split-like-rio

[split-like-rio]

Это из-за того, что я живу в Петербурге. Все, что совершается в Петербурге, происходит как будто не по-настоящему, как во сне. *** На одном из окон висит растяжка с номером телефона - логично предположить, что это номер агента или собственника квартиры, выставленной на продажу. Но в странной атмосфере района кажется, что телефонный номер - приглашение к беседе на отвлеченные, философские темы, к абсурдному разговору незнакомых людей посреди ночи. *** О том как однажды, нанюхавшись кокаина, Вагинов сумел призвать Аполлона. *** Если бы библиотека античной литературы Артема полностью сохранилась, Сеню ждала бы шокирующая находка - "Жизнь Аполлония Тианского" Филострата из серии "Литературные памятники". Ведь самый известный роман Константина Вагинова "Козлиная песнь" пронизан отсылками к этой книге. Больше того, герои "Козлиной песни" мечтают о Филострате как о своем биографе, который передаст потомству их благородный образ - как Филострат прославил и обессмертил Аполлония Тианского. "Жизнь Аполлония Тианского" - слишком редкая книга, чтобы это было можно счесть совпадением. И даже Сеня, которому в отличие от Артема несвойственно магическое мышление, воспринял бы эту находку как однозначный, красноречивый знак. Антон Секисов

"Комната Вагинова"

[split-like-rio]

*** Потому что благодаря этим снам люди лучше ориентируются днем; потому что сны предвещают тональность предстоящих взаимоотношений. Видел сон - предупрежден. *** Мне не дает покоя довольно тривиальная мысль: никто не слушал Антонена Арто, а ведь он был прав. Нужно покончить с отчуждением, которое воспроизводит наша цивилизация. И ни наркотики, ни алкоголь, ни тоска, ни безумие и/или смерть не являются подходящим решением, требуется что-то другое. И это другое я и искала в лесах Крайнего Севера, и это то, что я и нашла в итоге, но лишь частично, и что я продолжаю разыскивать. *** Мои привычные очертания стираются. Мое письмо увязает в бумаге, как в сугробе, мне больше нечего сказать, что было бы интересно, рассказать что-то стоящее. Моя любовь на последней стадии распада, несмотря на все слова несмотря на отвесность гор несмотря на вершины их неумолимость и равнодушие. Я растрачиваю себя в бесплотных блужданиях мысли, компенсирую это экстремальными приключениями, но больше ничего нет, я ��гасаю. *** Разрозненные клочки прилежно собранного мной "досье меня самой", в котором все наконец-то начало состыковаться, из которого начал получаться какой-то мир, тот мир, которым я хотела бы поделиться с современниками, валяются теперь у моих ног, и их теперь придется как-то собирать заново. Почему? Потому что надо жить дальше. Потому что надо жить дальше, как говорят те, кто живут здесь, в лесу, у реки, у подножия сопок. Надо найти силы жить дальше после всего со всем и вопреки всему; просто жить дальше. *** Дни тянутся, скованные стужей, и ночам нет конца. Дышишь инеем, застывшим воздухом. Пора уезжать, но о неминуемости этого отъезда все молчок. Так здесь заведено, в лесу: по чуть-чуть не уезжают, никто специально не готовится, пока все не полетит в тартарары, все живут так, как будто ничего никогда не изменится. Именно так и живут, будь что будет. Затаиться, замереть, а потом вскочить, когда этого меньше всего ждут. Нельзя спрашивать о том, когда наступит миг расставания, тот миг, после которого жизнь уже не будет прежней. Так здесь живут, сознательно отдавшись иллюзии вечности, потому что слишком хорошо знают, что весь знакомый тебе мир в одно мгновение рухнет, а потом будет собран заново, здесь или где-то еще, преобразится и станет чем-то неуловимым, чем-то, в чем ты уже никогда не сможешь быть убежден. Сама вероятность этого повергает всех в ужас. Она известна всем в лесу, и ее поджидают за каждым поворотом, и поэтому никто не решается вопрошать о ней. *** Свежий воздух, льды, скалы, горизонт. И теперь эта кровь. Он застиг меня врасплох в моих раздумьях. Как он поцеловал меня? С неземною нежностью, с нежностью немыслимой. Мой взгляд теряется, все плывет перед глазами, оленьи головы, разбросанные тут и там, их обезглавленные туши, истекающие кровью, люди, копошащиеся вокруг. Иван, остановись, я больше не могу. Настасья Мартен "Верю каждому зверю"

[split-like-rio]

Был уже некогда отроком я, был и девой когда-то,

Был и кустом, был и птицей, и рыбой морской бессловесной. (Эмпедокл, Очищения, фрагменты, 117) *** Я думаю о том, что случилось со мной. О моем эвенкийском прозвище. О том, как меня целует медведь, как его клыки смыкаются на моем лице, как хрустит моя челюсть, как хрустит мой череп, о тьме, которая разверзается в его пасти, о его влажном тепле и тяжелом дыхании, о хватке его зубов, которую он ослабляет, о моем медведе, о том, как он внезапно передумывает и его зубы перестают быть инструментом смерти, он меня не убьет. *** Вижу, как старенький дядя Вася, прикрыв глаза, сидит на рассвете перед оленем, застряв, видимо, в этом межеумье, что предшествует пробуждению, там, где сны еще хранят свою власть над телом. *** Мы молча смотрим друг на друга, дверь закрывается, мы одни. Он говорит: Настя, ты простила медведя? Снова молчание. Надо простить медведя. *** Призрачность желания, присущего лесу, одиноким хищникам, их ярости, их гордости и их зоркости. Напряжение их негаданных, постыдных, экстремально случайных встреч, и все же - нужно испытать это напряжение во что бы то ни стало. Потому что поодиночке они пропадают, поодиночке они замыкаются на себе, поодиночке они забывают. То мгновение, когда они встречаются взглядом с другим, спасает их от самих себя, проецируя их в инаковость своего визави. Встретиться взглядом с другим - это то, что не дает им сгинуть. *** Медведь воплощает предел. Событие "медведь" и его последствия требуют от меня раз и навсегда распрощаться с насилием, которое сопровождает меня в этом мире. Я повторяю про себя: наша встреча с медведем, соприкосновение наших челюстей, суть проявление запредельного насилия, которое отражает другое насилие, то, что таится во мне самой. Если я правильно понимаю ход ее мысли, я пыталась найти вовне то, что было спрятано во мне, медведь - это зеркало, медведь - это выражение чего-то другого, нежели он сам, того, что заложено во мне, выражение меня самой. *** Что здесь произошло такого, что все остальные живые существа отражают попусту лишь наши состояния сознания, и иначе никак? Что мы делаем с их жизнями, с их траектори��ми в этом мире, с их выбором? Почему во всей этой истории, чтобы распутать весь ее клубок, мне необходимо свести все к самой себе, к своим поступкам, своим желаниям, своему влечению к смерти? Потому что тебе всегда будет недоступно то, что сокрыто в теле другого. *** Такие люди, как Дарья, знают, что они живут не одни в лесу, не одни здесь что-то чувствуют, думают и слышат, и что вокруг них действуют другие силы. *** Тут сохранились формы прежнего мира, и при вашем участии они осегодняшнены. *** Он мне говорил, что все непрерывно "записывается" и что лес "информирован". "Everything is being recorded all the time", - повторял он. Деревья, животные, реки, каждый кусочек мира запоминает все, что делается, все, что говорится, и даже порой наши сны и наши мысли. Поэтому надо быть осторожными с тем, что мы думаем, потому что мир ничего не забывает, и каждая стихия, из которых он состоит, все видит, слышит, знает. То, что произошло, то, что свершается, то, что уготовляется. В мире духов есть часовые, которые всегда готовы расстроить людские планы. Поэтому каждая мыслеформа, которую мы выдаем в этот мир, добавляется к прошлым действиям и, смешиваясь с ними, посылает информацию всему окружающему пространству и заодно всем, кто его населяет. Настасья Мартен "Верю каждому зверю"

[split-like-rio]

Египетские мистики спрятали секреты духовной эволюции - того, как полностью слиться с абсолютом, - в колоде игральных карт. *** Старшие арканы посвящены всеобъемлющим темам - пути к собиранию себя, к целостности; иначе говоря, дороге к исцелению. Малые исследуют четыре области человеческой жизни - это энергия, эмоции, поведение и интеллект. *** Шут говорит о потенциале человеческого сознания, что лежит за пределами разделительного мышления - болезни, поражающей людскую расу с незапамятных времен.

*** Сначала Шут встречается с Магом и Верховной Жрицей, которые олицетворяют соответственно сознание и подсознание, эго и тень, явное и негласное. Затем Императрицу и Императора, символизирующих природу и цивилизацию, дикое и одомашненное, полную свободу и структурированность. Далее он сталкивается с Иерофантом, посредником и интерпретатором величайших духовных тайн.

*** Когда вы нарушаете правило, готовьтесь к натиску диких полчищ мыслей, эмоций и ощущений, от которых вас надежно укрывали стены ледяного дома. *** Любая магия есть практическая реализация следующего: тонкое правит грубым. *** Люди любят Императрицу, хотя не могут понять за что. Мне кажется, дело в том, что мы хотим вернуться в свое тело, но уже забыли, как это делается. *** Наблюдая за собой и другими, я пришла к выводу, что импульсивные поступки - это реакция на ощущение бессилия. Не зная способа лучше, мы стараемся вернуть себе власть над ситуацией через компульсивное поведение. Именно поэтому я считаю, что за компульсивностью стоят два момента: то, что мы не можем вынести потерю контроля, и то, что в попытке справиться с этим невыносимым положением мы создаем себе еще больше проблем. *** Мы ошибочно принимаем ту малую испуганную часть себя за все свое существо в целом. *** Если компульсивное поведение расценивается как акт жестокости по отношению к себе и другим (мы отчаянно сражаемся с тем, чего боимся), то подлинную власть отличает поведенческий суверенитет - мы выбираем, как действовать, осознанно и осторожно, даже если чувствуем страх и бессилие. *** Человек, обладающий реальной властью, способен действовать в пространстве полной неизвестности, чувствовать все эмоции, связанные с этой ситуацией, и при этом проявлять сдержанность. Он отказывается от потребности бурно реагировать, чтобы получить ложное чувство контроля. *** Превратите свое тело в дом или стол, когда вам станет страшно. Станьте домом - с прочными стенами, что вынесут любые радости и невзгоды, с крепкими дубовыми полами, способными выдержать большую тяжесть. Проверьте, сможете ли вы сохранить спокойствие в следующий раз, когда окажетесь не в состоянии справиться с нахлынувшими чувствами или мыслями, вынуждающими вас совершать поступки против ваших же интересов. Пусть вас хватит всего на пять минут. Но так вы покажете свою силу. *** Когда у нас что-то не получается, мы, заручившись этим пониманием, не предполагаем автоматически, что ситуация отражает нашу значимость, привлекательность или компетентность. Мы не должны интерпретировать любые неопределенные или неприятные обстоятельства как личную проблему, которую нужно решать. *** Вместо того чтобы выяснять, подойдет ли вам этот человек, лучше задаться вопросом: "С этим человеком я смогу пройти те уроки, которые готов выучить, и те, которых еще не предвижу"? *** Опасно принимать жизнь за серию сложных задач, которые нужно решить, и стадо диких быков, которых нужно обуздать и подчинить своей воле. *** По словам буддийского монаха Аджана Чаа: "Ты видишь обе стороны, поэтому обретаешь покой. Если ты видишь только одну сторону, ты обретаешь страдание. Когда тебе удается увидеть обе, ты движешься по срединному пути." *** Именно поэтому во многих колодах Отшельника изображают идущим - это образ пути человека, находящегося в гармонии с изменчивой реальностью. Он принимает перемены и неподвижность, расширение и сжатие, развитие и разложение, жизнь и смерть. *** Не все, от чего нам становится неприятно, плохо. Когда вы избавляетесь от старого шаблона или начинаете поступать по-новому, то зачастую сначала чувствуете себя хуже, но потом

становится легче. Вы следовали старой привычке потому, что она укрывала вас от того, что пугает. А когда вы разрушаете привычный паттерн, перед вами возникают монстры, демоны и ужасы, потому что старая защита больше не работает. *** Долгое время идея принятия смущала меня, так как мне казалось, что принять - значит позволить чему-то со мной случиться, а не проявлять активность. *** Мы надеваем цепи себе на шею каждый раз, когда придаем мыслям, чувствам и ощущениям больше значимости, чем у них есть на самом деле. Когда верим, что горе, одиночество или страх социального отвержения опасны сами по себе, а затем выстраиваем жизнь так, чтобы их избегать. Нам кажется, что мы свободны от этих ощущений, но на самом деле порабощены ими. Прикованы к ним и обречены ощущать их тяжесть на себе целую вечность или, по крайней мере, до того дня, когда решимся взаимодействовать с ними не с позиции доминирования, подавления или контроля. Нет ничего дезадаптивного в желании избежать страшного или неприятного. Просто, прежде чем посвящать жизнь избеганию, убедитесь, что то, чего вы боитесь, на самом деле опасно. *** Знание помогает нам шире взглянуть на свои возможности, но в то же время способно стать коробкой, в которой мы прячемся и бессознательно защищаем себя от роста и развития. Состояние незнания наполнено потенциалом, оно открывает новые двери и показывает новые пути, даже если то, что пока недоступно пониманию, нас пугает. Когда защитные стены исчезают, появляются новые границы и точки опоры. Когда мы судорожно размахиваем руками, то без разбора хватаемся за все, лишь бы сохранить себе жизнь.*** Стоит уточнить, что побочные эффекты от разочарования исчезнут, как только вы признаете, что ваше прежнее решение не принесло желаемого, и, оттолкнувшись от этого, продолжите двигаться дальше. А вот побочные эффекты от ощущения тупика - фрустрация, притупление инстинктов, дезориентация - со временем будут только усиливаться. Вы должны знать, что выбор ощущения тупика - абсолютно нормальная реакция. Остаться в тупике - ваше право по рождению. И не беспокойтесь, разочарование будет по-прежнему ждать вас до тех пор, пока вы не почувствуете готовность принять его. *** Пятерка Кубков - человека, изображенного на карте, настолько волнуют три опрокинутых кубка, что он не замечает двух стоящих. Если бы человек посмотрел в другую сторону, он увидел бы возможности, а не потери. *** Нет ничего удивительного в том, что разнообразие эмоций служит индикатором благополучия. Чем больше ощущений мы можем испытать, тем свободнее мы становимся, так как реже полагаемся на стратегии избегания ради безопасности. ***

Убежденность в том, что любовь представляет собой чувство, может разрушить любые отношения. Это сводит комплексную связь между людьми к чему-то одномерному, призванному постоянно приносить нам радость и удовольствие. От этого любовь становится зацикленной на самой себе, а не трансцендентной - в последнем ��лучае она позволяет нам получить опыт выхода за пределы границ одинокого "я". Преобразующая сила любви кроется в ее способности приводить нас в союз с чем-то большим и более истинным, чем наша индивидуальность. А не в дешевой фантазии о том, что от любви всегда хорошее настроение. Именно поэтому авторы определяют любовь не как чувство, а как набор моделей поведения. *** Воображение легко проецирует на партнера фантазии о том, что он собой представляет и каким ему следует быть, вместо того чтобы остановиться и взрастить в себе готовность и моральную стойкость, чтобы присутствовать в моменте с партнером, разглядеть, кто он на самом деле, в какой точке находится и что может привнести в отношения. *** Королева Кубков представляет собой образ того, что в здравоохранении называют утонченным сочувствием: "полностью присутствующее в настоящем моменте, чутко настроенное, искреннее эмпатичное взаимодействие с хорошо выстроенными границами". *** Эмоции быстро поднимаются и кажутся очень убедительными в моменте, но не способны долго удерживаться на этом уровне. Когда говорят, что что-то написано на воде, значит, оно недолговечно. *** Если мы поймем, что эмоции мимолетны, мы получим инструмент, облегчающий их проживание. Так эмоция покидает человека, семью и в конце концов род. *** Зрелость - это способность принимать взвешенные решения в интересах будущего себя. Быть свободным - значит понимать, что при любых мыслях и чувствах, которые есть у нас сейчас, мы можем принимать решения на благо будущего себя. *** Если вы будете ждать, когда каждая часть вас захочет больших перемен, вы будете ждать долго. Действительно, искушение подождать, пока страх утихнет, - ловушка. Страх - это цена проезда на другую сторону. *** Восьмерка Мечей. Жесткое соблюдение правил называется избеганием опыта, что можно понимать буквально - как избегание определенных переживаний, внутренних или внешних, в попытке защититься от мыслей, чувств и переживаний, с которыми, по нашему мнению, мы не в силах справиться. Если бы человек снял повязку с глаз - увидел бы то. что есть настоящем моменте, и разобрался с ним, - он бы понял, что существует много способов обращаться с острым предметом, а не только избегать его. *** Девятка Мечей. Этот человек настолько слился с мечами - со своими мыслями или другими внутренними событиями, - что больше ничего не видит. Если бы он мог отступить от них на несколько шагов, создать между ними и собой немного пустого пространства, вместо того чтобы приближаться вплотную, он мог бы найти более удачный способ двигаться. Мог бы проявить некоторую гибкость.

Джессика Дор Психология Таро

[split-like-rio]

Он проявил высокое мастерство в непростом деле ускользания от мира. *** Представление о нем дают его картины, напоминающие иконы, из которых ушел образ Божий. Это исчезновение - одна из ключевых тем его творчества: опустевшее посреди обратной перспективы место заняли отвратительно мутировавшие чудовища, лишь отдаленно похожие на людей. Темная звериная сила, сидящая в каждом и каждой, на протяжении XX века привлекала внимание многих отечественных авторов, насмотревшихся на последствия богооставленности. *** Когда я смотрю на византийскую икону, то в геометрических складках вижу кубизм, в ритме композиции - Матисса, в вихрящемся огне красок - Кандинского, в серебре и мир овеществленного искусства. Византийское искусство было и есть наисовременнейшим искусством, и Мондриан, и Пикассо, и Поллак только искали на грязных задворках современности утерянные разрозненные элементы византизма, чтобы вновь воссоздать величайшую мозаику европейского искусства. *** Проблески эллинистической мудрости, задавленные вековой кромешной жестокостью, - и есть самое ценное в русской культуре, и ничто не сохранило их лучше икон. *** Сердце его тягостно ныло - ему пора к мертвым, туда, в молодость, в ночные набеги и пожары, в густой колокольный звон торжественных крестных ходов на Спасы с толпами улыбающихся баб в цветных поневах с корзинами яблок и пчелиными сотами. Туда. Туда. *** Внес собою в обитель Дионисий общую радость, шум, ощущение простора. *** Он уже не знал, спит он или нет, сны ему казались реальнее действительности, а действительность казалась суматошным бестолковым сном.

Алексей Смирнов фон Раух "Доска Дионисия"

[split-like-rio]

Я полагаю, что путь Джима был связан с жизнью. Не с временной жизнью, а с вечным блаженством. Если требовалось убить себя, чтобы достичь конечной цели или хотя бы на шаг приблизиться к ней, - он был не против. ��сли и была некая грусть в конце жизни Джима, это было страдание от животной, смертельной хватки. Но как святой, как провидец он был готов к этому.

***

История, которую вы сейчас прочитаете, может показаться трагедией, но для меня это рассказ об освобождении. И пусть в свои последние дни Джим столкнулся с депрессиями и отчаянием, мне верится, что он также знал радость и надежду и чувствовал спокойную уверенность в том, что он уже почти дома.

***

Много лет спустя Джим скажет своим друзьям, что, едва машина отца отъехала от перекрестка, один из индейцев умер и его душа вселилась в тело Джима.

***

От поэта требовалось не только писать стихи. Нужно было жить - и умереть - с большим шиком и еще большей грустью; просыпаться каждое утро в неистовой лихорадке и знать, что унять ее может только смерть, и в то же время быть уверенным, что это страдание является уникальным вознаграждением. Сам Рембо в письме Полю Демени лучше всего сформулировал эту мысль: "Для того, чтобы поэт стал провидцем, он должен долго, безгранично и систематически дезорганизовывать свои чувства. Все формы любви, страдания, безумия, он ищет себя, он поглощает все виды ядов и сохраняет их квинтэссенцию. Невыносимая мука, где ему понадобится величайшая вера, сверхчеловеческая сила, где он станет из всех людей самым немощным, самым проклятым - и Великим Ученым. Ведь он постигает неизведанное. Так что же, если он сгинет в своем экстатическом полете сквозь неслыханное и неназванное". Поэт как похититель огня.

***

Клара как-то дала ему пять долларов, чтобы он купил новую рубашку, и Джим купил ее, но за 25 центов в магазине Армии спасения, а остальное потратил на книги.

***

Еще в старших классах Джим прочитал фрейдистскую трактовку истории Норманна О. Брауна - "Жизнь против смерти". Его тезис о том, что человечество в большинстве своем не ведает о своих собственных желаниях, враждебно относится к жизни и подсознательно склонно к самоуничтожению, очень понравился Джиму.

***

Рэй был знаком с восточной философией и в 1965 году начал изучать трансцендентальную медитацию Махариши Махеш Йоги, в то время как Джим отвернулся от этого, полагая, что Путь можно пройти при помощи наркотиков и шаманизма.

***

Пауки, которым давали кислоту, плели геометрически правильную паутину, а под влиянием мескалина - произвольные, хаотические сети, лишенные логики, возможно безумные. Приятели решили, что нужно найти мескалин в самой чистой его форме, в кактусе пейота. За ним нужно было ехать в пустыню, в Аризону.

***

Нико была женщиной без возраста, чарующей и харизматичной. В ее родной Германии ее фото появлялось на обложках журналов, в 1958-ом она снялась в "Сладкой жизни" Феллини, была любовницей Алена Делона, близкой подругой Боба Дилана и Брайана Джонса, играла одну из главных ролей в "Девушках из Челси" Уорхола. Она была ростом почти с Джима, и на какие бы чудачества он ни пускался, она переигрывала его. А еще она любила выпить. В глазах Джима она была неотразима.

***

Понимаете, говорит Рей, когда сибирский шаман готовится войти в транс, все местные жители собираются вокруг и начинают колотить в трещотки, дуть в свистки и играть на всех возможных инструментах, чтобы проводить его. Этот ритм все звучит, звучит и звучит. Иногда обряды тянутся часами. Именно так проходили концерты Doors. Наши выступления длились недолго, но я думаю, что наши эксперименты с наркотиками помогали нам достичь нужного эффекта значительно скорее. Мы знали симптомы этого состояния и поэтому могли попытаться приблизить его. Словно Джим был электрическим шаманом, а мы - музыкальным сопровождением его обряда. Иногда у Джима не получалось войти в это состояние, но группа обеспечивала нужный музыкальный фон, который мало-помалу овладевал им. Господи, да я мог устроить ему электрический шок при помощи своего органа. Иногда помогал барабанный ритм. Вы можете заметить, что время от времени - дерг! - я мог взять аккорд и заставить его вздрогнуть. И он снова "улетал". Иногда он был просто невероятен. Просто восхитителен. И публика тоже это чувствовала.

***

Музыка Doors скорее сюрреалистична, чем психоделична. Это скорее боль, чем кислота. Это больше, чем рок, это ритуал.

***

Если и был когда-то человек, который был готов, способен и склонен к смерти, то это был Джим. Его тело состарилось, а душа устала.

***

Когда Джим изучал жизнь и поэзию Артюра Рембо, его поразил тот факт, что Рембо все свои стихи написал до девятнадцати лет, а потом исчез в Северной Африке и стал торговцем оружием и рабами.

***

Поэт Блейк говорил: "Дорога излишеств ведет к дворцу мудрости". Джим Моррисон понимал это и не чурался излишеств. Можно сказать, что оба они достигли мудрости, поскольку действительно были поэтами, или что они так и не достигли ее, поскольку были божественными безумцами. В сущности, это одно и то же.

***

Прошло уже десять лет, но от "М-ра Моджо Райзина" по-прежнему нет вестей.

Джерри Хопкинс, Дэнни Шугерман

"Никто из нас не выйдет отсюда живым"

[split-like-rio]

История - ценный зверь, охотиться на него позволено лишь по государственной лицензии.

***

Я не питал иллюзий относительно этих "мудрых мужей" и их способности "установить счастливое государство, но в тот момент мне спазмом перехватило горло. Я понял, что уже люблю эту забытую Богом, дикую, нищую и прекрасную страну.

***

Я терпел здесь множество неудобств, страдал от зноя, холода и дурной воды, вшивел, покрывался фурункулами, болел дизентерией, - но никогда и нигде не чувствовал себя свободнее, чем в Монголии. Я не нашел в ней того, что искал, не написал роман, не стал буддистом, зато, в отличие от Петербурга, где близость верховной власти искажает пропорции вещей, где призраки выдают себя за мужчин и еще чаще - за женщин, где книги сочатся туманом и на звон золота покупают запах пищи, где нет правды, а есть только целесообразность, здесь, на этой скудной земле, я жил среди живых, видел все цвета мира, ходил рядом со смертью, любил и был счастлив.

***

Пигментные пятна на лице одряхлевшей красавицы, тлен и гной, распад и гниение - излюбленная тема буддийских песнопевцев, черпающих вдохновение в бренности человеческой плоти, как наши лирики - в луне, розе и трелях соловья.

***

При совершении некоторых тантрийских обрядов в храме расстилается полотно в форме снятой с человека кожи.

***

Я остался один в азиатской ночи, среди людей, чьи души меняют тела как перчатки.

***

Сначала им нужно представить все пространство мира пустым, потом в этой пустоте увидеть безграничное волнующееся море из человеческой и лошадиной крови с встающей над волнами четырехгранной медной горой; на вершине ее - трупы коня и человека, на них - Чжамсаран. Он коронован пятью черепами, в его испускающей пламя правой руке зажат меч, на сгибе левой висит лук со стрелами, пальцы сжимают сердца врагов желтой веры. Рот страшно открыт, четыре острых клыка обнажены, брови и усы пламенеют как огонь при конце мира.

***

Смерть в Монголии не есть что-то окончательное и бесповоротное, как у нас.

***

Кто умирает молодым, засветло возвращается домой (Новалис)

Леонид Юзефович - Поход на Бар-Хото

[split-like-rio]

Нет, - вздохнул Умрищев. - Я здесь очутился как "невыясненный"! Как выяснюсь, так исчезну отсюда навсегда. Ты можешь или нет сочинить в виде какого-либо гула тоску неясности?

***

Живший ранее начала летосчисления.

***

Николай Вермо уже давно соскучился с этим неясным человеком и встал, чтобы уйти прочь, тем более что на дворе уже разгорался новый день, а здесь горела лампа.

***

Глаза этой женщины были сейчас ясны и осторожны; безлюдье лежало позади ее тела, - светлый и пустой мир, все качество которого хранилось теперь в этом небольшом человеке с черными волосами.

***

Но она не может сейчас жить какой-либо легкой жизнью в нашей стране трудного счастья.

***

Существо жизни, беспощадное и нежное, волновалось в музыке, оттого что оно еще не достигло своей цели в действительности, и Вермо, сознавая, что это тайное напряженное существо и есть большевизм, шел сейчас счастливым. Музыка исполнялась теперь не только в искусстве, но даже на этом гурте - трудом бедняков, собранных изо всех безнадежных пространств земли.

***

Он вообразил красоту всего освещенного мира, которая тяжко добывается из резкого противоречия, из мучительного содрогания материи, в ослепшей борьбе, - и единственная надежда для всей изможденной косности- это пробиться в будущее через истину человеческого сознания - через большевизм, потому что большевизм идет впереди всей мучительной природы и поэтому ближе всех к ее радости; горестное напряжение будет на земле недолго.

***

Эта женщина одним своим существованием показывает верность линии партии и вся голова, туловище, всякое движение Босталоевой соответствуют коммунизму и обеспечивают его близкую необходимость.

***

Наступила одна туманная грусть лунного света, отвлекающая ум человека в прохладу мирной бесконечности, точно не существовало подножной нищеты земли.

***

Вол был сытый и здоровый, но скучный последнее время и умер сейчас: наверно, от тоски своего труда для ненужного человека.

***

Инженер говорил что попало, пробрасывая сквозь ум свою скопившуюся тоску.

***

Они стали терпеливей и почувствовали внутри себя великую всемирную надежду, которая сейчас стала идеей их пока еще небольшой жизни, не имевшей ясной цели и назначения до Гражданской войны.

***

Старик молчал около сына в скромном недоумении своей любви к нему.

***

Никита подошел к ней и бережно оглядел ее - точно ли она сохранилась вся в целости, потому что даже в воспоминании она для него была драгоценность.

***

Он лег вниз лицом на кровать и стал считать, сколько времени осталось до вскрытия рек, чтобы утопиться в Потудани.

***

Но Люба смотрела на него утомленными глазами, полными терпеливой доброты, словно добро и счастье стали для нее тяжким трудом.

***

Никита ничем, никакой работой не мог утолить свое горе и боялся, как в детстве, приближающейся ночи.

***

И все вещи в комнате и новая детская мебель тоже стали заметны, но после прожитой темной ночи они казались жалкими и утомленными, точно призывая к себе на помощь.

***

Не всякое горе можно утешить; есть горе, которое кончается лишь после истощения сердца, в долгом забвении или в рассеянности среди текущих житейских забот.

***

Отвыкнув сначала говорить, он и думать, вспоминать и мучиться стал меньше.

***

Он слабо теперь чувствовал самого себя и думал немного, что лишь нечаянно появлялось в его мысли. К осени, вероятно, он вовсе забудет, что он такое, и, видя вокруг действие мира, - не станет больше иметь о нем представления; пусть всем людям кажется, что этот человек живет себе на свете, а на самом деле он будет только находиться здесь и существовать в беспамятстве, в бедности ума, в бесчувствии, как в домашнем тепле, как в укрытии от смертного горя.

***

Но ни слово, ни копейка, ничто не поможет человеку, раз он начал метаться, раз он почувствовал духоту и тоску в своем сердце и мучение в своем растущем мозгу.

***

Тогда, подожженный жестоким горем, Фаддей Кириллович вышел в поле, лег в траву, взял в руки травинку и спросил ее: ну что, трудно тебе живется? И тут же ее успокоил: чепуха, не волнуйся - мир так велик и глубок, что терпи из одного любопытства; любопытство сильнее твоих и моих страданий, сильнее самой мучительной жизни!

***

Работа головы высасывала из него всю кровь, и его истощенное тело вышло из равновесия и легко колебалось настроениями.

***

Истина стала не сердечным покоем, а практическим завоеванием мира.

***

Не всех одинаково очаровывает красота - есть вещи поважнее и попрекраснее красоты.

***

Аюна становится литой, а лита есть смерть аюны. Аюна - когда мир делает душу. Лита - когда насыщенная, полная, мощная душа переделывает мир.

***

Каждая аюна одинока; рождается, расцветает и погасает в лите, без следа, без эха в истории и вечности.

***

Только людские ублюдки кричат: нет и не может быть смысла жизни - питайся, трудись и молчи. Ну а если мозг уже вырос и так же страстно ищет своего пропитания, как ищет его тело? Тогда как?

***

Солнце гладило землю против шерсти - и земля вздымалась травами, лесами, ветрами, землетрясениями и северными сияниями.

***

Бессонно стояла луна, маня человека к полету, странствию и глубокому вздоху в межпланетной бездне.

***

Только бродя по земле, под разными лучами солнца и над разными недрами, я способен думать. Нужны внешние силы для возбуждения мыслей. Эт силы рассеяны по земным дорогам, их надо искать и под них надо подставлять голову и тело, как под ливни.

Кроме того, ты знаешь мои живые мускулы, они требуют напряжения и усталости, иначе я бы затомился и убил себя. У отца тоже было это чувство; быть может, это болезнь, быть может, это дурная наследственность от предков - пеших бродяг и киевских богомольцев. Не ищи меня и не тоскуй, - сделаю задуманное, тогда вернусь. Я думаю о тебе, ночуя в стогах сена и куренях рыбаков. Я тоскую о тебе, но меня гонят вперед мои беспокойные ноги и моя тревожная голова.

Андрей Платонов

[split-like-rio]

Мы бедны, - говорила песенка, - но мы рабочие люди, у нас здоровые руки. Мы темны, но мы не глупы и хотим света. Будем учиться - знание освободит нас; будем трудиться - труд обогатит нас, - это дело пойдет, - поживем, доживем.

Мы грубы, но от нашей грубости терпим мы же сами. Мы исполнены предрассудков, но ведь мы же сами страдаем от них, это чувствуется нами. Будем искать счастья, и найдем гуманность, и станем добры, - это дело пойдет, - поживем, доживем.

Труд без знания бесплоден, наше счастье невозможно без счастья других. Просветимся - и обогатимся; будем счастливы - и будем братья и сестры, - это дело пойдет, - поживем, доживем.

Будем учиться и трудиться, будем петь и любить, будет рай на земле. Будем же веселы жизнью, - это дело пойдет, оно скоро придет, все дождемся его.

***

Недавно зародился у нас этот тип. Прежде были только отдельные личности, предвещавшие его; они были исключениями и, как исключения, чувствовали себя одинокими, бессильными и от этого бездействовали, или унывали, или экзальтировались, романтизировали, фантазировали, то есть не могли иметь главной черты этого типа, не могли иметь хладнокровной практичности, ровной и расчетливой деятельности, деятельной рассудительности.

***

Теперь чтение стало делом второстепенным; я с этой стороны готов для жизни.

***

Мало их, но ими расцветает жизнь всех; без них она заглохла бы, прокисла бы; мало их, но они дают всем людям дышать, без них люди задохнулись бы. Велика масса честных и добрых людей, а таких людей мало; но они в ней - теин в чаю, букет в благородном вине; от них ее сила и аромат; это цвет лучших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земли.

***

Рахметовы - это другая порода; они сливаются с общим делом так, что оно для них необходимость, наполняющая их жизнь; для них оно даже заменяет личную жизнь.

***

С той поры я уж и знал, что если страшно от сильного пожара, то надобно бежать туда и работать, и вовсе не будет страшно. Кто работает, тому некогда ни пугаться, ни чувствовать отвращение или брезгливость.

Чернышевский - Что делать?

[split-like-rio]

nikolay komiagin in the shortparis' music videos

[split-like-rio]

Жизнь моя остановилась. Я не мог дышать, есть, пить, спать и мог не дышать, не есть, не пить, не спать, но жизни не было. Если бы пришла волшебница и предложила мне исполнить мои желания, я бы не знал, что сказать. Если есть у меня не желания, но привычки желаний прежних, в пьяные минуты. то я в трезвые минуты знаю, что это - обман, что нечего желать. Даже узнать истину я не мог желать, потому что я догадывался, в чем она состояла. Истина была то. что жизнь есть бессмыслица.

"Те две капли меда, которые дольше других отводили мне глаза от жестокой истины, - любовь к семье и к писательству, которое я называл искусством, - уже не сладки мне".

***

Но если мужик не боится смерти, значит, он знает какой-то ответ на главный вопрос бытия: о смысле человеческого существования.

***

Из тех положений веры, из которых для меня выходили явные бессмыслицы, для них не выходило ничего ложного; они могли принимать их и могли верить в истину, в которую и я верил. Только для меня, несчастного, ясно было, что истина тончайшими нитями переплетена с ложью и что я не могу принять ее в таком виде.

***

Левочка говорит, что если бы я его любила и думала о его душевном состоянии, то я не избрала бы эту огромную комнату, где ни минуты нет покоя, где всякое кресло составило бы счастье мужика, то есть эти 22 рубля дали бы лошадь или корову, что ему плакать хочется.

***

В январе 1866 года Толстой усиленно занимается буддизмом. Он хочет изложить учение Будды в книжке для народа. "Хотелось бы с божьей помощью составить эту книжку" - пишет он другу 17 января. А в следующем письме другу пишет о смерти сына. "То, что оставило тело Алеши, оставило и не то, что соединилось с Богом. Мы не можем знать, соединилось ли, а осталось то, чем оно было, без прежнего соединения с Алешей. Да и то не так. Об этом говорить нельзя. - Я знаю только, что смерть ребенка, казавшаяся мне прежде непонятной и жестокой, мне теперь кажется разумной и благой.

То, что осталось после Алеши, труп ребенка, отвозили на санках С.А. с няней. У Льва Николаевича этот "предмет" вызывает "полное равнодушие".

Лев Толстой - Бегство из Рая

[split-like-rio]

Пахло углем, жженой нефтью и тем запахом таинственного и тревожного пространства, какой всегда бывает на вокзалах.

***

Но, ворочаясь головой на подушке, Пухов чувствовал свое бушующее сердце и не знал - где этому сердцу место в уме.

***

Советская власть всегда собирает всех ненужных и забытых, подобно многолетней вдовице, которой ничего не сделает один лишний рот.

***

Чагатаеву горе надоело с детства, а теперь, когда он стал образованным, ему оно представлялось пошлостью, и он решил устроить на родине счастливый мир блаженства, а больше неизвестно, что делать в жизни.

***

Тогда верблюд закрыл глаза, потому что не знал, как нужно плакать.

***

Должно быть в тридцатом или тридцать первом году здесь находился красноармейский отряд, бившийся с басмачами, с войсками хивинских и туркменских рабовладельцев, и Голоманов с товарищами остался здесь и сотлел в спокойствии, как будто он был уверен, что непрожитая жизнь его будет дожита другими так же хорошо, как им самим.

***

Он спал глубоко, один в пустыне, в бедной тишине, где нечему шевелиться. Черные стебли небольшой травы редко, как сироты, стояли вокруг спящего, точно жалея, что он встанет и уйдет, а им придется быть здесь опять одним.

***

-- Нам не живется, - сообщил он вслух, - мы каждый день пробовали.

-- Ничего, мы вместе научимся, - сказал им Чагатаев.

-- Немного потерпим, - согласился Суфьян, - а потом нечаянно все помрем.

***

Если бы Назар остановился, он бы уже не мог справиться со своим отчаянием: он бы заплакал или умер.

***

Это их общее прозвище, данное им когда-то богатыми баями, потому что джан есть душа, а у погибающих бедняков ничего нет, кроме души, то есть способности чувствовать и мучиться. Следовательно, слово "джан" означает насмешку богатых над бедными. Баи думали, что душа лишь отчаяние, но сами они от джана и погибли, - своего джана, своей способности чувствовать, мучиться, мыслить и бороться у них было мало, это - богатство бедных.

***

Ольга понимала, что она теперь дорога и любима, потому что ей давали одежду, деньги и пропитание, точно родители ее воскресли и она опять жила у них в доме. Значит, все люди, вся Советская власть считают её необходимой для себя и без неё им будет хуже.

***

Она узнала, кто такой Ленин, что такое революция, - и печаль нужды и сиротства оставила её сердце, которое дотоле было бедным и несчастным, потому что оно чувствовало жизнь лишь как необходимость терпеть голод и тоску вдвоем с матерью.

***

Я боялся оставить его одного, как родного сына, без защиты против действия внезапных и враждебных сил нашего прекрасного и яростного мира.

Андрей Платонов

[split-like-rio]

В 1961 году Борисоглебский монастырь в Ростов посетил Жан-Поль Сартр. Он писал: “Нигде в мире не видел я подобной обители. Это выше романских монастырей Франции. Нигде не было столь полного слияния человека с природой как здесь”. 

***

Язык символики и притч, свойственный искусству средневековья, открывал широкие возможности для выражения социальных симпатий и антипатий. Русское искусство предшествующего периода накопило богатый опыт иносказаний. 

***

Мир и природа не враждебны человеку, но созданы для него. Этот своеобразный антропоцентризм пронизывает все стенописи Ярославля, отмеченные тонким чувством красоты земного бытия и единения с природой, что роднит их с народной поэзией, например, с раскольничьими стихами о “цвете алом, песке рудожелтом, древе райском”. Такое восхищение красотой мира сквозит и в росписях Ярославля, в которых изображены луга, усеянные цветами, райские сады, сказочные терема и белоснежные церкви, птицы и фантастические звери, красивая утварь и одежды людей. Художник будто впервые открывает очарование земного мира, который прежде оставался за пределами его внимания, с пытливым интересом он замечает и вводит в стенопись города с крепостными стенами, деревеньки, отроков в полосатых домотканных штанах и подпоясанных рубахах с круглым воротником, воинов, стреляющих из лука, жеребят, пасущихся на лугу.

***

Это глубоко народное представление о красоте, раскрывшееся в стенописях XVII века, могло получить полное и свободное выражение только потому, что создавшие их художники понимали большое общественное значение своего труд��, пробуждающего в человеке веру в добро и красоту жизни.

***

В стенописях XVII века ярославского круга можно отметить немало иконографических тем чисто новгородского происхождения. По местным преданиям, после похода Грозного на Новгород ввиду обнаружившейся измены новгородцев в 1570 году, из Новгорода в Ярославль, как и в другие города северо-востока России, были переселены семьи новгородских торговых людей. 

***

Рассказывают о жестокой расправе с новгородцами Грозного, повелевшего казнить не только новгородских мужей, но и младенцев, скидывая их с высоты в Волхов. Эти события нашли отзвук в изобразительном искусстве. В последней четверти XVI и XVII века в искусстве северо-востока России, в Ярославле и Костроме получает чрезвычайно широкое распространение пространная иконография “Рождества Христова”, в которой на первом плане размещены царь Ирод и стены избиения младенцев. По евангельскому преданию, когда Ироду возвестили о рождении Христа, он приказал умертвить всех детей до трехлетнего возраста. Сцены избиения младенцев, поднятых воинами на копье, пронзаемых на груди матерей, сваленных в гору трупов, из которых течет кровавая река, фигура царя Ирода - все это является не чем иным, как своеобразной политической аллегорией, родившейся в годы опричнины. Впоследствии образ царя Ирода перешел на Бориса Годунова, что отразилось в поэме “Пушкина”. Социально острая направленность сцены “Избиение младенцев” обеспечила ей широкую популярность в стенописях Ярославля: так, например, в росписи церкви Иоанна Предтечи в Толчкове этот сюжет изображен троекратно.  ***

В XVII веке в Ярославле было построено восемь церквей в честь Николы. Этот святой почитался как пособник в странствованиях и мореплавании и потому его стали чтить как покровителя торговых людей: в прежние времена торговые экспедиции были связаны с далекими путешествиями, таившими опасность на каждом шагу. 

***

В третьем и четвертом десятилетиях XVII века наиболее актуальным вопросом политической жизни Ярославля, как и других русских городов, была борьба посадского населения с монастырями за присоединение к посаду монастырских слобод, освобожденных от государева тягла, чтобы включить их в число тяглых и тем самым облегчить бремя государственных налогов. Эта борьба закончилась победой посадского населения. Сюжеты росписей с критикой нравов монашества - не что иное, как актуальный политический памфлет того времени. Над полагать, что духовенство, так же как и феодально-боярское сословие, зорко следившее за сохранением исключительно своих привилегий, хорошо поняло смысл иносказаний в стенописи Николо-Надеинской церкви, излагающих ясную и последовательную программу нового класса. Об этом свидетельствует та жестокость расправы, которую учинили власти над Надеем Светешниковым, когда он  не сумел расплатиться вовремя с долгами - он кончает жизни в пытках. Трагическая судьба Надея Светешникова была предостережением для его современников, однако ход исторического процесса остановить было невозможно. 

***

Верный долгу правдоподобия, художник изображает сцену пахоты, но его понимание красоты заставляет облагородить эту картину. Художник выразил здесь свое восхищение красотой земного мира, опоэтизировал человека и его труд. 

В.Г. Брюсова - Фрески Ярославля

[split-like-rio]

Плохое финансовое планирование и некомпетентность были лишь частью общей картины, но именно неспособность Испании контролировать военные расходы привела к катастрофе.

***

Когда в 1590 году блокада была снята окончательно, голландцы тут же стали избавляться от испанских войск, которые должны были поддерживать порядок, пользуясь тем, что король Испании Филипп II был втянут в военный конфликт в другой части Европы. Внезапно, освободившись от военного давления и получив возможность показать себя, голландцы занялись международной торговлей, начав поиски возможностей для налаживания торговых связей с Америкой, Африкой и Азией. Во-вторых, тот факт, что теперь голландские власти могли собирать налоги сами, а не отсылать их хозяевам с Иберийского полуострова, означал, что деньги, полученные за счет прибыльной торговли в Нидерландах, больше не тратились бездумно на удовлетворение имперских амбиций. Испанцы были возмущены. Они возобновили военные действия и навязали очередную блокаду. Согласно блестящему философу и юристу Гуго Гроцию, это только усилило позицию голландцев относительно того, что они должны взять свою судьбу в свои руки. Перед лицом угроз и давления единственно верным выбором было не отступить, а увеличить инвестиции в коммерческие предприятия и как можно быстрее выстроить торговую сеть, чтобы нарастить огневую мощь и укрепить независимость. Это был вопрос жизни и смерти.

***

Голландцы считали, что в работе им не нужно следовать примеру Англии, где привилегированные компании использовали достаточно жесткую политику для того, чтобы ограничить круг бенефициаров, где все следят за деятельностью друг друга, а также стремятся сохранить свои монополии. Вместо этого голландцы объединяли капитал и распределяли риски среди как можно большего круга инвесторов.

***

Контроль был установлен над Малаккой, Коломбо, Цейлоном и Кочином, а следом за ними и над султанатом Макасар, который в 1669 году находится на территории современной Индонезии. Макасар был недостающим звеном для установления монополии в торговле специями с Азией. Город был переименован в Новый Роттердам. Нидерланды преобразились. Состояния сколотили как те, кто инвестировал в международную торговлю на ранних стадиях, так и те, кто стал бенефициаром уже новых богатств. В период особенного достатка в Амстердаме появились потрясающие здания. Они поднимались прямо из воды, как в Венеции столетиями ранее. Такие районы, как Йордан, были буквально отвоеваны у моря, в то время как дома в районе Кейзерсграх�� были построены благодаря инженерному и архитектурному гению. Влияние Шелкового пути стало ощущаться в искусстве. Керамическое производство процветало в Харлеме, Амстердаме и прежде всего в Делфте. Большое влияние оказал дизайн предметов, импортируемых с Востока. С повышением спроса на статусные вещи искусство в Нидерландах стало процветать. Существует версия, что только в XVII веке было создано около 3 миллионов картин. Это неизбежно должно было стимулировать новые идеи и поднять планку, вдохновляя таких художников, как Франс Халс, Рембрандт и Вермеер, на создание картин, от которых захватывало дух. 

***

На самом деле тактика Европы, которая была более агрессивной, менее стабильной и миролюбивой, чем остальные части света, стала приносить свои плоды. В землях инков, писал Педро Сьеса де Леон, тщательно поддерживался закон и порядок, чтобы удостовериться, что «правосудие равно для всех, и никто не отважится на уголовное преступление или кражу». Данные собирали по всей империи инков, чтобы удостовериться, что налоги тщательно подсчитаны и честно уплачены. Так же тщательно записывались и хранились данные о рождениях и смертях. Элита должна была работать на земле определенное количество дней каждый год, чтобы «подать пример, что не должно быть никого богатого настолько, чтобы… презирать или оскорблять бедных». Хотя европейцы думали, что обнаружили примитивные цивилизации и именно поэтому смогли захватить их, правда была такова, что большую роль сыграло улучшенное оружие и тактика ведения войны, именно это лежало в основе успеха Запада. 

***

Ирония заключалась в том, что Европа переживала великолепный золотой век, создавая прекрасные образчики искусства и литературы, а также совершая невероятные скачки в науке, получая ресурсы для всего этого насилием. Однако не только это, но и открытие новых земель делало европейское общество менее стабильным. Поскольку было еще очень много ресурсов, которые можно было забрать, ситуация обострилась, а борьба за превосходство усилилась. Последующие столетия после превращения Европы в мировую державу сопровождались безжалостной консолидацией и жадностью. В 1500 году в Европе находилось примерно 500 политических единиц, к 1900 году их осталось 25. Сильные пожирали слабых. Конкуренция и военные конфликты были типичны для Европы. В этой связи можно сказать, что ужасы XX века берут свое начало в глубоком прошлом. Борьба за доминирование над соседями и соперниками стимулировала совершенствование военных технологий, механизмов и логистики, что в конечном итоге позволило значительно расширить арену военных действий, а сотни убитых превратить в миллионы. Со временем преследования могли принять гораздо более крупные масштабы. Неудивительно, что мировая война и самый ужасный геноцид в истории были задуманы и совершены в Европе. Это были последние главы в длительной истории жестокости и насилия. Основное внимание обычно уделяется инвестициям в искусство и влиянию нового богатства на культуру в XVI и XVII веках, но, возможно, было бы более поучительно взглянуть на параллельные достижения в оружейном деле в этот же период. 

Так же как и картины, оружие производилось в невероятных количествах. К 1690-м годам только в центре Франции предприниматель Максимилиан Титон продал около 600 000 кремневых ружей. Некоторые современники полагали, что сложно даже подсчитать, какое количество рабочих было задействовано в оружейной промышленности в Сент-Этьене, так много их было. Между 1600 и 1750 годами качество огнестрельного оружия повысилось в 10 раз. Технологический прорыв, включающий в себя изобретение шомпола, бумажных патронов и штыков, сделал оружие более дешевым, качественным и смертоносным. Хотя имена таких ученых, как Галилео Галилей, Исаак Ньютон и Леонард Эйлер, стали известны целым поколениям школьников, очень легко забыть, что многие важные их работы заключались в изучении траектории снарядов и понимания причин отклонения, что позволило артиллерии повысить точность. Эти выдающиеся ученые помогали сделать оружие еще более мощным и надежным; военные и технологические достижения были неотъемлемой частью эпохи Просвещения. Нельзя сказать, что в других обществах не было агрессии. Как показали множественные примеры на других континентах, любое завоевание приносило смерть и страдания в больших масштабах. Однако периоды взрывной экспансии в Азии и Северной Африке, например, в первые десятилетия распространения ислама во время монгольских завоеваний, сопровождались длительными периодами мира и процветания. Частота и ритм ведения войн в Европе отличались от всего остального мира: не успевал разрешиться один конфликт, как начинался другой. Соревнование было жестоким и беспощадным. 

В этом смысле такие работы, как «Левиафан» Томаса Хоббса, объясняли причины роста Запада. Только европейский автор мог прийти к заключению, что естественное состояние человека заключалось в постоянном насилии, и только европейский автор мог быть прав. Более того, жажда военной конфронтации стояла и за другими усовершенствованиями, которые были тесно связаны с войнами, например, в финансовой сфере. Европейские правители нуждались в капиталах для финансирования армий, что привело к созданию долговых рынков, где деньги могли быть получены за счет будущих налоговых поступлений. Ставка на успех могла помочь получить солидную прибыль, титулы и другие социальные выгоды тем хитроумным инвесторам, чьи вложения в государственные проекты могли быть зачтены как проявление патриотизма: финансирование государства могло помочь продвинуться вперед и разбогатеть. Лондон и Амстердам стали мировыми финансовыми центрами, специализирующимися на государственных налогах, а также более сложном биржевом деле. Одной из причин возвышения Лондона и Амстердама стал социально-экономически рост Северной Европы. Государства с большим количеством городов имели преимущества перед теми странами, где преобладало сельское население. Процесс сбора налогов занимал гораздо меньше времени и был более эффективным, так как скорость коммерческого обмена в городах гораздо выше, чем в сельской местности. На финансирование экспансии требовались такие огромные суммы, что стало нормальным тратить более половины государственного дохода просто на погашение национального долга. Старая Европа на востоке и юге, которая доминировала столетиями, теперь ослабела и находилась в стагнации; а Новая Европа на северо-востоке резко поднялась. Это было незадолго до того, как город начал открывать себя заново, превращаясь из коммерческого центра в центр роскошной жизни, радость гедониста. Три самые примечательные коллекции античных скульптур в мире находятся в Британском музее, музее Фитцуильяма и музее Эшмола в Кембридже. Они были собраны любопытными путешественниками с глубокими карманами. Они привезли домой архитектурные идеи, дизайн монументальных гробниц и скульптуры. Вскоре после этого поэзия, изобразительное искусство, музыка, ландшафтный дизайн и наука, изучающая классическую античность, широко распространились, так как величие Англии и Нидерландов основывалось на наследии прошлого. Римские граждане с удивлением наблюдали, как небольшое количество землевладельцев и мелких чиновников из регионов, которые раньше были провинциями империи, восхваляли себя, представляясь не только наследниками Рима, но и практически императорами. Очень скоро они зайдут гораздо дальше: Британия была готова править. 

***

Одним из примеров стала история человека, который родился в Массачусетсе в 1649 году и, будучи еще ребенком, вместе со своей семьей вернулся в Англию, чтобы впоследствии поступить на службу в Ост-Индскую компанию. Попав изначально на позицию писца, он, в конце концов, поднялся настолько высоко, что стал правителем всего Мадраса. Он сколотил состояние, видимо, слишком большое, так как спустя 5 лет его сняли с должности по обвинению в том, что он слишком много награбил, занимая высокий пост. Учитывая, что он вернулся домой с 5 тоннами специй, огромным количеством бриллиантов и бесчисленным количеством ценных вещей, эти обвинения были не безосновательны. Как гласит эпитафия на его могиле в Рексеме на севере Уэльса: «Рожден в Америке, вырос в Европе, путешествовал по Африке и женился в Азии… Сделал много добра и зла, поэтому надеемся, что его душа все-таки отправилась на небеса». Вернувшись в Англию, он щедро тратил деньги, хотя не забывал и место своего рождения. Ближе к концу жизни он пожертвовал большую сумму денег Монастырскому колледжу в штате Коннектикут. Его отблагодарили тем, что дали колледжу имя щедрого покровителя, который мог присылать дополнительные пожертвования в будущем, – Элайху Йель.

***

Отношение европейцев к Азии становилось жестче. Ее образ чудесной страны, полной экзотических растений и сокровищ, превратился в образ места, где местные жители столь же вялые и бесполезные, как в Новом свете. Отношение Роберта Орма было типичным для XVIII века. Первый официальный историк Ост-Индской компании Орм написал эссе под названием «Об изнеженности жителей Индостана», которое показывает, насколько ожесточились взгляды его современников. Чувство собственности обострялось. Отношение к Азии изменялось от восторга вследствие получения высоких прибылей до мыслей о грубой эксплуатации.

***

Ключ к разгадке получения такого богатства лежал в переходе Ост-Индской компании от простых операций по торговле товарами между разными континентами к обретению настоящей власти. Сдвиг в сторону наркоторговли и рэкета прошел гладко. На плантациях Индии в огромных количествах рос опиум, который обеспечивал покупку шелка, фарфора и прежде всего китайского чая. Рост тяги к предметам роскоши на Западе фактически отражал растущую зависимость от наркотиков в Китае.

***

Если смотреть с американской точки зрения, цепь событий, которая привела к созданию Декларации независимости Соединенных Штатов, имела сугубо американский контекст. Однако, если смотреть на вещи более широко, причины можно найти в том, что щупальца Британии постоянно находились в поиске новых возможностей, а также в том, что эффективность Шелкового пути привела к дисбалансу из-за слишком быстрых темпов роста. Лондон пытался сбалансировать конкурирующие потребности разных сторон света и использовал доходы, полученные в одних регионах, чтобы покрыть расходы в других, что привело к разочарованию, неудовлетворенности и, как результат, бунту. Американская война за независимость спровоцировала в Британии дискуссии, посвященные тому, как нужно относиться к регионам, в которых были созданы центры торговли, не только являющиеся прибыльными, но и представляющие собой политическую власть. Эффективное завоевание Бенгалии создало прецедент. Британия превратилась из страны, которая поддерживала колонии своих собственных эмигрантов, в державу, которая правила другими народами. Это был новый шаг в понимании того, как нужно балансировать желания центра империи и потребности ее окраин. Британия столкнулась с тем, что подчиненные ей люди имели собственные законы и обычаи, с необходимостью заимствовать что-то у новых общин и что-то отдавать взамен, для того чтобы построить работающую и устойчивую основу. Так зарождалась империя. Потеря 13 колоний в Северной Америке была унизительна для Британии и подчеркнула важность сохранения британских владений. В этой связи назначение лорда Корнуоллиса генерал-губернатором Индии стало откровением. Именно Корнуоллис сыграл не последнюю роль в разгроме по ту сторону Атлантики, и именно он сдал Йорктаун Джорджу Вашингтону. Возможно, идея заключалась в том, что он получил болезненный урок и не станет повторять прежних ошибок. Британия потеряла Соединенные Штаты, но никогда не потеряет Индию. 

***

К 1914 году ставки возросли до такой степени, что по итогам войны в Европе судьба самой империи была поставлена на карту: империя оказалась на коленях не из-за неудач и хронического недопонимания, царившего в коридорах власти Лондона, Берлина, Вены, Парижа и Санкт-Петербурга, а напряженной ситуации с контролем в Азии, которая длилась уже не первое десятилетие. За развязыванием Первой мировой войны стояла не Германия и не Россия, причиной стала все та же ситуация на Востоке. И именно Британия отчаянно пыталась предотвратить то, что в результате привело к мировой войне. Угроза, которую Россия представляла для Британии, разрасталась как раковая опухоль еще за столетие до убийства Франца Фердинанда, так как Россия превратилась из ветхого, архаичного государства с аграрной экономикой в реформированную и амбициозную империю. В Лондоне зазвонили тревожные звоночки, когда стало ясно, что интересы растущей и расширяющей свое влияние России не только пересекаются с интересами Британии, но и могут нарушить их. Первые знаки беды появились в начале 1800-х годов. Многие десятилетия Россия раздвигала свои границы, присоединяя новые территории степей Центральной Азии, население которых состояло из самых разных племен, проживавших на востоке и юге, таких как киргизы, казахи и ойраты. Такое присоединение осуществлялось с разумной осторожностью. Хотя Маркс глубоко критиковал империализм и появление «новых русских», все было проделано с немалой чуткостью. Во многих случаях местные лидеры не только получали щедрые дары, но и оставались на своих местах; их власть в пределах их территорий была одобрена и официально признана в Санкт-Петербурге. Уступки, например налоговые льготы, земельные гранты и освобождение от военной службы, также облегчили привыкание к господству России. 

***

Переориентация Британии на налаживание взаимоотношений с Россией разочаровала персов, которые отмечали, что надежные ранее союзники внезапно сменили курс. Это было горьким упреком, особенно после внезапной атаки на Кавказ российских войск, ободренных отпором, данным Наполеону в 1812 году. Для многих то, что Оусли, приложивший столько усилий, чтобы обработать шаха, принял участие в разработке унизительного Гюлистанского мирного договора, по условиям которого к России отходили большая часть западного крыла Каспия, включая Дагестан, Мегрелию, Абхазию, Дербент и Баку, было похоже на предательство. То, что условия договора в основном были в пользу России, спровоцировало волну отвращения среди персов, которые интерпретировали происходящее как признак глубокой ненадежности и корысти. Персидский посол писал лорду Каслри, министру иностранных дел, что он чрезвычайно разочарован поведением Британии. Он «рассчитывал на добрую дружбу с Британией», а также на «надежные обещания», которые были даны в отношении Персии. «Я крайне разочарован» тем, как повернулась ситуация, продолжал посол, предупреждая, что «если все останется так, как есть сейчас, это не сделает Англии чести». В результате нападения Наполеона Россия приобрела ценного союзника, а разрыв отношений с Персией был ценой, которую пришлось за это заплатить.

***

Все чаще и чаще народы Южной и Центральной Азии рассматривались как варварские, которые нуждались в просвещении. Относились к ним соответствующим образом. Это имело ужасающие последствия, особенно заметные в Чечне, где в 1820-х годах местное население терроризировалось своевольным и кровожадным генералом Алексеем Ермоловым. Это не только привело к появлению харизматичного лидера, имама Шамиля, который возглавил сопротивление, но и испортило отношения России с этим регионом на целые поколения. Укоренившиеся образы Кавказа и степи как мест, где царит жестокость и беззаконие, были отражены в литературе, например, в стихотворении «Кавказский пленник» Александра Сергеевича Пушкина и «Колыбельная» Михаила Юрьевича Лермонтова, где описаны кровожадные чеченцы, которые бродят по берегу реки, вооруженные кинжалами, желая убить ребенка. На западе Россия граничила с «самыми изысканными просветителями», как сообщал один из радикальных политических деятелей в Киеве, а на востоке с глубоким невежеством. Поэтому наипервейшим долгом считалось «поделиться знаниями с нашими ��олуварварскими соседями». 

***

Такие взгляды зарождались благодаря продолжающимся успехам за рубежом. Успехи на Кавказе были достигнуты в 1820-х годах, после неудачных атак персов. Испытывающий жгучую боль от условий Гюлистанского договора и ободренный враждебностью местного населения к генералу Ермолову, чьи прилюдные казни через повешенье женщин и детей вызывали отвращение наблюдателей, шах Фатх Али в 1826 году приказал двинуться на Россию. Ответная реакция была разрушительной. После того как Ермолов был снят со своего поста, царские войска прошли по горным переходам Кавказа, выбили персидскую армию и в 1828 году заняли поселение, и это было гораздо хуже, чем то, что произошло 15 лет назад. Еще больше земель вместе с солидной контрибуцией отошли России. Унижение было таково, что ослабленный шах просил царя официально поддержать его преемника, принца Аббаса-Мирзу, после его смерти, опасаясь, что тот не сможет удержать трон, не говоря уже об удержании власти. Это было незадолго до вспышек насилия в Тегеране. В феврале 1829 года толпы устремились к посольству России и штурмовали здание. Министр-резидент, 36-летний Александр Грибоедов, автор знаменитой сатиры «Горе от ума», который занял бескомпромиссную позицию по вопросам Сирии, был убит, а его тело, все еще облаченное в форму, толпа протащила по улицам города. Шах отреагировал немедленно, предотвратив кровавое вторжение. Он направил любимого внука, чтобы принести извинения царю, вместе с поэтами, которые называли его «Сулейманом наших дней». И, что более важно, в подарок был послан один из самых больших драгоценных камней в мире – алмаз «Шах» весом около 90 карат, который когда-то украшал трон императоров Индии в окружении рубинов и изумрудов.

***

Тем временем в Лондоне росло напряжение. В начале XIX века британская миссия была отправлена в Персию, чтобы противостоять угрозе со стороны Наполеона. Британия столкнулась с новым, совершенно неожиданным соперником. И это была не Франция, которая больше не представляла угрозы, а Россия. Казалось, что она расширяется каждый день во всех направлениях. Вызывало беспокойство то, что после событий в Персии царь укрепил свою власть и стал защитником шаха и его режима. Когда в 1836–1837 годах в казахских степях вспыхнули серьезные восстания против правления России, которые нарушили торговлю в Центральной Азии и Индии, Россия призвала нового персидского шаха Мухаммеда выдвинуться в Герат, находящийся на западе Афганистана, в надежде открыть новые, альтернативные торговые пути на Восток. Персидским войскам была оказана военно-техническая поддержка, чтобы помочь им в достижении целей. Это застало британцев врасплох, и они запаниковали. «Россия и Персия играют в игры в Афганистане [sic]», – писал лорд Пальмерстон весной 1838 года. Действия России привели ее «совсем близко к нашим вратам в Индию», писал он доверенному лицу. Месяц спустя он предупреждал остальных, что барьер между Европой и Индией исчез, «открывая путь для вторжений». Ситуация выглядела действительно мрачно. Стремясь получить надежного лидера, который помог бы укрепить безопасность ее позиций в Центральной Азии, Британия вмешалась в грязные дела в Афганистане. После того как поступило сообщение о том, что правитель страны Дост Мухаммед принимал у себя послов из России, которые предлагали сотрудничество, британцы приняли решение поддержать его противника, шаха Шуджу, намереваясь поставить его на место правителя. В ответ Шуджа согласился разместить британские войска в Кабуле и одобрить недавнее присоединение Пешавара британским союзником, махараджей Пенджаба. Сначала все шло как по маслу. Кветта, Кандагар, Газни и Кабул, ключевые точки, поз- воляющие контролировать доступ на восток, запад, север и юг, были взяты с минимальными потерями. Не в первый и, конечно, не в последний раз внешнее вмешательство послужило громоотводом для обычно разрозненных интересов в Афганистане. Несмотря на племенные, этнические и лингвистические различия, все стояли на одной стороне, защищая интересы Доста Мухаммеда. Это произошло в основном благодаря непопулярности шаха Шуджи, особенно после того как были выпущены директивы, которые защищали интересы Британии в ущерб местному населению. Мечети по всей стране отказались читать хутбу, аккламацию в честь правителя Шуджи. Это было незадолго до того, как Кабул стал опасен для любого британца или того, кто подозревался в симпатии к Британии. Попытки Британии приостановить прогресс России в других местах были не более успешны. Миссии по строительству мостов с эмиром Бухары и получению влияния на севере Афганистана имели эффектные, но неприятные последствия. Наивные описания Александра Бернса дали ложную надежду на то, что британцев примут с распростертыми объятиями. Это было невероятно далеко от правды. Свирепые, независимые ханства Хива, Бухара и Коканда не имели никакого желания принимать участие в том, что один эгоистичный брокер, мечтающий о британском господстве, наивно назвал «большой игрой».

***

Неустанно повторял всем, кто его слушал, что, если рост России не будет остановлен Британской империей, это создаст большую угрозу для Индии. Предлагалось два решения: Британия должна или расширить свою империю на территорию Месопотамии, чтобы создать надежный буфер, защищающий подходы с запада, или отправить войска из Индии, чтобы атаковать русских на Кавказе. Роулинсон взял на себя поддержку местных антироссийских восстаний повсюду, где он только мог отыскать несогласных. Он отправил оружие и деньги имаму Шамилю, власть которого в Чечне была достаточно сильна и который постоянно был костью в горле для России в середине XIX века. Поддержка, которую он предоставил, способствовала зарождению длительной традиции чеченского терроризма против России. 

***

По словам лорда Пальмерстона, «самой главной и реальной причиной войны было сдерживание агрессивных амбиций России». Смутная, мрачная война, которая велась в Крыму, на Азовском море, включая периодические вспышки в других местах, например на Кавказе и Дунае, предполагала гораздо больший и ценный выигрыш, чем было заявлено. Некоторые были потрясены англо-французским вторжением. Яростно и пространно описывая эту войну, Карл Маркс высказал огромное количество идей о разрушительном влиянии империализма. Впервые они были опубликованы в Манифесте коммунистов за несколько лет до этого. Маркс детально задокументировал увеличение военных расходов и дал обширные комментарии в New-York Tribune, в которых он яростно осудил лицемерие тех, кто развязал войну на Западе. Он едва сдержал ликование, когда лорд Абердин был вынужден уйти в отставку с должности премьер-министра после тяжелых потерь, понесенных в России. В то время как цены в Лондоне росли, и это вызывало протест, Марксу было очевидно, что империалистические настроения Британии были продиктованы жалкой кучкой элиты и осуществлялись за счет народных масс. Коммунизм родился не во время Крымской войны, но был определенно закален там. 

***

Для России, условия, навязанные мирными переговорами в Париже в 1856 году, были катастрофическими. Британия и Франция заключили союз, чтобы завязать петлю на шее противника. Лишившись так тяжело доставшихся ей земель на Кавказе, Россия переживала потерю доступа к Черному морю, которое было объявлено нейтральной территорией и закрыто для военных кораблей. Линия побережья также должна была быть демилитаризована, освобождена от фортификаций и складов вооружения. Основной целью было унизить Россию и задушить ее амбиции. Однако это оказало противоположный эффект. Переговоры в Версале имели опасные последствия. 

***

Намереваясь сдерживать Россию, британцы, наоборот, выпустили джинна. Усиление российских устремлений стало ощущаться уже тогда, когда на договоре, заключенном в Париже, еще не высохли чернила. Один из послов царя, участвовавший в мирных переговорах, военный атташе по имени Николай Игнатьев, был настолько разозлен отношением к России и ограничениями, связанными с контролем над ее же собственным побережьем Черного моря, что договорился с князем Горчаковым, бывшим одноклассником и доверенным лицом Александра Пушкина, чтобы тот организовал миссию в Центральную Азию. Цель была ясна: «Исследование (региона) и усиление дружеских связей России повысят ее влияние и понизят влияние Британии». Игнатьев выступал за экспедиции в Персию и Афганистан, а также за то, чтобы отправить послов в ханство Хива и Бухару. Цель, прямо заявлял он, заключалась в том, чтобы найти путь в Индию по одной из двух великих рек, которые вытекают из Аральского моря, – Сырдарье и Амударье. Он утверждал, что было бы идеально, если бы Россия могла заключить союз с народами, живущими по соседству с Индией, и подогреть их неприязнь к Британии: таким образом, Россия окажется впереди, и не только в Азии. Миссия под предводительством Игнатьева принесла свои плоды. За 15 лет, прошедших с окончания Крымской войны, Россия заполучила сотни тысяч квадратных километров, не имея необходимости прибегать к силе. Экспедиции с грамотным руководством, а также дипломатическое давление на Китай позволили значительно продвинуться на Дальнем Востоке «за короткий период в 10 лет», по словам одного опытного наблюдателя, отраженным в его докладе Министерству иностранных дел в Лондоне в 1861 году. Вскоре после этого под влияние России попали земли южных степей наряду с городами-оазисами, находящимися в самом сердце степи. В конце 1860-х годов Ташкент, Самарканд и Бухара, так же как и процветающая Ферганская долина, стали «протекторатами», или вассалами, Санкт-Петербурга. Это стало прелюдией к полному поглощению и вливанию в империю. Россия строила свою собственную торговую и коммуникационную сеть, которая теперь соединяла Владивосток на востоке с границами Пруссии на западе, порты Белого моря на севере с Кавказом и Центральной Азией на юге. Генерирование денежных средств для финансирования преображения империи стало постоянной проблемой, которая привела к принятию неловкого решения отказаться от Аляски по геополитическим и финансовым причинам.

***

Граница России теперь находилась всего в нескольких днях пути от доминиона Ее Величества в Индии, и это заставляло волноваться. И Британия, и Россия стали одержимы созданием шпионских сетей и взаимной слежкой, чтобы получить большее влияние над местным населением. Полковник Маклин из Пенджабской кавалерии и Индийской службы политики стал одним из тех, кто был отправлен на границу Персии, Индии и Афганистана в 1880-х годах. Он организовал группы торговцев и операторов местной телеграфной связи и стимулировал их, чтобы они передавали информацию о том, что творится в регионе. Маклин сосредоточился на мусульманском духовенстве, одаривая их шалями, коврами, сигарами и даже бриллиантовыми кольцами, чтобы впечатлить местное население и показать преимущества сотрудничества с Британией. Маклин оправдывал эти взятки, называя их способом поддержки влиятельных друзей. На самом деле они служили для укрепления религиозного влияния в этом непростом регионе, который находился в центре внимания конкурентов извне. Власти нервничали настолько, что наместник лорд Литтон приказал совершить не одно, а целых два вторжения в Афганистан в 1878–1880 годах и посадил марионеточного правителя на трон в Кабуле. В то же самое время были предприняты шаги для налаживания контактов за пределами Кандагара, чтобы создать более эффективную систему раннего предупреждения любой инициативы России, военной или нет. 

***

Интересы России были далеко не пассивны: например, офицеры отправлялись на курсы изучения хинди, видимо, для приготовления неминуемого вторжения в Индию. Это поощрило многих, например, махараджу Далипа Сингха из Пенджаба, который написал царю Александру III, что «предоставит 250 000 000 своих соотечественников для избавления от жестокого ига британского правления», утверждая, что говорит от имени «большого количества могущественных князей Индии». Казалось, это было открытое приглашение для России расширить свои границы на юг. На практике все оказалось не так просто. Россия в это время решала весьма щекотливый вопрос, как включить обширные новые территории, которые недавно попали в сферу влияния империи. Чиновники, которых отправили в Туркменистан, пытались разобраться в сложных и зачастую противоречащих земельных реестрах. Их попытки упорядочить местное налогообложение и законы столкнулись с неизбежным противодействием оппозиции. Мрачная реальность, порождаемая общественным мнением, дала начало тому, что в Совете министров в Санкт-Петербурге назвали «фанатичными настроениями на наших восточных границах». Это привело к увеличению влияния ислама на многие аспекты повседневной жизни «новых русских», которые являлись частью царской империи. Беспокойство о восстаниях и мятежах на этих вновь присоединенных территориях было настолько велико, что обязательная военная служба была здесь отменена, а финансовые требования были на удивительно низком уровне. Как едко заметил один из ведущих мыслителей, российские крестьяне не пользовались такими привилегиями. Сложности также возникали в отношении образа местного населения. Российские критики привлекли внимание к глубоко предвзятому отношению британцев, отметив, как британские солдаты обращались с торговцами на базарах Ташкента, воспринимая их «как что-то, что ближе к животному, чем к человеку». Был описан случай, когда жена британского капитана отказалась позволить махарадже Кашмира сопровождать ее на обед, заявив, что он «грязный индус». Однако, несмотря на всю их критику, отношение русских было не более просвещенным. Царские офицеры, возможно, и жаловались друг другу на отношение британцев к местным, однако доказательств того, что они на самом деле вели себя по-другому, практически не было. «Все индусы без исключения, – писал один из русских путешественников в Индии в XIX веке, – посвящают все свои силы и всю свою душу ужасному ростовщичеству. Горе тому несчастному, кто поддастся их лживым обещаниям!». Тем не менее наблюдался определенный азарт, касающийся новых миров, с которыми Россия входила в контакт, это следует из того, что писал в своем дневнике министр внутренних дел Петр Валуев в 1865 году. «Ташкент был взят генералом Черняевым, – отмечал он. – Никто не знает, зачем и по какой причине… (но) есть что-то эротическое в том, что мы делаем на дальних границах империи». Расширение границ – это прекрасно, заявлял он.

Сначала Россия добралась до реки Амур, затем Уссури, а теперь и до Ташкента. И все же, несмотря на проблемы роста, влияние России и ее вовлеченность в дела на Востоке продолжали расти все быстрее. Россия создавала свой собственный Шелковый путь. Строительство Транссибирской магистрали и ее соединение с Китайской восточной железной дорогой привели к быстрому развитию торговли, объемы которой колебались между 1895 и 1914 годами. Поддержку оказывал вновь созданный русско-китайский банк, который был сформирован для финансирования расширения на Дальнем Востоке. Премьер-министр России Петр Столыпин заявлял в Думе, российском парламенте, в 1908 году, что регионы на востоке страны полны ресурсов и перспектив: «Наши дальние и негостеприимные территории богаты золотом, лесом, мехами и большим количеством места для развития сельского хозяйства». Хотя они малонаселены сейчас, это продлится недолго. Россия должна пользоваться открывающимися ей возможностями. 

***

Как только торговые привилегии были получены, Британия не колеблясь применила силу и укрепила свои позиции. Основным способом расширения стала торговля опиумом, несмотря на яростные протесты китайцев. Однако британские  власти лишь отмахнулись от возмущений по поводу разрушительного воздействия наркотика. Торговля опиумом расширялась все больше, чему способствовал Нанкинский договор 1842 года, открывший доступ в порты, в которых прежде торговля была строго запрещена, одновременно уступая британцам Гонконг. Последующие концессии были получены после того, как британские и французские войска в 1860 году прошли по Пекину, разграбили и сожгли старый Летний дворец.

Франкопан “Шелковый путь”

[split-like-rio]

Расстановка сил в тот период была такова, что современные исследователи говорят об англичанах и маврах, участвовавших в «джихаде» против католической Испании.Венеция уже научилась ревностно охранять свои интересы в Адриатике и Средиземноморье и укрепила свои позиции, захватив контроль над Зарой. На этот раз появился шанс получить гораздо больший кусок  - контролировать доступ на Восток. В конце марта 1204 года началась осада Нового Рима. Штурм начался в середине апреля. Лестницы, тараны и катапульты, которые должны были помочь сдерживать мусульман, вместо этого использовались против самого большого христианского города в мире. Корабли, которые были спроектированы и построены, чтобы блокировать гавани Египта и Леванта, сейчас применялись, чтобы отрезать доступ к знаменитому Золотому Рогу, прямо перед собором Святой Софии. Накануне битвы епископы уверили людей с Запада, что война является «праведным делом и им непременно нужно атаковать (Византию)». Ссылаясь на споры о доктрине, которые возникали с удручающей регулярностью, когда на кону были другие, более важные вопросы для обсуждения, священнослужители заявили, что на жителей Константинополя можно напасть только за то, что они провозгласили, что «закон Рима ничего не стоит, и называли всех, кто в него верит, псами». Византийцы, по словам крестоносцев, были хуже евреев, «они – враги Господа».

Когда стены города были разрушены, последовали сцены хаоса. Жители Запада грабили и разрушали город. Находясь в религиозном исступлении, взвинченные ядовитыми словами, они разграбили и осквернили городские храмы. Они штурмовали сокровищницу храма Святой Софии, разворовали драгоценные сосуды с мощами святых и надругались над копьем, пронзившим Иисуса на кресте. Серебряные предметы и предметы из других благородных металлов, которые использовали для обряда евхаристии, были украдены.

Неудивительно, что, когда один из горожан убежал из города, он бросился на землю, зарыдал и принялся упрекать стены в том, что «только они остались недвижимы, они не проливали слез, они не были повержены на землю, они оставались стоять прямо». Они словно издевались над ним – как же не смогли они защитить город? Сама душа города была зверски убита яростными войсками в 1204 году. 

***

Разграбление Константинополя было очевидной кульминацией желания Европы объединиться и внедриться на Восток. Как только Византия была разделена, европейцы под предводительством итальянских городов-государств Пизы, Генуи и Венеции бросились занимать стратегически и экономически важные регионы, города и острова. Флоты регулярно сталкивались у Крита и Корфу, так как каждая сторона стремилась получить контроль над выгодными базами и доступ к лучшим рынкам. На суше тоже происходила ожесточенная борьба за территории и статус, особенно жестокая – на плодородных равнинах Фракии, житницы Константинополя.

Очень скоро внимание вновь обратилось на Египет, который в 1218 году стал объектом очередного масштабного похода, целью которого было завоевать территорию от дельты Нила до Иерусалима. Франциск Ассизский присоединился к армии, которая направлялась на юг в надежде убедить султана аль-Камиля отказаться от ислама и принять христианство, хотя даже Франциск, личность харизматичная, не смог этого сделать, несмотря на то что у него была возможность побеседовать с правителем лично. После взятия Думьята в 1219 году крестоносцы предприняли попытку захватить Каир при участии так и не обращенного аль-Камиля, данный поход обернулся катастрофой и закончился совершенно бесславно. 

***

Внимание было переключено на более амбициозные цели. В ходе серии атак, начиная с 1211 года, монголы прорвались в Китай, который находился под управлением династии Цзинь, и разграбили столицу, Чжунду, вынудив правителей эвакуироваться из города и перенести столицу южнее. При этом захватчики получили существенную добычу. Расширение в другом месте было еще более впечатляющим. Время оказалось подобрано как нельзя лучше. Власть центра мусульманского мира в ходе XII века ослабла. Мусульманский мир стал похож на лоскутное одеяло с заплатами разного размера. Назрела ситуация, когда можно было оспорить первенство Багдада.

***

Монголы тщательно культивировали эти страхи, реальность же была такова, что Чингиз-хан использовал насилие избирательно и преднамеренно. Разграбление одного города было нужно, чтобы принудить другие сдаться без боя и быстро. Театрально жестокие убийства требовались для того, чтобы убедить других правителей, что переговоры гораздо лучше сопротивления. Нишапур стал одним из городов, уничтоженных полностью. Все живые существа: женщины, дети, старики и даже домашние животные и скот – были зверски убиты, так как приказ гласил, что даже кошки и собаки не должны выжить. Все трупы были сложены в огромные пирамиды, как мрачное напоминание о последствиях сопротивления монголам. Этого было достаточно, чтобы убедить другие города сложить оружие и начать переговоры. Выбор был прост: жизнь или смерть. Новости о жестокости, с которой столкнулись те, кто решил подумать и взвесить все варианты, распространялись быстро. История о высокопоставленном чиновнике, которого прислали в ставку вновь прибывшего монгольского вождя и которому залили расплавленное золото в глаза и уши, стала широко известна.

***

На самом деле монголам было просто неинтересно то, что могла предложить им Западная Европа, по крайней мере, в то время.

***

Список официальных лиц, прибывших к хану из различных регионов и племен, которые признали власть монголов, приобрел удивительный размах в масштабах империи: сюда приехали лидеры из России, Грузии, Армении, из степей, Китая и Кореи, а также не менее десяти султанов и тысячи посланников халифа.

***

На письме стояла печать, которая объединяла власть Великого хана с «вечным Тенгри» – верховным божеством степных кочевников. Это предвещало мало хорошего.

***

На самом деле монголы решили отказаться от нападений по ряду причин: ни Анатолия, ни Европа не находились в фокусе их внимания потому, что были гораздо более «жирные» цели. Делегации постоянно отправлялись в те регионы, что остались от Китая, пока, наконец, в конце XIII века китайцы не сдались. Монголы стали преемниками императорской династии Юань и основали новый город на месте старого Чжунду. Теперь он стал столицей монголов, которая должна была стать достойным завершением того, что было достигнуто в целом регионе между Тихим океаном и Средиземноморьем. Этот новый мегаполис сохранил свое название до сих пор – Бейджин (Пекин). Другим крупным городам также было уделено большое внимание. Новый хан Мунке сконцентрировал силы на жемчужинах исламского мира. Города один за другим сдавались, и монгольская волна хлынула на запад. В 1258 году они достигли стен Багдада и после краткой осады опустошили город. 

***

К концу XIII века монгольский мир стал настолько велик – он простирался от Тихого океана до Черного моря, от степей в северной Индии до Персидского залива, – что неизбежно начали появляться трещины. Империя разделилась на четыре части, которые стали враждебны друг к другу. Старшая линия сосредоточилась в Китае, в Центральной Азии. Это были наследники Чагатая (которого описывали как «мясника и тирана», отвратительного человека, который был «жесток и любил кровь» – чистое зло). Именно они находились у власти. На западе монголы, которые господствовали в степях России до самой Центральной Европы, стали известны как Золотая Орда, а правители Большого Ирана – как Ильханиды. Это отсылка к Иль-хану, которая позволяла отмечать их как подданных основной ветви монголов. Мамлюки, которые умело манипулировали племенной политикой своих врагов, пришли к соглашению с Берке, лидером Золотой Орды, чья вражда с Ильханидами уже вылилась в открытый конфликт. 

***

Никто ��е был взволновал планами по созданию альянса больше, чем Эдуард I, король Англии. Крестоносец с повышенным уровнем энтузиазма, Эдуард посетил Святую землю в 1271 году и пришел в ужас от увиденного. По его мнению, это было ужасно, христиане тратили гораздо больше времени на споры друг с другом, чем на борьбу с мусульманами. Но что действительно потрясло его – это венецианцы, которые не только торговали с неверными,но и поставляли им материалы для создания осадных машин, которые затем использовались против христианских городов и крепостей.

***

Эти корабли могли поставлять и совершенно другой вид товаров – людей. И генуэзцы, и венецианцы продолжали активную работорговлю, покупая пленных и продавая их египетским мамлюкам. Это делалось вопреки попыткам папства запретить продажу мужчин, женщин и детей мусульманским покупателям.

***

Неудивительно, что русские заимствовали множество слов, касающихся финансов, прямо из словаря монгольских управленцев. Аналогичная ситуация наблюдается и в отношении торговли и коммуникаций. Такие слова, обозначающие извлечение выгоды, как «бырыш», «деньги» и «казна», были переняты в ходе контактов с новыми хозяевами Востока. Почтовая система в России базировалась на монгольском способе быстро и эффективно доставлять сообщения с одного конца империи на другой посредством сети перевалочных пунктов.

***

Естественно, что мистика Востока и сказки об опасностях, которые подстерегали тех, кто искал редкие сокровища, ценившиеся очень высоко, были тесно связаны с ожиданиями того, что можно будет выручить за эти товары, когда их привезут в Европу. Товары, производство или сбор которых были опасны, естественно, и стоили больше.

***

Многим казалось, что это означало конец света. В Ирландии францисканский монах, закончив свой рассказ о разрушениях, вызванных чумой, оставил пустое место “для продолжения моего труда в том случае, если кто-то останется в живых в будущем”.

***

Кроме того, оказалось, что специи – главный ингредиент для пигментов, используемых в живописи. Очень часто такие пигменты называли oltremare de venecia, или венецианские товары. В их число входили ярь-медянка (дословно – греческий зеленый), киноварь, пажитник, свинцово-оловянный желтый, жженая кость и заменитель золота, известный как сусальное золото. Самым известным и выдающимся из них был глубокий синий, который получали из лазурита, добываемого в Центральной Азии. Представители золотого века европейского искусства – Фра Анджелико и Пьеро делла Франческа в XV веке, а затем такие художники, как Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, – тем, что имеют возможность использовать цвета, полученные из таких пигментов, во многом обязаны расширению контактов с Азией, с одной стороны, и повышающейся покупательной способности, чтобы платить за них, – с другой.

***

Когда небольшой флот под командованием Васко да Гамы вышел из Лиссабона 5 лет спустя, чтобы совершить очередное длинное путешествие, полное открытий, в ходе которого он обогнул южное окончание Африки и попал в Индийский океан, трансформация Европы завершилась. Внезапно континент стал не конечной точкой Шелкового пути, он должен был стать центром мира.

***

Все имело свою цену – величественные соборы, прославленные произведения искусства и все возрастающий начиная с XVI века уровень жизни. Все это оплачивали народы, которые жили за океаном: европейцы не только открывали новые земли, но и захватывали их жителей.

***

Совсем немногие проявляли моральное отвращение к порабощению людей, захваченных в Западной Африке, хотя большинство источников говорили об эмпатии. Один из португальских летописцев говорит о стонах, воплях и слезах группы африканцев, которых захватили в одном из походов на западном побережье и привезли в Лагос в 1444 году. Когда пленным стало ясно, что теперь необходимо расстаться, «отделить отцов от сыновей, мужей от жен, братьев от братьев», печаль их была велика, это почувствовали даже те, кто просто наблюдал за событиями. «Какое сердце, даже самое жесткое, не пронзит чувство жалости при виде этой компании?» – отмечал один из наблюдателей. Однако такая реакция была редкостью. Обычно ни продавцы, ни покупатели не заботились о тех, кого продавали. То же можно сказать и о короне, которая видела в рабах не только дополнительную рабочую силу, но и источник дохода за счет пятины, налога на одну пятую доходов от торговли с Африкой. Со��тветственно, чем большее количество рабов привозили и продавали, чем больше получала корона. Gomes Eanes de Zurara, Chronicle, 25, 1, рр. 81–82.

***

Альбрехт Дюрер, который увидел сокровища ацтеков в 1520 году, был поражен мастерством, с которым они были сделаны. «Ничего, что я видел за всю мою жизнь, не наполняло мое сердце такой радостью, как эти вещи», – писал он о сокровищах, которые включали «золотое солнце» и серебряную луну около шести футов в ширину. Он был поражен «удивительными произведениями искусства», восхищался «тонкостью и изобретательностью людей из дальних земель», которые их создали.

***

Португальцы, закрепившиеся на островах Атлантики и побережье Западной Африки, знали, как дороги были европейские поселения. Такие поселения не всегда оказывались экономически выгодны, к тому же создать их было достаточно сложно. Убедить семьи расстаться со своими любимыми было тяжелой задачей, а высокая смертность и тяжелые условия жизни в новых землях делали ее еще сложнее. Поэтому было принято решение отсылать сирот и осужденных насильно в такие места, как Сан-Томе, а также использовать систему льгот и стимулов, например, предоставлять поселенцам «личного раба мужского или женского пола». Это могло помочь сформировать основу, на которой уже могла быть создана административная система. В течение трех десятилетий после путешествия Колумба испанская корона официально регулировала работорговлю из Африки в Новый свет и давала лицензии португальским купцам, чьи сердца и умы были закалены опытом работорговли целых поколений. 

***

Это было незадолго до того, как африканские лидеры начали протестовать. Король Конго отправил целую серию прошений королю Португалии, в которых осуждал рабство. Он протестовал против того, что молодых юношей и девушек, включая отпрысков из знатных семей, похищали среди белого дня для дальнейшей продажи европейским торговцам, которые затем клеймили их раскаленным железом. Португальский правитель ответил, что ему стоит перестать жаловаться. Конго – большая страна, которая могла себе позволить лишиться некоторых жителей. В любом случае он получал хорошую прибыль, в том числе и от работорговли. Brásio, Missionaria Africana, 1, рр. 521–527.

***

Теперь задача состояла в том, чтобы заново изобрести прошлое. Распад старой империи, несомненно, предоставил новым наследникам возможность заявить о правах на наследие Древней Греции и Рима, и это было проделано с удовольствием.Теперь задача состояла в том, чтобы заново изобрести прошлое. Распад старой империи, несомненно, предоставил новым наследникам возможность заявить о правах на наследие Древней Греции и Рима, и это было проделано с удовольствием. На самом деле Франция, Германия, Австрия, Испания, Португалия и Англия не имели никакого отношения к Афинам и миру Древней Греции, они являлись по большей части периферийными странами с самого начала и до самого конца Римской империи. Это умалчивалось художниками, писателями и архитекторами, которые заимствовали античные идеи и тексты, чтобы создать историю прошлого, которая со временем стала не только более вероятной, но и вполне привычной. Итак, хотя ученые долго называли этот период Ренессансом, это было не возрождение. Это был «Несанс» – рождение. Впервые за всю историю человечества Европа оказалась в центре мира.

***

Османская и Персидская империи находились на подъеме в связи с резким повышением транзитных налогов и импортных пошлин на товары, которые везли дальше на восток, и, конечно, на местные продукты и товары, на которые был большой спрос среди богачей Европы, начиная с королевских дворов и заканчивая зажиточными фермерами. Однако хотя Ближний Восток и получал хорошую выгоду от потоков золота, серебра и других сокровищ, которые рекой текли через Атлантику с Американских континентов, главными выгодоприобретателями были те места, где производили большинство товаров: Индия, Китай и Центральная Азия.

***

Коренное население стран Кари��ского бассейна и обеих Америк было практически уничтожено. За несколько десятилетий после первого путешествия Колумба численность народов тайно упала с полумиллиона до почти двух тысяч. Отчасти это произошло из-за свирепого отношения тех, кто стал называть себя «конкистадорами», или завоевателями. Например, кровожадные походы Эрнана Кортеса, направленные на исследование и защиту Центральной Америки, окончились смертью правителя ацтеков Монтесумы и падением империи ацтеков. Для того чтобы обогатиться, Кортес не останавливался ни перед чем. «Я и мои соратники, – говорил он ацтекам, – страдаем от редкого заболевания сердца, которое  можно излечить лишь золотом». Он якобы говорил Монтесуме: «Не бойтесь. Мы очень любим вас. Сегодня наши сердца находятся в покое».Об этом говорится в блистательной книге, в которой описывается отношение к «индийцам», – «Истории Индий».

Золото было снято со щитов и прочих предметов и расплавлено в слитки, изумруды и нефрит были просто разграблены. «Они забрали все». И даже этого было недостаточно. Одним из величайших злодеяний раннесовременного периода стало то, что во время религиозного праздника были перебиты вся знать и духовенство Теночтитлана, столицы ацтеков. Небольшое испанское войско вошло в состояние берсерков. Они отрубили руки барабанщикам, прежде чем напасть на толпу с копьями и мечами. «Кровь… текла как вода, как слизистая вода, запах крови наполнил воздух», в то время как европейцы ходили от двери к двери в поисках новых жертв. Однако коренное население было уничтожено не только за счет применения силы и создания удачных альянсов. Свое дело сделали и болезни, завезенные из Европы. 

***

Для многих Тадж-Махал – самый романтичный памятник в мире, потрясающая демонстрация любви мужа к жене. Но помимо этого он является свидетельством расширения международной торговли, которая принесла правителю моголов такое богатство, что он был в состоянии создать такой прекрасный символ супружеской любви. Возможность творить Тадж-Махал была обусловлена сдвигом в мировой оси: слава и богатство Европы и Индии обеспечивались за счет Северной и Южной Америки. Можно провести изящную параллель между щедрым выражением печали Шах-Джахана по его почившей жене и тем, что произошло на другом конце света незадолго до этого. Империя майя тоже процветала до прихода европейцев. «Тогда не было болезней, у них не ныли кости, не было лихорадки и никогда не возникало ни оспы, ни жара, ни чахотки. В то время жизнь людей была упорядочена. Все изменили прибывшие иностранцы. Они привезли с собой постыдные вещи», – рассказывал один из авторов вскоре после этого. Золото и серебро, которое забрали из Северной и Южной Америки, оказались в Азии. Именно это позволило построить Тадж-Махал. Есть определенная доля иронии в том, что один из символов Индии стал результатом страданий «индийцев», живущих на другой стороне света.

***

Выгода от наращивания Англией военно-морских сил стала очевидной, когда Испания летом 1588 года предприняла попытку послать огромный флот в Нидерланды за войсками для полномасштабного вторжения в Англию. Потерпев поражение в схватке с англичанами, выжившая часть испанской армады с позором вернулась домой. Хотя большинство кораблей погибло на рифах и во время жестоких штормов, а не от рук англичан, никто не сомневался в том, что военно-морские инвестиции окупились с лихвой. 

Англия стала поддерживать отношения со всеми, кто мог назвать себя врагом католической Европы. Например, в 1590-х годах королева Елизавета решила освободить мусульман из Северной Африки, которые служили «галерными рабами» на захваченных испанских судах, и обеспечить их одеждой, деньгами «и другими необходимыми вещами», прежде чем они будут в сохранности доставлены домой. Кроме того, англичане получили поддержку мусульман из Северной Африки во время атаки на Кадис в 1596 году. Это событие было упомянуто в самом начале произведения Шекспира «Венецианский купец».  Расстановка сил в тот период была такова, что современные исследователи говорят об англичанах и маврах, участвовавших в «джихаде» против католической Испании. В результате в попытках Англии бросить вызов испанцам и португальцам на их новых торговых путях в Америку и Азию существенные усилия были затрачены на установление тесных отношений с османской Турцией. Среди множества прегрешений «неверного, которого они называют папой», как писал султан Мурад «членам лютеранской секты в Испании и Фландрии», было то, что он поощряет поклонение идолам. Во многом то, что последователи Мартина Лютера «отказались от идолов и изображений и колоколов в церквях», их заслуга.

Вопреки всем трудностям, протестантизм в Англии мог открыть новые возможности. Положительное восприятие османов и мусульманского мира проникло в массовую культуру Англии. «Не презирай меня за черноту», – говорил принц Марокканский в шекспировском «Венецианском купце», когда он пытался завоевать Порцию.

***

Еще одним примером служит образ Отелло – трагическое благородство главного героя, «мавра» (и вполне вероятно, мусульманина) на военной службе в Венеции резко контрастирует с двойными стандартами, лицемерием и обманом, царящими среди христиан вокруг него. «У мавра постоянный, любящий, благородный характер» – так публике сообщают, что мусульмане могут считаться надежными и решительными, соответственно, когда дело доходит до обещаний, они являются хорошими союзниками. Действительно, в елизаветинскую эпоху появление Персии стало общим позитивным культурным ориентиром в английской литературе. На фоне положительного восприятия мусульман и их мира в Англии было удивительно жесткое отношение к испанцам.

***

Такой изображалась испанская модель империи – империи нетерпимости, насилия и преследования. Англия, как утверждали источники, конечно, никогда не станет поступать подобным постыдным образом. Такова была теория. На самом же деле отношение к рабству и насилию было более неоднозначным, чем об этом говорилось. В 1560-х годах английские моряки неоднократно пытались получить долю в прибыльной работорговле в Западной Африке, при этом сэр Джон Хокинс пользовался инвестициями, предоставленными лично королевой Елизаветой, чтобы получить хорошую прибыль от перевозки людей через Атлантику. Высшее общество Англии вовсе не отказывалось иметь дело с испанскими «тиранами» в Новом свете, на самом деле они также стремились получить от этого выгоду. Англии пришлось довольствоваться лишь малыми крохами богатств, которые щедрой рекой поступали из Америки, а также от торговли Венецией по Красному морю и наземным путям с Востоком. Критиковать испанцев было прекрасно, но это мало помогало скрыть тот факт, что англичане были падальщиками, благодарными за любые попадающиеся им крохи. Несмотря на звучные имена деятелей, королевское одобрение и большие надежды, вначале результаты были скудными. Англия оставалась на периферии мировой политики, в то время как позиции Испании все больше укреплялись. Драгоценные металлы, которые веками собирали ацтеки, инки и другие народы, буквально за десятилетия были собраны и отправлены в Испанию, так же как и богатства новых шахт уже открытых, но практически не разработанных, например, Потоси, которая только испанской короне приносила миллион песо в год.

Франкопан “Шелковый путь”

[split-like-rio]

Сат исключает коммуникацию.

***

Согласно ведийским текстам, Бог не “творил” этот мир. Он просто сделал так, что все создания узнали о нем. Осознание ведет к открытию. Открытие есть творение.

***

Мир, открытый Брахмой, воплощен в Богине. Она существовала всегда, даже тогда, когда никто её не видел. 

***

Когда всё есть Бог, это значит, что ничто, даже то, что мы презираем или что категорически не признаём, не может быть богопротивным. Добро и зло - это оценочные суждения, основанные на человеческих ценностях.

***

Санскритское слово “майя” описывает всё, у чего есть мера. 

***

Найдя ответ, Вишну продолжает участвовать в мирской жизни, в то время как Шива отстраняется от всего земного. Именно поэтому глаза Вишну всегда открыты, а глаза Шивы - закрыты. 

***

В начале был один, Пуруша,

Одинокий, испуганный, желающий понять, отчего ему одиноко и страшно,

Если есть одиночество и страх,

Также могут быть общество и удовольствия.

Исполненный беспокойства, Пуруша разделился.

***

Сон Нараяны символизирует состояние, когда сознание совершенно закрыто для окружающего мира. Этот сон был таким глубоким, что Нараяна даже не сознавал самого себя. Это и есть пралая, небытие, время до разделения на Пурушу и Пракрити. 

***

Желание познать себя - это импульс, ведущий к процессу искажения. Искажение дает рождение Брахме, интеллекту, который способен отличить “я” от того, чем “я” не является, - от ума и материи.

***

Природа, укрощенная дхармой, существует как вне, так и внутри нас. Чтобы культура процветала, ум следует укрощать, так же, как и лес. Укрощение ума подразумевает обуздание желаний, похоти, жадности, амбиций - всех тех сил, которые угрожают цивилизации. Укрощение ума включает в себя уравновешивание желаний долгом, инстинкты - интеллектом, порывы - ответственностью.

***

Сарасвати покоится у Вишну на языке, а Лакшми - у его ног. Эти две жены постоянно ссорятся друг с другом. Богатство считает, что оно правит миром, знание считает, что благодаря ему в мире стоит жить. Будучи царем мира, Вишну нуждается и в богатстве, и в мудрости, в Лакшми и Сарасвати. Знание - верная жена. Сарасвати трудно приручить, но если она пришла в жизнь человека, то уже никогда не уйдет. 

***

В назначенный час пришло время Раме умирать. Но Яма, бог смерти, не мог войти в город Рамы, потому что его врата сторожил Хануман, могучая обезьяна. Хануман очень сильно любил Раму и не хотел, чтобы он умирал. Чтобы отвлечь Ханумана и позволить природному циклу идти своим чередом, Рама уронил свое кольцо в щель в полу и попросил Ханумана его принести. Трещина привела Ханумана в подземное царство, где он нашел бесчисленные копии кольца Рамы. Страж подземного царства, царь змей Васуки, сказал ему: “Когда кольцо падает сюда, за ним приходит обезьяна, и тогда мы понимаем, что пришло время Рамы умирать. Такие кольца падали сюда все время, сколько я себя помню, и будут падать в будущем. До тех пор пока вращается колесо бытия, старые миры умирают и новые рождаются. В каждом мире есть Хануман, Рама и кольцо Рамы. 

***

Один - это бесплодное число. Когда есть только один, нет ни любви, ни вожделения, ни единения. Для отношений нужны двое. Без другого у “я” нет смысла. Чтобы у сат появился смысл, необходима майя, условные мирские истины. Чтобы безмятежность души обрела смысл, необходима беспокойная энергия. 

***

Эго хочет утвердиться во внешнем мире и получить одобрение. Оно хочет контролировать внешний мир, чтобы самоутвердиться и заручиться одобрением. Эта жажда самоутверждения, одобрения и контроля произрастает из неспособности понять мир Богини - бесконечный и изменчивый, - который существует ради того, чтобы направлять ум к божественности внутри, к Богу, безликому, безымянному, вечному.

***

В облике Сати Богиня открывает Шиве бхогу - чувственные удовольствия и эмоциональную радость. Но у этих удовольствий и радостей свой ритм, свои приливы и отливы; за удовольствием следует боль, за радостью - печаль, так же как за днем следует ночь, за летом - зима, за бурей - затишье. На пике кризиса Шива осознаёт это и решает удалиться от мира. Он закрывается от всех чувств и отсекает все эмоции. С помощью йоги он не позволяет своему уму увлечься течением сансары. Ум, увлекшийся бесконечно изменчивым материальным миром, в итоге оказывается в подчинении у воспоминаний, желаний, идей и эго. Вследствие чего он испытывает страдания, боль, горе, смятение, беспокойство и тревогу. С помощью тапаса Шива уничтожает воспоминания, желания, идеи и эго. С помощью йоги он очищает сознание. И тогда в нем нет места замутнению. Остается только ясность. 

***

Вскоре Парвати понимает, что третий глаз Шивы не позволяет ему познать общественные нормы, которые отделяют хорошее от дурного, правильное от неправильного. В его глазах всё на свете является воплощением материи, в равной степени чистой и нечистой. Нет разницы между благоприятным и неблагоприятным. Жизнь в месте сожжения мертвых не менее священна, чем жизнь на ритуальном алтаре, где совершается яджня. 

***

Секс и насилие лежат в основе цикла творения и разрушения и вращают колесо сансары, утверждая сохранение и продолжение всего живого. 

Девдатт Паттанаик

Индийские мифы

[split-like-rio]

Я убедил отца отвезти меня взглянуть на Херефордскую карту мира, на которой Иерусалим расположен в центре, а Англия и другие западные страны в стороне, как будто они совсем не при делах. Каспийское море на них располагалось в центре. 

***

События на одном континенте глубоко влияют на другой. Последствия того, что происходило в Центральной Азии, могли проявиться в Северной Африке, события в Багдаде сказывались на Скандинавии, а открытия в обеих Америках влияли на цену товаров в Китае и приводили к повышению спроса на лошадей на севере Индии. Сотрясения распространялись по разветвленной сети, которая простиралась повсюду, где странствовали пилигримы и воины, кочевники и купцы, где производились, продавались и покупались товары, где обменивались идеями, принимали или даже улучшали их. Однако эти сети несли не только процветание, но по ним также распространялись смерть и жестокость, болезни и катастрофы. Эти пути являются центральной нервной системой мира. 

***

Белый цвет не очень приятен для глаз. Практически все шедевры каллиграфии были созданы на тонированной бумаге. 

***

В Сузе король Дарий построил великолепный дворец из высококачественного черного дерева и серебра, доставленных из Египта, кедра, привезенного из Ливана, чистого золота из Бактрии, лазурита и киновари из Согдианы, бирюзы из Хорезма и слоновой кости из Индии.

***

Греки смотрели на Восток со смесью страха и восхищения. “Я пришел в Грецию, - говорит Дионис в первых строках “Вакханок” - с прекрасного богатого Востока”, места, где равнины Персии купаются в солнечных лучах, города Бактрии надежно защищены стенами, где прекрасно сконструированные башни возвышаются над побережьем. Азия и Восток - земли, которые Дионис основал во время “божественного танца” задолго до Греции. Прилежнее всех эти труды изучал Александр Македонский. В сторону Европы он даже не смотрел. Европа не сулила ничего. Там не было городов, культуры, славы, богатства. Для Александра, как и для всех древних греков, культура, идеи и возможности, а также угрозы происходили с Востока. Неудивительно, что его внимание было приковано к величайшей силе античности - к Персии.

***

Некоторые эдикты правителя империи Маурьев Ашоки, величайшего властителя раннеиндийского периода, были написаны с параллельным переводом на греческий язык, по всей видимости, в интересах местного населения. Резонанс, который вызвал культурный обмен между Европой и Азией, оказался просто потрясающим. Статуи Будды стали появляться только посл того, как в долине Гандахара и Восточной Индии установился культ Аполлона. Буддисты почувствовали угрозу со стороны новой успешной религии и стали создавать свои собственные визуальные образы. Взаимосвязь прослеживается не только по времени появления ранних статуй Будды, но и в их внешнем виде и дизайне. Можно предположить, что прототипом для них стали изображения Аполлона. Таково было влияние греческой культуры. Ранее буддисты воздерживались от визуальных средств отображения, теперь же конкуренция заставила их быстро реагировать, перенимать чужой опыт и изобретать что-то новое.

***

Греков уважали в Индии. “Они варвары, - гласит книга, известная как “Шри Гарга-самхита”, - но наука астрономия пошла от них, и только за это их можно почитать как богов”. 

***

Самых знаменитых скаковых лошадей разводили в Ферганской долине, на противоположной стороне живописного Памира, который располагается на территории восточной части Таджикистана и северо-восточной части Афганистана. Их очень ценили за их силу.Китайские авторы называли их «рожденными драконами» и «хансюэ ма» («лошади, потеющие кровью») из-за свойственного для них красноватого пота, причиной появления которого могли быть местные паразиты или то, что у этих лошадей необычайно тонкая кожа и кровеносные сосуды лопались при большой физической нагрузке. Некоторые особенно хорошие особи стали настоящими звездами. Их воспевали в поэмах, изображали в скульптурах и на картинах. Их же называли tianma – небесными, божественными лошадьми. Некоторые из них даже отправлялись «к лучшей жизни» вслед за своими хозяевами. Один из императоров был захоронен вместе с восемьюдесятью самыми любимыми скакунами – место их погребения охранялось статуями двух жеребцов и одним терракотовым воином. Взаимоотношения с хунну, которые господствовали в степях Монголии.

***

“Удивительно, но именно на Востоке римские солдаты достигли зрелости”, - пишет историк Саллюстий. Именно там римские солдаты научились заниматься любовью, напиваться допьяна, наслаждаться статуями и картинами. 

***

Теперь богатые граждане Рима могли удовлетворить свои самые экзотические и экстравагантные вкусы. Многие жаловались на то, что расходы на модные излишества граничат с непристойностью. Это прекрасно показано в «Сатириконе» Петрония, где одна из лучших сцен – обед у Трималхиона, бывшего раба, получившего свободу и сколотившего состояние. Сатира заключается в едком изображении вкусов новоявленного богача. Трималхиону требовалось только самое лучшее, что можно купить за деньги: фазан с восточного побережья Черного моря; цесарки из Африки; редкая, дорогая рыба; павлин в перьях и другие деликатесы, представленные в изобилии. Гротескная картина – блюда, подаваемые одно за другим, живые птицы, зашитые внутри целого поросенка и вылетающие в момент, когда свинину разрезают; серебряные зубочистки, которые подавали гостям, – это безжалостная пародия на вульгарность и излишества, присущие жизни римских богачей. Одно из крупных событий, произошедших в античном мире, породило заметные литературные произведения, полные горькой зависти к нуворишам.

***

Поэт Марциал точно отразил тенденции интернационализма и расширения кругозора, свойственный этому периоду, в произведении, в котором оплакивается молодая рабыня. Он сравнивает ее с нетронутой лилией, отполированной индийской слоновой костью, жемчужиной Красного моря. Он пишет, что ее волосы прекраснее испанской шерсти и белокурых локонов Рейна. Ранее, когда пары хотели зачать красивых детей, они занимались сексом в окружении эротических изображений, теперь же, как пишет один испуганный еврейский писатель, «они приводят рабов из Израиля и привязывают к изножью кровати» для вдохновения, потому что могут себе это позволить. Не все были впечатлены новыми вкусами: Тибр переполнен водами Оронта, реки, которая течет через Сирию и юг Турции, – так позже жаловался Ювенал в своей «Сатире».

***

Какую бы форму ни принимала торговля, отток капитала имел далеко идущие последствия. Одно из них - укрепление местных экономик по всему торговому пути.

***

В такой напряженный момент, когда предпринимались попытки восстановить былое величие, император Диоклетиан предпочел удалиться в Хорватию, чтобы заняться более приятными делами, чем государственные заботы. «Я хотел бы, чтобы ты приехал в Салону, – писал он одному из бывших коллег, – и увидел капусту, которую я вырастил сам». «Это настолько впечатляет, – продолжал он, – что никого и никогда больше не прельстила бы перспектива обретения власти».

***

Надписи того времени свидетельствуют о том, что очень много людей соблюдали принципы и догмы буддизма в то время. Их можно было найти на всем пути до самой Сирии и даже дальше.

***

К 460 году буддистские практики и искусство стали частью культуры Китая, вполне успешно конкурируя с традиционным ��ля данной страны конфуцианством, представлявшим собой обширное учение, которое в основном затрагивало вопросы личной этики и духовных убеждений, и имевшим тысячелетнюю историю. Этому способствовало агрессивное продвижение новой религии представителями новой правящей династии, которые, как завоеватели из степи, были аутсайдерами. Так же как и в случае с Кушанским царством до этого, династия Северная Вэй могла получить многое, продвигая новое и покровительствуя идеям, которые подтверждали ее легитимность. Огромные статуи Будды были возведены в Пинчене и Лояне, далеко на востоке страны. Вместе с ними возникли хорошо обеспеченные монастыри и святилища. Вне всякого сомнения, Северная Вэй стала триумфатором, и произошло это потому, что ее представители стали частью божественного замысла, а не просто варварами-завоевателями.

***

Имперские военные стали рассматривать новую религию с ее негативным отношением к греху, сексу, смерти и жизни в целом как угрозу традиционным милитаристским ценностям.

***

Поскольку религии постоянно взаимодействовали, они неизбежно перенимали друг у друга некоторые черты. Хотя отследить такие заимствования очень сложно, можно заметить, что нимб стал общей чертой для индуизма, буддизма, зороастризма и христианства как средство выражения в изобразительном искусстве. Так изображалась связь между земным и божественным, нимб выступал маркером божественного сияния, которое немало значило во всех указанных религиях. Прекрасный памятник в Таки-Бустане (современный Ирак) изображает правителя верхом на лошади в окружении крылатых ангелов и с нимбом над головой. Эту сцену узнают последователи всех крупных религий этого региона. Аналогичная ситуация наблюдалась и в отношении поз. Буддистская мудра витарка – большой палец одной руки соприкасается с указательным, в то время как остальные пальцы могут быть отставлены, – была перенята другими религиями, чтобы продемонстрировать связь с божественным, и стала особенно популярна среди христианских художников.

***

Другие культы, верования и секты также извлекли из этого пользу. Учение Маздака, харизматичного проповедника, оказалось чрезвычайно популярно в конце V – начале VI века. Конечно же, на его последователей обрушилась резкая критика христиан и зороастрийцев. Мироощущение и практики учения Маздака, начиная с того, что его последователи ели, и заканчивая их предполагаемой приверженностью к групповому сексу, всячески поносили. Кстати, согласно изученным материалам, Маздак проповедовал аскетичный образ жизни, который имел значительные расхождения с буддистским отношением к богатству и хорошо отлаженным христианским аскетизмом. В такой конкурентной духовной среде было очень важно защитить свою интеллектуальную и физическую территорию. Китайский путешественник, который проезжал через Самарканд в VI веке, отметил, что местное население очень негативно относится к принятию закона Будды и буквально «огнем» гонит любого буддиста, который захотел бы просить у них убежища. В этом конкретном случае холодная встреча не имела тяжелых последствий. Посетителю было позволено провести встречу, и, в конце концов, благодаря своей харизме, силе убеждения и хорошим аргументам он сумел убедить некоторых жителей обратиться в буддизм. Лишь немногие понимали важность обнародования предметов культа больше, чем буддисты. Еще один китайский паломник, который добрался до Центральной Азии в поисках текстов на санскрите для их дальнейшего изучения, с удивлением смотрел на священные реликвии, которым поклонялось население Балха. Среди них был зуб Будды, лохань, в которой он мылся, и щетка для подметания, сделанная из дерева и декорированная драгоценными камнями. Однако были и более впечатляющие объекты, призванные завоёвывать умы и сердца. Пещерные храмы стали центрами, которые несли духовные послания. То, что они находились на основных торговых путях и совмещали религиозное просвещение с торговлей и туризмом, традиционно умалчивалось. Комплекс в пещерах Элефанта на берегу Мумбаи и пещеры Эллора на севере Индии – прекрасные тому примеры. Украшенные изысканной резьбой и изображениями божеств, они были созданы, чтобы продемонстрировать моральное и теологическое превосходство религии, в данном случае индуизма.

***

Тюркские племена играли чрезвычайно важную роль в торговле, зачастую к неудовольствию Китая. Китайцы описывали их как сложных и нечестных торговцев – верный признак возрастающего коммерческого успеха.

***

Вновь сформированные армии продолжали устанавливать политическую и религиозную власть над кочевыми племенами, известными как люди пустыни, или бедуины, совершая набеги, в результате которых огромные территории очень быстро переходили под контроль исламских властей.

***

Однако некоторые предпочли подстраховаться. Это видно по гончарным изделиям, изготовленным в Джараше, который находится в современной Иордании. Лампы, изготовленные в VII веке, содержали христианские надписи на латыни на одной стороне и исламские молитвы на арабском на другой. Отчасти это была прагматическая реакция на недавние события. Персидская оккупация этого региона продлилась всего 25 лет. Не было никаких гарантий, что арабские правители продержатся дольше. Это ясно дает понять греческий текст, в котором встречается фраза «тело обновится само», и автор уверяет своих читателей в том, что завоевания мусульман могут быть всего лишь мимолетным успехом.

***

Другими словами, даже в 690-х годах границы религий были смазаны. Ислам, к слову, был настолько близок к христианству, что некоторые ученые полагали, что это не новая религия, а другая интерпретация христианства. По словам Иоанна Дамаскина, одного из ведущих исследователей того времени, ислам был христианской ересью, а не новой религией. 

***

Мусульманские завоевания завершили процесс ввержения Европы в тень. Этот процесс начался с вторжения готов, гуннов и прочих кочевых племен двумя столетиями раньше. Остатки Римской империи – Константинополь и немногие внутренние районы – балансировали на грани полного краха. Торговля в христианском Средиземноморье, уже пришедшая в упадок накануне войн с Персией, окончательно рухнула. Некогда шумные и многолюдные города, такие как Афины и Коринф, обезлюдели. Их население резко сократилось, городской центр оказался покинут. Начиная с VII века и далее, кораблекрушения, которые выступали в том числе показателем уровня торговли, просто сошли на нет. Все торговые отношения, которые выходили за рамки местных сделок, прекратились. Контраст с мусульманским миром был разительным. Экономические центры Римской империи и Персии были завоеваны и объединены. Египет и Месопотамия объединились и представляли собой новое политическое и экономическое чудище, которое простиралось от Гималаев до Атлантики. Несмотря на идеологические споры, вражду и периодическую нестабильность в исламском мире, например, свержение действующего халифата в 750 году династией Аббасидов, новая империя жаждала новых идей, товаров и денег. На самом деле именно это и лежало в основе аббасидской революции: города Центральной Азии проложили дорогу новому режиму. Это были очаги интеллектуальных споров. Они же финансировали восстания. Именно здесь принимались важнейшие решения, которые влияли на борьбу за душу ислама.

***

Успехам ислама в Центральной Азии в значительной степени способствовал хаос, зарождающийся в степях, в то время как Персия буквально разваливалась. Разрушительная зима 627/628 года привела к голоду и гибели большого количества скота. Значительно изменилась расстановка сил. По мере продвижения на восток мусульманские войска сталкивались с кочевыми племенами, которые тоже выиграли от падения Персии. В 730-х годах сокрушительное поражение было нанесено племенам тюрков. Ситуация усугубилась, когда Сулу, один из ключевых персонажей в степи, был убит во время особенно темпераментной игры в нарды. Когда буферная зона, которую образовывали степные племена, распалась, мусульмане стали медленно, но верно продвигаться на восток, по пути захватывая города, города-оазисы и перевалочные и коммуникационные узлы, и уже к началу VIII века добрались до западной границы Китая. В 751 году завоеватели лицом к лицу встретились с китайцами и разбили их в битве на реке Талас в Центральной Азии. Мусульмане подошли к природным границам, за которые уже не было смысла продвигаться, по крайней мере, в ближайшей перспективе. В Китае тем временем поражение вызвало всеобщее потрясение, которое вылилось в восстание против правящей династии Тан под предводительством согдийского генерала Ань Лушаня, что привело к длительному периоду волнений, нестабильности и вакууму во власти, которым могли воспользоваться многие.

Первыми успели занять место уйгуры, племя, которое поддерживало династию Тан и выиграло оттого, что его бывшие повелители удалились в безопасный регион Китая зализывать раны. Чтобы более эффективно контролировать свои расширившиеся владения, уйгуры основали постоянные поселения, самым значимым из которых был Баласагун, или Куз Орду (находится на территории современного Кыргызстана). Там обосновался правитель – каган. Это была любопытная смесь города и лагеря. Правитель жил в тенте с золотым куполом и установленным в нем троном. В городе было двенадцать ворот, его защищали стены и сторожевые башни. Судя по более поздним источникам, это был лишь один из многих уйгурских городов, которые возникали, начиная с VIII века. Уйгуры очень быстро стали основной силой на восточной границе с мусульманами. Первым делом они организовали собственную торговлю, а затем и вовсе заменили согдийцев в междугородней торговле, особенно шелком. Большое количество впечатляющих дворцовых комплексов говорит о богатствах, полученных за это время. Хух Ордун, к примеру, был хорошо защищенным городом, в котором палаточный лагерь соседствовал с постоянными постройками, среди которых находился павильон, в котором каган принимал важных посетителей и проводил религиозные церемонии. Столкнувшись с враждебностью мусульман, уйгуры попытались вернуть собственную идентичность и решили принять манихейство, посчитав, что, возможно, оно послужит хорошей прослойкой между мусульманами на западе и Китаем на востоке.

Мусульманские завоеватели создали обширную сеть торговых и коммуникационных артерий, находящихся под их контролем. Таким образом, под властью мусульман оазисы Афганистана и Ферганы были соединены с Северной Африкой и Атлантическим океаном. Объем богатств, располагающихся в центре Азии, потрясал воображение. Раскопки в Пенджикенте, Балалык-тепе и других местах современного Узбекистана свидетельствуют о самом высоком уровне меценатства и показывают, какие за этим стояли деньги. Сцены из придворной жизни, так же как и сцены из эпической персидской литературы, были нарисованы на стенах частных резиденций. Одно из изображений во дворце в Самарканде отражает идею космополитического мира, в который предстояло вступить мусульманам: рисунок показывает, как местный правитель принимает дары от иностранных гостей, которые прибывают из Китая, Персии, Индии и даже Кореи. Города, провинции и дворцы, подобные этому, попали в руки мусульман, которые сконцентрировались на торговых путях. Благодаря новым вливаниям в центральную казну в таких местах, как Сирия, началась инвестиционная деятельность. В VIII веке в сирийских городах Джараш, Скифополис и Пальмира началось масштабное строительство. Однако самым поразительным было строительство нового огромного города. Он должен был стать самым богатым и населенным городом в мире. Таким он и оставался целые столетия. И даже оценка, сделанная в районе X века, показала блестящие результаты. Исходя из количества бань и необходимого для их поддержания персонала, а также вероятного количества ванн в частных домах, один из авторов сделал вывод, что население города составляло около 100 миллионов. Он назывался Мадинат аль-Салам, или Город мира. Сейчас мы знаем его под названием Багдад.

Это был идеальный мир мусульманского достатка, сердце королевской власти, покровительства и престижа. Для преемников Мухаммеда город стал новым центром политической и экономической оси, связывающей воедино все земли мусульман по всем направлениям. Там было все для проведения роскошных мероприятий, таких как, например, свадьба Харуна ар-Рашида, сына халифа, в 781 году. Он презентовал своей невесте жемчужное украшение невероятных размеров, платье, украшенное рубинами, и устроил банкет, «подобный которому еще никогда не устраивался ни для одной женщины прежде», кроме того, он раздал щедрые дары людям по всей стране. Золотые чаши, наполненные серебром, и серебряные чаши, наполненные золотом, а также дорогие духи в стеклянных сосудах были разосланы повсюду. Женщинам из прислуги были дарованы кошели с золотыми и серебряными монетами «и большой серебряный поднос с благовониями, а также по яркому, богато украшен- ному халату каждой». Никто и никогда до этого не видел ничего подобного. По крайней мере, не во времена ислама. Все это стало возможным благодаря необычайно высоким налоговым сборам, полученным со всей обширной и богатой империи.

***

Существенно увеличилось количество частных предприятий, так как уровень свободных капиталов резко возрос. Басра, находящаяся в Персидском заливе, приобрела репутацию рынка, где можно отыскать практически что угодно, включая шелк, лен, жемчуг, драгоценные камни, хну и розовую воду. По словам очевидца X века, рынок в Мосуле, городе с прекрасными домами и великолепными общественными банями, был отличным местом для покупки стрел, стремян, седел. При этом автор отмечал, что, если вам хочется приобрести качественные фисташки, кунжутное масло, гранаты, финики, лучше всего отправляться за ними в Нишапур.

***

Авторы отмечали, что лучшая айва росла в Иерусалиме, лучшую выпечку делали в Египте, в Сирии потрясающе вкусный инжир, а за умарийские сливы из Шираза можно умереть.

***

Блестящие ученые, многие из которых не были мусульманами, съехались к Багдадскому двору и в центры наук по всей Центральной Азии, такие как, например, Бухара, Мерв, Гундишапур и Газни, а также в дальнейшем в исламскую Испанию и Египет, чтобы работать над целым рядом вопросов, включая математические, философские, физические и географические. Огромное количество текстов было собрано и переведено с греческого, персидского и сирийского языков на арабский. Среди них были самые разнообразные книги, начиная с пособия по лечению лошадей и ветеринарным наукам и заканчивая работами греческих философов. Ученые использовали их как основу для своих будущих исследований. Образование и обучение стали культурным идеалом. Такие семьи, как Бармакиды (изначально буддистский род из Балха), которая получила власть и влияние в Багдаде в IX веке, с энтузиазмом покровительствовали переводчикам огромного количества текстов с санскрита на арабский. Бармакиды даже построили бумажную фабрику, чтобы создавать копии книг для их дальнейшего распространения. Еще одна семья, которую стоит упомянуть, – Буктишу, христианский род из Гундешапура в Персии, который дарил миру целые поколения интеллектуалов, которые написали множество работ по медицине и даже о любовной тоске. Параллельно с написанием своих исследований они практиковали медицину. Некоторые представители рода лечили самого халифа. 

***

Это было золотое время, когда такие выдающиеся люди, как, например, аль-Кинди, раздвигали границы философии и других наук. В то же самое время появились и выдающиеся женщины, такие как поэтесса X века, известная как Робиаи Балхи. Она жила на территории современного Афганистана, а в Кабуле в ее честь назван роддом. Мехсети Гянджеви, еще одна выдающаяся поэтесса, творила на персидском языке.

***

Древние греки и римляне, как писал историк аль-Масуди, позволили наукам процветать, но затем они приняли христианство. Сделав это, они «стерли все знаки (обучения), уничтожили его следы и разрушили его пути». Науку победила вера. Это была почти полная противоположность тому миру, который мы видим сейчас. Фундаменталистами были не мусульмане, а христиане. Те, чьи умы были открыты, любопытны и щедры, жили на Востоке, а не в Европе. Как говорил один из авторов, когда дело дошло до описания немусульманских стран, «мы не вводили их (в нашей книге), потому что мы не видим никакой пользы в их описании». Они напоминали интеллектуальное болото.

***

Несмотря на видимое единство в рамках одной религии, в исламском мире наблюдался раскол. В самом начале 900-х годов существовало три основных политических исламских центра. Один из них находился в Кордобе в Испании, другой – в Египте в верховьях Нила, а третий – в Месопотамии, занимая большую часть Аравийского полуострова. Все они боролись друг с другом как по вопросам религии, так и по вопросам власти и влияния. Раскол в исламском мире произошел в течение жизни одного поколения после смерти Мухаммеда. Появились мятежники, которые стремились доказать свой статус непосредственных преемников пророка после его смерти. Очень быстро образовалось два лагеря, которые отстаивали, соответственно, суннитскую и шиитскую интерпретацию учения. Последние утверждали, что только наследник Али, двоюродного брата пророка и его воспитанник, может стать халифом, в то время как первые настаивали на более широком понимании учения.

***

Цепь событий, начало которой было положено с возникновением вражды между Римской империей и Персией, имела далеко идущие последствия. По мере того как две великие державы наращивали мускулы и готовились к финальному шоу, лишь немногие могли предположить, что на далеком Аравийском полуострове появится третья сторона, которая вытеснит первые две. Те, кто был вдохновлен Мухаммедом, на самом деле унаследовали Землю. Они основали, пожалуй, величайшую империю, которую видел мир. Империю, которая показала миру новые методы орошения и принесла на Пиренейский полуостров новые культуры с берегов Тигра и Евфрата, устроив тем самым аграрную революцию, которая распространилась на тысячи миль. Исламские завоевания привели к созданию нового мирового порядка, зарождению экономического гиганта, поддерживаемого собственной самоуверенностью, широтой взглядов и страстным стремлением к прогрессу. Это был мир, изобилующий богатствами, имеющий мало политических и религиозных противников, здесь главенствовал порядок, торговцы могли разбогатеть, в этом мире уважали интеллектуалов и рассматривались и обсуждались самые разнообразные точки зрения. То, что начиналось в пещере возле Мекки без всякой надежды на успех, породило утопию космического масштаба. 

***

Кстати, страх перед разрушителями мира, которые придут из-за гор на востоке, – связующее звено между античным миром, Старым и Новым Заветом и Кораном. Независимо от того, действительно ли состоялось путешествие Саллама, страх перед тем, что находится за границей, был очень реален. Мир был разделен на две части: владения Ирана, где превалировали порядок и цивилизация, и владения Турана, где царил хаос, анархия и опасность. В большом количестве отчетов путешественников и географов, которые были в степях на севере, говорится, что люди, которые живут за пределами мусульманского мира, странные, в некоторой степени удивительные и прекрасные, но в целом ужасные.

Частично распространением этих меняющихся, приспосабливающихся духовных взглядов занимался новый тип святых людей ислама, которые исполняли роль миссионеров. Эти мистики, которых называли суфиями, бродили по степям, иногда нагишом и в рогах животных. Они заботились о больных животных и поражали окружающих своей эксцентричностью и постоянными разговорами о преданности и благочестии. Они могли сыграть важнейшую роль в обращении людей, так как совмещали шаманизм с анимизмом. Все это имело широкое распространение в Центральной Азии, наряду с принципами ислама.

***

Тем не менее степи были чем-то гораздо большим, чем просто Дикий Север, приграничная зона, в которой живут люди со странными традициями, пустое место, куда мог продвинуться ислам, дикие люди, которых можно было привести к цивилизации. Хотя такие путешественники, как ибн Фадлан, рисовали картины варварства, жизнь кочевников была тщательно отрегулирована и упорядочена. Перемещение с места на место не было результатом бесцельного брожения, в этом отражались реалии животноводства: при наличии большого количества скота поиски хорошего пастбища имеют важнейшее значение не только для успеха племени, но и для его выживания. То, что выглядело хаосом при взгляде снаружи, не являлось таковым при взгляде изнутри. Это прекрасно отражено в замечательном тексте, написанном в Константинополе в X веке. Работа описывает, как была организована жизнь в одном из важнейших регионов на севере Черного моря. Печенеги делились на 8 племен, которые, в свою очередь, были поделены на 40 групп поменьше. У каждой из них была четко очерченная территория, которой можно было пользоваться. Кочевая жизнь не означала, что жизнь племени была дезорганизована. Хотя современные исследователи, путешественники, географы и историки, которые интересовались степью, были очарованы образом жизни кочевников и их привычками, их также интересовал экономический вклад, сделанный кочевниками. Особенно в сфере сельского хозяйства. Степь обеспечивала оседлые сообщества разными товарами и услугами. Племя гузов, по подсчетам ибн Фадлана, имело во владении 10 000 лошадей и в десять раз больше овец. Даже если не оперировать конкретными цифрами, масштабы были впечатляющими.

***

Имперские браки редко заключались с иностранцами, а союзов со степью до этого не было вообще. Развитие является наглядным свидетельством того, как важны стали хазары для Византии в дипломатическом и военном плане, в то время как давление на восточные границы империи в Малой Азии со стороны мусульман усугубилось. Награды и престижный статус, дарованные хазарскому кагану, оказали влияние на хазарское общество.

Итиль, с его войлочными постройками, складами и королевским дворцом, был лишь одним из поселений, где жили кочевники. Другие города появились на хазарской территории в результате усиления коммерческой активности.

Вторая причина интереса к иудаизму связана с торговцами, которые были привлечены тем, что Хазария стала международной торговой империей, находясь между степью и исламским миром, между Востоком и Западом. Как свидетельствуют многочисленные источники, иудейские купцы очень активно занимались междугородней торговлей, играя примерно ту же роль, которую играли согдийские купцы во взаимодействии Китая и Персии во время возникновения ислама. Еврейские купцы были искусными лингвистами, согласно одному из современных источников, они свободно говорили на «арабском, персидском, латыни, франкском, андалузском и славянском языках». 

***

Торговцы из Скандинавии также были привлечены предлагаемыми возможностями. Этих людей называли русами, или росами, возможно, из-за рыжих волос или, что более вероятно, благодаря их искусству гребцов. Они стали отцами-основателями России. Изначально на путешествие на юг викингов сподвигли соблазны торговли в исламском мире. В начале X века скандинавы вступили в контакт со степью, а также с Багдадским халифатом. Поселения стали появляться на Одере, Неве, Волге и Днепре вместе с новыми рынками и торговыми станциями, предназначенными для торговцев, которые возили товары с юга и на юг. Старая Ладога, Рюриково городище, Белоозеро и Новгород (буквально – новый город) стали новыми точками, которые расширили большую систему торговых путей Евразии до самых дальних уголков северной Европы. Длинные корабли, которые так популярны в представлениях людей, были адаптированы и уменьшены викингами-русами, чтобы сделать возможными короткие путешествия по рекам и озерам.

***

В тех же текстах указывается, что русы, совершая этот переход, были сильно уязвимы перед агрессивными налетчиками, которые видели возможность быстрой наживы, в то время как измученные путешественники преодолевали пороги. Кочевые племена печенегов сидели в засадах и, когда лодки швартовались, выскакивали из воды и нападали. Захватив добычу, они растворялись в окружающем ландшафте. Охране рекомендовалось быть постоянно наготове на случай атаки. Преодолев это препятствие, скандинавы приносили в жертву петуха или пускали стрелы в священное дерево в благодарность своим языческим богам. Люди, которые могли без потерь добраться до рынков на Каспийском и Черном морях, должны были быть как минимум прочными, чтобы не сказать больше. «У них огромная сила и выносливость», – с восхищением писал один из мусульманских авторов. Русы, как отмечал ибн Фадлан, были высокими «как пальмы», но еще более важно то, что они всегда были вооружены и опасны: «Каждый из них постоянно носит с собой топор, меч или нож». Они вели себя как криминальная банда. И хотя они всегда сражались с врагами, стоя плечом к плечу, они были очень подозрительны по отношению друг к другу.

Они регулярно принимали участие в оргиях, занимаясь сексом друг перед другом с особой разнузданностью. Если кто-то из них заболевал, его просто оставляли. Выглядели они соответствующе: «От кончиков пальцев до самой шеи они покрыты темно-зелеными татуировками – узорами». Это были суровые люди, которые жили в суровые времена. Они в основном торговали воском, янтарем и медом, а также качественными мечами, которыми восхищался весь арабоговорящий мир. 

При совершении таких длительных и опасных путешествий, когда протяженность дороги составляла примерно 3000 миль, и награда должна была быть соответствующей. Неудивительно, что товары нужно было продавать сразу в больших количествах, чтобы получить существенную прибыль. На юг отправляли несколько категорий товаров, но важнейшим из них были рабы. На человеческом трафике можно было хорошо заработать.

***

Рабство было важной частью общества викингов, частью его экономики, и не только на Востоке. Значительная часть литературы и письменных источников с Британских островов показывает, что наипервейшей целью атак длинных судов были не насилие и грабеж, как принято думать, а захват живых пленников. 

***

К середине X века Прага стала основным торговым центром, привлекающим викингов-русов и мусульманских торговцев, которые продавали и покупали олово, пушнину и людей. Масштаб трафика славянских рабов был столь велик, что даже повлиял на арабский язык. Слово евнух (ḥiqlabī) происходит от этнического термина, имеющего отношения к славянам (ḥaqālibī).

***

Некоторые считали, что пленение христиан и продажа их мусульманским хозяевам непростительны. Одним из них был Римберт, епископ из Бремена, который периодически бывал на рынках Хедебю (сейчас это место на границе Германии и Дании) в конце IX века и выкупал тех, кто исповедовал христианскую веру (но только их). Такую чувствительность разделяли далеко не все. Среди тех, кого не трогала работорговля, были жители бес- перспективной лагуны на самом севере Адриатики. Основу их благосостояния составляла работорговля и человеческие страдания. Именно это превратило данное место в жемчужину средневекового Средиземноморья – Венецию. Когда дело доходило до бизнеса, венецианцы доказывали, что они могут быть успешными. Ослепительный город поднялся из болот. Город, украшенный чудесными церквями и великолепными палаццо, был построен на доходы от прибыльной торговли с Востоком. Хотя сегодня мы воспринимаем Венецию как часть славного прошлого, ее росту способствовала готовность продать будущие поколения в рабство. Венецианские торговцы присоединились к работорговле уже во второй половине VIII века, когда Венеция только зарождалась, хотя для того, чтобы начать получать серьезный доход, потребовалось время. На то, что она, в конце концов, этого добилась, указывает ряд договоров, заключенных столетием позже. В этих договорах Венеция соглашается связать себя некоторыми ограничениями на продажу рабов, включая возвращение рабов в другие города Италии, если их незаконно привезут в Венецию на продажу. Эти договоренности отчасти явились реакцией на возвышение города, попыткой подрезать Венеции крылья со стороны тех, кого устрашил ее успех. 

***

В конце концов, объемы работорговли стали сокращаться, по крайней мере, уменьшился поток рабов из Восточной и Центральной Европы. Одной из причин этого было то, что викинги-русы переключились с междугородней торговли на рэкет. Их внимание сконцентрировалось на выгодах, которые получали хазары от торговцев, проходивших через их города, например Итиль, благодаря сборам на транзит товаров через территорию хазаров. Знаменитый персидский географический трактат «Худуд аль-Алам» утверждает, что основу экономики хазаров составляли доходы от налогов: «Благосостояние царя хазарского основывается в основном на пошлинах». Другие мусульманские авторы неоднократно отмечали существенные налоговые поступления, полученные хазарскими правителями от коммерческой деятельности, включая сборы с жителей столицы. То, что различные племена платили дань кагану, неизбежно привлекло внимание викингов-русов. Один за другим данники Хазарии переходили под покровительство новых повелителей. Ко второй половине IX века славянские племена Центральной и Южной России не только платили дань скандинавам, им было запрещено продолжать платить «хазарам на том основании, что в этом не было никакого смысла». Вместо этого следовало платить лидерам русов. Аналогичный подход практиковался в Ирландии, где бизнес по защите капиталов вытеснил работорговлю. После постоянных атак в течение года, говорится в анналах Санкт-Бертен, ирландцы согласились платить ежегодную дань в обмен на мир.

На Востоке это произошло незадолго до того, как действия русов вылилось в открытую конфронтацию с хазарами. После серии набегов на мусульманские торговые компании в Каспийском море, в результате которых «пролились реки крови» и которые продолжались до тех пор, пока викинги-русы не «награбились вдоволь и устали от набегов», были атакованы сами хазары. Итиль был разграблен и полностью уничтожен в 965 году. «Если на ветвях останутся листья, один из русов обязательно их унесет, – писал один из авторов. – Не осталось ни единой виноградины, ни единой изюминки (в Хазарии)». Хазары были удалены из уравнения, и прибыль от торговли с мусульманским миром потекла рекой в направлении Северной Европы. Об этом свидетельствуют залежи монет, найденные вдоль водных путей России.

К концу X века русы стали доминирующей силой в западной части степи. Они контролировали земли, которые простирались от Каспийского моря и до самого Дуная через север Черного моря. Один источник говорит об оживленности рынков, которые они теперь  курировали. Там можно было приобрести «золото, шелк, вино, разнообразные фрукты из Греции, серебро и лошадей из Венгрии и Богемии, а также пушнину, воск, мед и рабов у русов». Тем не менее их власть над этими землями не являлась абсолютной. Отношения с кочевыми племенами зачастую были напряженными из-за конкуренции за ресурсы. Это было отлично продемонстрировано, когда постоянный лидер русов того времени был казнен кочевым племенем печенегов. Они отпраздновали захват князя в плен, а позже его череп был доверху наполнен золотом. Его сохранили как трофей и использовали в качестве ритуальной посуды. Тем не менее в ходе X века контроль русов над водными путями и степями продолжал крепнуть, а пути на юг становились все более безопасными. Этот процесс сопровождался постепенной трансформацией коммерческой, религиозной и политической ситуации. Одной из причин этого являлось то, что после периода стабильности и достатка, который длился примерно 300 лет, Багдадский халифат столкнулся с рядом неудач.

***

Переворот и последовавший за ним спад коммерции привели к тому, что викинги-русы обратили свое внимание на реки Днепр и Днестр, впадающие в Черное море, а не на Волгу и Каспийское море. Они перенесли свое внимание с мусульманского мира на Византийскую империю и великий город Константинополь, известный в скандинавском фольклоре как Mikligarðr, или Миклагард, что означает «великий город». Византийцы отнеслись к вниманию русов с осторожностью. Налет 860 года стал полной неожиданностью как для жителей, так и для городской стражи. Патриарх Константинополя причитал, вопрошая, кто эти «яростные и дикие» воины, которые «громят окрестности, уничтожают все», «вонзают свои мечи во все, не жалея ничего и никого. «Тем, кто погиб первым, повезло, – отмечал он. – По крайней мере они не узнали, какие ужасы последовали за этим. Доступ русов на рынки Константинополя четко регламентировался властями. Договор X века оговаривает, что в город одновременно допускается всего 50 русов, проходить они должны через четко указанные ворота, их имена должны быть тщательно переписаны, а в городе за ними следовало внимательно наблюдать. Ограничения также налагались и на то, что они могут покупать или продавать. Русы были признаны опасными людьми, требующими особого, осторожного обращения. Тем не менее, в конце концов, отношения стали нормализовываться, наладилось взаимодействие с такими городами, как Новгород, Чернигов и прежде всего Киев, которые из торговых полустанков превратились в укрепленные города. Принятие правителем русов Владимиром христианства в 988 году было очень важным событием, так как привело к созданию церковной сети под управлением священнослужителей, присланных из Константинополя, и неизбежным культурным заимствованиям. Эти факторы в итоге повлияли на все, начиная с икон, предметов культа и внешнего вида церквей до стиля одежды русов. С течением времени экономика русов становилась все более меркантильной, а военизированное общество все более урбанизованным и космополитичным. Из Византии привозили на продажу предметы роскоши, такие как вино, масло и шелк, при этом торговцы выписывали чеки на бересте. Смещение фокуса внимания русов с мусульманского мира на Константинополь стало результатом явного сдвига в Западной Азии. Последовательные императоры воспользовались ��естабильностью и беспорядками в Аббасидском халифате. Многие восточные византийские провинции были потеряны во время мусульманских завоеваний, и это привело к реорганизации основ имперского управления провинциями. В первой половине X века положение стало меняться. Одна за другой территории, которые использовались для организации нападений на имперские территории в Анатолии, восстанавливались. Крит и Кипр были возвращены. Это способствовало установлению стабильности в Восточном Средиземноморье и на Эгейском море, которые десятилетиями находились во власти арабских пиратов. 

***

Такой поворот судьбы стимулировал возрождение христианского мира. Это также означало перенаправление многих активов и доходов из Багдада в Константинополь: налоговые и таможенные сборы, которые раньше направлялись в халифат, теперь пополняли имперскую казну. Это возвестило о начале золотой эры Византии, периода возрождения искусств и интеллектуального расцвета среди философов, ученых и историков. Началось масштабное строительство церквей и монастырей, а также учреждение таких организаций, как правовые школы, где обучали судей, которые могли осуществлять надзор за растущей империей. Именно Византия получила наибольшую выгоду от разрыва отношений между Багдадом и Египтом в конце X века: в конце 980-х годов император Василий II пришел к соглашению с новопровозглашенным халифом из рода Фатимидов, тем самым установив формальные торговые связи и пообещав, что его имя будет упоминаться в ежедневных молитвах в мечетях Константинополя скорее, чем у его соперников Аббасидов в Багдаде. Оживление рынков в столице империи, подпитываемое экономическим и демографическим ростом, еще больше дестабилизировало положение аббасидского халифата. Результатом стала переориентация торговых путей с Востока и явный сдвиг от континента в сторону Хазарии, Кавказа и Красного моря. Пути, которые способствовали процветанию Мерва, Рея и Багдада отошли на второй план благодаря судоходным путям вдоль береговой линии. Несомненно, Фустату, Каиру и прежде всего Александрии был дан неплохой толчок для развития. Византия была хорошо расположена и вскоре стала пожинать плоды новых взаимоотношений с Фатимидами: со второй половины X века, как следует из арабских и еврейских текстов, торговые корабли круглосуточно отправлялись из портов Египта в Константинополь.

***

Помимо прочего, показательным стал брак Владимира II Мономаха, князя Киевского, с Гитой, дочерью Харольда II, короля Англии, который был убит в битве при Гастингсе в 1066 году. Правящая династия Киева имела наилучшие связи во всей Европе. Все новые и новые города возникали по всей России, и каждый являлся новой жемчужиной на ожерелье. Такие города, как Любеч, Смоленск, Минск и Полоцк, обрели величие, как перед этим Киев, Чернигов и Новгород. Очевидно, этому способствовал тот же процесс, который уже наблюдался в Венеции, Генуе, Пизе и Амальфи, – усиление власти и рост благосостояния. Главным ключом к успеху был бизнес с Востоком.

***

Результаты оказались впечатляющими. К началу XI века в центре Газни (теперь это восточная часть Афганистана) возникла новая империя, основанная потомками тюркского генерала, который мог выставить на поле боя такую огромную армию, что один из современников сравнивал ее с ордой «саранчи или муравьев, бесчисленных, неизмеримых, как песок в пустыне». Газневиды завоевали земли, простирающиеся от Восточного Ирана до Северной Индии, они стали покровителями изобразительных искусств и литературы. Они также отстаивали интересы таких выдающихся писателей, как Фирдоуси, автора знаменитой «Шахнаме», одной из жемчужин раннесредневековой персидской поэзии. Недавние исследования показали, что великий поэт никогда не ездил в Афганистан, чтобы представить свою работу лично, как предполагалось ранее. Турки из Карахнидского государства также получили выгоду от того, что Багдад ослаб, и установили контроль над Трансоксианой, захватив владения к северу от Амударьи (великая река Оксус, которая течет вдоль границ Узбекистана с Туркменистаном), и заключили договор с Газневидами о том, что река должна служить границей их территорий. Как и их соседи, Карахниды покровительствовали процветающим в то время ученым. 

***

Между 1020-ми и 1030-ми годами сельджуки умело взяли контроль над многими городами, такими как Мерв, Нишапур или Балх, которые сдавались один за другим. Затем в 1040 году они разбили Газневидов, нанеся поражение сильно превосходящим силам противника в битве при Данданакане. Стремительный рост сельджуков от рабов до правителей был закреплен в 1055 году, когда они явились в Багдад по приглашению халифа и свергли непопулярную и бесполезную династию Буидов. 

***

Сельджуки решили принять новую религию, и именно немусульманские выскочки стали защитниками наследия Мухаммеда, защитниками ислама и хозяевами одной из самых могущественных империй в истории. Еще до того, как они захватили власть в столице Аббасидов, Византия уже была обеспокоена подъемом сельджуков. Их неуклонный рост побудил другие кочевые племена с окраин совершать все более дерзкие набеги в глубь Балкан, на Кавказ и Малую Азию, приводя местное население в ужас стремительностью своих атак. Их лошади как утверждал один из очевидцев, были «быстрыми как орлы, с твердыми, как скала, копытами». Они набрасывались на города, «как ненасытные, голодные волки на кусок мяса». Будучи обманутым, император Роман IV Диоген в попытке укрепить оборону на востоке вместе с большой армией вышел из Константинополя, чтобы в 1071 году столкнуться с катастрофой в битве при Манцикерте, где византийские войска были застигнуты врасплох и уничтожены. В знаменитом сражении, которое до сих пор отмечается как день рождения Турции, имперские войска были окружены, разгромлены, а император был взят в плен. Правитель сельджуков, Алп-Арслан поверг правителя Византии на землю и поставил ногу ему на горло.

“Шелковый путь” Франкопан