#доме | Explore Tumblr posts and blogs

vestalevelata · 7 months ago

Text

Тайра-но Киёмори (2012)

Другая Япония

По японской традиции в начале каждого года по телевизору начинает идти новый исторический сериал, по серии в неделю, сниматься в нём престижно, и сюжет от исторической правды может отклоняться лишь минимально, дабы не оскорблять и не дезинформировать нацию. В конце каждой серии несколько минут ��оказывают как упомянутые в ней места - города, замки и монастыри выглядят в современности и как к ним добраться. Это не дорамка какая-нибудь, это "тайга". Это была первая тайга из мной увиденных, и в сравнении с другими, на мой взгляд, лучшая. Нигде ещё не удавалось так точно воссоздать атмосферу того времени, от макияжа и одежды до музыки и поведения героев, не укладывающегося в рамки никакой современной логики, но зато прекрасно укладывающегося в рамки логики и мировоззрения эпохи Хэйан. Мне кажется, создатели сериала не хотели выяснять, сколько правды и сколько вымысла в манускриптах, живописующих события тех времён, они хотели показать что миф об эпохе не менее важен чем сухие сведения, подтверждённые историками.

Период Хэйан - это другая Япония не только для нас, но и для самих японцев. Более тысячи лет назад существовал этот мир, в своей эфемерности и фантасмагоричности напоминающий рассказы моего любимого писателя Пу Сун Лина (не бывшего ни их географическим соседом, ни современником, но он писал о снах наяву, а что может точнее характеризовать Хэйан?). Кимоно, самураи, ниндзя - все узнаваемые культурные бренды Японии в тот период ещё не существовали. Период воюющих провинций, Сэнгоку, японцам как родной - сюжеты большинства сериалов, книг и компьютерных игр помещены в те временные рамки, а вот Хэйан с его поэзией и декадансом от них далёк как сюрреалистический сон, и персонажи его слишком объёмны и сложны, что обескураживало зрителей. Поэтому этот сериал и не мог похвастаться ни высоким рейтингом, ни народной любовью. Нишевый продукт. И лишь спустя несколько лет стало понятно, что сериал всё-таки нашел своего зрителя, в стране и за границей, и стал культовым. Сложность понимания исторической подоплёки оказалась не минусом, а плюсом. Мрачное место действия, постоянно затянутое то ли дымом, то ли туманом, персонажи, соединенные друг с другом мириадами загадочных, чувственных, пугающих, граничащих с гротеском связей, декламация стихотворений вака нараспев, гипнотическая шелестящая музыка, диалоги порой недоступные для понимания, смысл которых постигается только на энный просмотр – я пересматривала сериал несколько раз и каждый из них испытывала настоящее интеллектуальное наслаждение. “Тайра-но Киёмори” в целом построен на моно-но аварэ, на болезненном горько-сладком ощущении от наблюдения за концом каждой из жизней и любовей.

Культура Хэйана складывалась из синтоистских обрядов, граничащих с шаманизмом, мистического даосизма и пришедших из Китая буддизма и конфуцианства оккультного толка. От рождения и до смерти хэйанские аристократы обитали в некоем искусственном мире, умышленно оторванном от прозы жизни. Эстетизация всего и вся была идеалом, и к осуществлению этого идеала они стремились весьма настойчиво, каждый свой шаг обставляя как ритуальное действо: будь то приём у императора, торжественный выезд на богомолье или придворные забавы. Государственные обязанности отнимали у сановников не так уж много времени, поэтому много сил и воображения они посвящали организации досуга. Отсюда берут начало такие обычаи, как, например, путешествие в горы для любования цветами и красотой пейзажа, совместное созерцание полной луны ночью — обычаи, вошедшие в плоть и кровь японского народа и сохранившиеся по сей день. Иные развлечения связаны с календарными праздниками — танцы, театральные мистерии, музицирование, стрельба из лука, скачки, а также паломничество в храмы. Поэтические соревнования, составление букетов, рисование, каллиграфия и любовные игры составляли большую часть времяпровождения японских патрициев. Человек просвещённый был обязан ценить красоту и мужскую и женскую, а наутро после бурной ночи посылать возлюбленной (-ому) стихотворение, сочинённое по дороге домой, привязанное к цветущей ветви. Впрочем, всё это имеет отношение не к главным героям, а к их классовым врагам сюзеренам – самураи стихов не пишут, они уклоняются от уплаты налогов, крышуют пиратов и занимаются другой прозаической деятельностью. За пределами дворцов и вилл нарастало противостояние между старой родовой аристократией и аристократией служилой - самураями (примерно как между боярами и дворянами на Руси), и борьба за влияние на декоративного императора не сбавляла обороты. На сцену вышли несколько недавно возвысившихся родов, самые яркие из них Камму-Хэйке (происходящие от императора Камму) и Сэйва-Гэндзи (происходящие от императора Сэйвы). Тайра и Минамото это японское прочтение иероглифов их фамилий, а Хэйке и Гэндзи - китайское, - в их время всё китайское считалось изысканным и высокоинтеллектуальным, так что называли их на оба лада, смысл один.

В сериале нет деления на положительных и отрицательных персонажей, мечта главного героя и его присных - создание военной диктатуры, - врядли может показаться благородной целью, а мечты аристократов о сохранении статуса-кво и полном уничтожении социальных лифтов тем паче. Конкурирующие семьи Тайра (ветвь из Исэ) и Минамото (ветвь из Кавати) будут выяснять кто из них круче и достойнее на протяжении всех серий. Фудзивара конкурируют не с ними, а сами с собой - стремиться надо к тому, чтобы быть ещё лучше чем собственные благородные предки, - а "императорские псы" самураи пусть грызутся за кость и сами просят о том, чтобы их использовали. Извращённое сладострастие императорского двора, распутное и эксцентричное поведение голубой крови прекрасны в своей эстетике упадка. Отношения внутри многочисленной императорской семьи столь диковин��ы, что порой сложно поверить что это исторические факты, но проверив понимаешь что в сериале они ещё несколько упрощены!

В программе заявлены - смуты годов Хогэн и годов Хэйдзи, гражданская война Гэмпэй, уходы в монастырь и триумфальные оттуда возвращения, отлучения от церкви и объявления врагами народа и лично императора особо ярких и неугомонных деятелей эпохи. Кстати, по меркам японского средневековья, если герой не убил своих отца, дядьев, братьев, и сыновей, то пацан он несерьёзный, поэтому зрителю нужно с пониманием отнестись к поведению наших главных действующих лиц. В сериале полностью отсутствуют современные ценности и антимилитаристская идеология, все герои рассматривают силовой метод отстаивания своих интересов как единственно правильный и по ходу своих действий изобретают бусидо, которое будет определять стиль жизни Японии по сей день.

"Мы рождены, чтобы играть!.. Когда я смотрю на играющих детей, сердцу моему легко и радостно..." поётся бесчисленное количество раз в саундтреке и самими героями. Эту песенку по-разному понимают и применяют к самим себе - Ёситомо хочет выигрывать, иначе нет смысла играть; Киёмори хочет жить играючи, с детской непосредственностью протягивать руку и брать всё что хочется, не сожалеть ни о чём; играть судьбами - своей и чужими хочет император Го-Сиракава. Жизнь - азартная игра, жить должно быть интересно. Эта тайга, несмотря на своё название, всё же не о конкретном герое, а об эпохе. Об эпохе, в которую судьбы народов внезапно начали решать те “безумные охотники, что взойдя на нагую скалу, в пьяном счастье, в тоске безотчётной, прямо в солнце пускают стрелу”.

Итак, в правом углу ринга, под флагом с алой бабочкой, Хэйке. Тайра-но Киёмори, на начало повествования это крепкий чумазый юноша со взором горящим, любит море, хулиганить, своеобразно помогать бедным и нарушать закон

Тайра-но Тадамори, отец Киёмори, человек, не покладая рук работающий над возвышением клана Тайра, всё разрешает Киёмори, а если ругает то только за дело

Фудзивара-но Мунеко, главная супруга Тадамори, чрезвычайно благоразумная дама

Иемори, брат Киёмори, талантливый и почтительный к родителям юноша, некоторое время был фаворитом министра Фудзивары-но Ёринаги

Токико, главная супруга Киёмори, несмотря на хрупкий вид - один из могучих столпов на которых держится клан

Тайра-но Токитада, шурин Киёмори, его правая рука, человек глядя в честное лицо которого понимаешь что мафия бессмертна. Автор крылатой фразы "Кто не Тайра, тот не человек!", учредитель и глава ��пионской сети с расширенными полномочиями

Сигэмори, сын Киёмори и его первой жены Акико

В левом углу ринга, под флагом с синим цветком горечавки, Гэндзи. Друг/враг/соперник Киёмори Минамото-но Ёситомо, на начало повествования тоже гопник

Минамото-но Тамэёси, отец Ёситомо, крутится при дворе пытаясь догнать и перегнать Тайру, занимает должность начальника полиции Киото, имеет гарем на четыреста мест и более сорока сыновей, в любой ситуации объявляет себя самым старым, бедным и больным

Фудзивара-но Юра, главная супруга Ёситомо, холодная трагическая красавица, служит фрейлиной во дворце

Токива, наложница Ёситомо, впоследствии наложница Киёмори

Ёритомо, сын Ёситомо и Юры

Ёсицунэ, сын Ёситомо и Токивы

Сайгё, будущий японский классик, а пока представитель золотой молодёжи, гвардеец, нарцисс, поэт со странностями, запутавшийся в романтических связях с половиной императорского двора, явный фаворит императора Сутоку, тайный любовник его матери императрицы Тамако

Фудзивара-но Ёринага, по профессии злой министр, по призванию плейбой. Единственный кто хорошо выглядит с аристократическим макияжем эпохи Хэйан - белилами, сбритыми и высоко нарисованными бровями и чёрными зубами. Его спокойный голос и холодный взгляд влажных глаз из-под бровей-"бабочек" не оставляет равнодушным ни одно сердце. Бывший любовник императора Тобы, автор шаловливых мемуаров, поэт, интеллектуал, заговорщик, один из зачинщиков смуты Хогэн

Фудзивара-но Митинори, он же голубой воришка розовый монах Синдзей, практиковал основы макиавеллизма задолго до Макиавелли, подставляет и стыдится, убивает и плачет…

Отрёкшийся император Сиракава, по мнению многих "нечисть во плоти"

Император Тоба, внук Сиракавы

Императрица Тамако, супруга Тобы, дочь Сиракавы

Император Сутоку, официально сын Тобы и Тамако, на самом деле Сиракавы и Тамако. Трагическая фигура, меланхоличный ценитель прекрасного, в юности он мечтал о власти принадлежащей ему по праву и наслаждался любовью неверного поэта, а в зрелости, преданный всеми он превратился в демона и стал одним из трёх великих чудовищ японских легенд

Император Го-Сиракава (Сиракава II), сын Тобы и Тамако. Психопат от природы, тщательно взращенный Синдзеем и усвоивший все его уроки. Друзья и враги - все являются для него игрушками, которые он сталкивает в пропасть

Тайра-но Сигэко, кузина Киёмори и сестра его жены, наложница Го-Сиракавы, мать императора Такакуры

Токуко, дочь Киёмори, супруга императора Такакуры, мать императора Антоку

Не удивляйтесь череде императоров, сменившихся за такой короткий срок - работа рискованная, да и было принято передавать формальную власть несовершеннолетнему микадо, а за кулисами правили отрёкшийся предшественник и регенты - дед и дяди по материнской линии. Это я ещё не упомянула императора Коноэ, императора Нидзё, и в свою очередь, его сына, императора Рокудзё, и мятежного претендента на престол принца Мотихито, сына Го-Сиракавы и его сестры принцессы Акико. Все герои этого сериала, и аристократы и самураи, друг другу ближайшие родственники по всем линиям, а императорская семья не останавливалась на кузенных и авункулярных браках, а напрямую связывала браком братьев и сестёр. Девицы клана Фудзивара тоже занимали почётные должности в гареме, а приёмная дочь Фудзивары-но Ёринаги сходила замуж аж за двоих императоров подряд - Коноэ и Нидзё.

"Семья Хэйке больше не семья самураев". Где-то посередине сериала изменились начальные титры - Киёмори уже не в форме стрелка, а танцует с бумажным веером в руке. С этого момента окончательно подтверждается что те, кто пытается установить власть самураев, больше не используют самура��ские средства для борьбы за статус. Они желают подняться на один уровень с аристократией и играть по их правилам. Ради семьи Киёмори пришлось убить своих родственников. Ёситомо не смог убить своего отца, а это подразумевало, что он не сможет добиться больших успехов в будущем. Способность Киёмори убить своего дядю и кузенов не только означала то, что он душевно сильнее, но также то что он способен видеть картину целиком и на что он готов пойти ради выживания семьи. Странным образом разрозненность и внутрисемейная вражда Минамото проявилась как их неспособность поставить общее благо выше личного, как сожаление и боль, которые невозможно преодолеть, а единство Тайра, вопреки всему сплотившихся ради общего дела проявилось в казни, в необходимости которой приговорённые уверены больше палачей. Маленький Мунэмори ограждён своей семьёй от тяжкого знания о том, что должно случиться, а маленький Ёритомо отправлен матерью присутствовать при казни - такова, по её мнению, обязанность наследника воинского рода.

Смута Хэйдзи во всей своей эпической красе – Сигэмори, блестяще исполнивший знаменитые строки из "Повести о доме Тайра" - "Ныне девиз годов правления — Хэйдзи! Столица называется Хэйанкё (старое название Киото)! Мы — из рода Хэйке! И ныне, когда совпали три «Хэй», разве не победим?!" Не только битва один на один между Ёситомо и Киёмори, но и выяснение отношений между всеми отмеченными роком соперниками – Сигэмори, с детским лицом и неподходящим ему шлемом, компенсирующий это своим боевым духом против борзого хулигана Ёсихиры, старшие сыновья, которым суждено умереть, никогда не заняв обещанного им положения, и Ёритомо пускающий стрелу в Мунэмори, два мальчика которые впоследствии возглавят свои кланы. Это были искусно выстроенные сцены, позволяющие ощутить предвкушение судьбы каждого поколения.

Императора-инока Го-Сиракаву Ёритомо называл величайшим чёртом Японии. (Возможно тому, кто хотел защитить императорский двор, вынужденно лавируя между величайшими чудовищами периода Хэйан, Тайра-но Киёмори и Минамото-но Ёритомо, не оставалось выбора, кроме как самому стать чёртом?) Если Го-Сиракава не мыслит жизни без игры с Киёмори, то Киёмори всегда хотел играть только с Ёситомо. Своеобразный любовный треугольник между этими тремя героями проявляется наистраннейшими нюансами их запутанных отношений. Если Го-Сиракава без уточнения говорит “он”, то это Киёмори, но для Киёмори “он” которого не нужно уточнять это Ёситомо. То, насколько сильно они друг друга любят раскрывается во время их противостояния и рыдая друг другу в доспехи они орут что никогда друг друга не простят, являя зрителям самое откровенное признание в любви во всём сериале. Киёмори с одинаковой улыбкой третирует его сына Ёритомо и принуждает отдаться его наложницу Токиву, через них продолжая играть с Ёситомо. Если они покорятся без боя, каким позором будет посмертно покрыто имя Ёситомо, как они упадут в глазах Киёмори, да и вообще, так неинтересно! Поэтому их достойное поведение и смягчает сердце и распаляет желани�� Киёмори соответственно. Убеждённое "Я жена Ёситомо и никого другого!" Токивы вызывает у него улыбку - он не ошибся в ней, она так же как и он сам будет жить претворяя волю Ёситомо в жизнь. Они сообщники - вместе они пронесут мысли о Ёситомо навсегда и страсть соединит тех двоих которым он был так дорог. А младенец, лежащий на полу в комнате, где Киёмори насилует Токиву, был тем, кто в будущем уничтожит Хэйке в битве при Дан-но-Ура…

Сериал в целом, соответствуя временному периоду, крайне гомосоциален, и прекрасные дамы находятся на периферии повествования. Любовь, ненависть и поэзия происходят исключительно между мужскими персонажами. Киёмори будет в одиночку нести бремя нереализованных желаний Ёситомо, Синдзея и даже Ёринаги… Тема " двух отцов", начавшаяся с Тадамори и императора Сиракавы, выполняющих эти роли для Киёмори, продолжится с Ёритомо, который, в некотором смысле, сын Киёмори и Ёситомо, воплощение их желаний и устремлений, наследник и дамоклов меч, сын эпохи, унаследовавший все их страсти и наученный их горьким опытом. Отношения отцов и сыновей являются фундаментальной темой сериала, который представляет собой целый каталог различных вариантов развития этой родственной связи, не ограничиваясь главными героями.

Другой отличительной особенностью этого сериала является “таинственное пространство” в котором без объяснения причин разыгрываются некоторые значимые сцены между двумя героями в течение длительного времени без участия третьей ст��роны. Мнения относительно подобного привнесения театральных элементов на экран могут различаться, но на меня они оказывали гипнотическое действие. Что на самом деле происходило с сосланным императором Сутоку? Как алые шпионы Токитады выслеживали и ловили своих жертв? Как произошла встреча Ёсицунэ с монахом Бэнкеем на мосту? Все эти и многие другие моменты создают впечатление страшной сказки.

После смерти императора Такакуры связь Хэйке с императорской семьей ослабла и Киёмори предложил Токуко снова выйти замуж, теперь за её свёкра, Го-Сиракаву, но она наотрез отказалась и пришлось отдать в его гарем её младшую сестру. Вместе с другими членами семьи Токуко прыгнула за борт корабля, когда флот Хэйке потерпел поражение при Дан-но-Ура, но её длинные волосы зацепились за весла подплывавшей лодки и она была спасена из воды воинами Гэндзи. Ей было дозволено стать монахиней и провести остаток жизни молясь за неупокоенные души Тайра. Одна из её бывших фрейлин писала: "Я слышала о том, что государыня изволит пребывать в Оохаре, но не имея соответствующего соизволения, не могла туда отправиться, однако спустя некоторое время, ведомая своей глубокой любовью к ней, все же решилась, как ни неразумно это было. Оказавшись в горах, унылых и мрачных, я не смогла удержаться от слез. Государыня жила теперь в таком жалком окружении, что невозможно было смотреть на нее без сострадания. Даже тех, кто не знал ее в былые дни, ужасал ее нынешний образ жизни. А мне так и вовсе казалось, что я вижу сон. Пронзительные порывы осеннего ветра, шум деревьев, подступающих к самому дому, журчанье воды в желобе, крики оленей, стрекотанье насекомых — вроде бы обычные осенние звуки, но мне от них стало нестерпимо печально. В былые дни, в столице, Государыня облачалась в великолепную парчу, ей прислуживали более шестидесяти дам, а тут ее и не узнаешь в этом черном платье, окруженную тремя или четырьмя прислужницами. «Ах, что же теперь…» — только и повторяли и я, и они, и ничего более не могли произнести из-за душивших нас слез…

Настоящее — сон?

Или прошлое мне приснилось?

Теряюсь в догадках…

Ясно одно лишь — явью

Это просто не может быть…"

Для благородной дамы её статуса Токуко окружало неприемлемое количество вульгарных слухов - будучи императрицей её считали любовницей своего брата Мунэмори, а после поражения в войне Гэмпэй её имя связывалось с именем вражеского полководца Минамото-но Ёсицунэ. Да и её бывший свёкор и несостоявшийся жених Го-Сиракава навещал её в уединении, и даже хотел остаться там жить с ней. Именно в разговоре с ним Токуко сравнила свою жизнь с “шестью мирами” – раем, адом и мирами людей и духов, она считала, что судьба протащила её через них всех. Семейная жизнь её не сложилась – император Такакура был младше неё на 8 лет и поначалу ждали когда он подрастет достаточно для выполнения супружеского долга, а когда он вырос, то начал выполнять этот долг с кем угодно, кроме главной супруги, добавляя Киёмори головной боли. В числе его наложниц были и его собственная кормилица, и какие-то низкопробные певицы…

С начала последней трети сериала особенно ярко проявилось сходство предыдущего поколения с настоящим - Киёмори стал вести себя в точности как его отец Тадамори, его брат Ёримори занял ту же нишу оппозиции в семье что и их дядя Тадамаса, одинокий чувствительный Сигэмори попал в сети манипулятора Наритики так же, как Иемори попался в ядовитые объятия Ёринаги… Нежный душой самурай и интриган-аристократ вообще судя по всему, любимый тип пейрингов создателей сериала. Сигэмори настолько одержим своим шурином Наритикой, что сам обманываться рад, подвергая весь род опасности, и грозится уйти в монастырь если Наритике навредят. Трагедия несвоевременного рождения – родись Сигэмори на одно поколение позже, его добродетели нашли бы применение в эшелонах высочайшей власти, а таланты блистали бы на изысканных литературных вечерах. Но пока Хэйке ещё не могут себе этого позволить, они слишком nouveau riche, и ещё не обсохла кровь на их клинках, от нового главы рода требуются совершенно иные качества, чем от меланхоличного, измученного Сигэмори, которому его болезненность придает интересную бледность, а патологическая сдержанность – загадочность и аристократизм. Мученик рода Хэйке совершенно не умеет играть с судьбой, что делает его отшельником среди родных и лёгкой добычей для врагов. Простота хуже воровства, или как сказал о нём дядя Токитада “быть слишком праведным хуже чем слишком порочным”. Из-за его чистоплюйства Хэйке упускают момент нанести удар по Го-Сиракаве, что повлекло катастрофические последствия. Порядочный человек обречён быть слабым звеном - непочтительным сыном или неверным подданным. С рождения являясь пешкой в игре Киёмори и Го-Сиракавы, он осознаёт это только на смертном одре. Все его усилия делать то что должно оказались напрасны…

Те слова и сцены из первых эпизодов, которые казались тривиальными, постепенно обретают смысл и получают развитие, многие моменты закольцовываются или проигрываются вновь, уже при участии нового поколения, а начиная с восстания Хогэн содержание каждой серии становится настолько интенсивным и захватывающим, что невозможно оторваться. Всю свою жизнь Киёмори боролся с самим собой, с наследием Сиракавы, старался не поддаться зову "крови нечисти", которая в нём играла так же сильно, как и в Тамако, Тобе, Сутоку и Го-Сиракаве, но к концу всё сложнее и сложнее понять, благодаря этой крови нечисти или вопреки он добился всего чего хотел и достиг недосягаемых высот. К последней серии он неотличим от Сиракавы из первой - отрёкшийся инок, держащий все бразды правления в своих руках, дед императора, самый могущественный человек в государстве, уничтоживший врагов и переживший друзей. Но его фатальной ошибкой была минута слабости, когда он проявил милосердие к детям Ёситомо. Когда дух Киёмори встречается с Ёритомо, он говорит ему "Мои сыновья обязательно убьют тебя и положат твою голову на мою могилу" и это последние слова которые Киёмори произносит как человек, ибо следующей его фразой, адресованной Ёритомо стала "Покажи мне что такое настоящий воин". Сказав эти слова, Киёмори улыбнулся. У него больше нет своей стороны в предстоящих битвах, он покинул мир живых, он сошёл со сцены и ему всё равно кто из актёров последует за ним, а кто останется играть, лишь бы продолжался сам спектакль, лишь бы не угасло то пламя, на раздувание которого он потратил свою жизнь. Киёмори действительно стал духом, покровителем воинского правления. Его ставка в Фукухаре - по сути нулевой, пробный сёгунат, которым вдохновился Ёритомо, властвуя из Камакуры. Когда вассалы Ёритомо взрываются радостью, услышав новость о падении клана Хэйке, сам он задумчиво и почти опечаленно говорит “Без этого великого человека не было бы мира самураев”.

Тадамори всю жизнь цеплявшийся ��а воспоминания о первой любви и осыпавший милостями её сына, казалось, забывал о существовании жены и законных сыновей, не хранил что имел, а потерявши плакал. Мунеко, идеальная женщина, ничего не требующая, незаменимая покорная тень, из чувства долга внушившая себе что обязана любить Киёмори так же, как и родных детей, но сердцу нельзя приказать, в итоге в погоне за равенством она н��долюбила их всех.

Противоречивость Сайгё, влюблённого в красоту мира. Но теперь мир грязен, и красоты в нём уже не найти. Лучше отказаться от мирской жизни. Стрела прекрасна, когда попадает в цель, стих прекрасен, когда в нём нет ничего лишнего. Сайгё пытается убить отвергнувшую его любовницу, а вернувшись домой, избивает свою маленькую дочь и уходит навсегда, оставляя свою семью на произвол судьбы. Странствовать и восхвалять красоты природы легче, чем быть достойным человеком, хорошим мужем и отцом. Но элегантность светского льва не покидает его даже во время добровольных скитаний, а проголодаться не дадут толпы фанаток, которые у него есть во всех городах и весях.

Фудзивара-но Ёринага великолепен с первого своего появления. На придворном банкете среди лести придворных он единственный остался в стороне, а когда было нужно в честь праздника выпить за собственное долголетие, он с легким пренебрежением поднял бумажный веер, чтобы убрать лепестки сулящей долголетие хризантемы из чаши с вином, и легкомысленно сказав "Я не хочу жить вечно", поднял чашу и сделал глоток. Гордыня, категоричность и noblesse oblige - вот краеугольные камни, на которых построен характер Ёринаги, вот причины и его взлётов и его падений. Он даже развратничает элегантно! Монах Синдзей называл его человеком непревзойденного таланта, равных которому нет ни в Японии, ни в Китае. Мне нравится сцена, где Ёринага вместе с Синдзеем цитируют по памяти «Аналекты Конфуция», в ней видно как трудно им обоим найти равного по интеллекту друга и собеседника и выразить свои чувства.

Ёринага соблазняет Иемори, руководствуясь и желанием, и выгодой. А тот садизм, с которым он раскрывает перед ним все карты, является одной из лучших сцен во всем сериале. По странному стечению обстоятельств он предстаёт не просто искусителем и провокатором, а демоном-инкубом, высосавшим из Иемори всю жизненную силу. Он достойный оппонент. Снова и снова приносить неудачи семье Тайра и создавать серьезные препятствия для них, неутомимо стремящихся к высшему положению, для кого-то другого было бы не так-то просто. С помощью винного кубка и монеты он вывел на чистую воду китайскую контрабанду, которую ввозили Тайра. Он единственный кто смог заставить высокомерного Киёмори понять, что у него нет способности сражаться против влиятельных людей и что он должен знать своё место. Будь то знания, проницательность, приверженность своим убеждениям или способность разбираться в политике, Фудзивара-но Ёринага определенно не уступает своему главному противнику Синдзею. Просто эти двое преследуют совершенно разные цели. Синдзей хочет реализовать разворот корабля под названием государство на новый курс и стремится к реформам, а Ёринага хочет восстановить старую иерархическую систему. Из тех, кто хочет нарушать правила и тех, кто хочет их восстановить, история часто благоволит тем, кто нарушает правила и движется вперёд, поэтому ещё задолго до трагического финала Фудзивары-но Ёринаги присутствует ощущение его уже обреченной судьбы. Всё, что не гнётся будет сломано. Он выбрал не ту политическую позицию - любую грязь надо смывать силой, без пощады. Ёринага отверг идею ночной атаки, сославшись на Сунь Цзы и заявив что она неуместна для борьбы за престол, а Синдзей рекомендовал свои воинам ночную атаку, цитируя тот же отрывок из Сунь Цзы! Твердость убеждений Ёринаги, приверженность почти ортодоксальному конфуцианству, негибкость в политических вопросах и упрямство сыграли с ним злую шутку и стали причиной его падения.

В неспокойную эпоху конца Хэйана давно сохранявшееся хрупкое равновесие сил вот-вот рухнет, силы всех сторон готовы двигаться и хаос в мире неизбежен. Разнообразные потоки внутри этого хаоса сливаются в одну большую волну и выносят на поверхность тех людей, которые прежде никогда не смогли бы даже мечтать о том чтобы занять центральные места. В хаосе, в котором обряды и музыка утратили своё значение, строгому иерархичному миру в котором все соблюдали правила и нормы, к которому Ёринага так стремился не суждено было сбыться. Зазнавшись, он не видит или не хочет видеть тех изменений, которым суждено произойти в мире, он стремится построить свою утопию, он нажил слишком много врагов, и даже отец, который всегда его ценил и баловал, считает что он слишком заигрался. Но он по-прежнему упрям: "Я не хочу ра��говаривать с людьми, которые не согласны с моими идеями". В конце концов, он потерпел поражение от императора Го-Cиракавы во время смуты Хогэн и в спешке бежал из Киото. В отчаянной ситуации, когда его родной отец из страха за судьбу всего клана не принял его, ему некуда было идти и не на кого было положиться, и он закончил свою жизнь в смятении и безысходности. Человек голубейшей крови погиб на поле боя как презренный самурай... И даже его праху не было суждено упокоиться, по приказу Синдзея была возобновлена традиция посмертного наказания и по его мнению, Ёринага не заслуживал могилы. По иронии судьбы через пару лет во время новой смуты так же будет разорена могила самого Синдзея, признанного новой властью недостойным упокоения.

Когда суматоха наконец улеглась, Синдзей, злейший политический враг Фудзивары-но Ёринаги, вновь пришел в его сожжённую усадьбу и нашел под развалинами его дневник. Последний образ блистательного министра — суровый, но добрый отец, наставляющий своих сыновей. "Не гонись за роскошной одеждой и числом слуг. Будь верным и прилежным, и тогда даже если ты будешь осмеян миром, тебе не будет стыдно. Если ты верен и выполняешь свой долг, тебе никогда не придется просить других отплатить тебе". Произнося эти слова, тон его был спокоен, а глаза ясны и искренни, обнаруживая его обычную внушающую благоговейный трепет непоколебимую твердость. Потом он встал, прошел на террасу, посмотрел на плывущие по небу облака: "Если после того, как я умру, вы будете скучать по мне, идите в императорский дворец. Моя душа задержится в нём надолго. Там я буду смотреть на то, как вы строите прекрасную страну." Этот спокойный взгляд, эта искренняя и твердая вера принадлежат не мятежному придворному, который замышлял и совершал преступления, а благородному человеку уверенному в своей правоте. Прочтя эти строки Синдзей долго молчал. Они оба были хороши в логических рассуждениях и математически выверенных замыслах, но им не удалось завоевать сердца тех, кого нельзя впечатлить рассуждениями и они оба проиграли, один раньше, второй позже.

В этой тайге выразительно показаны целеустремленность и одиночество на вершине тех людей которые продвигали законы и национальные реформы. Чувствуется любовь и уважение сценариста к людям, которых часто изображают злодеями (а это относится почти ко всем главным героям). Родись они в мирную и стабильную эпоху, с их интеллектом, талантами и знаниями, нет сомнений, что они стали бы мудрецами, которых превозносили бы во всем мире как идеал государственного мужа. Но к сожалению, они жили в неспокойном мире, который или шёл вразрез с их идеалами или манил их невообразимыми достижениями, за которые надо платить. Беспомощность несвоевременного рождения может стать судьбой, от которой не сможет убежать никто. Эпоха, в которой появляются новые герои, всегда строится на падении других.

Мифологичности сторонам войны Гэмпэй придаёт то, что наследников, кто бы мог "приземлить их образы" или опорочить их, не осталось. Хэйке и их вассалы погибли в морской битве, те кто не смог утонуть, были казнены, десятки тысяч женщин и детей, оставшихся на суше, были похоронены заживо - Ёритомо не повторил ошибок своего предшественника Киёмори. А Гэндзи погрузились в бездны междоусобицы и уничтожили сами себя в борьбе за власть уже в следующем же поколении, да так что даже женских линий не осталось. Никто не мог назвать себя прямым потомком тех или других. Хотя можно было лгать о том как неприметная служанка, спасающаяся бегством из пылающего дворца, уносила в своём чреве внебрачного сына хозяина, кто сможет проверить? Такое происхождение приписывается основателям нескольких самурайских родов, прославившихся впоследствии.

Период Хэйан закончился в момент, когда затонул последний корабль флота Тайра в заливе Дан-но-Ура, а Токико со своим царственным внуком Антоку на руках шагнула за борт в рокочущие волны. "Там, на дне моря, найдём мы новую столицу!" Вместе с ними затонули и оказались навсегда утрачены символы императорской власти – священные ожерелье, зеркало и меч. Начался период Камакура. Вражда Тайра и Минамото навсегда изменила историю Японии. Самурайское сословие достигло невиданного могущества и сравнялось с высшей аристократией, был создан первый сёгунат, было совершено первое харакири и сложено первое дзисэй, предсмертное стихотворение. Создавалась культура самураев, которая позже сольётся с национальной японской. Многие исторические личности в последующие века, желая придать вес своим притязаниям, настаивали на своём происхождении от полубогов Тайра и Минамото (а они уже действительно присоединились в качестве почитаемых предков к пантеону синтоистских "ками"), стремились им подражать и рисовали фальшивые генеалогические древа. Их деяния были воспроизведены и обыграны во множестве пьес, стихотворений, песен, фильмов и ��ниг. "Как пали Тайра!" восклицали их потрясённые современники. От императорских чертогов до дна морского за несколько декад. Но Минамото падут ещё быстрее. А те, кто после будут принимать их имена, будут одерживать верх и падать вниз в бесконечном круговороте феодальных разборок на протяжении столетий.

… Так же недолог был век Закосневших во зле и гордыне — Снам быстротечных ночей Уподобились многие ныне. Сколько могучих владык, Беспощадных, не ведавших страха, Ныне ушло без следа — Горстка ветром влекомого праха!

#для преодоления ломки после просмотра последней серии читайте повесть о доме тайра; сказание о смуте хэйдзи; сказание о смуте хогэн #и на заре самурайской вольницы #фильм

5 notes · View notes