#Культурная революция | Explore Tumblr posts and blogs

genealogyrus · 2 years ago

Text

Кому мешали русские крестьяне? СОФЬЯ АНДРОСЕНКО. Как и почему исчез самый многочисленный социальный слой русского народа — крестьяне? Какие были у них шансы остаться на исторической сцене? Объясняют Александр Никулин, кандидат экономических наук, директор Центра аграрных исследований РАНХиГС, главный редактор журнала «Крестьяноведение», �� Кирилл Александров, кандидат исторических наук, доцент Свято-Филаретовского института. Кто такие крестьяне. – Есть стереотип, что главным пострадавшим от революции были высшие сословия – дворяне, государственные управленцы – и разговор, скажем, о реституции, имеет отношение в первую очередь к тем, кто владел какими-то большими поместьями. Однако к 1917 году 85 % европейской части России и где-то 76 % неевропейской были крестьянами, то есть большинство из нас – выходцы из крестьян. Правда, если у твоего прадеда была корова или, скажем, изба, то у тебя сегодня скорее всего ничего этого нет, как нет и какого-то эквивалента. И доля крестьянского населения сегодня, если я правильно понимаю, составляет около 15 %. Куда же делись остальные семьдесят? Александр Никулин: Разрешите мне уточнить, кто такие крестьяне, воспользовавшись классическим определением Теодора Шанина, состоящим из четырех характеристик. Первое – это люди, которые ведут семейное хозяйство, крестьянский двор. Второе – они живут в локальных сообществах, общинах. Третье – им характерна своя местная культура. И четвертое – они, как правило, маргинальны по отношению к государству, что в царские, что в советские времена. Если брать в целом по России, то к началу ХХ века, до революции, где-то 84 % населения – это крестьяне. Они далеки от городов, на них лежат всякого рода повинности, за счёт них проводят индустриализацию Витте и Сталин. Вместе с тем, это достаточно самостоятельная сила, укоренённая в земле – и да, действительно, в результате коллективизации эта демографическая, социальная, культурная основа России в течение двух-трех поколений исчезла. Те современные 15 %, которые вы сейчас назвали – это уже не крестьяне, а те, кто живёт на селе и при этом занимается чем угодно. Это, как правило, наемные работники, бюджетники. А тот самый крестьянин, о котором мы с вами говорим – у которого было большое крепкое подворье, который жил в своей общине со своими культурными традициями, – практически исчез. Единственная характеристика, которая сохранилась у нынешних сельских жителей от крестьян – пожалуй, та, что они по-прежнему маргинальны по отношению к государству. Вот то, что мы утеряли, в значительной степени благодаря тому, что произошла коллективизация. – Можно ли сказать, что крестьяне оказались самой большой жертвой большевистского режима, больше чем дворянство или какое-либо ещё сословие? Александр Никулин: Это вообще трагикомическая ситуация. Мы часто обсуждаем, а кому же в нашей истории больше досталось. Замечательный российский историк Виктор Петрович Данилов, один из наших крупнейших крестьяноведов, специалист и по коллективизации, и по России 1920-х годов, как-то мне сказал, что во времена перестройки и до неё считал, что больше и тяжелее всего пострадала наша интеллигенция, а сейчас, когда открылись архивы коллективизации и раскулачивания, решил, что ещё больше, пожалуй, пострадало крестьянство. Это было его мнение, крупнейшего эксперта и специалиста в этой области. Кому больше досталось. Кирилл Александров: По переписи 1897 года, а это единственная перепись в царствование Николая II, крестьянская доля в населении составляла чуть больше 77 %. Но это не доля сельских жителей. Если смотреть по ситуации на зиму 1917 года, то доля городского населения была у нас 15 %, а доля сельского – 85 %. В эти 85 % входили крестьяне, но и казачество, и какие-то ещё группы населения. Разница между казаками и крестьянами, в первую очередь социально-психологическая, была очень существенная. Происходит революция, гражданская война. По переписи 1926 года у нас уже никаких казаков, понятно, нет. Доля сельского населения – 82 %. В 1959 году, согласно хрущевской переписи, доли сельского и городского населения уравниваются. И после 1959 года мы видим окончательное исчезновение сельского пространства с сельским населением. К концу 1980-х мы получаем совершенно другую пропорцию. И я думаю, что Виктор Петрович Данилов и Александр Михайлович Никулин совершенно правы, если говорить о том, кто больше пострадал. Но это в абсолютных цифрах. Можно рассуждать иначе. Казачество исчезло полностью. Духовенство было истреблено практически тотально. У нас в 1917 году было примерно 140 тысяч лиц духовного сословия – то есть включая монашествующих, клириков, членов их семей. Только к 1939 году было расстреляно около 120 тысяч, не считая репрессированных иным образом – сосланных, сидевших в тюрьмах, в лагерях и так далее. То есть четыре пятых духовного сословия было практически уничтожено, как были уничтожены дворянство, купечество, почётные граждане – была такая маленькая, но очень интересная социальная группа. Но понятно, что от Октябрьского переворота до смерти Сталина, до зимы 1953 года, крестьянство и сельское население были главным «ресурсом». Это признавал даже Александр Трифонович Твардовский в своем поэтическом творчестве. И этот «ресурс» просто естественным образом закончился. Александр Никулин: Если мы хотим реконструировать краткую историю исчезновения крестьян, то очень правильно был упомянут 1959 год, когда сравнялось соотношение сельского и городского населения. То есть к концу 1950-х крестьянство по своей ментальности, по всем этим четырем характеристикам, ещё остается. Обратите внимание, что тревогу о его исчезновении поднимают «деревенщики» в 1960-е годы. Это перелом, когда вдруг оказывается, что у нас исчезающие деревни, массовая миграция в города. Сельское население никогда такими темпами не сокращается, как в 1960-е и 1970-е, и вплоть до конца 1980-х годов. Это массовый исход. И именно в это время обнаруживается, что рушится крестьянская культура. Парадоксальным образом сталинизм «законсервировал» крестьян: он их закабалил в своей системе колхозов – и одновременно какие-то крестьянские основы сохранялись. Крестьян можно загнать в колхоз, но они всё равно крестьяне, потому, что выросли и культурно сформировались как крестьяне – отцы и матери передавали это своим детям. Потом война, индустриализация – и с каждым поколением эта крестьянская ментальность разрушается и фатальным образом, пожалуй, начиная с 1960-х годов. Это очень точно зафиксировала литература «деревенщиков». Кирилл Александров: Соглашусь с Александром Михайловичем, но добавлю важный нюанс. Политику большевиков по отношению к казачеству называли словом «расказачивание». Зимой 1919 года Вацетис, главком вооруженных сил Советской республики, бывший генштабист, военспец, пишет жуткую статью о том, что Дон нужно обезлошадить, Дон нужно обезнагаить – и вообще Дон должен сгореть в огне социальной революции… Какой-то социальный расизм. По отношению к крестьянству тоже появился похожий термин, хотя он гораздо реже употребляется в историографии – «раскрестьянивание». И мне кажется, что хотя колхоз действительно консервирует некую модель, но именно в рамках этой колхозной модели раскрестьянивание и происходит. Какая система работы и труда в колхозах? Бригадный метод. То есть каждый человек прикреплён к какому-то своему участку: ты доярка, ты свинарка, ты механизатор… А крестьянское хозяйство предполагает, что человек должен всё уметь. Форма оплаты труда в колхозах какая? Трудодень. Февраль 1933 года, на первом съезде ударников-колхозников, когда уже люди едят друг друга, после речи Кагановича, секретаря ЦК ВКП(б) выступают раз��ые ударники. Я читал стенограмму. С гордостью человек с трибуны говорит: «У нас в нашем колхозе трудодень оплачивается по 60 копеек». И все, соответственно, аплодируют. Во-первых, это были завышенные цифры: не было в 1933 году 60 копеек за трудодень. Во-вторых, буханка хлеба стоила рубль, понимаете? А по реальным ценам даже чуть дороже. А этот фактически даровой труд означает материальную незаинтересованность, бедность жизни. И так по большому счету и происходит это раскрестьянивание. Не только путем репрессий, ссылок, депортаций или постоянного просеивания органами ГПУ (потом НКВД) этой крестьянской среды в 1930-е, в 1940-е и так далее. По большому счету, когда товарищ Сталин пишет свое последнее сочинение, «Экономические проблемы социализма», где высказывает свой взгляд на отношения с крестьянством, понятно, что это просеивание не заканчивается. Они просеивают и просеивают. И все это приводит к тому, что на выходе, в 1950-е годы мы видим совсем другое крестьянство, нежели перед коллективизацией, на рубеже 1920-х и 1930-х годов. Сегодня товарищ Калинин готовит, а завтра – товарищ Троцкий – Получается, что у людей отняли практически всё? Человек, которого раскулачивали или загоняли в колхоз – что он терял, а что, может быть, приобретал? Александр Никулин: Нет, не стоит советскую власть и сталинское руководство изображать в виде таких банальных злодеев, которые мечтали у всех всё отнять… Кирилл Александров: Они были не банальные злодеи… Александр Никулин: …у крестьян, у попов, у казаков и так далее. У них была своя логика. Если хотите, они даже оправдывали ее некоторыми гуманистическими соображениями. И там было несколько таких ключевых политэкономических метафор, утверждений, во имя чего все это делается. Конечно, одно дело, что политик говорит на публику, а другое – что ему реально нужно. Реально сталинскому руководству, когда оно проводило коллективизацию, требовался хлеб, хлеб и еще раз хлеб. Хлеб нужен был для того, чтобы его экспортировать, на него провести индустриализацию, а благодаря индустриализации – что угодно: университеты создать, танковые корпуса и так далее. Единственное, откуда можно было взять на это ресурсы (нефть открыли в 1960-е годы) – это хлеб. С 1919 года на крестьянский хлеб индустриализацию проводили. И тогда просто решили ну… очень много хлеба отнять. И вот оказалось, что колхоз – это замечательная машина по отъему хлеба из крестьянской среды. Но вот так цинично, честно сказать об этом… Между собой-то есть свидетельства – там, Варейкис (Иосиф Варейкис – �� 1934–1935 годах первый секретарь Воронежского облкомитета ВКП(б), активный организатор массовых репрессий. – «Стол»), Косиор (Станислав Косиор – первый секретарь Компартии Украины, заместитель председателя правительства СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б). – «Стол») говорили: о как здорово – мы колхозы придумали и у нас сразу потоки хлеба в закрома государства под наш контроль пошли. А я напомню, что еще Владимир Ильич Ленин говорил, что монополия на хлеб, контроль над хлебом – это вещь посильнее французской гильотины. Но обосновывалось это таким образом, что, вообще все прогрессивное, все высокопроизводительное, все прекрасное – оно крупнофабричное где угодно, и в том числе в сельском хозяйстве. Поэтому через колхозы, через коллективные формы земледелия мы создаем фабрики зерна и мяса, которые в невиданных масштабах накормят и нашу страну, и вообще покажут преимущества так называемого «социалистического земледелия». И с 1917 года велись самые разнообразные эксперименты с этими коллективными формами. Там было несколько ступеней обобществления и отъятия всего. Например, были ТОЗы – товарищества обработки земли. В этих товариществах крестьяне объединяли только некоторые элементы своего имущества, то есть в значительной степени это еще базировалось на семейном крестьянском труде… Кирилл Александров: Но они добровольные были, ТОЗы, Александр Михайлович? Александр Никулин: Все зависело от конкретной ситуации. Как мы знаем, в советские годы существовал такой термин – «добровольно-принудительный». И вот как этот акцент ставился – на добровольности или на принудительности – в каждом конкретном случае надо отдельно рассматривать. Следующий был колхоз, и наконец, была коммуна. В коммуне предполагалось обобществлять всё, вплоть до общего стола, обедать и вообще всё делать вместе. И считалось, что вот это – высшие формы коллективизма, которые создают нового человека. Я, помню, такое ироническое письмо читал, от крестьянина товарищу Калинину, он у нас всероссийский староста был. Он пишет: вот вы нам пропагандируете коммуны, где всё должно объединяться, вплоть до того, что мы строем должны ходить в наши общие столовые, вместе готовить… Вы как в семье живете? Вот вы члены Политбюро. Если это так здорово, ну создайте вы свою коммуну и расскажите нам, как сегодня товарищ Калинин готовит для всех, а завтра – товарищ Троцкий. И мы все скажем: какой замечательный быт! Но наверное же вы живете своим семейным хозяйством. Что же вы нам всё время навязываете эти самые коммуны? И вот все 1920-е, и даже 1929-й, 1930-й год, советская власть экспериментирует с ��азными формами коллективизма и в конце концов находит нечто среднее – так называемый колхоз. Что в колхозе отнимается? Ну, не отнимается, а обобществляется. Обобществляется земля. Ну, она уже у нас, мы помним, национализирована. А раз национализирована – это уже не совсем крестьянская земля. Кирилл Александров: Совсем не крестьянская. Александр Никулин: Ну да. Но опять, крестьяне-то еще думают… Кирилл Александров: Крестьяне думают, что это их, понятно, да. Александр Никулин: Тут все бывшие крестьянские наделы, земли объединяются в общий колхозный клин; требуют, чтобы выходили сообща работать на эти колхозные поля; сгоняется колхозный скот на эти общественные колхозные фермы. Что касается масштабов, степени обобществления – они не понятны. Ретивые местные чиновники и партийцы стараются абсолютно всё обобществить. И это приводит к чудовищной катастрофе. – То есть это решение на совести тех, кто на местах управляет – что обобществлять, а что оставлять? Александр Никулин: Я бы сказал, это в целом на совести всего партийно-государственного аппарата. Но как водится, очень быстро в Кремле свои провалы списывают на перегибы руководства на местах. Предрика – председатели райисполкомов – якобы перестарались. И в результате коллективизации отдельный крестьянский двор фатальным образом обескровливается. Обобществляется крестьянский земельный надел, скот, крестьянам в колхозе запрещено держать лошадей. А куда без лошади? Это главная рабочая сила в крестьянском хозяйстве. И это чудовищный удар, если хотите, не только по хозяйству, но и по мировоззрению. Гениальный Андрей Платонов написал об этом: «Отняв имущество, опустошили душу». Душа крестьянина – в элементах его хозяйства. Ключевые элементы изымаются, обобществляются. Причем делается это безобразно, бесхозяйственно, скот на этих фермах гибнет, не понятно, как обрабатывать эту землю. Должна же быть материальная заинтересованность, а там тотальная уравниловка. И даже то, что в этих условиях собирается в этот обобществленный колхозный котел – всё это изымает государство для индустриализации. И то, что в теории должно быть красиво, на практике выглядело безобразно и цинично. Почему коллективизация была неизбежна. Полный текст статьи: https://s-t-o-l.com/trudnaya-pamyat/39558-komu-meshali-russkie-krestyane/ Или ниже в комментариях👇 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 🌳📚🔎 ✅Найдём информацию о ваших предках! ✅Услуги составления родословной, генеалогического древа. 📖 ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ на нашем сайте: www.genealogyrus.ru/zakazat-issledovanie-rodoslovnoj 📖 ЗАКАЗ РОДОСЛОВНОЙ в нашей группе ВК: https://vk.com/app5619682_-66437473 ✉Или напишите нам: [email protected] ⚠Работаем с 2008 года!

0 notes

strannikmegzvezd · 6 years ago

Text

Лю Цысинь, «Задача трёх тел» (2007)

Исполинские корабли высокоразвитой цивилизации приближаются к планете Земля, чтобы уничтожить человечество, оккупировать наш мир, потому что их собственный с самого начала времён страдает от непредсказуемых катастроф.

То есть у нас фантастика о космической войне на выживание? И это должно быть интересно, оригинально и свежо? Нет, серьёзно? Что такого мог сотворить Лю Цысинь, чтобы заслужить мировое признание у поклонников строгой научной фантастики, а затем еще и стать первым в истории китайцем лауреатом престижной премии "Хьюго"?

С другой стороны интернет упрямо и упорно описывает роман интеллектуальным бестселлером с фокусом на проблему радиомолчания вселенной и возможное противостояние человечества с разумом, возможности которого кажутся непостижимыми. Возможно, кто-то из читающих эти строки знает о так называемой шкале Кардашева? О той самой шкале, на основе которой можно классифицировать цивилизации по принципу их способности контролировать тот или иной масштаб энергий? Вот это уже необычно! Вот это уже стоит почитать!

Если что, всё вышесказанное - это примерный образец моих сомнений перед тем, как я всё-таки решил приобщиться к трудам китайского фантаста. А рассказал я об этом, потому что до недавнего времени понятия не имел что писать в первых строчках и как вообще подойти к обзору, чтобы получилась не сумбурная чепуха, а вменяемый текст.

Вот вроде бы все тропинки уже исхожены и все книги выдают всего лишь вариации на тему, но порой всё-таки случается нечто особенное и из ряда вон. И либо я ничего не понимаю в литературе, либо "Задача трёх тел", действительно, из тех книг, что способны подарить праздник истосковавшимся по оригинальным и незаурядным идеям в достойной реализации.

А вот теперь перейдем от слов к делу. И начнём с того, что разделим "Задачу трёх тел" на три части. Потому что без этого разделения я вообще ничего не смогу сказать.

Для тех, кто не привык читать длинные тексты и во всех отзывах жаждет краткости, могу сказать, что книга по сути не о космической войне и не о безмолвии вселенной на всех мыслимых частотах, а о размышлениях над небесной механикой в тройной звёздной системе и о перипетиях эволюции в таких мирах. Пусть даже эти размышления и не выдерживают серьёзной научной критики. Также Цысинь попытается Вам вложить о горькой судьбе идеалистов со светлой головой, попавших, как кур во щи, меж жерновов суровой жизни. Израненные ужасом кровавых войн, борьбы идеологий и масштабом невежества масс, готовые творить во благо человечества превращаются в мизантропов, живущих мечтой о гибели безнадёжно прогнившего общества.

Кровавая история человечества ввергла Е в шок; глубокие аналитические раздумья философов привели ее к пониманию самых фундаментальных, самых тайных аспектов человеческой натуры.

В реальности такие люди умирают в угрюмом одиночестве или им надевают наручники за особо тяжкие, но технологии развиваются и в один из дней сломанная жизнь никому не известной девочки или мальчика может стать началом конца во всех смыслах, какие только смогут прийти в ваши головы.

Вот на этой мрачной ноте я перехожу от общих слов к подробному рассказу, а также предупреждаю о том, что следующий мой обзор обещает быть гораздо более коротким и простым.

Судьба китайской интеллигенции во время культурной революции великого кормчего Мао Цзэдуна.

Вот здесь нас ожидает первый сюрприз, потому что первая треть романа, то есть экспозиция и завязка - это и не фантастика вовсе, а историческая повесть о смутных временах, когда Китай лихорадило от столкновения сторон, разбираться с которыми я, конечно, не буду.

В послесловии автор говорит, что хоть и живёт мечтой о фантастических далях, но всё равно не может забыть природные и политические катастрофы, которые красной нитью прошли через его детство и юность. И поскольку взявшийся за перо человек пишет в основном о том, что так или иначе волнует его душу, Цысинь открыто признает факт влияния отголосков прошлого на своё творчество в настоящем.

Вот почему мы начинаем с погружения в вихрь безумных и кровавых событий, чтобы наблюдать от третьего лица за судьбой молодой ученой Е Ваньцзе и её отца, выдающегося астрофизика Е Чжэтая, казненного на глазах беспомощной дочери за оскорбительную ересь, клевету и противоречие фундаментальных теорий физики воле и воззваниям Мао. И как бы странно это не звучало, но именно в этот день то ли судьба, то ли ставшие цепными псами люди засеяли в благодатную почву ярости, порока и отчаяния крошечное семя гигантской войны.

До сих пор она думала, что пестициды не вредят природе, но книга Карсон показала ей, что пестициды для природы — то же самое, что «культурная революция» для страны: и то, и другое чревато чудовищными разрушениями.

И вот, как семя рождает росток с двумя крохотными листиками семядолями, так и противостояние двух миров начинается с наивного, подернутого отчаянием контраста между Китаем под управлением Великого кормчего и Европой в связке с США. Не скажу за автора, но воспитанная в высшей степени культурным и тактичным отцом, а потом раздавленная зрелищем казни Е Ваньцзе видит Поднебесную не иначе, как своеобразным котлом к��пящего, безнадежного безумия, хищного бешенства и невежества, когда Запад в её глазах - это буквально земля обетованная для истинных интеллигентов и подлинных интеллектуалов.

Совесть человечества спит, и не стоит рассчитывать, что она когда-нибудь проснется сама по себе. Это так же невозможно, как попытка вытащить самого себя из болота за волосы. Нужна помощь извне».

Апогеем контраста становится воспоминание одного из персонажей о визите в Китай основоположника современной физики Альберта Эйнштейна. Неважно что и как было во время реального путешествия автора общей теории относительности по Китаю, но по книге выходит так, что в один из дней, во время прогулки Эйнштейн увидел не только аккуратно подстрижены кустики, но и дорожного рабочего, который вкалывал до седьмого пота, чтоб заработать на кусок хлеба. Эйнштейн спросил сопровождающего о зарплате несчастного и сразу же застыл, поразившись рабскому труду за сущие гроши.

Я, конечно, понимаю, что при взгляде из пожарища гражданской войны и хаоса репрессий, относительно мирные страны представляются не иначе, как раем на земле, но... Не думаю, чтоб в 1922 году Эйнштейн оторопел от вида одного бедняги. Не хочу и не буду что-либо утверждать о социальных бедах в родной для великого физика Германии и в остальных странах Евросоюза, а также, конечно, в современных Соединенных Штатах, но уж в двадцатых годах двадцатого же века за кулисами просвещенного Запада было более, чем достаточно едва сводящих концы с концами бедняков и нищих.

Закрываем политическую тему и переходим к разговору о физике.

Ультиматум свыше и задача трёх тел в виртуальной реальности.

Во-от мы, наконец-то и добрались до той самой научной фантастики, ради которой все и затевалось. Закрыв до поры, до времени тему политики и перемешанной с ненавистью дочерней боли автор переводит наш взгляд на историю Ван Мяо (Гусары, молчать! Не смейте мяукать!) учёного, под руководством которого создаётся инновационный материал на основе нанотехнологий.

Вместе с Ван Мяо мы сможем испытать тот самый шок, трепет и благоговение от прикосновения и столкновения с непостижимой преградой, созданной для доставки ужасающего послания к ничтожному человечку. Послания, масштабность которого превосходит все б��блейские знамения! Неужели возникший и развившийся естественным образом разум может обладать богоподобной мощью или человеческая жажда познаний столкнулась с запретом и ультиматумом от всемогущего Бога? И какие кары небесные могут пасть на голову упрямого грешника, если тот воспротивится высшей воле?

Впечатлив Ван Мяо и читателей демонстрацией невозможной и немыслимой силы, автор разрешает сюжету сделать несколько важных и в тоже время крохотных шагов к неожиданной возможности сделать тайное явным, познав нависшую над голубой планетой угрозу изнутри.

Никакого активного действа с подготовкой к обороне читатель, естественно, не получит. Потому что вместо авторского приказа провести испытание и профилактику ядерных боеголовок, заточить ножи, зарядить бластеры и пулемёты, а также подкачать мускулатуру, нас ждёт регистрация аккаунта и подключение к серверам уникальной в своём роде многопользовательской игры "Три тела".

Что там у нас происходит на игровом рынке? Издатели, боссы студий и разработчики вошли во вкус и с удовольствием штампуют одну бессмысленность за другой, чтобы снова и снова переводить деньги из кармана задротов на корпоративные счета. А вот "Три тела" - это уже совсем другое дело! Разработанная лучшими программистами, лишённая багов и микротранзакций игра приглашает серьёзных людей с высшим образованием тщательно и скрупулезно изучить и исследовать планету в непредсказуемой системе трёх солнц.

Каждый подключившийся к игре через костюм виртуальной реальности сможет увидеть, услышать и почувствовать мир, в котором хаос правит балом, а хрупкая органическая жизнь мечется между размеренной и предсказуемой Эрой Порядка и катастрофами Эры Хаоса.

В этом мире может произойти всё что угодно! Так, например, в один из дней на голову обитателей несчастной планеты запросто может выпасть расклад, при котором, ласковое солнце взойдёт над горизонтом, чтобы осветить и согреть своими лучами поля и города. Все будет так хорошо, как только может быть, но потом... Потом светило дойдёт до зенита, да так там и останется, чтобы из источника жизни стать погибелью, превратив плодородную землю в иссушенную пустыню. Затем подлое солнышко уйдёт за горизонт, чтобы оставить раскаленные планету на растерзание лютого мороза, который будет творить свои дела под покровом космического мрака. Впрочем, такая катастрофа с капризами одного-единственного солнца - это мелочь по сравнению с прибытием на небо двух, а то и всех трёх солнц системы, под жаром которых потекут реки расплавленного металла, а затем и вовсе произойдёт нечто невообразимое.

«Неужели основной закон природы — это отсутствие законов? — размышлял Ван. — Возможно ли, что стабильность и порядок — лишь временное динамическое равновесие, достигнутое только в одном уголке Вселенной, маленький островок покоя в океане хаоса?»

Да как вообще в таком мире может быть жизнь? Неважно. Вопрос лишь в том, смогут ли игроки наблюдать за хаосом, переживать эпоху за эпохой, чтобы, в конце концов, найти закономерности движения в системе трех тел. Но что, если упорный поиск — это не путь ко спасению, а тупик, потому что задача неразрешима в принципе? Что, если нужно сменить приоритеты, направив все возможные и невозможные ресурсы на колонизацию стабильных миров с сопутствующим истреблением местного населения, чтоб не мешались под ногами и не создавали проблем? Ничего личного, братья по разуму, только выживание.

Жители Трисоляриса должны проникнуться пониманием, что уничтожение цивилизаций — дело обычное, происходит постоянно, каждую секунду.

Всё как будто бы складно и ладно, но есть одна проблема. Штука в том, что эпизод столкновения человека с внеземной мощью получился практически шедевральным, а вот виртуальная реальность выдала, очень и очень странную смесь инопланетного и земного.

Как вам игра, в мире которой небесная механика иного мира и антураж внеземной культуры сосуществует с настоящим ассорти символов научно-технического прогресса вместе со множеством величайших умов всех земных времён и народов. Что, если в одной из игровых сессий произойдёт сеанс одновременного общения с виртуальными воплощениями Платона, Коперника и Ньютона? В общем, если я скажу, что Цысинь меня впечатлил, значит, я не скажу ничего. Проблема только в том, что уж слишком много явлений и личностей существуют и действуют в малом объёме. Из-за этого фантастика получается без всякого сомнения оригинальной и умной, но в тоже время слишком сумбурной и странной.

Сопротивление и срыв покровов.

Вернувшись из виртуального мира в реальный мы, наконец-то, начинаем действовать! Пусть "Задача трёх тел" - это всего лишь первая книга трилогии и до основных событий ещё далеко, в развязке всё равно найдутся люди, которые сумеют сложить кусочки мозаики, чтобы кое-кого разоблачить и наказать.

Вот он счастливый конец с раскатами грозы на горизонте! Нет. Не дождётесь! Цысинь ни за что не отпустит читателей до тех пор, пока мы не посмотрим на все тайны, открытия и борьбу с другой стороны баррикад, глазами измученных, но закаленных существ, выживших под непрерывной пыткой трёх солнц. Существ, готовых на любые жертвы и жесточайший геноцид во имя выживания.

На этот раз не будет никаких игр! Только достоверная информация из первых рук! При этом Цысинь остаётся верным себе, потому что мы узнаём не столько про подготовку грандиозного военного похода, сколько о фантастических возможностях инопланетной науки в области манипуляций с элементарными частицами и пока что недоступными человеческой науке измерениями пространства.

Вы когда-нибудь задумывались на кой чёрт физики выбива��т из властей деньги на один, другой, третий ускоритель? Нет, вовсе не для того, что создать на месте планеты Земля черную дыру или амбициозно разложить Бога на кварки. Вся суть в том, что человечество, как и любая другая цивилизация никогда и ни за что не сможет взойти на ступеньку выше без фундаментальных исследований как макро, так и микромира. И какой бы громадной не была пропасть между вычислениями траекторий протонов, бозонов с лептонами и товарами общего потребления, последние не могут быть созданы без успешных экспериментов над первыми.

На эту тему можно написать диссертацию или... научно-фантастический роман, по��ажающий читателя чудесами, в которых нет ни капли чуда. И, если до этого книга казалась вам относительно пресной, знайте, что финал - это самый смак "Трёх тел", но, к сожалению, не без ложки субъективного дёгтя.

С одной стороны я наслаждался фантастическим сюрреализмом, с которым растревоженный технологией микромир проявлялся в макромире. Я наслаждался, потому что автор описал самое что ни на есть нечто! Не знаю у кого какие были и будут ассоциации, но для меня финал стал галереей картин Сальвадора Дали, воплощенных не на холсте, а в космическом пространстве! Разочарован же я, потому что разум за завесой тайны оказался гораздо ближе к человеческому, чем мне казалось поначалу.

Естественно, никакой ошибки здесь нет и головой я прекрасно понимаю, что всё точно так и должно быть. Потому что не нужно быть сверхсуществом, чтобы после наблюдений, анализа, расчётов и провалившихся экспериментов вывести, наконец, верную формулу. Формулу, благодаря которой теория станет доказанным фактом, а чудо данностью. Потому что с помощью науки каждый сможет найти путь, чтобы сделать невозможное возможным!

Я понимаю это головой, но воображение всё равно улетает к океану Соляриса, дайсонианам из романа "Консервный нож" Василия Головачева и к таинственным "усам таракана" на горизонте в повести братьев Стругацких "Малыш". Вот ничего не могу с собой поделать :)

#Книга #Научная фантастика #scifi #Задача трёх тел #Обзор #Китайская литература #Премия Хьюго #Лю Цысинь #Культурная революция #Рецензия

2 notes · View notes

knigosvodblog · 3 years ago

Text

Старшая сестра, Младшая сестра, Красная сестра. Три женщины в сердце Китая ХХ века

Ссылка на источник: Читать дальше »

#женские судьбы #китай #культурная революция

0 notes

books-things · 3 years ago

Text

Новые поступления. Июль 2022

🔸️Дамы на обочине : три женских портрета XVII века / Натали Земон. - Москва : Новое Литературное Обозрение, 2021

Натали Земон Дэвис — известный историк, почетный профессор Принстонского университета, автор многочисленных трудов по культуре Нового времени. Ее знаменитая книга «Дамы на обочине» (1995) выводит на авансцену трех европейских женщин XVII века, очень разных по жизненному и интеллектуальному опыту, но схожих в своей незаурядности, решительности и независимости. Ни иудейка Гликль бас Иуда Лейб, ни католичка Мари Гюйар дель Энкарнасьон, ни протестантка Мария Сибилла Мериан не были королевскими или знатными особами. Скорее, они жили «на обочине» европейского XVII века, однако их дневники, письма и путевые заметки, утверждает Н. Дэвис, дают нам куда более верное представление о раннем модерном времени, нежели официальная придворная история. Автор тщательно реконструирует жизненные и творческие стратегии этих женщин: как в силу разных культурных традиций каждой пришлось искать свой ответ на вызовы эпохи (замужество, материнство, религия, статус женщины в обществе). Эта монография-триптих описывает полный спектр возможностей женской самореализации в XVII столетии, достичь которой можно было лишь вдали от властных центров, на периферии европейской ойкумены.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2108078/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️"Сказать все..." : избранные статьи по русской истории, культуре и литературе XVIII-XX веков / Н. Я. Эйдельман. - Москва : Новое Литературное Обозрение, 2021.

Натан Яковлевич Эйдельман (1930–1989) — ведущий исследователь отечественной истории и культуры, любимый многими поколениями читателей за неоценимый вклад в изучение и популяризацию истории XVIII–XIX веков. В эту книгу вошли работы автора, посвященные как эволюции взглядов его главных героев — Пушкина, Карамзина, Герцена, так и формированию мировоззрений их антагонистов. Одним из самых увлекательных повествований в книге оказывается история ренегата — «либерала-крикуна» Леонтия Дубельта, вначале близкого к декабристам, а затем ставшего одним из самых ревностных охранителей николаевского режима. Книга завершается пророческим анализом истории российских реформ, начиная с эпохи Петра I и заканчивая перестройкой. «Революция сверху в России», написанная в 1989 году, стала политическим и историософским завещанием Эйдельмана, который, предвидя свой скорый уход, торопился передать обществу, стоящему на пороге новых радикальных перемен, и свои надежды, и свои опасения по поводу его будущего.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2923768/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Денди : мода, литература, стиль жизни / Ольга Вайнштейн. - Москва : Новое Литературное Обозрение, 2021

Слово «денди» до сих пор сохраняет неизъяснимый оттенок таинственного шарма, а сами денди видятся нам эксцентричными эстетами, творцами гениальных причуд. Но кого можно назвать современным денди? Как возник современный канон мужской элегантности? Зачем денди выводили на прогулку черепашек? Об этих серьезных, а порой и забавных вещах Вы узнаете, прочитав книгу Ольги Вайнштейн «Денди». Среди главных героев книги – знаменитый британский денди Джордж Браммелл, французские щеголи граф д’Орсе, Барбе Д’Оревильи и Шарль Бодлер, декаденты Оскар Уайльд и граф Робер де Монтескье. Европейский дендизм впервые предстает как отчетливая культурная традиция, подразумевающая не только модный костюм, но и повседневный стиль жизни, изысканную манеру поведения, специальные техники тела и тайную харизму. В книге подробно рассказывается об английских клубах и джентльменских розыгрышах, о городском фланировании и «оптических дуэлях», о светских приемах и ��иртуальном аристократизме. Особый раздел посвящен истории российского дендизма и отечественным стилягам.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2977607/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Золото Колчака / Олег Будницкий. - Москва : Новое Литературное Обозрение, 2022

Судьба «золота Колчака» — части золотого запаса Российской империи, попавшего в руки белых в 1918 году — одна из самых известных и волнующих загадок русской истории ХХ столетия. На основе материалов американских, британских и российских архивов историку Олегу Будницкому удалось разрешить эту загадку и проследить движение вырученных от продажи золота денег, которые расходовались до конца 1950-х годов. Смысл подобного исторического «расследования» заключается не только в том, чтобы поставить точку в затянувшихся дебатах об участи «золота Колчака». Этот сюжет служит стержнем, на который «нанизаны» проблемы истории Белого движения и его заграничного финансирования, взаимоотношений белых и их союзников, российской «дипломатии в изгнании», русской эмиграции и другие. В конечном счете это еще одна попытка ответить на ключевой вопрос российской истории ХХ века: почему в Гражданской войне победили красные, а не белые.

Олег Будницкий — доктор исторических наук, профессор, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ, член Европейской академии; специалист в области российской истории второй половины XIX — XX веков.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2974605/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Радужные крылья танца. Музыкальное сопровождение урока классического танца : ноты / Т. М. Козлова. - СПБ.: Лань, Планета музыки, 2021

Сборник Татьяны Козловой «Радужные крылья танца» представляет собой собрание уникальных авторских материалов. Предназначен для концертмейстера класса классического танца и содержит авторское музыкальное сопровождение к экзерсисам у станка, на середине зала, а также прыжкам и вращениям. Татьяна Козлова – композитор, концертмейстер, преподаватель фортепиано.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2944544/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Лев Бакст. Театральные костюмы : набор художественных открыток. – Москва : Воскресный день, 2021

Художник Лев Бакст пробовал свои силы во многих жанрах, но однажды вдруг понял: его капризная линия, пристальный и дерзкий взгляд на мир больше всего подходят миру театра. Он стал дизайнером театральных декораций и автором многочисленных костюмов к постановкам. Его работу называли не иначе как выдающейся, гениальной, революционной. А со временем, работая над театральными костюм��ми, он вдруг понял, что может стать и законодателем моды – и стал выдающимся модельером.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2943821/?in_stock=true&is_online=false&library=

🔸️«Красота». Три песни для женского голоса и ансамбля. Ноты / Н. А. Хрущева. – СПБ.: Лань, Планета музыки, 2021

Три песни для голоса и оркестра — «Красота», «Счастье», «Словно в сказке» — были написаны по заказу Санкт-Петербургской государстве��ной филармонии в рамках программы по поддержке молодых композиторов. Встреча с Красотой, по словам Н. Хрущевой, должна уязвлять — наносить травму слушателю. Состоящие из ряда банальностей и словесных штампов тексты призваны искать в них некую эстетскую красоту. Издание будет интересно широкому кругу музыкантов и любителей музыки.

Настасья Алексеевна Хрущева (1987- ) — российская композитор, пианистка, драматург. Доцент кафедры истории зарубежной музыки Санкт-Петербургской консерватории. Член Союза композиторов, кандидат искусствоведения.

По заказу филармонии СПб. были написаны два оркестровых сочинения — «Красота», три песни для голоса с оркестром и «медленно и неправильно» для струнного оркестра.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2944040/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Звук : слушать, слышать, наблюдать / Мишель. - Москва : Новое Литературное Обозрение, 2021

Эту работу по праву можно назвать введением в методологию звуковых исследований. Мишель Шион - теоретик кино и звука, последователь композитора Пьера Шеффера, один из первых исследователей звуковой фактуры в кино. Ему принадлежит ряд важнейших работ о Кубрике, Линче и Тати. Предметом этой книги выступает не музыка, не саундтреки фильмов или иные формы обособления аудиального, но звук как таковой. Шион последовательно анализирует разные подходы к изучению звука, поэтому в фокусе его внимания в равной степени оказываются акустика, лингвистика, психология, искусствоведение, феноменология. Работа содержит массу оригинальных выводов, нередко сформированных в полемике с другими исследователями. Обширная эрудиция автора, интерес к современным технологиям и особый дар внимательного вслушивания привлекают к этой книге внимание читателей, интересующихся окружающими нас гармониями и шумами.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2975229/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Великолепный часослов герцога Беррийского / сост. А. Астахов. – Москва, Воскресный день, 2021

Уникальный "проект" по созданию "Великолепного часослова" был осуществлен герцогом Беррийским, сыном короля Иоанна II Доброго. Он был проиллюстрирован братьями Лимбургами. Современники прозвали герцога "королем часословов", поскольку в его владении были и другие часословы. Герцог совершил своего рода революцию в книжном деле, осуществив выпуск этого "проекта": в "Великолепном часослове" соединились как торжественность религиозных текстов, так и занимательность сюжетов из повседневной жизни крестьян и знати.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2121947/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Игры на листе бумаги на любой вкус и возраст / сост. Н. Астахова и др. – Москва : Воскресный день, 2021

Игры, которые предложены в книге, рассчитаны на детей разного возраста, разных интересов. Не зря игры называют «развивающими»! Опыт старших поколений поможет детям с пользой проводить время, развивая скорость мысли, эрудицию, логику, воображение. В издании собраны 128 игр. В них когда-то играли наши мамы, папы, бабушки и дедушки. Эти игры можно использовать на уроках дополнительного образования, в кружках или дома. Они разнообразят досуг детей, принесут им неоценимую пользу, научив читать, считать, писать, логически мыслить, понимать и применять правила игры. (Детский филиал)

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2943659/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Клод Жозеф Верне. Лучшие картины / сост. А. Астахов. – Москва : Воскресный день, 2021

Творчество французского художника Клода Жозефа Верне было популярно как на его родине, так и в других странах. Уникальные пейзажные работы мастера живописи пользовались большим успехом среди обычных любителей живописи, а многие его полотна украшали дома известных людей, в частности философа Дидро, которых с восторгом говорил, что художник «познал тайны природы». Подкупал зрителей и романтический налет в изображении морской стихии, в которой он проявил себя особенно виртуозно. Его романтическая кисть оказала влияние на пейзажную живопись Европы.

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/2943416/?in_stock=true&is_online=true&library=

🔸️Немцы : роман / Александр Терехов. – Москва : Астрель, 2012

Александр Терехов – автор романов «Мемуары срочной службы», «Крысобой», «Бабаев», бестселлера «Каменный мост» (премия «Большая книга», шорт-лист «Русского Букера»), переведенного на английский и итальянский языки.

Роман «Немцы» - победитель «Национальный бестселлер» 2012, финалист премий «Большая книга» и «Русский Букер». Главный персонаж романа «Немцы» рассказывает историю, происходящую в наши дни. Эбергард, руководитель пресс-центра в одной из префектур города, умный и ироничный скептик, вполне усвоил законы чиновничьей элиты. Однако позиция конформиста неожиданно оборачивается внезапным крушением карьеры. Личная жизнь тоже складывается непросто: всё подчинено борьбе за дочь от первого брака.

Острая сатира нравов доведена до предела, «мысль семейная» выражена с поразительной откровенностью…

Роман сам по себе является чем-то средним между художественной публицистикой и «производственным» романом: одноплановое повествование, язык книги выделяется журналистским стилем и напичкан чиновничьими штампами, сюжет предсказуем, уже в середине книги можно понять развязку, однако многие литературоведы отмечают сатирическую тему которая соседствует с сентиментальной….

*Забронировать на mos.ru >>> https://www.mos.ru/knigi/book/1200790/?in_stock=true&is_online=true&library=

#библиотека боголюбова #библиотека искусств #библиотека #библиотеки москвы #департамент культуры #новые книги #список книг #что почитать #русский тамблер #блог #bogolubovo #library #moscow library #new books #list of books #whats read #tumblr #russian tumblr #blogpost

1 note · View note

zhlzdbts · 4 years ago

Text

Эдуард Лимонов «Трупный яд XIX-го века»

(Старомодная русская культура повинна в апатии русского человека)

Начну с парадокса. Утверждаю, что именно потому, что Россия потребляла Чехова, Толстого, Пушкина, Достоевского в лошадиных дозах, именно поэтому мы — отсталая, терпящая поражение за поражением держава. И не только потребляла, но продолжает потреблять — обсасывает, измусоливает, смакует, распространяет в киноверсиях и в плохих пьесах. А оттуда, из XIX-го века, нам подспудно диктуется (как пассы гипнотизёра, его монотонный голос, отсчитывающий счёт) мировоззрение XIX-го века.

Нет, не анормальная любовь граждан к XIX веку привела к феномену преобладания культуры XIX века. Просто, победив в 1917 году, новая власть банально не пошла на творческую борьбу с окружающим современным миром, с его культурой и эстетикой, а пошла на запреты. Так было легче, удобнее, расходовалось ��еньше сил. Уже к концу 20-х годов власть встала на этот путь, посему через семьдесят лет после пролетарской революции Россия предстала перед миром и собой в зеркале пошлейше искривлённой, старомодной старухой Карамазоф в чеховских очках. Все культурные, философские и политические открытия Европы и Азии прошли мимо России и остались ей неизвестны. Россия не прочла нужные, открывающие, растолковывающие современность книги: ни Селина, ни Миллера, ни Андре Жида, ни Жана Жене, ни «Золотую ветвь» Фрэзера, ни «Майн кампф» Гитлера, ни «Восстание против современного мира» Эволы (Главное, она не прочла эти основополагающие книги вовремя!). Россия абсолютно игнорировала правду о мощных движениях европейского национализма XX века, современных её революциях.

Зато как грибковая плесень ядовито разросся XIX век! Потому что власть его не запрещала, вот почему! XIX век был для власти безопасен. Его декабристы, перешедшие в анекдоты, Белинские, Катковы, шоколадный карлик Пушкин, дура Натали Гончарова, апатичные резонеры «Вишнёвого сада», гусары, корнеты, разночинцы, даже Базаров — болтуны, извергающие тонны слов, не могли никого совратить, приобщить к крамоле, потому поощрялись.

Ну разумеется, самая высшая интеллигенция что-то читала на языках, что-то привозили, какие-то книги 20-х годов были доступны узкому кругу «рафинированных» лиц, но России массовой это всё было никак не доступно, а значит никак не помогало России расти, меняться, производить современных людей. Для неё время остановилось в 1917 году. И культура. И политика. Часы стояли 70 лет. Конечно, это было удобно для безопасности государства. Люди представляли «фашистов» чуть ли не с клыками, «анархисты» в спектаклях были все сплошь пьяные матросы-неряхи, капиталист — пузатый тип с сигарой — вот такие бытовали стереотипы людей не нашей идеологии. Но для настоящего и будущего страны — когда поколения жили в роковом незнании мира — это было равносильно смертному приговору.

Нас кинули в XIX век не сразу. Вначале власть пыталась выиграть соревнование. Замалчивая мир, она в первые годы после революции шла в ногу со временем. Грозная власть эпохи сталинизма заставляла любить рабочих и трактористов, Стаханова, Чкалова, Гризодубову. Ослабе��ающая власть Хрущёва и Брежнева всё увеличивала дозу XIX века. Тошнотворные барышни и гусары, и Пушкин, слава Богу, породили народную отдачу — издёвку в форме порноанекдотов. Однако советский человек всё же сформировался под влиянием литературы XIX века, с сознанием на столетие дряхлее современности.

Мне приходилось и приходится жить в чужих квартирах, ибо своей нет. Библиотека советского человека убога. Вместе с советскими кастрированными писателями второй половины XX века там стоят российские классики и переводная литература, отобранная цензорами для перевода в советское время. фейхтвангеры и роменролланы и всякая подобная им западная мелкота — просто банальны (но зато антифашисты). Советские классики создали искусственный мир без плоти и её влечений, без социальных страстей (разве что производственные конфликты), и потому являют собой курьёзный, единственный в мире феномен: они создали литературу для евнухов. Русская классика: Достоевский, Чехов, Толстой, и господа литераторы помельче, состоит из тысяч страниц охов, плачей, стенаний. В ней мокро от слёз, противно от сумерек. Собачья старость чеховских героев, их тоскливая старческая буржуазность, размноженная в собраниях сочинений и спектаклей, извратила образованного русского человека. Герои Чехова всё чего-то ждут, декламируют, не едут в Москву никогда, хотя нужно было с первых минут первого действия спалить на хуй вишнёвый сад и уехать в Москву первым же поездом. Зонтики, кружева, едкий запах подмышек и тела никем не используемых по назначению трёх сестёр (ибо Чехов — чахоточный больной). Чехов с его одой шкафу — это не ода шкафу, это ода мещанству — это извращение. После чеховских книг неудивительно, что вспыхнула революция. Кто-то же должен был дать дубиной по такому миру. Что до Достоевского, то его книги — ускоренный эпилепсией автора, убыстрённый истерический мир, где все кричат, жалуются и исповедуются в пыльных мыслях за нескончаемыми самоварами с чаем. Утомительно многословный граф Лев Николаевич Толстой издевательски морализирует и раздувает банальнейшие коллизии жизни до размеров «Одиссеи» и «Илиады». Мировоззрение русских классиков в точности следует их болезням — тоскливый жёлтый мир чахоточного Чехонтэ (фамилия ему подходит: Чехов, Чахов, то есть чахлый, чахоточный) и эпилептический истеричный мир Фёдора Михайловича. Новые памятники, поставленные этим писателям, только что в Москве, кстати сказать, достоверно передают их образы: сползающий с некого сидения больной Фёдор Михайлович в халате у здания Библиотеки Ленина, костлявый пошатнувшийся Чехов на проезде Художественного театра. Скульпторы Рукавишниковы, отец и сын, отлично поняли писателей.

Толстой откровенно больным вроде не был. До середины жизни прожил бабником и грешником, вторую половину жизни пробыл у жены под каблуком и в паутине христианства. Церковь хотя и отлучила его — возилась с ним, а он — с нею. В результате этих скучных борений появились «Воскресение» и «Смерть Ивана Ильича». А из борения с женой Софьей Андреевной, поработившей его, появилась мстительная «Анна Каренина», где он бросает Анну (Софью Андреевну в действительности) под поезд. Всё это бытовуха XIX века, однако. Ни высоких страстей, ни большой темы… измена мужу, всего-то!

Достоевский из своего опыта дрыгания в паутине христианства создал вторую часть «Преступления и наказания» и осквернил свою же книгу, начатую великолепно, и своего уникального героя — Раскольникова. Поразительно, но в русской классике XIX века нет радостных книг (в 18-ом веке есть: Державин, Ломоносов). В XIX веке нет книг воинской доблести, за исключением поистине гениальной книги Гоголя «Тарас Бульба». Однако такое впечатление, что она создана случайно, скорее как попытка написать подражание на модную, пошедшую от французского щеголя Проспера Мэриме тему: легенды и песни европейских варваров: венгров, цыган, жителей трансильванских областей и восточных славян. Результат превзошёл все ожидания. «Тарас Бульба» — радостная героическая эпика. Вторая радостная фигура в русской литературе XIX века — это Константин Леонтьев. Его называли русским Ницше, и в статье «Средний европеец как орудие всеобщего уничтожения» он предвидел опасность устройства мира, согласно вкусам обывателя. Как писатель он может быть определён предтечей импрессионизма или даже экспрессионизма (Леонтьев умер в 1891 году). Но и Гоголь «Тараса Бульбы» и радостный Леонтьев — исключения!

В XX веке радостными писателями были Николай Гумилёв и Владимир Маяковский. В них без труда находят сегодня начатки русского фашизма. Были ноты ни��шеанства или если иначе — протофашизма — в Леониде Андрееве, и в Ропшине-Савинкове, в раннем Максиме Горьком (он даже усы носил под Ницше, а персонажи его пьесы «На дне» пересказывают, не стесняясь, ницшеанские идеи). Но позднее на литературу надели намордник. В результате не только то, что печаталось, но и то, что писалось — стало безжизненным как эрзац-кофе и эрзац-маргарин. И вот семьдесят лет потребления этой, с позволения сказать литературы, породило генетически безвольных людей.

Это всё не упражнения в литературоведении, я занимаюсь человековедением. Я уверенно заявляю: человек в значительной мере есть то, что он читает. Ибо книги представляют определённые наборы идей, живых или уже дохлых. Негероические, слезливые, истеричные книги породили безвольных, негероических мужчин и женщин. Помню, в 1981 году я познакомился в Калифорнии с богатым человеком, который с улыбкой представился мне как writer of trash books. Этот честный американец в полной мере осознавал, что он создаёт. Практически вся русская литература после конца 20-х годов до 2001 года, включая книги диссидентов — есть ни что иное как завалы trash books.

А что происходило в остальном мире, в то время когда закупоренная герметически — как в консервной банке — мариновалась, гнила и тлела Россия в соусе XIX века? Появился Фрейд — великий Конквистадор подсознательного и первооткрыватель либидо, воспели Сверхчеловека и обожали Вагнера в Германии, пришёл фашизм в Италии, появились д`Аннунцио, Андре Жид с его «Имморалистом», Джойс, книги Чемберлена, Генона, Эволы. Кнут Гамсун, Селин, Миллер. Из вышеперечисленных только Гамсун достиг России. После победы над националистами в Европе пришли экзистенциалисты, Сартр, Жан Жене, Театр абсурда, движение хиппи, культурная революция 1966 — 1976 в Китае, студенческие революции 1968 — 1969 годов в Европе, Че Гевара, молодёжный терроризм «Красных бригад» и РАФ: Курчио, Каголь, Баадер, Майнхоф.

В России проявились: дряхлый, удручающий Брежнев, загадочное настойчиво-неумное КГБ, по телевидению КВН, в официальной литературе фанерные Егор Исаев, Юрий Бондарев, бесталанные Окуджава (кстати создал целую серию исторических романов о XIX веке) и Евтушенко, антисоветские, но удручающе всё равно, фанерные писатели-диссиденты во главе с Солженицыным (п��репутавшим столетия, его романы написаны исходя из идеологии и мировоззрения XIX века). Всё вышеперечисленное настолько мелкотравчато и ничтожно, что лежит ниже… ниже уровня моря, ниже всего. Правда, был уровень ещё ниже — массовая советская культура. Достаточно сказать о вкусах советского человека в 70-х — 80-х годах. Прежде всего, жанром наиболее восхищавшим «совков» была пародия: «Собачье сердце» (гнусная антипролетарская книга), «Котлован» (гнусная книга), «Двенадцать стульев» (обывательский ночной горшок, слизь и блевотина). В кино шмыгала вовсю по экрану тройка уродов: Никулин, Вицын, Моргунов — сами пародия на киногероев. Их шедевры: «Бриллиантовая рука», «Берегись автомобиля» и прочая дрянь. Надо сказать, что и обывательский шедевр — булгаковский том «Мастер и Маргарита» — по жанру своему тоже пародия на исторический роман. Хрустальная мечта обывателя: возвысить своё подсолнечное масло, примус, ночной горшок, ЖЭК до уровня Иисуса Христа и прокуратора Иудеи, сбылась в этом обывательском, московском бестселлере. Кстати «Мастер и Маргарита» и «12 стульев» разительно родственны: разъездная бригада Воланда напоминает бригаду Остапа Бендера. Все эти типажи вполне могли быть воплощены Никулиным, Вицыным, Моргуновым. Они бы вполне сыграли в «Мастере и Маргарите», но вот мертвы. Комедия и пародия — жанры угасающих государств и наций. Это заметно было уже в античной литературе. Трагедия — жанр здорового, мощного государства. Авторы трагедий — Эсхил, Софокл, Эврипид — творили в здоровой Греции. Когда Греция обессилела — появились пародисты.

У нас в СССР происходили полнокровные события. Пёрли живые волны китайских солдат на остров Даманский, их жарили из огнемётов. Но власти скрывали героев. А те, кто должен был героев воспевать, не умели этого делать, даже если бы разрешили. Не умели, и таланта не было. Из их духовности можно было выдуть только ночной горшок, а не греческую вазу для нектара и амброзии. Мелкость, отсутствие присутствия — вот как можно охарактеризовать культуру России после 20-х годов.

К началу 80-х в Европе тотально победила «демократия», то есть тоталитарный капитализм. И одновременно исчезло искусство. Последние из могикан спешно вымирали, самым замыкающим из Великих в 1986 году умер в арабском отеле в Париже Жан Жене. Ему было так противно во Франции, что он завещал похоронить себя в Северной Африке, на арабском кладбище. Символично, что именно я написал по просьбе редакторов «La Revolution» — журнала Компартии Франции — некролог Жану Жене…

Вывод: Советская власть искусственно задержала информацию о мире за пределами СССР, и таким образом искусственно заморозила Россию, оставив её жить в самом что ни на есть XIX веке, ну от силы в самом начале XX-го. Чего тогда удивляться, что у нас несовременный даже антисемитизм, по атрибутике он живет во времена «Дела Бейлиса» (маца, кровь христианских младенцев и прочие средневековости, тогда как антисемит на Западе отрицает существование газовых камер и уничтожение шести миллионов евреев); что наш «фашизм» копирует гитлеризм 20-х годов; что наши «демократы», наконец, такие же наглые, как американские либералы до кризиса 1929 года, а наши — богаты, наглы и аррогонтны как американские богачи до всемирной шоковой терапии 1917 года.

То, что мы имеем сейчас: отвратительные типажи неуверенных в себе апатичных, неразвитых, деревенских людей-зомби — следствие последних шестидесяти из семидесяти лет Советской власти. Примером для подражания были лживые агитки, книги для евнухов, пародии и комедии. Потому и люди-пародии, гротескные персонажи преобладают в российском обществе. Не те книги читали потому что, не те фильмы видели.

В 80-е годы появляется, слава Богу, в России популярная культура — аудиокассеты прежде всего. Поскольку музыка считалась наименее опасной, потому именно на неё власти перестали обращать внимание. В период Перестройки публикуются с огромным запозданием книги 20-х, 30-х, 40-х, послевоенных годов — всё некогда упущенное идёт потоком, шумно сваливается на головы. Но уже поздно: даже наша underground culture успела заразиться трупным ядом XIX века. Наши панки — самоубийственны как Надсон, наши хиппи — как юродивые. Только поколение, родившееся в 80-х годах, полностью не отравлено ядом.

Ну конечно, электричество, радио, индустриализация, телевидение, холодильники — всё это в должный срок появилось и в СССР, но я говорю о мировоззрении, о социальном сознании, о понимании своего времени, о понимании человека. Всё это в СССР и в России осталось на уровне XIX века. Не обязательно быть адептом Фрейда, но без знания его открытий (мир подсознания, либидо и прочего), догадок и даже заблуждений — человек слеп. А без знания истинных историй Муссолини, Гитлера, всего национал-социалистического великого бунта Европы с 20-х по 40-ые годы — человек слеп в социальном смысле, он беспомощен. Интересно, что протестуя против экстремистских изданий либерал-демократы имитируют Советскую власть — требуют закрыть издания, подавить информацию. Но подавление отражается позже негативно на судьбе народов. Идеи должны побеждать в честном гражданском и военном соревновании. Тогда сформируется здоровая нация.

Эдуард Лимонов «Другая Россия: Очертания будущего». Книга, написанная в тюрьме, 2003 год.

#эдуард лимонов #русская литература

2 notes · View notes

kamernaya-yana · 6 years ago

Text

здравствуйте, революция

Диалектика, по своим законам, определяет явление революции в ее сущности как: - борьбу и единство полярных формаций - переход количественных изменений в качественные в процессе борьбы - отрицание отрицания как процесс смены одного режима на другой, адаптированный под новые качественные изменения Чем удобно это определение - оно не имеет привязки к конкретным субъектно-объектным отношениям. Социально-экономическая, научно-техническая, культурная революции - в определении сущности процесса перехода от одной формации к другой впереди стоящие характеристики лишь дополнение. Однако, несмотря на некоторую абстрактность законов диалектики, они предоставляют собой достаточно точный конструкт для формулировки универсальных положений. Обратимся к вариантам определения революции:

- переворот в области мировоззрения, науки, искусства, моды;

- внезапное, насильственное изменение существующего общественно-политического строя – в противоположность эволюции, постепенному изменению;

- глубокое качественное изменение в развитии каких-либо явлений природы, общества или познания;

- означает перерыв постепенности, качеств. скачок в развитии, отличается от эволюции — постепенного развития какого-либо процесса, а также от реформы, находясь с ней в сложном соотношении, характер крого определяется конкретно-историческим содержанием самой революции и реформы;

- неотъемлемая сторона диалектическая концепции развития, раскрывающая внутренний механизм закона перехода количественных изменений в качественные;

Особое внимает стоит обратить на последнее и наиболее общее определение революции как процесса. Революция = концепция развития.

А теперь к сути.

Могу ли я назвать качественный процесс личного развития - революцией? Да. Сужаем диапазон внимания. Могу ли я назвать процесс лечения от расстройств пищевого поведения революцией, используя методики, соответствующие универсальным положениям? Вполне может быть. Как и любое предположение, должна иметься состоятельная теория, проверяющаяся экспериментально.

В данном случае, я предлагаю использовать термин “революции” как определение характера лечения. Поэтому я приглашаю тебя, анон\наблюдатель\товарищ\читатель, понаблюдать за личным экспериментом. ________________________________________________ Почему возникла потребность в “революционном” подходе? Я страдаю булимией и нервной анорексией с 14 лет, сейчас мне 20. За 6 лет я уходила в ремиссии, после вновь возвращалась к диетам, истощению организма физическими нагрузками, срывам и вызыванию рвоты. Медикаменты, врачи, рпп-комьюнити в сети и вне ее, бесконечное множество попыток выбраться из болота - ничто не остановило прогрессирование заболеваний. Конечно, сложно не впасть в отчаяние от обилия неудач, от мыслей, что всю молодость вместе с очередным приемом пищи спускаешь в унитаз вместо того, чтобы ей наслаждаться, и сложно не задуматься о прекращении болей и истерик через суицид. И каждый раз я задавала себе вопрос - почему я не могу решить эту проблему? Есть все - терапия, материальные средства, понимание, где-то поддержка. Нет системы кардинальных мер по решению этой проблемы, только независимые варианты, сочетание которых, может быть, приведет к успеху. А, может, и нет. РПП - такая же глубокая, подсознательная зависимость, как алкоголизм, курение, наркомания и прочее, и для избавления от этой зависимости нужен комплексный подход, позволяющий не терять, а только улучшать навыки социализации. Основная сложность, она же особенность, зависимости - еда не вызывает значительное изменение сознания, и причиной возникновения и развития привычки искать жалость, любовь и утешение в еде, чаще всего, является значительное искажение восприятия себя( внешнего вида, собственного “Я”) и социума.

__________________________________________ Я приглашаю тебя, анон\ читатель\ товарищ, понаблюдать за моим личным экспериментом-исследованием в создании комплекса мер по лечению расстройств пищевого поведения.

7 notes · View notes

nruswcom · 8 years ago

Text

«Отряды Путина» намерены «посетить» штаб Навального в Москве или новые хунвейбины

Краснодарская группировка, называющая себя «отряды Путина», намерены отправиться в Москву для того, чтобы, как утверждает их руководитель Марат Динаев, «посетить штаб Навального в Москве»…

Что за этим кроется?

Нет ли аналогии между «отрядами Путина» и группировками хунвейбинов времен культурной революции в Китае?

Источник: https://www.youtube.com/watch?v=J0O5k9zbCYI

Канал New Rush Word приглашает…

View On WordPress

#New Rush Word #Китай #Краснодар #культурная революция #Лидия Аркадьевна #Марат Динаев #отряды Путина #путинизм #Россия #россияне #Фатима Динаева #хунвейбины #Юрий Гиммельфарб

0 notes

egorya · 6 years ago

Photo

Мода – вопрос денег, стиль – вопрос индивидуальности.

Родина стиля гранж – Америка и рок музыка. Grunge – это очень популярное в 90-е годы направление музыки, представителями которого были американские коллективы Pearl Jam, Nirvana, Soundgarden, The Smashing Pumpkins. Тяжелая музыка гранжа породила определенную жизненную философию и молодежную субкультуру, представители которой стали одеваться нарочито неряшливо. Это была культурная революция и в музыке, и в моде, которую характеризовал отказ от пафоса, театральности и вещизма. Гранж стал вызовом обществу, идеологией, своего рода криком души молодежи, ответом на нестабильность 90-х. Самовыражение и вызов – это был гранж. Многие считают, что гранж создали дети мировых кризисов, которые хотели разрушить общественные стереотипы. Самое интересное – это то, что мода приняла гранж. После коллекций дизайнера Марка Джейкобса, гранж официально вышел на мировые подиумы.

4 notes · View notes

kvaysberg-blog · 6 years ago

Text

Гранж стиль

Стиль гранж (англ.grunge) – направление в моде, которое подразумевает отрицание общепринятых норм внешнего вида. Это своего рода протест против следования модным тенденциям. Явление зародилось в Америке.

Происхождение стиля

Слово «гранж» имеет сленговое происхождение, в американском просторечии так называют что-то неприятное, отвратительное и отталкивающее.

В мир моды стиль гранж пришел из рок-музыки. Родиной этого направления стал город Сиэтл, из которого вышли такие группы как Alice in Chains, Soundgarden, Pearl Jeam и Nirvana, именно они и создали новый взгляд на действительность, вылившийся в целую субкультуру и гранжевое отрицание.

«Маргинальный шик»

Стиль гранж неоднороден, эклектичен, его задача – совмещать самые несовместимые фактуры, цвета, рисунки, линии. Все и сразу – таков смысл этого стиля. Представители этого направления в моде одновременно напоминали панков и хиппи. В их облике привлекали внимание длинные спутанные волосы, старая секондхендовская одежда, рваные джинсы, полинялые футболки, мятые куртки, рваные платья и вытянутые свитера, а также этнические детали, кеды и армейские ботинки. Эти люди были равнодушны к тому, как их воспринимают окружающие, им самим было все равно, как они выглядят.

Поклонникам гранжа льстило, когда их случайно путали с уличными бомжами. Молодежь, которая создала такой стиль – это дети мировых кризисов. Они пережили непростые времена и стали воспринимать общество как врага. Они хотели разрушить его устои и его стереотипы. Самую большую ненависть гранжистам внушали роскошь, гламур и классика.

В Высокую моду гранж пришел в начале 90-х благодаря творчеству американского модельера Марка Джейкобса (Marc Jacobs). Этого дизайнера очень интересовал стиль одежды современной молодежи, для того, чтобы изучить его как следует Марк регулярно посещал ночные клубы Нью-Йорка. Там он внимательно рассматривал внешний вид присутствующих. Немало его интересовали и маргинальные слои общества. К тому же дизайнер наблюдал за прохожими на улицах, и старался зафиксировать все самое интересное.

В 1993 году вышла его коллекция в уличном стиле, которая вызвала настоящую бурю в модной сфере. Основу ее составили сарафаны с рисунком в виде маленьких цветочков. Такие модели очень напоминали одежду сирот в бедных приютах. Однако эти сарафанчики сочетались с массивными шнурованными ботинками. Помимо этого Джейкобс представил мешковатые тренчи, рубашки и вытянутые свитера. Марк продемонстрировал на подиуме весь ассортимент секонд-хенда, да к тому же в самых немыслимых комбинациях.

Джейкобс стал популярен, несмотря на то, что критики с презрением отнеслись к увиденному на подиуме.

Они говорили:

«Стиль бомжей из Гарлема, которые нарядились для поездки в Манхэттен».

Подобные отзывы для модельера звучали как комплимент. Благодаря своему протесту против высокой моды Марк Джейкобс стал одним из ведущих дизайнеров в США и Европе. Модные журналы заполнились фотографиями моделей в стиле гранж, в рваных колготках, одетых как бомжи под заголовками «маргинальный шик».

Появилось немало поклонников стиля гранж среди мировых знаменитостей. Например, иногда выглядеть, как бомжи любят Дрю Берримор (Drew Barrymore) и Миша Бартон (Mischa Barton).

Гранж – это культурная революция, он подразумевает не только внешний протест, но и более глубокий смысл. Представители этого направления выступают за свободу личности, свободу ее самовыражения. Они хотят, чтобы на первом месте для человека стояли искренние чувства и духовность, а не материальные блага. Одежда в стиле гранж, для этих людей, нужна лишь для защиты тела и удобства, серьезно к ней относиться нельзя. Эстетика не в силах принести человеку счастье – считают гранжисты.

Это самое провокационное и дерзкое направление современной моды.

Как создать образ в стиле гранж?

Выбирайте одежду темных цветов и приглушенных оттенков. Яркие и жизнерадостные цвета никогда не имели отношения к стилю гранж. У любителей данного стиля популярны черный, белый, серый, темно-зеленый, коричневый и синий цвета.

Отрастите длинные волосы. Длинные и прямые волосы одинаково популярны и у мужчин, и у женщин. Волосы должны выглядеть естественно-неопрятными, но чистыми. Прическу можно украсить косичками, бусинами или сделать дреды.

Приобретите фланелевую рубашку. Фланелевые рубашки можно назвать основой стиля гранж, как для женщин, так и для мужчин. Их можно носить по-разному: застегнутыми, расстегнутыми, обвязанными вокруг поясницы.

Убедитесь в том, что выбранные брюки соответствуют стилю гранж. Джинсы должны выглядеть потертыми. Наиболее популярными были мешковатые модели джинсов. Также в эпоху процветания стиля гранж были в моде комбинезоны. Иногда девушки надевали расклешенные джинсы.

Обувь должна быть объемной, тяжелые массивные ботинки, Camelot или Dr.Martens прекрасно подойдут. Впишутся в стиль гранж и знаменитые кеды Chuck Taylor от Converse, а также ботинки в стиле милитари, например, берцы.

#гранж

1 note · View note