#шерстяной | Explore Tumblr posts and blogs

hoteldreamss · 1 year ago

Text

imagine || Aemond Targaryen

*от канона «Дома дракона» персонажи, Вера в Семерых. Вдохновлялась «Косиногом/Slewfoot» Брома, наверное 50% чисто от туда. Буду очень благодарна за комментарий. Если вы не читали Брома, то ничего не упу��тите при чтение моей работы*

Метки: убийства (человека, животных(без описаний)); контент 18+; пуританские взгляды как сеттинг.

Небо, затянутое тучами, не внушало надежды на отличный день. Скорее оно ещё больше усугубляло твоё настроение. Пыльная дорога под твоими ботинками скоро превратится в грязное месиво, когда вы с твоим мужем пойдёте обратно домой. Дождь должен был вот-вот сорваться. Ты чувствовала это.

Холод заставляет тебя старательно закутаться в свой шерстяной платок, надеясь, что это спасёт от поднимающегося ветра. Многие горожане жаловались на холодное лето, и как следствие не очень хороший урожай осенью. Земля плохо просыхает после дождей, солнце появляется редко, а дожди слишком сильные. Скорее всего зима придётся голодной.

Хотя вас с Крегоном это не сильно пугает. Он хорошо охотится, у вас ещё осталось много муки и может вы могли бы прожить на этом.

— Давай я отдам тебе пальто, ты замёрзла, — Креган, как всегда, заботлив и мил с тобой. Несмотря на ваш брак не по любви, вам всё равно удалось взрослить что-то ценное между вами.

— Не стоит. Я не замёрзла, а до церкви совсем немного осталось.

Креган не верит твоим словам, но ничего не может поделать, ты была упряма, ему оставалось лишь мириться с этим. Хотя большинство жителей в этом маленьком поселении были убеждены, что он даёт тебе слишком много вольности. Ему ни раз советовали поколачивать тебя, чтобы ты стала более послушной. Креган не мог себе этого позволить. Ты была в разы меньше него. Ты давала ему заботу и нежность, даже если с трудом могла показать это, но Креган никогда не хотел обидеть тебя. Ваш брак заключили ваши родители, ещё когда были живы, и он знает, что вы единственные кто остался друг у друга.

Заходя в церковь, ты занимаешь место на среднем ряду, четвёртая скамейка с права, пока Креган проходит дальше, садясь с остальными мужчинами. Некоторые из них могли бы назваться его друзьями, а некоторые были хорошими знакомыми.

Девушки вокруг тебя и женщины впереди уже шушукаются. Тебя также не обходят сплетни. Это всегда удивляло, как такие верующие люди могут так легко поддаваться проделкам Повелителя Семи Преисподних, перемывая кости тем, кто их не слышит.

Лавочка впереди всегда были заняты мужчинами, от которых зависели важные отрасли в вашем маленьком поселении.

Флорис садится рядом с тобой. Поздоровавшись, ты достаёшь из кармана маленький оберег, сделанный собственными руками. Флорис моментально забирает небольшой талисман, пряча его. Она передаёт тебе монету, прошептав «спасибо». Флорис всегда была болтливой и тебе это нравилось. Она поделилась своей влюблённостью, в одного молодого человека, и спросила не знаешь ли ты, что делать. Конечно, ты решила помочь ей, а она щедро тебе отплатила. Ваша мнимая дружба была единственным твоим контактом с женщинами в этой деревушки. Остальные косо поглядывали на тебя из-за твоей нелюдимости, хотя и ни раз обращались к тебе за помощью.

Вы с Крегоном жили далеко. Соседей вокруг не было, поэтому и общаться тебе не было нужды. Креган чаще ходил или ездил в деревню.

— Горожане, — голос Алисенты разносится по всей церкви, когда двери закрываются. — Я вынуждена с прискорбием сообщить о кончине нашего септона Визериса. Прошлой ночью мой муж отправился на седьмое небо.

Тишина, повисшая в небольшом здании, становится оглушительной. Позже, ты уверена, люди будут перешёптываться.

— В связи с чем, его обязанности на себя берёт мой второй сын - Эймонд Таргариен, пока мой первый сын Эйгон не вернётся из Лондона, чтобы занять место своего отца.

Теперь люди шепчутся. Всем прекрасно известно, каким был Эйгон. Он давно отрёкся от Святых Семерых, поэтому народ мог бы с трудом принять его. Тебя же не удивляет, что Эймонд взял эту роль на себя. Он был чопорным, религиозным, сдержанным, спокойным, заставлял почти каждого бояться себя. Его шрам не делал его менее пугающим. Помутнённый, не видящий белый глаз будто тоже смотрел на всех с пренебрежением и высокомерием. Хотя ты не находила его отвратительным, как и большинство молодых девушек в деревушке. Эймонд Таргариен, второй сын септона Визериса, всё же заставлял холодок прокрадываться по твоей коже.

Вы пересекались с ним всего пару раз и может ты предполагала, что он симпатизирует тебе. Вам никогда не доводилось провести время наедине или больше двух минут обменяться любезностями. Ты была замужем, приезжая, а значит диковинка, тебя разглядывали и изучали, как только ты появилась. Эймонд не стал исключением, даже если был достаточно тихими в своём интересе.

Хотя ты не отрицала того, что могла просто надумать себе лишнего.

Проповедь занимает около пяти часов, и ты лишь прибываешь в своих мечтах. Это не так уж плохо, учитывая, что после церкви тебе нужно будет заниматься хозяйством по дому, которое не было твоим любимым делом. В родном доме ты редко прилагала руку к большинству домашних забот, этим занималась твоя мать, даже если она дала тебе уроки ведения домашнего хозяйства, это вылетело из твоей головы также как влетело. И может тебе немного было стыдно перед Креганом, но не так уж, чтобы заботиться об этом.

Следуя за женщинами, которые строем выходят из церкви после мужчин, ты чувствуешь на себе взгляд. Это было не в новинку для тебя, поэтому ты в очередной раз не обращаешь на это внимание.

Идя за Флорис Баратеон, на улицу, где должен ждать Креган, тебе не о чем беспокоиться.

Многие горожане обмениваются сплетнями, своими опасениями из-за скорого приезда Эйгона. Он точно не походил на свято верующего человека.

Увидев Крегена рядом с Джекейрисом, ты уже хочешь направиться к своему мужу, когда перед тобой появляется Эймонд.

— Эймонд Таргариен, — произносишь ты, приветствуя его, и теперь не можешь видеть Крегана.

— До меня дошли слухи о вашем несчастье, — произносит он, заведя руки за спину и внимательно наблюдая за тобой, будто пытается поймать тебя на лжи. — Я хотел принести свои соболезнования.

— Это всего лишь лошадь.

— Да, но без неё домашние дела становятся сложнее.

— В таком случае, спасибо, вам.

— Тебе пока что не за что меня благодарить. — Эймонд выглядит чуть менее уверено, ты замечаешь его опущенный на секунду взгляд, который снова возвращается к тебе. — Я предлагаю тебе помощь, что угодно, если ты попросишь меня. Тебе известно о состояние моей семьи. Книга святых гласила, люби ближнего своего, как самого себя. Семеро святых одобрили бы помощь нуждающемуся.

Ты кажешься растерянной, стоя перед Эймондом. Твой вид заставляет его понять, что ты истолковала его слова правильно. Хитрая, коварная еле заметная ухмылка на его лице, только подтверждала твои догадки. Твой живот скручивает от одной мысли о собственном падении, в голову прокрадываются грязные картинки, то, что ты слышала от некоторых женщин или мужчин, когда направлялась сюда из своего городка на западе. Это кажется грязным, греховным. Твои щёки легко краснеют, и ты чувствуешь это, от чего тебе становится только хуже, зная, что Эймонд заметил твоё состояние.

— Боюсь это обязанность моего мужа, заботиться о благополучии нашей семьи, — дерзко пищишь ты, обходя Эймонда и направляясь к Крегану.

Двойной смысл твоих слов его забавляет больше, чем злит.

***

Может быть частично без лошади было сложнее делать половину дел, но вы с Креганом всё ещё справлялись.

Идя рядом со своим мужем, прогуливаясь по лесу, что был рядом с вашим домом, ты попутно собираешь интересные и яркие цветы, плетя из них венок на ходу. Не всё успело умереть с началом осени. Впереди вас бежит ваш пёс – Лион, ты сама так его назвала, решив, что это будет забавно, но Креган, кажется, не оценил твоего юмора, до сих пор косо поглядывал на тебя, когда ты звала вашего пса.

— Если кто-то из людей найдёт эти венки, они скажут, что ты ведьма, поклоняющаяся старым богам. — Креган никогда не одобрял большинство твоих увлечений, но и не применял никогда силы или грубости к тебе за это. Твой муж просто хотел уберечь тебя от страданий, стыда и порицаний, которые обрушатся на твою голову, если кто-то хотя бы подумает, что ты балуешься магией.

— Я оставлю его в лесу, не переживай. — Твои губы растягиваются в улыбке, и ты поднимаешь взгляд на Крегана, ожидая увидеть что угодно, кроме нахмуренных бровей и сжатых губ. — Что не так?

Ты оставляешь венок в одной руку, а второй скользишь к ладони своего мужа. Она сухая, мозолистая, сильная и большая. Годы работы сказались на не только на его теле, но и на его руках.

— Просто не хочу никаких проблем. Твои увлечения до добра не доведут.

Чувство стыда медленно и плавно обволакивает тебя, ты даже не замечаешь как. Отпуская ладонь Крегана, ты снова хватаешься за венок и смотришь на него печальным взглядом. Цветы свежие, расцветшие и красочные. Твоя мама похвалила бы тебя за такую аккуратную работу. Венок получился превосходным, изысканным, пахнущий свежескошенной травой. У тебя получались замечательные венки в последнее время, но шансов их плести было всё меньше и меньше.

Вы проходите как раз мимо дерева, чьи ветки достаточно низко опущены, чтобы ты могла немного поднять руку и повесить его.

Проходя мимо дерева, ты успокаиваешь себя тем, что это было на благо тебе и Крегана.

— Не огорчайся, — произносит твой муж, его рука скользит по твоей талии, несмотря на несколько слоёв ткани, ты всё же чувствуешь тепло его ладони.

— Я не огорчаюсь, — немного врёшь ты, уже отмечая, что Семеро этого не одобрили, будь ты свято верующей.

Креган убирает от тебя руку, будто сам себя одёргивает. Это было нормально. Ханжество и сдержанность были одними из основ семейной жизни в этой деревушки. Когда ты только приехала, став женой Крегана, то думала будто вовсе не интересуешь его как женщина, только когда он сказал, что Семеро святых видят грехи человеческие, а соитие ради удовольствия считалось грехом, ты поняла, что дело не в тебе.

Твоя юбка шуршит, когда ты плетёшься рядом с Креганом, но пронзительный скулёж отвлекает тебя и Крегана от прогулки.

— Лион? — ты первая бежишь на повторяющийся звук. Это разрывает твоё сердце. Твоя паника возрастает, а мысли крутятся вокруг надежды, что ничего серьёзного не произошло, что всё обойдётся и станет лучше.

Креган бежит за тобой. И вы приближаетесь к пещере, от куда и доносится лай сливающийся в едино с поскуливанием. Твои глаза начинают слезиться, когда осознание безысходности твоего пса приходит к тебе. В темноте ничего не видно, и ты боишься идти глубже, совершенно не подозревая, что тебя там ждёт, однако взяв ткань юбки в кулак, ты приподнимаешь её, оголяя свои шерстяные чулки и ботинки, намереваясь зайти внутрь.

Заметив твоё желание Креган преграждает тебе путь, вытянув руку прямо перед тобой как ограждение.

— Я пойду один.

— Но, — ты только хочешь сказать повод не делать этого ему, как понимаешь, что ничего не идёт в голову. Ты женщина, это не твоя работа, он это знает, пёс общий, значит он имеет право идти. Скажешь, что там опасно и продолжишь слушать скулёж, обливаясь слезами.

***

Крегана так и не нашли в пещере, как и Лиона. Ты провела пару дней, даже не вылезая из постели. Это было ужасно.

Тебе снились кошмары, и порой они были слишком красочными.

Еды и до смерти Крегана было немного, он искал способы обзавестись работой или помощью Веларионов, в обмен на свои услуги, но его смерть наступила раньше.

Ты скучала по своему мужу, даже если ваш брак был по договорённости. Ты также скучала по своему псу.

Чувство вины тоже не оставило тебя в покое. Всё это впилось в тебя острыми когтями, не отпуская даже во сне.

Из города пришла Флорис со своим дальним кузеном, в качестве сопровождения. Ведь не гоже одной женщине так далеко выбираться, пошли бы разные слухи. Она принесла тебе хлеба, который ты до сих пор ела, запивая чаем. Она выразила соболезнования и рассказала, что многие шепчутся. Флорис предложила тебе переехать ближе к деревне, ведь вы с Креганом одни были так далеко. Но у тебя не было ни денег, ни желания на это.

Сегодня воскресенье, а значит тебе нужно явиться на проповедь. Собравшись, ты направляешься в деревушку. Долгая дорога кажется сложнее, чем раньше, может быть из-за неожиданного появившегося голода. Ты мало ела, ничего не делала эти дни, должно быть всё произошло само собой, когда в церкви ты падаешь в обморок, привлекая нежелательное внимание.

***

Открыв глаза, ты чувствуешь что-то тёплое и мокрое на своём лбу. Стоит тебе оглядеться ты видишь девушку, которой нет и шестнадцати, она что-то наливает в чашку. Поднявшись и избавившись от тряпки на лбу, ты привлекаешь её внимание.

— Вы пришли в себе! Нужно сообщить об этом, — ��на сразу же убегает. Ты лишь хмуришься, пытаясь понять, что происходит.

Воспоминания о твоём обмороке заставляют тебя покраснеть и зажмуриться, уже представляя, что люди вокруг будут судачить. Если не домыслы и сплетни, то жалость, что тебе тоже кажется ужасным.

Не успеваешь ты обдумать всё, как в комнате появляется Эймонд. За ним следует его мать. Алисента выглядит встревоженной, пока на лице Эймонад ничего не отражается. Он лишь наблюдает за тобой, держась подальше.

— Дитя моё, как ты себя чувствуешь? Мы все переволновались, когда ты потеряла сознание. — Вдова подходит к тебе, садясь рядом с тобой на кровать.

— Я в порядке. Не стоит за меня переживать.

— Мейстер сказал, что должно быть тебя хватил тепловой удар, в церкви сегодня было так душно.

— Да, возможно, — ты не решаешься спорить, и уж тем более не желаешь рассказывать о своём времени провождения после смерти Крегана.

Алисента хочет ещё немного выразить свою симпатию, показать добродушие и взволнованность, будто ты часть всей этой общины, и раз она волнуется о тебе, то и обо всех тоже.

— Думаю, ей стоит остаться на ужин. Почти стемнело. — Эймонд на твоё счастье и несчастье одновременно успевает вставить своё слово. — Я уверен, что ты не против отужинать семьёй ныне покойного проповедника Визериса. Это официальное приглашение, если так будет удобнее.

Он говорит это специально, не давая шанса тебе отказаться, потому что тогда Алисента расценит тебя не самой воспитанной. Тебе сейчас стоит больше задумываться о том, какой тебя видят окружающие и как воспринимают, иначе будет сложнее продолжать жить здесь одной.

— Конечно, я с радостью.

***

Ты не думала, что ужин в семье Таргариенов может быть таким напряжённым и тихим. Они помолились и приступили к еде. Ты не была против молчания, но всё же удивилась тому, что они не разговаривают. Ты к тому же была слишком уставшей, чтобы заводить беседу, поэтому, сидя рядом с Эймондом просто молча поедала свою курицу.

Тебе нравилась их еда. Мясо было сочным и мягким, явно хорошо приготовленное и свежее. На секунду ты поймала себя на том, что сдерживаешься от мурлыканья из-за удовольствия. Тебе давно не доводилось есть чего-то такого вкусного.

Эймонд косился на тебя всё это время, он заметил твой аппетит. Его грудь раздулась от гордости, что это он тебя кормит. Его одолевали странные желания позаботиться о тебе во всё, в чём можно. Ты стала для него почти центром мира, когда он обменялся с тобой всего парой слов, а затем наблюдал. Ему не сложн�� было заметить твой характер. Он не стыдиться, что иногда был слишком одержим тобой, несмотря на протестантизм, он верил, что Семеро создали людей такими привлекательными для других, чтобы показать истинную любовь. Эймонд знал, что многие избегали соития, если знали, что пока что не будут заводить детей, но он считал это глупым. Конечно, не придерживаясь и взглядов своего брата. Эйгон был животным, не различая женщин друг от друга, Эймонд же верил в предназначение одного человека другому.

Он также видел эту жажду в тебе. Удивительно, но твой муж совсем не понимал, кто ему достался. Эймонд знал, что Креган никогда не прикасался к тебе как следовало бы. Он знал, что Креган никогда не позволял тебе делать так много интересных вещей, которые тебе нравились. Эймонд бы позволил тебе, он защитил бы тебя в случае чего, он смог бы утолить любой твой аппетит. И его злит, что Семеро святых не позволили ему обладать тобой сразу, что они не дали тебе понять то же самое, что и ему, что Семеро так игнорируют молитвы Эймонда.

— Спасибо большое за ужин, — произносишь ты, отставляя стакан с вином, которое ты потягивала весь вечер. Один стакан, одна порция, ты боялась выпить лишнего, зная, каким дорогим может быть вино. — Это было очень вкусно.

Алисента расплывается в улыбке, будто никогда не получала раньше похвалы после ужина. Она не успевает отблагодарить тебя за комплимент, как Эймонд снова перехватывает слово.

— Тебе следует остаться на ночь.

Его предложение резкое и заставляет каждого посмотреть на него с лёгким недоумением. Ты также немного застываешь, не зная, как реагировать на такое. Это очевидно всем. Алисента заметила влюблённость своего сына, как и Хелейна, но это вовсе не было в её голове слишком долго, оно было фактом, про который порой она забывала. Отто смотрит на внука с осуждением. Мужчине не нравилось не только, что он временно не занял место Визериса, но и то, что его занял второй сын, тот кем сложнее было бы управля��ь.

— На улице уже слишком темно для одиночного возвращения домой. Кто знает, что может произойти. Что если обморок был не из-за духоты? Тогда тебе понадобится наблюдение, кто-то должен позаботиться о тебе.

Ты хмуришься, не зная, что сказать, но затем чувствуешь ладонь на своём колено. Эймонд кажется невинным, говоря всё это, будто в его мыслях нет ничего порочного. Пальцы словно паучьи лапки, скользят чуть выше, а затем медленно задирают твою юбку, ты смыкаешь ноги, и кладёшь ладонь поверх его. Кожа холодная, она не такая мозолистая как у Крегана, но всё равно не такая нежная как у тебя. Он не двигается, пока ты сжимаешь его ладонь в своей, и это заставляет сердце Эймонда пропусти удар.

Ты держала его руку в своей.

Ты останавливала его от того, что как тебе казалось он хотел сделать.

— Я уверена, что со мной всё будет в порядке. Не хочется смущать вас ещё больше. Я благодарна за ужин. — Ты обводишь взглядом сидящих за столом, натягивая самую милую улыбку. — И за предложение остаться на ночь.

Алисента определённо считает тебя приятной и славной девушкой. И твоя же любезность и благодарность играет на руку Эймонду и губит твои шансы выбраться отсюда.

— Знаешь, мой сын прав. Комната Эйгона ещё не занята, но там чистые простыни. Она между комнатой Хелейн и Эймонад, если тебе что-то понадобиться прислуга сможет помочь тебе и сразу сообщить нам, если ты почувствуешь недомогание.

***

Простыни пахли свежестью, но были прохладными. Ты чувствуешь себя неуютно в чужой постели и в чужом доме, но надеешься, что ночь пройдёт быстро, а утром ты встанешь рано и снова поблагодарив их уйдёшь к себе. Надеясь, что сон скоротает тебе время здесь, ты тушишь свечку и закрываешь глаза.

Нежные поглаживания твоих бёдер медленные и плавные выводят тебя из дремоты, но недостаточно, чтобы ты поняла, что это вовсе не сон.

Тогда ты мурлычешь, когда одну из половинок твоей попы сжимают. Но твой рот сразу накрывает рукой. Это заставляет тебя распахнуть глаза, понять, что теперь в постели есть ещё кто-то.

— Тебе стоит быть тихой, если не хочешь, чтобы кто-то нас услышал, крольчонок. — Его дыхание обжигает твою кожу за ухом, и ты понимаешь, что собирается сделать Эймонд.

Тогда ты начинаешь рыпаться, надеясь выбраться из хватки, но ничего не выходит.

Эймонд шипит на тебя, пытаясь успокоить. Одновременно всё быстрее разбираясь с твоей одеждой и заодно своей.

— Я позабочусь о тебе. — Он снова склоняется к твоему уху. — Никакой работы, никакого голода, никакой обделённости. Ты будешь чувствовать себя как на седьмом небе, всё что скажешь, я всё сделаю.

Ты замираешь, вслушиваясь в его речь. Может это было неплохим предложением. Он был из семьи с хорошим достатком, ты не помрёшь хотя бы с голоду. Но ты также знаешь, что он был суров, сдержан и религиозен. Ты боялась, что твоё желание хорошо устроиться обернётся тебе же боком. Даже его привлекательность могла стать для тебя проклятьем.

— Если... если тебя смущает мой вид, — его голос звучит странно уязвимо, будто он говорит искренне, и боится твоей реакции. — Мне правда жаль, но это будет единственным, что те��я будет смущать, я клянусь.

Его пальцы нежно и аккуратно скользят к твоему лону. Он ждёт, что ты будешь сопротивляться, но ты ничего не делаешь. Медленно убирая руку от твоего рта, он смотрит на тебя в ожидании, всё ещё прижимая тебя к кровати своим телом, пока ты лежишь на животе, а его рука прямо у твоих складочек.

— Пожалуйста. — Он опускается к твоему обнажённому плечу, твоя ночная сорочка держится на тонких бретельках. Оставляя нежный и тёплый поцелуй на твоём плече, он поднимает взгляд на твоё лицо ожидая твоего решения.

И стоит ему почувствовать твою руку на своей, на которую он опирается на подушку, ты даёшь ему безмолвное согласие.

— Ты не пожалеешь, обещаю.

Его пальцы переплетены с твоими, твои губы прямо перед его запястьем. Другой рукой он проскальзывает в тебя, желая почувствовать твою влагу и тепло, подготовить тебя к себе, чтобы тебе было комфортнее.

Это приятнее, чем ты помнила. Его пальцы длиннее, твоих, и он достаёт до странного местечка внутри тебя, каждый раз касаясь его, вызывая у тебя рябь удовольствия по телу. Когда Эймонд убеждён, что ты готова, он легко проскальзывает в тебя.

Его член длиннее, менее толстый, но растяжка всё равно прекрасная, и ты прикрываешь глаза от удовольствия, тогда он прижимается к тебе ближе, больше не нависая над тобой. Эймонд почти лежит на тебе, двигает бёдрами, плавно и медленно, желая, чтобы ты привыкла, хотя и его переполняет страсть и удовольствие, ему кажется, что он кончит раньше, чем надеялся. Ты тугая, тёплая, влажная и так прекрасно ощущаешься. Он уверен, что никогда не сможет больше держать руки подальше от тебя.

Твои губы приоткрываются и стон слетает с твоих губ быстрее, чем ты успеваешь себя остановить. Эймонд сразу закрывает твои губы ладонью. Он останавливается, чтобы прислушаться, никто ли не идёт.

— Ты хочешь, чтобы нас поймали? — интересуется он, шепча тебе в шею и оставляя следом поцелуй, сдерживаясь от того, чтобы укусить тебя или поиграть с твоей кожей, после чего останется след.

Ты отрицательно качаешь головой, насколько тебе позволяет твоё положение.

— Тогда тебе нужно быть тише, крольчонок.

Он не убирает руку от твоих губ, продолжая двигать бёдрами.

***

Ему хотелось бы остаться с тобой, прижать тебя к себе, гладить по волосам и наслаждаться твоей нежностью, но он не может. Не сейчас.

Стоит ему закрыть дверь, он натыкается на Отто, который смотрит на него укоризненно и с презрением.

— Что, если у неё будет ребён��к после этой ночи? — Отто говорит тихо, но отвращение в его голосе всё равно легко почувствовать.

— Я на это и надеюсь, дедушка.

— Семеро не одобряет зачатие вне брака.

— Мама знает о твоей сделки с Деймоном? — этот вопрос не подлежит словесному ответу, они и так его знают. Этого достаточно, чтобы Отто не вмешивался в будущий брак своего второго внука.

#imagine #русский imagine #aemond targaryen imagine #aegon targaryen x you #aemond targaryen x reader #aemond x fem!reader #aemond imagine #aemond x you #aemond x reader #aemond targaryen

37 notes · View notes