#пишу что-то

[monoairis]

День 1.1

Я не помню, как оказался на полу. Брыкаюсь, сражаюсь с одеялом, путаясь в нем все сильнее, и в конечном итоге бьюсь головой о прикроватную тумбочку, отчего, собственно, и просыпаюсь. Грудную клетку давит от частых вдохов, еще и одеяло, оказавшееся в процессе борьбы у самого горла, не способствует ситуации. Надо для начала распутаться и успокоиться. Глубокий вдох. Это был всего лишь плохой сон, и мне нечего бояться. Просто сон. Шутка разума. Очень неудачная шутка разума.

Кажется, пульс медленно, но уверенно приходит в норму, а дыхание становится плавней. Из лап одеяльного монстра тоже удалось выбраться. Я сажусь на кровать и пытаюсь собраться с мыслями. Ну и беспорядок же устроил тут… подушка на полу, одеяло под кроватью, еще и с тумбочки умудрился уронить все книги. Один только кот мирно мурлычет, развалившись в кресле. Включаю чудом оставшуюся стоять на тумбе лампу, и по комнате разливается мягкий приглушенный свет.

– У тебя все в порядке? – скрипнула дверь, и в дверном проеме засверкала пара ярких голубых глаз.

– Ты почему не спишь? – похоже, я вел себя куда громче, чем мне казалось. – Я тебя разбудил?

– Нет, я мимо твоей комнаты проходила, услышала шум, вот и решила проверить.

– Да уж, в фильме ужасов тебя съели бы первой, – мою усмешку встретила виноватая улыбка. Что ж, видимо, я сейчас все равно не смогу уснуть, но вот ребенку от этого пустого беспокойства будет куда хуже. – Иди уже сюда, – поднимаю одеяло с подушкой, слушаю торопливые шаги.

Мики славная девочка. Я даже не удивлен, что она решила проведать меня. Скорее, стоило бы беспокоиться, если бы она этого не сделала. Приятно знать, что за тебя может заступиться даже такой комочек радости. Для меня, как старшего брата, абсолютно естественно переживать за нее и приглядывать, а вот получать в ответ подобное очень даже, не буду скрывать, льстит. Я буквально готов растаять от умиления, пока это чудо устраивается у меня под боком. К тому же, пока она со мной, в голову не лезет беспокойство. Самое важное рядом, а значит все в порядке.

– Тебе приснился страшный сон? – закончив вертеться спрашивает Мики.

Этот вопрос меня даже несколько озадачил. Пока я барахтался на полу, казалось, что на то была хоть какая-то разумная причина, но теперь я совершенно не знаю, что ответить. Помню, я правда спал, что-то видел, но никак не могу вспомнить дальнейшие события. Я же точно не просто так с кровати свалился, и, кажется, нечто действительно пыталось напасть на меня, прикрывшись безобидным одеялом. Вот только было это наяву или во сне? Что еще за глупые вопросы! Конечно же во сне. С чего мне вообще сомневаться, что что-то подобное может произойти в реальности? Глупости какие!

– Оли? – вновь звучит тоненький голосок сестренки.

– Да, это был сон, – не до конца отойдя от своих мыслей пробормотал я. – Пытался вспомнить, что мне приснилось, но что-то ничего не приходит на ум.

– Тогда забудь об этом. Не надо кормить кошмариков, – с видом явного специалиста кивает Мики. Похоже, кто-то совсем забыл, от кого именно услышал эту историю.

– Верно, милая, – тут же подхватываю и решаю немного разрядить обстановку. – Эти кошмарики такие надоедливые. А ты ��наешь, что если кормить их достаточно долго и много, они вырастают в огромный ужас?

Мое сокровище отрицательно мотает головой с интересом наблюдая, как мои руки устроили настоящий театр теней на потолке.

– Только представь себе, – продолжаю я. – Приходит к тебе маленький кошмарик, то есть нет, не так… приходит к тебе маленький соня. Каждый кошмарик сначала соня. И вот ты думаешь: “Ой, какой маленький чудный соня! Какой он хорошенький, какой он интересный. Хочу с ним дружить!”. Сони по природе своей ласковые и дружелюбные создания. Им нравятся люди, а особенно дети, потому что сны у детей самые яркие. В этом сказочном мире соня верный проводник и друг, который будет защищать тебя.

– Тогда как появляются кошмарики?

– Сони питаются нашими эмоциями во снах и делают их только красочнее. Чем больше тебе нравится твой сон, тем вкуснее он для сони, а за это соня сделает его для тебя еще интереснее. Однако, как только тебе станет страшно и грустно, соня превратится в кошмарика. Сони не выбирают, чем питаться во сне, они едят все, что ты почувствуешь, поэтому они не смогут отказаться от твоих слез. Кошмарики всегда голодны. Они начинают требовать от тебя больше еды, больше эмоций, начинают поедать сам сон, превращая его в самое ужасное место, а когда съедают все до самой последней крохи, принимаются за тебя. Один маленький кошмарик может вырасти в огромный ужас, тогда человек застрянет во сне.

Я почувствовал, как Мики съежилась под боком. Опустил взгляд и наткнулся только на ее белокурую макушку, торчащую из-под одеяла. Кажется, я перегнул с легендами. Не нужно пугать малышку на ночь глядя. Но что это я вижу? Вдруг одело чуть сползло, и на меня вновь уставилась пара голубых глаз.

– И все-все сони превращаются в кошмариков? – кажется, ее любопытство было сильнее страха.

– К сожалению, дорогая, – глажу ее по голове, чтобы немного успокоить, и продолжаю свой рассказ, – если соню накормить не той эмоцией, он превратится в кошмарика. Кошмарики много едят и быстро растут. Даже если ты проснешься, кошмарик все равно придет следующей ночью, если только, конечно, в прошлую ночь он достаточно вырос. Если же, например, соня только-только превратился в кошмарика, и ты сразу же проснулась, то он может и не вернуться, а вместо него придут другие сони. Кошмарикам очень не нравятся сони, которые защищают людей. Любой соня, который даже случайно окажется во сне, где одни кошмарики, будет ими съеден или превращен в кошмарика.

– Бедные сони! – Мики вскакивает, сдернув с нас обоих одеяло. – Их никак не спасти? А люди? Что происходит с ними во сне?

– Ну-ну, тише, – укладываю сестренку рядом и вновь укрываю одеялом, – а то всех разбудишь. Бывает и так, что хоть один соня да может спастись. Если его найдет человек, застрявший во сне, и накормит радостью, соня сможет расти. Тогда кошмарики не смогут его съесть. Став достаточно большим, соня может оберегать человека от кошмариков и ужаса, но вот полностью уничтожить их ему не под силу. Здесь все зависит от человека. Люди сами создают свои кошмары, и сами должны из них выбираться. Соня может только поддержать, дать надежду, но никак не вмешаться в эту борьбу.

– А те, кто не смогут выбраться? – с опаской интересуется Мики, но, кажется, она сама уже знает ответ.

– Их поглотит ужас, и они уже никогда не проснутся. – Мое солнце прижимается ближе и утыкается мне в бок. Я напугал ее. Не думал, что это зайдет так далеко. – Это просто легенда, милая, – полностью поворачиваюсь к ней и обнимаю. – Знаешь, что мне нравится в ней больше всего? Как человек и соня могут вместе победить кошмариков и даже сам ужас. Тебе может быть очень страшно, когда ты совершенно один в этой бескрайней тьме, но как только рядом появляется такой верный друг, который может осветить тебе путь, это место уже не кажется таким мрачным. Вместе вы можете найти выход.

– А если нет? – шмыгая носом озвучивает она.

– А ты думаешь, что такое возможно? – я усмехаюсь, когда вижу ее взгляд, полный недоумения. – Даже если нет, вдвоем не так страшно бродить в темноте. Вы есть друг у друга, а это уже хорошо. Вдруг ваш огонь разгорится настолько ярко, что кошмарики сами испугаются и убегут прочь?

Наконец она улыбается мне. Да еще так, что невозможно не ответить взаимностью. Прости, что напугал тебя, моя радость. Я не хотел. Да уж, лучше оставить свои истории на день. При свете они не будут казаться ей настолько страшными.

– Можно сегодня остаться с тобой? – Мики сонно трет глаза и зевает. Ну, хоть какой-то плюс от моих сказок.

– Конечно. Не могу же я отправить тебя до своей комнаты совсем одну в такой поздний час! – играюче обнимаю ее еще крепче. – Буду лежать рядом и охранять твой сон, чтобы никакие кошмарики не подобрались!

— Ой! Ты же меня совсем задушишь! – в полный голос смеется малышка и вертится, пытаясь выбраться из моей хватки. Меня уже не волнует, если мы кого-то разбудим.

На удивление, Мики довольно быстро уснула, только попросила свет не гасить. А вот меня сон никак не брал. То ли свет мешал, то ли пинающийся рядом ребенок, то ли чей-то взгляд… Минуточку, чей взгляд?..

Резко поднимаю голову и смотрю по направлению своего невидимого наблюдателя. Кот, что все это время сопел в кресле, сейчас не моргая уставился на меня. На его пасти неестественно застыл оскал, несколько напоминающий сумасшедшую улыбку.

– Не спится? – поинтересовался зверь, сверкнув своими желтыми глазами. – Что, сам испугался своих же историй?

– Нет, – слишком спокойно отвечаю я.

– Ах, наверно все продолжаешь голову ломать? – хихикнул кот. – Должен признаться, мне и самому это интересно. Ну как? Какими новыми догадками удивишь меня?

Я промолчал, но в ответ услышал лишь смех. Вот же юморист шерстяной! Каждую ночь одно и то же. Надоел уже со своими издевательствами, кошмар несчастный!

– Замолчи! – кидаю подушкой в своего пушистого обидчика, но та спокойно пролетает сквозь него и остается в кресле, а котяра лишь делает шаг вверх и садится на снаряд. – Да что ты понимаешь?

– Бедняжка, – с наигранной жалостью отвечает собеседник, так и держа свой оскал-улыбку. – Как же тяжело, наверно, жить, не понимая, кем ты являешься, и кто тебя окружает. Ты хоть уверен, что ты – это ты, Оливер? Может ты – это я? М? Ты не задумывался об этом, малыш? Или я – это ты? А если мы и есть ты, или ты – это мы? Что же тогда делать с “твоим сокровищем”? – он хмурится, когда смотрит на Мики. Мне это не нравится.

– Только попробуй ее тронуть, – процедил я сквозь зубы. Котяра снова хихикнул.

– А вот защищаешь ее как настоящий соня! Ах, нет, может как человек свой огонек надежды? Что ты будешь делать, если окажется, что один из вас все же соня? Или человек? Кому-то придется вернуться в реальность. А может это и есть реальность?

– Мне это не важно…

– Хотя о чем это я! – перебивает меня мохнатый и хлопает себя лапой по лбу, будто его только что осенило. – Мы же не знаем, что такое “реальность”! Может мы все здесь сони, а реальная для нас реальность вовсе не реальна? Ты только подумай, дружище, все мы – чьи-то воспоминания, спроецированные этим сном, а где-то там, за пределами ужаса бродит человек, создавший нас! А может этот человек ты? Зачем же ты тогда создал нас? Страдать в одиночестве было уже невыносимо? – кот рассмеялся, а я понимал, что совершенно ничего не понимаю. – Ах, мой мальчик, расскажи, какое осознание дается тебе тяжелее: что тебя может не существовать, или что ты существуешь? – собеседник выдержал паузу, но я не нашелся что ответить. – Молчишь? Вот и правильно. Ты ни в чем не можешь быть уверен.

[syshist]

твои косы отрасли с нашей последней встречи, сильно отрасли

с нашей последней встречи не только косы отрасли, много чего изменилось

что же, например

так просто и не рассказать. я сожгла все мосты, это, вероятно, самое главное

сожгла окурком? я заметил, что ты много куришь. что ты вообще начала курить

я баловалась с тобой

и речь не о сигаретах?

не о них

да ладно, понимаю, мы взрослые люди все. я тоже не святой

конечно! никто и не говорил, что ты святой! ты самый главный черт в этой истории, сука

эй, полегче...

прости

я заплетаю цветы в твои волосы, две маленькие растрёпанные косички. они даже не держаться и полевой цветочек выпадает. я хочу убить себя. я хочу убить себя. я хочу убить себя.

но не могу

ты версия маленького меня, я не могу с тобой так поступить. не всё же было плохо, не всегда. есть что хорошего вспомнить, постарайся.

я вплетаю тебе в волосы цветы. твои волосы длинные и тяжёлые, косы всё так же хуево держаться и всё тот же цветок падает. я не хочу подбирать его, я хочу убить себя. и ты хочешь. убить меня.

ты не поэт, твоя душа не романтична, но нараспашку. попробуй помолчать, пожалуйста. у меня болит голова, хватит. заткнись, ради Бога.

я снова плету тебе косы. они снова слишком неудачные, а волосы с прошлого раза стали короче.твои волосы меняются, ты меняешься и я тоже. всё вокруг меняется. всё абсолютно. кроме моего желания убить т/себя

прости меня, прости, прости меня, пожалуйста, прости

всё что мы прожили бок о бок, всё уже не так красочно, это не вызывает восторг, это ужасно, я больше не хочу, я всё так же не могу

плести тебе косы, вплетать в них цветы, трогать и перебирать твои волосы - моя отдушина. медитация. в них течёт жизни, они мягкие, но путаные

как и наши судьбы

[trilata-nizhegi]

Вообще, у меня много талантов, я и пишу и рисую и в матане шарю, задачки на логику решаю, могу и починить чего по дому, и комп настроить, и проблемы порешать, и вяжу, и шью, и из полимерной глины леплю, и по дереву выжигаю. Вот только я не умею себя рекламировать...

Заметила, что это частая проблема людей, которые создают что-то крутое, и крайне редко встречаются те, кто и подать себя может и вещи потрясные делает.

Говорить буду о личном опыте, но думаю, я не одна такая.

Недовно пришла на работу в куртке со значками, ну а на ней у меня и Эктори. Коллега расспросила, что да как и пришло всё к вопросу: "А чего это ты вдруг и книги пишешь?", тут я немного зависла. Пишу-то я лет с 12, и уделяю этому не малое время, вот только мало кто из моих знакомых об этом знает. Не представляюсь я в новом коллективе как писатель и художник, да и вообще говорю мало, предпочитая слушать, ну а если спросят про хобби и интесы, то конечно рассказываю, ведь дело это я люблю. Но чаще всего разговоры заканчиваются рабочими процессами, без пер��хода на личные интерессы. Вот ну не умею я себя правильно подать 😭. Да, обо мне у начальства и коллег сложилось впечатление толковой работящий девчонки, которая охотно выслушает, но... Я в целом как-то отстраняюсь от коллектива и с одной стороны меня это беспокоит, а с другой, ну так проще, не хочу я тратить время на все эти социальные взаимодействия сверх работы.

И в соц сетях я, порой применяю некоторые знания в сфере пиара, но это всегда осознанное усилие. Есть у меня условный "собрат по цеху", который клепает артики от нейронок, расписывая, как он тщательно рисует их, бегает по кабинетам с планшетом, на котором показывает всем мимо проходящим "процесс" рисования и рассказывает, какой он замечательный художник. Стырив костяк мира из мало популярного комикса и вбивая просьбы в нейронку придумать, что писать в следующей главе, он между тем, рассказывает как пишет романы, называя себя писателем с большой буквы. И устраивает драмму, которая ещё круче привлекает к нему внимание, когда его в этом пытаются уличить другие люди.

Я сейчас не говорю про весь этот обман, я восхищаюсь как человек умудряется подать себя, так что о том, что он писатель знают все и вся. А я как-то в сторонке стою как дура, и просто творю, забывая, что это надо бы продвигать...

Не знаю почему, но не могу я, например, кидать по десятку постов с прогревом, что скоро будет арт. У меня все силы и творческая мысль уходят на то, чтобы подумать главу, отточить навыки. А о таком важном аспекте, как презентация себя, я забываю. Да и есть какое-то странное чувство дискомфорта от того, что буду кричать о своей улётности на каждом углу, а ведь надо, ведь, как я уже успела заметить, именно грамотная подача себя приносит успех, а далеко не те часы, что ты тратишь на создание арта или продумывание и описание мира.

Я не задаю вопросов, ведь прекрасно знаю ответ: "Так займись продвижением"... Я просто делюсь своей историей и хочу рассмотреть её с разных сторон. Возможно кто-то уже сталкивался с подобным, но смог решить проблему. Или так же как я балансируя на грани отчаяния, продолжает идти вперёд, не смотря на то, что не может объяснить миру, как он ему нужен.

[metrovaliz]

The plot of paradise lost be like:

Выкладываю это сюда пока как эксклюзив ибо пока в другие места выкладывать не решаюсь, а ещё этот комикс мне не пришлось переводить, если бы у меня все комиксы изначально были на английском и их не пришлось бы переводить это была бы не жизнь а сказка, я не на разговорном уровне английский знаю, а на базовом блин

Думаю выложу это в отложку ибо иначе так и не решусь запостить... Наверное когда этот пост выйдет и я получу уведы с него я подумаю "А, да точно я же в отложку кидала пост" а ещё мне будет страшно и стыдно из-за этого, ну да ладно

Вечно из-за страха людей не могу неделями решиться что-то выложить, честное слово хоть кто-то другой выкладывал бы за меня, даже на улицу выходить страшно ведь там люди

Наверное я и пишу это на родном языке потому, что личное и всё равно никто не поймёт, что тут написано)))

[rinmystic]

Мне так нравится заходить сюда по утрам...

Зайдешь, листаешь ленту и погружаешься в жизни других людей, если честно, даже книжку читать не нужно, нужно просто зайти сюда и читать блоги...

Ведь именно вся писанина пишется одним уникальным человечком который попадается тебе в ленте, и он никак не будет похож на других, вообще! Все такие разные, настолько разные, что хочется углубиться в чувства, переживания и взгляда на жизнь конкретного человека с головой.

Не хочу это писать, но напишу - это лучше книг.

Потому что человек в моменте вкладывает в свой пост намного больше чувств и красок которые возникают у него в конкретное в��емя написания поста, и читая, ты это чувствуешь всеми клеточками своего организма

Это поистине чудесно🥺

Обожаю всех, кто попадается мне в ленте! Такие все разные, со своей уникальной жизнью, проблемами, да пусть это даже будет нытье, не имеет значения, ибо ощущение, что настоящий, уникальный человек пишет это...

Вот даже сейчас, пишу это и испытываю такую же гамму чувств которую испытываю при прочтении различных постов

Вы все уникальны! И похожих среди Вас никогда не будет! Запомните это 🥹

Что-то у меня крик любви утром случился 😅❤️

[commissarabel]

Пишу материал для СМИ о травле в школе и волей-неволей вспоминаю то, о чём хотел бы забыть. Впрочем, нет: это была лучшая прививка от равнодушия.

Если у вас есть, что рассказать по теме — пожалуйста, напишите мне в личку, оставьте комментарий под этим постом, свяжитесь со мной любым способом, потому что я считаю, что эту тему необходимо предать огласке.

Итак, поехали: это моя личная история школьной травле. Присаживайтесь, история длинная.

У меня прозопагнозия — это расстройство, которое характеризуется отсутствием способности различать человеческие лица. Я уже писал тут об этом, если интересно, можете прочитать (ссылка кликабельна).

Соответственно, я не мог сказать, кто именно меня травит: травили-то меня не только мои одноклассники.

Не за горами мои тридцать лет, а я до сих пор перехожу на другую сторону улицы, если навстречу мне идёт группа детей. Я не слышу разговоров за моей спиной — вернее, слышать-то слышу, но разговоры сливаются в единый гул, в котором не различить отдельных слов. Я годами тренировал этот навык. Я годами учился не слышать оскорблений, сказанных за моей спиной так, чтобы я точно услышал.

Проблемы начались ещё до первого сентября: в августе было собрание будущих первоклассников и их родителей. Родители обсуждали организационные вопросы, дети знакомились между собой. Когда я подошёл к группе детей, я впервые услышал: «Уйди отсюда». Эти слова будут преследовать меня ближайшие одиннадцать лет.

Дальнейшие одиннадцать лет я помню смутно, потому что память начисто стёрла эти события. Я даже не помню, как выглядела моя школа. Я не помню большинство имён, а хронологию восстанавливаю благодаря дневнику, в который я исправно записывал всё происходящее.

Например, помню, как в восьмом классе я перевёлся в другую школу — у меня наконец хватило сил признаться семье, что я не самый популярный ученик. И помню, как в октябре за мной перешли мои одноклассники. Когда я узнал об этом, я встал как вкопанный посреди класса и услышал от «новичков»: «Что, прикольно получилось?»

Я помню, как первого сентября в своём выпускном классе я впал в истерику. Истерик у меня не было ни до, ни после, а тогда я лежал на диване и задыхался. Родители просили меня перетерпеть этот последний год, я кивал и продолжал орать в отчаянии, потому что у меня больше не было сил. Столько лет прошло, а я больше не могу разрыдаться — мне кажется, что во мне больше ничего не осталось. Спустя столько лет я специально пытаюсь вызвать в себе эмоции — порой с риском для жизни — но эмоций нет. Сгорело всё.

Я помню, как бил молотком себе ноги, чтобы сломать их и избавиться от школьной повинности хотя бы на месяц. Я помню, как вылил на себя кипящее масло — сейчас это место забито татуировкой. Порезанные вены ещё только предстоит забить. Я помню, как выпрыгнул из окна класса, забыв о том, что внизу находится не асфальт, а газон.

Но это всё равно было хорошей прививкой от равнодушия. В какой-то момент я начал высматривать других школьников, которые подвергались травле, и пытался что-то сделать с этим в силу своих ученических сил. Я понимал, что мне хуже уже не будет, если я пойду прямиком к директору и расскажу обо всём.

Я даже не стану упоминать мелочи типа порезанных вещей, порванных книг и кибербуллинга. Это и впрямь мелочи на фоне всего остального.

Я помню, как переодевался на физкультуру в коридоре, потому что в раздевалки меня не пускали. Физкультуру я не любил особенно рьяно — в команды меня не брали, а переодевание превращалось в отдельную пытку. В итоге сначала я просто перестал ходить на уроки, а потом долго и упорно прыгал с возвышений разного толка, чтобы получить травму позвоночника и наконец быть освобождённым навсегда. Спойлер: у меня получилось.

Я помню, как я убегал дворами от преследовавших меня старшеклассников и нечаянно забежал в редакцию какой-то газеты. Эта газета в последующем спасла меня от травли в старших классах, когда я внезапно заделался внештатным корреспондентом и пропадал не на уроках, а на пресс-конференция�� администрации города…

Благодаря этой корреспондентской движухе у меня в фотоальбомах в соцсетях всегда была куча фотографий в компании малознакомых людей. Я хотел показать всем и себе в первую очередь, что я такой же, как и другие. Что я тоже общаюсь. Что я такой же человек.

Я до сих пор не умею общаться с людьми. Я даже научиться этому не могу, потому что мне кажется, что каждый встречный только и ждёт, чтобы высмеять меня за неловкое слово. Понимаю, что это глупость, но что есть, то есть.

А ещё я после окончания школы стал принимать участие во всякого рода волонтёрстве, которое затрагивает человеческие жизни. Поисково-спасательные отряды, дома престарелых… теперь, вот, правозащитная пресса, потому что корреспонденты бывшими не бывают.

Потому что никто не должен оставаться один в сложной ситуации.

Потому что я хочу верить, что мой вклад спасёт хотя бы одного человека от того, что пережил когда-то я.

[pelimeshka]

Половина майских пройдена, краски весны-лета порадовали на этих выходных. Поняла что мало сделала фоток, но мне некуда спешить, ведь еще всё впереди. Последнее время мало пишу в блог, да и совсем ничего не хочется писать о том, что происходит, потому что кажется что где-то наступаю не туда и обжигаюсь на многом, всё как-то не как в той песне "Всё идёт по плану", а наоборот.

[monoairis]

День 1.

Выцветшие письма

Она проводит пальцами по хрупкой, пожелтевшей от времени бумаге, ощущая каждый изгиб, каждую аккуратно выведенную буковку. Кто же знал, что спустя столько лет ей вновь придется держать их в руках. На глазах невольно навернулись слезы с привкусом ностальгии и тоски. Бледные губы растянулись в нежной улыбке, складывая вокруг гармошки морщинок. Трепетно развернув конверт, старушка достает заветное послание и несколько фотокарточек и передает их своей собеседнице.

– Это его отправили в командировку на юг, – звучит ее слабый скрипучий голос. – Мы мечтали вместе увидеть море, но меня взять с собой ему не разрешили.

Девочка разглядывала старую черно-белую фотографию, аккуратно держа ее за волнистые края. Молодой коротко стриженный человек в клетчатой рубашке с закатанными рукавами щурился на нее из-под круглых очков, пока за его спиной кричали чайки, а море подбрасывало на своих волнах маленькие кораблики. Стоя так, оперевшись на перила, он выглядел неестественно, словно пытался подражать деревянной кукле. Похоже, фотограф хотел сделать как лучше, но

где-то просчитался.

– Он никогда не любил фотографироваться, а я заставляла присылать фотокарточки с каждой его поездки, – старушка рассмеялась, водя пальцами по бумаге. Ее серые глаза, судя по всему, не видели уже давно, однако казалось, что они ей и вовсе не нужны. – Ох и ворчал он на меня! “Алисонька, милая, давай я тебе открыток привезу, гостинцев, но только пожалуйста! Богом молю! Не проси присылать мои фотокарточки! Ну на кой они тебе сдались? Смотри на меня так, не на картинке! Хоть трогай, но только не фотографируй!” – она принялась открывать следующее письмо. – А я все не унималась. Уговаривала его, уговаривала. Знала, что не может мне отказать. Каждый раз говорил, что больше не пойдет у меня на поводу, а все равно делал, все равно присылал. Как-то раз даже приехал раньше письма, а потом, когда оно пришло, всюду его прятал. Говорю ему, мол, отдай, Витька! Все равно же стащу! А он уперся, как баран, и ни в какую. Не отдам и все! Не получился он, видите ли, врасплох его застали.

На следующей фотографии море, играющее с корабликами, сменилось на заснеженные горы. Вдали построился домик, и, кажется, кто-то уже затопил в нем печь, а чайки вернулись обратно к берегу, уступая место на небосводе белым звездам. В черной фигуре еле улавливался силуэт с прошлого снимка. Еще более непохожим на предыдущего персонажа его делала зимняя одежда и заледеневшие на морозе знакомые очки, что блестели как ��ва ярких фонаря, отражая лунный свет. Ну словно пришелец! Нет, снежный человек!

– А в этом письме он рассказывал, как чуть не опоздал на поезд, как пытался найти сопровождение и чуть не потерялся сначала в городе, а потом и в лесу. Он плохо ориентировался, ему всегда нужен был рядом кто-то, кто хотя бы может подсказать в какую сторону идти. Уж и не знаю, как его при этом не боялись куда-то отправлять. Я иной раз, когда долго не получала от него вестей, начинала думать, не пропал ли мой Витенька часом там, не заблудился ли. Стоило хоть одной такой мысли появиться в моей голове, как на следующий день приходило новое письмо. Он тогда сразу начинал словами: “Докладываю, товарищ Алиса! На сей раз я потерялся в трезвом уме и добром здравии, однако меня нашли и привели обратно”. Думаю, вот дуралей! Прятаться надо было лучше! – Алиса расхохоталась, вытерая скатившуюся по щеке слезу.

– И вы ни разу так и не съездили никуда вместе?

– Понимаешь, Милочка, поездки же эти были не по его прихоти, а по работе. Начальник у него строгий был. Все говорил, мол, средства командировочные только на одного выделены, а зайцев мы с собой не берем, – старушка скорчила смешную рожицу, передразнивая “вредного дядьку”, как уже успела про себя окрестить этого персонажа Мила. – Конечно, я расстраивалась из-за этого. Отправляли же его не в соседнюю квартиру, а иногда на другой континент. Но что поделать? Работа была прибыльная, несложная да и интересная очень. Я тогда еще девчонкой совсем была, глупой, наивной. Перед самой первой его поездкой мне сон приснился, будто возвращается Витенька домой, а я его узнать не могу. Стоит передо мной, глазками хлопает, целоваться лезет, а я как нарочно делаю вид, что не знаю его. Я тогда так испугалась, что забуду его из-за всех этих поездок, что и попросила фотокарточки слать. Посмотришь, что вот он, жив-здоров. ни капли не изменился, и на душе сразу спокойно.

Мила задумчиво опустила взгляд на одно из писем. Выведенные аккуратным ровным почерком адреса смотрели на нее в ответ. Один из них оставался неизменным, а другие предпочли не повторяться. Только одно письмо, что девочка сумела высмотреть чуть ли ни под всей этой куче, заполонившей старую коробку, не спешило раскрывать откуда и куда оно шло.

– Я тогда его фотокарточки несколько раз на дню пересматривала, – продолжала свой рассказ Алиса. – Сначала старые посмотрю, потом новое письмо придет – так я уже на него смотрю, а там уже недалеко до дня, когда и сам Витенька возвращается. Я ему писем ответных не писала. Они тогда долго шли. Могли прийти туда, когда он уже уезжал. Ненадежно это было. Но Витенька и не нуждался в моих письмах. Я всегда отвечала ему при встрече. Иногда мы вместе садились и читали его письмо, а он потом еще дополнял свой рассказ, что не поместился полность на бумаге. Хотелось бы еще раз послушать, как он говорит о своих приключениях.

Собеседницу Мила слушала уже не так внимательно. Ее занял таинственный конверт, на котором виднелось лишь окончание фразы: “... рядом”. Девочка отложила фотографии в сторону и отодвинула остальные конверты, закрывающие обзор. “Моя дорогая Алиса, прости, что не смог быть с тобой рядом”.

– И что это вы тут делаете, юная леди? – за спиной скрипнула калитка, и к крыльцу тут же направился невысокий старичок в круглых очках и клетчатой рубашке.

– А мы тут… – Мила обернулась к креслу-качалке, где только что сидела Алиса, однако место пустовало.

– Смотрю, ты нашла письма, которые я писал твоей бабушке в молодости, – Виктор нежно улыбнулся, заметив коробку в руках девочки. – Много уже успела прочитать?

– Нет, – она проводила Виктора взглядом, пока тот присаживался в кресло. – Деда, а расскажи мне про свои приключения.

– Приключения? – мужчина взял конверт без адресов и вытащил из него одну единственную фотографию девушки в платье и соломенной шляпке. – Ну слушай тогда про мое самое главное приключение – как я познакомился с твоей бабушкой.

Виктор не спеша начал рассказ, а внучка не сводила с него своих ярких любопытных газ. Чайки все это время летавшие над домом, казалось, тоже заинтересовались и постарались вести себя тише. Ветер начал стихать, а морские волны, что бились о берег, превращаясь в белую пену, стали лишь тихонько омывать камушки, боясь прервать рассказ.

[nadziejacher]

Без конца что-то пишу, даже читать некогда. Глава для монографии, своя книга, какие-то статьи. Когда там уже эта ваша сессия? У меня после нее отпуск.

На второй фотке те самые книги для легкого чтения, на которые у меня нет времени

[leeralim]

Порой забываю, почему люди странно смотрят на меня, когда я что-то пишу🐈 а нефиг было переучивать с левой руки... А как вы держите ручки?)

Утритсы, гайз!🐈🌈

[ggondae99]

пост-знакомства

- ри/ришечка, можно на ты

- 21 год. жизнь только начинается

- застряла в универе, но хотя бы на интересном факультете – английская филология. литература – это моё всё

- свободно говорю на английском и польском

- в приоритете выучить французский до совершенства

- имею в анамнезе биполярное расстройство второй степени и СДВГ. комбо, которое делает мою жизнь незабываемой (в плохом смысле)

- иногда мне кажется, что во мне живет маленький шизофреник. но я стараюсь это контролировать. пишу об этом в блоге – вдруг кому-то станет легче от осознания, что он не один такой

- мой психотерапевт – мой лучший друг (после собаки конечно). он пичкает меня таблетками, и это... работает? ну, вроде бы

- давно живу отдельно, а родители в разводе

- семья, друзья, отношения. не переношу все это на дух. мне сложно общаться с людьми, я часто чувствую себя лишней и проблемной. это, наверное, очевидно

- учёба – моя жизнь, и я постоянно стремлюсь к знаниям. ��а, я задрот, и мне это нравится чёрт побери

- я много читаю, смотрю сериалы и фильмы, а ещё занимаюсь спортом (чтобы не превратиться в диванную картошку)

- люблю артхаус, ужасы и психологические триллеры

- кажется у меня есть нарциссическая травма, но кто не без греха?

- мечтаю работать переводчиком

[trilata-nizhegi]

Делюсь обложкой новой истории, которую в полноценном варианте можно прочесть тут, а в более сокращённо вот тут. (Кто узнал, чьи ручки? 🤭 Ладно, кто читал, тот понял, в чьих руках оказались эти двое 😆)

Но поговорить хочу о "Винсе" - втором глобальном произведении за мою жизнь, и писательстве в целом.

Сейчас сижу, пишу второй том, где у Корэра всё потихоньку налаживается и... Вот просто не могу его писать 🤷‍♀️. Для меня писать можно только когда плохо и хочется о чём-то сказать, поэтому и пишу всякую жесть, ведь не такой я человек, чтобы мечтать о ламповом уюте, нет, я буду рассказывать о тот, как герои ломаются, порой даже без возможности собраться. Но, справедливости ради, я пробовала писать что-то лёгкое и развлекательное (вспоминаем старенький цикл "Истории про нас и других"), однако первая книга либо грозилась скатиться в очередной мрачняк и я бы продолжила то же, что происходит в "Мирах Ар", либо была зыброшена... В целом, мысли приходят когда плохо потому и пасить могу о состоянии героев, когда плохо (хаппи энды не про меня 😅🥹). И вот, у Корэра всё относительно хорошо, а моё нынешнее состояние максимально схоже с тем, что было у него в первом томе (даже своя заботливая Няша есть и со стороны всё весьма хорошо: работа, учёбы, приятные люди - ощущаю себя зажравшейся мразью). Потому никак не могу написать этот относительно приятный эпизод, чтобы скатиться обратно к жести, которую жду уже с нетерпением. Вот только, к сожалению, Корэр несколько изменился за время и теперь на трудности реагирует так же, как приходится мне не смотря на всё желание побыть тем Корэром из начала цикла.

[natsumi19oneday]

Умираю от этого кусочка и... воскресаю заново, потому что глава сама себя не напишет. Сегодня она пишется под k-pop.

И это странно, на самом деле. Обычно я не слушаю Stray Kids, пока пишу, но именно эта песня прочно держится в плейлисте как одна из незаменимых и невероятно вдохновляющих.

А вообще, если так подумать, у меня приличный плейлист собирается, пока я пытаюсь выдрать из себя что-то охуенное приемлимое для седьмой главы «Никто, кроме тебя». Возможно, даже вставлю все эти песни в примечание — для истории, так сказать.

♪ Stray Kids — Cover me

Art by ganen-cheese

[procrasrination]

МНЕ КАЖЕТСЯ, Я ЗАИГРАЛАСЬ

Даже не так. Я в этом уверена.

Пишу этот пост перед записью к психологу, у которой я была где-то три месяца назад. Проверила. Аж в ноябре прошлого года. Значит еще нормально продержались!

Ладно, сейчас серьезно. Я заигралась. Я не знаю, какая я настоящая и как меня воспринимают остальные. Потому что я столкнулась с запросом от мужчины, который меня убил наповал. У нас с ним не вышли отношения, знаете, почему? Потому что я для него недостаточно глубокая.

Я каждый день читаю книги, у меня оконченное высшее, два красных, в этом году снова поступила в вуз. У меня пять тренировок в неделю, я подписана на сотни каналов в телеграме. Я прохожу курсы. Я пишу тексты. Я работаю в кадре. Я преподаю детям. У меня много знакомых и есть настоящие друзья, которым я всегда помогу. Я люблю рисовать картины по номерам, и скучаю, когда долго сижу дома без дела. Смотрю документалки, не отстаю от трендов и всегда слышу комментарии о том, какая я стильная.

Я могу продолжить, но я для него не глубокая.

Я. Я!

Я могла быть какой угодной, но не такой. А знаете почему? Потому что я просто пыталась быть такой, какой он. Не рассказывала о книгах прочитанных, о работе особо не парила, больше слушала.

А надо было парить.

[sims4littlebird]

Хочу написать небольшое примечание.

1. Я давно не пишу никаких сюжетов, все что выходит в блоге с диалогами, это не более чем картинки с диалогами на простые геймплейные события. Я не знаю, что ждет персонажей в их будущем. Если бы я писала сюжет, скажу честно: они все были бы мертвы. Вся эта линия, кроме Джека. Орландо скорее всего подорвали бы в транспорте самолете или мотике, а жену и дочку бы расстреляли плохие дяди в черном. Но так как я хочу просто спокойно тупо играть, а играю я сейчас крайне редко из-за сложного графика работы, то все живы, никто никому ничего плохого не сделает, в игре умрет только дед Орландо и то от сердечного приступа своей собственной смертью.

2. Я никогда не перестану резко переключаться с семьи на семью, если вас это триггерит, вам неудобно и прочее, камон, но это ваши проблемы 😉 мне так удобнее отслеживать весомую кучу скриншотов.

[frafrax]

Пост не несёт какой-то супер важной информации, просто я пишу свое негодование.

Знаете же у моей двоюродной сестры свадьба будет 7 июня.

Ну так вот почему-то у всего моего окружения какая-то странная идея фикс одеть на меня хоть что-то нежное, воздушное, короче говоря женственное. Вещи такого типа я не очень люблю,потому что чувствую себя максимально некомфортно, я не ношу платья и юбки, я стараюсь носить базовые вещи, которые подходят под мою стилистику и внутренние ощ��щения.

Короче скрипя зубами после окулиста поехала в ТРЦ и да,мне сказали теперь носить очки. Провела я в целом в этом "чудесном" месте два часа с муками выбора и по итогу взяла себе рубашку молочного цвета с коротким рукавом, прикреплю фотографию, чтобы вы хоть понимали о чем я.

Пока ходила по всем этим магазинам мне лично понравилось только топ-майка (?). Эту вещичку я взяла не гляда сразу.

В общем и целом, такое ощущение, что я не на свадьбу иду к сестре, а на прием к английскому королю.