#ЛойсоШурф

[ri-with-tea]

Славянское!AU

По реке плывут венки, по берегам горят костры.

Ивана Купала - праздник любви и магии, что бы там ни врали пришлые греки. Сами-то и не так развлекались буквально пару веков назад.

Воздух пропитан силой, горящими травами, предвкушением. Кому-то повезет сорвать магический цветок, кому-то дорогой сердцу.

А кому-то за желаемым цветочком нырять.

Лойсо хмыкает и небрежным взмахом руки присоединяет еще один венок к процессии плывущих. Венок тут же тонет, а спустя мгновение Коще�� утягивает под воду.

- Это что?! - почти рычит Речной Царь, потрясая иллюзией. Шурф умел красиво ревновать.

- Что, душа моя, совсем не выспался за зиму? - смеется Лойсо. - Забыл как венок купальный выглядит?

- Свечку черную зачем ему сотворил? - все хмурится Шурф. - Жжется как настоящая.

- По привычке, - кается Лойсо, развеивая венок и притягивая к себе Шурфа.

Над ними плывут венки и всходит луна.

[ri-with-tea]

Fairy!AU

Кровь на снегу,

Яростный лай,

Кем тебе сбыться –

Сам выбирай.

Выйдешь за дверь – пропадаешь, так и знай.

Нелюди правят в Самайн!

Если метель

В сердце поет,

Ночь серебро тебе

В жилы вольет.

Если же нет – ну, тогда, человек,

Алым окрасится снег.*

* песня Аэлирэнн и Наэйр - Дикая Охота

[ri-with-tea]

Ветер крепчает!AU

Небо всегда манило Шурфа, но по нелепейшей болезни он не мог быть пилотом и взмывать в облака. Зато он мог создавать самолеты для своей страны.

И проводить дни с любимым. Наверное, это тоже не плохо.

И не страшно, что вот вот разразится война.

[ri-with-tea]

Мир паука!AU

С начала КомикКона не прошло и трех часов, а Лойсо уже был готов уничтожить весь мир в целом и каждого из этих надоедливых фриков в частности. Выданный Джуффином костюм, не смотря на его заверения, что таких тут будет много, почему-то привлекал все внимание. Чертов Чиффа, как он его вообще уговорил играть с ним в карты? Конечно, он ему проиграл целый день сидения в этом недо-книжном, продавая идиотам мангу и старательно кривя лицо в подобии улыбки на камеры.

Еще пара часов и перерыв, на целый час, вытребованный практически в ультимативной форме. Ну, не любил он людей. Именно поэтому сидел сейчас в самом дальнем и тихом углу парка, рядом с которым проходил этот ужас.

Иногда Шурф терпеть не мог Макса и его способность уболтать кого угодно на что угодно. Пол дня на стенде Стар Трека или как там тот сериал, который он даже не смотрел, в странной форме и рядом с куче народу, ждущего от него каких-то очень умных комментариев по поводу и без. Это раздражало настолько, что в один момент он просто сбежал "на обед", прихватив вафельных рыбок, единственное светлое пятно за весь день. К разочарованию, удобное тихое местечко в парке уже было занято парнем в спортивной куртке с дымящимся коктейлем и книгой. Именно той, которую он так долго искал. Поколебавшись, он все же решил нарушить покой другого человека одним вопросом. Как он перерос в беседу на два часа, они не заметили.

[ri-with-tea]

Gender bender!AU

Провидица из Великой Ведьмы Ордена Водяной Вороны была никакая, но понять, что Сумасшедшая Рыбница - угроза для нее, она могла �� без этого. А уж заглянув с помощью ритуала в другой мир, где она, вернее он, проиграла именно из-за Лонли-Локли, она только уверилась в этом. Тем более, что Рыбница не трогала лавочки, это было слишком просто. Вот разнести по камешку собственный Орден и Орден Ледяной руки - это весело. Затопить полгорода, и несколько Послушников Вороны - невероятное веселье. В какой-то момент Лойсо уже стало плевать на мир и власть, хотелось только спалить дотла наглую рыбешку. Даже если для этого придется выпить мир до потухшего солнца. Даже если ей этого на самом деле не очень хочется.

***

Древние молчали и не давали никаких идей или советов. Кеттарийский Охотник, успевший спасти несколько особо талантливых, печально смотрел, как словно под погребальный колокол из рева пламени и штормов погибает его мир из-за того, что две сумасшедшие женщины решили, что им слишком весело враждовать, повинуясь отголоскам несвоих эмоций.

И на несколько тягуче-коротких мгновений осветить Хумгат взрывом потухшего черного солнца.

[ri-with-tea]

Gender bender!AU

Провидица из Великой Ведьмы Ордена Водяной Вороны была никакая, но понять, что Сумасшедшая Рыбница - угроза для нее, она могла и без этого. А уж заглянув с помощью ритуала в другой мир, где она, вернее он, проиграла именно из-за Лонли-Локли, она только уверилась в этом. Тем более, что Рыбница не трогала лавочки, это было слишком просто. Вот разнести по камешку собственный Орден и Орден Ледяной руки - это весело. Затопить полгорода, и несколько Послушников Вороны - невероятное веселье. В какой-то момент Лойсо уже стало плевать на мир и власть, хотелось только спалить дотла наглую рыбешку. Даже если для этого придется выпить мир до потухшего солнца. Даже если ей этого на самом деле не очень хочется.

***

Древние молчали и не давали никаких идей или советов. Кеттарийский Охотник, успевший спасти несколько особо талантливых, печально смотрел, как словно под погребальный колокол из рева пламени и штормов погибает его мир из-за того, что две сумасшедшие женщины решили, что им слишком весело враждовать, повинуясь отголоскам несвоих эмоций.

И на несколько тягуче-коротких мгновений осветить Хумгат взрывом потухшего черного солнца.

[ri-with-tea]

Когда-то все ведьмы, бесы и прочая нечисть в Вальпургееву ночь собирались на горе Броккен на шабаш. Но с годами люди стали все больше мешать празднику. Тогда Шурф, один из младших чернокнижников со вздорным характером вызвался найти новое место, надеясь завоевать уважение. Старшие маги и ведьмы только усмехнулись и понадеялись, что наглый маг, наконец, погибнет сам и не придется потом с ним воевать.

Но в поисках идеального места для новых шабашей получил даже больше.

За свою долгую жизнь Лойсо успел завоевать титул Короля Вампиров, репутацию столь опасного существа, что ни один Ковен не хотел с ним связываться, и собрать столь огромную библиотеку, что даже с магией за ней сложно было следить. Поэтому когда наглый и самоуверенный колдун предложил отдать несколько залов для шабаша за службу, он согласился просто интереса ради. К его удивлению, Шурф успел не только привести книги в идеальный порядок, но и прочитать часть из них.

И как-то само вышло, что двое взрывных и могущественных существа сошлись на беду врагам и ��авистникам.

У шабаша в Вальпургееву ночь появилось новое место и новые короли.

[ri-with-tea]

Рыцарь ехал в родовой замок из далеких южных стран, из крестового похода, в который отправился через неделю после помолвки. В побитых латах с мешком проклятого золота возвращался в место, где родился, надеясь, что уж теперь отцу будет достаточно «правильного» золота. Покрыв себя настолько неувядающей славой, что и предки, и потомки не посмели бы возмутиться, что у возлюбленного его в приданном лишь песни да золото волос, Шурф Лонли-Локли спешил к любимому.

А доехал до могил.

Первая могила — замок, что травой до самой прохудившейся крыши порос. Потускнел герб, истлели флаги, развалились кованные ворота. Лишь подвал, набитый отцовским золотом, не тронуло время. Там же и вторая могила, отцовская, обнаружилась. Погубила его жадность, погребло тело под грудами золота.

А третья могила — Лойсо — на дне Рейна, как сказали ему рыбаки. Но не лежит он там спокойно, а на скале, голосом чарующим в водоворот неосторожных лодочников заманивает. Сговорился с богом Рейна погубить их за шуточки над не случившейся свадьбой, да ожесточилось его сердце. Услышав об этом Шурф тот час бросился к горе, где нынче его любимый обитал. А пока плыл, все пытался объяснить, что не хотел он так его покидать, что уговорил отца, если вернется с богоугодного похода живым и с золотом, даст тот ему благословение, повторял клятвы в любви и верности, молил вспомнить его.

Но не слушал, не слышал его обиженный, жестокий дух. Пел свою песню, обещая прощение, да заманивая все ближе к водовороту. Лишь случайно, в коротенький промежуточек меж куплетами услышал, как Шурф его по имени зовет. На полуслове оборвалась песня. Будто разбудил его голос рыцаря. Лойсо глядит: уже тонет рыцарь. Вот мелькнули его голова и руки среди бушующей пены. Водоворот затягивает его. Видит он: рыцарь не борется с волнами, не хватается за обломки лодки.

Но не был нарушен уговор меж ним и речным богом. Не проронил слезы. Сомкнулись воды Рейна над еще одной жертвой чудесного голоса, что не смог простить того, кого когда-то больше жизни любил.

И поныне обходят люди стороной эту скалу. А новых подарков бог Рейна так и не получил

[ri-with-tea]

Темнота любит пугать, обманывать, скрывать истину. Но стоит принести немного света – и все страхи, с таким трудом создаваемые темнотой, разваливаются, развеиваются по ветру ничего не значащей пылью.

Настоящая Тьма не разменивается на дешевый обман. Не пытается изменить привычное. Она поглощает все и всех. И никакой свет не способен с ней справится.

В настоящей Тьме нет ничего. И никого.

Настоящая Тьма милосердна. Она принимает в свои объятия всех. Некоторые верят, что затем даже выпускает, изменив и исцелив.

И он будет так же милосерден, как истинная Тьма. Свои страхи нужно уничтожить, чтобы достичь истинного величия? Вот он и проверит эту теорию на том, кто боится мертвецов простой темноты.

“Смерть – это новое путешествие”

“Из путешествия всегда возвращается кто-то другой”

“Все становится прекрасным, когда приходит к своему концу”

[ri-with-tea]

Heartworm

Забыть Лойсо Пондохву невозможно. Шурфу не нужно было быть Истиной, чтобы это знать.

Но отчасти он все же был человеком, так что он пытался.

Лойсо был прямолинеен и честен. Джуффин плел интриги, словно он паук, а не чиффа, и правды от него было практически нереально добиться.

Лойсо был громким, он умел заявить о себе. Мелифаро был шумным и пестрым, но его наряд запоминался лучше него самого.

Лойсо был силен. Макс был сильнее.

Но никому не удалось хоть немного затмить образ в сердце Шурфа. Словно что-то мешало ему выздороветь от этой любовной болезни, разъедающей его не хуже Рыбника.

Забыть Лойсо Пондохву невозможно. Можно только умереть от любви к нему.

[ri-with-tea]

Пожарные!AU

Огонь прекрасен. Огонь это совершенное творение природы. Ощищающий, всепоглащающий, согревающий, уничтожающий. Он дарует жизнь и он же ее отбирает.

Иногда Лойсо хотелось плюнуть и бросить эту безполезную работу в пожарной части. Почему он должен забирать у огня его законную добычу? Неуследившие за пламенем, должны заплатить за свою халатность. Люди, опрометчиво решившие, что подчинили неукратимую стихию окончательно, всего лишь глупцы. И пусть огонь заберет их. Он сам с удовольствием ушел бы в огонь. Его часто сравнивают с неукратимым, взывным пламенем.

Но он все остается в части и помогает холодному, сдерженному как замерзшая вода Шурфу, сам не зная почему. Может потому, что под ледяной коркой явно таится бушующий поток, до которого сначала надо проплавить лед. А уж потом, огонь сможет вечно ускользать от воды. Вот это будет игра.

Игра лучше любой любви.