#триггер ворнинг: смерть

[xerokaeri]

Эрика Зиро переписывает Скайрим (опять)

Фэндом: the Elder Scrolls: Skyrim Жанр: ??? Объем: макси (в процессе) Предупреждения: ретеллинг, всратые хедканоны, мясо-кровь-кишки-хардкор и немножко рвоты 2023 Праздник крови (часть 1)

Семнадцатого числа месяца Последнего Зерна, под конвоем Имперской конницы, не ехал, а практически плыл через жидкую грязь обоз, вёзший заключённых.

Телеги ползли одна за другой, продавливая мягкую, мокрую землю окованными железом колёсами, взбивая скопившуюся в низине мутную воду в грязную пену. Дождь бил по загривкам понурых лошадей, бил по шлемам легионеров, по бортам телег, по сидящим по лавкам, ежащимся от холода людям, по сваленным прямо на грязные деревянные днища телег телам. Особо буйным из заключённых вчера досталась хорошая взбуч��а от легионеров – пережили её не все, но разбираться, где живые, где мёртвые, никто не стал,  тем более что в том не было особого смысла.

Колонна смертников ехала на казнь под конвоем своих палачей.

***

– Братишка, ты живой? Живой, слава Талосу. Ну, ты и соня, конечно.

Горячее дыхание обожгло ему ухо и опалило ноздри явственным запахом пустого желудка и нездоровых дёсен. Мир вокруг дрожал, качался и норовил рассыпаться на части. Открывать глаза не хотелось, поэтому некоторое время он лежал, прислушиваясь к ощущениям, пока громогласный грохот не превратился в скрип колёс и череду деревянных постукиваний, а безумная качка на волнах не превратилась в обыкновенную тележную тряску.

Воспоминания вчерашнего дня выпрыгивали из темноты одно за другим, подмешиваясь к обрывочным образам из сна, и не желая складываться в цельную картинку. Телеги, хохот, кони, вереница грубых нордских лиц, загорелая морда имперского командира и его кулаки со сбитыми в кровь костяшками, разрушавшаяся от основания белая башня, хохот, черноглазый мертвец – был ли он на самом деле или всего лишь приснился? – и голос, говоривший с ним из темноты, влажный шёпот у самого уха, слышимый где-то на границе сознания.

Он открыл глаза.

– Эльф! – Удивился его попутчик. – Глаза красные, значит, тёмный. Ты чего тут забыл-то, дружок? Понемногу, танцующие перед глазами цветные пятнышки собрались, словно мазки умелого живописца, в цельную картину. Светловолосый норд, нависший над ним, был здоров как бык, молод, возможно, даже хорош собой, но под слоем грязи и запёкшейся крови этого было не разглядеть. Левый глаз его заплыл и едва открывался, на скуле красовался кровоподтёк, ворот рубахи был разорван. Руки были связаны у него за спиной.

– Тебя с нами не было, вроде как… не было ведь, Ульфрик? Не может же быть, чтобы мои глаза меня обманывали.

Мужчина, к которому он обратился, небрежно пожал плечом. Это был огромный северянин с лицом, будто выточенным из камня, орлиным носом и гривой грязных пшеничных волос. В отличие от остальных заключенных, он не был одет в льняную робу – на нем была чёрная туника, расшитая серебром, и накидка из свалявшегося серого меха. Во рту у него был кляп, а руки, в отличие от остальных пленников, не были связаны верёвками. Ульфрик был закован в кандалы. Голос, раздавшийся позади лежащего на боку эльфа, дрожал.

– Ульфрик? Ульфрик Буревестник?! Ярл Виндхельма?! Куда нас везут?!

– Тише ты, дурачок, – ответил побитый кому-то находившемуся вне поля зрения лежачего. У него не было одного из передних зубов. – А-то и тебе сейчас взбучку устроят. Я Ралоф. А ты?.. Эльф понял, что обращаются к нему, и лишь на долю секунды замешкался, прежде чем ответить.

– Сан’Дро… Сандро, – протянул он, пытаясь найти положение, в котором каждая часть его тела не разрывалась от боли. Руки были связаны за спиной, что существенно ограничивало возможность встать или, хотя бы, просто лечь чуточку удобнее.

– Ты, должно быть, нарушитель границы, – Ралоф смотрел на него задумчиво. – Вот это, конечно, не повезло тебе.

– Проклятые Братья Бури, – причитали за спиной Сандро, – Ты, ушастый, – он понизил голос, – нам с тобой тут не место. Чёрт подери, они же и нас под нож пустят за компанию!

– Ну-ну, – фыркнул Ралоф. – Дай угадаю, ты сейчас скажешь, что если бы не мы – ты бы сейчас украл лошадь и умотал в Хаммерфелл. Но я тебе вот что скажу, ничего бы у тебя не вышло. Имперский легион – это тебе не хер собачий.

В последней его фразе прозвучала даже некоторая нотка уважения. Нордская культура в этом плане, конечно, всегда поражала Сандро.

– А ну-ка, все заткнулись! – проорал ещё один голос, судя по всему, имперского солдата, управлявшего телегой, и краем уха услышавшего слово «легион» в одном предложении со словом «хер».

– Да я же со всем уважением! – Хохотнул Ралоф. Сандро отчётливо услышал звук плевка. Некоторое время они ехали тихо. Неудавшийся конокрад тихо молился, Ульфрик закрыл глаза, будто задремал, Ралоф что-то очень тихо мурлыкал себе под нос. Сандро, ёрзая по грязному полу телеги, показывал чудеса эквилибристики, просовывая сначала свою тощую задницу, а потом и обе ноги через кольцо собственных связанных рук.

Через некоторое время ему это удалось, и теперь, когда ему больше ничего не мешало этого сделать, он смог лечь на спину и посмотреть в хмурое, серое, словно сталь, небо Скайрима.

– ��ы откуда, дружочек? – Добродушно спросил его Ралоф, – Последние мысли мужчины должны быть о доме.

– У меня нет дома, - улыбнулся Сандро, чувствуя, как падают на лицо первые дождевые капли.

***

Обоз заключённых медленно и неотвратимо приближался к конечной цели своего пути – маленькому городку под названием Хелген, где располагался ближайший форт Империи.

Смерть ехала за ними по пятам, отставая на какие-то жалкие полчаса.

***

– Его нет в списках, – сконфуженно произнес молодой норд в форме имперского легионера. Сандро стоял, перекатываясь с носка сапожка на пятку – и обратно. Сапоги у него были дырявые, подошва от них отстала и в щели щедро заливалась жидкая грязь.

«Они не знают», - подумал он, - «они не знают, что я сделал и почему я здесь». Он почувствовал, как откуда-то из глубины его души, словно росток колючки, пробивающийся через каменную мостовую, начала подниматься надежда. Продлилось это недолго – всего мгновение.

– Скамп с этим списком, – отмахнулась загорелая имперка-капитан. – Всех на плаху. Разбираться будем потом.

Молодой легионер нахмурился.

– Не повезло же тебе оказаться в Скайриме в такое время, парень.

Дождь закончился, тучи разошлись, и теплые лучики ласково целовали лица живых мертвецов, плясали, отражаясь солнечными зайчиками от полированных нагрудников солдат имперского легиона.

Молодые крепкие юноши в форменной броне сгружали с телег тела тех, кто не пережил предыдущей ночи, тащили, словно мешки с картошкой, и складывали рядком. Среди них суетился совсем молоденький парнишка, в руках которого был свиток – в нём он помечал что-то длинным и тонким графитовым стержнем.

Выживших построили шеренгой на площади перед имперским фортом. Ульфрика и Ралофа не было видно, а кроме них Сандро никого не знал. Третьего его товарища по несчастью, неудавшегося конокрада, уже положили в ряд к мертвецам – у воришки сдали нервы и он побежал через площадь, словно слепой зверёк. Арбалетный болт, сверкнув как молния, пробил ему лёгкое. Он был по-прежнему жив. Кровавая пена пузырилась у него на губах, закатившиеся в агонии глаза белели в тронутых предсмертной тенью глазницах.

Ралоф был прав – украсть лошадь и ускакать в Хаммерфелл бы не получилось. Имперский легион – это вам не хер собачий.

Хелген был маленьким, грязным нордским городишкой, неказистым, как и всё, что за своё краткое пребывание в Скайриме, успел увидеть Сандро. Однако, он был хорошо укреплён – с трёх сторон его окружали крепкие крепостные стены, а с четвёртой, будто каменная волна, нависала несокрушимая скала. Сами дома, однако, были преимущественно деревянными, с крышами из соломы – не лучшее сочетание с учётом пожаров, которые случались в Скайриме с завидной регулярностью. В отличие от имперцев, в среднем, осваивавших колдовство хотя бы на начальном уровне, норды, в большинстве своём, магией в быту как будто бы брезговали. Они отапливали свои жилища печью с открытым огнём, вдобавок, украшая их шкурами убитых животных. Для того, чтобы выгорела целая деревушка, иногда было достаточно всего одного уголька. Суровый быт суровых людей, грубых и прямолинейных, которым было чуждо изящное искусство колдовства.

Будь на то его воля, Сандро, конечно же, выбрал бы умереть у белоснежных стен Имперского Города, но судя по всему, боги, и вправду отвернувшиеся от его народа, рассудили иначе.

*** Чего Сандро не видел, так это того, что Хелгену оставалось жить без малого пятнадцать минут. Не знали этого ни собравшиеся поглазеть на казнь зеваки, ни суетящиеся солдаты имперского легиона, ни гордый Ульфрик, ни весёлый Ралоф, ни мрачная капитанша с загорелыми щиколотками. ***

Сандро опёрся руками на скользкую деревянную колоду, столкнулся взглядом с лежащей в грязи отрубленной головой, и его тут же вырвало. Палач в кожаном мясницком фартуке, пахнущий потом, брезгливо схватил его за волосы, заплетенные в тугую косичку, и практически ткнул лицом в покрытое кровью и рвотой дерево. Сандро закашлялся.

– Умоляю, прояви милосердие, – бормотала жрица с перекошенным от ужаса и отвращения лицом. – Один удар на одного заключённого!..

Предшествовавший Сандро счастливчик, после первого удара по собственной шее, был еще жив. Возможно, у палача затупился топор, возможно, у него выдался неудачный день, но он рубил, и резал, и кро��сал, а голова норда всё никак не желала отделяться от тела. Толпа, собравшаяся поглазеть на казнь, стояла в гробовом молчании. В задних рядах бесновались дети, но взрослые не пускали их, не позволяли смотреть в лицо смерти – такой бесславной и отвратительной.

– Во имя Девятерых, кто-нибудь, принесите ему топор поострее! – Рявкнула загорелая капитанша. –  Скоро приедет генерал Тулий. Какое позорище… – она раздосадовано сплюнула себе под ноги.

Пользуясь заминкой, Сандро приподнялся над омерзительной колодой. Он увидел над собой перекошенное лицо Хадвара в ореоле подсвеченных солнцем тёмно-рыжих волос и его полные тревоги глаза.

– Я помолюсь за твою душу, – сказал Хадвар одними губами, –  и сделаю всё, чтобы тело отправилось в Морровинд.

Солнце скрылось, и Хелген накрыла тень.

***

Да, порой, чтобы выгорела целая нордская деревушка, бывает достаточно одного маленького уголька, выпрыгнувшего из печи на разложенные у огня волчьи и медвежьи шкуры.

К сожалению, в данном очень конкретном случае, это был не уголёк.

*** Он был огромен, но это производило и вполовину не такое сильное впечатление, как тот факт, что он был…

…бесшумен.

Он плыл, по воздуху, по дуге, парил с лёгкостью листа писчей бумаги. Единственным звуком, нарушившим воцарившуюся тишину, был скрежет цепляющихся за каменную кладку изогнутых, как кинжалы алик’рских воинов, когтей, когда он, наконец, приземлился на вершину сторожевой башни.

Сандро стоял на карачках, прижавшись щекой к покрытой кровью и рвотой деревянной колоде, с ужасом глядя, как медленно, будто во сне, раздувается грудь крылатого существа, как вытягивается гибкая длинная шея. По собравшейся на площади Хелгена толпе ударила волна тёплого воздуха. 

Чёрный исполин медленно развернул перепончатые крылья, и его мощные мускулы задвигались под толстенной шкурой. Чешуя существа была настолько чёрной, что ни единый отблеск солнечного света не отражался от её поверхности. Рогатая голова на длинной шее наклонилась и раскрыла огромную пасть. 

Сандро скатился с колоды, упал на земли и вжался в жидкую грязь. Палач выронил топор и закричал, будто хряк на скотобойне.

Волна удушающего жара прошла вскользь, опалила Сандро загривок и обожгла спину. Эльф по��атился по жидкой грязи, пытаясь сбить пламя с льняной рубахи. Поток воздуха ударил ему в грудь, когда он казался на спине, и в тот момент он почувствовал, как медленно, практически бережно, гибкий палец, заканчивающийся острым антрацитовым когтем, смыкается вокруг его талии. Исполин прижал эльфа крылом, вдавил в размытую дождями землю. Увенчанная чёрными рогами, будто короной, башка была совсем рядом.

Они посмотрели друг другу в глаза – величественный, чудовищный ящер и худенький, перепачканный грязью, кровью и содержимым собственного желудка данмерский подросток. Что-то промелькнуло в глазах исполина, какая-то мысль. 

«Он разумен», – с ужасом понял Сандро.

Хватка ослабла. Громогласный хлопок воздуха сопроводил плавное движение огромных крыльев. Рогатый ящер взмыл вверх.

Толпа пришла в хаотичное движение.

[xerokaeri]

Крупицы лора (3)

Информация о сеттинге ориджинала, рабочее название которого “Ревенант”.

Первая часть: здесь. Вторая часть: здесь.

Другие формы нежити Кровососы

Другие формы нежити

Кадавр, отродье, «мясной голем» – нежить, создаваемая из нескольких человеческих (иногда и не человеческих) тел.

Кадавр –  подтип «восставших», когда при попытке создания ревенанта используется тело, собранное из частей нескольких мертвецов. Как п��авило, практикуется ренегатами. Душа, прикреплённая к чужому телу, отторгается – в случае с кадаврами, чьё тело может принадлежать одновременно двум и более сущностям, отторжение происходит ещё быстрее. Создание ревенанта на основе кадавра показало свою полную несостоятельность: история знала несколько примеров, когда к такому телу удавалось привязать память человека, которого пытались воскресить, но в обоих случаях душа продержалась в таком теле не более нескольких дней.

Это наводит учёных на мысли о том, что будет, когда человечество научится более успешно вживлять живым людям органы, полученные от доноров или от свежих мертвецов. Возможно ли будет создавать качественн��ю нежить из подобных тел, или же выйдет как и с кадаврами?

«Отродья», «мясные големы» - это не научные термины, а скорее народные собирательные названия нежити, чей облик далёк от естественного облика человека либо животного. Мясной голем может иметь больше двух ног, больше двух рук, больше одной головы, более того – его тело не обязательно состоит лишь из человеческих органов. Это самый отвратительный и противоестественный тип нежити, создание которой практикуется исключительно ренегатами.

Мясные големы бывают любых форм, размеров, но всех их объединяет одно: они плохо поддаются контролю чародея. Их логика даже не схожа не только с человеческой, но с логикой животного: даже факт их существование чужд самой природе. Мясной голем способен учинить немалые разрушения: тяжесть и неповоротливость их тел, слепая жестокость натуры, а также антисанитарные условия в которых они, как правило, создаются (ренегаты крайне редко используют бальзам, пренебрегают антисептиками, и достаточно часто используют для создания мясного голема низкокачественное сырьё) делают их настоящим оружием массового поражения.

Кровососы

Несмотря на пониженную температуру тела и замедленный пульс, вампиры не могут считаться нежитью, хотя бы потому, что никто из них никогда и не умирал. Чаще всего вампиры возникали тогда, когда чародеи – жрецы Гаэ’Лунна в древние времена, и тёмные маги старой школы в более поздний период истории – слишком далеко переходили порог человечности.

Поначалу, мутации чародея не заметны глазу, но с определенного момента любой маг начинает чувствовать изменения в балансе собственного тела, разума и души. У некромантов и других темных магов появляются трудности с использованием светлой магии, телосложение становится субтильным, организм начинает терять массу. 

Тело, впрочем, не теряет своей силы, даже напротив – становится жилистым, сухощавым, но аномально крепким. Это – первый звоночек о том, что процесс «перехода» был уже запущен.

Как правило, на этой стадии у чародея ещё есть шанс повернуть назад, на время отказавшись от тёмных практик. Необратимыми мутации чародея становятся тогда, когда у него изменяются глаза – процесс это, как правило, болезненный, сопровождающийся несколькими днями забытья. Но даже тогда мутации всё ещё не представляют опасности для ��ародея и окружающих его людей, разве что, приносят определенные сложности при ситуативном использовании светлой магии, так как Врата Утробы чародей может открыть с огромным трудом.

Настоящие проблемы у чародея происходят на более поздних стадиях «перехода» – когда он постепенно приобретает признаки состояния, называемым «изменённым сознанием». 

В этот момент чародей, как правило, полностью утрачивает фертильность, а также способность к эмпатии, перестаёт понимать эмоции других людей, а рациональность его мышления доходит до определённой черты, за которой находится бесчеловечная жестокость.

Человеческая кровь – эссенция жизни, наделяющая чародея огромной мощью. Многие реаниматоры новой школы соблюдают целибат для того, чтобы использовать собственную кровь – кровь девственника – в повседневной практике. Однако использовать каплю крови для ритуала, и пить её в больших количествах – это разные вещи, и последнее у реаниматоров новой школы считается тяжким преступлением.

У большинства чародеев, пьющих кровь, со временем вырабатывается зависимость, что вкупе с состоянием «измененного сознания» постепенно превращает чародея в кровожадного монстра-кровопийцу, а в некоторых случаях – в одержимого сырым человеческим мясом каннибала.

Большинство вампиров Империи было убито во времена Цитрийской Чистки, но некоторые уцелели и продолжают прятаться на просторах империи и за её границами.

[xerokaeri]

Крупицы лора (2)

Информация о сеттинге ориджинала, рабочее название которого “Ревенант”.

Первую часть можно прочитать здесь.

Некромагия

Низшие формы нежити

Средние формы нежити

Высшая форма нежити

Некромагия

Некромагия, некромантия, реанимация – одно из старейших ответвлений магии, её практиковали ещё в древности (вернее, пытались практиковать) как жившие на континенте племена, так и предки переселенцев, в последствии основавших империю. Жрецы Гаэ’Лунна пытались воскрешать своих сородичей «переливая» в их тело жизнь из тела жертвы, что чаще всего заканчивалось неудачами либо – в редких случаях  – «рождением» существ под названием «гуляки».

По-н��стоящему овладевать некромантией человечество стало, когда открыло принцип «триединства» существа, и научились разделять его на компоненты – сознание, душу и тело. Повреждение каждого из компонентов имеет свои последствия – повреждённая душа развоплощается, повреждённое тело может потерять способность самостоятельно двигаться, а повреждённое сознание делает живого мертвеца чрезвычайно нестабильным и опасным, в том числе для самого чародея.

Большинство реаниматоров Ордена чёрного Солнца не могут заниматься непосредственно некромагией, кроме случаев крайней необходимости. В редких случаях реанимируют мертвецов так называемые ночные хирурги: когда есть подозрения в том, что смерть пришла не по естественным причинам; это происходит исключительно с разрешения вышестоящих инстанций.

Низшие формы нежити

Низшие формы нежити – это создания, сформированные единым компонентом живого существа. Самые простые и распространенные – это «марионетки» и «шатуны».

«Марионетка» – это чаще всего скелет, полностью управляемый волей чародея. Сам по себе он не может двигаться, только управляемый волей чародея. Создание «марионеток» одновременно проще – и энергозатратнее, чем создание «шатуна».

«Шатун» – безобидный мертвец, являющийся по сути, пустым телом, «разбуженным магией» – либо возникший в результате аномалии, когда свободная энергия, выливающаяся в мир живых из суб-измерения, находит для себя сосуд. Иногда бывают разновидностью марионетки.

«Гуляка» – более опасный вид живого мертвеца – это тело, внутрь которого поместили душу животного. Существуют случаи, когда «гуляки» также появлялись из-за разнообразных магических аномалий. «Гуляки» больше похожи на зомби в их классическом понимании – кровожадные и непредсказуемые, они часто передвигаются на четырёх ногах. Не имея сознания, они управляются простыми инстинктами животного: они имитируют жизнедеятельность живого существа, нападают на людей и животных, имеют склонность к некрофагии.

«Призрак» – самый опасный мертвец из категории «низшей нежити» – душа в форме свободной энергии, наделённая осколком сознания, которым она обладала в своём последнем (согласно теории магии) перерождении. Повреждённое сознание чаще всего содержит наиболее яркие воспоминания из последних, что делает призраков чрезвычайно опасными – так как у жертв преступлений или несчастных случаев, умерших мучительной смертью, последними воспоминаниями является их собственная смерть. Опасность «призраков», по факту, накладывает запрет на использовани�� в работе некроманта человеческих душ, поэтому основная причина появления призраков – неспособность людей, имеющих скрытые таланты к магии, смириться со смертью близкого для них человека.

Средние формы нежити

«Живой мертвец» – это тело, наделённое сознанием, которым оно обладало при жизни, чаще всего двигающееся за счёт накачивающей его магии чародея (поэтому создание живых мертвецов крайне энергозатратно). В былые времена в качестве энергоресурса использовали души небольших животных, которые в процессе, предположительно сгорали, но это делало живого мертвеца крайне нестабильным.

Главный инструмент реаниматоров-судмедэкспертов (ночных хирургов), дознавателей и следователей.

При создании «живого мертвеца» требуется соблюдать массу предосторожностей. Слишком большое количество энергии влитое в тело способно сделать мертвеца относительно самостоятельным, что приводит к неприятным последствиям. Нередки случаи, когда неопытный чародей ставится жертвой созданного им живого мертвеца.

Одно из главных правил – это вызвать у мертвеца правильные воспоминания, при этом не лишая его способности связно мыслить. Это целый ритуал, последовательность которого нельзя нарушать.

Особенно опасны те живые мертвецы, которые не помнят и не осознают своей смерти. Некромант всегда должен сообщить живому мертвецу о том, что тот умер, и чем раньше – тем лучше. В противном случае, воспоминания вернутся сами по себе, что произойдёт в любой момент и будет шоком для мертвеца, что сделает его нестабильным и опасным. Отозвать душу из тела труднее, чем оборвать «пуповину» между мертвецом и чародеем, вытянув из него остаточную энергию, поэтому некроманты новой школы предпочитают заряд собственной магии душам животных, хотя подобное чародейство и требует значительно больших усилий и значительно быстрее вымат��вает самого чародея.

«Фантом» – это скорее умозрительная конструкция, чем реально существующий живой мертвец. Фантом – это душа, обладающая личностью умершего, полным, целостным сознанием, способная на сложную мыслительную деятельность. Свидетельств о создании фантомов с помощью реанимации нет. Эксперименты по их созданию среди реаниматоров новой школы не проводятся.

«Восставший» –  душа человека, заключенная в теле (в идеале, своего предыдущего воплощения). Не обладает воспоминаниями о своем последнем воплощении, но определённые триггеры могут вызвать воспоминания о смерти, что говорит о сохранении небольшого осколка сознания. Как правило, представляет собой результат неудачных экспериментов по созданию «ревенанта» (ныне запрещенных на территории империи).

«Восставшие» в лучшем случае обладают интеллектом ребёнка до трех лет, не слушаются команд, плохо владеют телом и в целом представляют собой достаточно жалкое зрелище. Тело восставшего отторгает душу, даже если это – та самая душа, которой оно обладало ранее, даже если некроманту удаётся остановить процесс разложения за счёт бальзамирования, рано или поздно «восставший» превращается в груду безжизненного мяса, в лучшем случае находя посмертный покой, а в худшем – подвергаясь повторной «реанимации».

Высшая форма нежити

«Ревенант» – идеальный мертвец. Если алхимия стремится к созданию философского камня, то некромантия по своей концепции стремится к созданию ревенанта – идеального мертвеца, совмещающего в себе душу и разум предыдущего воплощения, достаточно часто – в новом теле.

«Ревенант» - символ бессмертия и вечной жизни, был центральной фигурой всех трактатов о некромантии у чародеев старой школы.

Строго говоря, ревенанта даже нельзя назвать нежитью – потому что тело его не разлагается, личность – не расколота на мелкие фрагменты, и душа не стремится покинуть плоть.

Испокон веку проводилось множество экспериментов по созданию ревенанта. Жрецы культа Гаэ’Лунна были наиболее близки к истине, если верить старым легендам: им удавалось поместить душу некроманта, вместе с сознанием, в тела живых детей и юных девственниц, что в последствии вело к безумию пациента – две души и два сознания плохо уживались в одном теле. Все попытки создания ревенанта с использованием мёртвых тел провалились.

Особенно хрестоматийный случай был с некромантом из Гьёрда, который позволил жрецам убить себя для того, чтобы мгновенно вернуться в тело, но после ре-анимации прожил всего несколько дней, к тому же, изрядно повредившись рассудком.

��оздание ревенанта считается невозможным, а любые попытки строго караются законом Империи.

Поздняя осень, зима и ранняя весна – не сезон для кладбищенских аномалий. Земля слишком твёрдая, чтобы неупокоенные мертвецы могли разрыть ее самостоятельно. Некроманты-ренегаты зимой тоже неактивны из-за проблем с добычей сырья: копать могилы долго и сложно.

[xerokaeri]

Крупицы лора (4)

Информация о сеттинге ориджинала, рабочее название которого “Ревенант”.

Первая часть: здесь.

Вторая часть: здесь.

Третья часть: здесь

Орден чёрного Солнца

Цитрийские Чистки

Орден чёрного Солнца

Создание чёрного Ордена (официальное название – «Орден Чёрного Солнца», «чёрный Орден» - название народное, полученное организацией после трагических событий в Цитре) должно было поставить жирную точку в эпохе гонений на магов.

Первой идею о массовой постановке чародеев на государственный контроль высказала придворная чародейка императорского двора Эмергельда фон Брейтенбах. Слухи также приписывают ей и череду решений, впоследствии которых начались Цитрийские чистки и последующая оккупация Цитры силами Империи.

Императорский совет поддержал идею о создании Ордена, в первую очередь, как органа контроля: некогда опальные чародеи могли стать для империи полезным инструментом. Тёмные маги, ранее не имевшие права заниматься исследованиями и собираться группами больше трёх человек, отныне получали право собираться в ковены и ордена, получать государственное финансирование на свои исследования, получать официальное образование и работать на государственных должностях. Им пообещали представительство в императорском совете, абсолютно легальный статус, право служить в армии в отдельном магическом корпусе и многое другое, о чём раньше маги могли только мечтать.

Однако подобные предложения подразумевали и двойное дно: исследования чародеев очень строго контролировались бы государством, им оказался бы закрыт доступ к некоторым источникам силы; регулярные медкомиссии с целью своевременного выявления и контроля мутаций, обязанность «отдавать долг родине», запрет на реанимацию для всех, кроме чародеев находящихся на должностях следователя или ночного хирурга (что не было само по себе привлекательно) и многое другое, что понравилось далеко не всем.

Да, чародеи становились полноправными членами общества, могли больше не скрывать от властей своих занятий, получали определенные права, однако накладываемые государством ограничения лишали их самого главного – свободы выбора и действий. Но самое страшное, о чём тогда догадывались исключительно Старшие, пережившие уже не одну стычку с полицейскими и армией в прошлом – контроль над состоянием здоровья чародея, выявление и контроля мутаций подразумевало удержание их на определённом пороге человечности, который некоторые из них перешли уже давно.

Империи не были нужны сильные и свободные маги. Более того, в магах сильных и свободных Империя видела угрозу.

Цитрийские Чистки

Цитрийские Чистки — одно из ключевых событий новейшей истории Империи. Основной сюжет их затрагивать не будет — всё-таки, на момент путешествий реаниматора второй категории, на чьей табличке высечено имя Вильгельм. фон Брейг., с момента Цитрийских Чисток прошло уже больше десяти лет.

Однако событие это очень сильно отразилось на многих персонажах истории, в том числе, на Вильгельме и втором главном герое, имени которого я называть пока что не планирую.

Через десять лет спустя после зарождения чёрного Ордена вступление в него наконец-то становится обязательным для всех чародеев. Маги вне Ордена окончательно объявляются вне закона. В противовес чёрному Ордену ренегаты создают Чёртову Дюжину – организацию под управлением 13 сильнейших чёрных магов.

Машина Имперской пропаганды рисует Чёртову Дюжину как террористическую организацию, абсолютно все члены которой являются открытыми каннибалами и мутантами, однако это было далеко не так. Да, во главе Чёртовой Дюжины действительно стояло некоторое количество магов, необратимо далеко ушедших от человечности. Некоторые из них физически уже напоминали людей весьма отдалённо, очевидно, практикуя «чёрное таинство», и сохраняя это в секрете (по правде говоря, даже среди отъявленных трупоедов не было принято в открытую заявлять о каннибализме). Однако среди Чёртовой Дюжины было немало магов, которые просто желали свободы. Среди трупоедов Дюжины были те, кто практиковал этичны�� подход, не злоупотребляя человеческой кровью сверх меры, и предпочитая брать её у добровольных доноров.

Имперская пропаганда не сыграла на руку и магам из чёрного Ордена: несмотря на снятие многих запретов для членов Ордена и статус полноценных и равноправных граждан Империи для них, для простых людей они всё ещё были мутантами, наделёнными опасной, неконтролируемой силой, природу которой было сложно объяснить.

Чёртова Дюжина, покинув Империю, укрепилась в маленьком независимом государстве под названием Цитра, на юго-западе Империи, с востока отделённой от подконтрольного Империи Гьёрда горной грядой. Цитра оставалась одним из немногих уголков континента, куда ещё не дотянулась «загребущая лапа Империи», и где ещё сохранялось собственное, не марионеточное правительство.

Империя не могла ввести в Цитру регулярные войска в силу большого количества причин, самой важной из которых была абсолютная несостоятельность человеческой армии в бою против тёмных магов Дюжины.

На Цитрийские чистки отправили, в итоге, практически весь магистрат.

В те же дни Дариана Тессера, любовника Эмергельды фон Брейтенбах, назначили Великим Магистром Ордена чёрного Солнца, что избавило его от необходимости участвовать в Цитрийских чистках, что оставило пятно на его репутации на всю оставшуюся жизнь.

Цитрийские Чистки вошли в историю как одна из крупнейших магических катастроф: тёмный фон был такой силы, что плоть некоторых магов буквально вскипала на костях. В жуткой неразберихе гибли все: чародеи Ордена, чародеи Дюжины и гражданские.