darinavolovik

[darinavolovik]

Наблюдатель

Они лежали так ещё очень долго. Тусклый лунный свет проникал в комнату сквозь раскрытое окно, бросая холодные блики на обнаженные фигуры. С улицы веяло тихой прохладой и пустотой. Ночью все кошки серы. Каждый спешит спрятаться в своей комнатушке и отдаться желаниям, дурманящим сознание день ото дня. Каждый ведёт свою тайную ночную жизнь. Кто-то счастливую, а кто-то не очень. Кому-то хочется поскорее увидеть рассвет, а кто-то мечтает, чтобы ночь никогда не кончалась. ... Так они и лежали. Он тихо дыша и иногда глубоко вздыхая, как это обычно бывает при глубоком сне. А она рядом. Такая молодая, красивая, кровь с молоком, но такая нежная и родная. Тонкие пальцы тонули в его волосах, а их ноги давно сплелись во что-то неразличимое. Я не видел, как она на него смотрела. Я не видел, я чувствовал. ... Не знаю, что происходило тогда в других квартирах. В ту ночь я не заглянул больше ни в одну. Но в одном был абсолютно уверен: я смотрел на них, и мне хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

[darinavolovik]

Удивительное чувство - любовь... Боже мой, я даже писать не хочу, боясь осквернить это светлое чувство недостаточным умением выразить происходящее на бумаге. Как порою скуден наш язык и как многословно наше молчание. Я верю, что все на кончиках пальцев и в бездонности глаз.

P.S. Я люблю тебя.

[darinavolovik]

твоя любовь это так красиво

[darinavolovik]

***

кто сказал, что не влюбляются, не сходятся, вместе не спят?

кто сказал, того ��бери с пути.

я намерена быть счастливой, а за несчастье свое

прости.

[darinavolovik]

[зачем-то записанное]

“Послушай, - сказала Аманда, поворачиваясь лицом к Тому, - прежде чем ты утвердишься в своем намерении создать со мной пару, ты должен кое-что узнать обо мне.”

В свете яркого осеннего солнца ее глаза, казалось, были наполнены океаном, и в них явно бушевала стихия.

“Я не поклонница слепого обожания, как все эти глупые взрослые. То есть я имею в виду: не надо находить во мне целый мир и жить в нем, лучше найти мир где-нибудь еще и поделить его со мной. По-моему, звучит куда правдоподобнее.”

“Я видела, как Паркинсон каждый раз покупает пирог в лавочке у тети Рози. Шесть лет с тех пор, как они с Гретхен живут вместе, семь лет с тех пор, как они поцеловались, девять - с момента знакомства. Фу. Как приторно, тут и без пирога чаем можно запивать! Если, когда мы вырастем, у нас будет семья, не нужно отмечать дни рождения нашей кошки. Ты понимаешь о чем я?”

Томас промолчал.

“Я не отказываюсь от романтики, цветов и украденных рогаликов из пекарни Брункса, но не нужно создавать для этого искусственных поводов и отмерять жизнь какой-то чередой цифр. Я не хочу замечать, как заканчивается еще один год.”

На секунду она замолчала, словно собирая мысли в единый клубок и боясь упустить из виду хотя бы одну из них.

“И еще я знаю разницу между патологической верностью и нормой. Не забывай, что у меня есть старший брат, а моя мама постоянно с кем-нибудь в разводе. Не нужно содрогаться в страхе от одной мысли, что Эшли Грин красивая, да размышляй, сколько тебе вздумается! И да, она мне тоже нравится. И я знаю, что ты подглядываешь за девочками у школьного бассейна после физкультуры, пока миссис Квинсли не позовет всех в класс и что иногда вечерами вы собираетесь с мальчиками у дерева во дворе и смотрите всякие фильмы. Мне Лили рассказала, она следила за вами. Ну и ладно. А мне Джонни Депп нравится, ну и что, я же от этого не люблю тебя меньше и не желаю уйти к нему. Кажется, это нормально.”

“То есть я хочу сказать, что я не готова лишиться пикников по пятницам у Кэти, поездок на озеро с Сэмом и его сестрой, только чтобы все время проводить с тобой. Я хочу, чтобы вместе жизнь стала интереснее, а не скучнее, но ты можешь поехать с нами. Я хочу, чтобы мы были как друзья, только еще целоваться можно. И только друг с другом. Кажется, любовь - это как-то так.”

“Ты еще не передумал?”

[darinavolovik]

Растворяясь во власти разлуки, Обернись мне во след. Не молчи. Подними на прощание руки, И сильнее сжимая ключи, Ты проверь содержание карманов, Собери свою волю в кулак. Да, я знаю, мир полон обманов, И в мыслях у нас бардак. Сохрани мои вещи на полке, Вспомни, как день начинался в обед. Ты видишь: минуты-иголки, Толкают меня на весь этот бред. Я приеду с закатом или, может, с рассветом И сразбегу обмякну на теплом плече. И будь я писателем или поэтом, Придумала б пару счастливых речей. Мы будем молчать полминуты, не больше. Подниму глаза и тебе прошепчу: «Знаешь, умерла б, если дольше» И тихо добавлю: «Я не шучу». Воловик Дарья, август 2017

[darinavolovik]

[darinavolovik]

Мы занимались любовью. Любовь занималась нами. Как только мы выключали свет и зажигали себя, в ее глазах угасала та невинная, маленькая девочка. Она смотрела на меня взрослыми, осознанными глазами. Карие глаза, каштановые волосы, а губы — лепестки роз. Чистая, молочная, кожа из бархата. Откуда у тебя на губах столько жизни? Откуда в твоих глазах столько смысла? Вдох… Она сжимает ногтями мою шею, я упиваюсь ее грудью, ее солнечным сплетением. Боже, сколько в ней солнца. Я вхожу в нее сильнее и чаще, мне не хватает воздуха. Ей не хватает неба, я провожу указательным пальцем по ее губам. Она трогает звезды. Мы танцуем танго. Я пью вино, а пьянеет она. — Продолжай, прошу тебя. — в ее глазах было столько мольбы, столько рая. Мне нравилось быть ее раем. Я взрывался на миллионы отдельных частиц, чтобы каждой своей отдельной частью влиться в нее. В самую глубь, самую бездну океана. А после — мы шли ко дну. Мы тонули в объятиях. Вячеслав Прах, "Кофейня в сердце Парижа".

[darinavolovik]

Цена твоей любви - ты сам

[darinavolovik]

[darinavolovik]

Not published

«Да брось, так не бывает», - сказала она, стоя у плиты и переминаясь с ноги на ногу, - «не бывает этих твоих «я об этом не задумывался», или «еще слишком рано говорить об этом». Влюблен или нет. Я так считаю. Зачем все эти метафорические изыски? Ты либо хочешь смотреть девушке в глаза, трогать ее волосы, ощущать прерывистое дыхание своей щекой, либо тебя это никак не цепляет. Тогда зачем тянуть весь этот неумелый спектакль? Из страха быть ненужным или из принципа «бери от жизни все», carpe diem, или как там сейчас говорят? Нужно же понимать, что ваши отношения - пьеса двух ролей, и ты в ней не один. Нельзя быть таким эгоистом. Играть на чужих чувствах низко». Она говорила это так непринужденно и легко, снимая утренний кофе с плиты, что никто бы никогда и не задумался, как трудно давались ей эти слова, как тяжело было чеканить каждый звук с металлическим спокойствием. Запах жареных зерен разносился по всей квартире, и как он привык к нему, привык, что она каждое утро вставала, чтобы сварить этот треклятый ненужный кофе, будь он неладен. Да и не в кофе дело, а в нем. Не будь его, она бы никогда не вставала так рано, спала бы до последнего, а потом впопыхах перекусила бы чем-нибудь или выпила чашечку на углу Рейнуар и Синже. Она слегка наклонилась и со своей обычной непринужденностью наполнила последнюю чашку. *** Я сидел и не мог надышаться, будто этот кофе был последним глотком воздуха в моей жизни, хотелось вдохнуть его весь, набрать полные легкие, ощущать жжение горячего пара во рту. Еще никогда я не ощущал так ясно, какой у него вкус, она всегда разбавляла его молоком, добавляла пару ложек сахара с горкой, мне никогда не приходилось, чувствовать его истинную терпкость, я будто никогда и не пил его вовсе, не видел сути. А сейчас нас будто столкнули лицом к лицу. И я понял. *** Она сидела на подоконнике, оперевшись об открытое окно и вдыхала аромат предрассветного утра. И что их дернуло встать так рано? Сидела и медленно потягивала кофе из кружки. Все, как обычно. Полторы ложки молотых зерен, две ложки сахара и немного молока, примерно с четверть. Все, как обычно, но что-то не так. -Тебе не кажется, что сахар сегодня слишком сладкий? -А может, сходим за кофе? *** Они сидели вдвоем в маленькой, пропитанной кофейными зернами кухне, невыспавшиеся, изнеможденные и счастливые. За окном поднималось солнце. Рассвет. Новый день. Новые начала. Новая жизнь.

[darinavolovik]

Они сидели и медленно раскачивались на кресле в такт каплям дождя, отбивающим чечетку о карниз. Красивая седовласая женщина с ровным пробором, мягкими руками и блестящими синими глазами, которые выдавали вечную молодость ее души. Она обнимала маленького босоногого мальчишку, внимательно следящего за пролетающими за окном самолетами. Они часто сидели так. Он любил задавать вопросы, а ей нравилось говорить о вечном. -Я не знаю, что происходит, когда мы влюбляемся. Я не знаю, что должно щелкнуть внутри, чтобы ты влюбился. Это неподвластно. Сначала тебе просто хорошо, очень весело и беззаботно, ты смеешься, улыбаешься, болтаешь без умолку. Вы встречаетесь время от времени, обсуждаете события, которые произошли за время, пока вы не виделись, смотрите на небо, любуетесь закатами. Впрочем, как и всегда, впрочем, как и со всеми. И нет ничего удивительного, с любым другом точно так хорошо, на то вы и дружите, чтобы быть рядом, когда нужно, быть комплиментарно подходящими. Потом вы обязательно напьетесь, обязательно, так бывает, не верю сухим законам. Его придумали честолюбивые неудачники, не умеющие жить. Вы целуетесь, с кем не бывает, вы просто пьяны, это же друг. Ну хорошо, да, почему бы не попробовать, будет, кому звонить веч��рами и жаловаться на остывший чай. В любом случае будет весело, почему бы не держаться за руки, пока мы живы. И ничего не меняется, только целоваться вы стали чаще, и видит он немного больше положенного. И так проходит неделя, другая. Может, пройдет и месяц. Возможно, однажды ты проснешься или он проснется, и все надоест, опостылет эта тень от плечей на подушке, похолодеют пальцы этих бессмысленно чужих рук. Или однажды ты проснешься и поймешь, что нет ничего дороже этих складочек на помятых ото сна щеках, что нет ничего роднее этих спутанных ресниц и ничего красивее взъерошенных утром волос. Каждый случайный взгляд будет раздаваться щекоткой внизу живота, и током отдавать на кончиках пальцев любое прикосновение. И тогда ты поймешь: все, что было, не было. 2/3 твоих мыслей будет посвящены ему. Ты будешь бороться, ты не хочешь никого любить, ведь вы так привыкаете к свободе. Совсем нет желания быть во власти чьих-то мыслей и заложником химических реакций. Ты будешь бежать от самого себя, убеждая, что это лишь привычка, ничего большего и в мыслях быть не может, вего лишь отголоски недавнего одиночества, или возраст сказывается, все одноклассницы же уже замуж давно выскочили. Ты будешь врать себе, глупо верить в эту ерунду, глупо и бессмысленно. Так хорошо быть хозяином самому себе, единстыенным виновником своих мыслей и побед. И это борьба двух миров в тебе. И в ней победишь не ты. Посмотришь в глаза и промолчишь. И это молчание будет бурей в тебе. - Но а дедушка? Он тоже молчал? А как тогда вы поняли, что внутри буря? Женщина не спешила с ответом: - Правда на кончиках пальцев, родной. Когда-нибудь ты поймешь.

[darinavolovik]

если хочешь потерять друга, заговори с ним о политике или религии

[darinavolovik]

***

Легкий ветер, блики луны, цветы в волосах

Волненья по телу от сплетения рук.

Дымка счастья, весны, одержимость в глазах.

Учащенного сердцебиения стук.

 Нитью тянется ввысь за левкоем левкой,

Качаясь, колосья щекочут колени.

Только шепот в ночи нарушает покой,

Танцуя, в цветах откликаются  тени.

 Две фигуры, сливаясь, сминали одежды,

Россыпи звезд собирая губами.

Пожалуйста, жизнь, оправдай их надежды,

Повенчай неизбежность с мечтами.

Воловик Дарья, февраль 2017

[darinavolovik]

Недосказанное

Он стоял у окна и рассеянно вглядывался в огни медленно угасающих окон, в лица прохожих, исчезающих в тумане, в очертания домов. Солнце давно опустилось, на город надвигалась ночь, нежно укутывая его своим звездным одеялом. Окно было открыто, и с улицы веяло теплой вечерней прохладой. Он стоял и не слушал ее, он слышал, как она кричала и плакала, пыталась что-то растолковать ему, один раз даже приобняла не то по-дружески напоследок, не то с любовью как  в последний раз. Он слышал, но не слушал. До этой секунды у него было все, а главное – надежда, и вдруг все рухнуло, все, о чем так молчаливо мечтал и в чем боялся себе признаться. Будто что-то неоценимо важное исчезло из жизни, исчез ее смысл, идол, в который невольно сам боялся поверить, родина, которой боялся служить, рассвет, которого больше никогда не будет. Но как она могла? Ведь это он, он всегда решал их судьбу. Она ничего не решала. Она убила его.

Он плохо помнил тот день. События до и после смешались в один большой клубок воспоминаний, некому да и некогда уже разбирать, ��то прав, кто виноват. Столько лет прошло. Сейчас для этого просто нет времени, он лежит на своем клетчатом диване, смотрит в окно на звезды, неспешно спускающиеся над домами, как гирлянды, и не может понять, куда катится жизнь. С работы уволили, очередная блондинка ушла к другу, а в холодильнике, кроме надпитой бутылки виски, только застывшие воспоминания. Из окна тянет теплым летним ветром, где-то он уже слышал этот запах. Слишком знакомый. И он вспомнил ее, стоявшую босиком на холодном полу в своем белом шелковом платье, изящно струившемся по ее хрупкой фигуре, ее длинные волосы цвета мокрой пшеницы развевались, когда она подходила к окну. Во время разговора непослушная прядка постоянно норовила упасть ей на лоб, а она каждый раз нервно одергивала ее, раздражаясь. Это было так нелепо и по-детски мило. Он вспомнил ее, вспомнил все до мельчайших деталей. Господи, какая она была красивая! Вспомнил каждое слово.

«Прощай. И если навсегда, то навсегда прощай». Я так люблю эту песню.  Послушай, если захочешь. Пойми, счастье в том, что мы были друг у друга. Мы многому научились, благодаря тебе я умею прощать, научилась жить, мечтать, верить. Я знаю, я тоже была в твоей  жизни ненапрасно, после меня останется невидимый след, который, возможно, однажды спасет тебя. Да посмотри же ты на меня! Хватит смотреть в окно! Ничего не случилось, никто не виноват, просто пришло время.  Просто мы больше не нужны друг другу, у каждого из нас была своя миссия, мы научили друг друга самому главному, тому, чему не научат в школе, что никогда бы не смогла рассказать тебе мама, друг или кто-то еще. Любить. Ты хороший учитель. Ты читаешь Гёссе? Мы были друг для друга Камалой, ты понимаешь, вместе мы познали этот Атман, если хочешь, назови его так. Но нужно уходить вовремя. Впереди целая жизнь, нужно идти вперед, развиваться, познавать мир и людей. Ведь согласись, сейчас мы не готовы, пока мы остаемся вечно ищущими Сиддхартхами.  Все-таки почитай эту книгу. Да перестань же ты туда смотреть в конце концов! Наши пути расходятся, но наши души никогда не разойдутся. Каждый человек, входящий в мое сердце, будет подкладывать хворост в костер, который был растоплен тобой. И это прекрасно, поверь, это чудо. Я смирилась со всем, осознала, теперь я просто рада, мне тепло от мыслей, что воспоминания и ощущения – это то, что никому не удается отнять. Однажды ты поймешь меня, улыбнешься, и это поможет тебе. Где бы ты ни был, я всегда рядом, мое начало в твоей любви. Я не знаю, встретимся ли мы еще когда-нибудь. Просто посмотри на меня в последний раз, запомни и сохрани».

Столько воды утекло, и только сейчас он понял, что она пыталась объяснить. Она хотела, чтобы он жил, жил полной грудью, как никто больше не умеет, хотела, чтобы он обрел то, что она никогда не смогла бы ему дать. В каждом ее слове была любовь. Это не было расставанием, это было спасением.

Она убила его. Убила и спасла.

(Воловик Дарья, январь 2017)

[darinavolovik]

Любовь как дым. Сегодня есть. А завтра мы не курим.

[darinavolovik]