hiseternallily - Tumblr blog

[hiseternallily]

what kind of clown carries a fucking gun?!

[hiseternallily]

Joaquin Phoenix as JOKER

[hiseternallily]

i just hope my death makes more cents than my life...

[hiseternallily]

Fallout’s canon protagonists.

[hiseternallily]

Скажите, профессор?

А звёзды Шотландии ярче, чем вывески Лондона,

И бархат небесный на плечи ложится плащом...

Скажите, профессор, Вы, верно, со всеми так холодны?

И то, что я Вам улыбаюсь, совсем ни при чём.

Над озером осень туманами пишет пророчества,

Деревья в лесу загрустили о листьях своих...

Скажите, профессор, кто Вас наказал одиночеством?

И сколько бессонниц делили с тоской на двоих?

От серых холмов эхо к нам возвратилось печальное,

И птицы давно улетели - зови, не зови...

Скажите, профессор, как вылечить Ваше отчаянье?

Хоть знаю теперь, что заклятия нет от любви.

А снег здесь такой же, как дома - не только на севере,

Но даже на юге - куда никогда не вернусь.

Я видела русские зимы, и знаете, Северус,

Зимы в Вашем сердце я больше уже не боюсь...

[hiseternallily]

смерть искала меня. в первый раз не застала дома — разозлившись, в огне уничтожила полквартала. во второй — промелькнула в тревожных словах знакомой: “повезло, что на вылет ты все-таки опоздала!” в третий раз повстречались мы в солнечном летнем Римини, но в Италии грех не забыть о привычных правилах, так что гостья ушла; для меня, как визитку с именем, филигранный узор на стекле лобовом оставила.

только я не желала готовиться к новой встрече. не люблю ни античность, ни миф про дамоклов меч, но с тех пор что ни день — то безжалостный, бесконечный бой со смертью, что твердо решила меня стеречь. так ловка я была, уклоняясь от разных бедствий, так умно обходила ловушки назло судьбе, что задумалась смерть, исчерпав понемногу средства.

а потом, усмехнувшись, тебя забрала к себе.

и тогда прекратился мой бег. я застыла молча. ход отличный — отнять человека, что всех дороже. смерть приблизилась медленно, скалясь из тьмы по-волчьи, протянула мне руку.

и я улыбнулась тоже.

[hiseternallily]

от таких зарекаются, носят в серёжках камешки. от таких уезжают подальше в другой район. и с такими, не хочешь как будто, но всласть намаешься. у таких, что ни слово на выдохе, то – закон. обходи стороною, а пальцы в кармане – крестиком. в дневнике напиши красной пастой «запрещено!». вы, конечно, неплохо смотрелись и спали вместе бы. вы, возможно… дурацки зудящее в венах «но»: он другой. в его стае тебя никогда не примут, и его волки тебе не дадут рядом с ним житья – ты погибнешь, увянешь без солнца цветочком-примулой. он из тех, кого не обожают, а пьют, как яд, принимают горстями, презрев докторов/инструкции, шьют подкожно, иглою прокалываясь насквозь. от таких будет сердце в кровавых бессчетных рубчиках [знаешь, скольким и выжить-то вовсе не удалось?] от таких нет спасенья ни в жутких твоих истериках, ни в запоях, советах подруг, да, вообще, ни в чём. это антигерой до последней сто-n-ной серии. вечно в шаге от бездны с ним. не повстречать бы, чёрт! от таких зарекаются, носят в серёжках камешки. от таких уезжают куда-нибудь там в Сайгон. ты не хочешь, а он всё равно так безумно нравится… ты бы знала бы, как от тебя зарекался он.

[hiseternallily]

во мне сто двадцать четыре жизни, и вдвое больше неверных истин, когда художник сжигает кисти, рождается новый мир. я - это теплый пушистый кролик, стервозный циник и алкоголик, колючий маленький сгусток боли и запах чужих квартир, серьезных Венди штук, скажем, десять, кислотный дым, сигаретный пепел, сорвавший шляпу с туриста ветер, богатство из нищеты, четыре шлюхи, курящих winston, старик, что мертвому пишет письма, все это камнем на мне повисло. зачем мне еще и ты? у нас и так тут темно и тесно: и здравый смысл, и ростки протеста, старухи, дети и жрицы Весты, и отзвук пробитых льдин. закрашенные побелкой тени, старуха, смертник и неврастеник мне вторят жалобной рваной трелью: пожалуйста у х о д и

[hiseternallily]

вспоминай-ка почаще восторг от простых чудес, что случались не очень часто (и это помни). научи себя жить: обходиться спокойно без. посмотри в небеса - там сверкает десяток молний. а с плеча так небрежно бросает упрямый бес: "ну же, к дьяволу всё! да и сам к нему, как паломник". чтоб сбежать от тоски, надо прежде купить билет, надо молча уехать от счастья, обид и споров; невзирая на боль/одиночество/ложь примет. обретая себя, не пугайся чужого вздора. ворох искр в прохладных сумерках, тёплый плед, безмятежность улыбок и искренность разговоров... но мосты не сжигай - все пути приведут домой, как бы там, вдалеке ни светили чужие души. у всего есть конец, это помнил и старый Ной. улыбнись отражению в зеркале или луже да запомни навек: пусть с изъяном, но ты - герой. возвращайся туда, где всегда и любим, и нужен.

[hiseternallily]

кто скажет, что то, что я переживаю, нереально? исследования с начала века доказывают: мозг не различает реальное и виртуальное. ваш мозг вырабатывает те же гормоны в том же количестве, будь вы в реальности или если вы смотрите сериал про любимых персонажей. и если мой мозг говорит, что то, что я переживаю, реально, да кто вы, к чёрту, такие, чтобы говорить, что это не так?

[hiseternallily]

март не сотрёт обиды, не залатает рёбра; но ведь с весенним ветром будет пора чудес. хочешь кричать до хрипа, так, чтобы все оглохли, чтобы по всей планете слышал последний бес. только к чему, опомнись? чувства вернее яда, и в не привыкшем теле всё выжигают в ноль. это такая помесь счастья с эффектом ада - в детстве б переболели, может, не съела боль. а весна в каждом взгляде, в каждом кивке и жесте. помнишь, как это сильно - искренне и в глаза? я отдала бы ради этих мгновений вечность. может, не долюбили чуточку до конца? ты - самый тёплый призрак, мой невозможно лучший. если всё пишут боги - значит, спасибо им. нет такой длинной жизни, чтобы прошли те чувства. так, что в конце дороги помни - ты не один.

[hiseternallily]

Я видел Бога, он стоял в ларек за пивом! Он складывал копеечка к копейке. И что-то причитал себе тоскливо, По-моему, он проклинал судьбу-злодейку. Я видел Бога, он живёт в бараке! Он не всесилен и амброзии не пьёт. Он жизнью заключен в концлагерь, Он так же приговор от неё ждёт. Я видел Бога, он в потрепанных лохмотьях Бутылки собирает и сдаёт. Он не прощает, он заходится в проклятьях, Он курит и по-черненькому пьёт. Я видел Бога. Здесь, а не на небе. Такого, как и все другие на земле. Нуждается он не в молитвах, в хлебе. Бог есть. Какой? Решать тебе.

[hiseternallily]

покажи мне то время, где я сильней, чем сейчас. это сто сигаретных пачек тому назад, это два институтских курса и школы часть, это те, еще неподкрашенные, глаза. покажи мне то время, где я еще не люблю никого, кроме мамы и палевого кота, где часов по двенадцать дома стабильно сплю, это детское время без "если" и без "когда". покажи мне то время, когда мне тринадцать лет, и четверки мои - наивысшая из проблем, я не думаю о парнях, о добре и зле, и не еду грехи замаливать в вифлеем. покажи мне то время, где я не авторитет, где не нужно рубить младенцев и жечь костры, где еще не даю в долг, не беру в кредит, где слова мои еще не совсем остры. покажи мне то время, где я выхожу гулять и на старых качелях лечу до любых планет. где еще после каждого слова не ставлю "б*ять". где вопросов жизни и смерти ни капли нет. покажи мне то время, когда я живу игрой, не дежурной улыбкой, ненависть затаив, и друзья еще умеют стоять горой, и когда это все, что у них на меня стоит. покажи мне то время, где под ноги не смотрю, где только родители вправе прижать к груди, где крысы тащат сырные крошки в трюм, и я не знаю, что ждет меня впереди.

[hiseternallily]

Я уходил, ни капли не жалея, Не слушая твой монотонный слог. Ведь если чувства живы, то стареют, И значит, гибнут, сваливаясь с ног. Я вечно лгу, кивая: «Все в порядке», В ответ другие врут: «Ты нужен нам». Теперь их отпустил, ослабив хватку И разбросав всю память по углам. Я делал вид: не понял, мол, не больно, Не знал, забыл и даже не смотрел… Теперь же отпускаю всё. Довольно, Уж слишком сильно сердцем я горел. Светить другим хотел, не обжигая… На безразличие наткнулся мой огонь. Отныне все сгорело. Обещаю, Не чиркнет больше спичками ладонь. Я не хочу, чтоб вновь терзали душу. Теперь и ты забудь меня. Иди. Нет, я не пожалею. Нет, не струшу. Отныне я один. Всегда один.

[hiseternallily]

Всe проносится вновь стрeмглав из конца в начало, Дни проходят один за другим из начала в конeц. Ты стоишь : одинок, вeрeн так своeму причалу И всe ждeшь корабля, на котором слeпой гонeц. А в твоeй душe полумрак укрываeт раны, Кровоточат они давно, много лeт подряд. А в твоeй душe склад сокровищ, и бeз охраны, Потому что нe будeт того, кто украсть бы рад. А в твоeй душe горы, рeки и континeнты, Что сплeтаются в карту, ровно ложась туда. А в твоeй душe eсть маяк с огоньком надeжды, Но к нeму ужe так давно нe идут суда. Здeсь, в твоeй душe, цeлый мир с лeгкой дымкой тайны, Здeсь скрываeтся всe, что любой обрeсти бы рад, Но скажи, почeму сюда дажe совсем случайно Нe заходят ужe давно столько лeт подряд? Ты сeгодня совсeм нe тот, кeм ты был недавно, Словно сам ощутил на сeбe тяжeсть всeх врeмeн. Ты совсeм нe похож на людeй, на сeбя – подавно. Ты забыл о миркe, что тобою был сотворён. Ты разрушил всe, что обрeл, так лeгко и просто, Будто это так просто – за миг уничтожить сeбя. Ты разбил, раскромсал и расплавил всё, что возможно, Лишь бы это потом нe могло возродить тeбя. Нe осталось сeйчас ничeго, что тeбя погубит, Но надeжда губитeльнeй силы любой, повeрь. Ты жe сам говорил, что тeбя никогда нe полюбят. Так с чeго жe ты взял, что должны полюбить тeпeрь?

[hiseternallily]

Говорят, что людей губят водка и пиво, Сигареты ломают наш век. Помнится мне - я пила и курила - /выживать сил вполне достаточно было/ Но однажды меня сломал человек.

[hiseternallily]

– Так значит, вам нравятся мужчины? И всегда нравились только мужчины? Майкрофт поморщился. Затем чуть придвинулся, так, что его согнутое колено коснулось бедра Грега. – Мужчины, женщины… Занимательная лингвистика. Ведь у слова «ты» не бывает рода. Того, кто там, – Майкрофт махнул рукой в сторону, и Грег заворожено проводил ее взглядом, – мы называем «он», «она», «они». Но тому, кто здесь, – Майкрофт протянул руки, медленно положил их Грегу на плечи, скользнул вверх, едва касаясь пальцами шеи, – мы говорим только… – Майкрофт склонился, выдыхая в лицо, – …ты.