vitebsk-art-by

[vitebsk-art-by]

Твой Новый год по темно-синей

волне, средь моря городского,

плывёт в тоске необъяснимой,

как будто жизнь начнётся снова,

как будто будет свет и слава,

удачный день и вдоволь хлеба,

как будто жизнь качнётся вправо,

качнувшись влево.

Иосиф Бродский; 1961 г.

[vitebsk-art-by]

Коснувшийся двери когда-нибудь войдёт —

таков порядок слов, прописанных в судьбе...

Кот Басё

[vitebsk-art-by]

[vitebsk-art-by]

Мама, знаешь, я видела небо в луже -

Боялась коснуться, ведь неба всегда так мало.

Мама, скажи, почему западают в душу

Такие детали, едва достойные взгляда?

Почему я опять не хочу говорить о важном,

Ведь это важно:

Мужчины,

Узкие юбки,

Финансы,

Губы, самым ярким некрашеные,

И некто, кто поцелует вот эти губы.

Мама, я буду любимой или забытой,

Сколько будет детей,

Какая зарплата?

Мама, а Бог оставил заповедь быта,

Чтобы сказать себе веское «надо»?

Мама, я буду петь или это лишнее,

Мама, там смерть и жизнь

Или просто дворик,

Где зацветает ветром убитая вишня,

И кто-то в это цветение долго смотрит?

Мама, он будет грубым или печальным,

Сколько чая я выпью, чтобы не плакать?

Мама, то, что время в лицах печатает

Лечится только косметикой или палкой?

Мама, я сына рожу ему, ставши скучной?

Мама, что я прозрею, лежа в кровати?

Мама, знаешь, я видела небо в луже,

Просто небо,

Которого мне не хватит.

Алина Лён

[vitebsk-art-by]

Софус Якобсен родился в Халдене, в 1833 году. C 1853 года жил в Дюссельдорфе, где до 1855 г. учился у Гуде. Отсюда делал поездки в своё отечество, в Италию и по Германии, занимаясь везде рисованием и писанием этюдов с натуры, которые служили ему материалом для картин, замечательных правдивостью передачи настроения природы и широким, свободным приёмом исполнения.

Вначале он изображал преимущественно ландшафты и морские виды Норвегии при дневном или лунном освещении, а затем стал писать чаще всего осенние и зимние виды немецких местностей. В некоторых своих видах Венеции при лунном освещении он походит на О. Ахенбаха.

Наиболее известные произведения:

«Вид Эйфеля» (1861)«Лунная ночь на норвежском берегу» (1867)«Лунный вечер в Венеции»«Осенний ландшафт» (находится в национальном музее в Осло)«Лапландцы на охоте за оленями» (с фигурами, писанными Тидемандом).

[vitebsk-art-by]

Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки...

 "Гранатовый браслет" Куприн

[vitebsk-art-by]

Мaмa на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скорo каникулы, восемь лeт, в авгyсте будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс — то есть почти что старый. Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька — он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стeне. Стo, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче — ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге — и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя — с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. «Двадцать один», — бормочу сквозь сон. «Сорок», — смеется время. Сорок — и первая седина, сорок один — в больницу. Двадцать один — я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь — на десятом. Десять — кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь — на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне. ©

Аля Кудряшева.

[vitebsk-art-by]

Раздели со мной дожди.. и радуги..

Туманы.. засухи.. паводки..

Рассветы.. закаты.. звездопады.. затмения..

Заморозки.. и глобальное потепление..

Будь со мной.. наОтмашь.. до конца.. всего.. чему есть конец..

Не нужно давать обеты.. колец..

Что они..? Лишь металл..

Любовь свобода.. глуп.. кто ее "окольцевал"

Как море без всяких "или" любит свои корабли

Также нежно.. верно.. отчаянно жизнь со мной раздели..

Просто будь.. не нужно высокопарных "в радости и в беде"..

Это.. слова.. из сказок.. ничего не обещай мне -

Просто за руку возьми и веди..

Плечо о плечо.. до краешка жизни.. судьбы

И не считай сколько пройдено.. и сколько еще суждено..

С годами лишь крепче дружба, любовь, вино..

Ноша двоих никогда не бывает тяжелой..

Двое.. это целый мир.. это очень много...

И в любом измерении.. в любом промежутке века..

Взаимность - лучшее.. что может случиться с человеком..

© Оксана Зет

[vitebsk-art-by]

Хочешь луну на стену, солнышко под подушку?

Горсточку звёздной крошки высыплю в книжную полку,

Трону губами губы - станешь царевной-лягушкой...

Или быть может хочешь чтоб я превратился в волка?

Май бесконечно дорог мне приближением лета,

Май взбудоражил ночи звонкими соловьями,

В эту глубокую полночь ты мне мой лучик света,

Ты мой бездонный космос с распахнутыми глазами.

Всё бы сидела в башне, глядючи вниз из окошка,

Всё бы вязала шарфики рыцарям в палестины...

Не приглашайте, принцессы, в гости чёрную кошку

Ни на свой день рожденья, ни на свои именины!

Чёрная кошка - начало сказочных превращений,

Где из парчи, да шёлка - в стильные драные джинсы,

Где из привычной кельи - в царство моих сновиден��й:

Блюз под дождями, мojito, приторный синий winston...

Хочешь, сыграй в рулетку - может удвоишь ставку,

Хочешь, пройдём по карнизу - тропкой над пустотою,

А может в метро как в омут - в самую сильную давку?

Лишь бы всегда всё вместе, лишь бы всегда с тобою.

Вот тебе и подарок в надцатый день рожденья -

Словно Алису тянет в пучину свою Зазеркалье...

Дуй на свечу, принцесса - ты моё вдохновенье,

Я твоё сладкое счастье, выгорченное печалью.

Сказоч-Ник

[vitebsk-art-by]

Люблю лимонное с лиловым:

Сирень средь лютиков люблю.

Лимон фиалками томлю.

Пою луну весенним словом:

Лиловым, лучезарным, новым!

Луна - подобно кораблю...

Люблю лиловое с лимонным:

Люблю средь лютиков сирень.

Мне так любовно быть влюблённым

И в ночь, и в утро, в вечер, в день,

И в полусвет, и в полутень,

Быть вечно жизнью восхищённым,

Любить лиловое с лимонным...

Игорь Северянин

[vitebsk-art-by]

Дай Бог, чтоб в гонке за насущным хлебом

Мы не гасили в наших душах свет ,

Не забывали любоваться небом...

А остальное - суета сует...

Лариса Миллер

[vitebsk-art-by]

А без поэзии что останется?

Тельце тряпичное,

старый пьяница,

пятница, синяя от дождя,

и ни тебя, ни меня.

Ночи останутся бездуховные,

темные лица, хмурые брови,

бревна в глазах

и ошибки в писании,

органы в целлофане.

Только останутся — ножики, грошики.

Спросишь — а где же пионы под кожей?

Стали невсхожими,

зерна в земле -

и ни тебе, ни мне.

Только кричащее, только ползущее

племя червя, покорившее сушу.

Слушайте, так же ведь жить нельзя,

чтобы ни ты, ни я.

Где же отцветшее, теплое, нежное:

губы-черешни немыслимой женщины,

пение птицы в орешнике — где?

Там же, где зерна — во тьме.

Так без поэзии,

без чувствомыслия

мы превращаемся в схемы и числа,

в дремлющих стариков,

в сухость бессмысленных слов.

Только озябшее и одинокое,

рак мироздания — тень злого рока,

только — каркас и лязг,

только — уже без нас.

Аль Квотион

[vitebsk-art-by]

Тот, кому я вручила сердце, разменял его возле Спаса

На гитару, холсты и кисти, на шарманку и голубей. 

Продавали сердца за деньги: за риалы, динары, баксы... 

Я своё продала за город: гривы каменных лошадей, 

За грифонов, у двери банка непрерывно несущих стражу, 

За театры, мосты в ажуре, постоянный то снег, то дождь

И за улицы, где машины вместо пафосных экипажей 

Разрезают гудками сырость, как заточенный тонкий нож.

Питер взял моё сердце в руки и пошёл разменять у Спаса

На гитары, холсты и кисти, чтобы мне возвратить теплом. 

Продавали сердца за деньги: за риалы, динары, баксы, 

А моё на Дворцовой Ангел греет бережно под крылом. 

 Лисевна (Варвара Ларионова)

[vitebsk-art-by]

Расстрел

Родная, наши дни — свыкание с зимою,

Седая благодать осенней чепухи,

Лирическая блажь в которой я не стою

Венчания на жизнь и долгих панихид.

Хотя ты хороша в кленовом камуфляже,

Когда твой томный взгляд сползает на прицел,

Когда любой твой вздох становится бумажным.

Любовь, она, по сути,- внеплановый расстрел.

Смотри всегда вперед, и помни — мир оболган,

Стань пулей сентября, и будь такою впредь,

Стреляй всегда в упор, не целься слишком долго,

Я не умею ждать, я не люблю терпеть.

Ведь и последний дождь — достойная награда.

Не закрывай мне глаз, прикусывай губу,

Я знать хочу в лицо какой бывает правда

И, видя палача, л��бить свою судьбу.

Мне хватит полутьмы и хватит полусвета,

Стреляй словами в лоб, стреляй быстрее, ну!

Но я в который раз изобретал поэта,

Пока наш шумный век изобретал войну.

Аль Квотион

_______________

[vitebsk-art-by]

Rachel Ruysch• Dutch ,1664-1750 Known for her still life’s and not taking any training from others working in the Dutch Golden Age.

[vitebsk-art-by]

Картины души от Юлии Зисман…

Художница Юлия Зисман – выпускница московской Академии изобразительных искусств (отделение станковой живописи и графики). Член Союза художников Израиля с 1991 года. Участница многих персональных и групповых выставок.

Картины Юлии Зисман находятся в частных коллекциях США, Италии, Франции, Германии, Украины, России и Израиля. Юлия пишет маслом, акварелью, расписывает батики по шелку.

Вот что художница говорит сама о себе:

Свободный художник…Провожу все дни перед листом бумаги, с кистью или карандашом в руке, и всю ночь перед экраном компьютера, с мышкой на поводке. Ничто большее не интересует меня.

В настоящее время… Родилась в далекой северной стране, на земле тихих озер, а сейчас живу здесь, в горячем приморском городе Хайфа, где перемешаны эпохи, стили, религии и сливаются истоки разных народов.

Люблю бродить по старым выложенным камнем узким улочкам, увитым плющом и колючими цветами. Где в просветах между домами, лестницами и балконами сияет море. Люблю слушать шум сосен в лесу. Люблю рисовать этот мир таким, каким его я вижу — ярким и вечным.

Из инета