nihonga4 - Tumblr blog

[nihonga4]

Some new works on digital art. 

[nihonga4]

Я вижу церкви в наших городах, с сияющими золотом крестами и скорбными ликами на высоких, царапающих небо стенах; готические соборы Европы с разрезающими оболочку глаз цветными витражами; аскетичные белые стены протестантских церквей, я помню синагоги Польши, и их призраков - призраков тысячи умерших здесь, на этой пропитанной кровью и слезами земле; я чувствую сладко-пряничный запах хурулов и дацанов; зачем мы строили и строим их?

Нас так много. Мы постоянно умираем. И рождаемся снова. Но нам, наверное, очень одиноко, если нам так нужно, чтобы где-то там -наверху - кто-то был. Но там… Там же летают наши спутники для кабельного телевидения? И Тесла. И наши космонавты. Там “Его” точно нет. Пока мы не полетели в космос, еще можно было бы надеяться на райские кущи в сливочных облаках, но сейчас? Сейчас-то мы знаем больше. Мы даже до Луны долетели. А там тоже пусто. Его нет тут. Он еще дальше?

За эти тысячи лет он приходил? Навещал, смотрел, что происходит тут, на его земле? Не знаю. Но так хочется, наверное, чтобы был кто-то, кто выше, сильнее, могущественнее нас. И абсолютно справедливее. И кто знает ответы на все вопросы. И кто...Кто сделает наше одиночество чуть-чуть, но меньше. Церковь - будь она православной, протестантской, или Летающего Картофельного Монстра - это такой же институт, как Палата Лордов, или Совет Федерации, или Саратовский цементный завод. Там люди - живые, из плоти и крови, у которых болит живот, у которых газы, кто ходит в туалет, а проткнуть их ножом - умрут, истекнув кровью. А где - где ты?

Я знаю, что иногда воспринимаю свою личную, “персональную” ...удачу, везение, хорошее стечение обстоятельств - как доказательство того, что ты все-таки есть. Иногда мне кажется, что ты меня спасаешь, вытаскиваешь из всяких глупых передряг (в которых я часто оказываюсь сама, по собственной бараньей упертости), разруливаешь проблемы, откуда-то находятся иногда деньги, возможности, способы, из ниоткуда появляются люди - люди, которые помогают, прекращаются дожди и появляется солнце (не в метафоричном, а прямом смысле этого слова). Иногда мне кажется, что ты отвечаешь на мои вопросы - не напрямую, конечно, а “знаками”, “надписями на стенах” (по-любому, ты обожаешь граффити, ты,блин, как Бэнкси, только в планетарном масштабе), четерлхлистными клеверами, ты большой выдумщик, конечно.

Иногда я говорю вслух - обращаясь, взывая, проклиная - все к тебе, но в ответ - только звенящая тишина, отскакивающая от стен в квартире. У меня есть замечательные родители - семья - друзья - коллеги и знакомые, и они все - хорошие; но они все - как я,” человеки”, люд,и они живут - первый раз, на земле, и говорят, что и сорок лет назад не было сильного отличия от того, как и чем мы живем сейчас. И тебя не видели и пятьдесят лет назад. Ни разу.

А у тебя много планет на попечении? Мы не одни? Может, ты просто не успеваешь? У тебя есть заместители? “Мини-ты”? Может быть, ты не похож на нас, у тебя, как в комиксах про инопланетян - синяя кожа и зеленые зрачки? И волосы из змей? Или ты, наоборот, большой пузырь?

Или ты все-таки невидим, но вездесущ и всемогущ, ты везде и одновременно нигде? А ты заходишь посмотреть на себя, в эти дворцы, которые мы для тебя построили - и строим? А тебя нравятся эти кости, которые нужно целовать? А ты считаешь свечки? А ты согласен с тем, что женщин без платков в твои православные церкви нельзя пускать? А на Востоке - закутывать в черные-черные простыни? Или мы что-то не так придумали?

А что ты умеешь? Это ты вылечиваешь безнадежные случаи болезни? Или спасаешь тогда, когда нет возможности на спасение? Это все ты? А ты знаешь, что будет дальше? И сколько мы еще протянем? А, можно, самый попсовый вопрос - а “потом” - “потом” что-то есть? А ты, случаем, не обиделся на нас? Кто-то говорит, что ты, мол, посмотрев на все, что мы натворили за все эти года, в нас разочаровался и ушел. Сказал, “живите ка�� хотите”. Ну мы и стали жить. Как могли.

Мне бы хотелось с тобой встретиться - если ты, конечно, есть. Мы могли пойти в “Старбакс” и выпить кофе. Но я больше чай люблю в последнее время. Тебе нравится в Старбаксе? Мне кажется, там чет шибко дорого в последнее время. А ты пить вообще можешь? Мне кажется, ты должен быть. Ну, знаешь, мы все равно в итоге как-то остаемся одни. Вырастаем - и начинаем всех потихоньку терять: бабушек, дедушек, родителей, братьев и сестер, друзей, знакомых. Даже не по порядку, а вперемешку. И мы иногда остаемся без всех. Лежим в каких-то страшных домах для престарелых, хосписах, инфекционных больницах. Или сидим, тупо уставившись на проспект из окна маленькой хрущевки.

И к нам ни��то-никто не приходит, даже просто посидеть, поговорить. Чаю выпить. А так, если бы ты был, и изредка заходил - ну, там, раз в неделю, или даже в месяц - мы бы всегда держали для тебя одну чашку. Даже подписали бы её - “Мистер/Товарищ/Сэр/Гражданин Бог”. А, может, у тебя есть имя?

Как тебя зовут? А ты вернешься? А ты был вообще? Или мы все время были одни?

Но чашку я все-таки приготовлю.

[nihonga4]

Some more works in digital. They are all connected with the sea theme. 

[nihonga4]

мои рисунки

Иногда мне кажется, что внутри меня живет огромная библиотека, нет, целый дом - замурованный, закрытый на тысячи замков, в котором томятся, грустно вздыхая, тысячи нереализованных мечт, идей, не нарисованных персонажей и картин, я иногда слышу - как они тихо плачут по ночам, уткнувшись лицом в колени: им так хочется ожить на листах альбомов, холстов, картин… но вместо этого они тихо умирают в этом доме, потихоньку превращаясь… в тени, в образы, которые исчезают в дымке. И я подхожу к своему рабочему столу, и листаю старые альбомы, и вижу их, и их друзей, и ненаписанные истории - и тихо вздыхаю. пока не могу, не получается - снова взять в руки кисточки, краски, маркеры, и дать им - голос, жизнь, свободу, надежду.

Рисование было со мной всю жизнь, оно то разгоралось огромным, ярким пламенем, то угасало, превращаясь в угольки… оно жило на страницах моих школьных тетрадей и конспектов, и кричало с листов альбомов для ИЗО.

С детства я слышала: “Рисованием на жизнь не заработаешь”, “Умрешь в бедности”, “Художник - это не профессия”, “как хобби - да, конечно, но как ты себя им прокормишь?”, а теперь думаю: мои картины - это, наверное, самое честная, и самая искренняя память о себе, которую я оставлю. Это - самое лучшее, что во мне было и есть. Это то самое удивительное и чудесное, что еще осталось во мне от того искреннего, смешного ребенка-колобка, который верил в драконов, принцесс, и говорящих медведев, и который так заливисто и искренне смеялся.

Иногда мне физически хочется оказаться в прошлом, подойти к ней, заглянуть за плечо, за маленькую ручку, усердно выводящую нового персонажа, посмотреть в огромные голубые глаза, в которых еще нет никакой поволоки и серой тьмы - только любопытство и любовь к этому удивительному миру, центром которого является мама, кошка Чернушка, брат Миша, который все время отнимает игрушки, папа, носящий на закорках, корова Марта и выводок утят, фломастеры и маленький огород - и, опустившись на колени, рядышком, задать простые вопросы: А что ты рисуешь? А как их зовут? А почему у него столько лап? А он добрый или злой? А как прошел твой день? А что ты делаешь, когда тебе грустно? А где мне найти вдохновение? Вдохновение… Понимаешь… Вдохновение… Это… А что ты любишь? А где они живут, твои герои? А как мне… Как мне снова начать рисовать? А я хорошо рисую? Хочешь посмотреть на мои рисунки?

И тут я робко достаю из-за пазухи скомканные листы с собственными рисунками - там, конечно, у персонажей более плавные, мягкие черты, и они не так похожи на тех, кто живут на рисунках маленького ребенка, и на несколько минут она, удивленно раскрыв рот, смотрит на эти листы - и улыбается, и начинает радостно дергать ногами, и сыпятся вопросы, один за другим: А кто это такой? А что за мешки у него под глазами? Он курит? Курить же плохо. А почему он такой грустный? А вот этот страшный, очень-очень. А ты нарисуешь меня? И во мне тут что-то щелкает. Рисование было для меня не только терапией, не только способом приятно провести время, не хобби и не кружком ИЗО по средам. Это было и способом примириться с тем фактом, что наша жизнь - конечна, но смысл есть - хотя бы в том, что я рисую. Рисую то, что есть, и то, что я бы хотела видеть и иметь в этом мире. Что драконов, может быть, и нет, но они существуют на моих картинах. Что в каком-то из миров - я ношу большое платье с кринолином и танцую на балах, прямо, как “Анастасия” из мультфильма детства. Или скачу по белоснежной тундре на говорящем и умном медведе. Разговариваю с русалками и летаю по небу, как Шагал.

И я, сама не замечая, как, вижу, как рука выводит на листке из-з под какого-то чека маленького персонажа - девочку с глазами-блюдцами, с взлохмаченными волосами.

И напоследок - одна из любимых цитат из чудесной книги “Жажда жизни”:

“Не писать Рембрандт не мог. Хорошо он писал или плохо — не важно, но только Живопись делала его человеком. Искусство тем и дорого, Винсент, что оно даёт художнику возможность выразить себя. Рембрандт сделал то, что считал целью своей жизни, и в этом его оправдание. Даже если бы его искусство ничего не стоило, то и тогда он прожил бы свою жизнь в тысячу раз плодотворнее, чем если бы подавил свой порыв и стал богатейшим купцом Амстердама.”

https://www.instagram.com/tania_samoshkina_art/ - иллюстрация взята отсюда.

[nihonga4]

Я плакала, сидя в аэропорту Буво под Парижем, потому что мне не хотелось уезжать с корабля. Эту простую истину мне было очень сложно принять: как будто привязаться к чему-то, полюбить – это почти статья, преступление, кодекс. Не вписывается в угловатые общественные рамки. А для меня оно так и было. Страшно от страшного счастья, чувства, что ты «дома», что тебе так легко и радостно просыпаться на рассвете, что так хочется до слез в глазах жить, творить, мечтать, вместе смеяться. Было ощущение, что едешь не «домой» - а едешь из «дома». Как ты умудряешься засыпать под качку и шум волн. Как каждый раз, выходя на рассвете и закате на палубу, на секунду замираешь, ловя глазами лучи солнца. Не веришь, что ты – здесь и сейчас. Как ты пьешь галлонами чай и учишься готовить на камбузе при наклоне в 45 градусов. Как ты, вцепившись всеми частями тела в реи, висишь на высоте 35 метров, пытаясь унять дрожь в руках. В голове больше нет ничего – ни злости, ни старых обид, ни прошлого, ни будущего – только ты, пронизывающий ветер, корабль, разрезающий носом изумрудные волны, и веревки, режущие твою кожу. Замечательные ламповые вечера. Настоящий ром с Тартуги – «прямо как в фильме». Задушевные истории. Люди, с которыми можно отстоять под пронизывающий ветром ледяную вахту и с которыми так чудесно ПРОСТО ПИТЬ ЧАЙ ВМЕСТЕ и больше вообще НИЧЕГО НА СВЕТЕ ЛУЧШЕ НЕТУ. Ставить паруса и их снимать. Смотреть, как они медленно наполняются ветром. Чувствовать биение сердца корабля. Сушить вещи в машинном отсеке и греть руки на двигателе Volvo. Забывать, какой день недели и время года, видеть, как дельфины прыгают за кормой, варить собственноручно собранных мидий на ужин. Я так хотела остаться, как никогда до этого в жизни. Были замечательные походы, перевертывающие-сознание-поездки, путешествия, после которых заряжался энергией на недели вперед, фотографии с которых пересматривал спустя месяцы и годы, радостно вспоминал в компании веселые моменты и… И продолжал жить, «возвращаясь к своей жизни» - с офисным кофе по утрам, с толкучкой в общественном транспорте, со всем… со всем тем, что составляло «основу», «костяк» твоей «настоящей жизни». А сейчас ощущение, как будто внутри разорвалась бомба. Я не могу собрать все вместе, обратно, зашить и упаковать. Я и не знала, что во мне могут жить так много эмоций. Не знала, что могу так смеяться, так скучать, так плакать, так любить, так удивляться. Я не знала, что я такой за человек. Я не знала, кто я. Теперь надо попытаться познакомиться снова. Спросить ту маленькую девочку внутри, которая с детства зачитывалась Грином и Кусто, и бесконечно рисовала корабли. Которая всегда любила море и путешествия, но запрятала эту любовь как нечто постыдное так глубоко внутрь себя, что забыла о ней, а вместе с этим осознанием – и то, кто она такая. Которая жадно вглядывалась в иллюстрированные альбомы о кораблестроении. Не могла пройти мимо марины и пристани, не обернувшись. Отмахивалась, когда в шутку спрашивали: а хочешь иметь свой корабль? А ходила уже в море? Умеешь управлять? Вглядывалась в темноту этой жизни и не могла ответить на простые вопросы: а чего ты хочешь? А что ты любишь? В тишине этой темноты было молчание. А «Штандарт» (https://vk.com/frigate_shtandart) внезапно ответил. Спасибо нашему замечательному капитану и экипажу за эту замечательную неделю. Спасибо нашей лучшей на свете вахте – за дружбу, за бесценные моменты, которые мы пережили вместе. Благодаря вам я стала больше верить в людей. Отдельное спасибо Милана Захарова за то, что всегда была рядом и поддерживала. И Алексей Сильнов – за готовность помочь, поддержать, составить компанию в любое время дня и ночи. Надеюсь, я когда-нибудь решусь приехать на «Штандарт» в качестве волонтера. И обязательно приеду в Питер на верфь. Кажется, я снова начинаю любить этот город, как 10 лет назад.

[nihonga4]

My first attempts in digital art. Trying to draw small pictures about the rimes of the year. /Мои первые попытки в диджитал-арте. Нарисовала маленькие открытки на тему времен года.