Text
".. мои пальцы медленно, но уверенно сдавливают шею. В моим мечтах, ты совершенно этому не сопротивляешься, более того, с перекошенной ухмылкой ждёшь, выдержу ли я эту последнюю секунду, чтобы прикончить тебя раз и навсегда. И с каждый секундой я понимаю, как ненавижу тебя, как мне приятно видеть страх и беспомощность в глазах, когда ты знаешь, что сдохнешь. В этот момент в голову влетает та самая мысль, которая все мои попытки до этого сводила на нет - я люблю тебя. Люблю так сильно, что готова причинять тебе столько боли, пока ты не будешь на коленях молить меня о пощаде, чтобы я перестала тебя любить. В ответ ты любишь меня так же, и тебе нравится видеть, как я изо дня в день мучаюсь, стараюсь не выдать своих синяков под глазами, нервной дрожи в пальцах, потому что ты пугаешь меня. Я знаю, что ты всегда стоишь за стеной, за поворотом, в том самом тёмном углу, и унимая дрожь во всем теле, я прохожу мимо. Ненавижу твою власть надо мной, потому что ты упиваешься ею и тебе весело, тебе блять весело.. Девочка-ромашка со сладкой улыбкой, но я же знаю, кто ты на самом деле. Такие, как ты рождаются под числом Зверя. Ты каждый день пичкаешь меня инъекцией злости, которая с желчью выплёскивается на всех и вся, что заставляет меня быть скрытной, недоверчивой, но ты делаешь это так невинно, шантажируя меня всеми моими секретами, которые ты знаешь, и главное, от тебя их не утаить. Да, это всё одни ебучие отговорки, но у меня никого нет. Только ты понимаешь меня, только ты знаешь меня от А до Я, только ты со мной в мои самые светлые и тёмные времена, ты – часть меня. Даже самой глухой ночью, задыхаясь от слёз, которые не могут пролиться, ты нежно гладишь меня по волосам и голосом, которым обычно мать читает сказки, ты даёшь мне всё ясно понять - я никто, я никому не нужна, я отвратительна, моё появление ошибочно, я лишь грустная песня, которую никто не захочет слушать и что всё это я могу решить лишь одним простым взмахом. Но я борюсь. Каждый день борюсь с тобой, делая всё, чтобы ты не одержала победу, но мы всегда играем вничью. И как же я хочу вскрыть тебе череп, воткнуть кол в сердце, сжечь твой труп, чтобы даже после смерти твой образ не преследовал меня, не появлялся в кошмарах. И сделав это, я наконец-то смогу идти дальше. Тогда ты точно не сможешь сдерживать меня. Но вот в чем загвоздка, милая, ты - это я и есть."


1 note
·
View note
Text


"Из спальни доносится раздраженный голос Джона, который уже не первое утро просыпается в дурном настроении и Дориан, к великому сожалению, ничего не может поделать с этим.
- Дориааан! – протяжно зовёт Джон, - когда уже наконец-то будет готов мой кофе? – но андроид так и не отвечает на этот вопрос, поглощённый своими мыслями, хотя казалось, Дориан – машина, у него не должно быть мыслей и он точно не знал, что это такое, но из микросхем в его голове настойчиво пробивались импульсы информации, которые будто бы уже вели свою собственную жизнь. Дориан всегда обращал внимания на детали. Он грел Джону кофе до 74 градусов, ведь тому так больше нравилось, хотя большинство людей предпочитают 80. Пока Джон спал он всегда смазывал его синтетический протез, чтобы он не создавал своему владельцу неудобств на протяжении дня. Джон был именно из того числа мужчин, в жизни которых была незыблемая триада из сарказма, боли и алкоголя, но даже это не мешало ему укрывать Дориана одеялом, когда тот был на подзарядке, хотя это было бессмысленно, он же робот, а значит, не чувствует ни тепла, ни холода. Если же Джон просыпался в добром расположении духа, то Дориан, заходя на кухню, видел рядом с кружкой Джона еще одну, которая была предназначена ему. Но есть общеизвестный факт, который гласит, что ему это совершенно не нужно, и именно это обдумывал Дориан: может я тогда для него не просто робот?
Послышались шаги и на кухню зашел Джон. Весь помятый, словно он не спал, а разгружал вагоны, глаза излучали грусть, и в них можно было разглядеть что-то еще, но что именно? Джон потянулся, вместе с тем футболка задралась и можно было лицезреть во всей красе его голый торс и отметить, что тренировки не проходят зря. Сонно зевнув и потерев глаза, Джон уже более спокойным голос еще раз спросил Дориана:
- Так ты мне ответишь? Когда мой кофе будет уже наконец-то готов? – он вопросительно глянул на Дориана и на кружку, которая всё еще стояла пустой.
- Осталось еще 2 градуса до оптимальный температуры кофе, который ты предпочитаешь – словно солдат отчитался Дориан. Но вдруг он услышал смех. Взглянув на Джона, он увидел на его лице морщинки около глаз и озорной, добрый взгляд. Как же всё-таки тяжело понимать людей. Настала очередь Дориана вопросительно смотреть на Джона.
- Я думаю, тебе иногда не помещает немного импровизации в жизни, Дориан – Джон все еще стоял и с добротой в глазах смотрел на него и следа не осталось от плохой ночи в его лице.
- Импровизация? Что это? – а ведь правда, что это? В его микросхемах и проводах заложен четкий алгоритм действий, как поступать в той или иной ситуации. Ведь необдуманные действия могли привести к фатальным последствиям. У своего собеседника он заметил: что лоб покрылся еще большим количеством складок, густые брови были сведены к переносице – это все свидетельствовало о мыслительном процессе. Но в следующую секунду лицо Джона озарилось. Одним движением он вплотную приблизился к Дориану и, если бы он не был роботом, то почувствовал бы теплое дыхание на своей искусственной коже. Шершавые губы Джона чмокнули его в уголок рта и с победным возгласом, словно дитя, которое нашло себе еще одно интересное занятие, радостно сказал:
- Вот, что такое импровизация – он так же резко оставил Дориана одного. Перед глазами всплыло словосочетание «error system», он переживал, что его сейчас закоротит и Джону придется везти Дориана к Руди и пытаться объяснить, почему ни один андроид долго у него не живет. Искусственный мозг всё еще не мог до конца обработать информацию того, что случилось, но он попытался сохранить спокойствие и доделать этот чёртов кофе.
Когда же Джон закончил свои водные процедуры и сел за столик, Дориан принес ему кофе и, решив закрепить урок по импровизации, он наклонился и поцеловал Джона в макуш��у. Затем без слов, он просто развернулся, оставляя в растерянности теперь своего напарника, и думал о том, что удалась ли импровизация или это было то, что люди называют любовью?"
5 notes
·
View notes
Text

-Мерлин...
Услышав знакомый до боли голос, на протяжении уже сотен лет, просыпаюсь в холодном поту, глаза начинает печь от слёз, которым уже не суждено пролиться.
За свою долгую, наверное, слишком долгую жизнь я встречал на своём пути множество людей, и каждый из них считал своим долгом, с грустной полу-улыбкой, сообщить мне, что время лечит, что по прошествии лет всё забывается, будто в этом правиле не может быть исключений.
В очередной раз криво улыбаясь этим словам, я кивал, но знал, что это не правда… не в моей жизни.
5 утра. Уже слышен гул машин. Солнце настойчиво пробивается в комнату сквозь тонкие занавески, оповещая, что начинается новый день, новые надежды, новая борьба, которую вести нет никаких сил. Поворачиваясь на бок, спиной к окну, пытаюсь старательно заглушить воспоминания, которые как раны, заставляют итак разбитое сердце, кровоточить с удвоенной силой. Да, бывают дни, когда это особенно сложно сделать и, именно тогда, я очень явно ощущаю на своих руках фантомную тяжесть неподвижного тела, которое больше никогда не будет дышать, не будет улыбаться, чувствовать, видеть, слышать, никогда не узнает правды о чувствах, которые оказались сильнее самого времени. Больше никогда. А моё проклятие так и остаётся со мной: спасение этого мира . Но в голове витает вопрос. Кто же спасёт меня? И не найдя ответа в своей голове, снова переворачиваюсь на другой бок, в надежде, что мысли утихнут. К горлу подступает ком, тяжесть в груди уже не даёт рационально мыслить, перед глазами вспыхивают слишком яркие воспоминания, когда кажется, что я вижу тебя в толпе, стоит лишь протянуть руку, в попытке ухватить за плечо, как сразу ты рассеиваешься, будто галлюцинация у шизофреника, оставляя меня одного гадать: это была всё-таки реальность или глюк? Осознание того, что я потерял не просто друга, а человека, которого я любил, рвала остатки адекватности. В голове жила и процветала такая банальная мысль: я потерял часть себя. И сегодня я снова приду на наше место, в надежде, что это поможет. Но на самом деле я ждал момента когда услышу родной голос, который позовёт за собой и отбросив всё, я отправлюсь за тобой.
2 notes
·
View notes