#скорее всего. все будет иначе. даже Ницше

[charliemonroe]

Некоторые путешествуют, потому что ищут себя, другие потому, что хотят заблудиться.

“Les uns voyagent parce qu’ils se cherchent ; les autres parce qu’ils voudraient se perdre.”

— Friedrich Nietzsche

[marinamatienko]

Комната с видом на Арно, мой эпилог

Роман Форстера “Комната с видом на Арно” одно из тех произведений, которое должен прочитать каждый. В меру гуманистических взглядов, мир и герои наполнены жизнью. У меня на душе только теплота от строчек. Это моя итоговая работа по предмету, но мне не хотелось бы, чтобы анализ ушел в стол.

__________________ 

Ренессансное и средневековое мировоззрение в романе

Фигуру Э.М. Форстера с полным правом можно считать знаковой для всего англоязычного мира и особенно для Великобритании. Развивая собственное творчество в рамках критического реализма, романист изучал неспособность различных социальных групп понять и принять друг друга, что сказалось на всех художественных произведениях. Автор не отрицал рациональное начало жизни и верил в возможности ума. Кроме того, значимость романов объясняется тем, что они представляют собой квинтэссенцию «английскости», поскольку включают в себя все то, что так или иначе соотносится с этим понятием. В России личность Форстера знакома мало, но на Родине автор воспринимается и как классик национальной литературы, и как отражение гуманистических взглядов и здравого смысла, и как символ ушедшей «золотой» эпохи эдвардианства. Данная эпоха близка романисту и потому, как на представленные годы выпало детство и формирование личности и писателя.

Главной ценностью автора являются его взгляды: он уважал близость между людьми, симпатию, дружбу, любовь, — фактически необъяснимое мистическое родство душ, которое могло сблизить два противоположных характера. Кроме того, в творчество Форстера прослеживается отличительная цельность: темы, образы, мотивы переходят сквозь произведения, служат лейтмотивами мыслей автора. Одной из таких идей является проблема английского национального характера, выражение которой нашлось в его эссе «Заметки о национальном характере». «Трезвый ум, осторожность, деловитость, добропорядочность. Отсутствие воображения, лицемерие. Эти качества характеризуют среднюю буржуазию любой страны, но в Англии они сделались национальными чертами…», — подобную характеристику выдвигает критик о среднем буржуазном классе Англии. В противовес он приводит те мирские качества, которых лишен анализируемый слой общества: «Они выходят в этот мир <… > совершенно неразвитым сердцем. Не в том дело, что англичанин не умеет чувствовать, нет, — а в том, что он боится дать волю чувствам». Автор дает понять о силе и ухе, о толстокожесте и медлительности, но красоте английского духа, который втаптывает навязанная нарочитая деловитость, устои светского окружения и преемственность традиций. Несмотря на узкие план раннего творчества и не выход за пределы морально-этических проблем, Форстер создает потрясающий психологический портрет каждого героя, который имеет английские корни.

Джордж и Сесил представлены, как принято считать, антагонистами в романе: жизнь и антижизнь, любовь и педантичность, чувства и красота. Однако мировоззрения героев сводятся к проблемам широкого плана: тонкий склад души из «ренессанса» и скрытость «средневековья». Два термина сосуществуют в «комнате», как временной отрезок, на котором или застрял человек, или стремится к переоценке взглядов.

Джордж Эмерсон считает главными ценностями жизни любовь, чувства, желание, свободу, что является основой классического гуманизма. Еще в эпоху Возрождения «ренессанс» противопоставлялся схоластическому изучению божественного (искусственных формальных суждений), где не человек был центром, а лишь винтиком в огромном механизме. Подобный теоцентризм был неведом юному уму, который стараниями отца был лишен стереотипов. Джордж изучал Байрона, Гиббона, Шопенгауэра, Ницше, читал «Шропширского парня», «Путь всякой плоти», владел немецким языком, разбирался в античной культуре. Влияние великих романистов, историков, философов формируют вкусы и взгляды, позволяя смотреть на мир широко, чувствовать людей, понимать абсурдность среднего класса.

Впервые герой появляется, как и другие персонажи, в пансионе Бертолини. Однако вплоть до ужасной сцены убийства итальянца на площади Джордж никак не раскрывает себя, скорее действует по примеру отца. После того, как Люси приходит в себя, и происходит диалог между ними, автор раскрывает те струны души, которые в дальнейшем вырвутся подобно урагану. По просьбе девушки, Джордж забирает ретроспективы, которые обронила Люси. Однако они вызывали сомнения в душе юноши: кроме того, что на них была кровь, герой видел в них бессмысленность. Картины выражали только типичную для англичанина глупость в отношении искусства. Девушка  не смогла понять мотивы Джорджа, но его признание «мне теперь есть для чего жить» обескуражило и взволновало ее.

Юношеский порыв ярко проявил себя в поездке в гору, где Джордж воспевал свои чувства и свободу. Бессознательно и вскруженный природой, он поцеловал Люси, считая подобное выражение любви правильным исходом, однако и здесь герой наталкивается на стену типичного английского воспитания. Желание показать девушке серьезность его намерений встречается с ярлыком бесстыдства и грубости. Без сомнений, и мисс Бартлет, и Люси также можно понять, однако глупость и узость взглядов доказывают их душевную несостоятельность.

Показательным является диалог между священником и юношей, ��огда они шли к пруду. Биб спорил с Джорджем о случае и судьбе, утверждая, что в мире не бывает совпадений. С чем был не согласен юноша. Однако слова священника имеют весомую значимость, которую подтверждает автор: «в романе же не ничего случайного, судьба человека выводится из его натуры, и поэтому в целом создается Впечатление, что перед нами жизнь, в которой все предусмотрено». Желания и интересы свелись к итальянской живописи в Национальном музее, что показывает стремления ко всему итальянскому. Это не судьба, а закономерность, проявление человеческой натуры. Кроме того, истоки ренессансного мировоззрения берут свое начало в античной культуре и философии. Именно поэтому герой раскрывается в Италии, где природа, архитектура и даже люди дышат свободой, душевной красотой. Для Джорджа поездка стала толчком, испытанием его человеческих достоинств и жизнеспособностей взглядов.

Ключевым исходом чувств и мировоззрения Джорджа является разговор между ним и Люси после второго поцелуя. Натолкнувшись на стенку непонимания (ведь Сесил не любит мисс), юноша свершает попытку донести всю серьезность своих чувств и взглядов. «Это тот тип человека, который пытается отбросить Европу на тысячу лет назад. Каждое мгновение своей жизни он воспитывает вас, говорит вам, что считать очаровательным, что забавным, что подходящим для леди, а что нет. Но это точка зрения мужчины, и он навязывает вам ее, вместо того чтобы позволить вам прислушиваться к вашему собственному внутреннему голосу. Так было у церкви, когда я в первый раз встретил вас вместе, так было и целый день сегодня», — описывает Сесила Джордж, а потому искренне не понимает, как Люси не видит подобного к себе отношения. В речи проявляются те главные качестве, которым симпатизируют зрители: герой дает понять о любви, о важности компромиссов, об умении слушать и давать свободу, о красоте жизни. В этом диалоге выражена натура гуманиста, который выдвигает на первый план человеческую душу, важность собственного «я». Любовь для Джорджа есть высшее и наиболее полное проявление всех возможностей натуры человека. «Я научил его любить», — слова Эмерсона старшего являются итогом раскрытия души Джорджа.

Сесил Вайз, напротив, воплощает в себе интеллектуальную красоту, узость взглядов при широком культурном образовании и высоких эстетических убеждениях. Однако выделяется и, напротив, обескураживает герой отсутствие�� жизненного опыта, социальных ориентиров. Вайз живет искусством ради искусства, а не искусством ради жизни. Его зрелые взгляды складываются из знакомства с книгами или произведениями великих деятелей. Даже в отношении Люси он ведет себя, как эстет, обсуждающий полотна Леонардо да Винчи, перед которыми готов преклоняться. Девушка сошла для Вайза с картины, олицетворяя собой привлекательность, но никак не душу.

Автор знакомит читателей с Сесилом в доме Люси, когда он совершил третью попытку сделать предложение героини. Подобные свершения влекут за собой воодушевление и гордость за себя, окружающих и избранницу, однако Вайз сразу же показывает свой надменный взгляд над семьей Ханичерч. Дальнейшие попытки Люси вытянуть из мужчины чувства и жажду жизни, будь то игра в теннис или светский вечер, заканчиваются тупиком. Сесил рафинирован и благовоспитан, поэтому даже поцелуй с Люси становится смехотворным. Он ожидал отброшенных предрассудков, кротости и желания в чувствах девушки, а напоролся на деловитость и нелепость: «— Я никогда не целовал вас... Могу ли я поцеловать вас сейчас? ­ — Конечно, вы можете, Сесил. Вы могли и раньше. Я не могла отказать вам, вы это знаете». Как только он приблизился к ней, его золотое пенсне соскочило с носа и упало между ними. Маленькая деталь усилила желание героя отстраниться от девушки.

Однако, несмотря на «антижизнь», автор в меру своего мировоззрения расшевеливает и раскрывает те ноты, которые Сесил сам скрыл от общества. После объяснения Люси: «Это ты заурядный, Сесиль! Ты все знаешь про чудесные, прекрасные вещи, но ты не знаешь, как их использовать. Как в красивую обертку ты заворачиваешь себя в искусство, в книги, в музыку. Ты и меня хочешь так же завернуть, так же спеленать. Но я не хочу, чтобы меня пеленали, — пусть это будет даже самая грандиозная, самая великая музыка. Потому что люди гораздо важнее музыки, а ты их от меня прячешь», — он проникается и смотрит на себя со стороны. «В самый первый день, после помолвки я сразу же почувствовал себя не в своей тарелке. Я вел себя как негодяй…», — в этих словах автор показывает удивительную трансформацию души человека, который никогда не пробовал чувствовать, жил только рационально.

Поэтому неразвитость Вайза Форстер сравнивает с эпохой «средневековья» — лишенный непосредственности в восприятии окружающего, мужчина не живет природой, что привело к стагнации личностного познании: «У него нет недостатка в чувствах, но они остаются под спудом», «Англичанин не умеет чувствовать, нет, — он боится дать волю чувствам. Его учили в школе, что проявлять чувства — неприлично, это дурной тон». В Сесиле автор собрал те отрицательные черты английской буржуазии, которые заполоняли страну, которая тонула под цинизмом и снобизмом: «Англичанин выглядит холодным и бесчувственным, а на самом деле он просто медлителе»; «Отсюда их нелюбовь к критике, — она их задевает»;  «Его цель — достойное поведение…» и другие черты, которые выделяет Форстер в своих эссе.

Вследствие «средневековья» Сесила и всей буржуазной Англии, автор заканчивает роман главой «конец средневековья», подводя черту и в своих суждениях, и в жизни героев. Счастливый союз Люси и Джорджа Форстер пишет в необычайно ярких и чистых тонах, «свойственных полотнам эпохи Возрождения». Финал знаменует собой победу светлых начал жизни: «Я надеюсь и верю, что за грядущие двадцать лет произойдут большие перемены, что наш национальный характер станет пусть менее оригинальным, зато более привлекательным. Похоже, что владычество буржуазии подходит к концу». Человечность одерживает вверх над предрассудками, лицемерием, искусственностью жизни.

Несмотря на антагонизм «ренессанса» и «средневековья», которые отчетливо разграничены в Джордже и Вайзе, стоит отметить главную героиню Люси Ханичерч.  Девушка проделала огромный путь и работу над собой, пройдя отрезок от узкого буржуазного мышления к чувствам и свободе, которую дал ей Джордж.

Юная мисс приезжает туристкой на Родину красоты, легкости, искусства и свободы — Флоренцию. Воплощая собой благоразумность и воспитанность, девушка ведет себя в рамках приличия, но кротость, как огонек, раздувается знакомством  с семьей Эмерсонов, где и отец, и сын сыграли ключевые роли в переосмысление ценностей девушки. Первое впечатление бывает обманчиво — к такому выводу приходит Люси после общения с Эмерсонами в церкви Санта-Кроче. Для нее прямолинейность и доброта Эмерсона старшего становится пусть новым, но приятным качеством, которые отвергли остальные жители пансиона.

Удивительным является разговор на реке, после убийства итальянца. Девушка оказалась под столь сильным впечатлением, когда умирающий тянулся к ней, как маяк, что, не выдержав, падает в обморок. В ту же минуту рядом оказывается Джордж, после разговора с которым, неожиданно для самой девушки, она слышит в реке «незнакомую мелодию». Эта метафора отсылает к чувствам внутри героини, о начале трансформации ценностей.

Однако не стоит забывать о месте, где выросла девушка: пусть не из состоятельной семьи, но дом Ханичерч пользовался доброжелательностью. Поэтому с юных лет Люси окружали представители среднего класса Англии. Благоразумные, с отменным вкусом и общепринятыми системами ценностей, они показывали образ, которого должны придерживаться истинные англичане. Что относилось и к юной мисс. Поэтому откровенность Джорджа ее смутила, поэтому она пряталась от него всеми силами.

После поцелуя и спешного отъезда девушка, обманывая себя, закрыла собственные чувства ради статуса и рамок приличия, позволив сделать Сесилу предложение в третий раз. Однако полный страсти поцелуй Джорджа так и остался в памяти, как ориентир в отношениях с Вайзом, поэтому попытки Сесила проявить себя, как мужчина, встречаются с деловитостью и приличием.

Девушка не отличается болезненной утонченностью мировосприятия или особенной глубиной интеллекта, но она юна и прекрасна, что разглядел Джордж и чего не увидел Сесил.  ��осле откровенности Эмерсона, девушка прозревает и рвет помолвку. Казалось бы, завершился переход, но Люси боится появившегося чувства, ведь если она выберет Джорджа, ее осудит общество.

Сцена разговора между Люси и Эмерсоном старшим становится своего рода провидением для мисс. «Мне кажется, что вы запутались», — выражает свое беспокойство мужчина и оказывается прав. Девушка запуталась в собственных чувствах, потому что столкнулись устои общества, которым привыкла следовать героиня, и новые возможности и свобода, которых она была лишена. «Жизнь», — писал мне один из моих друзей, — «есть игра на скрипке, где ты учишься играть на публике в процессе исполнения». Мне кажется, это хорошо сказано. Человек должен учиться исполнять свои обязанности, исполняя их, — особенно свои обязанности в любви, — именно к полноценному осознанию жизни приходит Люси. На самом деле жить, — это не идти по накатанной колее общества, а проживать собственные трудности, невзгоды, неудачи, но встречать их смело, с открытым сердцем. «И если бы в нас было ��ольше прямоты, была бы более свободна душа. Ваша душа, дорогая Люси. Теперь я ненавижу это слово — благодаря той лжи, которой его окутали предрассудки. Но у нас есть души. Я не знаю, откуда они являются и куда уходят, но у нас есть души», — а путаницей Люси разрушает свою. Однако слушая откровенность Эмерсона старшего, слой за слоем, для девушки открывались новые глубины собственной души. Для нее тяжело сделать последний шаг: сломать собственную привычную жизнь среднестатистического англичанина и зажить полноценно. Но слова пожилого человека сломали барьер: Люси увидела лицо святого. Пусть ее ожидает тяжелая борьба, пусть ей придется распутать клубок, но она обретет доселе неизвестное ей счастье, любовь, жизнь, и, самое главное, собственную душу.

Преобразование чувств и взглядов девушки неуклонно движется к осознанию той истины, что взаимопонимание между людьми является неотъемлемой задачей и ценностью жизни. Она пережила свое «прозрение», которое пробудило в ней истинного человека:  «Естественные чувства и побуждения человека ­ это блага, и если бы люди следовали им без ложного стыда, на земле было бы гораздо лучше жить».

 Модификация классического романа воспитания

«Комната с видом на Арно» является вариантом воспитательного романа, возрожденного и модифицированного в новых условиях 20 века. Форстер через путешествие представляет трансформацию человеческой природы. Герои странствуют по дорогам жизни, проверяют силу и характер собственных взглядов.

Проблема воспитания разрешается в «традициях реалистического романа» через воспроизведение окружающей среды, анализируя давление мировоззрения и воспитания на характер человека.

Основу романа, по словам автора, составляет история: «В основе романа лежит сюжет, и без него он не мог бы существовать». Однако Форстер хотел бы, чтобы в сути романа лежала мелодия, или поиск истины, — что угодно, но не примитивная форма изложения. Но «сюжет» — он, как червь, который существовал еще в эпоху неандертальцев. История приковывает к себе внимание, заставляет сидеть в оцепенении и напряжении в ожидании продолжения. Кроме того, еще одним немаловажным аспектом романа Форстер выделяет жизнь во времени и жизнь в ее значимости. Человек может отрицать существование времени, но автор никогда не должен отрицать его значимость. В романе часы должны идти вперед. Не стоит забывать о важности пространства: «Но почему же «Война и мир» не производит гнетущего впечатления? Возможно, потому, что там господствует не только время, но и пространство, а чувство пространства — если только оно не подавляет нас — радует душу, производя на нас такое же действие, как музыка». Однако великим роман называется, если автор создает многогранные человеческие характеры, воплотить которые и стремился Форстер.

Роман «воспитания» в противовес стандартному образу героя ставит динамическое единство. Персонаж становится не центром накручивающейся истории, а величиной переменной. Его изменения приобретают сюжетную значимость, поэтому происходит коренное переосмысление и перестраивание жанра. Время бушует внутри героя, становится частью образа, изменяя моменты судьбы и жизни. Происходит становление человека. Однако Форстер, оперируя понятиями «добро», «справедливость», «свобода», «душа», «любовь», разрешает проблему воспитания чувств в духе абстрактного гуманизма.

Классический роман «воспитание» предполагает циклическое время (идиллическое или становление человека от юношеского идеализма и мечтательности к зрелой трезвости и практицизму), биографический тип, дидактико-педагогический либо связан с историей. Подобные типы и критерии, связанные с ними, мы не находим у Форстера. Бесспорно, герой дрейфует в романе, сосуществует во времени, но прагматическая цель у автора другая: Форстер доказывает важность чувств, как неотъемлемый аспект воспитания. Герои путешествуют для того, чтобы найти себя, проверить на прочность собственные взгляды и характер. Поэтому романист предоставляет им Флоренцию в противопоставление Англии, где сначала персонажи почувствовали свободу, а затем вернулись в рамки общества: условия жизни давят на жизнеспособность взглядов, позволяя трансформировать собственный внутренний мир. Не существует психологизма самого по себе; стихия подсознательно увлекает Форстера, давая читателям вместе с героями переосмыслить взгляды на «душу» и «жизнь», как неотъемлемые ценности.

Мысли Форстера широко представлены устами Эмерсона-старшего, который в последней встрече с Люси рассказывает о том, как воспитывал сына: «Джордж так и не был крещен, я держался твердо», «И все, чему я научил Джорджа, сводится к этим словам: берегись путаницы», «Я научил eгo верить в любовь. Я говорил: «Когда приходит любовь, это и есть реальность». Я говорил: «Страсть не ослепляет. Нет. Страсть ­ это самое естественное, и женщина, которую ты любишь, единственное существо, которое тебе суждено действительно понять». Происходит прозрение, девушка приобщается к реальности, а не ослепленным предрассудкам английского общества. Как воспитал Эмерсон своего сына, так и помог увидеть девушке окружающую действительность: дом, семью, людей. Она разобралась и в себе самой.

«Вечное мгновение» любви есть высшая форма проявления всех возможностей человека. Форстер смог открыть и героям, и читателям ценности человеческого бытия, которые скрывают принципы и стереотипизированное общество ради сохранения праведного пути. Форстер показал красоту и ценность жизни.