#рациональность

[olivia2010kroth]

газета.ру: На ПМЭФ заметили карты Таро с Медведевым / gazeta.ru : Cartes de tarot à l'effigie de Medvedev repérées au SPIEF

газета.ру: На ПМЭФ заметили карты Таро с Медведевым / gazeta.ru : Cartes de tarot à l’effigie de Medvedev repérées au SPIEF Карты Таро с заместителем председателя Совета безопасности РФ Дмитрием Медведевым заметили на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ). Фото колоды распространились в ряде Telegram-каналах. Des cartes de tarot à l’effigie de Dmitri Medvedev, vice-président…

[it-healer]

Как научиться управлять эмоциями и использовать их во благо

[melnikovv]

Рациональность использования водяного охлаждения в компьютере

Рациональность использования водяного охлаждения в компьютере, иног��а возникают такие вопросы чаще с новыми клиентами, и процессорами марки AMD. Давайте начнем со стоимости, и тут ценник довольно немаленький, плюс нужно следить за уровнем жидкости. А если говорить по сути хорошая система стоит от 100$ и выше. Теперь про шумность, положа руку на сердце в любом системном блоке как не крути минимум два вентилятора, один на процессоре, другой на блоке питания. Если рассуждать здраво, то и последний... Читать дальше »

[frankreynoldshyperlinkwizard]

При выполнении команд следует учитывать рациональность, понимание и намерения человека, чтобы сделать их лучше.

[c222]

Я считаю, что все наши проблемы возникают из-за того, что мы слишком много думаем. Мы всегда ищем ответы. Мы одержимы идеей быть логичными, поэтому используем свою рациональность, чтобы контролировать наш мир. Но в конечном итоге это лишь делает мир более хаотичным. Поэтому я считаю, что ответ на все наши проблемы заключается в обратном: меньше думать и больше полагаться на инстинкт. Бей, беги, замри.

Бей, беги

Бей

Бей

Это моя идея. Да, именно так. На мой взгляд, корень всех наших проблем - одиночества, тревоги и отсутствия самореализации - в том, что мы постоянно используем свой разум, чтобы придумать, что делать. Вместо этого мы должны позволить нашему телу и окружающей среде направлять нас. Оглянитесь вокруг, все, что мы построили во имя логики и рациональности, рушится

[anaella]

Утро. Дождь. Рада дождю. Сердце болит за солдат. Ебанутый период. Опять мне нечего пить. Кофе не нравится. Поняла, что эти постоянные мои кофе со сливками не всегда вкусно и полезно. Чай я не очень люблю. Вдруг стала чувствовать сахар и он стал мне мешать. Я знала, что это вредно но не знала как, мама страшилок понарассказывала. Тут на днях мне захотелось убрать его из своей жизни. Не ставлю это как цель. Но естественно буду меньше его употреблять. Осенью у меня начинает портиться кожа, шелушиться, и обостряется себорея. Может поэтому и стала замечать что мне мешает сахар? В общем не нравиться мне кофе. И чай. Тут подумала, может развести приправу куриного бульона с водой и куркумой.. насколько я извращенка?

У меня в голове каша. Добралась до денег и понеслось. Покупки у меня странные. Но на мой взгляд необходимые, чтоб выжить в этих условиях. Не буду щас рассказывать может позже как-нибудь.

Постоянно в сердце папаша наших детей и горы гнева. Насколько нужно было быть идиотом, чтоб всё просрать? Понимаю, что всё свыше и вообще ничего не хочу ему говорить. И даже нет злости, что он с какой то там, думает выстроить отношения и до сих пор не понял кто его семья и кто его женщина. Я знаю, что это у него проблема его ж��зни. Он в подсознании хочет себе пару и постоянно ищет. У него есть верные ценности. Но он не умеет чувствовать, от того постоянно в сомнениях. Тот случай, когда рациональность и логика не помогают, а мешают. Но мне пофиг. У него постоянно сомнения. И я не намерена эти сомнения развеивать и помогать ему с выбором и осознанием. Наоборот, мне на руку, что он такой и мается туда сюда. Свою жизнь просирает, и чем больше он сомневается, тем лучше мне. Потому что меня тошнит от этого. У меня внутри чётко расставлены границы, кто для меня есть кто и я терпеть не могу неопределённых и запутанных. Поэтому, пока он там тыкается, ныкается, мыкается в чужую ****** пусть ныкается. Я рядом с собой такого терпеть не могу. У меня возникает чувство отвращения и я начинаю его гнобить. А это не то чем я хочу заниматься в жизни.

Я поняла, что я человек творческий, хотя раньше и вовсе так не думала. Раньше мне хотелось только стабильности и спасибо моему мужу, что всё разрушил. Потому что я лучше познакомилась с собой и поняла, что я иследователь и создатель. Для меня жизнь как лабор��тория, я постоянно создаю условия для созидания и развития и да это развитие продолжается. При одном НО. Оно возможно только с Яэль. Все мои качества обретают силу, когда они верно направлены. Я поняла, что и из своего дома я сделала лабораторию, также я во всем иследую и проверяю и этим своим желанием создаю условия для жизни и развития. Только сейчас я поняла, что я очень ценный экспонат. Благодаря таким качествам и желаниям, можно быть иследователем разработчиком и я благодарна, что жизнь у меня не спокойная. Если б всё было хорошо, я бы ничего не обнаружила и не поняла и не научилась бы верно ценить и правильно использовать себя. И я рада.

Заварила бульон пока писала.. ну что ж, довольно вкусный напиток) но не на постоянной основе.

Я просто забуксовала. Не понимаю, что происходит со мной. Раньше я не выключала трансляцию уроков и постоянно слушала Рава 24/7 даже без передышки на ночь. А сейчас совсем меня перевернуло. Не могу включить урок. Я знаю, что это для меня жизненная необходимость. Но я совершенно не хочу. И не потому что с Равом, что то не так. Всё ок. Он добр, мудр и прекрасен и я понимаю, что должна хотябы послушать, чтоб быть в курсе, это ведь свет, жизнь, источник жизни. Но нет ��елания абсолютно. Просто молюсь, чтоб оно вернулось. Не понимаю, что произошло, что я так стала себя вести.

Кроме этого всё. Ещё мне мешает очень сильно, что у меня нет интима. У меня высокая потребность и не с кем. Меня возбуждают только сильные мужчины, которые мудры, терпеливы, которые держат в яжовых руковицах своё я и полностью на все 100 выкладываются, чтоб внести в мир свою лепту любви. Войны света мне нравятся. И знаю, что блять так и буду страдать всю жизнь. Заебалась уже. Обидно. Зачем мне свыше давать такую потребность, чтоб я страдала от этого. Такое чувство, что без своего достойного мужчины и без наполнения моих этих потребностей я живу наполовину. Нет половины моего тела и все мои потребности и желания остаются невосполненными. Но и восполнять я их не собираюсь. Не моя проблема. А того, кто создал меня и все мои желания и оставил меня опустошённой. Вот пусть он и заботиться, а не я. Я просто хочу заниматься своим делом и просто, чтоб мне хотябы это не мешало и я не сетовала на жизнь. Всё.

Я пошла готовить для детей, а то опять везде опоздаю, как и всегда впрочем..

Вот моя отрава🍵, уже допила. Было к месту.

Начала вязать.. не получается у меня так чтоб это смотрелось красиво.. ладно, всё, пару фоточек с недели и я ушла.

П.с. смотрите, у нас новые остановки стали делать с поджопником на которы�� можно просто облакотиться. Прикольно. А ещё на остановках сделали разетки для мобильников. Пока нет электричества и они не работают, но в общем похвально! Молодцы!!!

[dyadkova]

Религия не действует автоматически, но требует серьезных усилий

Мы привыкли думать, что религия дает информацию. Есть ли Бог? Как возник мир? Однако это искажение, возникшее в последние столетия. Религия никогда не задумывалась как собрание ответов на вопросы, лежащие в области человеческого разума. Это – роль логоса. Задача религии же была сродни задаче искусства: помочь нам жить творчески, мирно и даже радостно в условиях реальности, которая не поддается легким объяснениям, и в условиях проблем, которые мы не можем решить (смерть и страдание, горе и отчаяние, протест против несправедливости и жестокости жизни). На протяжении веков люди во всех культурах обнаруживали: доходя до границ познания и языка, живя предельно бескорыстно и самоотверженно, они ощущают трансцендентность, которая позволяет им встречать страдание мужественно и спокойно. Научная рациональность может объяснить, почему мы болеем раком, и даже излечить нас от него. Однако она не в силах унять страх, разочарование и скорбь, которые посещают нас при виде диагноза, и не помогает достойно умереть. Впрочем, религия не действует автоматически, но требует серьезных усилий. И она не принесет пользы, если является ложной, эгоистичной и идолопоклоннической.

-Карен Армстронг “Биография Бога. Все, что человечество успело узнать”

[serge-la-fou]

ПОЧЕРК .

О чём он говорит?

Почерк - это «отпечаток» вашего характера.

Расшифрую вам основные признаки:

📝Размер букв

Крупные - общительность, жажда внимания.

Мелкие - аналитический ум, скромность.

Средние - баланс между эмоциями и логикой.

📝Наклон

Вправо - эмоциональность, импульсивность.

Влево - осторожность, самокритика.

Без наклона - рациональность, самоконтроль.

📝Нажим

Сильный - уверенность, упрямство.

Слабый-чувствительность, нерешительность.

📝Дополнительные маркеры

Угловатые буквы - амбициозность.

Округлые буквы - доброжелательность.

Размашистая подпись - желание выделиться.

✏️ Практика:

Напишите фразу:

«Я свободен» и проанализируйте:

✏️Какие буквы выделяются?

✏️Есть ли резкие изменения нажима?

Интересный факт:

Почерк меняется с настроение

��сли заметили резкие перемены - это повод задуматься о своём состоянии.

[catherinehillori]

Название: Save Your Breath

Пэйринг: Стив Роджерс/Баки Барнс

Рейтинг: NC-17

Жанры: Fix-it, Hurt/Comfort, Пропущенная сцена, Психология, Романтика

Предупреждения: Нецензурная лексика, Постканон, Рейтинг за секс, Упоминания убийств

Другие метки: Анальный секс, Засосы / Укусы, Незащищенный секс

Описание: Баки должен отказаться. Это было бы разумно. Согласие лишь сильнее раздавит его. Но когда твой мозг не супер компьютер, в котором настроена единственная программа, остаётся слишком много места для других, непозволительных мыслей. И Баки размяк, стал слишком слабым, слишком человеком. Хотя и не особо понимал, как им быть.

События происходят после фильма Капитан Америка: Зимний солдат

Трек, под который писался данный фф: True North - Save Your Breath

— Ты хочешь…

— Да.

— Нарисовать меня…

— Да.

— Голым?..

— …Да?

Баки подозрительно осматривает своего друга с ног до головы, как тот мнётся на месте. На его румянец на скулах, шее, который уходит вниз под эту обтягивающую белую футболку, на эту широкую грудь… Баки дёргает головой и хмурится. Ненужные мысли в неподходящее время. Он мог определить температуру любимой пиццы Клинта одним прикосновением металлических пальцев. С закрытыми глазами разобрать и собрать Калашников, а затем выстрелить мухе в глаз, не дёрнув и бровью. Но когда дело касалось Стива Роджерса? Агх. И какое из тебя супер оружие после этого?

— Ха… Зачем, позволь спросить? — Баки потирает переносицу, закрывает глаза. Тяжело выдыхает. Он устал. Ужасно устал. Не смотря на то, что Старку удалось восстановить его личность и документы и сделать более или менее частью Мстителей — легче не стало. Да, они теперь вместе со Стивом часто отправляются на миссии, как и должно быть, как всегда должно было быть. Но Баки этого не помнил. Что было во время войны. Что было ��о войны. Кое-какие фрагменты периодически всплывали в голове, во снах. Но Барнс не мог быть уверен на все 100%, что это действительно его воспоминания или извращенные мысли, которые ему вложили в голову Гидра, хоть те и не имели больше над ним власти. Баки боялся этих образов. Опасался и желал всем сердцем, чтобы они были правдой. Как после спасения из лаборатории, под покровом ночи, в палате самого капитана, Стив впервые поцеловал его. Шептал слова любви. Ласкал его тело, как никто другой до этого. Брал его так, словно завтра никогда не наступит. Для Баки оно так и не пришло. Эти сны не раз будили его посреди ночи, встревоженным и сильно возбуждённым. Напряженная плоть в собственной руке, влажное дыхание, искусанные до крови губы, лишь бы не закричать, лишь бы не выдать себя. Потому что Стив обязательно придёт. Обеспокоенные голубые глаза, которых Баки не достоин. Даже если его прошлое можно было оправдать промытыми мозгами, то этот грех не смыть никакими молитвами.

А после долгие часы без сна и восходящее солнце. Конечно, Баки требовалось меньше спать, чем обычному человеку, но даже эти несколько часов не приносили облегчения или успокоения. Он всё ещё был заложником в собственной голове. И в этот раз он загнал себя туда сам.

— Бак? — Барнс вздрагивает от этого тёплого баритона и поднимает взгляд. На скулах тут же расползается румянец. Стив стоял слишком близко, пытался заглянуть ему в глаза. Снова это волнующееся глубокое море. «Не смотри на меня так. Я этого не выдержу».

— Что? — Джеймс даже гордился собой в тот момент, когда его голос прозвучал ровно и почти без эмоций. Острая сталь схлестнулась с водяной гладью. Даже если эти сны были правдой - он уже не был тем Баки, которого помнил Стив. Он умер при падении с поезда. Осталась лишь оболочка. Поломанная. Не подлежит возврату. Стив не заслужил этого.

— Я говорил, что… Что раньше часто рисовал тебя, — это было правдой. Барнс как-то наткнулся на старый скетчбук Стива. Любопытство победило рациональность, и Джеймс заглянул внутрь. Но смог пролистать лишь пару страниц. Жгучая ревность проедала его. На этих рисунках был Баки. Улыбающийся, счастливый. Но это был не он. И никогда не будет. Стив любил того Баки, и никогда не полюбит сегодня��него. Монстра, убийцу. Нестабильного социопата. В тот момент эксперименты Гидры показались прогулкой в парке, по сравнению с тем, как разбилось его сердце.

— Кхм, да… И я давно не рисовал тебя. Да и в целом давно не рисовал. Вот… И это помогло бы мне вспомнить анатомию, — Стив смущенно улыбается. Слишком добродушно. Невинно. Честно.

— Что скажешь? — Баки должен отказаться. Это было бы разумно. Согласие лишь сильнее раздавит его. Но когда твой мозг не супер компьютер, в котором настроена единственная программа, остаётся слишком много места для других, непозволительных мыслей. И Баки размяк, стал слишком слабым, слишком человеком. Хотя и не особо понимал, как им быть.

***

Барнс в который раз проклинает себя за последние полчаса. Тишина в комнате нарушалась лишь шуршанием карандаша по бумаге. Джеймс лежал в своей кровати, прикрытый лишь тонкой белой простынёй на причинном месте. Одна нога согнута в колене. Волосы растрепанны по подушке. Металлическая рука лежала на животе, Стив сидел на стороне, ближе к ней, вторая согнута и расслаблена около лица, пальцы касались щеки. Вся остальная кровать небрежно разобрана. Словно Баки только что проснулся после глубокого и безмятежного сна. Тёплый, спокойный, в ожидании своего любимого, который вот-вот войдёт в комнату с двумя чашками кофе после их чудесно проведенной вместе ночи…

Баки мотает головой и хмуриться. В последнее время «слишком» стало его кредо.

— Бак, расслабься. Я как будто заставляю тебя съесть корзину с неспелыми сливами, — на губах Стива лёгкая и дразнящая улыбка, глаза хитро блестели. Эту задиристую сторону капитана видел не каждый. И Джеймсу казалось, что рядом с ним он такой чаще, чем с другими.

— Ты мой капитан. Ты можешь отдать приказ, — Барнс хмыкает, но старается расслабить лицо. Хоть ему и нравился такой Стив, но сам Джейс был далеко не в игривом настроении. Не смотря на то, что он наслаждался вниманием капитана, которое сейчас полностью принадлежало лишь ему, хотелось уже скорее со всем покончить, чтобы не натворить глупостей. Но приоткрытый рот и расширенные, полные ужаса глаза, заставляют снайпера пожалеть о своих словах.

— Баки, ты же знаешь, что я никогда… — но Барнс прерывает его, подняв свою металлическую руку.

— Я знаю. Я правда знаю. Я в порядке. Просто плохо спал, — Баки надеялся, что этого будет достаточно, чтобы Стив не захотел вытянуть больше из него.

— Ты уверен? — хотелось подойти и разгладить эти нахмуренные складки на лбу капитана.

— Хватит так хмуриться, Роджерс. Морщины будут. Ни одна девчонка не посмотрит на тебя, даже если ты Капитан Америка, — Барнс сле��ка усмехается, уголками губ, на что хватало сил. Стив пару раз тупо моргает, а потом издаёт приглушённый смешок и качает головой.

— Ты всегда знаешь, как утешить 96-ти летнего парня.

— Уж скорее старого и немощного старика.

— Придурок, — фыркает Стив, но на губах слишком широкая улыбка.

— Сопляк, — усмехается Барнс. И оба в шоке замирают. Баки даже подумать не успел, как это слово сорвалось у него с губ. Почти на уровне инстинктов. Словно для него это было так же естественно, как восход солнца каждый день или светящиеся звёзды по ночам. Что-то пытается вырваться, стучится в подкорках сознания. Но Баки никак не может ухватиться за это. Всё ещё слишком глубоко и недостаточно сил.

Джеймс настолько был погружён в свои мысли, что не замечает, как Стив откладывает бумагу и карандаш, поспешно встаёт со стула, чуть не запутавшись в собственных ногах, и садится рядом на кровать. Баки вздрагивает, когда чувствует прикосновение шершавых пальцев к своей щеке, и поднимает немного расфокусированный взгляд. И резко вдыхает, когда понимает, что Стив буквально нависает над ним, пока он лежит на кровати, совершенно голый. Одной рукой капитан держит себя на весу, уперев её над металлическим плечом, второй обрамлял лицо Барнса, эффективно отрезав все пути к отступлению. Баки заливается краской до самой груди.

— Баки… — Стив говорит это тихо, словно боялся разбить тот вакуум, в которым они находились, — Ты что-то вспомнил? — и в этих словах, в этих ярких голубых глазах было столько надежды, из-за чего сердце Баки разбивается в очередной раз. Он не хотел разочаровывать Стива, но и обманывать тоже не мог.

— Нет, — Джеймс хмурится и отворачивается, от чего пальца капитана больше не касались его, и упирается взглядом в стену. Слышит тяжелый вздох сверху.

— Всё… Всё в порядке. Это было что-то вроде наших кличек друг для друга. Прошло не так много времени, ты ещё вспомнишь, — Стив мягко и успокаивающее улыбается, словно все его надежды не были только что разрушены.

— Нет, Стив, всё не в порядке. Далеко не в порядке, — Баки низко рычит, до боли сжимает челюсть.

— О чём ты? — он должен молчать. Поддерживать ту робкую дружбу, что они смогли создать между друг другом. Не усложнять всё своими глупыми чувствами. Но Баки за сегодня нарушил уже слишком много «должен». Что ещё одно сделает и без того разбитому сердцу?

— Стив, зачем ты продолжаешь дружить со мной? Пытаешься сделать частью этого мира? Твоего мира? Я этого не стою, — Роджерс открывает рот, явно собираясь возразить, но Барнс не даёт ему, — Я не тот Баки, которого ты помнишь, и никогда не буду. Я даже не герой войны, про которого рассказывают в музеях. Я убийца. Монстр. Во мне не осталось ничего человеческого.

— Это не правда.

— Не правда?! Посмотри на меня! Всё, что я умею — это убивать. Блядь, я пытался тебя убить! Для меня не существует ничего другого. Я сломан, разбит, ментально и физически. Я не смогу быть тем, кого ты когда-то любил, — Баки не заметил, в какой момент из глаз потекли слёзы. Он уже думал, что больше не способен на это. Но теперь не мог остановиться. Из горла вырывается жалобный всхлип и сдавленный смешок. Джеймс отводит взгляд, не в силах смотреть в этот бездонный океан, в котором он давно утонул.

— Брось меня. Оставь это, Стив. Это бесполезно. У меня нет ни шанса. Но у тебя ещё есть возможность прожить свою жизнь нормально. Завести семью. Просто… Забудь меня, — слёзы всё продолжали бежать по щекам, собирались на подбородке и падали вниз на грудь. Но Баки не хотел их останавливать. Впервые грудная клетка не настолько сильно стиснута и можно дышать чуть глубже. Из горла вырывается надтреснутый смех. Так будет лучше. Для Стива так точно. Чтобы он наконец занялся собой, а не сломленной тенью из прошлого. Баки больше не боялся возложить пепел своего сердца на алтарь под названием Стив Роджерс.

Между ними повисает тяжёлая тишина. Наверное, ему стоило сначала одеться, а после сразу уйти, прежде чем опустошать себя перед капитаном. Но что уж. Уже было всё равно. Сейчас Стив встанет и уйдёт, из его комнаты, из его жизни, хлопнув дверью. Поэтому, Баки эгоистично наслаждался его теплом, пока мог, даже если это убивало его сильнее.

— Знаешь… Хах… — голос капитана звучал хрипло, почти надрывно, — Я ещё в жизни не слышал бОльшей глупости. При том, что я знаком с Тони.

— Что… — Баки поднимает голову, совсем не ожидая услышать именно эти слова. И ошеломленно замирает, когда чувствует сухие губы Стива на своих. Брови ползут вверх от удивление, а глаза расширяются. Так близко Баки мог посчитать каждую длинную ресницу на закрытых веках. Рассмотреть бледные веснушки. Ощутить запах. Он снова в криокамере. Верно же? Это не может быть правдой. Не для него.

Баки продолжает внимательно наблюдать за Стивом, когда тот отстраняется, как проводит языком по уже влажным, от его слёз, губам. Словно ��ытается собрать вкус Джеймса. Зрачки расширены, на скулах румянец, дыхание чуть учащенное. Наверняка сам Барнс выглядел не лучше. При том, что всё ещё был голый. И их разделяла лишь тонкая простыня.

— Ты — не монстр, — Стив использовал свой капитанский голос. Он звучал тихо, но безапелляционно.

— Монстры те, кто сделали это с тобой, — Роджерс осторожно кладёт ладонь на щетинистую щёку и проводит большим пальцем по тонкой коже под глазом, собирает слёзы, — Я каждый день жалею о том, что не прыгнул тогда за тобой.

— Стив… — Баки жалобно скулит и мотает головой. Стив был ни в чём не виноват. Он лишь делал то, что было правильно для всех, для спасения мира. Баки не мог позволить ему хоть на секунду сомневаться в себе и своих решениях.

Но Роджерс не даёт ему договорить и кладёт большой палец на влажные губы. Баки, не в силах удержатся, целует шероховатую кожу и льнёт к ласковой ладони. Ниже падать уже некуда.

— Я впал в отчаяние. Похоронил тебя. Хотя даже оплакать не мог нормально. Одна из милых побочек сыворотки - я не могу напиться, — капитан хмыкает, губы дёргаются в слабой улыбке, — Я потерял не просто лучшего друга, а с ним и хоть какое-то желание продолжать сражаться дальше. Я потерял любовь всей своей жизни.

Барнс давится вздохом, всё внутри снова стягивает в тугой узел. Это галлюцинации. Игра его больного и нестабильного воображения. Просто собственный мозг садистски издевается и злобно хихикает.

— Ты не…

— Думаешь, почему я направил самолёт во льда и даже не попытался спастись? Я хотел умереть. Какой мне смысл жить дальше, если тебя больше нет рядом? — Баки, как завороженный, наблюдал за этим волнующимся океаном, за бушующими волнами. Сердце билось так быстро и громко, что вот-вот готово было пробить грудную клетку. Весь его мир сузился до этой комнаты, этой постели.

— Но я не умер. И определенно точно не жил. Я не знал, как жить дальше. Соглашался на самые суицидальные миссии Фьюри, со слабой надеждой, что одна из них заберёт меня с концами, — Стив глубоко вдыхает, медленно выдыхает, прикрывает на секунду глаза и снова упирается взглядом в ледяной металл, — А потом… Потом оказалось, что ты жив. И если я был твоей миссией, то ты был моей. Я не мог думать ни о чём, кроме как найти тебя и привести домой. Не важно, сколько бы сил и времени я бы на это потратил. Потому что моё сердце было не со мной, — Барнс больше не мог этого выдерживать, этой пытки, этого надрывного и отчаянного голоса, слёз, которых капитан явно не замечал. Поднимает металлическую руку и касается холодными пальцами влажной кожи, словно боится обжечь. Роджерс обхватывает смертельное оружие и касается губами центра ладони. Барнс хоть и не чувствует ничего этой рукой, по телу всё равно проходит крупная дрожь. Капитан прислоняется щекой к металлу и трётся об него, словно это не то, что пыталось убить его всего лишь несколько месяцев назад, а то, что стоит ценить и лелеять.

— Если ты думаешь, что я не понимаю, что ты изменился, то ты ошибаешься. Я прекрасно всё понимаю, Бак, — снова эта безумная нежность касается его большого пальца, словно капитан не мог не целовать своего сержанта везде, где только мог дотянуться, — Я тоже изменился. Война не щадит никого. Чёрт, мир вокруг изменился. Но я не хочу жить свою жизнь, если в ней нет тебя, — Баки снова давится вздохом.

— Стив, я… Я не…

— Чш, всё в порядке. Я не говорю, что мы должны продолжить или начинать сначала. Просто хочу, чтобы ты знал, что я здесь. И я готов ждать столько, сколько понадобиться. Даже если ты не захочешь быть чем-то большим и остаться друзьями.

— А ты этого хочешь?

— Чего?

— Быть… Быть больше… Чем друзьями, — Баки тяжело сглатывает, в горле было слишком сухо.

— Если ты будешь…

— Нет! — Барнс снова рычит и обхватывает лицо капитана в своих ладонях, притягивает к себе ближе, — Хоть не секунду перестань думать о других и скажи, чего хочешь ТЫ! Забудь об этом пресловутом благородстве и Капитане Америке. Мне нужен Стив Роджерс, тот глупый мальчишка, который никогда не бежал от битвы, — Джеймс упрямо смотрел на капитана, взгляд был острее лезвия ножа.

Стив пару раз удивленно моргает, а потом хмыкает. Губы расползаются в вымученной и почти жестокой ухмылке.

— Ты даже не представляешь, Баки, сколько я сейчас прикладываю усилий, чтобы сдерживаться, — Барнс забывает, как дышать. Забывает всё, что было до этого момента, до этой секунды. И было абсолютно не важно, что будет завтра.

Сержант притягивает к себе своего капитан, кладёт одну ладонь на шею сзади, нос касается гладкой щеки, а ухо опаляет влажное дыхание.

— Так не сдерживайся, — горячо шепчет Джеймс.

Барнс даже отреагировать н�� успевает, как его губы сминают в жадном поцелуе. Баки несдержанно стонет и страстно отвечает. Обнимает Стива за шею и выгибается в пояснице, чтобы между ними не оставалось и атома расстояния.

Роджерс целовался так же, как и шёл в битвы: резко, без капли сомнения. Больше было зубов и языка. Мокро, грязно. И слишком хорошо. Баки обхватывает ногами Стива за талию и упирается пятками в задницу, нагло притягивает к себе и низко рычит, когда возбуждённый ч��ен капитана касается его через грубую ткань джинсы и тонкой простыни. Роджерс невольно двигает бёдрами и сжимает ляжки Барнса, впивается пальцами в накаченные мышцы. Джеймс очень надеялся, что отпечатки остаётся до утра. Он хотел с гордостью носить на себе знаки принадлежности к своему капитану.

Баки нетерпеливо тянет ненавистную белую футболку. Стив ухмыляется в поцелуй и нехотя отстраняется.

— Настолько не терпится? — Джеймс не был уверен, чего ему хочется больше: стереть эту ухмылку ударом в челюсть или снова поцеловать.

— Уж кто бы говорил, — хмыкает сержант и снова двигает бёдрами. Роджерс стонет сквозь зубы и снова кусаче целует. Не было ничего нежного или сладкого в этих прикосновениях. Но так даже лучше. Они ещё успеют. А сейчас Баки нужно было лишь это. И осознание того, что это всё по-настоящему.

Стив нехотя разрывает поцелуй, но впивается губами в незащищенную шею, всасывает кожу, кусает до кровавых подтёков. Чтобы хоть ещё не на долго сохранить свидетельства их страсти. Баки тягуче стонет и откидывает голову назад, открывается, доверяет капитану себя полностью и бесповоротно. Металлические пальцы сильно сжимают голое плечо. Но Баки не боялся причинить боль, знал, что Стив выдержит это, выдержит его.

Роджерс немного отстраняется и рассматривает своё произведение, свой рисунок на теле Баки. Глаза горели вожделением, но в то же время чем-то мягким, еле уловимым, но не отрицаемым.

Стив резко откидывает многострадальную простыню, от чего Баки взвизгивает от неожиданности, но будет отрицать это всю оставшуюся жизнь. Взгляд капитана пронзительный, словно он изучает план перед очередной битвой. Барнс тяжело сглатывает и покрывается румянцем до самой груди. Пытается прикрыться, но Стив перехватывает его запястья и прижимает у головы.

— Ты прекрасен, — томно, с придыханием шепчет Роджерс. Баки хочется рассмеяться.

— Я бы поспорил.

— Хей. Кто из нас тут художник? Мне со стороны лучше видно, — Стив усмехается, но слишком нежно. Подтягивается выше и легко и мягко целует припухшие губы.

Роджерс спускается ниже, ласково касается губами своих укусов на шее, шрамов на плече и металла. Баки весь дрожит от макушки до самых пяток. Член нетерпеливо дёргается без внимания.

— Стиви, хватит… — жалобно скулит Барнс. Он был мужчиной, чтобы признать, как ему не терпелось уже перейти к делу, — Успеешь в следующий раз. Хочу тебя.

— Хм, мне нравится, как это звучит, — Баки не успевает уточнить, что именно, как губы обхватывают напряженный сосок, а ладонь слишком возбужденный член. Барнс громко стонет и резко выгибается дугой над кроватью. Одной рукой сжимает простыни под собой, пальцы второй вплетает в короткие волосы.

— Стив! — Джеймс захлебывается в собственном голосе. Если это было настолько хорошо, то страшно представить, что будет, когда капитан войдёт в него.

Роджерс довольно мычит и с тихим чпок отстраняется от обласканного соска. Осторожно дует на мокрую кожу и проводит большим пальцем по истекающей головке.

— С-Стив… Я… Х-хватит… — хнычет Баки, невольно двигает бёдрами, надеясь ощутить больше фрикции.

Роджерс, наконец-то, сжаливается, и отстраняется, оставляет разгорячённое тело своего сержанта. Баки глубоко вдыхает, пытается хоть немного успокоить бешеный пульс. Давно с ним такого не было. Как Зимний Солдат, он всегда был хладнокровен и безэмоциональн. Все эти забытые чувства были приятным подтверждением того, что, возможно, Стив не зря продолжал в него верить.

Но когда капитан встаёт с кровати, Баки охватывает паника, и он резко подскакивает.

— Стой! — Джеймс хватает Стива за запястье и притягивает обратно, — Не… Не уходи… — нервно облизывает пересохшие губы.

— Хей, всё хорошо, я здесь, — капитан обрамляет лицо своего сержанта в ладонях и нежно целует, — Я только схожу за смазкой и вернусь. Вазелин, конечно, был не плохим вариантом, но с этом штукой гораздо комфортнее, — смущенно хихикает Стив.

— Ам… — Барнс чувствует, как снова заливается краской, словно секунду назад его член не был в руке Роджерса, — Верхний ящик, — слегка кивает в сторону тумбочки рядом.

Стив удивленно моргает, но открывает ящик и достаёт оттуда полупустой тюбик со смазкой. Поднимает удивленную бровь на снайпера.

— Что? Не только ты познаёшь прелести современного мира, — возмущённо фыркает Барнс, хоть и залит всё ещё краской.

И Стив смеётся. Громко и искренне. Баки не может сдержать собственной улыбки.

— Хватит уже прохлаждаться и иди сюда, сопляк.

— Придурок, — отвечает Стив, но на губах слишком радостная улыбка.

Роджерс бросает тюбик на кровать рядом и расстегивает джинсы, снимает вместе с боксерами, от чего возбужденный член шлепается о плоский живот. Глаза Баки невольно расширяются от увиденного, и он сухо сглатывает.

— Что? — в этот раз грудь капитана заливается румянцем.

— Не припомню, чтобы ты был таким… Большим.

— Ах… Ну… — Стив хочет отстранится, но Баки берёт его за руку и тянет обратно на кровать.

— Расслабься. Мне всё нравится. Значит, я смогу чувствовать тебя ещё несколько дней каждый раз, как сажусь, — Баки довольно ухмыляется и сжимает член капитана металлической ладонью, насколько раз двигает ею. Стив низко стонет.

— Ты и твой грязный рот, Барнс. Его стоит как следует помыть с мылом.

— Хм, я бы посмотрел, как ты ��обираешься сделать это, Роджерс, — как же было легко. Словно и не было тех 70-ти лет, что разделили их. Промытых мозгов и ледяной комы. Как будто только вчера они спорили, кто сегодня готовит ужин.

— У меня есть план, но, пожалуй, оставим его до следующего раза.

— Пф, конечно. У нашего прославленного капитана всегда есть план. Как… Мммм… — но Стив не даёт ему договорить и страстно целует. Они падают обратно на кровать, и Роджерс удобно устраивается между раздвинутых ног Баки. Оба громко стонут в поцелуй, когда их напряженные члены касаются друг друга.

Не смотря на дикое желание, Барнс не хотел отстраняться, продолжает обследовать рот Стива. Проводит по нёбу, зубам, сплетает их языки вместе. Голова кружилась от нехватки кислорода. Но он мог потерпеть ещё немного. Ещё насладиться этим моментом. Но Стив отстраняется первым. Ласково целует нос Баки, щёку, челюсть и садится назад на колени. Подбирает тюбик и выливает себе на пальцы смазку. Немного растирает, пытаясь разогреть. Подставляет один палец с дрожащей дырочке и внимательно смотрит на сержанта.

— Если будет больно - сразу же говори, — сердце Баки таит от заботы, и он кивает. Замечает, как кадык капитана нервно дёргается, за секунду до того, как одна фаланга пальца оказывается внутри. Барнс не может сдержать глубоко стона. Он, конечно, играл с собой, но ощущать пальцы Стива в себе - невозможно было описать.

— Глубже, — хрипит Джеймс и сам насаживается сильнее.

— Такой нетерпеливый, — усмехается капитан и вставляет палец до конца, не спеша двигает им.

— Ещё… — стонет Баки и сильнее раздвигает колени, пальцами сжимает простынь под собой.

Стив прикусывает нижнюю губу и вставляет второй палец. Немного сгибает и проходится по чувствительному бугорку.

— Стив! — Барнс откидывает голову назад и вскрикивает, кончает, забрызгав свои живот и грудь.

Баки крупно дрожит и тяжело дышит, пытается прийти в себя.

— Баки? — Джеймс резко вскидывает голову и заливается румянцем до груди.

— Ам… — Стив выглядел немного ошеломлённым, но не раздражённым, — Я… Мм… Прости. Я… Сам не ожидал…

— Хей, всё хорошо. Мне это даже льстит. Ты так сильно возбудился, что смог кончить только от моих пальцев, — Роджерс слишком самодовольно ухмыляется.

— Иисусе, — Барнс многострадальчески стонет и откидывается на подушки.

— Друзья зовут меня Стив, — Баки поднимает голову и хочет возмутиться, но лишь давится стоном. Стив слизывал сперму с его живота и груди, при этом выглядел, как довольный кот, который наелся сметаны.

— Ммм, вкусно, — довольно урчит Роджерс и целует сержанта. Барнс несдержанно стонет, ощущая собственный вкус на губах капитана. Обнимает Стива за шею и углубляет поцелуй, пытается собрать как можно больше.

— И ты всё ещё возбуждён, — говорит Стив. Баки невольно опускает взгляд. Его член всё ещё был в полной боевой готовности.

— Хах… Перки сыворотки.

— Это хорошо. Теперь ты сможешь выдержать моё либидо, — Стив широко ухмыляется, а Барнс заливается румянцем.

— Да ты.! — но его возмущенную триаду прерывает жаркий поцелуй. Джеймс сначала недовольно мычит, но потом сладко стонет, когда Стив снова вставляет в него два пальца и начинает ими двигать.

— Ещё, Стив, ещё, — всхлипывает Баки. И три пальца двигаются в нём. Но этого было мало. Получив то, о чём даже мечтать себе запрещал, Джеймс не мог остановится. Он стал жадным и хотел забрать всё.

— Я готов, Стив. Давай. Войди в меня.

— Ты уверен? — Роджерс обеспокоенно осматривает лицо Баки, полное жажды и желания. Но вместо ответа Барнс притягивает капитана к себе и страстно целует. Свободной рукой убирает пальцы Стива и сжимает его член, подставляет к своему анусу.

— Баки, постой! — но Джеймс с силой давит пяткаими на бёдра Роджерса, от чего тот резко и до самого конца входит в сержанта. Оба громко и протяжно стонут. Баки крупно дрожал всем телом. Капитан полностью его заполнял, до самых краёв, касался всех чувствительных точек. Барнс ещё никогда не чувствовал себя настолько полноценным. В голове не было ничего, кроме Стив, Стив, Стив, Стив…

— Чёрт, Баки… Ты в порядке? Тебе больно?

— Ха.? — Барнс моргает мокрыми ресницами и пытается сфокусироваться на обеспокоенном лице своего капитана. И только сейчас понимает, что по щекам бегут слёзы.

— Нет, — Джеймс отрицательно качает головой и нежно и искренне улыбается. Обрамляет лицо любимого в своих ладонях и притягивает к себе, горячее дыхание касается влажных губ.

— Я просто невероятно счастлив, — Стив широко и радостно улыбается.

— Я тоже счастлив, Бак, — они сплетаются в опьяняющем поцелуем, прижимаются друг к другу ещё ближе, словно расстояние приносило физическую боль.

Стив осторожно выходит, внутри остается лишь головка, и резко входит до самого конца. Джеймс отрывается от поцелуя и сладко стонет, откидывает голову назад. Роджерс пользуется шансом и покрывает шею, ключицу и плечи жаркими поцелуями и засосами.

— Сильнее, Стиви… Ещё… — и капитан подчиняется. Роджерс удобнее упирается рукой в постель, пальцы второй переплетает с металлическими и резко и быстро вдалбливается в податливое тело.

Джеймс громко вскрикивает, когда при каждом толчке член Стива проходился по простате, и блаженно стонет. Хотелось остаться в этом моменте навсегда. Забыть обо всём. Об их мрачном прошлом, нестабильном настоящем, неопределенном будущем. Гидре, Мстителях, правительстве. Задержать дыхание и с головой погрузиться под волны страсти и всепоглощающего желания. Ведь если они есть друг у друга, то ничто не сможет их остановить. До самого конца.

Баки выгибается красивой ��угой над кроватью, сжимает пальцы Стива почти до боли. Перед глазами взрываются звёзды, а разум поглощает белый шум. Если такой была смерть, то Баки готов принять её с распростертыми объятиями.

***

Баки медленно приходят в себя, выныривает из густого тумана. Всё тело приятно ныло. Интересно, на нём ещё остались следы их занятия любовью? Баки не было уверен, сколько раз у них был секс. Перепробовали разные позы, изучали друг друга. Кажется, Стив настолько много и глубоко кончал в него, что Барнс до сих пор чувствовал его сперму где-то глубоко в себе. Хотя они даже как-то ухитрились сходить в душ. По спине бегут мурашки от этого чувства принадлежности. Было… Хорошо. Спокойно. Баки не уверен, что даже когда-то до войны так чувствовал себя.

— Добро пожаловать в мир живых, — Джеймс слышит голос над головой и разлепляет сонные глаза. Стив смотрел на него сверху вниз. Его голубые глаза ярко и чуть насмешливо сияли в рассветном солнце. Волосы растрепаны, на шее и ключице почти зашившие засосы и укусы. Баки немного разочарованно вздыхает.

— Как ты себя чувствуешь? — Стив пропускает между пальцев длинные волосы, почёсывает скальп. В другой руке у него была книга.

— Ммм, хорошо, — хрипло отвечает Баки, — Не знаю, сколько я спал, но даже кошмаров не было. Ты? — Джеймс поднимает голову с живота Стива, на котором лежал, и садится. Простыни падают с его груди и собираются у талии. Барнс потягивается с кошачьей грацией, закидывает вытянутые руки за голову. Смотрит на Роджерса, на его прожигающий и жадный взгляд.

— Стиви? — Джеймс довольно ухмыляется на румянец на скулах капитана, как тот смущённо отводит взгляд.

— Я… Кхм… Хорошо. Да, хорошо.

— Хорошо, — кивает Баки и кладёт металлическую ладонь на горящую щёку, поворачивает лицо Стива к себе. Ласково улыбается и притягивает, нежно целует, не смотря на утреннее дыхание. Капитан счастливо выдыхает и не глядя откладывает куда-то книгу. Кладёт ладони на талию Барнса и притягивает к себе, углубляет поцелуй. Баки с радостью отвечает.

Они нехотя отстраняются друг от друга и соприкасаются лбами. На губах обоих глупые улыбки.

— Хей, — шепчет Стив. Влажное дыхание касается чувствительных губ.

— И тебе привет, — слегка усмехается Баки и гладит щёку Стива с однодневной щетиной. Роджерс перехватывает тёплые пальцы и целует костяшки.

— Нам надо поговорить, — пронзительные голубые глаза снова смотря слишком глубоко, в самую душу. Баки невольно вздрагивает. Не нравились ему эти слова. Но тяжело вздыхает и кивает.

— В этом весь ты, капитан. Хлебом не корми, дай поговорить, — хмыкает Джеймс.

— Бак, я серьезно, — Роджерс хмурится. Снова это лицо Капитана Америки.

— �� знаю, знаю. Расслабь булки, — Стив качает головой, но снова смотрит на сержанта.

— Нам нужна терапия.

— Стиви, мы вместе всего несколько часов, а ты уже говоришь о терапии.

— Мне, конечно, нравится, что секс вернул твою задиристую задницу, — Роджерс довольно ухмыляется на яркий румянец на щеках Барнса, — Но я о терапии для тех, кто пережил войну, смерть. И особенно то, что испытал ты.

Баки судорожно выдыхает и отводит взгляд. Он не был уверен, что в этом мире существовала хоть какая-то практика, которая поможет ему.

— Я понимаю, что это тяжело и кажется невозможным. Но мы с тобой не единственные ветераны, Бак. Наука далеко ушла вперёд, — Стив берёт указательным и большим пальцем Барнса за подбородок и поднимает его голову, заставляет посмотреть на себя, — Я разговаривал об этом с Сэмом, и ходил на несколько собраний. Пожалуйста, Баки, хотя бы попробуй.

— А что если… — Джеймс тяжело сглатывает. В горле становится невероятно сухо.

— Что если я не справлюсь?..

— Я верю, что справишься. Не сразу, конечно. Предстоит долгий путь. Но ты один из самых сильных людей, кого я знаю, Баки. Ты уже сделал так много, — взгляд капитана был полон уверенности, страсти, любви и нежности. Как Баки мог отказать ему? Тяжело вздыхает и утыкается лицом в шею Стива.

— Ты же будешь рядом? — Барнс трется носом о кожу шеи капитана.

— Конечно, Баки. На каждом шагу. До самого конца, — Роджерс кладёт ладонь на шею Баки сзади и целует висок.

— Хм, хорошо. Надеюсь, твоей веры хватит на нас двоих, — Джеймс целует шею, челюсть и немного отстраняется, смотрит на своего любимого капитана. Стив широко и благодарно улыбается.

— Завтрак?

— Да. У меня как раз есть отличная идея завтрака.

— Что.? — Стив не успевает отреагировать, как Баки ловко заваливает его на кровать и седлает. Победоносно ухмыляется и двигает бёдрами, от чего их полувозбужденные члены трутся друг о друга. Роджерс несдержанно стонет и сжимает ляжки сержанта.

— Тебе ночью было мало?

— Что же, кажется, теперь вам придётся поспевать за моим либидо, капитан, — Джеймс хитро ухмыляется и салютует двумя пальцами, подмигнув.

— Я покажу тебе, либидо, — Стив игриво рычит и обхватывает Барнса за талию, заваливает его обратно на кровать. Баки заливисто смеётся. Впервые за долгие годы. Что же, пожалуй, его жизнь была не такой дерьмовой, как могло показаться.

ТГ канал: https://t.me/catherinehillori

[books-things]

Слова, которые придумал Казимир Малевич

Казимир Малевич не только совершил один из самых грандиозных переворотов в истории живописи, но и ввел в русский язык несколько новых слов. Его речь была самой изобретательной среди всех художников советского авангарда. В отличие от поэтов-футуристов, использовавших в своих художественных произведениях сотни авторских неологизмов, Малевич изобретал слова для личной переписки и теоретических текстов.

Свежести словоупотребления способствовала его лингвистически пестрая юность: с родителями Малевич начал говорить на польском, а за пределами дома его окружала украинская речь, и даже первые свои статьи об искусстве он написал именно на украинском. Не менее важным фактором стала дружба и тесное общение с футуристами — Велимиром Хлебниковым (словарь его неологизмов, составленный филологом Натальей Перцовой, насчитывает несколько тысяч слов) и Алексеем Кручёных, чьим девизом было: «чтобы писалось туго и читалось туго».

Вербальный язык сильно влиял и на живописные высказывания художника. Малевич использовал в некоторых своих изобразительных работах принцип словесной метафоры. Так, силуэт рыбы на картине «Авиатор» (1914) призван воскресить в памяти слово «воздухоплаватель». «Косарь» (1912) изображен с бородой, прорисованной в форме лопаты, что отсылает к фразеологизму «борода лопатой». Источником многих живописных образов в наиболее сложных композиционно картинах Малевича был именно словесный образ.

Всезверь — если всечеловек совмещает в себе свойства разных людей и представляет собой усредненную версию представителей разных культур, то всезверь — это обобщенная сущность окружающего мира, на который воздействует человек.

«Супремaтическaя культурa беспредметного будет отодвинутa нaзaд, a предполaгaемый новый мир плугa и серпa просто будет миром вегетaриaнским, т. е. всезверь стaнет трaвоядным млекопитaющим животным». («Супрематизм. Мир как беспредметность, или Вечный покой», 1922)

Госваал — этот иронический неологизм образован по принципу советских аббревиатур от словосочетания «государственный Ваал». В Библии Ваал (буквально «владыка») олицетворяет древнее жестокое и кровожадное божество.

«Искусство российское стало вновь содержанкой или проституткой Госваала, которую он отдает на те же нужды своим подданным». («Живопись», ок. 1927)

Земляниты — утопическое население будущего, освобожденное от натураль­ного хозяйства и архитектуры античных форм. Благодаря развитию аэро­транс­порта земляне будущего уже не будут привязаны к земле, поэтому для них необходимо проектировать планиты — супрематические проекты архитектуры будущего.

«Воздушные планиты укажут землянитам новый план городов и новую форму жилищам, в них слышны звучные шумы будущей музыки…» (Трактат 1/46 (Эклектика), 1924–1925)

Кинореска — соединение слов «кино» и «фреска» означает у Малевича искусство, современное по технологии производства, но устаревшее по форме или содержанию. По его мнению, подавляющее большинство произведений кинематографа не используют представленные технологиями средства выразительности и находятся под сильным влиянием традиционной живописи и скульптуры. Вследствие этого кинематограф занимается «барахлом и поцелуями» вместо «дешевого и удобного распространения знаний».

«Если кино будет идти по пути „кинореск“, тогда кино не может развивать человека и утончать его мироощущение многообразием восприятия элементов… <…> Это глухонемой ловелас, вечно шатающийся по будуарам». («Кино, граммофон, радио и художественная культура», 1928)

Невесомость — это слово прочно вошло в обиход, но уже с наступлением космической эпохи после смерти Малевича. У него же оно означает скорее не «безвесие», а рациональность технического прогресса, идеал которого — преодолевший свой вес и поднявшийся в воздух аэроплан. Тогда как развитие культуры и искусства для него, напротив, предельно нерацио­нально тяготеет к «тяжести», то есть к устаревшим формам и традициям.

«Во всех истинах очевидно существуют практические соображения, цель которых все же невесомость. Инженер беспощаден ко вчерашнему совершенству, как и вся техническая молодежь, она за каждый новый шаг, ее лозунг „Дальше“. Обратное явление в Искусстве, там лозунг „Дальше в прошлое, ненавижу завтра“». («Супрематизм. Мир как беспредметность, или Вечный покой», 1922)

Палитерщики — недальновидные художники, которые чрезмерно дорожат устаревшими формами выразительности. Сам Малевич, разобравшись со всеми волновавшими его проблемами в живописи, перешел к философской и архитектурной проблематике, а также к теории кино. Современный художник, в отличие от палитерщика, до��жен в равной степени использовать и строительные материалы, и достижения техники, а не только кисти да краски.

«Живописцы-палитерщики заволновались и начали поговаривать о гибели живописи». («Заметка об архитектуре», 1924)

Планиты — объемно-пространственные композиции предельно лаконичных геометрических форм, призванные показать возможности построения архитектуры будущего. Создание таких построений сначала на плоскости, а затем в трехмерном выражении было проекцией теории Малевича с живописи на архитектуру. В теории они должны были служить жильем для землянитов.

«Нет спасения… и в небоскребах, это те же инвалиды в пятьдесят или двести этажей, мешающие спуску воздушных планитов к земле». (Трактат 1/46 (Эклектика), 1924–1925)

Развязь — Малевич вводит это слово в противопоставление связанности. Суть же противопоставления «связи» и «развязи» заключается в том, что любые отношения между явлениями и предметами являются надстройкой человека к действительности.

«…Культура со всеми своими средствами, связывая и развязывая несвязуемое и развязуемое начало, тоже ложь». («Супрематизм. Мир как беспредметность, или Вечный покой», 1922)

Староваторы — оксюморон «старые новаторы» для авангардиста описывает тех, кто пытается оправдать шедевры прошлого. Малевич впервые использует это слово в письме Алексею Кручёных, сопровождая его описанием довольно кровожадной сцены.

«Нужно староваторов спихивать на дно морское с музами, медузами и лирами, пусть перламутровые раковины покроют их тело своими переливами, а постелью им будут мягкие губки». (Из письма Алексею Кручёных, 1920)

Цветопись — неприкладное производство художественных цветовых форм на плоскости без использования готовых изображений, созданных природой. Слово «цветопись» является синонимом беспредметной живописи. У Велимира Хлебникова можно найти схожий неологизм относительно кинематографа — «светопись».

«Цветописная плоскость так же сложна, как и композиция нескольких, а следовательно, одна плоскость цвета уже есть творческая форма. Запросы миллионной толпы — что означают эти формы или что хотел этим сказать художник? Не знаю, как ответил бы Бог, создатель мира, что он хотел сказать, когда создавал человека или лошадь. Хотя это так просто — каждая форма творческая есть знак свободный». («Цветопись», 1917)

[another-21]

Вчера я начал перебирать бумажки и снова столкнулся с этой проблемой

Мои записи пятилетней давности интересные, но я уже это знаю. И это выглядит как попытка создать нечто крутое в конспекте, и там реально написано умно

Но я знаю, что это лишь видимость понимания. Если бы я понял, я бы формулировал чётче. Там размытые слова в местах, где я не смог копнуть в смысловом плане. Сейчас я бы иначе поставил и вопрос и ответ.

Там хождение вокруг, много теории, но к чему это? Я писал и писал, хранил с надеждой, что пригодится. Но... Часто вы на работе заглядываете в свои школьные тетради? Часто смотрите конспекты занятий ?

И сейчас я вижу, что в моих бумажках много воды. Много желания признания, которое затмевает практичность и порой рациональность. Тоже самое можно записать короче, и яснее.

И тогда зачем мне хранить то, что уже не актуально? Разве, что ради... Того чтобы видеть откуда я пришёл?

Да, если бы меня поставили напротив меня из прошлого, я бы смог себе сказать пару ласковых. И скорее всего предотвратил бы многие ошибки. И долго бы сам с собой рассуждал. И много бы спорил. Но по итогу, нашёл бы ключ. Я бы нашёл, ибо теперь знаю, что он есть.

А с другой стороны... А зачем мне спорить с собой вообще? Разве мне из прошлого не будет сразу ясно , что я имею всё его знания и больший опыт , а значит просто стоит меня послушать?

[romanakamagician]

В школах решили провести какую-то ярмарку: суть в том чтобы школьники оборудовали бы столы от класса и что-то продавали бы, но тут каким-то славным родителям или учителям пришла мысль чтобы каждый класс еще и одинаково выглядел бы - ну то есть был бы в примерно одной одежде (расцветке) - соответственно всем школьникам нужно было купить новые майки / рубашки одинакового цвета (в границах своего класса, то есть у каждого класса свой цвет). Родители дико возмущались. что из-за одного дня нужно покупать одежду. Но тем не менее подготовка к ярмарке вроде как шла по плану.

В день ярмарки почти половина школьников не пришла в школу - якобы заболели.

Снимаю шляпу перед родителями тех детей, которые не пришли. Как оказалось проще было оставить ребенка дома, чем покупать одежду на один день, страдать задачей чтобы такое приготовить (какие-то подделки или самое популярное - какая-то еда) для продажи. Я за рациональность и эффективность, наконец-то наши родители стали понимать что нужно думать а нужно ли оно вообще или проще пропустить. В моем детстве так этого не хватало - говорили нужно бежать - бежали, говорили прыгай - прыгали. А тех кто не делал - осуждали, �� теперь оказывается что это становится нормой поведения - рациональность.

[cogitoegrosum]

Каждое утро проходило странно. Дерьмовый кофе из кофемашины больницы, тусклый запах старых, пропитанных спиртовыми едкими лекарствами, помещений, светлые стены и что-то вязкое, со сладким вкусом – завтрак. Машина, лестница, опаздывающий лифт. Пять минут переодеться, включить технику, запустить в печать расписание. Пять минут – посмотреть в стену, поесть, массаж висков: прийти в себя от утренней спешки. Тяжело запустить голову, продумать процесс, отогнать палками вязко-тянущее желание закрыть глаза ещё на пару секунд, найти улыбку и покрепче закрепить щеки. Между бесконечным надо и извечным, закрепленным, бабушкиным "через немогу".

Работа не пыльная, смотря что таковым считать, но без тряпок под руками и необходимости поднимать тяжести – не пыльно, если готов доставать изнутри, изрыгать несуществующее и давать ложное.

Каждое утро начиналось странно. Одинаково. От этого хочется выть и смеяться одновременно; необходимость превыше удовольствия, рациональность превыше импульса.

Шаги на раз-два-три и любопытство: смогу ли дальше.

[xerokaeri]

Крупицы лора (3)

Информация о сеттинге ориджинала, рабочее название которого “Ревенант”.

Первая часть: здесь. Вторая часть: здесь.

Другие формы нежити Кровососы

Другие формы нежити

Кадавр, отродье, «мясной голем» – нежить, создаваемая из нескольких человеческих (иногда и не человеческих) тел.

Кадавр –  подтип «восставших», когда при попытке создания ревенанта используется тело, собранное из частей нескольких мертвецов. Как правило, практикуется ренегатами. Душа, прикреплённая к чужому телу, отторгается – в случае с кадаврами, чьё тело может принадлежать одновременно двум и более сущностям, отторжение происходит ещё быстрее. Создание ревенанта на основе кадавра показало свою полную несостоятельность: история знала несколько примеров, когда к такому телу удавалось привязать память человека, которого пытались воскресить, но в обоих случаях душа продержалась в таком теле не более нескольких дней.

Это наводит учёных на мысли о том, что будет, когда человечество научится более успешно вживлять живым людям органы, полученные от доноров или от свежих мертвецов. Возможно ли будет создавать качественную нежить из подобных тел, или же выйдет как и с кадаврами?

«Отродья», «мясные големы» - это не научные термины, а скорее народные собирательные названия нежити, чей облик далёк от естественного облика человека либо животного. Мясной голем может иметь больше двух ног, больше двух рук, больше одной головы, более того – его тело не обязательно состоит лишь из человеческих органов. Это самый отвратительный и противоестественный тип нежити, создание которой практикуется исключительно ренегатами.

Мясные големы бывают любых форм, размеров, но всех их объединяет одно: они плохо поддаются контролю чародея. Их логика даже не схожа не только с человеческой, но с логикой животного: даже факт их существование чужд самой природе. Мясной голем способен учинить немалые разрушения: тяжесть и неповоротливость их тел, слепая жестокость натуры, а также антисанитарные условия в которых они, как правило, создаются (ренегаты крайне редко используют бальзам, пренебрегают антисептиками, и достаточно часто используют для создания мясного голема низкокачественное сырьё) делают их настоящим оружием массового поражения.

Кровососы

Несмотря на пониженную температуру тела и замедленный пульс, вампиры не могут считаться нежитью, хотя бы потому, что никто из них никогда и не умирал. Чаще всего вампиры возникали тогда, когда чародеи – жрецы Гаэ’Лунна в древние времена, и тёмные маги старой школы в более поздний период истории – слишком далеко переходили порог человечности.

Поначалу, мутации чародея не заметны глазу, но с определенного момента любой маг начинает чувствовать изменения в балансе собственного тела, разума и души. У некромантов и других темных магов появляются трудности с использованием светлой магии, телосложение становится субтильным, организм начинает терять массу. 

Тело, впрочем, не теряет своей силы, даже напротив – становится жилистым, сухощавым, но аномально крепким. Это – первый звоночек о том, что процесс «перехода» был уже запущен.

Как правило, на этой стадии у чародея ещё есть шанс повернуть назад, на время отказавшись от тёмных практик. Необратимыми мутации чародея становятся тогда, когда у него изменяются глаза – процесс это, как правило, болезненный, сопровождающийся несколькими днями забытья. Но даже тогда мутации всё ещё не представляют опасности для чародея и окружающих его людей, разве что, приносят определенные сложности при ситуативном использовании светлой магии, так как Врата Утробы чародей может открыть с огромным трудом.

Настоящие проблемы у чародея происходят на более поздних стадиях «перехода» – когда он постепенно приобретает признаки состояния, называемым «изменённым сознанием». 

В этот момент чародей, как правило, полностью утрачивает фертильность, а также способность к эмпатии, перестаёт понимать эмоции других людей, а рациональность его мышления доходит до определённой черты, за которой находится бесчеловечная жестокость.

Человеческая кровь – эссенция жизни, наделяющая чародея огромной мощью. Многие реаниматоры новой школы соблюдают целибат для того, чтобы использовать собственную кровь – кровь девственника – в повседневной практике. Однако использовать каплю крови для ритуала, и пить её в больших количествах – это разные вещи, и последнее у реаниматоров новой школы считается тяжким преступлением.

У большинства чародеев, пьющих кровь, со временем вырабатывается зависимость, что вкупе с состоянием «измененного сознания» постепенно превращает чародея в кровожадного монстра-кровопийцу, а в некоторых случаях – в одержимого сырым человеческим мясом каннибала.

Большинство вампиров Империи было убито во времена Цитрийской Чистки, но некоторые уцелели и продолжают прятаться на просторах империи и за её границами.

[tarrikz]

Выпили они много.

Странно, но официант решил принести им текилы, а не классической водки, как заказывал Тай. Конечно, текила, фактически, тоже являлась водкой, только кактусовой, но всё равно…

Да, именно, всё равно. Всё равно, что пить.

Сегодня Саймон первую ночь за последние недели будет спать (ну, планировалось изначально так) у себя дома, а не у Рика. Как только выписали Терезу, Брайсу стало неуютно находиться рядом с рыжим. Словно он занимал место Зи что ли. И наверняка мешал им жить свою обычную семейную жизнь (пытаться). Поэтому сразу же вернулся домой, как только удостоверился, что с Батлером кто-то есть. Кто-то, кто был ему родным человеком. Что они есть друг у друга.

Может быть, помимо утраты, практически, племянника, он начал ощущать своё одиночество?

Кто бы пришёл, например, на его могилу?..

Это время выдалось отвратительным. Ситуация настолько была шокирующей и тяжелой, что в голову лезли всякие дурацкие подобные вопросы.

Ему правда стоит напиться.

Он взглянул парню в глаза цвета молодой травы. Хорошо, что Сай позвал его. Вдвоём напиваться было намного лучше.

Он улыбался, когда Тай рассказывал ему что-то или много шутил, а у самого на уме были самые разные мысли. От той, что парень вовремя появился в его жизни до той, что не стоит питать никаких надежд и строить ожидания.

Однако, какая бы мысль не всплыла в его голове, все они были связаны накрепко с Тайлером.

Максвиллу правда было интересно с ним? И его не смущала разница в возрасте?

Вспомнив их секс, все вопросы отпадали сами собой.

Как парень в довольно юном возрасте мог так хорошо трахаться? В плане, быть сфокусированным не только на себе, как это, будем честны, случалось сначала и с Саймоном, а… Мак словно погружался в секс с головой. Там не было времени на рациональность и обдумывания, лишь на чувства.

Его прикосновения, дыхание возле уха, поцелуи и движения…

Далеко же тебя унесло, Саймон. А ведь ты клялся больше никогда ни к кому не привязываться.

[melnikovv]

Как установить кулер 2E Gaming Air Cool AC90D4 на АМ3+

Недавно писал про водяное охлаждение, точнее про рациональность его использования. И вот как раз тот случай когда менял на обычную, а именно 2E Gaming Air Cool AC90D4. В нашем случае процессор AMD на разъеме АМ3+. Сразу скажу что охлаждение бюджетного типа, универсальное, подходит также и к линейке Intel. В комплекте также есть термопаста, положа руку на сердце могли бы дать чуть больше, особенно для новичков. Что нужно сразу сделать для установки сокета АМ3+, снять нижние ножки открутив по вин... Читать дальше »