#сильная боль

[knigosvodblog]

После развода. И даром не нужен

Ссылка на источник: Читать дальше »

[red-dori]

Я тут заказала алмазную мозаику, которая (как мне кажется) немного отдаёт пост-панком. Ещё три мини-картин осталось, как доделаю тоже выложу.

Из последнего. Где-то три дня назад проснулась ночью от того, что болит левая лопатка и отдает в руку. По вечерам пила обезбол, потому что не могу терпеть, временами боль сильная (у меня низкий болевой порог). Думаю нерв защемило может, хз. Но надеюсь, что к завтрашнему дню пройдёт и к вечеру не начнёт снова сильно ныть.

[casualbos-bir]

Не всё, что зовёт тебя в шум — достойно твоего ответа.

Ты можешь чувствовать боль, но не продолжать круг страдания.

Ты можешь слышать вызов, но не вступать в игру.

Ведь настоящая сила — в тишине,

в осознанном отказе отдавать своё внутреннее пространство тому, что разрушает мир внутри.

Некоторые приходят не за пониманием, а за твоей энергией. Им важна не истина, а реакция.

Но ты не обязан включаться.

Ты можешь остаться в присутствии,

внутри себя, в ясности и покое. И это не уход — это выбор. Выбор беречь себя.

Иногда самый глубокий ответ — молчание.

Самая сильная позиция — покой.

И самая высокая доброта — не вовлекаться в чужой хаос.

[dddppp47962346]

03/05/25:

вес утром: 49,70, отвес 50 гр

вес вечером: 50,75, (+1,05)

сегодня просто отвратительный день

поздно уснула, рано проснулась, не выспалась, два часа лежала в телефоне полусонная, потом готовила завтрак и после всего этого снова пошла сидеть в телефоне

только около 4-х часов дня я кое-как заставила себя что-то сделать для подготовки к к/р и то, крайне мало

после приняла душ (даже голову помыла) и накрасилась, вышла гулять с парнем

боже, это был самый отвратительный вечер из всех, что я проводила, мы поссорились, я плакала много, меня просто все бесило и мне было очень плохо и физически, и морально

кое-как спустя тонну слез я покурила сигарету (не курю около 2-х месяцев) и все как рукой сняло

мы пришли ко мне, валялись, кушали (к сожалению) и он ушел около 10:30 вечера

а потом случился тотальный пиздец..

у меня внезапно началась сильная боль в груди, которая быстро усиливалась и будто растекалась вниз, к животу. мне стало невыносимо плохо — тошнил��, бросало в жар, я не могла нормально дышать, упала на пол и в какой-то момент даже не узнала себя в зеркале, подумала, что умерла. всё резко прекратилось, как будто щёлкнул выключатель, когда я услышала тикание часов

если смерть ощущается именно так, то я не хочу умирать

я пережила что-то, что невозможно описать словами, даже этот текст не может передать и 1/10 того, что я чувствовала в тот момент

не хочу расписывать что ела, просто сил нет ни на что.. даже пост еле как дописала

надеюсь я завтра не сдохну

[taissa00]

Знаешь, сегодня я вернула прежнюю себя

В последнее время я только и делала что желала бывшему всего самого ужасного (Не осуждай, этот человек добил меня морально и у меня есть право злиться)

Я молилась всему чему только можно, во что верю и не верю.... утром днём и вечером я лишь просила заставить его страдать всю его жалкую жизнь... просила о том чтобы все планы рушились, чтобы ничего не получалось, чтобы много болел, не важно даже если эта болезнь будет смертельной, это меня тоже устроило бы... да если бы был удобный случай я бы и сама его убила, очень жестоко, чтобы как можно больнее было

��расная пелена перед глазами и всё, на столько сильная злость во мне кипела

В общем, я почти сошла с ума

Серьёзно хотела даже попробовать порчу на жизненные трудности и неудачи, целых две (хоть и не особо верю в это, но решила попробовать). Даже нашла как это делается и уже собиралась воплотить свой план...

О боже что со мной творилось

Чтоб ты понимал(а), я очень добрый человек, даже слишком, мне все об этом говорят. Я никогда всерьёз не желала никому ничего плохого, какую бы боль мне ни причиняли. Помогаю людям, животным, делаю добрые дела.... может быть даже заработала какой то плюсик к карме, было бы неплохо))

Всего одна фраза незнакомой бабушки вернула мне прежнюю себя, как будто глаза открылись

На остановке возле моего дома часто не появляются автобусы, их просто нет и всё, следующий ждать долго, а идти на другую остановку далеко. В таком случае я вызываю такси и забираю ссобой бабушек которые там сидят, денег конечно же не беру с них. И помочь приятно и не сложно совсем

Они приезжают сюда в церковь, такие все набожные бабули, обычно желают мне много много всего хорошего, кто то даже сказал что помолится за меня (хихи скоро стану местной святой, ну или как минимум легендой)

Так вот, о чём это я.. в тот раз было то же самое, куча пожеланий и счастья, и здоровья, и ангела хранителя, и судьбу хорошую.... но в голове у меня засело только "Сохрани в себе свою доброту"

Я весь день провела в каком то трансе, чувство такое, как будто начала приходить в себя, протрезвела что ли, не знаю как это описать

Я вспомнила что обещала себе остаться такой какая есть, с чистой душой, мыслями и сердцем.... да, я сломлена, но это не оправдание

И нет, я не простила и не прощу никогда. Не перестану злиться и ненавидеть его.

Но у меня нет больше этого ужасного огонька в глазах и навязчивого желания мстить

За меня это сделает карма, бумеранг, сама жизнь. Верю что ни один человек не уйдёт от своих поступков и рано или поздно этот бумеранг выбьет ему все зубы.

Ну а я просто забью хер и буду жить дальше

Извини за такое количество текста, сократить не смогла 💋

Пойду ка я спать, будильник уже через 2 часа, спокойной ночи 🌙

[riabirsblog]

Самая сильная боль та, которую ты скрываешь под улыбкой.💔

[alitla]

Сильная боль в суставах добивает сегодняшнее состояние 👍

Вайб присутствует

[hoteldreamss]

Steve Rogers || imagine

Метки: похищение; канон Рамлоу; флафф со Стивом; читательница в устоявшихся отношениях со Стивом.

Слов: 991

Ты приходишь в себя с головной болью и с размытым зрением, которое так медленно фокусируется, что некоторое время ты пугаешься не только того, что не чувствуешь привычное тепло своего дома, вместо этого окутан��ая прохладой; не чувствуешь знакомого запаха; не ощущаешь свободы движений, но и того, что потеряла зрение.

Запах сырости проникает в тебя моментально, а оглядевшись в полутьме ты понимайте, что место похоже на подвал. Ты привязана к стулу, ноги стянуты стяжками, руки за спинкой деревянного стула обмотанные скотчем, на губах также клочок скотча.

Ты нервничаешь, боясь даже представить, кто это сделал с тобой. Никаких воспоминаний о произошедшем. Ты вернулась домой с работы, и только поставила свою сумку на столик, как кто-то схватил тебя. Пронзающая, острая, но не сильная, боль в шее, должно быть это был шприц со снотворным. Ты не знаешь от куда появился тот человек, как он оказался в твоей квартире и ты не знаешь, кто это был. Он подкрасился сзади.

Скрип ступеней привлекает твоё внимание, но ты не можешь никого увидеть, сидя спиной к лестнице. Человек не такой высокий, но его фигура всё равно устрашает. Он становится перед тобой, не достаточно близко, чтобы принести тебе дискомфорт.

— Ты долго спала, — произносит он. — Думал мне придётся отдать Кэпу твоё тело. Хотя вряд ли он будет что-то делать уже ради тела.

Мужчина тянется к скотчу на твоих губах.

— Это не долгий момент, когда ты можешь говорить. Воспользуйся этим с умом.

Ты смотришь на него с удивлением и страхом.

— Кто ты?

— Брок Рамлоу. Предугадывая твой следующий вопрос, мне нужен Стив Роджерс. Ты как его девушка отлично подойдёшь для приманки.

— Мы... он не придёт.

Брок наклоняешься к тебе, опираясь на спинку стула и смотря тебе в глаза. Из-за чего ты вся сжимаешься внутри, смотря в его чёрные глаза.

— Придёт. Не нужно думать, что ты можешь обмануть меня.

Ты не знаешь, что сказать учитывая, что Стив и впрямь захочет прийти, он спасёт тебя, как только узнает, что ты в опасности. Если он ещё не знает. Ты не уверена сколько времени прошло с момента, как тебя похитили.

— Наслаждайся тишиной, милая, — Брок снова клеит скотч на твои губы и уходит.

Ты искренне надеешься, что не останешься здесь до момента пока захочешь в туалет или есть.

***

Дверь снова ��ткрывается, скрип ступеней и Брок снова перед тобой, с бутылкой воды.

— Без фокусов, — произносит Рамлоу, когда отклеивает скотч от губ.

Брок открывает бутылку воды и подносит к твоим губам. Тебя слегка удивляет, что Рамлоу не обходится с тобой грубо и пренебрежительно. Ты благодарна, что он не облил тебя водой или не заставил захлебнуться её ради забавы.

Убрав бутылку, Брок снова клеит скотч.

— У нас поезда, сладкая, но вряд ли ты застанешь вид из окна. — Брок обходит тебя, ты слышишь как он что-то достаёт из кармана, пока ты чувствуешь усталость, а веки становятся тяжелее.

Он поднимает тебя за локоть, тянет к выходу, пока ты плетёшься. В твоих глазах темнеет, и ты к счастью не ударяешься об пол, Брок ловит тебя.

***

Стив чувствует себя загнанным в клетку, бессильным и уязвимым. Ты не отвечала на звонки уже несколько часов, Стив не может отследить тебя, ты вряд ли отключила бы локацию. Роджерс надеется найти тебя в порядке, может твой телефон сел, может ты заснула сразу после работы, и с тобой всё в порядке.

Его стук в твою дверь настойчивый и тяжёлой. Но ты не открываешь. Стив лезет за ключами в карман, открыв твою дверь запасным.

В твоей квартире пусто и тихо. Стив замечает небольшой беспорядок, и его сердце сжимается. Он не может думать о лучшем.

Благодаря работе Мстителя, Роджерс может узнать кто тебя похитил. Но найти тебя сразу сложно. Брок сам заявляет о себе. Адрес приходит ему в сообщение, и упоминание тебя, заставляет злиться. По нескольким камерам, можно было увидеть Рамлоу, который тащил тебя к машине.

Стив прибывает к сомнительному месту, недостроенные здание, многоэтажное и очевидно не предназначенное для встреч.

Роджерс встречает тебя на семнадцатом этаже, без сознания, лежащей на полу и Рамлоу нет рядом. Стив направляется к тебе, желая проверить есть ли у тебя пульс.

— Она жива, пока что, — подаёт голос Рамлоу, предъявляя себя.

Стив оборачивается, встречаясь с человеком, которого считал мёртвым. Брок выглядит самодовольно, когда смотрит на Роджерса. На Рамлоу костюм, то, что делает его визуально мощнее, и заставляет Стива догадываться о новых преимуществах Брока в бою.

— Но это не долго. Здание взорвётся через три минуты, и вряд ли ты успеешь спасти её и убить меня.

Роджерс улавливает намерения Брока. Он хочет напасть на Стива, он отнимет у него время в бою, а ты без сознания не сможешь никуда убежать. Роджерс может потерять тебя из-за боя. Рамлоу знает, что сможет убежать, снова, может даже отомстить Стиву. Брок кичится своим планом, предполагая, что у Стива нет возможностей.

***

Стив чувствует себя побитым, он мог бы посчитать своё положение проигрышным, но ты жива, ты с ним в целости и безопасности, даже если Брок до сих пор на свободе.

Когда ты приходишь в себя, Роджерс сразу поднимается со своего места, подходя к твоей больничной кровати.

Ты выглядишь растерянной, оглядываясь. Наткнувшись взглядом на Стива ты немного успокаиваешься.

— Почему я в больнице? — твой голос слабой, охрипший после сна.

— Просто проверка, они хотят очистить твой организм. Брок дал тебе что-то слишком сильное.

Ты смотришь на лицо Стива, несколько ссадин, которые должны скоро исчезнуть не оставив даже после себя следа.

— Как ты себя чувствуешь? Мне позвать врача? — его ладонь в разы больше твоей, он берёт её, согревая твою прохладную кожу.

— Нет, я в порядке. Ты поймал его?

— Не в этот раз, — со стыдом признаётся Стив. — Прости.

— Не нужно. Ты сделаешь это позже, мы оба знаем, преступники не уходят от тебя на долго. — Твоя слабая улыбка ободряет его.

Уголки губ Стива поднимаются, когда он немного смущается от твоих слов, но он знает, это правда.

Рамлоу не уйдёт от Роджерса, особенно после того, как Брок осмелился прикоснуться к тебе, втянуть тебя в их дела.

Стив наклоняешься к тебе, оставляя поцелуй на лбу и выпрямляется.

— Я схожу за чем-нибудь съедобным для тебя. Скоро вернусь.

Стив покидает твою палату уже чувствуя необходимость вернуться к тебе и не отходить, пока ты не поправишься полностью.

[murder-cake-blog]

Zaun Dads [Parallel Universe AU]

С позволения соигрока буду публиковать понемногу постов из нашей игры! Enjoy.

ㅤПоганая вещь - жизнь. Она смеется, пинает тебя под дых, бьет ногами по ребрам чтобы следом собрать лицо в ладони и прижаться губами ко лбу с мягкой улыбкой, рассказывая шепотом о том, что ждёт тебя впереди...

ㅤВзлеты и падения, разочарования и маленькие победы, ладонь ребенка в твоей руке. "Дядя", так к нему обращались Её дочки.

ㅤСилко помнит момент, когда Она рассказала им о том, что их ждёт. Мягкая музыка, крепкий алкоголь в стакане, что же он тогда писал на бумаге? Тупица Один. Тупица Два. Обещание, данное Ей. Заун будет свободен, даже если придется выковыривать эту свободу из камня, покрытые пузырями от жара шахт. Никак по другому. Они должны были разобраться. Должны были вести их нацию.

ㅤНо каковы шансы на успех у отбросов? Игра подкручена с самого начала. Они, простые рабо��ие, вооруженные своими инструментами, против блестящих пушек, высоких баррикад и прогнивших пилтов.

ㅤЗапах горелой плоти, клубы дыма, кровь и бетон. Сваленные тела, трясущиеся руки, сорванные планы. Они воспользовались их слабостью, они никогда не вели честной битвы, они – правящие советники Пилтовера – кучка чертовых богачей, не желающих видеть Заун наравне с ними. Они должны стараться. Должны..

ㅤСо смертью уходит боль. Силко считал что он умер тогда, в реке, когда руки Вандера топили его, удерживая под отравленной водой, которой он захлебывался. Силко надеялся что умер, потому что он оставил прошлую жизнь позади. Все связи, которые в ней были. Все то светлое, что осталось в ней. Силко верил, что он мертв.

ㅤИ переродился. Как человек амбиций, с видением, хваткой и необходимой жестокостью для толчков прогресса. Способный на жертвы, потому что у него ничего нет. Расчетливый, потому что не сила правит миром, а то, что ты готов сделать ради перемен.

ㅤСилко знал, что он умер. И все же маленькая часть его души рухнула в пропасть, когда он услышал новости о смерти Вайолет. Первая частичка Её наследия. Девочка с голубыми глазами, улыбкой отца и характером матери.

ㅤХотя с тем, сколько времени они проводили в "Последней капле" с каждым годом она все больше и больше походила на Вандера. После кончины родителей наверняка стала его копией из детства. "Добро с кулаками", так говорят.

ㅤУверенная и сильная. Говорят, ч��о она защитила собой Паудер. Говорят, что в Пилтовере большой скандал. Слухи ползут по обоим городам зеркально, а Силко бредёт по темным улицам к мосту, чтобы пролить немного виски и поговорить с прошлым.

ㅤМемориал павшим это зажженные свечки, фотографии, личные предметы тех, кого с нами больше нет. В рамках и без них, оставленные на попечение природы если некому прийти и позаботиться о них. Силко умер здесь. Где-то должна быть его старая фотография. Тот, мечтавший о свободе, равенстве и братстве. Тот, влюбленный в мечту дурак.

ㅤВлюбленный, да? Узловатые тонкие пальцы откручивают крышку на темной бутылке. Лицо, освещенное только слабым рыжим огнем свечей, скрытое тенью высокой колонны. Его и не видно, если не вглядываться. Стоящий в тенях, он разливает в стакан выпивку и ставит его к фотографии, с которой на него смотрят старые друзья.

— Я сожалею о вашей потере, – по-настоящему, – Мы не сберегли их.

ㅤИ облажались. Потому что должны были. У Силко руки по локоть в крови, а ноги по колено в дерьме. Он держит подполье Зауна в страхе, а на пальцах мерцает фиолетовым. Черный немигающий глаз смотрит вниз. Отпивая из горла, сглатывает свои сожаления. Все это было ради них. Обещания, данного Ей. Женщине с потускневшей фотографии, улыбающейся с уверенностью в будущем. Мирный Заун. Мир достигается через власть. Подчинение идет из страха. Все, что он делал, Силко..

— Вайолет. 

ㅤИ ведь он находил. Записку, черт побери, в старой заброшенной шахте. От нее щемило в груди, кидалось на ребра израненное, уставшее сердце. Тот единственный мост, который нужно сжечь, прежде чем он старый умрет окончательно. Связь с человеком, бок о бок с которым прошла вся его жизнь. Ближайший друг. Злейший враг. Его.. [признавать это значит признавать, что ты будешь недостаточно силен, чтобы сделать нужное. Силко не признавал, но знал об этой слабости. Никогда не говори вслух. Иначе станет реальностью.]

— Прости, подруга. 

***

ㅤПаудер цепляется за его руки, куда более ранимая, чем сестра, прячет лицо в груди и плачет горько, навзрыд, ища утешения в человеке, сердце которого тоже порвано в клочья. Вандер гладит её по волосам, баюкает в своих руках, девочку, ставшую ему дочерью, чью сестру он не уберег так же, как и родителей. Не досмотрел. Не научил, как порой опасны бывают амбиции. А может наоборот был слишком строг? Держал в своей опеке так крепко, что перестал заслуживать доверие? Рассказала бы Вайолет о вылазке, давай он этим детям чуть больше свободы? А если да, смог бы он её отговорить?

ㅤПаудер винит себя, пока вся вина лежит на его плечах. Была там уже давно, ещё с тех времён, когда он позволил Ей идти вместе с ними. Он должен был отговорить, оставить девочкам хотя бы мать, но Она была так воодушевлена, так настроена на процветающее будущее, а не загнивающее настоящее, что Вандер просто не смог сказать Ей «нет». Она улыбалась и смеялась, подтрунивала и называла тупицей, спорила, что уложит больше «Пилтошек», чем они с Силко вместе вз��тые, пока он вёл Её на смерть.

ㅤПаудер, измученная, засыпает на его руках не сразу, тяжело и ненадолго, а Вандер, как никто знающий: время не лечит, – относит её в кровать, чтобы тихо прикрыть за собой дверь и в тишине опустевшего бара налить себе выпить. 

ㅤВандер старается поддерживать зыбкий мир, но что толку от его стараний, если в этом самом мире умирают дети.

ㅤУщерб понесли обе стороны, так ему говорит Грейсон. Очень корректно. Наверняка в совете смерть ребёнка и незаконные исследования магии вне их хваленой академии именно так и решили назвать. Ущерб. Вандер медленно затянулся трубкой. Перед глазами все еще стояла картина, как Клаггор и Майло, даже двух слов связать не способных, несли на руках Вай, как задыхалась в слезах Паудер. Как Вандер, уже зная, но до конца не веря, подхватывал тело на руки, на что-то надеясь, но в глубине души прекрасно помня, как выглядит мёртвое тело. 

ㅤЧтобы не поднимать шумиху и лишнее волнение, виновными признают всех. Вандер хмуро свел брови; тень от глубокой складки врезавшейся в лицо морщины залегла между ними. Они сравнивают подростка с тем, кто в будущем мог подорвать не только квартиру, но и весь Пилтовер. 

— Это лучший исход, – вздыхает Грейсон, и Вандер, скрепя сердце, с ней соглашается. Они считают, что исключение из академии верхнего мира и смерть ребёнка из нижнего – это равноценное наказание, но во всяком случае не трогают остальных. 

ㅤЧто бы Она сказала ему, узнай, что он так просто разменял смерть Ее дочери?

— Я сожалею, – Грейсон опускает руку на его плечо, и Вандер медленно кивает, затягиваясь вновь. Ему больше ничего не остаётся. Лучший, что б его, исход. Трубка под пальцами трещит от силы, с которой он её сжал.

ㅤВандер приходит к самопальному мемориалу впервые с момента смерти Вай. Он должен был посмотреть Ей в глаза, даже если это будет всего лишь фотография за помутневшим от времени стеклом. 

ㅤОн ходил сюда часто после революции, потом – в надежде найти Силко, не веря, что это место перестало для него хоть что-то значить. Вандер знал – Силко видел записку, был там, в лабиринтах шахт, где, сколоченный наспех, обрастал пылью и пузырями их штаб. Где две их куртки до сих пор висели на одних плечиках, как напоминание об ещё одной потери.

ㅤВандер ходил к мемориалу, уже ни на что не надеясь, и просто потому, что это место напоминало ему, почему до сих пор существует сделка. Место, где каждая свеча – это души, горящие в сердце знакомыми лицами, поверившие в них троих и последовавшие за ними, чтобы так и остаться на этом мосту безликими вещами и именами, выточенными на камне теми, кто их еще помнит.

ㅤВандер смотрел с моста на чернеющую под ним реку – сточную канаву Пилтовера, сплошь токсины и шлак – и каждый раз под кожаным наручем начинал ныть застарелый шрам. В этом месте он потерял не только сестру, но и брата. Не только, брата, но и…

— Силко? – голос подернуло смутным неверием, но эта фигура, скрытая в тенях обманчивого, дрожащего на гуляющем ветру отсвета свеч – это точно был он. 

ㅤВандер не подходит, пусть и догадывается, почему Силко здесь. Они же – и Вайолет, и Паудер – были ему такими же детьми. Тяжёлый вздох, слишком много необходимых слов, вместо которых звучит одно лишь утверждение, а не вопрос, – Ты уже знаешь.

ㅤТак просто, что даже смешно – Вандер искал его по всему Зауну, спрятавшегося так глубоко, что не достать, чтобы сейчас, в самый неподходящий момент, встретить у Её фотографии.

ㅤЧтобы им снова собраться втроём, когда как от них самих уже ничего не осталось.

***

ㅤФелиция улыбается с фотографии уверенно. Смотрит прямо и даже на выцветшей чёрно-белой картинке светится. Ему стыдно смотреть на эту улыбку. Стыдно смотреть на Нее и признавать вслух, что не смог уберечь. "Тупица 1", кажется, полностью облажался. 

ㅤА ведь он даже не видел её тела. Столько времени оставлял девочек на попечение Вандера что, кажется, совершенно забыл зачем все это делает. Злостью заволокло глаза, а туман в голове рассеялся только сейчас. "Любой ценой", думал он. Вот она – цена твоей независимости. Но был ли ты готов ее заплатить?

ㅤСобственное имя звучит как удар в колокол. Силко замирает, а сердце, казалось, сейчас зверем кинется на прутья ребер, напуганное и раненое. 

ㅤЗнает. Конечно он знает. Новость прокатилась по Зауну с грохотом, отгремела в каждом закоулке. Он отшатывается от Вандера в тьму, глаза широко раскрыты и, кажется, впервые за долгое время они смотрят друг на друга лицом к лицу. 

ㅤВ горле ком. Доля секунды первого порыва защититься от него. Не дать приблизиться и подойти. Холодными мурашками, жгучим ощущением отравленной воды в глотке, словно обозленное, запомнившее жестокость животное. Щелчок, чтобы снять с предохранителя, поднять руку, навести оружие на него и вглядеться. 

ㅤВ какой-то момент их борьба стала больше, чем они. Больше чем вопрос жизни и смерти. Силко казалось что он готов отдать все. Что он даст миру сгореть и из пепла поднимется Заун, потому что они уже давно горят. Их не сжечь. Задыхаясь в жарких шахтах, давясь Серым небом под землей, цепляясь за жизнь даже несмотря на все это, потому что жизнь обязательно будет лучше. 

ㅤВандер выглядел как тень себя. Силко наверняка тоже. Напуганный, осторожный, обозленный. Они встретились втроём спустя долгое время. 

ㅤВандер. Силко. Фелиция. 

ㅤТупица 2, Тупица 1 и Она. 

ㅤПушка едва ли не к сердцу, когда-то братья, он держит пистолет, но рука не дрожит. И все же.. 

ㅤЗлость вскипает в груди. 

— Где она? – единственное одолжение, которое он может попросить, это увидеть Вайолет один последний раз. Силко всегда звал ее полным именем. Он помн��т, что Вандеру оно нравилось. Всегда. Ему хотелось видеть улыбку на его и Её губах, когда это обращение звучало между ними. Ему хотелось [счастья] для них. 

ㅤЭта мысль душит. Силко роняет руку и, кажется, теряет все желание нажимать на спусковой крючок. Это ему ничего не даст. Сердце все еще заходится зверем, но воет от тоски. Ещё один шаг назад, обратно в тьму, подальше от Вандера. Им нельзя сближаться снова. Брат. Предатель. [Любовь]. Силко оставил эти чувства воде. Позволил химии выжечь их из себя. Так ему казалось. 

— Мы подвели Фелицию. Не должны были. 

ㅤБутылка во второй руке звонко булькает содержимым. Силко смотрит на нее, смотрит на стакан у фотографии и вздыхает. Рука, протянутая из тьмы. Разделить напиток в честь павших. Вспомнить, каково это.

***

ㅤВандер вскидывает руку – «стой!» – и только после этого понимает, насколько это бессмысленный жест для человека, снова скрывшегося от него в тени. Как пытаться приманить дикое животное, которому уже прекрасно известно, на что способна эта твоя рука.

ㅤСилко изменился. Заострился, очерствел лицом. Смотрел из тени изуродованным глазом, его – Вандера – рук стараний. Время не лечит, и Вандер прекрасно помнил его перекошенное ужасом лицо под мутной водой. Вырывающиеся вместе с криками пузыри оставшегося в легких воздуха. Дёргающееся, пытающееся в обезумевшем инстинкте самосохранения вырваться из его рук тело. Саднящая боль в предплечьях и красные борозды царапин от его ногтей. Острая боль в порезанной руке и последние попытки поймать Силко во благо, потому что так было нужно. Потому что тогда Вандер в это верил, а позже, когда уже всё было сделано, и все ошибки совершены, не нашёл ни одного способа объясниться, кроме как оставить записку в том единственном месте, где Силко ещё мог на неё наткнуться.

ㅤЩелчок предохранителя, и фокус смещается с его лица на дуло пистолета. Вандер горько усмехается и медленно убирает руку. Заводит ее за ворот своей кожаной куртки: там трубка, а не оружие, он уже забыл, когда в последний раз носит с собой хотя бы нож.

— Дашь хотя бы затянуться перед смертью? – Вандер чиркает ногтем по спичке, его лицо пригревает неровным всполохом огонька, чтобы лечь рыжей тенью зажженного табака. Единственный, кому бы он отдал право себя убить – это Силко. Если бы не одно «но» – умереть сейчас он не мог. Не пока ему есть ради кого жить.

ㅤНо, поглядывая на Силко, пока раскуривает трубку, Вандер до глупого уверен, что он не выстрелит. Пуля в сердце – это было бы слишком просто. В чужих настороженных глазах он наверняка заслуживает более изощрённой мести.

ㅤРаньше они смотрели друг на друга иначе, и Вандер помнил эти взгляды так же хорошо, как и улыбку Силко, мягко тянущую его тонкие губы.

— Рядом со своей матерью, – он не видит смысла это скрывать, а Силко имеет право знать, только вот слова даются через усилие. Не таким способом Фелиция должна была воссоединиться со своими дочками. 

ㅤМежду ними расстояния едва ли с полдюжины футов, Вандеру хватило бы на два шага, а Силко – на одно движение пальца по спусковому крючку, но один не идёт, а второй не стреляет, и едва ли глухая стена от этого становится хоть на дюйм тоньше. Они выбрали ужасное время, чтобы продолжать биться друг с другом или пытаться друг друга понять, но другого судьба могла и не дать, поэтому Вандер принимает бутылку.

ㅤВсё ещё готов пить с его руки, даже зная, каких гадов Силко смог под себя подмять, едва ли чем-то от них теперь отличаясь. Вандер не питает надежд на что-то хорошее, зарытое глубоко и закрытое уже очень давно, как не ищет себе оправданий или не пытается оправдать Силко. Они оба виноваты, и вот к чему это их привело.

ㅤВандер смотрит на старое фото, с которого Она смотрела на них с задорной, уверенной улыбкой, – Но сделали это уже дважды.

ㅤОн отпил с горла, не морщась; одна капля сорвалась с угла его губ, соскользнув вниз по седеющей бороде и затерявшись среди жестких волос. Он не видел Её смерти, только тело. Не знал, умерла ли Она от случайной пули или взрыва. Поглощенный боем, с кровавой пеленой перед глазами, ведомый своей целью, Вандер оглянулся только тогда, когда две девочки встали перед ним среди хаоса, огня, пыли, криков, крови и смерти. Он мог бы пойти дальше, мог бы отвести на смерть еще больше людей, мог бы дойти до конца ценой оставленного за спиной пепелища, но эти дети… Они заставили его открыть глаза. 

ㅤА он не смог открыть их Силко. 

— Какой смысл во всём этом, если даже детей Зауна мы защитить не способны, не то, что вырастить, – Вандер протянул бутылку обратно, не отрываясь от фотографии. Попытки примирения с Пилтовером, попытки его уничтожить, драка за власть и уважение, вечная битва за разные пути к процветанию, которые всё равно ведут в тупик. 

ㅤКак пить из одной бутылки, так и показывать мелькнувшую слабость – Вандер всё ещё мог это делать при Силко, но сомневался в хоть какой-либо взаимности.

ㅤОперевшись копчиком о край перил, он сложил руки под грудью, глубоко затягиваясь трубкой. Рыжие блики свечей легли задумчивой, хмурой тенью под его глазами.

ㅤЭто было ужасное время, чтобы хоть что-то друг другу говорить, но Вандер уже увидел, насколько оно скоротечно, чтобы так просто лишаться этого шанса. Чуть повернув голову, он снова посмотрел в тень, где Силко прятался и сейчас, и все те годы, что они не виделись.

— Я искал тебя.

[ggondae99]

я очень часто не понимаю что чувствую, особенно когда нахожусь в более менее нормальном состоянии с тишиной в голове. иногда меня напрягает, что во время тех же сильных депрессивных порывов, я чувствую кажется больше эмоций чем когда я чувствую себя хорошо. это как будто в нормальном состоянии во мне царит пустота, как будто эмоции просто отключаются. и это странно и пугающе, когда хорошо ощущается как ничего. и это очень беспокоит, потому что эмоциональная плоскость во время "нормальности" пугает меня больше, чем сильная боль. я не ощущаю ни радости, ни грусти, ни гнева, ни страха. просто… ничего. это так странно и неуютно, будто я живу не свою жизнь, а наблюдаю за ней со стороны. я боюсь, что во время тихих периодов я теряю связь с собой, со своими истинными чувствами и желаниями. как будто я становлюсь бесцветной копией себя

[goshminherz]

Новый вариант ковида Nimbus активно распространяется в Великобритании и США, и может попасть в Европу и Россию, предупреждают врачи.

В Британии количество заболевших удвоилось за последний месяц. Главный симптом — сильная боль в горле. Специалисты отмечают ослабление иммунитета у людей из-за множества заболеваний и прививок. Сейчас эксперты и фармкомпании работают над созданием более мощной вакцины для защиты от мутирующего вируса.

[cheshire-cat-books]

"Куджо"

Стивен Кинг

Какая же это пугающая история, которая оставила после себя состояние оголенной мурашки! Подобные ощущения я испытывала, когда читала "Игру Джералда". Сама концовка очень печальная, оставляет после себя горькое ощущение утраты.

От книги было сложно оторваться, Кинг так искусно плел историю, соединяя все ниточки повествования, закручивая героев в пугающий вихрь из сюжетных поворотов.

В самом начале мы знакомимся с обычной семьей, но мальчик видит в шкафу монстров, но его родители не верят ему, думая, что у мальчика богатое воображение. По иронии судьбы семья знакомиться с собакой Куджо, который хороший мальчик во плоти. Что же может пойти не так? Всего лишь один укус смог отравить душу Куджо, а отравленная душа способна причинить боль окружающим.

Финал расставит все по местам и оставит после себя горькое ощущение утраты и печали. Данная история очень сильная и эмоциональная, так как она задела животрепещущие темы детей и животных.

[gadskipapa]

О гибели В. А. Легасова

New Post has been published on https://yastalker.site/2025/05/03/o-gibeli-v-a-legasova/

О гибели В. А. Легасова

Наконец-то дело о самоубийстве академика Валерия Алексеевича Легасова завершено. Листаю пухлый том, где собраны материалы следствия, протоколы допросов, служебные записки, документы, фотографии…

Боль, что живет с того апрельского утра, когда не стало Легасова, вновь захлестывает: неужели нельзя было предотвратить эту трагедию?

И ощущение вины не отступает. Ведь еще накануне мы разговаривали с Валерием Алексеевичем и о будущей статье, и о предисловии к книге, которая должна выйти в «Молодой гвардии», и даже о рыбалке… Ничто не предвещало трагедии… А может быть, я не почувствовал ее, не разглядел?! По крайней мере, внешне ничто ее не обнаруживало

– Легасов был разговорчив, даже ��есел, много шутил. Откуда было знать, что он уже съездил в МГУ, забрал из-под стекла, что лежало на письменном столе, фотографии, сложил в одну стопку листочки со стихами, посвященными жене…

Публикации в «Правде» посмертных «Записок» академика вызвала поток писем в редакцию. По характеру почта очень разная. В большинстве писем – недоумение, непонимание случившегося. А разве можно до конца понять эту трагедию? Наверное, нельзя, остается только попытаться извлечь уроки из нее.

«Думаю, что случившееся, как бы ни было трудно, все-таки необходимо и понять, и объяснить, – пишет старший научный сотрудник И. Зарубин. – И это обязательно надо сделать во имя будущего нашей науки, а, следовательно, и всей страны».

«Сейчас накоплено столько ядерных боеголовок, что можно 100 раз уничтожить все живое на Земле, – замечает М. Какшина из Ростовской области, – Но каждый человек умирает только один раз. Смерть академика потрясла меня…». В. Криницкий (Киев), Г. Рыбаков (Одесса), В. Печерский (Ленинград), В. Крючков (Москва) пишут о том, что в «Записках» многое заставляет еще раз задуматься, как мы живем, работаем, учимся, исполняем свои обязанности на любом посту, на каждом рабочем месте. Отсутствие добросовестности и привело к такой аварии, как чернобыльская. «Знать подробности жизни таких людей, как Легасов, – это не праздное любопытство, – пишет И. Константинова из Куйбышева. – Актеры, писатели, журналисты и ученые, государственные деятели своими личными качествами влияют на жизнь нашу. Даже если они так далеко живут от нас и работают…». А семья Скворцовых из Приморского края добавляет: «Очень хочется побольше знать о людях, кто по-настоящему за перестройку, кто хочет что-то сделать практически для нашей страны. К таким людям, безусловно, относится и Валерий Алексеевич».

«До сих пор не могу понять, – пишет кандидат экономических наук В. Ратников, – Как могло случиться, что в наше время в расцвете творческих и физических сил на 52-м году жизни такая сильная личность, как В. А. Легасов, вынужден был уйти из жизни? Что это – неисполнение желаний или осознание того, что невозможно выполнить задуманное? До сих пор не верится, что комсомольский вожак Московского химико-технологического института имени И. С. Курнакова, коммунист до мозга костей был сломлен в наше время – время надежд и ожиданий. И тут возникает новый вопрос. Когда же все-таки мы начнем действительно по-товарищески относиться друг к другу, максимально используя для блага нашей страны потенциальные возможности каждого члена нашего общества?! Когда же мы поймем, что каждый человек – уникален, незаменим?! Что это – мир, из которого складывается наше великое общество.

Ушел из жизни Валерий Алексеевич – и нет ученого, нет организатора, который мог бы повести дальше советскую водородную энергетику и одно из ее наиболее интересных направлений – применение атомно- водородной энергетики в технологических производствах. А ведь не за горами сентябрь 1988 года, когда в Советском Союзе должна состояться 7-я Всемирная конференция по водородной энергетике, душой и научным организатором которой был академик В. А. Легасов. А сколько планов, прекрасных научных идей унес он с собой? Грош нам, коммунистам, цена, если по-прежнему забота о человеке останется лозунгом. Надо добиваться того, чтобы в партийных органах действительно занимались партийной работой, направленной на решение основной задачи коммунистов – создание атмосферы братства, товарищества, коммуны. Ибо нет у коммунистической партии более важной задачи, чем судьба каждого советского человека. Нельзя же допускать, чтобы мы теряли наиболее достойных, наиболее перспективных, наиболее преданных и наиболее компетентных коммунистов. А сколько мы настоящих коммунистов, настоящих советских людей всех рангов уже потеряли?! Это не должно повториться, этому должен быть поставлен надежный заслон».

На мой взгляд, В. Ратников поднял главную проблему сегодняшнего дня – проблему борьбы за судьбу человека. Не цифры планов, не «великие» преобразования природы, не победные реляции о достигнутом определяют нынче состояние общества. Наследие сталинизма, той эпохи, которую мы не можем не осуждать, до тех пор будут оказывать на нас влияние, пока судьба личности отодвигается на второй план.

Листаю «Дело о самоубийстве». Многих из тех, кто давал показания, я знаю, и оттого за скупыми строками встают лица и глаза людей, воспринявших эту трагедию, как личную. И не только родных и близких. К. Феоктистов: «У Легасова был редкий дар – стратегическое мышление, умение видеть проблему в целом. Потеря для науки невосполнимая…». А. Александров говорит о том же, коллеги по лаборатории, по институту считают, что нет ученых, которые могли бы заменить Легасова…

И тут же письмо: «Легасов – яркий представитель той научной мафии, чье политиканство вместо руководства наукой привело к чернобыльской аварии и, таким образом, причинило стране вред больший, чем десятки Адыловых». И подпись – старший научный сотрудник ИАЭ имени И. В. Курчатова. И фамилия и домашний адрес. В первый момент – не поверил, наверное, анонимщик. Нет, есть такой человек, ему 48 лет. Свою точку зрения не скрывает. Фамилию не называю, хотя автор письма и не возражает, мол, «стою за свои убеждения»…

Сухие заключительные строчки «Дела»: «В процессе следствия проверялась также версия о доведении Легасова до самоубийства, но она не нашла своего подтверждения, т. к. он не находился в материальной или иной зависимости от кого-либо, не было с ним также жесткого обращения или систематического унижения его личного достоинства, которые могли бы привести его к решению о самоубийстве, а потому лиц, виновных в его самоубийстве, не имеется…».

Следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР старший советник юстиции Борис Владимирович Погорелов говорил коротко: «Депрессия…».

Оба понимаем – иного и не могло быть. Следствие, проведенное со всей тщательностью, показало: преступления не было. Легасов сам принял такое решение.

«В состоянии депрессии…» – однозначный вывод о причине трагического поступка Валерия Алексеевича.

Но я вновь перечитываю письмо старшего научного сотрудника ИАЭ имени Курчатова. Откуда эта ненависть? Случайна ли она? И что оказалось последней каплей, переполнившей «чашу депрессии»? Ведь у каждого из нас бывают минуты в жизни, когда окружающий мир кажется невыносимым… Неужели слабые уходят, а сильные остаются? Но это не так! Нужна сила, чтобы сделать последний шаг. А может быть, права Н. Михайлова из Душанбе, когда, анализируя нравственную атмосферу в НИИ, пишет: «Трагедия академика Легасова должна освободить нашу науку, наши НИИ от таких иллюзий, когда ученые оказываются вынужденными уходить из жизни добровольно…». Не хочется соглашаться с Михайловой, ой как не хочется. Однако в «Деле о самоубийстве» я вижу протокол собрания и цифры 100 и 129.100 – за избрание Легасова в научно-технический совет института. 129 – против.

А ведь В. А. Легасов был первым заместителем директора института, и… страшная цифра – 129. Значит, ученый, написавший письмо в редакцию в ответ на публикацию «Записок» Легасова, был не одинок. Выборы в совет проходили весной 1987 года, вскоре после Чернобыля, и первый заместитель директора, академик, один из главных участников ликвидации чернобыльской аварии был забаллотирован на выборах.

Я знаю реакцию Легасова на случившееся – он был потрясен. И хотя Анатолий Петрович Александров предпринял все меры, чтобы сгладить конфликт, он прекрасно понимал, насколько незаслуженный удар нанесен по его заместителю, исправить положение он уже не мог. А раны, старые и новые, всегда болят… «В состоянии депрессии…».

– Меня поразил узел на веревке, – сказал следователь Б. Погорелов, – Развязать его было невозможно…

Не всегда под силу человеку развязать или разрубить узлы, завязываемые жизнью. Чаще всего одному это сделать невозможно. Нужна помощь друзей, коллег, соратников. Наверное, многих из знавших Легасова не покидает чувство вины. Меня, в частности. И вот почему. Приближалась вторая годовщина Чернобыля. Еще в феврале договорились с Легасовым, что он примет участие в круглом столе и оценит работу по ликвидации аварии за минувшее время. Но Легасов заболел, оказался в больнице – ему так и не удалось выбраться в редакцию. Кто знает, не исключено, что публикация в газете 26 апреля могла бы предотвратить трагедию 27-го… Наверное, корит себя и жена – ее не было в то утро дома… Наверняка мучает совесть и сына. Не только за то, что он не пришел домой чуть раньше, когда Легасов еще был жив, но и за те горькие минуты, когда доставлял отцу столько неприятностей: разве приятно слышать о том, что ваш сын выпивает, задерживается милицией за рулем автомобиля и в нетрезвом состоянии, использует имя академика. Горько писать об этом, но нельзя молчать, потому что есть причина гибели – «депрессия», и мы обязаны рассмотреть все ее составляющие. Даже самые второстепенные. Ну а главные?..

Может быть, Чернобыль? Некоторые читатели считают, именно эта авария – главная причина гибели Легасова.

3. Алехина (Киев): «Мы должны простить Валерия Алексеевича, ибо в наш век атома испытания порой невыносимы даже «для человека разумного». А если говорить по правде, то он вынес все испытания в Чернобыле. Даже трудно представить, что могло бы быть, если бы первые, с ними и В. Легасов, отступили, растерялись».

М. Дударенко (Минск): «Прочитал «Записки» В. А. Легасова, и мне еще раз отчетливо вспомнились весна и лето рокового 1986 года. Мне пришлось в группе гражданской обороны участвовать в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Помню жаркое лето, пыльные проселочные дороги в зону, по которым мы ездили на открытых машинах, работа с 8 до 20 часов. Очень хотелось пить, фляги опустошались мгновенно. В кузове почему-то все засыпали… И часто слышали – Легасов, Легасов…».

А. Мартынов (Пермь): «Легасов правильно говорит, что причиной чернобыльской аварии явилась халатность, безответственность… Есть и ряд других причин: аварийно-низкое качество реактора, отсутствие противоаварийной автоматики, незнание хозяевами станции и даже руководством Минэнерго действий в аварийной обстановке. Плюс к этому, отсутствие массовой литературы, недостаток защитных средств. Справедливы слова Председателя Совета Министров СССР Н. И. Рыжкова, что авария на ЧАЭС была не случайной, что атомная энергетика с неизбежностью шла к такому тяжелому событию…».

М. Симашова (Ленинград): «Если бы все работали, как говорит Легасов в своей статье, высококачественно и в любой отрасли нашей промышленности и сельского хозяйства, то это было бы прекрасно! Тогда бы наша страна была бы самой высокоразвитой и самой обеспеченной…».

В. Крылов (Калининская обл.): «Ответственность за принятие решения, как показывает практика, возлагается не на науку и ученых вообще, а на представителей вполне определенного научного сообщества. А. П. Александров в предисловии к книге «Ядерная энергетика, человек и окружающая среда» писал: «В последнее время развитие ядерной энергетики вызывает большие дискуссии в некоторых странах Запада с точки зрения опасности загрязнения окружающей среды радиоактивными продуктами деления ядер урана и плутония. Однако эти дискуссии вызваны не реальной угрозой радиоактивного загрязнения АЭС. а соображениями конъюнктурного характера». Целое поколение наших атомщиков воспитано на этой парадигме. Теперь трудно судить, какую роль сыграла она в минуты, предшествующие аварии, но то. что она исподволь подводила к трагедии, – сомнений нет».

Трудно не согласиться с В. Крыловым! Иллюзии всегда опасны, втройне – когда самому приходится за них расплачиваться. И цена этому бывает разная.

Валерий Алексеевич Легасов пр��надлежал ко «второму поколению» атомщиков. Более того, он не занимался реакторами, но в надежности их у него сомнений не было. Да, претензии к качеству оборудования, к подготовке персонала, к автоматике, естественно, возникали, однако если бы 25 апреля 1986 года вы спросили бы его: «Возможна ли авария с разрушением активной зоны и выбросом огромного количества радиоактивных продуктов?», он ответил бы отрицательно. Как и большинство физиков. На протяжении четверти века физики убеждали общественность в абсолютной безопасности АЭС и делали это настолько эффективно, что уже даже сами не допускали такой возможности. Чернобыль привел в шоковое состояние атомщиков всех рангов. Потребовалось время, чтобы убедиться: невозможное свершилось. Легасов увидел зарево над Припятью и только тогда понял, сколь велика катастрофа.

О первых днях в Чернобыле уже написаны книги, пьесы, сняты фильмы. В том числе и о работе академика Легасова. Приведу лишь одну деталь – она почти неизвестна широкой публике. Как известно, регулярно сменялось руководство правительственной комиссии, в том числе и ученые. Легасов приехал одним из первых, но затем, когда одна команда сменила другую, он остался. Это не бравада, не «панибратство» с радиацией – он был нужен здесь как научный руководитель. Он имел право уехать – никто не упрекнул бы его, но он остался. Те, кто прошел Чернобыль в апреле 1986 года, до конца понимают цену этому поступку. И когда много месяцев спустя некоторые физики, не покидавшие своих кабинетов, начинают обсуждать и анализировать действия академика Легасова в те же дни (причем, пытаются даже доказывать, что можно было применять иные методы подавления 4-го блока, чем рекомендовал Легасов), мне так и хочется сказать им: «Легасов не уехал из Чернобыля, а почему тогда я не видел там вас?». Кстати, это относится не только к физикам. Актеры, режиссеры, писатели любят нынче порассуждать о Чернобыле, но я помню, как отменялись летние гастроли весьма именитых театров в Киеве, как трудно было собрать бригаду писателей, которые приехали бы из столицы в зону к тем, кто боролся с ядерным дьяволом. Легасов завоевал право честно смотреть в глаза людям. И в первую очередь тем, кто пережил трагедию Чернобыля в Припяти и Киеве, в Гомеле и десятках и десятках белорусских сел. И люди почувствовали это.

М. Морозова (Рубцовск): «Валерий Алексеевич является для меня авторитетом высочайшим. Понимаю, что я – капля в мор��. Собственно, и открылся-то он мне именно в те трагические дни. Тогда и сложился образ благородного, самоотверженного человека. Нельзя преувеличивать значение его суждений. Каждый тезис «Записок» – призыв к размышлению, больше того – ненавязчивое руководство, совет, что и как делать. Читая, нахожу подтверждение своим мыслям, ответы на вопросы и сомнения. Воспитывать благородство в людях надо на ярких примерах, каковыми и являются жизнь и работа Легасова. Сколько у нас сейчас «деятелей», которые оправдывают свою пассивность, леность мысли тем. что им-де мешал застой. А вот его не коснулась застойная плесень, он делал то, что ему лично надлежало делать. Это ли не образец высокой идейности, ясности цели, твердости духа, силы характера».

А. Богатова (Ленинград): «Мне кажется важным, что в «Записках» у Легасова рядом показана героическая работа людей по ликвидации аварии и путь, приведший нас к катастрофе на ЧАЗС. Одни и те же люди оказываются в условиях рутины безответственно пассивными, а во время катастрофы – героическими и мужественными. Отсюда следует, что, углубив понимание опасности, когда из-за привычной халтуры горят и тонут корабли, взрываются АЭС и заводы, гибнут дети, надо колокольным набатом будить в каждом из нас чувство личной ответственности, укреплять это чувство многократно, раскрывая его в различных ситуациях. Мне кажется, что активный по своей природной сути, Легасов мог выбрать смерть, чтобы его мысли были услышаны как можно скорее и как можно большим количеством людей».

Эти строки написаны учительницей и матерью троих детей… Чернобыль не мог не изменить многое и в характере Легасова, и в его взглядах не только на атомную энергетику, но и на весь научно- технический прогресс.

Работа в Чернобыле, доклад в Вене на конференции МАГАТЭ принесли Валерию Алексеевичу всемирную славу. Но не это главное. Он изменился сам – и уже многое, с чем соглашался до Чернобыля, теперь отрицал. ��го общественная активность возросла – Легасов перерос рамки, в которые замыкался раньше. Будто поднялся на вершину, откуда мог смотреть вдаль, а не только под ноги.

В этом были его счастье и трагедия.

В последнее время появились разные публикации о взглядах Легасова на судьбу атомной энергетики. В некоторых из них утверждается, что Валерий Алексеевич стал ярым противником АЭС, более того, он предсказывал, что Чернобыль обязательно повторится. Мне довелось много раз обсуждать с академиком проблему атомной энергетики. Хочу со всей определенностью сказать: никогда – ни до аварии, ни после нее он не говорил, что АЭС – тупиковый путь развития научно-технического прогресса. Легасов размышлял об ином, более того, считал, что сегодня главным в нашей жизни должен быть принцип безопасности. Он думал о системе безопасности, которая включала в себя и атомную энергетику. И основным звеном в этой системе был Человек.

Приведу лишь одну цитату из наших бесед: «За последние годы в мире произошло несколько аварий с необычайно высоким уровнем человеческих и материальных потерь. Эти аварии мало зависят от типа техники и сильно от единичной мощности аварийного блока – атомная ли это станция, химический реактор или газовое хранилище, – отданного в распоряжение оператора. Зависит ущерб и от места и плотности размещения потенциально опасных объектов. Но даже такие тяжелые по своим последствиям аварии, как чернобыльская, бхопальская или фосфорная авария в США, не должны повернуть вспять технологическое развитие цивилизации, не должны заставить отказаться от мирного использования ядерных источников или достижений химии, ибо этот отказ обернулся бы для людей еще более тяжелыми последствиями». Да, после Чернобыля Легасов более четко сформулировал свои идеи о принципах безопасности. Мечтал о создании нового института, убеждал, доказывал, требовал новых подходов к развитию современной техники. А в ответ… молчание. Более того, часто его взгляды неверно понимали, извращали.

Не могу не сказать и о публикации Алеся Адамовича в «Новом мире». Можно разделять или оспаривать точку зрения писателя – это право каждого. Однако запись беседы с Легасовым может привести к неверным выводам, мол, ученый против «линии» АЭС, более того, собирался «обо всем написать, обратиться наверх». Смещение акцентов в статье писателя бросает тень на академика в глазах тех, кто его хорошо знал и с кем он работал. Но даже не это самое печальное: оказывается, до нынешнего дня идеи академика В. А. Легасова о принципах безопасности не поняты. Когда мы произносим: «в состоянии депрессии…», должны помнить: одна из ее составляющих как раз непонимание его идей.

– Вы не чувствуете себя в вакууме? – при одной из встреч спросил Валерий Алексеевич.

– Нет, – удивился я.

– Счастливый человек… Неужели вы так спокойно относитесь к происходящему? Там, в Лондоне, в Вене, во многих странах ставят вашу пьесу, а в Москве, Ленинграде и Киеве она не идет? Не кажется ли это странным…

– Это дело театров. Драматургия – не основная моя профессия.

– А у меня наука – основная… – и тут же Легасов перевел разговор на другую тему.

Валерий Алексеевич в Вене и Лондоне побывал на спектаклях «Саркофага», рассказал о своих впечатлениях. Упоминание о «вакууме» теперь (к сожалению, не тогда!) многое открывает в том, что происходило с ученым. Он пытался говорить, кричать о наболевшем, но его не слышали. Осенью 1987 года он долго лежал в больнице. На ночь принял много таблеток снотворного – академика отчаянно мучила бессонница. Врачи спасли ему жизнь. И вновь, в больнице, он заговорил о «вакууме». Тогда я предложил написать ему большую статью, где он смог бы обосновать и развить свои идеи о принципах безопасности в промышленности конца XX – начала XXI века. Он загорелся, несколько дней работал над статьей. Через две недели она появилась в «Правде». Каждый день Легасов звонил: «Есть ли реакция?». И каждый день я отвечал: «Полное молчание». Реакции не последовало.

«В состоянии депрессии…».

Оно складывалось даже из мелочей. Однажды на научном совете кто-то заметил вскользь: «Легасов не следует принципам и заветам Курчатова». Брошена фраза, тут же все забыли о ней, а Легасов переживал несколько месяцев…

На собрании коллектива директор сообщает, что за ликвидацию Чернобыльской аварии Валерий Алексеевич Легасов представлен к званию Героя Социалистического Труда, мол, уже можно поздравлять его. Выходит указ, но фамилии Легасова там нет. Было принято решение никого не награждать из Института атомной энергии, есть вина коллектива в том, что случилось. Наверное, в таком решении есть «рациональное зерно», но те, кто работал в Чернобыле рядом с Легасовым, отмечены правительственными наградами, а он остался в стороне… Мелочи? Не совсем… Каждое такое событие рождало слухи, пересуды, плюс к этому всевозможные разговоры о конфликтах с директором, руководством Академии наук и т. д. Что греха таить, в научных коллективах любят посудачить, для некоторых наука как таковая уже давно стала второстепенным делом. Слухи, естественно, доходили до Легасова. Внешне он был невозмутим, не реагировал на происходящее, но стихи (а он их писал жене) показывают, как остро он переживал эту вакханалию слухов.

«В состоянии депрессии…».

Легасов мечтал о Межведомственном совете по химии, который работал бы на самом современном уровне, о молодых ученых, способных изменить положение в науке, о временных научных коллективах – в общем, о ликвидации застоя в той области науки, которую он развивал и которой верно служил. Но 26 апреля состоялось совещание в Академии наук, на котором план работ, предложенный Легасовым, был, по сути, выхолощен… «Не допустим, чтобы нами руководил мальчишка…» – это не выдуманная фраза, она принадлежит одному именитому химику. Действительно, в свои 52 года Легасов для наших «химических классиков» был слишком молод. Правда, они не ведали, что Валерию Алексеевичу оставалось жить менее суток. Вечером 26 апреля он узнал о решении, принятом в академии.

Депрессия… Она рождается только при дефиците доброты. Никого нельзя обвинять в самоубийстве Легасова – нельзя брать грех на душу, но многие из нас, живущих, не поддержали Валерия Алексеевича, не помогли ему в полной мере, не окружили теплотой и заботой. А потому не смогли сберечь его, развеять ту болезнь, которая именуется депрессией. Да и следует помнить: в Чернобыле Легасов получил большую дозу радиации – конечно, никакой непосредственной опасности для жизни она не представляла, но, поверьте, необычайно трудно жить, когда на твоем личном счету десятки бэр. Эти бэры и рентгены вовсе не способствуют нормальному психическому состоянию, а потому к людям с бэрами надо быть вдвое, втрое, в десятки раз внимательнее, добрее, заботливее.

Нет сомнения, идеи и предложения академика Легасова не могут «исчезнуть» – слишком актуальны они сегодня. И свидетельство тому письмо А. Чувелева, одного из соратников академика:

«С 25 по 29 сентября в Москве проходила 7-я Всемирная конференция по водородной энергетике «Водород сегодня». По мнению многих участников конференции из самых разных стран, она прошла успешно. На церемонии закрытия президент Международной ассоциации по водородной энергетике (МАВЭ) профессор Т. Везироглу признал как научный, так и организационный уровень московской конференции наиболее высоким среди всех проводившихся всемирных конференций по водородной энергетике. Он же на церемонии открытия конференции во вступительном слове предложил почтить память о члене Совета директоров МАВЭ, академике В. А. Легасове минутой молчания и посвятил эту конференцию его памяти.

До 27 апреля 1988 года академик Валерий Алексеевич Легасов руководил работой Организационного и Программного комитетов конференции. Именно благодаря ему конференция состоялась в Москве, впервые в социалистической стране, несмотря на многочисленные трудности. Его коллеги и ученики довели начатое дело, как говорится, до победного конца, движимые и объединенные памятью о нем и считавшие в связи с этим достойное проведение конференции делом личной чести. Девиз конференции «Водород сегодня» – его идея. Не обсуждать далекие перспективы, как это было свойственно предыдущим конференциям, но рассмотреть сегодняшнее состояние дел – существующие уже установки, решаемые сейчас проблемы – вот сформулированная им цель конференции, которая была достигнут��.

И еще. До недавнего времени академик Легасов был одним из немногих, кто на хорошо аргументированном уровне в различных государственных и научных инстанциях, в публичных выступлениях высказывался о необходимости технологической перестройки энергетики и промышленности, о серьезнейших экологических проблемах, наступающих на общество. Сегодня, судя по докладам и дискуссиям на конференции, эти идеи овладели научными массами. Значит, будет дело.

ЦК КПСС принял решение об увековечении памяти академика В. А. Легасова. Хорошо, что улицы, корабли, школы будут носить его имя. Но лучшая память об ученом – воплощение его идей в жизнь.

И еще хочу в заключение напомнить слова Альберта Эйнштейна: «Отказаться от жизни под влиянием непереносимых внутренних коллизий – на это способны лишь редкие, исключительно благородные души».

Именно таким в моей памяти останется Валерий Алексеевич Легасов.

Из книги – ПРАВДА О ЧЕРНОБЫЛЕ, Владимир Губарев

[books-things]

Цитаты Василия Розанова

2 мая 1856 года  родился Василий Васильевич Розанов  русский религиозный философ, литературный критик и публицист.

Заранее решено, что человек не гений. Кроме того, он естественный мерзавец. В итоге этих двух «уверенностей» получился чиновник и решение везде завести чиновничество. («Апокалипсис нашего времени»)

Сильная любовь кого-нибудь одного делает ненужной любовь многих. («Опавшие листья»)

Книгу нужно уметь находить; ее надо отыскивать; и, найдя — беречь, хранить. («Опавшие листья»)

До тех пор пока вы не подчинитесь школе и покорно дадите ей переделать себя в не годного никуда человека, до тех пор вас никуда не пустят, никуда не примут, не дадут никакого места и не допустят ни до какой работы. («Опавшие листья»)

Стиль есть душа вещей. («Уединенное»)

Не литература, а литературность ужасна; литературность души, литературность жизни. Тó, что всякое переживание переливается в играющее, живое слово: но этим все и кончается, — само переживание умерло, нет его. Температура (человека, тела) остыла от слова. Слово не возбуждает, о, нет! оно — расхолаживает и останавливает. Говорю об оригинальном и прекрасном слове, а не о слове «так себе». От этого после «золотых эпох» в литературе наступает всегда глубокое разложение всей жизни, ее апатия, вялость, бездарность. Народ делается как сонный, жизнь делается как сонная. («Опавшие листья»)

Книг не надо «давать читать». Книга, которую «давали читать», — развратница. Она нечто потеряла от духа своего, от невинности и чистоты своей. («Опавшие листья»)

Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма. («Опавшие листья»)

Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот отчего религия всегда будет одолевать философию. («Уединенное»)

Молодежь ищет шума. Старость ищет тишины. И шум — поэзия юношества. А тишина поэзия старости. Как противны прыгающие старички. Да. Но и сонные юноши — «фи, как гадки». («Миниатюры»)

У Рима было богатство, сила, знатность, легионы и Гораций, куртизанки и изящество; в катакомбах толпились бедняки. И они победили. («Уединенное»)

Тип в литературе — это уже недостаток, это обобщение; то есть некоторая переделка действительности, хотя и очень тонкая. Лица не слагаются в типы, они просто живут в действительности, каждое своею особенною жизнью, неся в самом себе свою цель и значение. («Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского»)

Не выходите, девушки, замуж ни за писателей, ни за ученых. И писательство, и ученость — эгоизм. И вы не получите «друга», хотя бы он и звал себя другом. Выходите за обыкновенного человека, чиновника, конторщика, купца, лучше бы всего за ремесленника. Нет ничего святее ремесла. И такой будет вам другом. («Опавшие листья»)

Только оканчивая жизнь, видишь, что вся твоя жизнь была поучением, в котором ты был невнимательным учеником. («Апокалипсис нашего времени»)

[kikirrt]

Мысли

Моя жизнь катится куда-то не туда.... Точно не туда, я постоянно пытаюсь забить на свои чувства интересуясь состоянием других, но я не могу, моя глубинная боль настолько сильная что хочется кричать, вредить себе,я не могу прятать эту грязь,мне нужно место куда я смогу это все выплестнуть. Я не знаю как долго она протянет, но я не хочу снова оставлять шрамы на своем теле которые потом единственное чем я смогу перекрыть эти татуировками,не хочу бить себя по голове в надежде переключить эмоциональную боль на физическую,не хочу кусать свои руки,кусать внутренних части щёк до крови.Не хочу прятать тело от этих шрамов и увечий, но так же не хочу портить вещи которые попадут под мою бурю... Я не знаю куда мне выпустить все свои эмоции, у меня нет сил ни на что, хочется просто пасть пластом кому-нибудь ��а руки и лежать так пока не станет легче, пока пустота не исчезнет и я не почувствую тепло , а после долго плакать.

Но никого рядом нет

[the-bronepoezd]

Я почти не спала эту ночь. Нет, не потому что мне опять мешали, а потому что у меня температура была. Засыпала с 37.1, а проснулась с 37.7. Проблему в том что я брежу во сне, когда у меня температура. Я не могу сказать, что конкретно мне снилось я сказать не могу, потому что как проснусь ничего не помню. Но это просто набор образов, которые бесконечно сменяют друг друга, в них нет ни логики, ни какой либо четкости. Я очень устаю от таких снов. Поэтому просыпалась каждый 2 часа. Это было ужасно. Сил в таком режиме спать мне хватило буквально до 7 утра. Ели дождалась 8 утра, чтобы сходить в больницу. Вот теперь сижу в очереди. Меня пипец хуевит. Еще так странно, у меня болит живот. В одном месте и очень сильно. И появилась у меня эта боль во время того, как я заснула. Это так болезнь проявляется? Но живот не болит, если его не трогать, но если прикоснуться, даже не давить на живот, то боль капец сильная. Это больше похоже на мышечную боль. Как будто кубики на животе качала. Интересно, что это и откуда? 🤔