#анна остроумова

[amoureuxpagespoussier]

кроссовер : майор гром х вампиры средней полосы.

⠀ ⠀— Сегодня нам поступил запрос из Смоленска. Было найдено несколько полностью обескровленных трупов, похожая серия убийств происходила, когда ещё твой отец работал. — Прокопенко передал в руки Игоря толстую папку. Судя по состоянию и количеству пыли на обложке, её достали откуда-то из недр архива. — Им нужен хороший помощник. Учитывая, что ты вёл дело Чумного Доктора и в итоге раскрыл Разумовского, несмотря на доставшиеся московским коллегам лавры... Я хочу, чтобы ты поехал к ним. ⠀ ⠀ ⠀ ⠀— Старший оперуполномоченный по особо важным делам уголовного розыска Игорь Гром. — майор протянул невысокой блондинке руку в знак приветствия. Анна с явным презрением посмотрела на чужую ладонь и скрестила свои руки на груди, жестом явно показывая, что какой-то шишке из Питера не рада. ⠀ ⠀— Я слышала про вас. Но знаете, ехали бы вы в свой Питер обратно. Пока и без лишних майорских рук справляемся. ⠀ ⠀— Думаете, что у меня другой работы нет? Если наши родители когда-то работали вместе, не значит, что мы должны. Я не лезу в ваше расследование, а вы не мешаетесь у меня под ногами. Как вам такой вариант, Анна Петровна?

[aubeardente]

‘прости меня, моя любовь’

архив

[postponethedepression]

[ao3feed-midnightmass]

Костёл

by RabbitPooh Пол Хилл, будучи единственным уцелевшим в Крокетте вампиром, хотел бы восстановить Смоленский Храм Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии. Дед Слава, как всегда, заботится о заблудших вампирских душах. Words: 3886, Chapters: 1/1, Language: Русский Fandoms: Midnight Mass (TV), Вампиры средней полосы | Central Russia's Vampires (TV) Rating: Mature Warnings: Creator Chose Not To Use Archive Warnings Categories: F/M Characters: Костик Бредихин, Жан Иванович (Жан-Клод Дешам), монсеньор Джон Прюитт (отец Пол Хилл), Святослав Вернидубович Кривич, Анна Остроумова (Аннушка) Additional Tags: вампиры, Crossover, Религиозные темы и мотивы, повседневность, Обретенные семьи, дружба July 10, 2024 at 02:29PM Read it on Ao3 » https://archiveofourown.org/works/57276295 ✞ Don’t forget to leave kudos and comments to let the author know you enjoyed their work ✞

[carlgrimesisnotdead]

[jennyien]

"Вампиры средней полосы", сезон 1

“Вампиры средней полосы”, или да неужели в России сняли по-настоящему приличный сериал! Только ленивый не советовал мне их посмотреть, я даже посмотрела первую серию с Андреем и Валерией, а потом забросила на несколько месяцев, потому что реальная жизнь никого не щадит. Потом время пришло, мы с Морфеем сели и посмотрели его запоем, и да, это на самом деле очень хорошая история. Я даже не ожидала, что она настолько хороша. Про сюжет: в нем много ружей, которые выстрелят только во втором сезоне, рояль в кустах (точнее, мужик под камнем), провалы с логикой и так далее и тому подобное. Но если прикрыть на это глаза, то этот сериал очень приятно смотреть. Он легкий, всратый, смешной, персонажи очень колоритные и история более-менее логично развивается почти везде. Практически самое лучшее во всем этом восьмичасовом мракобесии: локация. Вампиры живут в Смоленске, и Смоленск накладывает своеобразный колорит! Да и вообще я люблю, когда снимают не в столицах, потому что в столицах жить легче, чем в Смоленске.

Про концепт мира в двух словах: есть вампиры, а есть хранители. Вампиры сцеживают с людишек кровь и пьют ее, а хранители следят, чтобы вампиры никого не убивали. Хранители — всегда люди, это должность, передающаяся по наследству, а договор с первым хранителем заключен много-много лет назад. Про персонажей в двух словах, потому что капец, какие они огненные. -Дед Слава, чье отчество я не уверена, что напишу правильно. Он почти что недопустимо хорош, шутит как бог, умеет летать и превращаться в крылатую тварь. Честно говоря, вообще все сцены с ним просто огнищенские, моя любимая — как он пытался взломать ноут московского мента, а потом из окна прыгнул. -Анна Остроумова, смоленский мент и просто красивая женщина. Мне понравилась идея: она читает мысли прикосновением и не умеет общаться с другими людьми, — но не понравилось воплощение. Актриса переигрывает и этим немного бесит. -Жан Иванович, врач и секс-гигант. Он мой любимчик, потому что он невероятно, просто недопустимо хорош, неудивительно, что он переебал весь персонал больницы. Ебет он их не просто так, а во имя эксперимента: хочет оплодотворить живую женщину. Он умеет узнавать людей по вкусу крови, да и вообще очень хороший врач. И в целом горяч неимоверно. -Ольга Анваровна, бывшая жена Жана, сказочная стерва, красотка, каких поискать. Из всех только она решила, что хочет стать вампиром, и стала, поимев тем самым Жана и всех остальных. Руководитель студенческого театра и гипнотизер: она смотрит людям в глаза, после чего они делают все, что она хочет. Честно говоря, она так красива и так стервозна, что все вокруг будут делать то, что она хочет, и без гипноза. В отличие от остальной семейки, которая ютится в старой хрущевке, Ольга живет в шикарном доме (не родись красивой, а переродись гипнотизером). -Женек, тупой мальчишка-студент, которого дед Слава обратил случайно. У Женька нет никаких способностей, большую часть времени он тусит в интернете, а еще у него есть канал на ютубе, где он вещает про вампиров. Неплохо в жизни устроился, короче, только дурачок. -Иван Жалинский, специальный мент из столицы, которого отправили в Смоленск расследовать убийства и которому в помощь дали Анну Остроумову. А зря, общение у них как-то сразу не сложилось, зато потом ка-ак сложилось! Тут надо отступить и сказать, что развитие отношений Ивана и Анны построено очень хорошо. Они оба тупенькие, ведут себя по-идиотски, ужасно смущаются и совместное дело вообще не идет им на пользу. Но они очень просто и закономерно влюбляются друг в друга, и за этим действительно приятно наблюдать. Потому что они в этих отношениях ведут себя очень как люди, а не как картонные куклы. И, в отличие от Жана и Ольги, у которых все давно уже позади и которые в основном соревнуются друг с другом в остроумии, Иван и Анна по-настоящему хорошо друг к другу относятся и ничего друг от друга не хотят. И, это очень показательно, она рассказывает ему, что она вампир, но он не просит его обратить. Отличный мужик же, ну. -Анна Витальевна, главная хранительница, ужасно утомленная тетка, у которой своих дел навалом. Она умирает от рака и проблемы вампиров не то, чтобы очень сильно ее волнуют. -Сергей Барановский, студент Ольги Анваровны и ее любовник. Ольга гипнотизирует его, спит с ним и ест его. Хорошо устроилась, надо сказать. Он слегка туповат, но она по-настоящему любит его. Она любит его, а не Жана, и это действительно делает Жана несчастным, пожалуй. -Клим, вампир, которого дед Слава не смог убить еще в те времена, когда был не совсем дедом, а вместо электричества использовались факелы. Неубитый Клим провалялся под камнем, пока его случайно не откопали смоленские искатели сокровищ. В этом сериале есть вещи, которые понравились мне очень сильно, и есть вещи, которые так же сильно не понравились. То, что не понравилось, как это не прискорбно, в основном составляет сюжет. Потому что плохо реализованные рояли в кустах — это правда плохо. Во-первых, Клим. Клим — это ужасный, первостатейный просто рояль в кустах, даже не смотря на то, что история хорошо построена и в какой-то момент начинаешь подозревать, что для того,

чтобы все складывалось, должен быть еще один вампир. Но мне в целом не нравится концепт, в котором злодей просто появляется из-под земли (в данном случае — из-под камня), а до этого мы про него ничего не знаем и даже не знаем о его существовании. Даже, блджад, намеком! Во-вторых, наркотик, вокруг которого столько завязано, и который буквально мертвых способен оживлять. Сама идея существования такого наркотика — хороша, а вот все остальное плохо, потому что наркотик этот вызывает больше вопросов, чем ответов, и вокруг него люди (и не только) ведут себя по-идиотски. Например, Анна Остроумова вообще не заинтересована в том, что ее семейка попалась на наркоте, хотя, на минутку, как мент она должна была хотя бы задуматься, что в этом наркотике такого, ну! Глава Хранителей вообще не заинтересована, из чего там вампиры банчат лекарство, которое вытаскивает людей из мертвых. Наркотик можно купить, пусть и с некоторыми сложностями, но большую часть истории Жан какого-то хрена пытается синтезировать его сам. Сама идея наркотика чудо как хороша, но вот этот вакуум и белые пятна вокруг него ничерта не хороши, честно говоря. В третьих, как дед Слава наебал Хранительницу. Это просто квинтэссенция тупизны, невероятная, невообразимая херня, да ради бога. То есть я понимаю, что нужен был конфликт вампиров и хранителей, чтобы двигать сюжет, но в этом случае конфликт построен очень тупо. Корочи, дед Слава пообещал Хранительнице, что вылечит ее, потому что у него есть лекарство, которое практически из мертвых может вытащить. Это то самое лекарство, которое Жан синтезировал из говна и палок… точнее, из наркотика. А потом в больничке умер старикан, который в молодости нашел вампиров, и поэтому свою жизнь провел в местной психушке. И тут деда Славу какого-то хрена (я делаю усилие, чтобы не писать капсом!) пробила жалость, и он отдал лекарство этому мужику. Я просто ору белугой с того, насколько это было тупо, бессмысленно, жестоко и самоубийственно. Вот этой вот херней он подписал своей семье смертный приговор, но все вокруг остаток сериала воспринимают это как окнорм. Алло, блджад, это вообще не окнорм, это была вот ровно та ситуация, от которой в прямом смысле зависела жизнь его семьи (и жизнь Женька, на минутку). Просто, чтобы вы понимали, если бы Хранительница выжила, историю с Климом все равно можно было развернуть и даже развернуть через Хранителей (в конце-концов, у главной есть сын, ну). Я допускаю, что оживляющий наркотик может впоследствии сделать из человека монстра (например!) и это могло бы быть хорошим заделом на сюжет второго сезона. Но даже в этом случае монстр-Хранительница смотрелся бы лучше во всех отношениях. Короче, вот это тупое дерьмо со стороны деда Славы и смерть Женька просто неимоверно злят меня, словами не передать, как. Не очень понравилось, что Ольга (спойлер!) беременна, потому что чисто биологически это невозможно. С другой стороны, Жан вон баб годами трахает, и все у него возможно. Теперь про то, что понравилось. Этого чуть поменьше, потому что понравились мелочи, но с точки зрения мелочей и деталек история гениальная совершенно. Отношения Ольги и Жана невероятные! То, как они огрызаются друг на друга, шлют друг другу поцелуйчики и как Ольга вьет из него веревки, просто заглядение! Мне ужасно понравилось, как вампиры выломали дверь в доме Ольги, а потом Ольга сунула Жану новую ручку со словами: “Дверь за собой закрой”. И как они посылают друг другу поцелуйчики, прощаясь! У них самая интересная динамика во всей этой истории. Очень понравилось как в финале, когда дед Слава разогнал всю свою семейку прочь из Смоленска, Анна вышла из машины и начала рыдать, что никуда не уедет из этого города. “Тогда я тебя увезу”, — сказал Иван, поднял ее на руки и унес в машину. Вот это было по-настоящему хорошо и красиво. Этакая квинтэссенция их отношений. Все еще считаю их роман очень хорошей репрезентацией отношений здоровых людей (и не только людей). Совершенно убойный момент из финала, когда вампиры и Хранители выбросили горящего Клима из окна, под колеса машины Барановского. И Иван орет ему сверху: “Дави его!” — и

Барановский реально давит его! Суууука, я так орала! Так и представляю, как это выглядит с точки зрения Барановского: “Мент говорит мне давить мужика, наверное, он знает, что делает”. Ух, золото! Отличный сериал, серьезно. Убойный совершенно. Настолько, что хочется смотреть его запоем, в один день. И, разумеется, поскорее увидеть второй сезон!

[olivia2010kroth]

Olivia Kroth: Remembering Russian artist Anna Petrovna Ostroumova-Lebedeva on her 150th birthday

Olivia Kroth: Remembering Russian artist Anna Petrovna Ostroumova-Lebedeva on her 150th birthday

  Remembering Russian artist Anna Petrovna Ostroumova-Lebedeva on her 150th birthday by Olivia Kroth Anna Petrovna Ostroumova (Анна Петровна Остроумова) became famous as a Russian engraving, graphic and water colour artist as well as a landscape painter. She was born in Saint Petersburg, on the 17th of May 1871, and died in the same city, which was called Leningrad during Soviet times, on the…

[aluckybouquetwhispers]

Глаза в глаза (1-3 серии из 60) / 2020

Оригинальное название: Глаза в глаза Год выпуска: 2020 Жанр: Детектив, криминальный фильм В ролях: Сергей Гузеев, Анна Роскошная, Роман Индык, Ольга Остроумова, Сергей Селин, Алёна Ковалёва, Кристина Орлянская, Эва Мильграм, Дмитрий Асташевич... О... Читать дальше »

[podsteklom]

Автопортрет. 1940. Остроумова-Лебедева Анна Петровна

[nataliagurinovich-blog]

Анна Остроумова -Лебедева о материале и технике акварели

Материал и техника акварели Меня увлекала чистая акварель , то есть живопись без белил, где роль белил выполняет бумага. Гуашь и темпера имеют более корпусную технику, и это меня не так интересовало. Мне казалось, что чистая акварель обладает более яркими, прозрачными красками и более свободным широким мазком. И мне нравилось в ней то, что акварель не терпит многих переделок (в то же время ее главный недостаток): бумага легко, как французы говорят, "утомляется" и уже перестает давать чистый свет и яркие, прозрачные тона. Поэтому от художника требуется большая сосредоточенность и перед началом работы совершенно ясное представление о том, что он хочет и как он должен исполнить задуманное. Стараясь освоить и понять технику, ремесло акварельной живописи, я внимательно изучала материал ее и инструменты, то есть краски, бумагу и кисть. Не забывала о настойчивых требованиях моего учителя Уистлера - изучать ремесло в искусстве. Много раз делала всевозможные комбинации красок. Некоторые из них, соединившись, давали осадок или грязноватые тона. Таких соединений, ясно, надо было избегать. Бумага играет ответственную роль в акварельной живописи. Она - белила для красок или, лучше сказать, свет. Сохраняя бумагу свежей и чистой, необходимо очень бережно и осторожно относиться к светлым местам акварели. Сильно проклеенная бумага плохо принимает краску. А на малопроклеенной мазки красок расплываются, сбивая рисунок и форму. Хорошая кисть должна вмещать большое количество окрашенной воды и в то же время кончаться тонким, правильным острием. Просто одним волоском. Имея в руках такую кисть, полную окрашенной воды, кончиком ее можно рисовать тонкий, отчетливый, часто причудливый рисунок. Потом, вдруг слегка ее нажав, излить на бумагу все количество легкотекучей краски. После этого, если кисть хороша, она выпрямляется и немедленно собирает все волоски в острый, упругий и правильный кончик. Какое наслаждение, как увлекательно иметь в руках такую кисть! Послушную, но с определенным характером: крепкую и упругую. В то же время надо следить за тем, чтобы не подпасть под ее влияние и не идти на ее поводу. Это чаще может случиться при мелкой кисти. Не имея возможности захватить большое количество краски и делать широкие мазки, или, лучше сказать, заливы, поневоле начинаешь мельчить и терять возможность легко и свободно работать большими планами, обобщая мелочи. Во время работы важно положение бумаги. При текучести акварельной краски наклон ее играет большую роль. Иногда бумагу приходится класть совсем горизонтально, иногда наклонять в обратную сторону, то есть нижний край картины подымать. Или наклонять набок. Зависит от хода работы и от желания художника - куда он хочет направить больше краски. Вообще техника акварели трудна, но и очень увлекательна. Она требует от художника и сосредоточенности, и быстроты. В ней яснее и легче, чем в масляной живописи, отражается темперамент художника. Главный ее недостаток заключается в том (я уже об этом говорила), что акварелью нельзя долго и упорно вырабатывать картину ввиду ее быстрой утомляемости бумаги. В масляной живописи можно без конца переписывать и изменять свою картину. В акварели же этого делать нельзя. Мне надо было выучиться быстрее схватывать форму и цвет предмета, отбрасывать все случайные и ненужные подробности. Красота и привлекательность акварельной живописи заключается в легкости и стремительности мазка, в быстром беге кисти, в прозрачности и яркости красок. Акварелью нельзя работать спокойно, методично, не торопясь - это для нее не характерно. Акварель я особенно ценила во время путешествий. Она гораздо удобнее масляной живописи, так как быстро высыхает. Кроме того, рисунки, которые делала во множестве, я покрывала легким акварельным тоном, для того чтобы клей, который всегда содержится в бумаге, под влиянием воды распустился и прикрепил карандашные штрихи к бумаге. Но, несмотря на усиленную работу акварелью, вещь с живописной, колоритной задачей все-таки я сделать не могла. Вырабатывая технику, я безжалостно уничтожала многое, не показывая никому, потому что получались вещи заработанные, несвежие. Билась без конца, но это ничего: я любила преодолевать трудности. Надо сказать, что бумага имеет свойство от воды набухать, расширяться и фалдить, конечно, на нее в таком состоянии накладывать краски нельзя, так как они будут стекаться в складки ее. Из этого следует - бумага должна быть натянута. Есть несколько способов для этого. Расскажу о тех, к которым прибегала я. Всю бумагу со сделанным уже рисунком я сильно намачивала губкой, полной воды, и ждала, когда бумага через несколько минут начнет разбухать и фалдить. Тогда, не теряя ни минуты, надо часто по краям прикалывать кнопками мокрую бумагу к тому картону или доске, на которые она должна натягиваться. Недостаток этого приема заключается в том, что бумага, высыхая и сжимаясь, почти около каждой кнопки немного рвется. Но этого можно не бояться, если взять для картины бумагу несколько большего размера, чем требуется. Другой способ следующий: смочить всю бумагу с рисунком так, чтобы края бумаги были менее смочены, чем середина ее. Не мешает края осторожно растянуть руками и тут же, отвернув, намазать их клеем и приклеивать к доске или картону. Или еще иначе - вместо того чтобы приклеивать края, взять узкую полоску бумаги, намазанную клеем, и приклеить ее так, чтобы она ложилась на акварельную бумагу и одновременно на доску или на картон. Оконченную акварель я вплотную наклеивала на бристоль или картон. Это делала для того, чтобы уберечь акварели от всяких случайностей, сгибов, разрывов, пятен от пальцев. Операция эта была довольно сложной. Сначала на левой стороне бристоля наклеивала вплотную такого же размера лист бумаги, как акварель. Поэтому всю акварель смазывала жидким клеем, и осторожно накладывала на другую сторону бристоля, стараясь, чтобы она легла без малейших складок. После этого, покрыв ее чистым листом бумаги, прокатывала валиком, стараясь водить его от центра к краю акварели, чтобы выдавить из-под акварели оставшиеся пузырьки воздуха. Дав акварели чуть просохнуть, клала ее под ровный пресс и держала до полного высыхания. Такая акварель никогда не коробится, так как противодействием служила бумага, находящаяся с левой стороны бристоля. Для этих наклеиваний я употребляла всегда осетровый клей, который покупала тонкими пластинами и готовила сама: сначала настригала его мелкими кусочками, покрывала небольшим количеством воды, давала ему намокнуть некоторое время. Когда он разбухал, подбавляла воды и грела это все на огне, помешивая щепочкой, стараясь, чтобы в нем исчезли все осадки, и не давая ему закипеть. За все годы моей работы я не заметила, чтобы этот клей дал какие-нибудь неприятности в виде пятен, пожелтения бумаги, особенно в светлых ее местах. Мне как-то всегда хотелось защитить мое детище от случайностей жизни, и потому я стремилась наклеивать акварели. Самое для них лучшее положение - это находиться в папках, но я говорю о тех акварелях, которые покидают своего создателя и попадают в жизненный водоворот. Для акварели наиболее опасный враг - солнечный свет. Краски, освещенные ультрафиолетовыми лучами, постепенно бледнеют и , наконец, совсем выцветают. Даже простой свет, без солнца, и тот действует вредно на нее. Также акварель, освещенная электрическим светом, страдает от него, особенно если она недалеко находится от источника света. Из этого следует, что, когда наступает весна и лето с яркими солнечными лучами, необходимо акварели прикрывать темными занавесками или совсем снимать со стен. Еще очень вредна для акварелей пыль, которая носится в воздухе, особенно тогда, когда щели между рамой и картоном сзади акварели не заклеены полоской бумаги. Это только отчасти спасает ее от пыли, так как остается еще возможность воздуха проникать между стеклом и акварелью. Конечно, самым лучшим средством было бы приклеивать стекло узкой полоской бумаги, но эта мера имеет неудобства: например при передвижении акварели по выставкам, когда стекло упаковывается отдельно от неё. Все-таки я должна сказать, что стекло очень предохраняет акварель от выцветания и всякой порчи. Когда я работала с натуры акварелью, то брала, кроме картона или большого альбома, складной стульчик. Потом нечто вроде легкого пюпитра, на который я могла положить верхний край альбома, в то время как нижний его край лежал на моих коленях. Третье приспособление, которое я носила с собой, это был низенький круглый столик, у которого три ножки вынимались, а при необходимости - ввинчивались. На него я ставила кружку с водой, палитру с красками, кисти и все необходимое для работы. Это был мой выход с полной амуницией. Обставленная таким образом удобно и комфортабельно, когда мне никто не мешал, главным образом любопытные люди, я доводила свою работу до конца. Но очень часто мне не удавалось спокойно работать, особенно в городах за границей. Тогда я прибегала к следующему приему, меняя весь характер работы. Я делала тщательный, подробный рисунок, карандашом, например пейзажа, обозначая архитектурные формы, планы деревьев, перспективы далей, контуры теневых пятен. Потом, рассматривая мною нарисованный пейзаж , я отмечала на нем самые темные места одинаковой силы, будь то деревья, здания или горы, и на этих местах на рисунке ставила цифру 1. Потом следующие, более светлые, одинаковые тона - и ставила цифру 2. Далее, предметы еще светлее, я отмечала цифрой 3, и доходила до самых светлых мест в пейзаже, и это были 5-й или 6-й номера. Получалась схема градаций силы тонов от темных до светлых. Кроме того, чтобы запомнить оттенок какого-нибудь цвета, я в некоторых местах писала словами "зеленовато-голубой, лимонно-желтый, синеватый" и т.д. Вернувшись домой, я внимательно рассматривала цифры, дававшие мне градацию тонов, прочитывала надписи, стараясь вспомнить ��се мною виденное, потом вытирала карандашные следы и записи и, внутренне собрав весь образ виденного, как в фокусе, начинала уверенно, по памяти, изображать его, и так реально, как будто я натуру видела перед собой. И я думала, что половина, а может быть, и больше моих акварелей сделана по этому способу. Надо вообще сказать, что при каждой новой работе я по-разному подходила к природе, желая выразить в ней характер и самое существенное. Потому и приемы у меня были разные. Сейчас расскажу о моем другом методе работы: наметив то, что мне хотелось изобразить, я тщательно и правдиво передавала то, что видела перед собой. Работая карандашом и красками подробно, детально, я старалась близко и честно воссоздать натуру. Таким образом, получался до конца реалистичный этюд с натуры, по которому я рассчитывала создать большую законченную вещь. Набросав рисунок , полагаясь на свой этюд, я начинала работать, но неожиданно для себя отходила от него и делала акварель по тонам, да и по манере не похожей на мой реалистический этюд. И создавая вещь, такую далекую от него, я чувствовала, что творю художественную правду, отойдя от правды передаваемой природы. И какая правда была выше? Правда ли точно передаваемой природы или правда творца-художника, то есть художественная правда? Какая из них выше, я до сих пор не решила. И потому предписывать правила или методы, как сделать законченную акварель, - очень трудно, так как изображаемая натура каждый раз является для художника новой, интересной задачей. У меня, например, есть большого размера акварель 1932 года, которая начата и совсем закончена без всякого этюда и без натуры, только по памяти. И она производит впечатление вполне реалистичной. Искусствоведы, да часто и сами художники, стремятся положить акварель на белое бумажное паспарту. Эти белые пятна, по моему мнению, совершенно убивают живопись. По сравнению с белой бумагой живопись, конечно, всегда кажется тусклой и глухой, и какой смысл в белом паспарту, никогда не могла понять. Если акварель имеет вид подкрашенного рисунка, то паспарту ей не поможет, но если она отвечает всем требованиям настоящей полноценной живописи, зачем же ее распинать на белом бумажном поле, тем самым ее уничтожая. А.А.Рылов мне не раз говорил: "Акварель должна быть по фактуре легкой и прозрачной и небольшого размера". http://www.artonline.ru/articles-art/16/

[olivia2010kroth]

Olivia Kroth: Zur Erinnerung an die russische Künstlerin Anna Ostroumowa-Lebedewa an ihrem 150. Geburtstag

Olivia Kroth: Zur Erinnerung an die russische Künstlerin Anna Ostroumowa-Lebedewa an ihrem 150. Geburtstag

Zur Erinnerung an die russische Künstlerin Anna Ostroumowa-Lebedewa an ihrem 150. Geburtstag von Olivia Kroth Anna Petrowna Ostroumowa (Анна Петровна Остроумова) war eine russische Aquarellistin, Graveurin und Landschaftsmalerin. Sie wurde am 17. Mai 1871 in Sankt Petersburg geboren und starb am 5. Mai 1955 in derselben Stadt, die zu Sowjetzeiten Leningrad hieß. Anna war die Tochter des…