#посетить

[cloowwwwn]

Вот би хотя бы один арт-маркет посетить

Translate:

TELL ME QUICKLY WHAT KIND OF TANK ENGINE YOU ARE FROM THOMAS & FRIENDS

[runariya]

🥸🤫☠️ : JK

He wants something 🤫 as down payment before he lets u inside safe haven (a place where survivors go to seek refuge)

(yandere+smut+apocalypse) part of the prompt game pairing: metro inhabitant!Jungkook x survivor!female reader genre: apocalypse!AU, S2L, yandere-ish? warnings: survival after nuclear fallout, dark creatures, denied prostitution for safety, Jungkook is whipped from the start so that should suffice for yandere, foul language, smut, oral (f. receiving), squirting, JK comes in his pants, fluff, lmk if I forgot smth (still hate writing warnings) word count: 3.239 (upsiiii)

a/n: I couldn't rly make JK more yandere without it feeling a bit too dub-con, so I hope that's alright 💕 also it's heavily inspired by the trilogy '2033' by Dmitri Gluchowski (and to my Russian readers: Московское метро выглядит так круто на фотографиях в интернете, надеюсь, однажды смогу его посетить☺️)

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

You’ve been wandering for what feels like years, though it could be months, or perhaps just weeks; time’s an abstract notion now, in this world broken to pieces and baked under a nuclear sun. 

With each step you take, the weight of exhaustion and your protective suit presses harder against your bones, but you don’t let it stop you. The world may be a dying beast, choking on its own ash and poison, but you still walk through it, a lone ember that refuses to snuff itself out. The remnants of cities whisper ghost stories to you as you pass, their bones twisted metal and crumbling concrete, charred earth for flesh. The wind sometimes hisses through the ruins, carrying tales of survivors—others like you, fighting, scavenging, enduring—and sometimes it’s silent, as if even the air is holding its breath for fear of what’s out there in the deep silence of the aftermath.

The black creatures—those twisted silhouettes of the apocalypse—roam the earth like shadows unbound from their hosts, moving through the poisoned fog with an unnatural grace that chills your very marrow. They are things of nightmares, remnants of the old world, perhaps, mutated beyond recognition by the fallout or born anew from the hatred that festers in the radioactive soil. 

Their eyes, if they have any, are voids, consuming light and hope in equal measure, and their movements are barely perceptible until it’s too late, until they are upon you, whispering your end in a language only the dead would understand. They hunt relentlessly, not for sustenance, not for survival, but as if driven by some primal force deeper than instinct, a desire not just to kill but to erase, to wipe away the last remnants of humanity like dust from the pages of a forgotten book. 

And you—battered, exhausted, teetering on the edge of oblivion—cannot rest, not here, not ever, because even in your sleep they find you, crawling into your dreams with their inky tendrils, reminding you that peace is a luxury no longer afforded to the living outside of shelter.

Your gas mask, an old friend now, covers your face like a second skin at this point, the filters clogged and heavy with days of dust, radiation, and fumes. You’ve noticed the way it pulls in air with more effort now, as if it’s trying to remember how to breathe. 

You check the filter again. It’s nearly gone, the little red marker ticking closer to empty with every breath you take. You’ll have to find something new soon or you’ll suffocate on the very air that should sustain you.

This isn’t the first time you’ve tried to find shelter. In those early days, the optimism hadn’t yet drained from your veins and the desperation to belong somewhere, anywhere, had clouded your better judgment. 

There had been men—those ones with teeth like wolves, eyes like death, always leering, always demanding. You’ve had to pull your knife more than once to remind them that your body isn’t for sale, that safety shouldn’t cost that much. That death, perhaps, is a kinder alternative to what they would have asked of you. 

You can still hear their laughter sometimes, echoing in your skull—mocking, cruel. You had fled from them, from their dark gazes and cruel hands, from the taste of fear that licked at your throat when their eyes lingered too long on your body. Better the damnation from outside than their promises of protection.

But today… today you find yourself at the mouth of the metro. The entrance yawns wide like a secret, and the shadow of it draws you in, as though it’s reaching out for you. Your steps falter, but only for a moment—just long enough to recognise the hesitation in your chest, the uncertainty gnawing still on your mind. The thought flickers briefly across your consciousness—what if the people down there are like those others? What if all you find is more violence, more degradation, more proof that humanity has shed its last skin and become nothing more than base instincts and brutality?

But the mask is running low, and you can feel that desperation is creeping back into your bones, burrowing deep. You tighten your grip on the strap of your pack, pushing the fear down, burying it beneath a layer of resolve. You’ve come this far; you won’t turn back now.

The entrance is quiet—eerily so, as you push the tall hermetic door open and step inside, closing it quickly after. You glance around, eyes scanning the wreckage for signs of life. There’s nothing at first, just the silent exhalation of wind and the low hum of the distant, underground world. Then, movement.

You hear him before you see him—a soft shuffling of boots against stone, the faint click of a weapon being cocked. You freeze, instinctively tightening your grip on your knife as he steps into view.

Tall. Taller than most of the men you’ve encountered in these forsaken times. Muscles sculpted from necessity, sinew and strength coiled beneath his clothes like a waiting beast. He’s staring at you through the mask, gun raised, the barrel pointing at your chest. For a second, neither of you move. Then his eyes flicker downward, just for a moment, taking you in, assessing, like all the others. You brace yourself for what’s to come.

But it doesn’t come.

“Take it off,” he commands, voice low, barely more than a growl. His weapon doesn’t waver, and his expression is hidden behind a mask, eyes glinting through the cracked visor.

You hesitate. There’s a moment where you think of running, but there’s nowhere to go. There’s only the metro behind him, and the world ahead, both full of uncertainties, both as equally capable of destroying you. You suck in a breath, let it fill your lungs like a final goodbye to the stale air in the mask, and then you reach up to peel it away from your face, your skin sticking to the rubber for a moment before it falls loose.

The air tastes strange on your lips—metallic, sharp, almost alien after all this time behind the mask. You lift your eyes to his, half-expecting some sort of reaction, maybe disgust, maybe lust. But instead… there’s something different there, something you hadn’t anticipated. His gaze softens, though his grip on the weapon remains steady. He stares at you as though you’re something out of place in this hellscape, something fragile, a curiosity more than a threat. His gun lowers, just slightly, but his eyes don’t leave your face, as he too rids himself of his mask. 

He’s younger than you thought. Ink spills across his skin—tattoos that ripple over his arm, dark lines twisting around muscles. You catch a glimpse of two piercings through his lip when he tilts his head slightly, like he’s trying to figure you out, and then his lips curve, ever so slightly, not quite a smile but not quite hostility either.

“Shelter,” you say, your voice rough, the words like stones scraping against the back of your throat. You cough once, clearing the dust away. “I need shelter.”

He eyes you for a moment longer, his gaze wandering down your frame, but it’s not like before—not like the leering stares of the men who sought to take more than they were willing to give. This is different. There’s something almost reverent in the way he looks at you, as though the mere fact that you’re still standing here, after all this, after the end of the world, is enough to stir absolute disbelief in him.

“Alright,” he says, after a pause that seems to stretch out longer than it should. “We’ll see.”

He gestures with his head, motioning for you to follow him into the metro. You hesitate for only a heartbeat before stepping forward. The air inside is cooler, the shadows deeper in the few flickering candle lights, and for a moment, you think you can almost breathe easier.

“Wait here,” he says, nodding towards a bench half-buried in dust. “There’s a process. Need to fill out a form.”

You blink. A form? The absurdity of it almost makes you laugh—almost. But you’re too tired for laughter, too worn down by the world to even consider the possibility of joy. So, instead, you sit with an exhausted plop. You watch as he disappears for a moment, hear the soft scrape of papers being shuffled, and then he’s back, clipboard in hand, a pencil poised like a weapon in his grip.

He doesn’t sit down. Just stands there, towering over you, his presence impressive but not oppressive. You glance up at him, and there’s something about the way he looks at you that makes you feel exposed—not in a dangerous way, but in a way that makes you feel seen for the first time in a long time. It’s unsettling.

He clears his throat, eyes flicking to the clipboard. “Name?”

You give it to him. He writes it down, slow and thoughtful.

“Age?”

Again, you’re honest, coughing right after. He writes again, his eyes lifting to your face between each question as if checking to see if you’re lying, or maybe just to remind himself that you’re real.

“Where did you come from?”

You answer, though the place you once called home feels distant, like something from a dream you can’t quite remember. His pen scratches the paper, and you almost lose yourself in the sound of it, that soft, repetitive scrape, the only noise in the otherwise still part of the metro.

“Any medical conditions? Injuries?”

You shake your head, your body numb to the aches and pains that have become part of you, the exhaustion that’s settled into your bones as permanent as the sorrow for the destroyed outside world.

He writes.

The questions continue. And all the while, his eyes keep returning to you, scanning your face as if he’s trying to commit every line, every shadow, to memory. You can feel his gaze lingering on your skin, not in a way that makes you want to shrink or hide, but in a way that makes you want to ask why he’s looking at you like that, why his lips keep twitching into something that almost resembles a smile, sometimes a pout. 

After what feels like an eternity, he finishes writing, his pen stilling against the paper. You think he’s done, that maybe this bizarre interaction will end and you’ll be allowed to rest, to sleep, to breathe for just a moment.

But then he clears his throat again. And this time, when he looks at you, there’s something different in his eyes. Something you can’t quite place.

“There’s one more thing,” he says, and the air between you feels too much like outside, chocking and not fit for you. 

You stiffen. You feel that old familiar dread curling up inside your chest again, clawing at your ribs. You’ve been at this stage before, the formality of it, the false promises of security, of kindness. The moment where it all comes crashing down, where the mask slips and you’re left standing there, alone and defenceless against the greed, the hunger that always lurks just beneath the surface of those too desperate to remember what it means to be human.

He sees the shift in you. You know he does. You see it in the way his brow furrows, the way he toys with his lip piercings as though he’s searching for the right words, something to say that won’t make you bolt for the hermetic door. He takes a breath, and for a moment, you think you might run, you think you might grab your mask and take your chances with the toxic air outside because anything—anything—might be better than this.

But then, he speaks.

“I—” His voice falters, and you see the muscles in his throat work as he swallows. His grip on the clipboard tightens, the knuckles going white. “I want to… I want to eat you out.��

The words hit you like a shockwave. You blink, stunned, and for a moment, you’re not sure you heard him correctly. Did he really just—? 

You stare at him, your mind racing, trying to process the absurdity of it, the strangeness, the unexpectedness.

He’s looking at you now, eyes wide, almost pleading. There’s no threat in his posture, no demand. Just… want. Raw and unfiltered. Like he’s asking for something he shouldn’t even be allowed to ask, but he can’t help himself. His breath is shallow, and you can see the way his hands tremble slightly, the tension in his body like he’s bracing for you to reject him, to walk away.

And maybe you should. Maybe you should get up, leave this place, leave him behind, leave all of this strangeness and vulnerability and run back into the wasteland where at least the dangers are known, where the air is poison but the intentions are clear. But instead, you sit there, frozen in place, your mind spinning, your heart pounding in your chest as you look at him.

He’s not like the others. That much you know.

He’s so painfully handsome, a rare sight in this broken world, and it’s been so long—too long—since you’ve felt the heat of another body, since before the fallout turned everything to pure survival. 

So, when the chance arises, when you catch the hunger in his dark eyes and feel the thrumming ache in your own bones, you seize it like a lifeline in the endless wasteland. Your fingers tremble as you pull the zip of your protective suit down, the rough fabric parting like a sigh, and you free your legs, peeling it off your lower half. You shift on the bench, boots still clinging to your feet as you raise them to rest beside you, and open yourself to him, your legs spread wide, exposing your cunt like a silent offering, need pulsing through your veins.

Jungkook barely hesitates. The clipboard thrown, clattering to the ground behind him, forgotten, his focus now laser-sharp on the sight before him, his eyes flickering wildly between your face and the growing wetness glistening between your thighs. He steps forward with a pull that feels almost sacred, falling heavily to his knees as if the ground beneath him is the only place he belongs. His warm, calloused hands trace their way up your bare legs, the roughness of his skin sparking something primal under your own.

He leans in close, close enough that you can feel his breath ghosting over your slick skin. He takes a deep breath, inhaling you, and the word falls from his lips like a prayer, “Fuck,” and then he’s there, tongue pressing into you with a hunger that’s suffocating, lapping at your cunt as if he’s desperate to prove himself worthy of it, as if he knows exactly how lucky he is to be granted this wish. 

A moan escapes your throat, unbidden, as his tongue forces its way into the tight heat of your hole, your hand reaching instinctively for his dark hair, fingers threading through the strands as you push your hips into his eager mouth. The sound that rumbles from deep within his chest vibrates against you, a groan of raw pleasure that seems to send waves of newfound pleasure coursing through your body, arousal dripping from you, coating his tongue.

“Taste so good,” he rasps between breaths, his voice rough and broken with want. “Fucking angel sent from heaven.” His gaze flicks upward, catching yours, his eyes wide with disbelief, adoration simmering beneath the surface despite the fact that you’re strangers, despite the fact that the world outside has crumbled to nothing.

You find yourself moving against him, riding the flat of his tongue, his fingers dancing over your clit in a rhythm that feels almost divine. His other hand grips your thigh, fingers pressing into your flesh with a kind of desperation, as though he’s terrified that if he lets go, you’ll disappear, that this will vanish like a dream.

“Yes,” you cry out, breathless and shaking, as he finds the perfect pace, the perfect pressure, his mouth and hands working together with an almost agonising precision. And neither of you can tear your eyes away from the other, locked in this frantic, desperate exchange of need and lust and something deeper you can’t yet name.

He gives you everything—every ounce of affection and euphoria you’ve been deprived of for months—and you can feel it in the way his own body trembles, the way his hips move mindlessly against nothing, rutting into the air as though he’s just as desperate to be filled with pleasure as you are.

“I’m close,” you gasp, your hand tightening in his hair, pulling him harder against you, urging him on, desperate for more, for him to push you over that edge.

And he listens, his tongue working with relentless skill, circling your clit with a pressure so precise it almost drives you mad, and then you feel it—your orgasm tearing through you with an intensity that leaves you breathless, shockwaves rippling through your body as you squirt onto his tongue, something you’ve never done before, the surprise of it lost in the haze of pleasure. Jungkook groans beneath you, greedily lapping up everything you give him, cleaning you with his mouth like he never wants to stop, his hips stuttering forward as he spills into his pants, caught in his own silent climax.

“Fuck…” he moans thickly and long, collapsing against your stomach as your legs tremble and fall to the floor, muscles too weak to hold them up any longer.

For a long moment, neither of you moves, the silence between you filled only by the sound of your ragged breathing, the disaster of the world momentarily forgotten. But eventually, he pulls himself together, straightening up with a sheepish grin, adjusting his pants which are now damp with his own release, his expression cringing just slightly.

You quickly dress again, pulling your suit back into place, feeling a flush of heat creeping into your cheeks. There’s an embarrassment there, sure, but not disgust—not even close. If anything, there’s a strange sense of satisfaction, of relief, and you catch yourself hoping this won’t be the last time you see him, that he isn’t bored now that his hunger has been sated.

But as you reach for your pack, Jungkook’s voice breaks through the quiet, and he gestures for you to follow him deeper into the metro, his arm draping casually around your shoulders as if he can’t quite bring himself to stop touching you. “I’m Jungkook, by the way,” he says, a grin spreading across his face, his eyes bright with something that looks almost like joy—something you haven’t seen in anyone since the fallout. “You can stay with me if you want.”

There’s a pause, your heart skipping a beat at his offer, and you hesitate only for a second before whispering, “I’d like to stay with you, if that’s okay.”

He beams down at you, stars shining in his dark eyes like you haven’t seen in months, and he takes the opportunity to press a gentle kiss to your sweaty forehead. “Good,” he says softly. “I’d like that too.”

[gantergg]

Мы смогли в этом году снова посетить Краснодар, ес ес

Поездка замечательная, яркая, зеленая, полная жизни. Таких бы вылазок да поболее. Делюсь выбранными фотками

Отдельно хотелось бы отметить новые планетки на крыше, раньше там был просто газон, а теперь целая шикарная инсталляция солнечной системы. Ночью восхитительно смотрится

[cubzikbuilds]

Beauty & health center | gift for March 8

A large loft-style center will be a great place to keep your wards in shape, relax after a hard day, or you can visit this place for a change of image! ------------------------ Большой центр в стиле лофт станет прекрасным местом для поддержания ваших подопечных в форме, расслабления после тяжёлых будней или же вы можете посетить это место для смены имиджа!

-cc free -lot type: spa -30x30 -SanMyshuno -Dont forget bb.moveobjects on :)

SpeedBuild / Download

@sssvitlanz @public-ccfinds thank u!

[burntbymoonlight]

Второй пост с Карелии. В последние деньки мы поехали на водопад Ахвенкоски, попали немного под дождь, но пробыли там не долго, так как мы направлялись в горный парк - Рускеала. Очень красивый парк. Больше всего привлекало внимание большой мраморный каньон, подземное озеро и озеро Светлое. В какие то моменты мы оставались наедине с природой и это самое прекрасное чувство, которое я испытывала в последнее время. Так как я собираю разные камни, когда мы были в итальянском карьере взяла кусочек и оттуда. Захотелось приехать в этот парк ещё и зимой. После мы поехали в город Сортавала - Старая Финляндия. Посетили парк Ваккосалми и залезли на гору Кухавуори, откуда открывается прекрасный вид. После пошли гулять по городу. Увидели много красивых старых домов, попали на уличную дискотеку в центре, где собрались чуть ли не все жители города. Закупились сувенирами и отправились домой. Последний денёк был тяжеловат, так как с 6 утра уже были на ногах и так весь день. Это была чудесная поездка, несмотря на некоторые момент. Думаю в будущем удастся ещё раз посетить столь чудное место.

[aczamaz]

Сегодня был в первый раз в Фиагдонском мужском Монастыре за 10 лет жизни в Осетии, Фиагдон(это городок) потрясающе красивое место, как рай на земле, обьязательно советую вам посетить его если будете в Осетии, там много турбаз и туристов, это как признак хорошего места) буду ждать вас в нашей маленькой республике на кавказе)

[sims4littlebird]

Официально 🎇🥂

У Шеннона практически не осталось свободных жизненных целей, достиг все что мог, заполучил всевозможные черты характера, его список чх и навыков бесконечен. Супер-сим! Настоящая легенда! Во многом переплюнул даже своего знаменитого отца! Буквально осталось обокрасть посетить Сельвадораду и преодолеть страх, покорив гору Комореби 😁 (это шутка. на гору он не полезет по состоянию здоровья.)

П.с. Кстати, сейчас у него вылез кризис тоски по друзьям. Оно и понятно. После лечения рака он очень мало общался с товарищами, многих уже не стало. Олли стал ему и лучшим другом, и спутником жизни. И так забавно сложилось, что у них много общих знакомых, так что не удивляйтесь, если в дальнейшем увидите знакомые лица из прошлого.

П.с.п.с. Скрытая часть жизни: "бывших наркоманов не бывает". Со стороны повествования кажется, что сейчас все "легко и просто", но Шеннон до сих пор испытывает приливы ломок. Конечно, он не поддается, осознает, что даже малейшая доза может стать для него последней; под строгой секретностью он посещает своего доктора в наркоцентре и регулярно борется. По этой причине он вернулся на сцену с фестивалями и шоу, потому что любимое занятие его отвлекает, сцена дает приливы адреналина, а отдача фанатов дарит ту самую эйфорию.

Он очень долго уговаривал Олли выйти на сцену и вот, наконец, это случилось в их день 💙 Олли исполнил несколько новых композиций, а в память о Томми спел его партию в известной песне под новую аранжировку Шеннона.

[hoteldreamss]

Хотелось бы увидеть историю с Эймондом из Дома Дракона

У Рейниры есть дочь которая в детстве хорошо ладит с Эймондом, и спустя время перед войной они встречаются(ужин с семьёй можно) у них вспыхивают чувства и тд. По итогу Эймонд переходит на сторону Рейниры из-за ее дочери. Как то так

Aemond Targaryen || imagine

Слов: 1840

Эймонд не сильно хотел присутствовать на семейном ужине. Нежелание присутствовать достаточно сильное, но причины присутствовать за столом заключались не только в уважении к своим родителям и своим обязанностям второго сына. Ещё одной причиной посетить семейный ужин была его дорогая племянница. Ты сидишь рядом с Хелейной. Твоё платье, как всегда, подчёркивает фигуру, заставляя Эйгона при возможности заглядываться на тебя.

На твоём лице играет улыбка, когда Хелейна хихикает от твоих слов. Твои братья общаются со своими невестами, все поглощены общением, даже Эйгон находит возможность вставить слово в ваш с Хелейной диалог. Но у Эймонда есть занятие поинтересней. Наблюдать за тобой кажется становится его одним из любимых занятий. Он терпелив, в том, что ты вовсе, кажется, не смотришь на него, но, когда ты переводишь взгляд на Эймонда, это заставляет его действовать.

Поднявшись со своего места достаточно резко, чтобы привлечь внимание большинства за столом, он подходит к тебе.

Протягивая руку, безмолвно приглашая тебя на танец, Эймонд не успевает озвучить своё приглашение, твоя ладонь уже находится в его.

Ты поднимаешься со своего места, держась к Эймонду ближе, чем может быть прилично. Но тебе нравится ощущать знакомый запах и чувствовать его тепло. Он больше не мальчишка, а ты не девочка, утешающая его и защищающая перед собственными братьями. Ты вытирала его слёзы, гладила по голове, утешая сказками о вашем будущем. Сейчас спустя несколько лет, Эймонд неуверен, что ты хочешь того же, что и он.

Музыка обволакивает вас, а разговоры за столом возобновляются с новой силой, заставляя вас чувствовать себя более расковано рядом друг с другом, не ощущая больше пристальных взглядов родственников. Ты поддаёшься Эймонду, когда он ведёт, вальсируя хоть и не с таким размахом как при праздничных пирах. Никто из вас не говорит ни слова. Эймонда не знает, что именно должен сказать, незнакомое чувство, будто ему необходимо рассказать тебе одновременно обо всём, но есть и запрет, что, если ты вовсе не хочешь его слушать. Может быть подаренный танец не больше, чем вежливость, жест доброй воли и уважения.

Когда вы заканчиваете, и Эймонд больше не держит одну руку на твоей талии, он помогает тебе сесть за стол, и весь ужин проходит спокойно. Поставленный поросё��ок на середину стола, заставляет Люка улыбнуться, нагло прожигая взглядом своего дядю, но затем он ловит твой испепеляющий взгляд. Это успокаивает мальчишку быстрее, чем возникновения желания у Эймонда подняться и высказать ядовитые замечания.

Когда замок погружается в темноту ночи, и почти все засыпают в своих слишком и не очень мягких кроватях, ты крадёшься по знакомым коридорам к комнате, в которой провела немало времени раньше.

Твой стук выученный, маленький кодовый знак, который ты надеешься, Эймонд помнит.

Дверь распахивается перед тобой.

— Разве ты не должна быть уже в кровати, дорогая племянница? — интересуется Эймонд, пропуская тебя в свои покои.

— Ты тоже не выглядишь так, будто я разбудила тебя.

Он хмыкает, наблюдая за тобой как хищник за добычей, пока ты скользишь по его покоям, рассматривая обстановку, которая особо и не изменилась.

Эймонд, как всегда, сдержан, держа руки за спиной, пока ты снова не обращаешься внимание на него. Твоё платье по-прежнему на тебе, хотя волосы больше не стянуты в замысловатые косы. Шум от горящего камина скорее успокаивает, чем подчёркивает ваше молчание. Подходя к Эймонду, ты не можешь удержаться от ухмылки.

— Я скучала по тебе, — признаёшься ты.

Эймонд хочет сказать, что тоже это делал. Он знает, что это согрело бы твоё сердце. Но слова его матери, что ты собираешься стать будущей Старк, прожигают дыру в его сердце. Воспоминания о том, как ты не отвечала на его письма, заставляют его прикусить язык. Ты была мила с ним, пока была здесь, в Королевской Гавани, тебе было необходимо быть милой с ним и с остальными. Хотя Эймонду нравится думать, что твоё сердце всегда принадлежало ему, ты сама вручила его. Но закрывать глаза на правду казалось глупым, хотя бы не при личной встрече с тобой.

— Недостаточно сильно я полагаю, чтобы ответить на мои письма. — Яд, который он стремился скрыть, всё равно просачивается через кончик его языка, заставляя исчезнуть твою сладкую улыбку, а взгляд заполниться замешательством.

— Я отвечала на твои письма, это ты игнорировал мои всё это время, — признаёшься ты.

Эймонд не показывает своего удивления. Его одолевает ни одна мысль. Неужели ты даже не злилась на него, думая, что он игнорировал тебя, ты всё равно танцевала с ним, была мила приехав в Королевскую Гавань. Ты не злилась на него, потому что могла закрыть глаза на его проступки в силу любви или в силу её отсутствия?

— Я писала тебе, как только уехала. Когда ты написал, что так и не дождался письма от меня, я подумала, что ворон затерялся, не долетел, и я писала тебе, около двух лет, так ничего и не получая от тебя в ответ... Потом решила, что просто надоедаю тебе своими глупыми письмами.

— Я не получил ни одного твоего письма, — признаётся Эймонд.

Он не знает, кого ему винить. Ты бы не стала врать, он уверен, но он также уверен, что вороны не могли теряться на протяжение такого времени.

— Некоторые возвращались без писем, я думала ты просто злишься на меня за что-то... — ты опускаешь взгляд.

Теперь Эймонд уверен, что кто-то забирал письма. Что если кто-то перехватывал воронов, может быть его придурок братец, но Эймонд сомневается, что тот смог бы держать так долго язык за зубами.

— Я никогда не злился на тебя. Даже когда узнал, что ты собираешься обвенчаться со Старком.

Ты выдаёшься смешок, растягивая губы в улыбке.

— Это ещё не так. — Ты пожимаешь плечами. — Они ничего не подтвердили, а моя мать на прямую никогда им не предлагала мою руку.

Эймонд хмыкает. Алисента сказала, что всё уже официально, бросив это так небрежно, что Эймонд поверил будто это совсем не громкая новость, будто это в порядке вещей, что любовь всей его жизни будет принадлежать другому мужчине.

— На самом деле... — ты делаешь маленький шаг к Эймонду, не отрывая от него своего взгляда. — Мне подумалось, что ты мог бы попросить моей руки.

— И зачем мне делать это?

Его вопрос кажется режет тебя, сильнее, чем Эймонд намеривался или мог представить.

— Моя мать это вряд ли одобрит. Ты дочь Рейениры. Наш брак может создать очередной повод для ссор.

— Или повод для мира, — произносишь ты, кажется без большего энтузиазма, чем раньше. — Я знаю, что могу не привлекать тебя, как женщина, но мы могли бы создать хороший брак. Я бы не сходила с ума найди ты себе кого-то по вкусу и держа это в тайне. — Твои слова заставляют Эймонда задуматься. Он не хотел бы другой женщины, никогда бы не притронулся ни к кому другому стань ты его женой, или хотя бы любовницей. — Подумай над этим. Моя мать не знает о том, что я предлагаю это.

Эймонд хочет сказать, что стать твоим мужем лучшее предложение для него, чем он мог бы представить. В конце концов, он уверен, Рейенира согласилась бы на его просьбу, прейди он к ней и заяви о своих чувствах и желаниях.

— Спокойной ночи, Эймонд, — ты ускользаешь от него, быстрее, чем он может понять, что должен был бы сказать. Грусть в твоём тоне не скрывается от него. Он понимает, что ты была уверена в его чувствах, хотя бы немного, но теперь ты наверняка думаешь, что навязываешься ему.

***

Эймонд не верил, что делает это. Проверять ящики рабочего стола Отто казалось абсурдным. Хотя Эймонд готов быть пойманным и даже придумал ложь для спасения, он не верил, что делает что-то подобное. Однако, вот, он пытается найти то, что могло быть легко сожжено, он даже не уверен найдёт ли их. Эймонд думает, если бы он хотел спрятать чужие письма, особенно написанные девочкой, которая вряд ли передавала секреты своей семьи самому сыну короля, он бы сжёг их. Но поискать их кажется необходимым Эймонду.

Всё что можно проверить, проверено. Эймонд знал о всех тайниках Отто, и они тоже проверены.

Поэтому он направляется в покои своей матери, зная, что та уделяет внимание своим внукам и вышивке с Хелейной.

В глубине души Эймонд надеется ничего не найти. Он уверен, его мать сожгла бы письма, незачем было придаваться сентиментальности, которая может легко погубить что-то важное. Эймонд на самом деле не очень хорошо знает Алисенту, хуже, чем думает.

Потому что стопка писем пыльная и покрытая копотью камина, хранится за ним, перевязанная тугой шерстяной ниткой.

***

Ты выглядишь счастливой, прогуливаясь рядом со своей матерью. Твоё тёмного цвета платье, идеально сидит на тебе, волосы сегодня заплетены ленивее обычного, Эймонд мысленно восхищается тобой, даже если его мысли заняты другим.

— Рейенира. — Он держит руки за спиной, вставая перед тобой и твоей матерью. — Племянница.

Ты также приветствуешь его, как и твоя мама.

— Могу я поговорить с тобой наедине? Уверен, прогулка может подождать, — произносит Эймонд, замечая твоё замешательство, но его сестра кажется выглядит безмятежно.

***

Ты не веришь в то, что происходит. Это одновременно радует тебя, но одновременно пугает. Алисента прожигает взглядом свою подругу детства, Отто смотрит на своего внука как на предателя, но кажется Эймонда это не волнует.

Он помогает тебе взобраться на собственного дракона.

Когда Эймонд отходит, а ты даёшь команду взлететь, тебе больше не нужно терпеть это напряжение, увеличившееся после твоей свадьбы с Эймондом.

***

— Ты кажешься грустной, дорогая жена, хотя мне помнится это ты желала нашего союза, — произносит Эймонд, появившийся в твоих покоях, пока ты расчёсываешь свои волосы, задумываясь желаешь ли ты позвать прислугу для более "официальной" причёски.

— Когда я это предлагала, думала, что ты испытываешь ко мне то же, что и я к тебе, — признаёшься ты, откладывая свой гребень.

Эймонд подступается к тебе.

Вам не удалось поговорить до свадьбы и после. До церемонии никто не оставлял вас одних, а после ты избегала его. Признаться, это разочаровывало Эймонда. Ваша свадьба была быстрой и после небольшого пира, вы сразу же покинули Королевскую Гавань, а затем смерь Визериса и восхождения Эйгона на трон было единственной темой для разговоров на Драконьем камне.

Теперь в это утро, которое ещё не перестало быть спокойным, Эймонд желает разговора с тобой и повода рассказать тебе о том, что мучило его эти годы разлуки с тобой.

— Отсутствие писем от меня не говорит об отсутствие моих чувств к тебе.

Ты разворачиваешься на половину к Эймонду, смотря на него с интересом и сомнением одновременно.

— Между нашей семьёй будет война, она неизбежна, — произносит Эймонд, подходя к тебе почти в плотную. — Я женился на тебе зная, что мне придётся зан��ть сторону твоей семьи, открестившись от своей. Мои чувства к тебе искренни и сильны, наш брак для меня значит больше, чем наши семьи могут представить.

Ты хмуришь, пока Эймонд опускается перед тобой на одно колено.

— Годы нашей разлуки внушали в меня надежду о нашем общем будущем. Даже если всё это время я знал о реальности нашего положения.

Ты тянешь руку к его щеке. Твоё сердце переполнено теплом и любовью к своему мужу.

— Если твои чувства не сильны достаточно, я сделаю всё, чтобы изменить это. — Он кладёт свою ладонь поверх твоей и касается губами твоего запястья. — Я прошу лишь шанса.

Уголки твоих губ поднимаются.

— Я люблю тебя достаточно, Эймонд. И я... ценю твою преданность моей семье. Это многое значит для меня.

Наклонившись к своему мужу, ты накрываешь его губы своими. Он отвечает тебе. Это не похоже на то, что было на вашей свадьбе, не так сковано и официально. Одной рукой он касается твоей талии, другой твоей щеки. Ты не можешь насытиться им, и это взаимное чувство, заставляющее Эймонда ощутить жар в животе, распространяющийся по всему телу. Это было то от чего он не мог отказаться, то, что он представлял ни один год.

[trofysisters]

Университет. Ч. 1

Под покровом ночи студенты стекались в Театральную академию, чтобы себя показать и на других посмотреть. (Under the cover of darkness, students flocked to the Theater Academy to show themselves and look at others)

По мнению Карины, театр начинается не с вешалки, а с буфета, поэтому она первым делом отправилась перекусить. (According to Karina, theater begins not with a hanger, but with a buffet, so the first thing she did was go have a snack)

Смотреть на потуги выступающих первокурсников было скучно, поэтому девушка заглянула в художественную мастерскую, чтобы развлечься и заодно улучшить собственные навыки. (It was boring to watch the efforts of the freshmen performing, so the girl dropped into the art workshop to have fun and at the same time improve her own skills)

Ада внезапно захотела посетить урок труда, и пока другие пытались сколотить табурет, она создала игрушечного робота. (Ada suddenly wanted to attend a craft class, and while others were trying to put together a stool, she created a toy robot)

Но Ада не могла отвлечься от учебы, пока не закрыт гештальт - не сделана курсовая работа, из-за этого она, прихватив Карину, явилась ночью в университет. (But Ada could not distract herself from her studies until the gestalt was closed - the coursework was not done, because of this, she, taking Karina, came to the university at night)

Преподаватель вечерней группы немало удивился появлению Ады в классе, но большее возмущение у него вызвало то, что девушка даже не слушала его лекцию. Она писала свою курсовую работу. (The teacher of the evening group was quite surprised by Ada’s appearance in the class, but he was more indignant that the girl did not even listen to his lecture. She was writing her term paper)

Наутро его сменила преподавательница дневной группы, которой он пожаловался на поведение Ады. Преподавательница сама не была в восторге от того, что девушка на ее занятиях играет в компьютерные игры, но поделать ничего не могла, ведь Ада - светоч их факультета. (The next morning he was replaced by the teacher of the day group, to whom he complained about Ada’s behavior. The teacher herself was not delighted with the fact that the girl was playing computer games in her classes, but she could not do anything, because Ada is the light of their faculty)

Карина действительно собиралась почитать учебники в библиотеке, но как тут подготовишься, когда на каждом шагу встречаешь своих новых друзей из тайного общества? С ними же надо пообщаться. (Karina was really going to read textbooks in the library, but how can you prepare when you meet your new friends from a secret society at every turn? She needs to talk to them)

А еще следует уделять внимание любимому, а то вдруг он не дождется ее из университета. (She should also pay attention to her beloved, otherwise he might not wait for her to return from university)

Что касается Ады, то она боялась отношений, хотя ее возлюбленный уже готов был предложить ей руку и сердце. (As for Ada, she was afraid of relationships, although her lover was already ready to offer her his hand and heart)

Лишь когда она поняла, что может главенствовать в их паре, то решилась сама предложить помолвку. (Only when she realized that she could dominate their couple did she decide to propose an engagement herself)

Конечно же, ее возлюбленный согласился, и они впервые поцеловали друг друга. (Of course, her lover agreed, and they kissed each other for the first time)

Можно было подумать, что с их сдержанностью первое вуху будет только после свадьбы, но плотские желания охватили их, и они сорвали покровы друг друга прямо в фотобудке. (One would have thought that with their reserve they would have sex for the first time only after the wedding, but carnal desires overtook them and they tore each other's covers right in the photo booth)

Неожиданно подошла пора сдавать сессию. Карина, несмотря на постоянное отвлечение на общение с разными людьми, попала в список лучших студентов, но во втором полугодии последнего курса ей стоило поднапрячься. Ада как всегда была великолепна и готова вновь садиться писать уже дипломную работу. (Suddenly it was time to take the exam. Karina, despite the constant distraction of communicating with different people, was included in the list of the best students, but in the second half of her final year she had to push herself. Ada, as always, was magnificent and ready to sit down again to write her thesis)

Вместо учебы Карина утром вызвала лимузин и под предлогом вынести мусор уехала в тайное общество. (Instead of studying, Karina called a limousine in the morning and, under the pretext of taking out the trash, went to a secret society)

Там ее тепло и с тортом встретило гибридное растение, с которым девушка хотела подружиться. (There she was greeted warmly and with a cake by a hybrid plant with which the girl wanted to make friends)

Хорошо, что однопартийцы ее предупредили о коварном нраве растения и о его вкусовых предпочтениях, иначе Карине не поздоровилось бы. (It’s good that her fellow party members warned her about the insidious nature of the plant and its taste preferences, otherwise Karina would have been in trouble)

Но даже к сытому растению не стоит поворачиваться спиной, собирая урожай симолеонов. А вы не знали, что деньги растут на деревьях? (But you shouldn’t turn your back on even a well-fed plant when harvesting Simoleons. Didn't you know that money grows on trees?)

К сожалению, в тайном обществе царил патриархат, поэтому для остальных было нормально, что мытье посуды и готовка - это обязанность девушки. (Unfortunately, patriarchy reigned in the secret society, so for the rest it was normal that washing dishes and cooking was the girl’s responsibility)

Однако Карина приехала сюда не обслуживать других членов, а получить некоторые выгоды: подделать свои оценки и напечатать поддельные симолеоны. (However, Karina did not come here to serve other members, but to get some benefits: to fake her grades and print fake simoleons)

Хоть оценки улучшились, ходить на лекции ей всё же пришлось. (Although her grades improved, she still had to attend lectures)

А пока она училась, Ада со своим кавалером обжималась во всех углах университета. (And while she was studying, Ada and her boyfriend were making out in all corners of the university)

Но при Карине они делали вид, что очень увлечены учебой. (But under Karina, they pretended to be very passionate about their studies)

[edyavtostopom]

Что могло пойти так.

Вечером начался фестиваль снега, ребенки захотели его посетить. Фестивали мы любим

тут я просто хотела посмотреть на оборотней на санках.

Хоть Сири и выиграл в честной дуэли, все же переживал, что Вольф забьет и прокатит его. Вольф пожалел о своем обещании, но было уже поздно жопа уже продана 😆

Сириус хоть и вредная, но очень чувствительная натура,(драматичная,как заметил Марся) плюс из-за его магических способностей полнолуние влияет на него сильнее, а оно вот уже на подходе, почти почти в небе.

Сири пристал, а тут ещё и автомат на нервы действует. Сегодня точно е Вольфа день. Еще и Марся на кокетливое селфи не ответил.

Сири немного не сдержался, психанул и нарычал на Вольфа, чем обидел последнего, он ваще-то не заслужил такого недоверия. Заработали сложные отношения, ну все, думаю, ща разругаются в конец.

Взял хавку и пошел кушать подальше от Сири.

Сири пожалел, что вспылил, сидел, глаз не сводил, вилкой в рамене ковырялся.

Такая моя у него смешная 😆

[russiawave]

На Ютубе довольно много видео, где иностранцы приезжают в Москву и Санкт-Петербург и в комментарии каждый раз набегают люди, которые говорят, что "это все русская пропаганда, чтоб показать,что русские не страдают под санкциями". Это так забавно,что они всех туристов проплаченными ботами называют. Странные. Но вы своими постами вдохновляете люд��й посетить Россию и заинтересоваться нашей культурой. А меня как гражданку РФ замотивировали когда-нибудь объездить и посмотреть всю нашу необъятную. Спасибо.

Мне вот за это не платят и я очень страдаю под санкциями. Мечтаю хоть раз увидеть унитаз и попить минеральной воды из биде.

[vestaignis]

Невероятная красота каньонов Исландии.

Исландию часто называют «землёй огня и льда», из-за широкого разнообразия местных ландшафтов, которые включают в себя древние вулканы, грохочущие водопады, ползучие ледники, и удивительные пляжи с чёрным песком.Здесь тянутся к облакам высокие горы, в окружении холмистых долин.

Каньон Мулаглюфур — это великолепное место, которое стоит посетить. Это по-прежнему очень аутентичное место , не затронутое массовым туризмом, поскольку вокруг него не построено никакой инфраструктуры. 

The incredible beauty of Iceland's canyons.

Iceland is often called the "land of fire and ice" due to its wide variety of landscapes, which include ancient volcanoes, thundering waterfalls, creeping glaciers, and stunning black sand beaches. It is home to towering mountains that reach into the clouds, surrounded by rolling valleys.

Mulaglufur Canyon is a magnificent place to visit. It is still a very authentic place, untouched by mass tourism as no infrastructure has been built around it.

Источник://thephotohikes.com/the-mulagljufur-canyon-hike/,

Telegram - Самые красивые места на Земле (https://t.me/+qE4osSBRs1hmNzMy),

//siggadottir.com/mulagljufur-canyon-hike-in-iceland/,

//icelandtravelguide.is/locations/mulagljufur-canyon-waterfalls/.

[lamia-amduscias]

Еще одна невероятная история произошла в Гродно. На крыше этого чудесного старого замка я чуть не убилась. Если бы не муж, я бы точно встретила смерть в городе моей мечты.

Как это произошло? Мы приехали на один день в Гродно. Я была кем-то вроде экскурсовода для мужа. Составила план мест, которые мы должны посетить, вела его, рассказывала то, что знала. А жара стояла 33°С. Можно представить, в каком состоянии мы дошли до Старого Замка (я не была там раньше, кстати). После блужданий по прекрасным залам, мы поднялись на смотровую площадку, откуда можно было увидеть город и Неман. Я уже перегрелась, очки-хамелеоны чернее ночи от солнца стали. И вот я вижу боковым зрением, что муж пошел к перилам. Я за ним и полетела прямо по лестнице, с которой только что пришла. Самое удивительное: я даже не поняла, что падаю, пока муж не крикнул и не бросился ловить меня. Поймал. Я вот только синяком во всю коленку отделалась.

Любопытно, что и муж несколькими днями ранее (до этой истории) тоже получил травму: на него вдруг упал карниз и разбил ему нос. А еще за день до этого моя бабушка (тоже с нами приехала в Беларусь) разбила коленку на ровном месте. Так что, я в каком-то смысле ожидала своей очереди в этой странной инициации.

[lisolisa]

Ложная надежда

Однако заметив некоторые изменения собственного тела, девушка, забыв обо всех обидах и разногласиях, в тайне надеясь на желанный «диагноз», поспешила посетить ближайшую частную клинику.

Ожидая приема, она невольно представляла образ очаровательного младенца, с большими зелеными глазами как у Реймона и золотисто русыми волосами как у неё. Улыбка не сходила с её лица, пока после множества процедур, доктор в тихом и уютном кабинете не разрушил все иллюзии…

-Мисс Наварро, у вас высокий показатель кортизола, что в целом не способствует наступлению беременности… - Стараясь тщательно подбирая слова, женщина продолжила – И ваши анализы говорят о довольно-таки низкой фертильности…

-Как это понимать? Я бесплодна? – Слова сами слетели с губ Вивианы.

Тяжело вздохнув, женщина разложила на столе результаты анализов. – Вот ваши показатели мисс Наварро, а вот их «нормальные» пределы…Фактически, такого диагноза как – бесплодие у вас нет. Однако, шансы забеременеть естественным путем крайне малы…

-Неужели я никогда не смогу иметь детей? – С трудом сдерживая накатывающие слезы, девушка практически с мольбой посмотрела на врача.

-Мисс, сейчас существует столько альтернатив, не расстраивайтесь…

[aczamaz]

1 сентября

Для всего мира 1 сентября это день знаний, в Осетий же это день скорби и памяти от трагичных событиях произошедщих 1-3 сентября 2004 года в городе Беслан.

Когда это произошло мне было 10 лет я переходил в 5-й класс, я жил еще на Украине(ныне ДНР), тогда я не совсем понимал почему родители плачат смотря на телевизор, возможно я не доконца понимал свою принадлежность к народу с которым это произошло или просто потому что я был еще не совсем осознаного возраста что бы постичь глубину и трагичность произошеднего, или что то еще, но запомнил это я так как описал.

На следующий год в моей маленькой русской школе на Доннбасе(таких там было не много) прошла на первом звонке минута молчания, в честь Бесланской трагедий, и каждый последующий год у нас была часть в первом звонке посвященая этому ужасному событию, так я понял что это трагедия была не только для моей республики и Россий но и для всего мира.

Cтановясь старше и осознанее я больше погружался и ужасался в то что произошло в моей маленькой исторической родине, это не могло меня как то не поменять.

В 2014 я встретил гражданскую войну на Донбассе и перееехал в свою историческую родину где жили все мой родственики и друзья родителей с молодости, год я просто провел узнавая как все устроено, а в 2015 поступил в местный вуз на айтишника.

После поступления первокурсникам предложили поехать в Беслан в Город Ангелов, я согласился потому что мне показалось важным посетить это место

это место не страшное но мне было грустно находится в этом месте, это не та грусть от которой хочется бежать, эта правильная грусть, которую надо ошутить что бы понять ценность жизни, и почувствовать сочувствие к пострадавшим. Я поставил цветы к постаменту в центре(скульптура по середине фото) помолился за умерших, и ушел. Я остался под впечатлением. спустя 11 лет соприкаснутся с тем что я видел по тв, это конечно ошушалось по другому, не говоря уже о том времени когда это проиходило.

Терять родителей очень тяжело, это я сейчас ошутил на себе, даже не представляю на сколько тяжело терять своих детей, хоронить их и каждый год вспоминать о них, это наверно еще тяжелее, ведь когда родитель хоронит своего ребенка это не правильно, должно быть наоборот и только так, те кто после нас должны жить больше нас и по другому никак.

На этой трагедий погибло 333 человека из которых 186 дети, получило ранения разной тяжести 783 человека, грустно осознавать что 333 человека лишились возможности увидеть будущее, женится, выйти замуж и просто прожить и без того короткую человеческую жизнь.

Мне кажется важно помнить и напоминать себе о таких событиях, что бы быть острожнее и осмотрительнее, что бы не забывать о тех кого больше с нами нет по тем или иным причинам, что бы чувствовать ценность жизни и быть добрее к друг другу. Потому что нету ничего ценее и важнее человеской жизни,

Спасибо большое что прочитали, крепко обнял каждого

[trevozhnayazapekanka]

Мне стало грустно от того, что я понимаю, что у меня никогда не будет возможности посетить другие страны. У меня с детства есть тяга к путешествиям. У меня очень сильный интерес к другим культурам. Хочется всё узнать, попробовать. Познакомиться и пообщаться с множеством людей. Попробовать блюда разных национальностей. Смотря в небо и видя самолёт, приходит такое осознание мгновенно. Мгновенно становится грустно.