caw-write

[caw-write]

идеализм, доброта, лёд; @elistenshi2

Мне всегда в детстве говорили: ты слишком добрая.

Дождь. Мелкими каплями льётся-барабанит с пасмурного неба. Идеальный дождь. Идеально выглаженный пиджак. Перфекционизм. Заправленная постель. Рубашки в полоску. Худые запястья. Это всё олицетворяет меня.

Я всегда использовала слишком много точек. В школе почти не писала восклицательных знаков. В институте и вовсе перестала. Постоянно думала «А если линия будет кривая?»

А ещё я идеалист. Поэтому мечтаю ещё больше, чем обычные люди. Поэтому вижу мир по-другому. Поэтому строю на своих идеях ступеньки, по которым иду вперёд. Цепляю каждую сказанную на улице фразу. Много пишу в своём дневнике.

Мне всегда в детстве говорили: ты слишком добрая. А я не переставала. Я любила дарить людям тепло. И пусть оно будет разным — спокойно-серебряным, энергично-жёлтым, загадочно-фиолетовым. Главной моей задачей было подарить это самое добро людям. Чтобы они узнали, что такое видеть радость в каждом телефонном звонке. В проезжающем лимонного цвета автобусе. В машинах, летающих по туманному шоссе. В постоянной работе. И тогда поймаешь в осколки радуги солнечный луч.

Я пошла гулять на каток. Сняла ботинки, натянула угольного цвета коньки. Встала на лёд и покатилась. Вперёд и только вперёд. Только вот не учла, что совершенно не умею кататься на коньках. Споткнулась и влетела в объятия первого попавшегося человека.

— Всё хорошо? — Спокойные голоса всегда внушали мне доверие. Особенно когда обладателем такого голоса являлась девушка с пепельными волосами и веснушчатым лицом. Мы с ней покатались ещё немного, а потом разошлись по домам. Но пока я ехала домой в последнем автобусе, пока поднималась по лестнице и пока пила какао перед сном, я думала о людях. О людях, которые видят искорки света в пасмурном небе. Они видят то, чего не умею видеть я. Им легко схватить с неба звезду. Самую яркую. И подарить самому яркому человеку.

Только вот такие люди часто забывают о себе. Я знаю, я с таким дружила. С такой девушкой. Она отдавала всё другим и совсем забыла про себя. В итоге исчезла. Растаяла в воздухе, словно выплывающий изо рта пар. Ушла. Куда — непонятно. Куда-то. Я боялась повторить её ошибку.

И перестала дарить добро людям.

А теперь очень об этом жалею.

p.s: извините, что мало :3

[caw-write]

витражи, сон, аллергия; @poissonmarguerite

Безразличный взгляд зелёных глаз впитывается в стены комнаты. Подстриженными ногтями провожу по руке — вчера началась аллергия. После сна волосы — как гнездо, свитое дикой птицей; поправляю непослушную тёмную копну и гляжу в окно. Как обычно, пасмурное небо. В моём городке это уже в порядке вещей.

Очередной созвон с подругой, закончившийся скандалом — забрасываю телефон куда подальше и вклеиваю засушенные растения в гербарий вкупе с штрихкодами, отлепленными от товарами и солнечными зайчиками, поселившимися в потрёпанной бумаге.

Выбегаю на улицу за продуктами и, поскользнувшись, падаю в холодную лужу. Джинсы намокли, а есть хочется — остаётся только бежать. И ждать в уютном магазинчике у дома того момента, когда надо выскакивать на улицу и рысью мчаться к себе в комнату.

И вот я дома. Смятая постель — привычный беспокойный сон. Она повидала уже всё — иной раз я даже стояла на ней в своей пижаме и горланила какую-то песню (тогда я до смерти напугала свою младшую сестру). Так же, как и стол, на котором лежат таблетки. На всякий случай, чтобы смягчить аллергию, появляющуюся весной. Влетающую в раскрытые форточки с приторным запахом свободы. Вдыхаемую в лёгкие.

А в окне — витражи. Я вообще на них помешана. Постоянно делаю коллажи с витражами, рисую их, пишу о них... Окно, кстати, специально такое было. С витражами. Родители почти все деньги потратили, чтобы мне его купить. А потом же и вставлять ещё... Не окно, в смысле, а стекло. Но и тут порядочно заморочились. Неделю отрабатывала потом, за продуктами ходила, мусор выкидывала... Даже вспоминать противно. Тем более что я «пушистый домосед».

А аллергия у меня началась где-то в девять лет. Прям проявилась. Тогда родители в панике таскали меня по врачам и выясняли, что делать с этой аллергией. А оказалось, что всё нормально. Ну, то есть, как у других подростков с аллергией. Зеленоглазых и темноволосых, живущих в каком-то захолустье на краю света.

Живу я, в общем, хорошо. Особенно хорошо становится после возвращения домой с мокрой, грязной улицы, расписанной лужами цвета металлик. Когда снимаешь старую отцовскую куртку и наигрываешь аккорды на родном гитаре. Когда видишь за стеклом скользящих в проёмах дождевых капель прозрачных рыб. Когда чувствуешь комфорт.

Когда живёшь.

[caw-write]

что-то скучно тут. скоро планирую написать зарисовку.

[caw-write]

хочешь — давай! будем вдыхать дурманящий запах сигаретного дыма, сворачиваться клубочками в шалаше, тихим дыханием задувая огоньки свеч. будем бегать по этажам огромной квартиры, взявшись за руки. будем угадывать сцены из фильмов и бесконечно обсуждать ‹мечтателей›. просто скажи ‹да›.

Хочешь, мы запремся от всего мира в огромной квартире, будем изображать и отгадывать сцены из фильмов, бесконечно долго разговаривать о кино, все время пить вино и дышать сигаретным дымом, а спать ложиться при свечах в гостиной в шалаше из одеял и подушек?

Я о "Мечтателях" 2003 года. У французских фильмов свой шарм

[caw-write]

— Ты в своём уме?

— Нет, блин, в чужом.

[caw-write]

@strawberypanic ; ассоциации

кленовые листья, танцы на кухне, спонтанные решения, браслеты на худых руках, кроксы, суккуленты, письма, написанные от руки, заметки в книгах, советские ковры, футболки оверсайз, большие сумки, юбки, чай, балконы, чайные пакетики, закаты-рассветы, дождь, художники, коллажи, фотографии на плёнку.

[caw-write]

@zema-13 ; творчество, сарказм с чёрным юмором, познание

Фотографирую всё, что попало. Глупо шучу. Часто смеюсь без причины.

Следы от кофе статуями замерли на белом столе. Для доклада нужны мои приметы.

Карие глаза. Три родинки паралелльно друг другу на лбу. Растрёпанные коричневые волосы и прозвище «Уля-ураган». А чем это мне поможет?

Познание себя. Краска на щеке. Коты. Сарказм. Всё это ассоциируется со мной.

Я люблю творить и не стесняюсь это делать. Читаю Достоевского и Пушкина, не обращая внимания на старомодность - всё равно эти классики очень крутые.

Могу часами сидеть на крыше своего дома и смотреть на звёзды. Могу сложить из них любое созвездие - только попросите. Могу стянуть с плеч шерстяной свитер и надеть на вас, чтобы укутать. Могу сплести фенечку и подарить кому угодно. Могу не надевать шапку и при этом умудряться не подхватывать простуду.

Сарказм, конечно, не самая приятная часть меня. Но шутки сами прыгают на языке и готовятся вырваться наружу через завесу обсохших губ. Если смотреть между строк, то мгновенно угадывается моя творческая натура: и рисовать люблю, и писать. Могу для вас мини-рассказ написать. За несколько минут, максимум - за час. Быстро накалякаю птичьим почерком сюжет и передам вам. А затем, укутавшись в пальто, выберусь на крышу и буду наблюдать за звёздами.

Книги, конечно, тоже с собой возьму - куда же без них? Буду сидеть и читать звёздам. Пусть знают, что у нас и Лермонтов есть, и Горький, и Маяковский, и Гоголь...Ну и другая современная литература, которая неизвестна лишь глухому. Так что звёзды должны были это слышать.

После пойду домой. Запишу краткое описание дня к себе в дневник и брошу его на полку. Он не долетит и упадёт, но ничего – выдержу. Выключу лампу и отвернусь к стене. Так легче заснуть, хоть и без знаменитых советских ковров.

А утром опять в школу, а потом залезем на ту же самую крышу с подругами, и я предложу встречать там рассвет. Все согласятся, и мы пойдём закупаться. Мало ли чем – чипсами там, соком, кто-то даже Кока-Колу прихватит. А я Липтон возьму. Мне нормально.

[caw-write]

@ona-mukti .

лес, глаз, книга

Энн всегда была внимательной. В детстве чаще всего подмечала ошибки в объявлениях, а в школе сразу замечала списывающих; правда, эта невинная попытка повысить успеваемость в классе привела к прозвищу «Ябеда» и репутации зубрилы, которая жалуется на всех учительнице.

Со временем всё прошло, и флёр насмешек и издевательств слетел с выглаженного кружева рубашки Энн. Девушка стала простой серой мышкой, правда, очень интересующейся книгами. Она проводила в библиотеке почти всё свободное время, да и сейчас проводит; свитер с растянутыми рукавами и дырками близ сердца был принесён в жертву книгам в попытке погрузить их в один из рукавов - он оказался не слишком надёжным вместилищем литературы.

Энн любила всё неординарное: наблюдать за звёздами поздним вечером, учить иностранные языки, замерзать на пронизывающем ветру и носиться по лесу, счастливо хохоча. Её не боялись олени, и она спокойно гладила этих могучих животных; один раз рогатый даже прокатил её на своей спине.

Глаза у Энн были своеобразные: кто-то мог сказать, что они были серыми, а кто-то отчаянно утверждал, что глаза у девушки зелёные. Ещё кто-то громким голосом, перекрывающим остальной шум, убеждал всех, что глаза Энн - голубые. Го-лу-бы-е. Сама Энн толком не знала, какой у неё цвет глаз: может, они карие, а может, взаправду зелёные.

Она любила проводить время в лесу; сидела на траве, перелистывая пожелтевшие от времени страницы книги. Она любила сидеть на своей кровати, не пытаясь заснуть и точно зная, что сон вскоре сам её сморит. Она любила искренне смеяться и слушать любимую музыку...

Она любила жить. Но почему я говорю о ней в прошедшем времени? Ответ на этот вопрос, возможно, никогда не увидит свет, поскольку затерялся в глубинах моего сознания. Может, ответа не будет, потому что я не хочу омрачать счастливое настоящее и будущее Энн, а может быть, потому, что у меня нет в арсенале идей, которые заставят чуть погрустить, а может быть, даже прослезиться. Придумайте сами.

А пока что Энн счастлива. И мне, если честно, это нравится.

[caw-write]

@ruichka-ru ; сливочная карамель, театр, плюшевый заяц

Театр запомнился мне навсегда.

Руки нервно сжимали сливочную карамель, а купленный мне плюшевый зайка болтался, схваченный за пушистое ушко. Вокруг шумела многоликая толпа - вот прошмыгнул мимо сгорбленный мужчина в коричневом пальто, а вот тонкой вереницей промчались за своей матерью одинаковые, как шесть капель воды, кудрявые мальчишки. Родители ушли куда-то вперёд, а меня оставили на входе. Постепенно недово��ьные прохожие затолкали меня в здание, а там встретили родители и провели на наши места.

Мы были в первом ряду. Карамель начала таять - видимо, мои руки её согрели. Занавес дёрнулся и, разорвавшись надвое, откатился - каждый в свою сторону. На сцену вышли актёры, и тут начался некий ритуал, который заворожил всех, кто находился в зале. Девушки, одетые в белые платья, танцевали, повторяя друг за другом движения, а после подскочили к краю сцены и станцевали на её краю. Прямо как на краю пропасти: движения актрис были очень осторожными, словно они шли по хлипкому подвесному мостику, который был готов оборваться, словно нить, и обрушиться в пропасть... то есть в зрительный зал.

Выступление пролетело как в тумане и оказалось воистину потрясающим. Свет, бросаемый со сцены, кометами падал на моего белого зайку, бликуя на нём желтоватыми отсветами. Казалось, что сейчас выступающие вспорхнут со сцены и понесутся над толпой. Сути я не поняла, но всё действо пребывала в неком благоговении, словно понимая, о чём же всё-таки был спектакль.

Прошёл месяц, и наступила зима. Однажды я предложила друзьям сходить на ту самую пьесу, которая тогда так шокировала всех находящихся в недрах зрительного зала. Мы купили сливочную карамель, а я взяла с собой повидавшего виды зайку. Но, зайдя внутрь, я не обнаружила знакомой афиши. Вместо последней красовались драмы, комедии и всё, что только угодно, но не наша пьеса. Мы так и остались стоять посредине огромного зала, не покупая билетов, ведь смотреть нам было нечего.

Неужели та пьеса была лишь плодом моего воображения? Или же массовой галлюцинацией? Понятия не имею, но больше мы её не видели ни в одном театре. И с того дня в моей душе поселилась пустота. Точнее, маленький её кусочек.

[caw-write]

@autmn-leaffield ; лес, свобода, лис

Вдох. Выдох. Что-то загадочное таится в этом туманном лесу. Глубокий вдох и быстрый выдох. Мимо проносится сова.

Бегу. Топот разносится по лесу, и, кажется, проникает даже под толщу еловой коры. Кто-то пишет кого-то на мольберте. Как они забрались в этот лес? Ну что ж, их проблемы.

Он уже близко; я пригибаюсь к земле и крадусь. Свинцовые тучи наползают на меня, закрывая землю графитовым куполом. Я подбираюсь к ближайшей сосне, выжидаю.. и резко выскакиваю из тени. Лис оборачивается на меня и кидается бежать. Рана на его боку кровоточит, и мне трудно его догнать; он бежит быстрее, прыгая через корни и протискиваясь меж стволов деревьев. Гроза нагоняет, накрапывает дождь и вскоре переходит в ливень. Вода струями льётся на землю, смывая следы животного.

Наконец я его догоняю: лис устал и плетётся по опушке. Перебинтовав рану, я отпускаю зверя на свободу, а, выждав мгновение, и сама пускаюсь вместе с ним в путешествие незнамо куда. Сова подлетает и парит рядом со мной, а ливень кончается, и свинцовые облака бледнеют, становясь серо-белыми.

Свобода? Свобода! Я спускаюсь по холму, лис бежит за мной; мы вместе мчимся, я бью голыми ступнями по траве, а он мягко прикасается своими лапами к этой первозданной красоте.

Всё-таки здесь хорошо. Я останавливаюсь и падаю в траву, а сова опускается на моё плечо, едва я выпрямлюсь.

Солнце пробивается сквозь тучи и обрывками роняет свои лучи на нас. А я улыбаюсь и ложусь среди травы, глядя в карбоновое небо, и вскоре задрёмываю, а лис сворачивается клубочком около меня.

Всё нормально. И, кажется, так и будет ещё несколько часов. А может, и дней.

[caw-write]

@obakii ; кот, бессонница, ночь

Часы помутнели и растворились в темноте; кот незаметно подбежал и улёгся на кровати. Ночь давно вступила в свои права, но меня она давно не могла сразить. Я лежал в кровати, и сна не было ни в одном глазу; за окном мигали огни ночных небоскрёбов, а деревья успокаивали своим шумом.

Стая птиц промчалась за стеклом и свернула к городу. Луна взошла и осветила мою комнату; я прикрыл глаза, стараясь убавить яркость у источника света, пусть и временно; луну вскоре вновь затянуло за тучи цвета индиго.

Я старался вести себя как можно тише. Встал с кровати и подошёл к окну, а затем уселся на подоконник. За окном шумели ивы, доносились голоса детворы, гудели машины, но у нас было тихо. Даже соседи со своей дрелью умолкли, растворившись в уютном дурмане ночи.

Ночь - она как море. Такая же глубокая, такая же долгая, такая же опасная. Вон, за окном замигали полицейские мигалки и послышались крики. Это частое дело, я привык.

Вон, сверху донёсся визг - опять надрывается соседский чихуахуа. Кот встопорщил хвост - так это он чихуахуа испугался.

Всё было буднично. Хотя сегодня - выходной.

Я не заметил, как задремал. Часы выплыли из темноты и показали четыре утра, когда я разлепил глаза и поднялся с подоконника. Копчик будет болеть как минимум полдня. Натянул обычную чёрную толстовку и пошёл на улицу: разбалтывать друзьям про бессоницу и открытие для себя ночной эстетики. А завтра полнолуние - надо успеть посмотреть. Заодно и чипсы купим.

А пока что - гу-лять. А там, может быть, уже и бессонница отступит. Включу музыку в наушниках и прохожу так весь день. И пусть вечером в голову полезут навязчивые мысли - выдержу, не взорвусь. Наверное.

[caw-write]

текстовая зарисовка

тёплый вечер навис над городом; окутал его облаками цвета индиго и зажёг огни в глазах многоэтажек. где-то в центре в небо вздымались осколки небоскрёбов, а в парке... в парке было тепло.

она приходила сюда каждый вечер. гладила разместившихся на коленях бродячих кошек, пила кофе. а в наушниках — то «arctic monkeys», то лана дель рей. не зря же она была столь разносторонней натурой, что пробовала и играть на гитаре, и рисовать.

в один такой вечер её покой был нарушен.

— добрый вечер. — рядом, улыбаясь, присел молодой парень. — хороший вид, согласитесь?

она кивнула.

они провели весь вечер, непринуждённо общаясь и обсуждая разные темы. и ближе к ночи парень произнёс:

— одна моя знакомая говорила «жизнь — это водоворот». а мне кажется по-другому.

— и как же?

— мне кажется, что жизнь — это... вот, допустим, ты идёшь по следу кого-то. и тут начинается дождь, и следы смывает. но потом ты вновь находишь эти следы...

— поиск? — она неуверенно предложила. парень кивнул.

так и прошёл остаток вечера. она вернулась домой и задумалась о словах парня. « жизнь — это поиск » ...

***

— ...так вы знаете причину её смерти? — следователь наклонился ближе к лицу парня.

— да. — лицо парня ничего не выражало.

— и что же это?

— ... поиск.

[caw-write]

@akylk0 ; хаос, кино, милота

самодельные бумажные звёзды рассыпались по кровати, а где-то на подушке небрежно валяется брошенный мной диск. заканчиваю очередную порцию бумажных светил и отправляю на кровать.

в комнату проскальзывает кот и мяукает, ведя за собой на кухню — хочет, чтобы я насыпала корм ему в миску. по пути включаю телевизор. по нему идёт какая-то передача.

быстро завтракаю и выхожу на улицу. ледяной ветер дует в лицо, а возле остановки уже видны огни подъезжающего автобуса.

втащившись в его недра, вытаскиваю из кармана проводные наушники — снова спутались, придётся развязывать. поездка до дома подруги проходит довольно интересно — пишу надписи на своих руках, неловко мну в руках тёмный берет и знакомлюсь с первой попавшейся девушкой — а мы с ней оказались практически соулмейтами!

повторённое тысячу раз слово «милота» преследует меня по пути в кино — заранее купила, себе и подруге. садимся на последние сиденья и устраиваем там хаос.

кинотеатр остаётся осадком в моей душе, лёгким флёром счастья. в руках — ведро для попкорна с персонажами какого-то фильма, а впереди — спина подруги, которая уже бежит к фудкорту — план а: заказать всё с собой и с вороватым видом сбежать из тц — план б: заказать всё на подносе и таинственно поедать на глазах у других. смеёмся над чужими шутками — я мимолётом записываю их в свои заметки.

вечер проходит. наши ноги носят нас по городу. подруга гладит каждую кошку и собирает гербарий из осенних листьев. я пытаюсь найти в секонд-хенде подходящую одежду, в то время как подруга вздымает в воздух облака листьев за окном. сна — ни в одном глазу, заскакиваем на автобус и мчимся по ночному городу.

ближе к утру мы возвращаемся домой. она прощается со мной возле подъезда, и я в последний раз вижу её крашенные в неоновый цвет волосы. возвращаюсь в свою ламповую комнату, плюхаюсь на кровать, и последний раз проведя рукой по тёплой шерсти трёхцветного кота, проваливаюсь в сон.

[caw-write]

@dkmakss ; работа, сигареты, тишина

скомканный лист бумаги лежит на столе. нервно закурю сигарету и поправлю смятый кардиган. за окном — печально-бордовая осень, затянутая туманом, а на столе — сочинение, которое надо дописать к вечеру. слишком громкая тишина заполняет лёгкие, и хочется кричать, впившись руками в свои тёмные стриженные кудри. хорошо, что есть «тайная история» донны тартт — отлично успокаивает бушующую душу. хотелось бы пересмотреть гарри поттера, да не по сезону — сейчас время «общества мёртвых поэтов», arctic monkeys и twenty øne pilots в наушниках, туманов за окном и клетчатых шарфов, потерявших свой цвет и ставших чёрно-белыми. скелеты деревьев вздымаются в воздух, оповещая о приходе ноября — он идёт в кофейном пальто по туманным улицам, поправляя съезжающие с носа очки. встретив его, нервно хмыкну, а затем кинусь ему в объятия, а он примет меня и мои комплексы. я сама по себе человек волнительный, но, повторюсь, «тайная история» регулярно успокаивает меня и мотивирует жить дальше с лёгким осадком печали в поросшем шиповником сердце. просижу весь день за книгами, а вечером допишу сочинение — эта мысль роится в моей голове, и я принимаю её, принимаю и объятия ноября, а он улыбается, как старший брат, наблюдающий за шалостями мелкотни. встаю из кресла и подхожу к окну, опираясь руками на подоконник. по улице идёт девушка и внезапно смотрит в моё окно. господи боже мой, кто-то меня заметил, а я-то думала, что навечно укроюсь в своём тёплом уголке в окружении книг, музыки и растений — я ныряю под одеяло и дрожащей рукой в темноте пытаюсь вписать маленькую ясность на поля очередной книги из моей мини-библиотеки...проходит некоторое время, и мы с той девушкой уже болтаем, будто знакомы всю жизнь, и я показываю ей своё место силы — кресло-подушка меж миниатюрных книжных стеллажей, где пахнет хвоей и корицей. она оценивает это, и мы сходимся на почве любви к исскусству и «тайной истории». решено — допишу сочинение и отправлюсь к той девушке, предлагать создать общий книжный клуб.

[caw-write]

@strawberypanic ; свитер, фотография, кошмар. было очень приятно писать эту зарисовку 🤍☕

растянутые рукава свитера свисают с локтей, закрывая бледные ладони; серый кот вьётся между ног, оставляя свой запах на серых джинсах; полароид лежит рядом, на кожаном кресле, расцарапанном винтажно-призрачными кошками. охристый трамвай несётся по туманному городу, а в голове мелькает «что ещё за сайлент хилл?» воздух пропитан корицей, а на коленях — старая газета.

город дышит сигаретным дымом и петрикором; запахом хвои, корицы и кофе; проливается прозрачно-серым молоком на скелеты небоскрёбов. такое ощущение, что моё бледное лицо кто-то разбил на куски — под соседнее сиденье закатился глаз, губы и подбородок оказались где-то на пыльных улицах, а нос был растоптан ботинком попутчика, отбивающим мелодию. кажется, что всё это — кошмар, и ты сейчас проснёшься от пинка в бок, а затем помчишься на кухню за бутербродом, путаясь в длинных брюках и шерстяном кардигане со множеством торчащих ниточек. но нет — охристый трамвай так и несётся по городу, а в горло заливается тёплый кофе.

моё сердце такое же охристое, как и трамвай: в нём валяется полароид, погребённый под литрами кофе. в нём лежит мой скетчбук, а рядом — обгрызанный карандаш. в нём написано моим неровным почерком «я тебя люблю» на французском, в нём приклеены пластыри, и его биение напоминает аккорды на гитаре. мои лёгкие забиты корицей, а поверху — лёгкий слой из сигаретного дыма; мои кости слегка потрескавшиеся, на них — пластыри с сердечком, нарисованным гелевой ручкой и несколько точек, похожих на веснушки. по моим созвездиям родинок можно изучать астрономию, а мой смех вспугнёт птиц на проводах.

мой язык любви — это писательство. я могу писать для вас, для тебя и для них, могу писать для кого угодно: я буду гореть этим, буду гореть желанием жить, буду гореть вами. подарю на память полароидную фотографию, заложив её между листов моей рукописи. открою книжный клуб специально для вас, и после уроков будем сидеть на парте и общаться о вечном. да что там — я готова смотреть с вами что угодно! хоть гарри поттера, хоть «сумерки». я соберу для вас гербарий и вам подарю — я тысячу раз сфотографирую набережную только ради вас — я буду писать на своих ладонях любовные послания, хокку, буду сочинять стихи — я всё отдам ради своей любви.

фриссон глазурью льётся по коже; я рисую хной на своих руках; все выходят из трамвая, и остаюсь только я — правда, меня вскоре высаживают, и я остаюсь на остановке: рисую сердечки на своих ладонях в окружении бетонных чудовищ с оранжевыми огоньками в многочисленных глазах, пасмурного неба, дарящего мне блестящие в лучах призрачного солнца капли дождя, и музыки в паутине моих проводных наушников.

[caw-write]

@ggondae99; разговоры до самого утра, невзаимная любовь, кино

по улице лениво идёт кошка, а я заканчиваю учить греческий — на сегодня достаточно. бордовый берет лежит где-то на краю кровати, а жизнь ощущается как песни ланы дель рей. неразделённая любовь с горьковатым привкусом кофе и корицей. графитовые скелеты деревьев возвышаются за окном, серо-голубой трамвай тащится по улицам, а в комнате — приглушённый свет и медленное кино. обещала позвать подругу пообщаться, скоро она придёт — кажется, я уже слышу стук её берцев по асфальту. делаю ещё один глоток кофе — мы проведём всю ночь, разговаривая о вечном.

мы с ней довольно разные — она уже посмотрела «субстанцию», я же предпочитаю «общество мёртвых поэтов» и «мечтателей». она слушает панк-рок, я предпочитаю arctic monkeys и twenty øne pilots. но у нас есть много общего — мы обе в детстве хотели стать вампирами, обе работаем баристами в одном кафе и обе любим карамельное мороженое. такое ощущение, что наши сердца — моё бордовое, с отрывками из книг мураками и проводными наушниками и её, тёмно-серое, опутанное паутиной и опоясанное трещинами — связаны красной нитью. и каждый раз, видя её всклокоченные светлые волосы в окне, я улыбаюсь. ведь это значит, что скоро в прихожей запоёт свою песню звонок, она ураганом ворвётся в квартиру и принесёт вместе с собой запас вишнёвого сока и гербарий, составленный специально для меня.

вот и тот самый звонок. я подбегаю к двери и открываю её, а подруга ласточкой влетает в квартиру и что-то радостно щебечет, бросая на кровать наушники; влетает в комнату и задёргивает шторы; уносится на кухню и возвращается, радостно падая на постель. по квартире растекается запах благовоний, а медленное кино продолжается. мы лежим под тёплым пледом, наблюдая за происходящим; я изредка вытягиваю руку за вишнёвым соком, а подруга листает «тайную историю» и изредка позёвывает. проходит время — мы лежим на кровати, уставившись в потолок — медленное кино всё так же аккуратно вплетается в нашу жизнь серебряной нитью. за окном слышится шум машин — они, цвета металлик, передвигаются по городу очень тихо. «quiet life», по-другому и не скажешь.

близится ночь. на экране возвышаются какие-то странные колонны с барельефами — то ли массивные пегасы, то ли древняя мифология — комната приобретает интимное приглушённое освещение, а мы с подругой тихо смеёмся над шуткой из книги. изредка кто-то из нас выскальзывает на кухню за припасами — проходя по коридору, я всегда трогаю колокольчики над дверью, и они ритмично звенят. благовония щекочут мои ноздри, и я внезапно чихаю. подруга смеётся и включает лану дель рей. мы слушаем музыку — diet mountain dew от вышеуказанной певицы, — сами подпеваем и танцуем на кровати, взявшись за руки. ночь наступает. мы успеваем томно полежать на ковре, опёршись на локти, нанюхаться благовоний и ненадолго отключиться от мира сего, нарисовать друг друга в скетчбуке и ещё раз пересмотреть медленное кино. мураками делает этот вечер ещё лучше — от души ему благодарна.

вскоре она задрёмывает. я встаю и осторожно пробираюсь на кухню. близится утро. надо же,мы проговорили всю ночь — вспоминается, как мы болтали ногами над пустотой, сидя на оконной раме. делаю глоток чая и проскальзываю обратно в комнату. там забираюсь под одеяло, выключаю медленное кино и, приобняв подругу за плечо, засыпаю сама. как-нибудь надо повторить.

[caw-write]

Правильные люди приходят в жизнь совершенно внезапно, но так тихо, неслышно. Они так плавно входят в наши будни, так безболезненно встраиваются в фундамент настоящего и будущего, что кажется, они всегда были и в твоем прошлом. Для них всегда было место: свободное сиденье у окна в троллейбусе, вторая палочка твикс, правый наушник, ведь ты всегда надеваешь только левый, парное кольцо, которое было некому подарить, неподписанная открытка, которая ждала своего получателя, а самое главное, для них всегда было место в твоем сердце