taezhnaya - Tumblr blog

[taezhnaya]

Время женщин: 16 важных режиссеров, меняющих кинематограф// The Village

В прокат выходит драмеди «Леди Бёрд», сценаристом и режиссером которого выступила американская актриса независимого кино Грета Гервиг. Фильм о мечтах американской провинциалки выбраться в нью-йорский колледж после местной заурядной школы подарил Гервиг пятую в истории номинацию для женщины в режиссерской категории «Оскара», «Золотой глобус» за лучшую комедию и американскую всенародную любовь: «Леди Бёрд» многократно окупился в прокате и собрал замечательную критику по всему миру.

На фоне очевидной волны эмпаурмента в Голливуде рассказываем про современных режиссеров-женщин, чьих новых фильмов обязательно стоит дождаться. В нашем списке — как сложившиеся классики мирового кинематографа, так и многообещающие дебютантки, которым по силам изменить кино как искусство и индустрию.

Линн Рэмси

СМОТРЕТЬ: «Крысолов», «Морверн Каллар», «Что-то не так с Кевином», «Тебя никогда здесь не было»

В 1999 году уроженка Шотландии Линн Рэмси покорила Каннское жюри жесткой минималистичной драмой «Крысолов», в которой были впервые представлены все ее фирменные приемы: от скупого на диалоги повествования до авторской завороженности уязвимостью, неприкаянностью и будничностью насилия.

Линн Рэмси известна принципиальным характером и очень трепетным отношением к режиссерской свободе: она ушла со съемок «Милых костей» и «Джейн берет ружье», когда поняла, что на ее идеи наступают продюсеры. Ее упрямство было вознаграждено — новый фильм Рэмси «Тебя никогда здесь не было» о ветеране в поисках пропавших детей получил потрясающие отзывы в Каннах, две награды (Хоакину Фениксу за лучшую мужскую роль и самой Линн Рэмси за сценарий). Лента выходит в российский прокат уже на следующей неделе.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Афины Ракель Цангари «Аттенберг» и «Шевалье» и «Преместь» Элис Лоу

Клэр Дени

СМОТРЕТЬ: «Шоколад», «Не могу уснуть», «Хорошая работа», «Что ни день, то неприятности», «35 стопок рома», «Незваный гость», «Белый материал», «Славные ублюдки», «Впусти солнце»

Режиссер потрясающей тонкости и прирожденного вкуса, Клэр Дени выросла в колониальной Африке и отразила противоречия своего воспитания и взросления в нескольких прославленных фильмах — от «Шоколада» о дружбе белой девочки и черного слуги до «Хорошей работы» о французском военном, живущем службой и чувством долга в иностранном легионе где-то посреди пустыни.

Несмотря на 30-летнюю карьеру в кино, Дени продолжает быть одной из самых интересных и развивающихся режиссеров своего поколения — ее новая мелодрама «Впусти солнце» дала не только одну из лучших ролей Жюльет Бинош, но и свежо рассказывает об амбивалентности любви.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Сюзанны Бир

Аньес Варда

СМОТРЕТЬ: «Пуэнт-Курт», «Клео от 5 до 7», «Типы с улицы Дагерра», «Без крыши вне закона», «Собиратели и собирательница», «Побережья Аньес», «Лица, деревни»

Ветерана французской «новой волны» с фирменной двухцветной стрижкой можно было видеть на красной дорожке последнего «Оскара»: почти 90-летняя Аньес Варда была номинирована за свой последний документальный фильм «Лица, деревни», но награду так и не получила.

Фильмы Варда охватывают почти 60 лет истории кино, балансируют между вымыслом и фактурной документалистикой (в 70-е и позже Варда снимает несколько потрясающих, но не таких известных в наших широтах доков) и представляют женскую оптику в обсуждении человеческих судеб, политического выбора и культурных различий. Ее фирменная черта — мягкое чувство юмора, невероятная внимательность к незначительным сюжетам и полный отказ от категорических интонаций: суждения она, как и любой хороший режиссер с корнями в документалистике, принципиально заменяет наблюдением.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Агнешки Холланд

Марен Аде

СМОТРЕТЬ: «Лес для деревьев», «Все остальные», «Тони Эрдманн»

Оглушительный успех «Тони Эрдманна» привлек внимание к немецкому режиссеру Марен Аде, до этого снявшей два чутких, вкрадчивых и интимных фильма об одиночестве, поиске родственной души и мягком разочаровании в себе.

Ее фильмография началась с «Леса для деревьев» — нежного портрета провинциальной девушки, которая переехала в новый город и устроилась работать учительницей, а сама не чувствует связи ни с новым местом, ни с окружающими ее людьми. Следующая драма «Все остальные» рассказывает о брачном кризисе: глядя на отдыхающих соседей в южном отпуске он и она осознают, что не до конца искренни друг с другом и не обсуждают по-честному то, что их действительно волнует. «Тони Эрдманн» — стопроцентный европейский хит о немке, живущей в Румынии, которую атакует взбалмошный отец, стал одним из самых теплых фильмов о детско-родительском конфликте. Многослойное личное высказывание Марен Аде затрагивает несколько серьезных и важных тем в современном кино — связь немецких поколений, колониальный взгляд лидирующей Европы на догоняющую, проблемы капитализма и глобальное одиночество.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Ангелы Шанелек

София Коппола

СМОТРЕТЬ: «Превзойти звезду», «Трудности перевода», «Мария-Антуанетта», «Где-то», «Элитное общество», «Роковое искушение»

София Коппола только недавно переросла ярлык «дочь сами знаете кого» — снимая фильмы под продюсерской рукой старшего брата и финансовой поддержке отца, на первых порах она воспринималась как наследница влиятельного киноклана. Ее последний и самый дорогой фильм — «Роковое искушение» — наконец принес Софии режиссерскую награду в Каннах.

От «Трудностей перевода» к последнему фильму София развила узнаваемый повествовательный и визуальный стиль: ее интересуют закрытые сообщества, глубоко спрятанные конфликты и интимно прожитые истории на несколько человек, где женщина — не объект, а главный участник событий.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Аличе Рорвахер и Ребекки Злотовски, «Мустанг» Дениз Гамзе Эргювен

Джули Дюкорно

СМОТРЕТЬ: «Сырое»

Выпускница престижной парижской школы La Femis сняла пока всего один фильм, зато какой. Боди-хоррор «Сырое» стал мини-сенсацией в Каннах и опровергает все стереотипы, с которыми в массовом сознании ассоциируется «женское кино». Это кровавая, тактильная и невероятно жесткая история адаптации вегетарианки в студенческом сообществе. Поступив в ветеринарную академию, главная героиня проходит болезненный для нее обряд инициации с поливанием животной кровью и поеданием кроличьих почек, после чего развивает невероятную тягу к сырому мясу и одновременно с этим страдает от ужасной сыпи и аллергии. Дюкорно сплетает в один сюжет историю взросления, мучительное сексуальное желание, подавленные инстинкты и телесные границы, снимая очень самобытный, храбрый и совершенно не ученический дебют.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: «Вина» Куинн Шепард, «Приглашение» Карин Кусамы

Миа Хансен-Лёв

СМОТРЕТЬ: «Все прощено», «Отец моих детей», «Первая любовь», «Эдем», «Будущее»

Миа Хансен-Лёв начала свою карьеру в кино как актриса и долгое время не воспринималась без отрыва от ее партнера — известнейшего французского режиссера Оливье Ассайаса. Тем временем ее самостоятельной карьере уже десять лет, за которые Миа показала, как она умеет рассказывать обычные истории любви, привязанности и разочарования с уникальным чувством такта, внимательностью и умением направить актеров и раскрыть их в новом качестве, оставаясь для зрителей практически невидимой.

Изабель Юппер в мелодраме «Будущее» — один из самых интересных портретов женщины в зрелости, а «Первая любовь» — точное высказывание о банальности боли, сопутствующей первому серьезному чувству. Хансен-Лёв уже получила режиссерскую награду в Берлине и сейчас занята следующим фильмом «Остров Бергмана» с Гретой Гервиг, Джоном Туртурро и Мией Васиковской о паре режиссеров, которые уезжают в путешествие, чтобы подготовиться к следующим съемкам.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Селин Скьямма и Люсиль Адзиалилович

Келли Рейхардт

СМОТРЕТЬ: «Старая радость», «Венди и Люси», «Обход Мика», «Ночные движения», «Некоторые женщины»

Американка из самой обычной семьи (ее родители работают полицейскими), Келли Рейхардт с раннего возраста мечтала заниматься фотографией, а свой первый фильм сняла больше 20 лет назад. Ее биография — пример того, как много лет у начинающего режиссера из провинции, тем более женщины, занимает дорога от недорогого дебюта к фестивальному успеху: в ее случае это почти 14 лет.

Мишель Уильямс, сыгравшая у Рейхардт в драме о девушке, которая потеряла свою собаку («Венди и Люси»), прославилась сама и стала визуальным символом американского независимого кино нулевых. Саму Келли, предпочитающую блеклые диалоги, тихие ландшафты и неторопливый сюжет, часто называют минималисткой: сейчас она одна из главных снимающих американок, сохраняющих верность духу и принципам инди-движения, несмотря на снимающихся у нее звезд — от Джесси Айзенберга до Кристен Стюарт.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Жозефин Декер — «Масло на защелке», «Была ты нежна и прекрасна», «Мадлен-Мадлен»

Наталия Мещанинова

СМОТРЕТЬ: сериал «Школа», «Комбинат „Надежда“», «Аритмия», «Война Анны»

Корни Наталии Мещаниновой — в документалистике: окончившая школу Марины Разбежкиной, после нескольких фильмов Наталия попала на телевидение вторым режиссером нашумевшего проекта Валерии Гай Германики «Школа» — точного и беспощадного высказывания о семейном и общественном кризисе путинской России на примере старшеклассников московской школы на окраине.

Полнометражный дебют Наталии «Комбинат „Надежда“» был построен на подробном исследовании Норильска — места с богатейшим градообразующим предприятием и отсутствующей городской культурой: несколько молодых ребят, строящих зыбкие планы на будущее, живут вдалеке от Большой земли и проживают собственную сказку о потерянном времени. После сценария для народного хита «Аритмия», «Войны Анны» Алексея Федорченко и выпущенного сборника рассказов Наталия готовит к выходу второй полный метр — «Сердце мира» — о жизни одинокого ветеринара в российской глуши.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Нигины Сайфуллаевой — «Шиповник», «Как меня зовут»

Джиллиан Робеспьер

СМОТРЕТЬ: «Свой ребенок», «Телефонная линия»

Джиллиан Робеспьер отлично помещается в стереотип о бруклинской богеме, тем более что ее постоянный коллаборатор — актриса Дженни Слейт — играет в основном американских неудачниц.

«Свой ребенок» — девичья история не самой успешной стендаперши, которая беременеет после секса с первым встречным и размышляет, оставлять ли ей ребенка и как справляться с требованиями возраста: часики в Штатах тикают не так быстро, как в России, но 30-летие считается важным жизненным рубежом. «Телефонная линия» — ретро-комедия о Бруклине начала 90-х, когда все еще пользовались проводными домашними телефонами и ходили по улицам с пышными укладками. Робеспьер сняла историю о героине, которая устала от хорошего брака с приятным парнем и бросается во все тяжкие, когда узнает, что ее собственный отец давно изменяет матери.

Несмотря на то что на счету у Джиллиан всего пара фильмов, она обладает редким талантом комбинировать смешное и грустное, выводя живых и осязаемых персонажей без морализаторства и рецептов счастья и благополучия, а это заявка на большое будущее в массовом кино.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы и сериалы Николь Холофсенер, Линн Шелтон и Лены Данэм

Андреа Арнольд

СМОТРЕТЬ: «Ред роуд», «Аквариум», «Грозовой перевал», «Американская милашка»

Один из самых громких женских голосов в режиссуре, британка Андреа Арнольд сняла первый метр в 45 лет и сразу же была замечена на фестивалях.

Саспенс о женщине-охраннике жилого комплекса «Ред роуд» в Глазго, проводящей дни у камер наблюдения, вывел героиню, к которой Арнольд будет возвращаться постоянно, — женщину на пределе, которая сама об этом не всегда догадывается. После поэмы рабочих окраин «Аквариум» о молодой девушке, проживающей роман с маминым бойфрендом, Арнольд рискнула, перепридумав «Грозовой перевал» в экранизации почти без текста, да еще и с темнокожим главным героем.

Ее долгожданный камбэк случился уже на американской почве: приехав в Штаты, Арнольд нашла актрису-самородок Сашу Лейн и построила вокруг нее историю о бродяжничестве и несчастливой первой любви под названием «Американская милашка»: это без всяких скидок один из самых сильных фильмов последнего десятилетия.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Салли Поттер и Джейн Кэмпион

Катрин Брейя

СМОТРЕТЬ: «Настоящая девчонка», «Моей сестре!», «Короткая переправа», «Интимные сцены», «Тайная любовница», «Романс Икс», «Синяя борода», «Злоупотребление слабостью»

Катрин Брейя исследует женскую сексуальность и телесность с середины 70-х, став к нынешнему моменту одной из французских живых классиков. В ее неровной фильмографии провалов численно больше, чем удач, но все они сделаны из одной и той же фактуры, дышат одинаковым воздухом и исследуют темы удовольствия и безопасности с той смелостью, которая большинству режиссеров и не снилась. Будь то сестринская зависть и дисморфофобия в «Моей сестре!», сатира на кинопроизводство «Интимные сцены», переигранная с феминистской оптикой классическая сказка о Синей Бороде или пронзительная автобиография «Злоупотребление слабостью» — Брейя продолжает неумолимо рисковать и провоцировать зрителя на неудобные мысли.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Майвенн и Марины Де Ван «В моей коже» и «Не оглядывайся»

Кэтрин Бигелоу

СМОТРЕТЬ: «Без любви», «Голубая сталь», «На гребне волны», сериал «Дикие пальмы», «Странные дни», «К-19», «Повелитель бури», «Цель номер один», «Детройт»

Каждому, кто считает, что женщина-режиссер не в состоянии снять батальную сцену, хороший военный фильм или гнетущий саспенс, стоит прописывать фильмографию Кэтрин Бигелоу — единственной женщины, получившей «Оскара» в режиссерской номинации, одной из самых мощных рассказчиков брутальных историй.

Карьера Бигелоу длится больше 35 лет, и в ней нет ни одного сентиментального сюжета, а страсть к огромному размаху и техническому совершенству очевидна с ранних фильмов 80-х. Бигелоу потрясающе владеет навыком сторителлинга — даже тех историй, которые, казалось бы, должны оставлять нас равнодушными, и отлично умеет переключать крупность: от компактного конфликта внутри одного человека до глобальной картины многолетних противоречий, будь то война или мирная жизнь.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы «Монстр» и «Чудо-женщина» Пэтти Дженкинс

Ребекка Миллер

СМОТРЕТЬ: «Анджела», «Баллада о Джеке и Роуз», «Частная жизнь Пиппы Ли», «План Мэгги»

Дочь драматурга Артура Миллера и фотографа Инге Морат, Ребекка Миллер начала режиссерскую карьеру ближе к 35 годам: несколько своих фильмов она полностью написала и поставила сама, часто по уже опубликованным книгам. В режиссуру она пришла через два десятилетия экспериментов: в юности она активно рисовала, а позже начала сниматься в кино — причем, у лучших режиссеров своего времени: Пакулы, Мазурского и Николса.

С дебюта «Анджела» Миллер активно исследует женскую идентичность, пограничность восприятия и эмпатию в отношениях: ее последний фильм, инди-хит с Гретой Гервиг «План Мэгги» дал ее основательной карьере новый мейнстримный поворот.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Лизы Холоденко и дуэта Валери Фэрис и Джонатана Дэйтона «Маленькая мисс Счастье», «Руби Спаркс» и «Война полов»

Лукресия Мартель

СМОТРЕТЬ: «Болото», «Святая девушка», «Женщина без головы», «Зама»

Самая известная женщина-режиссер из Латинской Америки прошла долгий путь от коротких метров после учебы в киношколе Буэнос-Айреса до прославившего ее дебюта «Болото» об отношениях внутри одной не слишком счастливой семьи тети и племянницы, вынужденных вместе проводить лето в болотистой местности в окружении шумных детей и нерасторопных слуг.

Следующий фильм Мартель «Святая девушка» исследует отношения молодых девушек с собственным телом, церковью и богом, а «Женщина без головы» ставит вопрос о природе памяти, чувстве вины и преступлении без наказания. Последний проект Лукресии Мартель был в производстве почти десять лет: история колонизатора Диего де Самы в ХVIII веке описывает будни изможденного от тропической жары испанского чиновника, переживающего неопределенность любви, изоляцию и ядовитость рабского порядка.

СМОТРЕТЬ ТАКЖЕ: фильмы Ильдико Эньеди

Малгожата Шумовска

СМОТРЕТЬ: «Образы Европы», «33 сцены из жизни», «Откровения», «Во имя…», «Тело», «Лицо»

Не очень известная за пределами европейских фестивалей Малгожата Шумовска может, наконец, рассчитывать на заслуженную популярность после режиссерского приза на последнем Берлинском кинофестивале за черную комедию «Лицо» — о строителе консервативного религиозного символа, упавшего с гигантской статуи Иисуса Христа действительно прямо на лицо.

Выпускница знаменитой киношколы в Лодзи, Шумовска с первого фильма работает с границами польской и европейской идентичности, кризисом тела и христианским самосознанием, не боясь черного юмора, откровенного разговора об интимном и социальной критики традиционных ценностей. Самый частый мотив у Шумовской — тема семьи, телесного освобождения и личных надежд на причастность к большой истории, которые, конечно, рифмуются с амбивалентным настоящим Польши между Западом и Востоком.

[taezhnaya]

Чем хорошо одиночество и как отвоевать его для себя// РБК Pink

Быть или бывать в одиночестве, вопреки стереотипу, не обязательно плохо. Перечисляем плюсы одиночества в разных аспектах жизни.

Одиночество в жизненном пространстве

Дети почти всегда живут с родителями, позже — в общежитии или снимают комнаты с друзьями, а когда могут позволить себе жилье комфортнее — съезжаются с партнерами, заселяясь в отдельную квартиру. Опыт коммунальных квартир для большинства наших соотечественников в прошлом, но жить в общности в силу экономических причин или выработавшейся привычки выбирает подавляющее большинство. Современная жизнь практически не предлагает альтернатив такому взрослению: за жизнь в одиночестве необходимо, во-первых, доплачивать, во-вторых, часто выслушивать снисходительные комментарии, что это ненадолго, как будто бы в том, чтобы ни с кем не делить жилое пространство, есть какой-то изъян.

Е��ли взглянуть на ситуацию иначе, то можно понять, что большую часть жизни мы подстраиваемся под чужие привычки и поведение. Сначала — под настроение и характер родителей, потом — под режим и представления о чистоте и комфорте наших соседей и сожителей, затем — под порядки и требования партнеров и детей. Может сложиться так, что ни с кем из окружающих не получится реализовать свою идею уютного дома, спального места, покрасить стены в любимый цвет или поставить посреди комнаты то самое кресло мечты и ни перед кем за это не отчитываться.

При этом уютное место жительства — один из главных факторов внутреннего комфорта и высокого уровня жизни. И сколько бы нас ни пугали старыми девами, которые живут вместе с 40 кошками, сходить с ума на нашей территории как нам угодно — наше святое право. Одиночество дома поможет стабилизировать сон и домашнее питание, окружить себя любимыми вещами и продумать удобные системы хранения. Убираться, ложиться спать и разбрасывать вещи в только нам комфортном порядке, регулярно и ни с кем не ссорясь избавляться от лишних и нелюбимых вещей, менять место и условия жизни в зависимости от личной ситуации, а не компромисса с окружающими — все это возможно только в одиночестве.

К тому же жизнь в одиночестве часто стимулирует нас к более избирательному общению, расширению кругозора и понижает раздражительность: когда утро не начинается с чужого нижнего белья, разбросанного в ванной, надоевших песен и заботе о каждом, настроиться на собственный новый день оказывается куда проще. Поэтому, несмотря на установки общества, жизнь в одиночестве можно рассматривать как дополнительный ресурс для развития.  

Одиночество в работе

Коллективное рабочее пространство — известная черная дыра для сжигания времени, и совершенно необязательно быть героями сериала «Офис», чтобы заметить, что рабочие дни исчезают в никуда. Встречи и коллективные обсуждения, постоянный шум и отвлекающие уведомления, чужие рабочие привычки, чай и кофе по расписанию, всплывающие письма и звонки, конфликты и просто чужое настроение постоянно сбивают прицел. Доказано: хорошо выспавшись и сконцентрировавшись на рабочем месте, мы можем быть в разы эффективнее, когда нам никто не мешает.

Именно поэтому полное пренебрежение к обустройству рабочего пространства, комфортной мебели, свободной площади влияет на продуктивность, настроение и вообще удовольствие от работы. Потребность в одиночестве во время рабочего процесса совсем не означает ни социопатии, ни того, что вы не командный игрок: призывы «не обедать в одиночестве» в итоге направлены на социально удобное поведение, а не на улучшение качества вашей жизни. Ведь уставшему от пятичасового общения человеку может быть приятно собраться с мыслями и пообедать в полной тишине.

Попробуйте разделить рабочее время на блоки общения и одиночества и спланируйте, как это одиночество сделать максимально полезным и приятным для вас. Десять минут в отдельной комнате наедине с любимой песней и маленькой растяжкой? Раннее утро, когда в тишине получается не только разгрести дела вчерашнего дня, но еще и распланировать ближайшую неделю? Определенные часы, когда вас никто из коллег не трогает, а вы беретесь за медитативные и трудные задачи? Половина рабочего дня в берушах, а путь на работу с аудиокнигой, а не информационным шумом?

Подумайте над тем, как выставить личные границы в рабочем процессе, чтобы вокруг вас была «питательная среда». И если аргументы с примерами об одиночестве, влияющем на креативность, не работают, расскажите эйчару и коллегам о научных фактах, подтверждающих пользу одиночества, и попросите считаться с вашим пониманием комфорта.

Одиночество в свободное время и на интересных мероприятиях

На культурные события принято приходить со спутником, в гостях — общаться с друзьями, на авантюры и новый опыт решаться только в компании, и разве что лишь книги мы читаем в одиночестве — что сильно сказывается на коллективном падении интереса к книгам. Даже пролистывая соцсети, мы оказываемся в оживленной компании знакомых и посреди чужих, хоть и написанных буквами, разговоров.

Помните героиню «Друзей» Рэйчел, которая ради эксперимента впервые за всю свою жизнь пришла в ресторан поужинать одна? Ее неловкость и постоянный голос в голове, говорящий о том, что она ведет себя странно? Ходить в одиночестве в кино, театр и по магазинам, на лекции и в секции, на концерты и даже танцы может быть очень бодрящим и специфическим опытом. Во-первых, потому что мы лишаемся нашего привычного социального пузыря и знакомимся с новыми людьми. Во-вторых, потому что потребляем культуру или новый опыт, минуя фильтры сторонних позиций и не соотнося свои ощущения ни с кем больше. Тратя огромное количество времени на согласование встреч и забитых графиков, многие одиночки выбирают диван и экран, обкрадывая себя в новых впечатлениях.

Конечно, впервые пробовать что-то в полном одиночестве, если это непривычные спортивные занятия или пресловутый ужин для себя самого, может напоминать по ощущениям поступление в новую школу. Тем ценнее осмыслять этот опыт и облекать его в слова: вести дневники впечатлений, составлять культурные планы на сезон и не ждать инициативы от других, чтобы сделать собственное свободное время интереснее. «Одиночество» можно превратить в «уединение» однозначно со знаком плюс.

Одиночество в отпуске и во время перерыва

Если объяснить другим любовь к одиночным посещениям музеев и спокойным завтракам еще можно, то отпуск наедине с самим собой кажется окружающим дикостью и пораженчеством. Однако именно необходимость подстраиваться под других по времени, бюджету, режиму отдыха и направлению поездки часто отдаляет от нас отпуск мечты. Отпуск, в котором мы никому ничего не должны и можем прожить наш личный идеальный план расслабления, ездя по городам либо в глушь на край света, исследуя неочевидные страны или лежа на пляже с долгожданной книгой. Компания, конечно, поможет сгладить острые углы, но может и спровоцировать конфликт, если у вас разные понятия о комфорте и способах интересно проводить свободное время.

За исключением случаев, когда путешествовать в одиночестве опасно для жизни, размеренная поездка в личном ритме и на ваших условиях может вернуть не только хорошее настроение, но и долгосрочную веру в собственную ценность и привычку доверять себе. Что уж говорить о десятках неминуемых встреч и новых знакомств, благодаря которым после короткой паузы можно будет отыскать единомышленников, попутчиков и просто интересных собеседников.

Одиночество внутри семьи

У вас есть партнер, ребенок или несколько детей — все это вы, естественно, выбрали сами. Отсутствие личного пространства внутри семьи, с маленькими и подрастающими детьми — одна из самых типичных ситуаций женщин, которые часто стыдятся признаться в ежедневном дискомфорте. Только несколько лет назад стало позволительно робко говорить о перегруженности и усталости от личных отношений, с осторожными оговорками: «Я всех очень люблю, но мне требуется хотя бы иногда побыть одной».

Появляться в обществе с партнером, делить вместе все свободное время, с чувством вины думать об отдельной комнате и неделе, когда от вас ничего не требуется, — стандартная проблема взрослой жизни с нехваткой денег, времени или того и другого. А теперь стоп. Связав себя крепкими отношениями, мы все еще имеем право на личное время только для нас, не жонглируя бытом со второй половиной и встречами с друзьями.

Мы можем заниматься чем-то сами по себе, ни перед кем не оправдываясь, и если члены семьи постоянно требуют внимания и не дают возможности собраться с мыслями наедине и хотя бы изредка проявлять автономность, это сигнал к серьезному разговору. Заведя ребенка и возлагая на себя обязанности давать ему все самое лучшее и полезное, вы не обещали совершенно забыть про все любимые занятия, маленькие ритуалы, держащие на поверхности, и собственные приоритеты. Чувствуя выгорание, усталость и необходимость сменить пластинку, обязательно обсудите с близкими общее расписание и часы одиночества, во время которых вы сможете не только перевести дух и соскучиться по любимым людям, но и вспомн��ть, что без них вы имеете ценность, границы и интересы.

[taezhnaya]

Книжная полка:  Журналистка Залина Маршенкулова о любимых книгах// Wonderzine

Читать меня научила тётя, когда мне было шесть лет: помню, что это так захватило меня, что походы в библиотеку стали лучшим развлечением. Я вскакивала чуть не в шесть утра и начинала читать. Дома у родителей — мы жили в малюсеньком городе на Ямале — на полке было только полное собрание сочинений про Анжелику, читать это мне не хотелось. Я вообще всегда бесилась от так называемых женских романов, хотя тогда ещё не знала, что я феминистка.

Моё поведение никогда не соответствовало «традиционным ценностям»: я была дерзкая, своенравная и очень бесилась, когда учителя говорили «ты же девочка, будь скромной». Мне всегда нравилась инфернальная философская проза, книги, в которых находился ответ на вопрос, что со мной или с этим миром не так. Я очень рано начала понимать, что ценности маленького города с их отношением к личности — и особенно женщине — мне не просто чужды, а вызывают бешенство. Я постоянно слышала старое доброе «Ты чё, самая умная? Тебе больше всех надо? Куда ты лезешь?» — и дико злилась. Потому что мне действительно всегда было больше всех надо: я прекрасно училась, мне всё было интересно, я работала на радио, на ТВ и в газете, помогала общественным организациям. В общем, сидеть и ждать — это единственное, чего я делать просто не могла и не могу. Наше общество до сих пор на подобных девочек и девушек болезненно реагирует: амбициозность воспринимается как нечто ненормальное. Поэтому в книгах, кино и журналах я искала другие примеры — женщин, похожих на меня.

Тогда же я взяла у друга-студента книги по теории государства и права и решила, что стану писать о политике или заниматься ею. Я читала журнал «Власть», смотрела Светлану Сорокину по телевизору и надеялась стать как она. Помню, что большое впечатление на меня в восьмом классе произвела легендарная книга Елены Трегубовой «Байки кремлёвского диггера» — я очень надеялась тоже стать частью кремлёвского пула. В нашем городе нигде нельзя было купить журнал «Власть» — только подшивку в единственной городской библиотеке посмотреть. В таких условиях оставаться продвинутым и начитанным человеком было сложно, но моего самообразования хватило, чтобы поступить на журфак МГУ, а потом прийти работать в «Коммерсантъ».

Я продолжала искать в литературе ролевые модели, женщин с моим характером. И нашла — в пронзительном невыносимом рассказе Бунина «Чистый понедельник», героиня которого показалась моим отражением: я читала и плакала навзрыд — экзальтированная странная особа, которая не может найти себе места. То же самое было с героинями Достоевского: манипуляторши типа Грушеньки всегда были мне близки, а вот тургеневские хорошие девочки — нет. Настасья Филипповна вызывала огромную симпатию, а толстовская Наташа Ростова — только отвращение и ненависть. Мне нравились скандальные, роковые, инфернальные героини — разрушающие себя и разрушающие всё вокруг. И не нравились «хорошие девочки» и вообще хорошие персонажи — больше того, я их ненавидела. Мне всегда нравилось всё мрачное, мистическое, непостижимое — литература для одиночки, изгоя и певца тьмы.

ГЕРМАН ГЕССЕ

«Степной волк»

Когда я в четырнадцать лет прочитала «Степного волка» Германа Гессе, то просто ликовала, настолько настроение и философия этого произведения были созвучны моим мыслям. Я ненавидела мирок с тихим мещанским счастьем и оргии коллективизма, одна из главных для меня цитат как раз оттуда: «Человеку, способному понять Будду, имеющему представление о небесах и безднах человечества, не пристало жить в мире, где правят здравый смысл, демократия и мещанская образованность». Тогда же я написала разгромную статью о глазированных сырках и ещё ряд текстов, изобличающих порочное общество материалистов.

ЛЕОНИД АНДРЕЕВ

«Дневник Сатаны»

У меня было одинокое сложное детство: в семье всё рушилось, денег не было, мама лежала в больнице, мне пришлось рано повзрослеть, я начала зарабатывать в четырнадцать — работала в местной газете. И очень рано почувствовала, прошу прощения за банальность, такое всепожирающее тотальное одиночество — и это было чем-то большим, нежели просто подростковые заморочки. Мне было не очень интересно общаться со сверстниками, хотя отношения были прекрасные со всеми, школу я обожала, отлично училась и на поверхности была душой компании. Произведения Андреева были и тогда (и сейчас) абсолютно созвучны моему трагическому видению мира. Рассказ «Правила добра», например, вообще отвечает на все вопросы мироздания, то есть скорее проясняет, что никаких ответов и правил нет вообще, а правила выдуманы глупым человечеством просто от страха.

«Дневник Сатаны» тоже соответствовал моменту осознанию себя: я была отличница, меня все любили, но я ощущала себя именно усталым одиноким сатаной, который какого-то чёрта забыл на земле, всё понимает, но совершенно потерялся и не знает, зачем он здесь. А над рассказом «Петька на даче» я плачу навзрыд до сих пор, когда перечитываю. В этом маленьком и, казалось бы, ни о чём сюжете уместилось всё горе человечества.

До сих пор считаю Леонида Андреева очень недооценённым автором: ему мало времени уделяется в школе и проходят совсем не те произведения. В то время как это самый русский писатель — самый глубокий, трагичный, инфернальный, идеально передающий атмосферу вечной экзистенциальной тоски и неприкаянности, кратковременности и невозможности счастья.

МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ

«Герой нашего времени»

Говоря о подростковом возрасте, обязательно нужно упомянуть классику изгоя. Отрывки, где Печорин говорит о своём характере, я чуть не распечатала и не повесила на стену: мне казалось, там всё абсолютно обо мне — например, где он говорит, как научился нравиться и манипулировать людьми. Иными словами — это тот же «Дневник Сатаны»: ты всё умеешь, всем нравишься, можешь получить что захочешь, но при этом хочешь сдохнуть и не знаешь, зачем живёшь. Думаю, что о каждом поколении условной интеллигенции можно так сказать — лишние люди. И о моём, и о новом поколении двадцатилетних. Меняется форма, но не содержание. Это что-то вроде вечного проклятия слишком умных.

ФЁДОР ДОСТОЕВСКИЙ

«Братья Карамазовы»

Эта книгу я прочитала в подростковом возрасте — ощущение после было, будто я пережила всё горе мира. Было лето, и я помню, как все вокруг веселились, а я ходила с круглыми глазами. В университете у нас половина курса завалили зачёт по литературе из-за того, что не смогли рассказать своими словами, о чём это произведение. Самое интересное, что коротко и правда не расскажешь, потому что эта книга — как библия русского человека — обо всём сразу. Это и поиски себя, и поиски бога, и вселенское одиночество, и экзистенциальный ужас.

Если и есть какая-то книга, способная убедить в существовании бога, то это именно она: «Карамазовы» лучше всего говорят с циниками и атеистами. Две главные мысли оттуда я никогда не забуду. Что нет никого более страдающего и праведного, чем атеист, а самое страшное для человека — это свобода. И вторая мысль: «Каждый во всём перед всеми виноват». Эту цитату я обдумываю до сих пор: она помогла мне многое принять, понять, переосмыслить. Эта книга Достоевского очень полезна для мизантропов, она лечит от ненависти и чувства собственной важности.

ФРЭНСИС ФУКУЯМА

«Наше постчеловеческое будущее»

В университете я очень любила философию, даже начала встречаться с парнем, который преподавал её. Он повлиял на моё образование, многое мне открыл, советовал книги. Грубо говоря, мы проводили ночи с трансцендентальной философией Канта и за прослушиванием «Землянки» Сорокина. Мне было девятнадцать, на меня всё это тогда производило сильное впечатление: Хайдеггер, Делёз, Бодрийяр. Выделила в этом списке именно Фукуяму, потому что мне очень понравилась его интерпретация призрачного мира из симулякров и отсутствия реальности. Для новостников и вообще работников медиа это очень полезная книга.

ВЛАДИМИР СОРОКИН

«Норма», «Сердца четырёх»

Абсолютным открытием и потрясением стал Сорокин — это, наверное, вообще главный для меня писатель. Он выжигает и вытравливает наивность и сентиментальность в текстах, если ты их пишешь. «Норма» по уровню важности и глубины книга уровня «Братьев Карамазовых»: они абсолютно равнозначны. Это тоже библия, по которой до сих пор живёт и, видимо, ещё долго будет жить Россия. И мы ещё долго будем комментировать многие новости и события фразой «Здравствуйте, Мартин Алексеевич!» Думаю, мой язвительный твиттер родился именно благодаря Сорокину — я часто там писала в подобном жанре и быстро заработала славу чудовища.

АНАТОЛИЙ МАРИЕНГОФ

«Циники»

Мариенгофа я полюбила, когда прочитала у него о Есенине. В частности, историю, когда они хотели уйти с неинтересной вечеринки, но не могли придумать, как это сделать. И тут Есенин встал и заявил: «Извините, мы, наверное, пойдём, у нас сифилис». Когда я после воспоминаний о Есенине прочитала «Циников», влюбилась окончательно. Это, пожалуй, чуть ли не самая горькая из всех история о красных и белых, о том, какую Россию мы потеряли и потеряли ли что-то вообще. И «Доктора Живаго», и «Бег» я тоже очень люблю, но «Циники» невыразимо ближе — и по стилистике сильно отличаются от других русских книг того времени. Думаю, они должны быть очень близки и понятны нынешнему поколению циников: опять же — новые циники ничем не отличаются от старых.

МИХАИЛ БУЛГАКОВ

«Морфий»

В продолжение горького цикла красно-белых страданий страны выделю именно «Морфий». Он абсолютно невыносимый и передаёт страшную атмосферу времени в, казалось бы, банальном описании жизни одного не самого храброго и сильного человека.

АНТОН ЗАЙНИЕВ, ДАРЬЯ ВАРЛАМОВА

«С ума сойти. Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города»

Сейчас я читаю в основном книги по психологии и психиатрии. Во многом потому что депрессия занимает третье место среди причин смерти во всём мире, как пишут в этой книге. А у меня как раз обнаружилось лёгкое биполярное расстройство, которое толком ещё не изучено — но теперь мне многое стало понятнее.

Некоторые пишут, что стало «модно» болеть, но это очень обидно слышать — особенно когда ты физически умираешь от эмоционального истощения или депрессии. Тревожно-депрессивные расстройства — болезнь апогея цивилизации. Я называю это явление так: «Ноги в тепле, голова в петле». Чем ты более сытый, тем сильнее экзистенциальный голод. Возможно, в максимально роботизированном и механистическом будущем самые популярные профессии будут психотерапевт, социолог и философ — профессионалов, которые будут искать ответы на вопросы, зачем вообще человеку жить. Самое главное, о чём говорит эта книга, — что иметь расстройства нормально, да и понятия «нормальный» вообще не существует. Потому что в некоторых ситуациях мозг здорового человека создаёт для него смягчающую реальность иллюзию, а мозг нездорового никаких иллюзий не создаёт, а видит ситуацию так, как она есть.

[taezhnaya]

«Здравствуй, мальчик Бананан»: Как смотрится «АССА» 30 лет спустя// The Village

С 29 марта по 1 апреля в рамках цикла «Юность/80-е» Синематека «Искусства кино» и «Каро.арт» покажут три важных поколенческих фильма конца 80-х: «АССА», «Курьер» и «Маленькая Вера». Ровесница фильма «АССА» Алиса Таёжная пытается посмотреть на перестроечную классику из марта 2018 года и объяснить, почему «АССА» Сергея Соловьева — это важнейшее кино о настоящем времени, несмотря на то, что оно снято больше 30 лет назад.

«АССА», снятая в 1987 году, формально — фильм о 1980 годе и самом конце застоя. Коррупционеры, пронырливые как коростель, воруют миллионы на взятки и живут в отеле первой береговой линии. Контркультурщики сидят в отделении рядом с настоящими душегубами по милицейскому приводу за ненадлежащий внешний вид. Паренек со случайной работой, в странных шмотках с чужого плеча и тусклой комнате, похожей на сарай, спит в Ялте и смотрит сны. Сны Бананана — самый нездешний видеоряд в советском массовом кино, не то чтобы украденный, а скорее случайно скопированный у Стэна Брекеджа — сводили с ума зрителей конца 80-х не меньше лирики Гребенщикова и Цоя.

Что такое выглядеть другим — это было понятно (выпендрежно, иронично, по-иностранному, «самопально»), но что такое мыслить как другой — невообразимо. В разной степени «не таких, как все» можно было встретить на советских улицах позднего СССР. Залезть к ним спальню, а потом им в голову и найти там акустическую гитару, абстрактные картинки, яркие пятна и песню «Мы стояли на плоскости» — почти божественное откровение. По крайней мере, именно так восприняли сны Бананана мои родители, которые, как и большинство молодых людей в СССР, выросли на советском телевидении и кино: не поверив своим глазам, они несколько раз ходили в кинотеатры, чтобы услышать любимые подпольные песни на большом экране, отбить ритм «Иду на ты!» и посмотреть на Цоя в «Зеленом театре». «АССА» визуализировала малочисленное, но органически другое поколение советских людей, обозначила их как множество и передала их сомнения, инфантильность и безграничную иронию — все это они выбрали оружием против холодной головы, горячего сердца и чистых рук спящей, но еще внушающей оторопь власти. «И больше нет ничего, все находится в нас» — титры «АССЫ» обещали спасение: дальше действовать будем мы. Когда мафия в панике уничтожает веселье и фантазию, преступление страсти стирает мафию в порошок.

В документальном романе «АССА. Книга перемен» Бориса Барабанова и воспоминаниях режиссера фильма Сергея Соловьева через мемуары очевидцев передано уникальное столкновение миров, которое дало «АССЕ» столько недопонимания, честного драйва, искренности и абсурда. Синтез, невообразимый и, кажется, больше ни в одном русскоязычном фильме невозможный — взрослые и дети, подполье и официоз, поэты и функционеры через одно рукопожатие договариваются, чтобы снять какое-то новое кино, которого никогда не было.

Все началось с соловьевской идеи о массовом развлекательном мюзикле, похожем на индийский, где есть харизматичный злодей, юная красавица и молодой беззаботный соперник. Сам Соловьев, состоявший в хороших отношениями с советскими кинофункционерами и имевший международное признание, получил карт-бланш от системы на съемки вообще чего угодно.

Татьяна Друбич, напрочь лишенная нарциссизма и честолюбия, до и после съемок работала врачом в обычной поликлинике. Дикую эстрадную песню про мальчика Бананана написали придворные авторы Аллы Пугачевой и Софии Ротару. Питерские подпольщики, ходившие в КГБ на допрос как на работу, придумали предметный мир альтернативной культуры — не постановочный, а настоящий, выживающий вопреки. Борис Гребенщиков в зените славы и образе пророка пел о рае на земле. Юный сценарист взял нездешнее имя «Алика» у реальной девушки, в которую был влюблен. Виктор Цой попал на экраны почти прямиком из кочегарки. Мающийся без работы и денег Бугаев «Африка» спасся от статьи за тунеядство благодаря приглашению на главную роль. Режиссер народных хитов «Вертикаль» и «Место встречи изменить нельзя» сыграл негодяя, которого в культуре еще даже не сформулировали — то ли постаревшего Гэтсби, то ли Корейко. В анамнезе его противоречивой биографии — отличие в институте, безупречное поведение в тюрьме, стихи в журнале «Юность» и любовь к «Евгению Онегину» и исторической беллетристике. Очевидцы любят рассказывать о том, что на съемках все совпало: и зимняя Ялта, и Цой в черном пальто, и Александр Баширов, и «Сильва» Имре Кальмана. «АССА» — точка экстремума нескольких десятков карьер, где ни один участник не поступился идентичностью: от любимых песен и политических взглядов до реплик и полезных знакомых.

Можно много спекулировать на том, что было и стало со всеми людьми, сделавшими «АССУ» — этому было посвящено слишком много эфиров и интервью. «Было — стало» — неработающий формат именно в случае этого фильма: каждый участник «АССЫ» сделал не один, а несколько десятков небольших выборов, которые разбросали их даже не по нескольким лагерям, а по необъятной системе координат — от Калифорнии до Госдумы. Соловьев снял еще десяток фильмов, в том числе пропущенный и совершенно недооцененный сиквел «АССЫ» «2-АССА-2» — одновременно чудовищный и пронзительный китч о крахе перестроечных иллюзий и дичи жирных нулевых. Татьяна Друбич, продолжавшая работать врачом, вошла в попечительский совет фонда «Вера». Прикормленные советские композиторы переехали жить в Лос-Анджелес. Сергей Курехин, вокруг которого выросла авангардная сцена, умер молодым, а десятки независимых музыкантов бросили или продолжили заниматься смелой музыкой не для всех в небольших сообществах. Цой разбился насмерть слишком рано. БГ выпустил две дюжины альбомов и продолжает давать лукавые дзен-интервью. Сценарист Сергей Ливнев, автор диких «Кикса» и «Серпа и молота», в последние годы спродюсировал «Служебный роман. Наше время» и «Гитлер капут!». Станислав Говорухин председательствует в комитете Госдумы по культуре и рассматривает законы об ограничении кинопроката. Бугаева «Африку» зарегистрировали доверенным лицом Путина, а несколько лет назад он стал фигурантом скандала о незаконном владении картинами своих когда-то соратников, ленинградских «Новых художников». Ялта, которая и в «АССЕ» выглядит как бегство и ничья земля, за эти годы побыла и СССР, и Украиной, и Россией, а сейчас — это все еще призрачное место между прошлым и будущим, замирающее зимой. С дачей Чехова и той самой канатной дорогой.

Едва ли не в каждом разговоре, посвященном «АССЕ», звучит ожидаемый тезис о том, как поколение перестройки не отстояло протест, а 2017-й по ощущениям в воздухе не то чтобы отличался от 1987 года. А был ли вообще мальчик Бананан? Сергей Соловьев ответил на все эти вопросы в продолжении фильма, где сидящая в тюрьме Алика становится Анной Карениной наших дней. Бананан там перерождается в современного то ли Франкенштейна, то ли Шарикова, с головой одного и телом другого (очень ироничная роль Сергея Бугаева): спустя 30 лет субкультурная легенда торгует семечками в олигархических масштабах с ходовой точкой на рынке, а в момент печали играет на флейте, как меланхоличный герой Леонида Филатова. За диванную революцию с кряхтящими ударными в «2-АССА-2» отвечает Сергей Шнуров, давно вышедший из возраста несогласия. Объединяющей песни нет, но Надежда Кадышева с плоским голосом готова дать «Переменам» удобоваримую обертку для зрителей канала «Россия» — и ожидаемо собрать комментарии коллективного покаяния: «Витя, прости, мы все *** [потеряли]!» Цой стал не только народным артистом, но еще и удобной валютой, а советская эстетика воспроизводится и возвращается в симулякрах из лживого телевизора и ностальгической тоски. Вроде бы все герои и иллюзии умерли, а мы остались — и как быть с этим дальше?

Чудо «АССЫ» в том, что она работает в контексте этих выводов и сопоставлений, но продолжает околдовывать. Конечно, это фильм об открытой форточке, в которую не вылезешь, но можно сначала продышаться, а потом и вовсе разбить окно. Конечно, это фильм про коррупцию и насилие, которые истребляют все сумасбродное, классное и непрактичное. Развивая классический сюжет о конфликте молодости, которая не знает, и старости, которая не может, «АССА» выводит узнаваемый эскапистский ��ир, где хочется жить, когда сгущаются тучи: там плещутся рифы в янтарной волне, там классная музыка и добрые друзья, модные вещи и тайное знание, глупые выходки и широкие жесты. В сужающемся пространстве возможностей, из которого нельзя выехать за границу (а тем более поговорить с кем-то виртуально, найти правдивую информацию или даже собраться больше троих), как-то встречаются, пытаются быть дикарями и веселятся совсем перпендикулярные режиму молодые люди. Живущие в стокгольмском синдроме с самого рождения, они находят лазейки и изобретают игры, чтобы не сойти с ума. Они делают из мусора «комьюникейшн тьюб», а из вульгарной эстрадной песни — перформанс с обывателями. Музыка — это вообще их универсальный язык: они «измеряют время звучанием», потому что время есть (и его много), а денег нет. Шутят над железным занавесом, превращая грозу новостей в комичный арт-объект. Троллят соперника в нахальных песнях про Козлодоева и называют море по имени.

«На хороший вопрос готовы ответить мычанием» — потому что сил умничать нет, есть желание только дурачиться. Их зыбкая свобода под надзором ментов и гэбэшников — на улицах слежка, любой человек в форме может потребовать снять серьгу, выступать можно, только соответствуя десятку параметров, — соткана из принципиально другого сознания, ощущения, что терять нечего.

Жить без напряжения, не в прямом конфликте, а мухлюя и обманывая, с незнакомым большинству чувством собственного достоинства — сказочный феномен, как пальмы в снегу. Город золотой с райскими кущами и огнегривым львом — это, конечно, не ветхие дома с разбитыми окнами, над которыми висит канатная дорога, а сказочное место, куда можно перенестись силой мысли. Те самые сны Бананана, которые включаются только от настоящего расслабления. Спустя 30 лет с нами снова забронзовевший бюст задержавшегося вождя — Путин после избрания побил брежневский рекорд — и десятки тысяч подрастающих культуртрегеров и народовольцев: от волонтеров и активистов до подпольных музыкантов и независимых предпринимателей. Их, как и Бананана, легко обвинить в том, что они живут в пузыре, страдают идеализмом и слишком увлечены теорией малых дел. Но не замечать интернет-поколение и их горизонтальные сообщества больше нельзя: на их упрямстве, неравнодушии и вкусе держится почти все обнадеживающее — от негосударственной культурной политики до осознанного малого бизнеса и благотворительности. Современные банананы так же щедро сыплют англицизмами, захватывают интернет, ведут личные информационные каналы с альтернативными точками зрения, пишут музыку и выступают, действуют вместе или воюют поодиночке, держат нос по ветру и продолжают быть собой во враждебном окружении. И нет ничего страшного в том, что на хороший вопрос они все еще готовы ответить мычанием.

Мальчика Бананана можно мокнуть в ледяную воду, ему можно посулить денег — но он точно не уйдет добровольно. «Здесь, где полгода зима и много других привходящих обстоятельств, надо уметь противопоставлять им что-то очень серьезное, чтобы быть счастливым», — говорит Татьяна Друбич о мире через 30 лет после «АССЫ». Бананана давно бросили умирать на провинциальной дороге, но его сны продолжили сниться другим меломанам, художникам, спасателям, трикстерам, энтузиастам, идеалистам и основателям сообществ. Просто потому, что свобода заразна.

[taezhnaya]

«Первому игроку приготовиться»: Поп-культурная рекурсия Стивена Спилберга// The Village

Сегодня в прокат вышел фантастический экшен о виртуальной реальности «Первому игроку приготовиться» — первый откровенно молодежный проект Стивена Спилберга за много лет. Критики пророчат фильму огромные сборы и настоящую зрительскую любовь: кажется, со времен «Аватара» погружение в другую реальность не было таким увлекательным. Первоисточник фильма — американский бестселлер Эрнеста Клайна о мальчике в виртуальной охоте за наследством цифровой империи: автор популярной книги выступил соавтором сценария, и его текст добрался до экранов без значительных изменений.

Алиса Таёжная рассказывает, почему «Первому игроку приготовиться» — не просто коммерчески удачный Спилберг, а настоящее дитя любви и точное высказывание о цифровых иллюзиях, эскапизме и призрачном будущем.

Будущее без будущего

Мир 2045 года рисовали самые разные люди — от Дени Вильнева в сиквеле «Бегущего по лезвию» до полузабытой элегии Вонг Кар Вая «2046». Вселенная Стивена Спилберга и первоисточника Эрнеста Клайна — нищая и прагматичная: после нескольких финансовых криз��сов загрязненные окраины больших городов, превратившиеся в трейлер-парки, перепридумали ради эффективного использования территории. Металлические трейлеры поставили один на другой, сложив их в хлипкие высотки из кубиков — и мегаполисы нищеты взмыли к небесам. Пустыри Коламбуса в Огайо ничем не напоминают модернистские ландшафты одноименного американского инди-хита: на каждого нищеброда здесь выделено пять-шесть метров жилой площади, зато по этажам разносят пиццу покорные копеечные дроны. Главный способ отвлечься в Америке, которую трясет одна девальвация за другой, — виртуальная вселенная OASIS, где живут улучшенные версии геймеров. Здесь раскинулся фантастический мир всего лучшего сразу — от «Трансформеров» до «Властелина колец», а в световом потоке танцуют в воздухе под «Blue Monday» группы New Order.

Старшеклассник Уэйд (Тай Шеридан, похожий на Майлза Теллера нового поколения) живет в трейлере в городе цвета серого металла и не слышит за день ни доброго слова: родители умерли, родная тетка постоянно орет, зарабатывая гроши, а ее приятель бухает и спускает все деньги на фишки для OASIS. Уэйд прячется в грузовике, чтобы играть и видеть что-то помимо экологической катастрофы за окном. Альтернативный OASIS — место, где очень интересно и возможны неожиданности: например, спускаться на сноуборде с египетских пирамид, ощущать телом вселенную «Звездных войн» или находить единомышленников, не думая, кто они, сколько им лет и кем они работают на самом деле. Для людей типа главного героя под ником Parzifal OASIS — еще и вечные Олимпийские игры. Основатель альтернативной вселенной Халлидей, уходя из жизни, оставил ребус для преемника — раскидал по виртуальному миру несколько загадок и одну пасхалку, найдя которую победитель получает OASIS в свое владение и может распоряжаться глобальным миром как хочет. Новая американская мечта обросла мифологией: для маленького человека типа Уэйда пасхалка — уникальный социальный лифт; других в его обозримой реальности просто не существует.

Глобальное неравенство и способы на этом заработать

Показательно, что Стивен Спилберг, выбравший эскапизм творческой тактикой и заработавший на симуляциях миллиарды долларов, с интересом и вниманием наблюдает за последствиями своих же идей. Режиссер выводит узнаваемый дарвинистский мир начала XXI века, где каждый сам за себя, визуализируя черты виртуальной среды — от зарабатывания неосязаемых денег до компульсивного сверхпотребления. «Потерять виртуальное барахло значит потерять самого себя» — в ситуации, когда миллионы голодных и бесправных ни на что не влияют, бесконечно инвестировать в свои улучшения в сетевом пространстве — единственный способ хоть что-то решать на микроуровне.

Несправедливость объясняют концепцией «ты просто недостаточно хорошо старался», а подавленная коллективная энергия тает в сетевых войнушках, пока беженцы становятся самым многочисленным классом. Армии безработных противопоставлена гигантская технокорпорация IOI, где каждому обеспечен соцпакет и защита ценой чужого рабства и долговых ям. Неэффективные раздутые штаты корпорации, куда нанимают сотрудников просто потому, что некуда девать сверхприбыли, годами бьются над поиском той же пасхалки. «Первому игроку приготовиться» выводит комичного и очень узнаваемого корпоративного босса с комплексом Наполеона: посредственный Сорренто, когда-то общавшийся с основателем OASIS в формате «подай-принеси», сочиняет живучий миф о том, что был назначен правой рукой за талант визионера. Его единственная мотивация — монетизация, и именно такой подход к бизнесу и жизни сгубил реальный мир. Главная проблема 2045 года — в том, что в нем нет управляющих, а есть только зарабатывающие: идея IOI для OASIS, когда контекстной рекламой будет занято 80 % индивидуального поля зрения игрока, совсем не кажется абсурдной, учитывая то, во что скатились наши когда-то любимые соцсети.

Будущее Эрнеста Клайна лишено свинцовых тонов «Призрака в доспехах» и пастельной утопии фильма «Она» — это просто наша с вами жизнь, в которой несколько десятилетий никто ничего не чинил, не растил, не поливал и не восстанавливал: мир аварий, хлама, который всем лень вывозить, городов-свалок и тел, которые живут как придется отдельно от всесильного воображения. В таком мире нет ничего демонического и потустороннего: просто квартира, которую не убирали и не ремонтировали 40 лет, ничего в ней не выкинули, не заменили и не улучшили. «Первому игроку приготовиться» — исчерпывающее кино о том, что продавать что-то неудовлетворенным и нереализованным гораздо проще: именно поэтому сверхприбыли глобальных корпораций последних десятилетий совпали с катастрофическим социальным расслоением. Система работает только на богатое меньшинство, а тактильность иллюзий никак не увеличивает в размерах реальный салон заброшенной машины, где ты прячешься от власти и репетируешь трюки очередной игры.

Спилберг — сам часть главной проблемы непрекращающейся мейнстримовой ностальгии. Мы уже не помним другой культурной повестки: герои полувековой давности или в лучшем случае пары десятилетий регулярно и неубедительно оживают на экранах

Ретромания как поле коллективного действия

В книге «Ретромания» музыкальный критик Саймон Рейнольдс выводит исчерпывающую характеристику современного культурного лимба, вынося ее в подзаголовок: «поп-культура в плену собственного прошлого». Спилберг отлично знает про этот плен — во многом он его и создал. Взгляните на режиссерский и продюсерский список планов и достижений: франшиза «Трансформеры», оживление «Парка юрского периода», планы на «Вестсайдскую историю», еще одного «Тинтина», «Гремлинов», отдельный фильм про Бамблби, спин-офф «Людей в черном» и реанимация Индианы Джонса. Спилберг — сам часть главной проблемы непрекращающейся мейнстримовой ностальгии. Мы уже не помним другой культурной повестки: герои полувековой давности или в лучшем случае пары десятилетий регулярно и неубедительно оживают на экранах, впаривают товары и собирают копеечки поколения под очередной латинской буквой: Z, X или Y.

В каком-то смысле «Первому игроку приготовиться» — самый исповедальный и самоироничный фильм Стивена Спилберга, где он подмигивает усталому дедушке Халлидею, который родил что-то волшебное, а воспитал химеру. Халлидей придумал, как совместить десятки миров в OASIS, но обречен на трудоголизм и одиночество: струсил перед девушкой и разругался с единственным другом. Мир, который он придумал, на всех парах покатился к чертям. Экшен о захватывающей компьютерной игре смотрится как искреннее признание Спилберга в собственной инерции: коммерческая машина запущена и несется с бешеной скоростью — и ей так не хватает у руля принципиального человека с воображением. Фильм, в трейлере напоминающий дедушкину дискотеку с песнями Синди Лопер и Van Halen, подводит к выводу «я устал, я ухожу» и грустному пониманию собственной незаменимости: так работать со зрелищем и надоевшей ностальгией принципиально не умеет больше никто. Среди ��есятков плодовитых наследников Спилберга нельзя найти того, кто пройдет все тесты на изобретательность, чутье и нонконформизм, и со спокойной душой вручить ему пасхалку.

С торжественным видом «мне нечего скрывать» Стивен Спилберг берется за любимое десятилетие — 80-е, время, когда он сам мурлыкал под нос песни Bee Gees и Depeche Mode и снимал «Инопланетянина» с «Индианой Джонсом». Режиссер отлично помнит и ценит коллег и первопроходцев, снимавших одновременно с ним, — делает реверансы Джону Хьюзу и Эми Хекерлинг, цитирует «Трон» и шутит про «Чужого». В его вселенной хватает места и внимания любимому сериалу, концертному костюму Duran Duran, герою Букару Бонзаю и кукле Чаки. И книжка, и сценарий переполнены гиперссылками на дикое и разнообразное десятилетие, где есть игра Adventure и группа A-ha — и Спилбергу удается невозможное: окунуть в классику, вытащить best hits с полки папиных записей и на два часа сделать их твоими персональными хитами. И поставить их для тебя как будто в первый раз — на фоне бездарных ремейков в каждом первом трейлере музыкальный ряд здесь имеет смысл и будит мурашки на коже.

В 2018 году Спилберг придумывает лучший мемориальный музей всему, что он знал и любил, огромное надгробие и личный OASIS. То, что считалось инфантильным и проходящим — пустяковые игры, герои телешоу, тексты песен, звучавших из каждого утюга, движения Джона Траволты на танцполе, — почему-то продолжает работать даже для тех, кто не видел Кубрика и не играл в Adventure. Казалось бы, в ностальгии вообще нет пространства для перемен, но сам зрительский опыт «Первому игроку приготовиться» в 3D-очках и полном зале смеющихся людей доказывает обратное: фантастическое погружение в трехмерный мир работает, если все исполнено с любовью к материалу и знанием ритма. Общий зрительский слой существует, поп-культура, часто сама того не желая, закрепила архетипы и подарила нам коллективное чувство смешного, а понимание, что от клише никуда не деться и с ним надо работать играючи, — все еще высшая категория творческой интуиции и мастерства.

Лучшее доказательство волшебного таланта Спилберга — то, что он сделал за десять минут экранного времени с «Сиянием» Кубрика. Это канонический пример постмодернистского юмора, где шутнику не страшно пощекотать святое и дойти до конца: прижаться щекой к Джеку Николсону, хлебнуть крови из лифта и вывернуть хоррор в комедию положений. «Я никогда не смотрела фильм. Что тут происходит?» — подруга главного героя наивно открывает дверь комнаты 237: это, пожалуй, самая смешная сцена встречи неофита с могущественной классикой. «Мой мир — это не дедушкино барахло, рассмотрите его хорошенько», — уговаривает нас Спилберг и в конце концов убеждает, снимая в 70 лет энергичный и уморительный фильм о молодости и главном его свойстве — жажде первооткрывательства.

Искусственный интеллект как продолжение нас

«Первому игроку приготовиться» — не просто кино о геймерском сознании и играх, в которые играют люди: это «Аватар» и «Матрица» оптимиста о возможностях искусственного интеллекта. Пока тревоги о цифровом будущем воплощаются в «Черном зеркале» и сценариях зомби-апокалипсиса, Стивен Спилберг говорит про виртуальность не как угрозу, а как место и возможность спасения. Аватары — в той же степени бегство от обыденности, что и способ реализовать амбиции. А наши амбиции — неотъемлемое свойство живого: человек, в отличие от робота, способен к мотивации, самокритике и развитию. Смысл мирового соревнования в «Первому игроку приготовиться» — не только в смекалке, скорости и кругозоре, а в этических загадках, которые разгадываются не умом, а бессознательными установками на чувство справедливости. Защитить интеллектуальную собственность от взлома, тщеславия и тирании можно, только придумав проверки наследникам на адекватность. Эмпатия и умение быть людьми — наш капитал XXI века, наш единственный пароль и ключевое слово.

Аватар может обладать частью нашей личности, но никогда не превзойдет ее в мировоззренческой широте. Подросток Эрнеста Клайна — несовершенный, напуганный и уязвимый — заряжен саморефлексией, и это его главное свойство невозможно сымитировать и подделать. Фильм Спилберга повторяет известные истины о том, что на наше качество победителей не влияют ни возраст, ни сексуальная ориентация, ни внешность или раса, а влияет умение прощать, договариваться и исправлять свои и чужие ошибки — и все это вместе невозможно делегировать роботам. Да и не стоит — как говорит главный герой в начале фильма: «Реальная жизнь остается единственным местом, где можно нормально поесть». Поэтому почему бы не отсоединяться от «Оазиса» на пару дней в неделю, чтобы обнять любимого человека, пройтись пешком по трейлер-парку или хотя бы на секунду заскучать, а не компульсивно населять информационный мир лучшими версиями себя.

[taezhnaya]

Фильмы недели: «Первому игроку приготовиться», «Не в себе», «Я сражаюсь с великанами», «Две матери, две дочери»// The Village

«Первому игроку приготовиться»

РЕЖИССЕР: Стивен Спилберг

Классный и захватывающий экшен Спилберга о виртуальной реальности — возможно, фильм года

Парень Уэйд из бедной семьи, похоронивший родителей (папа — фанат комиксов, мама — наркоманка), живет в трущобах Огайо в 2045 году. После нескольких экологических и энергетических кризисов разрыв между бедными и богатыми достиг астрономических масштабов: большинству не по карману самая простая еда и тем более образование. Единственное укрытие от грязи, нищеты и отнятого будущего — виртуальная вселенная OASIS, копирующая могучую поп-культуру ХХ и ХХI веков. Здесь есть не только дальние галактики и герои любимых комиксов, но и самые высокие волны для серфинга, многотысячные ночные клубы и гонки через Гудзон — стоит только захотеть. Мир OASIS давным-давно придумал гик и интеллектуал Халлидей, повернутый на 80-х: он умер в одиночестве и составил завещание о том, что компанию с ее безграничными возможностями заберет отгадавший три загадки игрок.

«Пасхалка», зашифрованная в игре, — объект для охоты тысячи кланов и могущественной корпорации IOI, которая тренирует армии «пасхантеров», торгует виртуальностью, устанавливает всемирную слежку и зарабатывает на отчаявшихся должниках. Именно в охоте за «пасхалкой» главный герой проверяет на прочность четверых соратников, вместе с которыми попадает не только в мир хитов Depeche Mode и A-ha, но и в невообразимый поп-культурный квест, где есть место и игре Adventure, и Стэнли Кубрику, и Ридли Скотту.

Самый молодежный и веселый фильм последних лет действительно снял 70-летний дедушка — и с этим нужно считаться. Спилберг, заработавший на продаже иллюзий, взял грандиозно высокую планку: шустро написанный и напичканный подростковыми культами всех времен и народов роман Эрнеста Клайна требовал трепетной любви к виртуальным мирам и потрясающего владения спецэффектами. Неподъемный мир, описанный в книге, должен был сокрушить своей мощью и влюбить зрителей с первого взгляда — задача, с которой справиться не смог бы никто, кроме Спилберга; и трейлер не дает и намека на то, каким опытом может стать просмотр этого фильма в полном зале в 3D-очках.

«Первому игроку приготовиться» — два часа динамичной эйфории и поколенческая сенсация, из тех, что выходят раз в несколько лет. «Пятый элемент», «Аватар», «Темный рыцарь», «Властелин колец» — опыт один на миллион, уникальная смелость за огромные деньги с неповторимой авторской иронией и потрясающим чутьем на ритм, юмор и объединяющие всех культурные феномены. Спилберг рвет зал, как делал это с «Инопланетянином» или «Парком Юрского периода», как умеет только он — потому что снимает свой итоговый фильм о ценности сотрудничества, вере в любопытство и силе впечатлений.

Смотреть? Да

«Не в себе»

РЕЖИССЕР: Стивен Содерберг

Параноидальный триллер Стивена Содерберга, снятый на айфон

Хрупкая блондинка с растерянным взглядом (Клер Фой из «Короны») спешно звонит маме, завтракает на скамейке салатом и изящно сбегает от домогательств босса. Как мы выясняем в первые минуты фильма, она начала жизнь с нуля на другой работе и в другом городе, потому что сбежала от преследований какого-то мужчины. Теперь у нее новый приступ тревоги и обострение; чтобы снять симптомы давнего расстройства и обезопасить себя, девушка Сойер обращается за помощью в местную больницу, подписывает бумаги о неразглашении — и через несколько минут становится заложницей странного госпиталя будто бы из «Пролетая над гнездом кукушки». Вокруг Сойер — больные в запущенных состояниях, а страх встретить сталкера из прошлого становится все острее. По всем правилам психологического триллера зрителям до последнего не дают разгадки: Сойер действительно не в себе или ее паранойя — на самом деле паника, вызванная реальной опасностью.

Содерберг известен тем, что между крепкими и понятными режиссерскими работами время от времени наведывается на территорию непонятного. То снимет апокалиптическое кино об эпидемии, где голливудские знаменитости мрут как мухи каждую минуту. То переоденет Майкла Дугласа в Либераче, а Мэтта Дэймона — в его любовника. То снимет мюзикл со стриптизерами или засунет Шэрон Стоун в детектив на смартфоне. «Не в себе» — карманный клаустрофобный хоррор, снятый на телефон и позже смонтированный самим же Содербергом: самое частое его режиссерское решение и признак полного контроля и сильной авторской любви к конкретному проекту. С наглостью «Ведьмы из Блэр» и «Паранормального явления» Содерберг смотрит в лицо эмоциональной неустойчивости: такую игру он уже предпринимал в «Побочных эффектах», но здесь избегает визуальной стерильности и красивых планов. Его главная героиня трескается в запредельной близости: мы видим ее кожу и лопнувшие капилляры в глазах, трясемся с ней по ночам в проклятой больнице и сидим на том конце провода, когда она решается позвонить. Саспенс в чистом виде и новое упражнение в еще одном жанре — очередное доказательство авторской пластичности Содерберга и его бесконечной готовности снимать то, что никому не по зубам — ни в такой последовательности, ни в таком рьяном исполнении.

Смотреть? Да

«Я сражаюсь с великанами»

Детская сказка среднего дарования о девочке с буйной фантазией

РЕЖИССЕР: Андерс Вальтер Хансен

В лесу среди оленей бродит подросток Барбара с плюшевыми заячьими ушами: она охотится на монстров и разбрасывает приманки из странных ингредиентов. Мармеладные мишки, кровь, гель для волос, блестки и древесный гриб превращаются в ее подвальчике в вымышленную отраву для гигантов из камня и огня. В реальности Барбара ходит в обычную школу, где ее никто не считает нормальной, и живет дома со старшей сестрой и братом-геймером. Внезапно в ее интроверсивный мир вторгается новенькая девочка из английского Лидса — шатенка Софи, которую дразнят маленькой Пош Спайс. Софи так одинока, что начинает ходить за Барбарой по пятам и навязываться в подружки — и даже не пугается фраз «Я спасаю эту помойку каждый день» и «Семья — это зона второго страйка». Монстры, в которых верит Барбара, располагаются в определенной иерархии и наказывают людей войнами, стихийными бедствиями и несчастными случаями. «Я знаю, что для всех остальных я псих», — констатирует Барбара новой знакомой: войну с жуткими созданиями они никогда не отдаст за то, чтобы быть королевой выпускного.

Визуально впечатляющий первоисточник — комикс «Я убиваю великанов» — очень мало повлиял на странный и неровный фильм, у которого почти нет шансов зацепить взрослого или достучаться до ребенка. Для насмотренного человека здесь слишком много совсем недопустимых клише из дурных блокбастеров, для подрастающего зрителя — достаточно травмирующих и неуклюже реализованных рекомендаций о том, как строить отношения с миром вокруг. Застрявший на середине между полезным для осознанности фильмом в духе «Моя девушка — монстр» и детской версией «Донни Дарко», этот фильм местами отчаянно красив, но чаще всего беспомощен — в рубленых диалогах, предсказуемом исходе и энциклопедической логичности. За сто минут режиссеру не удается вызвать сочувствие к отталкивающей главной героине, объяснить монстров так, чтобы они не казались с первых кадров бредом сумасшедшего, и обставить обсессивно-компульсивное расстройство трогательными ритуалами и умными метафорами. Проваленные амбиции сплющивает и очень буквальный дубляж без полутонов, сводящий на нет напрасные усилия хороших актрис Имоджен Путс и Зои Салдана выдать драму со слезами на глазах.

Смотреть? Нет

«Две матери, две дочери»

РЕЖИССЕР: Лора Шредер

В РОЛЯХ: Лолита Шамма, Темис Повель, Изабель Юппер

Терапевтическая драма о трех поколениях женщин с дочерью Изабель Юппер (и с ней самой)

Много лет назад Катрин (Лолита Шамма, родная дочь Изабель Юппер) страдала от послеродовой депрессии и жалела о том, что оставила ребенка. Она исчезла практически в никуда, бросив дочь у собственной мамы. За почти десять лет Альба (сильнейшая детская роль в европейском кино) превратилась в своеобразного и упрямого ребенка — юную теннисистку, воспитанную в ежовых рукавицах, но привязанную к жесткой и уже привычной бабушке. К тому же девочка уже насочиняла всем вокруг, что ее мама — гастролирующая звезда, и возвращение давно исчезнувшей родительницы — то ли эгоистки, то ли предательницы — нарушает привычный ход событий. Катрин замечает, что ее мама воспитывает Альбу, повторяя старые ошибки, а родной ребенок выглядит чужим, напряженным и совершенно безрадостным, несмотря на счастливый детский возраст. Главная героиня будет выбирать, что ей делать с заново обнаруженным ребенком — отдельной личностью со своими интересами и предпочтениями.

Неторопливый фильм о ревности и преемственности родительских ошибок, о том, как близкие лучше всех знают наш�� больные места, открыли широкой аудитории Лолиту Шамма — сказочную актрису, чья похожесть и непохожесть на Юппер играет на руку ее ускользающему образу. Дочь, которая не хочет быть похожей на мать, и все равно ее повторяет. Заколдованный мир женского воспитания, когда единственная родительница — источник любви и одновременно с этим всех проблем, разбирается Лорой Шредер через недосказанности и недоигранности. В фильме, который в оригинале называется «Заграждение», весь фокус — на невидимом барьере между родными людьми, которые не общались десятилетие, неартикулированной боли и невыраженном протесте. Получается камерное, интимное и проникновенное кино о дурном воспитании и детской травме, которую мы часто несем с собой через всю жизнь.

Смотреть? Да

[taezhnaya]

Почему трудоголизм стал новой нормой и чем это опасно// РБК Pink

Разбираемся, какие глубокие проблемы стоят за трудоголизмом и почему быть трудоголиком не очень продуктивно, как бы ни казалось наоборот.

Привычка работать сверхурочно и при этом оставаться недовольным собой приводит нас, с одной стороны, к риску выгорания в долгосрочном периоде, с другой — к неумению планировать отдых: мы склонны лишать себя позитивных эмоций в свободное время в отместку за якобы невыполненные нормативы.

Трудоголик, на самом деле включенный в только ему одному известную гонку — не очень простой в общении, но социально поощряемый тип, — ответственный, готовый прийти на помощь и болеющий за свое дело. Оставаться допоздна на работе и не выключаться из карьерного ритма на выходных, складывать все в копилку саморазвития кажется хорошей чертой. Давайте разберемся, что за этим стоит.

Проблема 1. Трудоголик исправляет менеджерские ошибки

Здоровую рабочую обстановку можно вычислить по нескольким факторам, один из которых — отсутствие перенапряжения как главной ценности наемного работника. В гармоничном коллективе люди не склонны массово работать на пределе своих сил и не поощряют деструктивное стремление к совершенству. Сильно любить работу и заниматься ею все свободное время — разные вещи, как бы ни поощрялось руководством гиперответственное и тревожное поведение.

Рано или поздно при трудоголизме человек перестает вырабатывать дистанцию по отношению к работе, профессиональная и личная идентичности размываются, а в долгосрочном периоде исчезает и глобальная картина — мотивация работы, понимание отрасли и отношений в коллективе, трезвый взгляд на работу как один из возможных (а не единственный) смыслов жизни.

Трудоголизм нередко латает неэффективный менеджмент и плохую сыгранность команды. Например, вместо того чтобы прозрачно прописать обязанности каждого участника коллектива, управляющие находят несколько ответственных и склонных к самоедству сотрудников, на которых путем нехитрых манипуляций и ухищрений сваливают неприятные обязанности и коллективную ответственность. Вместо умелого делегирования обязанностей и разрешения кризисных ситуаций — привычка использовать нескольких человек, работающих на износ. Вместо оптимизации процесса встреч и переговоров — задержки, постоянное общение в неурочное время и по выходным. Вместо прозрачной системы распределения отпусков — сложный и иерархически запутанный механизм интриг и недоговоренностей, где сказать прямо — это всегда обидеть: в неэффективных средах ожидания нужно озвучивать намеками и между строк.

Вы фактически в одиночестве работаете за нескольких человек, пока остальные снимают сливки с результатов вашего труда? Ваш начальник не знает, чем конкретно вы занимаетесь? Или вы сами начальник и привыкли брать на себя все ошибки подчиненных и боитесь делегировать власть, обучать и давать свободу выбора? Или вы втроем пытаетесь делать то, что должны делать восемь-десять человек? На какой срок вы взялись за это и когда у вас кончится терпение?

За любой систематической и массовой переработкой лежит непонимание полномочий и границ, непроговоренное распределение обязанностей, бессилие управляющих персоналом, неопытность и, что самое главное, неуважительное отношение к людям. Если коллег и начальство не волнуют переработки, это мучительная среда для обучения и карьерного роста. Лучший из возможных видов роста в таком случае — постоянно разгребать проблемы других и работать в панической агонии.

Проблема 2. Трудоголик уходит от домашних проблем

«И я окунулась в работу» или «Решил сделать в этот период работу своим приоритетом» — такие фразы мы слышим часто: они обозначают перенос фокуса с области внутренних интересов и отношений на карьерные достижения. Конечно, ни одна карьера не может состояться без больших инвестиций времени и сильного рывка, но зачастую длительный дисбаланс между трудоголизмом и домашним миром означает, что партнерские отношения больше не находятся в приоритете, а человек убегает в запойную работу, чтобы спрятаться от недовольства сложившимися отношениями.

Приятно ли вам видеть дома близкого человека? С чего начинается ваш день? Как устроен быт и совместная жизнь? Есть ли у вас общие ритуалы и интересы? Можете ли вы без раздражения обсуждать разницу во взглядах? Или у вас, наоборот, давно не было увлекательных и счастливых событий — и работа кажется более благодарным вложением времени, чем трата себя на проблемы другого человека? Нежелание оказываться дома, склонность сбегать при первой возможности в сообщения, почту, переговоры и трудовые обязанности нередко сопровождают длительный кризис. Трудоголизм изящно маскирует факт, что люди живут друг с другом как соседи, а не как партне��ы, но из-за усталости и скопившихся противоречий принципиально не обсуждают отношения, чтобы не ломать шаткий статус-кво. Семейный кризис, конечно же, не исчезнет от бездействия и отсутствия коммуникации, а приступы переработок, вызванные конфликтами дома, могут привести к сверхдостижениям, но эти успехи будут с двойным дном.

Проблема 3. Трудоголик бежит от социальной изоляции

Расставание со старыми друзьями и проблемы с заведением новых иногда толкают нас на то, чтобы проводить больше времени с рабочим коллективом, тем более мы часто так или иначе находимся с ним в течение восьми-девяти часов пять дней в неделю. Постоянное общение с коллегами, встречи, переговоры и переписка создают иллюзию сильной социальной включенности — особенно через социальные сети, виртуальное общение и коллективные чаты. Признак корпоративной лояльности — устраивать праздники для сотрудников, добавлять друг друга в социальных сетях, поддерживать и комментировать каждое действие, придумывать общий досуг и планы на отпуск. До тех пор, правда, пока мы не уходим работать в новые коллективы, где уже новые люди начинают общаться с нами похожим образом. Социальный этикет легко принять за приятельство и даже дружбу, но такие связи проверяются испытаниями, конфликтными ситуациями и просьбами о помощи.

Чаще всего информационный шум коллективных чатов, переписки, общих собраний, дней рождения и пятничных сборищ, облекающих трудоголизм в удобоваримую оболочку, маскирует грустную правду: кроме работы и социального круга, который ею собран, в нашей жизни почти ничего нет. В «дружной команде» проще перерабатывать несколько часов, не нужно лишний раз задавать себе вопросы о досуге, планировать рискованные хобби и выходить на встречи с незнакомцами, осторожно ощупывая мир вокруг. Для большого количества людей их рабочий коллектив становится второй или даже первой семьей.

Однако общение только с коллегами и только о работе, скорее всего, сигнализирует о нехватке внешних впечатлений и утрате связи с разнообразным и сложным миром вокруг, который не подчиняется уведомлениям в календаре, общению из корпоративной солидарности и командному духу.

Проблема 4. Трудоголик корректирует работой низкую самооценку

Торг с внутренним перфекционистом — постоянная часть реальности трудоголика. Мы как будто бы по умолчанию недостаточно хороши, чтобы быть довольными готовым результатом, плюс некорректно озвученная критика заставляет многих бежать сломя голову и переделывать уже сделанное, особенно если у нашего наставника или критика есть авторитет в наших глазах.

Регулярные переработки, привычка начинать и заканчивать день с нервных звонков и проверки почты, частые и бесплодные встречи, прокрастинация или привычка взваливать на себя работу за нескольких человек — только с одной стороны не нормированный менеджером процесс. С другой всегда требуется трудолюбивый работник, который отчаянно пытается доказать себе и остальным, что он а) незаменимый, б) квалифицированный, в) полезный, г) мотивированный и д) ответственный. Причин для трудоголического перфекционизма может быть великое множество — от родительской схемы воспитания «Не пойдешь гулять, пока не сделаешь уроки» и отрицательного подкрепления до честолюбия и желания влиять на жизнь других. Симптомы такого трудоголика почти всегда одни: неумение отделить себя от результата своего труда и постоянное недовольство итогами — что-то всегда можно сделать гораздо лучше.

Работа — это действительно отличный способ прокачать много навыков сразу: от стрессоустойчивости до стратегического мышления. Но отмечать свои достижения, правильно рассчитывать силы и видеть прогресс сегодняшнего дня по сравнению со вчерашним необходимо, чтобы не превращаться в недовольного собой трудоголика. Если новые победы, контакты и денежные компенсации воспринимаются как должное и само собой разумеющееся, если в рабочей рутине трудно найти моменты радости и вдохновения, а работа плотно связана с механизмом самобичевания, то трудоголизм, скорее всего, не станет эффективным выходом. Таким выходом может стать коучинг или терапия, в зависимости от степени подавленности.

Проблема 5. Трудоголик не хочет делать выбор и принимать решения

Вытащить на себе трудный проект, а в свободное от работы время построить родителям дачу и помочь детям с учебой. Взяться за помощь нескольким людям, которым трудно отказать, а параллельно с этим взвалить на себя самообразование или повышение квалификации. Пытаться работать над несколькими проектами одновременно в ущерб сну и отдыху, когда с самого начала понятно, что гармонично сочетать эти несколько работ не получится. Каждую свободную минуту посвящать заботе о других. Знакомо?

Трудоголизм часто отражает нашу принципиальную неспособность сделать выбор, расставить приоритеты и подогнать рабочий инструментарий (технологии, встречи, распорядок дня) под несколько разных рабочих задач, иногда противоположных.

В последние годы мультизадачность разоблачили как миф, но сочетание нескольких работ и параллельных занятий чаще всего приводит к необходимости чередовать противоположные активности: медитативные и требующие быстрой реакции, социальные и одиночные, эмоционально затратные и механические.

Очень много работы — это всегда очень много обязанностей по разным фронтам, а кроме того, неумение говорить «нет», обозначить интересы и определить, что важно в данный момент именно для вас. Меняться в работе — нормально, чередовать занятия — нормально, улучшать разные навыки — нормально.

Проблемы начинаются, когда хобби превращается в сеанс эффективности, личные отношения — в соревнования за звание идеальной пары, общение с друзьями и приятелями — в поиск новых контактов и возможностей. Трудоголизм — частое лицо общественно одобряемой фантазии «Я успеваю все», которой никогда не было и быть не может. Возможно, к нашему общему счастью.

Первые и главные шаги

Несколько простых шагов по сокращению зависимости от работы во многом совпадают с советами по избавлению от выгорания.

Во-первых, это четкая регламентация рабочего и нерабочего времени, когда рабочие дела и контакты отделяются от отдыха, выходных и личного времени — времени только на себя и свои интересы. Очень полезно настроить свободное время в противовес рабочему. Например, если работа связана с активными встречами и постоянным общением, желательно компенсировать состояние на выходных медитативными занятиями, выездами на природу и разговорами только с самыми любимыми и близкими. Если же работа сидячая — создать на выходных настроение для активного отдыха, прогулок и движения или даже придумать себе хобби в этом направлении.

Во-вторых, очень полезно научиться получать удовольствие от ничегонеделания и свободного расписания — чувствовать время в его моменте в зависимости от выбранного процесса: с удовольствием поваляться и растянуться в кровати, неторопливо приготовить еду и перекусить, научиться слушать тишину или выходить из дома на прогулку без конкретного плана действий.

В-третьих, никогда не мешает узнать у окружающих о своих талантах, не связанных с работой. Что получается у вас лучше, чем у других? За что вас любят? В чем другие люди считают вас особенными? Ответы на эти вопросы могут закрепить вашу уверенность в себе и открыть глаза на неочевидные таланты и занятия, где их можно проявить, а также поднимут вашу ценность в ваших же глазах вне рабочего общения.

И конечно, в случае длительного карьерного кризиса коучинг и психотерапия — шаг в верном направлении, если вы сами давно растеряны, не понимаете, что стоит пробовать, а по отзывам коллег, руководителей и друзей никак не получается собрать картину упорядоченной жизни не из последних сил.

[taezhnaya]

Фильмы недели: «Тихоокеанский рубеж — 2», «Тебя никогда здесь не было», «Гонка века», «Дикие предки»// The Village

«Тихоокеанский рубеж — 2»

Стыдный сиквел в духе поздних «Трансформеров», а не оригинала Гильермо дель Торо

РЕЖИССЕР: Стивен ДеНайт

В РОЛЯХ: Джон Бойега, Скотт Иствуд, Кэйли Спэни

После гибели героического рейнджера (в первой части его играл Идрис Эльба) его сын Джейк (актер «Детройта» и «Звездных войн» Джон Бойега) в двухминутном вступлении пересказывает, как изменилась жизнь за десять лет. Беззаботные вечеринки с тверкающими попами у бассейна, потребительский рай (здесь герой зачем-то целует упаковки Oreo и бутылку соуса Sriracha), редкие набеги на полигоны разрушенных роботов. Во время одной из таких вылазок Джейк знакомится с подростком Амарой (Кейли Спэни), которая в свои sweet 16 собрала из обломков роботов собственного механического друга высотой в 30 метров.

После разъяснительной беседы со сводной сестрой (именно она была в титрах первого «Тихоокеанского рубежа») Джейк со звучной фамилией отца возвращается на службу тренировать кадетов, чтобы они оперировали роботами-помощниками. На тихоокеанской военной базе он встречает белого конкурента (Скотт Иствуд, сын и бледная копия Клинта Иствуда), красивую латиноамериканку, инженера Джулс (ей дали настолько мало пространства для действия, что имя можно не запоминать), несколько фриковатых ученых и китайских инвесторов (нужно же как-то продать миллиард билетов на фильм в Азии). Во время тренировочного старта в Сиднее из океана внезапно поднимается неприрученный робот с ракетами, размахивая пушками на фоне Сиднейской оперы. В течение часа с лишним из моря повылезают еще тысяча чертей — то кайдзю, то трансформеров, — которые будут рассыпаться в компьютерные крошки, пока главный герой ожидаемо разберется с детскими комплексами и осознанием своего места в мире. Джейк так давно и показательно нахваливает себя и свою внешность, что за этим (по всем правилам сценариев блокбастеров, когда за них берутся пятеро) должны скрываться ожидаемые психологические проблемы.

Первый «Тихоокеанский рубеж» — самый дорогой и самый отчужденный от Гильермо дель Торо проект — заработал так много денег, что идею автоматически продлили: выбрав исполнителем, правда, продюсера «Спартака» и «Сорвиголовы». Первых минут достаточно, чтобы понять, что такое авторское и фабричное голливудское кино: в любви дель Торо к морским чудищам и тщательно проработанным персонажам из фантазийного мира нет равных, что он и доказал в своем последнем фильме.

Вторая часть от ремесленников средней руки не имеет к этой чуткости и внимательности никакого отношения: это плохо и глупо скроенный, халтурно написанный экшен в духе провалившейся с треском десятилетней франшизы про трансформеров, из этих же трансформеров и натужных криков сделанный — с деревянным и необаятельным кастом, где каждый снимается в отдельном фильме. Самое живое существо, как это часто бывает, — 19-летняя девочка с ясными глазами, еще не обкатанная на подобной халтуре. Широко раскрытые глаза перед вымышленным наступающим морским монстром, неловкие паузы, ломаный ритм и темп бодрого зарабатывания денег на металлических хватках и поломках — все симптомы провального фильма налицо. Никто и не ждал волшебства, но слово «сиквел» в 2018 году в девяти случаях из десяти звучит как однозначный приговор.

Смотреть? Нет

«Гонка века»

Душевная и умная ретродрама об утопическом путешествии через океан

РЕЖИССЕР: Джеймс Марш

В РОЛЯХ: Рэйчел Вайс, Колин Фёрт, Дэвид Тьюлис

Вдохновившись историями о дальних странствиях, яхтсмен-любитель Дональд Краухёрст (Колин Фёрт) начинает буквально бредить морем и идеей кругосветного путешествия. Есть реальная причина его решения — семья почти разорена, а призом от местной газеты он планирует расплатиться с долгами. Мистер Краухёрст должен отчалить из Британии, отплыть через Атлантику на юго-запад к Австралии, обогнуть Латинскую Америку и вернуться в рекордные сроки, соревнуясь со своими современниками, профессиональными спортсменами.

У Дональда трое детей и великолепная понимающая жена Клэр (Рэйчел Вайс), но море зовет, деньги тают и он начинает искать спонсоров. Найдя способы снарядить яхту в короткий срок, хоть и не слишком тщательно, Дональд обращается за спонсорской и медийной поддержкой — в компании с супом и пивом и под опекой расторопного агента (Дэвид Тьюлис). Приманка его поездки для журналистов — непрофессионал встречается с китами и девятым валом и терпит тяготы одиночества с риском для жизни. Поездка большинству кажется суицидом — но Дональда с помпой проводят из порта, чтобы с первого дня сочинять о нем тревелог в реальном времени. В океане будут плескаться дельфины, лодка не раз будет ломаться — жена Дона в интервью будет покорно рассказывать, что муж может найти выходит из тысячи ситуаций, и поглядывать, когда же уже зазвонит телефон.

«Гонка века» с первого взгляда не выглядит сколько-нибудь обязательным к просмотру фильмом, учитывая, что в нашем распоряжении уже есть «Изгой» и «Не угаснет надежда». Тем временем это по-настоящему проникновенно снятый, грустный и очень честный фильм о желании героизма и смертоносности утопических планов, где Колин Фёрт и Рэйчел Вайс играют узнаваемую пару — сумасбродного энтузиаста, в тихом омуте которого дремлет желание доказать миру, что он не неудачник, и его напуганную и принимающую жену, которой остается только ждать и верить. При всей шаблонности этих типажей Фёрт и Вайс делают тонкую работу, оживляют посторонних британцев 50-летней давности, дают им современное и человеческое измерение без заламывания рук и пафоса, которые часто губят реконструкцию. Заслуга в этом, безусловно, сценариста Стивена Содерберга по имени Скотт Бёрнс: именно он написал «Информатора!», «Заражение» и «Побочные эффекты» и здесь делает почти невозможное — дает эмоциональную глубину реальной истории, с которой можно ознакомиться за 30 секунд и забыть навсегда. Благодаря «Гонке века» она отчего-то надолго застревает в голове.

Смотреть? Да

«Тебя никогда здесь не было»

Крепкий, но слишком уж расхваленный триллер про Хоакина Феникса с молотком

РЕЖИССЕР: Линн Рэмси

В РОЛЯХ: Хоакин Феникс, Данте Перейра-Олсон, Винисиус Дамассено

Время от времени бывшему военному Джо (Хоакин Феникс при бороде и большом животе) заказывают грязную работу: разобраться с кем-то с черного рынка за пачку засаленных наличных. Джо нелюдим, не смотрит в глаза, ходит в мешковатой дешевой одежде и не рефлексирует о чувствах своих жертв — долгое время мы видим, как он примеряется к предметам в строительном магазине и берет что-то посолиднее, покрепче и потяжелее. За помощью к Джо обращается нью-йоркский политик — ему нужно найти сбежавшую дочку, не слив информацию прессе (предвыборную гонку никто не отменял), и расправиться с теми, кто ее использует. Нина, маленькая блондинка в шаге от пубертата, после смерти матери постоянно убегает из дома и, кажется, попала в рабство. Параллельно с расследованием Джо заботится о своей очень старой матери и пару раз за день возвращается в памяти к травмирующим детским воспоминаниям — отец в ярости, мать в испуге прячется где-то под кроватью, Джо тоже где-то десять лет.

То, что фильм Линн Рэмси (она также сняла замечательных и не то чтобы известных «Крысолова» и «Морверн Каллар») наделал столько шума в Каннах, говорит о наступлении вегетарианских времен. Брутальность здесь подана без броских визуализаций, а все напряжение сосредоточено в глазах тех, кто смотрит на Джо, замахнувшегося молотком, или самого Джо в детском возрасте, отец которого не без ликования показывает пример вопиющего насилия. Линн Рэмси, всю фильмографию так или иначе снимающая про деструктивное поведение, немного заходит на территорию «Таксиста» Скорсезе или «Хардкора» Шредера, но делает историю в своем ритме, где самое кровавое выведено за скобки, хотя страх по-прежнему съедает душу. Новый американский психопат, жертва домашнего насилия, а потом и пушечное мясо на заграничных войнах, легко делит мир на тех, кого надо замочить и пожалеть и (как реалистичный борец со злом) сам прогнил почти до основания и разваливается на части.

Рэмси выводит картину абсолютного зла — и в ее случае это хорошо одетые респектабельные люди, злоупотребляющие слабостью тех, кто систематически не может дать им отпор. Композитор Джонни Гринвуд делает все, чтобы удары, щелчки и хрусты костей затянули зрителей в воронку, а Хоакин Феникс в который раз делает что-то невероятное с собой и своим телом, чтобы изобразить глыбу и рухлядь одновременно — поколенческий портрет вынужденной брутальности. При этом Каннский приз за сценарий на последнем фестивале кажется шуткой — это, пожалуй, самое слабое место в эмоциональной и острой драме, исследующей преемственную травму: повороты здесь слишком ожидаемы, а тяжелый саспенс не награждается достойной разрядкой.

Смотреть? Возможно

«Дикие предки»

Очень слабый мультфильм Ника Парка об одном футбольном матче

РЕЖИССЕР: Ник Парк

В РОЛЯХ: Том Хиддлстон, Эдди Редмэйн, Мэйси Уильямс

В палеолите неуклюжее древнее племя внезапно для себя изобретает огненный мяч и начинает играть в футбол. Проходят сотни лет — и сведения об этом можно найти только на наскальных росписях, где лохматые люди застревают в воздухе в загадочных позах с чем-то круглым. В племени из дюжины человек (Флинстоуны с неправильными прикусами), вождь которого в 30 выглядит на 65, все вместе охотятся на кролика — кролик часто оказывается проворнее. Юный Даг (пластилиновый подросток, одетый в плюш) постоянно агитирует остальных «убить животину» — например, поохотиться на мамонта, но его соплеменники все как один боятся, стесняются и не уверены в себе. Теперь они обитают на лужайках на краю мира — в Гиблых землях (место, сильно похожее на кукольный Мордор), куда в поисках драгоценных металлов случайно заходит на слоне принц Гнус с большой армией: так они понимают, что живут в бронзовом веке. После нескольких приветов Мелу Бруксу и «Монти Пайтонам», Даг, самый смелый парень Гиблых земель, пробирается в метрополию — столицу бронзового века, где принц Гнус собирает деньги с главного местного соревнования — чемпионата по футболу. Уже через 20 минут количество шуток про футбол сильно превышает количество шуток про первобытных людей: так или иначе, это кино о том, как десять человек и мохнатый кабан решают противостоять титулованной имперской сборной, чтобы отстоять родину и суверенитет.

Ник Парк — создатель «Барашка Шона», «Уоллеса и Громита», «Побега из курятника» и великого мультсериала «В мире животных» — один из самых приятных и обаятельных людей в мире кино с авторским и проникновенным взглядом на анимацию, собственным почерком и умением потрясающе рассказывать наивные и дурацкие истории. Кажется, «Дикие предки» пострадали от фатального дубляжа, потому что все обаяние визуальной части ни на секунду не рифмуется со звуковым рядом — натужным, не смешным и запаздывающим за живостью, которая есть в отстроенном ритме ювелирной анимации. «Дикие предки», скорее всего, понравятся детям, но могут убаюкать даже самого терпеливого родителя, который искренне любит футбол: кажется, в этот раз у Aardman случилось что-то с ритмом, и универсального фаворита для взрослых и маленьких не получилось. Что не отменяет того, что фильм стоит дождаться на языке оригинала и дать ему второй шанс: британские критики хором хвалят остроумную игру слов и реплики с двойным смыслом, что в русской дублированной версии просто не ощущается.

Смотреть? Возможно (если вы с ребенком)

[taezhnaya]

Книжная полка:  Искусствовед и критик Ирина Кулик о любимых книгах// Wonderzine

Я очень давно не читаю бумажные книги и, увы, не воспринимаю чтение как отдельное специальное занятие. Поэтому для меня разговор о чтении — ностальгический: воспоминания о времяпрепровождении, которому я предаюсь всё реже и реже — разве что в метро и в самолётах. Большинство книг, о которых мы будем говорить, я читала очень давно и с тех пор не перечитывала. Я вообще редко возвращаюсь к книгам, как, впрочем, и не пересматриваю фильмы, особенно любимые: боюсь разрушить магию давних воспоминаний. Набоков где-то писал, что когда он взрослым перечи��ал «Шерлока Холмса», ему показалось, что ему попалось сокращённое издание.

В моей жизни было два интенсивных периода чтения. Это детство и время, когда я писала докторат в Париже. В советский период запойное чтение было единственным развлечением: фильмы и музыка тогда почти не были доступны, во всяком случае, не так, как сегодня. Я помню, с какой радостью родители читали мне вслух — Пруста, например. Им это доставляло не меньшее удовольствие, чем мне. Следующий период запойного чтения был связан с учёбой во Франции, где я писала диссертацию по литературе: поэзии дадаистов, сюрреалистов и русской зауми. Главным моим развлечением в Париже были прогулки и книги, которые я читала в знаменитых парках, от классического Люксембургского сада до модернистского Ля-Вилетт, на набережных и даже на Пер-Лашез, а также в библиотеках — таких разных, как библиотека Центра Помпиду и библиотека Святой Женевьевы, с её зелёными лампами и строгими библиотекарями.

Парки и библиотечные книги в Париже — это ещё и бесплатные удовольствия, доступные бедному студенту в этом дорогом городе. Но я полюбила и мир парижских букинистов и книжных распродаж — изобилие было невероятное. Плюс время написания диссертации — раздолье для прокрастинации любого рода: вместе со всем, что надо было читать по теме, я, разумеется, читала очень много того, что к ней совсем не относилось — например, модернистскую фантастику, Берроуза, Балларда, Филипа Дика, Уильяма Гибсона. Но в конечном итоге это тоже помогло диссертации.

Сейчас я чаще всего читаю интернет — вернее, не читаю, а ищу информацию к лекциям. Но я по-прежнему иногда берусь за романы — как простой потребитель литературы, которому нужен мир, куда можно сбежать.

АНДРЕ БРЕТОН

«Надя» («Nadja»)

Экзотическое имя героине основоположника сюрреализма пристало больше, чем привычное. Бретон — как раз один из авторов, с которыми я провела много времени во время написания диссертации. Это очень важная для меня фигура: я люблю сюрреалистическое мировосприятие, и хотя у Бретона репутация харизматического тирана, любившего исключать из сюрреализма, как из партии, всех (Дали и Джакометти, например), меня он всё равно притягивает.

«Nadja» появилась у меня при романтических обстоятельствах: мне её подарил прекрасный молодой француз, с которым мы вместе путешествовали на машине через Польшу, Германию, Голландию во Францию. В Париже друг записал меня в университет, в котором я в итоге и защитила диссертацию. «Nadja» — это книга, документирующая сюрреалистический опыт проникновения в параллельную реальность. Следуя за экзотической и полубезумной славянской девушкой, дрейфуя за ней по знакомому городу, повествователь попадает из реального Парижа в Париж сновиденческий, фантомный и сюрреалистичный. И опыт этот, что очень важно, проиллюстрирован отобранными самим Бретоном снимками Картье-Брессона, Брассаи и прочих великих фотографов — потому что именно камера может запечатлеть потустороннее. Ну, и читая эту книгу в Париже, я во многом отождествляла себя с «Наджей».

ГЕРМАН МЕЛВИЛЛ

«Моби Дик»

Последний великий классический «кирпич», который я прочла в жизни. Зарубежную литературу в нашем институте преподавали фантастически хорошо. В начале девяностых, когда ещё мало что было переведено, наша преподавательница уже читала нам историю классической литературы через оптику структурализма и постструктурализма, пересказывала Мишеля Фуко и Ролана Барта.

«Моби Дик» поразил меня не как приключенческий, но как эпистемологический роман, со всеми этими сведениями о китах, с очень современным и концептуальным смешением приключенческого романа, научной литературы, аллегории — и очень старомодным очарованием науки, всё ещё участвующей в общей картине мира. Это очень похоже на то, чем занимаются некоторые современные художники, осмысляющие ностальгию по очарованию энциклопедического и всеобъемлющего знания.

ГОВАРД ЛАВКРАФТ

Первая книга этого великого американского автора мне попалась на летних каникулах на советском юге — где самым страшным была великая скука той эпохи, когда под рукой не было интернета и даже нормальных книжных магазинов и остаться без чтива было почти как остаться без сигарет. Мне удалось купить сборник Лавкрафта с чудовищным полиграфическим оформлением и ещё более чудовищным переводом — как если бы его сделали не люди, а какие-то на глазах теряющие человеческий облик и речь вполне лавкрафтовские чудища. Меня это очень впечатлило.

Потом я читала Лавкрафта во французском переводе, наоборот, предельно эстетском — он напоминал какие-нибудь сказки Оскара Уайльда. Но лавкрафтовский ужас был неизбывен. Этот писатель уникален тем, что не пересказывает что-то страшное, а заставляет пережить само ощущение ужаса, так ничего и не описав — как во сне, когда ты просыпаешься в холодном поту, не увидев той кошмарной картины, предчувствие которой и заставило тебя проснуться.

ПАВЕЛ ПЕППЕРШТЕЙН, СЕРГЕЙ АНУФРИЕВ

«Мифогенная любовь каст»

У меня есть полустёртое воспоминание — не уверена, что оно правдивое, — что я познакомилась с этой книгой в рукописях до того, как она вышла. Это были огромные общие тетради в клеточку с рисунками внутри, очень похожие на подобие «фанфиков», которые сочиняли на задних партах и последних страницах тетрадей мои одноклассники в советской школе — там, кажется, тоже было что-то про войну и «фашистов». «Мифогенная любовь каст» в таком виде выглядела как совершенно аутсайдерская литература.

Несусветный и монументальный первый том меня поразил до глубины души именно своей вдохновенной несуразностью, нежеланием считаться хоть с какими-то литературными правилами. Но без «Мифогенной любви каст» не было бы ни Пелевина, ни позднего Сорокина. Это действительно большая литература — и, как становится ясно во втором томе, самый значительный поколенческий роман для моих ровесников. Это не курьёз, не психоделическая «телега», а русский аналог «Радуги тяготения» Томаса Пинчона — по масштабу и соединению несоединимого.

ФИЛИП ДИК

«Помутнение»

Сам опыт знакомства с этим романом напоминает галлюцинацию или ложное воспоминание. Я долго не могла поверить, что и правда читала его в журнале «Юность», который нашла, кажется, в вечерней школе, где тогда училась. И только потом, выяснив, что этот «глюк» был ещё у нескольких моих сверстников, я убедилась в том, что потрясающий роман Филипа Дика и правда опубликовали в советском молодёжном журнале, судя по всему, в качестве антинаркотической пропаганды.

Опубликовали ещё и с иллюстрациями — странным образом похожими на появившийся сильно позже отрисованный фильм по «Помутнению» Ричарда Линклейтера, хотя, конечно, с поправкой на эстетику журнала «Юность». Тогда я не знала ещё ни Филипа Дика, ни великую традицию литературы о наркотиках — этот опыт был пережит мной с чистого листа. Надо сказать, что это неплохая антинаркотическая пропаганда: в параноидальных бэдтрипах диковских героев нет никакой психоделической романтики.

УИЛЬЯМ ГИБСОН

«Мона Лиза овердрайв»

Меня очень занимают барочные конструкции о границах реального и нереального. И Гибсон, как истинный постмодернист, придумывает мир, в котором это смешение не пугает, но восхищает, — так и должно быть.

Гибсона я читала на французском (английский не мой первый иностранный язык). В тех переводах было понятно, что это не обычная научная фантастика, а нарочито модернистская проза, отсылающая к Пинчону и Балларду. И ещё у Гибсона мне нравится, что это единственный известный мне фантаст, придумывающий для своего будущего — а в последних романах уже для нашего настоящего — очень убедительное и очень оригинальное современное искусство, которое могло бы стать главным событием многих биеннале, если бы было реализовано художниками, а не сочинено романистом.

САЙМОН РЕЙНОЛЬДС

«Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого»

Рок-музыка играет большую роль в моей жизни — в том числе и по причинам, которые так блестяще анализирует Рейнольдс, связавший музыку и ностальгию. Любая песня — это немножко пирожное «Мадлен»: книжка, которую я прочитала и полюбила в молодости, не будит те же воспоминания, что любимый альбом.

Книга Рейнольдса написана очень здорово, с большим количеством информации — и при этом очень связная, личная, с пристальным взглядом на поколение. Рейнольдс пишет, как мы упустили идею утопии — мысль о счастливом общем будущем совершенно ушла, и этим активно занимается сейчас современное искусство.

ЖИЛЬ ДЕЛЁЗ

«Фрэнсис Бэкон. Логика ощущения»

Редкое сочетание: это и программный философский текст Делёза, и очень точный и подробный искусствоведческий анализ Фрэнсиса Бэкона. Я очень люблю Бэкона, и люблю искренне — отлично помню его большую ретроспективу в ЦДХ в начале девяностых, на которую я пришла, не зная о художнике вообще ничего, — и «улетела». Делёз внятно объясняет метод Бэкона, проводит очень интересные аналогии с литературой — с Беккетом и Берроузом — и пишет свой философский опус как экспериментальную прозу, очень напоминающую по особому драйву того же Берроуза (кстати, друга Фрэнсиса Бэкона).

ЛЕОНОРА КАРРИНГТОН

«Слуховая трубка»

Недавно переведённый чудесный роман художницы-сюрреалистки, книга, которая которая словно бы всё время претерпевает жанровые метаморфозы: начинается как печальная реалистическая повесть о пожилой даме, которую отправляют в дом престарелых, затем превращается в детектив в духе Агаты Кристи, а потом — в конспирологическое фэнтези в духе Умберто Эко.

При этом это очень женская и, не боюсь сказать, женственная проза: прихотливая, забавная, лёгкая, субъективная и ненавязчиво настаивающая на женской перспективе и женских персонажах там, где мы привыкли читать о мужских фигурах. Проза ещё и восхитительно свободная в своей изобретательности — такому переплетению и переворачиванию знакомых, казалось бы, мифологем и сюжетов позавидовали бы Борхес и Нил Гейман.

ЮРИЙ ХАНЮТИН

«Реальность фантастического мира»

Первая любимая книга о кино, которую я прочитала. Это критик, работавший в советские времена в Институте киноискусства и написавший одну из самых подробных апологий фантастических фильмов, которая была возможна в семидесятые годы: от Мельеса до «Соляриса». Отличный набор произведений — в том числе «Заводной апельсин» и «Дьяволицы» и десятки антиутопий. Неизбежный делавший эту книгу «советский» идеологический подход — с цитатами из Маркса в предисловии — тут нисколько не мешает.

Ханютин писал о фантастике как о критике капиталистического общества — но с ним бы согласились и сами режиссёры, и западные коллеги, левые, как большинство интеллектуалов. В детстве, когда эти фильмы казались абсолютно недоступными, книга Ханютина давала не только информацию о них, но и удивительно передавала очарование. Советский кинокритик писал для читателей, у которых вряд ли была возможность посмотреть все эти картины, — и в совершенстве владел ныне утраченным за ненужностью даром описания фильмов — так же чудесно это делал разве что Михаил Трофименков. Эта книга повинна в моей синефилии, в том, что весь институт я прогуляла в открывшемся тогда Музее кино — с восторгом узнавая кадры и сцены, знакомые не по фотографиям, а по текстам Ханютина.

АЛЕКСАНДР ВАДИМОВ, МАРК ТРИВАС

«От магов древности до иллюзионистов наших дней»

Любимая книжка детства, подробная история искусства фокусников — с древнеегипетских жрецов, индийских факиров и средневековых площадных представлений до Гарри Гудини. Один из авторов книги — знаменитый советский иллюзионист, выступавший под экзотическим псевдонимом Алли-Вад в образе загадочного индуса в чалме.

Автор пишет «изнутри» профессии — и именно поэтому не сдаёт коллег и никогда окончательно не разоблачает трюки. Зато приводит удивительные описания фокусов всех времён и народов и биографии великих мастеров иллюзий: Калиостро, Мельеса, Гудини. Одна из невероятных историй реального фокусника, судя по всему, также легла в основу романа Кристофера Приста «Престиж» и снятого по нему фильма Кристофера Нолана. Для меня эта книга, наверное, связана с современным искусством, также заставляющим нас задаваться вопросом, что именно мы видим и кто и зачем нам это показывает.

[taezhnaya]

В главных ролях: Изабель Юппер и её не самые известные фильмы// Wonderzine

В ПРОКАТ ВЫШЕЛ ЭРОТИЧЕСКИЙ ТРИЛЛЕР БЕНУА ЖАКО «ЕВА», в котором Изабель Юппер сыграла ещё одну рискованную роль в своей фильмографии — секс-работницы, живущей в загадочном доме с изумрудными стенами, с сокровенной тайной, о которой она никому не рассказывает. Сегодня Изабель исполнилось шестьдесят пять, а она продолжает фантастически много сниматься — на её счету больше 130 ролей. Из её потрясающей фильмографии в виде исключения выбираем десять характерных фильмов и стараемся пропустить хиты с её участием, которые и так широко известны — от «Пианистки» Михаэля Ханеке и «Белого материала» Клер Дени до «8 женщин» Франсуа Озона и «Церемонии» Клода Шаброля.

Факт того, что в шестьдесят три года Изабель Юппер получила свою первую номинацию на «Оскар» за роль в фильме «Она», демонстрирует, в каких разных мирах существует одна из самых плодовитых актрис авторского кино и мировой мейнстрим. В номинации Юппер не победила, но роль стала её крупнейшим прорывом за последнее десятилетие — рискованная, ирреальная, психопатичная, храбрая и совершенно литературная героиня Мишель с загадочным прошлым в очередной раз закрепила за Юппер статус актрисы, которая не боится ��грать трансгрессивные роли и, более того, делает это будто бы без усилий. Историю, придуманную для Голливуда, отклонили несколько ведущих актрис, прежде чем европеец Пол Верховен пришёл за Юппер, чтобы взять её на главную роль — никто другой не осмелился рассказать историю мести и удовольствия, не побоявшись обвинений в мизогинии и старомодности. Верховен в разговоре о картине «Она» так характеризует Юппер: «Я никогда не видел актёра или актрису, которые добавляли бы в фильм столько того, чего не было в изначальном сценарии».

«Я никогда не превратила бы персонажа в заявление», — отвечает Изабель Юппер об отношении к героиням. Принципиальная позиция не выбирать позицию и не делать роли декларативными — ключ к её успеху и потрясающей фильмографии, в которой отметились почти все крупные имена мирового кино — от Жан-Люка Годара до Михаэля Ханеке: «Это моя вера в кино: кино рождается внутри отдельного человека и это всегда очень личное высказывание. И только когда я вижу перед собой это личное высказывание, я могу придумать в ответ собственное, которое будет спрятано внутри режиссёрского».

«Ты не будешь страдать так, как страдает зритель. Страдая как актриса, ты не страдаешь, а получаешь удовольствие»

Кого бы ни играла Изабель Юппер, будь то Эмма Бовари, одна из сестёр Бронте или наследница колониальной семьи, она всегда даёт рассмотреть в своих персонажах избыток и отсутствие любви, неочевидные противоречия и занозы, за которые цепляется каждый зритель. «Я думаю, в каждом есть всего по чуть-чуть. Профессия актёра — про это. Дёрнуть струну, которая в следующей роли будет сильнее, чем в предыдущей: струну застенчивости, струну силы… Дорогу от нормального человека к безумному или преступнику очень трудно определить. И об этом актёрская игра — как понимать человеческую сложность, двойственность. Как ты можешь одновременно быть плохим и хорошим, деликатным и агрессивным, печальным и счастливым. И дело не в том, что меня как актрису притягивают сложные роли, а в том, что в большинстве случаев наши ситуации сложны сами по себе».

Критики с первых шагов карьеры хвалили Юппер за «садомазохистское упрямство», глянец удивлялся умению актрисы соединять напряжённый график с замужеством и материнством (у Юппер трое взрослых детей), а фанаты последние несколько лет наблюдают, как карьера актрисы за шестьдесят набирает ещё один мощный виток — с несколькими съёмками в год по смелым сценариям только самых интересных авторов. Сама актриса мягко уходит в интервью от определений себя и отшучивается, что балансирует между безразличием и сопротивлением, а все страстные и пограничные роли, которые она играет, не имеют с ней вообще ничего общего и являются для Юппер абсолютными незнакомцами: «Я знаю, что такое страдать за персонажа, ненавидеть персонажа, любить персонажа. Но для актрисы это совсем другой опыт, нежели для зрителя. Ты не будешь страдать так, как страдает зритель. Страдая как актриса, ты не страдаешь, а получаешь удовольствие».

Ещё 10 фильмов с Изабель Юппер

Сёстры Бронте

Камерная французская драма Андре Тешине посвящена знатной британской семье Бронте, в которой растут три дочери и один сын. Изабель Юппер играет Энн Бронте — ускользающую от описания и самую таинственную из трёх сестёр, чья судьба и поведение строятся на противовесе более известным Шарлотте и Эмили.

Один из центральных моментов фильма — пиетет по отношению к творческому самовыражению мужчины перед женщиной: талантливый сын Бронте получает карт-бланш и отцовскую поддержку в тот момент, когда три одарённых дочери рассматриваются родителем как любительницы или брачная инвестиция. Один из самых убедительных ответов на вопрос «Почему так мало великих женщин?» снят в суровых северных пейзажах и сдержанных коричневых тонах и повествует о сестринстве, пережившем огромные потери.

Мадам Бовари

Одна из лучших экранизаций вечного французского романа с героиней, уходящей от лобовых трактовок. Шаброль и Юппер многократно работали вместе («Церемония» и «Спасибо за шоколад» — другие великолепные примеры их сотрудничества), и «Мадам Бовари» — их уверенная и очень слаженная работа, аккуратная к первоисточнику, избегающая прямолинейной интерпретации ускользающей Эммы Бовари.

Юппер играет скромную провинциалку, сперва осчастливленную браком с усатым доктором, а позже подыхающую от скуки в одиноком поместье. Балы и кокетство, огромные долги и соразмерное с ними чувство вины, желание чувствовать в полную силу и неумение распоряжаться собой — в вечном образе, который Юппер воссоздала во всей его сложности.

Любитель

Чудо американского инди-кино 90-х и просто один из самых сумасбродных и смешных фильмов о любви дарит Юппер её самую абсурдную комедийную роль. Изабель играет в «Любителе» беглую монашку-девственницу, зарабатывающую порнобеллетристикой, которая привязывается и влюбляется в парня с амнезией и загадочным прошлым. Фирменный актёрский ансамбль Хэла Хартли (Мартин Донован и Элина Лёвенсон из его ранних фильмов) разбавлен Изабель Юппер со странной стрижкой, которая играет девушку тоже по имени Изабель.

Одно из нечастых погружений Юппер в американское кино связано с личной историей: актрису воспитывала и готовила к театральной сцене её мама, рьяная католичка, о которой Юппер часто вспоминала, пытаясь найти обоснование своей пылкой и неопределившейся героине.

Злоупотребление слабостью

Ещё одна радикальная роль в фильмографии Юппер воссоздаёт реальную историю обмана. Известная французская режиссёр Катрин Брейя на позднем этапе своей карьеры стала жертвой проходимца и афериста, который навязался ей в друзья, надул на огромную сумму денег и манипулировал ею всё время их общения. Изабель Юппер исполняет роль режиссёра, которую поразил паралич половины тела, — и в момент постепенной реабилитации она решается пригласить на съёмки в качестве артиста человека со скандальной репутацией жулика.

В фокусе Брейя — психологическое насилие и злоупотребление слабостью человека, который не может за себя заступиться. Юппер поворачивает историю жертвы надувательства в бесстрашное исследование уязвимости и невозможности выстроить границы, выдавая один из самых убедительных портретов беспомощности и покорного принятия своей участи.

Будущее

Миа Хансен-Лёв сняла «Будущее» по мотивам истории своей матери: как и героиня Юппер, её мама выросла и состоялась как профессор философии в Парижском университете. Натали, которую играет Изабель Юппер, — женщина за шестьдесят со взрослой дочерью и умирающей матерью. Получая тычки от руководства университета и радикальную критику от студентов, в какой-то момент она слышит признание мужа: тот уходит к любовнице, с которой связан уже несколько лет.

В тот момент, когда жизнь, кажется, распадается на части, Натали внезапно находит в себе силы собраться и увидеть собственный путь среди расходящихся судеб всех, с кем она когда-то была связана. Один из самых убедительных портретов мудрой женской зрелости, «Будущее» — антиэйджистский фильм о праве на самоопределение и потребности в освобождении, которой в кино так часто лишают взрослых и самостоятельных героинь.

Лулу

Немного «Мадам Бовари» наших дней, «Лулу» — мелодрама о том, как уйти от мужа и одновременно не уйти от него до конца, где Изабель Юппер играет рядом с равновеликим ей Жераром Депардье. Верная и заботливая жена Нелли внезапно теряет связь с реальностью, влюбляясь в безработного и сексапильного Лулу — с ним она проводит в постели почти всё время, оплачивает их общие счета, теряет связь с мужем и пытается построить новую жизнь с легкомысленным перекати-поле.

Муж и Лулу воплощают для Нелли то противоположное, что ей так необходимо в мужчинах, — и постепенно героиня Юппер сталкивается с необходимостью выбрать между темпераментным романом и многолетним ощущением нужности и признания. Одна из самых чутких мелодрам о любовном треугольнике в истории кино.

Время волка

Постапокалипсис в исполнении Михаэля Ханеке — режиссёра, которого Изабель Юппер называет «энтомологом» в наблюдении за людьми. Герои «Времени волка», действительно, не больше чем насекомые, сущая погрешность — случайно выжившие после неизвестной катастрофы Жорж и Анн Лоран и их дети пытаются найти точку опоры в мире, который стремительно изменился. На земле осталось мало воды и бушуют пожары, а их дом захвачен незнакомцами: бывшие соседи и давние знакомые включились в войну всех против всех.

Фильм об агонии и невозможности скрыться от смерти, где человечность и человеческое не проходят испытание жёсткими условиями, — в мрачном, антинарративном саспенсе о средневековой борьбе за собственную жизнь.

В другой стране

Три зыбкие истории в одной — в плавном сюжете одного из главных корейских режиссёров нашего времени. Изабель Юппер играет героиню Анну в трёх зарисовках о француженке в другой стране. Другая страна — это, разумеется, Южная Корея, куда Анну приводят три разных мотива. Три причины, как и три героини, ненастоящие и выдуманные, не более чем набросок странного сценария одной корейской девушки-фантазёрки.

В первом случае Анна — режиссёр, приехавшая за границу, во втором — влюблённая в корейского режиссёра француженка, а в третьем — ищущая совета и буддистской поддержки брошенная жена. Истории не то чтобы пересекаются, но делят место действия, второстепенных и вспомогательных персонажей и полупрозрачную Анну — набросок женщины на перепутье, чьё внутреннее замешательство только поддерживает нахождение на другом конце света. Изящный фильм о конечности и внутреннем путешествии по ту сторону, которое Хон Сан-Су продолжит в следующем фильме с Юппер «Камера Клэр».

Дом

Драмеди французского режиссёра Урсулы Майер о сумасбродном семействе, живущем на обочине автобана. Дом супружеской пары (жену играет Изабель Юппер) и троих детей находится прямо около трассы, которую годами реконструируют, но так и не запускают. Очередная реконструкция полностью меняет безмятежный образ жизни отшельников, привыкших загорать у асфальтовой дороги и кататься по автобану на роликах и велосипеде.

Урсула Майер снимает кино о том, как маленькие люди приспосабливаются к темпу и шуму большого мира, сходят с ума от ажиотажа и даже попадают в знаменитую пробку из годаровского «Уик-энда». Комедия оборачивается драмой, драйв новизны — бессилием, а семья так и остаётся семьёй: метафора Урсулы Майер об отчуждении и загруженности интимных отношений бардаком снаружи — один из лучших небуквальных фильмов о браке и родительстве.

Кружевница

Одна из первых больших ролей совсем юной Изабель Юппер в мелодраме о разбивающей сердце, сильной, но не очень счастливой первой любви. Восемнадцатилетняя Помм работает в парикмахерской, живёт с мамой и проводит отпуск с симпатичной подружкой — именно она подбивает Помм на отдых на берегу вне сезона, где ожидаемо быстро цепляет для себя кавалера.

Предоставленная сама себе, в это время Помм бродит по берегу одна, сидит в кафе и смотрит в пустоту, а через время знакомится с юным студентом из Парижа Франсуа, который — после быстрого романа — перевозит её к себе. Образованному и изысканному столичному Франсуа Помм кажется наивной провинциальной дурочкой, он мечтает изменить её и переделать под свои цели и ввести в компанию с марксистскими разговорчиками на кухне. Чистая и честная мелодрама о том, как мы обманываем себя, меняя партнёра, и разбиваем сердца других требованиями казаться кем-то более важным.

[taezhnaya]

Фильмы недели: Новая «Лара Крофт», «Леди Бёрд» и «До свидания там, наверху»// The Village

«Tomb Raider: Лара Крофт»

РЕЖИССЕР: Роар Утхауг

В РОЛЯХ: Алисия Викандер, Доминик Уэст, Уолтон Гоггинс

Сносный, но не великий экшен о расхитительнице гробниц

Через пять лет после исчезновения отца Лара Крофт (прекрасная Алисия Викандер) занимается спортом и участвует в уличных гонках Лондона на велосипеде с лисьим хвостом (этому посвящена одна из лучших экшен-сцен в кино за последние несколько лет). Во время встречи с управляющей делами их общей с отцом компании (Кристин Скотт-Томас в роковой роли) Лара раскрывает папину загадку из прошлого и отправляется по следам отца в Азию — сначала в Гонконг, а оттуда — на затерянный остров, где, кажется, дремлет дух мертвой азиатской царицы, который может пробудиться и уничтожить все живое. На каждом следующем этапе Лара не только будет получать новые послания от отца, но еще и раскрывать расставленные вокруг нее ловушки. Остров, как окажется, захвачен таинственной корпорацией с сотнями пленников, и туда никто, кроме Лары, долгие годы не мог добраться — и выбраться оттуда тоже не смог.

«Лара Крофт» начинается бодро и с первых минут обещает не очень глубокое, но захватывающее зрелище, которое со второго часа сильно подтормаживает и теряет обороты. Несколько интересно придуманных погонь забываются, как только Лара просыпается на острове в компании не очень убедительного одномерного злодея и десятков покорно работающих на него статистов — начинается что-то в духе фильма «Мумия», но в азиатских тропиках. Что действительно однозначно работает на фильм — это фантастическая цельность и характер Алисии Викандер, которая не только набрала для фильма прекрасную форму (здесь она классно дерется и выполняет разные трюки), но и придала хоть какую-то осмысленность типичным экшен-поворотам, будь то крушащийся прямо под ней самолет, бег по джунглям или полет на парашюте. Викандер, слишком умная для этой роли, подходит к ней как настоящая Лара — отличница в теле миниатюрной супергероини, во взгляде которой — мотивация, обаяние и очевидный талант приковывать к себе внимание. В той же степени, в какой фильму повезло с исполнительницей главной роли, все остальные актеры и события выдают в «Ларе Крофт» кино второй категории: схематичные второстепенные герои, дурацкие ребусы, ожидаемые полчаса не очень вразумительной беготни, растянутая финальная драка и спекулятивная дочерне-отцовская линия. Никаких сомнений в том, что оскаровская лауреатка Викандер — еще и идеальная актриса для неглупого экшена, тепер�� только осталось этого неглупого экшена до��даться.

Смотреть? Нет

«Леди Бёрд»

РЕЖИССЕР: Грета Гервиг

В РОЛЯХ: Сирша Ронан, Лори Меткаф, Трейси Леттс

Знакомая история о совершеннолетней девочке — при этом ни на что не похожая

17-летняя Кристин Макфирсон (Сирша Ронан) страдает от посредственности своего окружения: родом она из небогатой семьи в тихой провинции Сакраменто. Чтобы хоть немного почувствовать себя особенной, Кристин дает сама себе броское имя Леди Бёрд, записывается в театральную студию, чтобы участвовать в постановке мюзикла, и ищет себя среди друзей и кавалеров. Но главный лейтмотив ее жизни — постоянные конфликты с мамой (Лори Меткаф), которая работает медсестрой в две смены и давно не жила своей мечтой, именно поэтому идеалистические планы дочки поступить в престижный и дорогой колледж в Нью-Йорке злят мать больше всего. Конец весны и начало лета проходят в волнениях за сданные экзамены, приготовлениях к выпускному и романтических увлечениях (Лукас Хеджес и Тимоти Шаламе), пока Лёди Берд готовит план бегства из надоевшей дыры.

Это второй фильм Греты Гервиг (дебют она сняла напополам с другим важным современным американским режиссером Джо Свонбергом) и ее первая полностью самостоятельная работа как сценаристки и режиссера — настоящее авторское кино как оно есть и, что редко бывает с авторским кино, абсолютный хит американского проката. В «Лёди Берд» сошлось многое: и пронзительные зрительские рецензии, и почти единогласная любовь критиков, и банальная история на все времена, рассказанная звонким чистым искренним голосом. Конечно, все происходящее с Кристин Макфирсон мы так или иначе видели в куче любимых фильмов — от Джона Хьюза до Уэса Андерсона. Правда в том, что сильная главная героиня, проявляющая инициативу, не зацикленная на парнях и идущая по жизни с гордо поднятой головой, выглядит в «Леди Бёрд» свежей, душевной, родной и так похожей на каждого 17-летнего человека, которому не досталось врожденных привилегий. Помимо прочего, «Леди Бёрд» — кино о несостоятельности американской мечты, разорении среднего класса и довлеющем страхе повторить судьбу родителей-неудачников (и почему они на самом деле никакие не неудачники, просто в 17 лет этого не понять). А также вечный роман воспитания, который в начале XXI века проходит не в отношениях с «тем самым единственным», а через постоянное чередование проб и ошибок по дороге от глупой невинности к какому-никакому опыту.

Смотреть? Да

«До свидания там, наверху»

РЕЖИССЕР: Альбер Дюпонтель

В РОЛЯХ: Науэль Перес Бискаярт, Альбер Дюпонтель, Лоран Лафитт

Антимилитаристская французская драма с дюжиной номинаций на «Сезар»

Накануне окончания Первой мировой войны жаждущий крови лейтенант Прадель отправляет двоих солдат, а следом и весь взвод на верную смерть. На буро-синем поле боя один солдат, увлеченный художник Эдуар (Науэль Перес Бискаярт), бросается спасать жизнь усатому бухгалтеру Альберу (режиссер фильма Альбер Дюпонтель), вытаскивая его из бомбовой воронки. Случается это ценой ужасной раны — после боя у Эдуара обезображено лицо. Чувствуя себя обязанным за спасенную жизнь, Альбер вначале вытаскивает товарища из больницы и с войны с поддельными документами, врет о его месте захоронения и потом полгода ворует морфий, чтобы привести Эдуара в чувство. Стремясь забыть трагедию войны, Эдуар начинает изготавливать маски, которые спрячут часть его лица или все лицо целиком, очень много рисует и придумывает мошенническую схему, по которой сможет добраться до своего обидчика и могущественного отца — богатого финансиста, никогда не относившегося всерьез к художественному таланту сына.

Что такое война и как на ней зарабатывают — главный, но не очевидный из анонсов мотив фильма «До свидания там, наверху». Драму экранизировали по французскому бестселлеру, который получил Гонкуровскую премию — сам фильм был номинирован 12 раз в рамках самой престижной французской премии «Сезар». Это французский военный эпик, где личная драма перемешана с коллективной травмой и густой реконструкцией: улиц, костюмов, особняков и тона Моруа и Франса.

Сентиментальный и построенный скорее на актерской игре, чем режиссерской принципиальности, фильм Дюпонтеля показательно разбирается с темой войны, если не сказать, что изобличает коррупционные и финансовые схемы, которые стоят за десятками тысяч жертв каждой государственной трагедии. Безымянные могилы и плачущие вдовы, коммерчески выгодные кладбища и путаница с документами, коллективная память как бизнес и патриотические спекуляции — в центре «До свидания там, наверху», помимо парада впечатляющих масок, согревающего юмора и нескольких отлично сыгранных ролей. Местами похожий на «Долгую помолвку» Жене с еле уловимыми отсылками к французскому кино первой половины XX века, фильм слишком часто уходит в мейнстримовую реконструкцию и не свойственные большому кино упрощения. Несмотря на долгий хронометраж, в финале нам все еще довольно мало ясно про опустошение и привязанность главных положительных героев, которые иллюстрируют, но не выражают ничего многомерного в трудном разговоре о напрасной войне.

Смотреть? Возможно

[taezhnaya]

Видеотека: Любимые фильмы и сериалы художника Анастасии Нефёдовой// Wonderzine

В голове отложилась такая картинка: мне лет пять, просыпаюсь среди ночи от кошмара и скачу за утешением к родителям в спальню — они лежат и смотрят кино, и мне тоже разрешают. Я запомнила этот момент как историю о взрослости и доверии — до сих пор берегу то чувство защищё��ности и важности. Тогда я не очень понимала, что происходит на экране; потом оказалось, что это был «Подкидыш» с Фаиной Раневской. Что может быть лучше?

С делом жизни мне повезло: профессия и люди меня выбирали сами, а я интуитивно что-то принимала, а что-то — нет. Моим нынешним занятием и вообще тем, кто я есть, я обязана Александру Дулерайну. Он пригласил меня в свой первый полнометражный фильм «Иван-дурак» с забавным текстом о том, что хочет, чтобы все герои выглядели как я. Так начался мой роман с кино. Саша научил меня видеть, думать и рассказывать истории образами, а не рисовать красивые картинки — этот опыт я осваиваю до сих пор. Самые сложные отношения у меня с исторической реконструкцией или прямой иллюстрацией реальности: это для меня боль, в реальности я ничего не смыслю — мне вечно надо всё превратить в образ и художественное высказывание.

Отношения с фильмами на протяжении жизни менялись так сильно, что дошло до полного отсутствия интереса к полнометражному кино. Это как с мужчиной: когда хочешь долгосрочных историй, одноразовая уже не катит. Сейчас у меня период затяжной любви к сериалам, к погружению в миф и в миры, созданные режиссёрами, композиторами, художниками, операторами и актёрами — это нырок на глубину, где так хорошо, что хочется остаться. При этом у меня огромная неиссякаемая любовь к старым фильмам: они — источник отдохновения и надежды, лекарство и чистая радость бытия и честности.

Есть несколько людей, чьё видение мне всегда будет особенно близко. Во-первых, Уэс Андерсон: для художника это Клондайк юмора и актуальной оптики — его «Королевство полной луны» и «Отель „Гранд Будапешт“» идеальны. Есть Рой Андерсон — изысканный и сдержанно-богатейший. Братья Коэн — безумные и безупречные. И Годар — романтик бытийности.

PENELOPE, 2006

Пенелопа

Фильм, который очень любили мои дети, когда были маленькие, и я вместе с ними. Тогда мир казался волшебным и хрупким, и в минуты предсонного затишья посмотреть «Пенелопу», обнявшись с любимыми детьми и булочками, — это дивный сон, тем более если с экрана на тебя смотрит Джеймс Макэвой. Пересмотрела сегодня — такого умилительного восторга уже не испытала, всё кажется немного ту мач, но Макэвой по-прежнему неотразим.

THE DARJEELING LIMITED, 2007

Поезд на Дарджилинг. Отчаянные путешественники

Кино, о котором я рассказываю студентам, говоря о соединении режиссёра, оператора и художников в единое сердце и дыхание. Это ясный, остроумный, идеальный пример совместного творческого труда и смелого подхода к так называемым канонам кино, где «так не бывает» полностью стирается незамедлительным погружением с головой в новый неизведанный мир Андерсона.

UTOPIA, 2013-2014

Утопия

Сериал, основанный на комиксе о мировом заговоре. Обожаю такие жанры: готова поверить во что угодно, если мне убедительно и увлекательно об этом расскажут. Здесь именно этот случай: великолепная графика самих рисованных комиксов элегантно вплетается в картинку повествования, в построение и широкоформатное изображение. Пропорции кадра и цветовые композиции подчинены мизансценам, а мизансцены разыгрываются по законам композиции и динамики сюжетных линий и историй персонажей. Кастинг, игра, костюмы и предметы — все разговаривают на языке этого придуманного, но близкого мира.

THE DUELISTS, 1977

Дуэлянты

Первый полнометражный фильм Ридли Скотта. Запала на поэзию кадра и воспроизведение мира начала и середины XIX века через живопись — от голландской школы конца XVIII века до английских полотен середины XIX. «Дуэлянты» — это режиссёрское восприятие визуальной культуры того времени. Работа оператора и художника блестяща и неистощима: некоторые кадры стоят у меня перед глазами уже много лет. Фильм даёт намек на «Барри Линдона» и восхищается им: Кубрик, например, снял картину со свечным освещением, не используя ни в одном кадре электрических приборов. Кажется, так один мастер и учится у другого.

BRON/BROEN, 2011-...

Мост

Датско-шведский сериал об отношениях, менталитете, тонкой метафизике бытия двух стран и их жителей на фоне расследования загадочных убийств. Шоу заворожило меня скупостью средств. Почти монохромная зеленовато-оливковая гамма для всех кадров, сознательное игнорирование контрастных цветов и света, необычная игра актёров, кастинг, не предвещающий ничего захватывающего. Необыкновенная героиня-следователь при этом напрочь лишена эмпатии и чувства юмора одновременно. Всё это так впечатляет, что хочется оказаться внутри, чувствовать всех, помогать, заботиться, остаться навсегда и просто созерцать их жизнь как она есть.

PLEASANTVILLE, 1998

Плезантвиль

Фильм-раскраска: технический приём здесь превращён в философскую метафору. Бесцветные герои популярного сериала о 50-х и их мир по мере проникновения к ним «настоящей жизни» начинают «цветнеть», постепенно обретая способность глубоко и интересно чувствовать, мыслить и принимать решения. Безупречно сделанный фильм по картинке, умению воплощать пластику и мимику другого времени, разнообразию игрового диапазона актёров. Так классно, что даже дурно!

DICK TRACY, 1990

Дик Трэйси

Культовый фильм, смелый и новаторский. Кинокомикс, давший импульс к созданию нового жанра, одним из ярких представителей которого стала «Маска». «Дик Трэйси» совершенно не устаревает: смотришь его с увлечением, восхищаясь художниками, которые осмелились наплевать на всё и сделать так, как никто до них не делал.

THE YOUNG POPE, 2016 — ...

Молодой папа

Божественный в полном смысле слова сериал. Любовь моя, Джуд Лоу — эпатажный, парадоксальный, неотразимый — это всё о нём и о картине. Ты ни в одном сюжете не можешь предугадать реакцию папы на людей, события и объекты — и это в пейзаже геометрически безупречно выстроенного кадра. Пир души.

2014

Ангелы революции

За картину взялась по совету подруги нехотя — начала смотреть и обомлела. Полезла изучать режиссёра Федорченко; пока считаю эту картину его лучшей. Я даже не удержалась и написала ему восторженное письмо в Екатеринбург, что мне совершенно несвойственно. Так увидеть революционный миф — сквозь художников русского авангарда и мифологию малых народов Севера, — так искренне и парадоксально красиво всё переплести. Фильм рождает не только массу раздумий о том, что такое революция и то время глазами художников, но и сражает обаянием и силой, с которыми тебя в этот мир мгновенно поселяют. Респект.

À BOUT DE SOUFFLE, 1960

На последнем дыхании

Это всё-таки настоящая и невыносимая легкость бытия, которая сквозит и дышит в каждом кадре годаровского взгляда на мир. Мимолётный и внимательный, необязательный, случайный и необыкновенно точно простроенный, чуткий и дистанцированный. Нездешней тайной наполненные молодые Джин Сиберг и Бельмондо — смотрю сегодня, и сердце наполняется поэтикой 60-х, скупых и богатых в своих устремлениях в неизведанное.

[taezhnaya]

«Излом времени»: Никудышный межзвездный утренник «Диснея»// Afisha

Первая большая неудача «Диснея» в этом году — «Излом времени», доказывающий, что упомянутый на «Оскаре» инклюзивный райдер не всегда превращает кино в сказку для всех.

После исчезновения отца (Крис Пайн) у Мег — девочки-подростка с кудрявыми волосами в квадратных очках — начался спад в учебе, хотя когда-то она слыла вундеркиндом. Их небольшой семейный мир с приемным младшим братом Чарльзом Уоллесом и всепринимающей идеальной мамой-ученой (Гугу Мбата-Роу) крутится вокруг воспоминаний. Когда-то папа и мама Мег додумались до революционной идеи, что телепортация на миллионы световых лет зависит от силы мысли и мотивации, а все звездолеты и космические исследования — напрасная трата денег. После презентации общего проекта папа испарился, а мама так и ходит по дому с глазами, готовыми увлажниться в любой момент.

У Мег в школе есть враги: шайку дрянных девчонок возглавляет длинноногая брюнетка с анорексией, а учителя давно в нее не верят. Однажды вечером в дом Мег заходит Риз Уизерспун в авангардном белом платье, а на следующий день материализуется на зеленой лужайке в компании Минди Калинг с «вавилоном» на голове и Опры Уинфри с серебряными бровями; их зовут миссис Кто, миссис Чтотут и миссис Тоесть. Опра, конечно, главная. Мег к тому моменту уже получает бибероподобного кавалера — и вся банда волшебниц и детей начинает бороздить просторы вселенной в поисках отца. Самое увлекательное в этом путешествии уже мелькнуло в трейлере: на каждой следующей планете у волшебниц будут новые костюмы, для затравки их встретит растение с человеческим лицом, на пару секунд появятся вытянутые мамонты, какими их мог бы слепить Джакометти.

Немножко «Золотой компас», немножко «Интерстеллар» для маленьких — книжный «Излом времени» имеет репутацию увлекательного детского бестселлера (мы не читали), который однозначно стоит экранизации. Ава ДюВерней — режиссер-афроамериканка (историческая агитка про борьбу за равноправие «Сельма» — и поныне ее главное достижение) берется за историю отверженной чернокожей девочки, роняя в сценарий цитаты из Будды, а иногда — из Джей-Зи и Outkast; героиня Минди Калинг говорит только афоризмами великих. Слова «тессировать», «топологический порядок» и «фрактальная размеренность» сопровождают бездушный и унылый утренник — несколько известных людей и пара детей-дебютантов изгибаются во все стороны на хромакее, подбадривая друг друга мудростями из отрывного календаря. «Раны — это место, куда входит свет», «счастье — центр Вселенной», «страх порождает гнев — гнев переходит в насилие» занимают ровно половину сценария.

Обманчивая цель просто найти отца, довольно быстро мутирует в неподъемную задачу — истребить зло на всей планете, похожее на черную колкую корягу. Как и все вещи в этом фильме, зло не может просто называться зло — здесь это Камазоц. При помощи «тессеракта» (да, наша рецензия начинает напоминать синопсис «Кин-дза-дза») Камазоц может отступить: зло лечат любовью и мантрами о безусловном принятии и прощении. Мы видим, как Камазоц настигает планету Земля и пробирается в души слегка знакомых героев: они начинают щуриться, шипеть и складывать брови домиком. На одну минуту становится интересно: у Мег появляется злая версия с выпрямленными волосами, в мини и лифчике и шикает на нее с презрением.

Предыдущая телеверсия «Излома времени» оказалась провальной и, кажется, это кино ждет та же участь. Выверенный с точки зрения репрезентации (меньшинств на экране — большинство, а почти все отрицательные герои — белые, почти как в «Черной Пантере») фильм ДюВерней отлично доказывает, что проблемы нынешнего мейнстрима не решаются только инклюзивным райдером. Уравновесив на вымышленной космической конференции мужчин и женщин, черных и белых, придумав еще один неправдоподобный смешанный брак, режиссер встает перед зияющей пустотой — как заставить нас поверить, что «Излом времени» это что-то кроме павильона с десятками камер и ассистентов и машина по праздничному выкачиванию родительских денег.

Понятно, что десятки тысяч детей расплачутся у афиш и вытащат своих родителей на сеанс, где взрослые, ухмыляясь, проковыряются в телефоне — им не привыкать. Но редко какое детское кино держит свою аудиторию за плоских кретинов, для которых за сценарий сойдут выжимки из книжки «Главные афоризмы мира». В девяти случаях из десяти Голливуд не умеет рассказывать захватывающие фэнтезийные истории, где за горящими деревьями, янтарными пещерами и альпийскими лугами можно рассмеяться или хотя бы за секунду запереживать о ком-то из любимых актеров. Зак Галифианакис, играющий еще одного мутного ряженого в «Изломе времени», спустя пять минут спокойно констатирует свое расходное амплуа — «нелепый бородач в темной пещере». Волшебство молочных рек и кисельных берегов с цветами, которые любят посплетничать, заканчивается в первой четверти: всем, кто не ушел из зала, остаются миры из темной резины, рисованные глыбы и телеги провинциального сектанта.

«Я мечтал пожать руки Вселенной», — исповедуется Крис Пайн, узник «Стартрека». Большую часть фильма он, как и прочие отличные актеры, с улыбкой и раздутыми от важности ноздрями говорит со стенкой. Напоследок миссис Кто, миссис Чтотут и миссис Тоесть гордо перечисляют воинов света: через запятую, разумеется, сама Мег, Эйнштейн, Ганди и Майа Анджелоу — смысловой ряд, к которому, скажем, есть вопросы, но освобождающие титры уже не за горами. «Проживешь миллион лет — привыкнешь обходиться без ярлыков», — скажет миссис Кто. Пока миллиона лет не прошло, ждем новый фильм миссис Чертзнаетчто.

[taezhnaya]

Лекция перед показом фильмов Майи Дерен «Женщины-режиссёры 21 века — Как и о чём они снимают кино?»// Москино

Лекция перед показом в Москино короткометражных фильмов Майи Дерен 8 марта 2018 года.

[taezhnaya]

Книжная полка: Критик Полина Рыжова о любимых книгах// Wonderzine

Литература сегодня в каком-то смысле — типичная «девушка в беде». И меня одинаково раздражают и те, кто пытаются от неё избавиться, и те, кто её исступлённо спасают. Потому что сами по себе все эти челленджи вроде «прочитаю за этот год сто тысяч книг!», государственные кампании, призванные сделать чтение модным, школьное брюзжание, что без великой русской литературы мы все превратимся в животных, маргинализируют практику чтения не меньше, чем стенания о том, что роман умер, автор умер, бумага умерла, литература умерла, книжный рынок умер и вообще всё на свете умерло, кроме ютьюб-блогеров, телеграм-каналов и криптовалют.

Да, статус книги, мягко говоря, изменился. Мир больше не крутится вокруг неё, просто потому что появилась куча других объектов. И эту нормальную, в общем, конкуренцию люди читающие, как правило, ощущают как последний день Помпеи — хотя у литературы всего-навсего исчезает функция развлечения: это больше не способ убить время или проветрить голову. Непонятно, зачем корпеть над топорно написанным детективом в жуткой обложке, если можно включить роскошный сериал с любимыми актёрами, да ещё и приготовить ужин в процессе.

При этом в литературе остаётся всё то, о чём обычно любят говорить с придыханием. И это, по-моему, не устареет и не умрёт, даже если люди научатся закачивать себе в голову библиотеку конгресса США с помощью одного клика. У меня есть дурацкая аналогия с путешествием. Возьмём расстояние N, которое можно преодолеть тремя способами: на самолёте, на машине и пешком. На самолёте, ясное дело, быстрее и удобнее всего, но и впечатлений минимум. На машине дольше, зато узнаете местность, и приключения гарантированы — машина сломается, попутчиков возьмёте. А если идти пешком, то это, конечно, будет история — нет, даже История с заглавной буквы. Вы можете умереть в процессе, но этот опыт, скорее всего, радикально изменит вашу жизнь, каждый пройденный кустик оставит след в душе.

По-моему, важен не только сам факт соприкосновения с творчеством, но и качество взаимодействия: пеший путь — это как прочитать крутую книгу, поездка на машине — как посмотреть хороший фильм, билет на самолёт — не знаю, как гифки с котятами. Чтение для меня всегда труд, и на него сложно согласиться: ленивая и замученная часть меня постоянно хочет смотреть гифки, а не читать. И это, кажется, нормально: все стоящие вещи в жизни даются человеку через сопротивление собственной инертности. Не преодолел — не получил.

Я всегда воспринимала текст, и особенно текст художественный, как магическое пространство — он поразительным образом умеет сам себя «додумывать». К письму обычно подходишь, ничем не располагая; разве что небольшим образом, обрывком воспоминания, анемичной мыслишкой. И только в процессе (если повезёт, конечно) возникают ритм, мелодия, рождается новая, сильная мысль, которая, кстати, имеет мало общего с первоначальной. Хороший текст самостоятелен, он не впускает в себя идеологию и готовые концепции. Начнёт талантливый автор писать о хорошем или плохом Путине, а напишет, сам не заметив, об эпохе, любви, одиночестве и смерти.

Те, у кого никак не получается похоронить всю литературу, стараются похоронить хотя бы современную. Действительно, может ли какой-нибудь безвестный автор конкурировать с коллекцией лучшей мировой прозы? За каждым писателем из этого списка тянется длинный хвост рекомендаций —гарантия, что вы не потратите время зря. Достоевского с Набоковым, конечно, можно до бесконечности интерпретировать и прикладывать туда, где болит, но они уже не напишут о нас сегодняшних, не подумают о нас через текст, не выразят нашу боль и злость. Да, сегодня есть много других способов транслировать дух времени в творчестве. Литература больше не магистральный путь, но, мне кажется, по-прежнему один из самых живописных.

Есть два варианта удачного чтения: бессознательное, к��гда я проваливаюсь в историю, как в ловчую яму, и осознанное, когда я оценивая скольжу по строчкам, периодически в яростном восторге захлопываю книгу, приговаривая: «Что за талантливый негодяй!» Первое не особо люблю — когда выбираюсь из ямы, понимаю, что мне обустроили хитрую ловушку, пощекотали нервы, выкрутили эмпатию до максимума, но, по большому счёту, всё равно обманули. А вот второе состояние люблю трепетно: я получаю какое-то физиологическое удовольствие от процесса.

А ещё, как оказалось, бывает чтение трансцендентное — редчайший подвид. Когда вдруг обнаруживаешь тексты, которые тебе не то чтобы нравятся или не нравятся — они настолько твои, что ты чувствуешь себя в них как в депривационной камере или околоплодных водах. То есть, по сути, ничего и не чувствуешь — только расстаёшься с собственными границами.

МАРИЯ CТЕПАНОВА

«Один, не один, не я»

Сборник окололитературных эссе лучшего, на мой взгляд, современного российского публициста. В текстах Степановой смыслами переливается каждое слово, если не каждая буква. Я люблю подолгу ��рутить каждое предложение, удивляясь тому, как оно сделано: качественно, со вкусом, но каждый раз с какой-то гипнотизирующей «неправильностью», благодаря чему смыслы не попадают в заготовленные «лунки», а тревожно перекатываются, заставляя размышлять.

Именно так для меня выглядит идеальная литературная критика — не суетливое выставление баллов произведению или втягивание его в какую-то актуальную повестку, а сотворчество, надстройка над текстом дополнительных этажей. Так же о литературе писал Григорий Дашевский, которому книга Степановой, собственно, и посвящена.

СЕРГЕЙ СОЛОВЬЁВ

«Индийская защита»

Ещё один сборник эссе. Тексты Соловьёва настолько перенасыщены образами, настолько поэтичны, что читать подолгу не получается — мутит, как от частого дыхания. Соловьёв может оттолкнуться от чего угодно — фигуры Введенского, философского умозаключения, солнечного луча на письменном столе, очертания женской груди — и добраться по канатам ассоциаций туда, где никто из нас вообще ни разу не был. В мире его прозы совершенно естественно соединяются три очень разных и близких мне источника: русская литература, природа Крыма и трепетное отношение к Индии — что я особенно ценю.

АРУНДАТИ РОЙ

«Бог мелочей»

Рой рассказала свою историю так, что какая-то часть меня так и осталась жить в керальском Айеменеме — душном мире родственных уз, сентиментальных и страшных воспоминаний, пространстве чистой детской боли, которую уже ничем и никогда не унять. И именно эта боль перетряхивает весь текст: «Бог мелочей» — это не скучный букеровский постколониальный роман, а книга о вывернутом наизнанку внутреннем мире человека, семьи, страны, планеты. При этом нет ни одной пафосной ноты, весь текст держится на деталях, мелочах, безделушках, соре — этакий «девочковый» солипсизм.

 «Бхагавад-Гита как она есть»

Занимательнейшая история. Арджуна, лидер клана Пандавов, готовится к битве с коварными Кауравами. Но вдруг начинает сомневаться: переубиваю сейчас всех родственников, устрою кровавую баню — и ради чего? Ради какого-то царства? Бред. Но Кришна, устроившийся его колесничим, говорит Арджуне, что непременно всех надо убить, и объясняет по пунктам почему.

По-моему, это восхитительно парадоксальный сюжет для любой религии, тем более для индуизма, который ассоциируется с ненасилием, отстранённостью, заботой о карме и прочими прекрасными вещами. Кришна растолковывает Арджуне, что самое главное — не просидеть всю жизнь в позе лотоса, а выполнить долг. Мне нравится думать над этим. Жалко только, что, в отличие от Арджуны, у нас нет возможности поболтать с Кришной — удостовериться, что мы точно поняли, в чём этот самый долг состоит.

ВАСИЛИЙ РОЗАНОВ

«Опавшие листья»

Проза Розанова очень понятная и чересчур туманная, насквозь ироничная и одновременно пугающе искренняя. Всё у него вертится вокруг него самого — и при этом никакого самодовольства. Что мне особенно нравится — в его мире нет прямолинейности, однозначности, всего того, что при желании можно раскритиковать или опровергнуть. Розанов сам всё опровергает и сам со всем соглашается, он и тут, и там, и везде, и нигде — и это делает его тексты неуязвимыми. Галковский в «Бесконечном тупике» сравнивал их с чёрной дырой: «Мы хотим понять Розанова, но попадаем в замкнутое искривлённое пространство его иронии и выскальзываем из него на другой уровень своего собственного сознания».

ЕГОР РАДОВ

«Мандустра», «Змеесос»

Радов, как и все постмодернисты девяностых, любит щёлкать читателей по носу: чтобы и секса побольше, и насилия, и святотатства, и задорной бессмыслицы — чай, не в советскую литературу попали. Но в отличие от других, игра в деконструкцию у него не самоцель, а инструмент философской системы; Радов уравнивает высокое и низкое, хорошее и плохое, смешное и не очень, потому что у всего на свете есть мандустра — общая эстетическая суть, грандиозная правда. Умение видеть мандустриальность вещей означает умение жить в искусстве, умение жить в кайф, потому что «искусство — это кайф».

ОЛЬГА КОМАРОВА

«Грузия»

Вселенная женского умопомрачения: воспалённого сознания или, напротив, блаженной глупости. Для меня это самая волнующая тема в искусстве. Героини Комаровой все как одна несчастные, теряющие рассудок, но при этом они вызывают не жалость, а ужас — как когда заглядываешь в бездну, которая наверняка откусит голову. Сама Комарова про бездну знала не понаслышке: у неё были нервные расстройства, а в начале девяностых она ударилась в православие и сожгла всё написанное.

АНДРЕЙ ПЛАТОНОВ

«Ювенильное море»

Я, если честно, вообще не подозревала, что так можно писать. Не слова, а валуны. Не герои, а титаны. Под давлением этой невероятной силы ты и сам превращаешься в молодую советскую страну, в переплавляемую чугунную чушку, в тот самый мясосовхоз, который переустраивают Надежда Бесталоева и Николай Вермо. И при этом всё время ощущаешь счастье и тоску, разливающееся внутри ювенильное море.

ДЖУЛИАН БАРНС

«Нечего бояться»

Большое эссе о смерти. Где-то ироничное, где-то душещипательное, где-то концептуальное, а где-то и легкомысленное. Но сама по себе концентрация на этой теме, постоянное возвращение к этой конечной (исходной, на самом деле) точке вызывает протест, тревогу, даже панику. Барнс, как может, пытается читателя успокоить — не утешить, а побыть рядом, разделить переживание собственной смертности.

СТИВЕН ПИНКЕР

«Чистый лист. Природа человека. Кто и почему отказывается признавать её сегодня»

Редкий пример дельного нон-фикшена. Пинкер не пересказывает идеи — он берёт тебя в интеллектуальное путешествие (или плен?), которое ты потом хочешь продолжить самостоятельно. Мы все привыкли жить внутри концептуального противоречия: с одной стороны, наука уверенно заявляет, что всего человека с его сложным внутренним мироустройством можно объяснить биологией, с другой — мы по-прежнему хотим верить в собственную безграничность, непрозрачность и непознаваемость, а этот биологический детерминизм вроде как даже оскорбителен. Пинкеру удаётся снять это болезненное противоречие, а без него, поверьте, дышится легче.

[taezhnaya]

Премьера «Проекта Флорида» + Q&A с режиссёром Шоном Бейкером// Каро Октябрь

4 марта (в день вручения премии Оскар) в Каро Октябрь в 19:00 состоится премьерный показ фильма «Проект Флорида» – номинанта на Оскар за лучшую мужскую роль второго плана (Уиллем Дефо). После фильма – Q&A с режиссером Шоном Бэйкером (прямая трансляция). Фильм будет показан на языке оригинала с субтитрами. Фильм представили журналисты и кинокритики Алиса Таёжная (Афиша Daily, The Village, Wonderzine) и Егор Москвитин (Meduza, Esquire).

[taezhnaya]

Фильмы недели: «Проект Флорида», «Ева», «Я худею» и «Пассажир»// The Village

«Проект Флорида»

РЕЖИССЕР: Шон Бэйкер

В РОЛЯХ: Бруклин Принс, Брия Винайте, Уиллем Дефо

Солнечный фильм о бедности и крушении американской мечты от автора Tangerine

Шестилетняя Муни (восхитительная Бруклин Пирс) и ее совсем молодая мама Хэлли (Бриа Винайте) живут в мотеле для бездомных во Флориде по дороге к знаменитому Диснейленду. По обочинам — дешевые универмаги, фастфуды и диснеевская сувенирка, киоски мороженого и оптовые базы апельсинов, и для Муни с ее друзьями-ровесниками это альтернативный Диснейленд. У ее мамы нет тяжелых зависимостей, но жизнь — сложнее не придумаешь: есть судимость, ее не принимают на работу и все, что ей остается, — мелкое мошенничество, танцы по ночам с подружкой у ларьков с кубинской едой и банка пива под трэпчик. Мотелем The Magic Castle, где живут Муни и Хэлли и еще много таких семей, управляет пожилой Бобби (Уиллем Дефо), усталый мужчина с обостренным чувством ответственности и дистанцировавшимся от него сыном. Муни почти целыми днями предоставлена сама себе, пока ее мама придумывает сценарии выживания, — и долго это не продлится.

«Проект Флорида» — кино как глоток ледяной воды посреди душного дня. С камерой оператора «После мрака свет», фантастической цветокоррекцией и 35-миллиметровой пленкой, с актерской группой, где непрофессионалы перемешаны с профи, и подвижным сценарием, где ничего особенно не происходит, но ты проживаешь волшебное лето вместе с детьми в тропической жаре. Шон Бэйкер — американский независимый режиссер, снявший на айфон свой прошлый фильм-прорыв «Мандарин», — в этот раз берется за реальную и совершенно умалчиваемую проблему скрытой бездомности: когда маргиналы без крыши над головой проводят дни и ночи во временных убежищах и не могут рассчитывать ни на грамм удачи. Диснейленд — в нескольких милях от шоссе 192, где происходит действие «Проекта Флорида», но это совершенно разные вселенные.

Не драматизируя и так невероятно трудную и тактильную историю, Бэйкер разбавляет несчастливую реальность вспышками чистого счастья, маленькими праздниками, инфантильной беззаботностью, детской непосредственностью и самыми лучшими шутками об отношении к миру как месту для приключений. Которое, конечно же, исчезает с первым днем, когда тебе нужно отвечать за кого-то, кроме себя. Важное, легкое, витальное и потрясающе честное кино — точно одно из главных событий ушедшего года.

Смотреть? Да

«Ева»

РЕЖИССЕР: Бенуа Жако

В РОЛЯХ: Изабель Юппер, Гаспар Ульель, Джулия Рой

Напрасный претенциозный триллер о проституции и измене с Гаспаром Ульелем и Изабель Юппер

Работающий парнем по вызову, красивый и одинокий Бернар (Гаспар Ульель), приходит на рандеву к пожилому драматургу. С ним случается приступ, и эскортник выбирает бездействие: уходя с места происшествия, он забирает текст новой пьесы и компьютер, на котором он был написан. Никаких следов, и никто не догадается, кто автор такого труда. Спустя пару лет Бернар с успехом ставит пьесу в театре: у него есть влюбленная в него и его талант будущая невеста, много предложений о работе и, разумеется, чувство вины и собственной беспомощности — только он знает, что за его успех отвечает кто-то другой. Однажды, приехав отдыхать за город, он встречает в ванной проститутку Еву (Изабель Юппер): ее на вечер заказал приятель. Мысль о женщине с профессией, которой он зарабатывал на жизнь еще двумя годами ранее, начинает преследовать его — и он ищет способы повидаться с Евой, не вызывая ни у кого подозрений.

Фильм Бенуа Жако описывается всеми ключевыми словами, чтобы его хотелось посмотреть немедленно. Не делайте этого! Это фантастическая неудача и один из самых слабых французских фильмов в принципе — при силе первоисточника и замечательной игре главных актеров, которым всего лишь надо было задать верное направление. «Ева» — иллюстрация факта, что отсутствующую режиссуру не спасут ни большие имена, ни провокационная тема: проституция, эротика, БДСМ, разница в возрасте, страх разоблачения поданы здесь неумело, как в дебютном спектакле, а кое-где еще и беспомощно подчеркнуты операторскими решениями из эротического кино 80-х. Гаспар Ульель доказал, что способен на невероятную игру, исполнив роль Ив Сен-Лорана у Бертрана Бонелло, Изабель Юппер за последние годы сыграла десяток восхитительных и почти всегда трансгрессивных ролей — от «Пианистки» Ханеке до «Она» Пола Верховена.

Сценарий «Евы» не проработан дальше синопсиса, а роковое влечение выглядит настолько неестественно, что мы будто бы видим повисший над сценой светоотражатель и микрофон.

Смотреть? Нет

«Я худею»

РЕЖИССЕР: Алексей Нужный

В РОЛЯХ: Александра Бортич, Ирина Горбачева, Сергей Шнуров

Не так страшно, как казалось: первый бодипозитивный ромком в России

Приехавшая из деревни в Нижний Новгород, Аня (Александра Бортич) давно работает кондитером и даже выигрывает местные конкурсы. У нее есть типичная сельская домохозяйка мама (встречается с комбайнером, который любит накатить и выжигает на досках Фредди Меркьюри), бойфренд Женя (тренер в бассейне — настолько же накачанный, насколько тупой) (Роман Курцын из «Крыма»), слишком богемная подружка Натаха (Ирина Горбачева) с мужем-кретином, который играет музыку с голым торсом и крутит спиннер.

Еле втиснувшись в обтягивающее зеленое платье, Аня из ревности приезжает на свадьбу друзей, потому что видит, как во «ВКонтакте» худая незнакомка целует ее парня. Парень, долго не думая, бросает Аню прямо на свадьбе друзей с обидной речью, что она больше «не заводит как ключик». Аня смотрит на свои фотографии двухлетней давности, клянется похудеть, заселяется на балкон с видом на Волгу к лучшей подруге и пытается записаться в анонимную группу обжор. Именно там она знакомится с милейшим толстяком Колей Барабановым (Евгений Кулик — наш Сет Роген и Джона Хилл одновременно), которому необходимо похудеть, чтобы коллеги воспринимали его всерьез. Коля живет по мантре «Другой жизни не будет» и катается на ярко-желтой «Ниве». Вместе Аня и Коля пробуют потренироваться, навещают Аниного папу (смешное камео Сергея Шнурова) и разбираются, какие эмоции они заедают тортами, чипсами и бургерами.

По трейлеру от «Я худею» можно было ждать чего угодно — в первую очередь недоброго и недалекого фильма о том, к каким глупостям приводит молодую и неопытную девушку погоня за идеальной попой. По факту же «Я худею» (с ожидаемой скидкой на русское кино) — наполненное клише, но очень живое и резонирующее зрелище о том, как нас губит зависимость от чужого мнения. Конечно, фильм, скорее всего, раскритикуют адепты интуитивного питания («Соберись, тряпка!» звучит здесь регулярно), в финале он довольно наивно разжевывает идею про обязательную любовь к себе, а вся деревенская линия попахивает неистребимой любовью к фильму «Любовь и голуби» (который, правда, по отношению к нынешнему мейнстриму ощущается как чуткая классика). Фантастическая Александра Бортич настолько хороша и в плюс 20 килограмм, что вломить ее парню хочется с первого кадра, независимо от того, как она выглядит в обтягивающих платьях.

«Я худею» предсказуемо (так, однако, в России никто еще не делал) объясняет, что каждый во многом ответственен за свою жизнь и раскладывает созависимые отношения на ожидаемые, но от этого ничуть не менее реальные причины: отсутствующий родитель (модный папа, который начал жизнь с нуля), одинокая мама с мантрой о том, что надо «потерпеть», парни, исповедующие идею товарности девушек, система нездорового питания и культура перекармливания, стыд упитанного человека за свое тело в спортзале и огромные силы, которые надо потратить в наших широтах, чтобы иметь право на себя. Пшеничные поля дополняются неожиданной фактурой нестоличного города (очень приятно видеть в мейнстриме вне «Елок» не Москву и не Петербург), стереотипные персонажи говорят дурацким сленгом, но несут в себе приметы времени (не хуже, чем в «Гуляй, Вася!» или «Хорошем мальчике»): признаются в любви стремным репаком, говорят как «Реальные пацаны», обсуждают личность человека на примере творожной запеканки, напиваются под песню «Мокрая девочка танцует» и мечтают доехать до Москвы, чтобы снять высотку в инстаграме. В общем, они немножко типажи, но еще и люди.

«Я худею» соединяет в себе кое-что неплохое, сделанное на телевидении, с максимальной степенью феминизма, на которую пока способно массовое российское кино: услышать с экрана, что за маму лучше заступиться, чем презирать ее, что спать с пьяной девушкой не ок, а худеть, если решили, нужно для себя и здоровья, а не для парня и к лету — довольно полезно для кучи людей, которые привыкли угождать другим. Мы сами в шоке от того, чтобы написать этому фильму вердикт «Возможно», но это, наверное, самый честный ответ: не сообщая ничего принципиально нового, этот фильм на русском языке — действительно новый взгляд на самооценку и отношения с собой.

Смотреть? Возможно

«Пассажир»

РЕЖИССЕР: Жауме Кольет-Серра

В РОЛЯХ: Лиам Нисон, Вера Фармига, Патрик Уилсон

В меру увлекательная головоломка о пассажире, который должен распорядиться жизнью своих попутчиков

К страховщику Майклу Макколи (Лиам Нисон в своем ожидаемом и лучшем виде) в его регулярном путешествии с работы домой подсаживается таинственная блондинка с твердыми намерениями (Вера Фармига). Дело в том, что с десяток лет назад Майкл променял работу в полиции на спокойное местечко страхового работника на Манхэттене — и теперь каждый будний день ездит поездом из мегаполиса в пригород, пока его внезапно не увольняют незадолго до пенсии. Предложение на 100 тысяч долларов от случайной соседки по поезду как нельзя кстати: жизнь не спасет, но и продержаться на плаву год-два поможет: Майкл должен определить, кто лишний на поезде и представляет для всех опасность. Отказаться он не может: загадочные некие угрожают его семье — единственной ценности, которая у него осталась.

Не главный саспенс нового века, но от этого ничуть не менее годный для разового просмотра «Пассажир» состоит из недорогих поворотов триллера категории «Б», которые всегда срабатывают вовремя. Описывать и анализировать такой фильм — это всегда раскрыть интригу, так что ограничимся самыми краткими характеристиками. Это действительно что-то из мира «Крепкого орешка» и «Без лица», а не Пуаро на Восточном экспрессе. Вера Фармига исполняет здесь зловещую роль человека, облеченного властью, не шевеля мускулами на лице и выдерживая идеальную позу. Майкл Макколи так быстро превращается в понятного и привычного Лиама Нисона, что становится странно, что его персонажа не назвали именно так. Режиссер «Отмелей» и «Нон-стопа» заново осваивает любимого актера и замкнутое пространство, которое в его случае работает на задумку без зацепок. «Пассажир», сделанный с оглядкой на «Беглеца» с Харрисоном Фордом и канонических «Незнакомцев в поезде», — простая и быстрая история на вечер, достаточно увлекательная, чтобы не пожалеть в процессе, и ожидаемо недолговечная, чтобы выветриться из головы через пару недель.

Смотреть? Возможно