katelovepions - Tumblr blog

[katelovepions]

Палеонтология объединяет.

Часть 1

Александр Христофорович Бинх - светловолосый, с глазами цвета бирюза, мужчина, невысокого роста, тридцати пяти лет. Он - известный, перспективный палеонтолог, работающий научном центре. Работа ему очень нравилась, он проводил за ней часами и получал колоссальное удовольствие. Объехал полмира, был на десятках раскопок. В его сердце лишь для науки было место, пока в его научный центр не пришел молодой сотрудкик - Николай Гоголь, только что выпустившийся из университета.

<center>***</center>

Отворив дверь, зашел еще один ученый - Яков Гуро - высокий, приятной наружности шатен, с карими глазами, сорока двух лет. Он присел за стол неподалеку от Бинха.

- Саш, завтра, говорят, новенький молодой прити должен. - сказал Яков, доставая из ящика кости для изучения.

- Хорошо, новенькие нам нужны. Не много нас, палеонтологов. - ответил светловолосый мужчина.

- Это точно. - Гуро тем временем раскладывал кости маленького синапсида.

Так за работой прошел целый день, уже стемнело. Бинх зашел в кофейню по дороге домой, и, наслаждаясь латте с миндальным сиропом, любовался закатом. После чего мужчина зашел в большой книжный магазин и купил книгу, которую так давно хотел, а именно, "Внутренняя рыба" Нила Шубина. Аж светящийся от радости, Александр Христофорович направился домой, где всю ночь, разумеется, провел за чтением.

А наш новоприбывший тем временем очень волновался. Он - теперь ученый, а не студент. Идеально выглаженная белая рубашка, темно-синие классические брюки - все готово к тому, чтобы произвести хорошее впечатление на коллег.

Александр на работу всегда приходил пораньше. Николай же - обычно опаздывал. Но в этот раз он стоял у двери кабинета, когда еще даже никто не пришел.

(Ключи от кабинета Бинху доверили, потому, что знали, что уже за полтора часа до прихода остальных он будет.)

- Здравствуйте, молодой человек. - палеонтолог приветливо улыбнулся. Перед его взором предстал юноша двадцати пяти лет, голубоглазый, с белой, как снег, кожей; с длинными черными волосами чуть ниже плеч, собранными в хвост.

- Здравствуйте. - ответил Гоголь легкой улыбкой. - Палеонтологическое отделение у вас тут находится?

- Вы попали по адресу. Полагаю, это о Вас говорили вчера. Ну что ж, приветсвую на рабочем месте! - Александр Христофорович открыл дверь.

- Спасибо... - Коля залился краской. "Какой, черт, красивый..." - подумал он.

[katelovepions]

The stars

Свою не­бес­ную звез­ду

Я ви­жу вновь во ть­ме сом­не­ний,

И к ней до­вер­чи­во иду

До­рогой веч­ных све­тоте­ней.

Звез­да — мой вер­ный та­лис­ман,

Она мне све­тит днём и ночью,

Я сер­дце ей своё от­дам,

По­ка оно ещё не в клочья.

Лет­няя ав­густов­ская ночь. Не­бо чис­тое, звёз­дное, за­вора­жива­ющее. Пол­но­луние. В до­мах пос­те­пен­но га­сили све­чи, из окон раз­да­вались ти­хие ко­лыбель­ные, где-то да­леко в ле­су уха­ла со­ва, на озе­ре пе­ли свои грус­тные пес­ни мав­ки.

Алек­сандр Хрис­то­форо­вич и Ко­ля толь­ко за­кон­чи­ли ра­боту с бу­мага­ми. 

- Ни­колай Ва­силь­евич, а да­вай­те во двор вый­дем, по­дышим све­жим воз­ду­хом? - пред­ло­жил Бинх, ук­ла­дывая до­кумен­ты на сто­ле. 

- Не от­ка­жусь, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич. - с улыб­кой от­ве­тил Ко­ля, рас­кла­дывая пап­ки в шка­фу. 

***

По­кон­чив с ра­ботой они лю­бова­лись звёз­дным не­бом, си­дя на крыль­це.

- Кра­сота ка­кая... - меч­та­тель­но про­гово­рил пи­сарь.

- Сог­ла­сен. - ти­хо от­ве­тил Бинх. - Ноч­ное не­бо еще с юнос­ти ма­нило ме­ня.

- И ме­ня. - Ко­ля пос­тмот­рел на по­лиц­мей­сте­ра. - Да Вы меч­та­тель, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич!

Бинх улыб­нулся в от­вет. По­мимо не­ба, он лю­бовал­ся Го­голем. Уго­раз­ди­ло его влю­бить­ся в это­го "Гос­по­дина пи­сар­чу­ка". В его смех, го­лос, ру­мянец, ко­торым пок­ры­ва­ет­ся его бе­лая, аки снег, ко­жа, гла­за, си­яющие яр­че звёзд.

Лю­бовь его бы­ла вза­им­ной. Ко­лю по­кори­ли зо­лотые во­лосы, про­ник­но­вен­ный взгляд, улыб­ка.

Алек­сандр Хрис­то­форо­вич прид­ви­нул­ся поб­ли­же к Го­голю и взял ру­ку юно­ши в свою, ти­хонь­ко пог­ла­живая.

- Ни­колай Ва­силь­евич...Ко­лень­ка, ( толь­ко ря­дом с Го­голем стро­гий, твер­дый, слов­но сталь, час­то гру­бый, ста­новил­ся неж­ным, ро­ман­тичным, за­бот­ли­вым.) Я дол­жен кое-что Вам ска­зать.

От "Ко­лень­ки" Ни­колая аж пе­редер­ну­ло. Нас­толь­ко не­обыч­но бы­ло для не­го бы­ло та­кое об­ра­щение неж­ное слы­шать.

- Я вни­матель­но Вас слу­шаю... - Ник­ки сос­ре­дото­чил­ся.

- Я люб­лю Вас. - по­лиц­мей­стер лас­ко­вово улыб­нулся. - Очень дав­но люб­лю. Вы по­кори­ли ме­ня с то­го мо­мен­та, как я пер­вый раз уви­дел...

Не сог­ла­ситесь ли Вы, Ко­лень­ка, стать мо­ей пу­тевод­ной звез­дой? - Бинх гла­дил Ко­лю по во­лосам.

- Я...Я то­же люб­лю Вас... - с при­дыха­ни­ем ска­зал юно­ша. - Но не смел на­де­ять­ся на вза­им­ность... Я бу­ду ос­вя­щать Ваш путь, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич.

Бинх мед­ленно приб­ли­жал­ся к мо­лодо­му пи­сате­лю и нак­рыл его слег­ка ро­зова­того цве­та гу­бы свли­ми блед­ны­ми. Влюб­лённые сли­лись в дол­гом, слад­ком по­целуе, ко­торый, ка­залось, длил­ся веч­но.

Они, ра­зуме­ет­ся не за­мети­ли это­го... на не­бе ро­дилась но­вая, яр­кая звёз­дочка - звез­да их люб­ви.

[katelovepions]

"Блас­ло­венен день, ме­сяц, ле­то, час

И миг, ког­да мой взор те очи встре­тил!

Бла­гос­ло­венен край тот, и дол тот све­тел,

Где плен­ни­ком я стал прек­расных глаз..."

Ка­кого ле­шего, ду­мал Те­сак, за что он Бин­ха по­любил? 

Дол­жно быть, за куд­ря­вые, слов­но жем­чужно­го цве­та во­лосы, в ко­торые так хо­телось за­пус­тить паль­цы, за, пусть и ред­кую, но та­кую про­ник­но­вен­ную, слов­но об­жи­га­ющую улыб­ку, за ак­ва­мари­новые гла­за, в ко­торых уто­нул без воз­можнос­ти всплыть пи­сарь, за бар­хатный го­лос, про­ника­ющий так глу­боко в па­мять, за сталь­ной ха­рак­тер, уве­рен­ность в се­бе. 

Знал он, что нев­за­им­ны чувс­тва его, а все рав­но лю­бил. Очень силь­но. Му­чал­ся, стра­дал от пос­то­ян­ной хо­лод­ности, гру­бос­ти, през­ре­ния со сто­роны Алек­сан­дра Хрис­то­форо­вича. Всё мол­ча тер­пел, ни сло­ва по­перек не ска­зал. 

Мо­чень­ки скры­вать­ся у пи­саря уже не бы­ло. 

"Что бу­дет, то и бу­дет" - по­думал он и ре­шил ве­чером се­год­ня приз­нать­ся. 

Вот и нас­тал ве­чер. Те­сак пред­ло­жил Бин­ху чаю. Се­год­ня у по­лиц­мей­сте­ра да­же нас­тро­ение хо­рошее бы­ло, уди­витель­но. Прав­да Сте­пану это ни­как не по­может. При­нес он гла­ве по­лиции чай с бу­лоч­ка­ми, ак­ку­рат­но на стол пос­та­вил, а сам нап­ро­тив при­сел.

- Уго­щай­тесь, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич. При­ят­но­го Вам ап­пе­тита. - улы­бал­ся пи­сарь.

- Спа­сибо, Те­сак. - Бинх уб­рал до­кумен­ты со сто­ла и при­нял­ся за чай.

Те­сак слег­ка тряс­ся. Он поб­леднел, по­том ще­ки его за­але­ли. Сте­пан от­вел взгляд в сто­рону и по­пытал­ся соб­рать­ся с си­лами и приз­нать­ся. Глу­боко внут­ри се­бя он по­нимал, что ни­чем хо­рошим для не­го сие не за­кон­чится. 

- А-Алек­сандр Хрис-сто­форо­вич... - Те­сак смот­рел в пол.

- Да? - Бинх вни­матель­но смот­рел на пи­саря.

- Я...То­го...Я..

- Ну что ж ты мям­лишь, ей Бо­гу..

- Люб­лю Вас я, Алек­сандр Хрис­то­форо­вич. - Юно­ша ви­нова­то под­нял гла­за на по­лиц­мей­сте­ра.

Бинх сна­чала оце­пенел.

- Ты ме­ня что? - Алек­сандр прив­стал - Ты как в ли­цо та­кие срам­ные ве­щи го­ворить сме­ешь? Марш от­сю­да. МАРШ Я СКА­ЗАЛ. - По­лиц­мей­стер стук­нул по сто­лу.

- П-Прос­ти­те...Ме­ня. - Те­сак пос­лушно ушел из учас­тка. Всю ночь он не спал. Ему бы­ло нас­толь­ко пло­хо, что все те­ло прон­зи­ло ад­ской, нес­терпи­мой болью. Но он тер­пел и да­же зву­ка не из­дал.

На ут­ро к не­му в дом приш­ли два ка­зака.

- Ука­зом Алек­сан­дра Хрис­то­форо­вича Бин­ха ты арес­то­ван и нап­ра­вишь­ся на ка­тор­гу в Си­бирь. - один из них раз­вернул бед­но­го да­же не оде­того по-люд­ски юно­шу, да по­вязал. 

***

В ско­рос­ти Те­сака от­пра­вили в Си­бирь. До­рога бы­ла, ка­залось, бес­ко­неч­ной. 

На мес­те Сте­пан ока­зал­ся че­рез два ме­сяца. Его по­сели­ли в ма­лень­кую, де­ревян­ную, чер­но­вато- ко­рич­не­вого цве­та, зем­лянку. Те­сак пос­те­пен­но прис­по­собил­ся к ка­тор­жной жиз­ни. Да­же об­щался с дру­гими ка­тор­жни­ками, ког­да бы­ло вре­мя.

Он по­любил­ся им вви­ду сво­ей доб­ро­душ­ности, лас­ко­вос­ти, от­зывчи­вос­ти. Не смот­ря на наг­ру­жен­ность, Те­сак ни­кому не от­ка­зывал в по­мощи да и ра­бота бо­лее-ме­нее спа­сала от мыс­лей об Алек­сан­дре Хрис­то­форо­виче.

[katelovepions]

Дочь истинного зла

Дь­яволь­ский цве­ток

Прив­ле­ка­ет взор,

Взгляд кро­вавым цве­том опа­ляя.

Как бы не мо­лили прек­расные цве­ты,

Боль­но жа­лят ду­шу ос­трые ши­пы...

***

1764 год. Этот май бу­дут прок­ли­нать еще дол­гие го­ды. В ко­ролевс­тве Баг­ря­ная Ро­за, на трон взош­ла сов­сем юная(шес­тнад­ца­ти лет от ро­ду) де­вуш­ка. Ее имя бы­ло Ка­тери­на (Или как лас­ко­во на­зыва­ли её в семье Ка­то). 

На вер­ность ей при­сяг­ну­ли луч­шие друзья. ми­нистр инос­тран­ных дел - Жак - юно­ша двад­ца­ти лет, вы­сокий и стат­ный, дли­на его каш­та­новых во­лос, обыч­но со­бира­емых в хвост чер­ной лен­той, до­ходи­ла до плеч, его ка­рие гла­за всег­да свер­ка­ли азар­том и же­лани­ем, стрем­ле­ни­ем к че­му-то но­вому. Ми­нистр обо­роны - Сер­го - мо­лодой муж­чи­на двад­ца­ти трех лет. Он был по­ниже Жа­ка рос­том, ху­дым и под­жа­рым. У Сер­го бы­ли зе­леные гла­за, в лю­бое вре­мя го­да сох­ра­няв­шие этот теп­лый взгляд, во­лосы у не­го бы­ли цве­та ка­као, всег­да ухо­жены и ак­ку­рат­но подс­три­жены. Жан­дарм - Джон - юно­ша двад­ца­ти од­но­го го­да. Не­высок рос­том (Жа­ку по пле­чо, Сер­го по шею), стро­ен, оса­нист. Гла­за его бы­ли ак­ва­мари­ново­го цве­та, по­это­му ве­лика опас­ность в них, этих прек­расных гла­зах, уто­нуть. Цвет во­лос Джо­на - свет­лый, но не бе­лый. Бы­ла у Ка­то вер­ная фрей­ли­на Анет - мо­лодая де­вуш­ка во­сем­надца­ти лет. Вы­сокая, строй­ная. Ее ка­рие гла­за от­ли­вали виш­не­вым от­тенком, что при­дава­ло не­кую изю­мин­ку, во­лосы её бы­ли тем­ные, поч­ти чер­ные и очень длин­ны­ми, вви­ду это­го де­вуш­ка час­то зап­ле­тала се­бе фран­цузкие ко­сы. Бы­ла у Анет и дру­гая осо­бен­ность - за мес­то пыш­ных плать­ев сво­ен­равная кра­сави­ца пред­по­чита­ла муж­ской кос­тюм. Жак, Сер­го и Джон ве­рой и прав­дой слу­жили ско­ропос­тижно по­чив­ше­му Ко­ролю. Во­об­ще прин­цессу очень лю­били, она бы­ла лу­чиком све­та в этом тем­ном царс­тве. Ник­то и по­думать не мог, что столь юная, на вид по­хожая на ан­ге­ла, де­вуш­ка уто­пит Баг­ря­ную Ро­зу в кро­ви... Но об этом нем­но­го поз­же.

На ко­рона­ции при­сутс­тво­вало очень мно­го гос­тей, од­ним из них был кур­фюрст, имя ко­торо­го бы­ло Фе­ликс. Юная ко­роле­ва сра­зу пон­ра­вилась свет­ло­воло­сому (Его во­лосы бы­ли, поч­ти как снег, бе­лыми), го­лубог­ла­зому, гра­ци­оз­но­му и оса­нис­то­му ( имен­но его мож­но бы­ло наз­вать тем са­мым прин­цем на бе­лом ко­не) юно­ше сем­надца­ти лет.

А пон­ра­вить­ся бы­ло че­му. Ко­роле­ва Ка­тери­на бы­ла очень строй­ной, с гор­дой, ко­ролев­ской осан­кой, шел­ко­вис­ты­ми, цве­та горь­ко­го шо­кола­да, во­лоса­ми, про­ник­но­вен­ны­ми ка­рими гла­зами и алым ру­мян­цем на ще­ках.

И вот де­вуш­ка сто­ит око­ло тро­на. Нап­ро­тив нее сто­ит гла­ва Цер­кви с Биб­ли­ей. Ко­роле­ва по­ложи­ла на нее ру­ку. 

- Я кля­нусь слу­жить ве­рой и прав­дой сво­ему на­роду. Я кля­нусь быть спра­вед­ли­вой ко­роле­вой. Я кля­нусь обес­пе­чить все не­об­хо­димые ус­ло­вия для под­данных мо­его ко­ролевс­тва. Я кля­нусь чтить за­коны и тра­диции мо­его ко­ролевс­тва и быть при­мером для под­ра­жания. Я кля­нусь в слу­чае на­доб­ности от­дать свою жизнь во имя сво­его на­рода. КЛЯ­НУСЬ. КЛЯ­НУСЬ. КЛЯ­НУСЬ. - с эти­ми сло­вами Ка­тери­на прик­ло­нилась пе­ред гла­вой Цер­кви, а гос­ти за­ап­ло­диро­вали.

***

Пос­ле офи­ци­аль­ной час­ти пос­ле­довал пыш­ный бал. Иг­ра­ла му­зыка, лю­ди тан­це­вали, раз­го­вари­вали, ку­шали изыс­канней­шие де­сер­ты, при­готов­ленные луч­ши­ми по­вара­ми Ев­ро­пы, приг­ла­шен­ны­ми Ка­то спе­ци­аль­но к ко­рона­ции, пи­ли, ис­крив­ше­еся, слов­но бе­но­аль­ский огонь, шам­панкое. 

Приш­ло вре­мя тан­ца юной ко­роле­вы. Лич­но кур­фюрст приг­ла­сил её - Ва­ше Ве­личес­тво, не ока­жете ли Вы мне честь? - На ли­це Фе­лик­са по­яви­лась оча­рова­тель­ная улыб­ка.

- С удо­воль­стви­ем. - Ка­тери­на от­ве­тила ему улыб­кой столь же прек­расной - Джон, сос­та­вите ли нам удо­воль­ствие сыг­рать на скрип­ке? 

- Как бу­дет угод­но мо­ей ко­роле­ве. - Жан­дарм еще с детс­тва учил­ся иг­рать на скрип­ке, по­это­му вла­дел он ей не ху­же хо­роше­го му­зыкан­та. 

Зал ста­ла на­пол­нять чу­дес­ная ме­лодия, лас­ка­ющая слух при­сутс­тву­ющих лю­дей, а мо­лодая па­ра кру­жилась в вир­ту­оз­ном тан­це.

Жак глаз не мог отор­вать от ко­роле­вы. Ему ка­залось всё ве­лико­леп­ным в ней: улыб­ка, гла­за, гра­ци­оз­ность. Ми­нистр инос­тран­ных день про­валил­ся в лю­бовь по са­мое гор­ло. Ко­неч­но, он очень рев­но­вал, но ни­чего не мог пред­при­нять. Да и ему важ­но бы­ло счастье Ка­то.

Праз­дник за­кон­чился фей­ер­верка­ми и вос­торжен­ны­ми го­лоса­ми на­рода, на не­го смот­ря­щего.

Като с первых дней показала себя как справедливая королева, готовая помогать своему народу.

Буквально на следующий день к ней с просьбой пришла пожилая женщина.

- Помещик наш бесчинствует. Налоги бешенные берет, причем когда захочет, а возмущаться начнешь, людей прямо на улице вяжут и в темницу бросают и пытают, аки инквизиторы. Девушку одну прямо при людях кипятком обварили, то хребтины ломают.

Катерину сие поразило до глубины души.

- Жандарма ко мне!

- Да, моя королева. - В зал, поклонившись, вошел Джон.

- В деревне одной начальник бесчинства творить себе позволяет, вот, - Като указала на женщину - Люди жалуются. Подданые моего королевства подобного терпеть не должны.

Джон, возми сколько тебе нужно подчиненных и виновного ко мне!

- А дорогу я Вам укажу. - обратилась к Главному Жандарму пожилая женщина.

Джон в ответ ей одобрительно кивнул.

Уже к вечеру начальник был доставлен к Като.

- Приведите его ко мне. Я хочу побеседовсть с ним лично. - попросила королева.

Двое стражников завели его ( в наручниках) в зал и бросили к ногам Катерины. Сами они стояли рядом за дверью.

- Как же Вы дошли до жизни такой? - девушка смотрела преступнику прямо в глаза.

- Крестьяне всё Вам лгут, Ваше Величество! Как есть лгут. - принялся доказывать глава.

- С какой же целью?

- Не нравслюсь я им, непутёвым. - возмущался мужчина.

- Нет такого руководителя, который нравится всем. Но не на каждого королеве жаловаться приходят. И не каждый будет кипяток на живого человека выливать. Стража! - Громко крикнула королева - В темницу его.

Всю ночь Като думала, что делать с этим помещиком делать. В итоге она решила оставить его в заключении. Написать смертный приговор не поднялась рука.

Катерина полностью освоилась новой роли. Слуги и подданные были очень довольны новой королевой. Като постоянно проводила время в работе: издавала новые указы, читала жалобы и предложения. Иногда в сопровождении Джона и Анет она ездила по своему королевству и проводила встречи с подданными. Люди ликовали при виде королевы, бросали ей цветы, махали платочками.

На личном фронте у юной королевы всё тоже было впорядке. Курфюрст приезжал к ней настолько часто, насколько мог (через каждые три недели).

Катерина каждый раз ждала прибытия Феликса, как праздника. А он старался как можно скорее приезжать. Влюблённые в эти мгновения были действительно счастливы. Они наслаждались друг-другом. Не отходили ни на шаг.

Летом, как маленькие дети, они босиком бегали по траве, влажной от росы, смотрели на звёздное небо, осенью любовались золотыми листьями и пили горячий кофе, вместе читали друг другу романы в слух. Зимой кидались снежками, падали в снег, оставляя "ангелов", а потом грелись теплым чаем, вместе празновали Рождество и Новый год.

А этой весной случилось нечто важное: Като и Феликс уже почти год вместе и мало того, уже как год Като - королева. За это время в государстве было проведено множество действительно важных мероприятий.

<center>***</center>

В цветущем во всю и так сладко пахнущем апреле Феликс решил предложить юной королеве руку и сердце. А было это так:

Курфюрст в очередной раз приехал погостить. Как обычно они с Катериной после чаепития они вышли на прогулку в дворцовом саду.

- Великолепная погода сегодня, не находите, месье? - Като смотрела на Феликса с игривой улыбкой.

- Вы правы. Однозначно. - Курфюрст вдруг остановился. - Самое время для важных предложений. - Юноша достал маленькое золотое колечко и встал на колено. Девушка же густо покраснела и закрыла лицо руками. Её ножки подкосились, а сердце отбивало чечётку.

- Ваше Величество, дорогая моя Катерина...Согласитесли Вы...Стать моей женой? - Голубые глаза Феликса смотрели с некой тревожностью.

- Да. - Улыбнувшись, ответила девушка и кинулась обнимать любимого.

Вечером об этом было объявлено всему королеству.

Продолжение следует...

[katelovepions]

Из цикла: "Мои размышления"

Я не верю в Бога, в приметы, гороскопы, ясновидение, магию. Единственное, в чем моя вера нерушима - родственные души - у каждого человека есть своя родственная душа, предназначенная для него.

Некоторые люди находят её еще в детстве и проходят до самого последнего жизненный путь, другие же находят позже, годам к тридцати, сорока, а то и старше. Методом расставаний, боли, новых встреч. И сколько бы лет тебе не было, ты обязательно найдешь того человека, хотя понять это порой сможешь не сразу.

Редко его найдешь на сайтах знакомств. Ведь он появится тогда, когда ты сам даже ждать этого не будешь. Притом, знакомство с ним может быть самым нелепым.

Главное - верить, что такой человек есть.

Моя одногрупница сказала слегка грубоватое, но точное высказывание, с которым я полностью согласна: "На каждого найдется своя скотинка". И тут совершенно не важны пол, расса, внешние качества, и многое другое. Тот самый полюбит тебя таким, какой ты есть, пусть и с недостатками.

Как зведы в созвездиях, как Земля и Луна, как водород и кислород в составе воды, как актиния и рак-отшельник, как молоко и шоколад созданы друг для друга люди.

By me.

[katelovepions]

"Чем пахнет Ваша аморенция, мисс Грейнджер?"

Сегодня у шестого курса должен был быть первый урок по зельеварению у пр��фессора Горация Слизнорта, недавно пришедшего в Хогвартс.

Все ученики уже собрались у двери аудитории, в том числе Гермиона, Гарри и Рон, которые разговаривали о любви, как не странно. Поттер рассказывал о том, как сильно влюблён в Джинни, а Рон говорил о Лаванде Браун. А когда очередь дошла до Герми, она лишь, покраснев, резко ответила:

- Фи, любовь. Никого я не люблю. - девушка отвела взгляд - Моя любовь - библиотека.

А ведь на самом деле была влюблена по уши. Да еще и в кого влюблена! В стервочку со слизерина Панси Паркинсон...Извечную свою соперницу и врага.

В её такие холодные голубые глаза, стройную, прямо как у самой Афродиты, фигуру, черные, будто ворона крыло, ухоженные волосы; белую, аристократичную кожу. Но о взаимности Герми даже не мечтала думать, и зря. Панси в неё давно, еще курса с четвертого была влюблена.

Прозвенел звонок и ученики вошли в аудиторию. Минут через пять все успокоились и преподаватель начал вещать:

- Сегодня, господа, мы с вами будем готовить аморенцию...Кто знает что такое аморенция?

Грейнджер изо всех сил начала тянуть руку.

- Это сильное приворотное зелье. Оно имеет свойство пахнуть для каждого по своему. - Чётко и с расстановкой проговорила Герми.

- И так, сегодня расходимся по парам вне зависимости от факультета. - скомандовал Слизнорт.

И по совпадению Гермиону поставили именно с Панси.

- Ну здравствуй, Грейнджер. - на удивление, после стольких стычек, конфликтов это было сказано даже с некой нежностью.

- - Здравствуй, Паркинсон. - С наигранной равнодушностью изрекла Герми. А сердце в её груди уже отплясывало чечётку.

На удивление Горацию Слизнорту вроде враждующие девочки очень оперативно и качественно справились со своей работой.

<center>***</center>

- И так, дорогие студенты, время закончилось пора проверять ваши зелья. - громко объявил профессор.

Очередь дошла и до Гермионы с Панси.

- Чем пахнет Ваша аморенция, мисс Грейнджер? - С легкой улыбкой спросил Слизнорт.

- Корицей, мятой и.... - личико волшебницы залилось ярко-алым румянцем. Аморенция пахла лавандовым шампунем Паркинсон.

От растерянности и смущения юная леди выбежала вон из аудитории, хлопнув дверьми и направилась, разумеется, в библиотеку.

Панси максимально быстро решила бежать зв Герми. Тут, правда, Гарри Поттер хотел помочь своей подруге, но своенравная слизеринка быстро остановила его намерения.

- Поттер ты остаешься здесь. - она быстро закрыла дверь, а растерявшийся юноша продолжил занятие.

- - Грейнджер, ты где? - Кричала Паркинсон. Она заглядывала везде, пока не вспомнила о библиотеке.

- - Ты здесь, Грейнджер, Г-Гермиона... - Заикнулась слизеринка, как непривычно было звать её по имени..

А гриффиндорка забилась в самую глубь библиотеки, хотя тут никого не было.

- Я знаю, что ты тут. Вот ты где! - Панси наконец-то нашла свою возлюбленную среди огромного количества шкафов с книгами. - Ты чего? - Паркинсон обеспокоенно посмотрела на Герми, которая сидела, уткнувшись лицом в коленки и плакала.

- Я...Я ...Чего ты тут делаешь, Паркинсон? - Девушка как могла пыталась взять себя в руки.

- Тебя искала, дорогуша. - Панси поправила волосы. - Что случилось?

- Не важно. Уходи. - упиралась Герми.

- Нет. Никуда я не уйду. - Панси как можно сильнее прижала Гермиону к себе. - Я тебя...Люблю.

У Грейнджер аж дыхание перехватило. Как...Она любит. Панси. Её любит.

-Любишь?

- Люблю, дурочка, очень сильно люблю. - Панси властно накрыла нежные, персикого цвета, губы Гермионы своими.

А вокруг пахло книгами и любовью.

[katelovepions]

Нас весенний Стамбул вместе свёл

Солнце светило так ярко

Помню, персик в садах тогда цвёл

На улицах пахло так сладко...

Рахат-лукумом, кофе, да ванилью...

Я приехала из Петербурга

Отдохнуть душою и телом

Насладиться природою местной

Любоваться ночным, звездным небом.

А в итоге нашла я любовь.

Яркую, пылкую, страстную,

Словно восточную длинную сказку....

Познакомились мы у моря,

Помню, имя твое Джахангир,

Помню, время, то было - заря

Ветерок дул прохладный и свежий

Ты решил показать мне Стамбул

Дворец Топ-Капы и мечети,

Сады и старинные кладбища

Так и попалась я в твои сети.

Окончательно, безповоротно.

Ты рассказывал мне легенды

О Великом Султане

Друге его Ибрагиме,

И нежной любви - Роксолане.

С тех пор уж прошло десять лет.

А я ту историю помню.

Увидимся мы или нет,

Мне глаза твои изумрудные,

Твой голос, горячие губы

В Петербурге январском, промозглом

Напоминают о весеннем Стамбуле.

[katelovepions]

Словно разбитое в дребезги стекло...

Петербурге во всю господствовал золотой октябрь. Листья разных цветов устилали дороги, на улицах пахло прелостью. Лил сильный, пронизывающий до костей, холодный дождь.

Николай Васильевич Гоголь, ежась, шел на встречу с Александром Сергеевичем Пушкиным, который должен был "приятнейшую новость сообщить".

- День добрый Александр Сергеевич. - Гоголь, входя в дом, снимал крылатку и цилиндр.

- Здравствуйте, милейший Николай Васильевич. - Я ждал Вас. Надеюсь порадовать. - поэт жестом пригласил Гоголя пройти за ним. - Присаживайтесь. - Пушкин указал на кресло.

- Я весь во внимании. - улыбнувшись, сказал молодой писатель, готовясь слушать.

- Яков Петрович Гуро, заклятый враг наш, вчерашним вечером изволил покинуть этот бренный мир, теперь, полагаю, существование общества Бекендорфа без него не будет иметь такой силы.

От новости у Николая зазвенело в голове: "Как умер?" Он побледнел и чуть не потерял сознание, но тем не менее, у юноши хватило сил, чтобы взять себя в руки и искренних эмоций не показывать.

- И что же с ним случилось? - будто бы равнодушно спросил Гоголь.

- Неизвестный застрелил прямо на улице. - Пушкин внимательно посмотрел на молодого писателя. - Николай Васильевич, с Вами все хорошо? Вы...несколько побледнели..

- Спасибо, Александр Сергеевич. - с наигранной улыбкой ответил Никки, (Именно так Гуро его и называл) и сделал глоток только что принесенного слугою чая с молоком.

После небольшой светской беседы с Александром Сергеевичем Коля направился домой. Сил практически не было, потому он рухнул на кровать и сразу же заснул, правда снился ему всю ночь Яков Петрович.

Проснулся Гоголь весь в слезах. Яким сказал, что он всю ночь Гуро звал.

Коля попытался взять себя в руки. Сел за работу. Ненадолго писателю стало легче.

Так в постоянной работе прошло две недели. Разумеется, ни на похороны, ни на поминки Николай васильевич не пошел, ибо если бы Пушкин об этом прознал, то ничем хорошим сие для Коли не закончилось.

Но всё же Гоголь в тайне ото всех решил в дом Гуро наведоваться. Тем более, что денек выдался солнечным.

Николай постучал в дверь, открыла уже пожилая женщина в простой одежде.

- А...Вам кого, молодой человек?

- Я...Я старый друг Якова Петровича. Могу ли я войти?

- Так и быть, входите.

Коля прошел на верх. Открыл дверь кабинета, где обычно работал следователь. На столе гора документов, среди них было две книги.

- Ганц Кюхельгартен...Моя....Моя новая книга...Вечера на хуторе...Он читал... - У Николая защемило в груди. Он резко сполз по стенке, закрыв лицо руками, слезы горячей струйкой потекли по щекам юноши.

Листая страницы "Вечеров" он обнаружил аккуратно, с заботою и нежностью засушенную ветку цветущей липы. Это Никки сорвал её для Якова Петровича, а тот бережно хранил... Он действительно любил Николая. Сильно любил.

И теперь молодому писателю от чувств сих остались лишь воспоминания, причиняющие дикую боль, они словно разбитое в дребезги стекло...

[katelovepions]

Николаю Васильевичу мною искренне обожаемому. *зачеркнуто* Этому наглому писарёнку.

Гоголь, до Вас я спокойно жил,

До Вас я был безэмоцианален.

До Вас я угрюм был, унылыл.

Что случилось? Я , право, не знаю.

Вы все перевернули вспять.

Вы с ума меня сведете скоро, Гоголь.

Я сижу с рюмкой. Опять.

Знаете, Гоголь, любовь - это больно.

Поверьте, свернуть проще горы,

Нежели Вас любить, Гоголь.

Я хотел бы быть рядом лишь с Вами

Но место сие уж занято.

От того мне лишь только хуже.

Словно в апреле зимняя стужа.

Но просто знайте, если что случится,

Я буду всегда рядом.

Если вздруг печаль Вам в душу постучится

Приходите ко мне, всегда буду рад.

Для счастья мне нужен лишь Ваш один взгляд,

Любимый мой мальчик, Гоголь...

[katelovepions]

Дорогой Тесак, я не смог сказать при жизни. А жаль, крайне жаль. 

Тесак с надеждой на лучшее стоял и ждал около дома Данишевских. До последнего верил, что Александр Христофорович остался живым. Надежда угасла лишь тогда, когда Яков петрович да Николай Васильевич вынесли Александра Христофоровича всего в крови...

Потемнело в глазах Тесака, он пошатнулся. 

- К-Какже так...А-Александр Христофорович... - беспомощно смотрел мужчина на повозку, куда тела положили. Оксаны, Лисавет Андреевны Данишевской да Александра Христофоровича Бинха. 

- Держитесь, Тесак. - Николай Васильевич обнял его.

Тесак заплакал, опустившись на плечо Николая Васильевича.

- Бог ты мооой... Как я буду теперь... - не мог взять себя в руки помощник начальника местной полиции.

Якова Петровича с Марией уже посадили в карету, да в Петербур отправили. 

Николай от Тесака не отходил. Видел, насколько тому было плохо. Всю ночь в отделении полиции просидели, разговаривали о Бинхе. О том, обрейшей души был человек, хоть и чувств не показывал, помогал всем, кому можно, был порядочным. 

В день похорон Коля опять к Тесаку пришел с самого утра, помогал в подготовке погребальной церемонии. 

У всех присудствующих состояние, мягко скажем, подавленное было. Никто Диканьки без Александра Христофоровича не представлял. А Тесак себя без него не видел, не знал, как сию потерю выдержит.

Когда Вакула да Леопольд Леопольдович и остальные разошлись, Коля решил кое-что Тесаку поведать.

- Александр Христофорович сказал, что на случай его смерти, письмо для Вас имеется. У него в кабинете, в закрытом ящике. Он ключ от сего ящика на шее носил. - Коля снял ключ с шеи - Вот, держите. Нечто важное должно в ��исьме быть. 

- Спасибо, я никогда Вас не забуду, Николай Васильевич. - Тесак обнял Гоголя и потихоньку направился к отделению полиции.

Зашел в кабинет, нашел ящик с замочной скважиной да открыл. Действительно, письмо некое там лежало с подписью: " Моему помощнику Тесаку после моей смерти."

Открыл Тесак письмо, принялся читать. 

"Дорогой Тесак, я не смог сказать при жизни. А жаль, крайне жаль. 

Видел я всю твою заботу ко мне. Если в кабинете уснуть мне приходилось, накрывал ты меня теплым пледом, с утра на столе часто уже горячий кофий стоял. Как я ни злился, ни, порой, в ярость приходил, ты всегда молча терпел. В любом деле ты помогал мне. Никогда не подводил, не оставлял.

Зато я та еще скотина. 

Ведь...Я тебя люблю. А тебе этого никак не показывал, жалею очень, поверь мне.

Тебя не возможно не любить. Глаза твои проникновенные, со светлой грустью, чистая и всегда исренняя улыбка, бархатный голос... Я был бы готов его слушать вечно.

Всему виной моя гордость. Заносчивость. Жаль, что так произошло. 

Главное, знай, ты был мне очень важен.

Всегда твой, живой иль мертвый 

Александр Христоворович Бинх."