#поезда в литературе

[technolib]

Как писатели воспевали и проклинали первые железные дороги

Переход от антропоцена к устойчивому развитию и экологизму естественен и неизбежен. Так, по крайней мере, считает Кэролин Мерчант — автор книги «Антропоцен и гуманитарные науки», посвященной тому, как человеческая культура разных эпох формулировала и осмысляла нашу ответственность перед миром. Предлагаем прочитать ��трывок, в котором собраны реакции англоязычных литераторов XIX и XX столетий…

[books-things]

Поезда в русской литературе XIX века

Страхи в жизни и в литературе

Привыкали к новому способу передвижения долго: прокладывать железные дороги по всей стране начали только в 1870-х. Поначалу поезда казались простым людям чудовищами: например, странница Феклуша в «Грозе» Александра Островского весьма реалистично для того времени ужасалась «огненному змию». Боясь разорения, владельцы дилижансов вместе с извозчиками охотно поддерживали слухи о том, что скорость движения поездов развивает болезнь мозга, дым из трубы убивает пролетающих птиц, а если паровоз взорвется, то пассажиров разорвет на куски. Зловещая атмосфера окутывала поезда и по другой причине: при строительстве дорог умирало очень много рабочих, их хоронили вдоль прокладываемой трассы. Одной из самых гибельных для строителей была железная дорога между Москвой и Петербургом. Николай Некрасовпосвятил ей одноименную поэму, где в лунном сиянии мчался в поезде мальчик Ваня и видел жуткий сон:

Тень набежала на стекла морозные… 

Что там? Толпа мертвецов! 

То обгоняют дорогу чугунную, 

То сторонами бегут.

А для многих массовый страх перед поездами был возможностью показать собственную удаль. Подросток Коля из романа Федора Достоевского «Братья Карамазовы» на спор лег между рельсами и лежал ничком, пока над ним на всех парах несся поезд. «Засверкали из тьмы два красные фонаря, загрохотало приближающееся чудовище. «Беги, беги дол��й с рельсов!» — закричали Коле из кустов умиравшие от страха мальчишки». И хотя Коля с перепугу лишился чувств, «слава «отчаянного» за ним укрепилась навеки». Так же поступали и многие смельчаки в реальной жизни.

Даже к концу века, когда поезда стали обыденностью, этот страх, почти суеверный, не исчез полностью. В рассказе Леонида Андреева «Мельком» громыхающие поезда продолжали пугать и маленькую пригородную платформу, и самого рассказчика: «…из-за стены, закрывавшей от меня правую сторону пути, внезапно вырвалось черное и огненное чудовище и промчалось, как вихрь, с громом и лязгом, таща за собой тяжелые вагоны».

Гибель под колесами

С темой смерти поезда были связаны неразрывно: новый транспорт оказался для многих способом покончить с собой. Благодаря Льву Толстому образ паровоза-убийцы стал знаковым для русской литературы.

Анна Каренина была самой известной жертвой поезда. Но задолго до нее, еще в начале романа, погиб под колесами и сторож: «…был ли он пьян, или слишком закутан от сильного мороза, не слыхал отодвигаемого задом поезда, и его раздавили». На Анну его смерть, «ужасная» или «напротив, самая легкая, мгновенная», произвела сокрушительное впечатление. В конечном счете, именно это воспоминание толкнуло ее на рельсы: «И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, что ей надо делать».

Примеру Анны был готов последовать и другой герой Толстого — терзаемый ревностью помещик Позднышев из повести «Крейцерова соната». Он без утайки рассказывал случайному попутчику: «Страдания были так сильны, что, помню, мне пришла мысль, очень понравившаяся мне, выйти на путь, лечь на рельсы под вагон и кончить».

А писатель Леонид Андреев в юности и сам лег под поезд из-за несчастной любви, но, к счастью, остался в живых. Однако в его рассказе «Молчание» трагичную судьбу Карениной разделила дочь священника Вера: «Более не видали ее живою, так как она в этот вечер бросилась под поезд, и поезд пополам перерезал ее». Лев Толстой, внимательно читавший рассказы Андреева, всегда хвалил «Молчание».

Вечная суета

Со временем поездки по железной дороге перестали быть привилегией помещиков и дворян, и редкий автор в XIX веке обходился без описаний станционной и вагонной суеты. Еще в 1862 году Николай Лесков в серии дорожных очерков писал, как незадолго до прибытия все бежали пить чай, «но до чая дотолпиться нельзя, и половина пассажиров несолоно хлебавши возвращается в свои вагоны».

В рассказе Антона Чехова «Один из многих» заваленный поручениями дачник жаловался: «…на вокзале и в вагоне будешь стоять… весь в кульках, в картонках и в прочей дряни. А тронется поезд, публика начинает швырять во все стороны твой багаж: ты своими вещами чужие места занял». Апогеем же дорожной неразберихи по-чеховски стал рассказ «В вагоне», где почтовый поезд мчался на всех парах «от станции «Веселый Трах-Тарарах» до станции «Спасайся, кто может!».

К концу века эта картина практически не изменилась. В рассказе Леонида Андреева «Петька на даче» изображен все такой же пестрый, многолюдный вокзал «с его разноголосою сутолокою, грохотом приходящих поездов, свистками паровозов» и «торопливыми пассажирами, которые все идут и идут, точно им и конца нету».

Когда сборы и проводы оставались позади, пассажиры устраивались поудобнее и начинали разглядывать тех, кто ехал рядом. Герой чеховского «В вагоне» был окружен чехардой персонажей: вокруг были старушонки с котомками, пыхтящий крестьянин, косарь в цилиндре, гимназисты с папиросами. Там же храпел судебный следователь, рядом с ним дремала «хорошенькая», и «под скамьями спит богатырским сном народ».

Лев Толстой в «Анне Карениной» создавал характерные образы парой штрихов: молодцеватый кондуктор, гвардейский офицер, который прямо держался и строго оглядывался, вертлявый купчик с сумкой, мужик с мешком через плечо. В вагонах Толстого можно было встретить и купца, по молодости промотавшего состояние, и отставного офицера, который все попробовал в этой жизни, и скромного артиллериста, ехавшего добровольцем на Сербскую войну.

Галерею пассажиров представили и очерки Николая Гарина-Михайловского «В сутолоке провинциальной жизни». В отделении первого класса для некурящих сидели люди «хорошего тона, чопорные и скучные». Другое дело — отделение для курящих, где были «облака дыма, всегда бодрый, довольный кружок кавалеристов и разговоры о скачках» и две подруги в шляпках громадных размеров. А на площадке третьего класса расположилась «счастливая, ветром растрепанная парочка» — беззаботный студент и курсистка.

Дорожные беседы

Не все попутчики героев русской литературы оставались мимолетными образами — с кем-то герои вступали в разговор, особенно если путь предстоял неблизкий. Так познакомились в вагоне Анна Каренина и мать Вронского, а в рассказе Александра Куприна «На разъезде» завязался роман между путешественником и его случайной замужней спутницей. В романе Достоевского «Идиот» беседа в утреннем поезде, который «на всех парах подходил к Петербургу», свела главных героев — князя Мышкина и купца Рогожина.

Иногда дорожная болтовня приводила к казусам. В рассказе Николая Лескова «Путешествие с нигилистом» пассажиров в поездах рассаживали как попало: «Какой класс ни возьми, все выходит одно и то же — все являются вместе». Вагоны не топили, буфетов не было, оставалось греться спиртным из дорожных фляжек и обсуждать все подряд. В итоге, подозревая друг друга, попутчики приняли прокурора судебной палаты за вора и террориста.

А для Позднышева в «Крейцеровой сонате» Толстого вагон стал настоящей исповедальней. Он сообщил попутчикам, что убил жену, а затем всю дорогу рассказывал печальную историю своего брака. Поведал ревнивый помещик и о том, каким мучением стали для него «восемь часов по чугунке»: «Оттого ли, что, сев в вагон, я живо представил себя уже приехавшим, или оттого, что железная дорога так возбуждающе действует на людей, но только, с тех пор как я сел в вагон, я уже не мог владеть своим воображением».

Александр Куприн язвительно замечал в повести «Впотьмах», что человек, долго едущий по железной дороге, от скуки делается «пошло-любопытен» и «докучает соседям ненужными расспросами». Но к концу века поезда стали удобнее, и настроение пассажиров изменилось вместе с темами разговоров. «Мы вошли в вагон с желанием отдохнуть», — писал Леонид Андреев в рассказе «В поезде». Говорили уже не от скуки и не для того, чтобы убить время — к неторопливой беседе располагала сама обстановка. Люди вели разговоры обо всем на свете «в призрачных сумерках вагона под тихий звон колес, не видя друг друга, ��о чувствуя, как растет близость и нежная приязнь».

Так к концу XIX века поезда, прежде пугавшие, дымившие и суетные, стали способом побега от действительности. Убаюканные стуком колес, пассажиры словно оказывались вне времени и пространства. И если поговорить было не с кем, то всегда можно поразмышлять — о себе, о жизни, о прошлом и о грядущем.

В повести Николая Гарина-Михайловского «Гимназисты» молчаливой дорожной мечтательности поддалась даже шумная молодежь. Наташа Карташева глядела в окно вагона на закатную степь и погружалась в приятную щемящую задумчивость, «какая охватывает под вечер у открытого окна в быстро несущемся поезде». А ее брату Теме казалось, будто из темноты что-то смотрит на них, «точно тени былых хозяев глядят в яркие окна вагонов».

На границе веков Леонид Андреев подытожил неизбежную перемену отношений человека с поездом: «Для людей в вагоне нет настоящего, проклятого настоящего, что в тисках держит мысль и в движении руки — быть может, оттого люди в вагоне и становятся философами».

[the-world-of-books23]

Новогоднее настроение

До праздников осталось совсем немного. Пора покупать подарки, наряжать ёлку и заботиться о праздничном столе. И вот у вас уже новогоднее настроение. Но не хватает одной детали. Какой? Правильно, книги!

Гофман Эрнст Теодор Амадей Щелкунчик

Рождественская сказка немецкого романтика ХIХ века Э.Т.А. Гофмана «Щелкунчик» радует и восхищает не одно поколение детей и взрослых. Она будоражит воображение и сегодня, спустя 200 лет, ведь именно столько прошло с момента её первой публикации (1816). Прекрасное издание с иллюстрациями австралийского художника Роберта Ингпена, который за вклад в детскую литературу был удостоен международной премии Х. К. Андерсена. Среди его работ: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, «Питер Пэн и Венди» Джеймса Барри, «Приключения Пиноккио» Карло Коллоди, «Удивительный Волшебник из Страны Оз» Фрэнка Баума, «Ветер в ивах» Кеннета Грэма, «Приключения Тома Сойера» Марка Твена, «Таинственный сад» Фрэнсис Бёрнетт, «Вокруг света в восемьдесят дней» и «Остров Сокровищ» Жюля Верна, «Книга джунглей» и «Сказки» Редьярда Киплинга, «Рождественская ёлка» Чарлза Диккенса. Вступительная статья и текст от художника в переводе А. Глебовской.

Янссон Туве Марика Волшебная зима: Повесть-сказка

Знаменитая детская писательница Туве Янссон придумала муми-троллей и их друзей, которые стали знамениты на весь мир. Не отказывайте себе в удовольствии — загляните в гостеприимную Долину муми-троллей. Как известно, зимой обитатели долины спят. Но Муми-тролль вдруг проснулся и обнаружил, что выспался. Он разыскал малышку Мю, и они с нетерпением стали поджидать Ледяную деву. Глупенькие, они не знали, что Ледяная дева опаснее, чем сама злющая Морра! Впрочем, за долгую зиму им придется пережить немало: опасные приключения, удивительные встречи и веселый праздник. Но зато весной Муми-тролль с гордостью может сказать, что он первый в мире Муми-тролль, который не спал целый год.

Льюис Клайв Стейплз Хроники Нарнии (ил. П.Бейнс)

Древние мифы, старинные предания и волшебные сказки, детские впечатления и взрослые размышления прекрасного английского писателя Клайва С. Льюиса легли в основу семи повестей эпопеи «Хроники Нарнии», ставшей одной из самых известных и любимых книг детей и взрослых во всем мире. Читая книгу, вы снова и снова будете открывать чарующий волшебный мир Нарнии - и попадете в страну, которую могут по-настоящему увидеть только дети и люди с чистой душой и открытым сердцем.

Грин Джон Пусть идет снег

Неожиданный снежный буран в канун Рождества застает жителей Грейстауна врасплох: поезда останавливаются, машины вязнут в снегу, а люди стараются переждать непогоду дома. И лишь храбрая девушка выбирается из застрявшего в снегу экспресса, чтобы посидеть в тишине маленькой закусочной, где выпекают вафли. Она и не догадывается, что ее поступок стал первым звеном в цепи событий, которые изменят многие жизни: одна девушка влюбится в очаровательного незнакомца, трое друзей выиграют гонку в «Вафельную», а судьба карликовой свиньи окажется в руках влюбленного баристы.

Стрыгина Т.В.,сост. Рождественские рассказы русских писателей

В этой книге собраны самые трогательные рождественские рассказы знаменитых русских писателей - Достоевского, Куприна, Чехова, а также менее известных - Евгения Поселянина, Павла Засодимского и многих других. Предлагаем всем вместе разделить согревающую сердце рождественскую радость! Святочный рассказ – даже если он немножко грустный – всегда полон ожидания чуда. А чуда в жизни ждут не только дети, но и вполне взрослые люди. Эта книга прекрасно подойдет для совместного чтения в кругу семьи, её интересно будет обсудить вместе с детьми. А еще она станет прекрасным рождественским подарком для родных и близких.

Стрыгина Т.В.,сост. Рождественские рассказы зарубежных писателей

В сознании западных христиан Рождество остается главным праздником.Неудивительно, что тема Рождества Христова получила богатейшее развитие в европейском искусстве и литературе. В сборник рождественских рассказов зарубежных писателей вошли произведения классиков: Диккенса, Майн Рида, Анатоля Франса, Честертона и других. Книга станет прекрасным подарком всем ценителям классической зарубежной литературы. Переводчики: С. Долгов, П.Н. Полевой, А. Соколовский, Д. Арсеньев, Е.А. Корнеев, С. Иванчина-Писарева, С. Лихачева, В.М. Саблина, Н.Л. Трауберг.

Жвалевский Андрей Валентинович Правдивая история Деда Мороза

В повести А. Жвалевского и Е. Пастернак чудесным образом переплетаются волшебство и обыденность. Сергей Иванович Морозов, инженер-путеец из Санкт-Петербурга, волею случая раз в году превращается в Деда Мороза. Вместе с ним мы проживаем XX век и ступаем в век XXI, а перед нашими глазами проходит история страны, яркая и мрачная, победная и трагическая, знакомая и незнакомая.

Нурдквист Свен Механический Дед Мороз. Иллюстрации автора

Старик Петсон и котёнок Финдус готовятся к Рождеству. "Какое же Рождество без Деда Мороза?" - думает Финдус. "Но ведь Деда Мороза не существует, где его взять?.." - вздыхает Петсон. И тут ему в голову приходит блестящая идея! Свен Нурдквист — шведский художник и писатель, получивший мировую известность благодаря своим книгам для детей. По мотивам серии о Петсоне и Финдусе сняты мультфильмы, сделаны компьютерные игры и созданы театральные постановки. На книгах Нурдквиста выросло не одно поколение детей во всём мире.

Хёг Питер Смилла и ее чувство снега: Роман

Она читает снег, как раскрытую книгу. Она верит числам, но не верит людям. Особенно - официальным лицам, тем, кто пытается ей доказать, что мальчик-гренландец просто играл на крыше и случайно сорвался вниз. Потому что она знает, как сильно он боялся высоты. Потому что следы на снегу ведут прямо к краю. И это не следы играющего ребенка…

Додж Мери Мейп Серебряные коньки

История из жизни голландских школьников ХIХ столетия "Ханс Бринкер, или Серебряные коньки" написана американской писательницей Мэри Мейп Додж (1831-1905). Опубликованная в 1865 году, она сразу же сделала автора знаменитой. А ведь Додж никогда не была в Голландии! В чём секрет небывалого успеха? В книге собраны исторические и этнографические сведения о стране, которые органично вплетены в нить драматического повествования. Может, поэтому её интересно читать и сегодня. Но не менее важно и другое - почувствовать дух этой необычайной и удивительной северной страны. Произведение Мэри Мейп Додж входит в программу внеклассного чтения школьников. Книги этой серии содержат вступительные статьи, которые помогут подготовиться к урокам литературы. Они знакомят с жизнью и творчеством писателей, позволяют понять, как те работали, что их вдохновляло, а также дают представление об их литературном наследии.

Кэнфилд Джек Куриный бульон для души. 101 рождественская история

В детстве, когда вы болели, ваша бабушка давала вам куриный бульон. Сегодня питание и забота нужны вашей душе. Маленькие истории из «Куриного бульона» – исцелят душевные раны и укрепят дух, дадут вашим мечтам новые крылья и откроют секрет самого большого счастья – счастья делиться и любить. Одинокая вдова получает рождественский подарок… от покойного мужа. Семейная тайна связывает несколько поколений женщин. Кто-то получает на Рождество игрушки, а кто-то – родителей. Мальчик пережил горе утраты, но продолжал дарить любовь. Нет денег – нет подарков? Или необязательно… И другие 96 поразительных историй, от которых вы не сможете оторваться. Переводчики: Е. Кваши, З. Мамедьярова.

Боуэн Джеймс Подарок от кота Боба. Как уличный кот помог человеку полюбить рождество

Эта книга - продолжение истории Джеймса и его рыжего друга. Ведь этой парочке всегда есть о чем рассказать своим читателям! До встречи с Бобом Джеймс не любил Рождество, но рыжий кот все изменил. Он в буквальном смысле подарил своему хозяину новую жизнь, сотворив настоящее рождественское чудо. Джеймс Боуэн – автор всемирно известных бестселлеров «Уличный кот по имени Боб» и «Мир глазами кота Боба». Он встретил Боба в 2007 году, и с тех пор они стали неразлучны.

Андерсен Ганс Христиан Снежная Королева (иллюстрации Кристиана Бирмингема)

Новое издание «Cнежной королевы» с потрясающими иллюстрациями Кристиана Бирмингема — без преувеличения самая красивая иллюстрированная версия этой сказки Андерсена: в книге 35 иллюстраций, каждая из которых — настоящий шедевр, в том числе 7 огромных полотен на целый разворот каждое. Мы взяли за основу лучший и наиболее точный, на наш взгляд, перевод «Снежной королевы» на русский язык, выполненный 120 лет назад супругами Анной и Петром Ганзен, переработали и ��тредактировали его, приведя в соответствие с нормами современного русского языка. Андерсен был глубоко верующим человеком, и все его сказки пронизаны искренней верой в Бога. Сказки Андерсена, публиковавшиеся в СССР (кроме академического двухтомного издания 1969 года), подвергались цензуре, удалявшей любые намёки на христианские символы, идеи и образы. В результате многое в сказках Андерсена оставалось непонятным, а иногда и весь их смысл кардинально менялся. Например, из «Снежной королевы» исчезли божественные чудеса (дьявольские, впрочем, остались), ангелы, молитвы, псалмы и вся христианская символика; существенному сокращению были подвергнуты некоторые другие фрагменты сказки (например, откровения цветов в третьей истории). В нашем переводе все эти фрагменты и детали полностью восстановлены. «Cнежная королева» — одна из лучших сказок Андерсена, трогательная и светлая история о самоот-верженной любви, побеждающей зло, о вере и преданности, которые делают даже самого слабого человека стойким, решительным и смелым перед лицом невзгод и тяжёлых испытаний, прекрасный повод поговорить с ребёнком о вечных ценностях, о борьбе добра и зла в душе каждого из нас.

Хелприн Марк Зимняя сказка

«Зимняя сказка» — это краеугольный камень нью-йоркского магического реализма, это история любви, способной повернуть время вспять и воскресить мертвых. Вы увидите облачную стену, смешивающую времена и народы, и мифическое озеро Кохирайс; познакомитесь с белым конем, который умеет летать, и с красавицей дочерью газетного магната, вынужденной в мороз ночевать на крыше, с главарем уличной банды, мечтающим положить в карман все золото зари, и с инженером-строителем, из века в век возводящим лестницу в небо…

Мартин Джордж Р.Р. Ледяной дракон

Луис Ройо – художник иллюстратор, работающий в жанре фантастики, автор обложек фантастических книг, музыкальных альбомов, комиксов. «Она не помнила, когда увидела его впервые. Казалось, он был в ее жизни всегда — как видение, проступавшее сквозь пелену зимы и рассекавшее стылый небосклон медленными, безмятежными взмахами голубых крыльев». АННОТАЦИЯ. О силе и могуществе ледяного дракона сложены тысячи мифов и легенд, ведь еще никому не удавалось приручить такое опасное существо. Когда дракон пролетает на деревней, вся она покрывается коркой льда. Но маленькая Адара не боялась его, ибо она была дитя зимы – рожденная в самые суровые холода, которые когда-либо знавали люди… Эта повесть от признанного мастера фэнтези Джорджа Мартина об удивительной дружбе грозного дракона и хрупкой девочки полна самоотверженности и любви.

Пулман Филип Северное сияние (Золотой компас)

Первый роман трилогии «Темные начала». Представьте себе мир, очень похожий на наш, но бок о бок с людьми в нем живут фантастические существа, например, ведьмы и бронированные медведи… А душа человека способна принимать форму животного – деймона… Двенадцатилетняя сирота Лира Белаква вместе со своим деймоном Пантелеймоном живет в Оксфорде. Ее дядя – могущественный лорд Азриэл – приезжает в колледж для того, чтобы организовать экспедицию на Север. Цель его поездки – выяснить происхождение загадочной «пыли», которую можно увидеть на фотографиях, снятых в этих местах. Вскоре после отъезда дяди таинственные «жрецы» похищают друга Лиры, мальчика-слугу. Ходят жуткие легенды о том, что они забирают детей на далекий Север. Девочка отправляется на поиски своего друга, и в этом путешествии ей открываются тайны о собственной семье и о судьбе, которая ждет ее на морозных землях…

Нортон, Шейла ПодарокОтБоба Оливер. Кот, который спас праздник

Бездомному котенку Оливеру недолго пришлось скитаться по улицам. Джордж, владелец паба в маленькой деревеньке Брумфорд, стал ему хозяином и другом. Несколько лет Оливер жил припеваючи, радуя посетителей паба громким мурлыканьем и веселым нравом. Но однажды случился пожар, и Джордж с котом остались без крыши над головой, а Брумфорд – без паба и деревенского зала для праздников. И все это – незадолго до Рождества! Оливер понимает, что просто обязан спасти праздник. Теперь все в его лапах!

Елка. Новейшее издание для подарка в стихах и проз

Сборник посвящен празднику елки в России конца XIX - начала XX века. Святочные рассказы и стихотворения популярных авторов, подлинные письма, отрывки из журнальных статей, воспоминания современников живо воссоздают атмосферу рубежа веков. Обширный историко-бытовой комментарий, подробные описания детских елочных затей и всевозможных поделок знакомят читателя с традициями празднования Нового года и Рождества. Сто лет тому назад череда зимних праздников, самых щедрых на чудеса, была та же и не та, что нынче. В этой книге, как в луче волшебного фонаря, встает перед нами праздник ёлки со всеми его упоительными подробностями. Радостные секреты и новенькие матроски, заграничные картонажи и прехорошенькие бонбоньерки, новогодние хлопоты и семейные забавы прежних дней. Стоит перевернуть страницу - и вот они, ёлочные базары на площадях, скрип полозьев, треск хлопушек, шорох бумаги для золочения орехов, запах хвои и медовых пряников, желанные подарки. Та же знакомая тайна, и ворох прелестных пустяков, и ёлка в полном блеске святочного убранства - совсем как сто лет назад.

Письма детей конца XIX - начала XX века: чем интересовались, как веселились, как праздновали Рождество и Новый год.

Статьи, забавы и поделки из старинных детских журналов.

Старинные ёлочные игрушки из трех крупнейших русских коллекций.

А еще:

Альбом старинных силуэтов

Комические маски: Пьеретта и усач

Святочные гадания для зимних вечеров

Щелкунчик - балет и рождественская сказка в восьми картинах

Съедобный народец для праздничного стола

Снежные фигуры и домашний маскарад

Рождественский Дедка, Ёлкич, Дед Мороз

"В лесу родилась ёлочка" - история главной праздничной песенки

Игра "Механические экипажи"

Все необходимое для наиболее изящного украшения ёлки Оригинальные объемные конструкции, клапаны, интерактивные иллюстрации, картонные ёлочные игрушки, комические маски.

Елка. Сто лет тому назад

В книге, посвященной празднику елки в России конца XIX - начала XX в., собраны святочные рассказы и стихотворения популярных авторов с историко-бытовым комментарием, описания всевозможных поделок и детских елочных затей, живые и яркие очерки, изображающие русский быт рубежа веков и традиции, связанные с празднованием Нового года и Рождества. Оригинальные идеи украшения ёлки, описания новогодних поделок и детских затей пригодятся любому, кто желает устроить весёлый праздник. Вложенные в конверт картонажные премии - изящные открытки, карнавальная маска и ёлочные игрушки - сделают этот праздник незабываемым. В сборник вошли произведения Л. Толстого, С. Толстой, В. Соллогуба, К. Бальмонта, А. Фета, М. Кузмина, С. Городецкого, Р. Кудашевой, Г. Галиной, Л. Чарской, П. Соловьевой и др.

Сорокин Владимир Георгиевич Метель

Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей, особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в Метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей? Повесть Владимира Сорокина не только об этом. Поэтичная, краткая и изысканная "Метель" стоит особняком среди книг автора. Подобно знаменитым произведениям русской классики о путешествии по родным просторам, эта маленькая повесть рисует большую картину русской жизни и ста��ит философские вопросы, на которые не дает ответа.

[bookaholics-world]

УЮТНЫЕ КНИГИ НА ОСЕНЬ

1. Джанис Парьят «Девять камер ��е сердца» В издательстве Inspiria выходит светлый и чувственный роман Джанис Парьят «Девять камер ее сердца», ставший бестселлером в Индии и Великобритании с первых дней продаж. Это история о природе близости и о том, что каждый человек, с которым мы сталкиваемся в жизни — случайно или нет, — формирует нас и наше «я». 2. Джоан Харрис «Шоколад» Сонное спокойствие маленького французского городка нарушено приездом молодой женщины Вианн и ее дочери. Они появились вместе с шумным и ярким карнавальным шествием, а когда карнавал закончился, его светлая радость осталась в глазах Вианн, открывшей здесь свой шоколадный магазин. Каким-то чудесным образом она узнает о сокровенных желаниях жителей городка и предлагает каждому именно такое шоколадное лакомство, которое заставляет его вновь почувствовать вкус к жизни. "Шоколад" — это история о доброте и терпимости, о противостоянии невинных соблазнов и закоснелой праведности. комментарий : очень тёплая и уютная книга для осеннего вечера 3. Фредрик Бакман «Вторая жизнь Уве» На первый взгляд Уве — самый угрюмый человек на свете. Он, как и многие из нас, полагает, что его окружают преимущественно идиоты — соседи, которые неправильно паркуют свои машины; продавцы в магазине, говорящие на птичьем языке; бюрократы, портящие жизнь нормальным людям... Но у угрюмого ворчливого педанта — большое доброе сердце. И когда молодая семья новых соседей случайно повреждает его почтовый ящик, это становится началом невероятно трогательной истории об утраченной любви, неожиданной дружбе, бездомных котах и древнем искусстве сдавать назад на автомобиле с прицепом. Истории о том, как сильно жизнь одного человека может повлиять на жизни многих других. 4. Фредрик Бакман «Здесь была Бритт-Мари» Вы знаете, как ведут себя «приличные люди»? Познакомьтесь с Бритт-Мари, и вы все поймете. Приличные люди встают ровно в 6 утра и ужинают ровно в шесть вечера. И только сумасшедшие, по мнению Бритт-Мари, ужинают позже. В ее квартире ни пылинки, в жизни – ни одного необдуманного поступка. Да что там, даже в ежедневник она делает пометки только карандашом. А если вы вдруг предложите ей ручку, она подумает, что вы сошли с ума. Но однажды привычный мир Бритт-Мари дает трещину – у самого основания, там, где не склеить даже самому приличному человеку. Оставив мужа после сорока лет брака, Бритт-Мари перебирается в Борг, крохотный придорожный поселок, медленно умирающий под гнетом финансового кризиса, чтобы работать в местном молодежном центре. Неожиданно для себя Бритт-Мари, поборница идеальной чистоты, заводит дружбу с крысой – и становится тренером местной футбольной команды (хотя футбол она не выносит едва ли не сильнее, чем беспорядок). 5. Рэй Брэдбери «Лето, прощай» Книга, продолжение "Вино из одуванчиков", для тех кому не хватило летних денечков. 6. Люсинда Райли «Полуночная роза» В издательстве Inspiria выходит захватывающий эпический роман Люсинды Райли «Полуночная роза». Эта история, охватывающая четыре поколения, с 1911 года по сегодняшний день, подарит читателям незабываемое путешествие в прошлое: от сверкающих дворцов великих махараджей Индии к величественным домам Англии. В самом начале романа «Полуночная роза» читатели знакомятся с Анахитой Чаван, которой исполняется сто лет. Она прожила целый век и встречает новое тысячелетие — 2000-й год. Именно вслед за Анахитой читателям предстоит отправиться в опасное, полное тайн и загадок путешествие в прошлое. 7. Розамунда Пилчер «Сентябрь» Восьмидесятые годы двадцатого столетия. В маленьком шотландском поместье ожидается большое событие — сентябрьский бал в честь совершеннолетия дочери хозяев. На торжество должно съехаться множество гостей. У каждого из них своя история жизни — со взлетами и падениями, любовью и предательством, недоразумениями и недоговоренностями, семейными праздниками и семейными тайнами. И все эти истории неспешно разворачиваются на фоне прекрасных, незабываемых пейзажей Шотландии. Очарование шотландской осени пленяет сердце и заставляет задуматься о прошлом;

приходит пора, когда вопросы, заданные много лет назад, требуют настоятельного ответа... комментарий: книга для тех, кто любит большие семейные праздники. 8. Фенни Флэгг «Жареные зелёные помидоры» "Жареные зеленые помидоры" - это классика американской и мировой литературы. Если приблизить роман Фэнни Флэгг, то наверняка можно услышать чей-то смех, плач, разговоры, шум поезда, шорох листвы, звяканье вилок и ложек. Прислушайтесь к звукам, пробивающимся через обложку, и вы узнаете историю одного маленького американского городка, в котором, как и везде в мире, переплелись любовь и боль, страхи и надежды, дружба и ненависть. История эта будет рассказана с такой искренностью, что запомнится на долгие годы, и роман Фэнни Флэгг станет одной из самых любимых книг - как стал он для очень многих во всем мире. Ибо великий роман Фэнни Флэгг и есть сама жизнь. 9. Фэнни Флэгг «О чем весь город говорит» Элмвуд-Спрингс, что в штате Миссури – маленький городок, похожий на сотни уютных американских городков. Но у него есть две особенности. Во-первых, его придумала Фэнни Флэгг, и это целая вселенная персонажей, раскиданных по разным романам писательницы, ставших уже литературной классикой. А во-вторых, при городке есть кладбище, на котором происходит нечто странное и удивительное… В 1889-м году молодой швед, перебравшийся в Америку, заложил первую ферму, через пару десятков лет вокруг его дома разрослась уютная деревушка с милыми и работящими жителями. С годами деревушка превратилась в городок. Элмвуд-Спрингс рос, хорошел, в нем рождались и умирали люди, и у каждого была своя особенная история. Великолепная рассказчица Фэнни Флэгг сотворила целый мир, населенный обычными людьми, но столь уютный и обаятельный, что каждому читающему ее книги рано или поздно начинает хотеться перебраться в него. Новый роман можно назвать путеводителем по творчеству Фэнни Флэгг, в нем собрались герои из многих ее книг – от «Жареных зеленых помидоров» до «На бензоколонке только девушки». Это подарок для всех, кто согласен с сентенцией Фэнни: «жизнь – это дар, а любовь бессмертна». 10. Эмили Бронте «Грозовой перевал» Это история роковой любви Хитклифа, приемного сына владельца поместья «Грозовой Перевал», к дочери хозяина Кэтрин. Демоническая страсть двух сильных личностей, не желающих идти на уступки друг другу, из-за чего страдают и гибнут не только главные герои, но и окружающие их люди. 11. Джйен Остин «Гордость и предубеждение» Шедевр английской литературы "Гордость и предубеждение" был впервые опубликован в 1813 году и до сих пор не теряет своего обаяния, оставаясь одним из самых популярных романов всех времен. Остроумная комедия нравов, вышедшая из-под пера Джейн Остен, получила значительное внимание со стороны критиков и проложила путь к тем прообразам, которые можно найти и в современной литературе. На фоне быта английского провинциального общества, нравы которого автор описывает с тонкой иронией и удивительной наблюдательностью, разворачивается великолепный спор между гордым мистером Дарси и предвзятой Элизабет Беннет. Благодаря изящному слогу автора страница за страницей в главной героине расцветает чувственная и невинная любовь, не знающая никаких преград. 12. Ричард Адамс «Обитатели холмов» «Обитатели холмов» — история искателей приключений по неволе, которым пришлось покинуть свой гибнущий город и отправиться в длинное, полное опасностей путешествие. И ни один из них не знает, где оно должно окончиться. У героев романа Адамса есть своя мифология, язык, обычаи и жизненный уклад. Они рассказывают друг другу сказки и роют подземные убежища. Но они кролики, а не люди, превращенные фантазией автора в зверей. Этот удивительный роман способен покорить сердца не только взрослых, но и детей. «Обитатели холмов» — одна из лучших книг, написанных в XX веке, — занимает достойное место в одном ряду с «Маленьким принцем» А. де Сент-Экзюпери, «Чайкой по имени Джонатан Ливингстон» Р. Баха, «Вином из одуванчиков» Р. Брэдбери и «Цветов для Элджернона» Д. Киза. 13. Диана Сеттерфилд Тринадцатая

сказка Маргарет Ли работает в букинистической лавке своего отца. Современности она предпочитает Диккенса и сестер Бронте. Тем больше удивление Маргарет, когда она получает от самой знаменитой писательницы наших дней Виды Винтер предложение стать ее биографом. Ведь ничуть не меньше, чем своими книгами, мисс Винтер знаменита тем, что еще не сказала ни одному интервьюеру ни слова правды. И вот перед Маргарет, оказавшейся в стенах мрачного, населенного призраками прошлого особняка, разворачивается в буквальном смысле слова готическая история сестер-близнецов, которая странным образом перекликается с ее личной историей и постепенно подводит к разгадке тайны, сводившей с ума многие поколения читателей, - тайне "Тринадцатой сказки" 14. Шарлотта Бронте «Джейн Эйр Шарлотта Бронте с детства мечтала стать писательницей. Вместе с сестрами и братом она сочиняла истории о сказочных королевствах и воображаемых колониях в Африке. Дети английского викария грезили об удивительных мирах - их собственная жизнь мало напоминала сказку: бедность и отсутствие перспектив были повседневной реальностью. Вне семейных стен успехи Шарлотты не поощрялись - критики долго не замечали ее литературный талант. Но она решила писать вопреки всему. И создала роман о девушке, которая так же, как и она сама, бросила вызов обществу. Джейн Эйр боролась с предрассудками, отстаивая свою любовь к мистеру Рочестеру: любовь гувернантки к аристократу в те годы не приветствовалась так же, как и карьера писательницы для женщины. Однако Шарлотта Бронте победила, как и Джейн Эйр, - отстояла свое право быть собой, раскрывать свои чувства и творить. Она доказала, что настоящий талант, как и истинная любовь, разбивают лед условностей и расцветают в самом недружелюбном мире. А бедная гувернантка может любить и быть любимой наперекор судьбе и всем обстоятельствам. 15. Дафна дю Марье «Ребекка»  погибшей предшественнице — прекрасной и утонченной Ребекке де Уинтер. Странное поведение супруга, настороженность, а подчас и враждебность прислуги, всеобщие недомолвки, явно призванные скрыть тайну смерти первой жены Максимилиана, повергают героиню в трепет. После нескольких месяцев мучительных переживаний ей доведется узнать тщательно скрываемую правду о прошлом обитателей Мэндерли… Роман «Ребекка» (1938), сделавший всемирно известным имя английской писательницы Дафны Дюморье, почти сразу по выходе в свет был экранизирован Альфредом Хичкоком, а спустя десятилетия, обретя статус классики ХХ века и удостоившись лестных сравнений с «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, породил несколько продолжений и переложений, в числе которых — «Миссис де Уинтер» Сьюзен Хилл, «Другая Ребекка» Морин Фрили, «История Ребекки» Салли Бомон. 16. Джессика Брокмоул «Письма с острава Скай» Эдинбург, 1940 год, Европа в войне. Случайная бомба, разворотившая стену дома, открывает тайник с ворохом старых писем, казалось бы, утраченных навсегда. И чувство, четверть века назад связывавшее два сердца, разъединенные сперва океаном, затем кошмарами мировой войны, возрождается в Элспет Данн и толкает уже не юную женщину на безумную авантюру. Она едет в Лондон на поиски своего любимого… Две войны, две любви, две разлуки… И надежда, без которой жизнь не имеет смысла. 17. Андре Моруа «Сентябрьские розы» Андре Моруа, классик французской литературы XX века, автор знаменитых романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго и др., считается подлинным мастером психологической прозы. Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа - знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной. 18. Памук Орхан «Мои странные мысли» Главный герой Мевлют работает на улицах Стамбула,

наблюдая, как улицы наполняются новыми людьми, город обретает и теряет новые и старые здания, из Анатолии приезжают на заработки бедняки. На его глазах совершаются перевороты, власти сменяют друг друга, а Мевлют все бродит по улицам, зимними вечерами задаваясь вопросом, что же отличает его от других людей, почему его посещают странные мысли обо всем на свете и кто же на самом деле его возлюбленная, которой он пишет письма последние три года. 19. Антония Байетт «Обладать» "Обладать" - лучший английский роман конца XX века и, несомненно, лучшее произведение Антонии Байетт. Впрочем, слово "роман" можно применить к этой удивительной прозе весьма условно. Что же такое перед нами? Детективный роман идей? Женский готический роман в современном исполнении? Рыцарский роман на новый лад? Все вместе - и нечто большее, глубоко современная вещь, вобравшая многие традиции и одновременно отмеченная печатью подлинного вдохновения и новаторства. В ней разными гранями переливается тайна английского духа и английского величия. Но прежде всего, эта книга о живых людях (пускай некоторые из них давно умерли), образы которых наваждением сходят к читателю; о любви, мятежной и неистовой страсти, побеждающей время и смерть; об устремлениях духа и плоти, земных и возвышенных, явных и потаенных; и о божественном Плане, который проглядывает в трагических и комических узорах судьбы человеческой... По зеркальному лабиринту сюжета персонажи этого причудливого повествования... 20. Беатрис Поттер «Всё о Кролике Питере» Давным-давно в Англии жила детская писательница и ��удожница Беатрис Поттер, которая написала больше двадцати сказок про животных. Кролики и мышки, кошки и белочки, ёжики и собаки - все они удивительным образом оживали в сказках Поттер и её рисунках, нежных и необыкновенно милых. Они открывают читателю мир старой Англии, в котором звери живут своей, особой жизнью, так похожей на человеческую.

[unadulteratedbakeryoafcloud]

Я хотел пробудить в вас стыд за то, что о далеких войнах, о моде, о сплетнях, о литературе и искусстве вы знаете больше, чем о весне, которая каждый день затевает свои буйные игры за воротами ваших городов, и о реке, бегущей под вашими мостами, и о лесах и роскошных лугах, по которым мчатся ваши поезда.

Герман Гессе. Петер Каменцинд.

[littlelonelymila]

2. Я уже не понимаю какая.

 Спустя полгода испытываю естественное состояние влюблённости, хотя и очень боюсь, что путаю его с таким же естественным желанием заниматься сексом. 

Вообще, являясь человеком быстрорешающим (скорее стремительным или даже не раздумывающим долго), мне довольно сложно сидеть на одном месте, когда я понимаю: “Чёрт, мой человек, хочу с ним зависнуть на время”. 

Почему на “время”, а не на вечность? Потому что время неисчесляемое  существительное. 

И вот поэтому я постоянно бегу быстрее поезда и начинаю проводить активные продажи типичного продавца-консультанта Lush, применяю технику 

ЧТОКАКЧТО

ЧТО (точнее КТО), где я говорю, краткую информацию о себе, в частность имя, возраст и кто я вообще по жизни

КАК, то как я буду полезна человеку: фотография, шитью или что-угодно ещё

ЧТО, то по какой причине я буду это делать именно для этого человека

 Это, конечно, всё шутки, но очень подходит по технику моего пикапа  привлечения внимания человека ко мне, главное грамотно перевести человека на меня (смеюсь, печатая это). Ну, человеку же нельзя же продать что-то не зная, что он там любит? Правильно. Нужно начинать из далека.

“Вы что любите СЕРИАЛЫ? Я тоже люблю СЕРИАЛЫ. Знакомы с МИЛОЙ? Она тоже любит СЕРИАЛЫ.”.

 Утрированно, но чёрт, так ведь реально происходит большинство моих знакомств. Я себя ПРОДАЮ. 

Я ОТОШЛА ОТ ТЕМЫ.

 Всё это, конечно, смешно о продажах и общении, но вообще я начинала говорить о девушке. Девушка. Познакомилась я с ней в компании, которую упомянула выше, так что может и поэтому развила тему о продажах. Знакомство началось на почве (вау) сериалов (вспомнила, что это вроде она завела речь о сериалах, но я точно не помню), а потом мы (на мой взгляд) довольно быстро сошлись. Что я заметила в ней?

От неё исходит теплота, а мне начинало становиться холодно в той компании

На неё сработал лесби-радар (в её случае би-радар), а для меня это важно, потому что я (спасибо) не влюбляюсь в гетеросексуальных женщин (что меня очень спасает от совсем ужасных влюблённостей)

С ней максимально легко говорить

 После того, как я заметила всё это, решила сначала проверить пункты на правдивость  реалистичность, а то даже та теплота, исходящая от неё, могла оказаться просто вежливостью (мы же были коллегами и нам нужно было маломальски общаться). Но ни черта подобного! Ничего не изменилась даже после её увольнения, а до этого я ещё и узнала о том, что она не видит разницу в отношениях между парнями и девушками. К этому всему прибавилось ещё и вот что

Курение и постоянные попытки бросить

Одинаковые проблемы с пищеварением

Вегетерианство

Любовь к готовке

Любовь к литературе и к философии

Схожие интересы в музыке (кроме Тэй, там шутки про чёрный список)

Похожие проблемы с прошлыми отношениями

Сарказм, чёрнуха и другой мерзки юмор

Фильмы. Но у нас довольно похожее мнение о том, что кинематограф (в принципе всё искусство) должен(о) вызывать эмоции

Она пишет и читает стихи, в этом пункте ещё и приятный голос

Зачёркиваю первое предложение в начале текста, потом что я влюбилась. Ну, ёпамать.

[split-like-rio]

Но пройти, увы, еще не означает уйти, и хотя некогда я полагал, что тем апрельским днем навсегда покинул злополучное ущелье, сейчас я в этом совсем не уверен.

***

Сейчас я догадываюсь, что в тех условиях и при своем характере я был бы несчастлив где угодно, будь то Биарриц, Каракас или остров Капри, но в то время я ничуть не сомневался, что мое подавленное состояние неразрывно связано с местом, где я жил.

***

Я был восхищен его манерой вести беседу. Она казалась современной и сбивчивой (на мой взгляд, одна из характерных особенностей человека нашего времени - это страсть уходить в сторону от темы), однако сейчас я понимаю, что, искусно плетя свою речь, он вновь и вновь подводил меня к одним и тем же моментам нашего разговора. Ведь в отличие от современного ума, прихотливого и непоследовательного, античный ум целенаправлен, решителен и неумолим. Подобное мышление не часто встретишь в наши дни. И хотя я могу перескакивать с одного на другое не хуже остальных, я постоянно испытываю навязчивое желание вернуться к сути проблемы.

***

На мой взгляд, избыток учителей разлагает и губит молодые умы. Точно так же я считаю, что глубокое знакомство с одной книгой лучше, чем поверхностное с сотней. Я знаю, современники едва ли со мной согласятся, но все же вспомните, - у Платона был всего один учитель, равно как и у Александра.

***

Нет ничего ужасней кровопролития, - поспешно сказал Джулиан, - но ведь именно наиболее кровавые места у Гомера и Эсхила зачастую оказываются самыми великолепными. 

***

- В “Поэтике” Аристотель говорит, - подал голос Генри, - что вещи, отталкивающие сами по себе, например трупы, способны восхищать зрителя, когда они запечатлены в произведениях искусства.

- И на мой взгляд Аристотель прав. Подумайте сами, - какие сцены в античной литературе мы помним и любим больше всего? Ответ очевиден. Убийство Агамемнона и гнев Ахилла. Дидона на погребальном костре. Кинжалы заговорщиков и кровь Цезаря. Помните то место у Светония, где тело Цезаря, со свисающей рукой, уносят на носилках?

- Или взять по-настоящему жуткие места из “Ада” Данте, - оживился Фрэнсис. - Безносый Пьер да Медичина, говорящий ��ерез окровавленную щель в гортани.

- Смерть - мать красоты, - изрек Генри.

- А что же тогда красота?

- Ужас.

- Хорошо сказано, - кивнул Джулиан. - Красота редко несет покой и утешение. Напротив. Подлинная красота всегда тревожит.

***

Я смотрел на Камиллу, на ее освещенное солнцем лицо и вспомнил ту знаменитую строчку из “Илиады” об очах Афины, горящих страшным огнем. 

“Он ужаснулся и, вспять обратяся, познал несомненно Дочь громовержцеву: страшным огнем ее очи горели”

***

Когда расставили чашки и Генри с церемонностью китайского мандарина разлил чай. 

***

Гением Рима и, возможно, тем, что его погубило, была страсть к порядку. В Римской архитектуре, литературе, законах хорошо видно это бескомпромиссное отрицание тьмы, бессмыслицы, хаоса. 

***

В красоте заключен ужас. Все, что мы называем прекрасным, заставляет нас содрогаться. А что может быть более ужасающим и прекрасным для духа, подобного греческому или нашему, чем всецело утратить власть над собой? На мгновение сбросить оковы бытия, превратить в груду осколков наше случайное, смертное “я”. Помните, как Еврипид описывает менад? Голова запрокинута назад, горло обращено к звездам. 

***

Петь, кричать, танцевать босиком в полуночной чаще - без малейшего представления о смерти, подобно зверям. Эти таинства обладают необычайной силой. Рев быков. Вязкие струи меда, вскипающие из-под земли. Если нам хватит силы духа, мы можем разорвать завесу и созерцать обнаженную, устрашающую красоту лицом к лицу. Пусть Бог поглотит нас, растворит нас в себе, разорвет наши кости, как нитку бус. И затем выплюнет нас возрожденными.

***

В этом, на мой взгляд, и есть страшный соблазн дионисийских мистерий. Нам трудно представить себе это пламя чистого бытия.

***

С самого утра я начал читать “Парменида” на греческом. Этот диалог был мн не по зубам, тем более с похмелья, и я сидел над книгой уже так долго, что буквы начали плыть у меня перед глазами, - не поддающиеся расшифровке значки, отпечатки птичьих лапок на песке.

***

- Знак чего? - спросил я.

- Не знаю, - сказал Чарльз. - Это Генри у нас любитель орнитомании. Гадает по полету птиц.

- Он такой древний римлянин. Вот кто бы нам все истолковал.

***

Никому из них не было абсолютно никакого дела до того, что происходит в мире, их невежество в области современной жизни и истории последних десятилетий поражало. Однажды за ужином Генри чуть не потерял дар речи, услышав от меня, что люди побывали на Луне.

***

Генри и Фрэнсис ушли далеко вперед. Облаченный в белый халат Фрэнсис о чем-то говорил и бурно жестикулировал, а Генри, сложив руки за спиной, спокойно возвышался рядом - Сатана, терпеливо выслушивающий страстные прорицания безумного отшельника.

***

Темнело, подходило время ужина. Одним глотком я допил виски. Жить здесь и никогда не возвращаться в мир асфальта, торговых центров и сборной мебели, жить здесь с Чарльзом, Камиллой, Генри, Фрэнсисом и, может быть, даже с Банни и быть уверенным, что никто из нас не обзаведется семьей, не уедет домой, не найдет работу в каком-нибудь городе за тысячи километров отсюда - одним словом, не запятнает себя ни одним из тех предательств, которые совершают друзья после колледжа: жить и знать, что все останется в точности таким же, как сейчас, - эта мечта была поистине божественной, и я не знаю, верил ли я даже в тот миг, что она может сбыться, но мне хотелось бы думать, что верил. 

На лужайке в этот момент Банни выбил шар Генри метров на двадцать за край площадки. Полыхнул взрыв смеха. Негромкий, но отчетливый, он долетел к нам слабым эхом в вечернем воздухе. Этот смех преследует меня до сих пор.

***

Я не мог дать им обратный адрес и поэтому оставлял их вопросы без ответа, наполняя письма пространными рассуждениями о снеге, красоте, одиночестве и тому подобном. Я часто думал, какой странной должна была казаться моя жизнь далеким адресатам моих бесстрастных посланий. Они повествовали о каком-то безликом существовании, описывали жизнь во всех ее проявлениях, но без малейших подробностей, постоянно испытывали терпение читателя размытыми, туманными пассажами. Изменив несколько дат и реалий, их легко можно было бы выдать за письма Гаутамы.

***

Мне казалось, что я брожу по вокзалу, а моего поезда все нет и нет. И словно один из тех призраков, которые поздней ночью спрашивают у пассажиров, когда отправляется полуночный экспресс, пот��рпевший крушение лет двадцать назад, я переходил из одного зала ожидания в другой, пока не наступил тот жуткий миг, когда закрывалась последняя дверь.

***

Жуткая метель разыгравшаяся в самом начале февраля, принесла обильный урожай оборванных линий электропередачи, дорожных происшествий и, лично для меня, галлюцинаций. В свисте ветра и реве воды мне слышались голоса. “Ложись, - раздавался их шепот. - Поворачивай налево, а то хуже будет”. Моя пишущая машинка в кабинете доктора Роланда стояла прямо перед окном. Однажды во второй половине дня, когда уже смеркалось, я выглянул во двор и замер, увидев, как под фонарем материализовалась неподвижная темная фигура - руки спрятаны в карманах пальто, лицо обращено в мою сторону. Сгущались сумерки, шел сильный снег. “Генри?” - недоверчиво пробормотал я и крепко зажмурился, пока на обратной стороне век не проступили звездочки. Когда я вновь посмотрел в окно, то увидел лишь снег, кружащийся в желтом конусе пустоты под фонарем.

***

У окна высилась неподвижная фигура в длинном черном пальто - руки сложены за спиной, в одной из них светится огонек сигареты.

***

Я считаю, что время от времени стоит менять место, где спишь, - сны становятся интереснее.

***

- Наверное, хорошо, что Генри прилетел раньше намеченного, - продолжал Джулиан, просматривая карточки, - хотя, признаюсь, он удивил меня, нагрянув ко мне прямо из аэропорта - посреди ночи, в страшную метель.

***

Вакхическая исступленность дает и иные блага, трудно выразимые словами, - блага, на которые древние авторы лишь намекают и которые сам я постиг только постфактум. Утратить эго, утратить его без остатка и таким образом возродиться к жизни вечной, вне тюрьмы смертности и времени. 

***

Я хочу сказать, мы привыкли считать воспринимаемые чувствами изменения сущностью времени, а ведь это вовсе не так. Времени нет дела до весны и зимы, рождения и смерти, доброго и дурного, ему все равно. Это нечто неизменное, радостное и абсолютно непреложное. Дуализм исчезает - нет больше эго, нет “я”,  - и тем не менее это совершенно не похоже на ужасные сравнения из восточных религий, когда личность уподобляют капле воды в океане вселенной. Наоборот, скорее, вся вселенная расширяется, чтобы заполнить собой границы личности. 

***

Ты понятия не имеешь, как выглядит Дионис. Мы сейчас говорим о Боге. Бог - дело серьезное.

***

Камилла и вовсе три дня не могла говорить.

***

Все откровенно религиозное откликалось в нем тревогой закоренелого язычника.

***

Все замолчали. Генри поднял голову. Без очков его глаза казались незрячими, застывшими, чужими. 

***

Камилла пыталась прикурить сигарету, но, едва вспыхнув, спички гасли одна за другой. Наконец Генри взял у нее коробок и чиркнул сам - пламя загорелось сильно и ровно. Камилла наклонилась, прикрыв одной рукой огненный язычок и придерживая другой запястье Генри.

***

В мире теней огромный бык стоит всего лишь грош. В преисподней все исключительно дешево.

***

Среди нас обитает божество.

Тартт “Тайная история”

[free-voina]

СОЗРЕВШЕЕ ПОКОЛЕНИЕ ХУДОЖНИКОВ

ЖУРНАЛ «ГАЗПРОМ» №7–8, ИЮЛЬ–АВГУСТ 2017

ИНТЕРВЬЮ › На вопросы журнала отвечает один из основателей арт-группы ВОЙНА Олег War Воротников

БЕСЕДУЕТ › Владислав Корнейчук

ФОТО › арт-группа ВОЙНА

Группа Война в своей резиденции в замке Чимелице, Чешская Республика, 2016

Политическое искусство

─ Олег, арт-группу Война называли «городскими партизанами». Точное определение?

─ Нас называли партизанами за полное пренебрежение арт-институциями, с одной стороны. С другой – за то, что мы делали акции, которые по своей форме были ближе не к искусству, не к перформансам, а к спецоперациям. К примеру, спецназу надо захватить дом, где укрылись боевики. Разрабатывается конкретный сценарий для этой конкретной ситуации. При этом спецназ, так или иначе, постоянно тренируется, репетирует. Так и мы действовали. Все акции арт-группы Война проводились в экстремальных условиях: возьмите хотя бы атаку на автомобиль с мигалкой (акция реализована ныне покойным Леонидом Николаевым. – Ред.).

Нелегальный статус – отдельный вопрос. Мы стали нелегалами, потому что нам надо было быть полностью независимыми. Мы ни перед какой арт-тусовкой, ни перед какими кураторами никогда не заискивали. Мы демонстративно не продавали свое искусство, декларировали, что оно – не для рынка, а для людей. И на этом пути добились внушительных результатов: нас знали все, к нам стояла очередь из активистов.

Наше желание делать акционизм, в который мы свято верим, совпало с пониманием того, что только при независимой позиции мы сможем создать высокое искусство. Я лично считаю, что акции Войны — самое интересное, что произошло в русском искусстве со времен крушения СССР.

Группа Война в Санкт-Петербурге, 2011

─ Ваши акции были художественные? Политические? Художественно-политические?

─ Есть сегодня уже такой термин «политическое искусство». Это то, что находится в диапазоне от высказываний на политические темы до реальной политики.

Мы считали, что в Войне должно быть представлено, ну, если и не все наше современное общество, то хотя бы его основные «расклады», мы занимались социальным конструктивизмом, изучали конструкты социума. Мы потому-то и групповой акционизм, потому-то и искали разных активистов. Нам было важно представить себя обществом и решать стоящие перед ним задачи. Мы занимались коллективным творчеством, чтобы работать – громко скажу – на уровне общенациональной идеи.

Политическое искусство предлагает не один ответ на вопрос, а сразу весь спектр решений в конкретном художественном образе, в нашем случае — это акция и ее отражение в общественном сознании. Вспышка бывает такой яркой, что провоцирует народные порывы, формирует новые культурные и политические смыслы, — в результате чего общество, хотя бы частично, меняется.

Коза и Вор слушают Каспера Ненаглядного Сокола, Москва, 2009

СПРАВКА-1: АРТ-ГРУППЕ ВОЙНА в 2011 году была присуждена премия «Инновация» в номинации «Произведение визуального искусства». Этот конкурс проводится Государственным центром современного искусства (ГЦСИ) при поддержке Министерства культуры Российской Федерации

Русские акционисты в Европе

─ По соцсетям распространилась информация, что одному из ваших детей необходима медпомощь. Удалось ее получить?

─ Пятилетнюю дочку Маму сбила машина на трамвайной остановке. К счастью, она жива, но ушиблена почка.  В лечении нам отказали, поскольку ребенок находится в Чехии нелегально. Чешские власти отказались легализовать наших детей. Нас, меня и мою жену Наталью Сокол, они легализовали на время процесса по международной защите, а детей – Каспера, Маму и Троицу – не хотят. Есть решение пражского суда от прошлого сентября, по которому скоро год как дети беспризорны, им не положено медицинское обслуживание. Ситуация в Чехии безумная, но мы сейчас ведем переговоры с неправительственными профессорскими кругами в Австрии, где нас ценят как художников и где потихоньку формируется понимание, что антироссийская истерия имеет свои пределы.

─ Как, вообще говоря, такое возможно, чтобы трое детей долгое время жили в какой-либо европейской стране нелегально?

─ Меня эта ситуация заинтересовала, я начал консультироваться с юристами. Наш юрист говорит, что это в порядке вещей. Я начал изучать юриста, его зовут Павел Уль. Выяснилось, что он работает на мэрию Праги, а не на нас. Другие юристы сказали: дети – первые, кого государство обязано защитить, чтобы они не страдали из-за политических разногласий взрослых.

В Чехии в нашем случае мы видим иную картину. Узнав о нашей позиции, нежелании просить на Западе политическое убежище, критическом отношении к политике Евросоюза, нами пытаются манипулировать, чтобы принудить к убежищу и тем самым заткнуть рот. В прессе пишут: диссиденты. Мы находимся здесь как в плену.

─ В Прагу вы приехали из Швейцарии, в которой оказались после Италии и Германии…

─ В Швейцарии, как и везде в Европе, от нас ждали диссидентских «телег», но не получили. Поскольку мы люди известные, звезды современного искусства, в понимании Запада у нас особая социальная роль – мы должны постоянно критиковать Россию. А мы отказываемся это делать.

И произошло то, что периодически происходит здесь. В Швейцарии, где мы в Базеле жили в квартире на чердаке (дешевое социальное жилье для студентов, многодетных и пенсионеров), на нас, вооружившись битами и надев мотошлемы, напали правозащитники, украли детей �� выпихнули на улицу. Приехала полиция, нападавших никого не тронула. Забрали после всей той бойни только нас. И отконвоировали в концлагерь.

─ Это вы так о лагере для мигрантов?

─ Да. Но я не преувеличиваю, когда так называю это место. Концлагерь находится под землей: ни окон, ни дверей. Люди там живут годами в небольших таких «кладовках». Спят на нарах. Туда можно только вползать и лежать, стоять – не получится. Нам удалось оттуда сбежать.

─ Правозащитники – те, кто защищает права. Почему они на вас в Базеле напали?

─ Для меня это странно тоже. Они называют себя борцами за права беженцев. Это особенность Швейцарии, хотя и общеевропейская практика. Они там считают, что не тебе решать, что делать. Сказали идти в лагерь — иди. Не идешь — помогут. В том числе такими методами.

─ В Швейцарию вас с Натальей позвали как известных акционистов.

─ Мы были приглашены в цюрихское «Кабаре Вольтер» читать лекции, делать выставку… Это достаточно известная арт-институция, которая занимается популяризацией наследия дадаистов. Те во время Первой мировой войны сбежали в Цюрих (нейтральная Швейцария. – Ред.), там ютились, творили, теперь швейцарцы возрождают миф о тех временах, а нас в силу нашего радикализма они считают своего рода преемниками дада. Но когда мы в Цюрих приехали, нам предложили подписать контракт с кураторами, передать им права на творчество группы, а самим в качестве беженцев отправиться на два года в лагерь. Что нас, естественно, не устроило…

─ Так ваше не самое заурядное семейство очутилось в Базеле на чердаке. Почему вы не поехали, скажем, к Марату Гельману в Черногорию? Смею предположить, там получили бы материальную и информационную поддержку.

─ Мы много куда могли поехать, мы люди известные, необязательно к какому-то там Гельману, которого мы не уважаем. Нам поступали предложения, все-таки мы кураторы Берлинской биеннале, но мы выбрали независимую позицию. По поводу Гельмана. Это было бы просто невозможно.

Ведь мы и начинали как люди, которые боролись со всеми этими гельманами, еврофеевыми. Их представление о русском искусстве как штамповке понятных Западу и ориентированных на западный рынок поделок противоречило нашему.

Тот же Гельман – это такой мелкий лавочник. Он и в искусстве слабо разбирается. Мы люди с образованием и всегда посмеивались над такого рода галеристами, пережитками 90-х.

─ Погибший в 2015-м Леонид Николаев, которого многие помнят по его элегантной пробежке по крыше машины с синим ведерком на голове, оказалось, жил на родине с чужими документами, поскольку, как и вы, находился в розыске. Почему он тоже не уехал в ЕС, не присоединился к вашим скитаниям?

─ Потому что и мы не уезжали в ЕС! Мы поехали, будучи уже в розыске (я – в международном, Наталья – в федеральном), поскольку нас выбрали кураторами Берлинской биеннале (Воротникова и Сокол пригласили войти в команду кураторов VII Биеннале современного искусства в Берлине в 2012 году. – Ред.). Мы пересекли границу нелегально. И этот наш шаг тогда хотели преподнести на биеннале в качестве художественного жеста. Мы разрабатывали с ними этот сценарий, там понимали, о чем речь, они приезжали к нам в Питер. Но посреди дороги немцы нас бросили, назад было уже нельзя, в Берлин мы добрались самостоятельно. Когда выяснилось, что мы не сможем вернуться, мы отказались от этой презентации. Мы растворились, никто не знал, где мы находимся. А после того как мы приветствовали Крым и Донбасс, на нас стали нападать, сдавать в полицию, это попадало в mass media. Так сложился образ «мы уехали за лучшей долей, а потом разочаровались». А Леня не очень интересовался интригами в арт-истеблишменте. Он был солдат, робот-инженер, который блестяще исполнял сложные задумки. Ему неинтересно было светиться на какой-то там биеннале, ходить по красной дорожке.  Но мы не смогли вернуться назад, и он остался один. Человеку команды, Лене категорически нельзя было оставаться без команды.

Леонид Николаев на акции «Леня Ебнутый — наш президент!», 22 мая 2010

─ Вы каким-то иностранным языком в достаточной степени владеете?

─ Я здесь, на улице, выучил английский, хотя почти не общался с носителями языка. Говоря с теми, для кого он не родной, отмечаю, как правило, что мой английский лучше. Не знаю, насколько мое знание глубокое, оно с улицы.

СПРАВКА-2: ДАДАИЗМ, ДАДА – модернистское течение в искусстве и литературе, сложившееся во время Первой мировой войны. Имело своей целью разрушение буржуазной культуры и дискредитацию мещанских нравов. Как школа дада- изм оформился в 1916 году в Швейцарии

ЦЮРИХ – город в Швейцарии, которая во время мировых войн соблюдала вооружённый и политический нейтралитет

Анархия – мать порядка

─ Проехать, спрятавшись в туалете скоростного поезда; добыть пропитание, прибегнув к фриганизму; жить в сквоте – это для какой-то части современных художников-акционистов – более чем нормально. Но неужели вы совсем обходитесь без денег? Неужели абсолютно от них независимы?

─ Это хороший вопрос, которым нас сейчас часто подкалывают наши критики. Идеология в общем-то нелегальной Войны подразумевает: арт-партизан, как и просто партизан, живет благодаря поддержке мирного населения. Если у партизанского движения не будет народной поддержки, оно сойдет на нет. Мы никогда не отказываемся от подарков. Мы просим не дарить деньги. Но людям трудно объяснить, что вот их не надо. В таких случаях мы подаренными деньгами распоряжаемся. Это как пойти в лес и найти гриб. Можно ведь его и не найти. Бывают исключительные случаи. Если мы сейчас соберем, достанем требуемые на обследование дочки 2 тыс. евро, то, конечно, заплатим.

─ В обществе, где никто не обходится без денег, находятся люди, проповедующие отказ от них. Как это все на практике выглядит?

─ В Европе жить без денег – совсем не сложно. Здесь всего переизбыток. Половина продуктов выбрасывается. В магазинах здесь не очень-то и напрягаются от того, что они потеряют не 50%, а 50,0001%…

─ С учетом, как сказали бы большевики, вашего «экса»?

─ Да. Города здесь всем набиты в таком количестве, что полностью употребить невозможно.

Акция «Мордовский час», 1 мая 2007, Москва. Забрасывание бездомными кошками прилавков Макдоналдса

Дворцовый переворот

─ В свое время арт-группа стала одним из самых заметных критиков российской власти. Однако далеко не все до сих пор знают, что ваши взгляды прозападными не назовешь…

─ Те, кому положено знать, прекрасно осведомлены о нашей позиции. Понимаете, группа Война была смесью анархистов, интеллектуалов вроде нас с женой, я окончил философский МГУ, Коза (Наталья Сокол. – Ред.) – кандидат физико-математических наук, специалист в области молекулярной физики. Иногда мы к участию в акциях привлекали антифашистов, иногда, наоборот, людей с правыми взглядами. Потому что с их участием что-то можно сделать, а с рыхлым, прикормленным, рефлексирующим по поводу себя галерейным  артистом – вряд ли. Мы обращались к разным средам, черпая там активистов. Нам хотелось посмотреть, как сложной и противоречивой группой, где вместе физики, философы, антифашисты, националисты и вообще разные дикие люди, можно управлять. И мы стремились сделать такую акцию, чтобы не говорили: так делают антифашисты! или: так делают философы! Наши акции были для всех.

Акция «ПИР», 25 августа 2007. Кольцевая линия Московского метрополитена. Сороковины классика отечественного концептуализма, активиста Войны, поэта Дмитрия Александровича Пригова

─ Однако либеральные СМИ автоматически сделали вас своими героями.

─ Да. Я не говорю, что наши акции не протестные, не критические. Конечно, они критикуют ситуации, которые нам не нравятся. Нам показалось, что реформа полиции была проведена формально. И мы высказались в акции «Дворцовый переворот». Эта акция протестная? Протестная. Но не антироссийская! Власть, кстати, сделала выводы. А, например, российскую внешнюю политику мы в своих акциях вообще не затрагиваем, мы ею удовлетворены. Есть наши внутрироссийские проблемы, дискуссии. Критикуя власть, мы не выступаем с антироссийских позиций. А либеральные СМИ именно это нам и приписали.

─ Отечественный либерализм чаще всего подразумевает отношение к России как к «ошибке природы», к Западу же – как абсолютному идеалу.

─ Это сектантство. Люди, знающие Войну, никогда нас с этим не отождествляли. Мы в нашей группе все большие патриоты. Я думаю, русский человек не может им не быть. Это ему совершенно необходимо.

Акция «Памяти Декабристов», 7 сентябя 2008. Москва. Казнь гомосексуалистов и гастарбайтеров в гипермаркете «Ашан»

Форматный инфантилизм

─ А в целом атмосфера в Германии, Италии, Швейцарии, Чехии, где вам за минувшие пять лет довелось пожить, какой вам показалась?

─ В России пропаганда направлена в основном на простой народ, а интеллектуалам позволяется, допустим, на «Эхе Москвы», выражать свое мнение. Здесь пропагандистская машина окучивает прежде всего интеллектуалов. Что думают таксисты или продавцы супермаркетов власти на Западе не важно. Здесь на общество влияют через интеллектуалов. И те обязаны соответствовать.

На Западе для приехавшего сюда интеллектуала есть два пути. Медийные персоны, как мы, могут без очереди начать выслуживаться, обливать Россию грязью. Это – прямая обязанность здесь. А твои перформансы, акции, выставки – это твое личное дело, досуг. Но с голоду тебе не дадут помереть. Если приехавший в Европу – рядовой активи��т, беженец, — ему надо будет сначала отстоять в очереди и доказать свою исключительную лояльность, чтобы получить подобную привилегию.

Таких запуганных интеллектуалов, что я насмотрелся в течение пяти лет своей жизни в Европе, раньше не встречал. Я даже не знал, что так бывает.

Я видел скромных или унылых российских интеллектуалов, видел в России бесшабашных или страстных интеллектуалов. Но никогда не встречал настолько запуганных… Это очень мерзко наблюдать.

─ Что именно делает западного интеллектуала таким запуганным?

─ На Западе неаккуратными высказываниями можно навсегда погубить свою карьеру, лишиться работы, заказов. А быть интеллектуалом на Западе означает быть привилегированным, избранным и обеспеченным человеком. Поэтому часто образованные люди тут заставляют себя верить в сказки, в то, что Россия чуть ли не «ось мирового зла», пытаются как-то эту установку сами себе объяснить, подтвердить фактами, а за неимением фактов —  кормятся слухами. При этом я про их культуру знаю в сто раз больше, чем они – про мою. Но они искренне ненавидят Россию. Никогда там не были, не собираются, ничего про Россию не знают. Но изо всех сил тужатся, критикуют. Они так запуганы в глубине души, что не могут широко помыслить, раскрыться. То есть по сути отказываются от роли интеллектуалов. Повторю, это жалкое зрелище.

─ Актуальные художники, несмотря на свое презрение к «мещанской морали», на деле чаще, чем может показаться, – конформисты; очень многие из них стремятся встроиться в какую-то систему, в которой им будет сытно и комфортно. Получается, художники не очень искренни, если они, демонстрируя своим творчеством «бурю», в жизни больше всего любят «покой»…

─ В современное искусство идет очень много не художников, людей пластически не одаренных, менеджеров. Человек, например, думает: а что если я буду голый бегать по площади, можно же так стать известным художником, про которого напишут газеты, и бабки за это рубить…

─ Сразу вспомнился Человек-собака Олег Кулик. Он – настоящий художник?

─ Кулик в душе любит современное искусство, но по призванию он скорее такой завклубом, да и уже на пенсии.

В искусстве сейчас хватает тех, у кого менеджерский подход. И много тех, кто притворяется художником. И большинство ориентируется на западную модель, в которой ты можешь реально ничего не делать, просто путешествовать по фестивалям с голым задом. Иногда производить какую-то невразумительную ерунду – и с ней шарахаться по музеям. И так всю жизнь можно как сыр в масле прокататься. Но есть в современном искусстве и настоящие художники. Они хотят выразиться в своем творчестве, а не иметь легкие деньги от институций за гарантированный, форматный инфантилизм.

В замке Чимелице, 2016

Арт-возвращение

─ Писатель Захар Прилепин считает, что вас хорошо бы вернуть на родину, где ваше творчество может принести немало пользы Отечеству.

─ Не знаю, насколько он был в курсе нашей ситуации до того, как я ему написал из Праги. Знал его комплиментарные высказывания о нас, но никогда с ним до того не общался. Написал Захару, что очень хочу вернуться на родину, что, как и он, люблю Россию, что у нас общие друзья, что не из-за стремления к богатой жизни оказался в Европе. Он сразу ответил, был открыт, вник в детали, а потому, наверное, о нас писал и рассказывал.

─ Есть, как вы думаете, возможность, перспектива все урегулировать с тем, чтобы ваша семья смогла все-таки вернуться в Россию?

─ Иногда я ее вижу или мне кажется, что вижу. Иногда думаю: вряд ли так произойдет. Есть аргументы «за» и много «против». Я бы хотел, чтобы так случилось, но пока не нахожу особых сдвигов. Я жалею, что мы попали сюда, что мы здесь как в ловушке. Это наша жизненная драма. Мы много потеряли, находясь здесь. И ничего полезного для себя не приобрели. Без этих знаний мы прекрасно просуществовали бы.

Коза, Каспер, Мама и Троица из Войны в пражском подполье, июнь 2017

─ Вы в одном интервью сказали, что можете сделать свой «Бессмертный полк», некую аналогичную акцию, но только даже еще лучше…

─ Если бы власти было интересно, она могла бы привлечь современных художников. Не за деньги, не за гранты. Есть талантливые люди, их много, я их знаю. В акционизме можно блестяще прорабатывать многие вещи, которые не поддаются ни философам, ни политологам. Пока у нас идеология не сформулирована, это слабое место, опасный пробел. Путин обтекаемо называет патриотизм русской идеологией. Да, направление правильное. Но разработка идеологии не произведена. Современные художники могут на этом поприще очень пригодиться. Зачем упускать это созревшее поколение художников?

[scintilla-of-hope-blog]

Привет. Если этот пост-таки опубликуется, то я сказала тут все, что хотела. Если меня спросить:«Что ты пишешь? О ком ты пишешь? Для кого?», то ответы будут следующими:«Пишу о жизни. Посты, не статьи и не книги. О жизни. О своей больной голове, и о двух подростках потерянного поколения. Декабрь 2016. Колледж. Первый курс. Первая сессия заочницы. Поезд, какой-то там номер вагона, быстрее лечь и уснуть. «Дыши, умоляю, Диана, это пройдёт. Дыши, не смей плакать, ты же сильная. И параллельно в голове его слова:„всё будет хорошо, правда. Мы скоро увидимся». И вот, прошло больше месяца, с поезда-на зачёт, а слёзы душат, и ты, вроде бы сильная девушка, задыхаешься. Пережить ночь, пережить сессию, и забить, ногами, желательно. *** Сессия закрыта, я всё ещё в колледже, и меня очень хвалили, вроде бы. Когда увидела одногруппника, он невзначай спросил: — Ну как ты? Видела? — Нет. Выдохнула, встретила одногруппниц: — Как ты? — Сдала. А вы? — Пока нет. Виделись? — Нет. © Так и прятались друг от друга в разных кабинетах. Чуть не потеряла равновесие из-за того, что постоянно натыкалась на «причину» всего этого. Боже, что же ты наделал? — Поговорите уже, хватит бегать, рано или поздно Вам придётся это сделать. © Советников действительно много: не поймёшь где правда, а где ложь, но я лучше предпочту ничего не делать, чем буду следовать чужим советам в своих отношениях. *** — Как тебе твой парень вблизи? Как вообще ощущения?(Одногруппник) — Ну… для гуманитария он даже неплох. — Ахахаха. © — Ну как Вы? — Спасибо, всё хорошо. — Всё просто отлично! Отвернись, пожалуйста, хватит смущать Диану. © Много было замечательных моментов. Много было того, что причиняет мне боль в настоящем. Кстати, мне понравилось сидеть с ним на биологии. И на литературе. Да и вообще на всех парах. Я не знаю, почему всё именно так, как есть. Именно поэтому у меня опускаются руки. Не надо слов:«Ты сильная», я знаю. Я знаю, что за три года многое пережила, и вообще всю свою жизнь мне приходилось быть сильной. Но увы: когда я встретила этого человека… Я стала слабой, потому что так должно было быть, потому что он хотел быть сильнее меня, а я была не против. Да, это сущий пустяк по сравнению с тем, что в 15 лет я потеряла Папу, годами ранее пережила три операции... это такой пустяк, но даже сильные люди разряжаются, и мне жаль, что он оказался моим слабым местом... мне жаль, что я подпустила его настолько близко, как никого из представителей противоположного пола. Конечно, мы не были идеальной парой: ругались, мирились, любили, страдали, но вместе были счастливы. Подводя итоги данного года, я хочу вспомнить все и всех, и даже события годичной давности. Начало 2016, 00:00 ровно, и звонок. — Диана, с Новым годом! — Спасибо, и тебя! — Ты скоро приедешь? — 20-го. — Увидимся? — Конечно. — Ну давай, я жду. *** 23 января. Дом. Донецк, вечер. — Алло. — Привет. — Ты плачешь? — Нет, я не плачу. — А что у тебя с голосом? — Спала. — Спала? Ты дома? — Да, я дома. — Давай я приеду? — Нет, иди к друзьям, всё нормально. — Да ничего не нормально! Я приеду. — Нет, не надо. — Ты не хочешь меня видеть? — Просто не хочу вырывать тебя из компании. — Ты и не вырываешь. —… — Но завтра я приеду, да? — Да. © Чётко помню этот разговор, и естественно, сюда вошли не все реплики, но мой 2016 год начался со слёз, скандалов, разочарования. С ним мы толком ни к чему не пришли, сейчас изредка можем поговорить, и забыть друг о друге на несколько месяцев, абсолютно ничего не чувствуя. Сегодня этот молодой человек написал мне, а я, вроде бы, обрадовалась. Убивалась, думала, накручивала, потом мы не общались, а затем я познакомилась с парнем, который нуждался в моей помощи. Он не видел смысла в своей жизни, и я пыталась как-то привить любовь к ней же. Но и тут не сложилось—он полюбил меня, но не жизнь. Возможно, планка слишком завышена, но всё-таки… Сила мужчины в том, чтобы быть опорой для женщины, а сила женщины заключается в том, чтобы быть нежной и хрупкой в руках настоящего мужчины. Мужчина должен решать проблемы, а не добавлять их. Я немного увлеклась психологией и отошла от темы. И вообще, этот пост растянула на три Word-site, но пусть так, ведь есть что сказать. Я далеко не самая талантливая писательница, но я верная девушка, и как говорил мой одногруппник, буду очень потрясающей женой и матерью. Я никогда не предам самого близкого человека, которого назову мужем. Я не предам человека, который сможет полюбить меня: надеюсь тоже его полюблю и это совпадёт во времени. – А на свадьбу позовёте? – Да. – Что? – А что тебе не нравится? – © Но на самом деле, один мой друг(один из вышеупомянутых) однажды сказал: «Диана, я не хочу больше никого встречать и любить, честно».- Тогда я улыбнулась, про себя подумав: «Обязательно встретишь и полюбишь», но не сегодня. Сегодня я утвердительно киваю, и штопаю нитками разорванное, никому ненужное, сердце. Мой будущий писатель, я передаю тебе привет: ты не увидишь моих слёз, не обнимешь моих плеч, и никогда не станешь отцом моих детей.

На самом деле, сегодня 31-е декабря, и надо закончить на чём-то приятном. Спасибо, что научил меня любить и не забывать. Люблю. Будь счастлив, и… Не рви из-за меня струны, пожалуйста. Не думай, что по тебе скулю. Скулю, а ты просто не думай. А, ты и не думал? Ну ладно, я пошла.

[silaprirody]

Почему вас всё бесит

Если и есть в нейробиологии одна идея, в справедливости которой мне хотелось бы убедить всех людей на земле, то такой идеей я считаю следующую: сознание — это пассажир мозга, который мнит себя машинистом.

[[more]]

Почему это важно? Потому, что если вы этого не понимаете, то с большой вероятностью ведете себя как дебил. Вот представьте, что вы разговариваете по телефону с другом, заходите в лифт, связь прерывается, говорить становится невозможно. И тут вы вместо того, чтобы минуту подождать, начинаете сердиться, ругаться и грозить другу расправой при встрече за то, что он над вами так издевается. Тупо? Тупо. Друг же не виноват, что у вас в лифте телефон не ловит. Вот примерно настолько же резонны 99 % любых проявлений раздражения.

Мар��рутка высадила в лужу и вообще понаехали тут шумахеры? Работа третий год бессмысленна и безобразна? По телевизору все тот же мордоворот? Булка черствая, кофе горький, водка жидкая, жена жирная, погода дрянь, кругом фашисты? Каждый из этих пунктов вы, наверняка, готовы защищать хоть в суде: приводить статистику иммиграции, взвешивать жену, измерять черствость булки и доказывать, что все ваше раздражение совершенно объективно и обоснованно.

И вот тут самое время взять и открыть учебник по нейробиологии. Мы не машинисты, а пассажиры. Мы — пассажиры эмоций, решений, морального выбора — вообще практически любых своих действий, включая выбор объектов, на которые мы обращаем внимание и которые нам безразличны, которые нас радуют и которые бесят.

Нам всем кажется, что мы самые умные: мы знаем что делаем, поступаем рационально и взвешенно, если нам что-то не нравится, то для этого есть веские основания, а если на кого-то ругаемся — то за дело. Иногда это действительно так: поездом управляет машинист — но пассажир может и стоп-кран дернуть.

Однако в подавляющем большинстве случаев веские основания для своего раздражения мы придумываем уже после того, как раздражаемся, что несколько компрометирует вескость этих оснований. Нам настолько хочется быть машинистами, что на каждом повороте поезда мы находим совершенно логичное объяснение тому, почему поезд повернул именно так.

Постой, паровоз, не бесите, колеса

Со времен зарождения психологии как науки ученые придумывали пассажиру и машинисту разные названия: «сознание» и «подсознание», «эго» и «ид», «контроль» и «автоматика», «аналитика» и «интуиция», «рефлексия» и «импульсивность». Британский психолог Джонатан Эванс только в литературе, вышедшей за последние 15 лет, обнаружил десяток разных названий этих двух сущностей нашего «я», и от безысходности предложил вообще плюнуть и называть их просто «система 1» и «система 2». Система 1 — подсознание, система 2 — сознание.

Сразу отмечу, что на сегодняшний день никто не знает точно, что именно представляют собой две эти системы с физической точки зрения, как они связаны и какая из них за что отвечает. Но если оставить в стороне громоздкие построения Фрейда и взглянуть на ситуацию с позиций современной нейробиологии, становится очевидно, что система 2 — это очень вкусная и питательная вишенка на гигантском и эволюционно древнейшем торте системы 1.

Посудите сами. Сознание — система 2 — в каждый момент времени оперирует только тем, что укладывается в рабочую память, — это общепринятое и в целом очевидное положение. Сколько укладывается в рабочую память? Зависит от того, что запоминать, но для простых вещей типа цифр или слов — обычно от 5 до 7 штук. Система 1 по определению оперирует всем остальным.

Это, конечно, еще не значит, что система 2 ничего не решает: если быстро-быстро копаться в собственных мыслях, то и 5 штук за раз может хватить. Но на такой перебор уходит много времени: сознательный, рациональный анализ по мозговым меркам занимает целую вечность. И тут мы приходим ко второму аргументу в пользу п��рвичности системы 1 — тоже, если на секунду задуматься, очевидному: система 1 работает элементарно быстрее, чем система 2.

Представьте, что психолог показывает вам картинку с котиками или с расчлененкой и просит описать ваши чувства. Сколько времени вы будете думать перед тем, как подыщете нужные слова? По крайней мере пару секунд. Но эмоции реагируют почти мгновенно: разницу в восприятии мозгом веселых и страшных картинок можно засечь уже через 120 миллисекунд.

Эмоции вызываются не обдумыванием — наоборот, обдумывание объясняет возникшие эмоции. И тратит на это в десятки раз больше времени. Исследования убедительно показывают, что «эмоциональный мозг» — он же система 1 — принимает решения быстрее, чем «рациональный» — он же система 2. Человек сначала чувствует, а потом думает.

«Видимо, эмоциональный компонент присутствует в любом восприятии. Мы никогда не видим просто „дом“. Мы видим „красивый дом“, „уродливый дом“ или „претенциозный дом“. Мы не просто читаем статью о меняющихся взглядах, или о когнитивном диссонансе, или о гербицидах. Мы читаем „интересную“ статью о меняющихся взглядах, „важную“ статью о когнитивном диссонансе или „тривиальную“ статью о гербицидах. То же самое относится к закату, разряду молнии, цветку, ямке на щеке, заусенцу, таракану, вкусу хинина, Сомюру, цвету почвы в Умбрии, шуму машин на 42-й улице и в той же степени — звуку тона на 1000 Гц и внешнему виду буквы Q».

Роберт Зайонц,

«Чувства и мысли: предпочтения не требуют умозаключений», 1980

Единственное объективное, что есть в вашем раздражении, виновниками которого стали маршрутчики, жена, фашисты или черствая булка, — это само раздражение. Нейрохимические реакции в мозгу. Приливы и отливы нейромедиаторов, завихрения электрических полей в лобных долях и миндалине. Булка, может, и черствая, зато колбаса отличная. Маршрутчик не умеет водить, зато веселые анекдоты рассказывает. О политике даже не буду вспоминать: мне кажется, любому здравомыслящему человеку понятно, что политический дискурс — это просто условный набор реплик, о котором группа людей договаривается друг с другом.

Вопрос не в том, почему вас все бесит, — вопрос в том, почему вы от всего беситесь и что с этим делать — вам, а не маршрутчику.

Хакнуть эмоции

В формировании настроения — а наряду с этим и в процессе восприятия окружающей реальности — участвует несколько независимых, но тесно сплетенных мозговых систем. Поэзия Лермонтова и учение Дона Хуана в конечном итоге просто способы описания этих систем. С практической точки зрения нет особой разницы, называть ли содержимое мозга «нейронами», «чакрами» или «лучами силы», — но мне кажется, что с нейронами как-то проще.

Первое, от чего вы беситесь, — это сниженная активность системы вознаграждения. В природе эта система нужна для того, чтобы программировать поведение. Хорошим настроением вознаграждается добытая пища, освоенный навык, покорение самки и т. д. Система вознаграждения устроена так, чтобы мы радовались правильным вещам. Но это очень хитрая система. «Сумма» награды — выраженная в степени активности нервных клеток, выделяющих дофамин, — не задана раз и навсегда, а относительна. Достижением считается не просто что-то полезное, а то, что лучше, чем обычно.

Задача системы вознаграждения — чтобы вы никогда не расслаблялись. Для этого она калибрует вознаграждение, реагируя на привыкание. Если хорошего вдруг стало столько, что усилий для его добычи прилагать не надо, система вознаграждения перестанет на него реагировать и погонит вас искать что-нибудь еще более хорошее.

Все дело в том, что в природе хорошего очень мало, поэтому к нему просто так не привыкнуть. Проблемы, как обычно, возникают оттого, что мы живем в совершенно чуждых своей природе условиях: неограниченные калории, масса развлечений и теплая кровать. Поэтому обезьяне для радости достаточно банана, а нам нужны плазменные телевизоры, техно-вечеринки и ежеминутные дофаминовые уколы фейсбучных комментариев.

Если ваш рабочий день проходит монотонно и скучно, а после работы вы каждый вечер отправляетесь с друзьями в шумный бар, то ваша система вознаграждения привыкает именно к шумному бару. И каждое утро начинает ныть: «Ты что, дурак? Зачем ты садишься за компьютер, когда в баре так весело?» Объективно в этот момент у вас в голове замолкают дофаминовые нейроны. Субъективно вы раздражены, не находите себе места, не можете сконцентрироваться и ищете, на ком бы сорваться.

Опасность алкоголя и наркотиков не столько в том, что они вредны сами по себе, сколько в том, что они перекашивают привычный уровень вознаграждения. С ними так хорошо, что все остальное начинает бесить. Если вы вместо бара после работы читаете книжку и отправляетесь спать, то избегаете резкого перепада вознаграждения. В итоге работа с утра уже не кажется настолько противной, а мелочи: смешной ситком по телевизору, хорошая погода, чашка кофе — начинают радовать.

Это вовсе не означает, что пить и веселиться нельзя. Периодические всплески дофаминовой активности нужны всем. Но стоит всплескам стать привычкой — как они перестают быть всплесками и становятся фоном для оценки всего остального.

Хорошая новость в том, что перекалибровка системы вознаграждения редко занимает больше пары недель. Если вас все бесит, кроме вечеринок, постарайтесь месяц на них не ходить: какое-то время будет еще хуже, но потом вы вдруг обнаружите, что просыпаетесь в хорошем настроении.

Относитесь к себе как к персонажу игры Sims, а к дофамину — как к ограниченному ресурсу: распределяйте его с умом и старайтесь извлекать из правильных вещей.

Если у вас не клеится работа, сделайте перерыв и поиграйте в компьютерную игру. Если, наоборот, у вас получилось что-то хорошее, полюбуйтесь своим достижением подольше, покажите кому-нибудь, кто вас похвалит, выложите в социальную сеть. Мозг проассоциирует дофаминовый всплеск с выполненной работой и запомнит: работа — это хорошо.

Если вам предстоит тяжелая неделя, купите билеты на субботний концерт и поднимите свой дофаминовый фон с помощью предвкушения.

Разум против чувств

Гораздо хуже понятна работа другой мозговой системы, связанной с еще одной «молекулой настроения» — серотонином. Отчасти это объясняется тем, что если дофамин в мозгу выполняет более-менее однотипные функции, то серотонин в разных отделах мозга и даже в разных типах клеток делает совершенно разные вещи. О том, что он поднимает настроение, мы можем заключить на основании того, что недостаток триптофана (предшественника серотонина) вызывает депрессию. А большинство антидепрессантов, наоборот, блокирует его обратное всасывание (чем хуже всасывается — тем дольше работает).

Считается, что серотонин, как и дофамин, программирует наше поведение, но не через вознаграждение, а через наказание. Человек с пониженным уровнем серотонина лучше предсказывает, какое из его действий приведет к чему-нибудь плохому. Соответственно, повышенный серотонин предсказание плохого ухудшает. В быту такое ухудшенное прогнозирование плохого называется оптимизмом.

Настроение зависит от того, в каком свете вам представляются собственные жизненные перспективы — как краткосрочные (сколько у меня сегодня работы), так и долгосрочные (что я вообще делаю в жизни). Так вот, оказывается, что оценка этих перспектив может резко измениться при изменении уровня определенной аминокислоты. Если вы вдруг недоели триптофана, то в течение нескольких часов у вас упадет уровень серотонина и жизнь внезапно начнет казаться конченой, работа непосильн��й, друзья убогими, а развлечения бессмысленными. Надо ли объяснять, что эти оценки никак не связаны с реальностью?

Серотонин — слишком сложная штука, чтобы его можно было тупо «поднять» для улучшения настроения (более-менее уверенно порекомендовать такой способ можно только при клинической депрессии). Но даже само понимание того, что оптимизм и пессимизм могут управляться не зависящими от вас факторами, очень полезно.

Если знать, что ощущение безысходности, — это что-то вроде больного горла, то справиться с ним гораздо проще. Это, наверное, самый главный практический вывод. Чтобы справиться с тем, что вас все бесит, надо, прежде всего, знать, с чем именно вы пытаетесь справиться. Бороться с раздражителями напрямую обычно непродуктивно: если проблема в вас, то вы всегда найдете от чего беситься, даже если решите текущую проблему.

Гораздо перспективнее работа над собой. Первый шаг такой работы — прислушаться к собственным эмоциям. Научиться опознавать оптимизм и пессимизм, вознаграждение и раздражение. Это сложнее, чем может показаться: большинству из нас трудно отделить свое «я» от собственных эмоций и вообще от работы мозга.

Также интересно: Как за минуту избавиться от гнева

Гормон радости: ВСЕ, что Вы не знали о серотонине

Лично мне в этом помогают две вещи. Первая — как ни странно, мозговой тренажер Lumosity. О том, делает ли он вас умнее, можно спорить, но одно несомненно: когда вам каждый день замеряют состояние разных функций мозга, то со временем вы начинаете их чувствовать, как ваша бабушка чувствует повышенное или пониженное давление (я вот, например, такой способностью не обладаю).

Второй помощник в деле самоанализа — нейробиология. Но на ее месте могут быть психология, философия, даже, прости господи, религия. Главное — чтобы у абстрактных, неуловимых чувств появились конкретные названия. Врага — собственные эмоции — надо знать в лицо — или по крайней мере по имени.

[books-things]

21 мая - 165 лет со дня рождения Эмиля Верхарна (1855-1916),  бельгийского франкоязычного поэта и драматурга, одного из основателей символизма. 

Родился во франкоязычной фламандской семье среднего класса. С детства говорил и на фламандском наречии, которое в то время не преподавалось в школах. В 11 лет Эмиля отправили учиться в Гент, в иезуитский интернат, где он стал абсолютным франкофоном. Затем учился на юридическом факультете Лёвенского университета, где сблизился с кругом писателей, стоявших у истоков «Молодой Бельгии». В студенческих журналах опубликовал первые статьи. 

По окончании учёбы некоторое время работал юристом; по��ещал еженедельный салон Эдмона Пикара, где собирались молодые писатели и художники-авангардисты. В конце концов, разобрав всего два дела, Верхарн решил полностью посвятить себя литературе. Публиковал стихи и статьи об искусстве, в которых поддерживал молодых художников, в том числе Дж. Энсора.

В 1883 выпустил первый поэтический сборник «Фламандки», вдохновлённый работами Я. Йорданса, Д. Тенирса-старшего, Я. Стена. Ранняя поэзия Верхарна, воспевавшая чувственную красоту фламандской женщины и склонная к натурализму, была восторженно встречена авангардистскими кругами, но на его малой родине вызвала скандал; его родители даже пытались скупить с помощью местного священника весь тираж и уничтожить его.

Неудача следующего сборника «Монахи» (1886) и проблемы со здоровьем привели поэта к глубокому внутреннему кризису, результатом которого стала т. н. «трагическая трилогия»: «Вечера» (1887), «Крушения» (1888), «Чёрные факелы» (1890), в которой Верхарн впервые всерьёз обратился к символизму и мистицизму.

24 августа 1891 г. Верхарн женился на Марте Массен, талантливой художнице-акварелистке из Льежа. Ей посвящена проникновенная лирическая трилогия: «Светлые часы» (1896), «Послеполуденные часы» (1905), «Вечерние часы» (1911).

После сборника «Поля в бреду» (1893) последовали «Города-спруты» (1895), где обозначилось обращение Верхарна к урбанизму и противопоставление погибающей деревни всепожирающему городу-гиганту.

В 1898 г. Верхарн переехал в Сен-Клу, путешествовал с лекциями по Европе. На рубеже веков поэт обрёл мировую известность, его произведения были переведены более чем на 20 языков. В ноябре-декабре 1913 года посетил Россию.

С началом Первой мировой войны, оказавшей на него сокрушительное воздействие, поэт уехал в Англию, где получил почётные степени от нескольких университетов. В изгнании опубликовал сборник «Алые крылья войны» о трагедии маленькой Бельгии, ставшей жертвой агрессора.

Погиб поэт на Руанском вокзале: толпа вытеснила его с перрона под колёса отходившего поезда.

Французское правительство собиралось почтить Верхарна погребением в Пантеоне, но семья отказалась, и поэта похоронили на военном кладбище Адинкерке (коммуна Де-Панне). В разгар войны, из-за опасности наступления противника, останки Верхарна были перевезены в Вулверингем и в 1927 окончательно захоронены на его малой родине, в Синт-Амандсе, где с 1955 действует Провинциальный музей Эмиля Верхарна.

[e2blogengine]

Штампы информационного стиля

В информационном стиле есть понятие мусора. Это слова и выражения, которые не несут смысла для читателя.

Дилетанты считают, что мусор — это только стоп-слова типа «являться», «наилучший», «абсолютный» и так далее. Но это понятие шире. Мусор — это всё, что ваш конкретный читатель не уловит в тексте. Поэтому мусор — субъективная штука. Для одного человека текст будет понятным, для другого — мусорным.

Вот автор пишет о себе. Для меня как для главреда здесь мусора нет, потому что я понимаю каждое слово:

.error{ color: #dA570f; font-style: normal; background: url(http://glvrd.ru/static/underline.svg) 0 100% repeat-x; border-radius: .2em; padding-bottom: 2px; margin: 0px;}

Пишу и редактирую текст для журналов, сайтов, блогов и промостраниц на тему ИТ, гаджетов и информационной безопасности. Помогаю бизнесу привлекать новых клиентов с помощью уважительного и честного текста. Рассказываю простыми словами о сложных вещах. Следую принципу несдвигаемых сроков.

А кто-то посторонний увидит в этом тексте много непонятного:

Пишу и редактирую текст для журналов, сайтов, блогов и промостраниц на тему ИТ, гаджетов и информационной безопасности. Помогаю бизнесу привлекать новых клиентов с помощью уважительного и честного текста. Рассказываю простыми словами о сложных вещах. Следую принципу несдвигаемых сроков.

Причина в том, что у писателей в инфостиле уже сложился свой птичий язык, на котором мы общаемся друг с другом. По сути это уже ничем не отличается от газетных штампов: все друг у друга переписывают одни и те же слова, они становятся мусором.

В этом я виноват. Когда я рассказываю в статьях, как писать, я привожу примеры с готовыми фразами. Я не предусмотрел, что некоторые авторы будут бездумно повторять эти фразы у себя, не вкладывая в них смысла. Чтобы исправиться, расскажу вам о сложившихся в инфостиле штампах и что с ними делать.

Предложения без местоимений

Авторы решают, что все местоимения — зло, и вытравливают их кислотой. Не надо так. Текст должен звучать естественно. См. также: читайте вслух

НетДа Редактор. Пишу и редактирую статьи для блогов.Я редактор: пишу и редактирую статьи для блогов. Допустим, выбрали подходящую модель. Как проверить происхождение?Вот вы выбрали подходящую модель. Как проверить ее происхождение? Проектируем и производим модульные холодильные склады. Обслуживаем рефконтейнеры. Гарантируем качество.Мы проектируем и производим модульные холодильные склады и обслуживаем рефконтейнеры. Гарантия на каркас — пять лет, на электронику...

У вас нет задачи удалить из текста все местоимения. Только избыточные:

ИзбыточноЕстественно Мы доставим ваш заказ в удобное для вас времяДоставим заказ, когда вам удобно Доставим заказ точно ко времени Доставим пиццу точно ко времени: ночью в офис, к прибытию поезда на вокзал или к началу детского праздника

ПРОДОЛЖАЙТЕ ЧИТАТЬ ВСЛУХ :-)

Перечисления

Авторы любят перечислять свои услуги через запятую, типа повышая информативность. Но они не учитывают, что предложение не резиновое, а читатель — не сканер. Нельзя просто запихнуть в предложение произвольное число мыслей. Читатель от такого устаёт. Прочитайте об этом урок продвинутого курса «Информативность» — для вас сегодня бесплатно.

Решений для этой ситуации много и о них я напишу отдельную статью. Но конкретно для нашего случая подойдут два: обобщение и деление. Перед перечислением нужно дать обобщающий ключ, который поможет читателю сразу понять, что общего у твоего перечисления. А в одном предложении должно быть только одно перечисление.

НетДа Пишу и редактирую текст для журналов, сайтов, блогов и промостраниц на тему ИТ, гаджетов и информационной безопасности.Пишу и редактирую статьи для интернета: журналов сайтов, блогов и промостраниц. Любимая тема — технологии: ИТ, гаджеты, стартапы и компьютерная безопасность.

По этой ошибке легко вычислить человека, который поверхностно знаком с инфостилем. К сожалению, это большая беда: люди читают три урока базового курса, пишут плохо, а потом такие же люди не в теме говорят, что их зомбировал информационный стиль. Сразу видно, что ни те, ни другие не разбираются в теме.

Чтобы прилюдно не опростоволоситься, прочитайте продвинутый курс, можно без домашних заданий. Бесплатная альтернатива — все статьи справочника Главреда.

УЧИТЕ МАТЧАСТЬ, ВКЛЮЧАЙТЕ ГОЛОВУ

Термины бюро

У Дизайн-бюро Артёма Горбунова разработана стройная система знаний о дизайне, редактуре и работе с клиентом. В этой системе есть понятия и метафоры, которые помогают запоминать ключевые мысли. Какие-то из них придуманы в бюро, другие взяты у Кэмпа, «37 сигналов» и откуда-то еще:

ФФФ принцип несдвигаемых сроков прибить гусеницу гвоздями пофлексить убрать в гаражик согласовать замечания понимание задачи травить леску не в порядке

Эти термины понимают те, кто читал советы и ходил на курсы. Эти люди знают, в чем сила каждого приёма. Остальной мир не знает. Поэтому когда вы пишете в тексте для неподготовленного читателя, что любите ФФФ, для него это мусор.

Если пишете для широкого круга читателей, объясняйте термины:

Непонятные терминыОбъяснили Люблю ФФФ и запускаю проекты вовремя, потому что прибиваю гусеницу гвоздямиСдаю проекты вовремя, потому что делю проект на части и слежу за сроками. Если проект растягивается, предложу запустить его вовремя с ограниченной функциональностью.

На эту тему три очерка: погрузите читателя в проблему, «Аллергия на галстуки» и три ошибки в тексте о себе.

АККУРАТНЕЕ С ТЕРМИНАМИ

Расхожие фразы

И есть отдельная группа фраз, которые многие используют без разбора, потому что так же пишут другие. Часто за этими словами ничего не стоит. Это не имеет ничего общего с инфостилем. Задача автора — рассказывать интересные вещи, а не переписывать слова из тетрадки соседа.

Противоядие — привести примеры и доказательства:

НетДа Пишем просто и понятно о сложных вещахОбъясняем сложные экономические темы с точки зрения простых людей. Например, объясняем, что такое банкротство, как забирают жилье за долги, почему ЦБ отзывает лицензии и как на вас влияет цена на нефть Помогаем решать задачи бизнеса с помощью текстаПомогаем компаниям снижать издержки с помощью текста. Мы пишем статьи в базы знаний и выпускаем видеоуроки, чтобы служба поддержки быстрее помогала клиентам. Наш конек — срочная полиграфияЛучше всего мы делаем срочные заказы: те, от которых другие типографии отказались из-за сроков. Для таких заказов у нас круглосуточно дежурит отдельная бригада.

Тут дело не в самих словах, а в заложенном смысле. Фразу со смыслом «просто и понятно» можно сказать пятью разными способами, но все эти способы не работают, если не доказать свою мысль.

.hipsterquote{border: 5px solid #da570f; font-size: 22px; font-weight:bold; padding: 20px 20px 25px 20px; width:100%; margin-bottom:2em; max-width: 760px;} .hipsterquote-major{border: 5px solid #da570f; text-align:center; font-size: 30px; font-weight:bold; padding: 20px 20px 25px 20px; width:100%; margin-bottom:2em; max-width: 760px; letter-spacind:1px;}

Короче говоря:

НЕ ПРИВЯЗЫВАЙТЕСЬ К СЛОВАМ

Все не могут быть отличниками

Я отдаю себе отчет в том, что среди авторов всегда будут троечники — те, кто бездумно переписывает готовые формулы. Это не проблема инфостиля, это проблема в принципе любой творческой профессии. Она есть в литературе, кино, одежде, программировании, дизайне, музыке. Везде, где люди создают что-то новое, будут троечники, которые бездумно копируют.

Я не хочу насильно вытягивать таких людей на новый уровень, это бесполезно. Мне важно создать систему, в которой неравнодушные люди смогут самостоятельно выходить из троечников в отличники. И потом расти дальше.

Ключевое слово здесь — непрерывный рост. Нужно постоянно смотреть на методы и инструменты, искать в них изъяны, оттачивать мастерство, придумывать что-то новое и внедрять. Это путь крутых ребят. Для таких я сделал «Мастерскую», открыл биржу, пишу статьи в блоге и буду продолжать запускать новые продукты.

Мой способ расти — через преподавание. Как только я открываю какой-то новый закон или принцип, я пишу об этом статью или выпуск рассылки. Большая часть моих находок опубликована в справочнике — при желании любой целеустремленный редактор впитает десять лет моего опыта за пару недель чтения. Таким ребятам — почет.

Если же человеку неинтересно расти и его удовлетворяет копирование готовых рецептов — я вряд ли смогу помочь. Это не хорошо и не плохо, это просто жизненный выбор — быть троечником. Все не могут быть отличниками, а мастерство — личный выбор.

Крутые ребята растут, остальные мне не интересны

Источник: Занудный адаптивный блог - Штампы информационного стиля. Опубликовано с помощью IFTTT.