v-aimer

[v-aimer]

ты никогда не сможешь достичь того, чего правда хочешь – ты давно про это знаешь, но продолжаешь не признавать.

это не про карьеру, деньги, признание – они никогда не были тебе нужны сами по себе. только как ступень к, как гарантия большего. чего?

счастья. ты всегда шла только к нему, но все время куда-то сворачивала. или?

или доходила и видела, что его здесь нет – значит, снова не те ингредиенты или неправильный рецепт. надо искать дальше – и тогда точно.

ты видела, как ты смотришь на тех, кто счастлив? сверху вниз, из глубины на поверхность, с презрением. легкое счастье – для простых и плоских, для глубоких и ��ложных – другое, добытое, выстраданное.

вот только, когда у тебя получается быть счастливой – ты не хочешь на глубину. но когда ты несчастлива, для суррогата счастья тебе нужно почувствовать себя над. вот ты и ныряешь.

как принять это? как разрешить счастливым их счастье без боли и ненависти? как смириться с тем, что у них всегда будет то, чего нет у тебя? как спуститься вниз так, чтобы не оказаться под?

я не знаю.

[v-aimer]

свержение богов – понимания недостаточно.

понимание порождает любовь к одной твоей части – но не к тебе. в тебе полюбят только то, в чем найдут свое отражение. а остальное – остальную тебя с не-болью, с твоими радостями, обычностями, глупостями – убери, пожалуйста, мы-то думали, ты другая, а ты вон какая, ну надо же.

тебя не захотят видеть такой – так же, как не хотела и ты сама. ты выбрасывала части себя, как очистки, как семечки, как то, что не едят и без чего было бы лучше, проще, но так уж и быть, потерпим, хотя жаль, конечно, что надо это терпеть.

и вот новый бог – принятие.

понимание не обещает нужность – принятие нужность подтверждает. потому что принятие – это про то, что тебя видят полностью и хотят узнать целиком. не составить свой пазл из обнаруженных частей, а найти недостающие и увидеть, какой он на самом деле. принятие больше понимания и может в себя его не включать. на близкой дистанции не имеет значения ничего, кроме принятия. но на дальне�� – понимания достаточно. достаточно, чтобы захотеть сократить расстояние до близости, где без принятия будет уже нельзя.

[v-aimer]

мне так важен порядок. я не могу сама его создавать, но пытаюсь обеспечивать. где-то это просто – позвал людей, они помыли ванну и полы, вынесли твой мусор и заправили кровать. базовая упорядоченность мира восстановлена. по твоему дому больше не рассыпаны вещи и крошки – в нем все правильно.

со всем остальным сложнее. никто не знает, каким должен быть твой порядок. ты можешь часами объяснять себя, говорить – подметите здесь и сложите там, а еще почистите тут подольше – уже ржавчина появилась. тебя слушают, но никто, кроме тебя, не видит этот дом. даже если ржавчину найдут – как смог��т оттереть, если не видят, что делают? ну и крошки, конечно, останутся – пока ты сама их не уберешь.

[v-aimer]

раньше «зачем?» внутри меня кричало о себе при отходе от смысла даже на несколько метров. смыслом было счастье. я не могла жить вне его и подрывала любые – даже почти законченные – постройки, когда понимала, что цемент оказался подделкой.

теперь я не счастлива, и мне все равно. я лениво строю свой дом, зная, что не хочу в нем жить. я надеюсь достроить его и сдать. или продать. или разрушить – если найду в себе такую силу.

я больше не слышу вопроса «зачем?». мои внутренности забыли главные слова, они общаются со мной на чужом языке, который выучили, потому что на нем говорят все вокруг. вопрос «зачем?» теперь задаю себе я сама – когда вспоминаю, кто я.

но я не пропитана им. теперь я научилась жить без смысла и знаю – нигде нельзя уйти от себя так далеко, как в бессмысленной жизни.

[v-aimer]

каждый год – это десятки узлов, завязанных на твоей жизни. каждый – привязка к ней. чтобы вернуться назад, их надо развязывать – останутся вмятины от сплоченности, в которой годами жили твои верёвки. им придётся учиться жить друг без друга, а тебе – искать, с чем связать их использованные части. может – пережить пустоту и хаос, когда узлы, в которые ты верил, не получатся – верёвки не подойдут друг друг, не смогут повторить ту крепость, которую ты развязала. они не ты – не умеют жить против себя.

[v-aimer]

перечитываю и вижу, кем я стала. я потеряла зрение и чувства и обрела деньги. я могу купить это и то, но хочу другое – непродающееся. я разучилась говорить – описывать увиденное и обдуманное так, чтобы получалась стопроцентная правда. перечитываю и удивляюсь – откуда я брала ту сложность и точность? как я ее вырастила и где потеряла? я хочу подражать той себе – вслушиваюсь в интонации, подбираю слова. под-би-ра-ю. они больше не приходят, не просят их записать. это я то хожу по глухому лесу и кричу «ау», то звоню в чужие квартиры и спрашиваю «не находили?». но никто никогда их не найдёт и не вернёт мне, пока они сами не захотят прийти. а они не хотят. приходится пользоваться своими – банальными, фальшивыми и слабыми, которые не умеют оставлять физических следов и протухают после первого прочтения.

[v-aimer]

даже если знать, что в землю врежется астероид, если высчитать время его вхождения в атмосферу до секунд, забрать из дома документы, детские фотоальбомы, чемодан одежды и спрятаться в убежище, где ты не погибнешь, он все равно уничтожит твою жизнь. ты ждал, что расчеты были неверными, что астероид пройдет по другой траектории, врежется в любую из планет, но не в твою. а он сделал все, как планировал – врезался в твой дом, твой город, твою страну. он уничтожил все, с чем ты научился жить, во что верил последние n лет. скорее всего, он выжег в тебе такую же дыру, как и на твоей планете. к этому нельзя подготовиться – нельзя научиться жить с тем, что твои привычки, убеждения и мечты раскалываются камнями, прилетающими откуда-то сверху.

[v-aimer]

я хочу, чтобы ее не существовало. чтобы случилось глобальное потепление, и на всей земле не осталось стран, где температура падает ниже нуля. тогда я бы точно знала – у нас больше нет шансов встретиться.

зима отбирает у меня все. солнце, закаты, тепло, прогулки и даже цвета. все становится серым и мертвым – как на заброшенном кладбище, куда давно не приносят венков. солнце появляется редко и быстро уходит – каждый раз как будто ошибаясь временем года. жизнь становится холодной, и все внутренние растения и цветы постепенно гибнут. потому что вырабатывать столько тепла, чтобы победить зиму, умеет только влюбленный организм.

от зимы никуда не спрятаться. можно переехать в самый красивый район и оказаться там же, где всегда. ведь красота – это жизнь, а зима жизнь уничтожает. можно улететь в другую страну, но когда придется возвращаться, зима все еще будет ждать тебя здесь – холодная, насмехающаяся, злая.

пишу все это, чтобы ненависть внутри закончилась, а она – все та же. так ненавидеть меня научила зима.

[v-aimer]

все это есть в людях, которые рядом с тобой – ты просто не туда смотришь.

я думаю, ты и не хочешь этого в них замечать, потому что тогда перестанешь быть не только одинокой, но и единственной. ты видишь то, над чем легко возвыситься – но возвышаться приходится не только над людьми. ты не можешь расплачиваться на кассе в магазине и думать об эссе Бродского. приходится перемещаться между мирами, а частые перемещения опасны – перестаешь понимать, кто ты, и начинает казаться, что ты постоянно предаешь себя.

начинать нужно с самоопределения. с того, чтобы не подстраиваться под мир, а подстраивать его под себя. когда на кассе тебя спрашивают «оплачивать будете картой?» – ты должна оставаться человеком, который любит Бродского, даже если сейчас вспоминаешь пинкод. ты не должна прятать эту часть от тех, кто, как тебе кажется, ее не поймет. ты не должна перемещаться между фундаментами. их надо сложить в один и признать, что все это твое.

иначе ты не выдержишь. ты ведь уже пробовала – и выбрать пришлось мир касс и пинкодов. но ты же помнишь – его тебе недостаточно.

[v-aimer]

через годы, через отрицания, через счастливую и несчастную новую жизнь я вернулась к идее. теперь я не продаюсь целиком за обещания счастья – только часть меня, а вторая спрашивает – «это точно оно?». беда в том, что эта часть умеет только сомневаться, но не указывать путь. где «оно» мы с ней не знаем, но очень хотим понять.

я верю в то, что «свое» существует. мне так хотелось бы, чтобы оно нашло меня само, чтобы оно было тем, что уже наш��о меня. я зна��, что сейчас поступаю правильно – броситься в то, что кажется «своим», бросив всю остальную жизнь, я не готова. я вообще не готова бросаться, я хочу идти. уверенно, осознанно, любя каждый шаг, а не только свои фа��тазии о конечной цели. я думаю, мне до этого далеко. но если этого в итоге не будет, то в чем смысл? мне кажется, смысл в том, чтобы успокоиться. признать «да, это оно» и больше никогда не вызывать поисковых отрядов, которые помогли бы найти эту пропавшую сердцевину в полной темноте.

[v-aimer]

мне страшно, что я от этого вылечусь. что стану гладкой, без зазубрин и во мне не за что будет зацепиться. почему нет? все мои тексты были обо мне и моих болезнях. только это хотело из меня выбраться, об остальном – ни стука изнутри. а если я все пойму – о чем мне заблуждаться? я не смогу просто писать – мне неинтересны тексты, неинтересна литература. мне нравилось только то, что получалось, когда в голове начинали звучать строчки. мне всегда казалось – это что-то живое. оно может ослабеть или вырасти, пропасть или вернуться. а значит, может умереть.

[v-aimer]

деньги – это всегда о счастье. кажется, что через них его легче всего достичь.

и правда – в идеале это прямой обмен. тратишь – и сразу получаешь. тратишь на что-то дорогое – продлеваешь действие. так должно быть у человека, который знает, чего он хочет. деньги помогают ему исполнять желания. это кратчайший путь к счастью.

все сложнее, когда человеку нужны деньги, чтобы что-то доказать. тогда путь к счастью становится длиннее: трата денег – уверенность в себе – счастье. это плохая цепочка – она часто ломается. деньги могут перестать п��иносить уверенность (у других их больше/другим они достаются легче), а если на них все завязано, то теряется не только счастье, но и понимание, как жить. никакая трата денег здесь не поможет – ведь счастье не покупалось, а зарабатывалось.

и остается два пути – возвращать уверенность привычным способом или начинать жить по первой схеме. но для этого надо найти уверенность где-то еще. и только когда ее – базовой потребности – станет достаточно, начнут появляться другие желания. и за деньги наконец можно будет купить счастье, а не то, что его обещает.

[v-aimer]

революция начинается со злости. когда ты впервые понимаешь – происходящее ненормально. твой мир от этого не меняется, но ты перестаешь его принимать. потом обязательно будут разрушения внутренних древностей, сносы храмов и поиск новых святынь. но начинаются перемены с ненависти, основанной на любви.

[v-aimer]

смотрю на свой дорогой ноутбук, который так боюсь потерять, и думаю – что ты мне дал? когда я тебя получила, мне было плохо. ты позволил мне фразу «мам, мне макбук за 150 тысяч дали» – представляешь, как это слабо, раз даже на время мои проблемы не снесло радостью? я все время говорю, что хочу быть счастливой, но мне кажется, что я ни разу в жизни ничего для этого не сделала. я выбирала горы, на которые нужно карабкаться из последних сил, и думала, что счастье как раз на их верхушках. но там пусто. хотела сказать – счастье внизу, никуда лезть не надо, но это тоже неправда. лезть надо – только вглубь. в себя, в свои ощущения, в свои люблю-нелюблю. жить по своим настройкам – это и есть счастье. по крайней мере, почва для него. это совсем не про «у тебя же все есть, так стань ��ы уже счастливой!». ни у кого ничего нет, пока нет себя. весь мир – наше отражение, и если в нем видится сплошная боль, то удалять ее надо изнутри. я помню, что мир может быть счастьем не только, когда тебя признают его королевой. можно быть счастливым просто так – без достижений и без ответов на вопрос «кто я?». можно сидеть на балконе и встречать рассвет, можно гулять, пока не заболят ноги, можно... список небольшой, но это пока. откуда ему взяться у человека, который никогда себя не спрашивал, чего он хочет? зато теперь спрашиваю. не всегда правильно отвечаю, очень на себя злюсь и не понимаю, как любить себя больше, чем хотеть быть любимой. когда-нибудь пойму. надо только верить, что все правильно, даже когда очень страшно. так страшно, что хочется зажмуриться и подчиниться: «оставлю все как есть, пусть тяжело и чуждо, зато нестрашно». ненавижу, когда я так думаю. так ненавижу, что хочется сделать что угодно себе назло – «продолжай дрожать от страха, глупая, обойдусь без тебя». но не обойдусь. это все я – со всеми страхами и сомнениями. ненавидеть себя такой – не путь к любви, а мой обычный путь. так я ни до чего нового не дойду. надо мягче и нежнее – в конце концов, я так сильно боюсь именно потому, что ненавижу себя за ошибки.

[v-aimer]

я бы так хотела открыться человеку полностью, вылиться на него всеми своими сложностями, запутанностями и доверить решать – куда мне идти и кем быть. теперь он был бы в ответе за мою судьбу и к нему были бы все вопросы. «эй, почему мне плохо? твой план не работает, слышишь, мне нужен другой!». я бы смогла больше не винить себя и не делать самое сложное – решаться. все было бы навсегда решено. предначертано кем-то, кому я доверила роль высших сил. и, кажется, это было бы так просто – знать, что твоя жизнь правильная, потому что никакой другой быть не может.

[v-aimer]

считать себя красивой – значит, идти по улице ненакрашенной и не читать в каждом взгляде прохожего «ты некрасивая».

считать себя успешной – значит, не видеть в успехах других угрозу. внутри должно быть «они молодцы, но ведь и я тоже».

считать себя талантливой – значит, оставаться уверенной в этом, кто бы ни сказал тебе, что это не так.

любить себя – значит, не отворачиваться от себя, когда все вокруг тычат пальцами, издеваются и смеются.

[v-aimer]

забавно, если все вернется к тому, с чего н��чалось. когда я начала работать, я решила, что уже не стану тем, кем хотела. признала свою концепцию непригодной для жизни, ведь она не принесла мне счастья – а мне нужно было оно. работа счастье дала, и я, понимая, что это не дело всей моей жизни, решила, что «дел на всю жизни» не существует. но счастье от работы длилось чуть больше года. уже давно я снова спрашиваю себя – «чего же ты хочешь?», теперь зная, что я никогда не отвечала на этот вопрос честно.

но что, если по-настоящему я хотела только писать? в старшей школе я решила привязать это к журналистике. это была всего лишь подушка безопасности – попытка удволетворить других и обезвредить свои страхи. мои тексты никогда не были похожи на журналистику – я ненавижу все свои статьи, но все также люблю то, что написано здесь. первые два года в университете я верила, что стану писателем. не понимала как, но знала, что писать – единственное, что я могу и люблю. в этом я чувствовала себя уникальной. когда я встречала людей с похожими текстами, то никогда не завидовала – я радовалась, что нашла тех, кто меня понимает. как странно – это никогда не было соревнованием или борьбой. я не думала о том, что они лучше меня, потому что не сомневалась в себе. я сомневалась только в том, что у меня получится сделать это своей жизнью. я никогда не врала себе о том, как пишу – я знала, где хорошо, а где плохо, и мне нечего было от себя скрывать. но пока я была с текстами, я была одна. со мной почти не было тех, кто понимал их и меня. а жить в разных мирах с теми, кто рядом, очень тяжело. и я выбрала людей.

я выбрала бы их и сейчас, потому что не смогла бы пережить изолированность и необходимость постоянно себя отстаивать. а еще не смогла бы признать, что все мои близкие люди – чужие, если посмотреть на них из этой точки. но теперь я знаю, что все это – не я, а мои проблемы. если справиться с ними и сделать признание не основным источником счастья, то я смогу быть одна. смогу начать и оставаться в одиночестве до тех пор, пока не придут люди с похожими текстами. кажется, они уже там – только пока без меня.