#Эльван

[sverterka]

Кролик и Волк

Искры моего костра приведут тебя сюда

 Копоть, гарь и бушующий пламень на поле битвы. Вечный закат, запах крови и хрупкий девичий силуэт той, что никогда не умела жалеть, той, что придавала вечному огню каждого своего врага. Кролик в крови, но, впрочем, и я, волк, не был чистым на поле импровизированной войны.  

Сколько глупых одноматричных клонов я убил, пока не дошел до кролика-сжигателя? Сто? Двести? Нет, триста самообучаемых клонов, что даже боли не чувствуют. Она, глупый кролик со странными волосами цвета персика,  как-то неловко мне улыбалась и жгла дальше.

Девушка, как позже оказалось Банни (иронично, да?), готовилась к поступлению в специальный отряд, в элиту демонов. У хрупкого кролика, что кусал губы и выдирал волосы, когда нервничал, была хорошая родословная и боевое пламя истинного бойца.

 Банни не любила отступать. Только вперед, только, ломая звезды и судьбы, шла вперед. Глупая крольчиха, в глазах которой бушевало пламя, и электричество раз за разом проносилось разрядами,  не знала слова «нет» и брала всё то, что желала. В том числе и глупого волка.

«Есть преграда – сожги её» - изречение одной глупой крольчихи, которое я запомнил. И я пытался жечь: дурные мысли, взгляды девушки с волосами чудного персикового цвета, слова, что бросала вслед крольчиха и нить, которая уже связала нас.

 Мы легко кружим в танце пламенной мечты, И жар её проникает в сердце моё болью…

 У нас была лишь мечта – взять два билета на поезд и забыть, что мы два могучих демона, которым предначертано править и убивать. Мы были подростками. Мы горели мечтой и зажимались по всем углам, целуясь и жадно шаря руками по телам, что желали изучить. Грозный волк и огненная крольчиха. 

Только вот грозным я не был, а она не была такой уж огненной. Скорее, в ней теплился огонек, что давал тепло, но совершенно не обжигал. И чем больше она плакала, а она плакала, пока никто не видел и никто не слышал, тем больше затухал маленький огонек.

И как бы я не распалял огонь, как бы я не целовал Банни, всё равно мы знали, что завтра огонек станет меньше. Сердце – орган. Сердце – не путеводитель. Ведь так, крольчиха?

 Из-под маски вижу я, злобный демона оскал. "Скорей, поймать меня ты поспеши!" - Он мне говорит…

Я любил от неё сбегать, чтобы девушка меня искала, чтобы закручивала волосы вокруг пальца и резко отрывала локоны, шипя, как змея, чтобы она кричала и ругала, обещала уйти раз и навсегда. Но всегда, всегда, запомни это, крольчиха находила меня, обнимала и говорила:«В следующий раз я камня на камне не оставлю, а тебя сожгу».  

Так же сильно я любил играть в роли. То злой волк, то ревнивый демон, то добрый и чуткий Лео. Потому что с глупой Банни было весело претворяться.

До тебя я рукой дотянуться не могу, И губами нельзя мне коснуться твоих губ…

 И только чем мы старше становились, тем холоднее были поцелуи, чутче прикосновения и мимолетнее томные взгляды глаза в глаза. Чем старше, тем доверительнее, тем по-особому  тепле обнимал крольчиху, расчесывал ей волосы, что так странно блестели в утренних лучах солнца, приносил кружки с чаем зеленым и были, конечно, разговоры до утра ни о чем.  С пустыми разговорами лучше – в них не надо думать о вечном, о высоком. Только ты и слово.

Я даже целовал её по-другому. Боясь, что раствориться. А она растворялась под вечным повтором. Мы не двигались – у нас была мечта. И мы ей верили.

 Но хотя бы твой голос услышать снова дай…

 И я был готов слушать её голос вечно. А иногда я запирал, безусловно, не без её разрешения  в комнате, чтобы только волк и крольчиха, только касания и слова ни о чем, в которых мы так нуждались. Я ненавидел светлые желтые обои её комнаты. Ненавидел персиковые занавески и цветы, что были в каждом углу.

 Но я обожал опрокидывать её на кровать, чтобы она взвизгивала  от неожиданности и смеялась, как умалишенная от щекотки и нежных поцелуев в мочку уха. Я любил её звонкий голос и грубые угрозы.

Голос звонкий, дерзкий и такой эмоциональный, словно она актриса самого лучшего театра.  И лишь такие честные глаза и смех, в который можно было влюбиться.

 Смело для тебя я пойду по головам, Пусть демоны плачут...

 Я был готов предать целую страну ради Банни. И предал. «Сжег преграду на своем пути». Ушел с престола юный дьявол, ведь, увы и ах, влюбился он в крольчиху.

И Банни лишь крепко обняла меня. Она тоже предала целую страну ради волка, что вовсе не грозный, а самый домашний в мире пес.

 Повстречавшись, мы смысл жизни обрели, И вот теперь, чем угодно жертвовать готовы! Если же мечты эти не осуществить, Нам вместе исчезнуть позволь!

[germaniaone]

Шестилетний мальчик благодаря своему таланту обеспечивает всю семью

34-летняя Эльван и 38-летний Керем Акар из Кельна уверены, что их шестилетнего сына Микаила ждет яркое будущее. И это неудивительно, ведь уже сейчас маленький художник, который продал свою первую картину в четыре года, практически полностью содержит свою семью из четырех человек. Мать мальчика, Эльван, офисный работник, отец Керем ранее работал #Искусство #Кёльн #Ребенок #СеверныйРейнВестфалия #Художник

[tristyle]

Шелейн Фланаган: путь к успеху #TriStyle #Триатлон #IronMan #Triathlon #articles@irontri Выиграть большой марафон Шелейн мечтала с детства. Это не удивительно, ведь она — дочь элитных американских бегунов, специализировавшихся в том числе на дистанции 42,2 км. В 1971 году, за 10 лет до рождения Шелейн, ее мать Шерил Бриджес стала рекордсменкой мира, завершив марафон Калвер Сити с результатом 2:49:40. У отца, Стива Фланагана, столь громких достижений нет, но он участвовал в чемпионатах США, а его личный рекорд — 2:18. Еще одна беговая страсть родителей Шелейн — кросс-кантри. С этой дисциплины начинала и она сама. Дело было в средней школе Марблхеда (штат Массачусетс) — города, в котором Шелейн выросла. И в школе, и в колледже она была успешна как в беге по пересеченной местности, так и на треке. Учась в университете Северной Каролины в Чапел-Хилл, Фланаган дважды выигрывала национальные титулы в кросс-кантри (2002, 2003), а также неоднократно побеждала на дистанциях 1500, 3000 и 5000 м, показывая при этом высокие результаты. Став профессионалом в 2004 году, Шелейн дважды завоевала титулы чемпионки США в беге на 5000 м и в коротком курсе кросс-кантри. В 2008-м она отобралась на Игры в Пекине, выиграв 10 км на United States Olympic Trials (31:34,81), а затем завоевала олимпийскую бронзу (30:22,22). Спустя девять лет дисквалификации за допинг подверглась серебряный призер Эльван Абейлегессе, и ее медаль перешла к Фланаган. Победила же в том забеге Тирунеш Дибаба. С олимпийским рекордом — 29:54,66. Фланаган принадлежат американские рекорды в беге на 3000 метров и 5000 метров в помещении, 10 км (30:52, Boston Athletic Association 10K, 2016) и 15 км на шоссе (47:00, USA Championships, 2014). В 2011-м она стала третьей на чемпионате мира по кросс-кантри. В олимпийских финалах Шелейн участвовала еще дважды — в 2012-м и 2016-м, но уже как марафонка. Выиграв олимпийскую медаль в 2008-м, Фланаган сказала, что теперь больше всего на свете она хочет победить в крупном марафоне. Первая попытка состоялась в 2010-м в Нью-Йорке. Шелейн финишировала второй вслед за Эдной Киплагат и показала лучший результат среди американских женщин за последние 20 лет — 2:28:40. «Это было волшебно, — вспоминает Фланаган. — Первые 20 миль я будто спала, а когда проснулась, оставалось всего шесть. Я чувствовала себя прекрасно, это был очень простой марафон. Нью-Йорк — ностальгическое место для меня, я испытываю по отношению к нему большие чувства. И это мне помогло». Казалось, что дальше все пойдет гладко, но победы пришлось ждать 7 лет. Выиграв в 2012-м Олимпийские марафонские испытания США (2:25:38), на самих Играх в Лондоне Шелейн финишировала десятой. Два года спустя в Берлине она завоевала бронзу с личным рекордом (2:21:14), а в Бостоне стала лишь седьмой, хоть и с самым быстрым временем для американских женщин в истории забега — 2:22:02. Время шло. Фланаган продолжала выигрывать на разных дистанциях, но не на марафонской. Установив очередные национальные рекорды на 10 км и личный рекорд в полумарафоне (1:07:51), на Олимпиаде в Рио она финишировала шестой. С неприятности начался 2017-й год. Заявившись на Бостонский марафон, с которым она связывала большие надежды, Шелейн повредила спину. В соревнованиях и тренировках пришлось сделать большой перерыв — первый в ее спортивной карьере. Это сейчас Фланаган понимает, что пауза пошла ей на пользу. Тогда же она была крайне расстроена. «Мне было очень больно, — говорит Фланаган. — Но я продолжала верить, что наступит момент, когда я буду вознаграждена за терпение». Когда она снова приступила к тренировкам под руководством Джерри Шумахера, стало ясно, что у Шелейн свежие ноги и отдохнувшая голова. Готовясь к Нью-Йоркскому марафону, было решено увеличить недельный пробег с привычных 110 миль до 130, чтобы не сдать на последних километрах дистанции. Стратегия сработала: после 23 мили именно Фланаган, а не Кейтани, ушла в отрыв. По словам Шелейн, когда на последних двух милях ей стало совсем тяжело, она вдохновлялась примером Меба Кефлезиги — его характером и достижениями. Выиграв Нью-Йоркский марафон (2:26:53), Шелейн стала первой американкой, поднявшейся на верхнюю ступень пьедестала за последние 40 лет. «Это очень много значит и для меня, и для моей семьи, — говорила она, вытирая слезы, через несколько минут после финиша. — Потребовалось семь лет, чтобы сделать это. Надеюсь, мой успех поможет быть терпеливыми следующим поколениям американских женщин». За месяц до своего триумфа Фланаган намекнула, что успех в Нью-Йорке может означать конец ее профессиональной карьеры. Но после победы об этом она ничего не говорит, заявив, правда, что обсудит решение с тренером и семьей. Источник: http://ift.tt/2ipJUTJ http://ift.tt/2k95Na9

[knowiall-blog]

Аналитик Team Secret Айше «L1_Norn» Эльван Айдемир рассказала нашим англоязычным коллегам о методах работы с игроками, о разногласиях с Puppey и из-за чего она не использует статистику с Dotabuff:

Аналитик Team Secret Айше «L1_Norn» Эльван Айдемир рассказала нашим англоязычным коллегам о методах работы с игроками, о разногласиях с Puppey и из-за чего она не использует статистику с Dotabuff:

Аналитик Team Secret Айше «L1_Norn» Эльван Айдемир рассказала нашим англоязычным коллегам о методах работы с игроками, о разногласиях с Puppey и из-за чего она не использует статистику с Dotabuff: https://vk.cc/72r2wD

[sverterka]

Слабость

Рома ненавидел чувствовать себя слабым, потерянным и сломленным. Вдвойне же он ненавидел, когда Лис с присущей ему язвительной ухмылкой издевательски произносил: «Тебе помочь?». И больничную палату белоснежную и стерильную до ожогов сетчатки глаз вытерпеть уже не мог. 

Поэтому на этот раз [только этот] ответил: «Да, мне нужна помощь». Язвительный Бог, как самый ловкий и мастерский фокусник, после заветных слов снимет перчатку и излечит.  

[sverterka]

Bullet

Молчание было единственным плюсом этого «телохранителя». Казалось, её не интересовало не то, что я делаю, не то зачем, она просто шла рядом и молчала. Иногда, она смотрела на меня в упор, мысленно подсчитывая варианты, и всегда выбирала молчание. Всего один раз она спросила меня: « Легко ли стать дьяволом?». Вопрос был идиотским и гениальным одновременно. Но я лишь спросил её : «Легко ли быть стрелком». Девушка-стрелок недолго думала над своим ответом: «Если защищаешь то, что тебе дорого, то, что ты любишь – проще простого».

[sverterka]

Телохранитель

Она была хрупкой. Думаю, её хотелось защищать и оберегать, да только меня жутко раздражало её молчание, спокойствие и неуклюжесть. Меня раздражало всё в ней: начиная с каштановых волос, и заканчивая хрупкими пальцами в пластырях.  

Даже когда эта девушка, прирожденный стрелок, спасла мне жизнь дважды, раздражение к ней не исчезло. Я мог сказать, что даже прибавилось. Слишком тихая, слишком хрупкая, слишком спокойная, да, боже, слишком смиренная.

Но одним вечером мне пришлось с ней столкнуться.  

 Вы когда-нибудь думали, что произойдет, если Люцифер пропадет? Ну, вот просто исчезнет дьявол. Конечно, ад – это не организация любителей, поэтому его место займет самый близкий по крови родственник мужского пола или, в крайнем случаи, женского.  

И вот таким родственником стал я. Доктор, лентяй, бездарь и любитель фастфуда. Казалось, властвуй, но не тут, то было. Претендентов море, а подхожу я один. Что делают с конкурентами? Правильно, убивают, даже ушей не оставив.

Девушка-стрелок, явившаяся в мой дом одним пасмурным осенним днем, окутанная шарфом кукла, по-моему мнению, не подходила на роль телохранителя. И даже тот факт, что она самое лучшее, что могли мне предоставить из Специального Отряда по Охране и Порядку, не сильно успокаивал.

 Особенно, когда девушка, проходя через порог, запнулась и упала. Губы её виновато улыбались, а глаза оставались такими же спокойными.

- Ну, что разлеглась? – Нарочно грубо спросил я. Эта девушка меня бесила. – Так ты мне жизнь не спасешь.

- Угу. – Покорная какая.

 Девушка роняла всё. Тарелки, пульты, еду – всё, что попадалось в её руки, падало. Она виновато улыбалась, извинялась, но от этого было мало проку. Беспомощная девушка, у которой с собой пистолет и неограниченный запас патронов, а, и да, ещё очень большой магический потенциал в руках, что не могу ничего удержать – прелесть! 

Один раз, когда она нагибалась поднять карандаш, рукой зацепилась за длинные пряди волос, потянула, и, конечно же, упала. По традиции последовали извинения, виноватая улыбка, а после моего нравоучения, спокойное «Угу».

Молчание было единственным плюсом этого «телохранителя». Казалось, её не интересовало не то, что я делаю, не то зачем, она просто шла рядом и молчала. Иногда, она смотрела на меня в упор, мысленно подсчитывая варианты, и всегда выбирала молчание.  

Всего один раз она спросила меня: « Легко ли стать дьяволом?». Вопрос был идиотским и гениальным одновременно.  Но я лишь спросил её : «Легко ли быть стрелком». Девушка-стрелок недолго думала над своим ответом: «Если защищаешь то, что тебе дорого, то, что ты любишь – проще простого».

 У неё не было имени. Только позывное. Но называть её Ленью, или Скукой не хотелось. Чаще я обращался к ней или «Глупый стрелок», или «Беспомощный стрелок».  Она не обижалась.  Мне казалось, что она вообще не умеет выражать эмоции. Только покорность.

 Я её ненавидел. Не-на-ви-дел. Всю: и каштановые длинные волосы, в которых она постоянно путалась, и спокойные серо-зеленые глаза, и тонкие пальцы рук, что всегда были в пластырях, боже, она их все время резала, царапала, просто ударяла, и хрупкую талию, и аккуратные формы, свойственные скорее девочке-подростку, чем взрослой девушке, и обветренные ровные губы, и белоснежную кожу, и родинку на предплечье. Всю.

Ненавидел мо��чание, холодные прикосновения рук и успокаивающие поцелуи в щеку, лоб, подбородок, черт возьми, куда угодно, кроме губ.  Казалось, девушка-стрелок понимала меня лучше всех – это раздражало больше всего.

 …Когда она аккуратно обнимала меня. Когда тихо целовала обветренными губами в щеку, хотя это скорее были простые прикосновения губами. Когда её руки запутывались в моих красных волосах, которые она безумно любила. Когда в глазах вспыхивали остатки эмоций. 

Когда девушка тихо-тихо говорила: «Здравствуй, Лео», и быстро добавляла: «Я скучала».  Когда ждала. Когда я знал, что она любит меня настолько же сильно, насколько сильна моя ненависть к ней, девочке с пистолетом и холодными руками.  Это всё раздражало.

 В её глазах полыхал огонь-эмоций в двух случаях: когда девушка всецело отдавала себя мне и когда стрелок внутри неё брал вверх в азарте битвы. И во втором случаи этот блеск, улыбка и громкий хриплый голос выдавал в ней настоящего члена элитного отряда, телохранителя из гвардии Люцифера и лучшего война Ада. 

Только дома, после перестрелок, роняя вазы, ложки, путаясь в ногах, виновато улыбаясь, она снова становилась «Беспомощным стрелком».  

Много времени я наблюдал за ней.  За тем, как она увлеченно смотрит телевизор, с которым девушка впервые столкнулась в моем доме, как дрожат ресницы этой девочки, как ногти, обычно обгрызенные, впиваются в обивку дивана от волнения, как прикусывает губы и сдирает с них кожу, как стрелок шипит и бубнит себе под нос.

 Мелочи, но из них состояла элитная убийца. Неаккуратная, хрупкая, смиренная убийца.

- Эй, Глупый Стрелок, - Иногда, может быть, я перегибал палку. Но говорить с ней мило не получалось.  – Скажи, что любишь меня.

- Я люблю тебя. – Девушка обернулась в мою сторону. Непонимающий серьезный взгляд. Я тоже удивился. Ну, вот, взяла и сказала.

- Ты должна была мне нагрубить или сказать, что  любишь другого. Ну, или что там девушки делают в таких ситуациях. – Обреченно вздохнул. Как так можно. – Но не говорить этого.

- Ты сам попросил. – Стрелок пожала плечами.  У неё всё просто.

- Я тебя ненавижу. – Если бы кто-нибудь посчитал число моих обреченных вздохов, то цифра бы эта удивляла, и меня бы сразу записали в Книгу рекорда Гиннеса.

Опять пожимает плечами. Слишком спокойная, впрочем, как всегда.  

- Я и не прошу себя любить. – Неожиданно тихо добавляет стрелок.  – Просто дай мне возможность тебя защищать. Этого хватит.

- Тц, делай, что хочешь.

 У неё были холодные руки, губы и такой же холодный разум. У неё было молчание, смирение и спокойные глаза. У неё была любовь ко мне и пистолет. И она умела ждать.  

[sverterka]

- Я всех люблю

И я опять один…

 День близился к своему завершению: тени медленно змеей расползались по улицам, где ветер подбрасывал одинокие фантики и газетные листы, мусор, и кошки, истинные владельцы подвалов, лениво подтягивались, без спешки ища укрытие на ночь.  Зажигались окна многоквартирных домов, одиночки спешили домой, влюбленные наоборот пытались растянуть время перед расставанием. Поток машин уменьшался, а гулкий звук моторов нет.

Некоторые города ночью кипят, бурлят, но этот город засыпал вместе со своими жителями, ведь завтра новый день, новые суетные будни, когда тебе нужно пить кофе, пытаясь не заснуть на ходу. А может завтра у тебя выходной, и ты пролежишь весь день в постели. А, может, завтра ты уедешь.

- Идём.  – Девушка тянет меня за руку. В глазах у неё пляшут черти. В этих глазах всегда что-то плещет: то похоть, то жизнь, разбавленная не одним бокалом спиртного, то загадка, что не отгадает даже легендарный сфинкс, то вот так черти, те самые из глубин ада. И русые, почти рыжие волосы придавали этой девушке какую-то изюминку. «Чертовщинку» - угрюмо думаю я. – Эй, сир Дьявол, я же не зря вытащила вас?

- Я не дьявол. – Но нимфоманка не отстает. Тащит, тащит вперед.  – Я просто замещаю Люцифера,  пока он не найдется. – Девушка и не слушает меня. Волосы свои постоянно поправляет, улыбается, словно школьница на первом свидании, а иногда жмурит глаза, подставляя лицо встречному ветру.

- Ну, ты же теперь наш хозяин? – Она резко останавливается. На фоне заката её силуэт, хрупкая талия, красивые черты лица, чуть пухлые губы, блестящие от последних уходящих лучей солнца, такие ясные карие глаза, в которых успокоились черти – всё это казалось чем-то поистине волшебным.  – Давай это отметим, Лео?

- Хорошо, хорошо.  – Девушка улыбается.

 В клубе душно. В клубе просто жарко. Нимфоманка, черт её побери,  в полумраке клуба со светодиодной музыкой, что задорно появлялась и исчезала, падая на кожу, волосы, одежду девушки, особенно четко выделяя все достоинства девушки во время раскрепощенного танца, словно она пыталась соблазнить совершенно всех, хихикала и говорила о коктейлях, парнях и Люцифере. 

Иногда эта странная девушка закрывала глаза и двигалась, только слушая музыку.  В определенные моменты, то есть когда ей вздумается, нимфоманка опускала свои руки на мои плечи, сокращала расстояние между нами, почти целовала меня, хихикая в губу. И я не знал алкоголь ли причина необычного поведения демоницы, или попытки соблазнить мое бренное тело очень её смешили, но прекращать мне не хотелось.

- Знаешь, а у тебя есть имя? Ну, кроме позывного? – В очередной раз когда она решила сблизиться со мной, я решил бить первым.

- Нет, зови меня Похоть. – Она снова засмеялась, как ненормальная.  Наверное, её смех единственное, что я запомню из этого вечера.

- Тогда называй меня Странным.  – На мгновение поднял демоницу над собой. Она от неожиданности вцепилась в мои плечи, и её лицо смешно исказилось в гримасе удивления. Актриса. Ждала ведь.

 Похоть в свитере с глупым пучком волос, из которого выбилось большое количество рыжеватых прядей, под клетчатым пледом смотрелась не то, что нелепа, скорее не привычно.  И даже тот факт, что я сам привел её к себе, сам выдал все эти вещи и даже приготовил ей чай, не сильно помогал мне сдерживать нарастающий смех. 

Нимфоманка домашняя обыкновенная. Руками не трогать, гадости не говорить, любить, ласкать, ублажать, и, конечно, никогда, не в коем случаи, не изменять.  А что намного лучше домашних кошек и собак. Правда, существо крайне привередливое.

Девушка, не замечая моего замешательства, пила чай, грустно смотрела в окно: на улице опять пошел дождь, будто другой погоды в городе не было. Хотя, нет, ещё мог выпасть снег. Она не сильно вписывалась в понятие «похоть». Да, она любила страсть двух тел,  любила стонать и пошло шутить, но с виду нимфоманка больше была похожа на студентку. Не великая демоница.

- Настроение такое что хочется или напиться чаем до смерти, или смотреть романтичные фильмы, пока плакать не устану. – Похоть не откровенничала, просто она не считала это чем-то личным. Эта девушка вообще не знала слово «личное».

- Не люблю романтические фильмы.  – Сажусь рядом с ней. Она чуть вошкается.  – …Не люблю плакать.

- Знаю. – Может, у неё и холодный голос, зато у неё самые горячие руки и понимающий взгляд. Самый. – Поцелуемся? А то у тебя холодно дома.

…Целую её. Вот лгунья. У нее мягкие податливые губы, чуть с��хие, ведь любит облизывать их на ветру. Она просто любит ветер. Потому что сама девушка-ветер.

 Мы стали бывшими, но не были настоящими.

Она исчезла из моей жизни так же, как и появилась. Тихо, помахав напоследок рукой и сладко поцеловав меня в губы. Девушка-ветер спешила. Она не любила долго оставаться и отдавать себя полностью. Нет, нимфоманка могла дать мне лишь тело.

 Сердце никогда. Иногда, она возвращалась, целовала в губы, плакала, а потом придавалась своему любимому делу – похоти первозданной, неистовой, царапая мне спину, стоная во все горло, и громко клянясь в любви. На следующий день она всегда уходила, улыбаясь.

Если бы у нас были совместные фота, я бы их просматривал. Если бы она оставляла каждый раз хотя бы один кусочек своей души или была откровенна со мной, то я бы не сожалел о наших коротких встречах. Я бы заснул навеки с ней, да только нимфоманка не спала долго, спеша куда-то.  У нас есть много «если» и ни одного «сейчас».

Потому что Похоть не могла остаться, но и уйти окончательно не могла: не привыкла себе отказывать в удовольствии.

- Я люблю тебя. – Тихо говорю девушке-ветру, что спешит надеть на себя одежду.  – Но ты любишь всех, кроме…

- Тебя. – Смеется девушка. – Странный, я люблю тебя. Я всех люблю.

 И я опять один

[sverterka]

Лисьи Боги

На часах два часа ночи. На часах «Пора бы уже лечь спать и перестать искать причины не видеть завтрашний день». В руках твоих дотлевает сигарета.

А в легких твоих сожженные табаком и выхлопным газом сотен машин ромашки. Ты их так ненавидишь. Наверное, даже больше всяких лисьих богов и глупых сестер.

Как жаль, что ты родился самым верным и глупым псом — не бойся, можешь полаять и облизать его хозяйские руки [ он так любит твой преданный собачий взгляд] [он так любит своими глазами цвета льда и небесной синевы зажигать в тебе все фейверки разом и снова заставлять цвести твои чертовы ромашки].

А ты жуешь сигарету, обжигая язык и горло, давясь дрянным табаком и горечью — всяко лучше вкуса его поцелуев и «сероглазый мальчишка, тебе так нравится своим взглядом скаблить по кресту и молиться своему Богу».

[ только он и есть твой Бог] [только лисьи Боги съедают своей греховной, недосягаемой любовью глупых мальчишек на завтрак]

[sverterka]

Естественный отбор (вырезанная сцена)

Ручка словно бабочка порхает меж её тонких пальцев. Она может убить кого-то этим «безобидным» предметом. При желании всех, присутствующих в  комнате. Но девушка угрюмо вздыхает, снова прокрутив ручку.

- Выживает сильнейший, - учитель взмахивает руками. – Каждому живому существу на нашей планете приходиться приспосабливаться. Иначе он умрет. Но как бы это ни было иронично, все они оказываются в пищевой цепи. В том или ином виде.  

Пищевая цепочка – яркий маркер.

- Вы хотите сказать, что если ты слабый кролик, то твои жалкие попытки приспособиться, в конечном счете, ни к чему не приведут? – Её голос скрежет – все морщатся, кривятся, хватают взглядом чудные персиковые волосы и прячут, плотно сомкнув губы, невысказанное «снова она».

- Я считаю, что здравый фатализм – это прекрасно. – У преподавателя мягкая улыбка; добрые васильковые глаза; сильные руки; грязные мысли. Ручка совершает очередной финт в воздухе. – Он может помочь смириться с некоторыми вещами, пережить плохое. Но во всём нужна мера. Не так ли, Банни?

Она считает, что они никогда и ничего не узнают. Что есть вещи, которые просто нужно сжечь. Она и жжёт – словом.

- Да, вы правы, - ручка маячит туда-сюда гипнотизируя каждого. – Ведь волк тоже, если такова его участь, может оказаться в лапах более могучего и страшного хищника. Или умереть во время охоты, погнавшись не за тем кроликом.

Для них услышанное – бред. Для неё – шифр. Скрытое «помогите». Закодированное от чужих «мне грозит опасность».

[sverterka]

Фотосессия

Вспышка. Пара шагов влево. Придирчивый взгляд. Небрежно брошенное «Расслабься». Снова вспышка. Скрип досок под модными, дорогими кроссовками — шаг назад, потом два вперед и чуть правее. Яркий слепящий свет. Недовольный «тц».

— На сегодня хватит.

Шлейф дыма сигарет то ли с ментолом, то ли с мятой. Вздох. Камера отброшена на пол — что-то от неё отлетело, проехав добрый метр. Ни взгляда назад. Лишь заметка в голове « купить новую камеру». Лишь вкручивающаяся ебучим винтом мысль « они все одинаково уродливы».

Яркий образ в голове — мальчишка, венок на голове из ромашек, чуть пухлые от укусов губы, серые глаза хищника и ничем не примечательное лицо. Ты так противоречив. Ты так красив.

— Тебе не хватало неона, — запоздала мысль разбила тишину — ибо слишком давит, рвет и скребет.

Ещё одна струйка дыма. Визитка с номером и именем. Якобы небрежно написанное сообщение « хочу ещё одну фотосессию с тобой». Якобы совершенно не «приди, пожалуйста, я так скучал».

[sverterka]

Валькирия

Она обнимет сзади, сладко и соблазнительно прошепчет на уху о том, что ей безумно холодно одной в постели, и как бы невзначай оставит за ухом поцелуй. У неё всё так — нарочито случайно и нежно-грубо.

Он отложит кисточку, закурит и окинет взглядом её силуэт, облаченный в его белоснежную рубашку. Такая естественная в своей животной страсти. Такая чуждая в неимоверной кроткости.

— Долго тебя ждать? — Руки подымуться вверх — и ткань непозволительно похотливо оголит её. — Ненавижу, когда ты тратишь время на эти глупые картины.

— Ненавижу, когда ты их называешь глупыми.

Пепел обожжет пальцы и опадет на пол. Его не волнует ни пол, ни собственные руки, пока она так самодовольно кривит губы, не знавшие помад, блесков и прочих женских примудростей. Девственно чистые чувственные губы — за ними клыки валькирии.

— Не говори, что обиделся — завалилась на кровать, растянулась звездой, не смущаясь собственной наготы. — Только не заплачь — не люблю утешать.

— Я думал, слезы — это по твоей части.

Она приподнимется, пригвоздит своим взглядом копьем и почти прорычит « никогда не думай, что приручил». А он и не думал — кольцо на её пальце ни покорности знак, ни верности, ни даже жалости. Знак неизбежности.

Это его цепь — золотисто блестящая, больно вонзающаяся в кожу и обжигающая лучше любого огня и пепла. Только не звенит, а переливается вызывающе ярко и броско, пронзая как ни один кинжал, как ни одна пуля.

— А если я твой портрет нарисую, тоже мне в ноги швырнешь?

— Если будет также отвратительно смазливо и неестественно, то да.

Она улыбнется своим оскалом — в любом случае выкинет.

— Не беспокойся, я реалист.

[sverterka]

Муза

М у з а

Ты растянешь это слово по буквам, по слогам, по звучаниям, по губам, но так и не поймёшь: комплимент или злая усмешка. Ведь ты вов��е не муза, не волшебная нимфа и зефирная девочка.

Ты, закованная в тяжёлый доспех, исчерченная шрамами, украшенная синяками, и словно сделанная из самого крепкого камня, лишь улыбнешься — эти художники такие странные люди. Эти художники такие дураки.

И на твой оскал, он лишь повторит: «Моя дорогая муза». Ты распробуешь на зуб новое, непонятное слов и плюнешь на это — тебе никогда не понять тех тараканов, что роются в его творческой голове.

Тебе никогда его не понять. Лишь обнять и сказать-гавкнуть: «Не умри, только не умри». Будто он может ослушаться или избежать божественной воли и судьбы. Но ты, закованная в железный доспех собственного эгоизма и силы, слишком боишься за него.

«Муза, я прошу, будь послабее, и я тогда тебя защищу»

[tristyle]

Шелейн Фланаган: путь к успеху #TriStyle #Триатлон #IronMan #Triathlon #articles@irontri Выиграть большой марафон Шелейн мечтала с детства. Это не удивительно, ведь она — дочь элитных американских бегунов, специализировавшихся в том числе на дистанции 42,2 км. В 1971 году, за 10 лет до рождения Шелейн, ее мать Шерил Бриджес стала рекордсменкой мира, завершив марафон Калвер Сити с результатом 2:49:40. У отца, Стива Фланагана, столь громких достижений нет, но он участвовал в чемпионатах США, а его личный рекорд — 2:18. Еще одна беговая страсть родителей Шелейн — кросс-кантри. С этой дисциплины начинала и она сама. Дело было в средней школе Марблхеда (штат Массачусетс) — города, в котором Шелейн выросла. И в школе, и в колледже она была успешна как в беге по пересеченной местности, так и на треке. Учась в университете Северной Каролины в Чапел-Хилл, Фланаган дважды выигрывала национальные титулы в кросс-кантри (2002, 2003), а также неоднократно побеждала на дистанциях 1500, 3000 и 5000 м, показывая при этом высокие результаты. Став профессионалом в 2004 году, Шелейн дважды завоевала титулы чемпионки США в беге на 5000 м и в коротком курсе кросс-кантри. В 2008-м она отобралась на Игры в Пекине, выиграв 10 км на United States Olympic Trials (31:34,81), а затем завоевала олимпийскую бронзу (30:22,22). Спустя девять лет дисквалификации за допинг подверглась серебряный призер Эльван Абейлегессе, и ее медаль перешла к Фланаган. Победила же в том забеге Тирунеш Дибаба. С олимпийским рекордом — 29:54,66. Фланаган принадлежат американские рекорды в беге на 3000 метров и 5000 метров в помещении, 10 км (30:52, Boston Athletic Association 10K, 2016) и 15 км на шоссе (47:00, USA Championships, 2014). В 2011-м она стала третьей на чемпионате мира по кросс-кантри. В олимпийских финалах Шелейн участвовала еще дважды — в 2012-м и 2016-м, но уже как марафонка. Выиграв олимпийскую медаль в 2008-м, Фланаган сказала, что теперь больше всего на свете она хочет победить в крупном марафоне. Первая попытка состоялась в 2010-м в Нью-Йорке. Шелейн финишировала второй вслед за Эдной Киплагат и показала лучший результат среди американских женщин за последние 20 лет — 2:28:40. «Это было волшебно, — вспоминает Фланаган. — Первые 20 миль я будто спала, а когда проснулась, оставалось всего шесть. Я чувствовала себя прекрасно, это был очень простой марафон. Нью-Йорк — ностальгическое место для меня, я испытываю по отношению к нему большие чувства. И это мне помогло». Казалось, что дальше все пойдет гладко, но победы пришлось ждать 7 лет. Выиграв в 2012-м Олимпийские марафонские испытания США (2:25:38), на самих Играх в Лондоне Шелейн финишировала десятой. Два года спустя в Берлине она завоевала бронзу с личным рекордом (2:21:14), а в Бостоне стала лишь седьмой, хоть и с самым быстрым временем для американских женщин в истории забега — 2:22:02. Время шло. Фланаган продолжала выигрывать на разных дистанциях, но не на марафонской. Установив очередные национальные рекорды на 10 км и личный рекорд в полумарафоне (1:07:51), на Олимпиаде в Рио она финишировала шестой. С неприятности начался 2017-й год. Заявившись на Бостонский марафон, с которым она связывала большие надежды, Шелейн повредила спину. В соревнованиях и тренировках пришлось сделать большой перерыв — первый в ее спортивной карьере. Это сейчас Фланаган понимает, что пауза пошла ей на пользу. Тогда же она была крайне расстроена. «Мне было очень больно, — говорит Фланаган. — Но я продолжала верить, что наступит момент, когда я буду вознаграждена за терпение». Когда она снова приступила к тренировкам под руководством Джерри Шумахера, стало ясно, что у Шелейн свежие ноги и отдохнувшая голова. Готовясь к Нью-Йоркскому марафону, было решено увеличить недельный пробег с привычных 110 миль до 130, чтобы не сдать на последних километрах дистанции. Стратегия сработала: после 23 мили именно Фланаган, а не Кейтани, ушла в отрыв. По словам Шелейн, когда на последних двух милях ей стало совсем тяжело, она вдохновлялась примером Меба Кефлезиги — его характером и достижениями. Выиграв Нью-Йоркский марафон (2:26:53), Шелейн стала первой американкой, поднявшейся на верхнюю ступень пьедестала за последние 40 лет. «Это очень много значит и для меня, и для моей семьи, — говорила она, вытирая слезы, через несколько минут после финиша. — Потребовалось семь лет, чтобы сделать это. Надеюсь, мой успех поможет быть терпеливыми следующим поколениям американских женщин». За месяц до своего триумфа Фланаган намекнула, что успех в Нью-Йорке может означать конец ее профессиональной карьеры. Но после победы об этом она ничего не говорит, заявив, правда, что обсудит решение с тренером и семьей. Источник: http://ift.tt/2ipJUTJ http://ift.tt/2ipNP2P

[tristyle]

Шелейн Фланаган: путь к успеху #TriStyle #Триатлон #IronMan #Triathlon #articles@irontri Выиграть большой марафон Шелейн мечтала с детства. Это не удивительно, ведь она — дочь элитных американских бегунов, специализировавшихся в том числе на дистанции 42,2 км. В 1971 году, за 10 лет до рождения Шелейн, ее мать Шерил Бриджес стала рекордсменкой мира, завершив марафон Калвер Сити с результатом 2:49:40. У отца, Стива Фланагана, столь громких достижений нет, но он участвовал в чемпионатах США, а его личный рекорд — 2:18. Еще одна беговая страсть родителей Шелейн — кросс-кантри. С этой дисциплины начинала и она сама. Дело было в средней школе Марблхеда (штат Массачусетс) — города, в котором Шелейн выросла. И в школе, и в колледже она была успешна как в беге по пересеченной местности, так и на треке. Учась в университете Северной Каролины в Чапел-Хилл, Фланаган дважды выигрывала национальные титулы в кросс-кантри (2002, 2003), а также неоднократно побеждала на дистанциях 1500, 3000 и 5000 м, показывая при этом высокие результаты. Став профессионалом в 2004 году, Шелейн дважды завоевала титулы чемпионки США в беге на 5000 м и в коротком курсе кросс-кантри. В 2008-м она отобралась на Игры в Пекине, выиграв 10 км на United States Olympic Trials (31:34,81), а затем завоевала олимпийскую бронзу (30:22,22). Спустя девять лет дисквалификации за допинг подверглась серебряный призер Эльван Абейлегессе, и ее медаль перешла к Фланаган. Победила же в том забеге Тирунеш Дибаба. С олимпийским рекордом — 29:54,66. Фланаган принадлежат американские рекорды в беге на 3000 метров и 5000 метров в помещении, 10 км (30:52, Boston Athletic Association 10K, 2016) и 15 км на шоссе (47:00, USA Championships, 2014). В 2011-м она стала третьей на чемпионате мира по кросс-кантри. В олимпийских финалах Шелейн участвовала еще дважды — в 2012-м и 2016-м, но уже как марафонка. Выиграв олимпийскую медаль в 2008-м, Фланаган сказала, что теперь больше всего на свете она хочет победить в крупном марафоне. Первая попытка состоялась в 2010-м в Нью-Йорке. Шелейн финиши��овала второй вслед за Эдной Киплагат и показала лучший результат среди американских женщин за последние 20 лет — 2:28:40. «Это было волшебно, — вспоминает Фланаган. — Первые 20 миль я будто спала, а когда проснулась, оставалось всего шесть. Я чувствовала себя прекрасно, это был очень простой марафон. Нью-Йорк — ностальгическое место для меня, я испытываю по отношению к нему большие чувства. И это мне помогло». Казалось, что дальше все пойдет гладко, но победы пришлось ждать 7 лет. Выиграв в 2012-м Олимпийские марафонские испытания США (2:25:38), на самих Играх в Лондоне Шелейн финишировала десятой. Два года спустя в Берлине она завоевала бронзу с личным рекордом (2:21:14), а в Бостоне стала лишь седьмой, хоть и с самым быстрым временем для американских женщин в истории забега — 2:22:02. Время шло. Фланаган продолжала выигрывать на разных дистанциях, но не на марафонской. Установив очередные национальные рекорды на 10 км и личный рекорд в полумарафоне (1:07:51), на Олимпиаде в Рио она финишировала шестой. С неприятности начался 2017-й год. Заявившись на Бостонский марафон, с которым она связывала большие надежды, Шелейн повредила спину. В соревнованиях и тренировках пришлось сделать большой перерыв — первый в ее спортивной карьере. Это сейчас Фланаган понимает, что пауза пошла ей на пользу. Тогда же она была крайне расстроена. «Мне было очень больно, — говорит Фланаган. — Но я продолжала верить, что наступит момент, когда я буду вознаграждена за терпение». Когда она снова приступила к тренировкам под руководством Джерри Шумахера, стало ясно, что у Шелейн свежие ноги и отдохнувшая голова. Готовясь к Нью-Йоркскому марафону, было решено увеличить недельный пробег с привычных 110 миль до 130, чтобы не сдать на последних километрах дистанции. Стратегия сработала: после 23 мили именно Фланаган, а не Кейтани, ушла в отрыв. По словам Шелейн, когда на последних двух милях ей стало совсем тяжело, она вдохновлялась примером Меба Кефлезиги — его характером и достижениями. Выиграв Нью-Йоркский марафон (2:26:53), Шелейн стала первой американкой, поднявшейся на верхнюю ступень пьедестала за последние 40 лет. «Это очень много значит и для меня, и для моей семьи, — говорила она, вытирая слезы, через несколько минут после финиша. — Потребовалось семь лет, чтобы сделать это. Надеюсь, мой успех поможет быть терпеливыми следующим поколениям американских женщин». За месяц до своего триумфа Фланаган намекнула, что успех в Нью-Йорке может означать конец ее профессиональной карьеры. Но после победы об этом она ничего не говорит, заявив, правда, что обсудит решение с тренером и семьей. Источник: http://ift.tt/2ipJUTJ http://ift.tt/2k7Dysq

[tristyle]

Шелейн Фланаган: путь к успеху #TriStyle #Триатлон #IronMan #Triathlon #articles@irontri Выиграть большой марафон Шелейн мечтала с детства. Это не удивительно, ведь она — дочь элитных американских бегунов, специализировавшихся в том числе на дистанции 42,2 км. В 1971 году, за 10 лет до рождения Шелейн, ее мать Шерил Бриджес стала рекордсменкой мира, завершив марафон Калвер Сити с результатом 2:49:40. У отца, Стива Фланагана, столь громких достижений нет, но он участвовал в чемпионатах США, а его личный рекорд — 2:18. Еще одна беговая страсть родителей Шелейн — кросс-кантри. С этой дисциплины начинала и она сама. Дело было в средней школе Марблхеда (штат Массачусетс) — города, в котором Шелейн выросла. И в школе, и в колледже она была успешна как в беге по пересеченной местности, так и на треке. Учась в университете Северной Каролины в Чапел-Хилл, Фланаган дважды выигрывала национальные титулы в кросс-кантри (2002, 2003), а также неоднократно побеждала на дистанциях 1500, 3000 и 5000 м, показывая при этом высокие результаты. Став профессионалом в 2004 году, Шелейн дважды завоевала титулы чемпионки США в беге на 5000 м и в коротком курсе кросс-кантри. В 2008-м она отобралась на Игры в Пекине, выиграв 10 км на United States Olympic Trials (31:34,81), а затем завоевала олимпийскую бронзу (30:22,22). Спустя девять лет дисквалификации за допинг подверглась серебряный призер Эльван Абейлегессе, и ее медаль перешла к Фланаган. Победила же в том забеге Тирунеш Дибаба. С олимпийским рекордом — 29:54,66. Фланаган принадлежат американские рекорды в беге на 3000 метров и 5000 метров в помещении, 10 км (30:52, Boston Athletic Association 10K, 2016) и 15 км на шоссе (47:00, USA Championships, 2014). В 2011-м она стала третьей на чемпионате мира по кросс-кантри. В олимпийских финалах Шелейн участвовала еще дважды — в 2012-м и 2016-м, но уже как марафонка. Выиграв олимпийскую медаль в 2008-м, Фланаган сказала, что теперь больше всего на свете она хочет победить в крупном марафоне. Первая попытка состоялась в 2010-м в Нью-Йорке. Шелейн финишировала второй вслед за Эдной Киплагат и показала лучший результат среди американских женщин за последние 20 лет — 2:28:40. «Это было волшебно, — вспоминает Фланаган. — Первые 20 миль я будто спала, а когда проснулась, оставалось всего шесть. Я чувствовала себя прекрасно, это был очень простой марафон. Нью-Йорк — ностальгическое место для меня, я испытываю по отношению к нему большие чувства. И это мне помогло». Казалось, что дальше все пойдет гладко, но победы пришлось ждать 7 лет. Выиграв в 2012-м Олимпийские марафонские испытания США (2:25:38), на самих Играх в Лондоне Шелейн финишировала десятой. Два года спустя в Берлине она завоевала бронзу с личным рекордом (2:21:14), а в Бостоне стала лишь седьмой, хоть и с самым быстрым временем для американских женщин в истории забега — 2:22:02. Время шло. Фланаган продолжала выигрывать на разных дистанциях, но не на марафонской. Установив очередные национальные рекорды на 10 км и личный рекорд в полумарафоне (1:07:51), на Олимпиаде в Рио она финишировала шестой. С неприятности начался 2017-й год. Заявившись на Бостонский марафон, с которым она связывала большие надежды, Шелейн повредила спину. В соревнованиях и тренировках пришлось сделать большой перерыв — первый в ее спортивной карьере. Это сейчас Фланаган понимает, что пауза пошла ей на пользу. Тогда же она была крайне расстроена. «Мне было очень больно, — говорит Фланаган. — Но я продолжала верить, что наступит момент, когда я буду вознаграждена за терпение». Когда она снова приступила к тренировкам под руководством Джерри Шумахера, стало ясно, что у Шелейн свежие ноги и отдохнувшая голова. Готовясь к Нью-Йоркскому марафону, было решено увеличить недельный пробег с привычных 110 миль до 130, чтобы не сдать на последних километрах дистанции. Стратегия сработала: после 23 мили именно Фланаган, а не Кейтани, ушла в отрыв. По словам Шелейн, когда на последних двух милях ей стало совсем тяжело, она вдохновлялась примером Меба Кефлезиги — его характером и достижениями. Выиграв Нью-Йоркский марафон (2:26:53), Шелейн стала первой американкой, поднявшейся на верхнюю ступень пьедестала за последние 40 лет. «Это очень много значит и для меня, и для моей семьи, — говорила она, вытирая слезы, через несколько минут после финиша. — Потребовалось семь лет, чтобы сделать это. Надеюсь, мой успех поможет быть терпеливыми следующим поколениям американских женщин». За месяц до своего триумфа Фланаган намекнула, что успех в Нью-Йорке может означать конец ее профессиональной карьеры. Но после победы об этом она ничего не говорит, заявив, правда, что обсудит решение с тренером и семьей. Источник: http://ift.tt/2ipJUTJ http://ift.tt/2k9SAht