#ферид батори

[yuisexual]

[doo-doo-do]

Скетчи Ферида, как отдельный вид пыток. У него столько этих деталек мелких, ей Богу.

(Всё ещё люблю его)

[shikalo]

Судный день приличий

Если легче юзать на фикбуке https://ficbook.net/readfic/4650992/13309906#part_content

Оно внезапное. С идеей, но нераскрытой. Оборвано. Скомкано. Имеет зачатки фанонных задумок, но не выдержаны как следует.

Персонажи: Гурен Ичиносе, Ферид Батори, Сайто (Риг Стаффорд).

                                                    ***

     Когда-то, совсем давно, будто в далекой прошлой жизнь, Мастер вскользь упомянул, что со временем вампиры начинают чувствовать, как запах цветов, еле уловимые ароматы людских эмоций. Так же, как человеческую кровь, которая могла отличаться по вкусу у ребенка и старика, больного простудой или здорового человека. Тогда Ферид лишь улыбнулся, потому что это казалось полной чушью, которую следовало пропустить мимо ушей и навсегда забыть.

     Это человеческое дитя, которое утопало в кровавом море между гробов, источало горький запах смерти, отдающей привкусом отчаяния. Мальчишка потерял все, что обычно любило человеческое сердце и рвалось на части, когда что-то драгоценное исчезало.

     "Она потеряла возлюбленного, ее отца казнили, а холера унесла жизни двух братьев. У нее ничего не осталось Она на грани и скоро сойдет с ума. Чувствуешь, как меняется запах ее крови? Чувствуешь, сквозь смрад ее тела, что отчаяние окутало ее как вуаль? - Мастер вдохнул глубоко, прикрывая глаза, демонстративно призывая сделать то же самое, а потом открыл алеющие глаза и улыбнулся, - Восхитительно! "

     Воспоминания далеких дней оборвались о хриплый, задушенный голос мальчишки. Он с надеждой в глазах умолял уничтожить его хрупкую жизнь сейчас. Он взглядом умолял незнакомца-врага прекратить мучения, которые вгрызались в его душу, рвали на части, как свирепые гиены. Отчаяние заполнило собой все, перебивая даже запах свежей крови. Если бы сейчас Мастер был здесь, Ферид уверен, он бы улыбнулся, как делал это всегда и сказал "это сильный человек, но почти сломленный, должно быть у него прекрасный вкус крови". Но Мастера не было. Давно. Он так давно исчез, что казался просто фантомом измученного разума.

"Ха-ха. Ни за что. Не отчаивайся. Решай сам, человек. Разве этот путь не кажется тебе более интересным?"

     Глаза мальчишки на несколько мгновений полоснули такой злость, что будь они клинкам от Ферида осталось бы лишь куски мяса в кровавой луже. Но злость ускользает, как туман. И Ферид чувствует тяжелый, будто свинец, еле уловимый в этом аду могильного страха, крови и отчаяния, запах усталости. Он был схож с тем, что очень редко чувствовал (если можно так выразиться по отношению к вампирам и их давно исчезнувшей человечности) Батори, прожив долгую жизнь в одиночестве, которое сильно ощущалось в окружении других вампиров. От всех них веяло лишь смертью и жаждой крови. Никто из них не желал менять свою жизнь. Они застыли в реке времени будто безобразные камни. Неприступные. Бесстрастные. Скучные.

     И сейчас в этом самом подвале появился маленький хрупкий человек, который не может сдержать боли и слез от колоссальных потерь своего сердца, меняет мир. Пусть этот путь ведет к разрушению.

     Плевать.

     Теперь все, кто был связан тесными узами с Миром будет вынужден действовать.

     Ферид даже подумал сказать простое человеческое спасибо мальчику по имени Гурен за то, что ведомый той девчонкой и своим сердцем, сам того не зная растревожил уютные "гнезда" вампиров. Теперь Ферид испытывал чувство торжества. Потому что теперь...

                                                        ***

     Снег медленно кружил в воздухе. Желтеющий диск луны ярко светил в мгле неба. Температура понижалась и теперь значительно чувствовался показывающий на коже мороз.

     - Сегодня прекрасная ночь. - заснеженный город стоял в безмолвии, будто мраморное изваяние, освещаемое лишь неоновыми огнями. - Но все становится прекрасным, когда ожидает своего конца.

     Сайто глубоко вдохнул морозный воздух и едва уловимо почувствовал запах крови, который был слишком знаком, чтобы его забыть.