miss-lover-moon-blog

[miss-lover-moon-blog]

[miss-lover-moon-blog]

Эта осень навсегда запомнится мне своей туманностю😍

[miss-lover-moon-blog]

– Узнав это, Агиб успокоился. Ведь, конечно, эмир говорил как раз о той самой чаше, лежавшей у вора в сумке. Изображая полное невежество, он спросил эмира, почему тот решил пойти на такое опасное испытание, особенно в столь преклонном воз��асте. Глаза эмира погрустнели. Мужчина признался, что у него была причина, единственная причина отплыть от родных берегов в поисках черной горы и спрятанной в ней чаши. Несколько недель назад у него украли что-то очень ценно�� – кольцо, принадлежавшее его умершей жене. Это было все, что от нее осталось, и он считал кольцо самой ценной своей собственностью. На улицах Багдада умелый вор стащил безделушку прямо с руки эмира, исчезнув в толпе, незаметно, будто тень. Начиная с того дня, призрак умершей жены стал преследовать эмира по ночам, и он знал, что должен вернуть это кольцо любой ценой. Если бы мог спросить у чаши, где оно, то умиротворил бы дух своей жены и восстановил бы добрую память об их любви.

[miss-lover-moon-blog]

– Агиб и дальше пятился назад, его ужас все нарастал. Смех становился громче и громче, пока не разнесся эхом над черным песком берега горы Адамант. Агиб закрыл лицо дрожащими руками. И тогда из глубин тени появилась фигура. Лысая, с острыми на концах ушами, украшенными золотом. Кожа фигуры была белой и покрытой рельефными клеймениями, языка которых Агиб не знал. Когда фигура открыла рот, чтобы заговорить, Агиб увидел, что все зубы ее заточены и остры как бритва.

Шарзад закинула подушку за шею и скрестила ноги. Взгляд халифа мелькнул вниз по ее голым ногам, глаза девушки расширились от осознания этого, и он сразу отвел его.

Не обращая внимания на растущее тепло в области шеи, она продолжила:

– Агиб был уверен, что сейчас умрет. Он сцепил руки перед собой и закрыл глаза, изображая тихую мольбу о быстром и безболезненном конце его никчемной жизни. Поэтому, когда существо заговорило с ним голосом, сотрясавшим саму землю, на которой они стояли, его слова были последним, что Агиб ожидал услышать, по множеству причин. Существо сказало: «Какой вопрос хочет задать мне мой хозяин?» Агиб же просто сидел, потеряв дар речи. Существо повторило свой вопрос. Агиб почти неслышно пролепетал: «Вопрос? О каких вопросах ты говоришь, о существо из лампы?» Существо снова рассмеялось, а потом ответило: «Это был первый из трех вопросов моего хозяина. Ему позволено задать три, и только три. После этого у него осталось еще два вопроса. Я говорю о тех, которые хозяин Бронзовой Чаши может задать Всезнающему джинну Бронзовой Чаши. У меня есть ответы на вопросы – о прошлом, настоящем и будущем. Выбирай их с умом, ведь когда задашь три, перестанешь быть хозяином».

При этих словах халиф улыбнулся сам себе.

– Агиб вскочил на ноги, все еще не оправившись от неверия. Но острый воровской ум начал возвращать себе контроль, и он быстро понял, что его глупость уже стоила ему одного драгоценного вопроса. Поэтому остановил себя от необдуманных речей, чтобы не попасться на еще один трюк умного джинна, появившегося перед ним. Перед тем, как задать следующий вопрос, он осторожно сформулировал его в уме. И тогда спросил: «Джинн Бронзовой Чаши, твой хозяин хочет знать точный способ сбежать с этого острова так, чтобы достичь своей родины без какого-либо дальнейшего вреда для него». Джинн злобно улыбнулся, прежде чем поклониться Агибу. Кивнув в сторону горы, он промолвил: «В верхней части горы Адамант погребена лодка с болтами из меди. Перетащи ее на берег и плыви по направлению третьей наиболее яркой звезды в ночном небе. Через двадцать дней и ночей ты достигнешь берега своей родины». Настороженно глядя на джинна, Агиб клонил свою линию дальше: «В моем вопросе было условие, чтобы меня не постигло больше никакой беды на протяжении всего путешествия. В твоем ответе ты не упомянул о еде или воде». Джинн снова закудахтал: «Мой хозяин учится быстрее остальных. Я направлю тебя к скрытому источнику в самой западной части острова. А что до еды, полагаю, тебе нужно насушить достаточно рыбы для путешествия».

– Это кажется весьма удобным решением, – вставил халиф. – Этому джинну нельзя верить.

– Им редко можно верить, как по мне, сеид. – Шарзад ухмыльнулась. – На протяжении последующих нескольких дней Агиб следовал инструкциям джинна. Он вытащил лодку на берег и наполнил ее припасами для путешествия. На третью ночь, при свете полной луны, отплыл от берега, Бронзовая Чаша надежно лежала в сумке у его ног. Десять дней он плыл без приключений. И даже начал верить, что его путешествие может закончиться хорошо… что удача, в конце концов, окажется на его стороне. Надеясь на чудо, принялся мечтать, о чем спросит в последнем вопросе. Где он сможет получить все богатства мира? Как ему завоевать сердце самой красивой женщины Багдада? – Шарзад сделала паузу для эффектности. – И тогда… лодка начала скрипеть. Соленая вода стала просачиваться в швы. Ошеломленный, Агиб обнаружил, что медные болты растрескались по краям и вода протекала через эти трещины. В панике он пытался вычерпать воду из лодки голыми руками. Когда же осознал тщетность своих усилий, схватил чашу и потер ее поверхность. Джинн появился из нее и спокойно сел на клонящемся носу лодки. «Мы тонем! – закричал Агиб на джинна. – Ты заверил меня, что я доберусь до родины без какого-либо вреда!» Джинн просто смотрел на Агиба, вообще не беспокоясь. «Ты можешь задать мне вопрос, хозяин», – ответил он. Агиб отчаянно огляделся, сомневаясь, настало ли время для последнего и наиболее ценного вопроса. Именно тогда Агиб увидел, как на горизонте показалась мачта другой лодки – гораздо большего судна. Он встал и замахал руками, крича, чтобы привлечь внимание. Когда судно направилось в его сторону, Агиб вскрикнул с триумфом, и джинн ухмыльнулся, прежде чем снова исчез в своей чаше. Агиб взошел на судно, дрожа от благодарности, его одежда была изорванной, и потемневшее от солнца лицо скрывала борода. Но вот…

Халиф приподнял брови.

– Когда владелец судна вышел из трюма, Агиб с ужасом обнаружил, что это был не кто иной, как эмир… тот самый человек, солдаты которого гнали вора прочь из Багдада и из-за которых он пустился в то первое, злосчастное путешествие. На мгновение Агиб задумался, не прыгнуть ли стремглав в море, но эмир тепло ему улыбнулся и поприветствовал на борту, после чего Агиб понял, что растрепанный вид сделал его неузнаваемым. Таким образом, он преломил хлеб за столом эмира, разделив с ним еду и питье, как будто ничего не знал о личности своего покровителя. Старший мужчина был непревзойденным хозяином, он сам наполнял чашу Агиба и развлекал его рассказами о своих многочисленных морских приключениях. Когда наступил вечер, Агиб узнал, что эмир отплыл в море несколько недель назад в поисках острова с загадочной горой по центру. На этом острове была скрыта чаша с волшебной способностью отвечать на любой ��опрос – о прошлом, настоящем и будущем.

[miss-lover-moon-blog]

– Я хочу рассказать вам историю.

– То есть?

Впервые она увидела отчетливую эмоцию, волной прокатившуюся по его лицу.

«Ты удивлен? Не сомневайся, Халид ибн аль-Рашид, это будет не в последний раз».

– Я рассказываю вам историю. А вы сидите и слушаете. Когда я закончу рассказ, то отвечу на ваш вопрос. – Она ждала его реакции.

– Историю?

– Да. Вы согласны на такие условия, сеид?

Он откинулся назад, опершись на локоть, с непроницаемым выражением лица.

– Ладно. Я согласен. Можешь начинать. – Он произнес эти слова как вызов.

«И я принимаю его, ты, монстр. Охотно».

– Это рассказ об Агибе, бедном моряке, который потерял все, чем обладал, только чтобы познать себя.

– Сказка о морали? Таким образом ты пытаешься преподать мне урок?

– Нет, сеид. Я пытаюсь развлечь вас. Мне говорили, что хороший рассказчик может захватить внимание аудитории одной фразой.

– Тогда ты потерпела неудачу.

– Только потому, что вы создаете излишние сложности. И потому, что не дали мне закончить. Так вот, Агиб был вором, лучшим вором в Багдаде. Он мог украсть золотой динар из твоих рук, прямо у тебя на глазах, и в мгновение ока стащить кошелек даже у самого осторожного путешественника.

Халиф наклонил голову в раздумье.

– Но он был высокомерен. И смелость его выходок росла все больше и больше, как и его заносчивость. Пока однажды Агиба не поймали на горячем, когда он украл что-то у богатого эмира. Тогда вор едва ли не распрощался с жизнью. В панике он бежал по улицам Багдада, ища убежища. Неподалеку от доков увидел небольшой корабль, который уже собирался отплывать. Капитану этого судна как раз был очень нужен последний член команды. Уверенный, что солдаты эмира найдут его, если он останется в городе, Агиб вызвался принять участие в плаванье.

– Уже лучше. – След улыбки украсил губы халифа.

– Я рада, что вы одобряете, сеид. Мне продолжать? – Она бросила в него острую усмешку, борясь с желанием выплеснуть остаток своего напитка ему в лицо.

Он кивнул.

– Первые несколько дней на борту судна выдались невероятно сложными для Агиба. Он был далек от мореплаванья, имел очень мало опыта в такого рода путешествиях; из-за этого долгое время он страдал от морской болезни. Другие члены экипажа открыто над ним насмехались и поручали ему самую черную работу, укрепляя его статус бесполезности. Уважение, которым пользовался Агиб как лучший вор в Багдаде, ничего не значило в этом мире; в конце концов, не мог же он красть у своих товарищей по плаванью. Там было некуда бежать и негде прятаться.

– Действительно головоломка, – заметил халиф.

Шарзад проигнорировала его тихую подначку.

– Неделю спустя в море начался ужасный шторм. Огромные волны швыряли корабль как щепку, отбросив его далеко от курса. Увы, это было не самое худшее бедствие, постигшее их: когда шторм через два дня наконец утих, капитана никто не мог найти. Море поглотило его в свою соленую пучину.

Шарзад замолчала. Наклонившись вперед, чтобы выбрать виноградинку, она украдкой взглянула поверх плеча халифа на декоративные ставни, ведущие на террасу. Они все еще были в тени, под покровом ночи.

– Команда запаниковала. Они застряли посреди моря, и у них не было никакой возможности вернуть судно обратно на курс. Они начали обсуждать, кого из моряков стоит сделать капитаном. Их так поглотила борьба за власть, что никто из членов экипажа не заметил пятнышко земли, показавшееся на горизонте. Агиб был первым, кто указал на него. Это пятнышко выглядело словно крошечный остров, в центре которого была гора. Сначала экипаж ликовал от увиденного. Но через мгновение старый моряк пробормотал что-то, и паника вспыхнула сызнова.

Халиф слушал, пристально глядя своими янтарными глазами на Шарзад.

– Он сказал: «Храни нас Господь. Это гора Адамант». Когда общий крик отчаянья по поводу смысла его слов пронесся по всей команде, Агиб спросил, чем же эта гора настолько страшна, что взрослые мужчины приходят в ужас от ее вида. Старый моряк объяснил: гора Адамант обладает черной магией, притягивающей корабли, а точнее, железо в их корпусах, и после того, как полностью захватывает судно, гора, обладающая такой силой, что все гвозди вырываются из корабля, забирает его на дно моря, приговорив пассажиров к водяной могиле.

– Может, вместо того чтобы тратить время, сокрушаясь над своей бедой, они бы лучше попробовали грести в обратном направлении, – сухо промолвил халиф.

– Именно это Агиб и предложил. Каждый член команды взялся за весла, и были приложены все усилия, чтобы сорвать подлый план горы, но, как оказалось, – напрасные. В тот момент, когда эта большая тень замаячила вдалеке, уже практически ничего нельзя было сделать. Именно тогда она и затянула корабль в свои сети. Конечно, несмотря на все их усилия, судно притягивалось к ней все ближе и ближе, быстрее и быстрее, в тень горы Адамант. Вскоре из глубины корпуса судна послышался страшный скрип. Корабль начал дрожать и трястись, будто вес всего мира навалился на его нос. В ужасе члены экипажа наблюдали, как вокруг них гвозди изгибались и выкручивались из дерева. Судно начало разваливаться на куски, будто игрушка под ногами ребенка. Агиб тоже присоединил свой голос к общим крикам и скорбным воплям своих товарищей по команде, когда они оказались в море, брошенные на произвол судьбы.

Шарзад подняла бокал и пригубила его, отпив немного вина. Халиф молча наполнил ее чашу, и девушка скрыла свое удивление.

Краешек ставни за его спиной начал светлеть.

– Агиб вскарабкался на корму – последнюю все еще целую часть корабля. В общей неразберихе он заметил тяжелый железный горшок, который протянуло мимо него в сторону горы. Своими ловкими руками умелого вора Агиб ухватился за горшок и прижался к нему, цепляясь за жизнь; его стянуло с кормы прямо в бескрайние воды моря. Горшок сильно тащил Агиба вниз, и он боролся за то, чтобы остаться на плаву, попутно ища что-то, за что можно было уцепиться. Он слышал, как вокруг него тонули его товарищи, и это делало поиски Агиба все более отчаянными. Увидев сломанную часть главной мачты, он обхватил ее свободной рукой, все еще с неистовой свирепостью сжимая горшок.

Резкие черты лица халифа смягчились в понимании.

– А этот Агиб быстро соображает. Он надеется, горшок притянет его прямо к острову.

Шарзад улыбнулась.

– Именно. После многих часов в море инстинкты Агиба вывели его на сушу. Его, всего истощенного и дрожащего от страха, выкинуло на блестящий черный берег Адаманта. Оказавшись в тени горы, он потерял сознание и не приходил в себя на протяжении многих часов. Когда рассвело, открыл глаза, а потом начал поиски пищи и воды, еще не осознав до конца, что это действительно место смерти и разрушения, – вокруг него не было ни единого признака жизни и надежды найти воду в столь безлюдной пустоши оставалось крайне мало. Он упал на кучу камней в отчаянии, понимая, что его снова поджидает кончина. Тогда камни позади него сдвинулись, и в трещину между ними выскользнула небольшая металлическая чаша. Она была старой и потертой, со сколами по краям.

Слабый голубоватый свет крался по ставням все выше, проскальзывая между их красивыми резными планками, вдыхая жизнь в призрачный силуэт.

– Агиб изучал чашу. Она была вся облеплена песком и грязью. Он подошел к морю, чтобы очистить ее. Когда смыл грязь в волнах прибоя, стало видно, что чаша покрыта надписями, подобных которым он никогда не видел. Он поднял ее к солнцу, но капли воды все еще искажали поверхность, поэтому Агиб с силой потер ее рукавом, чтобы высушить…

Теперь края ставней уже были окрашены светящейся белизной зари. Лучи света струились через планки на мраморный пол, словно вены из расплавленного золота, тонко тянувшиеся в тепле раннего утреннего солнца.

Сердце Шарзад грозило выпрыгнуть из груди.

– И тут чаша задрожала. В ее полых глубинах появился дым цвета чистого полуденного неба, который кружился и нарастал, превращаясь в большой светящийся столб. В ужасе Агиб выронил чашу и упал навзничь на жесткую черную гальку берега горы Адамант. Дым увеличивался в размерах и становился все более плотным, пока в его центре не возник силуэт.

Халиф наклонился вперед.

– Силуэт принял форму… и начал смеяться.

Шарзад замолчала.

За спиной халифа наступил рассвет во всей своей ужасающей красе.

– Почему ты остановилась? – спросил он.

Она посмотрела в сторону террасы. Глаза Халифа последовали за ее взглядом.

– Ты можешь закончить рассказ, – сказал он.

Шарзад осторожно вдохнула.

– Я боюсь, это невозможно, сеид.

– Извини?

– Я только начала рассказ.

Его глаза сузились до золотистых щелок.

– Закончи рассказ, Шарзад.

– Нет.

"Ярость и рассвет"