#артоны

[dovolnostranny]

Пост обнимательного Антоном Арсения:

вдохновленный комментом @bogomol-vyshel-iz-alcatrasa

[littleshinyblackberry]

Любовь на сцене сыграть нельзя…

[evrikka]

Арсений, Антон | Громкий вопрос. Мона (ч.1)

[tapokarsa]

не могла пройти мимо..... как оно вообще существует?

[slujbaspasenia]

такой Антон с таким Арсом ❤🖤

[ri-akkerman]

AU: У Шаста длинные ноги, которые нравится трогать Арсению. В машине, в гримерке, за кулисами, на сцене. Арсений не может себя контролировать, когда видит перед собой стройные длинные ноги в обтягивающих штанах. А это бывает очень редко. Арсению нравится обхватывать Шастуна за тонкие щиколотки, когда ноги партнера лежат у него на плечах, жестко втрахивая того в кровать. Арсению нравится прикусывать выпирающие косточки на бедрах Антона, сидя на корточках, где-нибудь, в пыльной подсобке, во время быстрого отсоса.

Арсений поклоняется ногам Антона.

[valeriacarter25]

Обожаю

[oksydark]

То что надо на ночь

[jennybelieves]

обсудим этот факт?))

[adastark]

Люди из правительства, в целях предотвращения инфарктов, инсультов и других проблем с сердцем у импрофандома

Запрещайте Серёже появляться между этими двумя в одежде с принтом, который может вызывать ассоциацию "любовь", а не вот это всё

[whitefirewitch]

Моя любимая их фотография должна быть и тут.

[dovolnostranny]

Арсений никогда не встречал человека, который любил обниматься так сильно как Антон. При встрече, по утрам, после долгого рабочего дня или даже в перерывах между съемками. Причем, казалось, что это желание было у него абсолютно бессознательным, потому что даже ночью Арсений то и дело просыпался от того, что Антон прижимался к его спине, а на талии лежала его рука.

И если первое время их отношений Арсений не понимал этой тяги и зачастую просто терялся, не зная, как реагировать, то постепенно он все же проникся его безграничной любовью к объятиям, а дома и вовсе не редко сам начал становиться инициа��ором.

Ведь было безумно приятно ощущать теплые руки, которые крепко обхватывали его за талию или плечи и притягивали к себе донельзя близко, чувствовать, как Антон выводил на его спине витиеватые узоры кончиками пальцев, тихо дышал, уткнувшись в макушку, или шептал ему всякие глупости в ухо, пока сам Арсений стоял, уткнувшись ему в шею, водил кончиком носа по линии челюсти, оставляя там поцелуи и, наконец, вдыхал поглубже уже родной запах Антона вперемешку с выветрившимся за день одеколоном.

Арсений искренне наслаждался каждым таким моментом спокойствия и безмятежности, когда он мог чувствовать себя миниатюрным, а иногда и немного хрупким в любимых руках, ощущать бесконечную поддержку и опору и просто знать, что Антон был рядом и пока не сбежал от него ни по каким делам. Хотя куда бы их не заносила нелегкая, все пути в итоге вели к тому, что Арсений вновь оказывался в родных объятиях.

[homo-transiens]

вечер на двоих

Когда кажется, что заебаться больше, чем сейчас, невозможно, приходит еще пара приглашений на сторонние съемки, три рекламных заказа и какая-нибудь очередная восхитительная идея в светлую голову сами знаете кому. А у них помимо этого всего есть еще основная работа, хоть и два съемочных дня для стс позади, впереди всего небольшой перерыв и затем финальный рывок (для тв-съемок финальный), хотя до отпуска там, конечно, еще как до Китая.

Вот и сейчас Антон лежит в офисе, согнувшись в три погибели на маленьком диванчике, обхватив голову руками: раскалывается, каждый хлопок дверью, каждое шарканье в непосредственной близости от Шастуна (непосредственная сейчас – любая меньше полукилометра), каждый вскрик Зайца или «трям» на укулеле Журавля в соседних помещениях отдаются такой болью, что кажется, что проще умереть прямо сейчас, пока пилюля не подействовала. Вообще-то сегодня выходной и в офис ехать было не обязательно, но Стас попросил кое-что обсудить лично (то ли что-то для громкого вопроса, то ли по рекламе; и чего ему не отдыхается, сам же такой же заебанный, аж твиттер про��икся, но нет ведь, работаем, пишем, мозгуем).

Поэтому кое-как соскребя себя утром с кровати и залив ненавистный (иногда, а иногда терпимый, он до конца еще не определился) утренний кофе внутрь, Антон сгреб в охапку Арсения, такого же уставшего, но все равно шиложопого, который успел уйтинапробежкувернутьсяспробежкипринятьдушсделатьмаскузаказатьзавтраксваритькофе, уткнулся ему в макушку в коридоре на добрые пять минут и договорился с ним на совместное времяпрепровождение сегодня и завтра в режимах «оффлайн» и «не беспокоить» для внешнего мира. Ехал в офис с мыслями о том, как вернется обратно, откроет пачку чипсов, завалится на диван в гостиной с Арсением в обнимку, как они проспят весь день под какие-нибудь незамысловатые видео или очередное прохождение от Куплинова (Арсений не ценитель летсплеев, но ценитель объятий и обжиманий с Антоном). Но сейчас — головная боль.

Поз подходит проверить и впихивает ему стакан холодной воды. Оторвав голову от подлокотника, Антон помутневшим взглядом окидывает темное помещение: Дима свет выключил и даже шторы прикрыл.

— Ну как? Легчает?

— Да что-то не особо, хотя таблетка должна была уже подействовать, — Поз выглядит лучше, но тоже с мешками для картошки под глазами. А у него ведь еще семья, дети. Как у него хватает сил и времени на все?

— Ну ничего, попей и полежи еще минут десять. Пройдёт.

Антон отдает Диме пустой стакан, укладывается обратно на диван и не замечает, как проваливается в неглубокий сон: даже снится что-то. Что-то сумбурное, темное, но безопасное, зеленое, Арсений рядом, почему-то пахнет жженым деревом, чуть-чуть припекает затылок. Открыв глаза, Антон понимает, что провалился в дрему меньше, чем на полчаса, но эти двадцать минут оказались целительными, он чувствует себя, на удивление, гораздо лучше. А еще у него появилась идея. Он пишет сообщение Арсению с указаниями и просьбой ни о чем не спрашивать, лезет в мессенджер, находит нужный контакт. Дело за малым — разобраться с работой хотя бы на сегодня.

Зависнув еще на пару часов в офисе, Антон забывает про свой план, но вспоминает быстро, как ��олько видит сообщение на телефоне: «Собрал твои и свои. Пригнал тахо к дому. Жду. Не спрашиваю» и расплывается в улыбке. Ему доверяют. Ему доверяет Арсений, который крайне редко и совсем неохотно выпускает из своих рук бразды правления. Арсений, которому иногда нужно контролировать все до мельчайших деталей. Арсений, который никому не доверяет то, что касается его напрямую. А Антону доверяет, и отдает, и отпускает. Приятно, черт возьми. И обязывает, конечно, в некоторой степени.

Попрощавшись с коллегами и обозначив перевод телефона в режим «не беспокоить» до вечера субботы, Антон садится в такси.

Проверив собранные вещи и докинув недостающее (во-первых, Арс не взял ни треники, ни кроссовки, ему же не было сказано, что брать, во-вторых, Антон еще и в магазин у дома зашел), они выходят во двор, грузятся в тачку и отъезжают от дома.

— Ты знаешь же, что я не люблю, когда не понимаю, что происходит. Куда мы едем?

— Знаю, Арс, это сюрприз. Тебе понравится, обещаю.

Спустя час толкания по вечерним московским пробкам, они выезжают за МКАД, где немного посвободнее, Шастун открывает окна (воздух свежий, уже не так душно) и включает музыку по-громче. Арсений, он видит краем глаза, не то чтобы прям расслаблен, но уже постукивает пальцем по бедру в такт музыке. Значит, не так уж и напряжен, удивительно. Антону даже не нужно мысленно переноситься далеко в прошлое, чтобы сравнить того Арсения, взбалмошного, да, но все равно достаточно консервативного, ревностно охраняющего свое личное пространство и рьяно отстаивающего (отодвигающего, скорее) свои границы, с тем Арсением, который уже переместил ладонь со своего бедра на шастово, который изредка поглядывает ласково в перерывах от залипания в окно, который морщит нос на закат, который тихонько мурлыкает каждой третьей песне и который все еще не задает вопросов. В дороге они разговаривают о прошедшем дне, о работе (оба фыркают), о грядущем и таком долгожданном отпуске, о каких-то мелочах и отвлеченных вещах, поэтому оба не замечают, как пролетает еще полтора часа, как они добираются до пункта назначения.

— Приехали, Арс. Выползай.

— Куда выползай? Там темно и лес. Я тебе доверился, а ты решил меня вывезти за город и расчленить?

Бросив взгляд чуть правее, в свете фар Арсений видит небольшой домик. Хижиной это не назовешь, конечно, хотя ассоциации с хоррорами и проскакивают.

— Шаст. Классно.

— Повторяешься, Арс, — Антон хихикает и тянет его за рукав за собой, светя телефоном под ноги, — тут тоже комары, конечно, но не карельские. Пошли. В нашем распоряжении этот домик на сутки или чуть больше, если захотим. Спасибо знакомым знакомых, которые не задают лишних вопросов и которым не нужны паспорта всех постояльцев.

Домик небольшой, одноэтажный, из прихожей ведет одна дверь в санузел, дальше — что-то типа гостиной с крошечной кухней, еще дальше — кровать.

Арс тянется включить свет, чтобы рассмотреть помещение получше, но получает легкий шлепок по ладони:

— Не сейчас, подожди. Разувайся наощупь. Закрывай глаза теперь и бери меня за руку, я тебя доведу.

— До инфаркта? Или до оргазма?

— Как хочешь, но я, конечно, за второй вариант. Но пока ни то, ни другое. Идем. Аккуратнее, порожек. Вот сюда. Левее. Арс, не заваливайся, иди прямо. Да не бойся, все под контролем. Прямо перед тобой кровать. Тебе нужно развернуться и лечь спиной на нее. Так. Сейчас, секунду, — Арсений чувствует в руке потную ладошку Антона (волнуется все-таки, жук), под собой — мягкое покрывало и упругий матрас, который чуть проминается от тела, упавшего по правую руку. — Все. Можешь открывать глаза.

Сначала Арсений ничего не видит, но как только глаза привыкают чуть-чуть к темноте, понимает, перед ним — звездное небо, а вокруг — лес.

Прозрачная крыша и окна в пол создают впечатление, что он просто лежит на земле, на листьях и сосновых иголках, но при этом ему тепло, сухо, мягко. Из приоткрытого окна тянет сыростью и хвоей. Над головой виднеется Млечный Путь. Правой стороне тела тепло от тела под боком.

— Что скажешь?

— Я… хм. Впечатлен. Давно не видел звезд в таком количестве, — говорить Арсению внезапно стало сложно: какой-то ком в горле и в носу предательски защипало. — Спасибо, Шаст. Правда классно.

— Я не ошибся?

— Нет. И я не ошибся, — Арсений поворачивается и чмокает коротко Антона в нос.

Впереди сутки наедине, за которые они многое не успеют, конечно, но что-то все-таки да. Разговоры у костра, звездное небо, пледы, вечер на двоих, ленивое длинное ��тро, наблюдение за белками из-под одеяла, теплые объятия, конечности вперемешку, ленивые поцелуи. И больше сейчас никто не нужен и ничто не нужно. Может быть, только спрей от комаров.

[evrikka]

Арсений: говорит.

Антон: когда всегда. сколько бы лет не прошло.

тт: arton_art фото: soviiaav

[tapokarsa]

у вас есть слова? отсыпьте.....

[breetheoflove]

2 июля

В 2020 Арсений во время препятницы кидался подколами "если ножи тупые, значит мужчины в доме нет"