#Лекции и статьи | Explore Tumblr posts and blogs

gadskipapa · 2 months ago

Text

АТОМНЫЙ ГРИБ НАД ТОЦКИМ ПОЛИГОНОМ. Часть 2

New Post has been published on https://yastalker.site/2025/06/11/atomnyj-grib-nad-tockim-poligonom-chast-2/

АТОМНЫЙ ГРИБ НАД ТОЦКИМ ПОЛИГОНОМ. Часть 2

Посвящается военнослужащим, принимавшим участие в войсковых тактических учениях с применением атомной бомбы на Тоцком полигоне, рисковавшим своим здоровьем и жизнью во имя могущества и независимости нашей Родины – СССР

ОРГАНИЗАЦИЯ ПАРТИЙНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАБОТЫ

Вся партийно-политическая работа в подразделениях и частях была направлена на мобилизацию личного состава для отличного выполнения поставленной задачи и надежной безопасности людей, не допустить на учении несчастных случаев, чрезвычайных происшествий и исключить поражения от поражающих факторов атомного оружия.

Для этой цели с офицерским составом проводились военно-теоретические и технические конференции, демонстрировались учебные кинофильмы по защите от поражения атомным оружием, читались лекции по сходной тематике. Для офицеров демонстрировались кинофильмы об испытаниях атомных бомб. Для всего личного состава читались лекции о международном положении, о бдительности и сохранении военной тайны.

Было организовано изучение опыта других военных округов по проведению войсковых тактических учений по сходным темам, но с имитацией взрывов атомных боеприпасов.

Проводились собрания партийного актива дивизии, партийные и комсомольские собрания в частях и подразделениях, на которых выступали командиры частей и подразделений. В докладах разъяснялись задачи подразделений и каждого военнослужащего на предстоящем учении и строжайшем соблюдении дисциплины в выполнении инструкций, памяток и правил по защите от атомного удара, ведущая роль коммунистов и комсомольцев в выполнении поставленных задач.

Вся политическая работа была направлена на разъяснение всему личному составу требований уставов, инструкций и памяток по действиям военнослужащих на учении. Доводились до людей установленные на период учения сигналы и порядок действий по этим сигналам. Обращалось внимание на недопустимость случаев воровства имущества у местного населения и потрав посевов на колхозных и совхозных полях, а также статьи Уголовного кодекса об ответственности за эти деяния.

Особое внимание уделялось подготовке дезиметристов.

Широко использовалась печать, газета Южно-Уральского военного округа «Сталинец» и газеты дивизий, участвовавших в учении. Статьи в этих газетах были направлены на подготовку личного состава частей и подразделений к предстоящим учениям и подробно излагались вопросы по защите от оружия массового поражения в условиях ведония боевых действий с применением этого оружия. Редакциями этих газет выпускались и распространялись в войсках листовки, печатались памятки для воинов всех специальностей, участников предстоящих учений.

Активно использовалась наглядная агитация, особенно плакаты по защите от атомного оружия, которые были вывешены в расположении всех подразделений в красных уголках полевого типа.

Командиры и политработники, коммунисты и комсомольцы добивались, чтобы каждый военнослужащий знал и выполнял инструкции и памятки, знал установленные сигналы и порядок действий по каждому сигналу. Проводилась кропотливая индивидуальная работа с каждым военнослужащим.

Накануне учения в подразделениях проводились митинги и официально было объявлено всем участникам учения, что на учении будет взорвана настоящая боевая атомная бомба. На митингах было также объявлено, что, если кто из военнослужащих опасается за свое здоровье, об этом необходимо доложить своему непосредственному командиру и он будет освобожден от участия в учении.

В нашей дивизии не изъявили желания участвовать в предстоящем учении четыре офицера, и они были исключены из учебного штата и освобождены. Они, кстати, все были из артиллерийских частей и из людей, большинство которых сейчас представляют «новых русских», т.е. тех, кто живет по принципу «своя рубашка ближе к телу» Случаев отказа солдат и сержантов от участия в учении я в дивизии не встречал. Фактически участники учения были добровольцами. Не знаю, как было в других дивизиях, но в нашей 270 сд было именно так. Но я полагаю, что это была общая установка руководства учениями.

Уделялось много внимания воспитанию водителей автомашин, механиков и мотористов специальных инженерных машин.

Большое внимание уделялось повышению бдительности всего личного состава, так как работники посольств некоторых государств, особенно США и Англии, проявляли большую активность с целью получения данных с предстоящих учений и даже после учений. Многим из них срочно потребовалось съездить на машинах и полететь на самолете из Москвы в Оренбург и обязательно рейсом, маршрут которого проходил вблизи Тоцкого полигона. Эта активность продолжалась еще почти год после учений.

В результате кропотливой, систематической партийно-политической работы командирами и политработниками всех степеней, политико-моральное состояние личного состава было высоким и здоровым, а 270 сд выполнила поставленную перед ней задачу на учении на «отлично».

РАБОТА ШТАБА ДИВИЗИИ ПО ПОДГОТОВКЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ И ЧАСТЕЙ К УЧЕНИЮ

С февраля 1954 года, как только поступили первые данные об участии дивизии в тактических учениях на Тоцком полигоне, штаб дивизии начал работу по подготовке подразделений и частей, а также штабов дивизии, артиллерии и штаба тыла к учениям. Официально до подразделений и частей дивизии не доводилось, что учения будут проводиться в условиях реального атомного взрыва, но командованию дивизии об этом было сообщено. Основная тяжесть работы по подготовке подразделений, частей и района учений легла, естественно, на оперативное отделение штаба дивизии.

В первую очередь необходимо было подзапастись необходимым количеством топографических карт крупного масштаба района Тоцкого полигона и его окрестностей, и заявка на карты была отправлена в штаб округа. За этим сразу всплыл вопрос: в каком составе дивизия будет участвовать в учении? Дивизия в значительной части была кадрированной и, естественно, что в таком составе она не могла выполнить поставленную перед ней задачу. Призыв в дивизию приписного состава не разрешался. Ставилась задача: укомплектовать части и подразделения личным составом из других частей и подразделений кадра. Следовательно, необходимо было составить временный учебный штат дивизии, исходя из предстоящей задачи.

Ставились цели, чтобы для безопасности людей избежать больших перемещений войск перед атомным ударом и после него, как наступающей, так и обороняющейся сторон. Чтобы избежать отвода войск наступающей стороны перед атомным ударом на безопасное удаление, а затем занятия ими исходного положения для наступления, атомный удар планировалось нанести не по первой, а по второй позиции полосы обороны, которая находилась на удалении 5 километров от переднего края обороны.

В этом случае для наступающей стороны не то что по небрежности, а даже физически невозможно было приблизить исходный рубеж для наступления или передовые позиции на меньшее расстояние к эпицентру атомного взрыва, а войска обороняющейся стороны выводились из полосы обороны на удаление 10 км. от эпицентра.

На этом учении ни «Восточные», ни «Западные» передовые позиции не готовили, в них по замыслу учения просто не было необходимости.

Исходя из этих исходных данных, командование и штаб дивизии приступили к формированию учебного штата. По замыслу учения первая и вторая позиции полосы обороны «Западных» войсками вообще не занимались, так как по ним наносились атомный удар, удары артиллерии и авиации боевыми снарядами и бомбами, а третья позиция занималась войсками только по прохождении ударной волны атомного удара через район сосредоточения дивизии. С учетом этих данных, к середине мая учебный штат дивизии был укомплектован.

Параллельно с работой по укомплектованию учебного штата составлялся план и графики боевой подготовки частей и подразделений, а также инженерного оборудования полосы обороны и, особенно, батальонного района обороны «Баня», по которому наносился атомный удар, и подготовка данных командиру дивизии для принятия решения на оборону. Штаб организовывал, а командир дивизии проводил тщательную рекогносцировку местности для построения обороны. После принятия решения на оборону готовились тщательные расчеты объема инженерных работ и давалось Представление заявок в штаб ЮжУрВО на эти средства.

Оформление решения до исполнителей являлось основной обязанностью штаба, и этим оформлением штаб занимался весь подготовительный период к учению, так как обстановка менялась буквально каждую неделю. С вышестоящих штаба округа и штаба руководства постооянно поступали уточнения и дополнения, а это вызывало коррективы в решении, которые необходимо было оформлять соответствующими документами и в первую очередь оформлять новую карту решения. За время подготовки к учению одно только оперативное отделение переоформило столько карт, что ими, наверное, можно было застлать добрую часть местности района учения. К концу учения их накопилось два больших сундука. На этом фоне выглядит большим лукавством утверждение многих СМИ, что эти учения были недостаточно подготовлены и продуманы.

Иногда штаб не успевал оформить одно уточнение, как тут же поступало новое.

Как-то раз командир дивизии генерал-майор Дударенко собрал командиров частей и спецподразделений и стал доводить до них поступившие из штаба руководства дополнения к решению на оборону дивизии. Когда он его изложил, поднялся командир 973 стрелкового полка полковник Сергеев и сообщил, что это дополнение устарело, что накануне приезжал на участок обороны полка генерал-лейтенант из штаба руководства и внес уточнения в это дополнение. Командир дивизии попросил у него карту с обстановкой и, убедившись, что уточнения значительные, передал эту карту мне и приказал подготовить для него новую карту решения. Полковник Сергеев предостерег командира дивизии: «Товарищ генерал, эта карта является совершенно секретной, я передаю ее Вам без росписи в присутствии сидящих здесь свидетелей». Генерал-майор Дударенко успокоил его, что ничего с картой не случится.

Оперативное отделение быстро оформило два новых экземпляра карты решения с уточнениями, и я к исходу дня один экземпляр этой карты отдал командиру дивизии под расписку, а карту командира полка вернул ему без расписки, так как он с меня за эту карту расписку не брал.

На следующий день, где-то к обеду, мне позвонил полковник Сергеев и попросил вернуть ему карту. Когда я ему сказал, что карту я отдал генерал-майору Дударенко, он мне ответил, что командиру дивизии он уже звонил и тот ответил, что карту ему еще не вернули.

Зная твердо, что карту я вернул генералу, на всякий случай я все тщательно проверил у себя и в штабе и, не найдя ее, пошел к командиру дивизии и сообщил, что карту я ему вернул вечером вместе с новой картой. Генерал категорически это отрицал.

Жара на улице была градусов под 40, но мне в палатке стало холодно. Я в уме стал прикидывать, сколько же времени я проведу в местах не столь отдаленных? Ведь на этой карте был оформлен полный план испытания атомной бомбы. Я вернулся к себе, еще раз все обыскал, всё везде проверил, но пропажу не обнаружил.

Безнадежно я позвонил полковнику Сергееву и попросил его, чтобы он у себя все проверил. Полковник Сергеев мне ответил, что он это уже сделал и карту нашел в своей секретной части. Эту карту генерал-майор Дударенко вернул заместителю командира полка, а тот ее сдал в секретную часть.

Я не преминул напомнить генерал-майору Дударенко, что карту я ему все-таки вернул, и рассказал, как все произошло, на что он не нашелся что ответить. С тех пор я для себя извлек на всю жизнь хороший урок по правилам обращения с секретными документами, которые нельзя нарушать в любых обстоятельствах, не глядя на чины и звания.

После этого небольшого отступления хочу продолжить, что все уточнения по строительству обороны тут же представлялись в штаб округа: сколько и каких инженерных сооружений построено и какие работы проделаны за прошедшие сутки.

Офицеры штаба ежедневно выезжали на местность в части и подразделнеия, проверяли подготовку их к учениям, выполненные работы, знание личным составом правил, инструкций и памяток по защите от атомного оружия, знание сигналов и порядка действий по ним, обеспеченность военнослужащих всеми видами довольствия и средствами противохимической защиты. Оказывали практическую помощь командирам подразделений своими советами и практическим показом.

Большое внимание обращалось на организацию скрытого управления войсками, для чего разрабатывались сигнальные и переговорные таблицы, кодированные карты местности, позывные должностных лиц и другие мероприятия.

Штаб постоянно заботился об организации охраны пунктов управления и комендантской службы при расположении войск в полевых условиях. Недостаточно продуманная комендантская служба в полевых условиях часто приводит к травмам и гибели людей. За время подготовки и в ходе тактического учения в дивизии и во всех войсках, участвовавших в учении, не было ни одного случая серьезных травм, поражения или гибели военнослужащих.

Весьма внимательно штаб дивизии относился к вопросам осуществления мероприятий по организации взаимодействия и поддержанию его, как при подготовке, так и в ходе тактического учения. Был разработан подробный план взаимодействия, установлены сигналы и отличительные обозначения войск сторон.

Разработка плана обеспечения безопасности военнослужащих и местного населения в пределах полосы обороны дивизии и с осуществления мероприятий по этому плану также возлагались на штаб дивизии и, в основном, на оперативное отделение штаба.

Оперативное отделение было укомплектовано высокообразованными в военном отношении офицерами, прошедшими науку Великой Отечественной войны, все фронтовики с большим практическим и боевым опытом, окончившими высшие военные учебные заведения. В Оперативном отделении работали: заместитель начальника отделения подполковник Гуревич Айзик Геннадьевич, старший помощник начальника отделения подполковник Стройнов Петр Александрович, помощники начальника отделения полковник Ступаков Николай Степанович, майор Нецмеха Афанасий Петрович, майор Василий Романов, начальник разведки подполковник Пипко Яков Моисеевич.

С этим дружным коллективом как работать, так и отдыхать было одно удовольствие. Эти офицеры работали до самозабвения, а отдыхали весело и дружно. Днем в полевых условиях, в прокаленных солнцем палатках работали, как говорится, на износ, а по вечерам смотрели кино или собирались вместе на полянке и дружно пели русские и часто украинские народные песни.

Никто не думал об опасностях, которые сейчас так красочно расписывают наши бойкие «демократические» СМИ. Все мы были фронтовики, знали цену жизни, но мы знали и цену любви к Родине, и во имя Родины мы готовы были на более опасные испытания. Об опасностях никто из нас даже разговора не заводил.

Да и сейчас, во имя могущества Родины, ее авторитета в мире, достоинства и гордости русского народа, я, да и не только я один, но множество советских людей готовы на подобные испытания.

Я горжусь, что мне посчастливилось работать с такими преданными Родине офицерами. Благодаря подавляющему большинству таких офицеров в Вооруженных Силах СССР, наша Родина была могучей сверхдержавой, а ее Вооруженные Силы были непобедимыми.

Мы, участники учения, знали, что это связано с некоторыми опасностями и шли на эти испытания добровольно, во имя могущества нашей Родины, защиты мирного труда нашего народа, мира на земле. Эхо атомного взрыва на Тоцком полигоне сыграло огромную роль в достижении относительного мира на Земле в течение пятидесяти лет.

ХОД УЧЕНИЯ

8 сентября 1954 года в дивизию поступил приказ руководителя учениями первого заместителя Министра Обороны СССР Маршала Советского Союза Жукова Г.К., в котором он требовал:

«…В день учения с 5.00 до 9.00 запретить движение одиночных лиц и автомашин. Передвижение разрешить только в составе команд с ответственными офицерами.

С 9.00 до 11.00 всякое движение запретить. Вывод войск за пределы запретной зоны закончить к исходу 9 сентября и письменно донести мне.

Все подготовленные укрытия и убежища, а также готовность средств связи к приему и передаче сигналов проверить специальными комиссиями и результаты проверки оформить актами».

Во всех документах по Тоцким учениям время дается местное, которое на один час раньше Московского, так как по этому времени жили войска.

К исходу дня 9 сентября 1954 года, войска, принимавшие участия в Тоцких войсковых тактических учениях с применением атомной бомбы, были отведены на безопасное удаление от эпицентра атомного взрыва и заняли исходное положение для учения. Наша 270 сд, из полигона была отведена в район сосредоточения находившемуся у пос. Ключевой в 10 км. от эпицентра взрыва.

Здесь, в оставшееся время до начала учения, части и подразделения дивизии готовили свои районы сосредоточения в инженерном отношении. Сначала для частей и подразделений были намечены маршруты выдвижения на свои позиции, и на этих маршрутах построены в походные колонны боевые машины, техника и транспортные средства. Для них укрытия не готовились. Вдоль этих маршрутов были вырыты траншеи и окопы полного профиля для укрытия личного состава. Каждое подразделение готовило укрытия вблизи колонны своих машин.

В течение оставшихся четырех суток личный состав и техника дивизии не направлялись для работы в полосе обороны дивизии и были заняты подготовкой района сосредоточения и техники.

В эпицентр взрыва никто из дивизии не допускался. Он охранялся специальными комендантскими подразделениями.

Специальные команды накануне учения вывели и расположили в заранее намеченных местах и подготовленных оборонительных сооружениях животных и секретную боевую технику.

В соответствии с требованиями приказа в районе сосредоточения дивизии были установлены машины с громкоговорящими приемопередающими установками, которые четко прослушивались во всех точках расположения личного состава.

14 сентября 1954 года до 5.00 весь личный состав позавтракал, залил фляги крепким горячим чаем, сдал курительные принадлежности, вставил в окуляры противогазов защитные темные пленки и занял свои места в открытых траншеях и окопах, а экипажи танков и бронетранспортеров в своих боевых машинах в готов��ости к учению. Командиры всех степеней проверяли готовность личного состава к учению.

К 8.00 14.09.1954 года жители населенных пунктов в зоне до 15 км, были выведены из домов в подготовленные места. В 6.00 было прекращено движение поездов по железной дороге через станцию Тоцкое.

В 6.00 по громкоговорящим установкам было сообщено, что самолет с атомной бомбой взлетел с аэродрома. Его маршрут проходил мимо крупных населенных пунктов. В дальнейшем через каждые полчаса сообщалось, сколько осталось времени до сброса атомной бомбы. За 10 минут был дан сигнал «атомная тревога», все в укрытия. Экипажи танков, самоходно-артиллерийских установок и бронетранспортеров занять места в машинах и закрыть люки. Начался поминутный отсчет времени до сброса атомной бомбы и в 9.33 было громко объявлено «СБРОС!!!»

В этот день была ясная сухая погода. Местность хорошо проходима для всех видов транспорта.

Самолет-носитель ТУ-4 сбросил атомную бомбу с высоты 8000 м. Взрыв произошел через 45 секунд на высоте 350 м. с отклонением от намеченного эпицентра на 280 метров. Мощность атомной бомбы 40—50 кт.

Мощность атомной бомбы определяется, в основном, по поражающим возможностям ударной волны. По возникающим пожарам ее мощность трудно определить, так как световой импульс у атомных боеприпасов в 40 и 100 кт. почти одинаковый.

Как ни странно, некоторые лихие корреспонденты ищут здесь какую-то тайну, загадочность. Вся эта загадочность станет понятной, если заглянуть в пособие: «Защита от оружия массового поражения». Издание второе, Москва, Воениздат, 1989 г. где ясно сказано, что ядерные боеприпасы распределяются на: сверхмалые (менее 1 тыс.т.), малые (1—10 тыс.т.), средние (10—100 тыс.т.), крупные (100—1000 тыс.т.) и сверхкрупные (более 1000 тыс.т.), следовательно, атомная бомба, сброшенная на Тоцких войсковых учениях относится к разряду боеприпасов среднего калибра и здесь нет никаких секретов.

В момент взрыва я находился в открытой траншее в противогазе с темными защитными пленками на окулярах. При вспышке я почувствовал, как качнулась земля, а в лицо как-будто горячей водой плеснули. Несмотря на темную пленку, яркость вспышки была ослепительной. Звук взрыва трудно описать. Был громкий и резкий треск, подобный удару молнии, но значительно громче, и адский грохот с затуханием и повторением два раза. Как только вспышка прошла, я сразу сбросил противогаз и наблюдал за облаком взрыва. Оно клубилось и гудело с ярко оранжевым пламенем и стремительно поднималось вверх все выше и выше и, потемнев, стало обволакиваться сверху вниз белыми наплывами пара. Снизу стал подниматься и конусом тянуться вверх темный столб пыли, поднятый с земли и засасываемый образовавшимся вакуумом взрыва. По небу стала быстро распространяться ударная волна в виде белого концентрического круга, подобно кругу на воде от брошенного камешка.

Распространение ударной волны по земле наблюдалось по фронту, поднимаемой пыли, вроде по земле тянут длинный трос с большой скоростью. Когда этот фронт пыли достигал какой-либо постройки, она разлеталась и рассыпалась, дерево ломалось, а подальше от эпицентра сильно нагибалось, окутываясь облачком сорванных листьев.

В некоторых оборонительных сооружениях по прохождении ударной волны от образовавшегося вакуума вылетали двери и створки, прикрывавшие амбразуры и смотровые щели.

Ударная волна догнала сбрасывавший бомбу самолет ТУ-4 и подбросила его вверх на 50—60 метров. Это я слышал на перерыве разбора учения, когда летчик, подполковник авиации, докладывал Министру Обороны СССР Маршалу Советского Союза Булганину Н.А. о выполненной задаче. На этом разборе Министр Обороны командиру ТУ-4 присвоил воинское звание «полковник».

Через три секунды облако поднялось на высоту 700 метров, а через 7 минут оно поднялось уже на высоту 15000 метров. Поднявшийся с земли столб пыли не соединился с облаком взрыва. К району сосредоточения дивизии ударная волна подошла в виде урагана и с многих офицеров, не надевших каски, посбивала головные уборы.

Как только ударная волна прошла через район расположения дивизии, по громкоговорящим установкам был передан сигнал «порох», команда «по машинам!» По этому сигналу личный состав быстро занял свои места на боевой технике, транспортных средствах. Дивизия начала быстрое выдвижение в свою полосу обороны и через 40 минут заняла ее. Все автомашины и боевая техника сразу завелись и двинулись в путь. Утверждение В. Карпова в газете «Труд», что ходовая часть танков, находившихся в 12 километрах от эпицентра после взрыва, словно тисками, была сдавлена землей, танки не могли сдвинуться с места и их вытаскивали буксирами, мягко говоря, сильно преувеличенно. Ни атомный снег, ни ядерный пепел на головы участников учения и местного населения не выпадал. Это досужие выдумки продажных журналистов.

В 9.38 началась артиллерийская подготовка. В 9.59 86 самолетов ИЛ-28 под прикрытием 42 истребителей МиГ-17 с высоты 5000 м, нанесли бомбовый удар по г. Лысая (батальонный район обороны «Крыло»). Артиллерийская подготовка по батальонному району обороны «Ствол» продолжалась 25 минут. Батальонные районы обороны «Ствол» и «Крыло», по которым проводилась артиллерийская подготовка и наносились удары авиации, находились в 6—8 км. южнее от «маршрутов движения и эпицентра атомного удара, и траектория полета снарядов соответственно проходила южнее (см. схему), поэтому нейтральные дозиметрические дозоры в средствах защиты и закрытых бронетранспортерах не подвергались опасности попасть под огонь артиллерии, и удары авиации прибыли в район эпицентра через 40 минут после атомного взрыва. Через один час после взрыва в эпицентре был уровень радиации 50 р/ч, в радиусе до 300 м. — 25 р/ч, 500 м. — 0,5 р/ч, 850 м. — 0,1 р/ч. 39 самолетов ИЛ-28 и 6 самолетов МИГ через 22 минуты после взрыва прошли через ствол поднявшейся с земли пыли, который не соединился с облаком атомного взрыва.

Примерно в 10.00 – 10—10 20 подразделения и части дивизии заняли свои опорные пункты, районы и участки обороны и изготовились к отражению наступления «восточных». Батальонные районы обороны «Баня», «Ствол» и «Крыло» оборонявшимися подразделениями дивизии не занимались.

Когда командир дивизии с офицерами штаба, начальниками родов войск и служб, командирами приданных и поддерживающих частей и подразделений прибыли на наблюдательный пункт дивизии сев. г. Петровская Шишка, дозиметристы доложили, что уровень радиации на местности 0,5 р/ч. Все быстро надели противогазы и ушли в укрытия, а у генералов (командира 270 сд и командира поддерживающей авиационной дивизии) противогазов не оказалось. Я быстро у них осведомился, какие номера противогазов им необходимы.

Узнав, что им обоим нужны противогазы третьего размера, я снял с двух солдат противогазы такого размера и передал их генералам, а солдат на легковой машине быстро отправил в безопасный район. Как только солдаты уехали, от дозиметристов поступила другая команда: «оставить, уровень радиации ноль». Оказался неисправным радиометр. Это вызвало шутки, улыбки и розыгрыши.

С набюдательного пункта открылась необычная картина. Вся просматриваемая впереди местность была в дыму и как бы курилась. Деревни Маховка, Ивановка, Орловка, Елшанка- 2 и лесозаготовительный участок были охвачены пожарами. Эти населенные пункты находились в 5— 6, 5 км от эпицентра атомного взрыва. Местность между этими населенными пунктами стала открытой и трудно узнаваемой. Горела сухая трава на открытой местности и сухостой в сохранившихся рощах, так как кустарники были, в основном, лиственными.

На расстоянии 1 — 1,2 км от эпицентра взрыва лесной покров был полностью уничтожен и местность оголена, на местности были полностью разрушены открытые траншеи и ходы сообщения, открытые окопы, ячейки, огневые позиции. На ней ничего не осталось, ни пней, ни щепок, ни растительности, только ровный чистый песок. Что находилось в этих оборонительных сооружениях, было похоронено. До 500 м. земля была взрыхлена, вспучена, в 700—1000 м, были отдельные вспучивания. Перекрытые траншеи и ходы сообщения были разрушены в радиусе до500 м. В самом эпицентре в радиусе до 20—25 м. сохранились оголенные стволы елочек, с которых все боковые ветки были сбиты ударной волной. В радиусе 1500—2000 м. образовались лесные завалы.

В Тоцких лагерях, находившихся в 12,5 км. от эпицентра взрыва, ни одно строение не пострадало. Из лагерей на время учений все жители и военнослужащие были выселены. Оставался в деревянных бараках и функционировал только окружной госпиталь ЮжУрВО, медперсонал которого перед взрывом атомной бомбы выводился в заранее подготовленные укрытия.

Населенные пункты Тоцкое, Тоцкое Второе, Баклановка, Воробьевка, Нижняя Вязовка, находившиеся в 12—15 км. от эпицентра взрыва, совершенно не пострадали от ударной волны, так как были под прикрытием высот, а вот в г. Сорочинске, находившемся на открытой местности в 35 км. от эпицентра, во многих домах ударной волной были выбиты окна. Ударная волна прошла между горами Тоцкая и Круглая и устремилась к этому городу.

Уровни радиации в эпицентре атомного взрыва измерялись специально установленными автоматическими контрольно-измерительными приборами, установленными в специальных особо прочных металлических и бетонных тумбах. Дистационный гамма-рентгенометр, установленный на расстоянии 730 м. от эпицентра взрыва, зафиксировал следующие уровни радиации: через 2 минуты после взрыва — 65 р/ч, через 40 минут – 10 р/ч, через 25 минут – 2,4 р/ч, через 47 минут — 1,5 р/ч. Зараженность местности на удалении 400 м. от эпицентра через 2 часа 30 минут после взрыва не превышала 0,1 р/ч. Преодолевая зараженный участок местности со средней скоростью 4—5 км. в час, личный состав мог получить здесь дозу облучения около 0,02 — 0,03 рентгена, а в бронетранспортерах и танках в 4—8 раз меньше.

Нейтральные химические и дозиметрические дозоры на бронетранспортерах и танках, прибывшие в район эпицентра через 40 минут, могли получить дозу облучения около 0,04 рентгена.

Одна из неожиданностей заключалась в том, что приборы, регистрирующие степень радиоактивного заражения местности, давали показания значительно меньше, чем ожидалось. Потом выяснилось, что атомная бомба взорвалась на высоте несколько больше расчетной, и поднявшийся с земли столб пыли не соединился с облаком взрыва, поэтому в местах выпадения этой пыли продукты полураспада от ядерного взрыва вблизи эпицентра не выпадали, там была только наведенная радиация, уровни которой быстро снижаются.

Продукты полураспада начали выпадать по радиоактивному следу только на удалении 4—5 км. от эпицентра взрыва, а так, как они были ветром сильно рассеяны, то максимальный уровень радиации по оси следа составил 0,1 р/ч, который протянулся на северо-восток длиною до 210 км. и шириною до 28 км. Такой уровень радиации почти соответствует естественному фону и является безопасным для всего живого, а через непродолжительное время произошла естественная дезактивация местности.

Радиус зон полного разрушения оборонительных сооружений ударной волной в среднем составлял: — открытых траншей и ходов сообщения без одежды крутостей – 1200—1300 м., — перекрытых участков траншей — до 400 м., — подбрустверных блиндажей — 300—600 м., — убежищ легкого типа — 300—450 м., — котлованных укрытий для боевой техники — 600—800 м.,

В траншеях обмундирование на манекенах возгоралось на расстоянии в 2,5 раза меньше, чем на открытой местности.

Через 5 минут после взрыва атомной бомбы и прохождения ударной волны через огневые позиции началась артиллерийская подготовка «восточных» продолжительностью 25 минут с плотностью 150 стволов артиллерии и минометов на 1 км. фронта, с плотностью и интенсивностью огня в среднем, как в Великую Отечественную войну Артиллерийская подготовка велась по району «Ствол». Для увеличения плотности огня в артиллерийской подготовке использовались танки и самоходно-артиллерийские установки для стрельбы с закрытых огневых позиций. Стрельба велась через голову своих войск.

На артиллерийскую подготовку на Тоцких учениях нельзя никак сравнить с артиллерийской подготовкой в Орловско-Курской битве, в Белорусской и Берлинской операциях.

В ходе артиллерийской подготовки в батальонном районе обороны «Ствол» было разрушено и уничтожено 60—80% целей. В плане артиллерийской подготовки наступления «Восточных» предусматривалось, в случае значительного отклонения атомного удара, поражать батальонный район обороны «Баня» (отм. 195.1) огнем артиллерии.

В результате бомбового удара авиации по батальонному району обороны «Крыло» на г. Лысая было разрушено и уничтожено до 70% целей, предназначенных для удара авиации.

В 10.10 14.09.1954 года «Восточные» атаковали позиции «Западных».

Прежде, чем перейти к изложению дальнейшего хода учения, а также обосновать сравнительно низкие темпы наступления «Восточных» в условиях применения атомного оружия, хочу напомнить, что эти учения проводились как тактико-строевые, т.е. каждый этап учения проводился раздельно. Отрабатывался один этап, затем делалась кратковременная остановка, а затем отрабатывался очередной этап. Таких этапов было три: 1. Атака «Восточных» переднего края обороны «Западных» и стремительное развитие наступления в глубину обороны. 2. Отражение «Восточными» контратак дивизионных резервов «Западных». 3. Завершение прорыва «Восточными» главной полосы обороны и отражение контратаки корпусных резервов «Западных».

Кратковременные остановки войск были необходимыми для переезда руководства учениями и наблюдателей с одного пункта наблюдения на другой, и для увеличения времени на спад уровней радиации и повышения гарантии безопасности для войск. Темп наступления составлял в среднем 4—6 км. в час.

Первый пункт наблюдения для руководства учениями и наблюдателей находился на г. Медвежья в 10,5 км. от эпицентра взрыва атомной бомбы (см. схему). С горы Медвежья оборона «Западных» просматривалась на глубину до 7 км., т.е. две позиции главной полосы обороны, в том числе и эпицентр взрыва.

На г. Медвежья для руководства учениями и наблюдателей были построены открытая деревянная смотровая площадка на трибуне, открытые траншеи и бетонный бункер с амбразурами. Маршал Советского Союза Жуков Г.К. осмотрел все эти укрытия, и при подлете самолета к цели пошел на открытую деревянную площадку. Естественно, что вслед за ним последовали на площадку маршалы, генералы и приглашенные наблюдатели. На этой площадке были расставлены и табуретки для большинства наблюдающих. После взрыва атомной бомбы, дошедшая до г. Медвежья ударная волна сбила со многих фуражки, в том числе с Жукова Г.К., Конева И.С., и Рокоссовского К.К., но они даже не оглянулись, смела с площадки почти все табуретки. В догонку за фуражками маршалов устремились их адьютанты. Это подтверждают лично присутствовавшие на г. Медвежья генерал в отставке работавший в штабе руководства Н.Н. Остроумов, и дежурный офицер комендатуры при китайской делегации старший лейтенант ныне подполковник в отставке, Чекмарев И.С. Как видим, Жуков Г.К. не прятался даже под бережок. Как и в годы Великой Отечественной войны он не спасал, как говорят, свою шкуру, а шел опасности навстречу, а предки тех, кто пытается сейчас бросить на него тень и очернить, в то время отс��живались в Ташкенте.

Овладев опорными пунктами «Западных» на переднем крае обороны, «Восточные» от каждой дивизии выделяли передовые отряды в составе полка каждый. Через 2 часа 30 минут после взрыва атомной бомбы передовые отряды дивизий на БТР достигли эпицентра взрыва. В это время в эпицентре в радиусе до 400 м. уровень радиации составлял 0,1 р/ ч, который являлся совершенно безопасным для личного состава. Через эпицентр атомного взрыва подразделения следовали в танках и бронетранспортерах, а на удалении 400 м. от эпицентра в пешем порядке, без остановки, в положенных средствах защиты.

Через 10—15 минут, в таком же порядке, проследовали части первого эшелона наступающих дивизий. Без команды снимать средства защиты категорически запрещалось.

На рубеже реки Елшанка наступающие войска были остановлены в ожидании, пока руководство учениями и приглашенные наблюдатели переедут с г. Медвежья на г. Петровская Шишка, с которой хорошо просматривались рубежи развертывания второго эшелона и направление его контратаки, танкового и противотанкового резервов, отсечные позиции оборонявшейся стрелковой дивизии «Западных», куда выдвигались войска для их занятия и отражения наступления «Восточных». Здесь был разыгран второй этап учения.

На этом этапе скорость продвижения «Восточных» была значительно выше, чем на первом этапе.

Местность просматривалась очень хорошо и картина развертывания в боевые порядки и контратака танков, пехоты и бронетранспортеров «Западных» выглядела внушительно. Довольно интенсивное применение холостых боеприпасов создавало впечатление настоящего боя.

После отражения контратаки дивизионных резервов обороняющихся войск «Восточные» начали развивать наступление в глубину обороны «Западных».

Здесь боевые действия были остановлены и сделана пауза для переезда руководства и наблюдателей с. г. Петровская Шишка на выс. «Запятая». Как только руководство переместилось на эту высоту, началась отработка третьего этапа учения: выдвижение механизированной дивизии «Западных» из урочища «Бабья Каша» на рубеж развертывания и контратака прорвавшихся войск «Восточных». Все потонуло в пыли и дыму контратакующих танков, пехоты и бронетранспортеров, с ходу открывших интенсивный огонь из пушек, пулеметов и автоматов. «Восточные» отразили контратаку «Западных» огнем с места и, введя в бой вторые эшелоны дивизий, начали развивать наступление в глубине обороны.

На этом боевые действия были закончены и в 16.00 14.09.1954 года был дан «отбой» войсковым тактическим учениям с применением атомной бомбы на Тоцком полигоне. За 5 часов 50 минут «Восточные», наступая, продвинулись на 20—22 км. Дальше наступать было нецелесообразно, так как войска вышли на границу полигона и дальше начинались колхозные и совхозные поля, а потравы полей в ходе учения категорически запрещались.

Руководство учениями и наблюдатели перемещались с одного на другой пункты наблюдения на 40 автомашинах ЗИМ. Эта колонна г. Медвежья на г. Петровская Шишка проследовала по маршруту, проходившему в 400 метрах от эпицентра взрыва атомной бомбы. Естественно, что руководитель учениями Маршал Советского Союза Жуков Г.К. следовал на ЗИМе в голове этой колонны.

На второй день 15.09.1954 года он принимал участие в осмотре районов, которые поражались атомной бомбой («Баня»), артиллерией («Ствол») и авиацией («Крыло»). С ним принимал участие в осмотре и академик Курчатов И.В.

Наша 270 стрелковая дивизия свою полосу обороны строила и занимала в черте полигона, у нас не было посевов, бахчей и посадок. Но личный состав перед началом учений был строго предупрежден в приказах, инструкциях и в беседах о недопустимости употребления на учении продуктов, плодов и овощей без предварительной их проверки дозиметристами.

После отбоя учения весь личный состав, принимавший участие в учении, прошел дозиметрическую проверку.

Выше было сказано, что войскам, следовавшим через эпицентр атомного взрыва, были выданы камеры индивидуального контроля, по одной на отделение, расчет, экипаж и всем офицерам, а тем подразделениям, которые не следовали через эпицентр – по одной камере на роту, батарею.

В подразделениях, где камеры индивидуального контроля показали наличие радиоактивного заражения, проводилась санитарная обработка и дезактивация вооружения и боевой техники. Те, подразделения, в которых камеры индивидуального контроля остались на нуле, эту обработку не проходили.

Замена обмундирования, обуви, головных уборов не производилась по причине отсутствия на них радиоактивности. Дезактивация боевой техники, вооружения и транспортных средств производилась больше для тренировки, чем по необходимости, ибо радиоактивного зараженя установлено не было. Все эти мероприятия проводились на дивизионном пункте дезактивации в районе устья реки Вязовка около пос. Ключевой, где был район сосредоточения 270 стрелковой дивизии после учения.

Я лично, 15.09.1954 года, имея пропуск в эпицнетр атомного удара, ровно через 24 часа, на автомашине ГАЗ-67 проехал и осмотрел эпицентр, местность, траншеи, окопы, и другие инженерные сооружения, состояние боевой, транспортной и другой техники, а также посетил пункт сбора оставшихся в живых подопытных животных. Они к этому времени уже были собраны в одно место, а погибшие еще оставались на местах гибели.

Пробыв почти четыре года на фронте в период Великой Отечественной войны, я повидал много крови, смерти, и разного рода разрушений, но они не шли ни в какое сравнение с теми последствиями, которые оставила на местности после взрыва атомная бомба. Когда я с эпицентра огляделся вокруг, то местность было не узнать. Вместо бывшего леса, открылась панорама голой местности и высот. На удалении до 1200 м. местность была чистая, ни травы, ни пней, ни щепок, ни кочек. Все ровное, отливающее желтым песком. Далее белели изломы стволов и лежали поваленные деревья. До 600 м. местность была вспучена, на склонах высот, обращенных к эпицентру, во многих местах почва и грунт оборонительных сооружений оплавились. Танки, в том числе и тяжелые, оплавились и как бы провалились, просели в землю, некоторые из них перевернуты кверху гусеницами, а сорванные с них башни лежали в десятках метров от корпуса. Танки, находившиеся в окопах полного профиля (по башню), были полностью накрыты землей.

Взгляд останавливался и на отдельных, явно свежих и искусственных буграх, но невозможно было определить, что находится под этим бугром. Танки, находившиеся в окопах на глубину верхней части гусеницы, были так сжаты землей, что без ее расчистки их нельзя было использовать. Траншеи, ходы сообщения и окопы были засыпаны грунтом заподлицо с поверхностью земли. Выходы из убежищ и других прочных инженерных сооружений завалены грунтом.

Но самое угнетающее впечатление на меня произвели на сборном пункте оставшиеся в живых подопытные животные. Почти все они лежали, воткнувшись мордой в песок. Бока их сильно вздымались и опадали от глубокого дыхания. Чувствовалось, что им не хватает воздуха. Глаза или закрыты, или выбиты и остались одни глазницы. Уши опущены, никакой корм не принимают. Но я не слышал рева или других звуков от переносимых страданий.

Я обратил внимание на двух лошадей, которых за шею на веревках очень медленно водили солдаты. Одна лошадь была белая, а вторая черная. Обе они находились в 2-х километрах от эпицентра в момент взрыва атомной бомбы. У обоих лошадей были выбиты глаза. Но белая лошадь чувствовала себя сравнительно лучше и поражений у нее было меньше, чем у черной. Двигалась она нормальным шагом. Ожогов у нее было мало. А вот черная лошадь превратилась почти в сплошной струп. Двигалась она мелкими шажками, а если она пыталась сделать шаг пошире, струпья лопались и из трещин хлестала кровь.

Сбор всех подопытных животных, как погибших, так и живых осуществлялся специальными подразделениями, прибывшими на эти учения. Личный состав соединений, участвовавших в учениях для расстановки и сбора подопытных животных не привлекался.

Через 2—3 дня после окончания учений все подопытные животные были собраны и вывезены в неизвестном для меня направлении. Во всяком случае, я их больше не видел ни в районе эпицентра, ни на сборном пункте.

Боевую технику, вооружение, средства связи, транспортные средства, самолеты и средства защиты, выставлявшиеся для испытаний, также собирали специальные команды. Но собиралась техника только та, которая нуждалась в более длительном и лабороторном обследовании и исследовании. Она увозилась на специальные предприятия, а техника, которую достаточно было осмотреть, проверить на радиоактивность и запротоколировать повреждения на месте, оставлялась и затем сдавалась в металлолом, а зараженная радиоактивными веществами увозилась в специальные захоронения.

Исходя из всего увиденного мною, я пришел к заключению, что рекомендации временных инструкций того времени о ведении боевых действий в условиях применения атомного оружия явно не оправдывали себя. Так, в этих документах рекомендовалось, в обороне, на направлениях и в районах, где противник может нанести атомные удары, готовить и оборудовать опорные пункты, но не занимать их войсками. После же нанесения по ним атомных ударов, быстро выдвигать туда подразделения и занимать оборонительные сооружения. Учения показали, что там заново надо строить все оборонительные сооружения, да еще во вспученном грунте с наведенной радиацией или выпавшими радиоактивными веществами. Учения очень сильно помогли внести обоснованные и целесообразные изменения в соответствующие Уставы Вооруженных Сил СССР.

Я привел только один из примеров, а таких недостатков учения выявили очень много.

Это еще раз подтверждает, что Тоцкие тактические учения с атомной бомбой были не преступлением, а большим героическим трудом военнослужащих того времени, отвадившим претендентов на мировое господство, от нападения на нашу Родину, и обеспечившим длительный мир после Великой Отечественной войны нашему народу. И мы, участники этих учений, убеждены, что не мы совершили преступление, его совершили те, кто развалил нашу Великую Родину СССР и ее Вооруженные Силы, сделал страну беззащитной, а его народ вымирающим, обездоленным и нищим.

РАЗБОР ПРОВЕДЕННОГО ВОЙСКОВОГО ТАКТИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ С ПРИМЕНЕНИЕМ АТОМНОЙ БОМБЫ

В связи с тем, что прошло уже почти 43 года с того дня, как проводились учения, трудно вспомнить все, что говорилось на разборе, поэтому я остановлюсь только на запомнившихся мне отдельных высказываниях Министра Обороны СССР.

На разбор войскового учения с применением атомной бомбы на Тоцком полигоне по специальным пропускам были допущены офицеры и генералы от командиров полков, им равных и выше. На разборе присутствовали лица и в гражданской форме одежды, полагаю, что из научных учреждений, связанных с конструированием и производством атомного оружия.

На разборе присутствовал генеральный секретарь ЦКВКП(б) и председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущев (на самом учении он не присутствовал, все высшее руководство Министерства Обороны СССР, командующие военными округами, армиями, командиры отдельных корпусов, представители высших военно-учебных заведений СССР и Министры Обороны всех стран социализма.

Разбор проводился в специально для этого построенном павильоне в урочище Дурной Гай на правом берегу р. Самара. Разбор проводил Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Булганин Н.А.

Разбор начался около 11.00 16 сентября 1954 года и продолжался свыше 2-х часов.

Министр поздравил всех участников с успешным проведением этого очень ответственного учения. Поблагодарил своего заместителя Маршала Советского Союза Жукова Г.К., все руководство учением, командиров соединений частей и подразделений за высокую организацию, обеспечение, руководство войсками и четкое взаимодействие между подразделениями и частями всех родов войск и служб в ходе учения.

Он сказал, что в учении участвовали 44 тысячи личного состава, 500 орудий и минометов, до 500 танков, 600 бронетранспортеров, 320 самолетов, 6000 тягачей и автомашин. Это было, пожалуй, единственное из всех проводившихся в прошлом учений и маневров в Вооруженных Силах СССР, где не было ни одного случая чрезвычайных происшествий, гибели или травмирования личного состава, разрушения или повреждения боевой техники, вооружения и транспортных средств.

Сообщил, что на этом учении была взорвана атомная бомба мощностью 40—50 кт. на высоте 350 м., сброшенная с самолета- носителя ТУ-4 с высоты 8000 метров с отклонением от намеченного эпицентра на 280 метров. Поблагодарил экипаж самолета за высокое мастерство и отлично выполненную задачу.

Потребовал, чтобы приобретенный на этом учении опыт был доведен до всего личного состава Вооруженных Сил в части их касающейся и широко использовался в обучении войск. Опыт учений использовать при написании Уставов и других учебных пособий для всех видов Вооруженных Сил СССР. Всем соединениям, частям и подразделениям, принимавшим участие в учении по итогам боевой и политической подготовки за 1954 год поставить оценку ОТЛИЧНО.

Остановился на отдельных эпизодах отличного действия частей и подразделений. Отметил и имевшиеся недостатки.

Министр Обороны подчеркнул, что эти учения помогут охладить некоторые горячие головы, пытающиеся в отношении Советского Союза вести политику и строить взаимоотношения «с позиции силы». Тоцкие войсковые учения помогут организовать надежную оборону городов и других стратегических объектов от участи, постигшей японские города Хиросиму и Нагасаки.

Целью проведенного учения было: всеми средствами и способами добиваться максимальной защиты всего живого от поражающих факторов атомного оружия в разнообразных условиях местности. Мы полагаем, что эта цель, в основном, достигнута.

В заключение, для участников разбора учения был дан концерт по следующей программе:

1-е отделение:

Выступление ансамбля песни и пляски лагерного сбора.

«Партия — наш рулевой» — музыка В. Мурадели, слова С. Михалкова. Солист — В. Тимошин.

«Песня о Советской Армии» — музыка А.В. Александрова, слова О. Колычева. Исполняет ансамбль.

«Как пойду я на быструю речку» — русская народная песня. Обработка П. Акуленко. Солисты — А. Протопопов, В. Тимошин.

«Закувала та сива зазуля» — музыка П. Нищинского. Исполняет ансамбль.

«Ноченька» — хор из оперы «Демон» — музыка А. Рубинштейна. Исполняет ансамбль.

«Россия» — музыка А. Новикова, слова С. Алымова. Солист – заслуженный артист РСФСР Е. Кузнецов.

«Марш 8-й Народно-освободительной армии Китая» — музыка Чжан Ли Чан, слова Гун-My. Обработка А. Анисимова, русский текст С. Болотина. Исполняет ансамбль.

«Амурские волны» — старинный русский вальс. Исполняет ансамбль.

«Украинская пляска» — Исполняет хореографическая группа ансамбля. Художественный руководитель и главный дирижер заслуженный артист Узбекской ССР — А.П. Тимчинский. Дирижеры — В.М. Дорофеев, Б.И. Шишлов и В.С. Невский. Балетмейстер — Н.С. Смирнов. Хормейстеры — В.К. Гусев и А.Г. Калинин.

Программу ведет — Г. Трохин.

2-ое отделение:

Солистка Московской Государственной филармонии, лауреат международных конкурсов музыкантов-исполнителей — М.Л. Яшвили. — П. Чайковский, К. Сен-Санс. Мелодия — Эскиз в форме вальса.

Артист Государственного Академического Малого театра — лауреат Сталинской премии — Б.Ф. Горбатов — Русская народная сказка. В. Маяковский: «Шесть монахинь». О русском солдате и Петре.

Солистка Государственного Академического Большого театра Союза ССР — Е.И. Грибова — Русская народная песня «Пряха». Русская народная песня «Что ты жадно глядишь на дорогу», Ж. Бизе: Хабанера из оперы «Кармен».

Солисты балета Музыкального театра имени Народных артистов Союза ССР К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, заслуженная артистка РСФСР В.Т. Бовт и О.Н. Чичинадзе. — Ц. Пуни — Р. Глиер, С. Василенко: Адажио из балета «Эсмеральда».

Солист Государственного Академического Большого театра Союза ССР Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии — М.Д. Михайлов — С. Чернецкий: «Славься советская наша страна»; А. Даргомыжский — ария мельника из оперы «Русалочка»; русская народная песня «Вдоль по Питерской».

Артисты Московской Государственной эстрады В.С. Аникин, В.С. Дашкевич — акробатический этюд.

Артистка Московской Государственной эстрады — М.А. Озолиня — А. Лепин: «Как в степи сожженной»; русская народная песня «Волга- реченька», румынская шуточная песня «Маринике».

Артист Московской Государственной эстрады — М.И. Мещеряков — жонглер.

Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии — С.В. Образцов — пародии с куклами.

Конферансье — артист Гастрольбюро СССР Б.С. Брунов.

Концертмейстеры: О.А. Шагалова, В.А. Эдельман, З.П. Емельянова и Е. Лужницкая.

На перерывах в ходе разбора и концерта Министр Обороны СССР, высшее руководство из Министерства Обороны, сотрудники из группы академика Курчатова И.В., а также Министры Обороны стран социализма широко общались со всеми генералами и офицерами, присутствовавшими на разборе. Их интересовало все происходившее на учении, поведение и действие, как отдельного солдата, так и подразделений. Интересовались моральным состоянием и оптимизмом личного состава как до, так и после взрыва атомной бомбы.

На первом же перерыве при разборе учений Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Булганин Н.А. спустился в зрительный зал, подозвал к себе подполковника авиации командира самолета-носителя атомной бомбы ТУ-4, сбрасывавшего атомную бомбу, и спросил его, чувствовал ли он, какая огромная ответственность лежала на нем? Представлял ли он себе, что могло произойти в случае его ошибки при сбросе бомбы?

Летчик ответил утвердительно. Тогда Министр Обороны задал ему второй вопрос: «И Вы не поседели?»

Подполковник снял фуражку и ответил: «Вот смотрите, вроде не поседел, но когда ударная волна догнала самолет и ударила в него, у меня проскочила мысль, что это конец, потому что самолет на какой-то миг вышел из подчинения, его подбросило на 50 м. вверх, и я еле удержал штурвал и выправил самолет. Все закончилось благополучно, ни самолет, ни члены экипажа не пострадали».

«Сколько членов экипажа самолета?» — спросил Министр.

Летчик ответил, что 12 человек, из них 8 прапорщиков.

Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Булганин ��.А. всех членов экипажа самолета пригласил к себе в вагон на вечер текущего дня, на ужин.

Офицеры и генералы разъезжались с разбора в приподнятом настроении с верой в хорошее мирное будущее, и это хорошее будущее для них закончилось с приходом к власти «демократов».

Сейчас самая непрестижная профессия — это офицер Вооруженных Сил России. Он унижен, обесчещен, ему не выплачивают по несколько месяцев денежное содержание, он превращен в нищего, удел которого не защита Родины, а охрана толстого мешка мафиозного банкира или коммерческого ларька торгаша, чтобы прокормить свою семью.

ОБСТАНОВКА НА ТОЦКОМ ПОЛИГОНЕ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ УЧЕНИИ И ВОЗВРАЩЕНИЯ ВОЙСК В МЕСТА ПОСТОЯННОЙ ДИСЛОКАЦИИ

Тоцкий полигон располагал штабом и подразделениями, подчиненными этому штабу. На полигоне также дислоцировались подразделения нашей дивизии и окружные подразделения, в том числе и госпиталь – На подразделения полигона возлагалось оцепление во время проведения стрельб, учений и охрана полигона.

После проведения Тоцких войсковых тактических учений с атомной бомбой возникли новые задачи: охрана эпицентра взрыва атомной бомбой возникли новые задачи: охрана эпицентра взрыва атомной бомбы от проникновения на него посторонних лиц, а также охрана сгоревших во время учений деревень Маховка, Ивановка, Орловка и Елшанка-2. от возвращения и поселения в них отселенных жителей.

Все эти населенные пункты и часть земель специальным Постановлением правительства СССР передавались Тоцкому военному полигону.

Все эти задачи подразделения полигона выполнить не могли, и в помощь им привлекались и другие подразделения, дислоцировавшиеся в Тоцких лагерях.

Больше всего хлопот доставляли жители сгоревших деревень, которые не хотели переселяться в отстраивавшиеся деревни в новых местах, и упорно возвращались в свои деревни. Их собирали, разъясняли им опасность проживания для их здоровья в этих местах, отвозили, но они тут же возвращались. И никакие уговоры и разъяснения об опасности проживания в этих местах не помогали. Им разъясняли, что такое радиоактивное заражение и как оно сказывается на здоровье людей, животных и растительности, но они ничему не хотели верить.

Жители этих деревень постоянно писали жалобы в разные правительственные инстанции о, якобы, незаконных действиях военных, и требовали разрешения вернуться на свои прежние места проживания. В конце концов, года через два. Правительство СССР отменило постановление о передаче этих деревень в черту полигона и разрешило их жителям вернуться на свои прежние места проживания.

Это наглядный пример того, что русский человек душой и телом прикипает к родным местам, и никакие опасности и обстоятельства не могут его заставить оставить их. Его туда тянет, он ими бредит, они для него святые, и он к ним возвращается.

Доставлял хлопоты, особенно до выпадания первого снега и эпицентр атомного взрыва, который привлекал к себе много посторонних любопытных глаз. Первым таким любопытным оказался сотрудник американского посольства. Ему срочно понадобилось проведать г. Оренбург (Чкалов). Он на машине приехал в Бузулук, объехал и снаружи осмотрел все военные городки, и переночевал в гостинице. На второй день он отправился в Оренбург по дороге, проходящей вблизи Тоцкого полигона, но военные посты направили его далеко в объезд полигона. Прибыв в Оренбург, он оставил там машину и взял билет на авиарейс Оренбург — Москва, маршрут которого в дневное время пролегал около Тоцкого полигона. По техническим причинам самолет задержался и вылетел в Москву в темное время. Таким образом любопытство этого сотрудника не было удовлетворено. Были случаи нелегального проникновения неизвестных лиц на полигон. Все они задерживались, проверялись и выдворялись.

На подразделения полигона и нашей дивизии возлагалась задача не допускать на полигон местных жителей без специальных разрешений для заготовки дров и выпаса скота. Вокруг эпицентра взрыва атомной бомбы на гарантированном безопасном удалении были расставлены щиты с предупредительными надписями об опасной зоне и запрещении ее посещения, заготовке дров, грибов, пастьбы скота, охоты на диких животных и птиц.

На железнодорожных станциях Погромное, Тоцкое, полустанке 1304 км. днем и ночью работали несколько специализированных саперных полков по распиловке леса и заготовке конструкций для строительства в новых местах деревень, сгоревших в ходе Тоцких войсковых учений. Делалось все, чтобы успеть отстроить эти деревни до наступления холодов и, в основном, они со своими задачами справились. В трех местах новые деревни были построены. По желанию жителей строились и отдельные дома в г. Бузулуке и г. Сорочинске.

Но беда заключалась в том, что многие жители сгоревших деревень, получив новый дом, продавали его или разбирали и перевозили в свою деревню. И было совершенно невозможно убедить их, что это рискованно и опасно.

На дивизию также возлагалась задача: вести постоянный контроль за состоянием уровня радиации в эпицентре атомного взрыва и в ближайших окрестностях. Этот контроль, как мне стало известно, периодически осуществляется до настоящего времени и подтверждает, что там радиоактивный фон не превышает естественного.

За время службы в дивизии после учений до 1960 года я ежегодно неоднократно посещал эпицентр взрыва атомной бомбы на Тоцком полигоне. Квадрат, крест и створы, засыпанные мелом, сохранялись 3—4 года. Растительность в эпицентре появилась на следующий год, и на вид была пороскошнее, чем в остальных местах. Значительно позже, на месте эпицентра взрыва атомной бомбы, был установлен памятный знак на Тоцком полигоне.

После проведенных тактических учений с применением атомной бомбы Тоцкий полигон закрывался с конца летнего периода 1954 года до начала зимнего периода обучения 1955 года. За это время полигон очищался от взрывоопасных предметов, откапывались, собирались и увозились образцы техники, выставлявшиеся для испытаний.

С начала зимнего периода обучения он продолжал функционировать, затем он был преобразован в Тоцкий учебный центр, на нем проводились стрельбы из всех видов оружия и тактические учения с войсками. Тоцкие лагеря получили наименование «Тоцкое Второе», и там выстроен благоустроенный военный городок с кирпичными и панельными домами.

До 1960 года, пока я служил в г. Бузулуке Приволжского военного округа, до меня не доходили слухи о некоторых негативных последствиях атомного взрыва на Тоцком полигоне для населения прилегающих населенных пунктов. Но это не значит, что эти последствия отсутствовали. Уже проходя службу на Высших офицерских курсах «Выстрел» в г. Солнечногорске, Московской области, куда прибывали на переподготовку офицеры запаса со всего Советского Союза, я в 1962 году об этом услышал.

В моей учебной группе оказалось несколько офицеров из Сорочинского района Оренбургской области, которые рассказывали, что имеются случаи заболеваний белокровием и увеличилось количество онкологических заболеваний в регионе Тоцкого полигона.

Я полагаю, что нет оснований не верить этим офицерам, и такая проблема существует поэтому государство должно проявлять всяческую заботу о пострадавших людях и оказывать им всемерную помощь.

Взято из книги – И.И. КРИВОЙ, АТОМНЫЙ ГРИБ НАД ТОЦКИМ ПОЛИГОНОМ

АТОМНЫЙ ГРИБ НАД ТОЦКИМ ПОЛИГОНОМ. Часть 1

#Тоцкие учения 1954 года #Тоцкий полигон

0 notes