sintiponi

[sintiponi]

Как жаль, что тем, чем стало для меня

твоё существование, не стало

моё существованье для тебя.

[sintiponi]

[sintiponi]

Ил почек я вышла замуж

Четыре.
Тяжелые, как удар.
«Кесарево кесарю — богу богово».
А такому,
как я,
ткнуться куда?
Где мне уготовано логово?

Если бы я был
маленький,
как Великий океан, —
на цыпочки волн встал,
приливом ласкался к луне бы.
Где любимую найти мне,
Такую, как и я?
Такая не уместилась бы в крохотное небо!

О, если б я нищ был!
Как миллиардер!
Что деньги душе?
Ненас��тный вор в ней.
Моих желаний разнузданной орде
не хватит золота всех Калифорний.

Если б быть мне косноязычным,
как Дант
или Петрарка!
Душу к одной зажечь!
Стихами велеть истлеть ей!
И слова
и любовь моя —
триумфальная арка:
пышно,
бесследно пройдут сквозь нее
любовницы всех столетий.

О, если б был я
тихий,
как гром, —
ныл бы,
дрожью объял бы земли одряхлевший скит.
Я если всей его мощью
выреву голос огромный, —
кометы заломят горящие руки,
бросаясь вниз с тоски.

Я бы глаз лучами грыз ночи —
о, если б был я
тусклый, как солце!
Очень мне надо
сияньем моим поить
земли отощавшее лонце!

Пройду,
любовищу мою волоча.
В какой ночи
бредовой,
недужной
какими Голиафами я зачат —
такой большой
и такой ненужный?

[sintiponi]

Ковчег непарных зверей

Наш ковчег отправился в полночь.
В нем были только непарные звери:
Слишком старые, слишком гордые,
Или просто — последние.

 

Одинокие звери ведь тоже хотели выжить,
Боялись воды и со страхом смотрели,
как прибывало море, тяжелело небо.
И метались по чаще, и слышали этот скрежет:
Великаны-деревья царапали ветками тучи.

 

А старик с сыновьями построил большую лодку
На высоком холме, где принимал крылатого гостя.
И потом он созвал зверей.
И не стало видно травы на холме — только гривы, хвосты и уши.
Он смотрел нам в глаза, проверял, хороши ли зубы, не черны ли души,

 

Говорил слону: “У меня уже есть слоны. Ты не нужен”.
А слепому медведю: “Не буду с тобой возиться”.
Старому льву, говорил, что он слишком старый.
Выбирал молодых, сильных и парных.
А мне сказал: “Ты хорош, дружок, но где твоя пара?
Приходи, когда найдешь второго такого”.

 

Но был и еще один холм, где другой старик собирал зверей.
Из мусора, снятых с петель дверей, веток, собранных в роще,
Он выстроил лодку — попроще, поплоше, тесней.
Не всем одиноким хватило места на ней.
Но все же немало нас было в ту страшную полночь,
Когда мы, прижавшись друг к другу, лежали на дне.
А под нами, над нами, вокруг — были только волны.

Дмитрий Макаров

 

Буря стихла, но берег пока не виден.
Так и плывем.
Парные звери — в своем ковчеге.
А мы — в своем.

[sintiponi]

[sintiponi]

Куда приводят мечты

[sintiponi]

❤️

[sintiponi]

Явилась ты и ожил вновь огонь Мрак отступил заискрился мороз Земля покрылась снова Твоею светлой плотью И я себя почувствовал крылатым Явилась ты и одиночество ушло И на земле вожатый появился Я знал куда идти я силу знал свою Я шел вперед Я покорял вселенную и время Я шел к тебе я шел упрямо к свету Жизнь обретала плоть звенел надежды парус Мечтами сон журчал и ночь глядела Доверчиво и просто на зарю Лучами пальцев ты раздвинула туман Твой рот был от росы рассветной влажен Усталость отдыхом сверкающим сменялась И я как в юности уверовал в любовь. В мире нет беспросветных ночей Вы мне верить должны если я говорю Если я утверждаю Что всегда даже в самой кромешной печали Есть открытое настежь окно озаренное светом В мире есть мечта начеку Есть желанье которое нужно исполнить Есть голод который нужно насытить �� мире есть благородное сердце И пожатье надежной руки И внимательные глаза И жизнь которая хочет Чтоб ее разделили с другими.

[sintiponi]

Этот цветок желает исчезнуть

[sintiponi]

Постепенно действительность превращается в недействительность. Ты прочтешь эти буквы, оставшиеся от пера, и еще упрекнешь, как муравья — кора за его медлительность. Помни, что люди съезжают с квартиры только когда возник повод: квартплата подпрыгнула, попали под сокращение; просто будущему требуется помещение без них. С другой стороны, взять созвездия. Как выразился бы судья, поскольку для них скорость света — бедствие, присутствие их суть отсутствие, и бытие — лишь следствие небытия. Так, с годами, улики становятся важней преступленья, дни — интересней, чем жизнь; так знаками препинания заменяется голос. Хотя от тебя не дождешься ни телескопа, ни воспоминания.

ИБ

Так вот для чего это лето стояло в горле как кость и вода: ни утешеньем, ни счастьем не стало, а благодарностью — да. Ну вот и умер еще один человек, любивший меня. И вроде бы сердце в крови, но выйдешь из дома за хлебом, а там — длинноногие дети, и что им за дело до нашей счастливой любви? И вдруг догадаешься ты, что жизнь вообще не про это. Не про то, что кто-то умер, а кто-то нет, не про то, что кто-то жив, а кто-то скудеет, а про то, что всех заливает небесный свет, никого особенно не жалеет. — Ибо вся наша жизнь — это только погоня за счастьем, но счастья так много, что нам его не унести. Выйдешь за хлебом — а жизнь пронеслась: «Это лето, Настя. Сердце мое разрывается на куски». Мужчины уходят и женщины (почему-то), а ты стоишь в коридоре и говоришь опять: — В нежную зелень летнего раннего утра хорошо начинать жить, хорошо начинать умирать… Мать уходит, отец стареет, курит в дверях сигарету, дети уходят, уходят на цыпках стихи… А ты говоришь, стоя в дверях: — Это лето, лето… Сердце моё разрывается на куски. Дмитрий Воденников

[sintiponi]

��тихи Элюара заряженные на море и любовь)): Тот же день предвечерней порой. Легкая, ты чуть заметно шевелишься, и так же легко, так же тихо шевелятся море, песок. Нас восхищает строй вещей, и камней, и прозрачных оттенков, и часов. А тень исчезает, и с ней исчезает мучительный привкус чего-то неясного. Вечер, благородством окрашено небо. Все кругом задремало в огне, угасает огонь. Вечер. Море но светится больше, и, как в далекие времена, ты могла бы улечься в него и заснуть. *** Песка тончайшего чудо Листья цветы пронзает Расцветает в плодах Заполняет сумрак Все наконец распылилось Все изменяется тает Разбивается исчезает Смерть отступает Наконец Самый свет теряет свою природу Становится жаркой звездою голодной воронкой Утрачивает лицо И краски Молчаливый слепой Он везде одинаков и пуст. *** В сети жизни твоей попалась природа. Дерево – твоя тень – обнажает плоть свою: небо. У дерева голос песка, жесты ветра. И все, что ты говоришь, у тебя за спиною дышит.

[sintiponi]

Руми

[sintiponi]

“Понимаю, что можно любить сильней,     безупречней. Что можно, как сын Кибелы,     оценить темноту и, смешавшись с ней,     выпасть незримо в твои пределы.     Можно, по'ру за по'рой, твои черты     воссоздать из молекул пером сугубым.     Либо, в зеркало вперясь, сказать, что ты     это -- я; потому что кого ж мы любим,     как не себя? Но запишем судьбе очко:     в нашем будущем, как бы брегет не медлил,     уже взорвалась та бомба, что     оставляет нетронутой только мебель.     Безразлично, кто от кого в бега��:     ни пространство, ни время для нас не сводня,     и к тому, как мы будем всегда, в веках,     лучше привыкнуть уже сегодня.”

Бродский

[sintiponi]

От жажды умираю над ручьём. Смеюсь сквозь слёзы и тружусь, играя. Куда бы ни пошёл, везде мой дом, Чужбина мне - страна моя родная. Я знаю всё, я ничего не знаю. Мне из людей всего понятней тот, Кто лебедицу вороном зовёт. Я сомневаюсь в явном, верю чуду. Нагой, как червь, пышней я Всех господ. Я всеми принят, изгнан отовсюду. Я скуп и расточителен во всём. Я жду и ничего не ожидаю. Я нищ, и я кичусь своим добром. Трещит мороз - я вижу розы мая. Долина слёз мне радостнее рая. Зажгут костёр - и дрожь меня берёт, Мне сердце отогреет только лёд. Запомню шутку я и вдруг забуду, Кому презренье, а кому почёт. Я всеми принят, изгнан отовсюду. Не вижу я, кто бродит под окном, Но звёзды в небе ясно различаю. Я ночью бодр, а сплю я только днём. Я по земле с опаскою ступаю, Не вехам, а туману доверяю. Глухой меня услышит и поймёт. Я знаю, что полыни горше мёд. Но как понять, где правда, где причуда? А сколько истин? Потерял им счёт. Я всеми принят, изгнан отовсюду. Не знаю, что длиннее - час иль год, Ручей иль море переходят вброд? Из рая я уйду, в аду побуду. Отчаянье мне веру придаёт. Я всеми принят, изгнан отовсюду. Франсуа Вийон Картина "Ручей" Виктор Пивоваров

[sintiponi]

БАЛЛАДА ИСТИН НАИЗНАНКУ Враг помогает, друг вредит; Вкус мы находим только в сене; Бесстыдник тот, кто терпит стыд; Без равнодушья нет влеченья; Порука силы – ослабленье; Бывает мышь страшней, чем слон; Примета памяти – забвенье; Не глуп лишь дурень, что влюблен. Надежен страж, коль крепко спит; Смех вызывают только пени; Льстец – тот, кто правду говорит; Подчас губительно спасенье; Взлет горше всякого паденья; Стон тем слышней, чем тише он; Свет ярче там, где гуще тени; Не глуп лишь дурень, что влюблен. От пьяницы водой разит; Мы зрячи только в ослепленье; Кто веселится, тот скорбит; Недуг желанней исцеленья; Важней здоровья пресыщенье; Неряхой часто франт пленен; Победа хуже пораженья; Не глуп лишь дурень, что влюблен. В балладе скрыто поученье, И говорю я в заключенье: День – лучшая подруга рвенья: Ложь – то, в чем каждый убежден; Осел – искусник первый в пенье; Не глуп лишь дурень, что влюблен. Вийон

[sintiponi]