Чужая война как будто идёт за стеной.
Но эта война нас не обойдёт стороной.
В надежду на лучший исход этой войны,
Советский Союз номер два надевает штаны.
Мы знаем с тобой, что такое Советский Союз.
И тот, кто не встал с Украиной, не дует в ус,
Забыл, что нагрянет к нему по военной тропе
Советский Союз номер два во главе с КГБ.
Ты скажешь: старик, оно ФСБ сейчас.
А я отвечу, не надо запутывать нас.
Никто не хочет порочной такой страны.
Советский Союз номер два надевает штаны.
#######################
Someone else's war seems to be going beyond the high wall.
But this war will not bypass anyone in unhappy end.
In hope for a better outcome of this war,
Soviet Union number two puts on new pants.
We know with you what the Soviet Union is about.
And those who did not unite with Ukraine
Forgot that will come to them along the military path
Soviet Union number two, led by the KGB
man.
You may say, KGB gone, it's the FSB now.
But it doesn’t matter, let’s not give them
a chance.
Nobody wants reincarnation of a vicious country…
Soviet Union number two puts on new pants.
#######################
Чужа війна ніби йде за муром.
Але ця війна не обійде нас стороною.
В надію на найкращий результат цієї війни,
Радянський Союз номер два одягає штани.
Ми знаємо з тобою, що таке Радянський Союз.
І той, хто не встав з Україною, не дме в вус,
Забувши, що нагряне до нього військовою стежкою
Радянський Союз номер два на чолі з КДБ.
Ти скажеш, старий, воно ФСБ зараз.
А я відповім, не треба заплутувати нас.
Ніхто не хоче шаленої такої країни.
Радянський Союз номер два одягає штани.
13 notes
·
View notes
Как давно я сюда ничего не писал.
Прошёл месяц, наполненный событиями и переживаниями. Я работал, каждый день боролся с омерзительным соседом по помещению, но не справился и уволился. Опыт чудесный, если не считать травлю Олега. Я ищу новую работу, всё в той же сфере, уж слишком мне нравится варить кофе. Чем ближе становились праздники, тем быстрее пустела моя голова. Творческие муки, размышления о вечном? Да куда уж, если вокруг всё трясёт, а подарки близким нужно откуда-то взять? Носился, лихорадочно, выбирал. Вместе с матерью и отцом ходил в квартиру, разбирать кухню. Холодильник, стоявший там задолго до моего рождения, сгнил подчистую. Ещё в последний мой визит, дедушка разводил в нём какую-то плесень, а было это в конце июня. Холодильник мы окрестили Лениным, под стать квартире и его разложению. Поставлен он был абсолютно нечеловечески, в проем, который был уже самого холодильника. А по��ому и извлечь его было невозможно, убив на это целый вечер и с сотню нервных клеток, мы решили вызвать грузчиков через пару дней. Этот заход окончательно опустошил меня и всё, кроме тоски, улетело прочь. Тогда, дабы не потерять себя с концами, я решил съездить в Муром. Родители часто бывали там проездом, забирали Лику и ехали обратно. Я же не бывал там с две тысячи двадцатого года, с последней поездки в гости. И вот, я мчался по трассе под русский рок, ощущая себя маленьким мальчиком, едущим праздновать Новый Год. Как в детстве, много-много лет подряд. И действительно, два часа, проведённых в таких родных местах, вернули меня к жизни. Носился, как восторженный идиот, и фотографировал каждый уголок.
Несколько дней после этого, Лика гостила у нас. Я старался успеть купить подарок и ей, бегал по Покровке, в поисках чего-то стоящего. Забежал в неприметную кофейню, подкрепить силы сладеньким напитком с кучей сиропа. Бариста оказался чудесным, мы болтали и обменялись номерами. Вот уже почти три недели мы общаемся ежедневно и гуляли несколько раз, быстро нашли общий язык. Юра, так зовут этого чудика, исключительно болтливый и творческий человек. Ничего не напоминает? Я точно такой же. На этом и сошлись, судя по всему, а уже хотим съехаться. Во всей суматохе, непрестанной тенью за мной ходил Страх. Страх декабрьско-январского перехода. С первого числа декабря до самого Дня Рождения, я чувствую как мои дни подходят к концу. Каждый миг, не занятый делом, я думал: у меня осталось так мало времени. Будто бы я исчезну, невидимый таймер прозвенит и всё кончится. Никакой аварии, трагедии или детальной смерти, просто исчезновение. Становление меня прозрачным и неуловимым, позабытым близкими. Существуя бок о бок со Страхом много лет, я привык, научился принимать. Словно восьмидесятилетний старик с неизлечимой болезнью, знающий, что его не станет в следующем году, но выбирающий последние подарки близким. Попутно фиксирующийся во всём, оставляющий следы и записи, творящий безумные вещи. Это повышало шансы, что пропажу всё же заметят. И Его Величество Страх гнал меня вперёд, толкал в спину, напоминая о количестве важных дел, которые я могу не успеть. Чистая кухня, спланированное меню, скачанные на флэшку фильмы. Тридцать первое декабря, в квартире дедушки, принадлежащей мне. Посуда из шкафа, занавески, ковры и лампы - всё было в моей власти, но напоминало о том, чего уходящий год меня лишил. Близкого человека, укрытия и беззаботного смеха. Даже во всём этом мраке, я резал салаты и пел песни, Апри начинял тарталетки станной смесью из сыра и моркови. Ночь прошла странно, смешанно. Апатичное молчание сменялось нервным хихиканьем, старыми сигаретами, а затем радостью. Крепким, глубоким сном. А подаркам я был рад без исключения, что редкость. Уже пять лет не было такого, что получать приятнее, чем дарить.
Пережив Новогоднюю ночь, я спровадил мелкого и остался один. Рефлексировал, покрывался пылью. Сростался с квартирой, пытаясь подчинить себе её несносный нрав. Наконец-то собрал воедино мысль, приходившую достаточно давно. И звучит она так:
"..Написав об этом маленький фрагмент зимой прошлого года, упомянув его в "терапевтической" зарисовке о смерти матери Дани, ��пустя несколько дней после кончины дедушки, я просто размышлял. Фантазировал и создавал образы, необходимые для повествования. Тогда я ещё не знал, что каждый визит в квартиру будет вызывать во мне ноющие, навязчивые ассоциации. Поначалу я не различал их, считал за тоску и горечь утраты. В момент, когда я с головой опустился в работу над книгой, избегая реальности - редко оказывался там. В октябре всё же пришёл, не один, одному было страшно. Неожиданно компаньон меня покинул, а я не смог уйти. Сел в кресло, посмотрел в зеркало, начал крутить педали. Выпал из происходящего конкретно, часа на два. Копался в себе, слушая эту навязчивую мысль. Тогда понял, что некоторые чувства, описанные мной в мимолетных сценах "квартиры Дани" - калька на мои собственные "выпадения" на Красносельской. Размытая картинка, любопытство, лёгкий страх. Непривычность интерьеров, попытки выловить из памяти воспоминания на грани дереализации. Вседозволенность, вследствие которой возникают опасные идеи, желание изменить всё прямо сейчас. Тогда задумался, почему так вышло. Ведь Даня и его мама никогда не были близки, а его персонаж не отличается сентиментальностью. Арка была утверждена ещё в марте, когда я и помыслить не мог, что моего близкого человека скоро нестанет. Даня чувствовал, терзался и рефлексировал раньше меня, а может и одновременно, но не в той концентрации. Я, как автор, проживаю каждую эмоцию, что жалую герою, но лишь на уровне текста. Редкое исключение оставляет отпечатки на дальнейшем времяпрепровождении, но и они рано или поздно конвертируются в текст. Получилось так, что я "попробовал" эмоции раньше, чем они пришлись на мою долю. Поэтому я не различал их, из ложного дежавю. Последние несколько визитов я впадаю в транс осознанно, краду из него капельки для текста. Возвращаю туда, откуда взял, грубо говоря."
Оставалась всего неделя. Семь последних дней Антона-Января и семь последних дел. Время стало быстрее, утекало из рук и выбивало из колеи. Я ничего не успевал, не замечал, как день сменялся ночью. Даже Страх был бессилен, импульс кончился и я выгорел, принимая неизбежный побег. В ночь с шестого на седьмое я сидел в подъезде, слушал музыку и смотрел в окно. Моя любимая ступенька на пятом этаже, привычное место размышлений. Только вот тогда, смотря в окошко, меня навязчиво тормошила страшная мысль. "Выйди. Заберись по перилам, открой раму и шагни. Лучше разбиться за пять минут до проклятого таймера, чем бесследно исчезнуть! Так твои близкие точно узнают, что тебя больше нет." Я отбивался, делал музыку громче и закрывал глаза. С облегчением выдохнул, когда увидел на циферблате 00.00, а в наушниках звучало: ".. Young and sweet, only seventeen.. ". И я ушел домой, получать подарок от родителей. Фотоаппарат, новенький и красивый, как я и мечтал последние три года точно. Так как я старался придумать что-то абсурдное, что точно запомнилось бы, в отличие от предыдущих лет, попросил всех, кого пригласил, прийти на мой День Рождения в стиле эмо и повел их в гончарную мастерскую, расписывать чашки. Апри, Юра и я, в самых странных нарядах, несколько часов мучили глину, смеясь и иронизируя. На улице собачий холод, мы бежали подрагивая, все трое в узких джинсах и с накрашенными глазами. Поехали ко мне домой, есть торт и греться. Нежданно-негаданно явилась Диана, с которой я давно не виделся. Был счастлив обнять её и посплетничать малость. Улыбался, не переставая, ведь мой кошмар кончился. Мне семнадцать лет и я не умер, не исчез и не растворился. Да к тому же обзавелся новым енотовым другом, которого мне связал Апри. Даже ботиночки слепил, с красными шнурками, точь в точь как у меня. И ещё одним ловцом снов, который сплел Юра. Спать я теперь должен как младенец, раз у меня их аж четыре.
Теперь мой кошмар точно кончился, Страх ушёл, а творческий запал вернулся. Чего ж мне желать ещё? Оказалось, радости на этом не кончились. Позавчера Апри приезжал в гости и вручил мне ещё один подарок, который не поспел к дате. Я обомлел, держа его в руках. Прочитав эту книгу ещё в сентябре, где-то на левых сайтах, два раза, я не думал, что когда-нибудь заполучу её в бумажном виде. На русский официально переведён только первый том и в издательстве, продукцию которого сейчас практически нигде нельзя купить. Уж точно не эту книгу, её было сложно найти даже до принятия людоедских законов. Я фиксировался на ней с сентября, начитывал Апри и Саше, пытался разделить хоть с кем-нибудь. Ведь её читало так мало людей. И вот, через тридцать три кочки, Апри её добыл. Не распечатанную, никем не тронутую, и протянул лично мне. Ещё несколько часов я просто смотрел и мямлил, в восторге. Боялся открыть, но очень хотел, только первозданный вид ничем не хотелось менять. Не пожалел, в итоге, ведь в ней есть дополнительный рассказ, который мне не удалось найти в интернете. Я пищал, смеялся и даже плакал, до того ценный подарок. Последний раз такое восхищение от вещи я испытывал пять лет назад, держа в руках концертный мерч Noize MC.
И Диана хочет на днях заехать, остаться с ночёвкой. И с Сашей я наконец-то увижусь, то он в Финляндии был, то болел. Пусть он и причинил мне боль, сейчас мы друзья и он остался близок мне, по-своему. Не так, как раньше, совсем, и я больше не страдаю без него, не завишу от сообщений. Я жив и свободен, впереди у меня последний год подросткового возраста и много решений, путешествий и трудностей. Волнительно, чувственно и любопытно. Первый переход, который не просто кончился спасением, а запомнился тёплым и ярким. Счастливым. Подающим надежды и заставляющим смело смотреть в глаза Страха. Две тысячи двадцать третий забрал у меня так много, лишил последних козырей и выбил из рук костыли. Я остался храмой собачкой на винтовой лестнице, но моими перилами стали люди. Мои близкие, что вели меня за руку, когда я совсем не мог плестись дальше. Мама и папа, которые проживали потерю и горе вместе со мной. Мама, которая отвлекала меня на дурацкие сериалы, готовила любимые блюда и советовала книги. Папа, который катался со мной на машине, обсуждал музыку и рассказывал истории. Апри, который героически выслушивал мои тирады обо всём на свете и привносил свою каплю красок в мою картину мира. Делился своим творчеством, поддерживал моё, оставался на ночь, когда это нужно было ему и когда это нужно было мне. Встретил со мной сложные дни, самые сложные в году, и подарил аж две книги, которые я мечтал заполучить. Подарочное издание "Дом, в котором.. " на Новый Год и "Пленённый принц" на День Рождения. Саша, который поддерживал меня во всём и был моим верным спутником целый год. Лика, которая приезжала чаще и украшала дом, делала его уютным и семейным, живым. Диана, которая оставалась моим первым другом и советником, даже не смотря на редкие встречи. Сквозь всё на свете, она блестит жемчужиной в моей шкатулке уже седьмой год. Модя, которые пишут мне каждый день, приземляя, возвращая к повседневности. Радуя, слушая и озадачивая. Обмениваясь посылками, письмами. Рядом через тысячу километров. Спасибо каждому из них за то, что не дали мне споткнуться и вдобавок к ногам сломать позвоночник. Держась за них я поднимался, медленно и печально, но боль не унималась. Лекарством мне стало собственное творчество. Переживания сплелись с фантазией и на свет появилось девять глав книги, которую я не мог начать полтора года. Я с головой нырнул в писательство и поселился в выдуманном мире, подружился с персонажами и поместил их в множество ситуаций. Рассказы, черновики, разгоны. Рисунки, шуточки, смешные картинки и альтернативные вселенные. Я признал себя, признал себя как писателя и позволил делу жизни наконец встать на законное место. Как личность я стал сильнее, лучше и ярче. Гордо, несгибаемо тянется моя линия жизни, туда, куда я сам её веду. Позарез набитый эмоциями, событиями и потрясениями, прошлый год закалил и без того твёрдый характер. Уважающая себя и своё время личность теперь готова сражаться и получать всё желанное. Искренее счастливый я улыбается себе прошлому и любопытно щурится в сторону себя будущего. А каким я буду, станет ясно сильно позже. Верю, что потрясающим. На этот раз точно.
Спасибо и тебе, дорогой человек, что следишь за моим маленьким рассказом. Надеюсь, что ты тоже найдешь своё счастье и поймаешь попутный ветер, ведь впереди ещё столько всячины. Пройдешь этот путь вместе со мной?
0 notes