#завязать

[dark4web]

Возрождение FF7: как завязать роман с Тифой

New Post has been published on https://dark4web.com/vozrozhdenie-ff7-kak-zavyazat-roman-s-tifoj/

Возрождение FF7: как завязать роман с Тифой

Как и оригинальная ролевая игра 1997 года, Последняя фантазия VII: Возрождение позволяет тебе продолжать приятное маленькое свидание со всеми членами…

[kpb-2]

Я снова влюбилась, но в этот раз как обычно. Он очень красивый, вот прям ОЧЕНЬ, и очень обаятельный, милый, слегка зажатый и по большей части молчаливый (вполне возможно, если он заговорит в полном объёме, как с близкими друзьями, то резко разрушит образ в моей голове, но пока я смотрю, слушаю и балдею) такое максимально очаровательное создание с вайбом очень светлого человека

Я время от времени пробую завязать диалог, просто так, размышляя о том, что пора бы научиться разговаривать не только с девчонками, но и с парнями. Не флиртовать, до этого я ещë не скоро дойду, а просто разговаривать, но он не хочет. Улыбается и ссылается на усталость. Я верю, по нему видно, что жесткий недосып, но с парнями он разговаривает, когда кто-то заходит, а с девочками нет

Но начала я с того что в этот раз всë как всегда. Мне просто очень нравится человек. Не мысль, что мы могли бы начать как-то взаимодействовать, она скорее отталкивает, а просто сам человек. Как арт-объект

И вот всегда так

Кроме одного единственного Вани, который меня слил

Сейчас мне норм, я вообще уже сплю, но по жизни кажется, что что-то здесь не так

[cozyfoxspace]

[TSB] Простые радости

[start] [<< prev. // next >>]

И угораздило же меня заболеть в первые недели нашего проживания здесь! Все-таки пробежки до работы в тонкой куртке под дождем и кроссовках не прошли бесследно. Заметив мой болезненный вид и сопливость, Роза настояла на том, чтобы я остался дома.

- Как-нибудь один день без тебя перебьются, - сказала она, когда я, чихая каждые пару минут, одевался на работу. - Позвони начальнику. Он поймёт.

- А потом он вычтет этот прогул из моей зарплаты, - пробормотал я в нос. - Нам нужны деньги.

- Я поработаю еще одну смену, - она подошла ко мне и забрала рубашку из рук. - Посидишь дома, присмотришь за Кэт, а я поработаю подольше.

- Роза...

- Не упрямься. Работа никуда не убежит, а ты мне нужен здоровый. Вот, - она достала из шкафа мой свитер с принтом. - Надень, теплее будет. И выпей чаю. Лекарства, кажется, были в аптечки, но, если что, я куплю. Только напиши.

Я был упрямый не в меру, но Роза иногда могла настоять на своем и тогда я предпочитал сдаться и послушаться ее. Да и сейчас я понимал, что она права: пойду на поводу своего трудоголизма и точно свалюсь на неделю с гриппом. 

Начальник, конечно, был не рад моему незапланированному "отпуску", но позволил мне остаться дома сколько необходимо. Я так и слышал его раздраженные нотки в голосе, которые он старался скрыть, когда прощался со мной по телефону. Проводив жену и дочь, �� решил начать с малого: с народного средства в виде чая. Устроившись на диване с кружкой, я смотрел телевизор. Старый, потрепанный, плохо ловящий сигнал, да и изображение с помехами. Как только заработаю достаточно, обязательно поменяю его на вариант получше, а то на этом даже в игры не поиграть. Хотя какие игры? У меня не было никогда консоли в отличии от Боба. Стоит у него посоветоваться, когда решусь ею обзавестись.

Но даже если бы она у меня была, мне было бы точно не до нее сейчас. Голова распухла и начинала болеть. Нос без конца тек, глаза слезились, и я почти не улавливал, что там передавали по эфиру. Похоже, одним чаем здесь не обойтись. Пришлось искать лекарства в аптечке. Назло осталась последняя таблетка.

"Закончилось лекарство", - быстро напечатал я СМСку и отправил Розе. Через пару секунд отправил еще одну:  - "Возьми две пачки".

Приняв лекарство, я сморщился от Горького привкуса. 

- Ничего, сейчас буду снова бодрячком. Наверное, - сказал я своему отражению в зеркале. По крайней мере, болезнь не мешала мне жить нормальной жизнью, делая меня абсолютно беспомощным. При воспоминании в правом боку глухо отозвалась боль, и я рефлекторно прикоснулся рукой к ребру. Теперь от тех ужасных месяцев моей жизни осталось лишь небольшое напоминание в виде татуировки. Но сознание все равно воссоздавало те сцены, когда я не могу ни спокойно дышать, ни спать, даже шнурки завязать для меня было тяжелейшим испытанием. А еще оно снова и снова возвращало меня в тот вечер, когда этот... ублюдок чуть не сделал из меня инвалида. Тюрьма для него, как мне показалось, была слишком мягким решением, учитывая, что он сделал со мной, что делал с Розой, и тот факт, что он снова оказался на свободе заставил нас бежать. Перед отъездом помню, видел плакат с большими буквами "Разыскивается" и его фотороботом. Сколько гнева и ненависти вызвал у меня лишь один взгляд на него. Надеюсь ��олиция его уже нашла и отправила за решетку пожизненно.

Я отвлёкся от своих дурных мыслей, услышав пиликанье телефона.

"Куплю. Нужно что-то ещё?" - гласило сообщение от Розы.

"Может понадобится еще один лимон. Или два."

"Хорошо, загляну в магазин. Отдыхай. :-*" - быстро ответила она и я не смог сдержать улыбки от смайлика в конце.

Но отдохнуть не получилось: почти минут через 10 написал начальник и попросил выполнить заказ. Зря я, наверное, проболтался о столярном столике. Теперь приходится брать работу на дом. Я не боялся работы и никогда не избегал ее. Устроиться в автомастерскую не удалось: в местной маленькой не было вакантных мест, а большая располагалась в двух часах езды. Пришлось устраиваться в ремонтный магазин, занимавшийся еще и дополнительными заказами от клиентов. Чинили мы все: и велосипеды, и краны, и гитары, да вот только платили не сказать, чтобы много. Сейчас мы очень сильно нуждались в деньгах: переезд обошелся нам недёшево, а в новом городе приходилось начинать все с нуля. Иногда я жалел, что решил бросить музыкальную карьеру, навсегда поставив в ней жирную точку. С другой стороны, я исполнил свою мечту и доказал отцу, что он был не прав. Доказал... тому, кого не было в живых уже почти 20 лет! Тому, кто не верил в меня и мои мечты, отрицал мой успех. Он обжегся лишь раз и решил бросить то, что ему было по душе, и потому хотел вырастить из меня свою уже «успешную копию». Я до сих пор испытывал смешанные чувства о своем отце, не зная любить мне его или ненавидеть. У нас были с ним всегда разногласия и те редкие моменты, когда мы пересекались, заканчивались скандалами. Но в глубине души я все равно скучал по нему. Он ушел внезапно, резко, когда ничего не предвещало беды и тогда я ощутил пустоту. Чтобы он сказал сейчас, взглянув на меня будь бы жив? Наверное, опять был бы недоволен и начал бы меня критиковать.

- Кэти, ты уже пришла? - громко, насколько это было возможно, крикнул я, услышав захлопнувшуюся ��ходную дверь. Время так быстро пролетело. По ступенькам раздались быстрые шаги и в комнату зашла Кэти. - Привет, - обернулся я к ней. - Сегодня я вместо мамы, - усмехнувшись, потрепал ее по волосам. - Как в школе? Все хорошо? Ты голодная? В холодильнике есть мамина стряпня, подогреешь? Я доделаю тут работу и присоединюсь к тебе.

Она кивнула и вышла из комнаты, а я продолжил мастерить заказ, занявший достаточно много времени, но к вечеру я освободился, оставив доработки на завтра, и решил уделить время дочери. Кэти была довольно-таки самостоятельной: всегда убирала за собой, не оставляла беспорядков, сама делала себе бутерброды в школу, если мама не успевала. Но молчала. Мы знали об этом, когда забирали ее из детдома. Роза настояла именно на ней, хотя я предупреждал о возможных трудностях. Мы справлялись; за это время у нас с ней появился только наш своеобразный язык жестов, который даже Роза не знала. Кэти проявляла интерес ко многим вещам. Ей нравилось читать, рисовать, она смотрела познавательные программы по телевизору и внимательно следила за тем, как я играл иногда на гитаре. Ее любознательность мне нравилась и именно на этом я старался делать упор, читая ей некоторые книги типа "Все обо всем", разглядывая с ней материки и океаны на глобусе или показывая, где какая нота располагается на грифе.

- Ты уже всю домашку сделала? - удивился я, когда она протянула мне тетрадь. - Проверить?

Кэти кивнула. Я внимательно просматривал тетрадь. Несложные задачки по математике. Обычно она их делала без ошибок, но всегда давала на проверку. Пока что проверять получалось легко, но что-то мне подсказывало, что к старшим классам придется освежить свои знания о логарифмах и корнях. Краем глаза я заметил, что Кэти переминается с ноги на ногу: видимо боялась, что совершила где-то ошибку. 

- Все правильно, молодец! - сказал я, закрыв тетрадь. - Ты так хорошо решаешь эти задачки. Может из тебя выйдет отличный математик?

Она смущенно улыбнулась и пожала плечами. Я отложил тетрадь на стол и, ��рисев, обнял ее.

- Ты будешь самой умной девочкой, - прошептал я. - Не важно кем: математиком, художником, да даже флористом - мы все равно будем тебя любить.

Я почувствовал, как она еще крепче прижалась ко мне. Я не хотел совершать тех же ошибок, что и мой отец и лишать мечты свою дочь. И я понимал, как важно это говорить, а главное - поддерживать ее в любых начинаниях. 

- Ну, если больше домашних заданий нет, то... можем посмотреть вместе телевизор и подождать маму, если хочешь. Книгу я сейчас не почитаю тебе, а то у меня горло сядет окончательно.

Кэти сама взяла меня за руку и повела в гостиную. Мы смотрели какую-то детскую передачу, потом мультики, и она смеялась, а я снова пытался лечиться чаем. Нет, я не жалею, что пожертвовал карьерой и славой ради этого. Да, я мог сейчас добиться мировой известности, жить в своем особняке в Дель-Соль-Вэлли, все также появляться на красных дорожках и премиях, преследуемый Алисией... Но я сделал свой выбор в пользу спокойной жизни рядом с людьми, которые любят меня не за деньги и славу, которые готовы быть рядом, всегда будут искренны со мной, и которых я люблю всем сердцем.

[start] [<< prev. // next >>]

[hoteldreamss]

Aemond Targaryen || imagine

Метки: детские травмы; недостоверное описание средневековой одежды; читательница немного чудаковато себя ведёт или абсурдный юмор под конец; сцена 18+; скорее всего плохо отредактировано.

Слов: 3 074

Они все веселились. Кроме тебя и твоего мужа. Это должно бы немного успокоить, тот факт, что он тоже не сильно рад вашему союзу. Но тебя это даже расстраивает в глубине сердца.

Дверь за вами закрыта, ты не знаешь, ждёт ли королева Алисента за ней со старшим сыном, чтобы знать, что брак заключён полностью? Эймонд выглядит спокойным, хотя он всегда такой, как ты можешь заметить за недолгое нахождение в Красном замке.

— Ты ведь не хочешь этого.

Он подходит к тебе, ожидая ещё слов, но их нет, а ты выглядишь спокойной. За всё время общения с ним, ты можешь предположить какой он человек и чего может желать на самом деле. Поэтому у тебя есть небольшой план, который заставит тебя получить желаемое – сохранить своё достоинство и сделать то, что желает твой муж.

— Мы должны закончить заключение нашего брака. Церемонии возлежания и так нет. Тебе не о чём беспокоиться.

Ты почти можешь сказать, что он пытается успокоить тебя, видимо предполагая, что как леди ты слишком оберегаешь своё достоинство, слишком скр��мна и скована, чтобы позволить незнакомцам наблюдать за актом вашего соития.

Он почти прав.

— Я знаю, что не нравлюсь тебе. — Твоё откровение не стоит тебе ничего, но Эймонд кажется заинтересованным, думая, что получит больше, чем ты можешь дать. Он ошибается. — Я знаю, что ты вряд ли рад такой жене, как мне. Мечтал и желал другую, я понимаю это.

Ты отходишь от него к небольшому столику с кувшином вина и четырьмя кубками.

— Я думаю, ты желал увидеть кого-то другого своей женой... может быть свою сестру?.. — Ты наливаешь себе вино, параллельно прислушиваясь к Эймонду, приблизится ли он к тебе, потому что ты задела его за живое, или терпелив и как всегда неприступен. — Я просто хочу, чтобы ты мог получить почти то, что хочешь, как и я.

Эймонд с ожиданием смотрит на тебя, пока ты делаешь глоток.

— Чего хочешь ты?

— Сначала согласись.

— Так не заключаются сделки.

— Не в этот раз. — Ты мило улыбаешься ему, уже чувствуя, как твои руки дрожат, но к счастью он этого не видит. И ты надеешься, что он сегодня не увидит больше положенного.

Отставив кубок, ты смотришь на Эймонда.

— Раздевайся и ложись на кровать.

Ему не нравится, что ты командуешь. Но что-то в нём заставляет слушаться. Ты не наблюдаешь за ним, снова наливаешь себе ещё вина. Снова опустошаешь кубок до дна и оставляешь его.

Эймонд смотрит за тобой, когда ты направляешь к нему. Легко развязываешь шёлковый пояс на твоём платье, ты встаёшь перед Эймондом, смотря на него.

— Что ты хочешь?

— Завязать тебе глаза.

Он поднимается, возвышаясь над тобой, обнажённый и дикий. Это почти заставляет проявиться жар между твоих бёдер.

— Я не высмеиваю и не издеваюсь. Я не хочу, чтобы ты смотрел. Это проблема?

Он ее отвечает.

— Подумай, сам. Сможешь вообразить желанную женщину. Не смотреть на меня, думая, что тебе досталась не та, кого ты хочешь всем сердцем и телом.

Он на самом деле задумывается.

— Я не смогу ничего сделать.

— Я всё сделаю. Это не лекарство, люди делают это с момента своего появления, не думаю, что это сложно.

Эймонд лишь немного удивлён, но кажется что-то в нём позволяет довериться тебе или поверить твоим словам. Он кивает. И ты поднимаешь руки, завязывая ткань поверх его глаз, поверх его повязки.

— Не слишком туго? — интересуешься ты.

— Нет.

Он знает, насколько сейчас уязвим, но также знает, что его руки свободны и он мог бы просто стянуть ��ёлковый пояс со своего лица, чтобы ощущать себя более готовым или защищённым.

— Садись.

Он слушается. Пока ты быстро пытаешься расправиться с платьем и откидывая его, ты снимаешь сорочку, которая почти прозрачная и служила лишь небольшим способом защиты твоей кожи от грубой ткани платья.

Обнажённая, ты давишь на грудь Эймонда ладонью, заставляя его лечь и тогда нависаешь над ним. Твои колени упираются в кровать, по бокам от тела твоего новоиспечённого мужа. Твои волосы мягким водопадом спадают, закрывая вас от любого зрителя, вошедшего в комнату без предупреждения.

Ты хочешь поцеловать его, но на мгновение задумываешься, хочет ли он этого. И тогда твоя рука продолжает просто гладить его щёку. Ты опираешься этой же рукой в кровать, когда другой тянешься к полу твёрдому члену Эймонда.

Он чуть толще, чем ты могла представить, и тебе на мгновение страшно. Но столько женщин это делали, стольким женщинам пришлось пройти через это, и ты можешь предположить, что их партнёры могли обладать более крупными размерами. Поэтому ты подносишь ладонь к своему лицу, плюёшь и дотрагиваешься до члена Эймонда, размазывая немного слюны по нему.

Он прикусывает язык. Ему приятно это, но застонать при тебе кажется унизительным, пока его руки продолжают лежать по бокам прижатые к постели. Он думает, что должен бы схватить тебя за бёдра, он даже не знает какие они. Была ли ты одна из тех дам, у которой платье скрывало роскошную мягкую фигуру; или обладала чем-то по-другому изящным, может пытаясь есть меньше, а может просто повезло с наследственностью и сейчас твои длинные стройные ноги могли нуждаться в его прикосновениях. Эймонд одновременно хочет знать и не уверен, что должен бы.

Он думает, что он твой муж. Ему не следовало позволять так обращаться с собой. Он должен бы видеть как ты выглядишь, какое тело у его жены. Но вот, он без смущения стонет в голос, когда ты скользишь по его члену, опираясь на его грудь, крепко сжимая его свой женственностью и кажется он слышит твой скулёж, который ты должно быть быстро останавливаешь.

Ты скачешь на нём, но плавно, не желая двигаться слишком быстро, по всей видимости тебе не привычно. Эймонд не был так придирчив к невинности своей невесты, хотя и составил бы определённое мнение, если бы её не было. Но ему кажется, что он первый и это слегка раздувает его эго. Он всё ещё не касается твоего тела, и ты благодарна ему за это. Ты даже не уверена понравилось бы оно ему. Кажется ��го сестра обладательница других форм, ты точно не будешь выглядеть в её платьях хорошо, как и она в твоих.

Его семя заполняет тебя, пачкает и стремится вытечь. Ты слезаешь с него, падая рядом и глубоко дыша. Как только Эймонд тянется к повязке на глазах, ты подрываешься. Быстро надев платье, не оборачиваясь, пока полностью не скроешь своё тело под плотной тканью.

— Тебе нужно переночевать здесь. Моя мать желает, чтобы мы разделили покои.

— Этого не будет.

Он хочет сказать тебе, что ты не можешь отказаться, не можешь запретить или разрешить что-то. Случай с его повязкой на глазах уже слишком позорный для принца. Ты его жена, это он может делать больше, чем хочет, с тобой, но не ты.

Покидая покои своего мужа, ты надеешься, что тебе удастся продержаться достаточно долго, чтобы твой муж не увидел тебя обнажённой.

***

Твой смех одно из немногих, что слышит Эймонд ещё не зайдя в зал, где должен пройти завтрак. Голос Эйгона тоже доносится, но твой муж не может разобрать слова.

Когда он заходит, то сразу встречается взглядом с тобой, пока Эйгон, как обычно, не привлекает к себе внимание.

— Брат! Я должен поздравить тебя с заключением брака! — Старший Таргариен подрывается со своего места, направляясь к твоему мужу, разведя руки.

— Твоя жена рассказала мне, как прошла ваша ночь.... — Эйгон шепчет, но до тебя тоже доносятся его слова. К считаю с вами здесь только Хелейна и кажется она не слышит ничего кроме собственных мыслях, держа в руках букашку.

Эймонд смотрит на тебя, чувствуя лёгкое предательство, но это знакомое ощущение, он привык к нему. Однако он удивлён, когда ты отрицательно медленно качаешь головой смотря на него.

— Присаживайся! Нам привезли сегодня фрукты... виноград просто чудесен!

Эйгон возвращается на своё место, почти рядом с тобой. Эймонд садится рядом с тобой, и отвечает на твоё «доброе утро», «взаимно».

Дождавшись королевы, вам приносят завтрак.

Алисента обсуждает с тобой твои обязанности, так будто у тебя есть дела помимо не позорить своего мужа, родить наследника и в лучшем случае быть лишними ушами и глазами.

***

Ты снова это делаешь с ним. Завязываешь ему глаза.

Снова и снова.

Ты не позволяешь смотреть на себя из раза в раз. Когда идёт третье полнолуние вашего брака, Эймонд начинает надумывать себе. Что если в тебе есть что-то чудовищное, что ты так стремишься скрыть? Он даже ищет в книгах, что-то о красавицах скрыва��щих под одеждой страшное. Он думает пробраться в твои покои и подсмотреть за тобой, но это кажется слишком не уважительным, не то, что к простой леди или даме, а к собственной жене. Поэтому он пытается прикоснуться к тебе однажды.

Но ты так резко и с поразительной силой хватаешь его за руку, что из-за удивления он не сопротивляется, хотя знает, что победил бы, делая это. Он не пробует больше прикасаться к тебе без необходимости, даже если желание в нём возрастает, а разум проигрывает.

Ты стоишь рядом с ним, когда Рейниру коронуют, когда народ приклоняет колено. Эймонд отмечает как чудесно ты выглядишь, как красное платье с чёрными вкраплениями и деталями подчёркивает твою красоту, а осанка напоминает о происхождении. Эймонд хочет взять тебя за руку, или позволить тебе продеть руку через его согнутую в локте. Но ты не подпускаешь его слишком близко. Единственный поцелуй который у вас был это во время свадебной церемонии и не больше. Он хочет снова ощутить твои губы на своих, знать, чувствуется ли вкус терпкого вина на твоём языке, или это будут лимонные пирожные от которых ты однажды мурлыкала, после чего покраснела и к счастью он был единственным свидетелем. Эймонд чувствует себя влюблённым дураком, когда осознаёт, что его сердце не такое холодное и надрессированное, как он надеялся.

Ты сидишь рядом с ним, пока люди замка пируют, празднуя коронацию Рейниры. Твой муж из раза в раз кидает на тебя взгляды, и ты знаешь это.

— Могу я пригласить прекрасную леди на танец? — голос молодого и совершенно незнакомого тебе лорда разносится рядом.

Ты смотришь на его улыбку, обаятельную, и блудливые глаза.

— Она принцесса, лорд Ланнистер, и я не желаю отпускать свою жену танцевать с вами.

Кажется молодой человек смущается, и ты даже не чувствуешь вины за поведение мужа. Ты благодарна, потому что не желала танцевать как оказалось с лордом Ланнистером.

— Спасибо, — произносишь ты невзначай, когда лорд уходит.

— Разве ты не огорчена?

— Не хотела слушать его, трогать его и находиться так близко, — признаёшься ты, заставляя Эймонда смутиться от такой искренности.

Он задумывается на мгновение. Может ли быть такое, что тебе вовсе не нравится мужчины? Может ли быть такое, что ты предпочитаешь женщин? Конечно, ни одна дама ещё не заявляла о таких желаниях, но Эймонд знает о существовании таких пристрастий у юных или нет дам.

— Подари мне танец, дорогая жена, — произносит он, внезапно подрываясь со своего места.

Ты медлишь, смотря на него с опаской, но протя��ивая руку к его.

Он ведёт тебя почти в центр зала, ловко обходя других танцующих парочек.

Ты выглядишь напряжённой, когда он кладёт одну ладонь на твою талию. Но ты не смотришь в его единственный здоровый глаз, отводя свой взгляд куда угодно. Эймонд ведёт и, на твоё небольшое удивление, он танцует лучше, чем ты могла предположить. Но ты можешь сказать, что он не чувствует музыки, он просто знает как должен делать.

— Тебе не комфортно? — интересуется он, внимательно следя за тобой.

— С чего ты так решил, муж?

Он хмыкает, кажется ощущая свою власть над тобой. Может это впервые, когда что-то приходит ему в голову на твой счёт, понимание, что он не видел тебя, не смог раскусить тебя, но не сейчас.

Он хочет сказать, что зайдёт к тебе сегодня ночью, но решает сделать свой визит неожиданным. Понимание, что ты не будешь готова, а значит будешь уязвима греет его удовольствие.

— Ты кажешься нервной.

— Мои навыки танца плохи и мне не хочется, чтобы кто-то из гостей узнал об этом, — произносишь ты.

Ложь, проносится в голове у твоего мужа. Но он слабо усмехается тебе, продолжая не отпускать тебя и кружить.

Как только тебе удаётся улизнуть, ты готовишься ко сну в своих покоях. Твоя ночная рубашка достаёт до щиколоток, халат на тебе плотнее, но ткань по-прежнему струится и намного мягче той, из которой сделаны большинство платьев.

Ты расчёсываешь волосы, когда слышишь как двери спальни открываются. Эймонд стоит в отражении зеркала, заставляя тебя напрячься. Он предупреждал о своих визитах, всегда говорил, когда придёт, чтобы исполнить супружеский долг, но видимо не сейчас.

— Я уже собираюсь спать, муж.

— Придётся отложить сон ненадолго.

Он направляется к тебе, слишком уверенными шагами, заставляя тебя испугаться, и подняться со своего места, будто это сделает тебя более готовой к чему бы то не было.

— Мы делали это вчера.

— Моя мать спрашивала как скоро у нас будет наследник. Слухи о не способности иметь детей уже ходят.

Он склоняется к тебе и накрывает твои губы своими. Это жадно и властно, тебе совершенно не нравится то, что он делает. Ты упираешься в его грудь ладонями, пытаясь заставить его отойти от тебя, пока он только и делает, что давит своим телом на твоё, чувствуя мягкие округлости, прижимающиеся к его плоской груди. Эймонд сжимает твои запястья, не позволяя тебе больше давить на него или пытаться сопротивляться перед ним.

— Эймонд! — ты вскрикиваешь, когда он отстраняется, давая тебе воздух и немного пространства.

— Давай. — Он тащит тебя к постели, пока ты поспеваешь за ним, тебе кажется, что если бы ты остановилась, то упала бы и он поволок тебя по полу. — Ты моя жена. Я имею право на твоё тело.

— Ты и так получаешь это!

— Не так как должен.

Он хватает твой халат, начиная стягивать его с твоих плеч.

— Нет!

Ты пытаешься остановить его, но он в разы сильнее, и ты искреннее удивлена, что такой тощий парень, как он, может обладать такой силой. Хотя это он поднимает меч и мастерски орудует им на тренировках.

— Сходи в бордель, если тебе так не терпится! — ты набираешься всех сил, что в тебе есть, чтобы оттолкнуть его и он делает два шага назад, чтобы не упасть.

— Я не мой брат. — Кажется твои слова только злят принца и он быстро сокращает расстояние между вами. Ты падаешь на кровать, когда он толкает тебя, падая с тобой.

Его тело прижимает тебя к постели, пока ты рыпаешься под ним. В какой-то момент, ты чувствуешь его ладонь на ноге, он задирает твою ночную сорочку, и тебя озаряет немного успокаивающая мысль. Что если тебе не нужно будет раздеваться, что если он возьмёт тебя так.

Успокаиваясь, больше не сопротивляясь, ты замечаешь лёгкую озадаченность в его взгляде. Но он молчит. Тогда твои руки спускаются на пуговицы его камзола. Ты быстро расправляешься с ними и расстёгиваешь его брюки.

Эймонд принимает это за такое же желаете и тогда тянется твоему халату, снова желая спустить его с твоих плеч, но ты хватаешь его за руку.

— Нет!

Эймонд хватает твою ночную сорочку, желая забрать её.

— Что с тобой не так? Почему ты запрещаешь мне взглянуть на себя?

— У меня человечное лицо на животе.

— Что? — он выглядит так будто ты сказала одновременно самое глупое и ужасное.

Но ты ничего не говоришь, и он резок в действиях, задирает твою рубашку, стремясь увидеть правда ли то, что ты сказала. Возможно ли то, что ты сказала. Несмотря на твои попытки сопротивляться и остановить его, Эймонд всё равно задирает тонкую и нежную ткань.

Но там ничего кроме твоего живота. Обычный женский животик и тонкие шорты в виде нижнего белья. Он кладёт руку на твой плоский живот, будто на самом деле ожидал какого-то ужаса. Но ничего, кроме мягкой плоти, тёплой и Эймонд даже хочет наклониться, оставить поцелуй. Но вместо этого из него вырывается смешок, и тогда ты быстро отодвигаешься, пользуясь случаям, когда его хватка ослабевает. Ты отодвигаешься, садясь на кровать, натягивая сорочку на согнутые в коленях ноги. Твои глаза слезятся, когда ты смотришь на своего мужа.

— Там ничего нет. Всё это время ты завязывала мне глаза, зачем? — интересуется он, не сразу замечая, как ты готова начать плакать.

— Я не хотела, чтобы ты видел меня.

— Я не желал своей сестры. — Эймонд садится рядом с тобой. — Я... был бы лучшим мужем для неё, чем мой брат, но я люблю её как сестру и не больше.

Ты утыкаешься в свои колени лицом.

— Ты мог представить кого-то другого, кого считаешь привлекательной.

— Ты достаточно хорошенькая, чтобы лорды обращали на тебя внимание, я слеп на один глаз, а не на два. Я всё ещё могу видеть то, что видят другие и больше.

Ты ничего не говоришь, и шмыгнув носом, выдаёшь свою печаль. Эймонд переводит на тебя взгляд, замечая, что ты плачешь. И это заставляет его сердце ныть.

— Обнажённость это грех. Даже то, как люди пытаются зачать потомство, это греховно, — произносишь ты, почти бубня себе по нос, но Эймонд слышит тебя.

Поэтому ты не хотела его взгляда?

— И я знаю, что не настолько привлекательна, чтобы нравится тебе как женщина.

Он может сказать, что ты понятие не имеешь, насколько привлекательна и кто-то вбил тебе в голову странные и глупые вещи.

Его ладонь нерешительно ложится на твоё колено.

— Зачатие это не грех. И связь подобного рода между людьми это не грех.

Он гладит тебя по ноге.

— Ты красивая девушка, с красивым телом. Потому что если ты не привлекательна, то тогда мне следовало завязывать глаза тебе, чтобы ты не видела с кем ложишься в постель.

Ты поднимаешь на него взгляд.

— Это не так. Ты... не настолько отталкивающий.

Он усмехается.

— Спасибо.

— Я не это имела в виду... просто то, как ты держишься, твоё поведение, не внешность, отталкивает.

Эймонд кивает на твои слова, совершенно не оскорблённый. Он касается твоей щеки, вытирая мокрые дорожки.

— Я хочу поцеловать тебя.

— Зачем?

— Ты моя жена. Я на самом деле даже не должен спрашивать об этом.

Ты опускаешь взгляд, кажется смущённая и обиженная на его напоминание о власти, которую он имеет над тобой.

— Мне жаль, — спешит сказать твой муж.

— Не правда. Просто... каким бы милым и любезным ты не был, зачем это делать? Если через пару лет ты потеряешь ко мне интерес, может привяжешься к шлюхе или найдёшь другую леди, которая будет на самом деле мила твоему сердцу?

Молчание повисает между вами и затягивается.

— Я слышала, что твой дядя сделал со своей первой женой. Их брак был вынужденным, политическим.

Эймонд не хочет, чтобы его сравнивали с Деймоном. Он бы не убил свою жену, нашёл бы другой выход, если бы любовь к другой женщине возникла бы в его сердце, он принял бы правильное решение, остался бы предан своей семье и долгу.

— Я бы не убил тебя.

Ты кажется не сильно веришь ему.

— Как мило, — язвительно срывается с твоих губ.

Эймонд иногда удивляется твоей наглости и смелости. Но он ��ичего не говорит. Вместо этого он снова целует тебя, держа руку теперь на твоём затылке не позволяя отстраниться.

— Я буду тебя целовать пока ты не ответишь мне. А затем, мы ляжем в постель, как муж и жена, и я овладею тобой, и буду смотреть на тебя, как и ты на меня. И когда мы закончим, то ляжем спать вместе, как муж и жена.

Ты чувствуешь страх поднимающийся в твоём горле, но уверенность Эймонда кажется такой успокаивающей, что ты лишь киваешь. Это должно было бы произойти, верно? Он твой муж, он молод и здоров, он мужчина, а ты его женщина. Вам нужны наследники, и страсть в вас до сих пор не погасла.

[solnechnyeveter]

И будет столько в жизни трещин, но ты в ней главное пойми - что в ней важны совсем не вещи, а то, что есть между людьми.

Всё то, что спрятать невозможно,. Продать, разбить, в чулан закрыть.

Горит, пульсирует под кожей, всех нас связующая нить.

Не завязать узлом в котомку, не положить на депозит: глаза родных и смех ребенка... любовь, которая искрит.

Рассвет, крадущийся сквозь шторы. Туман над заводью реки.

За полночь в кухне разговоры. Тепло протянутой руки.

И что-то тонкое трепещет. И ширится души проём.

Людьми... нас делают не вещи.

А всё, чем дышим и живем.

Катрин Брайт

[dpebhepycckoe]

так обидно и непривычно наблюдать за тёплыми и любимыми отношениями в семьях.

иногда я думаю, что было бы лучше вернуться в окружение своих прошлых знакомых, в котором у каждого деструктивная семья. не из злорадства, наоборот привычки. кажется, что подобное норма и ты не исключительная, ведь так у всех. сейчас ��сё иначе, больше знакомых, у которых достаток средний и выше – взаимодействия в семье строятся иначе, больше любви и понимания. странно слышать, что для человека самым важным в жизни является благополучие семьи. семьи, в которой все члены кровно близки с друг другом. я бы тоже могла назвать семью, только она мне представляется моими друзьями. с родственниками сложились достаточно прохладные взаимоотношения, так что особо ценить я их не могу.

а находиться в кругу членов любящей семьи практически невыносимо – чувствую себя лишней, ненужной. тогда я понимаю, что мне там не место. мы из разных классов, с разными проблемами, отношениями, взглядами, чувствами и действиями. я другая. я чужая. не должна там находиться и нарушать их покой своей желчью, что норовиться выльется. слишком слащаво, приторно и чуждо. тогда думаю лучше вернуться к своим. со своими холодные взаимоотношения – никто ни кому не нужен. аще чувствую себя сбежавшей девочкой из детского сада, которая украдкой на площадке соседней улице увидела ребёнка и родителей, что лучезарно ему улыбаются. меня это не ждёт, у меня этого не было и не будет. ты вернёшься домой и...

стыдно. мне не нравятся любящие земли, потому что завидую. не нравится, когда окружающие говорят что-то хорошее родителях, какие-нибудь забавные истории. самой ведь рассказывать нечего. терпеть не могу, когда на какие-нибудь мероприятия нужно звать родителей, отказаться тяжело, ведь теперь каждый придёт с ними. будут вопросы, осуждения, слухи, обиды – не хочется, когда только что смогли завязать мирные взаимодействия с друг другом. противно. ведь каждый будет улыбаться своим родителям, радоваться – а мы молчать. с другими не пообщаешься – заняты друг другом.

думаю, как теперь общаться с ней или с ним. мы же не говорим с друг другом большую часть.

да и в целом чувствую себя жалко. – в окружении все довольны, а мне стыдно за себя, за семью. когда рассказывают – я молчу, обнимают – сторонюсь, хвалят – вспоминаю, что обо мне говорила мать. в окружении счастливых трудно быть несчастной.

иногда хочу обратно. когда мы все несчастны и лучше нет. когда ценности были практически одинаковыми, уровень жизни как-то у всех схож

[thesailorslullaby]

Эндрю учится на 3 курсе юрфака, работает барменом и думает, как бы не прикончить кого-нибудь в радиусе 10 метров, но вот уже месяц к ним ходит парень, который пьёт просто сок и торч��т у бара, разговаривая со всеми подряд, включая самого Эндрю. Сначала он хотел его прикончить одной из дорогих бутылок стоявших за спиной, а теперь у Эндрю ломка без этого болтливого лиса. И работа не идёт, и клиенты особенно выводят из себя, и запах алкоголя режет рецепторы, но стоит мелькнуть у барной стойки рыжеватой копне волос, резануть холодом глаз и внутри расслабляется злобный комок нервов. Дышать сразу проще. Руки двигаются ловчее, пока глаза пристально поглядывают на задорного парня.

На второй месяц знакомства Эндрю решил попробовать выстроить отношения и каким же надоедливо-притягательным тот стал, когда Эндрю предложил перевести их отношения на пару уровней выше.

Окончательно крышу снесло, когда он смог заткнуть его. Заставить дыхание сбиться и завязать узел жара и потребности в животе. Оказывается молчащий Нил, с покрасневшими щеками, поволокой в глазах и приоткрытыми губами, что жадно глотают воздух, самое настоящее произведение неподдельное искусства.

Как Нил стал жильцом его квартиры, это вопрос другого характера, но через ещё одни месяц он бывал в его квартире чаще чем в своей, его вещи стали собирать пыль на его полках, но Эндрю не против, пусть хоть полностью ��еретащит всё к нему (что он и предлагает в один момент).

[yourspacewitch]

грустно и не вкусно

последние полгода было невозможно завязать с кем нибудь хотя бы несчастную интрижку потому что моя голова была в гиперфиксе на каком то человеке

но на следующей неделе иду на свидание!!!! молимся всем селом чтобы мужик оказался таким же классным каким кажется сейчас и вытащил меня из дофаминовой ямы

[dark4web]

Final Fantasy 7 Rebirth – Как завязать роман с Тифой 1

New Post has been published on https://dark4web.com/final-fantasy-7-rebirth-kak-zavyazat-roman-s-tifoj1/

Final Fantasy 7 Rebirth – Как завязать роман с Тифой 1

Последняя фантазия 7: Возрождение позволяет улучшить отношения Клауда с различными персонажами. Хотя некоторые из них предлагают возможность стать лучшими друзьями,…

[therussiancourier]

Блять я не умею формулировать вопросы. Ну короче Джеук и Даве, но пока живы были, а не зомбари. Как они выглядят в твоём представлении, все дела. Я надеюсь теперь понятно sjaiwowisjshsjsosowkwjwuwieisus

я не могу представить даве живым если честно я не могу рисовать его без морщин и всратых черных глаз Спасибо за объяснение кстати!!!!!!!!!смайлик сердечко вам!!!!!!!

Лысым проще долго думать, потому что радиатор процессорного устройства обладает повышенным теплоотводом.Лысые мужики экономят на расческах, но зато у них больше денег уходит на полироль.В боулинге лысый мальчик наклонился завязать шнурки — и уже через три секунды выбил страйк.У каждого человека есть лысина, но у многих она покрыта волосами…

[gominikki]

случайно промахнулась чатом и отправила стикер Н., которая мне не писала три года, а она взяла и ответила. я думала, она решила завязать со школьными подругами, или ей просто стало со мной неинтересно. на самом деле за это время она успела вернуться из мск и стать мамой близняшек 😳 вспомина��и наше детство. она отправила мне странички из своей анкеты, которую я заполняла, когда мы были в 5 или 6 классе. оказывается, я мечтала стать моделью или переводчицей, ахах. собираемся встретиться на следующей неделе.

[hoteldreamss]

Aemond Targaryen || imagine

Метки: защищающий Эймонд; читательница жена Эймонда; лицемерная и дрянная Алисента

Слов: 1 108

Ты чувствуешь себя неловко. Молчание, повисшее в комнате, заставляет дискомфорт просочится под кожу. Несмотря на присутствие Хелейны рядом, легче не становилось. Её мама и бывшая королева больше пила вино, нежели вышивала вместе с тобой и её дочерью.

Твой рисунок был почти закончен, небольшой дракон в уголке белого платочка, который по идеи ты должна была бы отдать Эймонду, когда ему придётся пойти на битву. Ты сомневалась, что это потребуется или твой муж подастся небольшой традиции. Его кажется это не сильно бы волновало. Он просто не был сентиментальным человеком, и ты приняла это. В конце концов, Эймонд обладал другими положительными, на твой взгляд, качествами.

— Как вы планируете отпраздновать скорые именины Эйгона? — интересуешься ты, глянув на королеву, явно скучающую.

Она поднимает взгляд на тебя сидя напротив. Вас разделяет небольшой столик, на которой прислуга поставила вино, пирожные, чай и пару ниток для вышивания.

Ты чувствуешь себя неуютно от её долгого взгляда и переводишь свой на Хелейну, продолжающую вышивать и не обращать на вас внимание.

— Думаю, обычный семейный ужин будет вполне подходящим.

Ты лишь киваешь, понимая что твои попытки завязать беседу остаются всего лишь попытками. И может тебе, стоит перестать пытаться.

***

Эймонд чувствует недовольство Алисенты, когда она смотрит на него и тебя. В её взгляде читается лёгкая неприязнь и осуждение.

— Чудесный наряд, Т/И, — произносит она. — Надеюсь, сетка не заставит тебя замёрзнуть?

Ты хочешь нахмуриться, задуматься над её словами, но твоя реакция отточена, тебе пришлось научиться быть быстрее.

— Обычно я страдаю из-за жары, а не из-за холода, — произносишь ты, натянув приторно милую улыбку.

Ты занимаешь место рядом со своим мужем, который не отрывает взгляда от Алисенты. Тебе кажется, что между ними происходит безмолвный разговор, но ты по очевидным причинам не в состоянии прочесть мысли ни своего мужа, ни своей свекрови.

Ужин проходит куда лучше, чем каждый мог предположить.

Твоё платье не привлекло особого внимание, потому что было обычным, хотя и наряднее, чем у других. Но тебе показалось это уместным. Ведь в последнее время семейные ужины проводились не часто. Твоя сетка на платье лишь элемент. Ты знала, что не стоит надевать что-то откровенное будучи замужем за Эймондом. Поэтому твоё уместное платье не понравилось Алисента лишь потому что оно на тебе.

Хотя бывшая королева откровенно игнорировала тебя, ты всё же была этому рада больше, чем колкостям в свой адрес. Её слова никогда не были проблемой для тебя, в отличие от твоего положения. Ты просто не могла ответить ей, как бы не хотела и даже если бы твои ответы были остроумнее и более язвительными, они также были бы без намёков, излишне прямыми и очевидными. Она бывшая королева и твоя свекровь, ты просто не можешь ничего сделать.

Эймонд поднимается с тобой, желая покинуть ужин. Он держит руку на твоей пояснице, когда Алисента следит за вами.

— Нам пора, — произносит твой муж. — Спасибо за ужин.

Как всегда, он скуп в своих словах, когда дело не касается политики. Ты лишь мило улыбаешься, уже готовая уйти.

— Ещё не принесли десерт. — Голос Алисенты кажется спокойным.

— У Т/И не лучшее самочувствие, мам, ей лучше лечь спать раньше, — признаётся Эймонд.

Хотя тебя беспокоила лишь лёгкая головная боль, ты не предавала этому излишнее внимание и не думала, что это должно волновать хоть кого-то.

— Правда? — Она поднимается со своего места.

На вас особо не обращают внимание, даже если никаких разговоров не велось за столом.

Алисента становится прямо перед тобой. Она берёт тебя за руку. Пока ты наблюдаешь за ней.

— Твои руку кажутся приемлемо тёплые. Что тебя беспокоит? — в её взгляде полно тревожности и озабоченности, но ты чувствуешь эту фальшивость и притворство. Она готова поймать тебя на лжи и сделать это "случайно".

— Затяжная головная боль. Мейстеры сказали ничего серьёзного.

— Она не была бы тогда затяжной, — вмешивается Эймонд, всё ещё стоя рядом с тобой.

— Они думают это из-за резкой смены погоды, — произносишь ты, надеясь успокоить своего мужа.

— Значит это никак не исправить? — Алисента отпускает твои руки.

Ты чувствуешь это. Она пытается к чему-то прийти, сделать это невольно и незаметно для других. И это разъедает тебя. Вечер был скучным и бессмысленным. Никто не радовался очередному пиру, война оставляла следы, а король не знал, как должен праздность, ведь все его излишества и желания выполнялись в любой момент. Это был обычный день, не выделяющийся ни чем для остальных.

— Мейстер сказал, что она могла бы отдыхать больше, это может помочь уменьшить боль.

Алисента смотрит на тебя не отрываясь. Ты боишься того, что она хочет сказать, но ничего не можешь сделать, чтобы остановить её.

— Знаешь, когда я была беременна, то мне не всегда везло с самочувствием. Иногда я хотела остаться в постели весь день, но обязанности королевы не позволяли мне прохлаждаться... — Она говорит это спокойно, заставляя на секунду тебя потеряться и решить, что не будет никакого скрытого замечания, но ты уже его услышала. И уверена, что это не конец. — Тебе повезло, что обязанности не коснулись тебя, моя дорогая. Не могу даже представить, как бы ты справилась будучи беременной.

Алисента переводит взгляд на своего сына, который с прищуром смотрит на свою мать. Он замечал её не лучшее расположение духа, и она ни раз говорила с ним наедине о тебе, аккуратно критикуя тебя, но это казалось Эймонду просто недовольством. Это не стоило его внимания тогда. Он был уверен, что Алисента может улыбаться тебе и называть тебя самой подходящей для её сына. Но теперь Эймонд думает иначе.

Ты никогда не говорила с ним об этом. Улыбалась ли тебе Алисента из вежливости и только? Делала ли замечания? Просила тебя о чём-то так, будто ты должна была безоговорочно подчиняться? Просила рассказать больше, чем положено, чтобы потом использовать это простив тебя?

Эймонд хочет думать, что нет.

— Спасибо за ужин. — Ты чувствуешь, как злость и разочарование вот-вот могут перерасти в печаль и грусть. Тебе не хочется плакать перед всеми, тебе хотелось бы остаться одной, но Эймонд редко отпускал тебя в свои покои, прося провести время с ним. Его цепкость не позволила бы тебе сегодня рыдать в подушку и вспоминать своё чудесное время в родных землях, с людьми, которые любили тебя на самом деле.

Ты не ждёшь, что твой муж пойдёт за тобой, но знаешь, что он сделает. Его шагов не слышно позади тебя, когда ты направляешься в его комнату.

— Ты часто разговариваешь с ней так? — интересуется Эймонд, держа руку за спиной, и смотря на собственную мать с лёгким высокомерием.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Эймонд глубоко вздыхает, догадываясь о бессмысленности его попыток выяснить больше, чем ты рассказывала ему.

— Не делай больше этого. — Его холодный тон заставляет Алисенту напрячься, и она чувствует себя неудобно в платье, сшитом именно на неё. Но чувство стыда не является причиной её дискомфорта. Скорее лёгкое раздражение и ревность, что её сын пытается защищать девчонку не заслуживающую этого.

Он уходит, надеясь догнать тебя и поговорить, даже если ты будешь отнекиваться и выгораживания женщину, которая недовольна тобой с момента твоего появления в Красном замке.

[yaros-t]

У меня впервые в жизни порвались джинсы.

Села в раздевалке после тренировки жопы шнурок завязать, и они сделали "хррррррррррррр".

Так и живём, то рецензии на книги пишем, то про дырку на жопе

А вообще можно меня поздравить, 3 курс пошел, сегодня начало нового семестра.

Столько интересных новых предметов (стилистика и литературное редактирование, организация работы редакции, история русской журналистики, история зарубежной журналистики, профессиональная этика журналистики, иностранный язык в сфере журналистики), и любимые старые (история зарубежной литературы, история русской литературы, основы журналистской деятельности).

А ещё ПРАКТИКА по журналистике (хочу попасть в хорошее издательство 💌) и курсач по основам журналистской деятельности.

Этот семестр будет насыщенным!

Продолжаю заказывать всякую фигню перед Египтом (купальник, коралки, маски для снорклинга, очередные солнцезащитные очки в коллекцию, повербанк решила заменить и т.п - приятные мело��и).

Одну книгу про Египет читаю (Айзек Азимов), другую - слушаю.

Параллельно себя другими книгами не нагружаю из-за обилия дат, имён и событий в этих двух+параллельно пишу работу по социальной журналистике на 20 страниц, там тоже прилично читать приходится.

[lazytaledelusion]

Дорогой дневник

Немного приболела

Вчера пропустила занятие в колледже. И, конечно, по закону подлости, новую тему начали проходить без меня. Ну ладно, все равно конспекты дома писать.

Во всех магазинах уже выставили товары ко дню святого Валентина. Вот смотрю на всю эту милоту и понимаю, что старею. Раньше меня тошнило от всех этих розовых сердечек, рюшечек и влюбленных парочек, а сейчас сама хочу отношений и всей этой розово-сербечной романтики.

Вот только я вообще полный НОЛЬ в этом. У меня и парня то считай не было никогда.

Я, кажется, испробовала все способы знакомств

Но всех парней которые мне попадались можно поделить на несколько типов

Сыночки корзиночки, которые, сами даже шнурки завязать не могут

Страдающие нытики, которые в свои 20 не вышли из подросткового возроста

Пополамщики, с которыми даже в кафе сходить стыдно, пока ты пьёшь вкусный кофе, ани давиться эспрессо (он самый дешёвый), а потом еще и просят отдельный счет 🙄

А я просто хочу быть девушкой, рядом с сильным и самодостаточным мужчиной. Хочу быть любимой и дарить свою любовь. Хочу встретить человека, рядом с которым смогу расслабиться и быть хрупкой девочкой, а не второй мамой, личным психологом или бизнес вумен

[ggondae99]

единственное чему меня научила мама так это то, что никакие материальные ценности и навязаный успех, а-ля ты должен состояться к 25 годам как личность, с квартирой, семьёй и детьми, не имеют значения по сравнению с личностным ростом и развитием. она научила меня, что я никогда не должна соглашаться на меньшее, бегать за кем-то и завязывать шнурки другим людям. всему придёт время, когда ты сам будешь готов к этому. и это "придёт время" - не какое-то абстрактное завтра, а момент, когда ты сам, внутренне, будешь готов к этому шагу. это не про то, чтобы откладывать жизнь на потом, а про то, чтобы прожить её полноценно, прежде чем вступать в серьезные обязательства. она учила меня, что нельзя строить свою жизнь на чужих ожиданиях, на надо, положено, все так делают. многие пытаются завязать шнурки другим, вместо того, чтобы разбираться со своими, и забывая, что сначала нужно стоять на своих ногах. разве можно создать крепкую семью, не зная себя, своих желаний, своих целей? разве можно построить успешную карьеру, не определив, что тебя действительно вдохновляет и мотивирует? нет. нужно твёрдо стать на земле и знать то, чего ты хочешь

а вообще лично от меня. никакие достижения не сделают тебя лучше, если ты не наслаждаешься процессом. наша жизнь не ведёт к определенному результату, потому что дорога к этому результату и есть он

[marinakrinicina]

И будет столько в жизни трещин, Но ты в ней главное пойми - Что в ней важны совсем не вещи, А то, что есть между людьми.

Все то, что спрятать невозможно, Продать, разбить, в чулан закрыть, Горит, пульсирует под кожей Всех нас связующая нить.

Не завязать узлом в котомку, Не положить на депозит Глаза родных и смех ребенка, Любовь, которую искрит.

Рассвет, крадущийся сквозь шторы, Туман над заводью реки, За полночь в кухне разговоры, Тепло протянутой руки.

И что-то тонкое трепещет, И ширится души проём, Людьми нас делают не вещи, А все, чем дышим и живем.

Катрин Брайт