Text
灵魂/Душа Акт I: 伊卡洛斯 / Икар Глава 1 "Человек"
Мысли, это весьма интересный поток, хоть наши мысли, это лишь физический процесс. Как гром среди ясного неба. Небольшой электрический импульс и есть источник наших мыслей. А их трактование приходит откуда-то, с другой стороны. Сначала был взрыв... Потом второй... А мы все застряли в одном моменте.
* Авария. Целый месяц выпал из моей жизни. И я очнулся тут, в доме с желтыми стенами. Я... Меня зовут Айзек. Все мы уверены в своем незыблемом «Я», но оказавшись в практически безвыходной ситуации, эта незыблемость, куда-то улетучивается, растворяется. Моя же незыблемость растворилась вовсе. Я напуган, напуган этим местом, этим миром, напуган завтрашним днем. Ведь здесь, течение времени, хоть и было монотонным и однообразным, а следующий день был идентичен предыдущему, я все-же не знал, что меня ждет завтра. Я боялся, что врачи меня убьют, или того хуже, сделают из меня растение, напичканное таблетками, а я так и не выберусь из этого удушливого мира. За мной тут, был какой-то другой надзор, большинство даже не пыталось меня заметить, а врачи, будто бы догадывались откуда я, что я пришелец из другой реальности. Этот мир населяли психи, они поместили нормальных в лечебницу. И вот они, психи, пришли, под видом врачей, и решили вылечить нашу нормальность. Хотели чтоб, мы тоже сошли с ума. * Я открыл глаза. Я все так-же лежал в своей кровати, в своей палате, среди терпкой тьмы, мокрый от страха, холодный пот стекал с меня. Глаза мои забегали, пытаясь обнаружить, что-то постороннее, что-то необычное, но этого нигде не было. мне снился какой-то кошмар, я видел туман, и что-то среди него. Остаток страха от сна ушел и наконец успокоился, и погрузился в сон. Мой день был рутинным, с утра я был обязан пить не нужные мне таблетки, а после идти на завтрак. Далее я зависал у окна, в прямом смысле этого слова, видимо так на меня действовали таблетки, мозг вовсе переставал подавать какую-либо нормальную активность, и становился монотонным в своих суждениях и мыслях, и когда я подходил к окну, мой разум зацикливался на нем, на этом окне. И я присаживался в кресло качалку у этого окна, и смотрел в него, опустошенным взглядом. Был общий обед, в большом зале, способном уместить несколько сотен человек, таблетка, вновь окно с решеткой, ужин, и закат за окном. Перед тем, как запереть меня в палате, они снова пичкают меня таблетками, по всей видимости они и вызывают мои страшные ночные видения. Порой нам давали печенья с молоком, от которых я приходил в восторг, впрочем как и все постояльцы лечебницы. Это был маленький праздник, в нашей, пропитанной скорбью, обители. Ночью, по началу я забывался сном младенца, а далее приходили ночные видения, кошмары, от которых я про��ыпался в страхе покрытый холодным потом. И так из-за дня в день, видимо это был способ свести меня с ума. Я должен вырваться из лап этого чудовищного мира. Но каким способом? * От чего порой становится грустно, жизнь теряет свои краски, мне становится холодно, холодно от одиночества, и мысли уносят меня куда-то в нехорошее русло, где другие, такие-же мысли норовят увести еще глубже в пучину, глубже к депрессии. И как часто, так бывает, ты ( или может я ) задаешься вопросом «Почему?». Но причины нет, точнее есть, но она так-же туманна, как принцип твоего ( моего) мышления. Ведь мысли лишь электрический импульс, движущийся из одной стороны в другую. Ты меняешься каждую секунду, с каждым импульсом в мозгу, ведь настоящего, так какого нет, ибо оно тут-же становится прошлым. И будущего нет, ведь оно наступает и становится настоящим, и тут-же уходит в прошлое. И вот напрашивается одно, видимо правильное суждение, есть только только прошлое, всего остального нет. Есть только прошлое, в котором мы с тобой копаемся. Такова гнусная реальность бытия. Я (ты) всего-лишь тлеющий уголек вблизи костра. * Я застрял... Холод поедает мое тело... Застрял в этом поганом месте, застрял в этом жутком, мире, застрял в лабиринте собственных мыслей. И как-же мне выбраться? Свобода, пожалуй я уже и забыл, что это. Я застыл в оковах разума, и туго стянутых цепей таблеток, наполняющих мой организм. За окном идет дождь, на фоне стены серого тумана, который растянулся над бесконечной морской гладью. Капли, отдавали странным белым свечением, будто бы сквозь, эти капли на меня смотрит кто-то. Точнее меня посещает такое ощущение. Оно преследует меня всякий раз, как я нахожусь у окна. Словно сквозь эти окна за мной следит сам господь. Но это лишь ощущение, которое по всей видимости перерастает в паранойю. Я видимо слишком устал, конечно же не от жизни, а от этого странного мира, может все это мой очередной затянувшийся ночной кошмар и вот-вот проснусь? Я вспомнил аварию, белый свет, который был абсолютно везде, гул, который перерос в какой-то вой. Моя машина летела кубарем по асфальту, к обрыву, а после я очнулся тут, в этой психушке, мне сообщили, что я тут нахожусь уже больше года. * Я сбился со счета дней, которых я нахожусь тут. Но за это время, я познакомился с одним «пациентом», его зовут Фрэнсис. Он твердит, что понимает меня, и что тоже очнулся тут, так же как и я. Я сначала не верил ему, что-то внутри, женским голосом твердило «Не верь ему!», а потом этот сладкий женский голос стих. И вот спустя время, я все-же поверил Фрэнсису. Его внешность, была весьма необычной, острые черты лица, седые длинные до кончиков ушей волосы, и белые глаза, с необычно смотрящим в глубину взглядом. Фрэнсис не рассказывал мне о своем прошлом, хотя я ему поведал все о своем, на сколько мне позволяла память. Он лишь странно смотрел на меня, и говорил, что я скоро всю узнаю, каыждый раз, когда я спрашивал его о прошлом. * Проснись. - Где-то в глубине себя я услышал, вновь, этот сладкий голос. Она пробудила меня, но зачем? В палате, я был не один, мои, так сказать сожители, мирно спали, лунный свет не пробивался сквозь пелену тумана. Эта жгучая мгла, в ней было что-то такое, чего объяснить я не мог. Туман, конечно-же не закутывал в свои жадные лапы полностью, давал свободу, на метров 50. Свет включить я не мог, ибо его включали, где-то там за запертой дверью. Я почему-то чувствую, как время, словно песок вытекающий из ладони, ускорили свой ход, убегая мимо меня. Мысли, которые так терзали меня, куда-то пропали, и вот тут я и услышал, странный гул, некий вой, там за окном. То что его издавало, находилось, где-то в пучине мглы. Этот вой был столь силен, даже сокрушителен, будто-бы его издавал огромный корабль, мои уши заложило. Но никто даже не дернулся, все в палате мирно спали, они все словно уже привыкли к этому шуму. Я уперся в окно, желание узреть источник гула, меня одолело. Где-то вдалеке, в глубине густого тумана, вспыхивали, на мгновение, не большие огоньки, вспышки света. Вой прекратился так-же резко как и начался, и я услышал, что кто-то подошел к двери моей палаты и прошептал «Так плачут ангелы», я представил что этот человек улыбается. По моему телу пробежали мурашки, мне стало страшно, тут-же вернулся холод одиночества. Раньше, до того как я попал сюда, меня никогда не посещало это чувство, мне показалось, что при. дыхании у меня идет пар из рта. Холод пронзил мое тело, я вспомнил тот приятный голос внутри, где-же он сейчас. Про кого «она» говорила? Мне сейчас холодно, ведь сейчас ее нет рядом, нет внутри меня. Мне холодно, я один. Совершенно один, с этими мыслями я и уснул. На утро я боялся спросить кого -либо о ночном шуме, я даже не хотел спрашивать об этом Фрэнсиса. Боялся услышать слова правды, узнать природу, этого воя. И весь оставшийся день я провел в страхе и холоде одиночества. Мечтая хоть как-бы согреться. * Пар при моем дыхании. Холод не отпускает. Он все еще пронизывает меня. Течение времени ускорилось, движение людей по дому скорби стало быстрее. Люди, врачи ходят и косо на меня смотрят. Почему? Ведь я такой-же как и все, такой-же как и все пациенты. Я ничем не отличаюсь от остальных. Ведь не отличаюсь? Весь день я не додумался подойти к зеркалу. А потом пройдя мимо него, замер. Мой взгляд застыл на отражении окна, как там за стеклом с решеткой, солнце медленно падало в закат, меняя свой оттенок. После я обратил внимание на себя, цвет глаз и волос почернел, стал угольно черным. Может на меня так подействовал ночной вой. Все-же мне следует поговорить с Фрэнсисом. Рассказать про вой, про голос за дверью, про те слова. Почему я боюсь услышать ответ? Ведь правды я и боюсь. * Я застыл, застыл на краю, стою тут уже несколько часов. Краем я называю окно, за которым все так-же стоял туман. Я ждал Фрэнсиса, я собирался рассказать о ночном инциденте, расспросить его, знает ли он хоть что-то. Страх перед неизведанным, страх узнать правду. Фрэнсис должен был придти с минуты на минуту. По моему телу бегают мурашки, почему за окном всегда туман? Когда пришел Фрэнсис, я не успел даже раскрыть рот, чтоб задать свои вопросы, как он приставил указательный палец к своим губам. Он так-же молча развернулся и пошел, я последовал за ним. Он шел уверено, явно зная куда мы с ним идем. Фрэнсис видимо хочет мне что-то показать. Я доверившись ему брел за ним, мимом таких-же как мы пациентов, и совершенно на нас не похожих враче, мы шли дверей палат, кабинетов врачей, поднимались по лестнице, в итоге оказавшись на крыше. Мы стояли на крыше, над нашими головами было чистое, звездное небо и полная луна бороздило океан небосвода. Вид этот был прекрасен, вокруг пелена тумана, и звезды на черном полотне. - Тумана нет. Он тебе кажется и вспышек нет. Точнее они есть, но не здесь. Здесь их нет, они есть там, в другой стороне, в другом мире. - холод одиночества. Фрэнсис произнес эти слова спокойно, и холодно. Как это? - я ничего не смог понять. Ты, просто видишь то, что есть там, хоть и находишься тут. Скоро ты все поймешь. Фрэнсис пошел обратно, а я застыл тут, смотря на звезды, пытаясь понять, хоть что-то понять. Как это? Тумана здесь нет? И где находится, это «там»? Может я действительно схожу с ума. С этими мыслями я и завис тут, на краю. Завис на несколько часов, смотря на звезды и думая о том, чего здесь нет. А после вернулся в палату, и погрузился в сон... Который так-же пропитался холодом. Я устал...
Следующим утром, я очнулся на ��олу темной комнаты, внутри которой особо ничего и не было. Углы комнаты были погружены вот тьму, на одной из стены была герметичная дверь освещенная очень слабы и тусклым светом. А по центру сидел, повернутый ко мне спиной, босой мужчина, освещенный лучом света. Он не двигался, я пошел к нему, но никак не приблизился, будто пространство, между мной и ним растягивалось, с каждым моим шагом. Я шел, но ни на метр не становился ближе. Дверь дернулась, и мужчина с седыми волосами выпрямил спину, в комнату вошел мужчина в рубашке, с черной бабочкой, и золотой маской на лице. Он что-то сказал седому, и они некоторое время вели беседу, но я не слышал их разговора, а после черное пространство в котором я находился дрогнуло и полетел куда-то вниз. Так плачут ангелы. Сегодня утром я проснулся, но проснулся уже в своей кровати, в своей палате. Вздох облегчения. Но не в своей реальности, а пожалуй в очередном сне. Вот так-же зацикливаешься на своих мыслях, на каком-то моменте. И прокручиваешь его в своем сознании. Стопаришься, пытаясь понять, что-же сделал не так или что такого необычного произошло? Но ты застрял в этом, анализируя это, но ничего не понимаешь и не находишь. И вот я, стою на краю, прокручивая все в своей голове еще и еще раз. Но никак не могу понять, почему это все происходит именно так, как произошло.
1 note
·
View note
Text
Икар
Пролог
Мысли, это весьма интересный поток, хотя наши мысли, лишь физический процесс.
Как гром среди ясного неба. Небольшой электрический импульс в мозгу, и есть источник нашей мысли., хотя трактование приходит откуда-то с другой стороны. Вот пожалуй поэтому некоторые мысли не уловимы.
Сначала был взрыв...
Потом второй...
А мы с вами, застряли в одном моменте....


0 notes
Text
Таблетки....
Мы в ловушке
И вот конечно нет никого
Мы думаем что мы кто-то
Но это очередная лож
В руке у меня ложка
Полная красного супа
Вокруг белые халаты
И белый стол перед мною
В конце пути
После таблеток
Там в пустоте будут на мне
Белые тапки
0 notes
Photo

Pennywise and his boyfriend, The Babadook are off on a date to get crepes and terrorize some kids.
What, didn’t you hear the news?
https://twitter.com/starkrhodey/status/907262073284960257
54K notes
·
View notes
Text
"See" In this world, evil is ineradicable. That's why I know that? Yes, I understand that he is quite the penis of life. However, suicide is the force that we are not enough. And see all the worst life, hell I've seen. And then what? Yes, it's true. Fucking know! Such a huge, threatening the sacred bolt. After fuck he put us on his great work.
0 notes
Video
(со страницы https://www.youtube.com/watch?v=jD1_8cPFlg4)
1 note
·
View note
Photo




1 note
·
View note
Text
Renaissance
Chapter 1 "Pomponazzi" Immortality is treated in the spirit of Aristotle, or rather of averroes, although with some remarks. On the question of the immortality of the soul should highlight 2 aspects: the question of knowledge and the question of morality. Since the cognition, i.e. thinking, depends on the body and "the soul does not experience anything without a body, the soul is the form of the body (in the spirit of Aristotle). Therefore, the mind is inseparable from body and soul material and mortal". -My mind eats up eternity. I look at people passing by. And you know what Alex?-perhaps ironically, I asked. -What?-asked Alexander, this man with a straight face. He seemed frozen and turned into a marble statue. Though actually it is, how else may look of the eternal person. -But these people come into this world and go. They're all duds. They are just points on a timeline of the universe. And you and I? We are absolute, so the same as all of this miserable universe. -You See, Alice?-on the face of Alex for a moment, it appeared the smile that's seen too rarely.-Not so miserable this universe. Trust me. I spent too much time there and learned to see its beauty. Imagine, but these "points" can create something beautiful, they create a revolution, create works of art. And the sad thing is that when their bodies die, with them dissolved and the souls of these people. But that could make a great men, be they our gift? Just imagine. -You know what's good created mankind?-Looking his companion in the eye, I asked. "What?"and again it's stone face. -it's the cocaine-I said, looking at the people passing by.
1 note
·
View note