#Улица Венуолё

[littleshywhale]

Скорей всего, это была птица

Под утро проснусь от резкого крика и тихого стука в оконное стекло, шепну: “Скорее всего, это птица, спи, я посмотрю, я сейчас”. Встану, задев головой подвешенный к люстре золотой ёлочный шар, он висит ещё с прошлого Нового года, и я вечно его задеваю, от этого волосы на макушке постепенно становятся рыжими, а хмурые утренние мысли светлыми, как будто выгорели на солнце, которое сейчас, в конце ноября, кажется поэтической выдумкой. Говорите, это такая большая звезда, которую видно днём? От которой тепло и светло? Ну вы даёте, рассказывайте дальше, мне нравится неукротимый полёт вашей фантазии.

Накину поверх пижамы старое вельветовое пальто, ставшее на склоне лет осенним домашним халатом, добрым спутником для вылазок на балкон - в те редкие минуты, когда бесконечный ноябрьский дождь утихает настолько, что мы пости верим, будто его нет. Сейчас как раз нет.

...Толкну невесомую стеклянную дверь, выйду в туманный предутренний мир - ещё незавершённый, нераскрашенный, зыбкий, почти чёрно-белый. Четырёхэтажный дом напротив пока выглядит трёхэтажным, красный соседский крайслер кажется серым, башню Гедиминаса слева на горизонте вообще забыли нарисовать, и вместо старого каштана в центре нашего двора на Венуолё стоит тополь, но через час всё будет на месте, знаю я эти штуки - как всякий раз в конце года наспех, путаясь в деталях, собирают по утрам уставшую от самой себя реальность, поэтому так поздно светает - чтобы никто не заметил несоответствий. Тмено, ветренно, зябко, сыро, все не выспавшиеся, всем всё равно. Всем, кроме меня. 

отому что в этих несоответствиях - смысл, ради которого - я. Потому что только в предутренних ноябрьских сумерках, когда ночь уже миновала, а утро никак не может начаться, в этой серой бурой сизой лиловой мокрой щели между сном и другим сном, ты назначаешь мне свидания. В другое время тебя не только не сыщешь, в тебя не поверишь толком, тебя даже не сочинишь. Тем более, что сочинять я вообще не умею.

Я умею только стоять на балконе, кутаясь в старое пальто, молчать, глядеть и дышать - лбом, ладонями, затылком, грудью, коленями, пятками, спиной, всей кожей, всем пижамным сатином, всей резиной подошв, всем потёртым вельветом пальто.

Я умею быть - здесь, рядом с тобой.  Я умею не знать, кто ты. Я умею не видеть тебя. Я умею не слышать твоих слов. Я умею не задавать тебе вопросов, потому что твоё присутствие - само по себе ответ.  Я умею не умирать, когда ты меня обнимаешь. Эта наука далась мне нелегко, но оно того стоит. Наверное, стоит. Наверняка.

И ещё я умею возвращаться с наших свиданий как ни в чём не бывало. Это мой коронный номер, могу выступать за деньги, публика будет довольна, глазея, как полсотни долгих секунд спустя, я вернусь в комнату, сниму влажное пальто, скину жёлтые как выдуманное солнце шлёпанцы, босиком поднимусь в спальню, шепну: “Скорей всего, это была птица, спи”. Лягу рядом, закрою глаза, проснусь, воскресну, перестану быть. Конечно, не навсегда.