#naruto@penumbrawrites

[penumbrawrites]

Байки с рубежа, финальная глава

Как и Мадара, она позволила себе понемногу стареть. Со времени их разговора в саду многое в Конохе изменилось: вместо керосиновой лампы она выключает перед сном электрическую; вместо старого рынка, где Тобирама целовал её, она покупает персики в оборудованном кондиционером конбини. Во главе клана Учиха Шисуи обсуждает радикальные идеи: объявить вне закона родовые анклавы и построить интегрированные жилые кварталы, поощрять межклановые браки, пока кекке генкай не будут полностью сведены на нет.

Байки с рубежа, финальная глава (Gen).

[ao3feed-hashimada]

ao3feed-hashimada

read it on the AO3 at https://ift.tt/cj60HOA

by penumbrawrites

В её присутствии Хаширама может не обращать внимания на меч в грудной клетке Мадары, а она может не говорить о пятиэлементной печати и чакре демона, холодной и жестокой под её кожей.

Words: 3334, Chapters: 2/2, Language: Русский

Series: Part 6 of Маленькие трагедии / coincident

Fandoms: Naruto

Rating: General Audiences

Warnings: No Archive Warnings Apply

Categories: F/M

Characters: Senju Hashirama, Uzumaki Mito, Senju Tobirama

Relationships: Senju Hashirama/Uzumaki Mito, Senju Hashirama/Uchiha Madara, Senju Hashirama & Uzumaki Mito, Senju Hashirama & Senju Tobirama, Senju Tobirama & Uzumaki Mito

Additional Tags: Alternate Universe - Canon Divergence, Hurt/Comfort, Established Relationship, Отклонения от канона, Семьи, Брак по расчету, Character Study, Canonical Character Death, Развитие отношений, романтика, драма, элементы слэша - Freeform, упоминания смертей, Упоминания насилия, От супругов к возлюбленным, элементы ангста

read it on the AO3 at https://ift.tt/cj60HOA

[penumbrawrites]

Байки с рубежа, ч. 3

Итачи — Учиха совершенно другой породы, нежели он представлял себе когда-то, но реплика в его устах звучит искренне. Мадара чувствует в нём мощь гендзюцу, толику холодного высокомерия, которое он помнит со времён своей юности. А ещё странную, скрытую доброту Изуны. Только в старости он понял, насколько прозорливым был его брат. Тот позволил ему потерять своё величайшее оружие, чтобы однажды у Мадары не было выбора, кроме как остаться в Конохе.

Байки с рубежа, ч. 3 (Gen, ensemble)

[penumbrawrites]

Байки с рубежа, ч. 2

Самым комичным событием в истории Конохи, по мнению Тобирамы, является то, что Узумаки Мито и Учиха Мадара регулярно встречаются в чайном доме, чтобы осыпать друг друга завуалированными оскорблениями по ряду теоретических вопросов, таких как проблемы контролирования хвостатых тварей, максимальной продолжительности жизни человеческого тела и иногда неподвластности волос Хаширамы силе инерции. (Хотя Изуна как-то сообщил ему, что последнее он, вероятно, выдумал от скуки).

Байки с рубежа, ч. 2 (Gen, основатели, ансамбль)

[penumbrawrites]

Байки с рубежа

Изуна знает, что за содеянное придётся заплатить. Возможно, это будет пузырёк с ядом, похожим на густую плёнку козьего молока, а, возможно, снова лиловые болота с их призраками умирающих детей. Но когда он помогает стопам Мадары коснуться земли, то больше не боится мести клана.

Байки с рубежа, (Gen, Senju Hashirama & Uchiha Madara, Uchiha Izuna & Uchiha Madara). АУ, где вместо Мадары перемирие заключает Изуна, и по совместительству что-то навроде fix-it фика о Конохе, которой никогда не было.

[penumbrawrites]

Дом в лесу — На пользу, ч. 7

Неприкрытые веки Изуны тоже были мягкими. Хаширама помнил, как удивился его отказу носить стеклянные глаза. Когда он закончил перерезать мальчишке горло, то вытер кровь с его губ и с досадой отметил, что те уже посинели от холода; на нём были только хлипкие матерчатые башмаки, совсем негодные для усиливающегося холода сезона. Трудно было разыскать его в палатках для калек и убедиться, что это тот самый малец. Однако белые повязки выдавали его, как, впрочем, и тряпичные туфли.

Дом в лесу , (G, Senju Hashirama, Uchiha Madara, Senju Tobirama, Uzumaki Mito, ensemble).

Удивительно криповый мини-текст, который много лет ускользал от моего внимания, спрятавшись под видом дубликата другого файла. Просто археологическое открытие на накопителе!

[penumbrawrites]

Белая тишина

Хашираме всё равно, что сделает с ним Учиха, очнувшись, — лишь бы вернулся, лишь бы уверил, что это очередная изощрённая клановая техника. Он будет счастлив, правда. Всё простит. Всё-всё. И даже эти нелепые игры в труп.

Белая тишина, (E, Senju Hashirama & Uchiha Madara)

[penumbrawrites]

Дотла

Хаширама предпочитает нежность — именно поэтому, выворачивая Учихе суставы пальцев, он сбивчиво и ласково шепчет ему на ухо: — Это всё ничего… Ничего же? Знаю: больно, но потерпи… Выворачивает, чуть смещает в сторону и тут же проходится по фалангам зеленоватым потоком исцеляющей чакры. Он знает, что срастётся неправильно — в конце концов, он специально делает именно так. И ему почти спокойно, почти не страшно даже. По крайней мере он знает: целебная техника снимет боль.

Дотла, (E, Senju Hashirama & Uchiha Madara)

[penumbrawrites]

За год до рассвета

Его локоть сильнее впивается в беззащитное горло чуть ниже подбородка, размазывая ��елила по рукаву. Плоть трепещет, когда Мито сглатывает. Всё кажется чудовищно неправильным. Она слишком сильно потрясена. Откуда-то снаружи доносится праздничный звук колоколов, который в его ушах отдаётся похоронным звоном, медным плачем, заполнившим всё утро и её сбивчивую речь, из которой он выхватывает лишь два слова: — …В Долине Завершения… Трудно сказать, плачет ли она; её глаза сухи. Белила штукатуркой въелись в каждую чёрточку её лица, заполнив собой все трещины и ложбинки. Он отпускает её, и когда она закрывает лицо руками, в нём тоже что-то с криком обрывается вниз. Комната внезапно сделалась чудовищно огромной или же голос Мито доносится будто издалека? — Он не хотел этого, — её дыхание разрывает всхлипами. — У него не было другого выбора. Пожалуйста, простите его. Пожалуйста. — Ты помогла ему, — говорит он. — Почему? — и только сейчас замечает свадебное одеяние.

За год до рассвета, (G, Senju Hashirama & Uchiha Madara & Uzumaki Mito)

[penumbrawrites]

Дети солнца

Прежде чем ты успеваешь что-либо ответить, он заканчивает поправлять плащ и подхватывает кусаригаму, лежавшую подле алтаря с благовониями. Его шаги замирают у портрета брата — единственного напоминания, что на этих двадцати квадратных футах дощатого пола обитала живая душа. Шипящие снаряды фейерверков снова гремят вдали, и сейчас ты понимаешь, как сильно заблуждалась: его черты отмечало отнюдь не восхищение, а скорбь, столь глубокая и чистая в своей простоте, что тёмный силуэт Мадары кажется сотканным из концентрированного света, на который невозможно смотреть. В этом доме он касался всего так, словно ни одна вещь не была ему важна. Ни глиняный чайник, ни новенький кованный медник, ещё год назад сошедшие бы за роскошь. Но сюда его приводят ноги, и здесь он останавливается, одолеваемый отвращением. Твоё сердце болезненно сжимается: слишком много необузданного гнева в напряженных конечностях.

Рука касается рамки. Пальцы сгибаются, портрет опускается — как закрывается подвальный люк. Последний штрих, и деревянная рамка отбрасывает тень на обглоданные остовы канувших в небытие лет.

— Он позабыл своих мёртвых, — говорит он; лицо его снова подсвечено праздничными огнями. — Но я забуду.

Дети солнца, (G, Senju Hashirama & Uchiha Madara & Uzumaki Mito)

[penumbrawrites]

Секвойя

Sequoia sempervirens — вечное дерево. Стодвадцатиметровая сказка, почти легенда, рождённая землёй и наделённая долголетием, как ни одно другое существо на планете. Бессмертие самой природы заключено в её стволе, и неудивительно, что из всех её качеств только на нём Мадара заостряет внимание.

— Вечное, говоришь?

— Именно так.

Конечно, «вечное» означает только около трёх тысяч лет, но Мадара ещё молод, и дерево кажется ему бессмертным, как и Хашираме.

Секвойя, (T, Senju Hashirama & Uchiha Madara)

[penumbrawrites]

Как покорялся Мокутон

—…За предыдущий отчётный год показатели упали до критического минимума, что, вероятно, связано с отсутствием в Конохе собственного производства, а если быть точнее, то валюты, и если мы хотим… Тобирама, ты в порядке?

Тобирама оторвал взгляд от окна так резко, что можно было услышать треск материи пространства-времени.

— Прости, нии-сан, — ответил он. — Просто мне показалось, что Учиха Мадара перелезает через наш забор с труппой бродячих музыкантов.

Ради жизненной силы Хаширамы Мадара готов на всё.

Как покорялся Мокутон, (T, Senju Hashirama, Uchiha Madara, Senju Tobirama, Uzumaki Mito, ensemble). Крэк, стёб.

[penumbrawrites]

Когда поют сирены

Именно рукопожатие сбивает Кисаме с толку: твёрдое, неторопливое рукопожатие от худенького мальчишки перед ним, с большими тёмными глазами, одетого в форму частной школы, и немыми тире и точками передающего, что ему не больше пятнадцати — слишком юного, — но Кисаме так погружён в свои мысли, что не замечает, как возвращает его с тем же чувством, с каким бы пожал руку своему ровеснику лет двадцати семи.

Когда поют сирены, (G, Uchiha Itachi & Hoshigaki Kisame)

[penumbrawrites]

Точка схода

Именно тогда, когда яд потихоньку растворяется в воде, а люди снаружи строят планы нападения на их клан, он слышит, как караульные упоминают это имя: всего девять лет, а уже создал собственную технику — выращивает цветы и деревья, слыхали когда-нибудь о таком? Слова впитываются в него, как небрежные росчерки чернил впитываются в бумагу, такую же белую и шершавую, как щёки Мадары.

Он ещё ребёнок. Брат робко передаёт обгрызенный кусок яблока, а имя долетает до его ушей, когда язык впервые за долгие месяцы забывает вкус голода. Годы спустя, надкусывая хрустящую красную кожуру, он будет думать «Хаширама Сенд��у» и вспоминать этот момент.

Сердце помнит так. Хаширама, Мадара, сорок лет вместе и порознь.

Точка схода, (T, Senju Hashirama & Uchiha Madara)

[penumbrawrites]

Дом в лесу

Хаширама выучивает слово «дезертир» прежде, чем узнает, что люди бывают разные. Что не у всех мальчишек отцы — дезертиры, и даже выхватывает пару тычков в зубы за то, что осмелился сказать такое об отце подростка постарше. Из двенадцати зубов он теряет два, но это же мелочи, да? Он узнаёт, что в действительности есть отцы, которые учат своих сыновей обращаться с кунаем и следят за тем, чтобы у них всегда было вдоволь еды. Вместе с этим что-то в груди начинает надрывно ныть, будто нечто внутри было всё это время сломано. Нечто, о существовании чего он раньше не подозревал. Он сам выходит к заболоченному причалу — вдруг где-то там вдали всё ещё тлеет огонёк свечи? А следующей ночью его найдут на подветренных скалах, скукоженного, в тине, с синюшными губами и обмороженными пальцами.

Дом в лесу, (G, Senju Hashirama, Uchiha Madara, Senju Tobirama, Uzumaki Mito, ensemble).

[penumbrawrites]

Любимая

Это жалость, а почтенный Первый Хокаге — лжец, чудовище и эгоист, раз хочет отнять единственную глупую мечту, которую она себе позволяла, и превратить в акт искупления для собственной души.

Пять женщин, которыми хотела стать первая дзинтюрики, и одна, которой она стала.

Любимая, (G, Senju Hashirama & Uzumaki Mito)