brightsessionsrussian - Tumblr blog

[brightsessionsrussian]

Эпизод 30 – Пятница, 23.09.2016

[писк диктофона]

 Агент Грин: Пятница, 23 сентября 2016 года, 5:45 утра. Похоже, день будет пасмурный, но тёплый. Неделя выдалась трудная, зато продуктивная. Директор Уодсуорт доверила мне дежурство на выходных, впервые с того... В общем, планирую воспользоваться этой возможностью по максимуму. Но сначала пробежка по кварталу и прослушивание аудиозаметок. А после – в офис.

[писк диктофона]

[Агент Грин заходит в "АМ"]

Агент Грин: Доброе утро, джентльмены.

 Чарли: Доброе утро, сэр.

 Агент Грин: А, офицер Декер, я тут подумал, не можем ли мы поговорить?

 Чарли: Сэр?

 Агент Грин: Зайдёте попозже в мой офис? Скажем, около 11? Попросите Дэниелса подменить вас на посту.

 Чарли: Есть, сэр.

 Агент Грин: Очень хорошо. Тогда до встречи.

 [шаги]

[звуки лифта]

 Агент Грин: Доброе утро, директор.

 Уодсуорт: Доброе утро, агент Грин. Готовы отвечать за это место на выходных?

 Агент Грин: Да, директор. Сегодня у нас один новый пациент, на уровне 1, но и только. Уик-энд обещает быть спокойным.

 Уодсуорт: Да, надеюсь, так и будет. В эти выходные я присматриваю за племянником, так что помочь вам не смогу.

 Агент Грин: Ваша помощь не потребуется, обещаю.

 Уодсуорт: Замечательно. Мне нужно проверить уровень 5. Поговорим позже, Грин.

 [двери лифта закрываются]

 Агент Грин: Чудесно.

 [включается компьютер]

 Агент Грин: Посмотрим, что у нас первым по плану... А точно, созвон с мисс Барнс.

 [печатает]

[набирает номер]

[гудки]

 Сэм: Алло?

 Агент Грин: Мисс Барнс, это агент Грин.

 Сэм: А. Здравствуйте.

 Агент Грин: Как ваши дела, мисс Барнс?

 Сэм: Нормально. (пауза) А у вас?

 Агент Грин: У меня всё хорошо, спасибо, что спросили. Как мы и договаривались, я звоню проверить, что вы не использовали вашу способность так, что это представляло угрозу для других людей, и что никто из гражданских не был свидетелем того, как вы используете данную способность.

 Сэм: Да, я знаю. Мы делаем это каждую пятницу. Вам не нужно повторять ваш спич снова и снова.

 Агент Грин: Таков протокол.

 Сэм: А не проще было бы мне самой звонить, если возникают какие-то проблемы? Вы же просто тратите время, слушая, как я говорю, что всё в порядке, нет?

 Агент Грин: Вовсе нет, мисс Барнс. Это моя работа – и любимая работа – следить за тем, чтобы все атипики были здоровы и благополучны.

 Сэм: И вели себя осторожно.

 Агент Грин: Ну да, и за этим тоже. Это для вашей же безопасности.

 Сэм: Нет, это я понимаю, поверьте. Я тоже не хочу, чтобы кто-то увидел, как я исчезаю.

 Агент Грин: Значит, в этом мы сходимся. Всем будет лучше, если вы продолжите использовать вашу способность в стороне от чужих глаз.

 Сэм: Да, пожалуй, сходимся. А знаете, вы не такой, каким я вас представляла.

 Агент Грин: Простите?

 Сэм: Просто... Эти звонки... Вы не – ну, вы понимаете – не такой злодей, как я думала.

 Агент Грин: Злодей? Мы всего лишь хотим вам добра.

 Сэм: Кажется, я правда верю, когда это говорите вы. Но это не значит, что вы и ваша "организация" не совершали ужасные вещи.

 Агент Грин: Мисс Барнс, я понимаю, что вы получили... искажённое представление о том, чем мы здесь занимаемся, но я думаю, если бы вы просто пришли сюда, встретились со мной, увидели это место...

 Сэм: Нет. Ни за что. Я знаю, что вы там делаете с путешественниками во времени.

 Агент Грин: Не уверен, что понимаю вас.

 Сэм: Не валяйте дурака, агент Грин. Я знаю, что случилось с Камиллой.

 Агент Грин: Камилла была здесь по доброй воле.

 Сэм: Не сомневаюсь.

 Агент Грин: Я не могу обсуждать с вами других пациентов, мисс Барнс. Мне просто нужно подтверждение, что вы продолжаете придерживаться линий поведения, рекомендованных для атипиков. Иначе у нас будут проблемы.

 Сэм: Нет-нет... В смысле да, конечно. Конечно, я следую. Я не собираюсь никуда сбегать, вам не нужно обо мне беспокоиться.

 Агент Грин: Замечательно. Рад это слышать, мисс Барнс.

 Сэм: А мы это теперь всегда будем делать?

 Агент Грин: Вы о чём?

 Сэм: Вы или кто-то другой из "АМ" будете каждую неделю звонить мне и справляться, как мои дела? Это... Это не даёт мне вздохнуть.

 Агент Грин: Печально, что приходится это слышать, мисс Барнс. Звонки станут реже со временем. Когда мы узнаем друг друга лучше.

 Сэм: Вы имеете в виду, когда вы решите, представляю ли я угрозу.

 Агент Грин: Мы обязаны гарантировать безопасность наших сограждан.

 Сэм: И поэтому вы относитесь ко всем нам, как к преступникам? Ведёте себя, словно инспектор по УДО, который проверяет, что мы ничего не натворили?

 Агент Грин: Мисс Барнс, как гражданка этой страны, вы должны следовать некоторому набору правил, не так ли?

 Сэм: Да, но...

 Агент Грин: И вы понимаете, что, если вы нарушите эти правила, будут последствия.

 Сэм: Да. Но я никогда не соглашалась с набором правил "АМ".

 Агент Грин: Понимаю. Но точно так же вы не выбирали родиться в этой стране. И всё же вы живёте в нашем обществе и поэтому выполняете законы. Вы – часть общества атипиков. Вы должны вести себя в соответствии с правилами, которые поддерживают порядок.

 Сэм: Но я не нарушала никаких правил для атипиков, а вы всё-таки контролируете меня, как какую-то...

 Агент Грин: Вот почему вы говорите, что не нарушили никаких правил? Вы помогли организовать похищение другого атипика – а это нарушение не только наших правил, но и реальных законов.

 Сэм: Я ни разу не переступала порог "АМ". И насколько я знаю, в статье УК о похищении людей нет ничего про путешествия во времени.

 Агент Грин: И поэтому вы думаете, что выше закона? Видите, к чему я веду, мисс Барнс? Атипики не могут думать, что они – исключение из человеческих законов, лишь потому, что они могут делать исключительные вещи.

 Сэм: Я не думаю, что я исключение, я... И потом, я никого не похищала, я его спасла. От вас.

 Агент Грин: Нет, вы лишили нездорового человека медицинского ухода, который он получал, и перенесли его сквозь время без его артикулированного согласия. Это против наших правил.

 Сэм: Он дал согласие! Он хотел оттуда выбраться!

 Агент Грин: В тот момент он был без сознания. Нет никакой возможности проверить, что он согласился на перемещение между измерениями.

 Сэм: Поверить не могу – вы обвиняете меня в том, что я использовала свои способности на другом человеке, а я просто пыталась ему помочь – помочь тому, кого вы удерживали против его воли. Марк не подписывался на ваши эксперименты, так что если его побег будет иметь последствия, вы уж поверьте, что последствия будет иметь и тот факт, что вы его там заперли.

 Агент Грин: Мисс Барнс, вы угрожаете правительственному агенту?

 Сэм: Ой, да ладно, на самом деле вы не имеете отношения к правительству – они не признают ваше существование. Одна утечка данных – и вам конец. Общество вас осудит, а ваше драгоценное правительство за вас не вступится.

 Агент Грин: Мисс Барнс, на вашем месте я бы поостерёгся…

 Сэм: Угрожать? Или приводить угрозы в исполнение?

 Агент Грин: Мисс Барнс, если вы собираетесь нас взломать, что может навредить тысячам людей…

 Сэм: Не волнуйтесь, агент Грин, вам ничего не грозит. И вашей работе тоже. По крайней мере от меня.

 Агент Грин: И почему же?

 Сэм: Я понимаю, как всё устроено: на месте вас появится другая контора. И знаете, как говорят: лучше знакомый чёрт…

 Агент Грин: Я сожалею, что вы получили такое превратное представление о нас, мисс Барнс. Похоже, решение доверить атипиков заботе доктора Брайт никому не принесло пользы.

 Сэм: Не думайте, что вы лучше её только потому, что у вас есть правительственное финансирование и корочка. Это ничего не оправдывает.

 Агент Грин: А взломать защищённый сервер, чтобы узнать больше об атипичной биологии – это оправдано? Вы не настолько хороший хакер, как вам кажется, мисс Барнс.

 Сэм: У меня есть право знать.

 Агент Грин: С этим я как раз могу согласиться. Я давно выступаю за более широкую образовательную политику. Мы предоставляем индивидуальные занятия для каждого атипика, проходящего через наши программы, но нет чего-то вроде портала "Здоровье" для атипиков. Я считаю, подобная база данных была бы... была бы очень полезна.

 Сэм: То есть, мы поняли друг друга?

 Агент Грин: Нет, не совсем. Попытки получить информацию из личных файлов других людей – это не решение, мисс Барнс. Это ещё одно нарушение.

 Сэм: Я знаю.

 Агент Грин: Тогда... мы можем согласиться, что лучший вариант – это работать вместе?

 Сэм: Я вам не доверяю, агент Грин. И тем более я не доверяю вашему боссу.

 Агент Грин: А кому вы доверяете, мисс Барнс?

 Сэм: Мы закончили?

 Агент Грин: На сегодня. Я позвоню вам на следующей неделе. До свидания, мисс...

 [сигнал "отбой"]

 Агент Грин: ...Барнс. (вздыхает)

 [печатает]

[проходит время]

[стук в дверь]

 Агент Грин: Войдите.

 [открывается дверь]

 Чарли: Агент Грин?

 Агент Грин: Ах да, офицер Декер, садитесь.

 [закрывается дверь]

[Чарли садится]

 Чарли: Всё в порядке, сэр? Я что-то не так сделал?

 Агент Грин: Вовсе нет. Я лишь хотел проверить новую информацию, которая обнаружилась в ходе расследования.

 Чарли: Расследования?

 Агент Грин: Побега пациента 596-E-5.

 Чарли: Я сообщил всё, что...

 Агент Грин: Да, я знаю, офицер Декер. Мы не будем обсуждать события второго июля.

 Чарли: Хорошо.

 Агент Грин: Вас приставили к уровню 5 в 2010-м, правильно?

 Чарли: Да, но я работал и на четвёртом, и на пятом.

 Агент Грин: Верно. Случалось ли что-то необычное за почти шесть лет, что вы провели на этих уровнях?

 Чарли: Нет, сэр. Не считая того необычного, что здесь в порядке вещей.

 Агент Грин: Разумеется. Просто записи из камеры пациента 596 показывают, что вы использовали его переговорное устройство гораздо чаще, чем предписано протоколом.

 Чарли: Но... Нет ведь такого правила, которое запрещает разговаривать с пациентами?

 Агент Грин: Явно это нигде не прописано. Но мы это не одобряем, особенно на более высоких уровнях. Вы годами патрулировали эти этажи, вы знаете, как опасны могут быть некоторые из этих индивидуумов.

 Чарли: Марк не был опасен.

 Агент Грин: И тем не менее, лучше оставить взаимодействие с пациентами профессионалам, согласитесь?

 Чарли: Да, сэр. Хотя я всё равно больше не допущен к пациентам...

 Агент Грин: Я знаю, что пост на центральном входе вероятно не так интересен, как ваша предыдущая должность, но вы понимаете, почему это было необходимо.

 Чарли: Я не помогал ему сбежать.

 Агент Грин: Я это знаю, офицер Декер. Я испытал способности Дэмиена на себе – никто из нас не смог бы ничего сделать. О чём вы говорили?

 Чарли: С Дэмиеном? Он сказал мне пару слов, не больше.

 Агент Грин: Нет, с Марком.

 Чарли: А. Не знаю, о чём обычно говорят. О всякой ерунде. Он был приятным человеком. И я думаю, он скучал.

 А��ент Грин: Делились ли вы с ним какой-либо информацией, касающейся "АМ" или её персонала?

 Чарли: Нет. Конечно же, нет.

 Агент Грин: Офицер Декер, я хочу, чтобы вы были...

 [сигнал сообщения на телефоне]

[Агент Грин печатает]

 Агент Грин: Извините, офицер Декер, мы продолжим в другое время. Только что прибыл новый пациент.

 Чарли: Само собой, агент Грин. Но уверяю вас, я ничего ему не рассказывал. Мы с ним просто убивали время. Я бы не сделал ничего, что могло бы подвергнуть опасности работу или моих коллег.

 Агент Грин: Чудесно. А сейчас мне нужно встретить пациента, а вам – возвращаться на свой пост.

 [открывается дверь]

[шаги]

[открывается дверь]

 Агент Грин: Здравствуйте, мисс Эткинсон. Я агент Грин.

 Роуз: Да, думаю, это с вами я говорила по телефону. Здравствуйте.

 Агент Грин: Хотите что-нибудь, мисс Эткинсон? Воды?

 Роуз: Нет, спасибо. И вы можете звать меня Роуз.

 Агент Грин: Чудесно. Тогда... Тогда вы можете звать меня Оуэн. Давайте присядем.

 [дверь закрывается]

 Агент Грин: Как вы сегодня себя чувствуете, Роуз?

 [садятся]

 Роуз: Если честно, я немного волнуюсь.

 Агент Грин: Это совершенно естественно. Ну так вот, я знаю, мы всё обговорили по телефону, но может быть у вас есть вопросы?

 Роуз: Э... С чего всё начинается?

 Агент Грин: Смотрите, когда я закончу с бумагами, мы пройдём в медицинское крыло, где вам сделают быстрый осмотр, а потом я покажу вам вашу комнату, где вы сможете немного побыть перед обедом. На этих выходных вам не нужно ничего делать – можете познакомиться с другими пациентами и с нашим персоналом. Затем, в понедельник, у вас начнутся сеансы индивидуальной и групповой психотерапии, а потом будут занятия, которые помогут вам научиться контролю.

 Роуз: Что если... Что если я засну во время сеанса?

 Агент Грин: Это совершенно нормально. Большинство участников программы на уровне 1 – такие же, как вы: их способности не настолько разрушительны, чтобы считаться опасными, но им хочется научиться лучше их контролировать, чтобы жить максимально полной жизнью. Никто вас не осудит, если время от времени ваша способность будет выходить из-под контроля. Даже... даже с лучшими из атипиков такое случается.

 Роуз: Но что если я случайно попаду в чей-то сон? Они же возненавидят меня.

 Агент Грин: Мы даём вам отдельную комнату, чтобы это предотвратить. Ваша способность заглядывать в чужие сны зависит от расстояния, правильно?

 Роуз: Да, но я была в снах у брата, у родителей и даже у моих соседей.

 Агент Грин: У соседей, правда? А вы знаете максимальное расстояние?

 [пишет в блокнот]

 Роуз: Нет.

 Агент Грин: Ну, мы можем помочь вам это выяснить, если хотите.

 Роуз: Я... Я не уверена.

 Агент Грин: Ваш брат проходил эту программу, верно?

 Роуз: Он, по-моему, был в уровне 2. Хотя я не знаю, в чём разница.

 Агент Грин: Уровень 2 просто дольше. Он был здесь сколько?

 Роуз: Два месяца.

 Агент Грин: Ага. А вы записались на три недели, так?

 Роуз: Да. Моя способность не такая сильная, как у него: он телепат, и первое время с голосами было очень тяжело, так что родители сразу же отправили его сюда.

 Агент Грин: А когда он закончил программу?

 Роуз: Ему было гораздо лучше. Теперь, правда, он читает мои мысли, и это бесит, но такая уж у меня семья. Брат читает мои мысли, папа двигает вещи силой мысли, а мама предсказывает будущее.

 Агент Грин: Если позволите, отмечу, что это отличный пример генетической обусловленности класса А.

 Роуз: Ага... Спасибо?

 Агент Грин: Значит, пользу от нашей программы получил каждый член вашей семьи, да?

 Роуз: Ну, если честно, моя мама была не в восторге. Она сказала, вы не слишком-то ей помогли.

 Агент Грин: Между нами говоря, в "АМ" пока не до конца понимают, что делать с провидцами. Думаю, ваша мама была для них слишком крутой.

 Роуз: Она сама точно так считает.

 Агент Грин: Вы, наверное, думаете, что вам повезло жить в семье, которая понимает, через что вы проходите?

 Роуз: Да. Сомневаюсь, что любая другая семья смогла бы понять, что происходит. Долгое время мы считали, что у меня просто нарколепсия. И может быть, это и так, не знаю, может быть, вы сможете это выяснить...

 Агент Грин: Мы определённо будем иметь это в виду. Но атипичная биология немного отличается, поэтому возможно и то, что мы не сможем поставить точный диагноз.

 Роуз: Ага, папа именно так и сказал. Они боялись показать меня врачу, когда я только начала засыпать – вдруг томограмма покажет что-то, что обычный врач не сможет объяснить, – но когда я попала в сон брата и смогла там с ним заговорить... В общем, они решили, что будет лучше отправить меня сюда.

 Агент Грин: И мы очень рады, что вы с нами, Роуз. В ближайшие недели вы многое узнаете о себе. Что-то покажется пугающим, а что-то – удивительным. Вам просто нужно нам доверять.

 Роуз: Это я могу.

 Агент Грин: Прекрасно. А теперь давайте начнём заполнять этот опросник, хорошо?

 [открывается дверь]

[агент Грин набирает номер]

[гудки]

 Сара: Офис доктора Брайт, говорит Сара.

 Агент Грин: Сара, добрый день, это агент Грин. Могу я услышать доктора Брайт, пожалуйста?

 Сара: Сейчас у неё пациент, агент Грин. Хотите что-то её передать?

 Агент Грин: Сара, уже шестой час – она никогда не принимает пациентов после пяти. Если только... Если только у неё не появился новый пациент, о котором ты нам не рассказывала?

 Сара: Нет-нет.

 Агент Грин: Тогда могу я с ней поговорить?

 Сара: Извините, доктор Брайт. Она занята. Вам придётся перезвонить позже.

 [агент Грин набирает номер]

[гудки]

 Д-р Брайт: Алло?

 Агент Грин: Здравствуйте, доктор Брайт. Как ваши дела?

 Д-р Брайт: Я думала, что говорила вам, агент Грин, звонить в офис, а не на личный номер.

 Агент Грин: В офис я только что звонил, доктор Брайт, и ваша ассистентка была крайне бесполезна для меня.

 Д-р Брайт: Да, это она умеет.

 Агент Грин: Доктор Брайт...

 Д-р Брайт: Зачем вы звоните, агент Грин?

 Агент Грин: Просто рутинный созвон.

 [сигнал входящего звонка]

 Д-р Брайт: Простите, мне звонят, я перезвоню вам...

 Агент Грин: Доктор Брайт, это займёт всего минуту, пожалуйста.

 Д-р Брайт: Ладно. Чем могу быть полезна?

 Агент Грин: Я звоню, чтобы услышать ваш еженедельный отчёт.

 Д-р Брайт: Я думала, этим теперь занимается Уодсуорт.

 Агент Грин: Директор Уодсуорт очень занята на этой неделе. Я взял на себя пару её задач.

 Д-р Брайт: Боже мой, она что, понизила тебя до своего ассистента?

 Агент Грин: Я просто вызвался помочь.

 Д-р Брайт: Нет, ты помогаешь ей играть в её игры. Забыл, как делал то же самое, когда я там работала? Когда она злилась на меня, или когда ей нужно было сказать мне что-то неприятное, она общалась через тебя. (передразнивает) Никто не может злиться на старого доброго агента Грина.

 Агент Грин: Я думаю, вы неплохо с этим справлялись, доктор Брайт. Говорю вам, я не играю ни в какие игры.

 Д-р Брайт: Я знаю, что ты не играешь. Но она играет.

 Агент Грин: Я думал, ваши совместные сеансы идут хорошо.

 Д-р Брайт: Она так сказала?

 Агент Грин: Она сказала, что ты помогла ей с одним из её пациентов – с эмпатом, который с трудом привыкал к своей способности.

 Д-р Брайт: Я не... Я не говорила с пациентом. Я всего лишь... Предложила кое-что попробовать. Ты знаешь, я сама работаю с эмпатом.

 Агент Грин: По всей видимости, директор Уодсуорт прислушалась к твоим предложениям. Пациенту гораздо лучше, готовим к выписке в конце следующей недели.

 Д-р Брайт: Вот как. Что ж, рада это слышать.

 Агент Грин: Ты всегда была лучше Уодсуорт в том, что касается работы с людьми.

 Д-р Брайт: А ты... Постой, ты только что нелестно отозвался о ком-то из своих боссов?

 Агент Грин: Она не всегда была моим боссом.

 Д-р Брайт: Тоже верно.

 Агент Грин: Так... Какие-нибудь новые пациенты?

 Д-р Брайт: Нет. Не то чтобы у меня было много свободного времени, с этими обязательными визитами в "АМ" раз в две недели.

 Агент Грин: Ясно. От брата всё ещё нет вестей?

 Д-р Брайт: Полагаю, вы бы знали, если бы что-то было.

 Агент Грин: В последний раз, Джоан: мы не прослушиваем твои телефоны.

 Д-р Брайт: Насколько это известно тебе. Как много, по-твоему, Уодсуорт действительно тебе сообщает, агент Грин?

 Агент Грин: Всё ведь не всегда было так, правда? Это недоверие между нами тремя?

 Д-р Брайт: Это же не личный звонок, верно?

 Агент Грин: Нет. Конечно, нет. (пауза) Я лишь подумал, что теперь, когда Марк больше не...

 Д-р Брайт: Подумал что? Что это всё изменит? Слушай, что не так с тобой и Элли, если вы думаете, что можете просто щёлкнуть пальцами, и между нами всё будет по-старому? Ты не можешь взять и отменить все свои проступки, просто пожелав этого, Оуэн.

 Агент Грин: И ты тоже не можешь, Джоан. Ты очень давно не называла меня Оуэн.

 Д-р Брайт: Это... Это просто сорвалось с языка.

 Агент Грин: Хм. Она и правда пробивает твою броню, да?

 Д-р Брайт: Ты её знаешь. Она заставляет тебя поверить, что "АМ" – это ответ на все вопросы.

 Агент Грин: Нет. Нет, она не это делает. Это моя работа. Она заставляет поверить, что она – ответ на все вопросы. И ты всегда восхищалась ей больше, чем следовало.

 Д-р Брайт: Очевидно, я приняла много неудачных решений в личных отношениях, когда работала в "АМ".

 Агент Грин: Тогда они не казались тебе неудачным.

 Д-р Брайт: Впоследствии всё видишь яснее, агент Грин.

 Агент Грин: Разве ты не скучаешь по нам? Даже чуть-чуть?

 Д-р Брайт: Как ты можешь до сих пор там работать, Оуэн? После всего, что они сделали, после всего, что ты видел? Как, скажи на милость, ты всё ещё можешь думать, что делаешь хорошее дело?

 Агент Грин: Потому что я правда делаю хорошее дело, Джоан. Это место не идеально, но, не разбив яиц, не сделаешь яичницы...

 Д-р Брайт: Вот по твоим банальностям я точно не скучала...

 Агент Грин: ...и я считаю, что добро, которое мы делаем, в итоге перевешивает любой нанесённый ущерб. Не всем дано вести счастливую, плодотворную жизнь, Джоан. Если мы можем помочь большинству достигнуть чего-то похожего на хорошую, здоровую жизнь, то оно того стоит. Даже ценой счастья отдельных людей. Мне это нравится ни чуть не больше, чем тебе, и я делаю всё, что в моих силах, чтобы никто не пострадал, но иногда происходят разные вещи. Иногда они должны произойти. Это... естественный отбор. В этом нет ничего красивого, но так устроен мир.

 Д-р Брайт: Я... Я не знаю, что на это ответить.

 Агент Грин: Это, пожалуй, впервые.

 Д-р Брайт: Вижу, твои убеждения тверды как никогда.

 Агент Грин: Когда-то ты любила мои твёрдые убеждения.

 Д-р Брайт: Я могу чем-то ещё быть вам полезна, агент Грин?

 Агент Грин: Нет, доктор Брайт. Нет. На этом всё.

 [сигнал отбой]

[агент Грин печатает]

[звонит телефон]

 Агент Грин: Говорит агент Грин.

 Уодсуорт: Грин, это Уодсуорт. Извините, что не зашла к вам в течение дня...

 Агент Грин: Я могу подняться в ваш офис, если так будет удобнее...

 Уодсуорт: Нет, я уже в машине, закончила пораньше. Но я хотела убедиться, что всё готово к выходным.

 Агент Грин: Всё готово. Я как раз собирался закрывать и пройтись по уровням перед тем, как поехать домой на ночь.

 Уодсуорт: Хорошо. Как там новая пациентка?

 Агент Грин: Отлично! Сначала немного нервничала, но в итоге она быстро освоилась.

 Уодсуорт: Я слышала ты провёл с ней всю вторую половину дня.

 Агент Грин: Да, всё так. Я хотел убедиться, что она в порядке. Как я и сказал, она нервничала...

 Уодсуорт: Они всегда нервничают, Грин, не надо водить их за ручку. Есть протокол: заполняете с ними опросные листы, а потом передаёте медицинскому и обслуживающему персоналу. Вы это знаете.

 Агент Грин: Да.

 Уодсуорт: И тем не менее я с вами уже не первый раз обсуждаю ваши обзорные экскурсии для новых пациентов.

 Агент Грин: Это помогает им освоиться: раз они уже говорили со мной по телефону, то я для них – кто-то знакомый, а иначе от медосмотра, врачей, и других пациентов голова идёт кругом. Может, если позвать ремонтников и сделать коридоры не такими мрачными...

 Уодсуорт: Я уже говорила вам раньше: это бесполезные и необязательные траты. Мы не спа-курорт.

 Агент Грин: Я знаю, но есть исследования, доказывающие связь между окружающей средой и эффективностью терапии. Простите меня, директор, но ваша специальность – не психология...

 Уодсуорт: Как и ваша, агент Грин. Вы – администратор. Вам бы не помешало вспоминать об этом почаще.

 Агент Грин: Разумеется.

 Уодсуорт: Послушайте, давайте вернёмся к этому разговору на следующей неделе, хорошо? Если вы сможете найти средства в бюджете, это будет совсем другой разговор.

 Агент Грин: Спасибо, директор.

 Уодсуорт: Но никакого больше панибратства с пациентами. Делайте свою работу и передавайте их дальше. Они не ваши домашние питомцы.

 Агент Грин: Я это знаю, директор. Они люди. Я просто пытаюсь обращаться с ними по-человечески.

 Уодсуорт: Само собой, агент Грин. Мне пора, вышёл мой племянник.

 [открывается дверь машины]

 Агент Грин: До свидания, директор.

 Уодсуорт: До свидания, Грин. Увидимся в понедельник.

 Адам: Привет, Аннабель.

 Уодсуорт: Привет, Адам. Как твои...

 [сигнал отбой]

 Агент Грин: Чудесно.

 [писк диктофона]

 Лорен Шиппен: Сценарий и режиссура эпизода 30 – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос агента Грина – Иен МакКьюэн. Также ты слышал Алекс Маршалл-Браун в роли директора Уодсуорт, Лорен Шиппен в роли Сэм, Рейна Билера в роли Чарли Декера, Аланну Фокс в роли Роуз, Элизабет Лерд в роли Сары и Джулию Моризаву в роли доктора Брайт. Композитор и исполнитель музыки – Эван Каннингем. Оригинальная музыкальная тема написана Лорен Шиппен. Чтобы послушать тему целиком и посмотреть дополнительные материалы, заходи на наш сайт thebrightsessions.com и подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brightpodcast. И если будешь на сайте, обязательно нажми на кнопку MERCH – там есть футболки, сумки и кружки. «Сеансы Брайт» благодарят Анну Лори, Элизабет и Мэтью Харрингтонов, Кена Хертца, Освальдо Росси и Аутентик. Скоро мы вернёмся с эпизодом 31. А пока – спасибо за то, что слушал нас, и оставайся странным.

[brightsessionsrussian]

Мини-эпизод 7 – Калеб, 16 сентября

[сигнал голосовых заметок на iPhone]

[звуки парка]

[шаги]

 Калеб: Привет, спасибо, что согласился встретиться.

 Адам: Ага.

Калеб: Хочешь сядем?

 Адам: Давай.

 [парни садятся]

 Калеб: Прости, что мы совсем не говорили в школе. Я просто… Много всего навалилось в эти две недели: и футбол, и учёба, и мама дёргает с выбором колледжа, а это вообще…

 Адам: Всё нормально, Калеб, я понимаю. Если честно, я удивлён, что ты вообще захотел со мной поговорить.

 Калеб: Естественно я хотел с тобой поговорить. Я скучаю.

 Адам: Ага, и поэтому ты отправлял мне сообщения.

 Калеб: А ты разве… Ты скучал по мне? Нет, блин, неважно, забей…

 Адам: Да, Калеб, конечно, я скучал. Ты не… Ты что, не чувствовал этого?

 Калеб: Я не хотел ничего додумывать. Я не знал, грустишь ты из-за меня или… Ты понимаешь.

 Адам: Ну, не только из-за тебя, но да, я скучал. Сильно.

 Калеб: Прости меня. Не знаю, говорил я уже это или нет, но мне очень жаль. Я запаниковал и всё похерил, и я знаю, что из меня вышел хреновый бойфренд – а по-хорошему я, наверное, и не был бойфрендом, и… Короче, прости меня, ладно?

 Адам: Чего ты от меня хочешь, Калеб? Мы не общались уже пару месяцев, а теперь… Зачем ты хотел, чтобы мы встретились?

 Калеб: Доктор Брайт говорит, что я не могу решать за тебя, и мне кажется, именно это я и сделал. Ты для меня очень важен, и я не хотел усложнять тебе жизнь или доставлять какие-то проблемы, поэтому, наверное… Блядь, я просто струсил.

 Адам: Мне кажется, я тоже должен извиниться…

 Калеб: Адам…

 Адам: Нет, дай мне сказать… Я много думал обо всём – в смысле о нас. И, по-моему, я был слишком зациклен на своей фигне. Я так боялся, что заставляю тебя грустить, и поэтому не думал о тебе и не подпускал тебя слишком близко. И я часто полагался на то, что из нас двоих ты более адекватный – что в нашей паре ты нормальный, – хотя я понимаю, что это пиздец как иронично. Твоя способность – она клёвая и всё такое, но мне не нужно, чтобы ты был моим супергероем. Прости, если ты чувствовал, что должен им быть. Я не думаю, что ты трус.

 Калеб: Но я хочу быть твоим супергероем. Я хочу делать так, чтобы тебе было лучше, я просто… Я не думаю, что у меня всегда получается.

 Адам: Мне лучше уже оттого, что ты рядом. Понимаешь, я ведь никогда не думал, что мы будем хотя бы дружить, не говоря уже о… Ты сделал так, что всё стало намного лучше. Думаю, я говорил это тебе недостаточно часто.

 Калеб: Оу. Это… Здорово, если так.

 Адам: Ну… И что это значит? Ты ещё… Ты хочешь, ну, снова встречаться?

 Калеб: Я за, если ты за.

 Адам: Пипец ты романтик. Качок.

 Калеб: Ботан.

 Адам: Ладно, но давай договоримся об одной штуке.

 Калеб: Идёт, а о чём?

 Адам: Никто в нашей паре не будет нормальным. Думаю, лучше нам это принять.

 Калеб: Звучит разумно. Будем странными вместе.

 Адам: Ага. Ага, согласен.

 [Адам достаёт из кармана телефон]

 Калеб: Что… Ты нас записывал?

 Адам: Ну… Да? Ничего такого, обещаю. Просто я не был уверен, как всё пройдёт, и если бы ничего не вышло, может, мы никогда бы больше не разговаривали, ну и… Мне нравится слушать твой голос, окей?

 Калеб: Бог ты мой, ты тааааак по мне скучал.

 [шуршание, смех]

 Адам: Перестань…

 Калеб: Скучал-скучал…

 Адам: Ах ты засранец…

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

[brightsessionsrussian]

Эпизод 29 – Сэм, 13 сентября

Хлоя: Доктор Брайт! Смотрите, кто вернулся.

Сэм: Привет, Джоан. Ой, а ты, должно быть, Фрэнк. Привет, я Сэм.

Фрэнк: Привет, Сэм. Рад наконец-то познакомиться. Хлоя много о тебе рассказывала.

Сэм: А мне – о тебе.

Д-р Брайт: Сэм, ты вернулась.

Сэм: Вернулась.

Хлоя: Ладно, Фрэнк, нам, наверное, пора. Ты обещал маме взглянуть на раковину сегодня, помнишь?

Фрэнк: Точно. Рад был с вами познакомиться, мэм. И с тобой, Сэм.

Сэм: Я тоже, Фрэнк. Хлоя, я попозже зайду в общежитие?

Хлоя: Приходи лучше домой: мама готовит ужин. Уверена, она будет рада, если ты присоединишься.

Сэм: С радостью. Спасибо. Вообще я не планировала вот так на вас свалиться…

 Д-р Брайт: Все в порядке. Проходи в кабинет.

 Сэм: Хорошо. Увидимся позже, ребят.

 Д-р Брайт: Сара, выберете с Фрэнком время сеанса?

 Фрэнк: Мэм, правда, не стоит…

 Д-р Брайт: Я хочу помочь, Фрэнк. И вам не обязательно называть меня «мэм».

 Хлоя: Мы запишем его. Идите к Сэм.

 Д-р Брайт: Хорошо. Тогда на неделе созвонимся.

 Хлоя: Само собой.

 [звук шагов]

[дверь закрывается]

 Д-р Брайт: Когда ты вернулась?

 Сэм: Только что. Ещё не заезжала домой. Сначала… Сначала хотела увидеть Дарвина. Ну и тебя. Мы давно не разговаривали.

 Д-р Брайт: Давно. С Дарвином всё в порядке. Он сейчас в моей квартире.

 Сэм: Спасибо, что заботилась о нем.

 Д-р Брайт: О чём речь. Сэм, почему ты не сказала мне, что возвращаешься?

 Сэм: Я правда не планировала. Просто… В последние пару недель дела шли плохо, а вчера вечером я вернулась из долгого прыжка и сразу поехала назад.

 Д-р Брайт: Где ты была?

 Сэм: Ты про прыжок или про то, откуда я ехала?

 Д-р Брайт: Про прыжок.

 Сэм: Не знаю. Где-то в горах. Без людей. Такое… часто случалось в последнее время.

 Д-р Брайт: Почему этот прыжок был долгим?

 Сэм: У меня не получалось вернуться. Не могла оставаться спокойной достаточно долго, чтобы вернуться.

 Д-р Брайт: Сэм, у тебя всё хорошо?

 Сэм: Да. Нет. Я не знаю.

 Д-р Брайт: Хочешь об этом поговорить?

 Сэм: А разве ты всё ещё мой психотерапевт?

 Д-р Брайт: Нет, думаю, мы вышли за рамки отношений доктора и пациента, когда вдвоём организовали побег из тюрьмы. Но мне хочется думать, что мы ещё друзья. Несмотря на…

 Сэм: Несмотря на то, что я месяц не выходила на связь.

 Д-р Брайт: Да.

 Сэм: Что там в «АМ»?

 Д-р Брайт: Всё нормально. Они попросили меня побыть консультантом в паре проектов.

 Сэм: Серьёзно? И что за проекты?

 Д-р Брайт: С атипиками я там я не работаю. Но директор показала мне некоторые исследования. Взгляд со стороны на пользу любой работе.

 Сэм: И ты только это делаешь? Смотришь со стороны?

 Д-р Брайт: На текущий момент да.

 Сэм: И как это понимать?

 Д-р Брайт: Директор – Уортсуорт – хочет меня назад. Я ей ясно дала понять, что этого не будет, но я не уверена, что у меня всегда будет выбор.

 Сэм: Господи. Что, по-твоему, они могут сделать?

 Д-р Брайт: Я не знаю.

 Сэм: Но ты боишься.

 Д-р Брайт: Да.

 Сэм: Они ищут Марка?

 Д-р Брайт: Не слишком усердно. У них есть агенты, но похоже, он не самая важная цель.

 Сэм: Очень в этом сомневаюсь.

 Д-р Брайт: Уортсуорт говорит, что они готовы о нём забыть, если он не будет злоупотреблять своей способностью.

 Сэм: И ты ей веришь?

 Д-р Брайт: Нет. Но я не думаю, что они снова попытаются его запереть. Тем не менее мне лучше быть у них на хорошем счету. Или хотя бы не злить слишком сильно.

 Сэм: Я бы сказала, с учётом всего мы вышли сухими из воды.

 Д-р Брайт: Так и есть. Думаю, твоя затянувшаяся поездка была хорошей идеей. Они спрашивали о тебе.

 Сэм: Что им известно?

 Д-р Брайт: Что ты существуешь. И что у тебя всё под контролем. Они тебя не тронут. Хотя вероятно, агент Грин или ещё кто-то будет справляться о том, как у тебя дела, и это жутко бесит.

 Сэм: Ну, это будет меньшей из моих проблем.

  Д-р Брайт: О чём ты?

 Сэм: Просто я… Я и представить не могла, что меня ждёт, когда девять месяцев назад вошла в кабинет психотерапевта. Я всего-то хотела с кем-то поговорить, а теперь моя жизнь состоит из секретных правительственных организаций и заговоров с путешествиями во времени…

 Д-р Брайт: Справедливости ради, путешествия во времени в твоей жизни уже…

 Сэм: …А сейчас я пытаюсь выследить двух беглецов с суперспособностями. Я просто хотела чего-то нормального, а получила… Всё это.

 Д-р Брайт: Мне жаль, Сэм.

 Сэм: Нет, не извиняйся. Вообще мне сейчас лучше. Ну, или становилось лучше. Просто мне начинает казаться, что это неизбежно, понимаешь? Что только потому, что я атипик, мне придётся жить с этим безумным сайфаем до конца моих дней.

 Д-р Брайт: Хлоя говорила что-то похожее. Хочешь выпить?

 Сэм: Что?

 Д-р Брайт: Ну, раз у нас просто беседа двух подруг, почему бы не вести её за скотчем?

 [Доктор Брайт достаёт скотч]

 Сэм: Скотч? Ты хранишь в своём кабинете скотч?

 Д-р Брайт: Я купила его после второго сеанса с Дэмиеном. Обычно он заявлялся в конце дня, и когда он уходил… В общем, скотч был очень кстати.

 Сэм: Понимаю.

 Д-р Брайт: Будешь?

 Сэм: Сейчас три часа… Конечно.

 [разливают скотч]

 Сэм: Никогда не пробовала скотч.

 Д-р Брайт: Да, понимаю. Твоя способность не дружит с алкоголем?

 [садятся]

 Сэм: Об этом я не знаю… Короче, я за всю жизнь выпила всего несколько бокалов вина, и все они – в прошлый год.

 Д-р Брайт: А точно, ваши посиделки с Хлоей, да?

 Сэм: Верно. Хлоя вино любит. Говорит, оно замедляет для неё «скорость обработки». Думаю, вино слегка гасит её способность, делает мир тише.

 Д-р Брайт: Да, мы с Хлоей говорили об этом. Я просила её не пить слишком часто. У некоторых атипиков это… становится проблемой.

 Сэм: Увлекаются самолечением?

 Д-р Брайт: По сути да. На некоторых алкоголь и правда действует успокаивающе, притупляет чувства, делает их способность не такой всеобъемлющей.

 Сэм: Ага, думаю, именно так это работает с Хлоей.

 Д-р Брайт: Поэтому я и забеспокоилась. Пытаясь достичь спокойствия, легко начать злоупотреблять алкоголем. Но с другими атипиками он может усугублять проблему. Делать их более уязвимыми, вызывать резкие всплески их способностей.

 Сэм: Ясно. И вы подумали, что в моём случае…

 Д-р Брайт: Алкоголь не всегда лучшее средство против тревожности. Тем более в твоём случае, когда способность так сильно зависит от физического состояния… Но до этого алкоголь не вызывал проблем?

 Сэм: Нет, в те два раза, когда я пила, нет. Один стаканчик не повредит. А если что-то и пойдёт не так, ты рядом.

 Д-р Брайт: Хорошо. Тогда… Будем!

 [звон стаканов]

 Сэм (кашляет): Господи!

 Д-р Брайт: Не зашёл?

 Сэм: Фу, на вкус как… бензин с угольной пылью.

 Д-р Брайт: Ясно, значит скотч – это не твоё.

[ставят стаканы]

 Сэм: Похоже на то. Пожалуй, я лучше буду и дальше пить чай и порой пропускать бокальчик вина. Джоан… Всё хорошо?

 Д-р Брайт: Что?

 Сэм: Просто… Мне показалось, ты немного… Не знаю, взволнована. С Фрэнком всё прошло нормально?

 Д-р Брайт: Всё в порядке, Сэм. Просто ты… Ты застала меня врасплох.

 Сэм: Прости. Надо было сначала позвонить.

 Д-р Брайт: Нет-нет, это ничего. Я просто не ждала тебя…

 Сэм: Не ждала, что я вернусь одна.

 Д-р Брайт: Ну, я совершенно точно не ждала, что ты выследишь двух людей в одиночку, Сэм. Важнее то, что ты развеялась, поездила по стране…

 Сэм: Да, всё так, но ты надеялась. Ты надеялась, каким бы невероятным ни казался успех. Я знаю, потому что я тоже надеялась.

 Д-р Брайт: Ты нашла хоть какие-то следы?

 Сэм: Нет. Везде, где я останавливалась, я расспрашивала, не видел ли кто их, не слышал ли о каких-нибудь странных происшествиях…

 Д-р Брайт: Я просматривала местные газеты и форумы в интернете.

 Сэм: Форумы? Вроде тех, где обсуждают теории заговоров?

 Д-р Брайт: Это не самые надёжные источники информации, признаю. Но порой что-то привлекает моё внимание.

 Сэм: Да, я понимаю, о чём ты. Я говорила с людьми, которые видели то, что не могли объяснить, но сложно сказать, встретили они атипика или они просто…

 Д-р Брайт: Помешаны на теориях заговора?

 Сэм: Ага. Но они всё равно рассказывали об исчезающих людях или поднявшихся в воздух автомобилях – о том, чего ни Дэмиен, ни Марк не могут.

 Д-р Брайт: Если только они не нашли других атипиков.

 Сэм: Думаешь, такое могло случиться?

 Д-р Брайт: Я знаю, что Дэмиен бы этого хотел. Он всегда пытался разузнать о других моих пациентах: что они умеют, насколько они сильны. Его очень привлекают другие способности.

 Сэм: Ты это знала и всё равно послала его в здание, где полно атипиков в уязвимом состоянии?

 Д-р Брайт: Мы уже договорились, что это было не лучшее моё решение.

 Сэм: Прости. Я… Думаю, мы обе слишком хотели спасти Марка. Мы не очень-то всё продумали, да?

 Д-р Брайт: Мы могли сделать больше.

 Сэм: Но мы бы точно что-то услышали, если бы Дэмиен стал собирать атипиков, как покемонов, правда?

 Д-р Брайт: Вероятно. И �� не заметила ничего подозрительного ни на одной из этих паранормальных страниц на Реддит…

 Сэм (смеётся): Извини, просто чудно представлять тебя на Реддит.

 Д-р Брайт: В моём распоряжении больше нет ресурсов «АМ», Сэм. Приходится довольствоваться Реддитом.

 Сэм: Но ты ведь могла бы, да? Получить доступ к их ресурсам?

 Д-р Брайт: Тогда мне нужно было бы к ни�� вернуться, а я…

 Сэм: Ты серьёзно не думала об этом?

 Д-р Брайт: Я думала об этом, конечно, думала, но это был бы шаг назад. Я не могу быть частью того, что они делают.

 Сэм: Но они ведь знают гораздо больше, чем мы, да? Я хочу сказать… Я не представляла, каким крошечным был мой мир. Я ведь побывала во всех уголках света, во всех временах – и не думала, что мне понадобится взглянуть на вещи шире. Но за эти месяцы… Всю жизнь у меня был очень ограниченный взгляд на мир. Да, я видела больше мест и событий, чем любой другой человек, но это как смотреть кино. На самом деле я ничего не знаю про мир, не знаю людей. Каждый раз, как я подходила к кому-то, чтобы показать фото Марка, сердце у меня выскакивало из груди, ладони покрывались потом и я думала только о том, чтобы остаться в настоящем. Разговоры с незнакомцами приводят меня в ужас. Само пребывание в этом большом мире, в сегодняшнем дне, приводит меня в ужас.

 Д-р Брайт: Эти чувства совершенно понятны, Сэм. Но помни…

 Сэм: Нет, не надо… Ты больше не моя психотерапевтка, забыла?

 Д-р Брайт: Тогда при чём здесь «АМ»?

 Сэм: Просто я начинаю понимать, как мало я знаю. И не только о мире и людях – даже о самой себе. Об этом явлении, которое имеет ко мне самое прямое отношение.

 Д-р Брайт: Что ты имеешь в виду?

 Сэм: Атипиков. Я всегда считала, что я такая одна. Сейчас я понимаю, как смешно это звучит, потому что с чего бы вдруг именно мне владеть этой невероятной способностью, отрицающей законы физики и вселенной, если все остальные люди на земле нормальные? Но раньше я никогда об этом не думала.

 Д-р Брайт: Ты долгое время изолировалась от мира, Сэм.

 Сэм: Знаю, об этом я и говорю. Теперь я хочу понимать других атипиков, хочу знать, как я вписываюсь в эту категорию людей. Я знаю, что принадлежу к классу D, но что это вообще значит? Какие ещё способности относятся к классу D? Почему некоторые люди – атипики? Сколько нас всего? Как это началось?

 Д-р Брайт: И ты думаешь, у «АМ» есть ответы?

 Сэм: Я не собираюсь заявиться туда и предложить свою помощь – просто у меня так много вопросов. У меня было много прыжков в последние месяцы, особенно в последнюю пару недель, и я видела очень странные вещи. Теперь я думаю, что возможно, я долгое время не замечала многого, что происходит вокруг.

 Д-р Брайт: Что именно ты видела?

 Сэм: Ну, я была в какой-то комнате, где я физически могла трогать вещи, и там был мужчина, который мог меня видеть и разговаривать со мной. Я всё ещё не уверена, что это был не сон, но вроде бы он тоже был путешественником во времени.

 Д-р Брайт: Что?

 Сэм: Да, я… Я оказалась в каком-то межпространственном кармане или в чём-то типа того. Такое промежуточное место. Не знаю, я была там недолго.

 Д-р Брайт: Межпространственный карман…

 Сэм: Ага, там не было ни дверей, ни стен, ни света. Вроде вакуума.

 Д-р Брайт: Это крайне необычно.

 Сэм: Вся моя жизнь крайне необычна.

 Д-р Брайт: Тоже верно.

 Сэм: А ещё на прошлой неделе я была где-то в джунглях. Может, на Амазонке? По-моему, я узнала какой-то вид птиц… В общем, не знаю, в каком это было веке, но я наткнулась на группу людей – на племя, и… Я ничего не поняла из того, что они говорили, они разговаривали на неизвестном мне языке, но… Это невероятно, но среди них было семь атипиков. Как минимум.

 Д-р Брайт: Семь? А всего сколько было людей?

 Сэм: Двадцать? Где-то так. И атипики просто были частью группы. Они разжигали костры и перемещали большие ветви, чтобы сделать укрытие…

 Д-р Брайт: Пирокинетик и телекинетик…

 Сэм: Ага. И ещё я думаю, некоторые из них могли общаться без слов, так что и телепаты тоже. И это не вызывало никаких проблем – то, что атипики и обычные люди работают вместе. Никто никого не боялся, для них это была повседневная жизнь.

 Д-р Брайт: Удивительно.

 Сэм: И не говори. Только подумай, сколько в мире таких изолированных сообществ. В которых люди знают об атипиках и живут с ними бок о бок, извлекая пользу от их способностей. Или… Не знаю, может, это племя не из недавнего прошлого, может это было столетия, тысячелетия назад, но тогда как человечество после такого просто забыло об атипиках? Наша популяция в какой-то момент резко сократилась? Атипики существовали только в определенных регионах? Как мы перестали быть интегрированы в общество и пришли к тому, что официально нас просто не существует?

 Д-р Брайт: Так, Сэм, не спеши. А раньше ты в прошлом видела атипиков?

 Сэм: Я такого не помню, но… Это ведь возможно? Я уже сказала: я не уверена, что была достаточно наблюдательна. Но теперь буду. Я хочу узнать об атипиках больше.

 Д-р Брайт: Ну, я могла бы заполнить некоторые пробелы. В конце концов, я изучала этот вопрос большую часть сознательной жизни.

 Сэм: Ты мне поможешь?

 Д-р Брайт: Конечно. Есть много информации, которой я могу поделиться, – факты, статистика – не раскрывая подробностей о моих пациентах, прошлых и нынешних.

 Сэм: Было бы здорово.

 Д-р Брайт: Сэм, скажи мне одну вещь. Ты ведь ушла с работы перед этой поездкой, так?

 Сэм: Да.

 Д-р Брайт: Ты представляешь себе, что будешь делать дальше?

 Сэм: Не очень. Где-то в пятидесяти километрах от города я поняла, что, вернувшись, буду безработной. И я понимаю, что возможность забыть об отсутствии работы – большая роскошь, но… Я хочу потратить свою жизнь на что-то важное. Делать что-то полезное, стоящее.

 Д-р Брайт: Кем ты хотела быть в детстве?

 Сэм: Не знаю. Когда начались прыжки, я перестала думать о будущем. Но когда я была совсем маленькой… Не знаю, я думала, как было бы здорово работать в музее. Сейчас они меня не очень привлекают – я иногда захожу в музей, чтобы заполнить пробелы в очередном путешествии, – но ребёнком я обожала Музей естественной истории.

 Д-р Брайт: Я тоже.

 Сэм: Мне нравится, что в музеях всегда порядок, понимаешь? Наверное, я потому моя работа и связана с библиотеками…

  Д-р Брайт: Упорядочиваешь хаос.

 Сэм: Вот-вот.

 Д-р Брайт: Ты не думала о том, чтобы делать то же самое с атипиками?

 Сэм: Да, недавно это пришло мне в голову. Но я понятия не имею, с чего начинать. И вообще есть такая профессия?

 Д-р Брайт: А ты её изобрети.

 Сэм: Что ты хочешь сказать?

 Д-р Брайт: Смотри, у тебя довольно необычная ситуация. Если я правильно понимаю, тебе не нужно зарабатывать себе на жизнь прямо сейчас и, возможно, ещё какое-то время. Почему бы не воспользоваться этим, чтобы начать собирать материалы об атипиках разных времён. У нас достаточно сведений об атипиках, живущих в наши дни, но было бы очень ценно иметь источник информации о том, как атипичная биология менялась со временем. Исследовательские навыки у тебя уже есть. А я могу помочь тебе с научными аспектами и посоветовать, что искать.

 Сэм: И тогда я должна буду делать прыжки и пытаться найти атипиков?

 Д-р Брайт: Нам придётся понять, как определить наиболее подходящие места и временные интервалы, чтобы ты не прыгала вслепую, но, да, идея в этом.

 Сэм: Я… Я такого не ожидала.

 Д-р Брайт: Ты не думала, что я поддержу тебя в этом?

 Сэм: Я не знала наверняка. Вообще, когда мне только пришла эта мысль, я подумала, что может быть буду недостаточно объективна – что из-за того, что я атипик, я буду слишком лично всё воспринимать. А ещё я думала, что ты, может быть, не захочешь, чтобы я ещё сильнее в это ввязывалась. Это ведь главная цель «АМ», так? Выяснить об атипиках как можно больше?

 Д-р Брайт: Верно. Но, как ты сама заметила, ты уже ввязалась – просто потому, что ты атипик. И я считаю, что именно тебе и стоит этим заняться – для этой работы у тебя идеальные данные. Не говоря уже о том, что ты – одна из немногих людей в мире, кто в принципе сможет её выполнять.

 Сэм: Ага. Логично. Тогда… С чего нам начать? Сделаем список подходящих периодов? Я думала, возможно суды над ведьмами…

 Д-р Брайт: Да, это точно будет хорошей отправной точкой. Стоит взглянуть на любые времена, когда люди начинали о вас подозревать. Куда ты путешествовала в эти дни? Ты сказала, у тебя было много прыжков – ты пыталась начать исследования?

 Сэм: Эм… нет. Не совсем. Эти прыжки… Они не были намеренными.

 Д-р Брайт: Вот как.

 Сэм: Ага, я в том числе поэтому и вернулась. Больше не чувствовала себя уверенно за рулём, на длинных расстояниях.

 Д-р Брайт: Сэм… У тебя всё хорошо?

 Сэм: Я не знаю. Нет. Наверное, мне придётся искать нового психотерапевта…

 Д-р Брайт: То, что ты больше не моя пациентка, не значит, что ты не можешь мне рассказывать о себе. Я всё ещё твоя подруга.

 Сэм: Всё ещё? А мы вообще когда-нибудь были друзьями? Ой, господи, прости, это было очень жестоко. Я просто хочу сказать… Ну, мы ведь работали вместе потому, что так сложились обстоятельства, да? Потому что мы обе хотели одного и того же, и нам нужна была помощь друг друга.

 Д-р Брайт: Сэм… Ты важна для меня. Не потому, что ты моя бывшая пациентка, и не потому, что тебе небезразличен мой брат, а просто как человек.

 Сэм: Правда?

 Д-р Брайт: Это тебя удивляет?

 Сэм: Немного. Но не потому, что ты не важна для меня – важна… Я не всегда… Не всегда доверяю тебе. Но я переживаю за тебя. Я хочу, чтобы тебе ничего не угрожало. Я, ну, хочу, чтобы ты была счастлива.

 Д-р Брайт: Тогда почему тебя так удивляет, что я хочу того же для тебя?

 Сэм: Я не привыкла к такому. В моей жизни не было людей, которые были бы рядом просто так. Когда мы всё планировали, я… В общем, я не была уверена, что ты захочешь меня видеть, после того как мы вытащим Марка. Когда я перестану – ну ты понимаешь – быть полезной.

 Д-р Брайт: Отношения строятся не на том, что кто-то кому-то полезен. Мы устанавливаем связи с людьми, потому что они нам нравятся, потому что нам приятна их компания и рядом с ними мы чувствуем себя хорошо. А как же Хлоя? Она же хороший друг?

 Сэм: Да, ещё бы. Но… это ведь Хлоя, да? Она переживает буквально за каждого человека в мире. И не может иначе.

 Д-р Брайт: У неё и правда невероятно большое сердце. Ну а Марк?

 Сэм: У него, по-моему, та же проблема с сердцем. Но… Не знаю. Я думаю, что важна для него – действительно важна, не только потому что я помогла его вытащить. Но откуда мне знать, что я не помню всё так, как хочу помнить? Я пойму, если для Марка это не так. Я ведь подвела его. С самой первой встречи и до настоящего момента, я подвожу его. Я не была с ним откровенна, я не всё ему говорила, я не смогла его найти…

 Д-р Брайт: Сэм, но ты вытащила его, ты была там с ним рядом…

 Сэм: Но я должна была сделать больше. Просто это всё было таким новым – эти чувства, как ты сказала, когда рядом с человеком чувствуешь себя так хорошо. Я не знала, что могу с кем-то так сильно ждать встречи – ждать момента, когда смогу заговорить, увидеть лицо, просто оказаться рядом. И я не знала, что делать, как себя вести, что говорить. Мне всего лишь нужно было обо всём ему рассказать: что я знаю тебя, знаю, кто он. Любой нормальный человек так бы поступил. Но не я. Потому что я не нормальный человек. И я сейчас даже не про то, что я путешествую во времени. Я в принципе ненормальный человек, как ни посмотри. Я не полноценный, адекватно функционирующий человек. У меня подкашиваются колени, когда мне нужно позвонить по телефону или когда я встречаюсь взглядом с другим пассажиром в автобусе. Я не знаю, как разговаривать с людьми, как сказать человеку, как я к нему отношусь, как понять, что другие чувствуют по отношению ко мне. А Марк дал мне почувствовать себя нормальной, потому что он такой… такой…

 Д-р Брайт: Доброжелательный?

 Сэм: Нет… То есть, да, он доброжелательный, но это недостаточно сильное слово для него, правда? Он удивительно добрый и чуткий, но не такой, как Хлоя с её огромным сердцем. Его доброта более тихая и заставляет чувствовать себя особенной… И хотя я не видела, как он общается с другими людьми, я уверена, что ему это хорошо даётся.

  Д-р Брайт: Я бы точно описала его как компанейского человека. В отличие от себя самой.

 Сэм: Да, именно так. Я могу это подтвердить, хотя мы были только вдвоём. С ним мне было так хорошо. Он улыбался мне, и задавал вопросы, и по-моему, ему действительно были интересны мои ответы. И я не чувствовала, словно меня пристально изучают или оценивают. И чем я ему отплатила? Я лгала ему и позволила его похитить.

 Д-р Брайт: Сэм, ты можешь брать всю вину на себя. Ты не виновата в том, что произошло с Марком.

 Сэм: А ты виновата? Ты говоришь, мне не надо брать всю вину на себя, но я знаю, ты сама делаешь то же самое.

 Д-р Брайт: Ты права. Давай сойдёмся на том, что хотя бы часть вины лежит на Дэмиене?

 Сэм: Ага, давай. Что же нам делать?

 Д-р Брайт: Я не знаю, Сэм.

 [дождь стучит по стеклу]

 Сэм: Блин, там что, дождь пошёл?

 Д-р Брайт: Похоже на то.

 Сэм: Ох, а у меня верх откинут.

 Д-р Брайт: А ты… Ты правда купила…

 Сэм: Маленький красный кабриолет? Ага. Увидела и купила, вообще не думая. В первый и, наверное, в последний раз. Не самая практичная машина, но… Я думала, будет прикольно.

 Д-р Брайт: Ну что ж, не дай ей погибнуть…

 Сэм: Ага, я лучше пойду. Ну, мы поговорим потом? Об этом исследовании? И… Обо всём остальном.

 [звук шагов]

 Д-р Брайт: Да, обязательно. Звони в любое время.

 Сэм: Хорошо. Пока, Джоан. Хорошего вечера.

 [открывается дверь]

 Д-р Брайт: И тебе, Сэм. Хорошо провести время за ужином.

 Сэм: Да, ладно, а ты… Спасибо. Я чуть позже зайду за Дарвином. Увидимся.

 [закрывается дверь]

[щелчок диктофона]

 Лорен Шиппен: Сценарий и режиссура эпизода 29 – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос доктора Брайт - Джулия Моризава. Голос Сэм - Лорен Шиппен. Также вы слышали голоса Анны Лори в роли Хлои и Филипа Джордана в роли Фрэнка. Композитор и исполнитель музыки – Эван Каннингем. Оригинальная музыкальная тема написана Лорен Шиппен. Чтобы послушать тему целиком и посмотреть дополнительные материалы, заходи на наш сайт thebrightsessions.com и подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brightpodcast. А ещё у нас отличные новости: мы открыли официальный магазин мерча. Нажимай на кнопку MERCH – там есть футболки, сумки и кружки. «Сеансы Брайт» благодарят Элизабет Лерд, Анну Лори, Элизабет и Мэтью Харрингтонов, Кена Хертца, Освальдо Росси и Аутентик. Скоро мы вернёмся с эпизодом 30. А пока – спасибо за то, что слушала нас, и оставайся странной.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 28 – Пациент 13-А-3 (Хлоя)

[щелчок диктофона]

 Д-р Брайт: Пациент 13-А-3, сеанс 12 в офисе. За последние пару месяцев пациентка добилась значительных успехов. Несмотря на то, что ей по-прежнему бывает тяжело находиться в толпе или общаться с определёнными людьми, у неё отлично получается фильтровать поток чужих мыслей. По этой причине большая часть наших разговоров проходит по телефону. Пациентка хочет обсуждать трудности, с которыми она сталкивается в повседневной жизни, но, как оказалось, это сложно делать, когда она может слышать все мои мысли. Тем не менее она приходит в офис примерно раз в месяц, чтобы поболтать и потренировать свою способность. Мы часто говорим о её друге Фрэнке, и эта тема всё больше меня раздражает, потому что я до сих пор...

 [стук в дверь]

Д-р Брайт: Входи.

 [открывается дверь]

 Хлоя: Добрый день, доктор Брайт.

 Д-р Брайт: А, Хлоя, я думала, это Сара...

 Хлоя: Да, простите, я пришла немного раньше, знаю.

 [дверь закрывается]

 Д-р Брайт: Всё в порядке. Садись, мы сейчас начнём.

 [убирает со стола папки]

 Хлоя: В приёмной ждёт Фрэнк.

 Д-р Брайт: Что?

 Хлоя: Мы утром рисовали, и я убедила его прийти. Но он очень не хотел отнимать время от моего сеанса, так что пока он сидит в приёмной.

 Д-р Брайт: Ну ладно, а он...

 Хлоя: С ним всё будет хорошо.

 Д-р Брайт: Окей. Значит, ты хочешь...

 Хлоя: Ага, я подумала, что мы можем провести обычный сеанс, только покороче, а потом зайдёт он.

 Д-р Брайт: Да, полагаю это...

 Хлоя: Отлично, спасибо, доктор Брайт.

 Д-р Брайт: Хлоя...

 Хлоя: Ой, простите, я опять это делаю, да?

 Д-р Брайт: Мне пора бы уже привыкнуть, но твоя способность поддерживать разговор с обеих сторон всё ещё сбивает меня с толку.

 Хлоя: Извините.

 Д-р Брайт: Ничего страшного, правда. Как занятия?

 Хлоя: Отлично! Мне нужно наверстать два предмета, которые я пропустила в прошлом семестре, и, да, мне всё равно бывает тяжело, когда вокруг меня столько людей. Но я поняла, что если я сажусь в первом ряду, то оказываюсь рядом со студентами, которые действительно слушают лекции. И тогда, даже если я отвлекаюсь на их мысли, это ничего, потому что они все об изучаемой теме! Это здорово, мне даже не нужно писать конспект: я просто включаю диктофон и могу впитывать окружающие меня мысли.

 Д-р Брайт: Я рада, что аудиозаписи стали для тебя таким полезным инструментом.

 Хлоя: Они очень помогают, да – это была отличная идея, спасибо. Мне нравится слушать лекции или свои разговоры, лежа вечером в постели, – так я могу все обдумать. Странно, но со всеми чужими мыслями, которые я слышу целый день, я не могу сосредоточиться на собственных мыслях, пока не остаюсь одна.

 Д-р Брайт: А есть какие-то подвижки с тем, чтобы совсем перестать слышать чужие мысли?

 Хлоя: Пока нет. Я пытаюсь представлять это себе так, как вы учили – как будто это кран, который мне нужно закрыть, но я просто... Я не могу найти источник.

 Д-р Брайт: Что ты имеешь в виду?

 Хлоя: Ну, вот если мысли – это вода, текущая из крана, то, чтобы остановить их, мне нужно просто закрыть кран, так?

 Д-р Брайт: Идея в этом, да.

 Хлоя: Но вода в кране течёт из одного места. Мысли же идут отовсюду. Я не могу найти кран, который нужно закрыть, понимаете?

 Д-р Брайт: Хм, тогда, может быть, думать о мыслях как о воде, текущей из крана, – это неверный подход. Если они вторгаются в твоё сознание со всех сторон, может, лучше будет представить стены – создать вокруг своего разума крепость, которую ты сможешь строить и разрушать, когда захочешь.

 Хлоя: По-моему, это уже перебор. Мне не нравится идея строить стены. Не хочу я закрываться от мира. Не сейчас, когда я наконец начинаю в нем обживаться.

 Д-р Брайт: Ну да.

 Хлоя: Я просто не такой человек. Я не из тех, кто станет проектировать защитные механизмы и дистанцироваться от людей, чтобы было проще жить.

 Д-р Брайт: Ладно.

 Хлоя: Нет, я не собиралась... Я не имела в виду вас.

 Д-р Брайт: Что?

 Хлоя: Вы беспокоитесь, что я имела в виду вас. Что я считаю вас холодной и думаю, что вы отгородились от мира.

 Д-р Брайт: А ты так не думаешь?

 Хлоя: Ну, может вы и не самый душевный человек на земле, но я это понимаю. Я понимаю, почему вы строите стены. На вашем месте я бы, наверное, тоже стала это делать.

 Д-р Брайт: Даже не знаю, легче мне от этого или нет.

 Хлоя: Но я не имела в виду конкретно вас. Просто я видела многих людей, которые спрятались от мира, и я так не хочу. Я хочу быть открытой для всего, что мир может мне предложить.

 Д-р Брайт: Хорошо. Если ты не хочешь работать над тем, чтобы полностью заблокировать чужие мысли, так тому и быть. Тебе решать, с чем мы будем работать.

 Хлоя: Я не знаю. Сейчас... Сейчас я чувствую себя хорошо. Я знаю, что не всегда всё будет легко, но в последнее время дела идут гораздо лучше. Даже то, что в этом году я живу в общежитии, мне нравится – вообще, у меня одноместная комната, но всё равно вокруг много людей, и мне норм. Я думаю... Я правда думаю, что мне лучше, когда я не блокирую мысли. Если я просто впускаю их, мне проще с ними справляться.

 Д-р Брайт: Порой важно найти комфорт в некомфортной ситуации.

 Хлоя: Точно! Когда я перестала сопротивляться, всё стало проще. Вот даже сейчас – я могу сидеть здесь и разговаривать с вами, и, да, иногда меня отвлекают ваши мысли, и я слышу мысли Фрэнка и Сары из приёмной, но я не чувствую себя так, словно моя голова вот-вот взорвётся.

 Д-р Брайт: Я очень рада это слышать, Хлоя.

 Хлоя: Блин, Фрэнк там немного нервничает. Он волнуется, что из-за него Сара чувствует себя неловко.

 Д-р Брайт: Я уверена, что Сара в порядке. Она привыкла встречать здесь очень разных людей, а Фрэнк, мне кажется, – замечательный молодой человек. Ты мне столько о нём рассказывала, что я как будто уже знаю его.

 Хлоя: Я думаю, он вам понравится. Да, потребовалось много времени, чтобы он сюда пришёл, но мне кажется, вы и ему сможете помочь.

 Д-р Брайт: Я очень постараюсь.

 Хлоя: Мне его позвать?

 Д-р Брайт: Как хочешь. Ты хотела поговорить о чём-то ещё?

 Хлоя: Да нет. Я сегодня в основном ради него пришла. Я каждую неделю говорю по телефону с вами и с Сэм, и мне этого хватает. Ага, и я по ней скучаю.

 Д-р Брайт: Она не говорила тебе, когда собирается вернуться?

 Хлоя: Про это нет. Подождите, вы давно с ней не разговаривали? Почему? А, вы рассказали ей про ваши встречи в «АМ». Но разве она не понимает, что вы делаете это по необходимости?

 Д-р Брайт: Думаю, понимает, но...

 Хлоя: Ей всё равно это не нравится.

 Д-р Брайт: И я её понимаю: я и сама не в восторге от этого.

 Хлоя: Но вам нравится видеться с Элли. Кто такая Элли?

 Д-р Брайт: Она...

 Хлоя: Элли Уортсуорт? Что это за имя вообще?

 Д-р Брайт: Кодовое имя.

 Хлоя: А. Ясно.

 Д-р Брайт: Я бы не сказала, что получаю удовольствие от того, что снова вижусь с Уортсуорт...

 Хлоя: Ваши мысли говорят другое...

 Д-р Брайт: Мы были подругами. Очень хорошими подругами. По крайней мере я так думала.

 Хлоя: Это она поместила туда Марка.

 Д-р Брайт: Она точно была в этом замешана.

 Хлоя: А Сэм знает?

 Д-р Брайт: Нет. И я бы не хотела, чтобы ты ей рассказывала. Она знает лишь то, что меня вынудили регулярно ходить в «АМ» и докладывать обо всём.

 Хлоя: Вы правда считаете, что снова держать что-то в секрете от Сэм – хорошая идея?

 Д-р Брайт: Хлоя, я понимаю, что ты и Сэм – подруги и что ты заинтересованная сторона, но после всего, что случилось, я не хочу, чтобы ты в это впутывалась.

 Хлоя: Я уже впуталась, доктор Брайт. Даже если бы я не была вашей пациенткой, даже если бы не подружилась с Сэм, есть ещё Фрэнк, не говоря уже о том, что я телепат. Всё, что я узнала за последние месяцы, убеждает меня в том, что каждый атипик рано или поздно пересекается с «АМ» – хотя последствия бывают разные.

 Д-р Брайт: Именно этого я пытаюсь...

 Хлоя: Избежать. Да, я знаю. Но вы не можете контролировать всё, доктор Брайт.

 Д-р Брайт: Нам действительно стоит ограничиться телефоном: кажется, личные встречи всегда заканчиваются тем, что ты устраиваешь терапию для меня.

 Хлоя: Может, мне стоит пойти по вашим стопам – может, я нашла своё призвание.

 Д-р Брайт: Нет, ты точно будешь помогать людям, Хлоя, как ты всегда и говорила. А я вот не уверена, что хоть какие-то мои действия действительно кому-нибудь помогли. Извини, не стоит такое слышать пациенту.

 Хлоя: Я бы это услышала, даже если бы вы не сказали это вслух. По-моему, мы вышли за рамки нормальных отношений доктора и пациента. И, думаю, уже давно.

 Д-р Брайт: Полагаю, так и есть.

 Хлоя: Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя неловко...

 Д-р Брайт: Нет, Хлоя, ты не при чём. Просто...

 Хлоя: Вы не привыкли к тому, чтобы люди знали ваши секреты.

 Д-р Брайт: Нет. Не привыкла.

 Хлоя: Я не осуждаю вас.

 Д-р Брайт: Что?

 Хлоя: Об этом вы всегда переживаете на наших сеансах. Что я буду вас осуждать. Что «святая Хлоя» решит, что вы плохой человек.

 Д-р Брайт: Хлоя, я...

 Хлоя: Вам не надо извиняться. Я знаю, что вы не имеете в виду ничего плохого. Я не считаю, что вы плохой человек, доктор Брайт. Я считаю, что вы сложный человек.

 Д-р Брайт: Что ж, спасибо...

 Хлоя: То, что вы совершили какие-то плохие поступки, ещё не делает вас плохим человеком. Мои моральные установки не настолько чёрно-белые, как вы думаете. Я не наивная девочка.

 Д-р Брайт: Я это знаю, Хлоя. Но твоя способность смотреть на мир с оптимизмом меня просто поражает. Я не уверена, что чувствовала бы себя так же, если бы услышали мысли тех, кто меня окружает.

 Хлоя: Тогда, может, вы окружаете себя неправильными людьми. Оптимизм для меня – единственный вариант. Если я позволю чужим мыслям сломить меня, я этого не переживу. Мне кажется, что-то такое случилось с Фрэнком. Он впустил слишком многих людей, и это утянуло его так глубоко, что он больше не мог видеть свет. Он не мог найти способ вынырнуть на поверхность. И теперь он плавает в темноте, и только мне кажется, что он как будто бы поднимается, чтобы глотнуть воздуха, как он думает о чём-нибудь и...

 [стук в дверь]

 Фрэнк: (через дверь) Хлоя, всё хорошо?

 Хлоя: Ой, нет...

 [дверь открывается]

 Хлоя: Фрэнк, я в порядке.

 Фрэнк: Простите, что прервал вас, но...

 Хлоя: Я внезапно загрустила, знаю.

 Фрэнк: И с тобой нечасто такое бывает.

 Хлоя: Я знаю, Фрэнк. Прости. Но я в порядке.

 Фрэнк: Ладно. Извините, что помешал. Я тогда...

 Хлоя: Всё нормально, Фрэнк. Всё равно мы заканчивали. Доктор Брайт, это Фрэнк.

 Д-р Брайт: Здравствуйте, Фрэнк. Хорошо, что мы наконец-то встретились.

 Фрэнк: Да, здравствуйте, доктор Брайт.

 Д-р Брайт: Почему бы вам не зайти, и мы немного поговорим.

 Хлоя: Я пойду поговорю с Сарой: мне нужно кое-что спросить. Если я тебе понадоблюсь, просто подумай это, окей?

 Фрэнк: Ага. Спасибо, Хлоя.

 [дверь закрывается]

 Д-р Брайт: Вы присаживайтесь.

 Фрэнк: Спасибо, мэм.

 Д-р Брайт: Вы хотите поговорить о том, что сейчас произошло, Фрэнк?

 Фрэнк: Не уверен, что знаю, о чём вы, мэм.

 Д-р Брайт: Хлоя рассказывала мне о чём-то, что её расстроило, и вы знали, что она чувствует. Такое часто с вами бывает?

 Фрэнк: Иногда. Зависит от человека. Хлоя вам про меня рассказывала?

 Д-р Брайт: Она рассказывала, что у вас были трудные времена – что ваш армейский опыт сильно на вас повлиял. Но деталей я не знаю.

 Фрэнк: Мне нужно об этом рассказать?

 Д-р Брайт: Я здесь, чтобы поговорить, о чём вы хотите. Вы можете рассказать мне столько, сколько сочтёте нужным.

 Фрэнк: Не поймите меня неправильно, мэм, но я не очень умею говорить про такое.

 Д-р Брайт: Я понимаю. Я и сама не очень люблю говорить о себе. А если мы как-то структурируем разговор, это поможет? Если вы будете думать об этом, как о рапорте?

 Фрэнк: Ладно. Пойдёт. Можно попробовать, мэм.

 Д-р Брайт: Отлично. Давайте начнём с начала. Почему вы решили пойти в армию?

 Фрэнк: Мой отец был морпехом, сражался на войне в заливе. И вообще, в семье Сойеров долгая традиция военной службы. Мой прадедушка служил в 369-ом полке во время Первой мировой.

 Д-р Брайт: 369-ый? Его ещё называют «Гарлемские черти», верно?

 Фрэнк: Да, мэм.

 Д-р Брайт: Мой отец увлекался историей. Это почти что семейное наследие.

 Фрэнк: Ясно, мэм. Наверное, в нашей семье всегда были первопроходцы.

 Д-р Брайт: Да, как я понимаю, ваш военный опыт был необычным.

 Фрэнк: Да, мэм.

 Д-р Брайт: Вы были рады, что идёте служить?

 Фрэнк: Я гордился тем, что продолжу династию, но вообще это была больше отцовская мечта, чем моя. Я знаю, Хлоя говорила вам, что мы вместе занимаемся искусством, – вот что я хотел делать. Думал пойти в художественную школу.

 Д-р Брайт: Вы рисуете, верно?

 Фрэнк: Да, мэм. В основном маслом, иногда акварелью. Меня бабушка научила.

 Д-р Брайт: Но в художественную школу вы не пошли?

 Фрэнк: Нет. Мы с отцом много об этом спорили, но в итоге он согласился оплатить художку, только если я сначала отслужу. Война шла уже несколько лет – отец хотел, чтобы я поехал туда и исполнил свой долг.

 Д-р Брайт: Сколько вы там пробыли?

 Фрэнк: В морской пехоте я служил девять лет. Записался в восемнадцать, после трёх командировок попал в спецотряд. В его составе ездил ещё четыре раза, пока в прошлом году не демобилизовался.

 Д-р Брайт: Когда вы говорите "спецотряд", что вы имеете в виду?

 Фрэнк: Это был боевой отряд из девяти блестяще обученных морпехов. Семь мужчин, две женщины.

 Д-р Брайт: Две женщины? И они принимали непосредственное участие в операциях?

 Фрэнк: Да, мэм. Это был... Уникальный отряд. В новостях про нас не говорили, понимаете?

 Д-р Брайт: Понимаю. Ничего, что вы мне про это рассказываете?

 Фрэнк: Это секретная информация, но как я понял из рассказов Хлои, вам не привыкать к секретам.

 Д-р Брайт: Пожалуй, это верно. Расскажите мне больше про этот отряд. Что ещё делало его уникальным?

 Фрэнк: Это был засекреченный экспериментальный отряд. В мою третью командировку к на�� приехал один генерал, он стал проводить с нами интервью. Спрашивал о нашем опыте, оценивал наши навыки. Стало больше медосмотров, чаще брали кровь – всё в таком духе.

 Д-р Брайт: Вас отбирали.

 Фрэнк: Да, мэм. Хотели найти преданных тренированных бойцов, которые хотели бы попробовать что-то новое.

 Д-р Брайт: И вы согласились?

 Фрэнк: Согласился. Сначала думал: отслужу минимальный срок – четыре года – и уйду, но втянулся. Наверное, талант к военной службе действительно передался мне по наследству. Я хорошо справлялся. Даже очень хорошо, уж простите мне мою нескромность. Но дело было не только в этом – мне нравились люди, с которыми я служил. Армия... Армия придала моей жизни смысл, и думаю, это мне нравилось. Армия дала мне семью.

 Д-р Брайт: Что вы имеете в виду?

 Фрэнк: Когда я рос, были только папа, бабушка и я. Они меня любили и заботились обо мне, но чувство семьи, чувство, что ты часть чего-то большего – до армии я его не знал.

 Д-р Брайт: Но, когда вы перешли в другой отряд, разве вы не покинули свою армейскую семью?

 Фрэнк: Так-то оно так. Но это словно уехать из дома, чтобы погостить у двоюродных братьев – не так уж далеко. И я знал, что новый отряд будет делать важную работу. Я хотел внести свою лепту, сражаться за мою семью, защищать их.

 Д-р Брайт: Что произошло, после того как вы записались в отряд?

 Фрэнк: Ну, я встретил ещё больше разных людей: врачей, психологов, шишек из министерства обороны. Они собирались вложить в меня много денег – надо было убедиться, что инвестиция будет выгодной. Что я подхожу для этого. И должен сказать, что я подошёл.

 Д-р Брайт: Подошли для чего?

 Фрэнк: Для экспериментов. Я так понимаю, вы знаете учёных, которые их проводили, – Хейсов.

 Д-р Брайт: Я никогда с ними не встречалась.

 Фрэнк: Но вы знаете их сына.

 Д-р Брайт: Знаю.

 Фрэнк: Ага, ну так вот, там вообще было много учёных, не они одни. Это большой проект был.

 Д-р Брайт: И какую цель преследовали эти опыты?

 Фрэнк: Это была попытка сделать небольшой отряд более сплочённым, создать групповое мышление, чтобы солдаты эффективнее работали в команде.

 Д-р Брайт: Попытка? У них не получилось?

 Фрэнк: Нет, мэм, получилось, но не так, как они задумывали.

 Д-р Брайт: Можете описать мне эти эксперименты? Что конкретно с вами делали?

 Фрэнк: В общем, Хлоя мне рассказывала, что Хейсы сотрудничали с организацией под названием «АМ» – какая-то контора, где работают с такими людьми, как она.

 Д-р Брайт: Верно.

 Фрэнк: Тогда я этого не знал, и… Я только знал, что в министерстве обороны создали химическое соединение, которое должно было прокачать эмпатию и высшие функции мозга.

 Д-р Брайт: Как прокачать?

 Фрэнк: Я не учёный, мэм. Я точно не знаю, как это работало. Но связь между нами стала сильнее.

 Д-р Брайт: Между вами – в смысле между членами отряда?

 Фрэнк: Да, мэм. Эксперимент назывался «Проект Единство». Идея была в том, что мы станем действовать лучше, если будем связаны на неврологическом уровне. Нам всем ввели это соединение. Думаю, его получили из таких людей, как Хлоя и Калеб. Ну, не из людей… Из их крови, или ДНК – из чего-то такого.

 Д-р Брайт: Они взяли элемент атипичной биологии, а затем сформировали искусственный штамм способности класса А.

 Фрэнк: Не уверен, что до конца понимаю ваши слова, но похоже на правду.

 Д-р Брайт: Наверняка Хлоя говорила вам, что раньше я работала на «АМ». Я помню, как слышала о подобных исследованиях, но я не знала, что они уже дошли до испытаний на людях.

 Фрэнк: Дошли. И по большому счёту это сработало.

 Д-р Брайт: Вы чувствовали связь с другими солдатами?

 Фрэнк: Да, мэм. В эксперименте было несколько фаз. Уколы и тренировки, потом новые уколы и новые тренировки. К тому времени как нас вернули в строй, наши мозги словно варились в одном котле.

 Д-р Брайт: Можете мне описать, как это?

 Фрэнк: Это очень помогало в бою.

 Д-р Брайт: Как помогало?

 Фрэнк: Нам почти не нужны были рации. Даже когда у нас не было визуального контакта, мы всё равно могли общаться.

 Д-р Брайт: Телепатически?

 Фрэнк: Не думаю, мэм. Мы не читали мысли. Может, тогда мне казалось, что да, но теперь, когда я встретил Хлою, я знаю, что мы делали другое. Мы могли предугадывать движения друг друга, знали, если кто-то попал в передрягу, – такие вот вещи.

 Д-р Брайт: Как вы относились к тому, что способны это делать?

 Фрэнк: Я уже сказал: это очень нам помогало.

 Д-р Брайт: Фрэнк, я знаю, что предложила смотреть на это, как на рапорт, но вы ведь не с командиром говорите. Вы можете сказать мне, как всё это на вас влияло, что вы чувствовали – я хочу знать.

 Фрэнк: Мне… Мне нелегко про это говорить, мэм.

 Д-р Брайт: Я понимаю. Но я думаю, что важно попытаться. С этого начинается восстановление.

 Фрэнк: Конечно, мэм. И я знаю, что у меня достаточно проблем, но сейчас мне намного лучше.

 Д-р Брайт: Очень рада это слышать, Фрэнк. Вы сейчас живёте там, где вас разместил комитет по делам ветеранов?

 Фрэнк: Раньше жил. Они помогли мне встать на ноги. Я ходил к наставнику, которого они предоставляют, но там не могли до конца понять, что со мной случилось. Хлоя подумала, что вы скорее сможете мне помочь.

 Д-р Брайт: Надеюсь, что смогу.

 Фрэнк: Боюсь только, что я не смогу вам платить, мэм. Хлоя хотела платить за меня, но я и так живу в её доме – не хочу злоупотреблять её щедростью.

 Д-р Брайт: Ничего страшного, Фрэнк. Иногда я беру пациентов pro bono – не волнуйтесь об этом. Вы сейчас живёте у Хлои?

 Фрэнк: В её доме, да. До конца семестра она в общежитии, и миссис Тёрнер предложила погостить у них, пока я не найду работу. Она разрешила мне занять комнату Хлои.

 Д-р Брайт: Она добрый человек.

 Фрэнк: Не подумайте ничего плохого, мэм. Хлоя – очень красивая девушка, но я не… Вам не нужно беспокоиться обо мне.

 Д-р Брайт: Я не беспокоюсь.

 Фрэнк: Потому что Хлое это не интересно.

 Д-р Брайт: И поэтому тоже. Но она, к тому же, очень хорошо разбирается в людях. Раз она вам доверяет, то и я тоже.

 Фрэнк: Хорошо. Я не собирался оправдываться – просто не хотел, чтобы вы не так поняли. В её мастерской были те… В общем, кое-кто делал двусмысленные намёки. О наших отношениях. Наверное, они не слишком хорошо знают Хлою. Или просто не понимают этого.

 Д-р Брайт: Некоторым людям сложно объяснить себе асексуальность.

 Фрэнк: Наверное, это правда, мэм. Они хорошо к нам относятся – её друзья-художники. Но не думаю, что они понимают нас, – а я не понимаю их. Хоть я и рисую, у меня мало общего со студентами из художки.

 Д-р Брайт: Я понимаю почему. А с кем-то ещё вы общаетесь? Люди из комитета по делам ветеранов, другие солдаты?

 Фрэнк: Иногда я хожу на встречи в центре для ветеранов, слушаю чужие истории. Это помогает.

 Д-р Брайт: А ребята из вашего отряда? С ними вы ещё поддерживаете отношения?

 Фрэнк: Они все погибли, мэм.

 Д-р Брайт: Я… Мне очень жаль, Фрэнк.

 Фрэнк: Спасибо, мэм.

 Д-р Брайт: Вы хотите рассказать мне, что произошло?

 Фрэнк: Думаю, я лучше пойду. Вам пора вернуться к пациентам.

 Д-р Брайт: Фрэнк…

 Фрэнк: Спасибо, что выслушали меня, мэм. Я рад, что мы познакомились.

 Д-р Брайт: Я… Я с удовольствием буду слушать и дальше. Я думаю, если вы придёте и поговорите со мной ещё, это пойдёт вам на пользу.

 Фрэнк: Я не особенный, как другие ваши пациенты…

 Д-р Брайт: Но вы сами сказали, что обычный наставник не смог понять, что происходило во время этих экспериментов. Я много работала с эмпатами – мне кажется, у вас схожие обстоятельства. А созданы ли они генетикой или людьми, для меня не важно.

 Фрэнк: Вам придётся услышать много плохого, мэм. Я не хочу это на вас взваливать.

 Д-р Брайт: Вы не должны нести эту ношу в одиночку, Фрэнк. Я предлагаю разделить её.

 Фрэнк: Хорошо, мэм. Спасибо.

 Д-р Брайт: Если хотите, садитесь обратно, и мы ещё немного поговорим?

 Фрэнк: Мне… Мне нужно время. Может, как-нибудь в другой раз.

 Д-р Брайт: Ладно. Давайте попросим Сару подыскать вам постоянное время.

 [дверь открывается]

 Д-р Брайт: Сара…

 Хлоя: Доктор Брайт, смотрите, кто вернулся.

 Сэм: Привет, Джоан. Ой, а вы, должно быть, Фрэнк. Здравствуйте, я Сэм.

 Лорен Шиппен: Сценарий и режиссура эпизода 28 – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Вы слышали голоса Джулии Моризава в роли доктора Брайт, Анны Лори в роли Хлои и – впервые в нашем подкасте – Филипа Джордана в роли Фрэнка. Композитор и исполнитель музыки – Эван Каннингем. Оригинальная музыкальная тема написана Лорен Шиппен. Чтобы послушать тему целиком и посмотреть дополнительные материалы, заходи на наш сайт thebrightsessions.com и подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brightpodcast. Ставь нам оценки и оставляй отзывы на iTunes. «Сеансы Брайт» благодарят Элизабет Лерд, Анну Лори, Элизабет Харрингтон, Кена Хертца, Освальдо Росси и Аутентик. Мы скоро вернёмся с эпизодом 29. А пока – спасибо за то, что слушала нас, и оставайся странной.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 27 – Марк, август

[сигнал голосовых заметок на iPhone]

Дэмиен: Так, готов?

Марк: Наверное, да. Я так и не понял, к чему это всё.

Дэмиен: Уже почти два месяца прошло, а ты всё ещё ничего не можешь. Что-то тебе мешает – какой-то блок, – и я считаю, если ты попробуешь рассказать об этом, ты поймёшь, что не так.

 Марк: Чьи-то сеансы психотерапии не прошли даром.

 Дэмиен: Ну да, кое в чём доктор Би права.

 Марк: Ага, есть такое.

 Дэмиен: Если облегчишь душу, хуже точно не будет. К тому же, я хочу знать, какие делишки проворачивает «АМ».

 Марк: Ага, знаю. Я чувствую, как сильно ты этого хочешь. Поэтому и я этого хочу. Странное ощущение.

 Дэмиен: Тут я ничего не могу поделать.

 Марк: Да ничего, не надо из-за этого переживать. Просто я… Я ещё не встречал никого, похожего на тебя. Это новое чувство. Не привык ещё.

 Дэмиен: Ну, если эта идея выгорит, ты узнаешь, как оно ощущается с моей стороны. А ощущения классные, могу тебя заверить.

 Марк: Не сомневаюсь.

 Дэмиен: Так что?

 Марк: Да, окей, окей, садись. Я всё тебе расскажу. Я хочу всё рассказать. Просто это трудно. Вся эта история не сильно похожа на сказку.

 Дэмиен: А вот из меня вышел отличный рыцарь в сияющих доспехах.

 Марк: Скорее уж чудик в минивэне. Дисней отдыхает.

 Дэмиен: Эй, я бы не был таким скептиком. Дисней мог свернуть на странную дорожку, пока тебя не было.

 Марк: Серьёзно? Они теперь делают фильмы, где главный герой – пройдоха в капюшоне?

 Дэмиен: Я просто говорю, что разбудил тебя от долгого сна. Знаю, я не твоя воображаемая Сэм, но я неплохо справляюсь.

 Марк: Эй, не надо так о ней. Она не воображаемая.

 Дэмиен: Хорошо. Ты говоришь о ней во сне, кстати.

 Марк: Да?

 Дэмиен: Ну да, только её имя. Иногда.

 Марк: Извини за эти кошмары.

 Дэмиен: Да ладно. Я всё равно не особо хорошо сплю: кровати в этих гостиницах – полный отстой.

 Марк: Да уж.

 Дэмиен: Наверное, не самое лучшее место для реабилитации.

 Марк: Ну не знаю, по-моему, мы неплохо справились. Интернет вне конкуренции – хотя бы это не изменилось. Один клик – и можно изучать «Основы реабилитации после комы».

 Дэмиен: Это да. Странно только, что про комы, вызванные путешествием во времени, ничего нет.

 Марк: И не говори! Я просто слишком особенный – даже интернет не может меня объяснить.

 Дэмиен: Ага. Только ты сам.

 Марк: Ну да. Тогда я начну с начала, да?

 Дэмиен: Да, конечно, начинай откуда хочешь.

 Марк: Ладно. В общем, у меня эта способность довольно давно. Думаю, с детства.

 Дэмиен: Ты не знаешь?

 Марк: Ну ведь, чтобы она заработала, нужны другие люди. Я не могу просто делать, что хочу и где хочу: я же не впитываю способности каждого атипика, которого повстречаю.

 Дэмиен: То есть, эффект очень быстро проходит?

 Марк: Нет, он не проходит. Я просто не могу ничего делать, если рядом нет другого атипика.

 Дэмиен: Как близко вы должны находиться? Нужен физический контакт?

 Марк: Нет, достаточно быть в одной комнате. Может, чуть дальше. Мой предел – 31,2 метра. Но это в хороший день.

 Дэмиен: Очень точное число.

 Марк: Ну да. В «АМ» любят точность.

 Дэмиен: Они проводили тесты на расстояние?

 Марк: А то. Обо мне у них есть цифры на любой вкус. Они изучили каждую клеточку моего тела, они помещали меня рядом с другими атипиками и пробовали разные расстояния, разное время суток, разную, сука, температуру воздуха. Я не сомневаюсь, что сейчас они знают обо мне больше, чем я сам. Чему я совсем не рад. И кто их знает, что со мной делали, пока я был в другом времени.

 Дэмиен: Думаешь, они и тогда продолжали эксперименты?

 Марк: Да, а с чего бы им прекращать? Понятия не имею, что они могли выяснить, но они бы придумали, как меня использовать. Это место, где «все части животного идут в дело».

 Дэмиен: Господи.

 Марк: Ага, в изобретательности этим ребятам не откажешь.

 Дэмиен: Как они тебя нашли?

 Марк: Да, про это… Я до сих пор точно не знаю.

 Дэмиен: То е��ть, они просто схватили тебя на улице?

 Марк: Не совсем. Они со мной связались – прислали имейл, если быть точным.

 Дэмиен: И написали: «Привет, мы из «АМ», мы бы хотели проводить над вами эксперименты. Пожалуйста, заходите как-нибудь»?

 Марк: Нет. Это звучало как приглашение на работу. Они написали, что восхищаются моими работами, думают, что у меня большой потенциал, и хотят поговорить со мной о сотрудничестве.

 Дэмиен: И ты пошёл?

 Марк: Я думал, они говорят о фотографии. Я откликался на миллион вакансий, рассылал повсюду своё портфолио, и они написали через форму на моём сайте. Из их письма следовало, что они – НКО, которая хочет нанять меня в качестве фотографа.

 Дэмиен: Значит, ты пришёл на встречу под выдуманным предлогом, и они просто похитили тебя?

 Марк: В общем и целом. Да, да, у меня было такое же лицо, как у тебя сейчас. В реальной жизни никто ведь не втыкает шприц в шею и не бросает тебя в подземную тюрьму, да? Такое только в кино бывает. Только вот он я, перед тобой.

 Дэмиен: Отстой.

 Марк: Ага, Дэмиен, отстой. Отлично сказано.

 Дэмиен: Блин, ну извини.

 Марк: Нет, я… Я постоянно огрызаюсь, но я не нарочно. Просто… Последний раз я говорил об этом с Сэм. И я…

 Дэмиен: Ты рассказал ей про «АМ»?

 Марк: Ну, кое-что. Я не говорил, что они со мной делали. Но я сказал, как туда попал – в 1810-ый. И потом мы немного поговорили о Камилле – это моя коллега по путешествиям во времени…

 Дэмиен: Да-да.

 Марк: Но по большой части я избегал этой темы. А она не настаивала. Она понимала, что я не хочу об этом говорить.

 Дэмиен: И ты уверен, что она была там? Что она настоящая?

 Марк: Уверен. Чем больше я об этом думаю… Я провёл там почти два года, и у меня ни разу не было таких реальных галлюцинаций. Я чувствовал, что она настоящая. И хотя тот день для меня как в тумане, я думаю, именно она меня и вытащила. Ты же ничего специально не делал, верно? Как иначе я бы проснулся?

 Дэмиен: Но если это она тебя вернула, почему потом не пришла за тобой?

 Марк: Может, она не смогла меня найти. Мы с тобой стараемся не быть слишком заметными. Может быть, она всё ещё с этим человеком – с доктором Брайт – с кем, по её словам, она работала.

 Дэмиен: Да, вот ещё загвоздка: откуда ты знаешь, что этот доктор на работает на «АМ»?

 Марк: Я не могу знать наверняка, но я верю Сэм. Она может быть не самый откровенный человек в мире, но она не врёт.

 Дэмиен: Тебе виднее.

 Марк: Я думаю, мы должны поговорить с моей сестрой.

 Дэмиен: Марк…

 Марк: Да знаю, знаю: ты этого не хочешь, и ты не хочешь, чтобы я с ней встречался, так что большую часть времени я тоже не хочу, но просто я думаю, что мы могли бы получить какие-то ответы…

 Дэмиен: Я ходил к твоей сестре на психотерапию больше года: она тоже не слишком откровенный человек, вот только она – врёт…

 Марк: Мне бы не стала – после всего, что случилось. И она смогла бы помочь мне с моей способностью: она уже делала это. Спасибо, конечно, за то, что ты тут пытаешься сделать, но ты – не она.

 Дэмиен: Не думаю, что это хорошая идея. Ты не знаешь, вдруг она до сих пор связана с «АМ».

 Марк: Я сильно сомневаюсь, что она всё ещё с ними работает: когда я в последний раз её видел, ей были совсем не рады.

 Дэмиен: Что?

 Марк: Я видел, как её уволили, или арестовали, или как это работает в «АМ». Она нашла меня, сработала сигнализация, сбежались охранники, и её увели. Такой шум поднялся. Я знал, что Джоани была у них на хорошем счету, но оказалось, она была восходящей звездой этого места. И вдруг она пробралась в особо охраняемую зону и попыталась устроить побег одному из подопечных – это прям большое событие было.

 Дэмиен: Она пыталась тебя вытащить?

 Марк: Я… Да, думаю, да. Ну, сначала она, по-моему, была в шоке, но потом она пошла ко мне – да конечно, она бы вытащила меня, она же моя сестра. Но потом заорала сирена, её схватили, и несколько недель там все только об этом и говорили.

 Дэмиен: Стой, а это ты откуда знаешь? Не мог же ты болтать со своими надсмотрщиками у кулера?

 Марк: Был там один охранник. Он хорошо ко мне относился – даже очень хорошо. Приносил мне дополнительные порции – нормальную еду, из буфета для сотрудников, – рассказывал мне новости, и всё такое.

 Дэмиен: Почему?

 Марк: Не знаю. Я пытался шутить в первые недели – Джоани назвала бы это защитной реакцией. И ему понравилось, он смеялся. А потом начал приходить ко мне поболтать. Мы были примерно одного возраста, и думаю, он скучал. Он был в патруле, то есть его обязанности заключались в том, чтобы ходить взад-вперёд по коридорам и стоять у дверей – а со мной можно было нормально поговорить. К тому моменту, как я впал в кому, мы подружились. Чёрт, да при других обстоятельствах… Хотя это должны были быть совершенно другие обстоятельства.

 Дэмиен: По-моему, я его видел.

 Марк: Что?

 Дэмиен: Когда я пришёл за тобой, я… Ну, применял свою штуку на охранниках, в общем…

 Марк: Ага…

 Дэмиен: И там был один парень, который попросил меня не делать тебе больно. Даже несмотря на то, что я с ним делал, он смог мне это сказать.

 Марк: Да, это похоже на Чарли.

 Дэмиен: Я рад, что у тебя там был друг.

 Марк: Ага, спасибо. С ним мне точно было полегче.

 Дэмиен: А он когда-нибудь пытался помочь тебе выбраться?

 Марк: Нет. Я никогда не просил.

 Дэмиен: Почему?

 Марк: Не хотел, чтобы у него были неприятности, наверное.

 Дэмиен: А ты думаешь, он бы согласился?

 Марк: Да, возможно.

 Дэмиен: Потому что ты ему нравился.

 Марк: Ну да.

 Дэмиен: Из-за твоей способности?

 Марк: Нет, из-за моего характера.

 Дэмиен: А.

 Марк: Я же сам по себе обычный парень. Я не могу сделать так, чтобы я нравился людям. Не то что…

 Дэмиен: Не то что я.

 Марк: Ну да. Только не делай такое лицо. Да, если быть совсем честным, я не уверен, что остался бы, если бы ты этого не хотел. Поначалу точно.

 Дэмиен: А сейчас?

 Марк: Ты неплохой чувак. И ты ведь заботишься обо мне, хотя я тебе никто. Только вот что – разве тебе не нужно возвращаться к своей жизни? К работе? К семье? Как ты можешь позволить себе два месяца мотаться по дешёвым мотелям, помогая мне восстановиться после невозможной комы?

 Дэмиен: Я не хочу об этом говорить.

 Марк: Да я знаю. Но ты также хочешь, чтобы я тебе доверял, и я доверяю, потому что так работает твоя штука, но если ты хочешь, чтобы я доверял тебе по-настоящему, ты должен дать мне повод. Что-то кроме твоей способности.

 Дэмиен: Что ты хочешь знать?

 Марк: Зачем ты это делаешь?

 Дэмиен: Что именно?

 Марк: Это – вытаскиваешь меня, помогаешь мне попра��иться, слушаешь мои рассказы про «АМ». Ты не психотерапевт…

 Дэмиен: Это уж точно.

 Марк: Ты не учёный, ты сказал, что «АМ» ничего тебе не сделали, тогда зачем ты ввязался в это? Только чтобы позлить мою сестру?

 Дэмиен: Не только.

 Марк: Ладно, тогда…

 Дэмиен: Таких людей, как я, больше нет.

 Марк: Не хочется разрушать твои иллюзии, но я четыре года провёл в месте, где полно таких людей…

 Дэмиен: Других атипиков – да, но ты встречал кого-то с точно такой способностью, как у меня?

 Марк: Нет. Но это не значит, что их нет.

 Дэмиен: Да, это я понимаю. Но я не знаю, как их найти. Поэтому когда я узнал, что можешь ты…

 Марк: И чего, ты хотел товарища? Подельника для своих преступлений?

 Дэмиен: Мы не совершили никаких преступлений. Не считая твоего побега.

 Марк: Пока нет. Но я вижу блеск в твоих глазах каждый раз, как мы говорим про «АМ».

 Дэмиен: Я просто хотел понять, каково это – быть рядом с кем-то, кто такой же, как я.

 Марк: Боже мой, вот я тебя разочаровал-то, да?

 Дэмиен: В каком смысле?

 Марк: Потому что я ничего не могу. Во мне что-то сломано.

 Дэмиен: Сейчас – да. Но ты ведь не думаешь, что твоя способность исчезла навсегда, верно?

 Марк: Не знаю. Слушай, чувак, я тебя понимаю. Если бы у меня не было Джоани, когда я рос, мне бы тоже было очень одиноко.

 Дэмиен: Но она не такая, как мы.

 Марк: Не такая. И я, с этой своей способностью, иногда даже рад этому. Рядом с ней мне не нужно волноваться, что я случайно подожгу что-нибудь или пройду сквозь стену. Но и когда я это делал, ей было не важно. Джоани совершенно ��е заботило, что я не такой, как все.

 Дэмиен: Ну да, потому что у тебя отличие такое. Моё отличие ей точно не по душе.

 Марк: Ага, а всё потому, что иногда ты используешь его как придурок. Моя сестра терпеть не может засранцев.

 Дэмиен: Я же с тобой не веду себя как засранец! Я тебе помогаю!

 Марк: Да, я знаю, за это спасибо. Но ещё ты очень требовательный. Ты ждёшь, что я буду соглашаться со всем, что ты от меня хочешь.

 Дэмиен: И что мне прикажешь делать? Так в моей жизни всё работает.

 Марк: Само собой. Но со временем разве не стало это просто удобным предлогом?

 Дэмиен: Ты ничего обо мне не знаешь.

 Марк: Да ну, и чья это вина? Я пытаюсь получше тебя узнать. Я не знаю, что ещё мне сделать.

 Дэмиен: Так, притормози. Мы отклонились от темы.

 Марк: Ты прав. Можешь перестать это делать?

 Дэмиен: Что?

 Марк: Хотеть, чтобы я рассказывал про «АМ». Это… Может, я не хочу заново переживать каждое ужасное событие, которое случилось со мной за последние четыре года.

 Дэмиен: Но ты должен. Ты же, ну, пережил травму.

 Марк: Господи, ты говоришь совсем, как Джоани. Думаешь, ты можешь это исправить? У тебя и диплом психолога есть? Хотя, может, и есть – я же ничего о тебе не знаю. Вот мы и вернулись к тому, о чём я хочу поговорить…

 Дэмиен: Что ж, мы не всегда получаем, что хотим.

 Марк: Мы – нет, а ты – да.

 Дэмиен: Эй, жизнь с этой штукой – не сахар, ясно? Когда тебе станет лучше и ты сможешь делать это со мной, ты увидишь.

 Марк: Так вот в чём всё дело, а? Я нужен тебе, потому что ты просто не хочешь жалеть себя в одиночестве?

 Дэмиен: Я не жалею себя!

 Марк: А вот и жалеешь! Сейчас ты хочешь, чтобы я тебе посочувствовал – я же могу это чувствовать, не забыл?

 Дэмиен: Видишь? Ну вот, об этом я и говорю: не всегда моя способность – это благо.

 Марк: Почему? Потому что люди могут чувствовать, чего ты хочешь? Хотеть того, чего ты хочешь? Хотеть, чтобы ты был счастлив, идти тебе навстречу? Бог ты мой, да это просто ужас какой-то…

 Дэмиен: Да, да, порой так и есть!

 Марк: Как? Как это может быть плохо?

 Дэмиен: Потому что порой люди принимают это слишком близко к сердцу.

 Марк: О чём ты говоришь? Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал? Знаешь, как говорят: сочувствие начинается с разговора.

 Дэмиен: Заткнись.

 Марк: Дэмиен. Что ты имел в виду? Кто принял это близко к сердцу?

 Дэмиен: Я сказал им, что хочу, чтобы меня оставили в покое, и они послушались. Они уехали и никогда не вернулись.

 Марк: Кто?

 Дэмиен: Родители.

 Марк: Твои родители?

 Дэмиен: Когда мне было тринадцать, мы из-за чего-то поссорились, и… Дело в том, что, когда это только началось, я плохо это контролировал. Эффект тоже был сильнее. Мы ругались, я сказал им оставить меня в покое, и они уехали. Навсегда.

 Марк: Я не понимаю. Я думал, твоя способность теряет силу, и когда ты не рядом, она…

 Дэмиен: Ну да, через какое-то время она больше не работает. Но тогда эффект держался дольше. Они уехали довольно быстро. Когда эффект пропал, кто знает, как далеко они были.

 Марк: Но они бы точно вернулись назад.

 Дэмиен: Надо думать.

 Марк: И они не вернулись?

 Дэмиен: Неа. Наверное, в машине они пришли в себя и поняли, что я дал им идеальный предлог. Их сын – урод, который слишком многого от них хочет. Он хочет, чтобы его оставили в покое? Отлично. Уверен, они вздохнули с облегчением.

 Марк: Как… Как они могли так поступить?

 Дэмиен: А что, твои отношение с родителями идеальные?

 Марк: Нет. Но они не оставили меня, когда я был ребёнком.

 Дэмиен: Из того, что рассказывала твоя сестра, я понял, что как-то так они и поступили.

 Марк: Что? Нет, она не могла тебе об этом рассказать. Если только ты её не заставил.

 Дэмиен: Мне было любопытно.

 Марк: Господи, и ты ещё удивляешься, почему Джоани не по душе твоё отличие.

Дэмиен: Да что такого? Я хотел узнать, есть ли у нас что-то общее.

 Марк: Это разные вещи, совсем. Наши родители не оставляли нас. Они просто… Они не слишком о нас заботились, вот и всё. В мире случаются вещи намного хуже. Это уж точно. Что ты сделал, когда они уехали? Куда ты попал?

 Дэмиен: Я больше не хочу об этом говорить. Я хочу, чтобы ты рассказал…

 Марк: Время от времени мы общались с директором «АМ». Точнее, с одним из директоров. С директором того филиала, в котором я был.

 Дэмиен: Это же не агент Грин?

 Марк: Да нет. Хотя я видел его иногда. Он работал с другими атипиками в моём крыле, и порой мы пересекались на экспериментах. Чувак боялся меня до мурашек. Ума не приложу почему. Я ведь никак не мог ему навредить, но, когда мы оказывались в одной комнате, он всегда находил предлог улизнуть.

 Дэмиен: А я, кажется, знаю почему.

 Марк: Правда?

 Дэмиен: Я почти уверен, что он встречался с твоей сестрой.

 Марк: Да ну? Это ты тоже у неё выпытал?

 Дэмиен: А хоть бы и так – это всё равно правда.

 Марк: Господи, ты не шутишь? Джоани никогда не разбиралась в мужчинах.

 Дэмиен: Так что там директор?

 Марк: Да, так вот. Директор Уодсуорт. Дело не в том, что она наслаждалась, причиняя другим боль, – я так не думаю. Была там парочка учёных, которых явно заводили наши мучения, но Уодсуорт… Её просто был важен конечный результат. Каких успехов удалось добиться, как близко подошли к прорыву, какую выгоду можно получить. И она невероятно умна: всегда появлялась и указывала точно на тот параметр, который нужно подкрутить, чтобы всё заработало. Ещё она постоянно придумывала новые способы, как можно объединять способности, чтобы посмотреть, что получится. Тут обычно они и подключали меня.

 Дэмиен: Что ты имеешь в виду?

 Марк: Меня помещали в комнату с несколькими атипиками, говорили использовать их способности, попробовать их все сразу. В таком духе. И всё это время они мониторили каждую систему моего организма: пульс, мозговые волны – всё подряд.

 Дэмиен: И что они хотели понять?

 Марк: Да что угодно. Всё что угодно. Они пытались вытащить способность из человека, передать её кому-то другому. Я думаю, военные финансировали какой-то такой проект.

 Дэмиен: Вытащить?

 Марк: Ага.

 Дэмиен: Они и с тобой это делали?

 Марк: Не могли. Слишком рискованно: полностью забрать способность нельзя, но зато много чего может пойти не так, пока пытаешься её скопировать. Я слишком редкая птица. Они это делали только с теми способностями, каких много было в их распоряжении: пирокинез, чтение мыслей – такие штуки.

 Дэмиен: И они просто засовывали способность в другого человека?

 Марк: В общем, да.

 Дэмиен: И это работало?

 Марк: Не знаю. Думаю, да. На этой стадии обходились без меня. Они ставили меня в пару к атипику, чью способность они вытащили. Хотели посмотреть, работала ли она ещё. Обычно работала, если человек достаточно восстановился, но иногда требовалось время. Эта процедура требует хирургического вмешательства.

 Дэмиен: А с тобой они делали что-то, что требовало хирургического вмешательства?

 Марк: Знаешь, я не хочу больше об этом говорить. Думаю, с меня хватит.

 Дэмиен: Что?

 Марк: Я не хочу больше об этом говорить. Я устал, всё тело ноет, и теперь мне грустно. Так что, пожалуйста, просто… Просто дай мне полежать немного одному.

 Дэмиен: Да, да, конечно. Извини.

 Марк: Ух ты, настоящее извинение. Наверное, я совсем плохо выгляжу.

 Дэмиен: Ты сильно побледнел. Я схожу куплю нам поесть. Только…

 Марк: Никуда не уходи? Ага, знаю.

 [Дэмиен встаёт]

 Дэмиен: Отлично, я тогда…

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Лорен Шиппен: Сценарий и режиссура эпизода 27 – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос Дэмиена – Чарли Йен. Голос Марка – Эндрю Новак. Композитор и исполнитель музыки – Эван Каннингем. Оригинальная музыкальная тема написана Лорен Шиппен. Чтобы послушать тему целиком и посмотреть дополнительные материалы, заходи на наш сайт thebrightsessions.com и подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brightpodcast. Ставь нам оценки и оставляй отзывы на iTunes. «Сеансы Брайт» благодарят Элизабет Лерд, Анну Лори, Элизабет Харрингтон, Кена Хертца, Освальдо Росси и Аутентик. Мы скоро вернёмся с эпизодом 28. А пока – спасибо за то, что слушал нас, и оставайся странным.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 26 – Пациент 11-А-7 (Калеб)

[щелчок диктофона]

 Д-р Брайт: Пациент 11-A-7, сеанс 40. Большую часть лета его не было в городе. В нашу последнюю встречу он говорил, что очень ждёт каникул: последние недели учёбы дались ему тяжело.

[дверь открывается и закрывается]

 Д-р Брайт: Рада тебя видеть, Калеб. Сколько мы не виделись? Два месяца?

 Калеб: Эм, ну да, где-то так.

 Д-р Брайт: Как твои каникулы? Ты с семьёй ездил в домик на озере, верно?

 Калеб: Ага. Да, всё было здорово. Месяц с семьёй пошёл мне на пользу. Пусть они меня и достают иногда, вообще с ними… Ну, вы понимаете.

 Д-р Брайт: Их эмоции тебе проще воспринимать.

 Калеб: Да, точно. Хотя Алисе сейчас тринадцать, и она настоящая заноза в заднице – простите, но, правда, у неё просто гормоны играют и всё такое.

 Д-р Брайт: Гормоны играют?

 Калеб: Ага, ну, она может быть очень счастливой, а потом как разозлится, за одну секунду буквально – у меня голова от этого трещит.

 Д-р Брайт: Я знаю, тебе сейчас семнадцать, Калеб, но ты наверняка помнишь, как нелегко проходит пубертат…

 Калеб: Брр, это слово.

 Д-р Брайт: Понимаю, не самая весёлая тема. Ты не говорил с Алисой о том, как она себя чувствует?

 Калеб: Да нет. Такие вещи ни одна девочка-подросток не захочет обсуждать со старшим братом, правда?

 Д-р Брайт: Пожалуй. Но вы с Алисой всегда были близки.

 Калеб: Ну да, просто… Не знаю, сейчас всё иначе. Её чувства ощущаются по-другому, более интенсивно, и я… Я пока не понял, как их в себя поместить.

 Д-р Брайт: А в чём отличия?

 Калеб: Ну как, она естественно осталась собой. Большую часть времени никакой разницы нет. Но ещё есть такие вспышки – когда она злится на меня или сильно грустит после ссоры с друзьями – то есть, всё это бывало и раньше, но теперь её чувства какие-то странные. Как будто над ними появился какой-то новый слой.

 Д-р Брайт: Но под этим слоем её эмоции прежние? Её эмоциональное ядро, которое остаётся, когда распакуешь этот внешний слой?

 Калеб: Ну да, да, в глубине всё примерно так же. Но раньше между нами никогда ничего не стояло, понимаете? А сейчас словно через туман пробираешься. Когда это случилось в первый раз, она переписывалась с другом, и, я так думаю, тот написал ей что-то обидное, и она рассвирепела – я даже не понял, от кого идёт эта эмоция. Чувство было таким стремительным и мощным, что я вообще не узнал сестру.

 Д-р Брайт: Как ты понял, что это она?

 Калеб: Ну, вслед за этой странной вспышкой гнева я почувствовал знакомый гнев Алисы. Может, она была чуть злее, чем обычно, но это была она.

 Д-р Брайт: Тогда на этом и нужно сосредоточиться. Если тебе сложно выравнивать изменчивые эмоции Алисы, сосредоточься на том, что тебе знакомо. Очень может быть, что её самой трудно контролировать свои эмоции. Это не значит, что она теперь другой человек, но время от времени с ней может быть трудновато.

 Калеб: Ага, наверное.

 Д-р Брайт: Ты же и раньше чувствовал такие вспышки от одноклассников, верно? Я знаю, что твоя эмпатия проявилась в полную силу, только когда тебе исполнилось пятнадцать, но ты ходишь в большую школу.

 Калеб: Ага, чувствовал, но… С тем, кого я хорошо знаю, всё иначе. Ну вот, например, мне никогда раньше не приходилось волноваться о том, как я воспринимаю чувства Алисы. Когда я понял, что со мной происходит, и стал ходить к вам, дом стал чуть ли не единственным местом, где мне не нужно было про это думать. Дома я могу сказать семье, когда не могу справ��ться с их чувствами. А со всеми остальными нужно притворяться нормальным. Ну, со всеми, кроме…

 Д-р Брайт: Ты говорил с Адамом?

 Калеб: Почти нет.

 Д-р Брайт: Я знаю, что вы решили взять паузу и сосредоточиться на экзаменах, но вы хоть общались, после того как учёба закончилась?

 Калеб: Нет. Ну, сначала я уехал с семьёй, потом он уехал – к родственникам отца в Огайо, или типа того. А потом я несколько недель провёл в футбольном лагере, готовился к новому сезону, ну и... Нет, мы не разговаривали. Мы… Мы немного переписывались. Так я узнал, что он в Огайо. И он кинул мне свежей музыки, а я писал ему в Snapchat, но, в общем, у нас не было, типа, серьёзного разговора, вот. Вы чего-то не понимаете.

 Д-р Брайт: Чего ты хочешь добиться, когда «пишешь ему в Snapchat», но не говоришь с ним?

 Калеб: Я не знаю. Ну, то есть, последние недели учёбы я тупо злился на него, а когда я остыл, мы уже уехали, и как-то… Потом стало слишком сложно сделать первый шаг, понимаете? Когда… Когда я сказал, что мне нужно всё обдумать, он больше не пытался со мной заговорить, а я не был уверен, что готов к этому разговору, так что, наверное, я писал ему, чтобы как-то… Не знаю, протянуть такой мостик? Чтобы было не так неловко, когда я увижу его в школе?

 Д-р Брайт: Ты начинаешь учиться на следующей неделе, да?

 Калеб: Ну да.

 Д-р Брайт: И тогда ты собираешься с ним поговорить?

 Калеб: Блин, не знаю. Я думал, что за лето я приведу свои мысли в порядок и тогда точно буду знать, что сказать и как поступить. Но я не знаю. Я просто… Можем мы поговорить о чём-нибудь другом?

 Д-р Брайт: Хорошо. Но я бы хотела к этому вернуться. У тебя начинается выпускной год. Много ожиданий?

 Калеб: Не знаю. Ну да, наверное. То есть, я жду наш последний сезон: в прошлом году всё было так хорошо, что, надеюсь, я смогу закончить лучшим игроком.

 Д-р Брайт: Как думаешь, ты будешь играть в футбол в колледже?

 Калеб: Нет. Нет, футбол мне нравится, но, не знаю, он больше не нужен мне так, как раньше. Когда всё только началось, футбол был такой отдушиной: я мог сосредоточиться на нём и отвлечься от всего, что со мной происходило. И он всё ещё мне нравится – просто не нужен мне, как раньше.

 Д-р Брайт: Ты научился управлять своей способностью просто блестяще.

 Калеб: Ага, это тоже. В смысле, с этим точно стало попроще. И я верю вам, когда вы, ну, говорите, что вообще, чем старше я буду, тем проще мне будет. Я думаю, так и есть. Но дело не только в этом, ещё я… Я думаю, что научился это любить?

 Д-р Брайт: То, что ты эмпат?

 Калеб: Ага. Ну, если не считать бесячих младших сестёр и школьных драм, это довольно круто, нет? Я совсем не понимал, как это круто, до того… В общем, до Адама.

 Д-р Брайт: Что ты имеешь в виду?

 Калеб: Просто не так уж много людей об этом знают, да? И родители, прямо скажем, были не в восторге, когда узнали, что я не такой, как все. То есть, они не думают, что я фрик, ничего такого, но, когда вы только рассказали им, что со мной происходит, они очень испугались. Я это почувствовал из приёмной. Я помню, как подошёл к двери, пытаясь услышать, о чём вы говорили, потому что подумал, что у меня что-то действительно плохое. Но они… Они просто беспокоились, понимаете? Они сразу вам поверили, что до сих пор не укладывается у меня в голове, но, думаю, они просто видели, что со мной что-то не так. Вы же помните, как всё было вначале: я думал, что взорвусь от всех этих эмоций.

 Д-р Брайт: Да, тебе было нелегко.

 Калеб: Ага, и они это понимали, они опасались, что у меня серьёзные проблемы. Поэтому, когда вы рассказали им про всю эту историю с эмпатией, я сначала почувствовал их облегчение: теперь им объяснили, почему я себя так вёл, почему у меня болела голова и были эти приступы гнева. Но потом они очень испугались и стали переживать. И я их понимаю. Потому что я сам испугался.

 Д-р Брайт: Это абсолютно нормально, Калеб. Когда обнаруживаешь у себя способность, бывает трудно, особенно если она сразу включается на полную мощность.

 Калеб: Ага, было тяжело. Но потом я начал заниматься с вами, стал лучше с ней управляться и уже не так боялся, что потеряю самообладание, а вот родители всё ещё были напуганы. Они и сейчас иногда боятся. Они любят меня, это я точно знаю, и они не хотели, чтобы я отличался от всех. Вообще я думаю, что иногда они даже этому рады – рады, что какие-то вещи я могу просто понять, и им, ну, не нужно ничего объяснять. Но иногда они всё равно боятся. И за меня сильнее, чем за Алису – я это чувствую.

 Д-р Брайт: Почему, как ты считаешь?

 Калеб: Потому что я не смогу быть нормальным. Никогда. Какие-то вещи мне всегда будут даваться тяжелее, чем остальным. Мои отношения с людьми всегда будут немного странные. И пока всё было более-менее, но что будет, когда я поеду учиться в колледже и буду жить с чужими людьми? Или когда начну работать? Даже встречаться с Адамом было сложно, а он в курсе – я ведь не смогу рассказать обо всём этом каждому, с кем пойду на свидание или просто буду тусить.

 Д-р Брайт: В мире немало очень чувствительных людей. Большая часть населения земли испытывает эмпатию. Не думаю, что ты настолько уж отличаешься от других, чтобы переживать из-за этого.

 Калеб: Зашибись, всю жизнь мечтал быть «чувствительным мальчиком».

 Д-р Брайт: Это не самое плохое качество, Калеб. Общество меняется: люди больше не думают, что мужчины обязаны игнорировать свои чувства.

 Калеб: Да-да, вы сейчас говорите совсем как папа.

 Д-р Брайт: Правда?

 Калеб: А что вы удивляетесь – сами же только что сказали, что мужчины могут быть чувствительными. Наверное, мой отец как раз один из них.

 Д-р Брайт: Всё так. Я просто не знала.

 Калеб: Ну, он всегда, сколько себя помню, был таким папой, который сидит с детьми. Вообще он пишет и всё такое, но кормильцем в семье всегда была мама. Так же говорят – кормилец, да?

 Д-р Брайт: Да.

 Калеб: Ну вот, мой папа всегда говорит нам с Алисой, что мужчины должны готовить и заниматься уборкой – вести хозяйство, в общем – так же, как и женщины. И что это нормально, если мужчины плачут и говорят о своих чувствах – короче, что они не должны постоянно изображать мачо. Я даже помню, что когда говорил ему, что хочу играть в футбол, то сильно волновался: думал, что с его стороны это будет выглядеть, словно я, ну, продался. Прогнулся, типа, под гендерные стереотипы, вот это всё. Но он просто улыбнулся и сказал, что я могу заниматься всем, что делает меня счастливым, главное – не вести себя как козёл.

 Д-р Брайт: Он так сказал?

 Калеб: Ну да, только другими словами, как папы такое говорят.

 Д-р Брайт: Похоже, у тебя замечательные родители, Калеб. Знаю, я встречала их всего пару раз, но они тебя очень любят.

 Калеб: Ну да, знаю. Но большинство родителей хотят, чтобы их дети были нормальными, правда? Так проще.

 Д-р Брайт: Может быть. Но из того, что с тобой им приходится беспокоиться из-за других вещей, не следует, что они будут беспокоиться больше. Не будь ты атипиком, они всё равно бы боялись за тебя. Родители – они такие.

 Калеб: Ну да, наверное, вы правы.

 Д-р Брайт: А что Алиса думает о твоей способности?

 Калеб: Даже не знаю. Она иногда называет меня фриком, но я знаю, что это она не всерьёз. И я думаю, она знает, что я это понимаю, потому что я чувствую, какие эмоции она испытывает на самом деле.

 Д-р Брайт: Значит, ты не обижаешься, когда она обзывается?

 Калеб: Нет. Я знаю, что это её способ свыкнуться с этим. Она точно думает, что это странно, но всё равно меня любит.

 Д-р Брайт: Ты сказал, что не считал свою способность крутой до Адама. Что ты имел в виду?

 Калеб: Ну, он единственный, кто об этом знает, да? Хотя Хлоя и Фрэнк теперь тоже, но это другое, потому что они оба тоже странные. Из нормальных людей ещё только вы знаете. И вы просто, ну не знаю, как-то суперспокойно отреагировали. Наверное, вы видели гораздо более стрёмные случаи, чем я.

 Д-р Брайт: Я встречала людей с более экстремальными способностями, да.

 Калеб: Вот, а Адам думает, что это круто. Он, конечно, психанул, когда я ему всё рассказал – ну, вы помните ту катастрофу…

 Д-р Брайт: Только это уже не было катастрофой, когда вы двое поговорили, да?

 Калеб: Нет, потом это точно перестало быть катастрофой.

 Д-р Брайт: Значит, когда он привык к этой мысли…

 Калеб: Да, он решил, что это шикарно. Иногда даже он превращал это в такую игру. Типа, Адам пытался угадать, какие из наших одноклассников в друг друга влюблены. А потом, когда мы видели эту пару вместе, он заставлял меня подойти поближе и почувствовать их настрой, понимаете? Ну да, глупо, и мы всё равно не стали бы говорить кому-то из них, что человек, который им нравится, испытывает то же самое, но, не знаю, было весело. Иногда, правда, было не очень весело: в старшей школе много безответных влюблённостей.

 Д-р Брайт: Да, хоть я училась сто лет назад, что-то такое припоминаю.

 Калеб: И мы много такой фигни делали. Например, в те дни, когда нужно было делать доклады, я подходил к учителю перед уроком, задавал какой-нибудь вопрос – что-нибудь простое – и определял, в каком он настроении. И потом я говорил это Адаму, или подавал сигнал, или ещё что, и он делал свой доклад так, чтобы он попадал в настроение учителя. Вообще я… Я не знаю, как именно, но, смотря по тому, был учитель весел, или печален, или раздражён, Адам знал, что ему больше понравится. Если учитель сильно устал, Адам выходил к доске и делал очень длинный, очень хороший доклад. И тогда учитель мог немного отдохнуть, потому что, ну, он пятнадцать минут мог слушать одного ученика, который шарит, вместо десяти четырёхминутных докладов, скачанных из интернета.

 Д-р Брайт: Боже мой, да у вас похоже целая система была. И это работало?

 Калеб: Не знаю. Но Адаму это приносило огромное удовольствие, и было забавно смотреть, как он двадцать минут распинается про Хемингуэя. Вообще я думаю, что он много чего сочинял на ходу, но мистер Коллинз в тот день был с похмелья, поэтому Адам получил «отлично».

 Д-р Брайт: Я не уверена, что одобряю то, как вы пытались воспользоваться положением учителя, но в том, что учитель должен приходить на урок с похмелья, я тоже не уверена, поэтому даже не знаю, на чьей я тут стороне.

 Калеб: Да нет, всё нормально. Так-то мистер Коллинз очень хороший учитель. Но он молодой – вашего возраста где-то, – поэтому он иногда встречается с друзьями. То есть, это я так думаю, что он посидел с друзьями, а не пил дома в одиночестве. Мне кажется, тогда бы это иначе ощущалось. Более грустно, наверное. А у него, хотя и был полный набор: шум в голове, тошнота, головокружение – и не это радостное головокружение с бабочками в животе, а, типа, обычное головокружение, – ещё он чувствовал себя чуточку счастливым что ли? Словно вчерашняя ночь стоила этого тяжёлого похмелья.

 Д-р Брайт: И откуда ты знаешь, как ощущается похмелье?

 Калеб: Из кино.

 Д-р Брайт: Точно?

 Калеб: Ну да, вы шутите что ли? Никогда в жизни я не стану напиваться. По крайней мере нарочно.

 Д-р Брайт: Рада это слышать, но когда ты поступишь в колледж…

 Калеб: Нет, в смысле, я пробовал алкоголь раньше. И не надо на меня так смотреть, все это делают. Готов поспорить, даже вы пили в старшей школе. Но когда я однажды выпил банку пива, мне было, типа, так паршиво. Понимаете, ощущать вокруг себя пьяных людей – уже фигово, но когда ты сам пьян и к тому же чувствуешь двадцать пьяных тинэйджеров – это просто кошмар. Теперь на вечеринки я приношу флягу с холодным травяным чаем и стараюсь найти трезвую компанию. Ну или более-менее трезвую.

 Д-р Брайт: Ты наливаешь травяной чай во флягу?

 Калеб: Ну да, такой чай, который по идее должен успокаивать или типа того. Не знаю, помогает он или нет, но так я хотя бы что-то держу в руке и могу законно отказываться от выпивки.

 Д-р Брайт: Что ж, если это помогает избежать давления одноклассников, почему нет.

 Калеб: Ещё мне помогало присутствие Адама. Если я мог сосредоточиться на его чувствах, люди вокруг не так сильно меня напрягали. Он, не знаю, типа, заземлял меня. Привязывал.

 Д-р Брайт: Почему?

 Калеб: Просто мне всегда очень легко сконцентрироваться на его чувствах. Даже когда ему было очень грустно, с ним мне… С ним я был как дома.

 Д-р Брайт: А что сейчас? Вы же почти не общались, как ты себя чувствуешь?

 Калеб: Я в порядке. Я… Я очень по нему скучаю, если честно. И я чувствую… Чувствую себя полным ослом. То есть, я знаю, что погорячился, но я просто так испугался. А теперь мне кажется, что я всё разрушил – что он не простит меня за мои слова о его родителях, когда мы всё-таки поговорим.

 Д-р Брайт: Значит, ты больше ни в чём не подозреваешь его родителей?

 Калеб: Вообще-то подозреваю, и ещё как. Вы ведь знаете, что происходит с Фрэнком, да? Вы говорили с ним?

 Д-р Брайт: Хлоя всё ещё пытается уговорить его прийти ко мне. Но, да, она рассказывала мне, что ей удалось понять о его прошлом. Я так понимаю, он не очень любит об этом разговаривать.

 Калеб: Ну да, не любит. Особенно при мне. Иногда мне кажется, что я вообще не должен пытаться ему помочь.

 Д-р Брайт: Почему ты так говоришь?

 Калеб: Ну, если у него плохой день, то, когда рядом другой эмпат, всё становится ещё хуже. Как будто его эмпатия рикошетит об мою, и так далее, по кругу – и это какой-то лютый пиздец. Он просто с катушек слетает: на прошлой неделе мы помогали Хлое передвинуть большие работы в её мастерской, и он вдруг принялся вопить, что мне нужно уходить, что это слишком опасно, что он не может меня защитить, и всё в таком духе.

 Д-р Брайт: Как вы поступили?

 Калеб: Ну, Хлоя пыталась объяснить ему, что он в безопасности, что никому ничего не угрожает и он больше не на войне – у него был военный флэшбэк, наверное? Но она попросила меня уйти, и, думаю, как-то уладила это сама.

 Д-р Брайт: Понимаю.

 Калеб: Что? Вы злитесь.

 Д-р Брайт: Прости, Калеб, я злюсь не на тебя…

 Калеб: Я знаю. Уж поверьте, я знаю, как ощущается «злость на Калеба».

 Д-р Брайт: Я просто беспокоюсь, вот и всё. Я признаю: Хлоя и ты как никто знаете, что нужно человеку в критической ситуации, но по сути вы оба всё ещё дети.

 Калеб: Чего? Это несправедливо. Мне почти восемнадцать…

 Д-р Брайт: Калеб, твой день рождения ещё очень не…

 Калеб: А Хлое – двадцать один. Не надо думать, что мы не можем справляться с серьёзными вещами.

 Д-р Брайт: Я это знаю.

 Калеб: Тогда почему вы злитесь?

 Д-р Брайт: Я же сказала, я беспокоюсь.

 Калеб: Да ладно, я знаю, что дело не только в этом.

 Д-р Брайт: Хорошо. Я злюсь из-за того, что Хлоя взвалила на себя эту ответственность. Она может подвергать себя – и тебя – опасности…

 Калеб: Фрэнк никогда не причинит ей зла. Он никому не причинит зла…

 Д-р Брайт: Может, и так, но всё равно у него крайне нестабильная психика. Ему нужна профессиональная помощь. А Хлоя не специалист по психическим травмам – она изучает искусство. Ты учишься в старшей школе. То, что произошло с Фрэнком, далеко за пределами ваших компетенций.

 Калеб: Пока что.

 Д-р Брайт: Что ты имеешь в виду?

 Калеб: Помните, я как-то говорил, что было бы здорово использовать мою способность, чтобы помогать людям? В общем, я много об этом думал. Не знаю, просто когда я начал ходить на терапию, и сблизился с Адамом, и познакомился с Фрэнком, я задумался, чем хочу заниматься после школы. И я подумал, что будет неплохо использовать эту свою странную штуку в профессии. Ну, там, изучить в колледже психологию или социальную работу, а потом использовать эмпатию, чтобы делать это прям невъебенно круто.

 Д-р Брайт: Я думаю, это превосходная идея. И я рада, что и у тебя, и у Хлои такое доброе сердце. Но ты ведь понимаешь, что не можешь практиковаться на ветеране с психической травмой?

 Калеб: Да, понимаю. И я этим не занимаюсь – я просто чувствую этого парня, понимаете? Блин, вы знаете, о чём я.

 Д-р Брайт: Да, я знаю, о чём ты.

 Калеб: И ещё это словно касается меня лично. Теперь, когда я узнал, что за этим стоят родители моего парня – эм, Адама, – такое чувство, что мне было уготовано встретить Фрэнка.

 Д-р Брайт: Ты начинаешь говорить, как Хлоя.

 Калеб: Ага. Но я не верю в промысел Вселенной, как она. Я просто думаю, что, ну, есть люди, которые предназначены другим людям, понимаете? Даже не в романтическом плане, не типа как родственные души. Но я знаю, Хлоя считает, что она предназначена для Фрэнка. Они просто понимают друг друга. И Хлоя помогает ему, а он… Не знаю, он даёт ей смысл. Даёт возможность о ком-то заботиться. Думаю, это ей нравится.

 Д-р Брайт: И ты чувствуешь, что тоже предназначен для Фрэнка?

 Калеб: Ну да, немного. Только не так, как Хлоя. Потому что я думаю так: что бы ни случилось в жизни Фрэнка, он бы всё равно встретил Хлою и они бы вместе занимались искусством. Даже если бы он никогда не служил. Но, по-моему, когда эти учёные провели над ним все эти эксперименты, его судьба сместилась и стала сближаться с моей судьбой. Я как бы стал частью его истории.

 Д-р Брайт: И какую, по-твоему, роль ты играешь в его истории?

 Калеб: Пока не знаю. А может, это он в моей истории – может, я должен был его встретить, чтобы увидеть, что может пойти не так.

 Д-р Брайт: В каком смысле?

 Калеб: Ну, ведь почему у него в голове всё перемешалось, почему у него такая трудная жизнь? Потому что его эмпатия вышла из-под контроля.

 Д-р Брайт: Фрэнку дали способность эмпата искусственно. Его биология не была заточена под неё так, как твоя. Твой организм создаёт эту способность естественным путём – ему же её вживили вместе с множеством других свойств.

 Калеб: Каких других свойств? Вам Хлоя это рассказала?

 Д-р Брайт: Я искала информацию самостоятельно. Я мало чем могу ему помочь, пока он не придёт сюда, поэтому я по мере сил пытаюсь разобраться.

 Калеб: Но это точно сделали родители Адама?

 Д-р Брайт: Пока я не смогла выяснить это наверняка.

 Калеб: И что мне делать с этим? Ну, вот как мне… Как я могу прийти к Адаму домой и общаться с его родителями, когда я знаю, что они делают ужасные вещи с такими, как я?

 Д-р Брайт: Я не знаю. Но не думаю, что они могут причинить тебе вред. Ты хочешь снова встречаться с Адамом?

 Калеб: Я даже не уверен, что мы расходились. То есть, да, мы не разговаривали, но, не знаю, я чувствую, что мы просто взяли паузу. Не то что бы я встречался с кем-то или даже думал о других… Твою мать… Вы не думаете, что он всё лето встречался с другими?

 Д-р Брайт: Понятия не имею, Калеб.

 Калеб: Господи, мне нужно было что-то ему сказать. Почему я так ничему и не научился?

 Д-р Брайт: Что бы ты ему сказал?

 Калеб: «Пожалуйста, дай мне время посходить с ума, но не забывай о своих чувствах ко мне, и в конце лета мы со всем разберёмся»?

 Д-р Брайт: Как я понимаю, у него нет никаких причин считать, что ты так всё воспринимаешь?

 Калеб: Нет. Ведь всё наше общение было… Ну, пипец какое холодное и вежливое – совсем не похожи на наши прежние переписки. Господи, что если он нашёл себе парня получше – нормального, а не фрика?

 Д-р Брайт: Не думаю, что Адам так быстро мог о тебе забыть, но если ты хочешь продолжать с ним встречаться, тебе нужно сделать первый шаг. Поговори с ним откровенно.

 Калеб: Ну да, я знаю. Знаю, что надо, но я просто… Даже если он не забыл обо мне, если он хочет быть со мной… Не знаю. Наверное, я трушу.

 Д-р Брайт: Из-за его родителей?

 Калеб: Ну да, и это тоже. Но ещё… Короче, я не очень хорошо себя повёл, я знаю. Знаю, что нужно было поговорить с ним, после того как я тогда запаниковал, а не игнорить его в школе, и я знаю, что снэпчаты и всё такое – никакое не общение, пусть так. Но я даже не уверен… Я даже не уверен, что в принципе был хорошим парнем для него. Я всегда очень грузился, когда мы ссорились, и я не знаю, как помочь, когда ему хреново, и… Я боюсь, что из-за меня всё только хуже.

 Д-р Брайт: Что всё?

 Калеб: Его жизнь. Потому что, хоть рядом с ним мне и легче выравнивать эмоции, когда ему плохо, я совсем не понимаю, что сделать, чтобы ему стало лучше. Когда он грустит, я это чувствую, и тогда он начинает злиться на себя за что, что мне тоже стало грустно – хоть я и говорю ему, что лучше я буду знать, что он чувствует, чем он будет скрывать это от меня. Но тогда он начинает стесняться меня, а делать ему хуже – это последнее, что я хочу. В любой ситуации. Не знаю, иногда я думаю, что ему стоит встречаться с кем-то другим. С кем-то нормальным. Но иногда…

Д-р Брайт: Иногда?

 Калеб: Ну, вот как я говорил, что одни люди бывают предназначены другим, – иногда я думаю так про Адама. Не в том смысле, что мы сыграем свадьбу и, там, будем жить долго и счастливо, а просто… Он не особенный, понимаете? Ну, то есть, конечно же, он особенный, как и любой человек, но он не отличается от всех, как я. Каждый раз, как я встречаю других атипиков, их чувства воспринимаются иначе. Иногда лишь чуть-чуть, как с Хлоей, а иногда совершенно иначе, как тогда, когда я встретил Дэмиена. Его чувства были ну очень сильные. И ещё есть Фрэнк – и у него совсем уникальные, всепоглощающие эмоции. Но Адам – просто обычный парень. Ну да, у него свои загоны, и с его чувствами тоже бывает трудно, но ведь то же самое и с папой, и, наверное, со многими ребятами из школы. И всё равно для меня эмоции Адама особенные. Я всегда знаю, когда он где-то рядом, и могу чувствовать малейшие изменения в его настроении, и, даже когда его эмоции плохие, он заставляет меня чувствовать себя лучше. Так, как будто со мной всё нормально. Мне нравится знать, что он чувствует. У этого ведь должна быть какая-то причина, правда?

 Д-р Брайт: А нужна причина?

 Калеб: Нет, наверное, нет. Знаете, я иногда всё ещё волнуюсь, действительно ли мои чувства настоящие. То есть, действительно ли я что-то чувствую, или просто так на меня действуют окружающие. Бывает нелегко понять, чему верить. Но то, что я чувствую про Адама – что он отличается, – доказывает, что это чувство действительно моё. Я действительно его люблю – это не просто школьный краш, и не побочный эффект моей способности. Это я. И он. И мы просто… Мы совпали, и мы бы совпали, даже если бы я не был особенный, верно?

 Д-р Брайт: Ты так считаешь?

 Калеб: Да.

 Д-р Брайт: Тогда это всё, что нужно. Ну, и ещё чтобы Адам чувствовал так же.

 Калеб: Я думаю, он чувствует. Мы никогда этого не произносили, но… Я думаю, что чувствует. Но что, если то, как он чувствует, – это неправильно? Что, если я не тот человек, который должен быть рядом с ним?

 Д-р Брайт: Ты не можешь принять это решение за него, Калеб. Всё, что ты можешь, – давать ему любовь и заботу и стараться изо всех сил. Мы все только это и можем делать для тех, кто нас окружает.

 Калеб: Ага. Ага, вы правы. Я буду стараться. Это я умею.

 Д-р Брайт: Значит, ты поговоришь с ним?

 Калеб: Ага. Ага, я ему напишу. Господи, вы прям окатили меня своим разочарованием.

 Д-р Брайт: Я просто считаю, что телефонный звонок…

 Калеб: Я напишу ему, что нам нужно поговорить. Так пойдёт?

 Д-р Брайт: Это шаг в верном направлении.

 Калеб: Ага, хорошо.

 Д-р Брайт: А расскажи мне про ваш домик на озере. Пока вы там были, к вам приезжали другие родственники?

 Калеб: Ну да, к нам приезжали друзья родителей…

 [проходит время]

 Д-р Брайт: Хорошо, Калеб. Увидимся в следующее воскресенье. Пусть начало учебного года пройдёт хорошо. И, пожалуйста, подумай о том, чтобы позвонить Адаму.

 Калеб: Ладно, подумаю. Спасибо, доктор Брайт.

 [дверь открывается]

 Д-р Брайт: Пока, Калеб.

 Калеб: До свидания, доктор Брайт.

 [дверь закрывается]

 [щелчок диктофона]

 Лорен Шиппен: Сценарий и режиссура эпизода 26 – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос доктора Брайт – Джулия Моризава. Голос Калеба – Бриггон Сноу. Композитор и исполнитель музыки – Эван Каннингем. Оригинальная музыкальная тема написана Лорен Шиппен. Чтобы послушать тему целиком и посмотреть дополнительные материалы, заходи на наш сайт thebrightsessions.com и подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brightpodcast. Ставь нам оценки и оставляй отзывы на iTunes. «Сеансы Брайт» благодарят Элизабет Лерд, Анну Лори, Элизабет Харрингтон, Кена Хертца, Освальдо Росси и Аутентик. Мы скоро вернёмся с эпизодом 27. А пока – спасибо за то, что слушал нас, и оставайся странным.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 25 – Внештатный сотрудник 43, встречи 1 – 6

[писк диктофона]

 Директор Уодсуорт: Внештатный сотрудник 43, дисциплинарная встреча номер один. Я давно уже не встречалась с ней лично. Но, принимая во внимание события 2-го июля, подумала, что будет лучше, если вместо агента Грина всю коммуникацию с ней я возьму на себя.

[стук в дверь]

 Директор Уодсуорт: Входите.

 [открывается дверь]

 Директор Уодсуорт: Натворила ты дел, а, Джоан? Последние два месяца я провела в Вашингтоне, решала крайне важные вопросы с правительством, и мне пришлось сорваться сюда посреди совещания c Объединённым комитетом начальников штабов. Ты хоть представляешь, как унизительно это было?

 Доктор Брайт: Ты позвала меня, чтобы хвастаться своими связями в Вашингтоне?

 Директор Уодсуорт: Полагаю, я допустила ошибку, оставив штаб-квартиру на агента Грина. Он приятный человек, но не самый проницательный. Не дотягивает до наших стандартов. Хотя очень преданный. Думаю, тебя привлекло именно это качество. Я всегда считала, что ты заслуживала большего, Джоан.

 Доктор Брайт: Мне кажется, тебя это совершенно не касается.

 Директор Уодсуорт: Хотя я понимаю, что могут дать отношения с человеком, который не создаёт тебе проблем. Ты, наверное, упивалась чувством превосходства: в тебе всегда жила жажда власти, Джоан. Это одна из тех черт, которые мне нравятся в тебе больше всего.

Доктор Брайт: Я пришла, чтобы ты проводил со мной сеанс психоанализа?

 Директор Уодсуорт: Нет, вовсе нет. Хотя ты разве не скучаешь по нашим разговорам? Хотя бы чуть-чуть?

 Доктор Брайт: Как можно скучать по обязательным встречам с боссом дважды в месяц для оценки твоего психологического состояния?

 Директор Уодсуорт: Конечно же, мы не думали о них так… Наши с тобой беседы всегда приносили мне удовольствие, Джоан. Вообще-то, я могу сказать, что скучала по ним.

 Доктор Брайт: Что я здесь делаю, Уодсуорт?

 Директор Уодсуорт: О, Уодсуорт? Знаю, меня не было несколько лет, но мы ведь не перешли снова на кодовые имена. Хотя, да, своим ты пользуешься до сих пор. Так и знала, что ты всё ещё скучаешь по этому месту. Заверяю тебя, ты можешь вернуться в любой момент.

 Доктор Брайт: Могу? Даже после…

 Директор Уодсуорт: Правильно, давай ближе к делу, да? На тебе проникновение со взломом, а также побег одного из наших подопечных.

 Доктор Брайт: Я не была в этом здании уже два года.

 Директор Уодсуорт: Верно. Само собой. То есть, это простое совпадение, что преступник был твоим пациентом, а единственный сбежавший объект – твой брат.

 Доктор Брайт: Мои пациенты, в отличие от твоих, могут свободно передвигаться за пределами моего кабинета. Я не несу ответственности за то, как они считают нужным проводить свободное время.

 Директор Уодсуорт: Можем мы пропустить эту часть, Джоан? Я знаю, что это сделала ты. Ты знаешь, что это сделала ты. Рано или поздно это раскроется, так что давай просто двинемся дальше, а?

 Доктор Брайт: Вижу, моё слово значит для тебя так же много, как и раньше.

 Директор Уодсуорт: Возможно, я не всегда соглашалась с тобой, Джоан, но я всегда доверяла тебе – и вот к чему это привело.

 Доктор Брайт: Вот как. Значит, ты хочешь поговорить о доверии? Для человека, который вроде как был моей «подругой и наставницей», ты слишком легко скрыла от меня, что вы ставили эксперименты над моим братом.

 Директор Уодсуорт: Может, если бы ты первая не стала скрывать способность брата, нам и не пришлось бы делать это за твоей спиной.

 Доктор Брайт: Ах, так это я виновата в том, что вы его похитили и заперли здесь?

 Директор Уодсуорт: «Похищение» – такое грубое слово.

 Доктор Брайт: А как бы ты это назвала?

 Директор Уодсуорт: Защита.

 Доктор Брайт: Да брось…

 Директор Уодсуорт: Марк был совершенно не готов к тому, чтобы бродить по свету сам по себе. Кто знает, скольких атипиков он бы встретил. Тем более на территории иностранных государств: не все правительства так снисходительны, как наше. Ущерб, который он мог бы нанести…

 Доктор Брайт: Марк отлично умел себя контролировать. Он всегда…

 Директор Уодсуорт: Ты правда думаешь, что он и дальше скрывал бы свою способность? Он не такой, как ты, Джоан. В нём нет этой шпионской жилки.

 Доктор Брайт: Не надо делать вид, будто ты его знаешь.

 Директор Уодсуорт: Я сужу лишь по тому, что ты мне рассказывала. Ты всегда волновалась за него. Да, тогда я не знала почему…

 Доктор Брайт: Ты сидела прямо здесь. Ты просто сидела и позволяла мне рассказывать о том, как я боялась за него, когда он исчез. А потом ты спускалась вниз и пытала его.

 Директор Уодсуорт: Ума не приложу, откуда ты берёшь эти идеи о том, что мы здесь делаем. Ты проработала здесь семь лет – тебе когда-нибудь казалось, что ты пытаешь людей?

 Доктор Брайт: Я больше ни в чём не уверена.

 Директор Уодсуорт: Мы помогаем людям. И да, с Марком события приняли неожиданный оборот: мы были не готовы к тому, насколько сильная у него способность, и мы тем более не ожидали, что Камилла умрёт. Мы облажались. Но и ты тоже, Джоан. Забрать его отсюда без помощи человека с медицинским образованием? Отдать в руки настоящего преступника?

 Доктор Брайт: Настоящего преступника? Ты говоришь так, словно он сбежал из тюрьмы У него нет никаких судимостей.

 Директор Уодсуорт: Так, хорошо, давай поговорим об этом твоём пациенте. У меня тут есть его файл: его передал мне Грин, и я позволила себе заполнить пробелы информацией, которую получила от дружественных агентств…

 Доктор Брайт: Господи, вы теперь и телефон его прослушиваете?

 Директор Уодсуорт: Просто стандартный запрос личных данных: он американский гражданин, имея фото и последний адрес, совсем не трудно найти немного фактов о человеке. Итак, Роберт Горэм, атипик класса E…

 Доктор Брайт: Роберт Горэм?

 Директор Уодсуорт: Ты же не думала, что Дэмиен – его настоящее имя, правда?

 Доктор Брайт: Нет. Но своё настоящее имя он мне так и не назвал. Всегда настаивал, чтобы к нему обращались Дэмиен.

 Директор Уодсуорт: Г��споди, какой зануда.

 Доктор Брайт: У него непростой характер.

 Директор Уодсуорт: Да, похоже, тот ещё фрукт. Атипик класса E, манипулятор 3-го уровня, может проецировать свои желания на других людей. Ты считаешь, так лучше всего описать его способность?

 Доктор Брайт: Эта формулировка не хуже других.

 Директор Уодсуорт: Поразительно. Хотела бы я с ним встретиться: я видела много тех, кто может читать мысли, но манипуляторов – нет. Большинство из них… В общем, мне было бы очень любопытно испытать его способность на себе.

 Доктор Брайт: Не разделяю твоих восторгов.

 Директор Уодсуорт: Что при этом чувствуешь?

 Доктор Брайт: Ты серьёзно?

 Директор Уодсуорт: Ну, Джоан, утоли моё научное любопытство.

 Доктор Брайт: Это… что-то особенное. Я работала со многими атипиками и никогда не чувствовала ничего подобного.

 Директор Уодсуорт: Это не управление чужим сознанием…

 Доктор Брайт: Нет. Нет, тут… Когда он чего-то хочет, действительно хочет и начинает проецировать своё желание, ты тоже этого хочешь. Это не столько управление, сколько…

 Директор Уодсуорт: Внушение…

 Доктор Брайт: Именно. Даже теперь, когда я могу распознать, что он это делает, большая часть моего мозга по-прежнему воспринимает его желания, как свои собственные.

 Директор Уодсуорт: Хотя другая часть понимает, что происходит.

 Доктор Брайт: Верно.

 Директор Уодсуорт: И если его желание достаточно сильное, оно гасит тревогу той части твоего мозга, которая что-то подозревает.

 Доктор Брайт: Хотя это у него получается не всегда.

 Директор Уодсуорт: То есть, лучше всего способность работает, когда его потребность…

 Доктор Брайт: Очень глубокая, да.

 Директор Уодсуорт: Почему же он так сильно хотел вытащить твоего брата? Насколько я понимаю, у вас не самые тёплые отношения. Зачем ему оказывать такую большую услугу человеку, который не то чтобы ему нравится?

 Доктор Брайт: По-моему, Дэмиену вообще никто не нравится – я тут не исключение. У нас непростые отношения.

 Директор Уодсуорт: Пусть так, но ты же принесла его нам на блюдечке. И после этого он готов был пойти на такой риск, чтобы воссоединить семью Брайантов?

 Доктор Брайт: Ну, ты сама видишь: Дэмиен не воссоединил меня с братом. Вместо этого он…

 Директор Уодсуорт: Да-да, всё дело в Марке, верно? Агент Грин не смог вспомнить детали…

 Доктор Брайт: Так бывает, когда подвергаешься воздействию Дэмиена впервые…

 Директор Уодсуорт: Но, судя по всему, Роберт – прости, Дэмиен – живо интересовался нюансами способности Марка. И теперь у меня два атипика класса E, которые могут объединить свои силы и манипулировать сознанием людей, свободно разъезжают по стране, одному богу известно где…

 Доктор Брайт: Стой, ты не знаешь, где они?

 Директор Уодсуорт: У нас совсем не везде есть глаза и уши, Джоан. Мы не в фильме про Бонда: мы никому не вживляем трекеры и не прогоняем данные со всех камер наблюдения в стране через алгоритм распознавания лиц. Они ускользнули ночью накануне Дня независимости, когда здесь почти не было сотрудников. Время вы выбрали безупречно – как говорится, ищи ветра в поле.

 Доктор Брайт: Поверить не могу. Значит...

 Директор Уодсуорт: Значит твой план мог сработать? Да, думаю, все бы получилось – если бы не пошло под откос. Вот почему ты пришла, почему тебя почти не пришлось уговаривать. Тебя не интересуют последствия твоего поступка – ты просто хотела узнать, есть ли у нас информация, которой нет у тебя.

 Доктор Брайт: Скажешь, что это неэтично?

 Директор Уодсуорт: Наверное, нет. Ты понимаешь, что рано или поздно мы бы привели тебя, хочешь ты того или нет.

 Доктор Брайт: Понимаю.

 Директор Уодсуорт: Так что, ты согласна сотрудничать?

 Доктор Брайт: Я думала, что уже сотрудничаю.

 Директор Уодсуорт: Нет, в будущем. Может, мы и не знаем, где сейчас Марк, но, скорее всего, он жив и находится в безопасности. Когда-нибудь он вернётся к старшей сестре, в этом я уверена. Ему не понравится, если он обнаружит, что ты в тюрьме.

 Доктор Брайт: Где доказательства?

 Директор Уодсуорт: Да перестань.

 Доктор Брайт: Чего ты от меня хочешь, Элли?

 Директор Уодсуорт: Я хочу, чтобы ты вернулась: чтобы работала здесь, работала на меня, работала со мной, как раньше. Нам нужен твой ум, Джоан.

 Доктор Брайт: В этом месте хватает отличных специалистов...

 Директор Уодсуорт: Но ты не просто специалистка, Джоан. Ты умна, да, но ещё ты амбициозна, ты ладишь с людьми – ну, когда этого хочешь, – и ты отлично справлялась. Если ты сейчас вернёшься, через 10 лет, а то и раньше, мы с тобой можем возглавить головной офис.

 Доктор Брайт: Почему ты думаешь, что я вообще этого хочу?

 Директор Уодсуорт: Когда-то хотела.

 Доктор Брайт: Люди меняются.

 Директор Уодсуорт: Не настолько резко, нет. Ты правда хочешь сказать, что возможность возглавить хорошо финансируемый, оснащённый по последнему слову техники научно-исследовательский центр тебя совсем не привлекает? Ты даже не представляешь, чего мы достигли за последние годы, какие двери открыли. Ты сможешь быть на переднем крае науки, которой посвятила всю свою жизнь.

 Доктор Брайт: У меня есть мои пациенты.

 Директор Уодсуорт: Не беспокойся, ты сможешь оставить своих подопечных. Я знаю, ты сильно привязалась к некоторым из них. Но Калеб через год-два пойдёт в колледж...

 Доктор Брайт: Какое дело тебе до Калеба?

 Директор Уодсуорт: Никакого. Совсем никакого. Он совершенно заурядный молодой человек. Не представляет никакого интереса. Пока. Но он суёт нос в чужие дела, не так ли? Общается с этим морпехом, задаёт вопросы о родителях своего парня...

 Доктор Брайт: Как ты... Ничего этого не было в моих отчётах.

 Директор Уодсуорт: Я сказала, что у нас не везде глаза и уши, но это не значит, что у нас вообще нет своих источников.

 Доктор Брайт: Мы заключили соглашение. Я не стану на вас доносить, я позволю, чтобы поиски  Марка завели полицию в тупик, а ты дашь мне открыть свою практику. Каждый квартал я предоставляла эти отчёты, на которые ты, между прочим, назначила моего бывшего, что совершенно непрофессионально...

 Директор Уодсуорт: Ой, ладно, а ваша связь как будто не была непрофессиональной...

 Доктор Брайт: ...и что ты сделала, по-моему, лишь для того, чтобы меня позлить. Но я всё равно собираю эти отчеты. Я даю вам информацию о ни в чем не повинных людях, чья жизнь без вас стала бы только лучше, потому что ты дала слово, что не станешь за мной следить.

 Директор Уодсуорт: И я рада сообщить, что мы сдержали своё слово, Джоан. Я предоставила тебе огромную свободу, но на последнем ежеквартальном отчёте ты вела себя крайне подозрительно. Солгала агенту Грину о пациентах в твоём офисе, некорректно классифицировала способности Роберта... Как, по-твоему, мы должны были отреагировать, узнав об этом?

 Доктор Брайт: И вы решили проникнуть в мой офис и поставить жучки?

 Директор Уодсуорт: Я беспокоюсь о тебе, Джоан. Эта одержимость тем, что случилось с Марком, совершенно затуманила твой разум. Ты манипулировала пациентами, использовала их для своих целей... Вот только не надо так на меня смотреть: ты бы никогда не разбудила Марка без путешественника во времени, так что одного ты точно от нас утаила. И то, что дочь Ванессы находилась в твоей приёмной, когда ты встречалась с Грином, не может быть простым совпадением. Я не дура, Джоан.

 Доктор Брайт: Я знаю.

 Директор Уодсуорт: Ты солгала нам о настоящих способностях как минимум двух своих пациентов. Так не пойдёт. Этим людям могли пригодиться какие-то ��з множества наших ресурсов, а ты помешала этому.

 Доктор Брайт: Я могу им помочь гораздо лучше, чем вы.

 Директор Уодсуорт: Ты в этом уверена, Джоан? Я уже сказала: мы добились больших успехов с тех пор, как ты ушла. Ты действительно настолько эгоистична, что готова лишить своих пациентов помощи, которая может изменить их жизнь? Мы ведь уже очень близко подошли к тому, чтобы влиять на некоторые способности медикаментозно. Прискорбно, что Камилла умерла, но сама понимаешь: каждая смерть – это новая возможность для сбора информации.

 Доктор Брайт: Ты удивишься, но я не отношусь к своим пациентам как к потенциальным точкам на графике.

 Директор Уодсуорт: Ох, Джоан. Мы обе знаем, что это не вполне правда. Вот как мы поступим. Я не хочу доносить на тебя в штаб-квартиру. Буду с тобой откровенна, Джоан: то, что случилось с Марком и Камиллой, – это был первый, но не последний раз, когда мы серьёзно облажались. И, поверь мне, не так я бы хотела начать карьеру в качестве Старшего Директора. Кстати, ты меня так и не поздравила.

 Доктор Брайт: Мои поздравления.

 Директор Уодсуорт: Ты ушла в самый неподходящий момент. Ты была бы следующей в очереди на повышение, я бы об этом позаботилась. Так о чём я говорила? Ах да: я не буду на тебя доносить. Я совсем не хочу давать вышестоящему руководству новый повод для расстройства. Так что я займусь тобой сама. Ты будешь приходить сюда два раза в месяц и разговаривать со мной. Совсем как раньше.

 Доктор Брайт: И на кой чёрт мне это делать?

 Директор Уодсуорт: Потому что я так хочу. И ещё потому, что мне кажется, это будет познавательно для нас обеих. Не думаю, что тебя можно оставлять без присмотра – посмотри, куда это тебя привело. Я считаю, что ради твоих пациентов и ради твоей собственной безопасности будет лучше, если я буду за тобой приглядывать. Так что, в какой день через две недели тебе будет удобнее?

 [писк диктофона]

 Директор Уодсуорт: Внештатный сотрудник 43, дисциплинарная встреча номер два...

 [через какое-то время]

 Директор Уодсуорт: Знаешь, Джоан, вообще-то, цель этих встреч в том, чтобы ты говорила. Серьёзно? Будешь просто сидеть здесь и молчать? Немного по-детски, не находишь, Джоан?

 Доктор Брайт: О чём было то совещание с высшим руководством?

 Директор Уодсуорт: Ладно. Увидимся через две недели.

 [писк диктофона]

 Директор Уодсуорт: Внештатный сотрудник 43, дисциплинарная встреча номер три...

 [через какое-то время]

 Директор Уодсуорт: Слышала, Калеб вернулся из путешествия с семьёй. Это, наверное, тебя обрадовало. Я знаю, Марка никто не сможет заменить, но...

 Доктор Брайт: Ещё не выследили Дэмиена?

 Директор Уодсуорт: Нет.

 [писк диктофона]

Директор Уодсуорт: Внештатный сотрудник 43, дисциплинарная встреча номер четыре...

 [через какое-то время]

 Директор Уодсуорт: Похоже, старая поговорка "доктора становятся худшими пациентами" работает и с психотерапевтами. Ты должна со мной говорить, Джоан.

 Доктор Брайт: А иначе что?

 Директор Уодсуорт: Ты уверена, что хочешь это знать?

 Доктор Брайт: О, шантажируем пациента, Уодсуорт? Очень этично.

 Директор Уодсуорт: Кому, как не тебе, знать об этичности, Джоан.

 [писк диктофона]

 Директор Уодсуорт: Внештатный сотрудник 43, дисциплинарная встреча номер пять...

 [через какое-то время]

 Доктор Брайт: ...У меня нет времени на отпуск.

 Директор Уодсуорт: Я просто считаю, что тебе пойдёт на пользу уехать куда-нибудь на выходные. Каждый раз, как я тебя вижу, ты всё больше напряжена. Почему бы тебе не взять пару дней и не поехать на тот спа-курорт, о котором мы всегда говорили?

 Доктор Брайт: А тебе не приходило в голову, что у меня напряжённый вид, потому что я должна сюда ходить? Если ты хочешь, чтобы я расслабилась, перестань настаивать на этих бессмысленных сеансах.

 Директор Уодсуорт: Они не бессмысленные, Джоан. Мы закладываем новый фундамент.

 Доктор Брайт: Для чего?

 Директор Уодсуорт: Придёт день, и ты вспомнишь, как близки мы были раньше. Мы были хорошими подругами, а главное, мы отлично работали в паре. И когда ты раскроешь глаза и поймёшь, где твоё место, все только выиграют.

 Доктор Брайт: Могу я идти?

 Директор Уодсуорт: Хорошо.

 [писк диктофона]

 Директор Уодсуорт: Внештатный сотрудник 43, дисциплинарная встреча номер шесть...

 [через какое-то время]

 Доктор Брайт: Я просто не понимаю, как это возможно, что у вас до сих пор нет новой информации.

 Директор Уодсуорт: У тебя тоже нет особых подвижек.

 Доктор Брайт: Но у меня нет и половины ваших ресурсов!

 Директор Уодсуорт: Джоан, если что – их не ищет какой-то специальный  отряд.

 Доктор Брайт: Что? Почему нет?

 Директор Уодсуорт: Марк и Роберт – не первые, кто сбежал от «АМ». Ты удивишься, если узнаешь, со сколькими подопечными мы потеряли контакт.

 Доктор Брайт: И тебя это не волнует?

 Директор Уодсуорт: Конечно же, волнует. Но пока они не сделают что-то, что привлечёт наше внимание, это не самая приоритетная задача. Не похоже, чтобы они представляли опасность – иначе мы бы о них уже услышали.

 Доктор Брайт: Ну, кто знает, сколько времени Марку потребуется на полное восстановление? Кто знает, работает ли вообще его способность после того, что вы с ним сделали.

 Директор Уодсуорт: Поверь, мы не умеем отнимать у людей способности. А ваши родители знают, что ты нашла Марка?

 Доктор Брайт: Я не нашла Марка, в этом и проблема.

 Директор Уодсуорт: Ну, его же больше нельзя считать пропавшим без вести. Строго говоря.

 Доктор Брайт: Он не был пропавшим без вести два с половиной года. Я просто не могла к нему попасть.

 Директор Уодсуорт: Как дела у твоих родителей?

 Доктор Брайт: Давай вот без этого, Элли.

 Директор Уодсуорт: Они по-прежнему живут в Европе?

 Доктор Брайт: Сейчас они живут в Канаде.

 Директор Уодсуорт: Как здорово. Ездила к ним?

 Доктор Брайт: Нет.

 Директор Уодсуорт: И, как я понимаю, они тоже тебя не навещали с тех пор, как ты переехала сюда?

 Доктор Брайт: Нет.

 Директор Уодсуорт: Ты хотя бы общаешься с ними? Когда ты в последний раз с ними говорила? На первых курсах?

 Доктор Брайт: С чего вдруг такая забота о них? Какое отношение всё это имеет к «АМ»?

 Директор Уодсуорт: Никакого. Но я забочусь о тебе, Джоан. Раньше ты со мной говорила. Я надеялась, что эти встречи…

 Доктор Брайт: Что они что? Снова сделают нас подругами? Вот чего ты добиваешься этими сеансами? Хочешь, чтобы я говорила о своих чувствах? Хорошо. Знаешь, раньше я думала, что ты – самая невероятная женщина, которую я когда-либо встречала. Я помню свою первую неделю в «АМ», помню, как люди шептались, когда ты проходила мимо.

 «Смотри, это специальный агент Уодсуорт, она обнаружила больше атипиков, чем любой другой сотрудник этого филиала».

 «Слышала о специальном агенте Уодсуорт? Она вышла к раздвоителю и одна сумела договориться со всеми четырьмя копиями».

 «Рассказать новость? Специальный агент Уодсуорт получила повышение, и теперь она заместитель директора – самая молодая за всё время».

 Ты ничего не боялась, ты отдавала приказы, и ты всё делала блестяще. Твоя работа о влиянии усталости на людей с невидимостью изменила мои представления о том, как связаны атипики и их способности. К тому времени, как я закончила университет и стала работать здесь на полную ставку, я хотела быть такой же, как ты. Ты ведь всего на четыре года старше, а практически всем здесь руководила. Когда ты решила взять меня – меня, а кандидатов было достаточно – под своё крыло, я знала, что оказалась на своём месте.

 Я знаю, из нас двоих практикующий психолог – я, но ты была в этой роли довольно долго. Уверена, ты можешь догадаться, что чувствует человек, когда розовые очки, в которых он смотрел на своего кумира, разбиваются вдребезги. Узнать об экспериментах было тяжело, но даже тогда я придумывала тебе оправдания. «Она не всё здесь контролирует, эксперименты начались до неё. Я знаю наверняка: она делает всё возможное, чтобы найти другой способ – чтобы развивать науку, не причиняя людям боль». Но ты ничего не искала.

 Я ни в ком ещё так сильно не ошибалась. Можешь представить, что я испытывала тогда: предательство, боль, стыд. Ты лгала мне обо всём, ты выставила меня полной дурой и разрушила самые важные отношения в моей жизни. Мне стыдно в этом признаваться, но я впустила твоё предательство во все аспекты своей жизни. Ты заставила меня всё подвергать сомнению, везде видеть опасность. Как я могла снова доверять своему суждению, если однажды я решила довериться тебе?

 Директор Уодсуорт: Вот видишь, Джоан? Я знала, что поговорить об этом будет полезно для нас обеих. Произнести всё это вслух, вытащить на свет всю эту грязь – это важный, необходимый шаг. Это большой успех. Ладно, у нас закончилось время, но я увижу тебя через две недели. Сохрани этот настрой – впереди у нас много работы.

 [писк диктофона]

 Лорен Шиппен: Сценарий и режиссура эпизода 25 – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос доктора Брайт – Джулия Моризава. Голос директора Уодсуорт – Алекс Маршалл-Браун. Композитор и исполнитель музыки – Эван Каннингем. Оригинальная музыкальная тема написана Лорен Шиппен. Заходи на наш сайт thebrightsessions.com, где можно найти всю музыку и другие бонусы, подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brightpodcast. Ставь нам оценки и оставляй отзывы на iTunes. «Сеансы Брайт» благодарят Элизабет Лерд, Анну Лори, Элизабет Харрингтон, Кена Хертца, Освальдо Росси и Аутентик. Мы скоро вернёмся с эпизодом 26. А пока – спасибо за то, что слушала нас, и оставайся странной.

[brightsessionsrussian]

Мини-эпизоды 4, 5, 6 – Для Марка

[сигнал голосовых заметок на iPhone]

Сэм: Привет, Марк, это я. Сэм. Это Сэм. Не знаю, где ты или как вообще ты это услышишь, но я просто… Я скучаю по нашим разговорам. Я скучаю по тебе. Ты смотрел «Девочек Гилмор»? Мы с мамой смотрели этот сериал постоянно, и потом, когда она… Я продолжала его смотреть, и я, ну знаешь, приходила на её могилу и рассказывала, что случилось в очередном сезоне. Наверное, это ещё одна причина, по которой в старших классах у меня не было друзей.

В общем, там есть сезон, в котором Лорелай и Рори поссорились и не разговаривали несколько месяцев. И Лорелай всё представляет, что она хочет сказать Рори, но так как сказать она не может, то просто записывает все эти слова на бумажках и кладёт их в шляпную коробку. Но когда они с Рори мирятся, Лорелай и про половину бумажек не может вспомнить, о чём они, потому что у неё плохой почерк, да и без контекста всё, что она писала, не имеет смысла.

 В общем, я много думаю о том, что хочу тебе сказать. Или вдруг я увижу в окно что-то, что, по-моему, ты захотел был сфотографировать, а я не смогу сфотографировать или записать это, потому что держу руль…

 Ага, я за рулём. Я купила машину. И я её веду. Прости, я знаю, ты хотел меня научить, но, кажется, пора мне начинать самой решать свои проблемы. Я не выходила из квартиры почти две недели после… Я думала, что если буду сохранять спокойствие, если буду дома, то перестану возвращаться в 1810-ый, но это не сработало. Что бы я ни делала, я возвращалась, и тебя там не было. Боже, не думала, что можно быть ещё более одинокой, а вот…

 ��рости. Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Ты не виноват. Это я виновата. Я, твоя сестра и Дэмиен. Ты не должен ему доверять. Не знаю, где вы сейчас, но ты не должен ему доверять. Ты умный парень. Ты разберёшься.

 Так вот, несколько недель назад я уволилась с работы, купила эту машину, получила права, и теперь я в пути. Ищу тебя. Знаю, это довольно самонадеянно, ведь зацепок почти нет, но доктор Бра… Джоан дала мне твоё фото и описание минивэна, и потом, не то чтобы мы можем обратиться в полицию – так что поиски веду я. Останавливаюсь в городах, через которые проезжаю, показываю твоё фото, спрашиваю, не видел ли тебя кто. Шансы тебя найти невелики, я понимаю, и я по-прежнему боюсь вести машину, но всё лучше, чем сидеть дома и жалеть себя.

 Вот, а ещё в дороге я начала слушать подкасты. Я купила одну из этих навороченных машин с вай-фаем – да, теперь есть и такие, ты, наверное, не знал – в общем, я слушаю уйму всего, чтобы хоть как-то отвлечься. Я начала слушать один художественный подкаст, «Элис не мертва». Немного страшноват для меня – я могу слушать его только при свете дня, ну, не важно, – он про дальнобойщицу, которая ищет пропавшую жену. И в дороге она постоянно разговаривает со своей женой, как будто бы та сидит рядом. Тут я и подумала: здорово будет говорить тебе всё, что я бы хотела сказать, вместо того чтобы писать, и тогда… Тогда может быть, не знаю, когда мы снова встретимся, ты сможешь это послушать, как будто мы всё-таки поехали в наше путешествие.

 Господи, ну и глупость, да? Ведь глупо, скажи? Хотя тоже занятие. Ладно, мне нужно съехать с шоссе и заправиться. Поговорим позже? Ну, то есть, я запишу больше сообщений и ты однажды их послушаешь? Нет, знаешь что? Поговорим позже.

 ***

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Сэм: Так, до меня только дошло: из прошлого сообщения ведь можно решить, что ты моя пропавшая жена? И в общем-то… Послушай, я не хотела этим ничего такого сказать или… Ну, то есть, я знаю, мы о нас почти не говорили – и я не утверждаю, что есть какие-то «мы», но у меня сложилось впечатление, что могли бы быть, и… Блин, извини, лучше мне, наверное, остановить запись…

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Сэм: Вообще ты ведь назвал меня «прекрасной женщиной». Ну тогда, в минивэне, с Дэмиеном. И я знаю, ты был не в своей тарелке, ты ведь только вышел из комы и всё такое, но ты всё-таки сказал «прекрасная женщина», и я подумала, что может быть… Блин.

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Сэм: А знаешь что? Всё это даже не из-за тебя. Не думай, что я бросила работу и стала колесить по стране только ради тебя. То есть, да, я тебя ищу, и я настроена серьёзно, но вообще… Мне нужно было как-то поменять свою жизнь. И, наверное, я уже начала что-то менять, когда стала ходить к доктору Брайт и учиться контролировать свою способность, но…

 Я не уверена, что сама собралась бы её как-то использовать. Я часто вспоминаю о том сеансе, после того как я снова увидела аварию: я была так уверена, что смогу вернуться и спасти родителей. И, может быть, я могу – может, я и научусь управлять перемещениями настолько хорошо. Но что-то подсказывает мне, что это невозможно. Что невозможно так сильно вмешиваться в законы времени и пространства.

 А потом я тебя спасла – и я знаю, всё пошло прахом, потому что Джоан и я так увлеклись, что не вовремя не спросили себя, что мы делаем, – но всё-таки я вытащила тебя оттуда. Я и правда тебя спасла. Я сделала что-то хорошее, благодаря этому ужасному факту моей жизни, про который я уже хотела забыть навсегда. И у меня были на это причины. Я жила как во сне: просто ждала, пока жизнь подкинет очередную проблему, ждала, что застряну в прошлом, или что из-за меня снова кто-то пострадает, или что кто-то узнает про меня и запрёт где-нибудь, чтобы ставить эксперименты… Боже мой, извини.

 Когда я начала работать с Джоан, и встретила тебя, и спасла тебя, я… Я словно проснулась. У меня появилась цель, я увидела, что не зря живу в настоящем. Ты мне это показал. Так что спасибо, да.

 Разве я не начала с того, что всё это не из-за тебя? Наверное, всё-таки из-за тебя: в том смысле, что любой встреченный тобой человек может тебя изменить. И это не значит, что теперь вся твоя жизнь крутится вокруг этого человека. Просто он действует как катализатор. Ты был моим катализатором. И теперь, может быть, я смогу стать твоим.

 У меня всё так же мало шансов тебя найти, но я знаю: где бы ты ни был, ты наверняка тоже живёшь как во сне. Не знаешь, что реально, кому можно верить, правда ли то, что Дэмиен говорит о твоей сестре. Это не правда, кстати. И, наверное, ты всё ещё считаешь, что придумал меня. И это должно запутывать тебя ещё больше. Но я собираюсь тебя найти. И разбудить. Опять.

 Потому что такой я теперь человек. На этом этапе моей жизни – после тебя, после Джоан. Я человек, который оставляет кота у своего психотерапевта и впервые за десять лет пересекает границу штата, чтобы перехитрить человека, который с кем угодно может в буквальном смысле сделать всё, что хочет. Я рыцарь, который собирается спасти принца от дракона. Блин, извини, это глупо. Но так я себя ощущаю. Я больше не боюсь. Ну, то есть, нет, я до сих пор много чего боюсь – того, что осталось в прошлом, – но будущее теперь не пугает меня так сильно. Путешествие по времени в прямом направлении не пугает меня.

 Однажды я спросила тебя, чего боишься ты. После того как рассказала тебе о вещах, которые я видела. И ты так посмотрел на меня – раньше я не видела у тебя такого взгляда. И замолчал. Минуты шли, но ты не отвечал. А потом я вернулась назад, прежде чем ты успел ответить. Хотя, может, ты и не стал бы отвечать.

 Чего ты боишься, Марк? О чём ты не смог мне рассказать?

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

 ***

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Сэм: Привет. Прости, я давно уже не записывала тебе сообщений. Хотя для тебя не будет большой разницы. Ты можешь послушать их все подряд. Или, не знаю, может, когда я повезу тебя домой, мы сможем послушать эти записи в дороге – так сказать, проиграем моё путешествие заново.

 Хотя, забудь – я не хочу сидеть с тобой в машине и слушать свой голос. Это… Такая перспектива меня пугает. В общем, прошёл 61 день с твоего освобождения из «АМ». 61 день. И уже 40, наверное, как я уехала. Чем больше проходит времени, тем больше дорог остаётся за спиной…

 В последнее время я много перемещаюсь в прошлое. Всё… Всё не очень хорошо, Марк. Я забыла, как это, когда ты так много времени проводишь в одиночестве. Думаю, я привыкла каждую неделю говорить с доктором Брайт, встречаться с Хлоей. Я так скучаю по Хлое. Я бы сказала, что нереально настолько сблизиться с человеком, которого ты знаешь всего пару месяцев, но ведь мы с тобой провели вместе всего… Сколько? Самое большое несколько недель? Признаю, когда мы встречались, мы были вместе круглые сутки, но…  В общем, наверное, близость рождается из обстоятельств или типа того. Как-то так сказала бы твоя сестра.

 Я говорила с ней и с Хлоей по телефону, но… Это ведь не то же самое, да? Когда не видишь лица собеседника, легко притворяться, что всё хорошо. Это они и делают, я знаю. Говорят мне, что всё в порядке, что я заслужила отпуск – пусть даже такой странный и унылый – и что мне не нужно о них беспокоиться. Но это ложь. Я знаю, что дома дела не очень. Джоан много времени проводит в «АМ», а у Хлои начался новый учебный год в колледже, и ей нужно досдать все хвосты с прошлого курса…

 Я хочу поддержать их, но не знаю как. Рядом со мной давно не было людей, которые бы рассчитывали на мою помощь. Может, и никогда. Никто ведь не рассчитывает на тебя, когда ты ребёнок, правда? Если только по мелочи.

 В общем, сейчас я остановилась и устроила себе небольшой отдых. Я больше не могу ехать и записывать эти сообщения одновременно. Просто… Я слишком волнуюсь, и меньше всего мне бы хотелось стать причиной ещё одной аварии. Я часто делаю остановки. Вот как сейчас. Я съехала на обочину и пытаюсь взять себя в руки, чтобы доехать до какого-нибудь места с кроватью и выспаться. Ничего больше не помогает – ни одно из тех упражнений на осознанность, которым меня научила Джоан. Сверчки трещат слишком громко и я не могу сосредоточиться,  поэтому я говорю с тобой. Это меня утешает, хотя тебя и нет рядом. Это успокаивает меня так же, как когда я говорю с родителями на их могиле.

 Господи, я не то хотела сказать… Боже, вечно я говорю глупости. Может, я всё-таки не стану давать тебе слушать эти записи. Какой смысл проживать ещё раз печальное прошлое, когда в настоящем я буду рядом с тобой и смогу тебя развеселить? А это у меня хорошо получается, правда? Помню первый раз, когда я заставила тебя рассмеяться – по-настоящему рассмеяться. Я считала, что это мой успех. Помню, как ��умала: если я могу это сделать, если я могу рассмешить этого человека, значит в мире и для меня есть место. Не знаю.

 Так что сейчас я сижу на земле где-то на задворках этого мира и смотрю на звёзды. И они прекрасны: я довольно далеко от любого большого города, и здесь их действительно видно. Я всё думаю, что любого другого на моём месте их количество и яркость привели бы в восторг. Но я видела ночное небо до спутников, до мегаполисов, до того как изобрели электричество, до людей. И должна сказать, это небо не идёт ни в какое сравнение.

 Помнишь, какие звёзды были в 1810-м? Конечно, помнишь. Тебя, наверное, уже достало видеть их каждую ночь. А я – несколько лет как я перестала в своих путешествиях смотреть на ночное небо. Всё мне казалось одинаковым. Но когда мы лежали на том лугу, который тебе так нравился, и смотрели на звёзды вместе – я словно снова увидела их в первый раз. Я пыталась найти отличия между тем небом и небом в настоящем, а ты показывал на созвездия и придумывал им имена – по-моему, ты просто брал случайные слова, которые тебе хотелось произнести вслух: созвездие Бундогля, Снафулупугус Максима – с твоих уст слетали самые невообразимые слова, ты ведь знаешь это? Я очень любила эти названия.

 И еще там было созвездие Сэм. Оно немного напоминало циферблат часов – ты считал это название очень остроумным. Не знаю, помнишь ли ты, но ты говорил, что иногда смотрел на него, когда меня не было рядом. И пытался представить, что я здесь тоже смотрю на это небо и думаю о тебе. И тебе было не так одиноко. Ты сказал мне это в одну из последних ночей перед тем, как я тебя вытащила. Что со мной тебе стало не так одиноко.

 Я нашла это созвездие – созвездие Сэм – в атласе, чтобы увидеть его на небе. Несколько звёзд из него исчезли. Не знаю, как это понимать.

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

[brightsessionsrussian]

Эпизод 24 – Час пробил

[щелчок диктофона]

 Д-р Брайт: Так, давай ещё раз повторим план.

Сэм: Диктофон включён?

 Д-р Брайт: Да.

 Сэм: Хорошо.

 Д-р Брайт: Волнуешься?

 Сэм: Волнуюсь? Кто, я волнуюсь? Нашли кого спросить. Я очень сильно волнуюсь.

 Д-р Брайт: Всё будет хорошо. Прыжки у тебя стали получаться отлично. Ты попадёшь к Марку точно так же, как делала это в прошлые попытки.

 Сэм: Ага. Семь из девяти. Столько раз у меня получалось вернуться в прошлое усилием воли. Это ведь хороший результат, да?

 Д-р Брайт: Это отличный результат. Так, у нас есть где-то час до того, как позвонит Дэмиен…

 Сэм: Вы в нём уверены?

 Д-р Брайт: Ну, сейчас уже поздно давать ему отбой.

 Сэм: Ну да, но… Не знаю, разве вы не боитесь, что он всё испортит?

 Д-р Брайт: Зачем ему это? Дэмиен никому не создаёт неприятности ради неприятностей. Ну, по крайней мере он этого не делал с тех пор, как я его знаю. Он поступает плохо, когда надеется получить личную выгоду или потому что думает, что этого от него ждут. И, наверное, от него и ждут, так что это как история про курицу и яйцо.

 Сэм: Понятно. То есть он не станет… Ну, не знаю, убивать охранников направо и налево, когда туда зайдёт, – просто так, для удовольствия?

 Д-р Брайт: Да бог с тобой. Он знает, что любое отклонение от плана – и он окажется в соседней с Марком камере.

 Сэм: Раз уж мы заговорили про план…

 Д-р Брайт: Да. Дэмиен войдёт здесь, будет только один охранник у ворот, и ещё один – у входа. Ему надо будет убедить охранника отдать ему свой электронный пропуск, и оттуда по восточной лестнице он попадёт на цокольный этаж. Потом останется войти в охраняемый сектор и открыть палату Марка.

 Сэм: Ага, ясно. Проще простого.

 Д-р Брайт: Сектор особого режима охраняется только людьми, без замков и кодовых панелей. Но для нас так даже лучше: Дэмиену не придётся добывать никакие коды, чтобы туда попасть.

 Сэм: Это как-то… Как-то не очень безопасно для организации уровня «АМ».

 Д-р Брайт: Легче охранять то, о чьём существовании никто не знает.

 Сэм: Пожалуй.

 Д-р Брайт: А чего ты ожидала?

 Сэм: Не знаю… Лазеры? Ров с водой? Собаки-мутанты? Вы всегда рассказывали про «АМ» так, словно это база суперзлодеев.

 Д-р Брайт: Не хочу разрушать такую сочную картину, но это – обычное правительственное здание.

 Сэм: А вы уверены, что за эти два года в «АМ» не обновили систему безопасности? Я вот не уверена.

 Д-р Брайт: Это бюрократия, Сэм, там все делается очень медленно. Они только поставили новую систему перед тем, как я ушла, – не может быть, чтобы они так быстро смогли обновиться.

 Сэм: Постойте, разве охранники через какое-то время не придут в себя? Они же будут его искать, да?

 Д-р Брайт: Если он успеет за пятнадцать минут, то нет. Мы тренировались, и его контроль становится лучше.

 Сэм: Вы помогали ему развивать свою способность?

 Д-р Брайт: Лишь настолько, насколько было необходимо.

 Сэм: Господи, доктор Брайт. Ладно, значит, на всё у нас будет пятнадцать минут.

 Д-р Брайт: Верно. Поэтому, когда Дэмиен спустится на цокольный этаж, ты сделаешь прыжок. Ты можешь оставаться в 1810-ом столько, сколько потребуется, чтобы подготовить Марка, но вернуться вы должны в тот же момент, из какого ты прыгнешь. Во всяком случае постарайся. У Дэмиена не будет времени ждать, пока Марк очнётся. Не думаю, что Дэмиен сможет его нести, и в любом случае меня не обрадует, если непроснувшийся Марк окажется в руках Дэмиена.

 Сэм: Ладно, ясно. И потом… Потом они приедут сюда.

 Д-р Брайт: Верно. Марк наверняка будет в плохом состоянии, и пролежни – это самое лёгкое, что нам придётся лечить. Здесь он сможет восстановиться.

 Сэм: И вы думаете, что крошечный гостиничный номер – для этого лучшее место?

 Д-р Брайт: Так мы не будем привлекать внимание, плюс гостиница в противоположной стороне от города. Здесь нас не станут искать.

 Сэм: Но искать нас будут, да?

 Д-р Брайт: Да. Только они не смогут доказать, что мы с тобой к этому как-то причастны. К тому же очень скоро вы с Марком поедете в своё путешествие, так что всё обойдётся. У них есть дела поважнее, и они понимают, что с Марком они сами наделали ошибок. Я думаю, рано или поздно они решат забыть про эту историю.

 Сэм: Мне бы ваш оптимизм. Я всё ещё сомневаюсь, что оставлять вас здесь на несколько месяцев – это правильно.

 Д-р Брайт: Всё будет хорошо, Сэм. Мне нужно продолжать работу с другими пациентами, а тебе нужно посмотреть мир. Ну или по крайней мере страну. И потратить деньги, которых, как я понимаю, у тебя в избытке.

 Сэм: Вы не поверите, сколько денег можно скопить, если 10 лет ни на что их не тратить. Ну, и если получить наследство, да… Не без этого.

 Д-р Брайт: Марк присмотрел себе девушку с приданым, надо же. Он будет в восторге.

 Сэм: Ой, да мы вовсе… Ну, в смысле, ничего не было…

 Д-р Брайт: Я знаю. Но я же психолог, не забыла? Я неплохо считываю эмоции.

 Сэм: Ну да. Мне как-то неловко. Словно я должна извиниться.

 Д-р Брайт: За что? Если Марк чувствует то же самое, я буду только рада за вас.

 Сэм: Я же говорю, пока ничего такого не было. Поживём – увидим.

 Д-р Брайт: Наверное, он хочет сначала убедиться, что для него будет безопасно заводить отношения с пациенткой своей сестры. Хотя ты, конечно, не просто моя пациентка. Сэм? Ты так и не сказала ему, ��а?

 Сэм: Я скажу ему перед тем, как мы вернёмся, обещаю. Расскажу, что вы всё организовали, что это всё – ваша заслуга. Я собиралась сказать ему раньше, честно. Решила во всём сознаться, хотя я понимаю, он может разозлиться из-за того, что я не говорила ему всей правды. Я даже начала: рассказала ему, что знаю способ вытащить его, что у меня есть план, а он… Он попытался меня обнять. Ничего не вышло, конечно, но это было так мило, и я растерялась. Я просто хотела, ну, побыть его рыцарем в сияющих доспехах ещё хотя бы день.

 Д-р Брайт: И он ни разу не говорил про меня?

 Сэм: Говорил, но… В основном про то время, когда вы были детьми. Про вас взрослую он не упоминал.

 Д-р Брайт: Ясно.

 Сэм: Он очень не любит говорить о том, что было в последние пару лет перед тем, как он исчез. Мне жаль, доктор Брайт.

 Д-р Брайт: Знаешь, Сэм, если ты будешь встречаться с моим братом, тебе лучше называть меня Джоан.

 Сэм: Да, хорошо. Джоан. Так, наверное, мне пора запустить связь и убедиться, что всё работает. Ты дала Дэмиену гарнитуру?

 [печатает]

 Д-р Брайт: Да. Его очень впечатлил мой «шпионский набор», как он его назвал. Не волнуйся, он не знает, что со мной работает компьютерный гений, – он думает, что я всё это делаю в одиночку.

 Сэм: Ну какой из меня «компьютерный гений»? Я просто много чего делала с компьютерами.

 Д-р Брайт: А я опять тебе скажу, что ты скромничаешь, Сэм. Мне кажется, ты разбираешься в том, о чём говоришь.

 Сэм: Ну, диплом по информационным технологиям, десять лет за компом, и кот в качестве лучшего друга любого заставят хоть чему-то научиться. Так, а маячок?

 Д-р Брайт: В микроавтобусе, который я купила. Дэмиен не знает.

 Сэм: Хорошо. Это ещё и передатчик – на случай, если он снимет гарнитуру. Постой, ты купила микроавтобус?

 Д-р Брайт: Чего только не найдёшь в интернете. Я подумала, что уходить будет лучше на машине без номеров. Не беспокойся, вы с Марком можете взять другую машину для своей поездки. Я представляю себе красный кабриолет – Марк никогда не отличался скромностью.

 Сэм: Господи, это же какое-то безумие. Разве нет? Ну, то есть – спрятанные передатчики? Машины без номеров? Мы не из ЦРУ, что мы делаем?

 Д-р Брайт: Говори за себя, Сэм. Я проработала в секретной правительственной организации несколько лет, а потом пыталась проникнуть в особо охраняемый сектор.

 Сэм: Ну, тоже верно. Похоже, я тут единственная чувствую себя не в своей тарелке.

 Д-р Брайт: Не хочу показаться бестактной, но разве ты когда-нибудь чувствуешь себя иначе?

 Сэм: Мм, нет. И не поспоришь. По крайней мере всё это, ну, весело.

 Д-р Брайт: Я начинаю подозревать, что ты не знаешь значения этого слова.

 Сэм: Может, и так. Во всяком случае я чувствую, что мой мозг впервые за долгое время работает на полную.

 Д-р Брайт: Растрачивать впустую хороший ум – непозволительная роскошь, Сэм.

 Сэм: Ладно, хватим с меня очевидных истин, от таких разговоров я ещё больше нервничаю. Ну вот, у меня всё готово. Нам остаётся только ждать, когда он включит микрофон.

 Д-р Брайт: Значит, будем ждать.

 [сигнал в компьютере]

 Сэм: Должно быть, это он. Наверное, ты сама хочешь вести разговор?

 Д-р Брайт: Разумеется. О тебе Дэмиен ничего не знает, и я хочу, чтобы так было и дальше.

 Сэм: Хорошо. Вот, просто нажми эту кнопку, и он сможет нас слышать. Это как односторонняя рация: он будет тебя слышать, только когда ты захочешь, но мы можем слышать его всё время.

 Д-р Брайт: Ясно. Дэмиен, ты как раз вовремя.

 Дэмиен: (по компьютеру) Салют, доктор Би. Как проводишь вечер?

 Д-р Брайт: Некогда болтать о пустяках, Дэмиен. Ты на месте?

 Дэмиен: Подъезжаю к воротам. Похоже, в будке один охранник.

 Д-р Брайт: Как мы и ожидали. Ты готов это сделать?

 Дэмиен: Почему нет? Добрый вечер, сэр.

 Охранник: Имя и идентификационный номер, пожалуйста.

 Дэмиен: Я просто заскочу на минутку поздороваться с другом.

 Охранник: Прошу прощения?

 Дэмиен: Я быстро, обещаю.

 Охранник: А, ну ладно, я вас пущу.

 Дэмиен: Премного благодарен.

 Д-р Брайт: Так, сработало. Ему осталось пройти четыре линии охраны, и всё будет в порядке.

 Сэм: Господи. Ещё четыре?

 Д-р Брайт: Два охранника на входе в здание, потом он откроет пропуском дверь на лестницу и вход на цокольный этаж, и ещё один охранник на входе в Сектор 5.

 Дэмиен: Добрый вечер, джентльмены!

 Сэм: Началось…

 [уход в тишину/увеличение громкости]

 Дэмиен: Ну вот, я на цокольном этаже, направляюсь, как мне кажется, к Сектору 5.

 Д-р Брайт: Карта, которую я пересылала, у тебя с собой?

 Дэмиен: Да с собой у меня карта – я же не идиот.

 Д-р Брайт: Хорошо. Так, Сэм, ты готова к прыжку?

 Сэм: Что, сейчас?

 Д-р Брайт: Ему осталось пройти ещё одного охранника, и он будет в палате Марка.

 Сэм: А, окей. Мм, да. Я готова. Насколько я в принципе могу быть готова.

 Д-р Брайт: Хорошо.

 Сэм: Доктор… Джоан? Если что-то пойдёт не так и я не вернусь…

 Д-р Брайт: Сэм, всё будет хорошо.

 Сэм: Да, но… Просто я никогда не делала ничего подобного. Здесь много разных сложностей. Поэтому если что-то пойдёт не так, ты позаботишься о Дарвине?

 Д-р Брайт: Да, конечно. А теперь – давай.

 Сэм: Ладно, ладно. Всё будет…

 [звук перемещения во времени]

 Д-р Брайт: Дэмиен, где ты сейчас?

 Дэмиен: Подхожу ко второму коридору.

 Д-р Брайт: Хорошо. Не забудь, тебе нужно налево…

 Агент Грин: Эм, простите?

 Д-р Брайт: О господи.

 Агент Грин: Вам разрешено здесь находиться?

 Дэмиен: Так-так, неужто это агент Грин? Задержались на работе, да? Не смогли найти занятие получше для субботнего вечера?

 Агент Грин: Дэмиен.

 Д-р Брайт: Твою мать.

 Дэмиен: Единственный и неповторимый.

 Агент Грин: Какого черта вы здесь делаете? Как вы прошли?

 Дэмиен: А вы как думаете?

 Агент Грин: Это всё очень странно, Дэмиен, мне придётся вызвать охрану.

 Дэмиен: Нет, не думаю, что вы хотите кого-то там вызывать.

 Агент Грин: Дэмиен, что вы делаете?

 Дэмиен: Демонстрирую вам свою способность. Разве не этого вы добивались своими звонками?

 Агент Грин: Да, под нашим контролем. Но… Пожалуй, вы можете здесь находиться.

 Дэмиен: Наш человек. Теперь я хочу, чтобы вы убрались подальше, но сначала, может, вы ответите мне на пару вопросов?

 Агент Грин: Я… С удовольствием.

 Д-р Брайт: Дэмиен, скажи, чтобы он возвращался в свой офис, и иди к палате.

 Дэмиен: Отлично. Понимаете, доктор Брайт не спешит делиться со мной информацией. Это немного невежливо, ведь я оказываю ей такую услугу.

 Агент Грин: Услугу?

 Дэмиен: Не берите в голову. Вы знакомы с братом доктора Брайт? С Марком?

 Агент Грин: Конечно. Он один из самых ценных наших приобретений.

 Дэмиен: Да что вы говорите! Почему же? Что он умеет?

 Д-р Брайт: Дэмиен, иди дальше.

 Агент Грин: Он может перенимать способность любого другого атипика, находящегося достаточно близко к нему.

 Дэмиен: Извините, я не… Стойте, что?

 Агент Грин: Он имитатор. Кто-то вроде хамелона… Проявляет те же способности, какие есть у любого, кто стоит рядом.

 Дэмиен: Бог ты мой. То есть, если бы мы с ним были в одной комнате, он мог бы делать то же, что и я?

 Агент Грин: Да.

 Дэмиен: Оу, доктор Би как-то забыла об этом упомянуть. Вы уверены, что это сработает?

 Агент Грин: Ну, мы ещё не слышали ни о ком с вашей способностью, так что полностью уверен я быть не могу, но способность Марка, похоже, не знает границ.

 Дэмиен: Вы что, правда не встречали других атипиков, которые могут то, что умею я?

 Агент Грин: Нет. Вы исключительный, Дэмиен.

 Дэмиен: О да. Я исключительный.

 Д-р Брайт: Не вздумай ничего выкинуть, Дэмиен.

 Дэмиен: Что ж, мы мило побеседовали, Грин. А теперь я попрошу вас свалить отсюда на хер.

 Агент Грин: Конечно.

 Дэмиен: Обманула меня, доктор Би. Нехорошо.

 Д-р Брайт: Я не обманывала. Я не говорила тебе, что умеет Марк.

 Дэмиен: Я не про то… Хотя тут тоже можно поспорить: по-моему, недомолвка – та же ложь. Нет, я про то, как ты мне сказала, что поиски похожего на меня атипика могут затянуться, что ты таких не встречала. И всё это время похожим на меня был твой брат.

 Д-р Брайт: Марк ни капельки на тебя не похож. Давай отложим этот разговор. Время поджимает.

 Дэмиен: Лады. Это Сектор 5? Хорошо, пропусти меня.

 Охранник 2: Окей.

 Дэмиен: Спасибки. Не знаешь, где тут держат парня по имени Марк Брайт?

 Охранник 2: В 12-ой есть Марк.

 Дэмиен: Спасибо, дружище.

 Охранник 2: Не делайте ему больно.

 Дэмиен: А?

 Охранник 2: Я знаю, вы наверняка один из них, потому что я хочу вас пропустить и понятия не имею с чего бы, но Марк – хороший парень. Ему нелегко пришлось, так что… Не делайте ему больно.

 Дэмиен: Хорошо. Есть идеи, что это сейчас было?

 Д-р Брайт: Даже не представляю.

 [звук разблокировки двери]

 Д-р Брайт: Ты вошёл? Ты в его комнате?

 Дэмиен: Ага. Да уж, видок у него…

 Д-р Брайт: Что? Как он выглядит?

 Дэмиен: Усталым. С чего ему быть усталым? Разве он не спал все эти годы?

 Д-р Брайт: Спал.

 Дэмиен: Кстати, как я его разбужу? Об этой части плана ты ничего не говорила.

 Д-р Брайт: Он должен проснуться в любой момент.

 Дэмиен: Допустим. Откуда тебе это знать? Как по мне, он прям в коме.

 Д-р Брайт: Просто доверься мне.

 Дэмиен: Ну ладно.

 [звук перемещения во времени]

 Дэмиен: Эй, что это сейчас было?

 Д-р Брайт: Сэм. Как всё прошло?

 Сэм: Ну, мы спешили, но, я думаю, у нас получилось.

 Д-р Брайт: Спешили? Почему?

 Сэм: В общем, я очень волновалась и поэтому, оказавшись там, сразу поняла, что долго в 1810-ом я не продержусь. Я нашла Марка, мы пошли к озеру, вошли в него, и я сказала, что в настоящем его будет ждать человек, который привезёт его к нам. И потом я прыгнула. Но, думаю, я держала его. Точно держала. Я… Я чувствовала его руку.

 Д-р Брайт: Дэмиен? Ты ещё там?

 Дэмиен: Ага. На аппаратах тут пока никаких изменений.

 Д-р Брайт: Чёрт.

 Дэмиен: А, подожди-ка, один вроде ожил.

 Д-р Брайт: Марк?

 Марк: О боже.

 Д-р Брайт: Господи.

 Дэмиен: Привет, бро, с возвращением в мир живых.

 Марк: Ты кто?

 Дэмиен: Твой рыцарь в сияющих доспехах, дружище. Так, давай тебя отключим.

 [ровное гудение отключаемых аппаратов]

 Д-р Брайт: Дэмиен, выключи эти машины, пока ты не привлёк к себе внимание.

 Дэмиен: Слушаюсь.

 Марк: Что?

 Дэмиен: Неважно. Теперь вылезай из постели.

 Марк: Ай.

 Дэмиен: Что-то не так? Сейчас… Стоять можешь?

 Марк: Не особо. Вон там костыль, дай его мне.

 Дэмиен: Держи. Другой рукой обопрись на меня…

 Марк: Куда мы идём?

 Дэмиен: На выход. К далёким горизонтам. Обратно в мир.

 Марк: Хорошо, но кто ты?

 Дэмиен: Так, давай сначала выберемся отсюда, ладно? Я всё объясню, когда мы вернёмся в минивэн. Не хочу, чтобы нас подслушали «АМ» – или ещё кто. Кстати…

 [связь обрывается]

 Д-р Брайт: Что случилось? Куда они пропали?

 Сэм: Похоже, Дэмиен вытащил наушник. Но почему?

 Д-р Брайт: Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт.

 Сэм: Доктор Брайт? Эм, Джоан? Что-то случилось, пока меня не было?

 Д-р Брайт: Дэмиен узнал, что умеет Марк.

 Сэм: А он не знал?

 Д-р Брайт: Нет, конечно. Это слишком большое искушение для него. Чтобы рядом был кто-то, кто может впитать его способность, использовать её с ним на пару. Господи.

 Сэм: Так, всё будет хорошо, слышишь? Есть ещё передатчик в микроавтобусе, когда они к нему вернутся, мы сможем их отследить и снова будем их слышать. Хотя говорить с ними мы уже не сможем.

 Д-р Брайт: Ну хоть что-то… Настройся тогда на сигнал передатчика.

 [уход в тишину/увеличение громкости]

 Д-р Брайт: Да что ж такое! Прошло уже десять минут, где они?

 Сэм: Думаешь, они попались?

 [связь возобновляется]

 Д-р Брайт: Ох, слава богу.

 Дэмиен: Так, залезай. Ну вот, здесь ты можешь прилечь: я всё устроил, чтобы тебе было удобно.

 [Дэмиен садится на водительское сидение микроавтобуса]

 Марк: Теперь ты можешь рассказать мне, что тут вообще происходит?

 Дэмиен: Мог бы и «спасибо» сказать, это ж нетрудно?

 Марк: Ты прав. Спасибо. Так вот, ты кто, блядь, такой?

 Дэмиен: Дэмиен.

 Марк: И ты друг или враг, Дэмиен?

 Дэмиен: Друг. Это точно.

 Марк: Ну, в таком случае я Марк. Марк Брайант.

 Сэм: Брайант?

 Марк: Я бы пожал тебе руку, но я сейчас плохо владею своими.

 Дэмиен: Постой, ты сказал «Марк Брайант»?

 Марк: Да. А что?

 Сэм: Доктор Брайт, что происходит?

 Дэмиен: Мне кажется, нас с тобой кое-что объединяет. Твоя сестра. Доктор… Эм, Джоан.

 Марк: Что? Ты знаешь Джоани?

 Дэмиен: «Джоани»? Держу пари, она ненавидит, когда ты её так называешь.

 Марк: Нет, вовсе нет. Подожди, тебя прислала моя сестра?

 Дэмиен: Эм, нет. Я пациент доктора Би. Но она рассказала мне про тебя. Про то, как они ставили над тобой эксперименты. Я подумал, блин, это просто ужасно, и решил, что должен вмешаться. Выручить брата-атипика.

 Д-р Брайт: Ах ты засранец.

 Марк: Ты атипик?

 Дэмиен: А ты не чувствуешь? Разве твоя способность не запеленговала или… Не знаю, как это у тебя работает?

 Марк: Я сейчас слишком измучен, чтобы пытаться включить свою суперспособность. Дай мне пару дней.

 Дэмиен: Но ты ведь это умеешь? Копировать чужую способность?

 Марк: Умел. Не знаю, это давно было. Подожди, значит, ты пациент моей сестры? И она не знает, что ты здесь?

 Дэмиен: Неа.

 Марк: Надо было ей сказать. Она могла бы помочь.

 Дэмиен: Мне она никогда не казалась заинтересованной в том, чтобы тебя вытащить.

 Марк: Вот как.

 Д-р Брайт: Нет, Марк, это неправда, ты должен знать, что это неправда. Сэм, ты разве не сказала ему, что это я его вызволяю?

 Сэм: Я сказала! Прямо перед тем, как мы исчезли, я сказала, что мы с тобой будем его ждать. Но… Я назвала тебя…

 Марк: Стой, а доктор Брайт? Ты знаешь какого-то доктора Брайта?

 Сэм: Это типа оперативный псевдоним, да?

 Дэмиен: Прости, чувак. Я знаю только одного доктора Би, и это твоя сестра. А что? Ты знаешь это имя? Почему оно вдруг пришло тебе на ум? Может, какой-нибудь доктор из «АМ»?

 Д-р Брайт: Нам дают имена – когда мы начинаем в «АМ». Все агенты и специалисты используют псевдонимы. Такие меры безопасности.

 Марк: Нет, это…

 Сэм: Почему ты не сказала мне, что используешь ненастоящее имя?

 Марк: Ааа, голова как тумане, не могу вспомнить…

 Д-р Брайт: Это не имело отношения к делу. Если бы ты только сказала Марку с самого начала, что работаешь со мной, этого бы…

 Сэм: Не имело отношения… Господи! Правильно он говорил: ты и твои секреты.

 Марк: Но это имя мне кто-то сказал.

 Д-р Брайт: Что это ещё значит?

 Марк: Кто-то, кто хотел мне помочь…

 Сэм: Вот поэтому он и не говорил о тебе во взрослом возрасте. Когда ты закончила магистратуру, ты отдалилась от него, многого ему не говорила. Он знал, что ты что-то скрываешь. А теперь я скрывала от него, что работаю с тобой. Я не хотела, а потом уже было слишком поздно, и я… Я не знала, как это исправить. Если бы я могла вернуться в прошлое… О господи…

 Марк: Сэм!

 Сэм: Марк?

 Дэмиен: Эй, осторожнее там. Будешь кататься по салону туда-сюда – только хуже станет.

 Марк: Сэм… Это от Сэм я узнал, что доктор Брайт помогает мне сбежать.

 Дэмиен: Сэм? Кто он?

 Марк: Подожди, ты не знаешь Сэм? Она была со мной в другом времени.

 Дэмиен: В другом времени? О чём ты вообще?

 Марк: Нет, как же ты не знаешь Сэм? Она была со мной последние несколько месяцев… По крайней мере я думаю, что это продолжалось несколько месяцев.

 Дэмиен: Ты же два года в коме провёл.

 Марк: Да, я в курсе, спасибо, что напомнил. Но всё это время я был в 1810 году. Неудачный эксперимент с путешествием во времени.

 Дэмиен: Жесть. И с тобой там была девушка?

 Марк: В конце. Я… Она сказала, что она настоящая. Я думал, она настоящая.

 Сэм: Я настоящая. Настоящая.

 Марк: Но ты не знаешь её?

 Дэмиен: Извиняй, приятель. Я не встречал девушку по имени Сэм.

 Марк: Похоже, я и правда её выдумал, да?

 Дэмиен: Не знаю.

 Сэм: Нет.

 Марк: Господи, вернуться после того, как столько лет был без тела, без боли... Ты сказал, я провёл в коме два года?

 Дэмиен: Так я слышал.

 Марк: Херово.

 Дэмиен: Да уж.

 Марк: Она казалась мне такой реальной.

 Дэмиен: Мне жаль, чувак. Когда ты восстановишься, найдём тебе хорошую девушку, настоящую.

 Марк: Нет. Я должен найти её.

 Д-р Брайт: Правильно. Правильно, Марк. Не слуш��й его.

 Марк: С ней мне стало лучше: как раз когда я думал, что сойду с ума, она появилась и стало лучше. Или я всё-таки сошёл с ума? Вообразил себе прекрасную женщину, которая меня спасёт? Ага, это на меня похоже.

 Сэм: Нет, Марк, я настоящая. Я на самом деле тебя спасла.

 Дэмиен: Давай ты сначала поправишься. Восстановишь эту свою способность.

 Марк: А как же моя сестра?

 Дэмиен: А что твоя сестра?

 Марк: Я должен сказать ей, что я на свободе.

 Д-р Брайт: Да, ты должен.

 Дэмиен: Думаешь, это хорошая идея? Она может тебя сдать.

 Марк: Нет, она бы не стала… Или стала? Господи, я так долго с ней не говорил. Я даже не знаю, где она живёт.

 Дэмиен: Тут поблизости. Вот почему нам надо убираться отсюда подальше.

 Марк: Ты же не всерьёз думаешь, что она отправит меня обратно?

 Дэмиен: Говоря между нами, твоя сестра иногда бывает холодной и расчё��ливой сукой. Бог ты мой, зная её, поверить не могу, что я так сглупил…

  Марк: Что?

 Дэмиен: Подожди-ка минуту, приятель…

 [Дэмиен останавливает машину, находит передатчик]

 Дэмиен: Ага. Так я и думал. Хорошая попытка, доктор Би.

 Марк: Что это?

 Дэмиен: Маячок. Я догадался, что она может провернуть что-нибудь такое. У твоей сестры настоящая паранойя.

 Марк: Она всегда оберегала свои секреты.

 Д-р Брайт: Нет. Нет, Марк…

 Дэмиен: Знаешь, держу пари, она всё это время передавала наши координаты в грёбаный «АМ». А занятный гаджет… Что это вот здесь? Передатчик? Что, док, подслушиваем нас, да? Сейчас я всё улажу.

 Д-р Брайт: Нет, нет, так не может быть.

 [Дэмиен переезжает передатчик, связь обрывается]

 Сэм: Нет. Нет, нет, нет, нет…

 Д-р Брайт: Проверь сигнал. У нас остались хотя бы их координаты?

 Сэм: Нет, ничего. Нет, всё исчезло.

 Д-р Брайт: Я убью Дэмиена.

 Сэм: Он пропал. Я его потеряла. Нет, нет, нет, нет…

 Д-р Брайт: Нет, я отказываюсь верить, что вот так всё закончилось. Можно ведь что-то сделать: мы можем выехать прямо сейчас, выследить их, догнать, объяснить всё. Сэм?

 Сэм: Как я могла так поступить? Если бы я всё ему рассказала… Он думает, что я ненастоящая. Как он может думать, что я не существую? Я же существую, да? Я здесь, я существую?

 Д-р Брайт: Да, Сэм, ты существуешь. Ты здесь, со мной. Марк не в себе, он сбит с толку, но мы вернём его, и вы оба будете здесь. В настоящем. Вместе. Но прямо сейчас я хочу, чтобы ты сделала несколько глубоких вдохов. Нам нужно сосредоточиться.

 Сэм: Нет, я не могу. Я ведь знала. Знала, что, если буду использовать мою способность, она всё испортит. Она вечно всё портит. Он должен знать, что я настоящая, что он меня не выдумал, что я существую…

 [звук перемещения во времени]

 Д-р Брайт: Сэм? Сэм?

 [щелчок диктофона]

 Лорен Шиппен: Приветствую всех, это Лорен Шиппен – создательница и сценаристка «Сеансов Брайт», а также голос Сэм. Эпизод, который вы только что слушали, – это финал второго сезона, его написала я и спродюсировали Миша Стэнтон. Я, Миша и весь наш каст сделали всё возможное, чтобы второй сезон был масштабнее и лучше, и мы надеемся, что он вам понравился. Сейчас нам очень нужен перерыв, но осенью мы вернёмся с третьим сезоном. Оставайтесь в подписчиках, потому что летом мы тоже можем выпустить парочку эпизодов.

 Я хочу от всей души поблагодарить наших невероятных актёров. В этом эпизоде вы слышали Джулию Моризаву в роле доктора Брайт, меня в роли Сэм, Чарли Йена в роли Дэмиена, Иена МакКьюэна в роли агента Грина и – впервые – Эндрю Новака в роли Марка. Вы также услышали Брэда Уилкокса и Рейна Билера в роли охранников. Также я хочу сказать спасибо Бриггону Сноу, который озвучивает Калеба, Анне Лор, которая озвучивает Хлою и делает невероятно красивый графический дизайн, и Алексу Галлнеру, который озвучивает Адама. Отдельное спасибо – Элизабет Лерд, которая не только озвучивала Сару, но и давала ценные советы о психотерапии.

 Мы не могли бы делать этот подкаст без вас – наших слушателей. Я хочу сказать вам большое спасибо за ваши твиты, обзоры на iTunes, вики-страничку на Reddit, невероятный фан-арт и теории, которыми вы делитесь в интернете. Спасибо всем, кто написал нам добрые слова об этом подкасте: я читаю каждое ваше сообщение, и это всегда делает мой день. Я особенно благодарна тем, кто поддержал нас на Патреоне. Ваша щедрость не перестаёт меня удивлять, и я просто не могу передать, как нам помогают ваши пожертвования. Вы можете увидеть имена некоторых наших донов на нашем сайте thebrightsessions.com – посмотрите сами.

 Если вы хотите увидеть там своё имя или просто помочь нам сделать больше «Сеансов Брайт», никогда не поздно поддержать нас на Патреоне. Если вы станете нашим доном, с вас даже не будут списывать деньги, пока мы не вернёмся с третьим сезоном. Но если вас будет становиться больше, это точно подстегнёт меня выпустить новые эпизоды быстрее. Ребята, вы – лучшее, что есть в моей жизни.

 Короче, спасибо вам всем за то, что нас слушаете, рассказываете про нас и вообще любите этот проект. Я всегда буду вам благодарна. Заглядывайте на наши страницы в соцсетях этим летом и найдите меня на Тамблере: я порекомендую подкаст-другой, если вам нечего будет послушать в ближайшие месяцы. Но не сомневайтесь, мы точно вернёмся и будем ещё лучше и ещё более странными, чем раньше.

 А пока – и всегда – спасибо, что слушали нас и оставайтесь странными.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 23 – Пациент 11-А-7 (Калеб)

[щелчок диктофона]

 Д-р Брайт: Проходи, Калеб, садись.

[закрывается дверь]

 Калеб: Спасибо, что так быстро перезвонили, доктор Брайт. Я просто не знал, с кем ещё поговорить.

 Д-р Брайт: Я с радостью поговорю с тобой, Калеб. По телефону мне показалось, что ты очень волновался. Что случилось?

 Калеб: В общем, вы знаете, что Хлоя сейчас иногда встречается со мной и Адамом?

 Д-р Брайт: Да. И хоть я рада, что вы хорошо ладите, я всё ещё сержусь на то, при каких обстоятельствах вы познакомились.

 Калеб: Я помню. Простите нас – обещаю, мы с Адамом больше не торчим у вашего офиса.

 Д-р Брайт: Калеб, я понимаю ваше любопытство, но некоторые люди из моего мира… Скажем так: есть среди них такие, с кем тебе не стоит встречаться. Просто я беспокоюсь о тебе.

 Калеб: Я знаю, знаю. И я в курсе, что много чего не понимаю про атипиков и про всё это. Но я потому и пришёл сегодня.

 Д-р Брайт: Ты же не общался опять с Дэмиеном, нет?

 Калеб: Нет, он тут не при чём. В общем, Хлоя сегодня столкнулась на улице с Адамом и его родителями. Они разговорились, и… А, нет, давайте я вернусь немного назад. Я тут… Короче, я стал иногда ходить с Хлоей на арт-терапию. Иногда мы ходим только вдвоём: она говорит, что это ей помогает проветрить голову и успокоить нервы, да и у меня похожие ощущения. Занятия групповые, но когда каждый сосредоточен на том, что сейчас делает, их эмоции мне как-то легче воспринимать. Ну, в основном. Бывает, кто-то вкладывает в творчество всю свою злость или напряжение, и тогда мне тяжело, но… А вы помните того бездомного мужчину, про которого я рассказывал? Его ещё Хлоя знает?

 Д-р Брайт: Да. Фрэнк.

 Калеб: Ага. Ну вот, он иногда ходит с нами. Вы знаете, что Хлоя ему помогает и всё такое.

 Д-р Брайт: Да, она рассказывала мне про их арт-сеансы. Кажется, они хорошо на него влияют.

 Калеб: Ага, по-моему, занятия идут ему на пользу. Но когда он с нами, начинается всё то же самое, что я чувствовал, когда в первый раз его увидел: его эмоции такие сильные, что просто сбивают меня с ног. Чувак словно чувствует всё и сразу.

 Д-р Брайт: За это время у тебя хоть немного стало получаться их балансировать?

 Калеб: Не, вообще ни разу. Как будто… Блин, не знаю, как лучше описать. Такое чувство, что чем больше времени я провожу рядом с ним, тем хуже это становится. Я хочу помочь Хлое с Фрэнком, но я перестал приходить, когда она с ним. Всё так… Когда он рядом, не проходит и пятнадцати минут, как у меня начинается ужасная головная боль и накатывает тошнота.

 Д-р Брайт: Правда? Это довольно сильная физическая реакция. Ты не испытывал ничего подобного с тех самых пор, как твоя способность впервые проявилась.

 Калеб: Вот-вот. Только с ним всё намного хуже. Как будто – ну, знаете, наверное, – как будто ты подносишь микрофон к динамику, и раздаётся такой ужасный царапающий звук?

 Д-р Брайт: Да, примерно представляю.

 Калеб: Вот прям похоже.

 Д-р Брайт: Хм. Никогда не слышала, чтобы с эмпатами происходило что-то подобное. Но я не поняла, как это связано с Хлоей и Адамом.

 Калеб: Сейчас. Значит, Хлоя встретила Адама, и его родители тоже там были, и они, ну, обменялись парой слов, наверное, и Хлоя упомянула, что идёт рисовать с Фрэнком. И, я так понимаю, родители Адама о нём спросили, и Хлоя сказала, что Фрэнк – бывший морпех и у него сейчас трудный период в жизни, и тогда… Тогда она увидела кое-что в мыслях мистера и миссис Хейс. То есть, доктора и доктора Хейс, да? Как назвать супругов, которые оба докторы?

 Д-р Брайт: Докторы Хейсы, я думаю. Так что увидела Хлоя?

 Калеб: Она точно не уверена, но, мне кажется, когда она упомянула морпехов, Хейсы подумали о своей работе. Получается, они работают на оборонку? Я этого не знал. Я как-то всегда считал, что они работают в больнице.

 Д-р Брайт: Нет ничего необычного в том, что военные нанимают учёных.

 Калеб: Нет, я понимаю, просто Адам никогда этого не упоминал. Мне кажется, это довольно важная вещь, и он бы мог мне рассказать. К тому же, когда речь заходит об армии, Адам за словом в карман не лезет.

 Д-р Брайт: Вот что тебя беспокоит? Что родители Адама работают в такой сфере, которую он не одобряет?

 Калеб: Нет, дело в другом – в том, чем они занимаются. Хлоя – она видела только обрывки мыслей, поэтому это всё неточно, – она говорит, что видела много нехороших вещей. Они думали о морпехах, с которыми – нет, над которыми – они работали. Они проводили с ними эксперименты – то есть, над ними – блин, не знаю. Но она видела Фрэнка. В мыслях Хейсов. Они что-то с ним делали. Ещё она сказала, что Фрэнк выглядел иначе: ну, моложе, полным сил. И Хейсы и ещё какие-то учёные что-то с ним делали – с ним и с группой других солдат, но солдаты об этом знали. Вот так. Я ни хуя не понимаю, что это значит.

 Д-р Брайт: И Хлоя прочитала всё это в их мыслях, просто упомянув Фрэнка?

 Калеб: Ну, не совсем. Когда она увидела что-то странное, она ещё поговорила про Фрэнка и задала пару вопросов. Она неплохо научилась делать так, чтобы люди думали о чём-то конкретном.

 Д-р Брайт: Я этого не знала.

 Калеб: Да, Хлоя прям крутая. Потом она стала рассказывать о разных организациях, которые она изучала, чтобы помочь Фрэнку: ну, там, это место, где занимаются арт-терапией, министерство по делам вет��ранов, ветеранский центр и всё в таком духе – и вот тогда она и увидела этот символ в мыслях Хейсов. Я так понимаю, это тот же самый рисунок или логотип, который она видела в мыслях того агента – этот… «ПМ» или как их там?

 Д-р Брайт: «АМ»? Хлоя видела логотип «АМ» в мыслях Хейсов?

 Калеб: Выходит, что да.

 Д-р Брайт: Она уверена?

 Калеб: Мне так показалось.

 Д-р Брайт: Ей нужно было позвонить мне.

 Калеб: Всё случилось сегодня утром. И она сразу позвонила и рассказала всё мне.

 Д-р Брайт: Я понимаю, почему она так сделала. Если родители твоего парня работают в «АМ»…

 Калеб: Нет, они там не работают. Они, ну… Они работают вместе с ними.

 Д-р Брайт: То есть?

 Калеб: В этом Хлоя была точно уверена. Они не работают в «АМ», или как там правильно, но они проводили с ними эти эксперименты над солдатами. И Хлоя боится, что эти эксперименты как-то связаны с нами.

 Д-р Брайт: ��то?

 Калеб: Ну, она сказала, что видела логотип этой организации и потом ещё много упоминаний класса А. И она говорит, что этом мы. Что у атипиков есть как бы категории, и я – класс А, мы оба – класс А.

 Д-р Брайт: Да. Да, это так. Значит, родители Адама работают с военными и с «АМ» – экспериментируют с солдатами-атипиками класса А? Прости, но это слишком претенциозная история, чтобы в неё так сразу поверить. Я не думаю, что армии наберётся много известных атипиков класса А.

 Калеб: Нет, солдаты не были особенными, как мы. Хлоя думает, что они использовали атипиков, чтобы ставить эксперименты над морпехами. Она думает, они что-то сделали с Фрэнком.

 Д-р Брайт: Это достаточно серьёзные обвинения.

 Калеб: Знаю. Но, думаю, я ей верю. Хлоя понимает, что не может быть уверена на все сто, если не поговорит с ними ещё, но она считает, что именно поэтому я так сильно реагирую на Фрэнка. Потому что они, ну, что-то сделали с его эмпатией.

 Д-р Брайт: Она это увидела в мыслях Хейсов? Что они экспериментировали с эмпатией Фрэнка?

 Калеб: Ага, наверное.

 Д-р Брайт: Так, мне надо будет самой переговорить с Хлоей, но это, конечно, повод для беспокойства.

 Калеб: Я знаю. И я не представляю, что мне делать.

 Д-р Брайт: Ты говорил с Адамом?

 Калеб: Я ему написал. Но он с родителями поехал на ланч к тёте, и это, как я понял, обычно затягивается, так что… Не думаю, что он проверяет телефон.

 Д-р Брайт: Что ты ему написал?

 Калеб: Просто что я перепугался. И боюсь, что его родители могут быть опасны. Не знаю, раньше я не думал об этом… Но теперь, когда я знаю Хлою, знаю, что есть другие, такие, как я, кажется, что тут как будто «мы и они», понимаете? Ну вот, что если его родители против таких, как я?

 Д-р Брайт: Я не хочу, чтобы ты начал паниковать, Калеб. Я знаю, за эти недели Хлоя много узнала про «АМ» – и это во многом моя вина, – но я не хочу, чтобы она заражала тебя страхом.

 Калеб: Нет-нет, она ничего такого не делает. Но всё равно меня это всё просто вымораживает. Если родители Адама считают, что над такими людьми, как я, можно ставить эксперименты, откуда мне знать, что он через какое-то время не станет думать так же?

 Д-р Брайт: Родители Адама когда-нибудь относились к тебе как-то не так?

 Калеб: Да нет. Но я же почти не общался с ними: их никогда не бывает дома. И я не думаю, что Адам им так уж много рассказывал обо мне.

 Д-р Брайт: Это хорошо. Не хочу тебя пугать, но будет лучше, если Хейсы пока не будут знать о твоей способности. По крайней мере пока мы не выясним больше.

 Калеб: Вы… Вы собираетесь разобраться в этом?

 Д-р Брайт: Я наведу справки. Мне очень важна твоя безопасность.

 Калеб: Ладно, спасибо, доктор Брайт. Надеюсь, Адаму она тоже важна.

 Д-р Брайт: Я понимаю твоё беспокойство, Калеб, правда. Но, судя по тому, что ты мне рассказывал, Адам правда о тебе заботится. Не думаю, что он позволит работе его родителей как-то повлиять на ваши отношения.

 Калеб: Ну да, знаю. Но…

 [сигнал текстового сообщения]

 Калеб: Ой, это он. Пишет, что понятия не имеет, о чём я. И спрашивает, где я сейчас.

 [сигнал текстового сообщения]

 Д-р Брайт: Ты ему ответил?

 Калеб: Ага. Может, мы сможем поговорить после или типа того.

 Д-р Брайт: Я думаю, это отличная идея. А как вообще у вас дела?

 Калеб: Хорошо. Ну, так. В последнее… Последние пару недель были трудными.

 Д-р Брайт: Почему?

 Калеб: Ну, с тех пор как мы столкнулись с Дэмиеном, всё стало как-то напряжно. Понимаете, когда мы только начали болтаться у вашего офиса, это было просто ради фана. Он считал, что вся эта тема с атипиками, типа, нереально крутая, и мы придумывали самые безумные теории, и было здорово. Но, не знаю, блин, когда мы встретились с Дэмиеном – да даже с Хлоей, – эта штука просто стала гораздо реальнее. Типа, это вот моя жизнь. Я один из тех людей, которые настолько сильно отличаются от остальных. Я сам все эти годы считал себя законченным фриком – больше я так не думаю, и это сделал Адам. Делает Адам. Но вокруг меня целый мир, который я только начинаю узнавать.

 Д-р Брайт: И поэтому между вами появилось напряжение?

 Калеб: Ага. Потому что на самом деле он не может этого понять. А я не могу понять чего-то о нём. Ну, вот, как грустно ему иногда бывает – хотя я тоже это чувствую, я просто... Я не врубаюсь в эту херню.

 Д-р Брайт: Я знаю, как сильно он грустил до того, как вы начали общаться, но я думала, ему стало лучше, нет?

 Калеб: Ага, сначала ему точно было лучше. Но это приходит и уходит. Ему просто бывает очень… У него депрессия. И мы об этом почти не говорим, но я вижу, когда ему хреново. Ещё бы мне не видеть. А его бесит, что я вижу, а я ничего не могу сделать, чтобы поднять ему настроение, так что мы, не знаю… В общем, теперь всё не так просто, как было вначале.

 Д-р Брайт: Как долго вы встречаетесь?

 Калеб: Почти три месяца.

 Д-р Брайт: Ну да. Тогда понятно.

 Калеб: Вы о чём?

 Д-р Брайт: Медовый месяц подошёл к концу. Когда у тебя только начинаются отношения с кем-то, всё кажется таким новым и захватывающим. И легко не замечать всего, что может вызвать трудности. Сейчас вы немного привыкли, и жизнь начинает брать своё. Ваши с Адамом личные проблемы никуда не делись только потому, что вы теперь вместе.

 Калеб: Ну да, наверное. А вначале я так и подумал.

 Д-р Брайт: Я знаю. Просто не забывай с ним разговаривать. Ты можешь никогда не понять его депрессию, а он может никогда не понять, что значит иметь такую способность, как у тебя, но из этого не следует, что вы не можете быть рядом и поддерживать друг друга.

 Калеб: Ага. Нет, всё так и есть. И раньше вы тоже были правы: он заботится обо мне. Он ни за что и никому не расскажет мой секрет. Блин, я так обосрался из-за того, что увидела Хлоя. Вбил себе в голову, что все вокруг что-то замышляют, понимаете?

 Д-р Брайт: Да, мне знакомо это чувство. Кто-то стучит в дверь, да?

 Адам: (из-за двери) Калеб? Ты здесь?

 [открывается дверь]

 Д-р Брайт: Ты, должно быть, Адам. Я доктор Брайт. Калеб здесь, да.

 Калеб: Адам, что ты здесь делаешь?

 Адам: Я пришёл сюда от тёти. Что это за фигня с Хлоей? Она показалось мне странной, когда мы сегодня встретились, но я решил, что это просто, ну, типичная Хлоя.

 Калеб: Она прочитала в мыслях твоих родителей…

 Адам: Ага, типа они работают на военных? Это просто смешно.

 Калеб: Хорошо, а где они работают?

 Адам: Они работают в больнице. Они же врачи.

 Калеб: В какой больнице?

 Адам: Ну в этой… На Первой улице. Я не знаю, какая разница?

 Калеб: Как ты можешь не знать, где работают твои родители?

 Адам: Они не разговаривают об этом… Многие их исследования засекречены.

 Калеб: А я про что? Мало ли какой секретной хернёй они там занимаются.

 Адам: Ты полегче, они всё-таки мои родители!

 Д-р Брайт: Джентельмены, пожалуйста, ведите себя прилично.

 Калеб: Извините, доктор Брайт. Я совсем забыл, что вы здесь.

 Адам: Да, простите.

 Калеб: А вы не можете нас оставить на пару минут?

 Д-р Брайт: Конечно. Мне всё равно нужно разобрать кое-какие бумаги.

 [закрывается дверь]

 Калеб: Прости меня. Моё сообщение утром – я перегнул палку. Хлоя много всего увидела, но мы ничего не знаем наверняка. И ты всё равно не говорил обо мне родителям, так что, даже если они и проводили эксперименты на людях… Эй? Ты чего, Адам? Почему ты испугался?

 Адам: Я… Я рассказал им о тебе.

 Калеб: Что?

 Адам: Ну, когда я только узнал, я хотел убедиться, что не схожу с ума, и я спросил маму, возможно ли такое вообще, с точки зрения науки о мозге. И, ну, она напичкала меня всякими заумными теориями, в которые я не особо въехал, но зато после этого я знал, что это всё не какой-то прикол.

 Калеб: Но больше ты ведь не спрашивал у неё про это, да? Поэтому у неё нет причин думать, что это как-то связано со мной? Адам.

 Адам: Калеб, ты не то чтобы много всего мне рассказал, согласен? Ты не говорил, как мне себя вести, чтобы тебе со мной было не так сложно, поэтому мне надо было провести независимое исследование. Я хотел быть хорошим бойфрендом.

 Калеб: И поэтому ты взял и втихаря рассказал мой самый большой секрет своей маме? Да блин, как ты мог так поступить?

 Адам: Ну, прости, я не подумал, что это большое дело. Она всего лишь моя мама! Я же не объявил это на весь мир.

 Калеб: Ага, только вот твоя мама может оказаться – ну а вдруг? – сумасшедшей учёной, которая расхерачила психику Фрэнку!

 Адам: Что ты вообще несёшь? Калеб, мои родители не опасны, они бы никогда тебя не тронули…

 Калеб: Я не верю тебе! Я чувствую, что ты сейчас паникуешь, я чувствую, что доктор Брайт вся на нервах, и я… Я так больше не могу, понимаешь?

 Адам: В каком смысле?

 Калеб: Это уже слишком! Я едва могу справляться со своими чувствами, а тут ещё всё, что происходит с тобой, и я просто… Всё это давит на меня и отравляет мне жизнь, и так больше не может продолжаться. Что если я перегорю нахуй? Что если твои родители, или «АМ», или Дэмиен что-то мне сделают, и я стану таким, как Фрэнк, и все мои эмоции выйдут из-под контроля…

 Адам: Калеб, ничего с тобой не случится…

 Калеб: Нет, не надо меня… Мне просто… Мне просто надо побыть одному какое-то время, ладно?

 Адам: Хорошо, я провожу тебя до дома…

 Калеб: Нет, совсем одному. Послушай… Просто дай мне немного побыть одному, а? И ещё… Не говори обо мне своим родителям.

 Адам: Калеб, ты ведёшь себя так, как будто я тебя предал. Я не сделал ничего плохого, я лю… Ты много для меня значишь. Я не хочу, чтобы ты отталкивал…

 Калеб: Прости…

 [открывается дверь]

 Адам: Калеб…

 Д-р Брайт: Калеб, всё хорошо?

 Калеб: Я просто пойду домой. Спасибо, что так быстро согласились меня принять, доктор Брайт.

 Д-р Брайт: Да не за что. Ты нормально доберёшься до дома?

 Калеб: Ага, моя мама всё это время ждала снаружи. Она волновалась.

 Д-р Брайт: Хорошо. Приходи завтра, в твоё обычное время.

 Калеб: Да, конечно.

 Адам: Калеб, прошу тебя, я не понимаю, что происходит. Ты можешь просто поговорить со мной?

 [открывается дверь]

 Калеб: Я… Увидимся в школе.

 [закрывается дверь]

 Д-р Брайт: Ты не хочешь присесть, Адам. Ты какой-то бледный.

 Адам: Да. Да, хорошо. Что это ��ыло?

 Д-р Брайт: Боюсь, я не знаю. Я не слышала, о чём вы тут говорили.

 Адам: По-моему, он только что меня бросил.

 Д-р Брайт: У Калеба был тяжёлый день. Просто дай ему время, и я уверена, вы во всём разберётесь. Хочешь, я позвоню кому-нибудь, чтобы тебя встретили?

 Адам: Что? А, нет, не нужно. Я напишу родителям. Они как раз должны возвращаться от моей тёти.

 [сигнал текстового сообщения]

 Адам: Что он вам сказал? Что увидела Хлоя?

 Д-р Брайт: Прости, но я не могу рассказать тебе, что Калеб говорил во время сеанса.

 Адам: А, ну да, извините. Кодекс психотерапевта и всякое такое. Мои родители всё хотят, чтобы я начал ходить на психотерапию.

 Д-р Брайт: А ты не хочешь?

 Адам: Не знаю. Ну, то есть, я вижу, что Калебу вы помогаете. Но это Калеб. У него нет психологических проблем, он просто чувствует психологические проблемы других. Это не одно и то же.

 Д-р Брайт: Если человек – атипик, это ещё не значит, что у него нет своих тягот. Рассказать кому-то о том, через что ты проходишь, может быть полезно независимо от того, какие у тебя проблемы.

 Адам: Ну, может быть. Но когда родители поднимают эту тему, они говорят про всё сразу: КПТ, и групповая терапия, и препараты, и это всё слегка…

 Д-р Брайт: Пугает?

 Адам: Что? Нет, я этого не боюсь. Мне просто кажется, что это всё мне не нужно.

 Д-р Брайт: Если ты ходишь на психотерапию или принимаешь таблетки, это не делает тебя слабым человеком, Адам.

 Адам: Да, но Калеб не ходит на группы и не принимает препараты, ничего такого. Я знаю, он и его мама спрашивали об этом, когда он только начал к вам ходить. Но нашему атлету таблеточки не нужны, да?

 Д-р Брайт: У меня особые пациенты. Иногда слишком особые. Хотя медикаменты – не всегда решение, кому-то они действительно помогают. Но в том, что касается атипиков, науке ещё предстоит долгий путь. Я знала многих атипиков, которые смогли бы улучшить своё состояние с помощью препаратов, но те на них просто не действуют. У нас пока нет достаточного понимания атипичной нейрологии. Но какие бы ни были варианты и подходы у Калеба, вы с ним – разные люди. Ты не можешь сравнивать свою ситуацию с чужими: у тебя свои трудности, и решать тебе их тоже по-своему. Но если ничего не решать – ничего не изменится.

 Адам: Значит, вы считаете, мне стоит послушать родителей?

 Д-р Брайт: Я считаю, тебе не нужно бояться того, чтобы обратиться за помощью. Я дать тебе совет не могу: я не твой психотерапевт и не буду им. У меня всё-таки оче��ь узкая специализация. Но я могла бы дать тебе несколько контактов, если ты захочешь.

 Адам: Ага, хорошо. Вы думаете, Калеб останется моим парнем, если я выйду из депрессии?

 Д-р Брайт: Я думаю, Калеб ценит тебя таким, какой ты есть, – всего тебя. Но он не супергерой. Он не всегда сможет сделать так, что тебе станет лучше. И это нормально. Атипики – такие же люди. Вы оба будете совершать ошибки, просто относитесь друг к другу не так строго.

 [сигнал смс]

 Адам: Это мама. Спасибо, доктор Брайт. Хорошо, что мы поговорили.

 Д-р Брайт: Не за что, Адам.

 [открывается дверь]

 Адам: Калебу же ничего не грозит, да? Он же просто накручивает себя.

 Д-р Брайт: Я не знаю, Адам.

 Адам: Ага.

 [закрывается дверь]

 Д-р Брайт: Конец сеанса… Я не знаю, что мне делать, правда. Мне надо будет… Я наведу справки.

 [щелчок диктофона]

 Лорен Шиппен: Спасибо за то, что слушаешь «Сеансы Брайт». Сценарий и режиссура сегодняшнего эпизода – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос доктора Брайт – Джулия Моризава. Голос Калеба – Бриггон Сноу. Голос Адама – Алекс Галлнер. Спасибо всем, кто оставлял отзывы на наше шоу в iTunes. Если ты фанат нашего подкаста, пожалуйста, ставь нам оценки и оставляй отзывы: это помогает нам держаться в рейтингах, где нас могут найти больше любителей аудиодрам. Если ты хочешь помочь нам сделать больше эпизодов, ты можешь поддержать нас на Патреоне: patron.com/thebrightsessions. И обязательно заходи на наш сайт thebrightsessions.com, где тебя ждут бонусы и информация о нашей команде. А пока – спасибо за то, что слушал нас, и оставайся странным.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 22 – Телефон

[звонит телефон]

 Сэм: (по телефону) Алло?

 Д-р Брайт: Я думаю, что поняла.

Сэм: Доктор Брайт? Сколько сейчас времени?

 Д-р Брайт: Прости, что звоню так поздно, Сэм, но мне кажется, я знаю, как мы вытащим Марка.

 Сэм: Что? Как?

Д-р Брайт: Ты и Марк – вы находитесь в разных местах.

 Сэм: Ну да. Он в прошлом, а я в настоящем.

 Д-р Брайт: Нет, вы в разных измерениях. Вы занимаете совершенно разные области Вселенной, даже когда вы оба в 1810-м.

 Сэм: А?

 Д-р Брайт: Когда путешествуешь во времени, то перемещаешься в отдельной плоскости мироздания. Время происходит всё сразу, всё время, поэтому, когда ты переносишься в прошлое, ты по сути движешься в другом измерении. По крайней мере так всё выглядит в теории.

 Сэм: Простите, я совсем запуталась.

 Д-р Брайт: Представь, что место, которое ты занимаешь в мире – это пузырь. Каждый человек находится в своём собственном пузыре времени и пространства. Эти пузыри – как круги – пересекаются и образуют диаграмму Венна. Это в настоящем. Твой круг и мой – отдельные и уникальные: мы не можем одновременно быть в одном и том же месте вселенной, и мы обе существовали и будем существовать на Земле ограниченный период времени, но наши круги пересекаются, и область их наложения – это сегодняшний день. Пока что понятно?

 Сэм: Ну, думаю, да…

 Д-р Брайт: Когда ты в настоящем, ты можешь занимать эту среднюю часть диаграммы Венна. Ты можешь взаимодействовать с окружающим миром, ты имеешь материальную оболочку. Но когда ты в прошлом, ты заключена в свой отдельный круг. Ты не можешь быть в средней части, ты можешь только смотреть. И это окно только с твоей стороны: ты можешь смотреть в прошлое, но прошлое не может заглянуть в твой круг.

 Сэм: Но Марк может меня видеть.

 Д-р Брайт: Это потому, что он в таком же положении, но на другой стороне. Как будто в точках, где ваши круги соединяются, есть окно, через которое вы можете видеть друг друга. Не там, где они накладываются друг на друга, но в точках, где два круга впервые встречаются.

 Сэм: Это всё замечательно, только… Одну секунду.

 Д-р Брайт: Сэм?

Сэм: Да, я здесь. Просто рисую диаграмму Венна, чтобы понять то, что вы говорите.

 Д-р Брайт: Когда ты путешествуешь во времени, ты не покидаешь своего круга, не заступаешь в другие круги времени. Я думаю, ты просто открываешь окно в прошлое.

 Сэм: Но я же исчезаю в настоящем. Для ментальных путешественников такое окно имело бы смысл, но я путешествую вместе со своим телом.

 Д-р Брайт: Мне кажется, ты попадаешь в какое-то промежуточное измерение. И времени в нём не существует. Ну, или оно существует как-то иначе. Вот почему, пока ты находишься в прошлом, так мало времени проходит здесь.

 Сэм: Окей, кажется, я понимаю, что вы хотите сказать. Но я всё ещё не вижу, как это может помочь Марку.

 Д-р Брайт: Ты должна будешь дотянуться до Марка через точку соприкосновения – в момент, когда круги пересекаются, но не накладываются друг на друга, – и вытащить его.

 Сэм: Допустим, но ведь на самом деле мы не в кругах.

 Д-р Брайт: Нет, я просто использую эту метафору.

 Сэм: Хорошо, и как я неметафорически дотянусь через эту линию? Мне ведь… Мне ведь придётся тянуться в другое измерение?

 Д-р Брайт: Да, так и есть.

 Сэм: И как же, блин, я это сделаю?

 Д-р Брайт: Ты делаешь это постоянно.

 Сэм: Правда?

 Д-р Брайт: Вода, Сэм. По какой-то причине вода – и, очевидно, пули – проникают через границы твоего измерения. Они могут вырываться за пределы своего временного круга.

 Сэм: Почему?

 Д-р Брайт: Этого я не знаю. Может быть, завеса между измерениями имеет поры, может, если что-то движется достаточно быстро, оно может её прорвать. Я не уверена. Сдаётся мне, что какие-то особенности твоей силы мы не поймём никогда. Но я думаю, что если вы с Марком войдёте вместе в озеро или пруд, ты сможешь использовать воду, чтобы дотянуться в его измерение и вытащить его.

 Сэм: Что? Серьёзно? Решение нашей проблемы – пойти искупаться?

 Д-р Брайт: Ну, не совсем. Тебе надо будет контролировать свою способность ещё сильнее, чем раньше, и нам ещё нужно вывезти его тело из «АМ», но я думаю, мы решили самую сложную проблему.

 Сэм: Ну хорошо, ладно. А вы уверены, что это сработает?

 Д-р Брайт: Нет. Но это лучшая теория, что у меня есть.

 Сэм: Окей, это… Звучит неплохо.

 Д-р Брайт: Прости, Сэм. Иди спать. Продолжим разговор завтра.

 Сэм: Хорошо. Спокойной ночи, доктор Брайт.

 Д-р Брайт: Спокойной ночи, Сэм.

 [звонит телефон]

 Хлоя: (по телефону) Привет, Сэм! Как дела?

 Сэм: Я думаю, что доктор Брайт нашла способ вернуть Марка.

 Хлоя: Правда? Здорово! И что за способ?

 Сэм: Ну, я не совсем поняла. Она позвонила мне вчера в полночь, рассказывала об измерениях, о диаграммах Вена, и о том, как вода может сыграть роль чего-то вроде моста между измерениями. Не знаю, я сейчас собираюсь к ней в офис, чтобы ещё раз всё обсудить.

 Хлоя: Почему мне кажется, что ты нервничаешь? Я думала, ты будешь счастлива.

 Сэм: А я думала, ты не умеешь читать мысли по телефону.

 Хлоя: Я знаю тебя всего месяц, но я уже могу сказать, когда ты нервничаешь.

 Сэм: Наверное, я боюсь, что это действительно может сработать. Понимаешь, мы с Марком почти не говорили о том, что его можно вытащить. В последнее время мы оба словно решили игнорировать его положение, когда я там появляюсь.

 Хлоя: Я уверена, он был рад, что с тобой может про всё это не думать.

 Сэм: Точно! И ещё я пока не говорила ему, что работаю с доктором Брайт…

 Хлоя: Не говорила? Почему?

 Сэм: Сама не знаю. Я не сказала ему в своё первое путешествие, а потом становилось всё сложнее и сложнее. Мне стало казаться, что я вру, понимаешь? И я просто… Я хотела, чтобы это было только моё. Мы так замечательно проводим время, и я знаю, что рано или поздно должна ему сказать, но я не хотела, чтобы наши встречи стали просто средством спасения. Я не хотела, чтобы он разговаривал со мной лишь потому, что я человек, который пытается его вытащить. Я знаю, это эгоистично, но…

 Хлоя: Я тебя понимаю. Ты не хочешь, чтобы внешний мир проникнул в ваше укрытие.

 Сэм: Ага. Я вскользь упоминала, что ищу решения. Но я не хотела, чтобы это прозвучало слишком реально. Расскажу ему, когда мы выясним все детали. Когда будем уверены – настолько, насколько сможем, –  что это сработает. Я просто не хочу давать ему обещания, которые не смогу сдержать. Мне кажется, я не вынесу, если мы его разочаруем.

 Хлоя: Слушай, я не хочу совать нос в ваши дела, но ты так много говоришь о Марке и так переживаешь из-за его спасения, и ещё, ну, я слышала всякие мысли в твоей голове, прости, – в общем, я не могу не спросить. Что будет, когда он вернётся? Ну, в смысле, с вами двумя.

 Сэм: Что ты имеешь в виду?

 Хлоя: Мне просто показалось, что ты, ну, увлечена им. Вы вообще говорили на эту тему?

 Сэм: Что? Нет… Ты что? Это… То есть, это… Это настолько очевидно, да?

 Хлоя: Ага. Ты нервничаешь и из-за этого тоже, да?

 Сэм: Как ты это делаешь?

 Хлоя: Я привыкла к тому, как ты мыслишь. Это несложно.

 Сэм: Да, я поэтому нервничаю. Потому что, нет, мы про это не говорили, и мы встретились в самых ужасных обстоятельствах, и я не знаю, как это делается…

 Хлоя: Эй, не заводись так…

 Сэм: Но это всё… Не знаю, я ни с кем ещё такого не чувствовала! И дело не в путешествиях во времени или в том, что ему буквально не с кем больше поговорить – хотя это, конечно, меня беспокоит. Я просто никогда не встречала никого, похожего на него. Ну да, я почти никого и не встречала, но даже в своих самых смелых мечтах я не могла представить… Что всё будет вот так. Я никогда не понимала, из-за чего люди могут влюбиться до потери пульса. Но он… Он такой добрый, и весёлый, и умный, и непосредственный, и он заставляет меня верить, что, может быть, я не совсем уж стрёмная и потерянная девушка. Когда я с ним, я словно бы дома.

 Хлоя: А он? Что чувствует он?

 Сэм: Я не знаю. Я же говорю, мы это никогда не обсуждали. Но иногда… Да, иногда мне кажется, что, может быть, он чувствует то же самое. Как он произносит моё имя, как улы��ается мне порой. И мы всё-таки говорим немного о будущем. К примеру, что бы мы сделали, если бы он смог вернуться в настоящее.

 Хлоя: Мы?

 Сэм: Ага. Мы говорим о том, чтобы поехать на машине по стране. Он так сильно скучает по своему фотоаппарату и хочет снять каждый штат. Он много путешествовал, но на машине куда-то далеко не ездил. А я вообще нигде не была. Ну, то есть, я была в куче мест, но я ни разу не видела современный Нью-Йорк или Калифорнию, где уже были бы люди. И я уже десять лет не сидела в машине. Марк хочет научить меня водить.

 Хлоя: По-моему, это прекрасно, Сэм.

 Сэм: Да. И, по-моему, тоже…

 Хлоя: Почему же ты так переживаешь?

 Сэм: У меня никогда такого не было! Вообще ничего такого! Я не знаю, как… Понимаешь, я даже была рада, что мы не можем коснуться друг друга. Не потому что я не хочу, просто… Ох, мне так неловко из-за всего этого.

 Хлоя: Из-за чего?

 Сэм: Что мне сделать, когда я увижу его в реальности? Ну, в настоящем, как человека из плоти и крови. Обнять его? Пожать ему руку?

 Хлоя: Ну, а что ты хочешь сделать?

 Сэм: Наверное… Наверное, было бы приятно его обнять. Или поцеловать, или… Я ничего не умею, ничего.

 Хлоя: Я уверена, что люди целуются точно так же, как когда ты делала это в прошлый раз. Сэм? Ты всё ещё здесь?

 Сэм: Угу. Эм, я… Я никогда раньше не целовалась. Я знаю, что это странно для двадцатипятилетней девушки – с ней ведь точно что-то не так, да?

 Хлоя: Всё с тобой так, Сэм. Как по мне, можешь вообще никогда никого не целовать. Если ты не хочешь этого. Но ты ведь хочешь?

 Сэм: Думаю, да. Господи, как же глупо переживать из-за такого! Мне сейчас идти разговаривать с блестящей учёной о путешествиях между измерениями, а я парюсь из-за первого поцелуя.

 Хлоя: А мне кажется, это нормально. Я думаю, ты заслужила того, чтобы немного расслабиться.

 Сэм: Ну да. В моем мозге словно вдруг появилось место для других вещей, когда его перестала 24 часа в сутки заполнять тревога. Прости, что мы всё это время проболтали обо мне, а теперь мне нужно бежать на остановку.

 Хлоя: Да ничего. У меня идея, раз мне исполнилось 21 и всё такое: я куплю бутылку вина и приду к тебе, когда ты вернёшься от доктора Брайт. Мы забудем о прыжках между измерениями и чтении мыслей и устроим себе настоящий девичник. Ты будешь мечтать про Марка, а я – поднимать тебе настроение рассказами о своих нелепых бывших.

 Сэм: Ой… Звучит отлично. Спасибо, Хло. Это очень много для меня значит.

 Хлоя: Договорились. А теперь иди нарушай законы физики, или что ты там делаешь!

 Сэм: Хорошо… Не скучай там за чтением мыслей!

 Хлоя: Пока!

 Сэм: Пока.

 [звонит телефон]

 Дэмиен: (по телефону) Алло?

 Д-р Брайт: Привет, Дэмиен.

 Дэмиен: Доктор Би. Вот кого-кого, а тебя я точно не ожидал услышать. Чем обязан?

 Д-р Брайт: Прошло уже больше месяца с твоего последнего визита – я беспокоилась.

 Дэмиен: Беспокоилась? Разве только о том, как бы сбагрить меня «АМ».

 Д-р Брайт: Дэмиен…

 Дэмиен: После той пафосной речи про то, что «АМ» – зло и что ты никогда не сдашь меня им, мне звонит агент Грин, и он на удивление хорошо обо мне осведомлён.

 Д-р Брайт: Они приходили за тобой?

 Дэмиен: Нет. Он типа добренький, да? Ему было достаточно телефонных разговоров. Я обычно не отвечаю на его звонки.

 Д-р Брайт: Рада это слышать.

 Дэмиен: И всё же так дела не делаются, доктор Би.

 Д-р Брайт: Я знаю. Я… Прости меня.

 Дэмиен: Что?

 Д-р Брайт: Я прошу прощения. И за то, что я сделала, и за то, как говорила с тобой в последнюю встречу. Как бы я ни относилась к тебе, я наговорила лишнего.

 Дэмиен: Вау. Звучит почти искренне. Так что ты хочешь?

 Д-р Брайт: Мне нужна твоя помощь.

 Дэмиен: Это касается Марка, угадал?

 Д-р Брайт: Да. Я собираюсь вытащить его из «АМ» и хочу, чтобы ты мне в этом помог.

 Дэмиен: Бог ты мой, доктор Би, это серьёзная просьба.

 Д-р Брайт: Я знаю.

 Дэмиен: И с чего это мне соглашаться? Теперь, когда «АМ» про меня знает, тебе больше нечем меня припугнуть. И, если я не ошибаюсь, это не ты у нас может заставлять других делать всё, что тебе хочется.

 Д-р Брайт: Я готова отплатить услугой за услугу.

 Дэмиен: И как?

 Д-р Брайт: Чего ты хочешь?

 Дэмиен: Серьёзно? Я могу выбирать? Господи, значит ты действительно в безвыходной ситуации.

 Д-р Брайт: Ты мой единственный вариант, Дэмиен. Мне в офисе «АМ» больше не рады. Они задержат меня, едва я войду.

 Дэмиен: А, вот почему агенту Грину пришлось тащиться в твой офис на встречу?

 Д-р Брайт: Да. К тому же, ты должен без проблем пройти охрану. Просто пожелай, чтобы они тебя игнорировали.

 Дэмиен: Да, но если верить твоим объяснениям, я должен действительно этого хотеть. Чтобы моя способность сработала, я должен захотеть вытащить Марка. Так что, я спрашиваю ещё раз: что ты предлагаешь?

 Д-р Брайт: Чего ты хочешь? Полный доступ к моим исследованиям? Ежедневные сеансы? Скажи свою цену, Дэмиен. Я уверена, что мы сможем договориться.

 Дэмиен: Я хочу, чтобы ты нашла кого-то, как я.

 Д-р Брайт: Прости, что?

 Дэмиен: Да ладно, не может быть, чтобы я был единственным человеком, кто может делать то, что делаю я. Вот чего я хочу: используй свои ресурсы и свои, кхм, особые отношения с агентом Грином, чтобы найти других людей, похожих на меня.

 Д-р Брайт: Хорошо. Но это может затянуться: я не слышала больше ни о ком, у кого были бы твои таланты. Тебе придётся сначала выполнить свою часть сделки.

 Дэмиен: У нас есть дата?

 Д-р Брайт: Есть. Ровно через две недели будет идеальный момент. По субботам в «АМ» обычно тихо, а тут ещё и длинные выходные. Если ты придёшь после закрытия, охрана будем минимальной. У меня есть поэтажные планы всего здания, я покажу тебе кратчайший маршрут туда и обратно. Всё займёт не больше получаса.

 Дэмиен: Почему ты готова доверить мне такое дело?

 Д-р Брайт: Потому что, Дэмиен, ты был прав. Мне совсем не хочется это признавать, но ты мой самый близкий друг. Других вариантов у меня нет.

 Дэмиен: Ты ведь понимаешь, что одной услугой я не ограничусь? Ты задолжаешь мне надолго.

 Д-р Брайт: Понимаю. Но я впервые так близко к тому, чтобы вернуть брата, и я готова на всё. Только и тебе должно быть ясно, что если ты подвергнешь его хоть какому-нибудь риску или подставишь нас, я помогу «АМ» тебя выследить и тебя запрут до конца твоих дней.

 Дэмиен: Ага, яснее не бывает.

 Д-р Брайт: Так ты сделаешь это?

 Дэмиен: Конечно. Почему нет?

 Д-р Брайт: Хорошо. Я ещё позвоню через несколько дней.

 [играет мелодия звонка в Скайпе]

 Калеб: Привет, чего звонишь? Я уже собирался к тебе идти.

 Адам: (по Скайпу) Слушай, ты не против, если мы сегодня просто посидим в Скайпе?

 Калеб: Ну, да, хорошо. А чего так? Тебя родители что ли наказали?

 Адам: Ха, нет, они ещё даже не вернулись. Просто… Я, наверное, лягу сегодня пораньше спать, так что тебе нет смысла приходить.

 Калеб: А, ну ладно. Ты хорошо себя чувствуешь?

 Адам: Я в порядке. Я просто… Сегодня был плохой день, и я не хочу затопить тебя всем этим.

 Калеб: Ты же знаешь, что я не против испытывать твои эмоции.

 Адам: Знаю. Но зачем нам обоим чувствовать себя паршиво?

 Калеб: Ну, мне не обязательно быть с тобой в одной комнате, чтобы чувствовать себя плохо, когда тебе плохо. Это называется сочувствие. Я слышал, даже обычные люди это умеют.

 Адам: Заткнись.

 Калеб: Так что, хочешь поговорить о том, что случилось?

 Адам: Там не о чем говорить. Я просто фигово себя чувствую. Мне не нужна какая-то причина.

 Калеб: Ладно, я понимаю. Хочешь завтра со мной пробежаться? Я слышал, что физические нагрузки помогают.

 Адам: Не выйдет. Завтра мы едем к моей тёте Аннабель на ланч. И это неизбежно затянется на четыре часа.

 Калеб: О, я и не знал, что у тебя поблизости живут родственники.

 Адам: Да, мы нечасто видимся. Это сестра моей мамы. Она работает где-то 90 часов в неделю на большой должности – в хедж-фонде или типа того, – так что за год мы собираемся вместе раза три, не больше. Между ней и мамо�� всегда было что-то вроде соревнования – кто успешнее. Это утомляет.

 Калеб: Так, подожди, у тебя и двоюродные братья-сёстры есть?

 Адам: Не у Аннабель. Есть со стороны папы, но они живут далеко.

 Калеб: А, может, встретимся после этого вашего ланча?

 Адам: Да, окей, может быть.

 Калеб: Адам, ты уверен, что я ничего не могу сделать, чтобы ты почувствовал себя лучше?

 Адам: Нет, думаю, мне просто нужно поспать. Я сейчас послушаю твой плейлист и лягу.

 Калеб: Он тебе нравится?

 Адам: Твой музыкальный вкус определённо улучшается. Наверное, это всё моё влияние.

 Калеб: Ну да, конечно.

 Адам: Ладно, спокойной ночи. Поговорим завтра.

 Калеб: Давай. Хорошо тебе выспаться.

 [звонит телефон]

 Калеб: (по телефону) Привет, Хлоя. Что нового?

 Хлоя: Привет, Калеб. Как жизнь?

 Калеб: Нормально. А у тебя?

 Хлоя: Хорошо. Я некстати? Ты, по-моему, запыхался.

 Калеб: Я только закончил пробежку. Что-то случилось?

 Хлоя: Я звоню, потому что у меня сейчас была интересная встреча.

 Калеб: Продолжай.

 Хлоя: Да. В общем, я возвращалась в общагу от Сэм – мы вчера немного перебрали вина, и я ночевала у неё на диване, но ладно, забудь, это к делу не относится, – и я столкнулась с Адамом и его родителями.

 Калеб: Ага, он уже написал мне про это – что случайно с тобой пересёкся.

 Хлоя: Ты когда-нибудь встречал его родителей?

 Калеб: Да, конечно.

 Хлоя: Знаешь, чем они занимаются?

 Калеб: Не особо. Ну, то есть, я знаю, что они делают какие-то исследования в нейробиологии или типа того. Но это, похоже, секретная информация, так что даже Адам мало что знает.

 Хлоя: Ага, ясно. Я так и думала.

 Калеб: Хлоя, что происходит?

 Хлоя: Я видела кое-что в головах у Хейсов. Адам представил нас друг другу и сказал, что ты ходишь со мной на арт-терапию, чтобы помочь Фрэнку.

 Калеб: Так.

 Хлоя: И они, походу, очень заинтересовались, стали спрашивать про Фрэнка, я рассказала, что он ветеран, раньше был морпехом и что у него проблемы, и тут я прочитала в их мыслях, что… Не знаю, мне кажется, они могут проводить очень мутные исследования.

 Калеб: Да о чём ты вообще?

 Хлоя: Я не хочу говорить об этом по телефону. Не знаю, у меня прям паранойя разыгралась. Вещи, которые я увидела… Они очень нехорошие.

 Калеб: Так, ладно, ты сейчас свободна? Можем мы, ну, поговорить об этом? Я теперь с ума тут схожу.

 Хлоя: Да, можешь прийти в кампус? Ты знаешь, где это, да?

 Калеб: Да, я буду у тебя минут через двадцать.

 Хлоя: Ладно, увидимся.

 Калеб: Давай. Пока.

 [звонит телефон]

 Д-р Брайт: Вы позвонили доктору Джоан Брайт. Если вы хотите записаться на приём, нажмите 1, чтобы поговорить с Сарой. Если нет, то после сигнала назовите своё имя, номер и оставьте короткое сообщение.

 [сигнал автоответчика]

Голос автоответчика: Сообщение получено в субботу в 11:56.

 Калеб: (по телефону) Здравствуйте, доктор Брайт. Я знаю, сегодня суббота и вы, наверное, пошли – не знаю, что-то делать, что вы обычно делаете на выходных. В другой раз я бы подождал завтрашнего сеанса, но… В общем, я сейчас говорил с Хлоей, и она рассказала мне кое-что, и я теперь места себе не нахожу… Короче, можно я приду сегодня днём? Просто перезвоните мне или маме, когда это услышите. Спасибо.

 Лорен Шиппен: Спасибо за то, что слушаете «Сеансы Брайт». Сценарий и режиссура сегодняшнего эпизода – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. В этом эпизоде роли озвучивали: голос доктора Брайт – Джулия Моризава, голос Сэм – Лорен Шиппен, голос Хлои – Анна Лори, голос Дэмиена – Чарли Йен, голос Калеба – Бриггон Сноу, голос Адама – Алекс Галлнер. «Сеансы Брайт» стали реальностью, благодаря поддержке слушателей на Патреоне. Выбранная сумма будет сниматься только тогда, когда выходит эпизод. Так что вы делаете донаты, только когда мы приготовили новый контент. А ещё у нас есть классные бонусы специально для наших патронов. Чтобы стать одними из них, зайдите на patron.com/thebrightsessions. И загляните на наш сайт thebrightsessions.com, где вас ждёт информация о нашей команде и бонусы: плейлисты, инстаграм-каналы и блоги персонажей. Обязательно подписывайтесь на нас в тамблере и твиттере @brightpodcast. Как всегда, спасибо за то, что слушали нас, и оставайтесь странными.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 21 – Пятница, кофе с Сэм

[сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Сэм: Ты хочешь нас записывать?

 Хлоя: Ну да. Ты не против?

 Сэм: Нет, конечно, всё в порядке. А можно спросить зачем? Паранойя доктора Брайт заразительна?

Хлоя: Нет-нет, дело не в этом. Хотя это была её идея. После того как… Она рассказывала тебе про наше фиаско с агентом Грином?

 Сэм: Да, в общих чертах.

 Хлоя: Ну вот, доктор Брайт попросила меня записывать мои мысли, и, хотя всё быстро пошло наперекосяк, идея мне понравилась. Когда я ей рассказала, она подумала, что это можно использовать как упражнение. Ты ведь знаешь, что я умею?

 Сэм: Да. У тебя крутая способность.

 Хлоя: В чём-то да. Но из-за неё мне бывает трудно вести разговор. Поэтому сейчас, если я с кем-то говорю, я записываю разговор на диктофон, а потом переслушиваю и сопоставляю с мыслями, которые я прочитала во время разговора.

 Сэм: Ух ты. Какая хорошая идея!

 Хлоя: У доктора Брайт идей много. Правда, не уверена, что все они хорошие.

 Сэм: Ага, она… Всегда на работе, да? Мы ведь сейчас много времени проводим вместе – такие, не знаю, мстители во времени, – и, по-моему, она ни на что другое не отвлекается. Я точно знаю, что прямо сейчас она просматривает стопки книг по взаимодействию с измерениями, пытаясь выяснить, как я физически существую в прошлом или что-то вроде того.

 Хлоя: Вау, и ты думаешь, что чтение мыслей – суперспособность? По-моему, это нереально круто.

 Сэм: Я и сама начинаю так думать. То есть, это было круто в начале, много лет назад. Но потом путешествия стали слишком тяжёлыми, происходили всё чаще, и я больше не хотела, чтобы они были частью моей жизни.

 Хлоя: Почему? Ох. Ох, это ужасно. Мне очень жаль, Сэм.

 Сэм: Ты сейчас прочитала мои мысли?

 Хлоя: Ну, да. Да. Извини.

 Сэм: Нет-нет, всё в порядке. Даже хорошо, что кто-то может просто всё узнать, и мне не нужно ещё раз пересказывать этот ужас. Странно, да? Ну, в смысле, ты знаешь ещё кого-нибудь вроде нас? Других атипиков?

 Хлоя: Да, нескольких.

 Сэм: Серьёзно? Откуда?

 Хлоя: Ну, похоже, что часто это связано с генетикой. Я вот получила способность от мамы. Правда, она не телепат, а телекинетик.

 Сэм: О, здорово.

 Хлоя: Да, она замечательная. И у неё просто блестящий контроль над своей способностью – лучше, чем у всех, кого я знаю.

 Сэм: А кого ты знаешь, кроме неё?

 Хлоя: Ну, есть ещё один пациент доктора Брайт. Дэмиен. Да, он – тот ещё фрукт.

 Сэм: Доктор Брайт упоминала о нём. Сказала, он может ей понадобиться, чтобы помочь Марку, но что я ни в коем случае не должна с ним говорить.

 Хлоя: Это хороший совет. Я пару раз встречала его – наши способности не работают друг на друге, – и я не хотела бы видеть его ещё как минимум вечность.

 Сэм: Он настолько невыносим, да?

 Хлоя: Он просто стрёмный. Я как бы знаю, что он может быть очень опасен из-за того, что он умеет, но не похоже, чтобы он так уж часто этим пользовался. И с ним так тяжело говорить: я уже немного привыкла слышать мысли тех, с кем говорю, и меня так раздражает, когда в разговоре у меня нет форы, понимаешь?

 Сэм: Вообще-то нет. Я никогда не чувствовала, что у меня есть фора. Не могу сказать, что у меня хорошо получается общаться с людьми. Или что я люблю это делать. Или что я вообще когда-нибудь это делаю.

 Хлоя: Но сейчас мы неплохо справляемся, а?

 Сэм: Да-да, теперь это не так выматывает, как раньше. Я не так сильно беспокоюсь, что могу исчезнуть в любой момент, да и разговаривать с человеком, который читает твои мысли, – это здорово. Потому что если я скажу что-то не то или не придумаю, как ответить, ты всё равно будешь знать, что я имела в виду. Понимаешь?

 Хлоя: Да, наверное. У тебя никогда раньше не было друзей.

 Сэм: Это так заметно?

 Хлоя: Нет, извини, я не хотела, чтобы это так прозвучало. Я просто слушаю.

 Сэм: Ясно. Ну да, по-моему, последний раз я ходила с кем-то выпить кофе в первый год обучения.

 Хлоя: В колледже?

 Сэм: В старшей школе.

 Хлоя: Оу.

 Сэм: Ага.

 Хлоя: Подожди, а что это за парень в твоей голове прямо сейчас? Я вроде бы его знаю.

 Сэм: Что?

 Хлоя: Ты о новом друге думаешь что ли? Или нет… Ой, прости, это фантазия?

 Сэм: Что? Нет-нет, Господи…

 Хлоя: Извини, я подумала… У него старинная одежда…

 Сэм: Да нет же, это…

 Хлоя: Ой, это Марк!

 Сэм: Тише.

 Хлоя: Прости. Это брат доктора Брайт – вот почему он показался знакомым. А он милый. Я всё думала, какой он.

 Сэм: Но ты же видела его в голове доктора Брайт?

 Хлоя: Всё верно, да, но я видела его таким, каким она его представляет. Он был немного моложе, и – не знаю –  я не могла понять, симпатичный он или нет, потому что доктор Брайт не смотрит на него так.

 Сэм: То есть, то, как люди воспринимают вещи, определяет то, как ты их видишь? Ну, слышишь?

 Хлоя: Да, конечно. Не волнуйся: ты, по большей части, в реальности такая же, как в мыслях доктора Брайт.

 Сэм: А, хорошо.

 Хлоя: Наверное. Ну и какой он?

 Сэм: Кто? Марк?

 Хлоя: Да. Я даже представить не могу, каким может быть ещё один Брайт.

 Сэм: Он… Да, ты до этого правильно поняла: я действительно считаю его новым другом. Хотя я попадала туда всего четыре раза, и первый раз даже не успела с ним заговорить, но он… Он очень обаятельный. И смешной. И умный.

 Хлоя: Он тебя понимает.

 Сэм: Да. Как ты…

 Хлоя: Телепатия, забыла?

 Сэм: Точно. Просто у меня всё иначе. Мои родители, насколько я знаю, были обычными людьми. Да даже если и не были…

 Хлоя: Я понимаю.

 Сэм: Я долго была одна. Сложно сходиться с людьми, когда тебя отделяет от всех такая неподъёмная тайна. Даже сейчас, когда я немного научилась это контролировать, всё равно… Знаешь, я просто слишком привыкла к такой жизни. И Марк меня понимает. Он знает, как это, когда ты застреваешь в прошлом. Когда не можешь контролировать своё тело. Прости, я не хотела сразу всё на тебя вываливать. В моей жизни не так много людей, с которыми я могу об этом поговорить. Я никогда не знаю, когда снова увижусь с Марком, а доктор Брайт сейчас полностью сосредоточена на миссии, так что…

 Хлоя: Ну, потому она и хотела, чтобы ты познакомилась со мной, да? Чтобы я могла тебя выслушать.

 Сэм: Она так сказала?

 Хлоя: Нет-нет, это я только что услышала в твоих мыслях. Не волнуйся, я пришла не из вежливости или из жалости, нет. Я тоже хотела с тобой встретиться. И ты зря думаешь, что у меня всё было легко. Да, моя способность помогает мне лучше понимать людей, но только сейчас, когда я более-менее могу её контролировать. До этого я чувствовала себя так, словно у меня в голове постоянно шумела толпа. Я думала, что схожу с ума. А потом решила, что слышу ангелов, и тогда все остальные думали, что я схожу с ума.

 Сэм: Извини.

 Хлоя: Нет, я вовсе не хотела тебя пристыдить. Я просто говорю, что ты не одна. Есть я, и моя мама, и Калеб, и, наверное, много других людей, которые понимают, через что ты проходишь, когда с твоим телом происходит что-то необъяснимое.

 Сэм: Кто такой Калеб?

 Хлоя: А, это ещё один знакомый атипик. Он эмпат: он чувствует эмоции других людей. Так что мы отлично понимаем друг друга. Я встретила его пару недель назад, и мы успели немного узнать друг друга. Он ещё учится в старшей школе, но он классный. Он даже собирается поволонтёрить со мной на занятиях по арт-терапии, в которых я иногда участвую.

 Сэм: Ой, а ты художница?

 Хлоя: Да, сейчас это моя основная специальность. Но вообще я думаю сменить её на социальную работу. Или учиться и тому, и другому, кто знает. И, нет, сама я не хожу на арт-терапию. У меня есть друг, который был на войне, и я ходила на занятия с ним. Кажется, они помогают ему справляться с ПТСР. Не знаю, поможет ли тебе. Ведь твой опыт на войне сильно отличается. Но, может, стоит попробовать? Конечно же, ты можешь прийти – я уверена, и Калеб, и Фрэнк будут рады с тобой познакомиться. Ой, прости. Я столько информации сейчас выдала, да?

 Сэм: Ну, вообще да. Впечатляет…

 Хлоя: Вот почему мне помогает диктофон. Иногда я не замечаю, что веду с людьми целые разговоры, пока они не произносят ни слова.

 Сэм: Понятно. Ничего страшного. И спасибо. В смысле, за приглашение. Это здорово, что ты меня позвала.

 Хлоя: Не за что. Ты ведь не придёшь, да?

 Сэм: Мне кажется, я пока не готова.

 Хлоя: Конечно, о чём речь. Я не настаиваю.

 Сэм: Значит, Фрэнк – тоже атипик?

 Хлоя: Нет. Ну, то есть… Нет, не думаю. Не знаю, вот что странно: с тех пор, как я узнала Калеба – и увидела в его голове, каково это чувствовать эмоции других людей, –  я иногда, ну, вижу что-то похожее в мыслях Фрэнка. Не то чтобы это что-то невероятное. Знаешь, как говорят про эмпатию: это спектр, она есть у всех людей, и некоторые люди от природы более склонны к эмпатии, чем другие, – но у Фрэнка она порой такая сильная. И сначала я не знала, что это, но теперь, когда я привыкла к его мышлению и когда увидела, как думает о своей способности Калеб, мне кажется, у них есть что-то общее. Наверное, я просто слишком заморачиваюсь. У Фрэнка в голове много всего происходит, и иногда я за деревьями не вижу леса, понимаешь?

 Сэм: Вообще-то нет, прости.

 Хлоя: Ничего, я просто думала вслух.

 Сэм: Если Фрэнк не особенный, откуда ты его знаешь?

 Хлоя: Вообще он особенный – во всяком случае для меня, – хоть он и не такой, как мы. Нет, я знаю, что ты не это имела в виду. Но он… Понимаешь, он многое пережил, и, наверное, я просто пожалела его, когда первый раз услышала его мысли, но теперь… Он очень хороший человек. И он потрясающий художник. Ну, пока он ещё не очень много рисует из-за проблем с руками, но мы часами сидим вместе, он описывает мне свои картины, а я становлюсь его руками. Он может делать широкие мазки, а я занимаюсь деталями. И он очень доволен тем, что у нас получается. Да, он не знает, что картины выходят так хорошо, потому что я очень ярко вижу их в своей голове, но каждый раз, когда я что-то рисую правильно или когда он заканчивает описывать какую-то часть, с его души словно cпадает один из камней. И ещё с ним мне не кажется, что мой разум атакуют мысли других людей. Когда я дома с мамой, когда я в мастерской и когда рисую с Фрэнком – только тогда я чувствую, что моё сознание в мире с собой.

 Сэм: Звучит здорово.

 Хлоя: Да. Ты это чувствуешь, когда говоришь с Марком, да?

 Сэм: Эээ, да. Да, наверное. Мне так плохо от того, что он там застрял, но каждый раз, когда мне удаётся попасть к нему, он встречает меня широкой улыбкой и подхватывает наш разговор, словно мы только что остановились. И потом мы просто говорим, часами. Я могу рассказать ему то, что не говорила никому. И я имею в виду не что-то ужасное: он не знает о моих родителях, об окопах или о том, какими тяжёлыми порой бывают панические атаки, но я рассказываю обо всём остальном. Все эти мысли и секреты, которые я годами держала в себе. Я могу рассказать ему, потому что он меня понимает. И дело не в том, что он тоже путешествует во времени. Просто он понимает.

 Хлоя: Это хорошее чувство, правда, – когда кто-то знает тебя?

 Сэм: Правда. Я рассказывала Марку о себе, говорила с ним, и словно становилась больше похожей на себя. Знаю, прозвучит глупо, но мне кажется… Мне кажется, что за всей этой драмой, паническими атаками, одиночеством я забыла, как быть самой собой. Ну, или той, кем я могу быть. И теперь я как будто просыпаюсь, проспав десять лет. Всё это… Ты вообще понимаешь, о чём я?

 Хлоя: Да-да, очень понимаю. Только я иногда чувствую, словно во мне слишком много людей. Если я подолгу нахожусь с кем-то рядом, их мысли просачиваются в мою голову и – берут верх, что ли, если я отвлекаюсь. Так что потом я вижу сны о парне Калеба или кошмары о войне. А иногда ловлю себя на размышлениях о таких научных вопросах, которые даже сформулировать не могу со своим образованием. И в этом шуме так легко потерять себя. Но потом я поняла: вот такой у меня период в жизни. Нынешняя версия меня – Хлоя здесь-и-сейчас – это девушка, чья голова до краёв заполнена мыслями других людей. И это нормально.

 Сэм: Мне нравится. Хороший способ смотреть на вещи.

 Хлоя: Так какая передо мной версия Сэм?

 Сэм: Я пока не уверена. Сэм, научившаяся жить со своей уникальной ситуацией? Сэм, которая может всерьёз хотеть общаться с людьми? Сэм, которая собирается вернуть одного человека назад в будущее? Кем бы я ни была, думаю, важнее всего то, что у меня наконец-то есть варианты.

 Хлоя: Что тоже страшно.

 Сэм: Ага.

 Хлоя: Но страшно не так, как раньше.

 Сэм: Ты читаешь мои мысли.

 Хлоя: Тяжеловатые у нас темы для разговора за кофе. Ты когда-нибудь спрашивала себя, когда твоя жизнь стала такой странной? А, нет, правильно – ты ведь жила с этим практически всю жизнь. Бог ты мой, даже представить себе не могу.

 Сэм: Не знаю, за последние месяцы моя жизнь точно стала более странной. Я никогда не думала, что смогу кому-то рассказать о своей способности и тем более что найду других людей, похожих на себя. И, если честно, это просто здорово. И говорить с тобой сейчас тоже здорово.

 Хлоя: Согласна. Калеб – хороший, но он по сути ещё ребёнок. Мне очень понравилось вот так болтать обо всём со своей сверстницей. Да и вообще приятно поговорить с человеком моего возраста. После того как появились голоса, я не очень много общалась с ровесниками.

 Сэм: Но ты же по-прежнему в колледже, да? Как идёт учёба?

 Хлоя: Всё налаживается. Я потихоньку возвращаюсь к привычному ритму, но мне всё ещё тяжело в большой группе студентов. А если честно, даже оставаться наедине с кем-то из старых друзей почти невозможно. Они не знают, что я умею, но чувствуют, что что-то не так. А я слышу всё, что они думают и, блин… Мне так стыдно.

 Сэм: Господи, как же ты справляешься?

 Хлоя: Оптимизм – это не твой конёк, да?

 Сэм: Это точно. Как думаешь, ты расскажешь когда-нибудь о себе друзьям?

 Хлоя: Я не знаю. Понимаешь, я не уверена, поймут ли они. Я знаю: они любят меня, но, положа руку на сердце, я волнуюсь, что они могут испугаться и уйти.

 Сэм: Иногда легче не рисковать, да?

 Хлоя: Да. Я всё жду момента, когда почувствую, что мне комфортно с собой. Что я, ну, знаешь, в один прекрасный день проснусь и пойму, что полностью контролирую это, и всё вернётся на круги своя. Но такого ведь никогда не случится?

 Сэм: Нет. Мы с доктором Брайт много говорили о принятии. Она сказала, что даже если я научусь полностью контролировать свою способность, время от времени у меня всё равно могут случаться панические атаки и я буду исчезать. И что я должна попытаться это принять. Жизнь не будет лёгкой. Плохие вещи будут происходить. Важно то, как ты будешь на них реагировать – это-то я и пытаюсь для себя решить. Эй, всё в порядке?

 Хлоя: Мм, да, извини. Кто-то в том углу начал считать налоги? Или, может быть, сводить дебет с кредитом, или ещё что. В общем, из-за этого у меня разболелась голова. Ненавижу математику.

 Сэм: Сочувствую. Тогда… Может, пойдём?

 Хлоя: Ты не против?

 Сэм: Нет, вовсе нет. Давай…

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Лорен Шиппен: Спасибо за то, что слушаешь «Сеансы Брайт». Сценарий и режиссура сегодняшнего эпизода – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос Хлои – Анна Лори, голос Сэм – Лорен Шиппен. «Сеансы Брайт» стали реальностью, благодаря поддержке слушателей на Патреоне. Выбранная сумма будет сниматься только тогда, когда выходит эпизод. Так что ты донатишь, только когда мы приготовили новый контент. А ещё у нас есть классные бонусы специально для наших патронов. Чтобы стать одной из них, зайди на patron.com/thebrightsessions. И загляни на наш сайт thebrightsessions.com, где тебя ждёт информация о нашей команде и бонусы: плейлисты, инстаграм-каналы и блоги персонажей. Обязательно подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brightpodcast. Как ��сегда, спасибо за то, что слушала нас, и оставайся странной.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 20 – Слежка №2

[сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Калеб: Подожди, разве волосы у того парня не были раньше другого цвета?

 Адам: Ты о чём?

 Калеб: Подросток, вон там. Мы видели, как он заходил, перед тем как пошли взять кофе.

 Адам: Ну, может быть. Не знаю.

Калеб: Он только что вышел из офиса доктора Брайт, и я могу поклясться, что раньше у него были фиолетовые волосы, длинные такие. А сейчас они совсем короткие и зелёные. Как ты мог не заметить?

 Адам: Не знаю, не обратил внимания, наверное.

 Калеб: Слежка – это совсем не твоё.

 Адам: Ну извини, я отвлёкся.

 Калеб: Адам, мы в парке, и тут почти никого нет. На что ты отвлёкся, на голубей? Ой, нет, перестань, прости, я не хотел тебя смущать. Голуби – они клёвые.

 Адам: Господи, ты иногда так тормозишь. Я на тебя отвлёкся.

 Калеб: Чего? Почему? Я просто сидел рядом, ничего не делал. Вот как сейчас, смотри.

 Адам: Я смотрю. Так ты меня и отвлекаешь.

 Калеб: А. А, ясно. Ну, ладно. Круто.

 Адам: Теперь я тебя смущаю?

 Калеб: Нет. Просто… Я, наверное, пока не привык.

 Адам: К чему?

 Калеб: Чувствовать счастье. Твоё счастье.

 Адам: А что ты чувствовал от меня раньше?

 Калеб: Нам необязательно об этом говорить. Я понимаю, это всё – ну очень странно.

 Адам: Да ладно тебе. Я хочу знать.

 Калеб: Ну, тебе часто было грустно. И одиноко.

 Адам: Ты это чувствовал?

 Калеб: А что, тебе не было одиноко?

 Адам: Да нет, было. Просто я не думал, что «одиноко» – это эмоция.

 Калеб: О да, и ещё какая. Но есть разные виды одиночества. Когда мне одиноко, я становлюсь очень-очень грустным и ещё, не знаю, впадаю в отчаяние, наверное. А твоё одиночество – я чувствовал его как усталость, если ты понимаешь, о чём я.

 Адам: Понимаю.

 Калеб: Блин, извини, теперь ты из-за меня расстроился. Какой же я идиот.

 Адам: Калеб, забей. Тебе не нужно извиняться каждый раз, когда ты ощущаешь, что моё настроение меняется. Вообще-то ты не отвечаешь за то, как я себя чувствую, ты же это понимаешь?

 Калеб: Да, но я бы хотел.

 Адам: Ты о чём?

 Калеб: Я бы хотел отвечать за твоё настроение.

 Адам: Ну, веришь или нет, это само по себе работает. Видишь? Я снова счастлив.

 Калеб: Более-менее.

 Адам: Да ладно тебе. Ты бы не захотел, чтобы я всё время был Весёлым Молочником. Тебе ведь нравится, что я весь из себя такой задумчивый и таинственный.

 Калеб: Ботан.

 Адам: Качок. И, раз уж мы о них вспомнили, как отреагировала команда?

 Калеб: На что?

 Адам: Ну, ты понимаешь: что мы с тобой... Тусим вместе и всё такое.

 Калеб: Тусим вместе?

 Адам: Чё не так?

 Калеб: Я-то думал, что из нас двоих я должен нести бред.

 Адам: Заткнись. Для меня это тоже впервые. Так что команда?

Калеб: Не знаю, общего собрания по этому поводу у нас не было. Но, знаешь, мне кажется, они думали, что мы, ну, «тусим вместе» ещё до того, как мы начали тусить вместе.

 Адам: Хорошо сформулировал.

 Калеб: Короче, нормально они относятся. Если честно, я не думаю, что их вообще волнует, чем я занимаюсь, когда не на поле – лишь бы играл хорошо. Так что…

 Адам: Ясно. Рад, что они такие понимающие.

 Калеб: Говорю тебе, они неплохие парни, если узнать их поближе.

 Адам: Я верю. Но это не значит, что я хочу с ними общаться.

 Калеб: Почему нет? Мне кажется, ты им понравишься!

 Адам: У меня уже есть единственный футболист, который мне нужен.

 Калеб: Ха, только не думай, что так ты отмажешься от вечеринки на этих выходных.

 Адам: Да блин.

 Калеб: Ты же знаешь, как я себя чувствую, когда вокруг столько людей. Особенно пьяных. Всё размывается и мешается, все эти разные чувства и цвета. Ты нужен мне, чтобы держать меня зелёным.

 Адам: Чего?

 Калеб: Не важно. Просто… Ну пожалуйста?

 Адам: Ох, ладно.

 Калеб: Спасибо. Обещаю, что всё будет лайтово.

 Адам: Да-да, как скажешь. Эй, а тот парень – не один из пациентов доктора Брайт?

 Калеб: Какой?

 Адам: Вон там – такой мутный тип.

 Калеб: А, ага. Нет, мы точно видели его раньше.

 Адам: Как думаешь, какая у него способность?

 Калеб: Точно не невидимость. Господи, да он охренеть какой заметный!

 Адам: Вот да. Чувак просто рождён для роли «Вышедший из парка мутный тип №5». Упс, по-моему, он засёк, что мы на него пялимся.

 Калеб: Стой, что?

 Адам: Он точно смотрит на нас. Быстро, сделай вид, что говоришь со мной.

 Калеб: Я и так говорю.

 Адам: Ну, сделай вид, что мы не караулим людей возле офиса.

 Калеб: Да вряд ли он нас увидел…

 Адам: Нет, не поворачивайся…

 Калеб: Так, нет, он точно смотрит на нас, потому что он идёт сюда.

 Адам: Жопа.

 Калеб: Господи, а что если он какой-нибудь отмороженный гомофоб, который идёт сюда, чтобы, ну, спасти нас от вечных мук или типа того?

 Адам: Что если он – особо опасный мутант, который идёт сюда, чтобы нас убить?

 Калеб: Ну, в этом я как-то сомневаюсь.

 Дэмиен: Привет, парни.

 Калеб: Ээ… Привет?

 Адам: Привет.

 Дэмиен: Я тебя знаю?

 Калеб: Не, не думаю.

 Дэмиен: Уверен? Могу поклясться, что видел тебя тут раньше. А ты не один из пациентов доктора Би? В смысле доктора Брайт?

 Калеб: Ээ, да. Да, я её пациент.

 Адам: Калеб, что ты делаешь?

 Дэмиен: Ну надо же. Не против, если я присяду?

 Калеб: Вовсе нет.

 Адам: (перебивает) Вообще-то, да.

 Дэмиен: Ой, кажется, твой друг мне не рад.

 Адам: Бойфренд.

 Дэмиен: Отлично. Ты не против, если я немного поговорю с твоим бойфрендом?

 Адам: Думаю, нет.

 [Дэмиен садится]

 Дэмиен: Как тебя зовут, парень?

 Калеб: Калеб.

 Дэмиен: Приятно познакомиться, Калеб. Я Дэмиен. А ты?

 Адам: Адам.

 Дэмиен: Ты тоже пациент доктора Би, Адам?

 Адам: Нет.

 Дэмиен: А, ясно. Жаль. Ну, Калеб, что ты делаешь?

 Калеб: Я… Учусь в старшей школе?

 Дэмиен: Нет-нет, я имею в виду твою способность. Я так думаю, ты атипик. Насколько я знаю, у доктора Би нормальных пациентов не бывает.

 Калеб: Я эмпат.

 Дэмиен: Вот как. Это значит, ты чувствуешь эмоции других людей, верно?

 Калеб: По сути, да.

 Дэмиен: Понятно. Ты меня немного разочаровал.

 Адам: Вы чего?

 Калеб: Простите.

 Адам: Подожди, зачем ты перед ним извиняешься?

 Калеб: Я хочу ему понравиться.

 Адам: Что?

 Дэмиен: Ух ты, как всё повернулось.

 Хлоя: Дэмиен?

 Дэмиен: Ах-ах. Тут прям вечеринка намечается!

 Хлоя: Зачем ты пугаешь подростков?

 Дэмиен: Почему ты решила, что я их пугаю?

 Хлоя: А ты как думаешь?

 Дэмиен: А, ну конечно. Вечно ты лезешь в чужие мысли.

 Хлоя: Дэмиен.

 Дэмиен: Да не беспокойся ты, мы в компании посвящённых. Это Калеб, он пациент доктора Би. На второго не обращай внимания.

 Адам: Вы что себе позволяете?

 Калеб: Эй, не надо так о нём говорить.

 Хлоя: Я думаю, тебе лучше убраться отсюда, Дэмиен.

 Дэмиен: Да ладно, ты что не хочешь обменяться новостями? Потрепаться? Мы минуты не поговорили.

 Хлоя: Я серьёзно. Или я вызываю полицию.

 Дэмиен: Ладно, ладно, ни к чему устраивать сцену. К тому же, мы наверняка скоро увидимся, Хлоя. У меня предчувствие, что скоро судьба старика Дэмиена сделает крутой поворот.

 Хлоя: Просто уходи.

 Дэмиен: Пока-пока, мальчики. Мило поболтали.

 Адам: Мда, занятно всё это.

 Калеб: Подожди, а чего ты разозлился? И почему это злость значит «ох уж этот Калеб»?

 Адам: Ты чувствуешь разницу?

 Калеб: Это такая особая злость. Ты как бы одновременно сердишься и разочарован.

 Адам: «Я хочу ему понравиться»?

 Калеб: Что?

 Адам: Ты флиртовал?

 Калеб: Фу, ты что? Нет! Господи, он же лет на десять старше нас.

 Адам: Ага, и Том Харди тоже, но ты думаешь, что он секси.

 Калеб: Я так сказал только потому, что ты думаешь, что он секси.

 Адам: Да все думают, что Том Харди – секси!

 Хлоя: Ээ, ребята? Извините, но мне кажется, я могу это объяснить. Не про Тома Харди – про то, что тут произошло.

 Адам: Простите, а кто вы?

 Хлоя: Ой, я Хлоя. Рада с вами познакомиться.

 Адам: Адам, а это – Калеб. Ты же не будешь клеиться к моему парню, нет?

 Хлоя: Точно не буду.

 Адам: Тогда, наверное, и я рад знакомству.

 Калеб: Ты тоже пациентка доктора Брайт?

 Хлоя: Да, я хожу к ней несколько месяцев. Ой! Ты эмпат! Ты ещё напоминаешь доктору Брайт её… О господи, ты же встречал Фрэнка!

 Калеб: Подожди, что происходит?

 Хлоя: Блин, извини, я не собиралась всё это на тебя вываливать.

 Адам: Откуда ты знаешь, что Калеб – эмпат?

 Хлоя: Я телепат… Я могу читать мысли.

 Адам: Врёшь.

 Хлоя: Нет.

 Адам: Охренеть просто.

 Калеб: Воу, ты серьёзно? Ты можешь читать мысли?

 Хлоя: Ага. Ты думал, что тебе нравится то, как ты чувствуешь мои эмоции, что они уютные, – и я сложила два и два.

 Калеб: Ух ты.

 Адам: Тебе нравится, как ты чувствуешь её эмоции?

 Калеб: Так, нам придётся вернуться к твоей ревности после. Кто такой Фрэнк?

 Хлоя: А, это бездомный мужчина, чьи эмоции ты однажды почувствовал. Доктор Брайт рассказала мне об этом случае – точнее я прочитала в её мыслях, а она рассказала детали. Он… Ну, он мой друг. Он много что пережил, поэтому его мысли сложно воспринимать. Наверное, с чувствами то же самое.

 Калеб: Ага, меня прям подкосило тогда.

 Адам: Простите, что мешаю вам обмениваться военными байками, но, может, мы вернёмся к главному вопросу?

 Хлоя: Откуда ты знаешь, что Фрэнк был на войне?

 Адам: Это просто выражение.

 Калеб: Фрэнк был на войне? Наверное, это немного объясняет…

 Адам: Калеб, не отвлекайся! Кто был этот тип?

 Хлоя: Ой, точно. Дэмиен. От него лучше держаться подальше.

 Адам: Ага, я так и понял.

 Хлоя: Что именно вы почувствовали? Он рассказал мне, в чём его способность, но я никогда не испытывала её на себе.

 Адам: Не знаю, странно было. Как будто я был им очарован и хотел отвечать на его вопросы, но в то же время он достаточно сильно меня пугал, чтобы я относился к нему настороженно.

 Калеб: А меня он не пугал от слова совсем. Я прям очень хотел рассказывать ему обо всём, хотел с ним говорить, но теперь, когда я думаю о нём, это желание пропало. Теперь я чувствую вялость и пустоту.

 Хлоя: Хм, может быть, его способность сильнее воздействует на тебя, потому что ты эмпат?

 Адам: Так какая у него способность?

 Хлоя: Он может заставлять других делать то, что он хочет. Или нет, не совсем так. Он может заставлять других хотеть то, чего хочет он. Он словно вкладывает мысли тебе в голову. Вот почему со мной это не работает, но с тобой…

 Адам: Ты сначала чувствуешь, что он чего-то хочет, а потом он толкает в твою голову такую же мысль. Двойной эффект.

 Хлоя: Ну ты даёшь.

 Адам: Вырос в семье нейрохирургов. Держу пари, мои слова про «особо опасного мутанта» теперь не кажутся такими глупыми, да, Калеб?

 Калеб: Ага.

 Хлоя: Ты не очень хорошо выглядишь. После общения с ним такое бывает. Почему бы нам не выпить кофе – я угощаю. А, вы уже пили кофе… Кто-нибудь хочет замороженного йогурта? Я знаю отличное местечко по дороге к кампусу.

 Калеб: Даже не знаю.

 Хлоя: Давайте. У меня занятия через час, и будет очень мило, если меня проводят два крепких молодых человека. Особенно, когда на свободе разгуливают эти «особо опасные мутанты».

 Адам: Ты расскажешь нам больше о телепатии?

 Хлоя: Конечно.

 Калеб: Да. Ладно. Замороженный йогурт мне сейчас не помешает.

 Хлоя: Здорово. Пошли! Там есть комбо с хлопьями, я вам покажу…

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Лорен Шиппен: Спасибо за то, что слушаешь «Сеансы Брайт». Сценарий и режиссура сегодняшнего эпизода – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос Калеба – Бриггон Сноу. Голос Адама – Алекс Галлнер. Голос Дэмиена – Чарли Йен, и голос Хлои – Анна Лори. Спасибо всем, кто оставлял отзывы на наше шоу в iTunes. Если ты фанат нашего подкаста, пожалуйста, ставь нам оценки и оставляй отзывы: это помогает нам держаться в рейтингах, где нас могут найти больше любителей аудиодрам. Если ты хочешь помочь нам сделать больше эпизодов, ты можешь поддержать нас на Патреоне: patron.com/thebrightsessions. И обязательно заходи на наш сайт thebrightsessions.com, где тебя ждут бонусы и информация о нашей команде. А пока – спасибо за то, что слушали нас, и оставайтесь странными.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 19 – Агент 46942, запись 426

[писк диктофона]

 Агент Грин: Говорит агент Грин, порядковый номер 46942, личный журнал, неделя 426. Подходит к концу вторая неделя квартальных встреч с нашими внештатными сотрудниками. В большинстве отчётов ничего необычного, и за квартал в общей сложности у нас появилось всего 6 новых пациентов. Сотрудник 17 рекомендует одного их своих пациентов для программы Уровня 1. Это молодая пациентка с суперсилой, и её родители беспокоятся, что ребёнок может случайно нанести увечье себе или своим сиблингам. Я узнаю, есть ли на Уровне 1 свободные места, и, если есть, буду рекомендовать её для двухнедельного курса. Его должно хватить, чтобы девочка привыкла к своим способностям и при этом не слишком много пропустила в школе.

В остальном всё по-старому. Надо будет только поговорить с сотрудником 43 о двух её пациентах: атипике класса D, о котором у меня не получилось узнать подробности, и класса E, про которого я бы хотел больше информации. Сотруднику 43 не свойственно ошибаться с категорией пациента, поэтому я не убеждён, что это действительно экстрасенс, как она сказала: такие не получают категорию E. Не знаю, почему я сразу не обратил на это внимания. Во время встреч с ней я могу отвлекаться.

 [звонит телефон]

 Агент Грин: Агент Грин слушает.

 Д-р Брайт: (по телефону) Агент Грин. Это доктор Брайт.

 Агент Грин: Джоан! То есть, доктор Брайт – я только что вас вспоминал. Эээ, в смысле, чем обязан?

 Д-р Брайт: Я хотела кое-что обсудить по итогам нашей встречи на прошлой неделе.

 Агент Грин: Замечательно, замечательно. Как известно, великие умы… Я как раз говорил себе, что нам надо кое-что обсудить.

 Д-р Брайт: Всё еще говорите с собой, Грин?

 Агент Грин: Ну да, привычка – вторая натура. И, если мне не изменяет память, эта моя привычка пришлась вам по душе, верно?

 Д-р Брайт: Аудиозаметки имеют свои преимущества.

 Агент Грин: Что ж, не говорите, что я ничем с вами не делился.

 Д-р Брайт: Действительно. Но к делу – я позвонила, чтобы попросить об одной услуге.

 Агент Грин: Ох-ох-ох, доктор Брайт, я думал, мы поняли друг друга во время нашей встречи…

 Д-р Брайт: Нет, это другое. Это касается моего пациента 12-D-10… 9.

 Агент Грин: О, вы понизили уровень. Это хорошо.

 Д-р Брайт: Да, их контроль всё лучше и лучше.

 Агент Грин: А это ещё один путешественник во времени, да? Вы знаете, я буду вынужден сообщить руководству…

 Д-р Брайт: Нет, это не путешественник во времени. Манипуляция пространством. Умеет проходить сквозь стены. Может быть, что-то ещё. Именно поэтому я и звоню. Я надеялась, что смогу получить доступ к исследованиям «АМ» по путешествию между измерениями.

 Агент Грин: Хм, ума не приложу, зачем вам понадобились материалы по измерениям для того, кто может проходить сквозь стены – вам, конечно, больше пригодятся молекулярные исследования?

 Д-р Брайт: Вообще-то, да, отправьте ещё и данные по молекулярным исследованиям. Но я хочу изучить результаты по измерениям для одной теории, над которой сейчас работаю.

 Агент Грин: А, ну разумеется. Да, хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.

 Д-р Брайт: Спасибо, агент Грин. Я ценю вашу помощь.

 Агент Грин: Не стоит. Это хорошо, когда «АМ» и наши сотрудники работают вместе. Мы хотим, чтобы в вашем распоряжении были все данные, которые мы можем предоставить. И, в свою очередь, вы поделитесь со мной своими открытиями, да?

 Д-р Брайт: Конечно.

 Агент Грин: Так, значит пациента 12 понизили до девятого уровня. Что-нибудь ещё?

 Д-р Брайт: На данный момент это всё.

 Агент Грин: Замечательно, замечательно. А вот я хотел вас кое о чём спросить – это касается пациента класса E.

 Д-р Брайт: Астральные проекции?

 Агент Грин: Нет, другого. 5-E-3, экстрасенс? Почему вы классифицировали его как атипика, представляющего высокую опасность?

 Д-р Брайт: Я думала, мы уже разобрались с этим. Я изменю класс, если это сделает вас счастливее, агент Грин.

 Агент Грин: Просто я не верю, что вы могли присвоить экстрасенсу класс Е. Ваше чутьё так редко ошибается, доктор Брайт.

 Д-р Брайт: Редко.

 Агент Грин: Ну, так или иначе, я бы хотел внимательнее изучить его личное дело.

 Д-р Брайт: Вы же знаете, я предпочитаю, чтобы подробности жизни моих пациентов не знал никто, кроме меня. Важно соблюдать границы.

 Агент Грин: Конечно, важно. Но я думаю, что отчёта с основными сведениями в этом случае будет мало. Сами знаете: все атипики класса Е должны быть зарегистрированы у нас.

 Д-р Брайт: Чтобы вы могли шпионить за ними.

 Агент Грин: Это ради общего блага, Джоан.

 Д-р Брайт: У тех, кто использовал эту фразу, хоть раз были добрые намерения, Грин?

 Агент Грин: Ну знаешь, не обязательно быть такой циничной.

 Д-р Брайт: Не обязательно?

 Агент Грин: Прошу тебя, давай не будем? Я устал от войны. И ты, наверняка, тоже.

 Д-р Брайт: Я устала проигрывать.

 Агент Грин: Ты не могла бы просто переслать мне все свои материалы и записи сеансов по пациенту пять, пожалуйста?

 Д-р Брайт: Я уже сказала тебе, что изменю класс пациента пять. Этот человек не представляет для вас интереса.

 Агент Грин: Доктор Брайт, я знаю, когда вы лжёте. Хорошо. Как вы знаете, у нас есть и другие способы получить необходимую нам информацию.

 Д-р Брайт: Вы мне угрожаете?

 Агент Грин: Зависит от вас. Вы хотите, чтобы «АМ» копалась в вашем компьютере?

 Д-р Брайт: Я думала, вы и так это делаете.

 Агент Грин: Я убедил их в том, что это не обязательно.

 Д-р Брайт: Какое благородство.

 Агент Грин: Джоан.

 Д-р Брайт: Если я передам информацию, которую вы хотите, никто не будет рыться в моих файлах?

 Агент Грин: Да, идея такая.

 Д-р Брайт: Почему я должна вам доверять?

 Агент Грин: Мы в любом случае получим то, что хотим. Разве не лучше будет пойти нам навстречу? Меньшее из двух зол?

 Д-р Брайт: Ага, значит теперь ты признаёшь, что работаешь на корпорацию зла?

 Агент Грин: Это такое выражение, Джоан.

 Д-р Брайт: Хорошо. Я уже отправляю файлы. Но не лезьте в дела других моих пациентов. Это ясно?

 Агент Грин: Разумеется.

 Д-р Брайт: Я не люблю, когда мне выкручивают руки, Грин.

 Агент Грин: Знаю. Я прошу прощения. Этого больше не повторится. Ну, как вообще ваши дела, доктор Брайт?

 [в трубке гудки]

 Агент Грин: Ну ладно. Поговорим позже, да?

 [печатает]

 Агент Грин: Так-так, пациент пять, имя – Дэмиен, фамилия неизвестна. Хм… Ментальная манипуляция… Ох ты, а это… Это очень любопытно…

 [прошло время, набирает номер]

 [идёт звонок]

 Дэмиен: (по телефону) Алло?

 Агент Грин: Здравствуйте, могу я услышать Дэмиена, пожалуйста?

 Дэмиен: Уже слышите.

 Агент Грин: А, Дэмиен, добрый день. Как ваши дела?

 Дэмиен: Нормально.

 Агент Грин: Замечательно. Меня зовут агент Грин, я работаю в организации под названием «АМ» и звоню, чтобы…

 Дэмиен: Простите, кто вы?

 Агент Грин: Я представляю некоммерческую научную организацию…

 Дэмиен: Откуда у вас этот номер?

 Агент Грин: Вас к нам направил независимый медицинский работник…

 Дэмиен: Нет-нет-нет. Этого не может быть. Она бы не стала давать вам мои контакты.

 Агент Грин: Прошу прощения?

 Дэмиен: Мой «независимый медицинский работник» ни за что не рассказал бы обо мне вашим ребятам.

 Агент Грин: То есть вы уже слышали о нас?

 Дэмиен: Знаете, что? Я бы предпочёл не продолжать этот разговор по телефону. Вы могли бы со мной встретиться?

 Агент Грин: Да, замечательно, я как раз собирался это предложить! Почему бы вам не зайти в наш офис…

 Дэмиен: Неа. Нет, не думаю, что это хорошая идея. Давайте что-то менее официальное? Кофе, например? Где-нибудь в людном месте.

 Агент Грин: Эм, боюсь, что этого я не смогу сделать.

 Дэмиен: Почему нет?

 Агент Грин: Думаю, с моей стороны это было бы опрометчиво.

 Дэмиен: Господи, она и правда вам всё обо мне рассказала, да? Вы знаете, что я могу?

 Агент Грин: Да. На самом деле я поэтому и звоню…

 Дэмиен: Да-да, скажите, пожалуйста, агент, что я могу для вас сделать?

 Агент Грин: Ну, понимаете, здесь, в «АМ», мы работаем для того, чтобы помогать именно таким людям, как вы. У нас есть несколько программ, которые могли бы вас заинтересовать: индивидуальные занятия, на которых вас научат, как жить с вашей способностью, семинары о том, как лучше рассказать о себе своей семье и друзьям, помощь с трудоустройством. Мы даже можем найти рабочие места в том случае, если ваша способность мешает вам появляться на людях.

 Дэмиен: Я появляюсь на людях без проблем, спасибо.

 Агент Грин: Замечательно. Тогда, может быть, вы захотите прийти на какие-то другие занятия. Многие атипики считают их крайне полезными.

 Дэмиен: Думаю, я как-нибудь обойдусь, агент Грин. Мне достаточно доктора Би.

 Агент Грин: Ой, ну конечно. Я вовсе не имел в виду, что доктор Брайт – недостаточно квалифицированный специалист, нет. Более чем квалифицированный. Она просто образцовый врач.

 Дэмиен: Полностью согласен.

 Агент Грин: Но всё-таки будет лучше, если вы к нам придёте, мистер… Простите, тут в вашем личном деле не указана фамилия.

 Дэмиен: Просто Дэмиен.

 Агент Грин: Очень хорошо. Всё-таки будет лучше, если вы придёте…

 Дэмиен: Зачем?

 Агент Грин: Ну, «АМ» предпочитает вести реестр всех активных атипиков…

 Дэмиен: Реестр? Вы что, шутите?

 Агент Грин: Все в выигрыше, оттого что мы знаем, у кого атипичная биология…

 Дэмиен: Почему? Чтобы вы могли нас всех повязать, когда захотите?

 Агент Грин: Ни к чему проявлять паранойю, мистер Дэмиен…

 Дэмиен: Что именно я выиграю, если меня зарегистрирует какое-то мутное НКО?

 Агент Грин: Вы когда-нибудь ложились в больницу, мистер Дэмиен? Нуждались в серьёзной медицинской процедуре? Нет? Вот что вы выиграете. Биологически вы фундаментально отличаетесь от других людей. Большинство медицинских специалистов просто не будут знать, что с вами делать. Или хуже, они что-то сделают – и это вызовет ужасную цепную реакцию, которая может привести к вашей смерти. Если вы зарегистрируетесь у нас, с нами свяжется любой госпиталь, где вы окажитесь, и мы сможем предоставить всю необходимую медицинскую информацию, чтобы вам правильно оказали помощь. Когда вы последний раз проходили медосмотр? Мы можем предоставить медицинскую помощь, бесплатное психологическое консультирование – чем вы уже, как я понимаю, пользуетесь – и множество других ресурсов, которых вы больше нигде не найдёте. Думайте об этом, как о членстве в эксклюзивном клубе. Вы входите в клуб – вы получаете привилегии. Вы не входите – и подвергаете себя ненужному риску. Сейчас вы здоровый молодой человек, Дэмиен, но вы будете стареть, как и все, и психические способности вроде ваших не всегда сохраняются с возрастом: мы видели серьёзные проблемы у некоторых пожилых пациентов из вашей категории. Разве не лучше будет, если вам не придётся справляться с этим в одиночку?

 Дэмиен: Значит, присоединись или умри, а?

 Агент Грин: Ну, я бы не стал выражаться так драматично, но, в общем, да.

 Дэмиен: Я не приду. Доктор Би вам не доверяет, а я верю ей.

 Агент Грин: Доктор Брайт хотела бы, чтобы вы делали то, что в ваших интересах.

 Дэмиен: Доктор Брайт не хотела бы, чтобы вы говорили от её имени.

 Агент Грин: Как насчёт компромисса? Вам не нужно приходит прямо сейчас, но я буду звонить вам каждую неделю, чтобы узнать, как ваши дела. Я буду понемногу рассказывать вам, что мы делаем здесь, и, может быть, со временем вы выбросите из головы эту бредовую теорию заговора, в которую верите вы и Джоан.

 Дэмиен: О, Джоан, значит, вот как?

 Агент Грин: Я знаю её гораздо дольше, чем вы, Дэмиен.

 Дэмиен: А я уверен, что знаю её лучше.

 Агент Грин: Какие вообще у вас отношения с доктором Брайт?

 Дэмиен: Думаю, это подождёт до нашего следующего разговора.

 [в трубке гудки]

 Агент Грин: Что ж, всё прошло не совсем так, как я планировал. Сотрудник 43, очевидно, внушал пациенту свои предубеждения против нашей организации. Это некстати, но, наверное, её нельзя винить. Думаю, её сеансы с Дэмиеном проходят непросто. Я запишу, что у него «контакт установлен, без регистрации», ��озвоню на следующей неделе и начну обрабатывать. Конец записи.

 [писк диктофона]

 Лорен Шиппен: Спасибо за то, что слушаешь «Сеансы Брайт». Сценарий и режиссура сегодняшнего эпизода – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос агента Грина – Иен МакКьюэн, голос доктора Брайт – Джулия Моризава, голос Дэмиена – Чарли Йен. Если ты хочешь помочь нам сделать больше «Сеансов Брайт», подумай о том, чтобы стать нашим патроном на patreon.com/thebrightsessions или сделать пожертвование на сайте thebrightsessions.com. Также на этом сайте можно найти бонусный контент об истории и персонажах, а ещё – информацию о наших актёрах и технической команде. Подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brighpodcast и даже на reddit. И если ты ищешь больше подкастов на свою голову, могу я порекомендовать Ars Paradoxica? Это история о физике, о поня��ном желании исправить свои ошибки и об Америке, а режиссёр и продюсер этого подкаста – Миша Стэнтон собственной персоной. Послушай. А пока – спасибо за то, что слушал нас, и оставайся странным.

[brightsessionsrussian]

Эпизод 18 – Пациент 12-D-10 (Сэм)

[щелчок диктофона]

[мяукает кот]

 Сэм: Ой, простите, вы теперь вся в шерсти… Он просто хочет, чтобы вы его погладили. Постоянно требует к себе внимания, просто ужас. Но я люблю проводить с ним время.

Д-р Брайт: Он симпатяга. Как его зовут?

 Сэм: Дарвин. Я взяла его после своего первого путешествия на Галапагосы, ну и…

 Д-р Брайт: Я подозреваю, ты не физически путешествовала на острова?

 Сэм: Нет. Я, если честно, ни разу не летала на самолёте. Не могла пойти на такой риск.

 Д-р Брайт: Разумеется. И ты встретила Дарвина? Учёного, в смысле, не кота.

 Сэм: Ага. Очень занудный тип, как мне показалось.

 Д-р Брайт: Спасибо, что пригласила меня к себя, Сэм. Я ценю это.

 Сэм: Да ну что вы. Я даже рада, что ко мне кто-то зашёл. Гостей в моей квартире не было с… Вообще-то, никогда. И хватит уже меня благодарить, доктор Брайт. Я говорила вам, что связалась с этим всерьёз и надолго.

 Д-р Брайт: Я знаю. Просто… никак не привыкну, что я теперь действую не в одиночку.

 Сэм: Ага, я тоже.

 Д-р Брайт: Не возражаешь, если я буду записывать разговор?

 Сэм: И это мы уже проходили: я ничего не имею против, если знаю, что меня записывают.

 Д-р Брайт: Да, но так как сегодня мы на твоей территории, я решила перестраховаться.

 Сэм: А. Спасибо, что подумали об этом.

 Д-р Брайт: Не за что.

 Сэм: Хотя я всё ещё не понимаю, зачем вам нужно всё записывать – вы ведь единственная, кто потом слушает эти записи.

 Д-р Брайт: Знаю. Но мне спокойнее, когда существуют доказательства. Если что-то случится, по крайней мере вся информация останется в облаке и на резервных дисках. Останутся свидетельства, что я была здесь.  Свидетельства о том, какую работу я делала. И о том, какую работу делали они.

 Сэм: Вы – самый параноидальный человек, которого я встречала.

 Д-р Брайт: У меня есть на это причины. Ладно, как у тебя дела? Путешествовала куда-нибудь?

 Сэм: Ну, вообще-то да, я… Я туда вернулась. Не специально. Но я снова его видела.

 Д-р Брайт: Что? Почему ты не позвонила мне?

 Сэм: Это случилось прошлой ночью. И мне, я думаю, нужно было немного времени, чтобы всё осмыслить. Непросто привыкнуть к тому, что в прошлом я теперь не одна.

 Д-р Брайт: Ты с ним говорила?

 Сэм: Да. Да, мы говорили часами… Я была там почти три дня.

 Д-р Брайт: Правда? И как он? Он… Он в порядке? Такая долгая изоляция не могла на нём не сказаться…

 Сэм: В порядке. Он такой… В общем, он производит впечатление, да? Я почему-то ожидала другого.

 Д-р Брайт: Я говорила, что мы очень разные.

 Сэм: Нет-нет, я не это имела в виду. Но да, вы очень разные. Просто… Хоть он и выглядит немного, ну, потерянным, всё равно чувствуется природное обаяние. Не знаю, меня это приятно удивило.

 Д-р Брайт: Потерянным? В каком смысле?

 Сэм: Просто, глядя на него, понимаешь, что он ни с кем не говорил очень долго. Мы все три дня были вместе, не считая того времени, когда я спала, и иногда он говорил без умолку, едва успевал дышать, а иногда надолго замолкал. Как бы, не знаю, уходил в себя ненадолго. Но я прекрасно его понимаю. Я сама иногда так делаю.

 Д-р Брайт: Но ведь он… Цел и невредим?

 Сэм: Если обо мне можно так сказать, то да. Ну, вы понимаете – в основном, да. У него часто меняется настроение. Он всегда таким был?

 Д-р Брайт: Ну, нет, я бы не сказала. У него бывали чёрные дни, как и у всех, но обычно он был уравновешенным человеком, где-то даже оптимистом.

 Сэм: Да, это я поняла. Если бы я оказалась в изоляции так надолго, наверняка даже улыбаться бы не могла. Я вообще не уверена, что смогла бы выжить.

 Д-р Брайт: Не надо недооценивать себя, Сэм. Ты очень упорная.

 Сэм: Не в том дело… У нас ведь очень разные обстоятельства, да? Его тело всё ещё в какой- лаборатории, без сознания, наверняка под капельницей и под наблюдением врачей.

 Д-р Брайт: Насколько мы знаем, да.

 Сэм: А моё тело перемещается со мной. Поэтому мне нужен был сон, а ему – нет. Он рассказал, что никогда не устаёт, не чувствует голода и запахов, в отличие от меня. И поэтому на нём была старая одежда – из прошлого. Он может, типа, представить её. Так же поступала та другая путешественница во времени во время своих перемещений. Наверное, такая фишка ментальных путешествий. Когда та женщина умерла, воображаемая одежда исчезла, но где-то через год у него получилось снова её создать. Он сказал, что это здорово подняло ему настроение. Ему уже осточертело видеть на себе больничный халат.

 Д-р Брайт: Значит, он в какой-то степени может контролировать происходящее? А я-то думала, что уже всё знаю о том, как работают способности класса D…

 Сэм: Знаю, я тоже так думала.

 Д-р Брайт: Почему ты раньше не упоминала об этих физиологических потребностях?

 Сэм: Не знаю, я не то чтобы очень много об этом думала. Мне не нужно было задумываться о том, как работает моя способность, потому что раньше я не могла её контролировать.

 Д-р Брайт: Но как ты выживала? Некоторые из твоих путешествий длились гораздо больше, чем человек может обходиться без еды и воды.

 Сэм: Ага. Вы хорошо на меня влияете – в коем-то веке у меня тоже есть теория. Я испытываю голод – и жажду, – но мне кажется, моё тело впадает в какое-то заторможенное состояние, когда я путешествую. Я не так быстро устаю – сон нужен мне лишь раз в несколько дней, и голод возникает только где-то через неделю.

 Д-р Брайт: Путешествия во времени замедляют твой метаболизм.

 Сэм: Похоже на то.

 Д-р Брайт: Ну а вода? Как бы твой организм ни замедлялся, прожить месяц без воды ты точно не можешь.

 Сэм: Осадки.

 Д-р Брайт: То есть?

 Сэм: В окопах – в моём самом долгом путешествии – дождь шёл постоянно. Я не могу ничего потрогать, но, если на меня что-то воздействует, иногда это воздействие мне передаётся. Не сильно, но кое-что ощутить я могу.

 Д-р Брайт: Значит, когда идёт дождь или снег…

 Сэм: Я открываю рот. И моё тело, думаю, тоже впитывает много влаги.

 Д-р Брайт: А если дождя нет?

 Сэм: Я нахожу озеро, или реку, или хотя бы большой фонтан. Всё равно что, лишь бы можно было окунуться. К счастью, у меня никогда не было таких путешествий, когда я не смогла бы найти какой-нибудь водоём.

 Д-р Брайт: А если что-то сталкивается с тобой?

 Сэм: В каком смысле?

 Д-р Брайт: Ну, если кто-то, не знаю, бросит в тебя фрисби – или выстрелит – что будет?

 Сэм: Предмет пройдёт сквозь меня.

 Д-р Брайт: Но ты почувствуешь что-нибудь?

 Сэм: Ну, про фрисби не скажу, а вот пулю – её я могу почувствовать. Не похоже, что это как-то мне вредит, но я чувствую такие вещи.

 Д-р Брайт: Ну а я что говорю? Ты невероятно выносливая.

 Сэм: Ну, может быть, но я бы никогда не смогла провести в прошлом два года.

 Д-р Брайт: Похоже, Марку повезло, что он работал с ментальной путешественницей во времени.

 Сэм: Похоже. Хотя если бы он работал с кем-то вроде меня, «АМ» бы не смогли убить этого атипика в настоящем и оставить Марка там.

 Д-р Брайт: Тоже верно. Сэм, ты боишься «АМ»? Ты можешь уйти в любое время, если тебе покажется, что риск слишком велик.

 Сэм: Я боялась всю жизнь, тут ничего нового. Я не уйду. Даже если бы мы с ним не поговорили, я бы не смогла жить, зная, что я оставила человека умирать в прошлом. А после нашего разговора я хочу вытащить его так же сильно, как вы.

 Д-р Брайт: Он, и правда, произвёл на тебя впечатление?

 Сэм: Да. Похоже на то.

 Д-р Брайт: О чём вы говорили?

 Сэм: Не знаю, много о чём. Забавно, но он какое-то время словно не мог избавиться от речи 1810-го года – очень сдержанной и высокопарной. И я его понимаю: после путешествия в окопы мне казалось, что всё вокруг – на немецком. Я снова и снова говорила «данке» людям, которые приносили мне еду для поминального стола. Но я не об этом. Чем дольше мы говорили, тем больше его речь выдавала в нём человека из двадцать первого века. Забавно: его глаза оживлялись каждый раз, когда я использовала сленг, сокращение или что-то ещё из той же серии. Так что я потратила какое-то время, чтобы рассказать ему о последних словечках и оборотах. Ему не понравилось YOLO (сокращение от You Only Live Once – «ты живёшь только раз» – примечание переводчика), а вот bae (сленговое, от babe – «ребёнок», «детка» – примечание переводчика), кажется, пришлось по вкусу.

 Д-р Брайт: Вы говорили об интернет-сленге? Вы оба против всех законов мироздания находились на 200 лет назад в прошлом и говорили о достоинствах слова «bae»?

 Сэм: Ну, да. Ему хотелось узнать, что он пропустил. Но про путешествия во времени мы тоже говорили – по понятным причинам это была первая общая тема для разговора. Мы обменялись нашими историями, он немного рассказал мне о своём партнере – о другой путешественнице во времени. Её звали Камилла. Он очень скучает по ней.

 Д-р Брайт: Правда?

 Сэм: Что вас удивляет?

 Д-р Брайт: Я не думала, что он мог привязаться к кому-то из «АМ».

 Сэм: Нет, конечно. Но она была с ним в одной лодке. Такая же пленница. Ну, знаете, товарищи по оружию. Думаю, он в каком-то смысле относился к ней, как к наставнице.

 Д-р Брайт: Понимаю.

 Сэм: Не волнуйтесь, старшую сестру она ему не заменила.

 Д-р Брайт: А он… Он хоть что-то говорил обо мне?

 Сэм: Немного. Ну, то есть, мы прошлись по основным моментам наших биографий: где росли, где учились, – и он упомянул, что у него есть старшая сестра. Что именно вы первая поняли, в чём его способность.

 Д-р Брайт: Он удивился, когда ты сказала, что знаешь меня?

 Сэм: Ну… Об этом я как бы не рассказала.

 Д-р Брайт: Что? Почему?

 Сэм: Не знаю, не смогла выбрать подходящий момент. Он явно не хотел говорить о своей семье, а я не хотела говорить о своей, ну и мы перешли на другие темы.

 Д-р Брайт: Сэм, тебе надо сказать, что ты работаешь со мной. Он должен знать, что я делаю всё, что в моих силах, чтобы его вернуть.

 Сэм: Я знаю, знаю. Я скажу ему. Но я не хочу давать ему ложных надежд. Что если я не смогу понять, как это сделать? Что если я смогу только приходить к нему – и всё?

 Д-р Брайт: Я понимаю твой страх, Сэм, правда, понимаю. Но я верю в тебя. Я бы никогда не попросила тебя о помощи, если бы не думала, что у тебя получится.

 Сэм: Это неправда.

 Д-р Брайт: Что ты имеешь в виду?

 Сэм: Мне кажется, мы обе понимаем, что вы попробовали бы всё хотя бы раз. Вы уже несколько лет занимаетесь этим, и вы ни разу не подобрались к решению. Вы сами так говорили. Вы были готовы рассказать мне всё – мне и другой вашей пациентке, читающей мысли, – хотя едва знали нас. Я думаю, вы бы попросили меня помочь, даже если бы шансы, что у меня получится, были один из ста.

 Д-р Брайт: Ты права. Хотя, если честно, я не то чтобы принимала решение рассказать всё той пациентке. В конце концов, она читает мысли.

 Сэм: Окей, принято. А она, похоже, классная.

 Д-р Брайт: Хочешь с ней познакомиться?

 Сэм: Что? Серьёзно?

 Д-р Брайт: Я могу спросить её об этом. Ей хочется больше узнать про атипиков после того, как она столкнулась с одним из вас в моём офисе. Я знаю, ей будет интересно встретиться с кем-то, похожим на себя. Да и тебе это будет полезно.

 Сэм: Да, это будет просто отлично. Может, не знаю, немного странно. Но хорошо.

 Д-р Брайт: Если ты позволишь мне на секунду включить психотерапевта… Ты очень долго была изолирована от внешнего мира. Я знаю, ты, вероятно, никогда бы не вернулась в мой кабинет, если бы в твоей жизни был кто-то, кто бы знал твой секрет…

 Сэм: Доктор Брайт…

 Д-р Брайт: Это же так, да?

 Сэм: Да, думаю, да. Но больше я себя так не чувствую. В последние недели – ну, с тех пор как вы всё мне рассказали, – жизнь стала… Радовать меня? Ладно, это неправильное слово, но, не знаю, я больше не чувствую себя такой зажатой рядом с другими. Я стала разговаривать с вами, я пыталась разобраться в том, о чём вы рассказывали, – моя жизнь изменилась, и мне нравятся эти перемены. Так что, да, я бы хотела иметь больше друзей. Любых друзей в принципе. Но наш разговор с Марком на самом деле меня обрадовал – я не чувствовала такой радости за всю жизнь, наверное. Я же ни разу не встречала никого, кто действительно мог бы понять, что значит быть мной.

 Д-р Брайт: А я никогда не смогу этого понять. Несмотря на все мои знания и исследования, я никогда не пойму по-настоящему, что значит быть атипиком. Но вы с Хлоей, хоть ваши способности совсем разные, по-моему, смогли бы друг друга понять.

 Сэм: Хлоя – это она мысли читает?

 Д-р Брайт: Да. И с ней нетрудно поладить – она использует свою способность, чтобы понимать людей, ставить себя на их место. Она молодец.

 Сэм: Сдаётся мне, вы бы не так это использовали?

 Д-р Брайт: Ну да. Наверное, не так.

 Сэм: Видите, о чём я. Теперь, когда вы со мной более откровенны, вы даже начинаете мне нравиться. Похоже, я питаю слабость ко всем Брайтам.

 Д-р Брайт: Я рада, что ты так думаешь, Сэм. Но мы уже выяснили, что я – не мой брат. Я совершила много ошибок, за которые он меня не похвалит. Работала на организацию, которая его похитила, например.

 Сэм: Это да. Но мне кажется, он из тех, кто не держит зла.

 Д-р Брайт: Надеюсь. Так или иначе, хорошо, что он тебя встретил. Теперь, когда он вернётся к нам, у него будет друг. Я знаю, что он может не захотеть разговаривать со мной…

 Сэм: Я уверена, что это не так…

 Д-р Брайт: Нет, поверь мне. Он видел меня в «АМ». Он будет очень зол. Если хоть в чём-то мы и похожи, так это в нашем упрямстве. Я понимаю, что уже и так о многом тебя просила…

 Сэм: Да ничего.

 Д-р Брайт: Если он не захочет меня видеть, когда вернётся, ты приглядишь за ним? Я не прошу тебя шпионить, ничего такого, ты можешь вообще потом со мной не разговаривать, просто следи, чтобы он был в порядке. Я знаю, ты сможешь облегчить его адаптацию. Поможешь вернуться к нормальной жизни.

 Сэм: Я думаю, вы тоже сможете ему помочь. Знаете, вы ведь неплохой психотерапевт, когда у вас нет скрытых мотивов.

 Д-р Брайт: Пообещай мне, Сэм.

 Сэм: Хорошо, обещаю. Что дальше?

 Д-р Брайт: Мы продолжим работать с твоей способностью. Тебе уже много раз удавалось вызывать свои путешествия – теперь надо добиться, чтобы ты могла выбирать, куда ты попадаешь.

 Сэм: Но если даже у меня получится намеренно отправиться к нему и остаться там, как мне его вернуть? Касаться друг друга мы не можем. Он попытался пожать мне руку, и его рука прошла сквозь мою.

 Д-р Брайт: Думаю, у меня есть теория на этот счёт. Она связана с тем, что вода, похоже, является исключением из правил.

 Сэм: Господи, вот это скорость.

 Д-р Брайт: Думаю, мне придётся дополнительно почитать о взаимодействии с пространством. Может быть, навести справки в «АМ»…

 Сэм: Что? А это точно хорошая идея?

 Д-р Брайт: Не волнуйся, я не буду упоминать твоё имя. Но мне нужно больше информации. В «АМ» хорошо изучили способности класса D, и какие-то результаты могут работать с тобой, хоть ты и особенный случай.

 Сэм: Ладно. Если вы уверены.

 Д-р Брайт: Тут все средства хороши.

 Сэм: Ладно, но можно я просто замечу, что в этом наши мнения расходятся?

 Д-р Брайт: Договорились. Давай теперь поработаем над выбором цели путешествия?

 Сэм: Да, хорошо.

 Д-р Брайт: Так вот, я думаю, что существует связь между состоянием твоей психики в данный момент…

 [прошло какое-то время, идёт дождь]

[звук перемещения во времени]

 Сэм: Ух ты, это было интересно.

 Д-р Брайт: Куда ты перенеслась?

 Сэм: Французская революция. Ну, какая-то из них. Точно конец восемнадцатого века.

 Д-р Брайт: Это хорошо. Довольно близко к пункту назначения и географически, и во времени.

 Сэм: Да, пожалуй. Я буду пробовать ещё.

 Д-р Брайт: Ты должна собой гордиться, Сэм. Подумай, как многого ты добилась за последние месяцы. Ты могла себе представить, что такое возможно?

 Сэм: Нет. Мне кажется, очень помогает, когда у тебя есть цель – что-то, ради чего ты работаешь.

 Д-р Брайт: Я тоже так думаю. Ладно, мне пора. Так, Дарвин, время размяться.

 Сэм: Он заснул у вас на коленях, да?

 Д-р Брайт: Похоже на то. Он просто прыгнул мне на ноги – думаю, немного испугался того, что ты то появлялась, то снова исчезала.

 Сэм: А я думала, он уже привык. Глупенький.

 [кот мяукает]

 Д-р Брайт: Я посмотрю, что мне удастся выяснить за следующую неделю. Пока продолжай упражнения и звони мне, если будут новости. А я зайду, если мои исследования дадут результаты.

 Сэм: Хорошо. И ещё – скажите мне, если Хлоя захочет со мной встретиться.

 Д-р Брайт: Точно. Да, я сообщу.

 Сэм: Ой, вот ваши записи.

 Д-р Брайт: Спасибо.

 Сэм: Ничего не забыли?

 Д-р Брайт: Журнал, сумка, диктофон – а, он ещё работает…

 [щелчок диктофона]

 Лорен Шиппен: Спасибо за то, что слушаешь «Сеансы Брайт». Сценарий и режиссура сегодняшнего эпизода – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос доктора Брайт – Джулия Моризава. Голос Сэм – Лорен Шиппен. Весь наш графический дизайн – Анна Лори. В iTunes уже есть твой отзыв на наше шоу? Если нет, было бы очень круто написать. А если для тебя этого мало, ты можешь стать патроном «Сеансов Брайт» на patreon.com/thebrightsessions. Нас можно найти на сайте thebrightsessions.com, а также на тамблере и в твиттере @brighpodcast. И, как всегда, спасибо за то, что слушала нас, и оставайся странной.

[brightsessionsrussian]

Мини-эпизод 3 – Слежка №1

[сигнал голосовых заметок на iPhone]

 Калеб: Что ты делаешь?

 Адам: Включил запись.

Калеб: Что? Зачем?

 Адам: Если мы это делаем, давай уж делать всё по правилам, окей? Сидеть тут с камерой мы как бы не можем, так что будем проговаривать всё, что увидим.

 Калеб: Я всё-таки не вдупляю, зачем мы сюда пришли.

 Адам: Калеб, ну ты чего? Неужели тебе ни капельки не интересно? Ты сказал, что у твоей психотерапевтки все пациенты – такие, как ты, с особыми способностями…

 Калеб: Я сказал, я думаю, что все.

 Адам: А вдруг нам повезёт, и мы что-то такое увидим? Может, мы увидим кого-то знакомого, прикинь! Поверить не могу, что ты столько месяцев к ней ходил и никогда не задумывался о других пациентах. Что, если существуют люди с настоящими сверхспособностями?

 Калеб: Эй, у меня настоящая сверхспособность, ясно?

 Адам: Ты знаешь, о чём я.

 Калеб: Ну прости, что я так сильно старался взять её под контроль, что мне некогда было размышлять о тайном обществе в духе Мстителей.

 Адам: Ладно, наверное, с Мстителями я немного перегнул палку. Но всё равно со слежкой я здорово придумал. Смотри: сегодня отличный денёк, пятница, и мы ничего плохого не делаем – просто сидим на скамейке в парке, и совершенно случайно её офис оказался напротив.

 Калеб: «Слежка». Ты такой…

 Адам: Какой?

 Калеб: Няшка. Всё это как в книжках про братьев Харди, и ты… Ой, блин, теперь ты занервничал, извини… Нет, не надо делать такое лицо – ты же знаешь, я не нарочно. Так, всё, я лучше буду помалкивать.

 Адам: Да нормально всё. Извини, мне, наверное, просто нужно время, чтобы привыкнуть.

 Калеб: Я понимаю. Сам знаю, что это всё странно.

 Адам: Ещё как. Но ведь и круто.

 Калеб: Правда?

 Адам: Ага. Ну да, я испугался, когда ты мне всё рассказал, но я правда думаю, что это круто. Просто… Меня раздражает, что ты можешь чувствовать мои эмоции, а я твои – нет. Ты видел, как сильно меня бесит, когда другие знают что-то, чего я не знаю.

 Калеб: Видел, конечно. Прости.

 Адам: Не надо извиняться, нормально всё.

 Калеб: Что ты делаешь?

 Адам: Я… Взял твою руку. Не надо было?

 Калеб: Нет, нет, всё норм. Да, здорово. А… Знаешь, ведь сегодня пятница – вдруг у неё вообще нет сегодня пациентов? Может… Может, нам пойти ко мне домой? То есть, я не настаиваю…

 Адам: Давай. Да, давай так и сделаем. Вернёмся в понедельник.

 Калеб: Ага. Точно, вернёмся в понедельник.

 [мальчики встают со скамейки]

 Адам: Ой, глянь – что это за мужик в костюме?

 Калеб: Не знаю. Пациент, наверное?

 Адам: Да ну, кто ходит на терапию с такой кипой бумаг? Может, это её муж? Занёс что-нибудь?

 Калеб: Не, доктор Брайт не замужем.

 Адам: Хм… Сюжет завертелся!

 Калеб: Ты такой ботан.

 Адам: Заткнись. Давай, пошли уже. Что ты делаешь?

 Калеб: Пробую держать тебя за руку. Идём.

 [сигнал голосовых заметок на iPhone]

[brightsessionsrussian]

Эпизод 17B – Пациент 13-А-3 (Хлоя)

[щелчок диктофона]

 Д-р Брайт: Ну что, Хлоя? Ты уверена, что согласна на всё это?

 Хлоя: Уверена? Ну, можно и так сказать.

 Д-р Брайт: Знаешь, ещё не поздно отказат��ся. Я пойму.

 Хлоя: Вы думаете, это поможет вызволить вашего брата?

 Д-р Брайт: Очень вероятно, что да.

 Хлоя: Тогда начнём.

 Д-р Брайт: Хорошо. Спасибо тебе. Агент Грин будет здесь через несколько минут. Возьми этот диктофон и подожди в туалете, пока мы зайдём в кабинет. Потом выходи через другую дверь в приёмную. Не знаю, сможет ли он тебя узнать, но лучше не рисковать.

 Хлоя: Окей. А зачем мне диктофон?

 Д-р Брайт: Я подумала, тебе будет проще говорить в него, пока ты слушаешь мысли агента Грина. Так быстрее, чем писать.

 Хлоя: А как же Сара? Разве она не заметит, что я делаю?

 Д-р Брайт: Сара умеет на многое закрывать глаза.

 Хлоя: Понятно. Ну тогда я…

 Д-р Брайт: Да, хорошо.

 [Хлоя уходит в туалет]

 Хлоя: Так, пока просто жду в туалете. И чувствую себя очень глупо. Господи, я прямо слышу, как доктор Брайт места себе не находит. Она сильно нервничает… О, что-то происходит.

 Д-р Брайт: Агент Грин, заходите.

 Агент Грин: Спасибо, доктор Брайт. Рад вас видеть.

 Д-р Брайт: Хорошо. Давайте пройдём в мой офис.

 Хлоя: Как мило: он сейчас думает, что она отлично выглядит. Хотя, пожалуй, не так уж и мило, если он, типа, плохой парень. Ну, не знаю, это прозвучало приятно. Так, они, похоже, перешли к работе. Наверное, мне можно выходить.

 [Хлоя проходит в приёмную]

 Хлоя: Извините, Сара, я знаю: со стороны кажется, что я говорю сама с собой, но это просто… Это просто такое упражнение, которое я делаю для доктора Брайт. Как часть терапии.

 Сара: Не волнуйтесь об этом, Хлоя. Считайте, что меня тут нет.

 Хлоя: Хорошо. Так, сейчас они говорят… Ой, обо мне. Надо же. Агент думает, как странно, что у меня более ценная способность, чем у моей матери – это немного невежливо, – а ещё он думает про генетику. Он думает о том, почему у доктора Брайт нет способностей, хотя у её брата есть. Вот, правильно – давай, думай о том, где находится Марк… Ну вот. Теперь он думает, какая доктор Брайт умница и красавица. Господи, чувак, соберись уже. Так, теперь мы перешли к другим пациентам. Ой, он опять думает про маму. Наверное, он её встречал, потому что я могу видеть её у него в мыслях. Только моложе. Она ему нравится: он думает, что она хороший человек. Доктор Брайт тоже про неё думает, но она волнуется: она не хочет говорить обо мне или о моей матери. Спасибо, доктор Брайт. Я слышу, что она начеку. Похоже, я начинаю понимать, почему доктор Брайт любит делать заметки на диктофон – это весело. Ух ты! Кто-то умеет вызывать огонь – так круто. Окей, идём дальше. Господи, он думает почти так же быстро, как она. Я вижу, почему они раньше…

 [открывается дверь]

 Дэмиен: Привет, Сара. Как дела?

 [закрывается дверь]

 Сара: Дэмиен. Что вы здесь делаете? Вы не записаны.

 Дэмиен: А когда я записывался? Оу! Привет, по-моему, я видел вас здесь раньше. Вы пациентка доктора Брайт, верно?

 Хлоя: Эээ, ну, я в её офисе, так что…

  Дэмиен: Ну да. И правда, что-то я не подумал. Я Дэмиен. Рад познакомиться.

 Хлоя: Да, я тоже.

 Дэмиен: А вас как зовут?

 Хлоя: Извините, я только пришла увидеть доктора Брайт…

 Дэмиен: Нет-нет, я вовсе не хотел показаться назойливым. Просто мне кажется, что у нас может быть кое-что общее. Не считая нашего психотерапевта, конечно.

 Хлоя: А вот я сильно сомневаюсь. Сара? Вы не хотите позвонить доктору Брайт? Сообщить ей, кто в приёмной?

 Дэмиен: Нет, не думаю, Сара, что вы этого хотите. На самом деле я почти уверен, что вам сейчас очень хочется латте. Из той классной кафешки, что недавно открылась. В двенадцати кварталах отсюда. Даже слюнки текут, да?

 Сара: Вообще-то, мне правда хочется латте.

 Дэмиен: Чудесно. Будьте лапочкой, захватите мне круассанчик, а?

 Сара: Да, это отличная идея.

 Дэмиен: Ещё бы.

 [дверь открывается и закрывается]

 Хлоя: Что? Сара?

 Дэмиен: Так-то лучше. Ну что ж, теперь, когда наша подружка нам больше не помешает, давай немного поболтаем.

 Хлоя: Как ты это…

 Дэмиен: Хм, интересно. Доктор Брайт тебе не рассказывала. А вот мне про тебя она всё рассказала. Чтение мыслей. Не хило.

 Хлоя: О чём ты?

 Дэмиен: Это же твоя способность, да? Ты можешь читать мысли? Боже, я что перепутал тебя с другой девушкой?

 Хлоя: Что? Нет… То есть, да, я могу читать мысли. Откуда ты про это знаешь?

 Дэмиен: Я же говорю: мне рассказала доктор Брайт. Я уже давно её пациент, и она многое мне рассказывает. Значит, ты можешь слышать, что я прямо сейчас думаю?

 Хлоя: Эээ, нет, не могу.

 Дэмиен: Что, правда?

 Хлоя: Может, ты не слишком много думаешь.

 Дэмиен: Надо же, доктор Би, похоже, была права относительно наших способностей.

 Хлоя: Что ты имеешь в виду?

 Дэмиен: Ну, у неё есть теория, что мои способности не действуют на тебя, потому что у наших сил несовместимая природа. Как одинаковые полюса двух магнитов – они слишком похожи, чтобы воздействовать друг на друга.

 Хлоя: Ты тоже слышишь мысли других людей?

 Дэмиен: Не совсем. Я, скорее, вкладываю мысли им в головы. Как я только что проделал с Сарой: я всего лишь послал ей мысль, что она хочет кофе, – и вуаля!

 Хлоя: Ты можешь заставить других делать всё, что ты хочешь?

 Дэмиен: В каком-то смысле, да.

 Хлоя: Это аморально.

 Дэмиен: Ты будешь меня осуждать? Серьёзно? А ты сейчас что тут делаешь, любопытная Варвара? Да ещё и с диктофоном доктора Брайт.

 Хлоя: Это не твоё дело. Послушай, если у тебя не должно быть сеанса, тебе лучше просто уйти.

 Дэмиен: Ты разве не хочешь узнать обо мне побольше?

 Хлоя: Не особо.

 Дэмиен: Ой, да ладно. Готов поспорить, ты ещё никогда не встречала другого атипика.

 Хлоя: А вот и встречала: моя ма… Это тоже тебя не касается.

 Дэмиен: Хорошо, а ты когда-нибудь встречала кого-то, на кого твоя способность не действует?

 Хлоя: Нет.

 Дэмиен: И я нет! Странное чувство, да? Но в чём-то даже приятное. У меня сейчас не так много непредсказуемых встреч – это прям большое событие в моей жизни.

 Хлоя: Рада за тебя.

 Дэмиен: А за себя? Ты что, не наслаждаешься тишиной? Наверняка слышать всё время чужие мысли – это как стоять в шумной толпе.

 Хлоя: Если хочешь знать, я не ощущаю от тебя абсолютной тишины.

 Дэмиен: В каком смысле?

 Хлоя: Ну, я не могу слышать, что ты думаешь, но я всё равно чувствую твоё сознание.

 Дэмиен: Да? И что именно ты чувствуешь?

 Хлоя: Оно холодное. Безжизненное. Как заброшенное поле. Так я могу его описать.

 Дэмиен: Мда, сурово.

 Хлоя: Ну извини, такое у тебя сознание.

 Дэмиен: И тебя это беспокоит? Нет, не просто беспокоит – пугает. Когда я впервые тебя здесь увидел, ты взглянула меня, и на тебе лица не было. Вот почему, да?

 Хлоя: Да. Постоянно чувствовать чужие сознания – само по себе не очень приятно, но я бы лучше оказалась среди толпы, чем ощущать то, что происходит в голове у тебя.

 Дэмиен: Вот, значит, как. Не думал, что причиняю тебе такой дискомфорт.

 Хлоя: Могу представить, что тебе тоже неуютно – из-за того, что ты не можешь использовать свою извращённую способность на мне.

 Дэмиен: Вообще-то нет. Как я уже сказал, это даже приятно. Можешь мне не верить, но, когда люди всё время делают то, что ты хочешь, – это может и надоесть.

 Хлоя: Я что-то сомневаюсь.

 Дэмиен: Ну, конечно-конечно. Дай угадаю: ты сейчас думаешь, не вру ли я тебе напропалую. Наверняка, такая: «Господи, как я хочу, чтобы он сказал мне правду». А теперь представь, что ты думаешь об этом, и это происходит. И каждый раз, когда я хочу, чтобы кто-то сказал мне правду, я слышу от них правду. Тебе это вряд ли покажется проблемой, но, когда ты ничего такого не ждёшь, это может причинить боль.

 Хлоя: Может, будь ты хорошим человеком, правда не причиняла бы тебе боль.

 Дэмиен: Окей. Справедливо. Но я вот что хочу сказать: мы оба родились с этими способностями. Так почему не использовать их?

 Хлоя: Ага, но как ты их используешь? Например, что бы ты заставлял меня делать прямо сейчас, если бы твоя способность на мне работала?

 Дэмиен: Честно? Наверное, я бы просто не заговорил с тобой.

 Хлоя: Что ты хочешь сказать?

 Дэмиен: Я не часто утруждаю себя разговорами. Особенно с нормальными людьми. Я и с тобой захотел познакомиться лишь потому, что моя способность на тебя не действует.

 Хлоя: То есть, ты хочешь мне сказать, что вообще не используешь свою способность?

 Дэмиен: Да нет, использую, конечно. Но я никогда не делал ничего действительно плохого.

 Хлоя: Не хотела бы я узнать, что ты считаешь «плохим».

 Дэмиен: А я – что ты. И это возвращает нас к вопросу: что ты здесь делаешь? Я совершенно точно знаю, что у доктора Би сейчас встреча.

 Хлоя: И откуда ты это знаешь?

 Дэмиен: Допустим, я убедил Сару поделиться её расписанием.

 Хлоя: Вот видишь? Кого ни спроси, этот поступок назовут «плохим».

 Дэмиен: А то, что ты тут шпионишь – это как назовут? Да, тут не нужно быть детективом. С чего бы наш хороший доктор пригласила свою молоденькую пациентку посидеть в приёмной, пока у неё там встреча?

 Хлоя: Даже не знаю. Может, я жду своего времени.

 Дэмиен: Нет, обычно ты приходишь по вторникам.

 Хлоя: Подожди-подожди, ты что следил за мной?

 Дэмиен: Нет, я просто… Замечаю такие вещи. Я часто бываю в этом районе. И я наблюдательный.

 Хлоя: Ага.

 Дэмиен: Но вот сейчас-то ты бы очень хотела прочитать мои мысли, правда?

 Хлоя: Нет ничего плохого в том, чтобы знать, когда тебе лгут. Ты тут жаловался, как трудно тебе слышать о себе правду, но я всё время её слышу. Мысли людей не врут.

 Дэмиен: Ой, перестань. �� понимаю, ты из тех девушек, которые видят повсюду радуги и единорогов, но ты же сама в это не веришь, а? Люди лгут себе постоянно. И вслух, и мысленно. Это не то же самое, как когда тебя заставляют сказать правду.

 Хлоя: Так перестань их заставлять.

 Дэмиен: А я и перестал, если хочешь знать. Ну, в основном. Я исправился. Как алкоголик – тот, который иногда прикладывается к бутылке.

 Хлоя: Ты ведь знаешь, что значит «исправиться», да?

 Дэмиен: Я просто говорю, что теперь лучше с этим справляюсь. Но расти с моей способностью было не так просто. Ты-то должна это понимать, правда? Вряд ли детство с телепатией было легче.

 Хлоя: Моя способность проявилась не так давно, и я без труда научилась её контролировать, так что, извини, но на меня твои оправдания не действуют.

 Дэмиен: Вот как? Любопытно. Видишь? Разве не здорово узнавать больше друг о друге? Мы с тобой разделяем эту особенность, которую мало кто из посторонних может понять. Болтать с доктором Би легко и приятно, да, но даже она никогда не поймёт до конца, что значит так жить. Хоть эта штука и есть в её ДНК.

 Хлоя: В каком смысле?

 Дэмиен: Ну, ты знаешь – её брат.

 Хлоя: Откуда тебе столько известно о докторе Брайт? Ты заставлял её рассказывать тебе факты из своей личной жизни?

 Дэмиен: Типа того. Точнее, я хотел знать, и поэтому она рассказывала. Я стал лучше себя контролировать, но иногда не могу сдержаться. Ну ладно, иногда я не хочу сдерживаться. Когда я узнал, что она работала с другими атипиками – я просто обязан был узнать о ней всё. Мне кажется, это честно.

 Хлоя: Это омерзительно. Нельзя силой заставлять людей рассказывать тебе о своих потаённых чувствах.

 Дэмиен: Ну-ну. А сама ты как узнала о брате доктора Брайт? Она не станет говорить о нём в светской беседе. Ага, так я и думал. Не такие уж мы с тобой разные.

 Хлоя: Я всего лишь слышу то, что человек уже думает. Ты заставляешь их думать о чём-то. Это совершенно разные вещи.

 Дэмиен: Но люди, чьи мысли ты читаешь, не могут выбрать, что рассказывать тебе, а что нет. Бьюсь об заклад, что большинство даже не знают об этом! Ты же как Большой Брат: выуживаешь у людей информацию и не предупреждаешь об этом. По крайней мере мне люди сами хотят всё рассказать.

 Хлоя: Но только потому, что ты их заставляешь. У них тоже нет выбора. И я сомневаюсь, что много людей скажут тебе за это спасибо. Уж точно не доктор Брайт.

 Дэмиен: Ты права. Не скажут. Но не переживай: доктору Брайт я никогда не причиню вреда. Я знаю, ты меня боишься, – и, если честно, это даже забавно, потому что ты, наверное, единственный человек в мире, у кого нет на это причин, – но док… Я очень её ценю. Она мне как старшая сестра, которой у меня никогда не было.

 Хлоя: Что-то я сомневаюсь, что она думает про тебя так же…

 [дверь открывается]

 Д-р Брайт: Дэмиен. Какого чёрта ты здесь делаешь?

 Дэмиен: Как делишки, док?

 Агент Грин: Доктор Брайт, как вы разговариваете с пациентами?

 Д-р Брайт: Нет-нет… Дэмиен – не пациент, он…

 Дэмиен: Я её друг. Самый близкий друг, между прочим.

 Агент Грин: Ясно. Ну что ж, не стану больше отнимать у вас время. Хорошего вечера. Ой… Извините, мисс, я сразу вас не заметил. Бог ты мой, у вас тут аншлаг, а ведь сегодня пятница.

 Д-р Брайт: В самом деле. Добрый день, Х… Кристина. Вы ждёте Сару, верно?

 Хлоя: Ну, да, точно, мы как раз собирались уходить.

 Агент Грин: Да, а где же Сара?

 Хлоя: Она… в туалете.

 Агент Грин: Вот как. Ладно, попрощайтесь с ней за меня. Она милая девушка.

 Д-р Брайт: Разумеется. Всего доброго, агент Грин. Хороших выходных.

 Агент Грин: Спасибо, доктор Брайт. И вам. Да, всем вам – хороших выходных.

 Дэмиен: Спасибо. Приятно познакомиться.

 Агент Грин: Да. До свидания.

 [дверь открывается и закрывается]

 Д-р Брайт: Дэмиен, это уже переходит все границы… Хлоя, ты в порядке?.. Что ты вообще здесь делаешь?

 Дэмиен: Я был неподалёку и, вот, решил заглянуть.

 Д-р Брайт: Ну, конечно. И эта моя встреча совершенно здесь не при чём?

 Дэмиен: Ах, да, агент Грин. Одевается он что надо. Как дела в «АМ»?

 Хлоя: Он знает про «АМ»?

 Дэмиен: Подожди-ка, она знает про «АМ»? Хотя чему я удивляюсь: ты же шпионила за ним, хитрюга.

 Д-р Брайт: Только не надо умничать, Дэмиен.

 Хлоя: Почему вы сейчас солгали агенту Грину про Дэмиена? Они что, не знают про него? Они думают, что Дэмиен – экстрасенс?

 Дэмиен: Экстрасенс? Что, правда?

 Д-р Брайт: Хлоя, то, что ты читаешь мои мысли, никак нам не поможет, если ты их все будешь озвучивать.

 Дэмиен: Ух ты, клёво, она действительно читает мысли.

 Хлоя: Ой, да. Извините.

 Дэмиен: Но если серьёзно, почему не рассказать им про меня? Разве это не самый простой способ от меня избавиться?

 Д-р Брайт: Да, Дэмиен, самый простой, и не думай, что такая мысль не приходила мне в голову. Но в «АМ» не видели ещё никого с такой способностью, и если я тебя сдам, они в один момент запрут тебя и будут проводить над тобой опыты. Будут тыкать в тебя иголки, и электроды, и ещё не знаю что, пока не выяснят, в чём причина твоей силы. И тогда они извлекут её и поставят себе на службу. И хотя ты совершенно несносен и помешен на власти, ты всё-таки не антихрист, хоть и хочешь им быть, так что я согласна тебя терпеть, если это значит, что твоя сила не окажется в их руках.

 Дэмиен: Оу. Ну, ладно. Ясно. Я вижу, что мне здесь не рады. Я тогда приду на следующей неделе, доктор Би, проведём сеанс. Увидимся как-нибудь, Хлоя.

 [дверь открывается и закрывается]

 Хлоя: Вы уверены, что не хотите сдать его, доктор Брайт? Уверены, что вы – как сказать – не находитесь под его влиянием?

  Д-р Брайт: Уверена. Эффект от его способности быстро проходит, да и в любом случае я неплохо научилась ей сопротивляться.

 Хлоя: Но, не знаю, а не может он стать нашим козырём в рукаве? Чтобы вернуть Марка?

 Д-р Брайт: Хлоя, ты меня удивляешь.

 Хлоя: Ну, просто он не кажется очень хорошим парнем.

 Д-р Брайт: Да, он не хороший парень. И тебе лучше держаться от него подальше. Но он и не злодей. Он просто… Ну, если честно, он кажется мне жалким.

 Хлоя: Но вы его ненавидите. Он вас пугает. Я услышала это в ваших мыслях, когда он впервые… А, вы боитесь того, какие чувства он у вас вызывает, а не того, что он может заставить вас сделать.

 Д-р Брайт: Дэмиен – тот ещё засранец, да, но вообще-то он никогда серьёзно не нарушал закон. Ну, не считая того, что он узнал от меня какие-то вещи… Но да, когда я вижу его, говорю с ним, я каждый раз думаю о том, что бы я сделала с его способностью. Он использует её просто для того, чтобы проводить время с людьми – и снова и снова разочаровывается, когда понимает, что они бы не стали с ним дружить, если бы он не проецировал на них своё желание общаться. А сейчас, думаю, он и вовсе пользуется ей лишь для того, чтобы его пропускали вперёд на очереди в кассе. Но если бы я могла то, что может он, – ну, Марк не был бы сейчас заперт, это точно. Я не знаю, было ли бы что-то, перед чем я остановилась.

 Хлоя: И именно это вас пугает.

 Д-р Брайт: Да.

 Хлоя: Но всё равно он ничтожество.

 Д-р Брайт: Согласна. Ты смогла что-то услышать от агента Грина?

 Хлоя: Нет, извините, я слушала его мысли, но тут пришёл Дэмиен и отвлёк меня… В общем, нет.

 Д-р Брайт: Понятно. Что ж, Дэмиен всё это устроил, ему и разгребать.

 Хлоя: Вы хотите сказать… Вы уверены, что это правильно?

 Д-р Брайт: Есть ещё пара вариантов, но я не хочу больше никем рисковать. И я точно не хочу снова втягивать в это дело тебя. А Дэмиен – о нём точно никто не будет жалеть. Кстати, мой диктофон всё ещё у тебя?

 Хлоя: Ой, да. Вот, держите…

 [щелчок диктофона]

 Лорен Шиппен: Спасибо за то, что слушаешь «Сеансы Брайт». Сценарий и режиссура сегодняшнего эпизода – Лорен Шиппен, производство – Миша Стэнтон. Голос доктора Брайт – Джулия Моризава, голос агента Грина – Иен МакКьюэн, голос Хлои – Анна Лори, голос Дэмиена – Чарли Йен. Если ты хочешь помочь нам сделать больше «Сеансов Брайт», подумай о том, чтобы стать нашим патроном на patreon.com/thebrightsessions или сделать пожертвование на сайте thebrightsessions.com. Также на этом сайте можно найти бонусный контент об истории и персонажах, а ещё – информацию о наших актёрах и технической команде. Подписывайся на нас в тамблере и твиттере @brighpodcast и даже на reddit. А пока – спасибо за то, что слушала нас, и оставайся странной.