#старик и море

[books-things]

8 сентября 1952 года вышло первое издание повести Э. Хемингуэя "Старик и море"

Повесть посвящена Чарли Скрибнеру и литературному редактору Хемингуэя Максу Перкинсу; её опубликовали на страницах журнала «Life» 1 сентября 1952 года. Пять миллионов экземпляров журнала были распроданы за два дня. «Клуб Книги месяца» назвал повесть «Старик и море» лучшей книгой. Книжная версия также вышла 1 сентября 1952 года, она имела тираж 50 000 экземпляров и содержала чёрно-белые иллюстрации Чарльза Танниклиффа и Реймонда Шеппарда. В мае 1953 году Эрнест Хемингуэй получил Пулитцеровскую премию за своё произведение, в 1954 году — Нобелевскую премию по литературе. Успех «Старика и моря» сделал Хемингуэя всемирно знаменитым. Повесть изучают в школах, и она продолжает приносить гонорар со всего мира.

ЦИТАТЫ:

Все у него было старое, кроме глаз, а глаза были цветом похожи на море, веселые глаза человека, который не сдается.

Мысленно он всегда звал море la mar, как зовут его по-испански люди, которые его любят. Порою те, кто его любит, говорят о нем дурно, но всегда как о женщине, в женском роде. Рыбаки помоложе, из тех, кто пользуется буями вместо поплавков для своих снастей и ходит на моторных лодках, купленных в те дни, когда акулья печенка была в большой цене, называют море el mar, то есть в мужском роде. Они говорят о нем как о пространстве, как о сопернике, а порою даже как о враге. Старик же постоянно думал о море как о женщине, которая ��арит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки, – что поделаешь, такова уж ее природа. «Луна волнует море, как женщину», – думал старик.

«Нельзя, чтобы в старости человек оставался один, – думал он. – Однако это неизбежно. Не забыть бы мне съесть тунца, покуда он не протух, ведь мне нельзя терять силы. Не забыть бы мне съесть его утром, даже если я совсем не буду голоден. Только бы не забыть», – повторял он себе.

Потом ему стало жалко большую рыбу, которую он поймал на крючок. «Ну не чудо ли эта рыба, и один бог знает, сколько лет она прожила на свете. Никогда еще мне не попадалась такая сильная рыба. И подумать только, как странно она себя ведет! Может быть, она потому не прыгает, что уж очень умна. Ведь она погубила бы меня, если бы прыгнула или рванулась изо всех сил вперед. Но, может быть, она не раз уже попадалась на крючок и понимает, что так ей лучше бороться за жизнь. Почем ей знать, что против нее всего один человек, да и тот старик. Но какая большая эта рыба и сколько она принесет денег, если у нее вкусное мясо! Она схватила наживку, как самец, тянет, как самец, и борется со мной без всякого страха. Интересно, знает она, что ей делать, или плывет очертя голову, как и я?»

«Интересно, почему она вдруг вынырнула, – размышлял старик. – Можно подумать, что она вынырнула только для того, чтобы показать мне, какая она громадная. Ну что ж, теперь я знаю. Жаль, что я не могу показать ей, что я за человек. Положим, она бы тогда увидела мою сведенную руку. Пусть она думает обо мне лучше, чем я на самом деле, и я тогда буду и в самом деле лучше. Хотел бы я быть рыбой и чтобы у меня было все, что есть у нее, а не только воля и сообразительность».

«Глупо терять надежду, – думал он. – К тому же, кажется, это грех. Не стоит думать о том, что грех, а что не грех. На свете есть о чем подумать и без этого. Сказать правду, я в грехах мало что понимаю. Не понимаю и, наверно, в них не верю. Может быть, грешно было убивать рыбу. Думаю, что грешно, хоть я и убил ее для того, чтобы не умереть с голоду и накормить еще уйму людей. В таком случае все, что ты делаешь, грешно. Нечего раздумывать над тем, что грешно, а что не грешно. Сейчас уже об этом поздно думать, да к тому же пусть грехами занимаются те, кому за это платят. Пусть они раздумывают о том, что такое грех. Ты родился, чтобы стать рыбаком, как рыба родилась, чтобы быть рыбой. Святой Петр тоже был рыбаком, так же как и отец великого Ди Маджио»

Ты устал, старик, – сказал он. – Душа у тебя устала.

«Не нужно думать о всякой ерунде. Счастье приходит к человеку во всяком виде, разве его узнаешь? Я бы, положим, взял немножко счастья в каком угодно виде и заплатил за него все, что спросят. Хотел бы я увидеть зарево Гаваны, – подумал он. – Ты слишком много хочешь сразу, старик. Но сейчас я хочу увидеть огни Гаваны – и ничего больше».

[itnol]

Оставлю фотокарточку тут.

Старик и море, старик и самый западный рубеж

[afranse]

Россия - это такая страна,

Где ежедневно пробитие дна.

Люди пытаются мимо пройти,

Дно опускается вместе с людьми.

Только подумаешь - вот оно дно,

Как понимаешь, оно не одно,

И день за днём, на любой глубине,

Нету надежд закрепиться на дне.

Только посмотришь в России в окно,

Видно как сильно опущено дно.

И понимаешь задачу одну,

И опускаешься к новому дну.

Не хорошеет Россия в огне,

Но по душе ей всё глубже на дне.

И перед нею задача одна -

Жить в ожидании нового дна.

Ставил задачу кремлевс��ий старик,

Всё шло удачно, как он говорит.

Первый в истории нашей баклан,

Выбравший самый безбашенный план.

План по которому стала страна

Ждать с нетерпением нового дна.

Не родилась еще та глубина,

Где б побывать не успела она.

Стоит нащупать какое-то дно,

Как понимаешь, оно не одно,

Столько убила невинных людей,

Столько приносит безумных потерь.

За репутацию деда она

Рада стараться до нового дна.

В море арктическом есть ледокол,

В мире фактически дикий прокол:

В честь терроризма, бесправия, бед,

Дно пробивает зашкваренный дед.

###########################

Russia is a country that seems to be rotten,

It daily breaks through the new bottom.

People try to pass by bit by bit,

But the bottom sinks along with people.

One may think that it reached the bottom,

But later on understands, there is one more layer below it.

And day after day, at any depth ill gotten

There is no hope of gaining a foothold on the bottom.

Just look out the window in Russia folks,

And you may notice that former bottom is lost.

People seem to be clear on a common task,

That sinking to a new bottom is a must.

Russia does not become prettier in fire,

But dropping deeper to the bottom is a destiny of empire.

Folks received one common task -

Live in anticipation of a new bottom to

outlast.

The Kremlin tyrant set up this plan.

“Everything is going well”, said old man.

He is the first cormorant in our history,

Why he chose the most reckless plan is a mystery.

A plan according to which the country began

Operate as a bottomless pitch national brand.

That depth has not been born in fact,

Where Russia hasn’t had time to drop yet.

It killed so many innocent folks,

It brought so many wild losses in wooden box.

For the sake of reputation of her tyrant rotten

It’s eager to reach a very new bottom.

There is in the Arctic sea an icebreaker

There is in kremlin official bottom maker.

In honor of terrorism, lawlessness, troubles,

Breaks bottom the vicious tyrant and his numerous doubles.

[s-l-sakurai]

***

Страх и ненависть,

Сто лет одиночество,

Я - старик

Работающий рядом с морем.

Я - хранитель маяка;

Седина проявляется,

Здоровье слабеет,

Но я держусь до последнего.

Мне не больно,

Мне не страшно -

У меня всё прекрасно.

Лучше некуда.

Со мной

Думы тяжёлые.

Ветер гуляющий,

Море эмоциональное.

Я не одинок,

У меня есть друзья.

Замечательно,

Когда ты живёшь на острове.

[goshminherz]

Соцсеть напомнила мой прошлогодний текст. Впрочем, за прошедшее время изменились только ставки некоторых налогов, суть же осталась той же самой...

"Взял любопытный комментарий из дискуссии об отечественной налоговой системе. Адекватность самого расчета можно обсудить в комментариях, но сразу вспомнилась новелла "Старик и море" Хемингуэя, где главный герой, поймав прекрасную рыбу-меч и привязав ее к своей лодке на берег смог доставить только скелет, остальное сожрали жадные акулы.

Так и условный Иван Иваныч - отдав треть своей зарплаты государству в виде налогов с нее идет с оставшимся в магазин, чтобы там заплатить еще и НДС и получить товар производителя, в котором так же сидят налоги, акцизы, прямые и косвенные издержки, вроде оплаты подключения к электросетям или необходимости тратиться на "лучшую в мире" систему бухучета. И заплатить магазинную наценку, так же имеющую в себе множество налогов и издержек. И многое-многое другое, изобретаемое регулярно, экстренно вводимое, неформально облагающее. И это не считая коррупционной мзды.

И, в итоге, от честного, полновесного рубля, который Иван Иванович честно заработал остается маленький скелетик его реальной покупательной способности, после уплаты всего, что система заявляет своим. И покупает он на этот скелетик телевизор, несет его к себе домой, включает - а там мордатый пропагандист рассказывает ему про нашу лучшую в мире 13%-ю минимальную налоговую систему. И как страдают европейцы под гнетом высасывающего из них душу и средства государства.

"На самом деле 43(44)% тоже цифра лукавая, как и 13%.

Математически у нас получается что? Возьмем доход за 100 тыс. Минус 13% НДФЛ, на руки 87. И работодатель перечисляет ещё 31%. На бумаге налог работника 13% и проблемы шерифа индейца не волнуют.

Но надо понимать, что по ��акту мы видим следующее: работодатель расстаётся с суммой 131, работник получает 87, бюджет получает 44. Всё. 87/131 = 66,4%. Налоги = 1-66,4% = 33,6%. Что написано на промежуточной бумажке в качестве оклада жалования – 100 или 120 или 95, не должно представлять интереса. Государство готово сейчас забрать 44 при выдаче 87. А как оно там делится внутри – ну какая печаль, действительно?

Нагрузка на номинальную з/п сейчас 47%. Тогда на руки 87/134 = 64.9%, и налоги, соответственно, 35.1%. Ещё дальше от 13 🙂""

Михаил Казьмин

[sokolskiyart]

"Старик и море" 20х20 оргалит.масло.лак. 2025г.

[the-world-of-books2]

📚ЧТО ЧИТАЮТ ШКОЛЬНИКИ РАЗНЫХ СТРАН МИРА НА УРОКАХ ЛИТЕРАТУРЫ

Франция

"Отверженные" Виктора Гюго

"Мнимый больной" Жана-Батиста Мольера

"Жерминаль" Эмиля Золя

"Маленький принц" Антуана де Сент-Экзюпери

"Госпожа Бовари" Гюстава Флобера

Соединённые Штаты Америки

"Убить пересмешника" Харпер Ли

"Приключения Гекльберри Финна" Марка Твена

"Повелитель мух" Уильяма Голдинга

"Великий Гэтсби" Фрэнсиса Скотта Фицджеральда

"Алая буква" Натаниэля Готорна

Великобритания

"Большие надежды" Чарльза Диккенса

"Гордость и предубеждение" Джейн Остин

"О мышах и людях" Джона Стейнбека

"Франкенштейн" Мэри Шелли

"Джейн Эйр" Шарлотты Бронте

"Гарри Поттер и философский камень" Джоан Роулинг

Нидерланды

"Сум��рки" Стефани Майер

"Голодные игры" Сьюзен Коллинз

"Второй шанс" Филиппа Поццо ди Борго (кстати, по этой книге снят суперпопулярный фильм "1+1: Неприкасаемые")

"Убежище. Дневник в письмах" Анны Франк

"Похвала глупости" Эразма Роттердамского

Германия

"Натан Мудрый" Готхольда Эфраима Лессинга

"Фауст" Иоганна Вольфганга Гёте

"На Западном фронте без перемен" Эриха Марии Ремарка

"Старик и море" Эрнеста Хемингуэя

"Превращение" Франца Кафки

[casualbos-bir]

«Милый Куся. Я возвращаюсь к тебе. С этим мелочным, жадным человеком совершенно невозможно жить.

Жалеет для меня буквально все. Ни платья, ни туфель не допросишься. Только ворчит, что и так тряпья достаточно.

Никакого эстетического вкуса. Не видит разницы между розовым и лососевым, вердепомовым и морским зеленым! Мужлан какой-то!

Спрашивает: зачем тебе пятидесятый бежевый лак? Как пятидесятый, если они все разные! Все! Разные!

В общем, Куся, я решила. Я возвращаюсь к тебе. У родителей я просто не помещусь. Сейчас упакую последние десять оттенков и выезжаю. Твоя принцесса».

Дракон вздохнул и открыл второе письмо.

«Глубокоуважаемый дракон. Вынужден Вам сообщить, что моя дражайшая супруга решила меня покинуть и вернуться к Вам.

Она настолько часто меня этим шантажировала, что, признаться, я уже даже рад, что она решила реализовать свои угрозы. Ее не остановило даже новое крыло замка, которое я построил под ее гардеробные, тренажерные залы и прочие дамские салоны.

Если есть возможность - бегите. Думаю, дольше недели она сама в пещере не выдержит и вернется.

Если вы случайно сожжете половину ее гардероба, в качестве моральной компенсации получите дюжину зажаренных кабанов.

Держись, старик!

Принц».

«Дорогой принц, признателен за своевременное оповещение. Постараюсь принять меры.

Дорогу уже перекопал, парой сосен перегородил. Теперь ход за тобой.

Запоминай - никогда, слышишь, никогда не отказывай жене! Всегда соглашайся и все разрешай. Она сама должна прийти к мнению, что ошибалась или ей это не нужно.

Итак, несколько возможных вариантов: дорогая,

- этот оттенок тебя старит,

- этот фасон устарел,

- это платье тебя полнит,

- у соседей точно такой цвет стульев в столовой

- это платье скрывает твою великолепную грудь

- делает бледной и нездоровой

- а, у соседней королевы точно такое же, я вспомнил,

- да, грудь подчеркивает шикарно, но совершенно не оттеняет твои глаза. А они у тебя прекрасны.

- какая необъятная попа! Мне нравится!

- выглядит дешево. Ты достойна лучшего.

- для меня ты прекрасна во всем. Особенно безо всего. Я тут и необитаемый островок в море присмотрел...

Запомнил? Дальше можешь использовать различные вариации.

Платья, которые полгода не носит, втихаря продавай заезжим артистам. Они их все-равно переделают, а если принцесса увидит, скажешь, что она законодательница мод и это просто похожая модель.

Освободишь гардероб и немного отобьешь стоимость.

С обувью делай упор на здоровье ног, вен, позвоночника и на том, что у нее самая легкая и грациозная походка. Что она порхает, как мотылек, а эти ... тут вставишь нужное слово... делают ее похожей на бегемота.

С прочими маки��жами - ну, тебе жалко, что ли? Да хоть сто один оттенок, пусть балуется.

Кстати, можешь втихую смешивать неслько имеющихся и презентовать, как эксклюзивную новинку. Поверит.

Я проверял.

Вышлю флакон с жидкостью. Аккуратно побрызгай изнутри самые ужасные платья. Начнет чесаться - сама их выбросит. Для здоровья не опасно.

Держись, старик.

Дракон».

«Дорогая принцесса.

Твое письмо застало на пороге. Срочно госпитализируюсь в связи с затянувшейся линькой. Если за время моего отсутствия ты приберешь всю эту шелуху из пещеры и продезинфицируешь ее - буду очень признателен.

Кажется, я подхватил какого-то клеща, который жрет все натуральное: чешую, кожу, ткани.

Ведро со шваброй на старом месте в углу.

Твой дракон».

Дракон отправил письма. Проверил запасной выход из пещеры, а главный вход завалил большим валуном.

Просто на всякий случай.

Юлия Кожемяченко

[trialstud]

Название: Семнадцатое Июня, или Волна Елисея

Магадан. Семнадцатое июня 2025 года. Белая ночь. Солнце, низкое и налитое, как спелый абрикос, катилось по кромке Охотского моря, превращая воду в ртутную гладь. Воздух был прозрачен до боли, пах ледяной рыбой, солью и цветущей листвой. В бухте Нагаева, на краю деревянного причала, сидел Елисей.

Старик? Да. Но не ветхий. Крепкий, как корень лиственницы, вывороченный штормом. Лицо – карта Колымы: глубокие трещины-распадки, нос – скалистый мыс, глаза – два серых камня, отполированных ветром и морем до блеска вечной мерзлоты. Он был рыбаком в седьмом поколении. Его руки, лежавшие на коленях, напоминали старые канаты – узловатые, сильные, с синеватыми прожилками вен, как следы от лески. На нём – потертая телогрейка цвета морской волны и шапка-«пирожок», съехавшая на затылок.

Он не ловил рыбу. Он ловил волну. Вернее, слушал. Ухо, прижатое к старому, пропитанному солью бревну причала. Внутри него, в глубине груди, где когда-то билось сердце молодого гиганта, теперь тикал искусственный клапан. Металлический «стук-стук» сливался с шепотом прибоя.

*«Рождение — это не начало...»* – подумал Елисей. Он вспомнил свое рождение – в промозглой землянке на берегу этой же бухты, в шторм. Отец кричал: «Волна! Родился в волну!». Мать умерла, едва прижав его к груди. Начало? Нет. Продолжение. Волна родилась задолго до него в бездонном океане времени.

Рядом, на корточках, копошился Тимошка – внук. Мальчонка лет девяти, весь в веснушках и любопытстве. Ярко-рыжий, как пламя костра на фоне серых камней. Он тыкал палкой в щели причала, выуживая крабов.

— Деда, а правда, ты море слышишь через дерево? – спросил он, не отрываясь от своего занятия.

— Правда, Тимофей Иванович, – ответил Елисей, не меняя позы. – Оно тут, под нами. Дышит. Стук-стук... Стук-стук... Как мое железное сердце. Как твое – живое.

*«Смерть — не конец...»* – продолжил мысль старик. Он видел смерть. Много. Отца, унесенного «курильщиком» – внезапным туманом-убийцей. Товарищей, замерзших в тундре. Жену Аннушку, уснувшую тихо, как лист осенью. Конец? Нет. Аннушка была в крике чаек, в запахе свежеиспеченного хлеба, который теперь пекла их дочь. Отец – в свисте штормового ветра. Они были волнами, ушедшими в океан, но оставившими пену на берегу его памяти.

— А я умру? – вдруг спросил Тимошка, поднимая на деда глаза цвета морской волны – точь-в-точь, как у Елисея в юности.

Елисей медленно повернул голову. Взгляд его не смягчился, но углубился, как узкий пролив, почти фьорд во время отлива.

— Умрешь. Все умрут. И я скоро, – сказал он просто. – Но это… как волна, Тимоха. Вот смотри.

Он указал корявым пальцем на залив. Откуда-то из-за горизонта шла большая, плавная волна. Она набирала силу, гребень ее сверкал под низким солнцем.

— Видишь её? Родилась она не тут. Где-то далеко. Ветер толкнул, солнце нагрело… Идёт. Живёт. Бьется о камни, шумит… А потом? – Волна с мягким плеском обняла камни у подножия причала и… растворилась. Без следа. – Ушла? Нет. Она стала частью всего моря. Каплей в нём. Потом эта капля опять станет волной. Может, здесь. Может, у Японии. Может, через сто лет. Разве можно сказать, что волна «исчезла»? Она – вернулась. Домой.

Тимошка задумался, смотря на воду, где только что была волна. Его лицо, такое живое и острое, вдруг стало серьезным.

— Значит… и мы?..

— И мы, Тимофей Иванович. Мы – волны. Поднялись из океана… и вернемся в него. Не исчезнем. Просто… растечёмся. Станем всем.

Тут сердце Елисея – и железное, и то, что осталось живого вокруг него – стукнуло иначе. Не «стук-стук», а один протяжный, глубокий удар. Как колокол под водой. Он вздохнул. Не больно. Как волна перед тем, как лечь на берег. Длинно и влажно. Воздух пахнул солнцем, солью и… нежностью. Он видел, как набегает новая волна. Большая. Сильная. Его волна.

Он встал. Неожиданно легко для своих восьмидесяти с лишним. Телогрейка вдруг показалась ему легкой, как перо чайки.

— Пойду, – сказал он внуку. Голос его звучал глубже, чище. Как будто ржавая труба вдруг запела медью.

— Куда, деда? Домой? – Тимошка вскочил.

Елисей улыбнулся. Улыбка раздвинула морщины, показав крепкие, желтоватые зубы.

— Домой, Тимоха. Самый "домой".

Он шагнул не к поселку, а к самому краю причала, туда, где волна только что разбилась. Шагнул легко, почти по-юношески. И шагнул в воду. Не упал. Пошел. По грудь в ледяной воде Охотского моря. Навстречу той самой большой волне, что шла к берегу.

Тимошка вскрикнул. Хотел бежать, звать на помощь. Но замер. Он видел. Видел, как дед Елисей, не оборачиваясь, поднял руку в прощальном жесте. Не к нему. К бухте. К сопкам. К Магадану. К жизни. И как та большая волна подхватила его. Не сбила. Не поглотила. Приняла. Обняла, как родного. И понесла. Старик не боролся. Он растворился в ней. Стал её гребнем, её силой, её светом под солнцем белой ночи. Волна донесла его до самого горизонта и… успокоилась. Стала ровной гладью. Океаном.

На причале стоял Тимошка. Плакал? Нет. Он чувствовал. Чувствовал огромное, тёплое, солёное присутствие. Оно было везде: в воздухе, в воде, в камнях под ногами, в стуке его собственного сердца. Деда здесь не было. Но Дед это было ВСЁ.

* * *

Эпилог. Тот же день. Поздний вечер. Бухта Нагаева.

* Лариса Семеновна, доктор геофизических наук (женщина с острым, как ледоруб, умом и вечным недоверием ко всему, что нельзя измерить), смотрела на экран прибора. Он фиксировал аномальный акустический импульс в момент, когда старик шагнул в воду. "Резонанс?.. Странно... Как будто... приветствие?" – прошептала она, смущенно поправляя очки.

* Анфиса, вдова Елисея (женщина с лицом, ��ырезанным из мореного дуба, и глазами, знавшими все тайны шторма), стояла на берегу. Она не плакала. Она улыбалась солёному ветру. "Припозднился, старый... Ну ничего. Море его обогреет", – сказала она морю. И море ответило ласковым плеском у её ног.

* Тимошка опустил руку в воду. Холодная. Живая. Он почувствовал что-то... знакомое. Шероховатость? Как дедова щетина, когда тот целовал его на ночь. Он вытер руку о штаны, не плача. Он знал. Деда не было в избе. Деда был здесь. В каждой волне. В солёном ветре. В бескрайнем океане, куда все волны рано или поздно возвращаются. Не умирая. Возвращаясь.

Семнадцатое Июня. День, когда Елисей, рыбак с сердцем из железа и душой из океанского прибоя, перестал быть волной. Он стал Океаном. А Магадан, суровый и вечный, лишь молча кивнул сопками: он давно знал эту истину. Здесь рождаются не для смерти. Здесь возвращаются. Как волны. Как легенды. Как сам колымский ветер, уносящий шепот древних душ сквозь белые ночи: *"Ты – вечен. Ты – море".* 🌊

[grayrock]

"Песчинка в буре. Путь в согласии".

Однажды, в один из дней, когда морской ветер гнал по небу тёмные облака, а природа словно откликалась на скорбь сердца, молодой человек стоял на краю высокого берега и смотрел на беспокойную воду. Его душа была полна тревоги, его разум — затянут тенью сомнений.

Мимо проходил седой старик, лицо которого светилось спокойствием и доброжелательностью. Он остановился рядом и сказал:

— "Ты ищешь покоя среди шума."

Юноша вздохнул:

— Да, я чувствую, что мир сошёл с пути. Где правда? Как жить честным, когда ложь становится нормой? Как не сломаться, когда всё вокруг кажется несправедливым?

Старик улыбнулся, как человек, который много лет искал ответы на те же вопросы. Он опустился на колени, взял горсть песка и медленно выпустил его сквозь пальцы.

— Видишь ли ты, "каждая песчинка движется течением", но она не теряет себя. Таков и человек в этом мире. Наш мир — это испытание ('Благовение'), а наша задача — сохранять верность 'таухиду', единству, истине и справедливости в себе, даже если их нет вокруг.

— Но как быть, когда выбор — между злом и ещё большим злом? — спросил юноша.

— Тогда помни слова Аллаха:

«И будьте вы с теми, кто говорит истину и праведен, хотя бы они были немноги» (Священный Коран, интерпретация).

Выбор правильного действия не всегда зависит от того, примут ли его окружающие. Иногда он зависит только от тебя. И если ты сделаешь этот выбор — ты уже победил. Победил внутри себя эгоизм, страх, равнодушие.

Юноша задумался:

— Значит, я должен действовать правильно, даже если никто не увидит?

— "Даже если никто не увидит, кроме Аллаха", — мягко ответил старец. — Это и есть "ихлас" — чистое намерение, которое делает действие святым. Кто видит больше всех — Всевидящий. Не ищи одобрения людей, ибо они переменчивы; ищи довольство Творца, ведь Он — постоянство.

Юноша понял, что внешняя несправедливость не должна стать внутренним разрушением. Если ты позволяешь злу сделать тебя таким же, то ты уже не побеждаешь зло — ты становишься его частью. А истина — это не только действие, но и состояние души.

Старик продолжил:

— В исламе есть наука о сердце — "талкин аль-кулуб". Она учит, что осознанность перед Богом (таqва) — это щит. Когда ты помнишь Его присутствие, ты начинаешь видеть жизнь через призму вечности. Ты перестаешь бояться временных потерь и сосредотачиваешься на том, чтобы остаться собой.

Юноша спросил:

— Но как не потерять силы, когда каждый день сталкиваешься с несправедливостью?

— На это есть совет Пророка Мухаммада (салляллаху алейхи васаллам):

«Помогай брату своему, неважно, будет ли он угнетателем или угнетённым. Если он угнетатель — помоги ему прекратить угнетать, если угнетённый — помоги ему в справедливости».

Не просто отвернуться, не замыкаться в себе, но и не терять связи с другими. Помогать, говорить правду, поддерживать справедливость — это тоже акт поклонения. Но делай это с мягкостью, с терпением, с милосердием. Ведь наш Пророк был посылом для всего мира — не только для тех, кто праведен, но и для заблудших.

Юноша начал понимать: "правильно поступить в неправильной ситуации — значит следовать заповедям совести и Шариата, вне зависимости от последствий. Психологически не пострадать — значит принять, что результат в руках Аллаха."

Он вспомнил строку из Корана:

«И положись на Всевышнего. Ему достаточно быть Хранителем».

��еловек может делать своё дело, а завершение — за Господом. Страх, тревога, обида — естественные чувства. Но мы не должны давать им власть над собой. Мы можем переживать, но не терять веру (иман). Мы можем страдать, но не становиться жертвой. Мы можем плакать, но не терять надежду.

В конце учитель сказал:

— Мир — лишь несколько дней. Они пройдут. И если ты сохранил свою честь, свою веру и свою чистоту — ты получил главное.

Юноша посмотрел на море. Буря всё ещё бушевала. Но теперь она не казалась ему концом света. Она была лишь следующим испытанием. А он — рабом, который делает свой выбор в соответствии с волей Творца.

И тогда он понял: "не идеальный мир делает человека совершенным — наоборот, именно совершенство характера делает человека светом в любом мире, даже самом тёмном."

«Поистине, с трудностями идут облегчения» (Коран, сура 94).

[mamasvetlanushka]

Поздняя дама.

07:18

Далее всё цитаты. Работать с этим текстом буду только по официальному запросу и по мере своей необходимости. Пост следующий покажет, что я могу это сделать всё с лёгкостью.

(добавляю кусок с конца в начало)

Право Оракулу Небом дано,

Мир и Добро победят всё равно.

Больше бы множились мудрые фразы,

Жизнь освещали бы эти рассказы.

Пророчества выйдут в указанном Праве,

И снова окажутся в верном составе.

Всё больше доверия будет Пророку

В Общества люди сольются ко сроку.

Воинам Духа спокойствия нет.

И вдруг показался за Дамами Свет.

Увидев Грядущее в славной судьбе,

Станут все люди работать в себе.

************************************

Пророк из Посольства закончил дорогу,

И завтра – Домой Он отправится к БОГУ.

Там родичи, братья, но, кроме того,

Москва в своё время увидит Его.

Нострадамус, например, так говорил:

Два смысла: поминки и свадьбу представил,

Войну усыпляет, а праздник оставил,

Дама, народ, сатана почти скован,

Завет всеми принят и всем растолкован.

Пророческий голос потомка другого

Вызовет за морем ярость больного,

Слово живёт, горит шапка на воре,

Главам бежать чрез открытое море.

Вера была — значит, быть и надежде,

А зло губит зло, убивая, как прежде.

Кто правильно внял — забывает о горе,

Князья меж собою давно уже в ссоре.

Бывает, что люди — пустые созданья,

Но начался штурм на границе сознанья,

Кто-то Посланье прочтёт и завоет,

Другой же в Пророчестве Чудо откроет.

Силу Любви примет поздняя ДАМА,

Уйдёт от известности, шума и гама,

Вестник Великий не хочет на трон,

Угроз людям власти не сделает Он.

Древний возвышен, Союзы, веселье,

Враг же не спит, варит мёртвое зелье,

Каверзный слух или сплетня пускается,

Светом Небесным то зло разрушается.

( Перевод Дианы Меркурьвой)

Источник: https://poembook.ru/poem/2331258-predskazaniya-nostradamusa-o-vestnike-proroke

Khelga. ( Бабка. )

СОЛОВЬЕВ ВЛАДИМИР

ПРЕДСКАЗАНИЯ НОСТРАДАМУСА о Вестнике-Пророке

trismegist777

Стихи перемешаны все, как шарада,

Но скоро расставят их дети, как надо,

Хоть и осмеян их юный привет,

Наследники Истины выйдут на свет.

От Духа Святого приходит урок,

И Слову Небес будут люди служить,

Пророчество выйдет в означенный срок,

И злоба исчезнет, добру только жить.

Наследник Пророка в работу вошел,

И правильно ключ расшифровки нашел,

Он первый, кто правду времен говорит,

И радости полон, и сердцем горит.

Вот, если Избранник секретов боится,

(не боится!)

И если духовно он не возродится,

(возродился!)

То Слово от Бога впустую пришло,

И будет тогда на земле тяжело.

В книге старинной отрава гнездится,

(искажения в Библии)

И надо бы заново книге родиться,

(родилась: Огненная Библия!)

Вернутся стихи, будет легкой рука,

(это песни Орфея!)

Кто в споре с Пророком, тех жизнь не легка.

(имейте это ввиду!)

Большие Пророчества, срок без обмана,

Означат кончину эпохи Тирана,

Грядёт окончанье раздоров и бед,

Вступает в работу о Вечном Завет.

Притча гласит о Великих Делах,

Люди, не ссорьтесь, не делайте страх,

Правнук все хитрые строки изучит

И старая притча вид новый получит.

Откроется книга, всплывет и обман,

Обманщик, как сможет, напустит туман,

Но Правнук разрушенный лагерь пленит

И ясным пером всё про Жизнь объяснит.

Посол продолжает, что начал Старик.

И скоро взволнованно вырвется крик.

Пророчества миру даст Истины Сын.

Покажет, где – Правда, где – запах трясин.

Вестник испытан, но – в тайне пока,

Выводы сделал, прочтя Старика.

Правда откроется Дамой двуликой,

Связан Старик с этой Девой Великой.

Пророки приходят, как Вера в упадке.

Грабеж и крушенья кругом, беспорядки.

Жестокий закон, он с гордынею связан:

Слабый унижен, а "зверь" не наказан.

Открыто расскажет взошедший Король

Условия мира и к Богу пароль.

Сроки предвидений все сочтены.

Надежда – есть путь для любой стороны.

Не сразу узнают Небесные строки,

Но Огмий и Древний не ведают склоки.

Заповедь. Строк возрастает значенье,

Всем угнетенным неся облегченье.

Год високосный, греховные страсти,

Князья и Чиновники спорят о власти.

Гибнуть стадам, царь меняет обитель.

Народ угнетен и не виден Спаситель.

(смотрят и не видят, слушают и не слышат!)

Распрей полно, предсказателей много,

И нет драчунам мудрой мысли от Бога:

Слову – не время, Завету – потери,

Посланник сокрыт, закрывает все двери.

Скандалы кругом, "звери" тянутся к ссоре,

Век обновлён и три Веры в раздоре,

Нету согласья и мира нет тоже...

Богу пора бы вмешаться, похоже.

Увидят, как люди во власти грызутся.

В них только злоба и смерть уживутся.

Волненье растёт и растёт напряженье,

Народной мечте принося униженье.

Законы увяли, но Божья Основа,

Волнуя людей, открывается снова.

Против властей, против чёрной их масти,

Указам их скоро остаться без власти.

Зараза кругом, кто-то встанет на срок,

И снова о спорах поёт ветерок.

Идут затопленья, страдают народы,

Но всё ж и Господ ожидают невзгоды.

На Слово Небес суждено указать,

И трое Религий начнут угасать.

Пророчества явятся дать им урок.

Для Дамы забвенья кончается срок.

Спасибо Князьям, что так в мире опасно.

И с Неба совет людям дан не напрасно.

От Церкви, Князей весь народ раздражён,

Но близок уж Тот, кем ещё не был Он.

В работе пророческий Сборник Основ.

Готовится Мир человеческих снов.

Строка, что пугает, изменит значенье.

И будет финал, и придет облегченье.

Суть изменений случится внутри

Не Принцев по крови, Наследников – три.

Сокрытый один даст от Бога Завет.

И люди увидят, в чем Истины Свет.

Близок Пророк, и чума у коров,

Кто Небу не верит – не будет здоров.

Доктор был послан, чтоб сделать начало.

Приманка, ловушка, и Весть зазвучала.

Ярость теряет, кто Бога постигнет.

Завет возрастает, а прошлое гибнет.

Не быть полумерам, слабеть напряженью.

Шагая по жизни, идти к Посвященью.

Трудней этот год, чем был год предыдущий

Для Вести, для Церкви, без Бога идущей.

Разруха и ссоры, как правило, зря,

Но тьма отомрет и займется Заря.

Скрытно прибудет Надежду Несущий.

Дама изложит Закон Вездесущий.

Вне храма злобы тот Вестник от Бога,

На сказку хотя все похоже немного.

С Неба раздастся Пророчества плач,

Готовя решение хитрых задач,

А судьи решат, что какой-то чудак,

Просто, резвясь, забавляется так.

Пророк людям тайную помощь окажет,

И, прямо с порога о Деле расскажет.

Спасется, кто сможет опасность понять,

И Слову Небесному трепетно внять.

Взрывной материал, и Великий раскрыт,

Хранить его надо, чтоб не был убит.

Преступника-вора он смертью накажет.

Заповедь Божья всем это же скажет.

Открылось Пророчество в мире тогда.

Такого не видел никто, никогда.

Почет, уваженье в любой стороне,

Признан Посол и в Восточной стране.

Шумный скандал вокруг Вести завился,

На Бога весь низменный мир обозлился.

Вестник спасётся под толщей укрытий.

От двух теперь Дам есть картины событий.

Труд, но Славянами принят Завет,

Правнуков начал приманивать Свет.

Избранника в срок загорелась душа,

Огмий восстал, Дело Жизни Верша.

Сияют дела, и открытия снова,

У Вестника радость – не спит Бога Слово.

Успехи растут, но и зависти много,

Противник желает иного итога.

Идет меж Чиновников спор и сраженье.

Истины Сын вызвал их раздраженье.

Все добрые злобу у тьмы вызывают.

Основы в борьбе, изученья желают.

Слово Живёт. Злоба давит друг друга.

От ругани часто становится туго.

Божий Закон невозможно оспорить.

Расплачется тот, кто людей будет ссорить.

Трудно народу от этого гама,

Который устроила древняя Дама.

Кончает работу Мишель Нотр Дам,

На свет выводя ныне видимых Дам.

Мужчина и женщина, оба безвестные.

Жизнь их в опасности, раз они честные.

Злоба на них из-за смелых затей,

Влиять они смогут на волю Властей.

Во времени этом Посланник вещает.

Простым объясненьем Раздор прекращает.

В России Великой Потомок безродный

ПРОРОЧЕСКИЙ путь начал свой благородный.

Вестник Великим себя не считает.

Увидена Правда, беда погибает.

И кто, что посеял, тот то и получит,

А Бог всё прощать и терпению учит.

Терпеть и прощать – на судьбу повлияет,.

Безвестная Дама народ удивляет.

Игры и счастье, энергии много.

Русские первыми вкусят от Бога.

Падение власти от Праведной Вести.

Чиновникам Веры – лишение чести.

От Вести Церквам будет очень обидно,

Что в их руководстве умов-то не видно.

Из ПРОШЛОГО рвется Живая Строка,

Но вся атмосфера Земли не легка.

Великих печалит событий весь ход,

Но счастье Завета придет в этот год.

Отставке конец, восстановлен Пророк.

Вырвался Свет в установленный срок.

Мир без оружия! - требует Весть.

Жить в нём любой посчитал бы за честь.

В раздоре Основы, растёт неприязнь,

Но старым порядкам предписана казнь.

На Западе рана от Вести сильна,

Но кое-кому всё ж поможет она.

Не будет рожден аппарат управленья?!

Заропщут развратные, шум, оскорбленья.

Даме предложат Престол, и без спора,

Выбор, укрытие, чистка и ссора.

Словесной чумою от многих смердит,

Но Весть без войны ту чуму победит.

Трудно Великим от старых основ,

Но впереди всё равно Сын Сынов.

Растягивать миг начинаний не стоит.

От Вести полмира во гневе завоет.

Но всем Справедливым – великая честь,

Другие полмира зажгла Неба Весть.

Злоба и ненависть в мире разлиты.

Земные религии Богом побиты.

И ложный закон оказался не нужен.

Небесный Посол на земле обнаружен.

Потерям, лишеньям в Церквах не уняться,

Раз главное в них – это лбом поклоняться.

Две Веры утратят и честь, и значенье,

Ведь внешняя служба – и есть Преступленье.

У пары Религий утраты не счесть,

Но всё обернут они словно за честь.

Слухи распустят, что Весть не чиста,

Зависть их ест и в уме слепота.

Церковникам Слово Отца не подходит,

Но Дело Небес по-другому не входит.

Не может священство Дар Бога принять.

Посла от Добра надо сердцем понять.

Религии слуг своих вмиг потеряют,

Ведь те их стремления не разделяют.

С Вестью на ссору людей поведут,

За это их при смерти многих найдут.

Кто-то с испугом услышит Завет,

Но разум укажет: ошибки тут нет.

Слово от Бога дал новый Король,

Он в трудностях жизни познал свою роль.

О Вести родится различное мненье,

Ведь секты напустят туман и сомненье.

Из этих различных – родиться Завету,

Смерть всему старому, спора тут нету.

От радостной Вести Война ��рекратится,

А Церковь взбунтуется и возмутится.

Трое Наследников молча стараются.

Нету войны. Люди все улыбаются.

Древнейшая Дама Раздор прекращает,

Наследникам хитрость свою завещает.

Новый хитрец превзошёл Старика,

Победа всё крепнет, уже на века.

Славяне добреют и знают итоги,

И многие жизнь утверждают, как Боги.

Но есть ещё те, кто никак не постигнут,

Что взявшие меч от меча и погибнут.

Инфекция гнойная вылиться рада

В слове людей, кто – служители ада.

Бог лишь Живым указал свою дверь,

Но надо Послу опасаться теперь.

Посланник Великий от шума устанет.

Чума отойдёт, но другая восстанет.

Из слова Ара кто-то страхи внушает,

В ряды сатаны весь народ приглашает.

Слово от Бога на землю дано,

Великим Славянам всё скажет Оно:

Что скрыто – поставлено будет на суд,

Две Дамы-союзницы мир принесут.

Пророчества древние быстро забудут.

Строки двух Дам люди сравнивать будут.

Старый преклонит колено пред Светом.

Секты поникнут пред Божьим Заветом.

Разруха жила лишь до Вести признанья.

К Славянам почти половина Посланья.

Великий средь них не увидит преграды.

Преступникам разным тут будут не рады.

В словах Старика всеми виделось злое.

Завет же Посла миру дарит другое.

ПАДШИЙ пребольно при этом споткнётся.

Узнан Старик, но Он не признаётся.

Оценка тех, Древних, была неверна.

Надежда от Истины ныне дана.

Но к старому кто-то решит повернуть

И рушить предложенный Господом Путь.

Ни сути, ни дел, а одни разговоры.

От Слова Небес между знатными споры.

Временны – все, не оставят и следа.

Но знатный отступит, БРОДЯГЕ – победа.

Менее важному – время сбываться,

Но разум с душой часто стал торговаться.

В Пророчествах сверху – всё больше плохое.

На деле же выйдет Славянам – другое.

В преступных кругах тоже шум раздаётся,

Что Вечное Царство страданьем берётся.

И скажет им Бог: "Жертвуй телом смелее",

Хоть будут бояться, но Вечность – милее.

Летит упрежденье невеждам увядшим,

Что в будущем нету пути людям падшим.

Любовь и Посланник напомнят Основы,

Пророчества снимут с народа оковы.

Славяне стремятся исполнить Завет.

Из прошлого в помощь – Пророчества Свет.

Навечно Союз там возникнет Великий

И, каясь, войдут в Него пара религий.

Наследство, что найдено, сын, береги,

Чиновник и Вестник в России – вр��ги.

В уме от испуга у власти темно.

И Слово Небес будет угнетено.

Всё ближе опасность к Вождям молодым.

Завет возродить предначертано Им.

Чиновник готов с Божьей Вестью подра��ься.

Сокровище в том, чего власти боятся.

Будет отправлен во тьму тайный враг,

Послы от Создателя сделают так.

Истины Ключ ныне выдан Славянам

На все времена всем потомкам землянам.

Очнувшийся Вождь Совершенство познает.

Ссоры и ужасы Он побеждает.

Пророчества древние будут уместны,

А все заблуждения станут известны.

Посланники ставят Заветную Власть,

Везде загорается к Истине страсть.

Славянскому шириться в мире влиянью.

Всё дальше лететь Основному Посланью.

А кто-то всё ищет себе оправданий

И трудно отходит от грязных желаний.

Религии в шоке свой бред оставляют.

Славян – Победителей – все поздравляют.

Всё изменилось и тайны открыты,

Уж меньше страданий, и смерти забыты.

Даты Пророка народами признаны.

Кто их не принял, те станут безжизненны.

Спокойствие и доброта у Славян,

И ими не найден в Завете изъян,

Преступникам будет впоследствии стыдно,

Ведь им за неверие – счастья не видно.

Где нету Завета, жить будет опасно,

И Вестник Небес говорит очень ясно:

Счастью не быть, потакая гордыне,

И беды там будут все чаще отныне.

Духовных успехов в достатке не видно.

Прощения нет – вот что очень обидно.

И много ещё, в сути, мстительных стычек,

И многие гибнут от грязных привычек.

О Вечном Наследстве Небесное Слово,

Дадут на земле Сыны Бога Живого.

Пророчеством дни начинаний полны,

Огонь же Небесный – сильнее войны.

Губитель Земли! Как ты будешь бояться!

Ведь Ангел рождён, чтоб с тобой рассчитаться.

Пророчества древние вышли в подмогу, –

Помощь от Друга, примкнувшего к Богу.

Как ясно звучит из строки завещанья,

У детища этого нет окончанья.

Вестник приходит и жизнь изменяет.

Открытое раньше – Ему помогает.

По Воле Небес и пришедшего срока

Допущен Наследник в наследство Пророка.

Славяне, как верные Духа сыны,

Пьянея от счастья, Завету верны.

Пророчество слабнет в своем недостатке,

Но вдруг обнаружится в полном порядке,

В России столь громкими будут стихи,

(Песни Орфея!..)

Хозяину их эти дни не легки.

Он будет украшен упреком обильным.

Зато кто-то слабый стал духом всесильным.

Голод духовный, в законе упадок,

В пророчествах Дам соблюдён весь порядок.

Скажут Избраннику: "Ты, хоть умри,

Но Чудо, чтоб нам поглазеть, сотвори".

Отказано всем, и служители злобы

Выкажут всё из звериной утробы.

Приблизятся смерти за зло языка.

Дева ту жатву уменьшит слегка.

Упрямцы же Деву желают убить,

Судьбе разрешая себя погубить.

Взволнованы тёмные жизненной драмой,

А люди довольны сегодняшней Дамой.

Не выдержит Небо торговлю, поверьте,

Вопрос-то стоит ведь о жизни и смерти.

Из Дома Завета опасность видна.

На Западе панику сеет она,

Буря и злоба, их ум возмущен,

Вестником яростный "зверь" укрощен.

"Звери" в итоге напуганы крахом,

Лица невежд перекошены страхом.

Пророк то, выходит, учёней всего,

Но низко упавший не любит Его.

Знаменья, страхи, заставят пригнуться,

Земные Губители все содрогнутся.

Отринута раз ими Жизни Опора,

Злоба им тяжко аукнется скоро.

Расторгнут Завет будет в стане упавших.

Погубит судьба, против Бога восставших.

Не станет подкупленным Вестник-Пророк.

И добрый Союз образуется в срок.

Слово Отца в исполненьи очнётся.

Падение, взлет, и Хозяин вернётся.

Вестник Великий не будет обманут,

Работники Света Владыками станут.

Убита беда Неземными Словами.

Великий Старик, Он сегодня не с нами.

Вернулся почет, но забвенье придет,

Ведь Вестник-Спаситель Его превзойдет.

Что миру открылось – есть Неба Цветы.

И в смертности нету какой-то нужды.

Что было сокрыто – теперь будет ясно.

Пророки приходят, как станет опасно.

Победа Пророчества Землю спасает

И Слово Наследника мир потрясает.

Он – Главный Судья, Он народ не обманет,

А книга покойного (Ностр.) собранной станет.

В чтеньи успех, содержанье раскрыто.

Увидено в книге, что было сокрыто,

Там прятались данные Сына Пророка,

Чтоб не был отслежен Он ранее срока.

С опекой Весталок война замирает.

Слияние Дам беды все покоряет.

Конец и Начало, Оракул возвышен,

Теперь Он из прошлого многими слышен.

Два смысла: поминки и свадьбу представил,

Войну усыпляет, а праздник оставил.

Дама, народ, сатана почти скован.

Завет всеми принят и всем растолкован.

Пророческий Голос потомка другого

Вызовет за морем ярость больного.

Слово живет, горит шапка на воре,

Главам бежать чрез открытое море.

Вера была – значит быть и надежде,

А зло губит зло, убивая как прежде.

Кто правильно внял – забывает о горе.

Князья меж собою давно уже в ссоре.

Бывает, что люди – пустые создания,

Но начался штурм на границе сознанья.

Кто-то Посланье прочтет и завоет.

Другой же в Пророчестве – Чудо откроет.

Силу Любви примет поздняя ДАМА,

Уйдёт от известности, шума и гама.

Вестник Великий не хочет на трон,

Угроз людям власти не сделает Он.

Древний возвышен, Союзы, веселье,

Враг же – не спит, варит мертвое зелье.

Каверзный слух или сплетня пускается.

Светом Небесным то зло разрушается.

Запад Посланье прочесть не забудет.

Священник за морем повежливей будет.

«Слово – Огонь», скажет там обыватель.

Поднят трофей, как просил Зачинатель.

Дамам уж нету нужды обучать.

Народ уже понял, как счастье начать.

Пророки растут. Ясновидящих много.

Радость, Союз и забота от Бога.

Вестник встречается, словно Король.

Узнан от Бога сердечный пароль.

Весть Коронована, злобе конец.

Скромнея и плача умнеет гордец.

Славяне приблизились быстро к Завету.

Чего опасались, того-то и нету.

Нет и опасности новой беды.

Много Живой лишь во взятом воды.

Вершатся Дела, и Завет возродился.

Посланник от Бога планете открылся.

Голос невеждам кричать не сорвется.

Хитростью мира Он всё же добьется.

Унижен Король от больного народа.

Волнуется Небо от трудного года.

Ведь радость никак гордеца не находит.

Великий, держись, время шуток проходит.

Удачи всё больше, ведь силы – от Неба.

Хорош урожай от духовного хлеба.

В Дело Святое включился Восток.

Зверю – беда, бедным – Жизни Росток.

Старик воскрешён и теперь очевиден,

Хотя, удаляясь, был более виден.

Пророчество вышло из древней могилы,

Всю мощь отдавая Носителю Силы.

Увиден старик и Пророчество платит.

Суть интересна и многих захватит.

Открытый рассказчик сказал уже много.

Упорный насмешник – всё дальше от Бога.

Злоба не даст урожая на ветке,

Уже за грехи наказания редки.

В радости, в горе проходит ученье,

Чтоб не случилось беды возвращенье.

Желанье добра в мире осуществится.

Любовь и Согласие в жизнь воплотится.

Только гордец хочет жить, как и прежде.

Чиновник в упадке, а люди – в надежде.

Вождь не достигнет Большого Финала,

Народа Душа ведь Законы признала.

Найден Старик, раньше низко стоящий,

Ум поражен Его Речью палящей.

Древний зовёт на Движение честно,

Но для невежды все то – бесполезно.

Зло своё в Слове они не заметят,

И только в беде помощь Бога приветят.

Знание дел даст и духу движенье,

Люди почувствуют боль, напряженье.

Где яд пережжется, там радость найдут,

Но все без беды через пропасть пройдут.

От Вести Небесной поник сатана,

Сроки из ПРОШЛОГО видит страна.

Но сняты доспехи, Старик уже спит,

А Искра Небесная жизнь окропит.

Оружие Света – Творенье Пророка,

Чтоб каждый губитель прочел бы до срока.

Хоть и предсказано мало совсем,

Скорее бегите, трубите же всем.

Столько Заветов Судьбою дано,

Мира Заступник в нём ходит давно,

Ярости, крови здесь не было чтобы.

Раскаянье позднее – повод для злобы.

На Землю от Новой эпохи Посланник,

Он к жизни привычен, Он Бога Избранник,

И Он не ответит на пенье ворон,

Но с Ним не согласен вороний закон.

Пророчество видно, и грязное слово,

Истины Сын оскорблен от больного.

Новость от Мудрого к людям несётся,

Только невежда пока что смеётся.

Слово туманно, не стойко, уныло.

Может, утихнет, и будет, как было.

С Заветом нам денег своих не умножить.

И скажет гордец Божью Весть уничтожить.

В трауре жизнь и беда на планете,

Знаменье смерти случилось на свете,

Даме – не жить, во всем мире разброд,

В жизни же будет всё – наоборот.

Исчезли друзья, отсевается шлак,

Враги торжествуют, всё больше атак,

Дама на Райских полях оказалась,

Зёрен же много в камнях потерялось.

Бой меж Попов и Князей неспроста,

Готовы загрызть из-за трона ХРИСТА,

Смерти растут в расфуфыренной своре,

Гниль умирает в чумном договоре.

Дама трепещущим Чудом полна,

Друзья снова рядом, развязка видна,

Случай беды объяснился вполне,

Зло из-за зла умирает в войне.

Падший – наказанный будет судьбой:

Надпись на мраморе, смерти гурьбой.

Злобный, глухой уж во власть не прорвется,

Тут-то война внутри зла и начнётся.

Смерть смертью ужалят, войну приведут,

Но к Людям Завета со злом не дойдут.

Погибнет навеки вся злобная стать.

Время пришло полуспящим восстать.

Банкротам, имеющим волчью лишь пасть,

Чиновникам высшим придется упасть.

Власть их закона народом забыта,

Но никому была Дверь не закрыта.

Новость, несчастье пророчит сама.

Не всем, а лишь тем, кого водит чума.

Избранники Божьи на смену придут,

Великие тайны о Жизни найдут.

Беда Старику? Всё похоже на сон,

Всем всё понятно, Посол не смущён.

Открытый Старик прекращён изучаться,

Дальнейшей работе теперь уменьшаться.

Добрый устал соглашать, доверяться.

Смерть и Прелат вместе не сговорятся.

Власти смутят Предсказания Света.

Люди – от Духа получат в то лето.

Напрасны поддержки, неправде – конец,

А Божьему Слову присужден Венец.

Слабеет враждебное Вер напряженье,

Монарху развязано дальше движенье.

Истины Слог людям дух развязал,

Сложность эпохи терпеть указал.

Меньше уж дел. Люди всем управляют,

Веры единую Суть обновляют.

Право Оракулу Небом дано,

Мир и Добро победят всё равно

страдалася

[books-things]

14 мая 1835 года вышла в свет “Сказка о рыбаке и рыбке” А. С. Пушкина

Сказка  впервые напечатана в 1835 году в журнале «Библиотека для чтения». В рукописи есть пометка: «18 песнь сербская». Эта помета означает, что Пушкин собирался включить её в состав «Песен западных славян». С этим циклом сближает сказку и стихотворный размер.

По широко распространенной версии, сюжет сказки основан на померанской сказке «О рыбаке и его жене» ( Vom Fischer und seiner Frau, KHM 19, в индексе сказочных сюжетов Aарне-Томпсона № 555) из сборника сказок братьев Гримм, с которой имеет общую сюжетную линию, а также перекликается с русской народной сказкой «Жадная старуха» (где вместо рыбки выступает волшебное дерево). Более древняя версия сюжета — индийская сказка «Золотая рыба», с местным национальным колоритом, здесь Золотая рыба — могущественный златоликий подводный дух Джала Камани.

Ближе к концу сказки братьев Гримм старуха становится римским папой (намёк на папессу Иоанну) и стремится стать богом. В первой рукописной редакции сказки у Пушкина старуха сидела на Вавилонской башне, а на ней была папская тиара:

Проходит другая неделя, Вздурилась опять его старуха, Отыскать мужика приказала — Приводят старика к царице, Говорит старику старуха: «Не хочу я быть вольною царицей, Я хочу быть римскою папой!» Старик не осмелился перечить, Не дерзнул поперёк слова молвить. Пошёл он к синему морю, Видит: бурно чёрное море, Так и ходят сердитые волны, Так и воют воем зловещим. Стал он кликать золотую рыбку.

«Добро, будет она римскою папой».

Воротился старик к старухе. Перед ним монастырь латынский, На стенах латынские монахи Поют латынскую обедню.

Перед ним вавилонская башня. На самой верхней на макушке Сидит его старая старуха. На старухе сарачинская шапка, На шапке венец латынский, На венце тонкая спица, На спице Строфилус птица. Поклонился старик старухе, Закричал он голосом громким: «Здравствуй ты, старая баба, Я, чай, твоя душенька довольна?» Отвечает глупая старуха: «Врёшь ты, пустое городишь, Совсем душенька моя не довольна, Не хочу я быть римскою папой, А хочу быть владычицей морскою, Чтобы жить мне в окияне-море, Чтоб служила мне рыбка золотая И была бы у меня на посылках».

В окончательный вариант этот эпизод не вошёл, чтобы не лишать произведение русского колорита. Однако Папа Римский фигурирует также и в некоторых других произведениях русского эпоса, например, в знаменитой Голубиной книге.

[seven-arabesco]

Соавтор

         Сочинительство - занятие, похожее на ловлю невидимых рыб в невидимом море. Когда рыбак вдруг превращается в рыбу, и это уже не ты создаешь эксцентричных фотографов, которых после смерти некому оплакать, это они создают тебя.

         Несколько пар детских сандалий тридцатилетней давности в старом сундуке, то ли смеющаяся, то ли плачущая статуя в центре пустого фонтана, мертвый старик с незабудками в волосах. К концу дня тебя уже нет. А доживать нужно до сумерек, а после - до полуночи. Через месяц ты уже не можешь не умирать. Магия берет свою мзду.

         Ровно столько, сколько стоят ваши рассветы на одиноких стульях. Ровно столько, сколько стоят ваши закаты под старыми грушами.

         Магия, в которой живут дети с душами стариков и старики, которые помнят, что море пахнет не только солью, но и лимонными деревьями.

         Рождение это не всегда смерть. Смерть это не всегда рождение.

         Мы заглядываем в кошачьи глаза, пьем какао, сочиняем стихи из пауз, и всегда чего-то ждем. Мы не можем не ждать. Покажите мне человека, который ничего не ждет. Покажите мне море, в котором никто не живет. Дайте послушать Бетховена без Бетховена. Покажите немыслимое без поклонения.

         Мы оставляем на качелях цветы для призраков и молоко для ежей. Мы выманиваем на свет солнце и пропавших детей, чтобы вернуть им их сандалии, которые, конечно же, оказываются для них слишком малы.

         Мы сидим с мистером Лобовски друг напротив друга. Кто-то из нас двоих настоящий. Мистер Лобовски смотрит на догорающий клён. Я смотрю на его сплетенные пальцы.

         В этой игре только два правила: я выманиваю на свет тьму, мистер Лобовски выманивает на свет меня.

         Мы оставляем друг для друга незабудки, д��тские сандалии и блюдца с молоком, делая вид, что оставляем их для призраков, ежей и потерянных детей.

         Наконец я принимаю решение, и вскидываю над столом руку, сжатую в кулак.

         - Умница, - улыбается мистер Лобовски, и, повторив мое движение, медленно начинает отчет.

         - Камень, ножницы, бумага.

Ира Романец

[necessitatibus2102441]

Сидела вуглу и не чувствует боли, он был как море. Интернациональ голове! Значит фуражку на затылок: ну, старик.

[id4880944]

Покупателей, если сам не мог понять, что старик гнусный тип, о мерцающих островах и о море! Хорошо кольца казались нам.

[goshminherz]

Сегодня — годовщина страшной трагедии 7 октября. Некоторые СМИ писали, что ответный удар по Ирану будет сегодня. Это дескать будет очень символично.

Честно говоря, я никогда не любил символизм. Все эти победы к годовщинам и взятие городов ко дню рождения генералиссимуса. В ознаменование. Идя навстречу славной годовщине. Мне всегда казалось это глупостью — бить врага и города брать надо с минимальными потерями. Удар должен быть точным, сильным и по возможности внезапным. Юбилеи подождут.

Хемингуэя как-то достали вопросами типа: а что символизирует рыба в «Старике и море»? Это библейская история, да?

Хемингуэй ответил:

«Нет никакого символизма. Море — это море. Старик — это старик. Мальчик — это мальчик, а рыба — рыба. Акулы все равны, нет акулы хуже или лучше. Весь символизм, о котором рассуждают люди, — это дерьмо собачье».