#юрий левитанский

[melody-onis]

Прощание с книгой

Нескончаемой спирали бесконечные круги.

Снизу вверх пролеты лестницы — беги по ним, беги.

Там, вверху, под самой крышей, в темноте горит окно...

Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!

Я люблю сюжет старинный, где с другими наравне

я не первый год играю роль, доставшуюся мне.

И, безвестный исполнитель, не расстраиваюсь я,

что в больших твоих афишах роль не значится моя,

что в различных этих списках исполнителей ролей

среди множества фамилий нет фамилии моей.

Все проходит в этом мире, снег сменяется дождем,

все проходит, все проходит, мы пришли, и мы уйдем.

Все приходит и уходит в никуда из ничего.

Все проходит, но бесследно не проходит ничего.

И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,

как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,

как сплетается с другими эта тоненькая нить,

где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,

потому что в этой драме, будь ты шут или король,

дважды роли не играют, только раз играют роль.

И над собственною ролью плачу я и хохочу,

по возможности достойно доиграть свое хочу —

ведь не мелкою монетой, жизнью собственной плачу

и за то, что горько плачу, и за то, что хохочу.

Юрий Левитанский

"Кинематограф"

1970 г.

[lina-vas-dom]

Пред храмом его высоким Бессильно толпясь у входа, Одни говорят — Всевышний! — Другие твердят — Природа! Я ввысь возношу ладони, Куда и кому не зная. Небесная твердь безмолвна. Безмолвствует твердь земная. К кому ж я опять взываю Так набожно, так безбожно — Простите меня, простите! — Помилуйте, если можно… /Юрий Левитанский

Before his lofty temple helplessly crowding at the entrance, Some say, "Almighty God! - Others say, "Nature! I lift up my palms, Where and to whom I know not. The firmament of heaven is silent. The firmament of the earth is silent. To whom do I call again So pious, so ungodly Forgive me, forgive me! - Have mercy, if you can… / Yuri Levitansky

[marinakrinicina]

Всё проходит в этом мире, снег сменяется дождём,

всё проходит, всё проходит, мы пришли, и мы уйдём.

Всё приходит и уходит в никуда из ничего.

Всё проходит, но бесследно не проходит ничего.

И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,

как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,

как сплетается с другими эта тоненькая нить,

где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,

потому что в этой драме, будь ты шут или король,

дважды роли не играют, только раз играют роль.

И над собственною ролью плачу я и хохочу,

по возможности достойно доиграть своё хочу -

ведь не мелкою монетой, жизнью собственной плачу

и за то, что горько плачу, и за то, что хохочу.

Юрий Левитанский

[bakinochkame]

🎵🧚-Чем же все это окончится?

— Будет апрель.

-Будет апрель, вы уверены?

— Да, я уверен.

Я уже слышал, и слух этот мною проверен,

Будто бы в роще сегодня звенела свирель.

-Что же из этого следует ?-Следует ?-жить !

Шить сарафаны и легкие платья из ситца.

-Вы полагаете все это будет носиться?

-Я полагаю, что все это следует шить !

Юрий Левитанский

[zahjl0-diii]

Листья мокли под окном, Намокали, "Дело к осени идет!"-- Намекали.

Юрий Левитанский.

[goshminherz]

Собирались наскоро,

обнимались ласково,

пели, балагурили,

пили и курили.

День прошел — как не было.

Не поговорили.

Виделись, не виделись,

ни за что обиделись,

помирились, встретились,

шуму натворили.

Год прошел — как не было.

Не поговорили.

Так и жили — наскоро,

и дружили наскоро,

не жалея тратили,

не скупясь дарили.

Жизнь прошла — как не было.

Не поговорили.

ЮРИЙ ЛЕВИТАНСКИЙ

[galapatrik]

-Чем же все это окончится ? – Будет апрель. - Будет апрель , Вы уверены ?

- Да я уверен. Я уже слышал , и слух этот мною проверен , Будто бы в роще сегодня звенела свирель... ◽Юрий Левитанский .

[tm-shuma]

Собирались наскоро, обнимались ласково, Пели, балагурили, пили и курили. День прошёл — как не было. Не поговорили. Виделись, не виделись, ни за что обиделись, Помирились, встретились, шуму натворили. Год прошёл — как не было. Не поговорили. Так и жили — наскоро, и дружили наскоро, Не жалея тратили, не скупясь, дарили. Жизнь прошла — как не было. Не поговорили. Юрий Левитанский

[getlostinwords]

Нескончаемой спирали бесконечные круги.

Снизу вверх пролеты лестницы — беги по ним, беги.

Там, вверху, под самой крышей, в темноте горит окно...

Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!

Я люблю сюжет старинный, где с другими наравне

я не первый год играю роль, доставшуюся мне.

И, безвестный исполнитель, не расстраиваюсь я,

что в больших твоих афишах роль не значится моя,

что в различных этих списках исполнителей ролей

среди множества фамилий нет фамилии моей.

Все проходит в этом мире, снег сменяется дождем,

все проходит, все проходит, мы пришли, и мы уйдем.

Все приходит и уходит в никуда из ничего.

Все проходит, но бесследно не проходит ничего.

И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,

как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,

как сплетается с другими эта тоненькая нить,

где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,

потому что в этой драме, будь ты шут или король,

дважды роли не играют, только раз играют роль.

И над собственною ролью плачу я и хохочу,

по возможности достойно доиграть свое хочу —

ведь не мелкою монетой, жизнью собственной плачу

и за то, что горько плачу, и за то, что хохочу.

- Юрий Левитанский

[poeziavstre4a]

Юрий Левитанский

Кое - что из моей внешности

Я был в юности —

вылитый Лермонтов.

Видно, так на него походил,

что кричали мне «Лермонтов!

Лермонтов!» —

на дорогах, где я проходил.

Я был в том же, что

Лермонтов, чине,

я усы отрастил на войне.

Вероятно, по этой причине

было сходство заметно вдвойне.

Долго гнался за мной

этот возглас.

Но, на некий взойдя перевал,

перешел я из возраста в возраст —

возраст лермонтовский миновал.

Я старел, я толстел, и с годами

начинали друзья находить,

что я стал походить на Бальзака,

на Флобера я стал походить.

Хоть и льстила мне видимость эта,

но в моих уже зрелых летах

понимал я, что сущность предмета

может с внешностью

быть не в ладах.

И тщеславья —

древнейшей религии —

я поклонником не был, увы.

Так что близкое

сходство с великими

не вскружило моей головы.

Но как горькая память о юности,

о друзьях, о любви, о войне,

все звучит это «Лермонтов! Лермонтов!»

где-то в самой моей глубине.

[melody-onis]

Каждый выбирает для себя

Каждый выбирает для себя

женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку —

каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе

слово для любви и для молитвы.

Шпагу для дуэли, меч для битвы

каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе.

Щит и латы. Посох и заплаты.

Мера окончательной расплаты.

Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.

Выбираю тоже — как умею.

Ни к кому претензий не имею.

Каждый выбирает для себя.

Юрий Левитанский

1983 г.

[lina-vas-dom]

Художник Johanne Cullen  

Если бы я мог начать сначала Бренное свое существованье, Я бы прожил жизнь свою не так. Я бы прожил жизнь мою иначе.

И в конце повторного пути, У того последнего причала, Я сказал бы — Господи, прости, Дай начать мне, Господи, сначала! Ибо жизнь, она мне и сама Столько раз давала убедиться — Поздний опыт зрелого ума Возрасту другому не годится. Да и сколько жизней не живи — Как бы эту лодку ни ломало — Сколько в этом море ни плыви — Все равно покажется, что мало....

— Господи всевышний! — говорю. — Если бы мне все это сначала!

/Юрий Левитанский

[marinakrinicina]

Я так хочу изобразить весну.

Окно открою

и воды плесну

на мутное стекло, на подоконник.

А впрочем, нет,

подробности — потом.

Я покажу сначала некий дом

и множество закрытых еще окон.

Потом из них я выберу одно

и покажу одно это окно,

но крупно,

так что вата между рам,

показанная тоже крупным планом,

подобна будет снегу

и горам,

что смутно проступают за туманом.

Но тут я на стекло плесну воды,

и женщина взойдет на подоконник

и станет мокрой тряпкой мыть стекло,

и станет проступать за ним сама

и вся в нем,

как на снимке,

проявляться.

И станут в мокрой раме появляться

ее косынка

и ее лицо,

крутая грудь,

округлое бедро,

колени,

икры,

наконец, ведро

у голых ее ног засеребрится.

Но тут уж время рамам отвориться,

и стекла на мгновенье отразят

деревья, облака и дом напротив,

где тоже моет женщина окно.

И тут мы вдруг увидим не одно,

а сотни раскрывающихся окон,

и женских лиц,

и оголенных рук,

вершащих на стекле прощальный круг.

И мы увидим город чистых стекол.

Светлейший,

он высоких ждет гостей.

Он ждет прибытья гостьи высочайшей.

Он напряженно жаждет новостей,

благих вестей

и пиршественной влаги.

И мы увидим —

ветви еще наги,

но веточки,

в кувшин водружены,

стоят в окне,

как маленькие флаги

той дружеской высокой стороны.

И все это —

как замерший перрон,

где караул построился для встречи,

и трубы уже вскинуты на плечи,

и вот сейчас,

вот-вот уже,

вот-вот.

ЮРИЙ ЛЕВИТАНСКИЙ

[murashki-po-kozhe]

Юрий Левитанский

Кто-нибудь утром проснётся сегодня и

ахнет,

и удивится – как близко черемухой

пахнет,

пахнет влюблённостью,

пахнет любовным

признаньем,

жизнь впереди – как ещё не раскрытая

книга.

Кто-нибудь утром проснётся сегодня и

ахнет,

и удивится – как быстро черемуха

чахнет,

сохнет под окнами деревце, вьюгою

пахнет,

пахнет снегами, морозом, зимой,

холодами.

Кто-нибудь утром сегодня совсем

не

проснётся,

кто-нибудь тихо губами к губам

прикоснётся

и задохнётся – как пахнет бинтами и

йодом,

и стеарином, и свежей доскою сосновой.

В утреннем воздухе пахнет бинтами и

йодом,

и стеарином, и свежей доскою сосновой,

пахнет снегами, морозом, зимой,

холодами

и – ничего не поделать – черемухой

пахнет.

Пахнет черемухой в утреннем воздухе

раннем.

Пахнет влюблённостью,

пахнет любовным

признаньем.

Что бы там ни было с нами, но снова и

снова

пахнет черемухой – и ничего не

поделать!

[goshminherz]

Сквозь годы

Прохожу по рынку,

словно иду сквозь годы.

— Молодой человек, —

окликают меня

в цветочном ряду, —

вот, пожалуйста, —

замечательные хризантемы!

— Мужчина, —

взывает ко мне

продавщица фруктов, —

посмотрите, какие персики, —

специально для вас!

— Папаша, —

вопрошает меня

девица, торгующая овощами, —

не желаете ли капустки

для свеженьких щец?

А паренек по соседству

кричит мне

чуть не в самое ухо:

— Дедуля,

укропчика не забудьте,

петрушечки

не забудьте купить!

И я малодушно,

едва ль не бегом,

возвращаюсь туда,

где продают

ненужные мне хризантемы,

в тайной надежде

снова услышать —

молодой человек,

молодой человек!

Юрий Левитанский

[akotatum]

Юрий Левитанский

Диалог у новогодней елки

— Что происходит на свете? — А просто зима.

— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.

Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю

в ваши уснувшие ранней порою дома.

— Что же за всем этим будет? — А будет январь.

— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.

Я ведь давно эту белую книгу читаю,

этот, с картинками вьюги, старинный букварь.

— Чем же все это окончится? — Будет апрель.

— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.

Я уже слышал, и слух этот мною проверен,

будто бы в роще сегодня звенела свирель.

— Что же из этого следует? — Следует жить,

шить сарафаны и легкие платья из ситца.

— Вы полагаете, все это будет носиться?

— Я полагаю, что все это следует шить.

— Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,

недолговечны ее кабала и опала.

— Так разрешите же в честь новогоднего бала

руку на танец, сударыня, вам предложить!

— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,

и карнавальные маски — по кругу, по кругу!

— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,

и — раз-два-три,

раз-два-три,

раз-два-три,

раз-два-три!..