notoxygen

[notoxygen]

Я кушал исправно завтраки и ужины.

Обед я пропускал,

Но это лишь иногда.

Погода была в порядке.

Я бы даже сказал, хорошая.

Но тревожило что-то

все же.

Жевал яблоки, ел творог,

Ловил мотылей в лассо, лариат или аркан?

Воду пил как полагалась: стакан за стаканом.

Бывало, что даже залпом.

Гулял под соснами, день был ясный,

красочный.

Но всего этого мне было мало,

мне было всё недостаточно.

Благоприятная температура воздуха.

Плюс двадцать на солнце,

Может.

Местами облачно.

В общем, нормально.

Но по ощущениям-

Резко-континентально.

Прогулки,

Милые лица в прихожей

Меня не воодушевляли тоже.

Катался даже на море.

Мне говорили, соленые воды пойдут на пользу.

И точно:

Тело окрепло,

Организм стал богат витаминами и

минералами.

Но и это ��пределённо не помогало.

Вот я и шлялся

как потерянная собака,

По проспекту вдоль, а потом

Обратно

Казалось, странно

Но сейчас уже стало

Сносно,

Обыкновенно,

Вполне, нормально.

[notoxygen]

жизнь никогда не прощает менял

Жизнь никогда не прощает менял.

Удел крепких:

честность, хотя бы с собой, раз потерял.

Ведь потеря-не приз,

что случайно валяется на перекрёстке

или выигрывается у торговок в напёрсток.

И все же,

давно ли мы поняли,

в валютообменнике находя но’ли,

что одиночество всегда проще

пережидается с сородичами

в подводной лодке,

а иначе себе дороже будет.

Но если так,

то есть шанс навсегда остаться

утопленником.

С ними же:

по классу себе подобному,

но на разряд ниже.

А лучше ли будет иное?

Из зол, которых здесь двое,

Неясно, какая меньшая,

А какая вынесет приговор на повешение.

Храня за карманом прежде

дыру на мятой одежде.

Некую зудящую червоточину,

которая прикажет дойти до точки.

И вот я,

несмотря на количество альтернатив,

выбрал альтернативу быть один:

так и плыть над,

в расчёт не брать,

выкидывать и отрицать.

[notoxygen]

человек, который стал прозрачный

Какая нежность -

Такая грусть.

В глазах твоих я вижу трусость,

В костях твоих томится слабость.

Нам друг от друга ничего не надо. 

Мне до тебя было всего два шага

И ещё немного,

Мне до тебя было совсем недолго.

Возможно, три пустых стакана.

Шарлотка, два потекших крана? 

Но ты сгорела,

Я истлела.

Для нас остались только:

один покинутый диван, 

вечер прокуренный,

ноябрь.

На ощупь мягкий, а внутри тоскливый.

Слишком прямой, слишком п��ршивый.

Он безразлично мне напомнил,

Катиться там куда-нибудь:

в ведро,

в окно,

под стол,

а может, в шкаф.

С завязанным на узел шарфом

Плестись куда-то далеко,

А мы с тобой уже давно.

Давно предали по отдельности самих себя,

Делили низко чашки и ножи,

Тем самым, прошлое деля и огрубевший комок кожи, 

разрезав вплоть до сантиметров.

Но все осталось цело.

И только исцарапанное тело

Осталось тут лежать бездомно.

Я все ещё не знаю, как бороться за кого-то,

что-то.

Я ведь не герой

избитого романа, чтобы сказать,

что я скучала,

все передвинув на места.

Вся правда в том,

что драться я могу лишь только здесь,

сама с собой. 

Я ведь не воин.

Я здесь один,

а вас так было до смешного много.

[notoxygen]

В ту ночь, когда тебя накроет негой,

Твои ресницы станут снегом.

Под полутёмным покрывалом

Ты обретешь, что так давно искала,

И растворишься в полусне.

Ты будешь вечно бесконечной,

И образ твой больной беспечный

Шипами врежется мне в тело,

Окрасит чувства ало-белым.

Я не найду тебя нигде.

Вдруг все фиалки станут адом.

Под ядовитым станом сада,

Быть может, вспомнишь ты мой образ,

Сквозь сон услышишь голос

И ясностью простишь меня. 

[notoxygen]

Это серьезно?

Я океан 

И я пустыни. 

Я все моря,

Все замороженные лилии.

Я там, где есть и где нас нет.

Я темнота, я там, где свет.

Я вся в воде и вся на суше:

Там, где мне сыро, там, где душно. Я то гора, а то равнина.

Я подо льдом, где все остыло.

Стою на месте, я искатель.

Я разрушитель, созидатель.

Я пустота

И я любовь.

Я чистота

И я же Кровь.

Я создаю, но убиваю.

Я умерла, но я живая. 

[notoxygen]

Я не прощаю

Придумать сначала себе миллион оправданий.

Очистить голову, как очищают грозы землю от людской грязи.

Теперь, когда наедине с пустотой и собой, пора начинать обряд.

Я не знаю другого пути, как придумать себе наказание:

Скрутить руки и ноги так, чтобы катились слезы в прозрачные ладони Бога.

Вся вина лежит глубоко в собственном сердце.

Совершено преступление против воли души и самого себя. 

У кого теперь попросить мне прощения? 

Когда я тот, кто обвинён собственной совестью.

Легче не станет от чужих голосов. 

Грязь, как деготь, прилипла к коже.

Я стёр колени и локти, чтобы найти рецепт, 

Но тезис гласит о невозвращении и беспощадной памяти.

Где мне искать прощения, как не в прозрачных ладонях Бога? 

[notoxygen]

Про то, что тлело на кострах

Ты немного мила и немного красива.

Говоришь необычно и, может быть, правду.

Не похожа на все остальные лица прохожих.

Голос тоже такой никогда я не слышал.

Это все было ещё одной огромной причиной, помимо того великого списка, что существовал до, вторгнуться в твоё очередное новое, очерченное цветными карандашами пространство.

Развести там костёр, чтобы было тепло и руки не мёрзли от холода.

Читать стишки на заре и считать себе целыми числами в голове, сколько было и сколько будет ещё точно таких же костров и стишков на заре.

Правда, заря станет уже совсем другими цветами, может, тусклее, а может быть, ярче, но не имеет значения. Стишки не предадут своего ритма, количества строк и строф. Останутся верными и честными, конечно.