#школьника | Explore Tumblr posts and blogs

ek-ch · 5 months ago

Text

Ура, пятая-шестая!

Поясняю сразу: да, ещё один Эрик. Вот кто это такой: лет с двенадцати я слушал довольно тяжёлую для школьника музыку и мечтал такую играть, из-за чего и пошёл учиться играть на гитаре. О чём я говорю вообще, если меня в детстве мать укладывала спать под Металлику? Мой книжный тёзка - что-то вроде маскота, которого я мечтал видеть на обложках своих альбомов. Свою физическую и моральную слабость я превратил здесь в нежность и женственность персонажа, соседствующую с умением, например, крутейше гроулить и, как мне казалось в тринадцать-четырнадцать лет, пугать людей своим гитарным жесткачом. В школе меня любили только учителя (сам до сих пор мечтаю преподавать русский), для одноклассников я был умственно-отсталым (это далеко не так, я говорю невнятно из-за почти полного отсутствия передних зубов и мамкиного давнего похуизма в отношении наличия детских психологов и логопедов, а не общался ни с кем, потому что мне не были интересны люди без мозга, которые меня окружали). Дракон и электрический маг? Конечно! До восьми лет я считал себя ящерицей, способной биться током, но почему-то пока не умеющей.

Глава 5.

Пока добирались домой, Герта заметила, что уже называет так, домом, Тринадцатую авиабазу Z. Забавно. Всего-то второй день.

Отто сразу отключился, только сев в кресло первого пилота и закинув ноги на пульт управления. Герта сделала то же самое уже на своём месте — соответственно, кресле пилота второго. Пусть она пока ничего и не умеет.

Утром её разбудил Отто, снова притащив булки в пакете и термос.

— Доброе утро, — погладил он гертину руку. — И извини, что даже не пожелал тебе спокойной ночи. Как ты себя чувствуешь? Не передумала ехать?

Она так смутилась и даже покраснела, что Отто тут же начал оправдываться.

— Я не хотел тебя напугать. Я сказал что-то лишнее? Так ведь?

В ответ Герта только улыбнулась. И он тоже улыбнулся, надеясь на лучшее.

— Наверное, я просто боюсь показать, что рада, что кто-то рад мне, — проговорила Герта. — Прости, я сказала что-то странное… Я совершенно не врубаюсь, как с тобой говорить. Вот.

Ожидая, что Отто будет над ней смеяться, она отвернулась и закрыла глаза, но вместо насмешек немец силой повернул её к себе, схватил руками за плечи, швырнув булки и ёмкость на своё кресло, и выпалил, явно глядя ей в глаза:

— Из сказанного тобой следует, что ты рада мне. Это так?

— Что?

— Ты хочешь сказать, что ты рада общению со мной? — настойчиво повторил он, пододвинувшись вплотную к ней. — Только не ври. Пожалуйста.

Кто угодно слегка опешит от такого допроса. Не врать? Ну, ладно, что ж делать.

Герта коротко кивнула и постаралась посмотреть ему в глаза, но её хватило только на его мощный подбородок. Явно отцовский.

Словно карабкаясь пальцами по её спине, Отто, почти не дыша, подтянул Герту к себе, что-то сказал на немецком и прижался к ней.

— Отто?

— М?

— Мы знакомы два дня, ещё много чего может произойти.

— Я буду надеяться на лучшее, чем бы оно ни было, — промурлыкал он. — Пока что мне кажется, что я счастлив. Есть будешь?

— Буду.

Бортовой компьютер издал тихий писк, и Отто за пять минут вытащил Герту за территорию базы.

DL008Z. Огромный мощный боевой пикап TBR. Чернее ночи, чёрных шуток гертиного отца и густых бровей Кэлвина. Матовый. В чёрный были выкрашены даже диски. Его холодный взгляд отдавал превосходством над любой машиной, будь то «Роллс-Ройс» «Фантом» или AYA-66. И на его капоте гордо сидел Кэлвин во всём чёрном (за исключением очков), наполовину расстегнув рубашку и закатав рукава. Увидев Герту, он сразу застегнул две пуговицы и слез на землю, протягивая девочке руку.

— Я с рыжим договорился, — хитро сказал он после рукопожатия. — Мы тебя сегодня точно Эрику покажем. Готова морально?

Отто посмотрел на обоих по очереди, поджав губы.

— А не рано?

— А то ты её отпустишь скоро, да? Всё зашибись будет.

— Тем более, — добавила Герта, успокаивая наставника, — мне очень давно интересно, как у вас всё устроено.

Схватив её за руку на прощание, Отто спросил:

— Ты готова к тому, что это не человек?

Она пожала ему руку и тихо рассмеялась.

— Дракон, демон, электрический маг. Как сказал Кэлвин. Думаю, я не могу быть к такому готовой… Тем лучше.

— До вечера?

— До вечера.

Герта ещё около минуты смотрела на ворота, за которыми был слышен быстрый стук подошв, пока её не отвлекли вопросом:

— Не целовал он тебя ещё?

Кэлвина тут же наградили суровейшим взглядом.

— Что такого? — защищался он. — Отто впервые в жизни общается с девчонкой. Я даже не представляю, что он выкинуть может. Ты лучше на машину посмотри. У него же ещё пушка присобачена сзади. Нравится?

Хозяин этого добра так и светился от гордости. Герта ходила вокруг машины и старалась запомнить как можно больше деталей.

Нравится? Ещё бы. Она кивнула.

— Внутрь хочешь?

— Конечно.

— Тогда открой сама.

Просто дёрнуть ручку оказалось недостаточно, пришлось приложить немало усилий, чтобы механизм поддался. Услышав, что у Герты получилось, Кэлвин легко запрыгнул на своё место и, схватив за запястье, втянул девочку в салон пикапа.

В этой же руке он держал ключи с брелком в виде механической руки со старинным револьвером — эмблемы армии Z. Вставив ключ в скважину под рулём, он властно посмотрел на Герту и сладко спросил:

— Готова?

Она покраснела так, будто её собрались раздевать, но коротко кивнула.

С резким поворотом ключа мотор зарычал; Герта невольно задрожала и спрятала глаза. Кэлвин тихо рассмеялся.

— Не волнуйся, никому не расскажу, что Терри тебе понравился. Пристёгивайся, и поедем.

Сидя в такой машине, начинаешь гордиться тем, что родина у вас с ней общая. Этот двухметровый мужчина выглядел за рулём чуть ли не частью машины и старался изобразить это всем своим видом, чтобы каждый — и Герта особенно — знал, что они не просто соотечественники. Это его машина. Вся эта мощь в его руках и под его ногой, жмущей на педали. Глаза видят как никогда ясно, они сосредоточены единовременно и на дороге, и на смущённой Герте, самодовольно посмеиваясь.

Ехала машина, несмотря на скорость, плавно, легко входя в каждый поворот. Судя по всему, с координацией движений у Кэлвина всё в порядке даже с учётом его огромного роста. В общем Терри был очень похож на человека, для которого его когда-то собрали, в чём Герта ещё не один раз убедится.

— Отто сегодня принимает экзамен у одного парнишки. Вечером злой будет, ты на него не обижайся.

— Он даже экзамены принимает?

— А как же. Отто доучился два года назад. Сам все экзамены сдал с отличием, прям папина гордость. Красавчик. Он же сдавал одно и то же четырежды, чтоб его максимально честно оценивали. Дику, Магнуссену вашему, какому-то товарищу с другого конца страны… бородатому такому… и самому Шнакинбергу. Руди в восторге.

— Кэл?

— А?

— Терри ведь на электродвигателе?

— Да. Рычат в основном кулеры и прочая дребедень. У него помимо движка чуть ли не суперкомпьютер внутри. Частично за нашими спинами.

Как и всегда, Герту немного клонило в сон, поэтому Кэлвин не стал больше развивать разговор и попросил получше отдохнуть напоследок. Честно сказать, Герта была ему очень благодарна.

Её разбудил женский голос. Явно неживой, очень молодой и довольно настойчивый.

— Кэлвин, звони Фрицу, у нас скоро батарейка сядет, — строго говорил голос искусственного интеллекта бортового компьютера. — Ты услышал?

— Заткнись. Доедем.

До ограждения особо охраняемой территории оставалось менее трёхсот метров. Как ни ругался Кэлвин себе под нос, заряда аккумулятора ему не хватило.

Машина дёрнулась, застыла. Водитель вздохнул. Снял очки. Надел обратно.

И всё-таки достал гаджет и, потыкав пальцами по нему, приложил его к уху.

— Да? — ответили на том конце спокойным высоким голосом. Если бы Герта не смотрела прошлогодний документальный фильм журналиста Фулмера Форда об особых военных организациях страны, кои�� несколько, она бы не поняла, принадлежит голос мужчине или женщине. Но ей повезло с ним ознакомиться, поэтому Герта, волнуясь, слегка улыбнулась, узнав Фридриха Шнайдера.

— Я опять посадил батарейку, — протянул Кэлвин, глазея по сторонам. — На метров сто ближе, чем в тот раз.

Судя по шуму, моряк посмеялся, покашлял и попросил идти пешком, бросив машину.

— Пойдём, — бросил Кэлвин.

Он вылез из машины, Герта тоже. Посмотрели оба на лес вдалеке, на машину, обратно на лес и решили, что в лесу было бы лучше — прохладнее.

— Предлагаю вечером засесть там и уехать ночью.

— Согласна.

За бетонным ограждением был виден как будто маленький город с жёлтыми стенами и красными крышами. Самые большие из видимых зданий были не выше трёх этажей, правда, с очень высокими потолками. Въезд защищали мощнейшие металлические ворота, над пропускным пунктом справа от них была хорошо укреплённая кабина, где никого не было, но были камеры. Пропускной пункт имел дверь, такую же крепкую на вид, как и ворота. На бетонном ограждении по традиции присутствовала колючая проволока.

Они уже довольно близко подошли к пропускному пункту, когда из той маленькой двери легко выбежал довольно высокий молодой огненно-рыжий парень. Его фигура смотрелась вытянутой, но именно худым парня назвать было нельзя из-за крепких плеч. Герта думала, что капитан Шнайдер одевался во что-то старомодное специально для фильма; оказалось, что он и в жизни носит одежду, в которой похож то ли на английского лорда, то ли на моряка из классических приключенческих романов: ослепительно белая, особенно на солнце, свободная рубашка с расстёгнутым воротником была заправлена в чёрные брюки, которые, в свою очередь, были заправлены в чёрные узкие сапоги. По Шнайдеру почему-то сразу понятно, что обычные берцы он носить вряд ли станет, слишком уж они тяжёлая и неопрятная обувь для него. Сейчас он со своими ржавыми волосами длиной по плечи, слегка завитыми наружу, и яркими веснушками был больше всего похож на пирата. Бутылка рома в руке была бы ему очень к лицу.

Вблизи он оказался, конечно, ниже, чем двухметровый представитель Автотехподдержки. Спину держал идеально ровно; лицо у него было серьёзное, но совсем-совсем молодое, а взгляд можно было назвать по-детски ясным и открытым, чему яркий светло-зелёный цвет придавал ещё большую живость. Что касается волос сего юноши, Герта пообещала себе не забыть спросить у кого-нибудь, натуральный ли это цвет.

Шнайдер поприветствовал друга кивком, а к Герте слегка наклонился, даже скорее поклонился, и протянул руку ладонью вверх.

— Фридрих Шнайдер, — представился он своим лёгким певучим голосом. — Или для тебя просто Фриц. Очень рад случаю с тобой познакомиться.

— Герта, — ответила девочка, застенчиво улыбаясь и глядя ему в глаза. — Взаимно.

Невинный взгляд австрийца усыпил бдительность Герты настолько, что она очень испугалась, причём сама не поняла, чего именно, когда он опустил глаза, потянул её руку чуть наверх, подгибая её тонкие пальцы вниз и поворачивая костяшки ближе к себе, и когда он, наконец, нежно поцеловал тонкую чуть загорелую кожу.

— Возможно, — усмехнулся Кэлвин, — Герта рассчитывала на то, чтобы просто руки пожать.

Шнайдер нисколько не смутился.

— Готов поспорить, что кроме меня в трезвом состоянии такой комплимент Герте больше никто не сделает. Хотя, знаю я пару таких… Даже троицу. Идём?

— Мне туда точно можно? — спросила Герта.

— Со мной — да. Экскурсию на DL429 хочешь, пока я здесь? У тебя есть три недели на раздумья.

Как показалось, на пропускном пункте на них даже не посмотрели. Шнайдер спокойно рассказывал Герте об этом маленьком городке. Как раньше здесь был торговый порт, который переносили трижды, как отстраивали эти домики в рекордно короткие сроки, что Шнайдер вообще-то больше возится на этой базе и в столице вместе с главнокомандующим флотом страны, но в море всё же бывает.

Кэлвин в это время был занят чуть другими вещами.

— Стив! Отзовись, ты мне нужен, — орал он на всю улицу.

К нему прибежал паренёк лет двадцати трёх. В синей форме, всё как положено.

— Здрасьте, опять тачка сдохла?

— Да, снова. Поможешь?

Стив показал большой палец и хотел бежать помогать, но увидел Герту.

— Что за девчонка? Хорошенькая.

— Ученица Отто.

— Ясно, — расстроился Стив. — Занята, значит. Я уже думал, ваша племянница какая-нибудь. Глаза вроде похожи.

— Стив, — крикнул ему Шнайдер, — Потом познакомим.

Окончательно расстроившись, Стив удалился делать чужую работу, пока Фриц дал за это подзатыльник Кэлвину со словами, что тот очень безответственен для человека из автотехподдержки.

Привёл их Шнайдер в одно из небольших зданий в три этажа. Коридоры внутри были заставлены огромным количеством комнатных растений. Сразу видно, что ты попал в жилой дом. Ключом была открыта одна из дверей на третьем, последнем, этаже. А за ней оказалась светлейшая чистенькая прихожая с тремя… Нет, четырьмя… Шестью зеркалами. Кремовые обои, светлые тумбочки, почти белый пол-ламинат. Даже планировка была какой-то кривоватой, но не столько уютной, сколько приятной глазу и разгружающей его. Арки, большие окна, тяжёлые и за ними лёгкие шторы, люстры, где-то даже свечи. Сейчас искусственное освещение было совсем не нужно, всё делали зеркала и окна. Но, если приглядеться, в этой двухкомнатной квартире не было ничего. Точнее было всё, но стояло оно как на стоковой картинке в интернете: всё строго по своим местам. Впрочем, Шнайдер тут же сказал, что он тут не живёт и иногда приходит поспать или отдаёт квартиру тому самому Эрику.

— Чай будете? — предложил Фриц, когда они прошли на кухню. — Сейчас воду поставим греться, как раз Эрик прибежит. Герта, тебе что-то о нём рассказали?

— Да, меня очень постарались подготовить к тому, что это, цитирую, «дракон, демон и электрический маг». И русский. Вот его, — она показала на Кэлвина, — слова.

— Что ж, — вздохнул Фриц, — характеристика вполне верная. Чёртиками в детстве не пугали тебя?

— Мальчишки во дворе пугали, мама с папой — нет.

— А ты верила?

Герта покраснела. Почти как в детских мультиках.

— Верила, правда? Я тоже. Значит, тебе попроще будет.

Он поставил чайник греться, и кто-то позвонил в старенький дверной звоночек.

— Он? — спросила Герта.

— Больше некому. Эрик очень стеснительный, будь с ним помягче. Если вдруг ты такая же, как Отто, очень прошу, хотя бы первые десять минут не будь собой.

Шнайдер ушёл открывать дверь.

Глава 6.

И привёл мальчишку лет шестнадцати. Чуть выше Герты, волосы красиво выкрашены в седину и неопрятно падают на левую половину лица, холодные широко раскрытые карие глаза. Чёрная рубашка, чёрные джинсы, огромные тяжёлые рокерские ботинки почти по колено. Кожаная курточка в сложенных перед собой руках. Если бы не плоская грудь и длинный славянский нос, можно было бы решить, что это девочка.

— Может, я разуюсь? — осторожно спросил он у Фрица неожиданно нежным и слабым голосом. Теперь Герта понимала, что перед ней парень, только из-за его имени, ведь этот голос хоть и мужской, но совсем нереалистичный, такого просто не может быть у парня в самый пик или даже под конец переходного возраста! И, что самое главное, этот голос всё же не был детским, ему определённо не меньше шестнадцати лет, а, может, даже больше. Создавалось впечатление, что это даже не человек. Хотя… может, это и имелось в виду? Тогда сколько же ему лет, раз этот мальчик — начальство команды военных?

— Не разувайся пока, — ответил Фриц. — Ты это расшнуровывать будешь до вечера, а потом обратно шнуровать. Ну что, знакомьтесь…

— Эрик, — выпалил мальчик и протянул Герте левую руку. — Герта, знаю уже.

«Демона вижу, остались маг и дракон,» — подумала она, пожимая очередную конечность.

Эта рука ударила её током, а на спине Эрика за несколько секунд отросли два тонких угольно-чёрных крыла. Пока он завязывал на поясе рукава куртки в узел, у него на голове появились такие же чёрные рога, глаза стали полностью чёрными, а радужка налилась фиолетовым, и, наконец, из-за спины показался огромный тяжёлый на вид шипастый хвост, из-за которого, видимо, и понадобилась куртка, потому что этот хвост немного приспустил парню штаны.

— Я не знал, что тебя предупредили…

Герта пропустила сквозь свои мозги столько мыслей о происходящем, что не поняла, что ничего не сказала, и, будто завершая этот бурный поток сознания, пробормотала:

— Так это настоящая седина?

�� Настоящая, — скромно ответил Эрик.

— А крылья как сквозь рубашку проходят?

— Так она у меня разрезана там. Я сам сделал. Слышу в твоей голове много вопросов. Да, демон. Да, дракон. Сам в детстве придумал себе такой облик. Умер, и меня таким сделали.

Кэлвин уже пил чай и что-то химичил для Герты.

— Ты похвастайся, что ты за демон такой, а то какой-то беспонтовый чёртик тут…

Шнайдер дал ему второй подзатыльник за день.

— Что за слова? Эрик, ты рассказывай, я ему за тебя ещё по башке дам.

— Вот прям настоящий чертила? — постепенно приходила Герта в какой-то тихий восторг.

— Ну да… Верховный демон разврата. Младший приёмный сын Сатаны. Вообще-то не совсем приёмный…

Кэлвин взял демона за плечи, подойдя сзади, и гордо сказал:

— Они с папочкой вообще одно лицо. Прямо как грёбаные Аше. Этот русский, батька у него еврей, сводный брат — ирландец. Всё как у людей, чёрт возьми. Ты долго будешь запоминать.

— Ещё да, я мысли слушать умею, — сказал Эрик. — И на гитаре играю.

— И пишешь, да? — Герта даже всем телом напряглась, столько всего на неё разом такого замечательного взвалилось. — Дашь потом почитать?

Он будто испугался и осторожно посмотрел на неё.

— ��ам… Ты любишь детективы с психологической частью, кусочком сентиментальности и странной порнушкой на пару страниц?

Герта задумалась. Пока Шнайдер усаживал их обоих за столик рядышком друг с другом, она не менее осторожно спросила:

— С какой?

— Там гуманоидный таракан ест сотрудника охраны, некрофил танцует под медляки с трупом своей девчонки, а в одной книжке девочку из школы забирает трёхсотлетний мужик.

— С собой рукописи есть?

— Не дам. Это мой любимый блокнот.

Кэлвин ущипнул его за крыло и шёпотом спросил:

— А если я тебе новый куплю?

— Но я обещал Рихарду…

— Обещал Дику дать почитать законченный черновик?

— Да. Он каждый читает, — сказал Эрик так, словно больше никто этого не делает. Либо же этого не делает только Кэлвин.

«Тот Дик, о котором я думаю?» — подумала Герта, нетерпеливо ёрзая на стуле.

«Да, он,» — мысленно ответил Эрик.

— Познакомить вас? — спросил он уже вслух.

— Не надо, — оборвал его Шнайдер. — Рано. Даже мы его не видели уже больше года. И он нас. Терпи, малыш.

— Ладно, — он определённо расстроился.

Его кожа выглядела холодно-белой, местами красиво темнела до сиреневых и серых оттенков. Рассматривая его, Герта поняла, что здесь не работает та же логика, что описывается в популярных историях о вампирах: кровь у него есть. И она то ли чёрная, то ли тёмно-фиолетовая. Эрик смотрел ей в глаза, явно слушая её мысли, и на последних из них его щёки потемнели ещё сильнее. Значит, и глаза у него налиты кровью… Интересно теперь посмотреть на старшего Аше.

— Рихарда вообще не поменяли никак. Решили, что Аше слишком красивы для перемен.

— Кто решил? — спросил Кэлвин.

— Я.

— Вот так и надо говорить. Ешьте, — громко поставил он на стол тарелку с эклерами и заметил, что Герта свой чай ещё не увидела, а уже машинально залпом выпила. — Ещё чаю?

— Наливай, — протянул Эрик.

Герта пододвинулась ближе к демону и серьёзно сказала:

— Раз ты верховный демон разврата, чего тебе дали военных? Военный же у вас такой тоже должен быть. Подозреваю, что твой брат.

— Ну…

Эрик явно не хотел в чём-то признаваться.

— Ну?

— Ну, мне это подарили. У папы много дел, а я ему, наверное, надоедал слишком. На мой день рождения основали команду, я сам выбрал нескольких военных. С чем-то помог Мёрдок.

— Так… Получается, в мае? Девятого?

— Получается. Теперь у меня есть компания. Ка��дый раз новеньких выбираю я. На Шнайдерах и Мёрдок настаивал, кстати. Он такой же рыжий. И то, что лётчики у нас друг другу близкие родственники, это совпадение! — нервно выпалил Эрик. — А Кэла и Рихарда я не мог позволить себе не взять вместе, потому что команда должна функционировать почти как семья… без репродуктивной функции. А если у этих двоих будут друг от друга какие-то тайны, они рискуют перестать быть друзьями.

Герта задумалась.

— Так это правда, что от автотехподдержки столько лет никого не брали, потому что ждали, что сын Стэна Гаанманна тоже пойдёт туда?

— Конечно.

Как только Кэлвин поставил к демону кружку чая, тот тоже залпом её выпил и зажмурился, потому что чай оказался горячим. Потекли фиолетовые слёзы.

— Эрик, — осторожно начала говорить Герта, подумав, что полномочия этого парня с его видом как-то не сходятся, — сколько тебе лет?

Он замялся.

— Как бы сказать… «Официально» мне шестнадцать.

— А на самом деле?

— А на самом деле я две тысячи четвёртого года.

— Сто двадцать один?

— Наверное… Ты чего?

Герту будто заклинило. Даже Кэлвин, который всё время наблюдал за ней, молча жуя нечто сладкое, пододвинулся и ткнул её пальцем в надежде, что девочка перестанет таращиться в одну точку в поверхности стола.

— Всё хорошо, — пробормотала она. — Я с детства мечтала болтать с чертями. В данный момент постепенно осознаю своё положение и медленно прихожу в восторг.

— Вот, — протянул Кэлвин, подходя к ним сзади. Медленными торжественными движениями он приобнял обоих. — А Эрик ещё боялся, что может кому-то не понравиться.

Шнайдер улыбался и покачивал головой.

— Это было бы логичнее, мой друг. Вспомни себя на месте Герты; уверен, это было забавное зрелище.

— Заткнись, рыжий. Нам главное, чтобы она теперь не передумала, а то я помню одного товарища-балканца у нас… Точнее, Эрик помнит.

Демону это не слишком понравилось; Кэлвин тут же получил заряд тока по всему телу.

— Прости, чертёнок, я больше не буду, — вроде бы искренне извинился он, твёрже встав на ноги. — Это и не твоя вина была, как я помню.

Герта уже сообразила, что Эрик, видимо, очень ранимый. Наверное, Кэлвин даже какое-то время назад позволял себе его обидеть. Верховный демон разврата выглядел больше как раз на свой, как он сказал, «официальный» возраст, чем на фактически прожитые годы, и наверняка олицетворял некую невинность, благодаря чему мог стать своеобразной иконой для тех же педофилов.

Конечно, так быстро к тому, что её мысли могут прослушивать, Герта привыкнуть никак не могла.

— Хватит обо мне, — мягко прохрипел Эрик, локтями опираясь на стол и разминая пальцами свои несуществующие щёки. — У нас есть герр Шнайдер, с которым, если не ошибаюсь, ты очень хотела познакомиться и пообщаться.

— Ой, — виновато дёрнулась Герта. — Простите, если мы о вас случайно забыли.

Рыжий моряк лишь пожал плечами и предложил ещё чаю, а Кэлвин, пригнувшись, шёпотом сказал девочке:

— Он такой человек, что ты не поймёшь, обиделся он или нет. Он всегда будет таким вежливым. Лучше смотри, что он делает, если интересно, что у него в голове.

Вежливо кивая на всякую ерунду, которую ей говорят, Герта нашла своё положение похожим на положение Алисы из сказки.

«Напоит чем, ещё вырасту. Эрик, ты кто, кот или гусеница?»

«Не курю, значит, кот,» — отвечал демон.

— На этого кота больше мой брат похож, — сказал Эрик уже вслух. — Хотя, нет, он больше Шляпник. Продаст тебе любое барахло, на эти деньги купит барахло поновее… Или наоборот — постарше. Он у меня антиквариат любит.

— Военный?

— Война — продолжение политики, политика — продолжение войны. Как говорят. Политика зачастую двигает экономику, — демон вздохнул. — Это Мёрдок так объясняет. На самом деле тренируется втюхивать безнадёжный хлам, чтобы уметь красиво говорить.

— Из какого ты города, Герта? — спросил Шнайдер, почти сидя на кухонной столешнице и вытирая руки белым полотенцем.

Герта очень смутилась, поскольку её снова ткнули носом в то, что она словно забыла о хозяине квартиры.

— Я… — посмотрела девочка в глаза австрийцу.

Тот приятно улыбнулся.

— С лепреконом потом сама познакомишься, о нас тоже узнаешь. Лучше о себе расскажи, — он убрал свои рыжие волосы за уши и принялся наливать каждому новую порцию чая. — Я просто заметил, что тебе пока тяжело с нами.

— Ну, знаете, после вот этого, — она показала на Эрика, — в себе найти что-то интересное трудновато.

— А ты не ищи, мы сами найдём. И, пожалуйста, давай всё-таки на «ты» будем. Я ведь хочу стать тебе другом, а не обычным коллегой.

— Вообще, — влез Кэлвин, приобняв девочку, — совет: если не знаешь, как с кем-то себя вести или как к кому-то обращаться, копируй Отто. Конечно, если он ведёт себя адекватно. Отто в выражениях не стесняется, иногда хорошо огребает от старших товарищей, но зато он ни разу не ошибся в человеке.

— Опасно, — тихо сказала Герта.

— Опасно только с Сатаной, я пару раз сказал ему, что он отлично выглядит, теперь ко мне подкатывает мужик ростом на полметра выше меня. Как ты понимаешь, послать божество я не могу.

— Вся соль в том, — сказал Эрик, оглядываясь, — что здесь всё не настолько плохо, как ты думаешь.

— Иногда говорят, что божество не может иметь пола, — протянула девочка, перестав смеяться.

— Хуже. Он гермафродит. Греховное божество, я думаю, не может быть бесполым по определению. Выглядит как «вроде бы мужчина». Худой, как я, лицо неестественно живое для такой худобы. Кто-то говорит, что он красивый, кто-то шарахается в сторону выхода, когда оказывается с ним в одном помещении.

— Парни, угомонитесь, — строго сказал Шнайдер, подойдя ближе к столу и выпрямив спину.

— Понял, принял, — буркнул Кэлвин.

Эрик сделал обиженное лицо и замолчал, мысленно попросив Герту что-нибудь рассказать, раз Шнайдер так этого хочет.

«Ему правда это интересно?»

«Мне тоже. Я к тем, кто мне симпатичен, в голову просто так не лезу.»

«Спасибо,» — неожиданно для себя мягко подумала Герта, по ощущениям, даже краснея.

«Ещё успеешь на меня позлиться.»

— Н-ну… — протянула она, думая, с чего ей начать.

— Не думай, — сказал Эрик. — Лучше сразу говори, он от тебя не отстанет.

Выдохнув и снова вдохнув, Герта быстро выпалила, что она читает книжки и играет на гитаре, а ещё пишет школьные доклады об армии. И добавила, что это, собственно, всё.

Усмехнувшись, Кэлвин решил пояснить:

— Фриц, чтоб ты знал, это прелестное создание изначально знало наши с тобой имена. И не только наши.

Шнайдер удивлённо приподнял ржавые брови.

— Вот как? Ну-ка, как моего отца зовут?

— Штефан. Вот его — Стэн. Помню, когда у Рихарда Аше день рождения, ваши не помню. Главнокомандующих помню ваших. У вас, вот, вышеупомянутый Штефан Шнайдер, у лётчиков Руди Шнакинберг, а у вас Николай Запорожец. Кстати, в большинстве статей об Автотехподдержке есть как минимум одна шутка о фамилии Запорожец, хотя, казалось бы, притянуто за уши.

— Охренеть… — шепнул младший Шнайдер и тут же дал сам себе пощёчину, отчего его левая щека приобрела красивый розовый оттенок. — Сама сюда попросилась? Тебе Магнуссен в наставники Отто дал?

— Я даже не знала, что у Рихарда есть сын, — ответила Герта. — А притащили меня родители, когда узнали, чем я интересуюсь.

— Ты ещё мно-ого раз повторишь эту фразу, — сказал Кэлвин.

— Особенно с Мёрдоком, — мурлыкнул Эрик. — При первом знакомстве он всегда невыносим.

Шнайдер только прикрывал рот рукой и чуть мотал головой, думая, что не может кому-то так повезти.

— А кто у тебя родители?

— Отец в дорожно-полицейской службе, мать не работает.

— Хорошо, конечно, тебе Магнуссен жизнь испортил… Так откуда ты?

— Из QGTD. Это близко к Третьей базе Автотехподдержки.

— Тогда почему не туда? — спросил Кэлвин. — Каталась бы на «Теренсах», подкачалась бы, пацанов могла бы пинать. Поступила бы на Первую, я бы тебя себе забрал, исход был бы примерно тот же, только безопаснее и в жизни полезнее.

— Я даже не помню, где она находится…

— По картам — в лесу.

Покашляв и размяв руки, Шнайдер подошёл к другу сзади и, вежливо наклонившись, поинтересовался:

— Ты пытаешься её у Отто отжать или хочешь заставить мыть тебе машину?

— Начальство твоё что скажет? — тихо усмехнулась Герта.

— К сожалению, — Фриц влепил Кэлвину очередной подзатыльник, — непосредственно выше нашего дорогого Кэлвина Джеймса Гаанманна идёт как раз Николай Запорожец. Как говорится, и такое бывает. У вас главный Магнуссен, у них — вот этот молодой человек. И, знаешь, жалоб на них достаточно. Главные по нарушениям среди всех баз Автотехподдержки.

— Зато мы больше всех работаем и лучше всех живём, — выдавил Кэлвин, стойко выдерживая болезненное оттягивание левого уха. — Мне ещё Герту обратно везти несколько часов. Шнайдер, ты когда нас отпустишь?

— Хоть сейчас, — невозмутимо ответил моряк.

На полке в прихожей завибрировал телефон. Шнайдер жестом попросил подождать и вышел.

«Да, я слушаю. Да. Не так уж и долго мы болтаем, успокойся,» — говорил он по телефону.

Герта улыбнулась.

— Девушка?

— Нет у него никого, — сказал Кэлвин. — Это Стив.

Шнайдер тем временем продолжал спорить:

«Мы не обделяем тебя вниманием. Ты не ребёнок, ты моряк, Стив.»

На этом Фриц вернулся на кухню, уперев кулак себе в бок, и, выслушав невнятные возмущённые вопли, закатил глаза, вздохнул и ответил:

— Хорошо. Подходи, посмотришь. Нет. Только по её желанию.

И он завершил вызов.

— Герта, ты не против перекинуться взглядом с этим парнишкой?

Ничего не поделаешь, придётся показаться. Выйдя на улицу — Эрик быстро принял свой «человеческий» вид — все четверо были остановлены этим самым Стивом, который, дружески ударив Эрика кулаком в плечо, поклонился Герте, а после Кэлвину, причём второй поклон был сопровождён попыткой осторожно посмотреть в глаза. Именно попыткой, ведь достал Стив своими глазами только до воротника.

Наружностью Стив был не очень красив. Выглядел он как кривозубый и кривоногий английский мальчик-беспризорник, если не смотреть на форменную одежду, и ростом был где-то между Гертой и Эриком. Стив широко улыбался Герте.

— Слушайте, мистер Гаанманн, а вы точно не родственники? — качал он головой. Голос у него тоже был будто совсем недавно сломавшийся. Словно кто-то отчаянно моет окно.

— Точно-точно. Ну как, посмотрел?

— Посмотрел, — неожиданно холодно ответил Стив и ушёл.

Машину за время отсутствия её хозяина зарядили и поставили в более удобное место, к обочине. При прощании Шнайдер не стал ещё раз целовать Герте руку, а только крепко, но не больно пожал её. Эрик же позволил себе приложить ту же её ручку к своей щеке и признаться, что, как и все остальные, надеется стать с Гертой хорошими друзьями, чем смутил девочку даже больше, чем Фриц. На улице было прохладно, машина внутри тоже остыла.

— Ну, как ты? — спросил Кэлвин, садясь за руль.

Герта не ответила, так как смотрела в какую-то точку перед собой. Или даже не смотрела. Очевидно, думала.

— Всё в порядке? — взял он её за плечо своей огромной рукой и пододвинулся поближе, чтобы лучше разглядеть, что творится на её лице.

Оказалось, не плачет. Но и не улыбается.

— Я не знаю, — ответила она наконец и закрыла ладонями лицо. — Мне не слишком понятно, как на всё это реагировать. Меня пару дней назад притащили сюда родители, а сегодня я катаюсь с Кэлвином Гаанманном на его личной машине. Про Эрика молчу. Я даже не общалась ни с кем в школе, понимаешь? — сказала Герта уже срывающимся голосом и, продержавшись секунду, заплакала.

— Понимаю. Знаешь, я тебя очень хорошо понимаю.

— Я даже не совсем понимаю, кто я, — продолжила она, глядя на руки американца. — Если бы знала, пошла бы сюда сама или не поехала никуда, когда мне родители сказали собираться. В школе думали, что я вообще ничего не делаю и не знаю. С днём рождения ни разу не поздравили, хотя жирного Маркуса, который телефон из рук не выпускал, поздравили целых три раза в средней школе! — дальше Герта говорить не смогла, так как стала захлёбываться.

Кэлвин только хотел заводить машину и почти повернул ключ.

— Извини, вырвалось, — спокойно буркнула она.

— Мне кажется, из тебя получится отличная лётчица. Отличный второй пилот экипажа Аше-Браун. Не хочу забегать вперёд, но, зная Отто, думаю, что, если тебе здесь понравится, в перспективе даже Аше-Аше.

Герта затихла.

— Знаю, сказал лишнее.

— Ты думаешь, я ему так понравлюсь? — тихо произнесла девочка.

«Пронесло,» — подумал Кэлвин.

— Если не стесняешься, можешь рассказать, как он себя с тобой ведёт, — сказал он, вдруг погладив Герту по плечу. — Лучше меня его знает только Дик.

— Не расскажешь никому?

— Совсем никому. Сам запомню.

— Очень близко подходит, очень смущает этим. Один раз обнял.

На этих словах Кэлвин очень широко улыбнулся, не смог стянуть рот во что-то более-менее серьёзное и отвернулся к окну.

— Л-ладно, изначально было понятно, что ты ему очень понравилась. Не подумай лишнего, но в целом мне тоже, вопрос только, в каком из возможных смыслов. Именно в целом, потому что я тебя вдвое старше. Да и знаем мы тебя первую неделю. Главное, чтобы Отто ничего раньше времени плохого не сделал.

Герта издала нервный, но приятный слуху смешок.

— Я уже взрослая, можешь говорить прямо.

— Не, самому не очень приятно, — процедил он. — Отто не посмеет этого делать в адекватном состоянии, можешь не бояться. Главное, чтобы ему крышу от чего-нибудь не снесло, он парень эмоциональный.

— Не забывай, что мне с ним жить.

Кэлвин только пожал плечами.

— Едем?

— Едем.

Всю дорогу он особо не гонял — думал.

— Кэлвин?

— Чего?

— Я всё-таки ещё не могу поверить, что общаюсь с такими людьми.

— Ещё и на «ты», — усмехнулся он. — Скоро привыкнешь.

Периодически переглядываясь, они доехали до Тринадцатой авиабазы.

— Ну что, — торжественно выдохнул младший Гаанманн, глуша мотор. — Прощаемся?

— Придётся, — мягко ответила Герта, отстёгиваясь.

Он протянул ей правую руку.

— Давай, жмём и зовём твоего наставника.

Вздохнув, девочка скорее не пожала протянутую руку, а вложила в неё свою.

Кэлвин смотрел на Герту, задумчиво прикусив нижнюю губу; смотрел с минуту, чуть разминая её ручку, и потянул за эту ручку к себе, пристроив её подбородок к своему плечу и чуть похлопывая по спине.

— Ты не переживай, — сказал он. — Я думаю, ты у нас приживёшься. Не понравится с Отто — сможешь перебраться ко мне. С собой в квартире не поселю, отдельную снимем тебе. Будешь по ночам охранные датчики в магазинах взламывать… Так, не плачь.

Пока он говорил, она снова заплакала, а на последних словах уже, как говорят, «разревелась». А потом и вдруг засмеялась.

— Это я от счастья, — еле выговорила она.

— М-да, вы будете отличной парой.

— Заткнись.

Аккуратно вытянув свою занятую правую руку, Герта сама обняла Кэлвина.

— Я тебе напомню, — тихо процедил он, — мы знакомы два дня.

— И ты старше меня вдвое, да. А вдруг это последняя возможность потрогать Кэлвина Гаанманна?

— Согласен, надо пользоваться, — покачал он головой. — Зову Отто?

— Зови.

Нажав несколько кнопок правее руля, он взял Герту за плечи в свои мощные руки.

— Интересно, мы правда с тобой похожи?

Девочка только улыбнулась.

— Ты умойся, хорошо?

— Угу.

Отто прибежал слегка нервным и чуть-чуть даже злым, но, переглянувшись с двумя этими товарищами, успокоился. Ничего не говоря, он перекинулся кивками с Кэлвином и утащил Герту «домой».

— Как дела? — решила спросить Герта, когда Отто, зевнув, снял пиджак, галстук, расстегнул рубашку на две пуговицы сверху, чуть показав белоснежную кожу на груди, и плюхнулся в кресло.

Он сразу принял деловой вид, поставив локоть на специально созданное для него место — подлокотник — и уже на локоть, точнее, на руку, согнутую в локте, поставив свой прекрасный отцовский подбородок.

— Ненавижу одного чувака на нашей базе. Старше нас на несколько лет, а тако-ой тупорылый, ты бы знала. Но сдал. Молодец. А ты как? Выглядишь какой-то заплаканной. Надеюсь, Кэл тебя успокоил. Он отличный парень.

— Я…

А стоит ли ему говорить?

А какая разница, всё равно жить вместе.

— Я просто не могу до конца поверить, что общаюсь с этими людьми.

— А я не могу поверить, — сказал Отто абсолютно серьёзным тоном, — что Магнуссен решил доверить тебя мне. Падай на своё место, отдыхай.

Герта послушалась.

— Технически ты взрослый и достаточно опытный пилот, — сказала она.

— Я малолетка, сын Рихарда Аше, который никогда в жизни не общался с обычными людьми… Коллег нормальными я не считаю, особенно Йовичей. Ровесники-новички со мной не общаются. Даже не подходят ко мне. Все мои навыки общения с противоположным полом — передёрнуть на свой рисунок с какой-нибудь девчонкой. На тебя не буду, даже сам себе поклялся. Слава говорит, что… Ладно, потом, — оборвал он фразу и выругался на немецком, наверняка глядя в потолок. — Как день прошёл?

— Эрик милый, Шнайдер оказался даже красивее, чем в фордовской документалке.

— И всё? — расстроился Отто.

— Я сегодня о том же самом, что ты говорил мне, Кэлвину говорила и плакала в машине.

— Вот как? Может, я и скажу, что мне там Славка говорил. Ладно, чёрт с ним, давай отдыхать. Завтра уже всё обсудим. И надо зайти к Магнуссену.

Погасив свет, Отто лёг прямо на пол и устроился поудобнее, но его отвлекла Герта.

— Как ты думаешь, мы сработаемся? — осторожно спросила она.

— Я боюсь рассуждать, — сказал Отто, подумав, — так как могу прийти к результату, который мне не понравится. Поэтому я надеюсь. Именно надеюсь, что мы всегда будем одним экипажем. Спать?

— Спать.

— Ну, спокойной ночи.

— Спокойной.

Кстати, Шнайдер тоже был мне воображаем��м другом ещё очень-очень давно (и сейчас есть). Только именно друг мой - ирландец, которого из-за подцепленного от знакомых слова "шайсе" стали называть не Фредом, а Фрицем. В шутку. Оно так приросло к нему, что в двадцать один год он сменил имя в паспорте! Прям Фридрих, ё-моё.

#сверхдержава #original text

4 notes · View notes