scribblenocturne

[scribblenocturne]

Альбадоки. Приятного прочтения!

— А это что за веник тут валяется? — в палате стояла тишина, нарушаемая лишь негромкими вопросами Дока и столь же тихими ответами Альбатросса. Но на этот раз ответа не последовало. Слышно было только, как ручка шуршит по бумаге, заполняя очередную медицинскую карту в и без того немаленькой истории болезни Альбатросса, да доносился какой-то шум с улицы.

Парень повернул голову, уткнувшись щекой в подушку. Он посмотрел на букет ромашек на тумбочке и тяжело вздохнул, закатывая глаза. Небрежно сорванные, кое-где с корнями, с осыпавшимися лепестками и обилием листьев, цветы выглядели, мягко говоря, не лучшим образом. Но это все равно не повод обзывать их «веником». Цветы зато источали чудесный аромат. Сладкий, чуть терпкий запах луговых трав наполнил палату, создавая уютную и спокойную атмосферу, вполне заменяя собой благовония, которые так любит зажигать Док и которые так не может терпеть Альбатросс, но никогда об этом не говорит.

— Сам ты веник, — Альбатросс наконец ответил, но тут же согнулся, скуля, получив удар ручкой в живот, — я для тебя вообще-то собирал. Старался. А ты еще и в больной живот меня ткнул.

— Это ты мне собирал? — В голосе Дока прозвучало неприкрытое удивление. Он склонил голову набок, внимательно рассматривая скромный букетик, и медленно отложил в сторону карту с зажатой в пальцах ручкой. — Когда ты только успел? И как, скажи на милость, умудрился дотащить их сюда? Тебе же руку и живот прострелили, ты едва на ногах стоял, весь в крови был... — Он осторожно, почти невесомо, коснулся кончиками пальцев нежных лепестков, словно боясь, что они и впрямь осыплются от одного его прикосновения.

— Ну, я же способный, ты знаешь, — Альбатрос тихо хмыкнул, но смешок тут же застрял в горле, сменившись сдавленным стоном. Он зажмурился, морщась от новой вспышки боли в этом проклятом животе, инстинктивно прижимая к нему ладон, — да и... чего только не сделаешь ради своего лечащего докторишки, а, Доки-Док? — он с трудом выдавил слабую, немного кривоватую улыбку, глядя на него чуть затуманенным от боли взглядом. Голос его, несмотря на это, сочился какой-то почти мальчишеской, искренней привязанностью, — Знаешь, он у меня такой... замечательный. Вечно бурчит, как старый филин, вечно чем-то недоволен, а потом – раз! – и я снова почти как огурчик. Настоящий волшебник, ей-богу. Руки у него золотые, хоть и ворчун.

Док с наигранной строгостью, но на самом деле очень бережно, дал Альбатроссу слабый щелбан по лбу, на что тот ответил тихим, чуть сдавленным хохотком, который тут же затих, уступая место довольному вздоху. После этой короткой перепалки все внимание врача вновь сосредоточилось на цветах. Он очень аккуратно, словно это было хрупкое сокровище, взял букет в руки и поднес ближе, к самому лицу. В палате снова воцарилась почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь их редким дыханием. Альбатрос с мягкой, почти блаженной улыбкой наблюдал за каждым движением мужчины. Ему казалось, что Док сейчас чуть ли не носом зароется в эти скромные полевые ромашки, так низко он наклонился, пытаясь уловить их едва заметный аромат. Сам врач улыбался еле заметно, почти неуловимо, и Альбатрос видел, как тот старательно пытается скрыть эту теплую, искреннюю улыбку, поджимая губы. Удивительно, как эти сорванные цветы, проделавшие такой путь, вообще сохранили свой тонкий, чуть горьковатый запах свежести, хотя уже достаточно времени провели в душной палате. Несколько крошечных комочков земли, пара сухих листиков и несколько невесомых белых лепестков тихо осыпались на белоснежную простынь кровати и на серый линолеум пола, но оба мужчины, казалось, совершенно этого не заметили, поглощенные моментом. И пока Док с какой-то детской, неподдельной радостью любовался цветами, вдыхая их аромат, Альбатрос, забыв о боли, с не меньшим восхищением любовался самим мужчиной, его сосредоточенным лицом и той редкой, почти забытой нежностью, что сейчас так явно читалась в его глазах.

— Понравилось? — Альбатросс первым нарушил тишину, тихонько произнеся эти слова. Он приподнялся, устраиваясь поудобнее, и приблизился к Доку, — да, может, выглядит неряшливо, но я старался только для тебя.

Док легонько щелкнул парня по носу, хмыкнув в ответ. Увидев, как Альбатросс сначала поморщился, а затем снова улыбнулся своей очаровательной улыбкой, глядя на него с нежностью.

— Может, и понравилось, а может, и слабовато… кто знает. Главное, что ты старался.

— Ну нееет! Это так не работает! Тебе не понравилось?! Ты не можешь так просто уйти от вопроса!

Альбатросс успокоился лишь тогда, когда чужие губы коснулись его собственных. Губы были чуть потрескавшиеся, но невероятно мягкие, с едва уловимым вкусом чего-то горьковатого и одновременно сладкого. Хотя это был далеко не первый их поцелуй, каждый раз он ощущался как первый – волнительный, полный невыразимой нежности и обещаний. По телу Альбатросса пробежала волна приятного покалывания, останавливающаяся легким жжением на кончиках пальцев и в самых неожиданных местах. Это был легкий, почти невесомый поцелуй – простое соприкосновение губ без какого-либо углубления, но такой нежный, что дух захватывало. Альбатросс инстинктивно потянулся, чтобы положить руку на щеку Дока, чтобы почувствовать его близость еще сильнее, но едва его пальцы коснулись нежной кожи, мужчина медленно отстранился, оставляя Альбатросса в легком недоумение.

— Хватит с тебя на сегодня, — Док усмехнулся, поднимаясь с койки и держа в руках букет и медицинскую карту. Он пару раз задумчиво постучал ручкой по карте, затем кивнул, — к тебе скоро придут, чтобы дать несколько лекарств и отправить на процедуры. Будь хо��ошим мальчиком, сходи, не бузи.

— Ты зануда и обломщик, Док, — Альбатросс фыркнул, расслабленно откидываясь обратно на кровать и прикрывая глаза. Он был измотан, поэтому, несмотря на все свои недовольства, сил на них толком не оставалось, — но ничего не обещаю. Ты же знаешь, не вижу во всем этом смысла, да и не люблю все эти больничные процедуры.

— Если мне будут на тебя жаловаться, — Док легонько ткнул ручкой по макушке парня, вызвав недовольное шипение, — я этот букет тебе на голову надену, ясно? — Не дожидаясь ответа, он направился к выходу из палаты, оставляя Альбатросса в тишине с его мыслями.

Док задержался в дверном проеме, бросив последний, долгий взгляд на уже задремавшего Альбатросса. Он прислонился к холодному косяку, и на его губах играла слабая, почти незаметная улыбка, полная скрытого тепла. Глупый, смешной, несносный идиот. В мыслях Дока пронеслись именно эти слова, но в этом определении сквозила лишь глубокая привязанность и нежность. Он наблюдал за тем, как спокойно и безмятежно дышит парень, свернувшись клубком под одеялом, и это зрелище на мгновение успокоило его собственное встревоженное сердце. Мужчина перевел взгляд на букет в своих руках. Затем снова посмотрел на парня, словно пытаясь запечатлеть этот мирный образ, прежде чем наконец покинуть палату. Пускай отдыхает. Они смогут провести время, когда тот выпишется и вернется к нормальной жизни — к их общей, сложной, но такой желанной нормальной жизни, где не будет больничных стен и запаха лекарств. Док тихо прикрыл дверь, оставляя Альбатросса в спасительной тишине.

[scribblenocturne]

Что коллекционируют Флаги

• Подарки от фанатов – это то, что целиком и полностью заполняет квартиру Липпманна, потому что он не успевает разобрать старое, как появилось уже новое.

• Липпманн хранит каждый подарок (исключение составляют сладости, которые он, чтобы не пропадала, раздает друзьям). Однако прежде чем попасть в коллекцию, каждый презент проходит тщательный осмотр на предмет наличия сюрпризов от неадекватных фанатов, способных, например, встроить камеру и прослушку в безобидную игрушку.

• Подаренные цветы украшают не только квартиру Липпманна, но и его рабочее место, и даже бар «Старый мир». Цветы повсюду.

• После каждого проекта или съемки Липпманн обязательно прихватывает что-нибудь «на память». Стащить какую-нибудь безделушку со съемочной площадки – для него святое дело.

• У Липпманна есть специальная полка для этих памятных вещиц. Он любит иногда перебирать их, вспоминая завершенные проекты.

[scribblenocturne]

Что коллекционируют Флаги

• Квартира Альбатросса напоминает комнату типичного подростка из американских фильмов. Главное украшение интерьера — коллекция номерных знаков.

• Любой ненужный номерной знак с работы или случайно найденный на улице неизменно оказывается в коллекции Альбатросса. Вариантов пополнения коллекции множество.

• Места на стене для номерных знаков уже не хватает, поэтому они хаотично разбросаны по всей квартире. В гостях у Альбатросса приходится быть очень осторожным, чтобы ненароком не сбить какой-нибудь экземпляр.

• Альбатросс в какой-то момент открыл для себя конфеты Scandic и теперь без ума от них, постоянно покупая сразу несколько штук.

• Дома у него хранится коробка, куда он складывает все коробочки от этих конфет. Неважно, повторяется ли дизайн или это новая упаковка – каждая коробочка отправляется в коллекцию.

[scribblenocturne]

Что коллекционируют Флаги

• Работа фальшивомонетчиком пробудила в Пианисте страсть к коллекционированию купюр, которые он делает. Он собирает каждую новую банкноту, которые создаются его руками.

• Пианист хранит образцы своих подделок в личной «кассе». Там представлены все варианты каждой валюты, которую он когда-либо подделывал.

• Флаги однажды подарили Пианисту полароид, о чем впоследствии пожалели. С тех пор ни одна их встреча не обходилась без щелчков фотоаппарата.

• Как в баре «Старый мир», так и дома у Пианиста висела пробковая доска, увешанная фотографиями с их встреч. На снимках были запечатлены все участники компании, как по отдельности, так и вместе. Фотографии не всегда получались удачными, но если Пианист был доволен снимком, переубедить его снять его с доски было невозможно.

[scribblenocturne]

Что коллекционируют Флаги

• Айсмен не злоупотребляет алкоголем, но питает слабость к красивым бокалам, что и привело к появлению у него небольшой коллекции.

• Если вы решите заглянуть к Айсмену с бутылочкой чего-нибудь горячительного, будьте уверены – подходящий бокал найдется. А если вдруг нет, то Айсмен обязательно в скором времени восполнит этот пробел.

• Его коллекция не только обширна, но и включает в себя самые необычные экземпляры, которые ему удалось найти.

• Айсмен также коллекционирует сигары. Несмотря на неодобрение друзей и категоричный запрет Дока поддерживать эту привычку, все, кто отправляется в командировки, привозят ему местные сигары на пробу. Одну сигару Айсмен всегда оставляет нераскуренной – на память.

• Все памятные сигары хранятся в большом хьюмидоре, который постепенно наполняется.

[scribblenocturne]

Что коллекционируют Флаги

• Док долго и мастерски скрывал свою любовь к динозаврам, но однажды, слегка перебрав, проболтался.

• Он надеялся, что все забудут об этом казусе, но друзья начали оставлять в баре «Старый мир» всевозможных динозавриков: от бумажных фигурок до плюшевых игрушек.

• Коллекционирование динозавров является давним увлечением Дока, но подарки друзей стали особенно ценными экспонатами.

• Дома у Дока хранится шкатулка с коллекцией нательных крестиков. Он их практически не носит, но продолжает пополнять коллекцию.

• Док считает, что крест — не оберег, как его принято считать, а скорее публичное декларирование веры и элемент самовнушения. Он верит, что защитят его независимо от наличия креста. Его увлекает прежде всего красота этих религиозных символов, поэтому в каждом новом православном храме он приобретает новый крестик.