#купе номер шесть

[walterkov]

Купе номер шесть / Hytti nro 6 / Compartment No. 6 (2021) dir. Juho Kuosmanen

[ruedit]

Hytti Nro 6 / Compartment No. 6 (2021) Фрау / Frau (2024)

[gregor-samsung]

Hytti nro 6 / Купе номер шесть [Compartment No. 6] (Juho Kuosmanen - 2021)

[yayitssunny]

[shelf-days]

Здесь рисуют

И мы приехали рисовать тоже, позавтракав в Вышнем Волочке я отправился бродить.

Продолжение про путешествие в Вышний Волочёк, здесь предыстория.

Добродил до кинотеатра, обошёл деревянные дома, старый центр не очень большой, вдалеке виднелись купола, почему бы и нет, до приезда приятелей художников ещё часа два.

На пути мне встретился рынок, на таком же рынке меня родители собирали в школу, нужно посмотреть, чем торгуют!? Тем же самым практически – китайским барахлом, без вкуса и качества, одноразовыми вещами втридорога. Рюкзаки, тапки, кроссовки, халаты, удочки, рассада., всё ужасное, рюкзак с «Ранетками» самая современная вещь там., напала тоска. Какая-то ностальгия вперемешку с жалостью и… нет вообще то слово тоска подходит отлично. 

Люди живут как живут, лучше вещей не видели, сорокалетние мужички в отвратительных кожанках и фуражках, а я из их мира на самом деле., лет до шестнадцати одевался в таких местах, даже помню как последний раз приехал и купил джинсы на Сортировку., это в Екате. Не успел уйти в обновке и сесть в трамвай, как замок разошёлся., а через пару месяцев они целиком разошлись, да и просто были не красивыми, ещё пришлось торговаться – ненавижу торговаться, оставлю это востоку.

Я окунулся в Китай и детство, в моё детство китайских вещей.

Нужно идти дальше, дальше были деревянные дома, заброшенные заводы - церкви оказались далековато, и не церкви а целый женский монастырь, как сказала экскурсовод в лучшие годы здесь жило около тысячи девушек., простите, я не верю в это все, в чистоту места., особенно когда такой дисбаланс - тысяча девушек… как устроены женские монастыри? 

Меня интересует разврат и похоть конечно, возможно это самые нетрадиционные места в стране или самые психически двинутые, какими средствами можно удерживать желание стольких людей, думаю только обманом, деформацией психики, внушением или вообще невозможно., может просто всех меряю по себе, не знаю, простите, я не хочу оскорбить чувств, просто не знаю как это работает и мне интересно., ну типо тысяча девушек в одном месте, я же парень и для меня это одно из интереснейших мест в мире, возможно., ладно, итак.

Приехали приятели, мы поели, погуляли по городу и отправились на дачу художников имени Репина, что-то вроде пансион��та. Рисовать.

Это в двадцати минутах от Волочка на машине, по ужасной дороге.

Вокруг живописные леса, дачи, дома, брошенные и живые, не знаю сотрудники пансионата как то на это влияют или получилось само так, но всё вокруг оставлено, размещено, брошено словно специально для композиции чем мы и воспользовались, а так же другие - художники бродили повсюду со своими этюдниками.

По подробнее: Академическая дача Репина - это ряд сооружений, одноэтажные деревянные дома, которые можно арендовать посуточно, здание столовой и кухни, здание администрации, клуб, церковь, памятник Репину, мостики, а также блокированные домики-квартиры в два этажа, такую квартирку мы и сняли на четыре дня, на первом уровне высокие потолки и белые стены - мастерская, раковина, душ, туалет. На втором спальная с кроватями.

Всё советское – а значит плохого качества, но работать можно, тем более что есть в этом своя атмосфера, да и архитектура домиков интересная - не бетонные коробки, интересная кровля ну — вот же на фотографиях.

В девять завтрак, в два обед, в семь ужин. Гранёные стаканы, пюре, котлеты, супы – вкусно!

Стоит три тысячи шестьсот с человека, еда включена – не дорого.

Места хороши, мы завтракали и шли рисовать, был ветер и холодно, но мы всё равно рисовали, чуваки маслом на холстах, я на айПаде и в Молескине., ну ленив я для красок и не умею! Потом становилось очень холодно и накидав основновные штрихи шёл в мастерскую варить кофе и допиливать цвета, ребята мёрзли и рисовали, спустя час полтора тоже приходили допиливать в мастерскую, и так четыре дня. Ещё недалёко было село и сельские магазины, я пил вино, они водку.

На второй день был фестиваль, варили глинтвейн, приехала хипстерская машина с кофе, ну и вокруг шныряли какие-то дети. Мы рисовали. По вечерам рисовали и пили, немного. У нас была маленькая колонка и странная музыка, я младше всех в компании, но выяснилось что самая старпёрская музыка именно у меня, а самый взрослый - ему к сорока наверное, слушал восемнадцатилетних рэперов. Забавно.

Интернета не было, но я подготовился и в Нетфликсе закэшировал четыре серии Сабрины, на каждое перед сном, отличный сериал кстати - красивый, смотреть страшно и интересно.

А на четвёртое утро мне нужно было уезжать, подъём в шесть, такси, вокзал, подошёл поезд я почему то подумал что он стоит две минуты и поторопился заскочить в первый вагон, побежал в свой, семнадцатый. Бежал, вагон за вагоном, куча дверей, купе, купе, двери, двери., дверь закрывается, поезд трогается, проводница кричит - «Куда?»

- В семнадцатый!

- Это пятнадцатый последний!

- Но вот посмотрите у меня в билете семнадцатый.

- У тебя номер поезда 255, а это 110, твой поезд за нами.

- И чего делать!? – стало немного страшно, чёрт знает где застрять.

- Стой, до Бологое, где-то под час езды, твой поезд будет как раз, когда наш тронется.

И я стоял, мимо ходили люди, в туалет или умыться, я слушал музыку, затем из одного купе вышла полная женщина, все в этом вагоне сотрудники железной дороги судя по форме, женщина зашла к проводнице, вышли обе, полная спросила в каком вагоне я сел, соврал почему-то что в десятом…

- Но меня не заметили, документы не показал, проскочил и побежал в свой вагон.

- Заяц!?

- Да нет же, у меня билет есть, думал опаздываю и поторопился, забежал в первый попавшийся вагон.

Полная поворчала и ушла в купе, обещала разобраться с десятым вагоном, простите меня проводник десятого вагона, если с вами разобрались. 😬

Позади приключения, я только что с Московского вокзала, а в “Галерее” открыли Старбакс, нужно посмотреть и пообедать… я дома.

[fashionbookru]

Канны // Купе номер шесть, режиссер Юхо Куосманен

Купе номер шесть — художественный фильм режиссёра Юхо Куосманена совместного производства Финляндии, Эстонии, России и Германии. Главные роли в нем исполнили Сейди Хаарла и Юрий Борисов.

Премьера фильма состоялась в июле 2021 года на Каннском кинофестивале, где фильм получил Гран-при. Фильм был номинирован от Финляндии на премию «Оскар» 2022 года в категории «Лучший фильм на иностранном языке», а также был номинирован на премию «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке. В январе 2022 года фильм был номинирован на премию «Сезар» в категории «Лучший иностранный фильм».

Литературной основой сценария стал роман Розы Ликсом. Середина-конец 90-х. Главная героиня — финская студентка Лаура, которая едет на поезде из Москвы в Мурманск, чтобы увидеть петроглифы, которые она изучает на факультете археологии. В купе она оказывается наедине с русским парнем Лёхой, который сначала показался ей грубым и неприятным типом. Постепенно Лаура понимает, что ее попутчица — более сложная натура, чем может показаться.

Съемки проходили с 12 февраля по 25 марта 2020 года. Часть сцен снималась в вагоне поезда, который ехал по кругу под Санкт-Петербургом, затем к настоящему поезду, следовавшему в Петрозаводск, прицепили несколько съемочных вагонов. Остальные сцены «кареты» снимались в павильоне. Выездные съемки проходили в Петрозаводске, Оленегорске, Териберке и Мурманске.

Сцена вечеринки, открывающей фильм, снималась на квартире режиссера Николая Хомерики в Санкт-Петербурге.

Бросать Сейди Хаарла - Лаура Юрий Борисов - Лёха Юлия Ауг - дирижер

��ильм впервые был показан на Каннском кинофестивале в июле 2021 года, где получил Гран-при. Он был хорошо принят критиками. Так, Дэвид Руни из The Hollywood Reporter назвал «Шестое отделение» одним из лучших фильмов фестиваля, имеющим хорошие шансы на номинацию на «Оскар». По словам Руни, «Купе» — «меланхоличная драма, но в то же время неожиданно возвышающая в своем понимании человеческого одиночества. Каким бы мрачным ни казался фильм из-за запаха несвежего бухла и сигаретного дыма, для терпеливой публики, желающей отказываться от быстрого и легкого результата, здесь есть на что посмотреть. Джонатан Ромни из Screen Daily был более сдержан: "Картинка немного легковесна, чтобы быть полностью убедительной. Скорее всего, она вызовет симпатию у покупателей и жюри, но Российский критик Антон Долин охарактеризовал «Купе номер шесть» как «незатейливый и трогательный фильм».

Coupe Six был номинирован от Финляндии на премию «Оскар» 2022 года в категории «Лучший фильм на иностранном языке», а также был номинирован на премию «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке. В январе 2022 года фильм был номинирован на премию «Сезар» в категории «Лучший иностранный фильм». автор : Андрей Семенский

[kostiklipov]

Роднянский перечислил самые важные российские фильмы года

Продюсер Александр Роднянский опубликовал список самых важных российских фильмов.

«Назову несколько важнейших, на мой взгляд, российских фильмов этого года. Художественно ярких, тематически содержательных и релевантных глобальным контекстам. О многих писал раньше. Последовательность не имеет значения», — написал кинематографист.

В перечень вошли картины «Капитан Волкогонов бежал», «Нууча», «На близком расстоянии», «Блокадный дневник», «Никто», «Медея», «Красный призрак» и «Купе номер шесть». Роднянский также извинился, что включил в список две ленты, над которыми работал он сам. Речь идет о проектах «Разжимая кулаки» Киры Коваленко и «Мама, я дома» Владимира Битокова.

22 декабря стало известно, что издание Variety опубликовало на своем сайте нера��жированный список из 500 самых авторитетных представителей медиаиндустрии. В перечень среди прочих вошел Александр Роднянский. 328 из 500 наиболее авторитетных людей из медиаиндустрии оказались жителями США. 45 представителей — из Великобритании, а 15 — из Франции.

[best-trailers]

Купе номер 6 (2021)

Официальный трейлер фильма, Купе номер 6 (2021) • Премьера: 28 октября 2021 • Жанр: #драма • Страна: Финляндия, Эстония, Россия, Германия • Режиссер: Юхо Куосманен • Актеры: Юра Борисов, Сейди Хаарла, Дмитрий Беленихин, Динара Друкарова, Юлия Ауг Студентка из Финляндии садится в поезд Москва-Мурманск, пытаясь сбежать от своей таинственной московской любви. По воле случая ей приходится разделить долгую поездку и тесное купе с грубоватым русским шахтером. Нечаянное соседство помогает обоим пассажирам купе номер шесть осознать своё одиночество и тоску по человеческим отношениям.

[andranik1]

Прощай Дашка

Над железнодорожным вокзалом медленно угасал летний день, в вечернем воздухе пряно пахло цветущей сиренью, которая в изобилии росла рядом с лохматыми хризантемами на привокзальной клумбе, было сезонно тепло и душно. В зал, куда вошла молодая женщина приятного вида, от стен исходила сырая прохлада, едко воняло креозотом от шпал. Она вытерла тыльной стороной ладони лёгкую испарину со лба, внимательно огляделась вокруг, ища глазами расписание поездов. Повсюду гремели чемоданы, железные ящики, гружёные на тележки у вечно торопившихся грузчиков, спешили пассажиры, кто-то громко завал Ольгу через весь зал – типичное вокзальное оживление перед отбытием поезда.   Легко, с военной выправкой, она поднялась по железным ступенькам в пассажирский вагон в сопровождении проводника, который сразу же задвинул за собой дверь, молча показав рукой на купе номер три, в котором сидел молодой человек, смахивающий на молодого инженера после института. Войдя внутрь, она бегло посмотрела по сторонам и бесцеремонно уставилась на него проницательным взглядом школьного учителя, ему показалось, что его видят насквозь, от смущения он привстал и с улыбкой поздоровался. Небрежно кивнув головой, она села на нижнюю полку и сказала проводнику, чтобы поставил увесистый чемодан в багажный отсек.   – Было забронировано три спальных места, – не то спросил, не то сказал проводник.   – Я буду одна, – сухо ответила она. Старый железнодорожник понимающе кивнул головой и вышел в коридор.   На ней было серое платье из крепдешина в мелкий горошек, на ногах чёрные лодочки со слегка сбитым низким каблучком, сидела она сжав ко��енки, чуть наклонив ноги в сторону, в капроновых чулках телесного цвета, элегантно обтягивающих точёные щиколотки. В её строгой манере одеваться была скрытая грациозность молодой женщины, умеющей недорого, но изящно наряжаться на одну зарплату, а полнейшее отсутствие какой бы то ни было бижутерии делало её серьёзной и неприступной особой. Уткнувшись в листы бумаг со схемами и чертежами терморегулятора, инженер продолжал изучать возможные неполадки и сбои в работе мудрёного прибора. Это была его первая командировка с завода, куда он пошёл работать по профессии сразу же после окончания политехнического вуза. С теплицы и со склада, куда была произведена поставка заводской продукции, ещё неделю назад стали поступать тревожные сигналы о сбоях в работе терморегулятора, температура не была стабильной, она беспричинно то подымалась, то опускалась, срочно требовался специалист, чтобы не месте разобраться в неполадках. После недолгого совещания директора предприятия с главным инженером было решено Семечкина как молодого специалиста послать в командировку и одновременно проверить, чего он стоит на деле.   В свои двадцать шесть лет Николай был холостым и обзаводиться семьей не спешил, жил он один с матерью в хрущёвке, отца не помнил. Прораб Семечкин погиб на стройке в нетрезвом состоянии, сорвавшись вниз с пятого этажа, когда получал ковш с бетоном от подъёмного крана. Воспитывала его бабушка, которая жила с ними вместе, так как мать работала в бухгалтерии на производстве, да и дома бывала редко, иногда неделями пропадала у кого-то, а когда появлялась по выходным, то каждый раз подолгу ругалась с матерью на кухне.   – Ох, Верка, смотри, в гулящую как бы ты не превратилась! – кричала приглушённым голосом ей бабушка.   – Не лезьте не в ваше дело, мамаша, я ещё молода, и жить мне никто не запретит.   Потом они обе плакали и пили водку, закусывая пирожками с картошкой и луком. Как-то раз, когда в духовке вызревал, покрываясь корочкой, очередной мясной пирог, он спросил свою бабу Асю, почему она мать называет гулящей девкой? Отвесив хороший подзатыльник, она пригрозила ему насыпать хорошую порцию перца на язык, если он ещё хоть раз неуважительно загов��рит о матери, и тут же добавила, что вместо того, чтобы подслушивать разговоры взрослых, лучше бы он думал о своих уроках.   В восемнадцать лет Николай пошёл в армию, служил в авиационном полку на Дальнем Востоке, после демобилизации сразу поступил в институт. Бабушки к тому времени уже не стало, он очень переживал её утрату.   За закрытым наглухо окном купе железнодорожный вокзал продолжал жить своей обыденной жизнью: опаздывающие пассажиры, машинисты, тюки, ящики, милиционеры – всё это двигалось, кричало, падало, звало. Вскоре мягкий толчок, поезд заскрежетал своими металлическими частями и, слегка покачиваясь, как лодка в море, тронулся в путь, меняя на ходу с набираемой скоростью частоту стука колёс и, окончательно сделав свой выбор на нужном ритме, понёсся вперёд, в окне сразу замелькали деревья, поля, лес, деревеньки, длинное озеро с зарослями камыша у песочных берегов.   Смеркалось, небо, ещё почти светлое, но уставшее от прошедшего дня, начинало томно темнеть по краям небосвода, где-то вдалеке летели ровным треугольником журавли, в замелькавших окнах деревень зажигались тусклые огни, пока всё это не слилось в один двигающийся светло-лиловый цвет бегущих огней рядом с несущимся поездом.   – Командировка? – первой прервала молчание она.   – Да, – почему-то сухо ответил он, не отрываясь от схем, – а у вас? – не поднимая головы.   Не отвечая на вопрос, она стала небрежно поправлять тонкими пальцами пианистки свою причёску, смотря в маленькое зеркальце, приставленное к графину с водой. Он оторвался от чертежей, в нём проснулось дремавшее до этого мужское любопытство, он стал с интересом рассматривать её лицо. Слегка выпуклый лоб – признак ума, гармонично вписывающийся в овал бледного матового лица, маслянистые от помады влажные губы, правильный нос и выразительные серые глаза, полные неподдельной строгости, говорили о её непростом характере. Последним мазком этого чудного портрета молодой женщины была прическа в стиле бабетта, которая делала её неотразимой в глазах любого мужчины, если бы не напускное высокомерие. Оторвавшись наконец от зеркальца, она посмотрела на него вопрошающим взглядом, как бы спрашивая: а что это ты уставился на меня так? Инженер, смутившись, сразу опустил глаза, п��одолжая изучать схему на чертежах. Поезд ра��номерно, вразвалочку продолжал нестись, неминуемо сокращая расстояние от точки отправления до пункта назначения, который был настолько далёк, что предстояло запастись немалым терпением, чтобы скоротать потерянное в дороге время. Тот, кто хоть раз путешествовал по железной дороге, прекрасно знает, как она сближает людей, как они рассказывают анекдоты, удивительные истории, приключившиеся с ними, делятся едой, иногда даже с проявлением влечения, знаменитые путевые романы, тогда как в другое время, не обращая абсолютно никакого внимания друг на друга, могут пройтись рядом на улице и пойдут себе дальше, каждый думая о своём, невольно подчиняясь неписаным законам безразличия городской жизни. Их затянувшееся молчание прервал проводник, предложив чая, она отказалась, мотнув головой, он был весь в чертежах, не обратил внимания, лишь только подъезжая к очередной станции, они вдруг заметили, что начинает вечереть и пора ужинать. Инженер стал вынимать из портфеля и раскладывать на столе кусок докторской колбасы, завернутой в газету, лук, полбуханки серого хлеба и галантно предложил разделить с ним его нехитрый ужин, она же вынула из сумки полкурицы, хлеб, соль, вареные яйца и бутылку пшеничной водки, при виде которой он чуть не поперхнулся.   – Что ж вы так смутились? – полунасмешливо спросила она.   – Да так, как-то внезапно, не был готов увидеть бутылку вульгарной водки в руках такой шикарной дамы, вам больше бы шампанское подошло.   – Так сходите в вагон-ресторан, принесите его!   – На мою зарплату шампанского много не выпьешь, – признался он.   – Неплохо было бы найти пару стаканов, – отрывая куриную ножку от бедра, сказала она.   – Я щас мигом, – оживился инженер и побежал то ли к проводнику, то ли в вагон-ресторан.   – Одна нога здесь, другая там, – неслось со смехом вдогонку. Через пару минут тёплая водка, разлитая по гранёным стаканам, украшала незатейливый ужин случайных попутчиков.   – Так за что пить будем? – спросила она, лукаво прищуривая левый глаз.   – За тех, кто в море, – выпалил он и поднёс стакан, чтобы чокнуться.   – Какое ещё море, лоцман? Мы в поезде, если забыли, на железной дороге, в присутствии женщины пьют за что?   – За машиниста!   – Вы меня разочаровываете, студент, не заставляйте идти на крайние меры и принудить вас поменять вагон!   – Да шучу я, шучу, выпьем за прекрасных дам!   – Это уже лучше, но слишком коротко, мог бы и покрасивее что придумать, – абсолютно не морщась от водки, – а насчёт шуток я тебе так скажу, герой, женщины юмор любят, но шуток иногда не понимают, из вредности, кстати, а как тебя зовут, товарищ?   – Коля. Николай Семечкин.   – Да! Как красиво звучит!   С серьёзным видом он попробовал выдавить из себя улыбку, но получилась кислая гримаса.   – Ну, допустим, я и сам не в восторге от своей фамилии.   – Послушайте, Николай, а вы семечки любите грызть или щёлкать?   – Ну вот, началось, я этих шуток ещё в школе успел налузгаться вволю от однокашников, потом в институте, на работе щас вроде посерьёзнее люди, а вас как величают?   – Варвара Семёновна.   – Не может быть! Я бы никогда не сказал.   – Что это вдруг, да сразу так! – сжигая глазами.   – Не похожи! Зуб даю!   – Ну-ну, мальчик, не фантазируй, наливай лучше, похожа, не похожа, много ты понимаешь.   – Мальчик, ну какой я вам мальчик, – обиженно пробормотал Николай.   – А что, Семечкин, может, и вправду ты девочка! – захохотала она.   – О, мы уже на ты!   – Давно, инженер, очнись!   – Да я больше чем уверен, Варвара Семёновна, что мы с вами одногодки.   – Неудачный комплимент, ты ещё возраст у меня спроси, джентльмен хренов.   – А давайте лучше тост о любви, – Николай Семечкин взял бокал и торжественным голосом, театрально подняв правую руку вверх, процитировал: «Опасней и вредней укрыть любовь, чем объявить о ней».   – Ой, Семечкин, ой не могу, ты мне Шекспира цитируешь, как красиво! Наверное, всем женщинам одно и то же рассказываешь, да, недооценила тебя, мальчик, недооценила!   – Напрасно смеётесь, Варвара Семёновна, а вы вот любили? Были ли вы любимы в своей жизни?   Её порозовевшее от водки лицо стало серьёзным, серые глаза увлажнились, она взяла со стола стакан, залпом, по-мужицки, опрокинула его внутрь, вынула сигарету, постукивая ею по пачке, закурила, жадно затянувшись, выпустила из сочных губ облачко сизого дыма и задумчиво произнесла:   – Любила ли я?   Тем тоном, как она произнесла это, её манера своеобразно держать в руках сигарету, аккуратно стряхивая пепел в баночку, та грустная женственность, которая внезапно появилась в ней от нахлынувшей на неё печали, навеянной воспоминаниями, привели его в умиление. Окончательно потеряв голову, он подсел к ней и осторожно обнял ��а плечи. Она не оттолкнула его, но и не приблизилась, а продолжала задумчиво курить. От её волос приятно пахло фруктовым мылом, от тела шёл лёгкий запах «Красной Москвы». Он с восторгом смотрел на неё, на её худые коленки и полные бёдра под юбкой, в нём просыпалось желание, он настолько осмелел, что даже захотел воспользоваться этим сладострастным мгновением, овладеть ею, но властный голос мгновенно оборвал розовые грёзы новоиспечённого инженера.   – Семечкин, руки убрал и сел на место, сатир-неудачник, – фыркнула она.   – Сатир был старый, а я молодой и красивый, – попробовал отшутиться он.   – Вот именно, что молодой, – отрезала она и так же задумчиво продолжила: – Он был женат, трое детей, но когда любишь, разве это важно?   – Неважно, – быстро подтвердил Семечкин, кивая головой в знак согласия.   – Два года длился наш роман, два года жизни псу под хвост, никогда себе этого не прощу, – встряхнув головой. – Эх, что-то я разболталась сегодня, к чему бы это.   – Ничего так не смущает женщину, как просьба вкратце рассказать про свою любовь, – тупо помотал головой он.   – Послушай, Семечкин, не гунди, философ хренов, а не лечь ли нам спать, поздно уже.   – Обиделись, Варвара Семёновна, а я не хотел вас обижать.   – Знаю, потому и не злюсь, гаси свет и отвернись.   – Я могу и выйти, – любезно предложил он.   – Ну так выйди, – раздражённо, – твою медь!   Выйдя в узкий коридор вагона, Николай подошёл к открытому окну и высунул потяжелевшую от водки голову. Встречный поток воздуха раздул его щёки, зашёл в ноздри, больно кольнул пылью по глазам. За окном дышала свежестью летняя ночь, с огнями неизвестных городов на размытом горизонте, мерцанием далеких звёзд, блестящим рожком луны. По коридору влево кто-то храпел, где-то смеялись, и всё это под бесконечный такт стучащих колёс по рельсам. На душе было тревожно, похоже, он был неравнодушен к ней, нет, конечно, это не была любовь, скорее всего, чувство, напоминающее увлечение, в ней было что-то притягательное, женственное и в то же время беспокойно настораживающее, порой она вызвала жалость к себе и в то же время её отталкивающее высокомерие, насмешки, грубые шутки, отдающие солдафонством.   Загадочная женщина, подумал он, и ему по-мальчишески стало тепло, приятно. Не прошло и двух минут, как он вышел из купе, а её образ уже стоял перед глазами, её улыбка, красивое лицо, как выразительно она произнесла: «Любила ли я?» Ему стало очень жалко её, аж сердце защемило. Настрадалась, наверное, в жизни, бедняжка, нахмурившись, подумал он. Николай Семечкин был готов отдать своей полжизни, лишь бы не видеть грусти в её глазах, он готов был сделать её самой счастливой женщиной на свете, но не знал как, искренне сожалел о своём вопросе про любовь, раскаивался, что причинил боль нахлынувшими воспоминаниями.   В купе было темновато и тихо, тусклый свет ночной лампы в изголовье освещал тщательно сложенную одежду на выдвижном стульчике, поверх темной юбки лежала женская комбинация, белые трусики и бюстгальтер с вышитыми цветочками. Николай глубоко вздохнул. Быстро сняв с себя одежду, он лёг, лёжа на спине, подложив обе руки под голову, размышлял о жизни, о случайностях, о людях и их судьбах. Вот и сейчас неожиданные обстоятельства свели его с ней, с этой чудной женщиной, завтра они разъедутся, будто ничего и не было, а сколько ещё будет таких мимолётных встреч, расставаний, запомнятся ли они мне или нет, может, каждый раз при виде поезда я буду мысленно возвращаться к ней, что я про неё знаю – ничего, забуду ли я её – вполне вероятно.   – Семечкин, ты спишь?   – Нет, думаю.   – О чём же ты думаешь? Интересно как, прямо Спиноза какой-то.   – Да так, о разном, – уклончиво сказал он.   – Ты прав, в жизни разное бывает.   – Как бы вы мне не приснились этой ночью, Варвара.   – Приснюсь, так ты веди себя прилично, Коля, не вздумай лапать!   – Да что вы, как можно! – с деланным изумлением воскликнул Николай.   – Только попробуй!   – Ни за какие коврижки, ни за что!   – Семечкин, ты что, совсем дурак, иди сюда сейчас же, это приказ!   В постели она была ласковая и изворотливая, как изголодавшаяся кошка, стараясь доставить больше удовольствия партнёру, чем себе, и именно от этого получала необыкновенное удовлетворение. Вот уже третий раз как они начинали всё сначала, заканчивая обоюдной дрожью в теле, сопровождающейся страстными стонами и вскрикиваниями. Семечкин лежал счастливый, но уставший от доставшихся ему трудов, с испариной на спине, смотрел в потолок, засыпая, а она прижалась вспотевшей головой к его плечу, о чём-то вспоминая, улыбалась.   Утром осторожно, чтобы не разбудить его, она перелезла через него и стала быстро одеваться. Семечкин в тоненькие щёлки глаз наблюдал за ней, она была просто восхитительна, красиво сложена, немного смугловатое полногрудое тело с темными сосками блестело от дневного света, исходившего из окна, слегка худощавая, но сильная, с небольшим задом, могла свести с ума любого мужчину. Всё-таки странно, что она одинока, промелькнула в голове неожиданная мысль.   Бросив беглый взгляд на него, убедившись, что он спит, Варвара взяла небольшой пакет, завёрнутый в газету, и вышла в коридор, хлопнув дверью. Семечкин тут же выскочил из-под одеяла, сгорая от любопытства, схватил сумку с верхней полки, открыл её. То, что он увидел в ней, его просто ошеломило. Сев на нижнюю полку, немного придя в себя от неожиданности, поразмыслив минуту, он снова открыл сумку и вытащил из-под носового платка новенькое блестящее удостоверение КГБ на имя старшего лейтенанта Молотовой Дарьи Константиновны с допиской внизу: «Владельцу удостоверения разрешено хранение и ношение огнестрельного оружия». В другом отсеке сумочки лежал пистолет С-4 с двумя патронами рядом. Он закрыл сумочку, положил её на полку, нырнул под одеяло, притворившись спящим. Через пару минут дверь раскрылась с традиционным стуком об железную раму нижней полки.   – Подъём, сколько можно дрыхнуть, да ещё в чужой постели, – бодрым голосом. Семечкин нехотя встал и с распростёртыми руками приблизился к ней, чтобы обнять.   – Ты чего это, парниша, – зашипела она, – может, ещё в «люблю» сыграем? Руки убрал, тетерев, сядь да успокойся, горе-любовник, мне выходить на следующей.   С унылым видом от неожиданной грубости он сел на нижнюю полку напротив, не отводя глаз от неё. Раскрылась дверь, и показалась кудрявая голова проводника с чаем. Пожелав доброго утра, он поставил стаканы на столик, забрал простыни, удаляясь, напомнил о её выходе на следующей станции. Николай открыл рот, чтобы что-то сказать ей доброе на прощание, как она его резко перебила:   – Молчи, Семечкин, молчи, и без тебя тошно.   Оставшуюся часть пути они проехали молча, её лицо было холодным и бесстрастным, она смотрела в окно, думала о чём-то своём, он иногда поглядывал на неё, но отводил глаза каждый раз в сторону, сталкиваясь с её спесивым взглядом. Теперь он точно знал, что никогда в жизни не забудет этот поезд, эту встречу с ней, хоть и сидела она перед ним теперь уже чужая. Он ещё раз долго посмотрел на неё и подумал: вот и пойми, что происходит в этих женских головах, всю ночь прижималась ко мне, а сейчас сидит холодная, как лёд, даже если она работник органов безопасности, допустим разведчица, предположим на задании, ведь это ещё не повод так отталкивать человека.   Раздался свисток, поезд стал тормозить, въезжая в железнодорожной вокзал, из раскрытого окна запахло шпалами и горелой резиной.   – Ну вот и моя конечная, мне на выход, прощай, Николай Семечкин, – сказала она, протягивая руку ладошкой. Он взял её руку, пригнулся, чтобы поцеловать, и сразу получил по губам.   – Я же сказала, без фамильярностей, мальчик!   – Будьте здоровы, Варвара Семёновна.   – И вам не хворать, – ответила она, не оборачиваясь, выходя с чемоданом в коридор.   Спустившись из вагона по откидной железной лестничке, она, стуча маленькими каблучками, прошла мимо окна, из которого с грустью смотрел Семечкин, стараясь запечатлеть в памяти её последний образ, прекрасно понимая, что больше никогда её не увидит. Пройдя окно вагона, откуда он смотрел, она вдруг остановилась, развернулась и пошла назад, поставив чемодан на перроне, поправляя причёску, стала презрительно смотреть Семечкину в глаза и улыбаться, скривив кончики губ вниз в ехидной ухмылке, похожей на гримасу, вмиг испортившей её лицо, превратив её в простую злую бабу, которая напоследок решила посмеяться над жалким инженеришкой. Тогда все его нежные чувства, которые он испытывал до сих пор к ней, слетели как с белых яблонь дым, он открыл верхнюю створку окна и как сумасшедший заорал на весь вокзал:   – Прощай, Дашка! Прощай, гадючка!   Её лицо вмиг вытянулось, стало испуганным, она быстро открыла сумочку, посмотрела в неё, запустив руку внутрь. От его крика где-то залаяла собака, кто-то засмеялся, пара зевак стала с любопытством рассматривать её. Поезд качнулся и тронулся. Придя в себя, убедившись, что всё на месте, она вынула медленно руку из сумки с поднятым вверх средним пальцем уходящему поезду с Семечкиным, под злорадное улюлюканье кучки подростков, которые стояли неподалёку и курили втихаря одну сигарету на всех, пряча её кулачке. Окинув их презрительным взглядом, она пошла дальше по перрону, цокая маленькими каблучками с набойками по асфальту.

[alekskros]

Современные минималистские интерьеры

Современные минималистские домашние интерьеры и мебельные идеи середины прошлого века

Изящный и безвременный, современный декор середины века выглядит так, чтобы продолжать двигаться вместе с ним в светлое будущем. Тем не менее, это может быть сложно создать идеальный интерьер без того, чтобы ваш дом не выглядел устаревшим. Один из способов сделать эту тенденцию успешной - объединить простые формы модерна середины века с четкостью минимализма. Общий акцент на функциональность ставит оба стиля в одну линию. Следующие три домашних интерьера мастерски демонстрируют эту комбинацию, все они заключены в чистые белые стены.

Натуральные кресла Cherner из грецкого ореха соединяются в пару у окна нашей первой гостиной середины прошлого века в стиле минимализма. Силуэт 1958 года сурово выделяется на фоне окна с прозрачными белыми шторами. Маленький торшер вполне соответствует их статусу.

Мягкий современный серый диван дополнен одной черной подушкой, которая сочетается с настенной живописью над ним.

Деревянный круглый журнальный столик соответствует естественной отделке кресла для отдыха, а также домашнему рабочему пространству из древесного шпона.

Шпон очерчивает домашнюю рабочую область от стены белых шкафов для хранения вещей.  Настольная лампа JWDA украшает письменный стол.

Стеклянные двери образуют четкую границу между гостиной и столовой, когда это необходимо, или сдвигаются для объединенной гостиной. Удобное кресло для отдыха отодвигается к стеклу, а его низкий профиль облегчает открытый проход.

Прозрачный стеклянный графин - это единственное, что украшает минималистский круглый обеденный стол. Стулья в стиле середины прошлого века добавляют экстравогантную темную ноту по краям белого стола и акцентируют внимание на кухне.

Монохромный художественный стиль в гостиной присутствует и в спальне. Черные настенные светильники установлены по обе стороны минималистской кровати.

Шкаф-купе и тумба письменного стола повторяют эстетику шкафов в гостиной. Кресел Чернера стоит у рабочего стола.

Золотой настенный бра добавляет немного роскоши над туалетным столиком.

Еще один золотой светильник для туалетного столика в ванной комнате сияет над розовой гранитной столешницей, которая представляет собой ненавязчивый колоритный оттенок модерна середины века.

Еще одна короткая напольная лампа для чтения объединяет парные кресла для отдыха в домашнем интерьере номер два. Серый ковер дополняет графитовую обивку кресел, в то время как темно-серый диван выдержан в более теплых тонах.

Кобальтово-синие акценты потрясают нейтральную обстановку. Синяя версия кресел для отдыха соответствует ярко-синим свечам на круглом журнальном столике.

Модерновые стулья окружают большой круглый обеденный стол на шесть персон.

Круглый обеденный стол и стулья с серповидной спинкой объединены сферическим бумажным бра, чтобы завершить тему округлой формы.

Перегородка из сделанных на заказ стеллажей демонстрирует модерновые аксессуары для дома и книги.

Зеленые листья освежают центральную часть стола.

Свечи привносят в столовую акцент синего декора. Кухня с белыми фасадами создает спокойный фон для минималистского гранитного острова.

Березовый табурет Аалто 60 служит постаментом для маленькой декоративной вазы, покоящейся под картиной.

Шевронный настил проходит через все жилые помещения и выходит в коридор. В прихожей стоит стильный стул.

Вдоль коридора, в направлении спальни и ванной комнаты, огромное округлое декоративное настенное зеркало помогает усилить естественный источник света.

В спальне в минималистском стиле установлена современная кровать-платформа в стиле модерн прошлого века. Ее темно-коричневый цвет заимствован из той эпохи.

Зеленая цветовая гамма рабочего стула вдохновлена видом и подчеркнута зеленым комнатным растением.

Яркая вспышка цвета поражает дизайн ванной комнаты в виде уникального туалетного столика. Деревянные панели из шпона подчеркивают цвета этого камня.

Наш последний современный минималистский интерьер имеет полностью приглушенную цветовую гамму, которая приносит с собой ощущение мира и спокойствия.

Вытянутый линейный блок под телевизором заполнен книгами. Очень удобное кресло для чтения и аккуратный торшер создают уютный уголок для чтения.

Другая часть помещения книжной библиотеки размещается во встроенной стойке, которая проходит через всю гостиную и заканчивается в обеденной зоне.

Уникальный диван в форме бумеранга повторяет изгиб круглого ковра в гостиной.

Скульптурные чаши украшают верхнюю часть деревянного серванта.

Насыщенные листьями ветви, установленные в стеклянных вазах, создают элегантные экспозиции интерьера.

Подвесной светильник в виде блюдца является синонимом эстетики середины века.

Классические стулья Bauhaus Cesca расположены вокруг обеденного стола из цельного дерева.

Стулья ручной работы с тростниковыми вставками и буковой оправой гармонируют с тоном древесины.

Ножки стула из нержавеющей стали гармонируют с прохладной серой плиткой пола.

Темно-серая окраска согревает стены спальни. Белая лампа и чистые белые подушки создают свежий контраст с этой гаммой.

Еще одна ваза приносит в спальню украшение. Read the full article

[gregor-samsung]

Hytti nro 6 / Купе номер шесть [Compartment No. 6] (Juho Kuosmanen - 2021)

[gregor-samsung]

Hytti nro 6 / Купе номер шесть [Compartment No. 6] (Juho Kuosmanen - 2021)

[gregor-samsung]

Hytti nro 6 / Купе номер шесть [Compartment No. 6] (Juho Kuosmanen - 2021)