#аппетитная | Explore Tumblr posts and blogs

deavile · 1 year ago

Text

XII Любовь со смертью венчается

— Слушайте, у меня есть предложение! — задорно объявила Соня, аккуратно закрывая мою записную книжку. — Давайте снимем фильм.

— Фильм? — удивился Влад.

Прошло всего несколько дней, а я уже обзавелась новым другом. Разумеется, я подразумевала под ним Влада. На удивление, Соне каким-то образом удалось стать для нас двоих связующим звеном, и уже как три дня мы пересекались, вместе проводили время и смеялись с локальных шуток друг друга. Влад оказался не таким уж и серьёзным, как показался на первый взгляд. Он имел отличное чувство юмора, а иногда даже смущался незначительных мелочей.

Сегодня я рискнула показать им одну из своих законченных историй. Мне хотелось послушать мнение со стороны, и эти двое согласились без всяких возражений уделить моему творчеству внимание. Собрались, как уже стало принято с недавнего времени, в мастерской. Критики таковой я не услышала — они просто с удовольствием читали вслух, параллельно обсуждая со мной сюжет.

По итогу книга им понравилась, хотя я находила её несколько простецкой, писала больше для души, однако, как ни странно, слог в ней был уж больно вкусным и цепляющим. Кажется, я нашла свой идеальный стиль — простая, но аппетитная лирика. Влад назвал меня творцом, пишущим картины словами. Я сму��илась, но точно нашла столь искренние слова приятными для моего эго.

— У Марго есть хорошая камера. Если мы её вежливо попросим, она может нам её одолжить. Разумеется, мы не будем относиться к фильму серьёзно. Просто... я подумала, что это было бы весело? Так сказать, испытаем себя в актёрском мастерстве. Если, конечно, вы хотите.

Соня выглядела вдохновлённой, и эта идея не показалась мне дурной. А что — дельная мысль. По правде говоря, я бы хотела испытать себя в какой-либо роли. Влад выглядел немного недоумённым.

— А жанр? Сюжет? — озвучил он мои мысли.

— Всё в моих руках, — улыбнулась Соня, махая нам книжкой.

— Ты хочешь снять фильм на основе моей книги? — наконец дошло до меня.

— Да, — уверенно кивнула Соня. — Ты правда классно пишешь. И парень у нас есть для мужской роли.

— Тогда ты — главная героиня, — пожала плечами я. — А я, пожалуй, отыграюсь за второстепенных и побуду режиссёром, если позволите. Писала ведь я.

Соня тут же зарделась и бросила на Влада неловкий взгляд, что всё это время казался мне излишне задумчивым.

— Я думала, что ты... побудешь в роли главной героини, — пролепетала Соня. — Там же столько неловких моментов... Имею в виду...

— Прикосновения, поцелуй? — бесцветно уточнил Влад.

Мне показалось, что в его глазах промелькнули задорные искорки. Кажется, он нашёл застенчивость Сони забавной. Та лишь затравленно кивнула.

— Ну нет, я целоваться с Владом точно не буду, — подняла я руки в сдающемся жесте. — Думаю, Соня, тебе это принесёт больше удовольствия, чем мне.

— Карина! — тут же вспыхнула она, крепко сжав мою записную книжку. — Необязательно же... То есть, мы же снимаем понарошку! Можно как-то сымитировать...

— Тем более, — усмехнулась я. — Бери главную героиню.

— Карина, я не смогу, — твёрдо настояла Соня. — Я же буду всего смущаться, даже понарошку. Не смогу отыграть так, как нужно... Я очень хочу снять этот фильм, но мне кажется, что... с главной ролью ты справишься лучше.

— Но у тебя наверняка хорошие актёрские способности! — возразила я. — И мне кажется, что книжная героиня прямо создана для тебя. Твой образ прекрасно ей подходит. Серьёзно.

Соня беспомощно вздохнула и отвернулась. Она всегда так делала, когда чувствовала раздражение. Я просто не хотела, чтобы она снова спряталась за чужими спинами и отнесла себя на второй план. У неё есть все задатки актёра — я рассуждала совершенно искренне, без капли обмана и юмора.

— Впервые видано, чтобы люди боролись не за главную роль, а за второстепенную, — протянул Влад в стороне. — А ещё мне нравится, что вы меня даже не спросили.

— Точно! — вздрогнула Соня, слегка раскрасневшись. — Разумеется, мы ничего снимать не будем, если ты откажешься...

— Да согласен я, — усмехнулся он, деловито облокотившись на колонну. — Решайте, кто из вас будет моей пассией на время. Или вам настолько противно целоваться со мной понарошку, что никто из вас не желает взять главную роль?

— Нет, конечно... — поникла Соня. — Я просто очень стесняюсь. Я себя знаю. Мы так нормально ничего не снимем, потому что я буду вечно шугаться каждого твоего движения.

Полагаю, мне не хотелось брать главную роль по похожей причине — в каком-то плане это правда будет неловким занятием. Если я стану главной героиней, мне придётся всячески взаимодействовать с Владом, а моменты в книге я помнила прекрасно. Так ко мне прикасался только Шепот. Поцелуй сымитировать можно, необязательно целоваться вживую, но прикосновения-то... будут явными, иначе даже шутливый фильм будет выглядеть... ну... слишком странно и фальшиво.

— Хорошо. Вполне себе понятная причина. Тебя никто и не собирается заставлять, так что не переживай, — принял ответ Сони Влад. — Карина?..

— Раз так сложились обстоятельства, то главная роль, получается, достаётся мне, — тяжело вздохнула я.

— Тогда я буду режиссёром и второстепенными персонажами! А ещё я попрошу у Марго помощи, чтобы она потом помогла мне склеить фильм. Как вам такая идея распределения?

— Разумно, — согласился Влад.

Я кивнула. Голова же была занята тягостными раздумьями, на что мне пришлось подписаться. Пришла к выводу, что всё было в пределах допустимого. Постельных сцен не предусматривалось, книга сама по себе получилась маленькой и простой, писала ведь в основном ради красивых романтических моментов, ничего пошлого и вульгарного там не было. Что я, не смогу пару раз обняться с Владом, потрогать его за плечи или руки? Ничего критичного — совершенно...

Соня пробормотала что-то про то, что Марго, возможно, уже ушла в вересковые поля к Кире, а после убежала под предлогом попросить камеру для съёмок.

— ��а уж, не ожидал, что принцесса окажется столь инициативной, — вздохнул Влад. — Сразу виден дух творца. С ней не соскучишься.

Я улыбнулась. По правде говоря, меня умиляло, как Влад ласково называл Соню принцессой. И в чём он был не прав? В ней правда присутствовали черты принцессы — очаровательный образ, бескорыстная доброта, скромность.

— Она просто в правильной компании.

— И то верно. Заметно, что нам она позволяет намного больше, чем остальным, — согласился Влад, распуская шишку на голове.

Признаться честно, я ему не завидовала. Судя по всему, его волосы тоже были весьма густыми. Если мои волосы ощущались тяжёлыми, то какую же тяжесть приходилось носить ему каждый день... У меня бывали периоды, когда я стриглась под карэ. Однако, боюсь, карэ меня совершенно не красило. Текстура волос была уж больно непослушной, пряди закручивались кто куда, пришлось вскоре отказаться от короткой длины.

Раз Влада всё устраивало... — почему бы и нет? Но за такой длиной наверняка нужен надлежащий уход. Мне даже страшно представлять, сколько неудобств он испытывает при их мытье. Как кошмар, честное слово.

— Знаешь, Карина, волосы у тебя, как у куклы, — вдруг произнёс он.

Я оторопела. Видимо, он заметил, как я следила за его стараниями заплести себе косу.

— Как... у куклы? — глупо переспросила я.

— Мне Соня так сказала однажды. Говорит, что красивые. Сейчас пригляделся — думаю, она права. Ты богата на волос, структура интересная.

Теперь это всё объясняло. Такие странные комплименты были в стиле Сони. В начале нашей дружбы она вела себя несколько странно по отношению ко мне — вечно стояла над душой, говорила всякого рода приятные слова и комплименты, причём с порога. До сих пор помню, как она сильно засмущала меня перед Марго. И ведь, будучи такой робкой и молчаливой, не побоялась громко сказать мне, что я красивая! Марго потом подхватила и начала подтрунивать, делая комплименты по мелочам. Сбежала я тогда из ромашковых полей красной, как рак.

— Ну, я бы не стала хвастаться своей львиной гривой. Редко могу позволить себе распущенные волосы. Если их качественно не уложить, то они будут доставлять только неудобства. А у меня, увы, не всегда есть настроение наводить на себе красоту.

Влад тихо посмеялся.

— Вот мои волосы прямые. А мне волнистые нравятся. Даже сейчас, погляди, какие у тебя волны красивые.

— Спасибо, — тихо ответила я, слегка отвернувшись.

Странно себя чувствовала, когда мне делали комплименты без повода. Когда хвалили моё творчество — другой разговор.

Вот Шепот... А что Шепот? Шепот комплиментов мне просто так не делал. Мои творения оценивал по достоинству, когда прямолинейно и даже грубо критиковал, когда скромно хвалил. По поводу внешности он никогда мне ничего не говорил. Честно, я только сейчас поняла, что совершенно не имела понятия, что ему нравилось в людях, если говорить только про внешность. Считал ли Шепот меня красивой? Максимум, что он замечал, это мою сутулость и всегда просил держаться прямо. По его словам, я начинала выглядеть статно. А как мне понимать его статно?

От мыслей отвлекла меня Соня, что хлопнула дверью мастерской и похвасталась нам добытой камерой. Да уж, такого навороченного чуда у нас в вересковых полях не отыщешь — жили мы уж в слишком древнем особняке.

Ориентируясь по книге, мы стали искать плюс-минус подходящие локации, даже редкими случаями переодевались, чтобы каждый раз свежо выглядеть в кадре. Первые минуты съёмок мне было неловко, меня дико смущала включённая камера, что словно следила за каждый моим движением. Воспринималась она мною, как опасность.

Однако... узрев, как искусно входили в роли Влад и Соня, я всё же расслабилась и почувствовал какую-никакую уверенность. Соня иногда кружила вокруг нас с камерой, давала подсказки, говорила, как сделать лучше.

Всё бы ничего... Романтические сцены всё же сбивали меня с толку. Мне было дико неловко, когда мне приходилось более интимно взаимодействовать с Владом. Тот выглядел так, будто ему в самом деле это доставляло удовольствие — уметь бы мне так же входить в образ, как он. И смотрел он на меня иногда так... влюблённо. Разумеется, до съёмок он никогда так на меня не смотрел — я прекрасно понимала, что он играл. Признаться, из него получился бы славный актёр. Не то что из меня, что кое-как старалась не дрожать на камеру от каждого его, казалось, невинного прикосновения.

— Карина, не обижайся, но сейчас ты выглядишь очень холодно и деревянно, — услышала я замечание Сони.

Влад тут же вышел из образа — его взгляд охладел и принял оттенок непонимания.

Чёртова сцена поцелуя... Знала я, что целоваться вовсе не нужно, но всё никак не могла собраться с силами. Стоило Владу только чуть наклониться, я немела... и всё — просто тупо застывала, словно передо мн��й стоял вовсе не Влад, а хищник, загнавший меня в ловушку.

— Да не могу я...

— Я не понимаю, ты стесняешься или что? — поинтересовалась Соня.

— Не знаю, — беспомощно вздохнула я, опустив руки по швам. — Просто не могу.

— Ты так красиво описала в книге волнение при первом поцелуе. Прочувствуй свою героиню, что ли, — растерянно стала предлагать Соня. — Всё ты можешь, я знаю. Написала же как-то.

— Написать и сыграть — не одно и то же, — возразила я. — Я теряюсь, когда Влад ко мне приближается.

— Представь на месте меня... кого-нибудь другого? — предложил Влад. — Может, так получится.

— О! — загорелась Соня. — Давай, Карина, представь какого-нибудь своего любимого персонажа из книги или ещё откуда. Наверняка же кого-то тебе хотелось поцеловать.

— Не думаю, что любимые персонажи выбираются по такому критерию, — сомнительно отозвалась я.

— Но всё равно же у тебя есть идеал молодого человека, не так ли? Не стесняйся, — настоял Влад. — Представь на месте меня брутального мачо, и я уверен, что всё пойдёт, как надо.

Это окончательно выбило меня из колеи — я бесстыдно расхохоталась. Брутальный мачо? Надо же было до такого додуматься!

На самом деле идея была стоящей. Нужно себе внушить, что передо мной стоял вовсе не Влад, а Шепот. Вот только как обмануть сознание?

— Готовы? — спросила Соня.

Я уверенно кивнула.

Как же Влад поразительно преображался за секунду — завидовала белой завистью.

Так, я собираюсь целоваться с Шепотом, не с Владом. На удивление, самовнушение вроде как начало работать. По крайней мере, я не вышла из-за образа, когда тот ко мне слегка наклонился. Мои ноги чертовски тряслись, но я максимально пыталась контролировать тело, чтобы ненароком не упасть от волнения.

Я дёрнула уголком губы, больше нервозно, но съёмка не прервалась. Мои руки по сценарию огладили плечи напротив — какой же всё-таки был заметный контраст в плане роста.

Шепот обычно не распускал руки. Редко я удостаивалась чести ощущать, как его руки ложились на талию или путались в моих волосах. Здесь же всё было с точностью да наоборот — Влад притянул меня ближе к себе за талию, и я чуть было не отстранилась механически. Вместо того, чтобы расчувствоваться должным образом, я вдруг испытала страх. Что сказал бы Шепот, увидев меня в таком положении? Да, я не собиралась целоваться с Владом по-настоящему, но сам тот факт, что я позволяла ему даже такое... — у меня закружилась голова.

Краем глаза я заметила, как камера опустилась ниже, Соня спрятала от зрителя наши лица, и я облегчённо выдохнула. Однако меня по-прежнему нервировало лицо Влада, что находилось непозволительно близко. Мне казалось, подвинулась бы я на миллиметр вперёд, мы могли бы в самом деле поцеловаться — уже не понарошку.

— Снято.

Я резко дёрнулась назад. Влад легко выпустил меня из оков, выпрямляясь в полный рост.

— Получилось? — бесцветно поинтересовался он.

Соня с самым сосредоточенным лицом стала пересматривать запись на камере, после чего подняла на нас взгляд и кивнула с довольной улыбкой.

— Шикарно смотрится, будто вы и правда поцеловались за кадром. Карина, у тебя отлично получилось отыграть невинную нервозность. Признавайся, кого представила?

Знала бы она, в честь чего на моём лице мелькала эта невинная нервозность. Теперь мне было слегка дурно на душе, словно я совершила какое-то преступление, хотя на деле ничего такого не сделала.

— Ну... — запнулась я, начиная быстро работать извилинами мозга. — Диймара.

Это первый книжный персонаж, что пришёл мне в голову.

— Диймар Шёпот? — уточнила Соня.

— Ага. Не спрашивай.

— Не буду, — усмехнулась она. — Хотите шутку? Если поменять букву ё на е, получится Шепот. Ты поэтому Кирилла стала называть Шепотом в своё время?

— Вовсе нет. Он у меня ассоциировался с шипением и шорохом, и каким-то образом к языку прицепилось именно Шепот, — тут же возразила я.

— Интересно, конечно, — хмыкнул Влад, сложив руки на груди. — Что ж, осталось доснять мелочи, не так ли?

Соня твёрдо кивнула.

Вплоть до самой ночи мы возились с последними моментами и кадрами.

Вернулась в вересковые поля я в двенадцатом часу. Да уж, творческая работа требовала уйму времени. Я считала, что мы ещё быстро управились — повезло, что книгу я написала маленькую, а то так съёмки могли длиться и несколько дней. По моим расчётам, фильм должен получиться примерно на тридцать минут. Уж не знаю, получилось ли за такие жалкие минуты раскрыть всю химию между персонажами, которую я так старательно расписывала в книге. В любом случае фильм планировался больше ради юмора — посмотреть на себя со стороны и посмеяться, если вдруг там всплывёт что-то нелепое.

В библиотеке я нашла Шепота, что читал толстую книгу в любимом кресле.

— Ночи доброй, — обратилась я к нему.

Тот, на моё удивление, никак не отреагировал. Может, погрузился в книжный мир? Я тоже в процессе чтения и писательства иногда могла не слышать, что происходило вокруг меня.

Я приблизилась к нему и пр��села на подлокотник его кресла, заглядывая в книгу. Опять физику изучал — могло ли хоть что-то утолить его жадный ум? Моя рука потянулась к его волосам.

— Не кажется ли тебе, что пора взять пер...

— Не трогай меня, — огрызнулся Шепот, отстраняясь от моей руки, как от пощёчины.

Я уди��илась, тут же спрятав руку за спиной. Только сейчас до меня дошло, что он пребывал не в самом лучшем настроении — глаза выражали непробиваемый лёд, плечи были излишне напряжены. Несмотря на то, что я знала его нрав от и до, меня ранила его дерзость.

— Что тебя так расстроило? — поинтересовалась я, всё ещё пытаясь звучать мягко и спокойно.

Его челюсть вдруг напряглась. Мне даже словно послышался скрип зубов. Не помню, чтобы он когда-либо так сильно злился. Даже во время наших споров и недомолвок он никогда не выглядел настолько обременённым подавленным гневом.

В моё отсутствие произошло что-то ужасное?

— Что случилось? — уже с волнением спросила я.

— Я пойду спать, — с натугом выпалил Шепот, резко поднимаясь из кресла и захлопывая книгу.

— Но подожди!..

— Заткнись.

— Хватит так со мной разговаривать! Разве я виновата, что у тебя плохое настроение?! — с первой ноткой раздражения крикнула я ему вслед.

Его и след простыл.

Во мне поселилось дурное предчувствие. С Шепотом было что-то не так — он никогда не уходил спать так рано. Сложилось впечатление, словно ему просто хотелось избежать разговора со мной. Опять он секретничал!

Весь последующий день он старался меня игнорировать, сторонился любых знаков внимания, даже несколько раз грубо говорил, пытаясь пресечь любые наши взаимодействия.

Что происходило? Это заставляло меня только бояться и недоумевать. Неужели я успела его чем-то обидеть? Но я ведь вроде ничего такого не делала...

Самое интересное, что мне казалось, будто его ломал вовсе не гнев. Он выглядел разбитым, словно произошло непоправимое. Серьёзно. Что здесь было, пока я гостила в ромашковых полях? Неужели опять энергетический перепад начался? Нет, бред — он был буквально месяц назад, да и Шепот не выглядел больным. Его явно гложило что-то внутри.

На все мои попытки выяснить, в чём заключалась его проблема, он лишь огрызался или молчал, пытаясь задушить меня тишиной. Как же меня бесила его неприступность в таких вопросах! Он совершенно не умел делиться бедами и чувствами. Может, поэтому иногда он и был таким психованным, потому что все его подавленные эмоции тупо фонтанировали, когда достигали пика?

Что больше меня возмущало — с остальными он общался, как прежде. Получается, проблема касалась всё же меня.

Почему бы ему прямо не сказать, что его во мне не устраивало?

— Шепот, что за цирк ты устраиваешь? — предприняла я ещё одну попытку, когда мы остались в библиотеке наедине.

Тот вновь проигнорировал меня, невозмутимо перелистывая страницу книги возле стеллажа.

— Шепот, я знаю, что ты меня прекрасно слышишь.

Ноль реакции.

Издевался, что ли?!

— Кирилл.

И нет — не сработало. Я словно была для него пустым местом. Это меня, разумеется, снова ранило. Он ведёт себя так странно уже три дня.

Я не выдержала раздражения и приблизилась к нему, хватая за локоть.

— Посмотри уже на меня! — пытаясь спрятать гнев, выдавила я.

— Я сказал тебе больше не трогать меня, — холодно и твёрдо произнёс он, вырываясь из моей хватки.

— Это ещё почему? — нахмурилась я. — Скажи, что я сделала не так. Мы же не дети, чтобы убегать друг от друга.

— Мне кажется, ты прекрасно знаешь причину.

— Представляешь, не знаю! Ты вдруг стал отталкивать меня. Что я должна подумать?

— Вдруг? — почти что хищно прищурился он. — Никогда не бывает ничего вдруг.

— Я готова выслушать все претензии, — тяжело вздохнула я.

— Ты не заставишь меня произнести это вслух.

— Тогда как я пойму, что не так? — возмутилась я.

— Что меня ещё больше удивляет, — хмыкнул он, слегка наклонившись ко мне, чтобы быть на одном уровне глаз, — так это то, как тебе хватает наглости строить из себя невинную овечку. Как же это отвратительно...

Я опешила. Он говорил с таким отвращением, что по моей спине даже пробежались мурашки. Его взгляд был пустым — точнее, разбитым, словно он был раненным зверем.

— Я не понимаю, — тихо выпалила я, смотря ему в глаза.

— Мы расстаёмся.

Что?

Нет, я наверняка ослышалась. Мне даже показалось, что у меня земля ушла из-под ног. Я наивно ожидала, что Шепот рассмеётся мне в лицо и скажет, что это он так решил неудачно пошутить, но нет — его стеклянный взгляд оставался таким же стеклянным, и спустя мгновение он просто выпрямился и ушёл.

Он оставил меня одну с мыслями, что...

...что мы расстались.

Да нет же! Он не мог меня бросить! Это просто... шутка. Или нет...

Он меня бросил?..

Что за бред?

Наверное, мне просто снился кошмар.

Он меня бросил.

Когда до меня дошло осознание, я облокотилась спиной на книжный стеллаж и пусто уставилась в пол, чувствуя, как грозилось выпрыгнуть из грудной клетки моё энергетическое сердце.

��лакать не хотелось.

Но мне определённо было больно.

Стоило догадаться, что наши отношения не продержатся долго. Недаром всё же существовала мысль, что личности по натуре своей аромантичны и не способны на влечение подобного рода. Наверняка внутренний мир предусмотрел такие казусы — для нас это было бесполезным занятием.

Но тогда почему..? Почему мне было так больно?

Если бы мне в самом деле было всё равно, я не стала бы так убиваться. Сейчас же внутри меня переворачивались внутренности, сердце стучало в бешеном ритме — мне казалось, что я в самом деле задыхалась.

В своей комнате я всё же позволила себе выпустить пар после всего случившегося — слёзы брызнули из глаз, опаляя кожу солью. Я вовсе не впадала в крайности. Всего лишь бесшумно плакала, пытаясь найти в себе злосчастную причину, из-за которой Шепот решил закончить наши отношения. Раз он так поступил, значит, я сделала нечто омерзительное по отношению к нему — но что именно?.. Сколько бы ни напрягала извилины головного мозга, я всё не могла прийти к ответу. Всё было хорошо. Всё стало плохо именно в тот день, когда я гостила в ромашковых полях.

Когда я гостила в ромашковых полях…

Может, он так сильно обиделся на меня из-за того, что я отодвинула его на второй план? Меня не было весь день.

Но нет — звучало бредово. Шепот не нуждался в постоянном внимании, и точно не в его стиле обижаться из-за подобных мелочей, так ещё и до такой степени, чтобы расстаться.

Да почему он просто не мог сказать прямо? Разве я не имею право знать причину, почему между нами всё кончено? Как же меня чертовски раздражал его скверный нрав! Нередко наши недомолвки случались именно по его вине. Шепот любил умалчивать. Он был чёртовым тихушником!

Когда шок после расставания был пережит, я твёрдо убедила себя, что не отступлю. Я должна знать причину. Даже если наши отношения больше невозможны.

Разумеется, в глубине души я надеялась всё вернуть.

Глупо и наивно?.. Может быть. Но я не могла поступить иначе. Мы ведь совершенно не разобрались в ситуации.

Проснулась утром я с головной болью, однако пересилила подавленное настроение и успешно нацепила на себя привычную маску миролюбия. Мне не привыкать скрывать отчаяние, даже если чертовски больно. Я видела Шепота с самого утра, но мы успешно игнорировали друг друга. Мне не хватало смелости вновь начать разговор, а он выглядел холоднее любой статуи. Так подумать, прошло столько времени — я и забыла, что он мог быть таким безразличным и ледяным.

Мне приходилось смеяться в компании Киры и Марго, что вновь устроили день выпечки. Чере�� силу. Все мои мысли на деле были посвящены Шепоту, который читал книгу в гостиной. Он ни разу не взглянул на меня, а вот я — великое множество.

Как же меня это ранило…

Вчера он выглядел так разбито, когда заявлял о расставании, а сегодня ни капли сожаления и печали — привычный Шепот. Хотя кто мог утверждать, что он не скрывался так же, как я? Я ведь тоже пыталась вести себя, как обычно.

Но что же я сделала, раз так обидела его?..

Шепот не обижался без причины — его задевало либо недоверие, либо моё переходящее грани поведение во время конфликтов. Однако я не могла вспомнить хоть один момент за последнее время, где я оплошала в таком плане. Может, не заметила?.. Но обычно я чувствовала, что отнеслась к нему грубо. Здесь же всё было не так очевидно.

Завести разговор с Шепотом у меня получилось только ближе к вечеру, снова в библиотеке. Кажется, это было самое подходящее место, чтобы оставать��я наедине.

Мне казалось, что он весь день только и делал, что читал. Где бы я его ни видела, в его руках была книга. Даже сейчас он спокойно наслаждался чтением в кресле.

— Шепот. — Я испугалась собственного твёрдого голоса.

Звучала я отнюдь не холодно и колко. В моём тоне чувствовалась уверенность. И правильно. Не думаю, что в такой ситуации уместно показывать слабости.

У того едва заметно вздёрнулась бровь — первый намёк на раздражение.

— Давай поговорим, — попросила я.

Глупо. Он ведь сейчас оскалится и скажет, что нам не о чём разговаривать. Как говорится, надежда умирает последней.

— О чём? — прозвучало предостерегающе. Книга в его руках звонко захлопнулась, и это выдало его напряжение. Он не выглядел больше, как мой Кирилл. Он выглядел, как Шепот. Прямо как в нашу первую встречу — потемневшие глаза, поразительная точность в движениях, идеальная осанка и слегка вздёрнутый вверх подбородок.

Мне было больно. Очень. Однако я осталась невозмутимой.

— Очевидно, о нас.

— В каком смысле?

— Не надо делать вид, что ничего не было, — нахмурилась я, оскорбившись.

Эта напыщенность всегда выводила меня из себя, а сейчас — особенно. Я пыталась разобраться, а он словно игрался.

— Было, — хмыкнул Шепот, — не спорю. Но я уже высказал всё, что хотел.

— Ты высказал буквально ничего. Заявил о расставании, а я так и не поняла, в чём причина.

— Почему ты спрашиваешь причину у меня, когда всё прекрасно понимаешь? — резко скривился Шепот.

— Как я могу понимать?

Почти что издевательская усмешка.

— Даже сложно осознать, что ты способна на такое. Так ты в придачу нагло делаешь вид, что ничего не совершала. Это меня только злит пуще, — с ухмылкой произнёс Шепот, оглядывая меня сверху вниз. Нервно — чувствовала. — Но, полагаю, я должен выразить тебе благодарность. Если бы не ты, я бы в самом деле поверил, что любить и быть любимым не так уж и плохо. Я изначально был прав. Но теперь я наверняка защищён от столь глупых ошибок.

— О чём ты говоришь?.. Я правда не понимаю! Может, тебе приснился кошмар и ты спутал его с реальностью? Я ничего не делала!

— Я, по-твоему, настолько идиот, чтобы не суметь отличить сон от реальности? — резко огрызнулся Шепот. — Даже не смей оправдываться.

— Ты обвиняешь меня в том, чего я не делала!

— Видимо, мне настолько нечем заняться, что я выдумываю себе галлюцинации, как ты смеешь якшаться с другим.

Здесь я опешила.

Минуту…

— Якшаться с другим?

— Полагаю, Владислав более подходящий для тебя вариант, не так ли? — будто с каплей иронии поинтересовался Шепот. — Как быстро, однако, вы сблизились.

Его глаза за мгновение утратили холод и вновь наполнились отчаянием.

Глупость какая!..

Мы неправильно поняли друг друга — и такая мелочь так сильно ранила его.

Значит, он застал нас в какой-то момент, когда мы снимали фильм. Но ведь я вовсе не «якшалась» с Владом, как выразился Шепот! Это была всего лишь актёрская игра, мы не целовались. Не зря я думала, как на это посмотрит Шепот. Возможно, без контекста это правда выглядело так, словно я… грязная изменщица.

— Всё не так. Я могу объяснить…

— Нет. — Твёрдое и законченное, как точка. — Я увидел достаточно. Вы были непозволительно близко. Ты тянулась, чтобы… — он замешкался, подрагивая посиневшими губами. — Это было омерзительно.

— Но…

— Оставь меня в покое. Сделаем вид, что в самом деле ничего не было. Я даже забуду твою ошибку, — уже спокойно продолжил Шепот. — Всё равно никто ничего не знал. А твой поступок лишь доказал, что любви таковой не существует. Всё это глупые предрассудки. Так что задумайся, не случится ли подобное с Владиславом.

— Да не нужен мне Влад! — вспылила я. — Мы просто снимали фильм. Так вышло, что мы играли влюблённую пару. С нами даже Соня была. Мы не были одни, а всё то, что ты видел, это было сделано в рамках фильма. Мы не целовались, всего лишь делали вид. Максимум… мы обнимались, но в этом не было какого-то… контекста. Мне самой было не по себе.

— Серьёзно? Снимали фильм? — переспросил Шепот. — Ты можешь выдумывать что угодно, ничто оправданием тебе не послужит. И Софию, к твоему сведению, рядом с вами я не заметил.

— Но это правда!

— Покажи.

Мой рот тут же закрылся. Я не могла показать ему фильм, потому что он ещё не готов. Камера на данный момент у Сони, она решила заняться монтажом и корректировкой.

— Сейчас я не могу, но потом…

— Вот и всё, что нужно было доказать.

— Ты мне не доверяешь? Ты серьёзно думаешь, что я… променяла тебя на Влада? Тебе не кажется это смешным? Шепот, в самом деле…

— В первую очередь, — сделал характерную паузу он, — я доверяю своим глазам. И поверь, я всё видел. Играли вы там или правда целовались — в любом случае я считаю это непозволительным.

— Но я же… Шепот, ты что, ревнуешь?

— Ты сама дала повод, — фыркнул он. — То, как он на тебя смотрел… То, как он тебя трогал… То, как ты себя вела!.. Ты считаешь, что это нормально?

— Это игра! Абсурд! Мы буквально живём во внутреннем мире, где сама любовь под вопросом. Ты думаешь, Влад уже успел познать всё на свете? Мы буквально исключение из правил или… не знаю, аномалия! Какая к чёрту измена?

— Да суть уже даже не во Владиславе! — внезапно рявкнул Шепот.

Меня пробила дрожь. Я ошарашенно уставилась на разъярённого Шепота. Впервые довелось увидеть его в таком несдержанном виде, почти доведённым до бешенства. Даже тогда, когда мы ругались, дрались и только-только познавали друг друга, он никогда не поднимал на меня голос подобным образом.

— Если к тебе может любой прикасаться так, то это мне не по нраву, — пришёл в себя Шепот, поправляя очки и смотря перед собой, не в мои глаза. — Это непозволительно. Дерзко и вульгарно.

Вновь во мне заскрёб когтями по затворкам сознания озлобленный зверь.

— Я не твоя собственность, — отчеканила я, чувствуя дрожь в ногах. Меня начинала душить почти что детская обида.

— Я и не говорил, что ты моя собственность. Мне плевать на твои отношения с кем-либо, пока это не переходит грани. Ты в самом деле полагаешь, что я буду спокойно смотреть на то, как Владислав обнимает тебя за талию и прижимает к себе? Поистине чудесное зрелище!

— Но я же позволила этому случиться не просто так…

— Мне неважно. Твои оправдания с фильмом я тоже ставлю под сомнения, — нахмурился Шепот, сложив руки на груди. — Ты часто обвиняешь меня в том, что я не особо внимателен к твоим чувствам. А внимательна ли ты? Меня больше удивляет, что ты не находишь в случившемся ничего критичного. Я бы не позволил другой того, что позволяю тебе.

— Так я такого же мнения, — возразила я. — Между мной и Владом не было даже крупицы того, что было у меня с тобой. Почему ты такой категоричный? Меня обижает, что ты даже не пытаешься прислушаться ко мне. Ты зациклился на том, что ты уже предан. Но это ведь не так.

— Я не хочу больше с тобой разговаривать, — отрезал Шепот.

— Кирилл, пожалуйста…

— Мой ответ — нет. Я категоричен, а оттого и защищён. Для меня это было твоей ошибкой, и подобное я прощать не намерен.

— Вот значит как, — хмыкнула я. — Таким темпом ты навсегда останешься одиноким. И виноват в этом будешь только ты сам. Потому что от ошибок никто не застрахован, и, если ты продолжишь каждый раз вычёркивать всех из твоей жизни по мелочи, что тебе не угодила, ты правда рискуешь остаться один.

— Одиночество всегда было моим спутником, если ты не заметила. Ты только доказала мне, что впускать кого-то к себе в душу чревато последствиями, — в тон ответил мне Шепот, совершенно не оскорбившись.

Зато я оскорбилась. Меня доводила до мандража его пустота в глазах. Такое ощущение, словно ему всегда было всё равно на наши отношения, оттого, наверное, и отказался так быстро от моего присутствия в его жизни.

Слёзы предательски скатились по моим щекам.

— И слёзы твои меня не подкупят, — заметил перемену во мне Шепот, деловито подперев подбородок рукой.

— Право, — сдавленно начала я, — ты такой странный. Не могу понять, бесчувственный ты камень или в тебе всё же есть что-то человечное. У тебя отсутствует постоянность, коей ты так хвалишься. То в один день забудешь все мои самые страшные грехи, то в другой оттолкнёшь из-за незначительной мелочи. А ведь я всегда тебя прощала, когда ты так поступал. Да даже бы сейчас простила, если бы ты сделал то же самое в ответ.

— Мне плевать.

— Я поняла с первого раза, — на��ильно улыбнулась я сквозь застывшие слёзы. — Хорошо, мы всё решили. Впредь мы с тобой как незнакомцы.

После этого разговора мне стало плохо настолько, что я отключилась, как только моя голова коснулась подушки. Хотелось только и делать, что спать-спать-спать. Желательно никогда больше не просыпаться. Не думалось, что меня из строя так легко выведет расставание. Я полагала, что так случалось только в книжках.

А ещё раньше казалось, что Шепот доверял мне полностью, что наша любовь в самом деле являлась подлинной и вечной. Верно, влюблённым свойственно быть наивными. Быть может, Шепот меня никогда не любил. Потому и оставил без труда. Мы не были людьми. Против законов внутреннего мира не пойдёшь, как ни пытайся.

Последние дни тянулись ужасно. Я чувствовала себя отвратительно, особенно если видела Шепота или даже пересекалась с ним взглядами. Он стал для меня главным раздражителем — моё настроение тут же портилось, стоило ему промелькнуть в поле мо��го зрения.

Разумеется, я молчала о своём несчастье и изо всех сил пыталась спрятать боль за невинными и скромными улыбками в компании. Мне было некому высказаться. Наши отношения были тайными. Будут ли оправданы мои жалобы? Может, я правда сама виновата?

— У меня вчера получилось взять правильно очень высокую ноту! — радостно поделилась Соня. — Я так долго корячилась, всё пыталась понять, как её правильно взять. Получилось ведь!

Я, Соня и Влад вновь собрались втроём в мастерской. Мы привыкли собираться нашей компанией и просто разговаривать. Много разговаривать. Мне было интересно. И кажется, я правда подружилась с Владом, хотя между нами по-прежнему присутствовала некая неловкость. На самом деле складывалось ощущение, что мы не могли друг другу открыться в полной мере. Что я, что он — одна сапога пара. Я вела себя при нём скромно и вежливо, редко позволяла себе свободу действий и слов.

— Поздравляю, — усмехнулся Влад. — А ты на себя наговаривала.

— Но у меня по-прежнему есть проблемы с высокими нотами, — возразила Соня.

— Уверен, что вскоре ты будешь брать их свободно.

Я кивнула в подтверждение его слов, пусто смотря перед собой. У меня было предчувствие, что сегодня мне стоило отказаться от их компании и побыть одной. Диалоги со мной вязались тяжело, я постоянно теряла нить обсуждения и считала ворон.

— Ты же ведь вроде тоже увлекаешься вокалом, как мне известно, — вдруг обратил на себя моё внимание Влад, что смотрел на меня. — Как твои успехи?

— Да какая из меня вокалистка, — усмехнулась я.

— Ты её не слушай, — тут же встряла Соня. — Пускай заниматься она начала не так давно, у неё уже много чего получается. Мы даже можем петь вместе!

— Тогда вы просто обязаны спеть мне дуэтом.

— Ну, — застеснялась Соня, бросив на меня боязливый взгляд, — обещать ничего не будем.

— Твои уши свернутся в трубочку, — посмеялась я. — Именно от моего вокала.

— А ну цыц! — шикнула на меня Соня. — Нормально ты поёшь.

Влад лишь улыбнулся, следя за нашей мини-перепалкой.

— К слову, как продвигаются дела с фильмом? — поинтересовался он у Сони.

Зараза. Как по больному. Если бы не этот фильм, я бы не поссорилась с Шепотом. Но ничьей вины здесь не было, однако отрицать того, что мне стала противна мысль о тех съёмках, не могла.

Неужели я правда повела себя неправильно? Мне стоило отказаться и всё же убедить Соню быть на моём месте? Я серьёзно изменила или это всё были предрассудки Шепота?

Я запуталась.

Он даже не захотел подумать над тем, что я сказала. С одной стороны я понимала, почему он так поступил со мной, а с другой — меня душила обида. Его проблемы с доверием всегда вставляли палки в колёса — они чувствовались мной, мешали нашим отношениям. Я знала, что он многое скрывал от меня. Разумеется, я полагала, что он может оказаться весьма ревнивым, если бы только появился повод.

И как по заказу — Влад, который даже не знает о том, что стал предлогом для расставания. Но вины его здесь не было, это даже не обсуждается. Здесь виновата моя опрометчивость. Виновато искалеченное восприятие Шепота. По щелчку он переключился с позиции любимого на преданного мною — и ведь не переубедишь, потому что в его глазах всё выглядело иначе. Он боялся, а оттого и отказался от меня. Решил больно сделать первым, называется.

— Работаю над ним вместе с Марго. На удивление, для первого раза у нас получается весьма атмосферная картинка, — ответила Соня.

— Всё в порядке? — вдруг переключился на меня Влад.

— У меня? — подпрыгнула я от неожиданности. — У меня всё в порядке.

— У тебя глаза на мокром месте, — беспокойно заметила Соня. — Что случилось? Ты сегодня странная.

Нет-нет, только не допрашивайте — позорно разревусь ведь. Дикой силой воли мне удалось сдержать слёзы.

— Ничего. Говорю же, всё в порядке, — улыбнулась я. — Иногда слезятся глаза. Это нормально.

— Надеюсь, что это правда так, — тихо ответила Соня. Она смотрела на меня подобно щенку, отчего на душе стало дурно.

Влад ничего не сказал, но по его взгляду было видно, что моя отговорка прозвучала неубедительно. Даже было к счастью, что он решил промолчать.

— Когда фильм будет готов? — перевёл тему он.

— Не знаю, но примерно… через неделю? Просто мы прямо так основательно взялись. Хочется же хороший результат, — пожала плечами Соня.

— Подождём.

Дни всё продолжали тянуться.

Я не совсем была согласна с тем, что время лечило, однако… боль всё же притупляло. Свыкнувшись с мыслью, что меня и Шепота больше ничего не связывало, я уже спокойно воспринимала его присутствие и вроде бы вернулась в обычное состояние. По крайней мере, мне больше не хотелось реветь от любых вопросов касаемо моего самочувствия и в целом от понимания, что произошло несколько дней назад.

Шепот вёл себя холодно и равнодушно, ничего примечательного в его поведении не наблюдалось — он не кусался без причины, но и не оказывал каких-либо знаков внимания. Словно мы правда вернулись к тому, с чего начинали. И если первые дни после нашего расставания мы старались игнорировать друг друга, то сейчас даже вернулись к спорам и пререканиям. Как было раньше. Складывалось впечатление, словно время повернули вспять.

И для других это тоже было привычной рутиной — почти все знали, как мы спорили друг с другом. Оно и к лучшему, наши отношения ведь не были афишированы, а оттого и заметить перемену было практически невозможно. Разве что иной раз Вита лукаво щурилась в нашу сторону, но я не воспринимала это за что-то тревожное — мало ли, это просто мои предрассудки.

В один прекрасный день на кухне я корячилась с банкой варенья. Какого чёрта крышка была так туго закручена? Никогда не сталкивалась с такой проблемой. Взяв полотенце, я начала вновь пытаться добиться своего — ничего не получалось!

— Дай мне.

Я вздрогнула, приметив позади себя Шепота.

— Я сама.

— Уж больно мне смотреть на твои потуги.

— Какая тебе разница? — хмыкнула я, нахмурившись. — И без твоей царской руки справлюсь.

— Такими темпами ты не успеешь испечь пирог.

— Я справлюсь сама, что непонятного? — настояла на своём я.

Шепот лишь тяжело вздохнул и без всяких возражений оставил меня в покое, притаившись в гостиной с очередной книгой.

С крышкой у меня разобраться так и не получилось. Серьёзно?.. Я искренне не понимала, почему не могла с ней справиться. Банку варенья я не трогала с момента её появления — внутренний мир решил посмеяться надо мной?

Ничего не успеваю!

— Шепот, — чувствуя неловкость, позвала я, — открой. Меня бесит эта банка!

— А как же я сама? — с сарказмом поинтересовался он, поднимаясь с кресла.

Я не придумала что ответить, позорно промолчав. Шепот приблизился и попытался открыть банку, и к моему злорадству у него не получилось. Он едва заметно нахмурился, после чего выхватил у меня полотенце и попытался вновь. С характерным щелчком крышка сдвинулась, и Шепот тут же расслабился.

— Впервые такое вижу, — задумался Шепот, оглядывая крышку. — Так и с голода умереть можно, если всё будет в подобном доступе.

— Всё, не отвлекай меня, осталось не так много времени, — спохватилась я.

Марго вновь предложила устроить чаепитие. В итоге я вызвалась помочь Марго и Кире с выпечкой. Кира убежала стряпать нечто удивительное в ромашковые поля, а я решила покорячиться самостоятельно — самое ��ремя проверить, насколько выросли мои навыки.

К моему счастью, я успела испечь пирог с малиновым вареньем, а самое главное — не испортить. Все уже ушли в ромашковые поля, а я только достала пирог из печи. Красиво оформив сие творение на расписном большом блюдце, я с любовью накрыла его чистым полотенцем. Мне не хотелось ничего испортить в самый последний момент.

В ромашковых полях стоял небольшой гул. Марго что-то причитала, разливая кипяток в чашки. Кира же активно делилась, судя по всему, чем-то ��есёлым, потому что на её лице сияла лучезарная улыбка и Влад рядом с ней мягко улыбался. Глазами я нашла даже Сашу, что сидел тише мыши и ниже травы — смотрел перед собой, в пустоту.

Ко мне подбежала Соня, с интересом разглядывая полотенце.

— Что испекла?

— Пирог, — улыбнулась я.

— М, вкусно пахнет, — поделилась она, принюхавшись. — Малина?..

— Да, ты угадала.

— Прошу к столу, — посмеялась Соня.

Стоило мне приблизиться, как ко мне тут же метнулась Марго, суетливо дёргая за полотенце.

— Так, мама пришла, молока принесла, — проблеяла она. — Что тут у нас? Ух ты, какая красота. Горжусь! Надеюсь, на вкус он такой же, какой на вид.

— Я тоже надеюсь, — отозвалась я.

— Давай я его разрежу и поставлю, — забрала блюдце у меня Марго.

— Тебе помочь?

— Да я уже со всем закончила, только твой пирог остался. Присаживайся, не переживай.

Соня похлопала по стулу рядом с ней, и я поняла намёк, заняв своё место. По другую сторону от меня сидел Влад, что кивал каждому слову Киры. Как назло, напротив меня оказался Шепот, что с безразличным видом красиво складывал салфетки. С чего бы это он таким занимался?

— Возьми Соне и себе, — обратился ко мне он, протягивая две аккуратно закрученные салфетки.

Я спохватилась. Как очаровательно, салфетки напоминали розы.

— Зачем это?

— Марго попросила придумать что-то с салфетками, я и придумал, — спокойно ответил он. — В этот раз решили устроить, видимо, чаепитие «аристократов».

Соня с интересом стала разглядывать салфетку в виде розы. Шепот, конечно, обладал умелыми руками, это отрицать было глупо.

— Какая милота! Вы только посмотрите! — вдруг запищала Кира. — Салфетка в виде розы!

— Розы — романтичные цветы. Интересный выбор, — вальяжно прокомментировал Влад, смотря на салфетку в руках Киры. — А мне роза полагается?

— Прошу, — холодно отозвался Шепот, протягивая ему розу.

На удивление, к Владу он тоже относился никак. Хоть своё обещание выполнил — в самом деле забыл все обиды.

— А из бумаги подобное можно будет сложить? — поинтересовался Влад. — Как ты это делаешь? У меня одна идея для картины появилась. Не поделишься секретиком?

Шепот молча стал складывать салфетку, и Влад внимательно следил за каждым его движением. Как удивительно он создавал гармошку, при этом загибая некоторые края подобно лепесткам. Секретом оказалось то, что он использовал, оказывается, не одну, а две салфетки.

— Ага, — понял Влад. — Любопытно. Благодарю за мастер-класс.

— Ну-ка, разбрелись! — объявила Марго. — Я несу звезду сегодняшнего нашего чаепития.

Под «звездой» она подразумевала мой пирог, который был аккуратно разрезан на расписном блюдце. Он оказался в центре стола, и меня это несколько смутило — к нему столько внимания… А вдруг я оплошала? Я ведь его не пробовала.

— Карина испекла. Чтобы потом все высказали своё мнение! — шутливо пригрозила Марго. — Что ж, давайте приступать. А где…

Внезапно дверь в прихожей хлопнула и все оглянулись. На пороге гостиной показалась Вита с глубокой тарелкой в руках.

— Хотела спросить, где Вита, а она тут как тут. Премию за эффективные появления беспрекословно достаётся тебе, кикимора болотная, — сложила руки на груди Марго. — Что ты там принесла?

— Виноград, — ответила она. — Нашла сегодня в лесу целые виноградные залежи. Специально для вас отобрала самые сочные плоды.

— Ставь на стол и присаживайся, — миролюбиво кивнула Марго.

Вита без лишних слов поставила тарелку на свободное место и присела рядом с Шепотом, что тут же предложил ей розу из салфеток. Меня это позабавило, особенно, когда Вита случайно её распустила. В мозолистых руках повисли две салфетки. Она едва слышно прыснула от абсурдности, и Шепот в ответ слегка улыбнулся.

Я опустила глаза на чистую тарелку перед собой.

— Здесь всё выглядит таким приторно сладким, — сделал вердикт Шепот.

— Не переживай, Кирилл, мы подумали про привередливого тебя и испекли овсяные печенья. Специально добавили как можно меньше сахара, чтобы ты смог съесть хоть что-то, — тут же завелась Марго по другую сторону от него. — Тебе нужно плотно кушать, так что не вороти нос и ешь. Вон ещё фрукты есть и виноград Виты. Да и ты обязан попробовать пирог Карины. Где ещё видан такой красивый пирог?

— Пожалуй, откажусь, — фыркнул Шепот.

Все принялись пробовать вкусности. Соня первым делом потянулась к моему пирогу, и я в напряжении ждала её вердикта.

— Слушай, вкусно, — ответила она. — Он такой мягкий, прямо воздушный.

— Серьёзно? — спросила я, тоже потянувшись к своему пирогу.

— Да, вкусно.

Я попробовала. Должна признать, что это правда было вкусно. Неужели я испекла хоть что-то, к чему почти нельзя было придраться? Судя по тому, как его уплетала Кира, это был мой триумф.

Большую часть чаепития все разговаривали. Я частенько шутила с Соней и Владом. Повезло, что мне посчастливилось оказаться между ними — или же Соня специально заняла мне выгодное место. Когда все наелись, за столом просто продолжились беседы.

Я и Шепот иной раз переглядывались, н�� чисто по случайности — всё же сидели напротив друг друга. Заметила, что он чувствовал себя вполне комфортно в компании Виты и Марго. Одна постоянно что-то негромко ему вторила, вторая предлагала ему съесть чуть ли не весь стол, а ещё подкладывала ему фрукты и печенья. Тот, разумеется, это замечал, но ничего не говорил.

— О, Влад, заплети Карине ту косу, — спохватилась Соня.

— Какую? — не поняла я.

— Помнишь, у него такая пышная коса была. Просто нам подумалось, что на твоих волосах это будет выглядеть ещё шикарнее.

— Да ну, — сомнительно отозвалась я.

— Если она позволит, заплету, — спокойно ответил Влад.

— Давай, — пожала я плечами.

— Тогда отодвинься чуть от стола, чтобы волосы твои не летали, — попросил Влад, поднимаясь.

Я послушалась и распустила низкий хвост. Пусть плетёт, всё равно уже все занимались тем, чем хотели. Марго показывала что-то на фотокамере Кире и Саше. Камера была другой — не той, на которую мы снимали фильм. Шепот и Вита о чём-то негромко беседовали, параллельно смакуя виноград.

Не очень люблю, когда мои волосы трогают, но сама разрешила — сама терпи. Влад явно старался быть аккуратным, даже я обходилась со своей копной без пощады.

— Густые — это точно, — отозвался Влад.

— О, Влад, смотри, у меня и твои фотографии есть, — вдруг оживилась Марго, поворачивая свою камеру в нашу сторону.

Влад наклонился, приглядываясь, и заулыбался.

— Да ты мне тут целую тайную фотосессию устроила, — отозвался он.

— Красиво, — выдохнула Соня.

Вновь я пересеклось взглядом с Шепотом. И в этот раз выглядел он не безразлично, сколько слегка недовольно. Может, это не было видно невооружённым глазом, но я слишком хорошо его знала — поджатые губы и слегка вздёрнутая бровь говорили за себя.

Это из-за Влада? Или я просто слишком много думаю? Может, мне просто показалось?

Однако мысль, что мне могло показаться, отпала, когда он стал смотреть на меня чаще, чем было ранее. Он точно пребывал в плохом настроении, пускай пытался вести себя естественно.

— Не слишком туго? — наклонился ко мне Влад.

Я растерялась.

— Н-нет, нормально.

Шепот закрыл глаза, хмурясь, после чего что-то сказал Вите и вышел из-за стола.

— Ты куда? — забеспокоилась Марго, забыв про свою фотокамеру.

— Сейчас вернусь.

Он исчез из моего поле зрения. Прошло около пяти минут — он не объявился. Не буду отрицать, что я стала чувствовать беспокойство. И оно вырастало с каждой пройденной секундой. Мне не понравился его взгляд.

— Готово, — объявил Влад, отстраняясь от меня.

Я повертела головой и стала пытаться нащупать косу. Ощущалась массивной и пышной — даже не могла представить, как она выглядела.

— У Влада коса выглядела эффектнее за счёт дли��ы, но у тебя всё равно пышнее, — сделала вердикт Соня.

— Благодарю, — улыбнулась я. — Я, пожалуй, отлучусь на минуту, если позволите.

— А куда? — округлила глаза Соня.

Я кашлянула, якобы, на что-то намекая, а после поднялась из-за стола и вышла. Соня протянула понимающий звук, после чего повернулась к Владу, потеряв ко мне всякий интерес.

Ноги привели меня в безмолвную гостиную. Когда вокруг царствовала тишина, всё воспринималось иначе — мою душу всегда посещали необъяснимые чувства, приятные и тёплые. Такие, которые хотелось хранить, прямо как украшения в шкатулке. Ответ на это был один: я просто нуждалась в спокойствии.

В гостиной, как я и ожидала, нашёлся Шепот, что стоял перед зеркалом, что висело на одной из стен, и перевязывал галстук. Странно. Мне казалось, его галстук и так сидел выше всех похвал — хотя сейчас его концы выглядели небрежно, словно их успели несколько раз помять.

Зато я убедилась, что с ним всё в порядке. Почему меня посетила столь глупая тревога? Потому что меня насторожило недовольство Шепота. Он мог казаться внешне холодным и сдержанным, но внутри он всегда был импульсивным — я это чувствовала. Но сейчас, стоя перед ним, я даже не знала что сказать. Да и стоило говорить? Просто я чувствовала должной разбавить эту неловкую обстановку. Я ведь сама пришла по его следам, и это, как минимум, должно вызвать у него вопросы.

Шепот приметил меня, однако остался невозмутимым.

— Тебе нужно зеркало? — просто вопрос.

Нет, не нужно…

— Да, — ответила я, несмело приближаясь.

Когда с галстуком было покончено, Шепот тут же отстранился, предоставляя мне место у зеркала. Только он хотел ретироваться, как я спохватилась.

— Подожди. Я хотела кое-что уточнить.

Он остановился, твёрдо и ровно, прямо как солдатик, после чего неторопливо развернулся. Его лицо вновь не выражало ровным счётом ничего.

— Ты же ведь по-прежнему нуждаешься в энергии. Просто хотела сказать, что я могла бы…

— У меня всё решено.

Я вздрогнула, всматриваясь в его лицо.

Одно сплошное безразличие — как же оно меня раздражало…

— Как?

— Тебе так интересно? — приподнял он одну бровь.

Я осмелилась приблизиться к нему, чтобы уж точно говорить один-на-один, после чего растерянно вымолвила:

— Разумеется, интересно. Ты же ведь многое теряешь в отсутствие необходимых энергетических элементов. Например, встреча с Виктосом будет многого тебе стоить. А мы… ты всегда пров��дил энергетический обмен со мной, и…

— Можешь не переживать, ты мне теперь ничем не обязана, да и никогда не была, — бесцветно ответил он.

— Я это знаю, — уже твёрдо сказала я, — но факт остаётся фактом. Тебе это нужно. Особенно в энергетические перепады. Я могу, как и прежде, осуществлять с тобой обмен. Хотела сказать, чтобы ты не стеснялся у меня просить.

— Слушай меня внимательно, — отчеканил Шепот. — Я сказал, что у меня всё решено. Твоя помощь мне больше не нужна.

Меня одолело бессилие. Я уставилась на него. В моей голове активно осуществлялся мыслительный процесс. Он сказал, что с энергией у него всё решено, следовательно, он нашёл способ, как восполнять элементы, которые у него отсутствуют в его собственном ядре. Если он нашёл своеобразный источник, и этот источник не я, значит…

Значит, его источником выступает кто-то другой.

Глупой я не была — сразу поняла, кто был запасным вариантом.

— Вита научилась всем мелочам? — поинтересовалась я.

Шепот внезапно хмыкнул с едва заметной ухмылкой:

— Должен признать, в познании резонизации ей не понадобилась даже моя помощь.

Я тяжело вздохнула, пытаясь переварить только что осознанный факт.

— Неужели тебе настолько противна мысль хоть как-то взаимодействовать со мной? В резонизации ведь нет ничего такого, — не удержалась я от прямолинейности.

— Именно, в ней нет ничего такого, так что я искренне не понимаю, почему ты выглядишь столь расстроенной, словно от неё зависела именно твоя жизнь, — монотонно ответил Шепот. — Мой отказ от резонизации с тобой вызван лишь благими намерениями. Не вижу смысла издеваться друг над другом.

Издеваться друг над другом? Он считал любые взаимодействия со мной издевательствами? Его слова и холодное поведение больше походили на издевательство, чем резонизация между нами.

— Рада, что тебе есть к кому обратиться, — пролепетала я.

После этого повисла неловкая тишина. Я подняла взгляд, приметив, что он смотрел с точностью на меня, причём непонятно — не было пустоты, но и охарактеризовать мелькавшие там проблески жизни было сложно.

Невозможно было логически объяснить, как так вышло, что мы вдруг ни с того ни с сего начали целоваться. Особенно с пониманием, что мы вроде как больше не состояли в отношениях. Но мы позволили этому случиться вместе. Потому что хотели — я знала. И чувствовала. Шепот может сколько угодно строить из себя неприступного сноба, но против чувств он всегда был бессилен. У меня больше не осталось никаких сомнений. Мы просто неправильно поняли друг друга.

И ведь я вовсе была ему не противна, как оказалось. Он целовался аккуратно и неторопливо, даже позволил немного распустить руки. А ещё я чувствовала привкус винограда — забав��о.

Вот только вся забава пропала, когда он внезапно отстранился, встряхнул руки, с «кривизной» на лице развернулся и ушёл, оставив меня одну в тихой белой гостиной. Разумеется, куда же без его характера! А ведь потом будет делать вид, что здесь ничего не было — мне просто показалось.

Я перевела дыхание и растерянно поправила слегка задравшуюся кофту с небольшим вырезом. С удивлением я обнаружила, как рыжеватые волнистые пряди упали на мои плечи. Мои руки тут же потянулись назад в надежде нащупать косу, с которой так долго возился Влад, но она не обнаружилась — мои волосы были распущены. Резинка тоже нигде поблизости не наблюдалась.

Вот же засранец!.. Он стащил мою резинку и нарочно распустил косу! Теперь понятно, с чего он так свободно руки распускал. Может, и целоваться согласился по этой же причине? Вот были же такие личности, которым обязательно нужно нагадить другому!

Кирилл чёртов Шепот! Вскоре я совершенно забуду с ним, что такое рассудок — он был невыносимым! И ведь, зараза, все эти дни делал вид, что он весь такой важный и гордый, словно ему плевать на меня. Сам по итогу прокололся — он точно ревновал, да ещё и так глупо! В его голове я совершенно дурой выгляжу? Сначала якшаюсь с Владом, а потом за спиной с бывшим целуюсь? Тотальный идиот!

2 notes · View notes