anadesired-quote

[anadesired-quote]

Может ли любовь быть такой утомительной, жалкой, стыдной, измученной, какой угодно, только не возвышающей? Наверное, нет, но мне кажется, это она. И ты так близко.

Я знаю, что в этом нет нелюбви. Но я ничего не знаю о любви, �� только чувствую, что между нами больше, чем текст. Больше, чем секс. Больше, чем сон, и явно больше, чем смерть.

Поэзия.

Я не могу на тебя злиться, я не злюсь даже на себя. Я не могу на тебя злиться, потому что я тебя понимаю. Разве понимание не есть любовь? Думаю, что именно так.

— Ты 24

[anadesired-quote]

Каждый раз, когда ты выходишь за дверь, тебя больше нет. И тебя нет навсегда.

К этому невозможно привыкнуть — так же, как нельзя подготовиться к чьей-то смерти, даже к своей смерти. Тем более к своей смерти.

Я никогда не знаю, увижу ли тебя снова, пройдет ли месяц, два, три, лето. Вечность, блядь. Я ничего не знаю и никогда тебя не спрашиваю, потому что тебе нечего мне сказать. Я не знаю почему. Можно же говорить правду, что может быть проще.

Я тоже виновата, потому что сама выбрала тебя. Всегда же можно набраться храбрости и сказать себе:

нахер

это

всё.

Просто собраться. Посмотреть на себя в упор. Головой над. Потому что всё просто: да-да, нет-нет. Но у меня ничего не получается. Ведь никто никогда не называет меня по имени так, как ты.

Было бы так легко. Ты бы вошел и сказал: я не люблю тебя. Была зима и шел снег. И скоро снова пойдет снег. Всё это длится уже целую вечность. Твои волосы едва доставали до плеч, а теперь почти закрывают лопатки.

Доказательство. Целая вечность.

Но ты этого не говоришь. Ты вообще мне ничего не говоришь. И поэтому каждый раз, когда ты выходишь за дверь, тебя нет. И тебя нет навсегда. Ты 24.

Я тебя не не люблю.

— Ты 24

[anadesired-quote]

С мокрых волос на страницы книги капает вода, он хмурит брови, зажимая папиросу в зубах, и смахивает каплю с бумаги. Буквы плывут, плывет всё вокруг. Жарко.

Мне нравится наблюдать за ним, в нем есть что-то мальчишеское, угловатое, такое, что нарочно не сыграешь. Детская непосредственность напополам с предельной сосредоточенностью. Иногда он вдруг замирает, зачарованно устремив взгляд на что-то невидимое, и расплывается в довольной улыбке, полной неподдельного восторга. Искреннее удивление, что, если отвести взгляд, всё это не исчезнет, а небо, горизонт, песчинки на пальцах останутся на прежнем месте.

Хочется посмотреть на то, что он видит. Но я хочу видеть его.

— Ты 24

[anadesired-quote]

С самого начала, я знала, что будет так, потому что ничего хорошего из этого не могло получиться в принципе. Не должно было.

Когда втрескалась на расстоянии — это заведомо обречено. Без вариантов. Можно сказать, что сервиз уже разбился: с самого начала готовься собирать осколки, никакого искусства кинцуги, такое можно только смести в ведро. С первого дня готовишься расставаться. Но я втрескалась так исступленно, так горячо, что не устоять. Да и зачем. Разве можно так наивно влюбиться и даже не попробовать.

И сейчас я бы всё равно сделала всё точно так же. Наваждение.

— Ты 24

[anadesired-quote]

Мы садимся в беседке на холме у пруда с лилиями. Ты говоришь, что не знаешь, чего хочешь. Я это знаю и без тебя. Ты говоришь, что ты привык быть один. Я это знаю и без тебя. Ты говоришь, что не умеешь вместе. Я это знаю и без тебя, в этом мы похожи, но слезы почему-то предательски наворачиваются на глаза. Последнее, чего мне хочется сейчас, это разреветься. Но я не могу, я просто устала, и подлые соленые капли градом сыпятся по щекам. Вот и всё.

Ты садишься передо мной на корточки и целуешь мое лицо, пальцы, волосы. Поцелуй в уголок, поцелуй в губы, поцелуй в тебя. Ты так крепко держишь меня за руки, что мне кажется, будто в этом касании ты отказываешься от своих слов, и весь этот сад, это тяжелое небо и всё в тебе хочет остановиться прямо вот здесь. Прямо сейчас. Только не уходи, только будь. Останься.

Разве может в расставании быть столько любви? И зачем тогда расставаться?

Но мы не расстаемся, и это не про любовь, вот и всё.

— Ты 24

[anadesired-quote]

«Есть люди, которые не могут умереть. Или так: есть люди, которые не имеют права умирать»

— Давид Фонкинос, «Леннон»

[anadesired-quote]

«Рассказы пишут, когда нет времени на романы. Статьи пишут, когда нет времени на рассказы. А когда нет времени даже на статьи, ведут дневник»

— Фредерик Бегбедер

[anadesired-quote]

“Ce compte à rebours, qu’au fil des jours heureux, j’avais oublié de surveiller, venait de se mettre à sonner comme un réveil malheureux et détraqué, comme une alarme qui fait saigner les tympans avec son incessant vacarme, un bruit barbare qui nous dit qu’il faut fuir maintenant, que la fête vient de se finir brutalement.”

— Olivier Bourdeaut, En attendant Bojangles

[anadesired-quote]

Il m’emmenait souvent au cinéma, comme ça, dans le noir, il pouvait pleurer sans que je le voie. Je voyais bien ses yeux rouges à la fin du film, mais je faisais comme si de rien n’était. Mais avec le déménagement, il craqua deux fois en se mettant à pleurer en plein jour. C’est vraiment différent de pleurer en plein jour, c’est un autre niveau de tristesse.

En attendant Bojangles - Olivier Bourdeaut

[anadesired-quote]

“Puis elle s’isolait pour pleurer de chagrin, on avait l’impression qu’elle n’allait jamais s’arrêter, comme lorsqu’on a pris trop de vitesse en dévalant une pente, ses chagrins venaient de très haut, ses chagrins venaient de très loin, elle ne pouvait pas y résister.”

— Olivier Bourdeaut, En attendant Bojangles

[anadesired-quote]

Ты моя до физической боли,

До мозга моих костей.

[anadesired-quote]

Иногда я убежден, что глупость имеет форму треугольника и что, если восемь умножить на восемь, получится безумие или собака.

Хулио Кортасар, “Игра в классики”

[anadesired-quote]

Мы бродили по улицам и не искали друг друга, твердо зная: мы бродим, чтобы встретиться.

Хулио Кортасар, “Игра в классики”

[anadesired-quote]

Я плачу, потому что мне хочется плакать, а главное — не для того, чтобы меня утешали.

Хулио Кортасар, “Игра в классики”

[anadesired-quote]

Любовь моя, я тоскую по тебе, болит каждая клеточка, а когда дышу, болит горло, ведь я вдыхаю пустоту, и она заполняет мне грудь, потому что там уже нет тебя.

Хулио Кортасар, “Игра в классики”

[anadesired-quote]

Многие полагают, что любовь состоит в том, чтобы выбрать женщину и жениться на ней. И выбирают, клянусь тебе, сам видел. Разве можно выбирать в люб��и, разве любовь - это не молния, которая поражает тебя вдруг, пригвождает к земле посреди двора. Вы скажете, что потому-то-и-выбирают-что-любят, а я думаю, что борот-нао. Беатриче не выбирают, Джульетту не выбирают. Не выбирают же ливень, который обрушивается на головы выходящих из концертного зала и вмиг промачивает их до нитки.

Хулио Кортасар, “Игра в классики”

[anadesired-quote]

Я касаюсь твоих губ, пальцем веду по краешку рта и нарисую его так, словно он вышел из-под моей руки, так, словно твой рот приоткрылся впервые, и мне достаточно зажмуриться, чтобы его не стало, а потом начать всё сначала, и я каждый раз заставляю заново родиться твой рот, который я желаю, твой рот, который выбран и нарисован на твоём лице моей рукой, твой рот, один из всех избранный волею высшей свободы, избранный мною, чтобы нарисовать его на твоём лице моей рукой, рот, который волею чистого случая (и я не стараюсь понять, как это произошло) оказался точь-в-точь таким, как и твой рот, что улыбается мне из-подо рта, нарисованного моею рукой. Ты смотришь на меня, смотришь на меня из близи, всё ближе и ближе, мы играем в циклопа, смотрим друг на друга, сближая лица, и глаза растут, растут и всё сближаются, ввинчиваются друг в друга: циклопы смотрят из глаза в глаз, дыхание срывается, и наши рты встречаются, тычутся, прикусывая друг друга губами, чуть упираясь языком в зубы, щекоча друг друга тяжёлым, прерывистым дыханием, пахнущим древним, знакомым запахом и тишиной. Мои руки ищут твои волосы, погружаются в их глубины и ласкают их, и мы целуемся так, словно рты наши полны цветов, источающих неясный, глухой аромат, или живых, трепещущих рыб. И если случается укусить, то боль сладка, и если случается задохнуться �� поцелуе, вдруг глотнув в одно время и отняв воздух друг у друга, то эта смерть-мгновение прекрасна. И слюна у нас одна на двоих, и один на двоих этот привкус зрелого плода, и я чувствую, как ты дрожишь во мне, подобно луне, дрожащей в ночных водах.

Хулио Кортасар, “Игра в классики” (via anadesired)