Евгений Коляда
- Бюстгальтеры! Ни одна студентка даже не сожгла свой бюстгальтер!
- У тебя, мой дорогой, такая репутация, что все думают, будто ты шутишь.
Он и она сидят по горло в воде. В горячей воде. Сорок два градуса. Специальный такой бассейн. Вокруг - другие бассейны, разных температур. В них плюхаются и орут дети. Степенно окунаются пенсионеры. Ныряют, плавают и следят за детьми, так называемые взрослые. Аквапарк.
Он поднял ногу так, чтоб из-под воды показалась стопа и пошевелил пальцами. Спросил обиженным голосом:
- Чем тебе не нравится моя репутация?
Она пощекотала его где-то под водой и он спрятал свою ногу.
- Мне - нравится. Ты - как-бы такой городской Винни Пух. Экзотически и непрерывно валяешь дурака. Всем весело. И мне весело. Мы привыкли. Винни Пуху, можно рассуждать на любые темы. Не отвлекайся.
- Когда британцы убрали с десятифунтовой купюры портрет Дарвина, никто не обратил внимания. Студенты биофаков не взбунтовались, лаборанты не принялись пить из пробирок серную кислоту, а профессора не глотали от ужаса свои пенсне.
Убрали и убрали. Фиг с ним. Почему? Все просто. Можно выкинуть все портреты сера Чарльза. Разбить бюстики. Запретить книги. Теория эволюции, от этого не пострадает. И сама эволюция не остановится. Она не является идеологией. Ей никак не повредят насмешки, издевательства и дорисованные на портретах Дарвина рожки.
Биологи не оскорбятся.
А идеология, делается именно из оскорбленных чувств. Из священностей, величия, духовности и традиционно-исторических ценностей.
- Например?
- Крым. Носители русской культуры оскорблены, что какой-то лысый дурак, любитель кукурузы и стучать ботинком по трибуне ООН, много лет назад, что-то там не так передал внутри Союза. Это достаточное основание для войны. А начинается она, почти незаметно. С неприметного, казалось бы, события.
- С неприметного?
- Да. Это как фундамент. Бетон. Смотришь на стройплощадку и видишь: суетятся рабочие, бегает в белой каске прораб, таскается с нивелиром геодезист, лезет на кран крановщик, опалубка, арматура... Работа кипит и она управляема. Её можно остановить. Но есть момент, когда залитие бетона становиться неизбежным. И этот момент, он случается далеко от стройки.
На бетонном заводе, работает огромная мешалка. Туда засыпают песок, щебень и цемент. И, соответственно, перемешивают. А потом, похмельный работяга в оранжевом жилете открывает кран. И добавляет в смесь воду. Всё. После этого, ничего нельзя отменить. Бетон будет вылит. Так или иначе, по плану или нет, в опалубку или просто на землю, но будет вылит. И застынет.
Эта водичка, и есть оскорбленные чувства. Если их выпустили на волю - всё.
- Что - всё?
- Хамас исламский, глубоко оскорблен существованием Израиля. Хамас православный, оскорблен существованием Украины. Хамас социалистический - оскорблен существованием умных и сытых. Грета Тумберг - оскорблена климатом. А в широком смысле, хамас духовный - оскорблен ходом эволюции и юридической реальностью.
- Ты тоже, хочу напомнить, устроил скандал, когда убрали с купюры портрет твоего любимого дедушки!
- Конечно! Но, обрати внимание, я не выходил к британскому посольству в желтом дождевике и не садился на асфальт с картонкой "верните мне детство и дедушку!"
Я устроил строго конфиденциальную истерику на кухне, лично для тебя и исключительно с целью рассмешить. Чтоб ты улыбалась, пока пьешь кофе с гренками.
- Я улыбалась... Так что там с чувствами?
- Вот смотри: сносят памятники Ленину и прочим Дзержинским. Хотя я, честно, против. Их следует переносить на кладбища. Пусть, кто хочет, носит свои гвоздики туда. Это даже эстетически оправданно. Будем откровенны: любить страну, которая бесславно сдохла тридцать лет назад, это же мастурбация на кладбище.
- Где тут эстетика?
- Везде! Как называются любители совка? А?
То-то же. Эстетика и гармония. А почитатели Ленина, почему-то, свирепеют.
- Подожди-подожди! Воду, добавляют в цемент и получается бетон. А оскорбленные чувства куда заливают?
- В духовность, нравственность, традиционные ценности и историческую справедливость.
- И получается бетон в головах?
- Получается тротил в рюкзаке террориста.
Расшалившийся ребенок прыгнул в бассейн "бомбочкой", вызвав каскад брызг.
Девушка прикрыла лицо ладонью и спросила:
- А как же влияние пропаганды?
- Ты покупала сегодня утром помидоры?
- Покупала. При чем тут?
- Все взрослые люди ходят на рынок за помидорами. И покупают не что попало, а выбирают. Так же, выбирают колбасу, кастрюли и кухонную мебель. Выбирают с кем вступать в брак, в какую школу отдать детей и у какого дантиста дергать зубы.
И точно так же, выбирают кнопку на пульте телевизора или строку в браузере. Отношение к событиям - абсолютно свободный и добровольный выбор каждого. И если помидоры выбирают согласно кулинарным предпочтениям и бюджету, то канал тв - согласно культуре и воспитанию.
Этот мировоззренческий выбор легко поменять, как модель телефона или марку сигарет.
Если, конечно, в голове есть что-нибудь, кроме культуры.
- То есть, роль пропаганды невелика?
- Пропаганда вторична. Именно культура поселяет в голове великую и несокрушимую духовную скрепу, что свою родину нужно любить и оставаться с ней до конца. Каким бы преступным дерьмом, она не была.
1 note
·
View note
😷Сидим в самоизоляции. Продукты заказываем по интернету. Жизнь в городе замерла, смотрю из окна на пустые улицы. Еще месяц назад такое даже нельзя было себе представить, а сейчас это наша реальность. ‼Если вы оказались в самоизоляции со старшим поколением, поговорите с родителями, бабушками и дедушками! Расспросите их об ушедших временах, об их жизни‼. Поверьте, это уникальная возможность — услышать рассказы из первых уст☝. Я вот уже не могу поговорить с бабушками и дедушками, а мне очень хотелось бы. Я бы расспросила их подробно обо всем, об их таких далеких детстве и молодости, об их семьях, о войне, о послевоенном времени. Когда они были с нами, я не понимала, как это важно, а теперь уже поздно. Мы с родителями провели прекрасное время в самоизоляции вспоминая их молодость и рассматривая старые альбомы с фотографиями. А моим родителям есть, что вспомнить! В 60-е годы они работали на севере, в Якутии и Забайкалье. Вместо того, чтобы слушать и смотреть ужасы про вирус, мы переносились в то замечательное время. На мысль вспомнить молодость родителей навел меня конкурс статей про север в жж. Я решила взять интервью у моих родителей. На конкурс отправила сильно сокращенный вариант интервью, а полную версию с большим количеством фотографий предлагаю вниманию моих друзей и читателей: https://www.nataliyabureninatravel.ru/russia/yakutiya/molodost-yakutiya-geodeziya-intervyu-s-moimi-roditelyami #1961 #1966
0 notes
А факт безжалостен и жуток, как наведенный арбалет: приплыли, вот уже пол года как мне ровно двадцать лет.
И это нехреновый возраст – такой, что Господи прости. Вы извините за нервозность – но я в истерике почти. Сейчас пойдут плясать вприсядку и петь, бокалами звеня: но жизнь у третьего десятка отнюдь не радует меня.
Нет той изюминки, интриги, что тянет за собой вперед, сигналит чуткий, свой, сугубый детектор внутренних пустот; читаешь две страницы книги – и сразу видишь: не попрет; . В пределах моего квартала нет ни одной дороги в рай; и я устала. Так устала, что хоть ложись да помирай.
Все будто обделили смыслом, размыли, развели водой. Глаз тускл, ухмылка коромыслом, и волос на башке почти седой.
А надо бы рубиться в гуще, быть всем пример – такой стремительной, бегущей, не признающей полумер. Пока меня не раззвездело, не выбило, не занесло – найти себе родное дело, какое-нибудь ремесло, ему всецело отдаваться – авось бабла поднимешь, но – навряд ли много. Черт, мне двадцать. И это больше не смешно.
Не ждать, чтобы соперник выпер, а мчать вперед на всех парах; но мне так трудно делать выбор: в загривке угнездился страх и свесил ножки лилипутьи. Дурное, злое дежавю: я задержалась на распутье настолько, что на нем живу.
Живу и строю укрепленья, врастая в грунт, как лебеда; тяжелым боком, по-тюленьи ворочаю туда-сюда и мню, что обернусь легендой из пепла, сора, барахла, как Феникс; благо юность, гендер, амбиции и бла-бла-бла. Прорвусь, возможно, как-нибудь я, не будем думать о плохом; а может, на своем распутье залягу и покроюсь мхом и стану камнем (не громадой, как часто любим думать мы) – простым примером, как не надо, которых тьмы и тьмы и тьмы.
Прогнозы, как всегда, туманны, а норов времени строптив - я не умею строить планы с учетом дальних перспектив и думать, сколько Бог отмерил до чартера в свой пэрадайз. Я слушаю ночами Сплина – "Дочь самурая" и "Романс".
Жизнь – это творческий задачник: условья пишутся тобой. Подумаешь, что неудачник – и тут же проиграешь бой, сам вечно будешь виноватым в бревне, что на пути твоем; я в общем-то не верю в фатум – его мы сами создаем; как мыслишь – помните Декарта? – так и живешь; твой атлас – чист; судьба есть контурная карта – ты сам себе геодезист.
1 note
·
View note