Everything is for real
ivar the boneless || imagine || часть 7
все части
Метки: приставание Ивара; дети; Фрейдис.
Слов: 4 497
По словам Ивара, вы не должны были ничего особенного делать до Рождества. Двадцать пятого декабря вы должны поужинать с его семьёй, но до этого ты и он могли проводить время друг с другом.
Завтра вам двоим, придётся вылезти из кровати и провести время за семейным ужином, но сейчас ты лежала рядом с ним, чувствуя его тепло и наслаждаясь мягкостью постели.
Ивар дремал рядом с тобой, обнимая тебя за талию и прижимаясь своей грудью к твоей спине. Он всё ещё спал в одном нижнем белье, но ты всё ещё спала в штанах и футболке. Твой парень не высказывал недовольств касаемо твоей одежды, и ты тоже перестала быть недовольной внутри себя его внешним видом. Ты видела теперь чуть больше плюсов в его желании быть лишь в нижнем белье.
— Я голодная, — произносишь ты, когда шевелишься в его объятиях и знаешь, что он не погружён в глубокий сон.
— Я тоже, — выдаёт Ивар, и ты невольно слабо улыбаешься.
Он утыкается носом в заднюю часть твоей шеи. Твой знакомый и приятный запах наполняет его лёгкие. Ладонь Ивара перемещается с твоей талии на край твоей футболки, он подлезает под неё и тогда, ты чувствуешь его тёплые прикосновения к твоей коже.
Твоё лёгкое возбуждение не заставляет себя ждать. Но ты не можешь сейчас позволить Ивару зайти дальше нужного. Хотя тебе нравится, как он сжимает твою талию, как оставляет тёплый поцелуй у тебя на шее, и ты чувствуешь его желание. Твои глаза невольно прикрываются. Но ты всё же кладёшь свою ладонь на ладонь Ивара и останавливаешь его от того, чтобы он поднял руку выше к твоей груди, которая прикрыта бюстгальтером.
— Ивар. — Твои пальцы сжимаются, чтобы он не продолжал своих действий.
На твоё удивление, хотя ты этого не признаешь, Ивар был достаточно терпелив к тебе. Ты успела заметить, что он даёт тебе пространство, как только ты намекаешь на это или пытаешься отдалиться от него. Хотя ты уже привыкла к тому, что просыпалась с его руками на своём теле и получала много поцелуев с прикосновениями. Тебе раньше не доводилось думать о том, что Ивар является весьма тактильным человеком. Он цепкий и ему очевидно нужен физический контакт, даже минимальный.
Тебе не хотелось быть ханжой, но ты всё ещё не совсем желала сближаться с ним больше, чем уже было. Ты как минимум не хотела делать этого прямо сейчас и таким образом. Ивар не давил на тебя, хотя порой тебе казалось, что он нервничал. Но с течением нескольких дней со своим теперь парнем, ты узнала его с другой стороны.
— Нам нужно вставать, — произносишь ты, переворачиваясь в его объятиях и натягивая на себя одеяло, чтобы холод как можно меньше тебя затронул.
Ивар оставляет несколько поцелуев на твоей щеке, а его рука сползает с твоей талии на твоё бедро, и ты поддаёшься его небольшому толчку, закидывая свою ногу ему на бедро.
— Ты вкусно пахнешь, — мурлычет Ивар, оставляя поцелуи на твоей шее. — Нам нужно сходить в ресторан.
— Когда? — Тебе нравятся поцелуи, и ты чувствуешь возбуждение. Но волнение от новых планов твоего парня всё равно тебя захватывают.
Ивар гладит тебя по бедру и заставляет прижаться к нему ближе, чтобы получить больше удовольствия, хотя он не собирался тебя обделять лаской. Ты чувствуешь его возбуждение и невольно желаешь большего. Пока его ладони скользили по ткани твоей одежды, а губы не спускались ниже шее, ты чувствовала себя комфортно и совсем не думала о чём-то другом.
Может, не было ничего такого, если вы сейчас подадитесь удовольствию. Ты знала его давно и между вами были отношения...
— Ивар! — Дверь вашей комнаты открывается и тогда, ты слышишь чуть ли не рычание возле своего уха. Ивар раздражённо выдыхает, после чего поднимает свой взгляд на того, кто нарушил ваше уединение.
Сигурд стоял в дверях, смотря на своего брата с раздражением, будто он ворвался не в чужую комнату, а в свою, где застал вас.
— Да, Сигурд. Ты что-то хотел? — в его голосе слышится наигранная вежливость.
Ты подпираешь голову рукой, опираясь локтем в подушку.
— Мы хотим поехать на охоту, я, Уббе и Хвитсерк. Ты с нами? — произносит Сигурд, когда кидает взгляд на тебя.
Твои волосы были в беспорядке, губы припухли от поцелуев, а щёки были немного красными. Сигурду не сложно предположить, что именно он нагло прекратил между тобой и его братом.
Ты была не против, если бы Ивар покинул тебя ненадолго. Хотя ты и не хотела этого, ты бы спокойно к этому отнеслась.
— Нет.
— Как хочешь. Мы уезжаем через час, если передумаешь, — произносит Сигурд, закрывая за собой дверь.
Ты кидаешь взгляд на Ивара, твоё возбуждение и желание достаточно быстро прошло. И теперь ты снова здраво мыслишь.
— На чём мы остановились? — Настроение Ивара меняется, когда он обнимает тебя и желает снова поцеловать.
Но ты упираешься рукой в его грудь, чтобы приостановить его. Он останавливается, смотря на тебя с замешательством.
— Если ты хочешь поехать со своими братьями, то ты можешь поехать с ними, — произносишь ты.
Ивар не думает об этом, но он просто знает, что Фрейдис не предложила бы ему подобное. Она напомнила бы о ресторане, сказала бы ему, как хочет его, и они продолжили бы ласки, которые переросли бы во что-то большее. Но ты желала не быть той, кто держит своего партнёра на поводке.
— Я много раз был на зимней охоте, Т\И. Сигурд будет раздражающим, Уббе будет охотиться, Хвитсерк тоже, но пока не захочет есть, тогда он будет просить остановиться. Поверь, я ничего особенного не пропускаю, — произносит Ивар, после чего оставляет поцелуй на твоих губах. — Что насчёт ресторана?
— Ты хочешь пойти сейчас? — уди��лённо спрашиваешь ты.
— Да.
— Разве нам не нужно забронировать столик? — ты искренне удивлена в простоте Ивара.
— Моя фамилия Лодброк, и это мой родной город, — произносит Ивар, слишком довольно ухмыляясь. — Мне не нужно бронировать столики в ресторанах.
Ты не можешь удержаться от улыбки. Твой парень ложится на спину, положив одну руку себе под голову.
— Ты явно не смущаешься этого, — выдаёшь ты, смотря на него.
— Я предпочту воспользоваться своим положением, — беспристрастно говорит твой парень, выглядя спокойным.
Тебе было комфортно с Иваром. И теперь, когда ты была его девушкой, ты понимала, что он делает многое, чтобы выразить свои чувства и завоевать твои. На тебя это немного давит, но Ивар всё ещё был тем, кого ты ценила и желала видеть рядом.
Ты невольно расплываешься в улыбке, оставляешь поцелуй на его губах и отстраняешься.
— Мы точно не должны помочь твоей маме с подготовкой или ещё чем-то? — уточняешь у Ивара, медленно скользя пальцами по очертаниям его татуировки на груди и плече.
— Нет. Всё в порядке. — Ивар обнимает тебя, прижимая ближе к себе, утыкаясь в изгиб твоей шеи. — Торви будет помогать ей, может ещё придёт Сигги, чтобы помочь с украшениями или она наймёт кого-нибудь.
— Кто такая Сигги? — интересуешься ты, пока Ивар продолжает целовать тебя и постепенно опускается вниз.
— Подруга мамы. Бывшая жена Ролло, моего дяди, — произносит твой парень, залезая под одеяло и скрываясь под ним.
— Разве не Флоки твой дядя?
— Он был хорошим другом отца. Ролло брат моего отца, хотя я никогда его не видел. Но Хвитсерк и Бьёрн знакомы с ним, видели его пару раз. — Ты чувствуешь его руки на своих бёдрах, он желает стянуть с тебя твои штаны, и ты понимаешь, к чему он клонит или скорее прямо говорит. И ты возбуждена, ты не против испытать удовольствие от Ивара, каким бы способом он не собирался тебе его доставить. Но ты не можешь допустить подобного сейчас.
— Ивар, — произносишь ты. — Стой.
Он не останавливается, поддевает пальцами ткань твоих штанов, заодно и ткань твоего нижнего белья.
— Ивар, — твой голос становится более властным, твёрдым и твоему парню хватает всего секунды, чтобы остановиться и замереть. Он не двигается, ему хочется продолжить и признаться, будь он с другой девушкой, может быть, он бы не послушал её протесты. Ивар уверен, что они бы не были так решительны в своих словах. Он встречал чаще тех, кто хихикает, не отталкивает его, только говорят мягкое «нет» и одновременно радуя его своими стонами. — Вылезай.
Ивар всё же поджимает губы, облизывая нижнюю, и вылезая из-под одеяла. По его взгляду видно, что он немного удивлён, его брови подняты, а глаза стали круглее.
— Мне будут предоставлены объяснения, почему ты не позволила мне доставить тебе удовольствие? — интересуется Ивар, желая затронуть тему того, что ты держишь его на расстоянии.
— Говоришь, как адвокат, — произносишь ты, выдав смешок. Ты тянешь руку к его волосам, желая погладить его и дать хоть небольшое утешение. Тебе прекрасно теперь известно, что Ивара это отвлечёт и успокоит, ему нравились твои прикосновения, он становился спокойнее, как только твоя рука достигала его.
— Приходится. — Ивар нависает над тобой. — Что насчёт объяснений, м?
Он замечал то, как ты старалась сохранить дистанцию между вами, но он также старался быть терпеливым. Хотя ему казалось странным твоё отстранённое поведение. Он считал тебя достаточно близким человеком, вы и впрямь были такими. Но пока тебе хотелось оттянуть моменты вашего более тесного общения, Ивар хотел окунуться в них с головой, потому что в отличие от тебя, он долго этого желал и грезил этим.
— Я... думаю, что сейчас не подходящее время, — произносишь ты. — Твоя семья внизу, а дверь не закрыта.
Ты придумываешь оправдание, хотя легко могла бы напомнить ему о том, что не хочешь торопиться. Но тебе стало немного не по себе, когда ты подумала о реакции Ивара на слова, которые он уже слышал ни один раз.
— Я в ванную, — выдаёшь ты, быстро оставив поцелуй на его губах, после чего поднимаясь со своего места.
Ивар не успевает тебе предложить «свою помощь в душе» или просто он решил не делать этого, ты понятие не имеешь, потому что скрываешься за дверью, как можно быстрее и запираешь её на автомате.
Ты могла бы предположить, что твоего парня будет смущать отстранённость. Но может, если бы вы не были в доме его семьи, и его семья ничего не знала о тебе и о вас с Иваром, ты могла бы быть спокойнее. Вся эта обстановка слегка давит, всё такое странное. Его семья воспринимала тебя как ту, кто уже был в устоявшихся отношениях с Иваром, но это было не так. Ты держала его на расстоянии, когда он был твоим другом, ты не позволяла себе лишнего со своим другом, но сейчас ты имела право на это лишнее. Однако ты всё ещё не могла разрешить себе расслабиться рядом с Иваром, будто тебе всё ещё нужно сохранять границы, пока твой парень желал разрушить эти стены.
Когда ты выходишь из ванной, Ивар уже одет. Он, в отличие от тебя, принимал душ вчера, и он был тем, кто уже спускался, чтобы принести вам завтрак в комнату.
Подноса с пустыми тарелками больше нет, кровать заправлена.
— Я буду внизу, хорошо? — интересуется он, подойдя к тебе. — Нужно помочь Хвитсерку с вещами, погрузить их в машину. Как будешь готова, спускайся, ладно?
Ты киваешь и оставляешь поцелуй на его губах. Ивар понимает, что ты пытаешься держать его на расстоянии. Но он желает стать с тобой ближе, потому что его влюблённость намного сильнее и глубже, чем он предполагал.
Когда Ивар спускается, то сразу накинув тёплую куртку, выходит на улицу, направляясь к открытому гаражу. Хвитсерк был один, когда перекладывал некоторые вещи из гаража в открытый багажник. Младший Рагнарссон молча подходит к своему брату и начинает помогать ему.
— Почему ты не поедешь с нами? —интересуется Хвитсерк, продолжая свою работу.
— Потому что мы каждый год ездим в лес, я ничего не потеряю, если не поеду в этот раз, — произносит Ивар, кидая взгляд на своего брата и видит нахальную улыбку.
Хвитсерка не надо было спрашивать его о мыслях. Он всегда был немного болтливым.
— Или кто-то не захотел отпускать своего парня. Когда вы успели с ней сойтись? Я виделся с тобой этим летом, и Т\И всё ещё была твоей подругой, верно? Или вы скрыли это от меня? — Хвитсерк не догадывался, а значит, никто не догадался бы, потому что Хвитсерк был единственным, кто мог хоть немного разобраться во всём этом обмане, будь он внимательнее или вообще хоть как-то заинтересован во всём этом.
Хвитсерк скорее просто рад за своего брата и доволен, что Ивар нашёл подходящую для себя девушку. Он достаточно проницательный, когда того хотел или когда это было слишком легко заметить. Поэтому Хвитсерк заметил при первом общении с тобой, что ты могла бы быть подходящей пассией его брату, а когда он увидел ваше общение, то невольно заметил химию между вами, то, что было на самом деле дано не многим друзьям или парам.
— Мы сошлись в конце лета. — Ивар придумывает на ходу, и думает о том, что ему нужно не забыть рассказать тебе об этой маленькой детали ваших «давних» отношений. — И не хотели говорить об этом всем подряд.
— Брось! Я твой любимый брат, а ты даже не сказал мне, что самая идеальная девушка для тебя, стала твоей. Как ты мог не рассказать мне?! — Хвитсерк казался искренне оскорблённым, но Ивар был уверен, что его брат не так уж и обижен на него.
— Если бы ты не уехал к Уббе, то может, узнал бы.
Хвитсерк только поджимает губы, немного хмурится, переключаясь на рюкзак, который запихивал в багажник. Это было последним, что должно быть в багажнике.
— Брось. Это Америка. Я поехал не только ради Уббе, — произносит Хвитсерк, будто это должно быть озвучено.
Хотя Ивару на самом деле просто хотелось вызвать чувство вины у своего брата, немного.
— И ради новых девушек? — Ивар направляется домой, явно не нуждаясь в ответе своего брата.
Хвитсерк следует за ним. Снег под их ботинками хрустит, пока они добираются до ступенек крыльца.
— Новые земли, новые завоевания, — произносит Хвитсерк, невольно усмехнувшись, вспоминая свои похождения в штатах.
— Да. Ты сделал правильный выбор, — выдаёт Ивар, явно с сарказмом.
Они заходят в дом, разуваясь и снимая куртки. Ивар проходит в гостиную, откуда доносится голос Торви, которая рассказывает о своих детях. Он думает о том, что наверняка жена Уббе говорит с Эшли, или Аслауг, но когда он заходит в гостиную вместе с Хвитсерком, то видит тебя на диване.
На тебе короткая юбка, которая показывает твои ноги. Капроно��ые колготки и кашемировый свитер. Украшения дополняют твой образ. Он очарован тобой, когда замечает малыша на твоих коленях. Мальчик, который недавно начал ходит, последний сын Уббе и Торви, сидел на твоих коленях, на нём плюшевый комбинезон бежевого цвета и носочки. Ты слабо улыбалась Торви, слушая её и обнимая малыша. Ивар знал, что ты из тех, кто скорее избегает контакта с детьми, он помнит, как ты говорила, что точно должна быть уверена в своём будущем, чтобы позволить мужчине оплодотворить тебя. Хотя теперь в голову твоего парня лезут мысли о том, что он мог бы позаботиться о тебе, когда ты будешь носить его ребёнка. Конечно, рана от его бывшей всё ещё заживала, но ты была той, кто заставлял его надеется на лучшее, ты внушала ему надежду и возрождала его желания.
— Нам пора идти, — Ивар приходит в себя, подходя к тебе и отчасти не желая уничтожать эту греющую сердце картину.
Ты передаёшь ребёнка Торви, которая была весьма милой с тобой, когда составляла тебе компанию, пока Ивара не было с тобой. Ваши дни проходили спокойно. Завтра Ивар будет рядом с тобой, на ужине с семьёй. Может, он будет тем, кто понадеется на то, что на следующий год ты также будешь сидеть с ним. Может с кольцом на безымянном пальце, а может он сделает тебе предложение через год после праздников. Ты также наслаждалась временем со своим парнем. Ты боролась со своими маленькими разъедающими мыслями и аккуратными действиями. Тебе просто нужно было больше довериться Ивару и больше слушать свои чувства.
Ивар был рад всему происходящему. Всё шло хорошо. Приятное чувство внутри его груди наполняет. Ресторан с приглушённым светом, где не так много людей, и вы сидите в укромном месте. Ваш столик в дальнем углу, где вас мало кто мог заметить.
Ты почти прижималась к Ивару, чувствуя его тепло и слушая его историю о том, как прошёл один из их рождественских ужинов в его детстве.
— И Хвитсерка стошнило, прямо в цветок.
Ты не могла сказать, что смеялась над самим Хвитсерком, только над ситуацией.
— Мама была такой злой, потому что это было при гостях. В один момент он играет с Уббе, носясь по всему дому, а в другой, его уже тошнит в горшок. — Ивар и сам не может сдержаться от улыбки, когда вспоминает этот момент.
— Это был единственный такой вечер? Или это стало традицией? — ты всего лишь шутишь.
— Традиций стали ссоры. Уверен, Сигурд напьётся и начёт говорить лишнего, а потом Лагерта будет вести себя так, будто это её дом, — Ивар больше не выглядит таким весёлым, потому что невольно понимает, что не хочет наступление завтрашнего дня.
Твоя нога лежала на другой, когда твой локоть был на спинке дивана, ты была полубоком к своему парню, уже наевшись, и вы оба ожидали десерта. Твоя рука опускается на его затылок, накрывая его волосы, ты зарываешься в них пальцами, желая показать свою поддержку и понимание через прикосновения.
— Каждый ваш ужин проходит так? — в твоём голосе слышится сочувствие, но он не хочет, чтобы ты жалела его.
— Когда я был младше, всё было лучше, — Ивар говорит немного пренебрежительно, будто пытается отказаться от того, что ты пыталась ему предложить. Но он не может заставить себя отпрянуть от твоего прикосновения, поэтому продолжает, откинувшись назад, сидеть рядом с тобой, опустив взгляд.
— Почему ты не поехала к своей семье на празднике? — Он хочет перевести тему и заодно узнать о тебе больше.
Ты убираешь руку от него, больше не зарываешься пальцами в его волосы и не ласкаешь его. Твоя рука возвращается в исходное положение – свисает со спинки дивана, пока локоть всё ещё остаётся на ней. Ты опускаешь взгляд, стараясь подобрать правильные слова.
— Моя семья не может находиться вместе в одной комнате. Когда я была маленькой, мы собирались на праздники. Они съежились туда, откуда уехали несколько лет назад. Но с годами, все перестали это делать. Некоторые умерли, некоторые наслаждаются своей новой жизнью. И... моя мама... она приглашает на праздники тех, кто не являлся семьёй. — Ты поднимаешь взгляд на Ивара, желая увидеть его реакцию. — Просто мне кажется, что зимние праздники это семейные вечера или ночи. Мне бы хотелось иметь большую и надёжную семью. А не людей, которые уходят и приходят, когда им удобно.
Ивар кладёт свою ладонь на твою ногу, он гладит тебя и тебе становится от этого чуть легче. Тебе нравятся его прикосновения, просто тебе нужно понять, что он делает это не желая навредить тебе эмоционально или физически. Ивар искренне желал поддержать тебя, чего он на самом деле никогда не умел. Но он ведёт себя инстинктивно, может если бы нужно было что-то сказать и ситуация была более ужасной, то он бы воспользовался своими познаниями психологии или может просто бы обнимал тебя столько, сколько тебе это необходимо.
— Завтра ты окажешься в семье, и может, ты передумаешь со своим желанием иметь большую семью. — Он пытается развеять нависшую атмосферу грусти.
Ты невольно улыбаешься. Ивар не убирает руки с твоей ноги, ему нравится прикасаться к тебе. Он чувствует себя спокойнее. Ты достаточно медленно сокращаешь расстояние между вами, но нисколько ни робко, и целуешь его. Твоя ладонь ложится на его щёку, когда твой парень углубляет поцелуй. Вас никто не видит из гостей, из-за вашего места. Единственный кто может нарушить ваш покой это официант. Поцелуй Ивара становится более углублённым, пока он сжимает свою ладонь на твоей ноге и тебе нравится его небольшой напор. Но ты точно не планируешь делать что-то неприличное в этом ресторане, как и Ивар, который не являлся любителем экстремального секса.
— Мне нужно в уборную, — произносишь ты, когда вы открываетесь друг от друга.
Ты заходишь в дамскую комнату, держа свою сумочку в руках. Тебе хотелось поправить макияж и может причёску.
Ты желала открыться своему парню, желала стать с ним ближе, потому что Ивар всё же нравился тебе. И если ты будешь только и делать, что отталкивать его или держать на расстоянии, то он мог потерять терпение.
Когда ты наносишь блеск на свои губы, то смотришь на своё отражение, и тогда одна из кабинок открывается, и ты видишь девушку, которую меньше всего ожидала встретить. Её волосы стали полностью чёрными, она больше не была блондинкой и ты отмечаешь тот факт, что чёрный ей идёт больше. Она сразу узнаёт тебя, и в отличие от тебя, на её лице улыбка, пока ты смотришь на неё с удивлением, через отражение зеркала. Но ты сразу берёшь себя в руки. Стараешься выглядеть непринуждённо, и тебе это удаётся, ты возвращаешь своё внимание к своему отражению.
— Привет, Т\И, — произносит она, подходя к раковине, становясь рядом с тобой.
— Привет, Фрейдис, — выдаёшь ты, закрывая свой блеск.
— Никогда бы не подумала, что могу снова тебя встретить. Ты приехала с Хвитсерком? — интересуется она, будто когда-то между тобой и третьим сыном Рагнара была какая-то связь.
Суть была в том, что единственных кого ты знала из семьи Рагнарссонов это Ивар и Хвитсерк. И видимо, по мнению Фрейдис, ты могла стать девушкой Хвитсерка, но не Ивара. Тебя немного одолевает ревность или злость, ты не совсем понимаешь, что именно чувствуешь. Но эти эмоции заставили тебя сказать вещи, которые ты может и не должна говорить.
— С Иваром. Знакомиться с его семьёй, — произносишь ты, внимательно смотря на отражение Фрейдис, пока сама расплываешься в наивной улыбке, будто не осознаёшь, как эта фраза могла бы повлиять на неё.
Она теперь выглядит раздражённой, когда выключает воду. Но Фрейдис очень быстро меняется в лице, заставляя себя собраться с мыслями. Её задевал тот факт, что ты стала девушкой её бывшего, раньше она немного ревновала Ивара к тебе, была уверена, что между вами была сексуальная близость, о которой вы оба умалчивали. А теперь ты его девушка, которая знакомится с его семьёй.
— Вы стали парой? — она выдаёт удивление и кажется презрение.
— Да. В конце этого лета, — выдаёшь ты, но потом думаешь о том, что не нужно было говорить лишнего, может стоило сказать только «да» и попрощаться.
Однако ты всё ещё мило и немного наивно ей улыбаешься, видя её разочарование и может, раздражение на лице, которое она выдаёт, как только подходит к одноразовым полотенцам.
— Ты теперь живёшь в Дании?
— Нет. Я приехала увидеться с подругами и показать своему жениху свой город, — произносит она, больше не улыбаясь тебе приторно сладко, будто вы были старыми хорошими друзьями.
— Мне пора, — произносишь ты, застёгивая сумку.
— Конечно, — чуть ли не шипит Фрейдис, но старается выглядеть милой. Она сминает бумажное полотенце, желая его выкинуть.
Дело было не только в том, что она поступила с Иваром просто ужасно. Он никогда не рассказывал тебе о подробностях, но ты знала картину в целом. Однако твоё общение с девушкой было таким, каким было, потому что она с самого начала тебя раздражала. Она была той, кто делал плохие вещи, и ты заметила это раньше Ивара. Ты знаешь, что она ревновала. Фрейдис не любила тебя, у вас это было взаимно. Поэтому сейчас ты рассказала о своих отношениях с Иваром. Хотя тебя удивляет то, что она с кем-то обручилась.
Ты садишься рядом с Иваром, когда на столе уже стоят две тарелки с вашими десертами.
Он отвлёкся на телефон, но как только ты появилась рядом, он убирает его. Ивар немного нервничал из-за работы, он занимался ею, пока вы проводили ленивые дни в постели.
Тебе не было известно, нужно ли было рассказывать Ивару о том, кого ты увидела в уборной. Но тебе не хотелось затрагивать тему с Фрейдис. Ты помнишь, как долго твой тогда друг восстанавливался. Странные мысли и чувства запретили тебе говорить о девушке, которую ты презирала.
Ивар обращает на тебя своё внимание и замечает, что твои губы подкрашены. Он искренне был рад видеть твою улыбку, когда ты смотрела на него, и он был также рад обедать с тобой в своём городе. Вы оба знали, что вам скоро придётся вернуться в его дом. И может, Ивар уже желал вернуться в Англию, чтобы проводить время с тобой в большем уединении и дать тебе больше пространства, ведь он видел, что тебе оно нужно.
Когда вы с Иваром выходите на улицу, он держит свою руку на твоей талии. К вам должны подогнать машину, пока вы ждёте под медленно падающим снегом возле ресторана. Ты держишь руки скрещенными. Небо было затянуто тучами и солнце опять не было видно.
— Ивар, — этот голос заставляет тебя сжать зубы и воздержаться от закатывания глаз.
Твой парень разворачивается вместе с тобой, и замечает свою бывшую девушку. Он не убирает руку с твоей талии, скорее обхватывает тебя чуть крепче. Ивар немного напрягается.
— Фрейдис и...
— Это Олег, — произносит она. — Мой жених.
Девушка улыбается, посмотрев на мужчину рядом с ней влюблёнными глазами. Ты весьма удивлена подобному, и Ивар кажется тоже немного. Ты была уверена, что его чувства исчезла к ней, может он мог испытывать только злость на всё то, что она сделала.
— Олег, это Ивар, — выдаёт Фрейдис, будто была какая-то необходимость в их знакомстве. — А это Т\И, его девушка.
Ты удивлена, что она и тебя представила. Но ты только приветливо улыбаешься, хотя улыбка не касается твоих глаз, этого достаточно, чтобы выглядеть воспитанной.
К твоему счастью, и может к счастью Ивара, к вам подъезжает машина.
— Я рада, что вы сошлись. Мне всегда казалось, что вы подходите друг другу, — произносит Фрейдис расплываясь в улыбке, будто её радует подобное, хотя ты помнишь, как из-за неё ваше с Иваром общение сократилось в разы. И помнишь её лицо, когда говорила с ней несколько минут назад. Ивар также знает, что его бывшая невеста врёт. И единственное о чём он думает, что хотел бы разрушить её жизнь, также как она сделала с его.
— Я тоже всегда знал, что она мне подходит, — выдаёт Ивар, заставляя тебя перевести на него взгляд, который наполнен влюблённостью, а твои губы расплываются в улыбке.
Он сказал это невольно, не обдумав тот факт, как это могло выглядеть. Однако это было уже не важно. Взгляд Фрейдис наполнен недовольством, даже её лицо немного искажается.
— Спасибо, — Ивар принимает ключи от паренька, что подогнал машину. Тот подходит к Олегу, принимая его номерок парковки. — Нам пора.
Никто не прощается, вы просто уходите. Ты садишься в машину, как и твой парень. Ты была почти спокойна, потому что Ивар не казался тем, кто всё ещё что-то чувствует к своей бывшей невесте. Однако теперь он выглядит злым. Ты невольно думаешь о том, что он мог ревновать её или просто до сих пор злиться на неё и желать возмездия.
Однако это было совсем не так. Ивар просто злился, что его бывшая была в этом городе. Он помнит, как она не хотела покидать Лондон, как она не желала уезжать из Англии. Она устроила истерики, когда он сказал, что они поедут в Данию на зимние праздники. Поэтому ему пришлось проводить следующие праздники с Фрейдис в Англии. А теперь она со своим русским женихом в Дании.
— Всё в порядке? — интересуешься ты, не желая больше утаивать этот вопрос.
Одно дело умалчивать о своих чувствах и эмоциях, имея проблемы с их выражением. Другое ревновать и иметь проблемы с мыслями, которые может быть были накрученными.
— Нет. Она ненавидела Данию, я не мог её сюда затащить. А теперь она приехала сюда, стояла и улыбалась мне так, будто не отсудила у меня охренеть как много денег, не шантажировала меня и не пыталась мне врать. — Ивар явно злился, ты видела его хмурые брови, слышала шипение в его голосе и поднимающуюся верхнюю губу, когда он говорил.
Ты кладёшь ладонь на колено Ивара, ласково поглаживая его и желая успокоить, потому что ты замечаешь, как сильно он сжимает руль. Тебе кажется, что ещё немного и он сломает его. Костяшки Ивара совсем стали белыми. Тебе понятны его чувства и эмоции, но ты всё равно надеешься, что уже к вечеру он забудет об этом. Ты думаешь над своими словами, чтобы хоть немного успокоить Ивара.
— Она не могла вести себя иначе, рядом был её жених, она просто решила вести себя так, чтобы ты внезапно не выдал историю вашего расставания. — Ты надеялась, что Ивар поймёт тебя правильно. И, кажется, он понял, потому что ты замечаешь, как он кидает на тебя быстрый взгляд, а потом немного расслабляется.
Он чувствует себя намного лучше, гнев больше не заставляет его сжимать руль и зубы до боли, ещё немного и они начнут крошиться. В теперь Ивар спокойнее.
12 notes
·
View notes
«Даная» Рембрандта. Портрет жены и автопортрет в одной картине
«Перед Данаей Рембрандта я умер от упоения»
– Корней Чуковский
Считается, что если бы «Данаю» Рембрандта не облили кислотой, она бы была малоизвестна. Ведь по такому же принципу “Мона Лиза” Леонардо стала знаменитой. Не украли бы ее однажды, и мало кто сейчас знал бы о Джоконде.
Может быть и так. Вряд ли бы так часто гуглили «Данаю». Но все равно бы гуглили. Слишком она необычная.
Наверняка вы знаете сюжет «Данаи». Отец заключил свою дочь в тёмную башню из-за предсказания. Которое гласило, что его внук убьёт его. Дабы тот никогда не родился, бедной девушке предстояло всю жизнь провести в заточении. С ней была заключена лишь старуха-надсмотрщица.
Но девушка понравилась Зевсу. Он проник к ней в темницу в виде золотого дождя. Провёл с ней ночь. Родился Персей, который повзрослев, убил своего деда. Случайно, конечно.
Художникам, начиная с Эпохи Возрождения, очень нравился этот сюжет. «Данаю» писали и предшественники Рембрандта, например, Тициан. И его современники, как Орацио Джентилески.
Слева: Тициан. Даная. 1556 г. Государственный Эрмитаж. Справа: Орацио Джентилески. 1621 г. Музей Гетти, Лос-Анджелес, США
Однако изображение мифа у Рембрандта отличается от версий других художников.
У Тициана и Джентилески Даная – это идеализированный образ. Даная Рембрандта более человечна. Очевидно, что прототипом служила реальная женщина.
У Рембрандта на картине мы не видим главного атрибута мифа – золотого дождя. Но ответ на эту загадку уже найден. Об этом ниже.
Ещё на картине присутствует служанка и Купидон. Они тоже не такие однозначные, как у других художников.
Теперь обо всем по порядку.
1. Портрет жены или любовницы ?
Известно, что Рембрандт написал “Данаю” для себя. Изобразив свою жену Саскию. На руке Данаи мы даже видим кольцо, похожее на обручальное.
Картина была его собственностью до банкротства в 1654 году, когда она была описана в пользу погашения долгов.
Почему же Даная Рембрандта так мало похожа на его жену?
Сравните Саскию в образе Данаи и в образе Флоры.
Справа: Рембрандт. Саския в образе Флоры (фрагмент). 1634 г. Государственный Эрмитаж.
Разница между этими женщинами очевидна. У Саскии маленький и курносый нос. У Данаи – прямой и крупный.
Также обратите внимание, что и манера письма отличается. Даная написана более тёплыми красками и вибрирующими мазками. Флора же изображена более сухо и детализировано.
Не кажется ли вам, что слишком разная манера для двух картин, написанных в один и тот же год?
Разгадать эту загадку нам помог рентген, который сотрудники Эрмитажа сделали в 60-х годах 20 века.
Благодаря ему мы узнали, что в 1634 году Рембрандт действительно изобразил Саскию. Ее черты явственно проступали. А также рентген показал, что на прежней Данае было жемчужное ожерелье. Которое Саския так любила. А ещё она была прикрыта простыней.
Однако Саския умерла в 1642 году. Утешила художника Гертье Диркс. Она была няней его сына. И в 1648 году Рембрандт переписал картину. Возможно, даже по просьбе Гертье.
Действительно, сходство Данаи с ней более очевидное.
Слева: Рембрандт. Гертье Диркс. 1645 г. Национальная галерея Шотландии
Вот так в Данае художник соединил черты двух женщин. Правда со второй и�� них он расстался плохо. Гертье Диркс требовала, чтобы художник женился на ней. Подала на него в суд. Который обязал его выплачивать ей ежегодное содержание.
Она до конца жизни преследовала Рембрандта, как его кредитор. Так как художник обанкротился, ему нечем было выплачивать ей содержание.
2. В “Данае” есть автопортрет ?
Согласно мифу к Данае была приставлена старуха-служанка. Которую между прочим казнили за то, что не уследила за девственностью девушки.
Посмотрите на эту старуху. Что-то здесь явно не так.
Рембрандт. Даная (фрагмент). 1634 г. Государственный Эрмитаж, г. Санкт-Петербург
Я обратила внимание, что черты лица “старухи” мужские. И уж слишком похожа она на самого Рембрандта. У него даже есть автопортрет в таком же берете.
Справа: Рембрандт. Автопортрет. 1669 г. Национальная Лондонская галерея
Сохранился набросок к картине. На нем отчётливо видно, что старуха – в характерном женском чепце. А вот на картине никакого чепца нет. Лишь берет, излюбленный головной убор художника.
Рембрандт. Рисунок к картине “Даная”. 1635 г. bu.org
Ещё один интересный момент. Помимо ключей, “старуха” держит как будто … палитру и кисти. Хотя, конечно, по официальной версии в ее руках – мешок. Который нужен для сбора золотых монет. Ведь они по легенде сыпались вместе с золотым дождём.
Я нашла у преподавателя Бостонского университета версию о том, что Рембрандт изобразил самого себя*. Как свидетеля любовного чуда.
Такой приём был свойственен Рембрандту. Так, мы видим его у ног распятого Христа на картине “Воздвижение креста”.
Рембрандт. Воздвижение креста. 1632-1633 гг. Старая пинакотека, Мюнхен. artchive.ru
Вот так Рембрандт решил изобразить себя рядом со своей женой. И это тоже не первый их совместный “портрет”.
Себя он как-то изобразил в образе Блудного сына. Ещё веселящегося в разгульном угаре с красоткой на своих коленях. Для которой и позировала Саския.
Рембрандт. Блудный сын в таверне. 1635 г. Галерея старых мастеров, Дрезден
3. Какой же миф изобразил Рембрандт ?
Долго спорили, действительно ли на картине Рембрандта изображён сюжет из мифа про Данаю. Ведь нет главного атрибута: золотого дождя.
К тому же Даная смотрит вперёд, а не вверх, откуда по легенде на неё снизошёл Зевс.
Отгадку нашли опять-таки благодаря рентгену. Изначально в 1634 году дождь был! А Даная со служанкой смотрели вверх.
Но по какой-то причине Рембрандт изменил не только внешность Данаи. Но и заставил ее смотреть вперёд, а не вверх. А вместо дождя на девушку полился свет.
Мне очень нравится версия искусствоведа Сергея Андронова. Рембрандт решил спустя 13 лет написать другой момент мифа.
Сначала он изобразил стандартную сцену, которая запечатлена и у Тициана, и у Джентилески. Пришёл Зевс в виде золотого дождя. Даная встречает его, закинув голову.
Во второй версии 1648 года Рембрандт изобразил уже прощание женщины с божеством. Дождь прошёл, остался лишь свет.
В этом случае легко объяснить, почему Купидон изображён с таким страдающим лицом. Он один знает, что Зевс уже не вернётся к женщине.
Почему “Даная” Рембрандта особенная
Так почему же Корней Чуковский перед Данаей Рембрандта “умирал от упоения”? Что в ней такого особенного?
Она удивительно естественна. Да, она не так красива, как Даная Джентилески. Ее грудь меньше принятых стандартов. Ее бёдра возможно крупнее, чем нужно. Живот расслаблен и слишком большой. Крупные ноги.
Рембандт не любил приукрашивать тех, кого изображал. Особенно он был беспощаден к себе. Даже любимой Саскии он не льстил. И рисовал ее с большим животом, оплывшим после нескольких родов.
Офорты Рембрандта. Слева: Автопортрет с растрёпанными волосами. 1631 г. ГМИИ им. А.С. Пушкина, г. Москва; справа: Обнаженная Саския. 1639 г. Государственный ЭрмитажТак что по рембрандовским стандартам, Даная прекрасна. Несмотря на недостатки, она живая, человечная. Ее тело тёплых оттенков. Линии плавные, уютные. От этого она завораживает, пленяет.Видимо такой Саския и была до родов. Ее полный живот ещё не поплыл. Бедра крупные, но крепкие. Она была действительно такой прекрасной. И Рембрандт вновь ничего не приукрасил.
PS. Многослойность Данаи спасла ей жизнь
Не буду подробно рассказывать, как один неадекватный человек однажды (1985 г.) облил шедевр Рембрандта серной кислотой и несколько раз пырнул его ножом. Об этом немало писали.
Важно одно. То, что Рембрандт переписывал картину, ее и спасло. Именно толстый слой краски сыграл немалую роль в ее восстановлении. А реставрировали ее 12 лет. Картина вернулась в Эрмитаж в 1997 году.
О другой картине мастера читайте в статье “Возвращение Блудного сына. Почему это шедевр?”
2 notes
·
View notes