#понька

[comes-to-life]

Время пора спать, а я зачем-то мучаю сама себя и не ложусь 😪😴, но хочу пожелать вам сейчас побольше солнечных деньков... снизу будет херня какая-то,...

..., а еще ниже типо спойлер к тому, что я очень хотела бы дорисовать. Вроде как челлендж с лп

[069vorotniki]

Понька из леса

[pitenpon-blog]

Никс. Лайн под реф был сделан давненько,но вот сегодня только руки дошли доделать. Задумывалась она как персонаж для NSFW блога,которого нет :D хотя возможно верну его

[arkwensomortel]

Внезапная(не очень) понька! Просто случайный единорог с пончиками. Moonlight Dount(Звучит красиво, но на русском звучит странно))

[jumperl]

@komandorpush , слишком классная понька, нарисованная слишком жопными руками (ﾉω･､) начинал я рисовать- все нравилось закончил- хочу вырвать свои руки ;,с

[zirahv]

Понька с авы Да, она под копирку с Перидот, да.

[mylittleprompt]

Prompt #120: «Бессловесный» от Сослоупоня

Огромное розовато-белое поле душистого клевера раскинулось до горизонта. Нежные цветочные лепестки задорно щекотали стрелки копыт маленькой белой кобылки. Она не смогла устоять перед искушением и повалилась на траву, примявшуюся, будто большая цветная подушка. Было тихо. Только толстые деловитые шмели изредка сновали туда-сюда, гудя под тяжестью своей сладкой, ароматной ноши. Воздух едва дрожал под жаром полуденного летнего солнца. Хотелось поймать каждой клеточкой, растянуть подольше это ощущение мягкости и уюта. Но ничто не могло длиться вечно. Пони со вздохом закрыла книжку, прервав свой недолгий отдых. Впереди было так много дел: убрать левое крыло, пересчитать пропажи, заполнить формуляры, приготовить ужин на всех. Ну а после ужина — посуда. Большой чугунный котёл, в середине которого просо всё время не проваривается, а у стенок — подгорает, прилипая чёрной комковатой массой. Эту гадость надо было отскабливать потом битый час, но это было всё равно быстрее, чем варить для каждого в своей кастрюльке. Да и не так затратно — уголь в этом месяце почти закончился, а новый должны были привезти только через неделю. Придётся подождать ещё немного.

Рыжий, переливающийся золотом феникс взмыл из-за горной вершины. Он недовольно клекотал, высматривая нарушителей. Белое гибкое тело скользнуло среди сугробов, и птица бросилась в погоню. Раз за разом тонкие когти хватали лишь снег, тут же превращавшийся в крошечные колечки пара, но так и не могли схватить юркую ящерицу, всё дальше и дальше отманивавшую от гнезда. Тем временем её товарка залезла внутрь. Проскочила мимо нагретых до мягкости бежевых камней, оставляя на них вдавленные следы перепончатых лапок. Оглядела глазками-брусничками обломки двух скорлупок. И шмыгнула в уголок, где покоилось третье, ещё целое гранёное яйцо рубиново-красного оттенка. Взвалив с помощью своих ножек его себе на спину, она потащила его прочь, туда, где её уже ожидала небольшая, но прочная, устланная соломой шкатулка и два пони-дрессировщика. Пони вспомнила своих братьев. Два голопопых шалопая, каждый в два раза больше неё, вечно голодных и ужасно шумных. Она не видела их уже полтора года. Она хотела надеяться, что они повзрослели, остепенились, стали серьёзными, но в глубине души знала, что это противоречило бы всем законам природы, и братья до сих пор такие же раздолбаи, ставящие на уши всю деревню. Теперь она могла написать домой. Староста зачитал бы письмо, принесённое серокрылым почтальоном, но толку? На ответ всё равно надеяться не приходилось. У неё есть еда, крыша над головой, своё дело, и даже почти есть друг. Чего ещё желать? Копыто снова потянулось к фолианту. И обалдела. На этот раз её белая шерсть сменилась блестящей радужной чешуёй. Копыта стали плавниками, грива — волнистым гребнем вдоль спины. Из отполированной до блеска раковины на неё смотрело отражение настоящей морской пони! Летать, кружиться, делать сальто, разрезать водное пространство туда-сюда было так легко, так потрясающе удивительно, что хотелось это делать снова, снова и снова. И тут увидела клетку. Толстые, покрытые коричневым ржавым налётом прутья были вкопаны в каменистое дно. А за ними были два блюдца — самые большие, печальные и жалостливые рыбьи глаза, что пони когда-то видела. Они не смотрели по бокам головы, как это было у других рыб — нет, эти два иссиня-голубых подводных омута с мольбой были направлены прямо на неё. Микроскопический рот беззвучно открывался и закрывался, словно шепча слова о помощи. Были у морских пони и свои недостатки перед земными. У плавников плохо выходило то, что копытами делалось в два счёта. Мутные разводы крови клубились в воде, когда плавники долбили ко камню, раз за разом загоняя его глубже в сетку решётки. Стиснув зубы — в этом теле даже невозможно было закусить губу — кобылка продолжала своё дело. Всё потемнело, когда она навалилась грудью на импровизированный рычаг, а районе ушей застучали злобные молоточки. Потихоньку, со скрежетом старое железо поддавалось, и, наконец, прут со звоном вылетел прочь. Рыба протиснулась наружу — сперва недоверчиво, осторожно, но потом всё сильнее и сильнее махая и извиваясь всем своим плоским телом. Она подплыла рядом, легонько клюнула пони в бок и посмотрела снова. Бесконечная благодарность и облегчение читались во взгляде. А потом она поплыла дальше — туда, где в светлеющей толще воды висел целый косяк полнолунных, похожих на неё рыб. Страницы горели. Кобылка стояла у раскрытого окна, выбрасывая сморщивающиеся от жара листы в объятия ветра. Дверь в комнату с грохотом распахнулась, едва устояв на скрипучих петлях. Пожилой жеребец вбежал, увидел пламя и осел за землю, путаясь в полах своей длинной, пропитанной пылью мантии. — Зачем? Зачем ты так поступила? — простонал он, с надрывным хрипом. — Он же был ещё совсем маленький! Ему не выжить снаружи библиотеки, его там затопчут, забудут, переврут! Ему бы ещё хотя бы полсотни лет, набраться опыта и длины… — Каждый должен быть свободным. — Молодая кобылка не отводила пристального взгляда от архивариуса. — Каждый. Нежная, чарующая музыка неслась над городом. Она пролетала по улицам, спускалась к мраморным фонтанам, вежливо стучалась в окна. Бродячий музыкант подхватил мелодию и заиграл на своей ореховой дудочке, а из высокого окна консерватории вторила ему виолончель. Усталый фермер разогнул спину и вытер лоб, внимательно слушая и прядая ушами. Морщины на его лице разгладились, отчего оно приняло по-жеребячьи глупое выражение. Нескладный бело-рыжий щенок у его ног отчаянно заскакал, пытаясь поймать разинутой пастью мелодию, как привык ловить мух. И для всех них на минуту город превратился в бескрайнее поле душистого клевера.

Прим. автора: Да, мне действительно надо тренировать описания — буду рад любым идеям, замечаниям, критике и руководствам по ним.

Отзыв от Аналитической Трикси: Если вкратце — сумбурно, странно, впопыхах. Если же расписывать… Первее всего скажу, что автор сильно прогадал с разметкой. Как правило тело истории пишется обычным шрифтом, курсивом выделяются письма, записи, длинные мысли и прочие отступления. Здесь же все шиворот-навыворот — те куски, где можно угадать какую-то общую историю, курсивные, несвязанные отступления нет. Возможно, это прием, которым автор хочет что-то сказать. Но как по мне, он не сработал. По крайней мере, я не поняла, что хочет сказать автор. И еще — посоветовала бы входить в отступления и выходить из них через многоточия. Это поможет читателю понять, что они отдельно, и не запутаться. Что же, с этим все. Теперь сам рассказ. Как уже упоминала выше, у нас здесь параллельно идут две линии. В одной из них некая понька читает книгу, отлынивая от работы, а потом ее сжигает. Другая — книжные фантазии поньки. Сама по себе идея — замечательная. Многослойное повествование это всегда интересно. Но в данном случае оно не сработало, и причина тому, помимо потраченной разметки — слабая с��язность. Рассказ достаточно короткий, отступлений очень много. Выходит дико дробно. То есть, я начинаю читаю одну историю… оп, это фантазии. Окей, начинаю читать другую историю… оп, третья! И так весь рассказ. Чтобы разобраться в подобной каше, нужна некая связующая линия, на которую будут надеваться отдельные сцены. Автор попробовал дать ее в виде линии кобылки, но вышло плохо. Почему? Во-первых, сама структура рассказа становится понятна только к четвертому блоку — второму для кобылки. Явный переход (с закрытием книги) есть только между первым и вторым блоком. Между вторым и третьим нет, между третьим и четвертым тоже. Только поняв, что четвертый опять про лентяйку, можно угадать структуру. А это уже, считай, пол-рассказа прошло. Нету никаких явных маркеров, по которым мы можем разделить линии до этого момента. Мы только понимаем, что они разные. Во-вторых, кобыльи эпизоды слишком слабо связаны между собой. Да, их можно расположить по порядку как одну историю, но точно так же можно и решить, что это другая кобылка, которая тоже любит читать и филонить. Автору, на мой взгляд, стоило сначала построить отдельно сюжет кобылки, оставив лакуны, а затем заполнить их фантазиями. Чтобы он отдельно читался как более-менее полноценная история, а фантазии иллюстрировали его. Кстати, в-третьих. О фантазиях. Они как-то очень странно связаны с реальностью. Связь с первой вообще не ясна. Связь со второй — через братьев, которые не имеют отношения к сюжету — чисто декоративная. С третьей, про рыбу — ок, понятно, освобождение рыбы символизирует сжигание книги. Но вот наступает четвертая, и… и откуда она наступает? Книга-то все. И вообще, что это за книга такая, где истории даются обрывками? Или книга не при чем, а это кобыла поехавшая? А зачем тогда строится связь с книгой и что вообще хотел сказать этим автор? Непонятно. И кстати, почему концовка кольцуется с началом? Тоже непонятно. Общий вывод: автор ухватил хорошую идею, но не смог ее адекватно реализовать из-за того, что положил болт на структуру. На нее в следующий раз и стоит обратить повышенное внимание, раз уж взялся делать сложную по устройству вещь. В общем, лол, рецензия уже скоро превысит объем произведения, если еще не. Так что вкратце об описаниях по просьбе автора. Они чутка многословны и размашисты, но в пределах нормы. Никаких проблем при чтении не вызвали, и если бы сюжет был понятен, читалось бы на ура. Учитывая, что описания в основном идут в фантазиях, там размашистый, пафосный книжный слог вполне в тему. Ну и напоследок. “Микроскопически”. В рамках фэнтезийно-сказочной по духу истории глаз резануло только так. Засим все. Желаю автору удачи в новых экспромтах!

[teenmori]