#так что теперь у меня есть дикий кролик

[pinopinko]

first day with aoi (and wild rabbit)

💕🐇🌱

[alone--in-the-dark-side-blog]

“Как же х о л о д н о!" - первое, что пронеслось в голове Джеймса, когда тот пришел в сознание. Мороз окутал его в свои смертельные объятия, медленно пробираясь под кожу, он пронизывал своими ледяными копьями каждую клеточку в теле парня. С трудом открыв глаза, первое, что увидел Барнс - это было голубое небо, которое стало затягивать тяжелыми, серыми, снежными тучами. Сержант лежал абсолютно не двигаясь. Он не мог поверить, что остался в живых, но первая же попытка пошевелится дала понять, что он не покинул этот грешный мир. Боль пронзила тело с невероятной силой, от чего раздирающий крик парня прорвался через его заледеневшее горло. Но он же причинил еще больше мучений. Переломанные ре��ра врезались в, и без того, кровоточащие легкие. Каждый глоток жизненно необходимого воздуха превращался в пытку.   Вдох - и легкие раздирало, словно дикий зверь изнутри яростно проходился по ним своими когтями. Снова вдох – и сломанные ребра вонзались в них кинжалом, заставляя задыхаться от подступавшей крови. Вдох - и снова дикая боль.

«Почему я всё еще жив?!  

Как мне вынести эту боль?

Сколько еще можно вытерпеть,  

чтобы не сойти с ума из-за таких мучений?»

И рядом ни одной живой души. Нет никого. Помощи ждать бесполезно. Лишь могущественные скалы вокруг сержанта, как казалось ему, безмолвно глядят на него с насмешкой. Первая метель или же лавина - станут для него могилой.   Каждая минута тянулась горькой патокой, которой Барнс захлебывался, ощущая во рту металлический привкус. А каждый час – безбожно вырывал из него переломанный позвоночник. И так минута за минутой. Час за часом. Время раздирало его на клочья, забирая с собой здравый рассудок. - Эй, ты собираешься вставать?! Хватит тут лежать, как испорченный стейк. Серые глаза сержанта рассмотрели в тумане, над собой, до боли знакомое лицо. Но он не мог поверить в увиденное. - Чарльз? Ча-арльз…, - послышался тихий, обессиленный голос. – Ты… правда здесь? – он боролся с болью за каждое слово, чтобы то, наконец-таки, слетело с его обмороженных, потрескавшихся губ, которые уже напоминали скорее губы мертвеца. - Брат, меня здесь нет. Но это не повод сдаваться. Ты должен выжить! Ты слышишь? - Прости, что… упустил…, - парню не хватило воздуха, чтобы договорить. Набрав в израненные легкие мучительный морозный глоток, он продолжил: «…твою руку». Барнс знал, что Ксавье будет душить себя чувством вины за то, что не смог спасти его. Ведь они стали друг другу семьей. Они стали самыми настоящими братьями. Да, родство не всегда бывает по крови. Возможно, другой, не выдержав адских мучений, не тая пустых надежд, попробовал бы достать пистолет из кобуры, спрятанный под армейской фуфайкой, и пустил себе пулю под челюсть… Эта мысль окутывала его в крепкие объятья, убеждая, что это его спасение. Парень изо всех сил гнал эти размышления из головы. - Бак, не отключайся. Я всё еще здесь. Я не оставлю тебя в покое даже в твоем бреду, ты понял?! Так что давай борись, брат. - У меня нет сил… Чарльз, у меня совсем не осталось сил, - его голос напоминал угасающую свечу. Но ее упорно оберегало ведение единственного дорогого ему человека, заслоняя собой тот слабый огонь от ветра смерти. - Не можешь встать – ползи! Ты должен выжить! Тогда на мосту ты не дал мне умереть, а теперь я не позволю сделать это тебе. Воспоминание из прошлого предстало сейчас перед ним так ясно, словно картинки из фильма, показывающие на экране памяти.   В тот месяц, на него обрушилась весть, после которой он не мог ни есть, ни спать, ни дышать. Сперва гибель родителей, а теперь смерть единственной сестры Джеммы. Эта новость стала для парня ударом палача. С тем письмом, в котором писалось, что Джемма Барнс погибла после взрыва в госпитале, вместе с ней умерла и часть Джеймса. Поздним вечером, сидя у бетонного ограждения на мосту, изрядно подвыпивший Барнс, докуривал очередную сигарету, кутая в сизом дыме свои мрачные размышления. Глядя на яркие звезды, он пролистывал в голове воспоминания о сестре, будто просматривая семейный альбом. Но через какое-то время, неподалеку послышался чей-то возмущенный голос, который буквально ворвался в его мысли. Хотя, нет. Он был не просто возмущенный, в нем слышался отчаянный крик о помощи. - Черт! Какого хрена…, - вслед ругательствам, последовала длинная речь, которую парень выкрикивал с болью в голосе, надрывая голосовые связки. - Господа, от лица инвалидов, имеющих суицидальные наклонности, заявляю протест: город не приспособлен для самоубийства тех, у кого инвалидные коляски! Где чертов пандус? Где чертов пандус?... Где-е чертов пандус?! – последний раз он повторил уже совсем тихо, задыхаясь от подступившего в горле кома. После услышанного, Джеймс поднялся с земли, поморщившись от боли, из-за полученной боевой раны в боку, он не торопясь подошел к парню в инвалидной коляске. - А может ��ыть, лучше сигарету? - Барнс протянул пачку незнакомцу. Заметив, что руки у того, так же, не дееспособны, он вытащил одну и поднес ему ко рту, после подкурив. – Хреново, конечно. - Спасибо. - парень сделал глубокую затяжку, словно это был его последний глоток воздуха. А после медленно выпустил отравляющее облако из легких и продолжил: «Ты даже не можешь представить на сколько…». В который раз он приходил сюда с желанием покончить с этой чертовой жизнью, но бетонная преграда показывала насколько он беспомощен, и, как он считает, ничтожен. Джеймс видел в глазах парня безысходность. Воющую безысходность. Как мотылек с оторванными крылышками, без веры в будущее. Но в жизни бывают люди, которые помогают обрести новые крылья, поэтому нужна лишь поддержка в сложный час. Это конечно не те крылья, какие были прежде, но они еще способны спасти нас. И порой, простая улыбка и одно доброе слово – уже не дадут окончательно погаснуть человеку. - Слушай, друг, может лучше по пивку, м-м-м? Если у тебя нет планов, то я могу тебе показать отличное место. Там отличное пиво и шикарные официантки. Соглашайся. Кстати, - вместе рукопожатия, Барнс положил руку на плечо парню. – Меня зовут Джеймс. Но можно просто Баки. - Планов? Сейчас, подожди, гляну в свой ежедневник, - он сделал последнюю затяжку и выплюнул подальше от себя окурок. – Вот же черт! Дома оставил, ну! – казалось это была простая, глупая шутка, но после нее оба рассмеялись, после чего парень на инвалидной коляске добавил: «А меня зовут Чарльз» - Собирается дождь, поэтому поторопимся, если не хочешь насквозь промокнуть, к чертовой бабушке, и подхватить пневмонию. Так себе вариант, да? - Хреновый вариант. Ва-алим тогда отсюда! - Ну что, Чарльз, держись крепко, и погнали с ветерком! – с сигаретой в зубах, Барнс взялся за ручки на спинке кресла, и помчался прочь с этого моста со своим новым знакомым.   - Баки! Эй, Бак! Хватит тут лежать в отключке, как спящая красавица. Тебя что креслом переехать, чтобы ты пришел в себя?! Ты должен встать. Ты не имеешь право сдаться! Ты должен встать! – всё повторял и повторял голос друга. Он не знал сколько пробыл без сознания: час? Два? День? Два? «Нужно попытаться хотя бы поползти. Я должен. Должен попытаться выжить!» - мысленно стал заставлять себя парень. Он понимал, что сейчас его ожидает адские мучения, но если не вытерпеть это, то в скором времени его занесет снегом, и тогда уже нужно будет действительно распрощаться с жизнью. Сдаваться нельзя, если судьба предоставляет шанс - нужно хвататься за него. Знал бы он, что судьба жестоко шутила с ним, а н�� давала второй шанс… Сержант попытался пошевелить левой рукой, но лишь почувствовал снова острую боль, которая разрядом прошлась от плеча по телу. Первое, что на ум пришло - это открытый перелом. Сцепив зубы, Барнс приподнял голову, что далось ему с трудом, и, от увиденного, тут же голова опустилась обратно на заснеженные камни.   Всё что осталось от его руки - это ошметки мяса торчащего из под оборванного рукава фуфайки, окрашивая кровью белоснежное, ледяное покрывало под ним. Джеймс завыл словно умирающий зверь, лежащий на алом снегу, прекрасно понимая, что может его ожидать.   Кружащие неподалеку стервятники уже исполняли свой предвкушающий танец, рассекая крыльями морозный горный воздух, в котором они чуяли приближения пиршества. После нескольких неудачных и отчаянных попыток проползти вперед, Джеймс сдался, не вытерпев разрывающей боли. В голове мелькали мысли… Нет, это скорее была надежда, что это всё кошмарный сон. Но как тогда проснутся?!   Часы проходили, но этот кошмар не заканчивался, как он надеялся. Снежные тучи, на его удачу, рассеялись, и к вечеру солнце сменилось на полную луну, которая своим светом застелила ледяные скалы. Когда Джеймс лежал абсолютно не двигаясь, казалось, что боль немного утихала. Тяжелый покров ночи снова утянул его в мир снов, в мир воспоминаний. Сержант снова и снова видел перед собой руку друга. Страх потери застыл в их глазах. Он видел, как Чарльз изо всех сил пытался дотянутся, так, что сам едва не сорвался с того чертового вагона. Но мертвая хватка горькой судьбы парня, всё же утащила его в пропасть к ледяным скалам. И последнее, что он услышал – это был крик Чарльза, который уносился прочь вместе с товарным вагоном.     ★ ★ ★ - Э-эй, сюда! Я нашел его! – мужчина проверил пульс, и убедившись, что парень еще жив, позвал остальных. - Ты смотри-ка, как это его еще не разорвало на две части об эти скалы?! - Повезло ему. Везунчик! Если бы не холод, то за эти пять дней он бы уже сгнил к чертям. - Наконец-то Золо успокоится. Один его подопытный кролик живой. Хотя по его виду так не скажешь. - Так, хватит трепаться. Надо его дотащить до машины. Как то��ько двое начали перетаскивать парня на носилки, тот очнулся из-за адской боли, оглушая других раздирающим криком. - Да заткни ты его, к чертовой матери! У тебя же аптечка, которую дал доктор. Вколи уже тот сраный укол, чтоб он не выл, как скотина перед забоем. - Я думал, что он фиг уже очнется, - покопавшись в рюкзаке, мужчина достал шприц и ампулу с обезболивающим. - Меньше думай, больше делай, идиот!   В следующий раз, Джеймс пришел в сознание уже, находясь в логове ГИДРЫ. После препаратов сложно было открыть даже глаза, но разговор, находящихся рядом людей, он мог расслышать. - Мы не сможем его принуждать, никто не пойдет на это даже под страхом каких-либо угроз, доктор Золо. - Значит нам нужно сделать из этого чистый лист. Нужно каким-то образом стереть все его воспоминания, но при этом нам нужен превосходный солдат, а не слабо мыслящий овощ. - Над этим еще нужно будет поработать. « Что?! Чистый лист? Оставьте меня в покое! Какой к черту солдат?! Не смейте даже прикасаться к моим воспоминаниям, твари!» - А еще нам нужен второй подопытный, - продолжил Золо. – Тот телепат, которого мы поставили на ноги. Только представьте, какие у нас появятся перспективы, если получится из него сделать послушную собачонку. Но для этого нам нужно сперва закончить первый проект, - ученый указал на прикованного ремнями парня. – Он-то и поможет нам заполучить тот экспонат. - Но сперва, нужно сделать так, чтобы он не помнил своего дружка. - Ничего, у меня всё получится. Только дайте мне время. После услышанного, Барнс еле сдержался, чтобы не завыть и не начать выдергиваться из ремней, накрепко прижавших его к операционному столу. Дождавшись момента, когда в помещении остался только один человек, Джеймс сорвал ремни своей новой механической рукой (хотя, это еще мало походило на руку), а после схватил за шею помощника доктора, который пытался вколоть ему препарат. Но тот уже успел нажать кнопку тревоги. Послышалась сирена, и в кабинет тут же ворвались другие доктора и люди с оружием. Парень отчаянно пытался бороться, ведь он не мог допустить того, что он сам станет оружием, для своего же лучшего друга. Так же он понимал, что если Чарльза найдут, то могут привести сюда без особых усилий, стоит ему только назвать имя - «Джеймс Барнс», и тут же брат примчится спасать брата. Ведь лучшая приманк�� – это близкие люди. Поэтому сержант надеялся на то, что в этой борьбе лучше пусть убьют его, только не стать машиной-убийцей в руках ГИДРЫ, и чтобы не навредить единственному дорогому человеку. Но Золо не уничтожит проект, в который уже было столько вложено. Одна драгоценная сыворотка суперсолдата чего ему стоила. - Хватит этого цирка! Два разряда током – и буйного подопытного уложили на стол. На этот раз позаботились, чтобы тот уже точно не смог вырваться. После этого зашел сам Золо, держа в руках папку с бумагами. - Подобные случаи нам не нужны. Пора приступать к делу, - доктор кивнул помощнику, и тот засунул в рот сержанта резиновую капу. - Начинайте! Как только рычаг сдвинулся с места – помещение стал разрывать крик, переполненный болью, от которого все присутствующие стали кривится, мол, нельзя ли потише это сделать. После нескольких таких процедур, доктор подошел к подопытному, чтобы убедится, что можно продолжать. Тот даже не обращал внимание на то, что пытался говорить парень. Лишь делал какие-то записи на бумаге. Все слышали просьбы и мольбы Джеймса, но никого они не волновали. Перед ними был не человек, а материал для грандиозного проекта под названием «Зимний Солдат». 

Спустя год им всё же удалось уничтожить всё прошлое парня. 

Все воспоминания. До одного. 

Они уничтожили его самого.

Больше не существовало Джеймса Барнса.

Теперь это Зимний Солдат.