Photo

Даже великие злодеи изначально просто люди. Music: Camille "Winter's Child"
«Мне не больно», — подумал Том. Он сжал зубы и кулаки, и для верности зажмурил глаза. «Мне не больно!» — громко подумал он. Эти чистокровные всегда смотрели на него свысока, но он-то знает, он знает кто он. Он — наследник Слизерина. Вот правда. Чувства свернулись клубком, затихая, замирая, погружаясь в мертвенное безмолвие. Как будто их и нет вовсе. Как будто их никогда и не было. «Мне не больно, мне не страшно». Том выпрямился и сделал глубокий вдох, расправляя плечи и вскидывая голову. Он как всегда постарался погнать прочь предательские мысли о том, кто была его мать. Нет, точнее кто был его отец. Но мать он винил больше. В конце-концов что взять с какого-то… магла. Он чуть было не фыркнул идя по коридору. А вот она… его сердце сжалось от предательской боли. Стародавней боли, которая иногда, очень редко, всплывала из глубин, но он тут же ее подавлял. Если бы она сделала правильный выбор... Он старался называть ее безликим «она» или просто «Меропа», как будто это была совершенно чужая женщина. «Мисс Мракс,» — попробовал Том на языке. — «А что, звучит не плохо. Том Мракс. Нет, тогда бы у меня было какое-то другое имя, не такое дурацкое. Мистер Мракс,» — ему уже было понравилось такое обращение применительно к себе, но он тут же вспомнил «того самого Мракса» и его охватил неконтролируемый гнев. Он выбросил эти мысли из головы и стал думать о чем-то другом. Почти два года ему понадобилось, чтобы отправиться в столь дальнее самостоятельное путешествие от Лондона. Все это время он не хотел себе признаваться, что его сердце замирает от ожидания и надежды, что дед раскаялся, что дядя его примет, если он предстанет на пороге дома Мраксов. Все-таки, он тоже наследник Слизерина, как и они, и он говорит на парселтанге — последняя мысль придала ему гордости. Несмотря на то, что Том нервничал, он постарался взять себя в руки и совладать с эмоциями. Идя по проселочной дорожке от станции, он старался придать своему шагу пружинистой бодрости и непринужденности. Его переполняла надежда. Та самая искорка надежды, которая есть у каждого сироты из приюта сегодня раздулась до настоящего пожара, целой звезды у него в груди. Он даже надел свой лучший костюм и перебирал в памяти как надо себя вести, хорошие манеры и модели поведе��ия, которые он подсмотрел у благороднейших из Слизерина. Еще в поезде Том представлял, как он придет в дом Мраксов, как они его примут. Его воображение рисовало радужные, преисполненные надежды картины небольшого, красивого домика, высоких волшебников в мантиях — один из них уже, конечно, был седовлас и немного сгорблен и на его глазах обязательно выступят непрошеные слезы, когда он увидит его, Тома, каким он стал взрослым, прекрасным волшебником. Все оказалось не так, как он представлял. И чем возвышеннее были его мечты, тем больнее оказалось реальность. Так больно ему еще никогда не было. Он готов был громко разрыдаться, взвыть, но усилием воли подавил это недостойное желание. Его охватила ярость. Если он не нужен своей семье, своим кровным родственничкам, так может магловская родня его примет? — зло подумал Том. Он был опьянен злостью, она граничила с эйфорией. - Мама, мама, мне страшно. Почему тебя нет? — шептал пятилетний мальчик, много лет назад, еще не зная, что он — волшебник.
4 notes
·
View notes
Photo


Young Minerva
2 notes
·
View notes
Photo

1 note
·
View note