ecpd-blog1

[ecpd-blog1]

Живые делают ошибки, и только мертвым приписывают функцию безгрешности.

[ecpd-blog1]

Пока я пытался быть ангелом, из меня делали лоха.

[ecpd-blog1]

Компромисс ХУЖЕ

Компромисс ХУЖЕ любой из возможностей, на примере любовного треугольника. Поясню на простом, но довольно частом примере. Распространенным, главным образом, в девичьей среде.

Это не бывает так, что трахаешься с одним, а интеллектуальное удовольствие получаешь с другим. Проигрывают все трое: девушка потому, что не может выбрать (а как тут выберешь, если два разных человека выполняют функции, которые должны быть слиты в одном?), парни - разумеется, тоже, потому что не выбирают ни того, ни другого. А уж учитывая, что тянутся такой ералаш может годами... не, нафиг.

[ecpd-blog1]

Охота на простака Акерлоффа\Шиллера, итоговый вывод

Тру-перевод был бы - "Мошенническая экономика"

К прочтению однозначна рекомендована. Особенно тем, кто полагает что экономика свята и безгрешна )) Да ещё и точна как наука )) Собственно, идеологизированное восприятие видно как в самой книге, так и в переводе. Поясню: Наиболее точный и адекватный термин для перевода - не "охота на простака", а "мошеничество". Но его употреблять стесняются как авторы книги, так и их переводчик(и).

При этом сами авторы высказываются примерно так: "нет, мы за свободный рынок! Но вот само свойство свободного рынка ведет к тому, что всех на этом рынке стремятся нае..ть! нет, мы за частную инициативу! Но без государственного преследования мошеннических действий в экономике х.р этот рынок будет работать!".

Вот уж не знаю, кто тут больше старался - переводчики или сами авторы. Но сам характер таких высказываний намекает любому человеку умеющему думать о том, что экономика как наука есть частный случай ИДЕОЛОГ��И, и к реальному миру никакого касательства не имеет. Ибо цензура (хотя бы в виде самоцензуры в стиле - "иначе это не напечатают") - явно присутствует.

Сапиенти сат: "Это практически полная аналогия с охотой на простака в экономике. Ведь фишинг есть не что иное, как продолжение нормального функционирования рынка с компетентными участниками в условиях, когда часть его участников излишне доверчивы. Мы считаем, что взгляды экономистов на природу рынка – пример такого же упрощенного подхода. Возможно, традиционная экономика лишь делает вид, что патологии в экономике обусловлены лишь следствием внешнего воздействия. Но способность свободного рынка порождать охоту на простаков во многих ее видах отнюдь не является чем-то внешним, скорее, это проявление природы свободного рынка. И те же мотивы получения прибыли, которые создают для нас здоровую экономику при условии рационального поведения всех субъектов экономической деятельности, порождают экономические патологии в виде охоты на простаков."

и

"Мы считаем, что на самом деле экономика намного сложнее – и одновременно намного интереснее, – чем традиционный взгляд на нее. Мы убеждены, что разделение экономики на нормальную и патологическую не только ошибочно и необоснованно, но и приводит к множеству неверных выводов. Почему это так? Потому что это означает, что современная экономика, по сути, не может справиться с обманом и мошенничеством. Простодушие людей и их склонность попадаться на удочку мошенников обычно стараются скрыть. Сегодня многие экономисты оглядываются назад, на финансовый кризис 2008 года, и задают вопрос: почему? Мы не только спрашиваем о том, почему случился кризис – в общих чертах это уже понятно, – но и стараемся посмотреть на самих себя со стороны. Остается загадкой, почему же столь немногие из нас сумели предсказать, что будет дальше{553}. Google Scholar дает ссылки примерно на 2,25 млн статей и книг, посвященных вопросам финансов и экономики в целом{554}. Возможно, такого количества экономистов-обезьянок и недостаточно, чтобы случайно напечатать имя Гамлет, но должно бы хватить для того, чтобы из-под их пера вышло хотя бы несколько статей, способных объяснить, как Countrywide, WaMu IndyMac, Lehman и многие-многие другие так быстро вошли в пике и потерпели крах. Мы должны были бы знать, что их активы, вложенные в обеспеченные ипотечными закладными облигации и свопы на дефолт по кредиту, ненадежны. К этому времени мы уже должны были понять, что в будущем евро окажется весьма уязвимой валютой. Мы убеждены, что такая неспособность спрогнозировать будущее обусловлена тем, что экономисты (включая и финансистов) систематически игнорируют или преуменьшают роль и значение мошенничества и обмана в функционировании рынка. Мы уже даже отыскали причину подобного пренебрежения: представления экономистов о рынках просто не включают таких понятий. Патология, как ее назвал мой друг и коллега, главным образом рассматривается как результат «экстерналий». Эта точка зрения не позволяет разглядеть того, что конкурентные рынки по самой своей природе порождают обман и мошенничество вследствие действия тех же мотивов погони за прибылью, которые приносят нам процветание. Если бы мы, экономисты, обоснованно рассматривали свободный рынок как обоюдоострый меч, то практически наверняка обратили бы внимание на тот факт, что суверенный долг, как и обеспеченные закладными ценные бумаги, не приведет ни к чему хорошему. Тогда наверняка тревогу забили бы не полдесятка экономистов, а намного больше."

[ecpd-blog1]

Протоколы лечения и фармацевтические монстры

.

Взять вот к примеру Мясникова (который врач). Побывав в Штатах и даже добившись там определенного признания, он в  родных пенатах стал активно отстаивать принцип протоколов лечения, принятый в Америке. Сама идея здравая: находишь симптомы заболевания и шарашишь по учебнику. А, да, забыл добавить: для автомобилей идея здравая - люди, они другие. Факторов много больше, начиная с непереносимости тех или иных препаратов и заканчивая индивидуальными особенностями организма. Но, - очевидный плюс этой идеи - можно научить много-много обезьян назначать людям лечение (отличие слов "назначать" от "лечить", полагаю, понятно). Проблема, как обычно, в том, что а) никто не будет изучать индивидуальные случаи. Болезнь - эта? Протокол - тот? Алиллуйя, вал по плану! и б) Как минимум, на включение в протоколы лекарств могут в исключительной мере влиять - и влияют! (смотрим уже приведенную мною цитату из "Охоты на простака" Акерлофа) - фармацевтические компании. То есть, непроверенные препараты втридорога, если совсем кратко.

При этом тот же г-н Мясников вдобавок пиарит принцип американских аптек - когда ты суешь в аптечное окно рецепт, а тебе выдают баночку !каких-то! пилюль, про которые вообще ничего не известно, кроме как график приема оных. А что там насыплют - может, тот самый VIoxx? Или ещё какой талидомид? А если вы  вне цеха - так вы ж даже не узнаете, отчего копыта откинули!

Так что, сдается мне, что то ли американская медицина есть секта, то ли вся современная медицина превращается в секту, в стиле знаменитого доктора ВофХу, то ли отдельные представители этой медицины проявляют всякое отсутствие критического суждения при продвижении стрёмных идей в массы.

[ecpd-blog1]

Проблема американских медицинских протоколов состоит в том, что на их результаты могут прямо влиять американские фармацевтические компании. Что ставит под сомнение эффективность препаратов, в эти протоколы включенных.

Как это работает - цитата из Акерлофа, "Охота на простака" Итак, широкая общественность и врачи, а возможно, и FDA были застигнуты врасплох главным образом из-за своей самоуверенности и слепой веры в «научный метод» рандомизированных тестирований. Как Радам разрабатывал и продавал свой эликсир «Убийца микробов» на основе науки конца XIX века, так и Vioxx продавался с уверениями в том, что в нем воплощены все последние достижения науки и это подтверждено такими исследованиями, как VIGOR. Теория статистики объясняет, почему рандомизированные контрольные тестирования часто дают ошибочный результат, а следовательно, и почему произошел сбой при проведении VIGOR. В случае с Vioxx масштабное исследование требовалос�� для демонстрации того, что сердечные приступы, приписываемые влиянию препарата, случайны. Такой массив данных понадобился, чтобы убедиться в том, что, к счастью, сердечные приступы, как бы опасны они ни были, происходят не так уж часто. На языке статистических тестов незначительная частота сердечных приступов означает, что шестимесячное исследование VIGOR не дает достаточного статистического подтверждения того, что Vioxx в долгосрочной перспективе существенно повышает шансы пациента на госпитализацию и смерть. Напротив, полугодовая продолжительность VIGOR стала лишь незначительным препятствием для тестирования всего спектра действия препарата, включавшего обезболивание и сокращение количества желудочно-кишечных осложнений. Проблема краткосрочных и долгосрочных последствий касается не только Vioxx. Если взглянуть на нее шире, то следует признать, что стандарты FDA по процедуре выдачи лекарствам разрешения на допуск на рынок более выгодны для препаратов с быстрым (хотя, возможно, относительно незначительным) эффектом; в то же время эти стандарты могут не выявить отсроченных (хотя и более серьезных) негативных последствий. Трудности FDA с обнаружением и запретом лекарств с серьезными долгосрочными рисками мало связаны с проблемой недостаточного статистического подтверждения результатов экспериментов, поскольку FDA предоставило фармацевтическим компаниям по меньшей мере пять степеней свободы в вопросе проведения и презентации результатов исследований препаратов. Такой либеральный подход позволяет медикаментам, минимально соответствующим требованиям действенности и безопасности, проходить барьер FDA. Во-первых, обычно фармацевтическая компания должна провести всего два клинических испытания, демонстрирующих эффективность препарата; при этом не обязательно обнародовать результаты других испытаний, которые оказались негативными{301}. (В случае с Vioxx результаты исследований, выявивших вредные побочные эффекты, были доведены до медицинского сообщества с большим опозданием{302}.) Во-вторых, фармацевтическим компаниям предоставляется свобода маневра благодаря возможности влиять на продолжительность исследований. (Например, в тестировании VIGOR три случая сердечного приступа и инфаркт исключили из результатов, поскольку они произошли уже после окончания тестирования. Любопытно, что Merck установила дату окончания испытаний для выявления сердечно-сосудистых осложнений на месяц раньше, чем для негативных побочных желудочно-кишечных проявлений{303}.) В-третьих, для проведения исследований следует выбрать целевую группу, причем это можно сделать так, чтобы действенность тестируемого препарата проявилась полностью или, наоборот, негативные побочные эффекты не успели проявиться. (Мы видим такие намерения в испытаниях, проведенных Бомбардьер и ее коллегами. Они доказывали, что количество сердечно-сосудистых осложнений в группе пациентов, принимавших Vioxx, значительно превышало количество таковых у пациентов, принимавших напроксен, только за счет тех 4 % участников целевой группы, которые дополнительно принимали аспирин. Вывод отсюда простой: не стоит беспокоиться, а эту немногочисленную группу можно просто исключить из дальнейших испытаний{304}.) В-четвертых, существуют варианты при выборе плацебо-контроля{305}. (Сегодня мы знаем, что в испытаниях VIGOR Merck намеренно выбрала напроксен для контрольной группы, поскольку этот нестероидный препарат «известен тем, что вызывает более серьезные побочные негативные эффекты со стороны желудочно-кишечного тракта, в отличие от многих других нестероидных противовоспалительных препаратов неизбирательного действия»{306}. Если вы хотите выиграть гонку, выберите в соперники самого тихоходного бегуна.) В-пятых, фармацевтические компании имеют право самостоятельно выбирать группу для тестирования, а также место его проведения. Менее половины испытаний медикаментов компании GlaxoSmithKline проводятся сейчас в США, притом что темпы роста количества исследований, проходящих в менее развитых странах, колоссальны (например, в Китае – 47 %){307}. Нас просто потрясает готовность компаний, соглашающихся проводить испытания в более бедных странах с менее жестким законодательством, подрывать свою репутацию ради получения контрактов. Маркетинг медикаментов Помимо получения разрешения на вывод медикаментов на рынок, фармацевтические компании имеют дополнительную возможность обходить систему их контроля. На этот раз они дурачат уже не FDA, а непосредственно врачей. И здесь, как мы уже говорили в ходе обсуждения статьи Бомбардьер и ее соавторов, на первую линию атаки выходят публикации в медицинских журналах. Торговые агенты фармацевтических компаний, у которых всегда есть не только ручки и образцы товара, но и ксерокопии статей из медицинских журналов, – вторая линия атаки. А в роли третьей выступает система медицинского образования. В большинстве штатов введены требования относительно непрерывного повышения квалификации лицензированных врачей. Фармацевтические компании облегчают выполнение этих требований, финансируя научные конференции для врачей с учетом современного состояния медицины. Они нанимают и оплачивают спикеров. Это открывает перед ними еще одну очень выгодную лазейку: при проведении встреч и конференций компании могут приглашать позитивно настроенных к их препаратам участников (таковых можно выявить по архивам рецептов в аптеках){308}. Речь идет не только о том, что у врачей исчезнут сомнения в эффективности препаратов компаний, если те оплатят счета за проведение научных и образовательных мероприятий для медиков; компании также влияют на то, чему врачи будут учить врачей. Все это мы видели и раньше в другом контексте – в главе 5, где речь шла о политике. «Маркетинговая кампания», как это называется, весьма напоминает политическую кампанию. Цель публикации статей, визитов торговых представителей, образовательных мероприятий, шикарных презентаций, рекламных объявлений по телевидению – создать историю о новом чудодейственном лекарстве. Задача всех этих действий – заставить врачей изменить логику мышления: у их пациентов может быть эта болезнь, для лечения которой специально предназначено это лекарство. Теперь врачи в первую очередь должны думать не о негативных побочных эффектах, которые оно может вызвать, а о том, как много потеряют их пациенты, если оно не будет назначено. Кампанию можно считать успешно завершенной (все равно что выигранные выборы для политика), когда медицинские сообщества включают препарат в свои рекомендации по методике лечения болезни (протоколы). Учитывая недостаточное количество способов проверить наличие у лекарства негативных побочных эффектов в долгосрочном аспекте, а также мощное влияние на рынок современного маркетинга, неудивительно, что Vioxx – далеко не единственный препарат с вредными побочными эффектами, прорвавшийся на рынок в наши времена. Гормонозаместительная терапия (ГЗТ) для женщин в период менопаузы появилась в 1942 году в связи с разработкой препаратов, замещающих эстрогены, извлеченных из мочи беременных женщин (отсюда и название препарата – «Премарин» [Premarin], то есть PREgnant MAres’ uRINe). В 2003 году в результате проведенного в Великобритании обследования состояния здоровья населения под названием «Миллион женщин» был сделан вывод, что ГЗТ, особенно с применением комбинированного эстроген-прогестагенового препарата, стала причиной 20 тысяч случаев рака груди в Британии в предшествующие 10 лет. Если экстраполировать эти показатели пропорционально численности населения, то получится 94 тысячи дополнительных случаев рака груди для США{309}. Теперь давайте рассмотрим пример из нашего времени. По имеющимся оценкам, каждому девятому ребенку школьного возраста и подростку в Соединенных Штатах ставится диагноз «синдром гиперактивности с дефицитом внимания» (СГДВ). При этом наиболее часто прописывается риталин – очень мощный препарат с неизвестными побочными эффектами в долгосрочном периоде. Но мы знаем и о немалом количестве ошибочно поставленных диагнозов: например, в Кентукки процент ложных диагнозов составляет 15 %, что в три раза выше, чем в Неваде (4 %), а в таких многонаселенных штатах, как Техас, – 9 %, что в полтора раза больше, чем в Калифорнии (6 %){310}. Несколько слов в заключение В этой главе мы рассматривали проблему фишинга в сфере продажи продуктов питания и медикаментов. В 1906 году впервые было введено государственное регулирование качества продовольственных товаров и медикаментов, которое впоследствии многократно модифицировалось. Например, скотобойням запретили продавать мясо, если оно могло угрожать здоровью потребителей. Но фишинг распространился на друг��е виды деятельности. Как упоминалось в предисловии, медсестры теперь набирают вес на картофельных чипсах. Они знают, что именно покупают. Чипсы продаются в пакетах, на которые нанесена вся необходимая информация, включая количество калорий. Тем не менее компании по-прежнему охотятся на простаков, изменив методы охоты. Сегодня картофельные чипсы изготовляются по научно обоснованному рецепту и содержат оптимальное количество жира и соли, что позволяет максимизировать объемы продаж. Охота на простаков приобрела новые формы – в рамках правил, установленных властями. Она уничтожает возможности получения прибыли. Установилось фишинговое равновесие. Псевдопродукты вовсе не исчезли из продажи. Что касается медпрепаратов, то история Vioxx позволяет сделать аналогичный вывод. Фармацевтические компании теперь обязаны получать санкцию FDA для вывода на рынок новых лекарственных средств, причем они должны применяться строго по назначению врача. Но эти компании нашли новые, оригинальные способы дурачить FDA, так же как и врачей. Государственное регулирование не искоренило фишинг в этой отрасли, собственно, как и в любой другой. Оно просто заставило фишеров сменить направление деятельности. Приложение: пилюли и цены До сих пор мы в основном рассматривали вопросы эффективности медицинских препаратов и их безопасности. Но гиганты фармацевтической отрасли применяют и другие методы охоты на простака, в частности стараются получить максимально выгодные цены на свои лекарства. Когда компании Merck угрожали судебными исками за ущерб здоровью, нанесенный Vioxx, ее юристы работали как проклятые. Но и юристы других фармацевтических гигантов трудились не покладая рук, хотя их усилия были направлены на другое. Фармацевтические компании – одни из крупнейших заказчиков услуг лобби в Конгрессе. В соответствии с отраслевой классификацией Центр ответственной политики (мозговой центр в Вашингтоне, отслеживающий состояние дел в этой сфере) сообщил, что компании фармацевтической отрасли в период 1998–2004 годов потратили на лоббирование больше, чем компании любой другой отрасли. Это почти в полтора раза превышает затраты страховой отрасли, занявшей второе место в списке{311}. Оказалось, что и отдача у этих компаний достаточно высокая. Приведем лишь один пример – законопроект, который включил список лекарств из раздела D в расходы на лечение, покрываемые за счет страховки Medicare (согласно Закону о совершенствовании страхования по программе Medicare 2006 года). Гигантам фармацевтики достался жирный куш. В законе говорилось, что правительство не будет проводить конкурентные торги, чтобы получить самую низкую цену за таблетки к выгоде бенефициаров{312}. Искусство лоббирования не единственное оружие в борьбе за установление высоких цен на свою продукцию. Большинство предпринимателей столкнулись с серьезной проблемой: в случае чрезмерно высоких цен покупатели начинали искать поставщиков в других местах. Однако на эту тенденцию вполне можно повлиять, учитывая, что те, кто решает вопрос о выборе препарата, – врачи, не получают денег за свои предписания, а пациенты, у которых есть страховка (включая Medicare), как правило, тоже ничего не платят. Такое отсутствие ответственности за последствия принятых решений означает, что фармацевтические компании могут заламывать очень высокие цены. Студенты и их родители знают об этом феномене, но в разных контекстах. Профессора рекомендуют учебники, но именно студенты (и их родители) платят за них. Приведем пример: текущая прейскурантная цена последнего издание отличного учебника Грегори Мэнкью Principles of Economics («Принципы экономикс») равна 361,95 долл., но его можно приобрести на Amazon всего за 315,15 долл.

[ecpd-blog1]

Антирекламная сеть

подобно тому как нашим компьютерам необходима защита от спама, мы тоже нуждаемся в защите от охоты на простаков в широком смысле этого слова.                                   (с) Джордж Акерлоф, Роберт Шиллер "Охота на простака"

Собственно, если уж мечтать, то это могло бы иметь вид социальной сети, где сообщество экспертов (группа лиц, каждый по своей теме - от ремонта до лечения, от чтения до готовки) давало бы оценку методам и товарам. Спамеров вышибать.

В принципе, такие сообщества существуют и сейчас - на профессиональных форумах; но речь о том, чтобы сводить профильные рекомендации в базу и регулярно обновлять FAQи.

Думается мне, могло бы иметь успех.

Главное, чтобы это сообщество не жило с рекламы, да ))

[ecpd-blog1]

Джордж Акерлоф, Роберт Шиллер Охота на простака

начал тут было Джордж Акерлоф, Роберт Шиллер Охота на простака. Экономика манипуляций и обмана С первых строк покоробило: "Но прежде чем начать, давайте разберемся, что нам дает рынок. Для этого заглянем в далекое прошлое, а именно в конец XIX – начало XX века. В декабре 1900 года инженер-строитель Джон Уоткинс-младший принял участие в конкурсе предсказателей будущего, который проводил журнал The Ladies Home. По его условиям требовалось представить, какой будет наша жизнь через сто лет. Уоткинс предсказал, что «…в домах по трубам будет циркулировать горячий и холодный воздух». Люди создадут быстрые корабли, доставляющие «…из США в Англию за два дня». «Появятся воздушные суда» – главным образом у военных, но иногда они будут перевозить пассажиров и грузы. «Спектакли Гранд-опера можно будет слушать дома по телефону, и звук будет таким же прекрасным, как если бы вы сидели в театральной ложе»{10}. Этим его предсказания не исчерпывались. Уоткинс считал свои прогнозы «странными, почти невероятными», но, как ни удивительно, свободный рынок, способный стимулировать производство необходимых людям товаров, причем до тех пор, пока это приносит прибыль, сделал его предсказания реальностью и даже превзошел их." ДЕБИЛЫ,БЛЯТЬ!!! (с) То, что все это возможно и БЕЗ свободного рынка (перечисленные блага - следствие НТР, но _не обязательно_ НТР и технический прогресс связаны с рынком) - им в голову даже не приходит. Рамка мышления, когда некоторые предметы не мыслятся вне привычной обстановки. Хотя и ��огут существовать вне ее. В общем- Д, б!

[ecpd-blog1]

Конвергенция систем

Честно говоря, мне действительно интересно, почему в 1960е годы завинтили либерализацию советского строя. Сам я этим периодом не интересовался, вот и столкнулся с собственным непониманием.

Казалось бы: все послевоенные расклады более менее устаканились. Страны после войны отстроились. Поколение тех, кто прошел войну - ещё деятельно, помнит, и, с одной стороны, "может повторить", а с другой - противники обычно испытывают вполне естественный интерес друг к другу.

СССР на передовой науки - не фраза, учитывая успехи космической программы.

И вот - что, етить-колотить, мешало открыть границы?... Все диссиденты свалили бы в чаемый ими зарубеж, пожили там, и, возможно, вернулись бы не критиками, а апологетами советского строя (ибо есть такое дело как социальные гарантии).

в общем, надо покопаться в вопросе.

И - да, в любом случае, это точно хорошая альтернативка. Не забыть прикрепить к "Элли".

[ecpd-blog1]

Всё-таки в наш век программное обеспечение должно быть написано так, чтобы быть портабельным, самораспаковывающимся и, желательно, не требующим компьютера вообще. Это я к такому выводу пришел, перебирая старые диски со справочной информацией. На современных машинах и системах они не работают - или работают при условии жутких танцев с бубном...

[ecpd-blog1]

Оба хуже

Наблюдая за всеми этими интернет-спорами - в стиле "помог СССР или не помог ленд-лиз", "кто изобрел... (нужное вписать)" и прочая, и прочая, и прочая, я не понимаю только одного: неужели спорящим неясно, что пропаганда - это такая штука, которая работает в ОБЕ стороны. То есть, если советская пропаганда роль ленд-лиза преуменьшает, то западная - разумеется, преувеличивает? И "поправку на ветер" нужно вносить для каждой стороны? Но - апология западных источников явно превалирует над здравым смыслом.

[ecpd-blog1]

“Ты сам за всё отвечаешь!”

Модная в поп-пси тема "Ты сам отвечаешь за все, что с тобой происходит" является, по факту, разновидностью интеллектуального мошенничества. Не то чтобы так никогда не было - да, бывают и такие ситуации, когда человек сам отвечает за то, что с ним происходит. А бывают ситуации, когда человек события не контролировал и не мог контролировать. Простой пример - узники концлагерей. Или люди с психиатрическими заболеваниями.

Короче говоря: существует большой класс ситуаций, когда человек не может контролировать то, что происходит вокруг него. И попытка возложить на него за это ответственность является довольно таки гнусной разводкой.

К сожалению, современная популярная психология такими разводками переполнена.

[ecpd-blog1]

Честно говоря, по моему текущему внутреннему состоянию - я готов хоть на мотоциклах во Внутреннюю Монголию рвануть. Потому что денег нет, представления о том, что делать нет, времени же до хрена. А, чёрт, я ж не умею водить мотоцикл и не люблю скорость )

[ecpd-blog1]

В интернет-дискуссии неизбежно победит человек, обладающий избытком свободного времени. То есть школьник.

[ecpd-blog1]

То, что ты делаешь, может и не сработать - но это не означает, что этого не надо делать. Это как блок в карате - некоторые удары могут пробить блок (удар слишко�� силен, или блок плохо и неумело поставлен) - но это не означает, что не надо блокировать удар противника.

[ecpd-blog1]

Вопросы истории

Проблема современного мира не в обилии Митрофанушек - а в том, как агрессивно они навязывают собственное невежество другим. Ну чисто бараны из "Скотского хутора".

[ecpd-blog1]

Ключчатка

...

С учетом большой любви нынешних оружиеделов к биометрическим замкам, которые планируют ставить на оружие, могу предложить простое механическое решение.

Рукоятка пистолета делается "колючей" - с выступами, исключающими точный прицельный выстрел и/или нажатие спускового крючка голой рукой. У владельца оружи�� (то есть, скорее всего - копа) - а руке перчатка, выступы и впадины которой намертво фиксируют оружие в руке в правильном положении. Вариантов рукояти и перчаток - несколько, так что совпадение возможно, но это уже не сто процентов.

Ещё более изящный вариант - без всякой биометрии и отпечатков - в кольце на пальце стрелка - чип-идентификатор, в оружии - отбойник выстрела... Кстати, именно поэтому электромагнитный спуск - все-таки будущее огнестрела.