#самые ужасные профессии

[jpgmovier-blog]

10 ЖУТКИХ ПРОФЕССИЙ.

Самые жуткие профессии, в которых вряд ли хочется признаться близким и друзьям. Ужасной работой заняты миллионы наших соплеменников и никто не хотел бы заниматься ей по доброй воле. Но подобное существует и об этом- сегодня в выпуске!

[drunkbatya]

Персонаж №3 — Гевин Рид

Давайте не будем тянуть кота за яйца и просто перейдем к отряду недооцененных плохих мальчиков, о которых нам ОЧЕНЬ нужно поговорить. Поскольку известно нам о них не так много, как хотелось бы, речь здесь в первую очередь пойдет о ХЭДКАНОНАХ (наконец-то). Начнем мы с Гевина Рида. Что мы о нем знаем? 1) ему 36 лет; 2) он говнюк; 3) коллеги его невзлюбили в рекордно короткий срок; 4) он не особо жалует коллег (особенно Хэнка); 5) не чурается пойти по головам, лишь бы достичь желаемого. Если не считать первого пункта, все остальное описывает Рида как не очень приятного мужика, но все мы знаем, что мудаками не рождаются. К сожалению, он один из многих персонажей, чью трагическую предысторию не раскрыли, и представили его человека, который козел просто потому что козел. Обидно. Так что вот мои хэдканоны о нем: 1. Гевин Рид рос без отца. Почему я так решила? Не знаю, просто это Детройт, а Рид выглядит как парень, который вырос без отца, вот и все. 2. Мне нравится думать о том, что у него есть младшая сестра, о которой он очень заботится. Клише «старший брат» из любого недоумка делает пуську. 3. Ему рано пришлось повзрослеть. Раз уж ему не повезло оказаться единственным мужчиной в семье, он был вынужден переть на своих плечах ответственность за себя и за Сашку! за отца. Вместо обычного беззаботного детства, он возил коляску с младшей сестрой, пока мама зарабатывала на жизнь (ставлю сотку, что работала она в сфере услуг). Поскольку быть официанткой или продавцом-консультантом дело не самое прибыльное, финансы пели романсы, а когда малая подросла, Гевину пришлось найти себе подработку, чтобы денег было чуть больше, чем впритык. Никто особо не интересовался, хочет он этого или нет. Надо, значит надо. Времена тяжелые, пришлось быть взрослым и рассудительным парнем. 4. Он выбрал работу в полиции вовсе не потому, что хотел помогать людям. Думаю, тут все было очевидно. В выборе будущей профессии он руководствовался здравым смыслом. Ему было плевать на правосудие и справедливость, он был прагматичным парнем, который выбирал из немногочисленных вариантов тот, где платили больше. Напомню, что из-за технологического бума и андроидов, которые полезли из всех щелей, найти работу было сложнее, чем выпускнику ВУЗа устроиться по специальности *звук страданий человека с дипломом*. Так что для парня, у которого не было высшего образования (а в 2038 корочки вообще котируются или всем насрать?), стать офицером полиции было не самой плохой идеей. 5. Гевин Рид единоличник, который всегда все сам. Ясен хрен, что с самого детства ему пришлось быть самостоятельным. Помощи ждать было не от кого, так что со всеми проблемами ему приходилось справляться в одиночку. Так что Гевин не очень компанейский чел, который больше думает о себе, чем о других. И одному ему удобнее работать, чем с напарником. Так что коллеги были для него просто коллегами и дружить с ними он не особо жаждал. Это же касается и того, что он был не прочь пойти по головам, чтобы взобраться повыше. Для него денежки были всегда важнее всяких там этих самых. 6. Гевин Рид никак не может заткнуться! НИКАК. НИКОГДА! ВООБЩЕ! В любой ситуации, уместно это или нет, он отпускает свои комментарии, как будто мир рухнет, если не узнает, что Гевин Рид думает. Коллеги тоже оказываются под прицелом. Рид постоянно отпускает грубые и саркастичные комментарии в адрес мужчин, и сальные шуточки на грани сексуальных домогательств в сторону коллег-женщин. Почему в полиции Детройта так мало дам-полицейских? Из-за Гевина Рида, разумеется! 7. Гевин Рид не пропустит мимо ни одной юбки. Вы разве сомневались? Если в поле зрения детектива Рида попадет девушка, она обречена. Обречена на ужасные подкаты, безвкусные пикап-фразочки, тотальное неуважение к ее личности и все такое прочее. Даже если она пробежит мимо него со скоростью Флеша, он все равно заценит ее задницу и присвистнет, а если занят не будет, так и догонит, чтобы сказать что-нибудь пошлое. Вы же помните, он не может оставить человека без собственного мнения. Как девушка будет жить, если не узнает, что ей хотят вдуть, да? Девушки его ненавидят. Я серьезно. Н е н а в и д я т. Так что он не очень популярен у слабого пола, но останавливает ли его это? Нет. Он ведь ведет себя как озабоченный засранец не потому, что хочет кого-то трахнуть, а потому что хочет доказать всему миру (и себе самому), что он состоялся как мужчина. Так что он постоянно хвастается своими любовными похождениями, делая акцент на том, какой он великолепный любовник и все такое прочее. И он приукрашивает. Очень сильно! Потому что реальность не настолько шикарна, чтобы о ней рассказывать. У него никогда не было хорошего примера для подражания перед глазами, так что он понятия не имеет, как должен вести себя настоящий мужчина, и ему кажется, что именно так. Он ошибается. При этом со своей матерью и сестрой он настоящая пусечка. Для него это самые главные женщины в его жизни, за них он будет драться. И он совсем не против двадцать минут пялиться в глубокое декольте какой-нибудь девушки, но никогда не позволит своей сестре выйти из дома в откровенном наряде. Нет! Пусть возвращается домой и переодевается. Он убьет любого, кто посмотрит на грудь его сестры. Л ю б о г о. У него, кстати, есть пистолет. 8. У Гевина проблемы с любыми серьезными отношениями. Это логично, учитывая его отношения к девушкам. Кажется, что он в них даже людей не видит, а они стараются обходить его стороной, однако с мимолетными романчиками и перепихончиками проблем у него нет, это всегда имеется (да, существуют девушки-камикадзе). Речь идет о серьезных долговременных отношениях, в которых имеет место если не любовь, то сильная симпатия, а вместе с этим доверие, уважение, понимание и прочие штуки, на которые Гевин не способен. Доверие для Рида это что-то запредельное. Оно требует от него слишком сильной веры в людей, которой он лишился давно. Он бы и с радостью поверил в человека, но слишком часто обжигался, что просто не может заставить себя повернуться к кому-то спиной. Ему вечно кажется, что стоит кому-то довериться, как его тут же предадут. Доверие он воспринимает как наивность и глупость, потому что люди куски говна, и он старается от них не отставать. Сливается, так сказать, с общей массой. О том же, чтобы быть от кого-то зависимым, Рид даже думать не хочет. Зависимым в эмоциональном плане. Ему кажется, что если он кого-то полюбит, особенно если безответно, то у этого человека будет над ним безграничная власть. Тем более по его самолюбию будет бить тот факт, что он может любить кого-то гораздо больше, чем любят его. Он же альфач, он главный. Он хочет, чтобы бегали за ним, а не он за кем-то. Так что каждый раз, когда он чувствует, что кто-то начинает ему нравится, он ставит на нем крест и грубо выпинывает этого человека из своей жизни. Или сам собирает свои вещи и убегает так далеко, как только может. Возможно, что это связанно с его отцом, который его бросил. 9. С людьми, которые нравятся Гевину Риду, он ведет себя как мудак в квадрате. Как я уже сказала, любовь и симпатия для него считаются слабостью, и чтобы не показывать эту слабость, он изображает из себя мудака в квадрате, доказывая окружающим и себе самому, что некий человек ему совершенно не интересен. ОН МУЖИК! СИЛЬНЫЙ НЕЗАВИСИМЫЙ МУЖИК! 10. Быть засранцем — психологическая защита. На самом деле он маленький мальчик, нежный цветочек, который хочет, чтобы его любили, просто мир к таким слишком жесток, и приходится скалить зубы, и кусать первым, чтобы не укусили его. Он боится этого мира гораздо больше, чем мир боится его. Рид не пытается быть проще, чтобы люди к нему тянулись. Он не собирается изображать из себя что-то приличное и сносное, чтобы люди его любили. Однако если кто-то сможет примириться с его мудачеством, проявит к нему интерес, то Гевин тут же растает, будто мороженное, оставленное на солнце, и явит этому человеку маленького мальчика, нуждающегося в заботе и любви. 11. В отношениях Гевин тряпка и подкаблучник. Эй, он пытается быть мужиком и даже бить по столу кулаком, но факт остается фактом, если он кого-то действительно полюбит, он превратится в пусечеку, которая хочет сделать своего партнера счастливым. И он будет с готовностью выполнять разные прихоти раньше, чем об этом задумается. А когда задумается, то, конечно, остановит себя, мол, я же мужик, какого хрена. Но все равно будет уже поздно. И если у него будет дочь... вы знаете, он будет «дочкиным дурачком». Он будет вести себя как полудурок, потакать всем ее хотелкам и не сметь наказывать. Если своему партнеру он еще может сказать «НЕТ, ИДИ В ЖОПУ!», то дочке нет. И поэтому для нее он идеальный отец, которого она любит больше всего на свете потому что: а) он не кричит; б) не наказывает; в) не запрещает; г) выполняет каждую ее прихоть. Гевин Рид тот отец, который никогда не говорит ребенку «нет». И это хреново, дамы и господа. Поэтому давайте помолимся, чтобы он никогда не стал отцом-одиночкой, ибо он это дерьмо просто не вывезет. 12. ДОЛБАННЫЕ АНДРОИДЫ! Рид не любит андроидов, и это принципиальная позиция. Именно из-за андроидов у их семьи были не самые легкие времена. Они были по уши в долгах, сидели на воде и хлебе. Риду приходилось терпеть всяческие лишения, что для ребенка было довольно сложно. Вы даже не представляете, как может давить на человека такая мелочь, как невозможность позволить себе горстку шоколадных конфет. Вроде товар не первой необходимости, но как, сука, хочется. Как думаете, что первым делом сделает человек, увидев создателя всех насущных проблем? Я хотела сказать, как по вашему, через сколько секунд Рид достанет пистолет и попытается пристрелить Камски при первой их встрече? Я думаю, что пройдет не больше десяти секунд. Кроме того, Гевин никогда не пользовался услугами андроидов. Я имею в виду секс-услугами. Даже из любопытства. Он слишком принципиален для этого дерьма, хотя закрадывались у него мыслишки попробовать. Очень соблазнительные мыслишки. Гевин принципиально игнорирует всех андроидов в полиции, ибо даже за вещи их не считает, а Коннора дико ненавидит за то, что он является прямым конкурентом. Если андроиды-детективы оправдают ожидания, Гевин будет следующим, кто лишиться работы из-за этих пластиковых задниц. И если наличие Коннора в полиции Гевин еще как-то сквозь зубы сносил, хотя только и ждал повода, чтобы пустить ему пулю в голову, то появление RK900 стало для него настоящей катастрофой. Его личной катастрофой, понимаете?

В общем-то и все. Это был обаятельный засранец Гевин Рид, который с недавних пор стал моим фаворитом. Я скоро буду шипперить его со всем. Типа не только с людьми и андроидами, а буквально со всем! Я уже терзаюсь между Камски/Рид (СЕЛФЦЕСТ! ЭТО СЕЛФЦЕСТ!) и RK900/Рид, хотя одно другому не мешает. Я еще упомяну о том, что у меня есть маленький хэдканончик о том, что Рид немножко влюблен в Хлою. Влюблен наивной мальчишеской любовью, из-за чего выглядит очень глупо со стороны. Ну типа теряет дар речи, зависает, путается в собственных ногах и натыкается на все, на что только можно. И Хлоя единственная девушка, которая не пострадала от очень неумелого и неприятного флирта Гевина Рида. Ладно, хватит делать из Рида очаровательного персонажа, а то это уже слишком. Сейчас сама себе что-то напридумываю, сама влюблюсь, а потом буду страдать. Между тем я старше его на 8 лет, что причиняет мне колоссальные нравственные страдания. Чувствую себя старой. Не хочу об этом думать, хочу думать о чем-то хорошем. О Маркусе... о революции! О том, чтобы написать пару драбблов с Ридом... когда-нибудь... не в этой жизни... Конец.

[ektriin]

Приняла от @ariwel ☺️

1.Если бы у меня была фабрика, то что бы я производила?

Я бы производила коробочки, которые были бы наполнены нужными мыслями. например, я вечно ищу смысл жизни. бац, пойду куплю коробочку под названием «для искателей целей». Открывая коробочку от туда бы вылетали слова, которые видны только одному человеку и подобранные фразы будут индивидуальны для каждого.

Или так же, борьба с плохим настроением, открываешь коробочку, а там раз и всякие напутствия и воодушевление.

мир фантастики

2.Если бы я была режиссёром, то что бы я снимала?

Я мастер по графике. конечно, я бы снимала ужасы. Самые ужасные ужасы.

3.Если бы я была президентом, то что бы изменила в стране?

О да, политика, прям моё. Вот вы знаете зарплату чиновников? Я примерно представляю и совершенно не примерно могу заявить что мрази они ещё те. Урезала бы зарплату людям, не заслуживающих таких денег. Робин Гуд, блин.

И если они будут уходить со своих рабочих мест, то им просто непросто некуда будет идти. Так что удачи.

Я бы изменила экономику.

4.Если бы я была доктором, то каким?

Психиатр. Мне интересны отрасли этой профессии. люблю изучать людей и всякие болезни, связанные с психикой.

Только посмотрите на картины шизофреников, это же что-то не от мира сего. Вдохновляет.

5.С какими блогерами я бы общалась, если была бы такая возможность?

Кашин. У меня есть знакомый, жутко на него похожий. И пьёт он как черт, идеальный знакомый.

6.Кого бы я кусала, если бы была собакой?

Жила бы возле одного подъезда и выслеживала бы одного симпотного парнишу, кусала бы его всегда легонько, пока он мне не ебнет или пока не заберёт к себе домой.

7.Если бы была возможность уехать куда-нибудь в другой город, то куда?

Венеция. тянет туда

8.Что бы делала дома, будь я домохозяйкой?

Наконец дочитала бы всю домашнюю библиотеку, а то и так подарили на нг книг 8, а у меня до этого были непрочитаны 5. Эх, совесть мучает.

9.Если бы я была спортсменом, каким спортом бы занималась?

И так спортсменка, баскет и волейбол. но лучше баскет.

10.Если бы я была волшебником, то какое волшебство творила?

«уберивсюхатуоднимвзмахомпалочки»

11.Если бы я была злодеем, то какое зло бы творила?

Красила бы всем пацанам волосы в розовый. фетиш прям.

12.Если бы я нашла труп своего врага , что бы я делала?

фак бы показала

13.Если бы я получила один миллион , что бы я сделала?

Я, конечно, могла бы тут распинаться и сказать, что отдала бы бедным, отправила бы на благотворительность и тд. Но не, я бы переехала и начала новую жизнь.

14.Если бы я была животным, то каким?

сукаленем

15.Если бы я была едой, то какой?

морковкой, сморщенной такой, старой. хз почему.

Спасибо за вопросы. Передаю @my---july @lerakuznetsova @lelyaspace

[wolfsschanze666-blog1]

«Адское место» или школьные годы Адольфа Гитлера

«Когда я впервые встретился с Адольфом Гитлером, он уже бросил учебу. Формально он посещал реальное училище в Штайре, откуда приезжал домой по воскресеньям, но только ради своей матери согласился предпринять эту «последнюю попытку» как-то использовать свои школьные годы», - так начинает свой рассказ о школьном образовании своего друга Август Кубичек. Адольф действительно решил поставить крест на своём школьном обучении в 15-ти летнем возрасте. Как же так получилось? Школьное образование Адольфа начиналось весьма многообещающе. В начальной школе он всегда был среди лучших учеников класса. Он обладал абсолютной памятью,быстро запоминал и добивался успехов без особых усилий. Его отправили в школу в 1895 году 6-ти летнем возрасте в Фишльхам у Ламбаха. Там, учитель Карл Миттермайер дал ему табель успеваемости, полный высших оценок. Миттермайер был еще жив в 1938 году, когда его попросили вспомнить своего бывшего ученика. Он сказал, что помнит бледного и худенького мальчика, которого каждый день приводила в школу из Хафельда его двенадцатилетняя сводная сестра Ангела. Маленький Адольф делал все, что ему говорили, и содержал свои вещи в порядке. Затем, в 1896 – 1898 годах, Адольф посещал начальную школу в Ламбахе, 2-й и 3-й классы. В Ламбахе у учителя Франца Рехбергера Гитлер тоже получил все отличные оценки. Кроме того, поскольку его мать Клара была верующей католичкой, она отправила любимого сына учиться пению в хоре мальчиков при бенедиктинском монастыре. Отец Леонард Грунер из хора обучал Адольфа как хориста в течение двух лет. Когда мальчик пришел в хор, ему было восемь лет – чрезвычайно восприимчивый возраст. Те, кто знает уровень культуры в этих старых австрийских учреждениях, оценят то, что едва ли можно было получить лучшее музыкальное обучение, чем в хоре под хорошим руководством. К сожалению, это многообещающее начало не имело продолжения, хотя чистый, уверенный голос юного Гитлера радовал всех, кто слышал его пение. Его отца, Алоиса, интересовали более практичные вещи. В табелях мальчика за начальную школу по пению всегда стояло «отлично», но в реальном училище не было никакого музыкального обучения. Всякий, кто хотел получить его, должен был платить за частные уроки или идти в музыкальную школу. В итоге о пении Адольфу пришлось забыть. В 1898—1900 годы Адольф посещал начальную школу в Леондинге, 4-й и 5-й классы. Частая смена школ объяснялась частыми переездами его отца. Учителя Сикстль и Браунайс не смогли рассказать ничего особенного о своем ученике, хотя Сикстль вспомнил, что по истории и географии Адольф Гитлер знал больше многих учителей. В 1900—1901 годах Адольфа отдали на обучение в Австро-венгерское государственное реальное училище, Штайнгассе, Линц, 1 -й класс. Тут то и начались проблемы. Все переменилось к худшему, как только Гитлер начал учиться в средней школе. Сначала одиннадцатилетний мальчик обнаружил, что ему очень трудно влиться в незнакомую окружающую среду. Каждый день ему приходилось совершать долгий путь из города Леондинга до реального училища, расположенного далеко в Штайнгассе. Его одноклассники, главным образом из хороших, зажиточных семей Линца, холодно встретили чужого мальчика, который ежедневно приходил «от крестьян», и преподаватели интересовались им лишь в той мере, в которой этого требовала школьная программа. Это сильно отличалось от начальной школы с ее доброжелательными учителями, которые достаточно близко знали каждого ребенка. В начальной школе Гитлер учился в течение всего учебного года без каких-либо существенных усилий. Начав учиться в средней школе, он попытался импровизировать. Это было необходимо, потому что ему не нравилось учить те вещи, которые преподаватели считали важными, но его обычные уловки не могли послужить ему здесь. И Адольф просто пустил все на самотек. В отличии от начальной школы, здесь у Адольфа не было друзе��. Время от времени один из снобов-одноклассников давал ему понять, что «мальчики, приходящие из города», не должны учиться в реальном училище. Это побуждало его еще больше изолироваться от других учеников. Директор школы Ганс Комменда, который преподавал в 1-м классе математику, поставил Гитлеру «неудовлетворительно». То же самое сделал и учитель естественной истории Макс Энгстлер, которого боялись все. Таким образом, ученик реального училища Гитлер закончил первый год обучения с двумя неудовлетворительными оценками, в результате чего ему пришлось остаться на второй год. «Адольф никогда не говорил мне, какова была реакция его отца, но я легко могу ее себе представить» - вспоминал Август Кубичек, очевидно имея ввиду хорошую трепку, которую он получил. Впрочем, в такой реакции нет ничего удивительного, в начале XX века отцы еще имели право физического воздействия на непослушных сыновей, это считалось нормой. 1901—1902 годы Адольф снова провёл в реальном училище в Линце, но на этот раз в качестве второгодника. Его классным наставником теперь был преподаватель Эдуард Гуэмер, который преподавал немецкий и французский языки. В итоге Адольф пересдал экзамены за 1-й класс и перешел в следующий. 1902—1903 годы, 2-й класс средней школы. Он с трудом отучился этот год, и снова его отец был вынужден подписать школьный табель, в котором по математике стояло «неудовлетворительно». Гитлер ненавидел математику, потому что она была слишком неинтересной наукой и требовала систематического прилежания. «Мы часто обсуждали это. В Вене Гитлер понял, что ему понадобится математика, если он хочет стать архитектором, но он не мог преодолеть внутреннюю нелюбовь к этому предмету», - вспоминал его друг Август. 1903—1904 годы, реальное училище в Линце, 3-й класс. Третий класс был закончен с двумя неудовлетворительными оценками по математике и немецкому языку (ужасный ужас!!!). В этом году умер отец Адольфа и больше никто не мог оказывать влияние на мальчика. Преподаватель Гуэмер ясно дал понять фрау Гитлер, что ее сын может перейти в 4-й класс, лишь переведясь в другое реальное училище. Поэтому неправильно было бы говорить, что его выгнали из реального училища в Линце, его просто «передали» в другое учебное заведение. Итак, после перевода из реального училища в Линце в 1904 году пятнадцатилетний подросток по имени Адольф Гитлер оказался в реальном училище в Штайре. Что произошло с ним дальше, поведает его друг, познакомившийся с ним как раз в это период времени.

Воспоминания Августа Кубичека 1904 -1905 гг.:

______________________ «Сам Гитлер был возмущен тем, как с ним обошлись. Он принял решение «запороть» последний год учебы в Штайре. Он решил, что ему уже хватит школы, и был убежден, что она больше не служит его цели. Те знания, которых ему не хватало, он восполнит путем самообразования. Искусство уже давно существовало в его жизни; с юношеской горячностью он был убежден, что призван стать художником. В противоположность искусству школьная машина страдала серостью и однообразием. Он хотел быть свободным от принуждения и продвигаться вперед самостоятельно. Если раньше его держал в школе приказ отца, то теперь к учебе его понуждала любовь к матери. Его учеба в Штайре была протестом, и, прочитав «Божественную комедию» Данте, он стал называть школу «Адским местом». В Штайре Гитлер снимал комнату в доме судебного чиновника Эдлера фон Чикини на Грюнмаркт, 19, но возвращался в Линц, когда только представлялась такая возможность. Результат был плохой, и он не добился ничего, пересдавая выпускные экзамены на аттестат зрелости между 1 и 15 сентября 1905 года: он получил дополнительный неуд по геометрии в добавление к обычному неуду по математике. Другая, более серьезная борьба шла у него параллельно с постоянными столкновениями с преподавателями: это был духовный конфликт с матерью. Насколько я мог понять, дело было в том, что Адольф старался как можно дольше оберегать ту, которая была для него целым миром, но это оказалось невозможным, раз его провал был окончательным и он не встал на карьерный путь, как того ожидал его отец. Он не мог убедить ее, что должен идти по другой дороге, без указательных знаков, к своей будущей профессии. Что значили плохие отметки в табеле для Адольфа, мы не можем утверждать, но они показали его матери, что ее сын не будет принят в высшее учебное заведение. Та темная осень 1905 года была для Адольфа решающей. Ему предстояло либо пересдать экзамены за 4-й класс в реальном училище Штайра, либо бросить образование совсем. Но в действительности ему пришлось решать между тем, чтобы продолжать – ради матери – идти по пути, который он считал ложным и бессмысленным, или признать тот факт, что придется нанести ей тяжелый удар и выбрать «другой путь», о котором он мог сказать только то, что он ведет в искусство. Эти два варианта были равны, но на самом деле никакого решения принимать не пришлось, потому что он уже предпочел бросить школу и следовать по второму пути. Что же касалось мыслей о матери, то я знаю, что они разрывали его на части. Адольф пережил тяжелый кризис в те осенние месяцы 1905 года, самые ужасные за годы нашей дружбы. Этот кризис обернулся серьезной болезнью. Я почти каждый день ходил навещать его, лежавшего в постели на Гумбольдтштрассе, главным образом потому, что должен был рассказывать ему о Стефании (о которой вы узнаете позже). Насколько я помню, это была легочная инфекция, вероятно воспаление легких. Я знаю, что еще долгое время после нее он много кашлял, отхаркивая из груди гной, особенно когда погода была сырой и туманной. Именно по причине этой болезни мать освободила его от посещения школьных занятий, так что в этом отношении это была очень своевременная болезнь. Когда, наконец, он встал с постели, у него в голове уже давно все определилось. Школьные годы для него закончились, и без малейших сомнений или угрызений совести он устремил свои взоры на карьеру художника. После этого последовали два года без определенной цели. Он больше не посещал школу, он не делал ничего, чтобы подготовить себя к какой-то работе, жил со своей матерью и позволял ей содержать себя. Но он не был бездельником: этот период его жизни был заполнен беспокойной деятельностью. Он делал наброски, рисовал, писал стихи, читал. Не могу вспомнить такого времени, чтобы ему было нечем заняться или он скучал. Если случалось так, что ему не нравился спектакль, на который мы пошли, он уходил и с огромным рвением окунался в ту или иную деятельность. Правда, в ней трудно было увидеть какую-либо систему, так как в ней не просматривалось никакой цели или четкой задачи; он просто накапливал впечатления, опыт и материал из окружающей жизни. Цель всего этого он мне никогда не объяснял. Он просто был в поиске – везде, постоянно. Он вступил в Народное образовательное общество при книжном магазине на Бисмаркштрассе и в Музейное общество, чтобы иметь возможность брать там книги для чтения. Часто посещал отдел абонемента в библиотеке при книжных компаниях Штойера и Л. Хасслингера. Начиная с этого времени, я помню Адольфа, всегда окруженного кипами книг, особенно многочисленными томами его любимого произведения Die Deutschen Heldensage – «Саги о немецких героях», – которые всегда были с ним. Внезапно все, чего ему не хватало в школе: трудолюбие, интерес, радость учения, возвратилось. Как Адольф хвастался, он победил школу ее же собственным оружием. На суде над Адольфом Гитлером за государственную измену, который последовал за неудачной попыткой в 1923 году совершить вооруженный государственный переворот, преподаватель Гуэмер, бывший его классным учителем в реальном училище Линца на протяжении трех лет, выступил в качестве свидетеля. Он под присягой показал следующее: «(В школьные годы) Гитлер был, без сомнения, одаренным мальчиком, хоть и односторонне одаренным. Он не утруждал себя самодисциплиной, и, так как настойчиво плыл против течения, а также был своевольным, эгоистичным и вспыльчивым, ему, очевидно, пришлось бы приложить большие усилия к тому, чтобы вписаться в школьные рамки. Он также был ленив, так как в противном случае, имея несомненные способности, достиг бы гораздо лучших результатов». В конце такого неблагоприятного отзыва преподаватель Гуэмер заговорил искренне и добавил: «Тем не менее, опыт учит нас, что школьные годы не дают нам много полезного для самой жизни, и, хотя восходящие звезды часто исчезают без следа, школьные отметки не много значат, пока у человека не появится достаточно свободного пространства. Мне кажется, что мой бывший ученик Гитлер подходит под эту категорию, и я от всей души желаю, чтобы он быстро оправился от напряжения и волнений последних событий и дождался воплощения тех идеалов, которые он лелеет в своей груди и которые сделают честь каждому немцу». Эти слова, написанные в 1924 году, лишены какой бы то ни было «политической» похвалы, которая могла бы окрасить их после 1933 года. В словах преподавателя Гуэмера ��сть намек на то, что идеалы, из-за которых Адольф Гитлер оказался в роли обвиняемого, зародились в годы его обучения в школе. Гитлер не был хорошим учеником даже на уроках немецкого языка, которые вел преподаватель Гуэмер, что доказывают письма и открытки с грамматическими ошибками, присланные мне Адольфом. Адольф проявлял огромный интерес к моему музыкальному образованию, но тот факт, что я понимал в музыке больше, чем он, лишал его покоя. Благодаря нашим регулярным беседам о музыке он поразительно быстро познакомился со всеми техническими терминами и выражениями. Я могу лишь сказать, что он очень глубоко чувствовал музыку, и это часто поражало меня, ведь в действительности он ничего о ней не знал. Разумеется, это самообразование имело свои границы, как только он дошел до настоящей игры на инструменте. Здесь необходимы были систематические занятия, постоянная практика, решимость и терпение, качества, которых не было у моего друга, хотя ему не нравилось, когда ему об этом говорили. Его огромная способность к сопереживанию, его фантазии и безграничная уверенность в себе делали незначительными те качества, о которых я говорил. Он был уверен, что может соперничать. Правда, как только он прижал подбородком мой альт и взял смычок, он уже больше не был так уверен в победе. Я вспоминаю, как он удивился тому, что это было не так просто, как выглядело, и, когда я взял у него инструмент, чтобы сыграть ему что-то, он не захотел слушать. Его раздражало, что существовали вещи, которые побеждали его волю. Конечно, он был уже слишком взрослым для начального обучения. Однажды он с напором сказал мне: «А вот теперь я посмотрю, является ли музыка тем волшебством, как ты говоришь!» – и с этими словами объявил о своем решении выучиться игре на фортепиано, будучи убежденным в том, что в скором времени овладел бы ею. Для уроков он нанял Джозефа Преврацкого и вскоре понял, что без усердия и терпения этого добиться нельзя. У Преврацкого не было времени на интуитивные идеи и веселые импровизации, он настаивал на «тренировке беглости пальцев» и строгой дисциплине. Здесь перед Адольфом встала дилемма. Он был слишком горд, чтобы просто отказаться от своей попытки, на которую возлагал такие большие надежды, но это тупое «упражнение пальцев» приводило его в ярость. Когда я переступал порог квартиры на Гумбольдтштрассе, 19, с каждым разом становилось все очевиднее, что никакого значительного прогресса в игре на фортепиано он не достиг, так как в моем присутствии он избегал даже открывать крышку хорошего инструмента фирмы «Хайтцман». Имя Преврацкого звучало в наших разговорах все реже, и таким образом «изучение игры на фортепиано» было потихоньку похоронено. Не могу сказать, как долго Адольф занимался. Думаю несколько месяцев, во всяком случае меньше года. И все равно позднее, в Вене, когда мы сочиняли оперу – к сожалению, она так и не была закончена – Адольф взял на себя не только стихотворную ее часть, но и музыкальную тоже, хотя он оставил мне, по крайней мере, ведущую тему. Так он доказывал, что, несмотря на все предыдущие контраргументы, наибольшее значение в музыке имело вдохновение, а не беглость пальцев».