#попавшая

[darkprincerunaway]

После боя

Автор арта, который вдохновил на написание этого рассказа, - Kaciart https://www.tumblr.com/kaciart/85484606903/arturo-had-suggested-the-word-prurience-to-draw ***

Днище что за день выдался. Вот просто натуральное адское днище.

Ни вариантов, драться или не драться, не было. Ни времени на подготовку, на сбор данных, на создание плана, на то, чтоб известить своих или дождаться поддержки, — да даже на то, чтоб в руках оказалось достаточно оружия! — не представилось и минуты. Без всякого предупреждения раззявилась вдруг призрачная пасть-портал в какую-то явно враждебную реальность, — и всё. Дальше можно было только прыгать внутрь, пусть и с риском не вернуться назад. Прыгать, стоять насмерть на проходе и не выпускать оттуда то, что смеет лезть на старушку-Землю.

Стоять насмерть, вдвоём, — просто постольку, поскольку больше некому. Вот так повезло нынче планете (и, возможно, не очень повезло им), что рядом с порталом, взаправду совершенно случайно, оказались двое суперсолдат.

Как же они устали, а. Как же они заколебались, прежде чем заставили дыру прорыва захлопнуться. Прежде чем прошли тоннель до конца, оторвали башку той сволочи, которая вообще открыла этот портал, и вернулись обратно, сами не понимая толком, благодаря чему.

Хорошо было там, откуда они уходили и куда вывалились назад. Тихо. Мирно. Травка зелёная. Солнышко. Полоса препятствий на полигоне — пустая, по счастью: они приехали «поиграть в пятнашки» чисто вдвоём, специально заказали время, чтоб никто другой не мешал. Удачно как вышло для тех, чьи часы тренировок они перекрыли. Сожрала бы портало-пасть любого, кто оказался рядом. Всякого, кого угодно, — а вот ими двоими подавилась.

Не сразу и не запросто, впрочем.

— К врачам?.. — лёжа навзничь с раскинутыми руками и глядя в лёгкие облачка, спросил Стив. Не за себя беспокоясь, спросил, хоть по левой щеке пониже шлема тянулась рваная рана, а запястье было выбито: щит застрял в хребте у какого-то монстра, и другого, который подобрался слишком близко, пришлось глушить голым кулаком.

— Нахрен, — сказал Баки, лёжа рядом с ним. — Нахрен врачей. Домой хочу.

— Но, Бак...

— До-мой, — раздельно и непререкаемо проговорил Барнс.

Кряхтя, как два столетних деда (что ж, чисто технически они ими и были), они сели на земле. Стив кое-как стёр травой слизистые потёки с поверхности щита, Баки ремнём снаряги перетянул кровящее бедро.

— Домой, — повторил Барнс, когда, поддерживая друг друга, они, как четырёхногое животное, дохромали до машины снаружи полигона. — Ты за руль. — И закрыл глаза, чёрно-красной кляксой растекаясь на переднем пассажирском сиденье.

***

Ох, как было больно.

— Руку давай, чччёрт! — хрипло выругался Баки, прислоняясь спиной к стене коридора. — Подсохло у меня всё, расслабься. Так что сперва ты.

Вдвоём они кое-как стянули плотный рукав с пострадавшего роджерсова запястья, после сняли и весь костюм. Затем так же совместными усилиями избавили от доспехов и Баки.

— В душ? — кусая губы, спросил Стив.

— Давай. Только если ко мне приставать не будешь, — смурно пошутил Барнс, опять приваливаясь к стенке. Вроде довольно времени прошло, все прорехи на шкуре должны были бы уже стянуться — ан нет. Не то слишком глубоко прошлись зубы уродских тварей, когда рвали в ошмётки защитный костюм, не то слюна, попавшая в раны, препятствовала действию сыворотки, хрен разберёт. Нога и плечо опять засочились кровью, стоило только снять жгуты.

Тёплая вода бежала по голове и плечам обоих, смывая грязь и усталость, чуть-чуть, самую малость снимая закаменелость мышц. Баки прикрыл глаза и уронил затылок на плечо Стива; тот, просунув недействующую кисть между боком и бионикой Баки, неловко водил губкой по его груди, животу, побитым, покрытым синяками и ссадинами рёбрам. Барнсу мыть Стива пришлось тоже одной рукой: из правого бицепса клыки монстра вырвали изрядный кусок плоти.

В спальню они тоже бредут в обнимку, и одеваются там опять в две руки из имеющихся четырёх. Ну, одеваются — громко сказано: Стив кое-как натягивает треники и майку, Баки, с учётом всех мест, которые требуется перевязать, и вовсе ограничивается одними «боксёрами». Глупость всё это, какая это глупость: а то они друг друга стесняются, а то друг друга не видели голыми, и после душа, и вообще... видно, мозги не до конца встали на место после смертной драки, и хочется всё ещё иметь на теле иллюзию какой-то защиты.

Они перехватывают плечо Баки бинтом, Баки фиксирует запястье Стива, потом клеит пластырь ему на скулу, Роджерс опускается на одно колено и начинает ладить широкую повязку на бедре Барнса... И — вот опять, вот она, малоизвестная особенность роджерсова сознания. В бою он хладнокровен, решителен, не упускает ничего вокруг — а после боя, когда становится можно, его накрывает. Всё, что могло случиться, пусть и не случилось, пронизывает его, как десятками стрелок-флешетт, его колотит и трясёт откат уже развеявшейся, минувшей опасности. И вот сейчас — в который раз, господи, сколько ж можно, — перед его внутренним взглядом проносится то, что они пережили. Как Баки, экономно тратя немногочисленные патроны, вновь и вновь сходился с монстрами в ближний бой, как он — снайпер, больше привычный прикрывать Стива на дистанции! — кидался на погань, подбиравшуюся к Капитану с боков и спины. Именно так, именно тогда и достались ему эти повреждения, что перевязывал только что Стив...

И, не в силах справиться с собой, не в силах удержаться, Роджерс вжимается в бедро Баки лбом, щекой — всем, что он есть, на самом-то деле, — а потом, продолжая стоять перед ним на коленях, целует слегка офигевшего Барнса почти что в самую рану, скрытую под бинтом.

***

Баки смотрит на Стива сверху вниз.

Что ж с ним станешь делать с таким, ну?

Правильнее всего дать ему вывести остатки встряски из себя, дать продышаться. Вплести пальцы ему в короткие золотистые пряди на затылке и мягко поглаживать кожу под волосами, пока он не успокоится.

Прежний, давний, бруклинский Баки что-то в таком духе бы и сделал.

Он вообще во многом был правильным, прежний, давний, не существующий больше Баки.

Нынешний, пост-Зимний, Барнс имеет с правильностью совсем иные отношения.

Как и много с чем другим.

Вот это — то, что он ощущает сейчас, что течёт в его венах, бьётся пульсом в висках и затылке, — из той же серии.

Джеймс Бьюкенен Барнс помнит себя Зимним Солдатом. Помнит, каким был, когда сражался, когда выполнял задания... Напряжение, адреналин в крови во время боя вскипали что тогда, что сейчас: всё же не до самого конца его смогли сделать машиной. Но вот к объектам любой операции он относился абсолютно равнодушно. Он поневоле взаимодействовал с ��гентами или бойцами, кого ему велено было охранять или прикрывать, но сами эти существа были безразличны ему; для него всегда — и в ходе работы, и после — не имело никакого значения, что с ними происходит или произойдёт.

Теперь — нет.

Когда объектом прикрытия становится Стив, внутри у Джеймса огонь. О, конечно, конечно, Капитан Америка такой же, даже более совершенный суперсолдат; конечно, Стивен Грант Роджерс умеет и привык сражаться; конечно, раны этой махине нипочём, заживают за считанные часы. Бывает, первостепенный смысл имеет то, за что они бьются: вот как сегодня — не важна цена, которой они остановят врага.

Джеймс Бьюкенен Барнс понимает всё это, и принимает, как принимал всегда, право и долг Роджерса вступать в бой. Но — «это больше не драка в переулке, Стив, это война!» — а о войне бывший Зимний Солдат знает всё. На войне, случается, убивают. Даже и когда победа, кажется, уже близка. И знание об этом делает Джеймса берсерком. Ох, он хотел бы стать сторуким, как великан Бриарей, и ощетиниться оружием в каждой руке, или, как Зевс, обернуться грозовым облаком, полным молний, и окутать Стива со всех сторон!

Нет, он может только то, что может.

И оттого после окончания боя его накрывает тоже. Не как Стива, дрожью от пережитого. На него бурей обрушивается жажда чувствовать, что с ними двоими всё хорошо. Что они живы и будут жить. Вот сейчас. Вот в этот самый миг. Притом именно чувствовать, а не просто знать.

Он мог бы сохранить над собой контроль, держать свою жгучую потребность внутри, не показывать ничего этого. И не так уж было бы трудно: он устал, он так устал. Он побит весь, у него саднят рёбра, плечи, ноги, бедро тупо ноет, рана над локтем дёргает, как больной зуб. Заползти под покрывало, закрыть глаза и отключиться, спать...

Баки откидывается спиной назад на кровать и тащит Стива вслед, роняет его на себя, впечатывает его в себя, обхватывает его рукой. Грудь к груди, щека к щеке, кожа к коже. Слухом впитывает ритм дыхания, пальцами — ровное тепло, бесперебойный пульс.

Жизнь — всем собой.

[ris-n]

Шахматы

Синопсис: Доверие подростка завоевать так же просто, как и обыграть его в шахматы.

Язык: Русский.

Глава 1 (Носферату)

Глава 2 (Выражение доверия)

Глава 3 (Вкусы)

Глава 4 (Синдром(часть 1))

Глава 5 (Синдром (часть 2))

Глава 6 (Синдром (часть 3))

Глава 7 (Хэллоуин (часть 1))

Глава 8 (Хэллоуин (часть 2))

Глава 9 (Хэллоуин (часть 3))

Глава 10 (Тёмный попутчик)

Глава 11 (Особые структуры)

Глава 12 (Дикость (часть 1))

Глава 13 (Дикость (часть 2))

Глава 14 (Дикость (часть 3))

Глава 15 (Готика (часть 1))

Глава 16 (Готика (часть 2))

Глава 17 (Готика (часть 3))

Глава 18 (Узел)

глава 19 (Отпуская боль)

В комнате было довольно темно из-за плотно задёрнутых чёрных штор. Тишину запертой комнаты нарушало только тиканье часов и приглушённые всхлипы девочки, скрывавшей лицо за чёрной вуалью. Тонкая ткань промокла насквозь от слёз, а по щекам растеклись чёрными разводами густо нанесённая на ресницы тушь и подводка.

Сэм даже не пыталась стереть с лица эту грязь, ограничиваясь тем, что время от времени вытирала изрядно покрасневший нос. Она начала реветь во время разговора со своим лучшим другом Дэнни и даже не сразу это заметила. Просто продолжая слушать парня, которому нужна была поддержка, она в какой-то момент заметила что у неё заложило нос из-за чего голос начал гнусавить. На том конце это незамеченным не осталось и Дэнни спросил всё ли у неё в порядке, не заболела ли она? Но Сэм отмахнулась, сказав что у неё, видимо просто небольшой насморк и продолжила диалог.

Только повесив трубку и высморкавшись наконец готесса взглянула на себя в зеркало. Из её тёмных фиолетовых глаз непрерывным потоком лились слёзы, причину которых она не понимала. Веки под толстым слоем чёрного пигмента воспалились от соли и заметно опухли. Слёзы лились настолько долго, что скатываясь по лицу, забирались под воротник траурного платья, который уже полностью вымок спереди.

За то в какой ситуации оказался лучший друг и юная вампирша, попавшая под горячую руку охотника на призраков, было обидно до слёз, но не до буквальных же. Не до таких по крайней мере. Но остановить это Сэм не смогла. То что происходило с её глазами было похоже на какие-то очень гипертрофированные симптомы аллергии, но с довольно весомым отличием ― Сэм не чувствовала себя плохо. Физические ощущения, помимо заложенности носа, были ничем не отличимы от её обычного повседневного состояния, пока она не взглянула в зеркало. Более того, после разговора с Дэнни она ощущала даже какой-то небольшой душевный подъём. Вечный траур, которого она так старательно придерживалась, словно обрёл новые смыслы. Чёрный стал не просто чёрным, а приобрёл множество оттенков безнадёжного мрака, который поглощает собой все краски мира. Кто угодно наверняка бы нашёл подобное состояние невероятно само разрушительным и депрессивным, но она... Она видела в нём нечто бесконечно прекрасное.

Готесса просто продолжила сидеть перед зеркалом, откинув полупрозрачную вуаль и смотреть как по щекам отражения продолжают литься слёзы. Прислушивалась к себе, пытаясь понять что ещё изменилось. Может это на самом деле была долгое время спящая аллергия на что-то и тогда должны будут появиться ещё какие-либо симптомы: кашель, зуд, сыпь, затруднённое дыхание, что-нибудь. Но нет, тело просто продолжало исторгать из глаз слёзы и на этом всё. За исключением аномально большой потери жидкости не было больше ничего.

"Интересно, где же в моих глазах помещается столько влаги?" ― спрашивала себя Сэм, в очередной раз хлюпая носом. ― "Мать наверняка разозлится, скажет что я таким образом просто пытаюсь ею манипулировать и давить на жалось," ― подумала готесса, наблюдая за тем, как потоки слёз становятся всё же меньше. Процесс шёл медленно и неторопливо, но в конце концов беспричинный странный плач остановился.

Мэнсон ещё какое-то время сидела перед зеркалом, внимательно вглядываясь в отражение, словно в поисках подвоха. Насухо вытерла лицо, ещё больше размазав по щекам каял и тушь для ресниц. Прикасалась к коже кончиками пальцев, но новых следов влаги так и не обнаружила.

― Странно, ― пробормотала она, поднимаясь с чёрного пуфика и стягивая с головы шаль.

Ей нужно было умыться. Привести себя в человеческий вид хоть немного, чтобы у матери было немного меньше поводов для скандала. Памела уже и так устроила ей выволочку после возвращения домой. Хотя пока в поле зрения был Мастерс она вела себя иначе: была любезна с ней, обнимала за плечи, ворковала и говорила только о том как сильно беспокоилась. Вряд ли это фарс был способен обмануть кого-то вроде Носферату, с лёгкостью проникающего в чужие головы, но женщина продолжала ломать комедию пока Влад не ретировался окончательно. Тут уже Пэм перешла к куда более привычному для себя модусу операнди: скандалу и запиранию комнаты на ключ.

Замок не был для готессы проблемой. Как не было проблемой и подобное поведение матери. Всё что она ощущала уже долгое время после контактов с ней ― это усталость. Такая, из-за которой даже после полноценного восьмичасового сна просыпаешься разбитым. Но после этого внезапного приступа плача даже вечное недомогание и слабость словно исчезли, вышли вместе со всеми этими, как казалось, нескончаемыми слезами. В голове был приятный полумрак, а в теле лёгкость.

Открыв дверь собственной комнаты при помощи небольшой отмычки Сэм направилась в ванну, захватив сменную одежду и бельё. Ей очень хотелось привести себя в порядок и насладиться обычным тёплым душем, а не санитарной медицинской обработкой, как прошедшей ночью. Наверняка после неё на теле было в разы меньше микробов чем когда либо в её жизни, но с обычной тёплой водой санитайзер, которым её облили с ног до головы, всё же не сравниться.

***

― Бабушка, а ты уверена? ― Полина с сомнением обвела взглядом фасад богатого дома на улице Ричи. Классическая кладка из красного и белого кирпича, высокие окна, пара из которых была завешена плотными чёрными шторами, аккуратный садик за маленьким заборчиком и пышно цветущие кусты карликовых роз у входа. Ничто в виде этого среднестатистического богатого дома не выдавало того, о чём говорила этим утром бабушка. ― Я имею в виду, не похоже чтобы здесь жил кто-то по молодости посвящавший своё время и силы оплакиванию мёртвых.

― Ты тоже не похожа на кого-то кто мог бы себе позволить пойти против озлобленного полтергейста, ― старушка улыбнулась с хитрым прищуром глядя на внучку. На морщинистом лице эмоции казались в два раза ярче и выразительнее. ― Не всё то чем кажется. Тебе это должно быть известно, дорогая.

Полина выскочила из такси, поспешив расплатиться с водителем и, обежав машину, открыла для бабушки дверь, помогая ей выбраться из салона. Опираясь на трость и крепкую руку внучки женщина кое-как поднялась на ноги, расправляя складки пёстрой юбки. Когда такси отъехало она позволила себе выпрямить спину, насколько это было возможно в её возрасте, и поправила толстую седую косу, лежавшую на плече.

― К тому же мы с ней давненько не обсуждали ничего кроме скучного быта, ― сказала она, неспешно поднимаясь по ступенькам к входной двери дома, выкрашенной в идеально-белый цвет. ― Ей будет полезно занять свои старые мозги чем-то кроме покера.

Полина лишь с лёгкой долей неодобрения покачала головой, продолжая улыбаться. Бабушкино увлечение азартными играми с подругами по субботам было ей совершенно непонятно. Только то что играли они не на деньги немного успокаивало. До этого дня девочка ни разу не встречалась лично с давней подругой своей бабули и только слышала о ней. Женщины обычно собирались в доме у третьей своей подруги и по гостям предпочитали не ходить часто скорее в силу возраста и трудностями с передвижением, чем из-за нежелания лишние пару часов поточить языками.

После трели дверного звонка дверь открыли не сразу. Оно и понятно, старушке в электронном инвалидном кресле определённо требовалось на передвижение дополнительное время. Затянутые в тугой пучок волосы на затылке, розовая безразмерная кофта с торчащим из-под неё белым воротничком рубашки и длинной клетчатой юбке, прикрывающей покрытые пигментными пятнами тонкие дистрофичные лодыжки в белых носках и домашних тапочках. Типичная богатая старушка никак не тянула на ту, кто мог бы помочь Полине в решении проблемы, но раз в этом была уверена бабушка, то попробовать стоило.

― Изабелла! ― воскликнула хозяйка дома скрипучим голосом. ― Вот уж не думала что такая черепаха как ты доберётся до меня быстрее чем за час.

― А стоило бы, Ида. Я ведь в отличие от тебя всё ещё хожу, ― съязвила в ответ пожилая мексиканка. В ответ на это Ида лишь рассмеялась своим скрипучим голосом, отъезжая на своём кресле чуть назад и пропуская гостей в дом.

― А это, как я понимаю, твоя внучка? ― взгляд выцветших светлых глаз Иды оказался на удивление живым и цепким. Сосредоточившись на лице гостьи женщина смотрела прямо ей в глаза и в это короткое мгновение Полина заметила, насколько влажным был её взгляд. Казалось будто у старушки началась аллергия или она совсем недавно плакала над каким-нибудь драматичным фильмом или сериалом.

― Полина, миссис... ― представляясь девочка запнулась, не совсем понимая как обращаться к даме.

― Ох, просто Ида, дорогая! ― довольно бодро отозвалась женщина, жестом приглашая гостей в соседнюю комнату.

На парадной лестнице Полина не заметила ничего, что могло бы помочь женщине в коляске подняться на второй этаж. Ни специального лифта, ни платформы. "Неужели для своей бабушки и матери в этом доме никто не оборудовал ничего для её коляски", ― подумала Санчес, оглядывая богатую гостиную. "Они же явно могут себе это позволить".

― Могут, ― отозвалась Ида, словно прочитав мысли девочки. Проезжая через пару комнат, на запасную лестницу, оборудованную всем необходимым для подъёма коляски, в дали от центрального зала и входа. ― Но моя невестка очень уж не хотела портить вид гостиной дополнительными надстройками. Ты знаешь, эти платформы практичны, но выглядят не очень красиво, а для Памелы важно сразу производить хорошее впечатление.

Полина промолчала, решив оставить без комментариев чужой подход к обустройству жизненного пространства. Но какое-то неприятное чувство по отношению к более молодым обитателям дома всё же шевельнулось где-то в глубине грудной клетки.

Запасная лестница хоть и тоже была довольно широкой но очевидно предназначалась в далёком прошлом этого дома для прислуги, а не для хозяев. Теперь же её отвели для человека чьи особые потребности не удавалось вписать в идилличный и богатый интерьер. Назойливую ��ысль "А действительно ли они пытались?" Полина старательно гнала из головы, стараясь вместо неё сосредоточиться на чём-то более приятном. Например на диалоге двух старых подруг, которые вместе поднимались на платформе для колясок, обсуждая последнюю партию в покер и пряный чай Эше, третьей своей подруги дома у которой они обычно все собирались.

― В моём кабинете уже приготовлено почти всё для чая. Полина, дорогая, я надеюсь ты поможешь двум старушкам справиться с горелкой для чайного сифона, ― обратилась к девочке Ида, съезжая на ковровую дорожку коридора второго этажа.

― Вы всё ещё пользуетесь этой древностью? ― спросила Полина оглядывая излишне идеальный интерьер дома. Всё здесь казалось ненастоящим. Не в том смысле что это были фальшивые элементы богатой жизни, вовсе нет. Дело было в чём-то более глубоком и не поддающимся логическому обоснованию или описанию. В отличии от живой и улыбчивой Иды со складками на одежде и самую малость сбившимся на сторону не застёгнутым до конца белым воротничком рубашки, всё вокруг казалось частью какой-то музейной выставки: идеальное, аккуратное, расставленное строго симметрично по обеим сторонам коридора между дверьми комнат.

― Ох, милая моя, только попробовав чай, приготовленный на настоящем огне ты поймёшь, что возиться с этой древностью того стоит, ― голос Иды, несмотря на свою хриплость и скрипучесть звучал невероятно приятно. Наверняка в молодости она вполне могла бы стать какой-нибудь певицей или актрисой.

― Но это же так запарно и долго, ― вздохнула девушка уже представляя как долго будут засыпать в стеклянный чайник листья, стряхивая их перед этим на специальной ложечке, чтоб избавиться от мелких чаинок, что могут просочиться через сито. Как будут долго нагревать чай, наблюдая за тем как он через сифон попадает во вторую ёмкость уже основательно пропаренный на огне. Как будут разливать по чашкам и вместо сахара добавлять густой мёд, что долго будет стекать с веретенаэто название той самой деревянной ложки для мёда в форме бочонка с поперечными прорезями. Названа так, потому что во время переноса мёда из ёмкости на блинчики или к чашке чая, её нужно постоянно прокручивать как веретено, чтобы мёд не начал стекать с неё раньше времени на стол или скатерть. Так же её могут называть "дризл".

― В приготовлении есть своё особое очарование, ― Изабелла толкнула внучку локтем в бок шутливо. ― Это тоже своеобразный ритуал, которым пренебрегают все, живущие сейчас в этом вечно куда-то спешащем мире. Поверь старушкам, упрощение и ускорение это далеко не всегда благо и в обычной жизни, а нашему искусству и вовсе ужасно вредит вся эта модная суета. Ты и сама это понимаешь.

― Понимаю, ― вздохнула Полина, открывая перед женщинами тяжёлую дубовую дверь кабинета Иды и удивляясь тому насколько она туго поддаётся.

"И как эта бабуля с ней справляется самостоятельно?" ― подумала девочка про себя проходя внутрь вслед за женщинами. Она уже подготовилась к тому, что ей придётся снова поднапрячься чтобы справиться с тугими петлями, которые давно не смазывали, как дверь на её глазах легко закрылась сама собой. Хотя никакого видимого механизма или авто доводчика видно не было.

― Не стой у входа, дорогая, ― подозвала Полину Ида. ― Она на твои вопросы не ответит.

Интерьер комнаты неуловимо отличался от всего остального дома. Он был таким же классическим и строгим, чистым и опрятным, но среди живого существа были куда более заметны. Осыпавшиеся на стол лепестки алых роз рядом с очевидно очень дорогой фарфоровой вазой с позолоченным горлышком. Влажная светло-коричневая капелька от последней выпитой Идой чашки чая на блюдце, стоявшей рядом с тем местом, где сидела хозяйка комнаты. Поломанные и потрёпанные корешки книг, которые читались и открывались чаще всего. Маленькие следы жизненного хаоса, которые не пытались уничтожить и сделать жизненное пространство настолько стерильным и идеальным, что оно лишалось в итоге реалистичности. Однако при всём этом никак нельзя было упрекнуть Иду в неопрятности. Её кабинет словно материализовался из какого-то исторического английского детективного романа. Опрятный, но живой. Винтажный, а не пыльный. Ида с её серебристыми волосами, затянутыми в тугой пучок на затылке, и идеально белым воротничком рубашки, пусть и не застёгнутым до конца и немного сбившимся на бок, казалась здесь действительно на своём месте.

― И так дамы, что же это за дело вас ко мне привело? ― Ида поправила манжеты, слегка выглядывающие из под резинок рукавов мягкого розового джемпера. Её сухие и жилистые руки неспешно открыли жестяную баночку чая.

― Думаю ты слышала, что вчера ночью произошло с магазинчиком моего зятя, ― начала разговор Изабелла, жестом подзывая внучку и потягивая ей коробок спичек. Полина с опаской взялась на шершавую картонную коробочку. Открытого огня она опасалась по ряду причин, но в основном из-за того что однажды опрокинув свечу едва не подожгла дом. Огонь требовался для многих ритуалов, по возможности она старалась его избегать, но если уж работать с ним приходилось, то делала всё, лишь бы это было безопасно.

― Этот вопль наверняка было слышно даже в другом конце города, ― Ида выглядела скорее недовольной чем встревоженной, встряхивая на чайной ложечке сухие листья и засыпая их в верхнюю ёмкость стеклянного сифона. ― Правда я так и не поняла кто устроил этот шум. На банши не похоже, хотя по незнанию наверняка так можно было бы подумать. А для серены слишком уж немелодично. А второй и вовсе был больше похож на звериный вой, давненько я такого "концерта" не слышала.

Полина осторожно чиркнула спичкой поджигая серный кончик как можно ближе к горелке, чтобы минимизировать контакт с огнём. Пламя промасленного фитиля вспыхнуло слишком быстро и девочка едва не выронила ещё тлеющую спичку, одёргивая от пламени руку.

― Дорогая, не нужно так нервничать, ― Улыбнулась Ида. ― Тебя огонь точно не укусит.

Санчес почувствовала себя ужасно неловко. В груди поднимался лёгкий жар, когда она спешно задула спичку, отложив её на специальное медное блюдце, к прочим использованным и прогоревшим собратьям. Слегка убавляя пламя горелки поворотом небольшой ручки, девочка невольно засмотрелась на опасный огонёк, похожий чем-то на закрытый цветочный бутон. Ставить горелку под сосуд с водой было ещё рано, нужно подождать, когда её об этом попросят бабушки. Набраться терпения, слушая их неспешный разговор и наблюдая за тем как сухие, покрытые пигментными пятнами бледные руки Иды, неспешно встряхивают чайные листья на миниатюрном аналоге шумовки. Как сыпется обратно в жестяную банку совсем крохотные листочки и чайная пыль.

― На счёт второго не скажу, я такое тоже слышала впервые. А я, поверь, за свою жизнь повидала немало нежити. ― Полина не совсем понимала о каком "втором" идёт речь, но влезть в неторопливый разговор не решалась. Медлительные старушки наверняка отвлекутся на объяснение и совсем уж собьются с мысли, забыв об изначальной теме разговора. ― Но вот первым точно был Неупокоенный. Судя по описанию от моей внучки, умер явно не своей смертью, да ещё и был долгое время в чьём-то услужении, а освободившись поднял такой вой, что в магазине зятя не осталось ни одной целой витрины, окна или зеркала.

― Несчастная душа, ― вздохнула Ида, засыпав последнюю ложку в верхнюю колбу и наконец-то отложившая ложечку, вернув её на специальную выемку в чайной банке. ― Надеюсь никто не пострадал.

― Никто, ― Изабелла закрыла крышку верхнего сосуда и жестом попросила Полину разместить горелку под нижней колбой с водой. ― Только имущество. Моя внучка была той, кто освободил этого духа из под чужого контроля, но на то что он поднимет шум мы не рассчитывали. Теперь она хотела бы узнать как такие души отпускать, если вновь придётся иметь дело с чем-то похожим, а в подобном ты разбираешься лучше меня.

Ида устало откинулась на спинку своего кресла, глядя на то как в тёплой воде начинали образовываться первые пузырьки от нагревания. Её влажные глаза задумчиво смотрели на ровное пламя горелки. Полина с удивлением заметила как оно стало немного активнее из-за того что ручка сама собой слегка, едва заметно, провернулась.

― Интересный вопрос, ― наконец подала голос старушка. ― Оплакать душу первое, что приходит мне в голову, но сделать это никто кроме настоящей Плакальщицы не сможет, к сожалению. Отпустить страдающую душу навсегда могут только они. В действиях плакальщиц есть свои недостатки и слабости, но всё же их слёзы самый надёжный способ облегчить душу того, кто сам себя оплакать уже не в состоянии. Альтернативные способы есть, но в таком случае душа может снова вернуться из иного мира, чтобы попытаться завершить дело, которое её настолько сильно гложет, что не позволяет упокоиться.

― Временная мера, тоже мера, ― тихо подала голос Полина с несвойственной для самой себя скромностью. ― Это будет лучше бездействия в любом случае.

― Главное чтобы действия не были поспешными и не сделали только хуже, ― Изабелла улыбнулась, оторвав взгляд от начавшего закипать сосуда. Кипяток неспешно поднимался по стеклянной трубке наверх подобно гейзеру и начал медленно заливать чайные листья. По кабинету начал разносится терпкий аромат свежего чёрного чая с бергамотом.

― Мне нужно подумать немного, дорогая, ― Ида внимательно смотрела на то как чаинки отдают горячей воде свой цвет и аромат. ― Сделай одолжение, пока сходи для нас в оранжерею за свежими цветами чайной розы трёх бутонов хватит. Оранжерея занимает почти весь третий этаж. Поднимешься по той же лестнице по которой мы пришли сюда, а наверху всего одна дверь туда ведёт, так что не заблудишься. Знаешь как выглядит чайная роза?

Полина молча кивнула и отправилась выполнять поручение старших. Немного разочарованно она шагала по коридору к небольшой скрытой двери, ведущей на лестницу с пандусом, тускло освещённую тёплым светом бра, сделанных в виде старых чугунных уличных фонарей. Присутствовать при разговоре двух старушек, пусть и ужасно неспешным, ей хотелось куда больше чем возиться с растениями. Но ослушаться старших и пойти против их вежливой просьбы не позволило воспитание. В школе она могла себе позволить быть практически другим человеком лишь по той причине, что далеко не каждый взрослый там на самом деле заслуживал хотя бы крупицы того же уважения, которое у неё было для собственной возрастной бабушки и её подруги.

В школе учителя не чурались ругани, несправедливых и поспешных наказаний для учащихся, неуважения по отношению к тем, кого очевидно считали ниже себя: к ученикам. К чему вежливо обращаться к тем, кто только и делает что сам хамит, прикрываясь статусом, который совершенно ничем не подкреплён, кроме банальной формальности? Нет, конечно не все учителя были такими. Директриса, например, всегда была женщиной с особым достоинством, которое прослеживалось и в её поведении, манерах, спокойном но твёрдом тоне голоса. Или учитель биологии, мистер Пиббет, выглядевший типичным ботаником, которых во всяких глупых подростковых сериалах все пинают. В реальности же на его уроках ученики даже лишний раз не шумели, чтобы не перебивать его звонкий и хорошо поставленный голос. У несколько полноватого преподавателя тоже было что-то, что не позволяло учащимся над ним подшучивать как над мистером Ленсером и при этом оставаться хорошим человеком. Что-то неуловимо приятное, как у настоящих джентльменов из прошлого, которые, кажется, почти полностью исчезли после того, как вежливость стали называть приставанием и флиртом, а помощь ― унижением чести и достоинства.

Закрытую оранжерею и правда оказалось довольно легко найти. На входе, рядом с небольшой и хорошо скрытой коморкой со, скорее всего, садовыми инструментами, стояла пара сапог на толстой тракторной подошве. Стеклянная дверь в обрамлении декоративных колонн, копирующих вид античных храмов Греции бросался в глаза сразу. А обилие зелени внутри не давало поводов сомневаться. Запоздало Полина подумала о том, что наверное стоило бы уточнить у Иды где именно растёт чайная роза, чтобы ускорить поиски. "Всё же они правы, спешка явно мешает даже в повседневной жизни" ― подумала девочка, оглядываясь в просторной оранжерее, полной зелёных раскидистых растений, чьи ветви были густыми на столько, что в некоторых местах почти полностью закрывали собой стеклянную крышу. Внутри было невероятно душно и влажно, шея и лицо девочки начали покрываться липкой испариной.

Пройдя немного вглубь по гранитной дорожке, Полина увидела что на небольших грядках со свежими овощами возится Сэм, разрыхляя чёрную землю садовыми граблями. Подол длинной тёмной джинсовой юбки был заткнут за пояс, чтобы не мешать работе, а рукава свободной чёрной футболки закатаны до самых плеч. Подошва резиновых сапог утопала в рыхлой земле почти до середины стопы, а лицо покрывали капли пота и слёз. Судя по красным глазам и влажным ресницам готесса определённо плакала, хотя по абсолютно спокойному и даже умиротворённому выражению лица это было совершенно не заметно.

― Полина? ― удивлённо пробормотала Сэм, наконец-то заметив постороннего. ― Что ты тут делаешь?

― Бабушке нужно было старую подругу навестить, ― ответила Полина несколько уклончиво. ― Они сейчас чай делают в кабинете Иды, а меня отправили за чайной розой. Не подскажешь где она у вас тут растёт?

― Конечно, ― вздохнула Сэм, откладывая грабли в сторону и выбираясь с грядок, чтобы проводить гостью до нужного места. Оранжерея и правда оказалась куда больше чем себе это представляла Санчес.

― У тебя всё нормально? ― Полина решила начать издалека.

― Да, вполне, ― голос Сэм звучал тускло и уныло.

― Тогда почему ты плачешь? ― Полина смотрела на то как Сэм, совершенно не боясь запачкаться пробирается к небольшому кусту чайной розы, жестом попросив её подождать на дорожке.

― Не плачу, ― Сэм сорвала ровно три бутона, очевидно хорошо зная предпочтения собственной бабушки, и вновь вернулась на дорожку, передавая нежные цветы Санчес. ― Не специально по крайнем мере, ― опухшие воспалённые из-за слёз веки и покрасневший кончик носа сильно выделялись на бледном лице.

― Саманта! ― громкий крик на грани визга пронёсся по оранжерее со стороны входа. ― Как ты опять выбралась? Тебе же было велено сидеть в своей комнате и думать над поведением! А ты опять копаешься здесь в грязи играя в садовника. Если я увижу после этого хоть каплю грязи на ковре, я...!

Обладателем голоса оказалась миниатюрная женщина в аккуратном платье. Настолько аккуратном, что накрахмаленный воротничок и наглаженные складки юбки казались несгибаемыми, а залитая лаком причёска ― пластиковой. Во всём её виде всё было настолько опрятно и идеализированно, что женщину вполне можно было бы спутать с каким-нибудь роботом из ретро футуристического фильма. Её озлобленное лицо моментально смягчилось, а на губах появилась самая дружелюбная и кукольная улыбка из всех возможных, стоило ей увидеть Полину.

― Ох, я не знала, что у нас гости, ― почти пропела женщина. Её резкая смена поведения немного сбивала с толка. Однако очевидно привыкшая к таким резким перепадам настроения Сэм лишь устало вздохнула. ― Дорогая, прости мою дочь за её ужасный вид. Угораздило её потянуть тебя в это болото. Надеюсь ты не запачкалась?

То как резко эта живая кукла начала сюсюкаться со "своей" гостьей и весьма недвусмысленно намекать на то, как сильно она не довольна поведением и видом дочери наводило на вполне определённые мысли. Зацикленность на эстетике и внешнем виде, стремление поддерживать какую-то очень абстрактную идеальную чистоту вопреки всему, жажда показать себя перед посторонними лучше чем она есть на самом деле ― видимо это и есть та самая Памела, которую ��поминала Ида.

― Всё в пор��дке мэм, ― Полине наконец-то удалось взять себя в руки после резкой смены настроения женщины. ― Нас Ида послала за чайной розой. Они с моей бабушкой, Изабеллой, хотят немного провести времени вместе, а за чаем, как они говорят, разговор лучше идёт. Мы напросились с ними в обмен на помощь в приготовлении. Вы же знаете как старушкам может быть нелегко выполнить простые действия, ― юная ведьмочка понятия не имела что говорит, эта ложь была очевидной и ей и Сэм. Но иного способа успокоить не в меру тревожную женщину с ходу Полина не нашла. От этой пластиковой куклы хотелось сбежать, и желательно как можно быстрее прихватив с собой готессу, которую в компании живого робота явно не ждало ничего хорошего.

― Что ж, тогда не буду отвлекать вас девочки, ― накрашенные алой помадой губы с максимально чётким контуром продолжали изображать самую фальшивую из всех фальшивых улыбок, которые Полина видела за всю свою жизнь. ― Перед выходом из оранжереи обязательно как следует почисти обувь, дорогая, чтобы не наследить. А ты, Сэм, разуйся. Пожалуйста. И переоденься потом во что-нибудь поприличнее и почище.

― Хорошо, ― на выдохе произнесла Сэм, устало глядя на мать влажными от слёз глазами, до которых этой женщине очевидно совсем не было дела, пока обувь и одежда дочери не достаточно чистые.

***

― Ты точно в порядке? ― Дэнни с некоторой опаской смотрел на то, как мать дрожащими руками открывала холодильник и брала с дверцы небольшую банку пива.

Он редко видел Мэдди в компании даже слабого алкоголя. Последний раз буквально был год назад после того как родители сильно поссорились и в попытке отдохнуть ненадолго от удушающей рутины женщина уехала к своей сестре в Арканзас. Даже на праздники она не позволяла себе того что делала прямо сейчас. Возможно Влад был прав в том что подавать ей всю эту информацию стоило чуть более дозированно и аккуратно.

А может быть вообще никогда.

Открыв банку с характерным пшиком Мэдди сделала несколько крупных глотков, медленно оседая на стул, подпирая голову рукой. Короткие рыжие волосы взъерошены беспокойными пальцами, а общий вид был каким-то невероятно жалким.

― Всё нормально, ― Мэдди сделал ещё один глоток пива, выпрямляясь и отставляя в сторону недопитую банку. ― Мне нужно всё это осмыслить. За последние несколько часов новой информации было как-то слишком много, ― женщина жестом пригласила сына сесть рядом, а не стоять в проходе.

Дэнни чувствовал как глухо бьётся сердце, эхом отдаваясь в голове, но вместо ожидаемого страха испытывал скорее что-то похожее на стыд, от которого горели не только кончики ушей, но и всё лицо. От резкого прилива крови у него словно поднималась температура, которую Призрак даже не пытался сбить, как делал это обычно, хотя кончики пальцев были невероятно холодными из-за чего ногти с тёмными корнями посинели, приобретая ещё более трупный вид.

― Мне стоит больше о тебе побеспокоиться, ― слегка трясущиеся пальцы коснулись лба подростка, откинув короткую чёлку назад. ― Ты весь красный.

― Это ерунда, ― отмахнулся Дэнни, неосознанно начиная крутить между пальцами распустившуюся ниточку повязки на руке.

― И как я раньше не обратила внимания, ― Мэдди перехватила его руку, рассматривая холодные голубоватые ногти, бледную кожу с синеватыми прожилками на запястье. ― Когда я была моложе, мне на глаза попалось одно китайское суеверие, о том, что сверхъестественную сущность от обычного человека можно отличить по воспалённым кутикулам, или чёрным ногтям, ― она осторожно отпустила руку сына и слегка пригладила его непослушные чёрные волосы. ― Кто бы мог подумать, что это окажется правдой.

Подросток не совсем понимал как на подобное заявление реагировать. От этого разговора он вообще ожидал совершенно иного. До конца не понимал чего именно, но точно не рассказов о китайских суевериях. Не открытой банки пива и не такого спокойного, надломленного тона голоса.

― Я часто в последнее время представлял как этот разговор может проходить, ― признался Дэнни, не поднимая на мать взгляда. Он сосредоточил всё своё внимание на уже изрядно испачкавшейся оборванной ниточке повязки, давно потерявшей свой стерильно белый цвет. ― Представлял как вы с отцом засуетитесь и броситесь собирать образцы, пытаясь выяснить что я такое. Что посадите меня под наблюдение и навешаете тонну оборудования и датчиков. А ты первым делом потянулась к холодильнику за пивом.

― У тебя очень богатое воображение, дорогой. ― Мэдди приобняла сына за плечи, притягивая к себе и оставила короткий поцелуй на макушке. ― Скажи...кто-то ещё знает? ― Она задавала этот вопрос запинаясь и без ненужных уточнений.

― Ну..., ― подросток слегка замешкался, не зная больше чего ожидать. Не представляя дальнейшую реакцию человека, которого, как ему казалось, он успел изучить до самой незначительной детали, наизусть зная то, как звучат её шаги, которые мог отличить от сотен других. Но буквально пять минут назад всё что он, кажется, знал о своей матери буквально рассыпалось. Распалось на атомы.

― Дэнни, я не собираюсь ругаться или что-то ещё, ― прервала Мэдди затянувшееся молчание. ― Я просто хочу иметь более полную картину происходящего.

Он медленно поднял взгляд, смотря в глаза матери. У них всегда был очень необычный цвет. Большую часть времени радужка казалась насыщенно фиолетовой, как какой-то драгоценный камень. Мэдди ждала от него ответа. Честного и прямого. Но сам от себя этого не ожидая первым делом он назвал не имена лучших друзей, и не указал на членов клуба, в котором состоял.

― Дядя Влад, ― выдал он на грани слышимости.

― Поверить не могу, ― Мэдди усталым жестом свободной рукой сдавила переносицу, закрывая глаза, как делала обычно слишком долго занимаясь с каким-либо мелкими деталями или после того как продолжительное время смотрела в микроскоп. ― Не может он подробностей раскрывать по юридическим соображениям, ― процедила она сквозь зубы, очевидно частично цитируя часть того, что сказал ей Влад.

― Это я попросил его не говорить, ― начал оправдываться Дэнни, сам толком не понимая почему.

― Испугался нашей с отцом реакции? ― Мэдди звучала грустно на столько что сам подросток почувствовал эту горечь на кончике языка.

― Папиной скорее, ― краем сознания парень понимал, что ему бы стоило наверное заткнуться, но слова лились изо рта сами сами собой. ― Когда он узнал что я в детстве лунатил, то начал из меня демонов изгонять. А если бы узнал о таком... ― на кончиках ногтей парня заблестел иней.

― О подобном можешь не беспокоиться, ― женщина вновь обняла сына за плечи покрепче. ― Никто не будет ни над кем ставить опыты, дорогой. И никто никого не будет изгонять, обещаю.

***

В палату довольно долго больше никто не заходил. Время в этой тишине тянулось бесконечно медленно и каждые десять минут ощущались буквально как один прошедший час. Джек пытался забить это время сном, но вечность дремать он не мог. Пытался встать и хотя бы немного размяться, но голова от смены высоты ужасно закружилась. Вестибулярный аппарат пострадал, судя по всему, не меньше слуха из-за этих проклятых призраков. Да ещё жену и детей судя по всему не пускали к нему по какой-то непонятной причине.

"Надеюсь что они хотя бы в порядке", ― думал Джек в своей голове снова и снова прокручивая ужасающий вопль монстра, что принял облик мальчишки-подростка. Мужчина хорошо помнил, что попал в одного из тех, кто прикидывался детьми. Так же хорошо как и то что с этими двумя зелёными нечистыми был взрослый. А значить это могло только одно ― эти твари размножались где-то в Парке Мира, прямо у него под носом построили своё мерзкое гнездо, чтобы плодит себе подобных. Иного варианта просто не дано, ведь не могли же они пробраться к ним через призрачный портал, проскочив все их датчики и систему безопасности, оставшись незамеченными.

От постоянного лежания в кровати в одном положении уже начинала болеть спина и ягодицы. Одно положение стало в какой-то момент совершенно невыносимыми и когда Джек уже было подумал что в этой ужасающей запертой комнате ему ещё предстоит провести пару дней в полном неведении о судьбе родных, замок на двери в палату щёлкнул открываясь. Вошли двое полицейских, представившись как офицер Кадми и офицер Стивенс. Первую Джек запомнил особенно хорошо из-за полностью покрытой головы. Они сказали что хотят задать пару вопросов.

― Джек Фентон всегда к вашим услугам, ― бодро выпалил мужчина, на что копы отреагировали какими-то странными переглядываниями между собой.

― Даже адвоката позвать не хотите? ― уточнил Стивенс, потянувшись за записной книжкой и ручкой, которые хранил во внутреннем кармане ветровки. ― Город может предоставить вам юриста для защиты прав, если знакомого семейного адвоката у вас нет.

― А зачем? Я же не сделал ничего противозаконного, ― ответил Джек с широкой улыбкой и наверняка громче чем следовало бы. Жаль что с одним лишь полноценно работающим ухом сложно было оценить громкость собственного голоса.

Полицейские вновь переглянулись между собой как-то странно. Казалось будто бы поведение Джека совсем не вписывалось не только в их планы и предположения, но во весь предшествующий опыт в целом. Они буквально играли в гляделки друг с другом пользуясь какими-то условными сигналами напарников вместо слов, чем несколько озадачивали Джека, который и так плохо соображал после атаки призрака.

― Я же говорила тебе, он странненький, ― произнесла Кадми на грани слышимости, склонившись к самому уху напарника. Пусть слов её Джек не слышал, но вполне был способен понять то что она говорила по движению губ.

― Скажите, мистер Фентон, вы понимаете зачем мы с напарницей к вам пришли? ― решил уточнить Стивенс, перелистывая пару страниц блокнота и начав делать какие-то записи. ― Вы хорошо помните, что произошло прошлой ночью и что привело вас сюда?

― Естественно! ― бодро ответил мужчина, понимаясь на локтях, чтобы повыше устроиться на подушках. ― Вчера ночью я с женой встретил проявление аномалии. Одну из тех, которые изучаю уже больше двадцати лет. Я зову их всех "призраками" для простоты, но они могут быть весьма разнообразны и по свойствам и про проявлениям. Вчера ночью мне удалось нейтрализовать одну из таких аномалий, но потом произошло что-то, что мне сложно описать на данный момент, не ссылалась на показания оборудования.

Полицейские слушали его несколько сбивчивый рассказ с очевидным скепсисом, периодически переглядываясь между собой. В какой-то момент Стивенс даже перестал вести записи. Простенькая шариковая ручка так и застыла над линованными страницами блокнота, не сделав больше ни единого штриха. Полицейские просто смотрели на него, кажется в какой-то момент даже перестав двигаться.

― Я предупреждала, ― Кадми отвернулась от напарника, перевёвшего свой вопросительный взг��яд на неё. ― Запроси психиатрическую экспертизу и перестань на меня так смотреть.

― Мне не нужен мозгоправ, ― возмутился Джек. ― Я вполне себе здоров!

Подобные намёки со стороны представителей закона были чем-то из ряда вон. Ужасное проявление некомпетентности едва не лишило Джека самообладания и лишь многолетний опыт общения с подобными структурами не позволил ему оскорбиться всерьёз. Наверняка у них есть протокол, которому они следуют в обычных ситуациях, но сейчас дело ведь было чем-то совершенно нестандартным. Как и в прошлом году во время Хэллоуина, когда его остановили офицеры, после того как он случайно попал во Влада эктопенкой. В тот раз всё обошлось, они сошлись на том, что это было обычное недопонимание, но по какой-то причине решили что эктовспениватель был не оружием, а частью праздничного костюма. Однако тогда всё же был праздник, офицеры и так сбивались с ног, отлавливая мелких хулиганов и пьяниц всю ночь.

Но ведь сейчас же не Хэллоуин.

― Скажите, мистер Фентон, вы действительно считаете, что именно то, что вы описали, произошло прошлой ночью? ― уточнила офицер Кадми, ― Вы утверждаете, что прошлой ночью "нейтрализовали призрака". Всё верно?

― Да, абсолютно! ― не раздумывая ответил Джек, смотря на то как Кадми передаёт своему напарнику что-то похожее на медицинскую карту.

― Странно, ― пробормотал Стивенс. ― По анализам всё чисто. Хотя казалось бы...

― Само собой врачи ничего не нашли, ― Джек сел на постели прямо, уже совершенно не касаясь спиной подушек. От этого резкого движения слегка закружилась голова, но на подобную мелочь мужчина практически не обратил никакого внимания. ― Следы потусторонней активности не так уж и просто заметить. Но, я могу с этим помочь. Мы с женой довольно долго этим занимаемся и в прошлом году у нас буквально произошёл прорыв. Может вы читали статью в Ланцет...

― Я думаю на сегодня хватит рассказов о паронормальном, ― перебила его офицер Кадми. ― Мне этих сказок хватило.

― Эше, ― Стивенс положил руку на плечо напарницы, словно старался этим жестом её удержать или осадить. Женщина была какой-то слишком нервной и из-за этого показалась Джеку ужасно непрофессиональной.

― Зачитай ему права, Стивенс, ― женщина смотрела на Джека в упор. Тёмные глаза, широкие низко посаженные брови и крупный нос с очень заметной горбинкой делали её лицо суровым и почти лишали женственности в привычном для мужчины понимании. Она устало потёрла глаза прежде чем продолжить. ― Предъявим обвинения и покончим с этим цирком на сегодня.

Джек слушал, но не понимал по какой причине эти люди говорили все эти вещи. Формальная часть с зачитыванием прав в голове особо не отложилась. Свои права он и так знал и был уверен что не позволит их нарушить ни офицерам, ни грязным призракам.

"Вы обвиняетесь в покушении на убийство несовершеннолетнего, нанесении тяжких телесных повреждений несовершеннолетнему и ношении нелицензированного оружия", ― Джек не мог поверить в то что услышал. Как его могли обвинить в чём-то подобном?! Ладно оружие, это он признаёт, но всё остальное... Он был уверен что вчера ночью попал в нежить, которая не была человеком. В призрака, проявление потустороннего, обитателя Зоны Духов, в то что человеком может только притворяться, а никак не быть им, просто потому что проявления всего человеческого этим тварям чужды.

― Здесь какая-то ошибка, ― пробормотал мужчина глядя на серьёзных офицеров в форме.

― Никакой ошибки, мистер Фентон, ― Стивенс слегка покачал головой. ― С этого дня вы находитесь под арестом. Советую вам всё же связаться с юристом.

После ухода представителей закона Джек снова остался один в компании только собственных суматошных мыслей. Стрелки настенных часов тикали оглушительно громко и помимо них, не было больше слышно ни единого звука.

"Этого не может быть," ― Джек обхватил голову руками, ― "Не может. Это ошибка".

***

Тонкая нить едва не запуталась окончательно, когда Шарлотта потянула за свободный конец слишком сильно, не заметив в полумраке своей темницы очередную петлю. Шумно вздохнув она принялась развязывать едва не затянувшийся окончательно узелок, огрубевшими от постоянной работы пальцами. Тонкая нить то и дело пыталась забиться под сломанный кончик ногтя большого пальца и либо порваться самой, либо доломать до конца несчастный ноготок, который и так уже настрадался.

Когда с петлёй было покончено, демоница устало потянулась, разминая спину и помассировала шею, затёкшую от излишнего напряжения и сосредоточенности.

Снаружи раздавались голоса, приглушённые стенами камеры. Шарлотта устроилась поудобнее на полу среди готовых мотков мягкой пряжи и закрыла глаза, чтобы посмотреть на внешний мир зенками одного из верных пауков. Проснувшееся животное осторожно высунулось из своей норы-ко��она, свитой прямо под наглухо запечатанным сосудом-темницей.

На первый взгляд ничего примечательного снаружи не происходило. Мальчишка Фентон собирался куда-то, лениво распихивая нужные вещи по карманам. Вид у него был побитый и не очень живой как и утром, но той же мрачной энергии от него не исходило. Не было ни разрушительной злобы, ни горького отчаяния. На данный момент он просто казался очень и очень уставшим, но относительно спокойным.

Мальчик ещё какое-то время собирался, перекидывался словами с сестрой, которая сначала как маленькая отказывалась выходить из своей комнаты, вопреки словам матери и брата. А когда наконец рыжую принцессу удалось выманить из берлоги, то все оставшиеся члены семьи покинули дом. Маленький паучок, просочившийся сквозь стекло террариума видел как они погрузились в машину и уехали, окончательно скрывшись из поля видимости насекомого. Но отзывать паучка Шарлотта не торопилась. Смутное странное предчувствие терзало её, однако найти источник неясной тревоги не удавалось, пока она не услышала тихий металлический сук.

Это пошатнулся новый термос, аналогичный тому, в котором была заперта сама Шарлотта, но с одним, очень весомым отличием: его крышка не была заварена и сейчас при каждом стуке о поверхность стола, медленно отворачивалась. Кто бы ни был заперт внутри, он оказался крайне настойчив в своём желании выбраться.

Крышка термоса продолжала медленно откручиваться, миллиметр за миллиметром, пока в конце-концов после очередного удара донышка о стол, не свалилась на пол со звонким стуком. Паучок смотрел с подоконника на то, как в комнате подростка из облака красного тумана, вырвавшегося из сосуда, материализуется призрак в красном платье. Выглядело существо отвратно, следы верёвок на запястьях, тёмно-синие, почти чёрные, вздувшиеся вены на шее и лице. Чёрные глаза осматривали незнакомое помещение безо всякого интереса прежде чем существо направилось к окну и исчезло в воздухе, пойдя через стекло. Дожидаться Дэнни эта тварь явно не собиралась, предпочтя взять инициативу по организации встречи с ним в свои руки.

"Это плохо", ― вздохнула Шарлотта, продолжая смотреть на пейзаж за окном комнаты мальчишки-призрака глазами паука, вспоминая какие вариации будущего видела, суча тончащую нить на веретено Норн. ― "Но, возможно, для меня в этой ситуации найдётся своя выгода".

***

Женщина за прозрачным герметичным стеклом выглядела намного лучше чем вчера. Получив комплект более или менее приличной одежды из брючной пижамы, еду и отдых Лидия с максимально доступным на данный момент комфортом расположилась в отведённом ей пространстве. После сна аккуратно заправила заново постель, помогала удобнее устроиться на своих местах тем, кто был в гораздо более тяжёлом состоянии. Мастерс же застал её за выполнением растяжки, которой она занималась прямо на полу палаты.

― Кажется вам и правда стало гораздо лучше, ― заметил Влад, подходя к тонкой прозрачной перегородке.

― Лучше чувствую, ― коротко ответила Лидия, закатав правый рукав пижамы и обнажив предплечье с парой воспалившихся зеленоватых ещё закрытых язв. Пусть язык она знала плохо, но подобными невербальными сигналами вполне была способна дать понять, что скорее всего считает хорошее самочувствие временным явлением. ― Еда была вкусной.

― Рад это слышать, ― Мастерс внимательно наблюдал за тем, как Лидия бодро поднялась из своей растяжки на ноги и подошла ближе к перегородке, предположительно чтобы не беспокоить остальных в палате. ― Мне передали, что вы хотели мне что-то рассказать.

Глаза женщины загорелись ярким алым светом. Она полностью открыла свой разум для Мастерса, показывая ему довольно нетривиальный мыслеобраз. Уже знакомую бледную женщину в рогатом эскофьоне, но лежащую в хрустальном гробу. В её груди зияла рана, которую она прикрывала скрещенными по старой погребальной традиции руками. В груде переломанных костей, мяса и чёрной крови лежал круглый шар, с алым вихрем внутри. Тот самый, который украшал трость церемониймейстера готического цирка. Даже кованная летучая мышь всё ещё была видна в сгустках чёрной крови.

Изображение очевидно не было случайным. Лидия чётко понимала что хочет показать и на чём сосредоточить его внимание, по какой-то причине будучи уверенной в том, что именно Мастерс сможет этот своеобразный ребус разгадать. Но мужчина не спешил с предположениями, старательно анализируя то что увидел. По какой-то неизвестной ему причине женщина предпочитала для своих объяснений сказочные образы. Но не отмытые от крови современные сказки, которые читают детям. Нет.

Во всей показанной композиции больше всего внимания привлекал именно хрустальный шар в развороченной груди покойной. Настолько ярко светился в стекле алый вихрь и настолько эффектной была эта картинка.

― Вы что-нибудь поняли? ― уточнила помощница шёпотом. Однако Влад жестом велел ей не лезть. Девушка сразу прикусила язык и отступила на шаг назад. Даже не видя Лие, Влад мог с уверенностью сказать, что она крепче прижала к себе медицинские карты пациентов.

― Почему артефакт в груди этой женщины? ― Мастерс старался формулировать мысли проще, чтобы иностранка смогла его понять.

― Это сердце, ― Лидия указала на центр собственной груди, ладонью накрыв солнечное сплетение. ― Призрака сердце.

Влада осенило. Подобными мыслеобразами Лидия пыталась сказать что в артефакте которым пользовался фрик, хранилось призрачное ядро ― основа большинства потусторонних созданий, центр их силы и хранилище воспоминаний. Крошечные светящиеся шары энергии, которые в древности назывались "Блуждающими огнями", что обрастали по прошествии времени эктоплазменным телом и получали новую жизнь взамен утраченной. Вампиры же не становиться призраками после смерти, а просто уходят в небытие, растворяются в вечности не оставляя после себя ничего кроме плоти и костей, которые сам по себе тоже не вечны. Влад ни разу не слышал за всю свою жизнь чтобы вампиры обладали подобным качеством. Признаком на столько яркой индивидуальности, которая попросту помешала бы им жить ульями и обладать коллективным сознанием. Такие как он отличаются тем, что подобного элемента, который можно было бы назвать "душой", пусть и с большой натяжкой, у них нет. На данный момент времени нет. Но, если продолжать развивать эту мысль, то женщина в показанном мыслеобразе Лидии была очевидно из другой эпохи. С момента её упокоения прошло не менее пяти сотен лет, если не больше, судя по платью и головному убору. Она наверняка времена великой европейской чумы лично застать успела.

― То что сейчас в хрустальном шаре её? ― утонил Влад концентрируя внимание в меслеобразе Лидии на лице женщины: белом, худощавом лишённом бровей и вместе с тем по своему прекрасным. ― Это её ядро?

Лидия несколько раз медленно кивнула в ответ, не отрывая взгляда горящих алым глаз от Мастерса. Свет, льющийся через глазные яблоки был настолько ярким, что подсвечивал изнутри строение лицевых костей черепа и хрящей носа женщины.

― Но ведь у вампиров нет ядра силы, ― вновь вмешалась Лие. Её голосок был тихим, но вполне себе различимым для тонкого слуха Мастерса. Она высказала то, что у него самого вертелось на уме.

― У слуг нет, ― яркое пламя в черепе Лидии подсвечивало даже её глотку. Алые лучи просачивались наружу каждый раз когда она открывала рот. Она неспешно подняла руку, пальцем указывая на Мастерса. ― У вас есть.

Эта женщина выдавала странную информацию, которая шла в разрез со всеми известными на данный момент данными. Но говорила уверенно. Её мыслеобразы были чёткими и полными деталей, а добиться подобного было невозможно, если разум находился в раздрае или если бы она бредила, помутившись рассудком от долгого плена в лапах психопата.

Однако более интересный вопрос заключался в другом.

На вид Лидие можно было дать не больше сорока, может быть сорока пяти, однако подобную визуальную старость скорее интуитивно хотелось списать на ужасные условия жизни в течении многих лет. Но нарочно уравнённый образ женщины в хрустальном гробу наводил Влада на несколько контр интуитивные мысли. Первую и самую кровавую версию сказочной Белоснежки некоторые любят ассоциировать с кровопийцами. Возможно Лидия выбрала его в качестве самой яркой ассоциации с теми существами, которыми стереотипно представляются вампиры в массовом сознании. Но что если предположить, что это не просто сказочный образ и метафора? Что если настолько подробный и чёткий портрет это не то чем кажется на первый взгляд?

― Лидия, как ты оказалась в труппе? ― Мастрерс не хотел задавать рискованные вопросы прямо в лоб. Попросту не привык так делать, каждый раз заходя издалека.

― Я от матери, ― размытый ответ на ломанном английском сложно было понять без каких либо уточнений. ― До этого от отца. До этого от деда. До этого от его отца.

― Тебя передавали по наследству вместе с артефактом? ― уточнил Мастерс, чувствуя как лёгкий холодок забрался под белый воротничок рубашки, после уверенного кивка Лидии. ― Сколько тебе лет?

Алый огонь в глазах женщины поутих. Она надолго замолчала, в задумчивости словно пытаясь подсчитать. Опустила взгляд на руки загибая пальцы поочерёдно на каждой руке, а потом разгибая. Остановилась она примерно на тридцати и надолго задумалась. Толи не могла вспомнить точное количество лет, толи не знала какая цифра идёт дальше и как её сказать на английском.

А может быть она считала вовсе не года, а количество собственных "владельцев"?

― Лидия? ― осторожно позвал женщину Влад, выдёргивая из размышлений которые очевидно давались ей слишком тяжело во всех смыслах этого слова.

Глаза женщины вновь разгорелись сильнее. Подняв взгляд на Мастерса она вновь открыла своё сознание полностью, буквально попытавшись силой затащить в глубину воспоминаний мужчину. Чтобы ни было в её голове, какие бы воспоминания она не хранила там, Лидия считала их невероятно важными. Доверить которые, по какой-то непостижимой причине, желала только ему.

***

Кожа белая словно первый снег. Губы алые подобно каплям крови. Её госпожа была невероятной красавицей, а рождение первенца пусть и сильно утомило её, но как казалось, сделало её ещё краше. Тонкая кожа с прожилками голубоватых вен начинала словно светиться изнутри когда госпожа брала на руки дитя, глядя на него с какой-то невыразимой тоской.

― Знаешь, Лидия, ― начала она тихо, пока служанка тщательно прибирала детскую колыбель от пыли. ― Думаю этот человек скоро найдёт способ от меня избавиться.

― Что вы такое говорите, миледи? ― от подобного заявления Лидия едва не выронила белую перину из рук. ― Ваш муж ни за что не сделает с вами чего-то дурного.

В ответ женщина рассмеялась и звук этот был похож на трель маленькой птички. Между красивых алых губ буквально на мгновение мелькнули длинные острые клыки. Она гладила по бледным, почти голубоватым щеками младенца, который, весело агукая, кусал её за палец острыми зубами, слизывая капли крови.

― Тебе известно что это ложь. Во мне он видит демона, а в моём сыне выродка этого самого демона. Самое печальное в том что он прав, но сколько бы бастардов лично он не имел, я всё равно буду более виноватой в этом грехе, ― женщина устало опустилась на стул, продолжая качать ребёнка на руках. ― У меня бы всё равно не хватило сил поддерживать в его голове иллюзию собственной нормальности. К тому же в моём окружении не только он и люди при дворе, но и всё королевство. Можно строить иллюзии. Можно на людях играть, но эта ложь длилась так долго, обзавелась таким количеством надстроек, что вот-вот рухнет под собственным весом.

Гнетущую тишину прерывало только кряхтение ребёнка. Обе женщины понимали что хорошим для таких как госпожа ничего не могло закончится. Уже большая часть двора начала шептаться что её высочество ведьма, раз не стареет так долго. Раз смогла понести разменяв уже пятый десяток. Да и фаворитки со служанками уже давно шептались за её спиной, всё никак не могли примириться с уходом собственной красоты. Всё в окружении начало говорить о том, что комфортная привычная жизнь для баронессы подходит к концу. Должно быть только Лидия не испытывала неприязни к своей госпоже, будучи подле неё с самого детства.

― Госпожа... ― Лидия прижала к себе перину покрепче, пытаясь ею заглушить излишне громкое биение собственного сердца и не тревожить и без того чуткий слух хозяйки. ― Есть ли что-то чем я могу вам помочь?

Женщина тихо вздохнула, вглядываясь в личико своего ребёнка словно в последний раз. Повинуясь едва заметному жесту её тонких пальцев с длинными и аккуратными ногтями со небольшого трюмо без зеркала ��однялась золотая шкатулка с драгоценностями и упала прямо в руки Лидие, которая от неожиданности всё же выронила ношу. Сама же, уложив ребёнка на коленях, женщина острым коготком сделала небольшой надрез на запястье.

― Подойди пожалуйста, ― попросила она учтиво, протягивая служанке раненую руку. ― Я хочу предложить тебе стать частью моей семьи. Не титулованным человеком, а членом улья. Выпив моей крови ты станешь одним из немногих кому я могла бы доверить своё дитя, если со мной что-либо случиться. Я не обещаю тебе вечную жизнь, вдали от меня подобного не случиться. Но могу дать тебе силу чтобы защитить его и саму себя. Драгоценностей в шкатулке должно хватить для того чтобы члены клана смогли выкупить для себя место на корабле, что сейчас ждёт в порту. Чтобы сбежать до того как придёт охотник.

― А как же вы? ― Лидия вдруг ощутила как шкатулка, украшенная драгоценными камнями тянет её к земле своим весом.

― Боюсь что со мой скрыться будет сложнее, ― госпожа улыбалась так же как и всегда, словно рассуждала о погоде или о том, чего хочет к чаю, а не о собственной возможной смерти. ― К тому же, я не могу точно сказать что на уме у моего мужа. С некоторых пор он более не мой человек.

Лидия взяла в ладонь хрупкое запястье госпожи. Повредить такую прекрасную кожу казалось преступлением, особенно собственноручно. Рука казалась невероятно горячей, словно тело госпожи постоянно пылало изнутри, питаемое маленьким солнцем где-то в глубине души. Она смотрела на чернильно-чёрную кровь на запястье госпожи, мыслями возвращаясь в первый день их знакомства. Когда она сама была маленькой девочкой, выброшенной на погосте вместе с умершими от заразы. Её посчитали мёртвой, но уже на пустыре, остатки сил ненадолго к ней вернулись, позволив не закончить жизнь под горой мёртвых разлагающихся. Увидеть небо в последний раз. Вдохнуть полной грудью.

Она впервые увидела госпожу там, на погосте. Когда уже стояла глубокая ночь, а на небе горели звёзды. Тогда она показалась ей ангелом. Рогатым пророком господав первых переводах библии Моисей был рогатым пророком из-за ошибки перевода. На языке оригинала слово "луч" и "рог" записывались одинаково. Изначально предполагалось что Моисей, получив заветы от бога спустился к еврейскому народу со светящейся лучами головой (то есть с нимбом), но из-за вышеназванной ошибки, он вернулся рогатым. Данную неточность исправили довольно поздно, так что даже Микеланджело на своей статуе для собора в Ватикане изобразил его рогатым, пообещавшим ей исцеление. С тех пор она следовала за своей госпожой, училась у неё травничеству, литературе, математике и этикету так усердно как могла.

Прикоснувшись к запястью госпожи губами она сделал первый горький глоток чёрной крови своей хозяйки, пресекая ей на верность до конца дней своих. Ещё не зная, что так и не найдёт в себе силы её оставить.

***

Влад вернулся в реальность резко, словно от толчка. За тонкой прозрачной стенкой Лидия стояла на одном колене, низко склонив голову. Если всё то что он увидел сейчас в голове этой женщины правда, то это значит что сейчас ��н стоит перед существом на самом деле пережившим боле пяти столетий. Существом, которое поклялось однажды в верности своей госпоже и её клану.

Которое теперь преклонило колени перед ним.

― Господин, Мастерс? ― помощница Лие осторожно коснулась его плеча. В её чувствах была тревога и полное непонимание того, что сейчас произошло и происходит.

― Всё нормально. Прошу вас Лидия, встаньте. ― женщина послушно поднялась на ноги, по просьбе Влада. Её глаза больше не светились изнутри алым, только из носа текла тонкая струйка чёрной крови от перенапряжения. ― К вам сейчас зайдёт врач и осмотрит. Вы переутомились.

В ответ на его слова женщина слегка кивнула и вернулась к тому, чем занималась до прихода Мастерса: опустилась рядом со своей кроватью на пол и продолжила растяжку. Словно ничего и не было. Словно она не показала ему сейчас ничего необычного.

― Лие, план по изучению артефакта нужно кардинально изменить, ― Влад поправил очки, вновь съехавшие под весом линз ближе к кончику носа. В воспоминании Лидии была ещё одна важная деталь, прочно засевшая теперь в голове Мастерса. Образ рогатой целительницы у средневекового погоста, чьё ядро силы заточили в стекло. ― И желательно как можно быстрее.

***

В комнате для допросов его оставили в компании какого-то совершенно безвкусного на вид ланча из салата, пары бутербродов, жидкого супа и бумажного стаканчика кофе без молока. Невероятная мерзость по сравнению с тем, что он привык есть обычно. Фредерик без интереса похлёбывал кофе, время от времени поглядывая на одностороннее окно, занимавшее всю стену комнаты и имевшее вид гигантского зеркала с его стороны стены.

Чёрт знает по какой причине его посадили именно сюда, а не перевели в камеру, да ему это было не особо интересно. Мужчина время от времени ругал про себя Лю, который так и не вернулся с задания. Бесполезный мальчишка словно сбежал, хотя это было совершенно невозможно. Такие верные собачки как он не убегают и не предают хозяев. Он был уверен что выдрессировал мальчишку достаточно хорошо, чтобы у него не возникло ни одной личной мысли. Ни одной искры воли.

"Белые волосы и горящие зелёные глаза. Если бы не этот урод, я бы тут не торчал", ― бормотал про себя Фредерик, небрежным жестом размывая белый грим по щекам. Его внешний вид сейчас оставлял желать лучшего, однако полностью смывать макияж он не спешил, ссылаясь на нарушение права выглядеть так как ему заблагорассудиться. "Копы считают что смогут вырядить меня в оранжевую робу. Сделать таким же как и все" ― Фрик в один крупный глоток допил безобразно горький и крепкий кофе. ― "Чёрта'с два у них это получится!".

Мысли вновь и вновь возвращались к белобрысому монстру, постучавшему в окно его гримёрной поздно ночь. Кто мог знать что из-за этой твари он не только лишится артефакта и труппы но ещё и попадёт за решётку. На вид этой нежити больше шестнадцати лет дать было нельзя. Щуплый и тщедушный пацан в чёрном комбинезоне, больше похожим на мешок, на его угловатом теле. Серая, ничем не примечательная мышь мало того что сопротивлялась его воле, так ещё и напала на него.

"Местное зверьё позволяет себе слишком много", ― Фредерик без энтузиазма перемешивал остывший суп пластиковой ложкой. ― "Возомнили себя равными людям. Нападают на тех, кто выше стоят в иерархии".

Фрик неохотно зачерпнул суп и, задержав дыхание, поднёс эту мерзость ко рту, когда краем глаза заметил в отражении одностороннего окна размытую фигуру в красном.

― Наконец-то вернулся! ― воскликнул Фредерик, оборачиваясь в сторону мальчика в красном платье. ― Я уже думал что ты бросил меня, мой маленький. Теперь, будь послушным пёсиком и вытащи меня отсюда, Лю.

***

В главном отделении полиции Парка Мира царила суматоха нетипичная для тихого и сонного прибрежного городка, почти со всех сторон отделённого от остальной страны цепочкой невысоких гор. Здесь уже успели отвыкнуть от чрезвычайных ситуаций. Громкие преступления закончились с уходом последней банды гангстеров, которые друг-друга поубивали, устроив в старейшем отеле города перестрелку где-то в середине прошлого века. Местные департаменты становились пристанищами для уже бывалых служителей закона, уставших и зачастую моливших о переводе в места потише и поспокойнее. Пусть среди соседних городков копы Парка Мира были известны как представители старой школы, отличались особой любовью к бюрократии и докапыванию до запятых в любой незначительной квитанции о превышении скорости, к работе таких масштабов они всё же оказались морально не готовы.

― Господь, только три часа, а я уже с ног валюсь, ― пожаловался Стивенс, устало плюхнувшись за стол и нещадно растирая глаза. Зевая он даже не пытаясь прикрывать рот. На светлых ресницах выступили слёзы.

― Может потому что с этой суматохой мы с тобой с ночного патруля не спали? ― Кадми заливала в старенькую кофе-машину воду, чтобы сделать себе и напарнику по одной порции напитка. В последний раз взбодриться, чтобы как можно внимательнее заполнить документы и наконец-то закончить эту чудовищно долгую смену.

― Или потому что мы за последние несколько часов челноками почти весь город оббегали? ― Стивенс уронил голову на стол.

― Эй, не вздумай мне тут спать! ― пихнула его в плечо Кадми, поставив прямо перед напарником чашку кофе. Нелепая кружка с кривым рисунком, который для него дочка сделала на день отца, была его любимой. Все в участке безошибочно могли определить кому она принадлежит по этим каракулям. ― Нам ещё дела нужно закончить.

― Скажите спасибо что вы не с задержанным общались всё это время, ― подал голос вошедший в столовую полицейский, в компании мужчины в строгом костюме, представившимся как Оуэнс.

― Всё на столько плохо? ― уточнила Кадми, набирая чашку кофе уже для себя, выставив на аппарате максимальную крепость.

― Ваш подозреваемый даже меня достал, хотя я, вроде как его адвокат и не имею права такое говорить о своих будущих подзащитных, ― мужчина слегка ослабил галстук и расстегнул пуговицу воротника рубашки. ― Сначала, со слов ваших коллег отказывался говорить без адвоката, а стоило мне появится в комнате для допросов, как начал кидаться на меня с какими-то странными претензиями, говоря что "серая мышь будет не в состоянии его защищать". Говорить по существу отказался и с офицерами, и со мной один на один. А в конце этой долгой и самой бессодержательной в моей жизни беседы потребовал обед и оставить его в покое, ― Оуэнс достал из портфеля небольшой термос и налил себе чая, усаживаясь за стол и глядя перед собой совершенно пустым взглядом.

― Вы ещё можете от работы с ним отказаться, а нам так сделать нельзя, ― усмехнулся Стивенс, отпив из горячего кофе и прикрывая глаза от удовольствия. ― Расслабьтесь. Он сейчас наверняка просто в стадии отрицания. Дать ему денёк свыкнуться с новым положением, посидеть, подумать о том как оказался в таком положении, пока мы работаем. Может даже на сотрудничество со следствием пойдёт.

― Ты слишком большой оптимист, Джо, ― усмехнулась Кадми, отхлёбывая свою порцию кофе и пропуская к аппарату очередного коллегу. ― В больнице пострадавшие из разных стран. Для того чтобы снять показания полноценно нам нужно найти переводчика, знающего румынский, немецкий и польский. Скоро к нам заявятся федералы, с посольствами работать нужно будет, а если журналисты поднимут слишком большую шумиху, то ещё и с общественностью, которая может повести себя совсем уж непредсказуемо. Помнишь что было на прошлый Хэллоуин?

― Не напоминай. Больше ничего не хочу слышать о Фентоне сегодня. Тем более от тебя, ― Стивенс закатил глаза под сдержанный смешок коллег. ― Уже наслушался, пока мы от него ехали.

На какое-то время на кухне полицейского участка наступила тишина, нарушаемая только шумом суматохи за закрытой дверью. Под настенным телевизором, по которому показывали прогноз погоды на вечер, располагался ещё один, поделённый на четыре секции, в каждой из которых был вид на несколько комнат для допросов. Старая мера руководства была нацелена на то, чтобы даже во время перекуса полицейские имели возможность следить за задержанными и приходить на помощь коллегам, если они выкинут что-нибудь. Возражать никто открыто не стал, хотя много кто остался расстроен тем, что даже во время обеда от работы теперь нельзя было отвлечься.

― Это что мой подопечный? ― спросил Оуэнс бросив взгляд на изображения с камер. ― На третьей.

― Он самый, ― подтвердил офицер, с которым Оуэнс пытался поговорить с задержанным фриком из цирка Готика. ― Что он делает?

Полицейские обратили внимание на третью камеру, которая показывала мужчину в мрачном размазанном гриме. Он встал из-за стола, небрежно отодвинув от себя почти нетронутый поднос с обедом и направился в пустой угол помещения. Судя по движениям красных напомаженных губ он словно с кем-то говорил, хотя в помещении очевидно не было никого кроме него. С невидимым собеседником он сюсюкался, то посылая воздушные поцелуйчики, то подзывая так, как обычно подзывают собаку.

На изображении прошла рябь помех, когда Фредерик резко откинул голову назад. Как будто бы его ударили по лицу. Сделав пару шагов назад, мужчина упёрся в стол, опрокинув миску с супом. Он зажимал нос, так, как будто бы и правда получил травму. Действовал невероятно правдоподобно.

Полицейские не успели даже понять что происходит, когда по экрану прошла ещё большая рябь, а задержанный, резко развернувшись, со всей силы ударился головой о столешницу. Так что толстая деревянная поверхность треснула, опрокинув на пол всю оставшуюся на подносе еду.

― Он себя калечит! ― воскликнула Кадми, вместе с напарниками и юристом подорвавшись с места. Бросившись к комнате для допросов, в которой очередной чудик решил поиграть в жертву жестоких полицейских, сам себе нанося увечья.

Замок двери в комнату для допросов окрыли сразу но от чего-то дверь не поддавалась. Как будто бы изнутри её держали или чём-то подперли. Изнутри раздавались приглушённые крики и грохот разбивающейся мебели. Было похоже, что заключённый вошёл в раж и решил как следует оторваться на последок, прекрасно понимая что его ждёт. Устроил последнее своё представление. На шум сбежалось уже довольно много полицейских, на своей службе повидавших уже немало подобных артистов, и понимавших что одними самоповреждениями тут дело может не ограничится.

Когда наконец-то дверь удалось выбить, шум в комнате резко стих. Фредерик лежал в углу, стараясь зажать кровоточащую рану на шее. Из разбитого носа текли густые струйки тёмной крови, размазывая грим на лице окончательно. Одежда была разорвана и измазана остатками еды. Одностороннее окно разбито, а один особо крупный окровавленный осколок лежал рядом с мужчиной. Никто особо не сомневался в том, что на этом куске стекла найдутся отпечатки артиста погорелого цирка.

― Твою ж... Скорую! У нас попытка самоубийства! ― крикнул Стивенс, схватив протянутый напарницей платок и начав зажимать рану арестованного фрика.

Наверняка медики сделают всё возможное со своей стороны, чтобы это человек выжил и предстал перед судом, но, откровенно говоря, с таким ранением даже шанс дожить до завтрашнего утра у фрика был не очень большим. Он явно перестарался, изображая жертву. А может на самом деле решил закончить всё вот так, просто напоследок подкинув полицейским и юристам ещё немного больше работы.

***

Легенду о плакальщицах пересказали подробно и на том спасибо. После того как разговор зашёл о неком "втором крике" диалог совершенно ушёл в сторону и по какой-то причине превратившись в подобие "Диалогов о природе", во время которого обсуждались то волки, то олени, то медведи, то вообще какие-то мифические волколаки и в какой-то момент обе девочки совершенно перестали улавливать в нём хоть что-либо понятное. По этой очевидной причине молодёжь две старые подруги решили от "скучных" посиделок избавить, отправив провести время вместе и, как выразилась Ида: "Узнать что-то новое".

― Поверить не могу что кто-то вроде тебя увлекается оккультизмом, ― Сэм несколько лениво вычищала из под ногтей остатки земли, зыбившиеся туда во время садовых работ.

― "Кто-то вроде меня" это кто конкретно? ― уточнила Полина, с интересом разглядывая мрачный интерьер комнаты готессы, плакаты панк-рок групп, в числе которых имелся один очевидно слишком винтажный в рамке под стеклом, на котором была девушка с голубыми волосами, уложенными в ирокез в виде языков пламени.

― Ты знаешь, ― Сэм слишком резким движением кинула пилочку для ногтей обратно на трюмо, от чего та, звякнув, отскочила от столешницы и приземлилась на пол рядом с мусорной корзиной, чего готесса даже не заметила. ― Ты местная королева красоты, и самый нормальный из всех нормальных людей. Стереотипная девочка, которая любит стереотипно девичьи штучки. Магия и потустороннее явно в число твоих интересов входить было не должно. Расклады на таро и гороскопы - потолок для таких как ты.

― Внешнее бывает обманчивым, ― Полина слегка усмехнулась, подходя ближе к Сэм и поднимая с пола упавшую пилочку, чтобы слегка подправить форму одного из своих ноготков. ― Разве не это ты говорила своему дружку, когда он решил позвать меня на танцы в прошлом году? ― глядя на удивлённое лицо готессы, Полина закатила глаза. ― Не надо сейчас этой пантомимы. Ты часто выдаёшь что-то подобное. Можно подумать, это твоя любимая поговорка, которую ты, однако, применяешь совершенно неправильно.

За окном с задёрнутыми чёрными шторами раздался тихий стук. Полина спокойно положила пилочку для ногтей на столик перед Сэм и пошла одёрнуть шторы. Стук был ей хорошо знаком и она уже понимала кого увидит за стеклом. Две сороки суетились на карнизе снаружи и взбудоражено застрекотали, увидев свою хозяйку.

― Не против если я впущу своих друзей? ― спросила Санчес, оглядываясь на одноклассницу. ― Или твоя мать животных в доме не переносит так же как и грязь?

― Я не против, ― ответила Сэм как-то особенно бесцветно.

Полина открыла окно, позволив суетливым сорокам усесться на руки. Птицы быстро перебрались ей на плечи, вцепившись острыми коготками в ткань розового топика и прижавшись как можно ближе к шее. Они то и дело оглядывались, словно что-то искали в новой комнате. Хотя, больше было вероятно что они просто рассматривают новое для себя помещение. Выискивают интересные места и вещи.

― Как вчера прошло ваше посещение цирка? ― спросила Санчес, вновь возвращаясь к винтажному плакату с синеволосой певицей, внимательнее рассматривая уже едва заметную программу выступлений. Список песен казался совершенно незнакомым, как и имя исполнительницы, и название группы. Вероятно она была одной из тех, чьё творчество не было интересно никому и в итоге потерялось в информационном шуме.

― Ничего стоящего, ― буркнула готесса, плюхнувшись на кровать. ― Ты знаешь, что владельца цирка утром арестовали?

― Что-то такое слышала, но не интересовалась подробностями, ― Полина почесала голову одной из сорок, отворачиваясь от старого плаката.

― Врёшь, ― фыркнула Сэм, небрежным жестом отряхивая остатки грязи с подола юбки.

― Лишь частично, ― уклончиво ответила Полина присаживаясь на кровать рядом с готессой. Любопытные сороки повернули свои маленькие глазки к девочке, рассматривая её блестящие заклёпки на браслетах. Стоило бы поинтересоваться почему именно в таком виде она отправилась копаться в земле хотя бы ради того чтобы был повод продолжать разговор. Но на самом деле чужой внешний вид ― лишь интересная пятиминутная сплетня, до которой по факту никому не будет дела уже через пять минут.

― Симпатичные, ― Сэм осторожно почесала ��лижающую к себе сороку под клювом от чего птица удовлетворённо зажмурилась, вытягивая вперёд шею. ― Как их зовут?

― Это Пуговка, ― представила первую сороку, которая сейчас ластилась к готессе, Полина, ― А это Булавка, ― сказала она, сняв со второго плеча птицу и поднося её ближе к однокласснице для знакомства. ― Я предпочитаю называть их своими друзьями, хотя бабушка говорит, что их следует называть ферналами и не "изобретать колесо". Для всех остальных они, наверное, просто мои питомцы, хоть это и не совсем корректно.

― У меня тоже когда-то был такой друг, ― Сэм не отрывала взгляда от сороки, которая звонко клевала заклёпки на её браслете, изучая новую игрушку. ― Маленький паучок.

По контексту не сложно было догадаться, что с этим самым паучком случилось. Такие животные обычно не отличаются долгой продолжительностью жизни, а если учесть характер миссис Мэнсон, дикого фанатика чистоты и противника всего непрезентабельного, возможно жизнь насекомого была сильно сокращена искусственно. На и без того воспалённых глазах готессы навернулись слёзы, хотя губы до сих пор улыбались вполне себе искренне.

― Если тебе неприятно об этом говорить можем сменить тему, ― предложила Полина, положив руку на плечо однокласснице. Одна из серёжек с чёрным камнем качнулась и обдала жаром шею Полины.

― Неприятно? ― Сэм выглядела искренне удивлённой, хотя слёзы уже начали скатываться по её щекам. ― С чего ты это решила?

― Ты плачешь, ― после некоторой паузы произнесла Санчес, касаясь своей раскалившейся серёжки пальцами и оглядывая комнату, пока Менсон, подорвавшись с кровати, прильнула к зеркалу, спешно стирая с лица слёзы.

― Прости, ― буркнула она, без особого успеха пытаясь избавиться от влаги на ресницах. ― Не понимаю, что со мной твориться в последнее время.

Сороки беспокойно захлопали крыльями, засуетившись вокруг Полины. Они шипели куда-то в пустоту, подражая змеям, словно старались отпугнуть невидимого хищника. Широко расставляли крылья и взъерошивали перья, инстинктивно делая свои довольно мелкие тела визуально больше. Но юная ведьма не могла сказать точно на что же конкретно они так реагировали.

― Что это с ними? ― спросила Сэм не переставала плакать. Кажется слёзы действительно лились из глаз против её воли всё сильнее и сильнее.

― Я не з...

Закончить предложение Полина не успела. Её сбил с кровати резкий удар из-за которого у чирлидерши разбилась губа. На тёмный ковёр комнаты готессы упала пара капель крови. Невидимое нечто схватило Санчес за волосы и приложило головой о пол, разбив лоб.

Сэм, едва успев понять что происходит за шумным и встревоженным стрекотанием сорок, суетившихся вокруг хозяйки и клевавших воздух. Сама схватилась за то, на что как ей казалось, нападали птицы. Под пальцами треснула ткань красного платья. Она оторвала рукав одежды призрака, тем самым заставив его показать себя.

Мальчик в красном платье. Знакомый дух, что был таким покорным и послушным на церемонии открытия цирка "Готика" сейчас бушевал. Рычал по звериному, обнажая давно сгнившие зубы. Он лишь махнул рукой, отбросив Сэм в другой конец комнаты. Девочка едва сдержала крик, больно ударившись о стену. Под её спиной хрустнуло стекло одной из рамок с винтажным плакатом внутри.

"Когда Дэнни говорил о духах, которые мстят всем подряд, я не думала что он имел в виду ВСЕМ", ― Сэм со стоном поднялась на ноги. Голова ужасно гудела, а беспрестанно льющиеся слёзы стали настолько сильными, что начали капать на пол.

Призрак резким движением развернул Полину к себе лицом. С такой лёгкостью будто тело чирлидерши ничего не весело. Схватился синюшными руками со следами верёвок за её горло и начал душить.

Готесса предприняла ещё одну попытку оттащить нежить от одноклассницы. Навалившись на демона со спины попыталась разжать его пальцы, мёртвой хваткой вцепившиеся в горло Полины. Слёзы Сэм упали на голое плечо призрака и стекли вниз по руке. Под оторванный от платья рукав.

На какое-то мгновение призрак замер. Выражение его лица оставалось нечитаемым. Он переводил взгляд со своих рук, которым всё слабее и слабее сжимал шею Полины позволив ей наконец сделать вдох, на её испуганное лицо с разбитой и опухшей губой и кровоподтёком на лбу. Он поддался рукам Сэм, полностью разжимая горло девочки и позволяя ей отползти в сторону, заходясь сухим кашлем.

Вместо этого он переключил всё своё внимание на готессу, размазывая по синеватой коже, покрытой трупными пятнами, её слёзы. От контакта с солёной жидкостью его тело и одежда начинали дымиться, словно на них попала кислота. Однако призрак не выдавал ни малейшего признака агонии, он словно наслаждался тем как шипят на нём чужие слёзы, разъедая его до самых костей. Ловил новые слезинки, падающие с подбородка девочки, словно завороженный глядя на то, как они растворяют его ладони и что-то бормотал на родном языке.

― Что он делает? ― едва ворочая языком произнесла готесса.

― Плакальщицы оплакивают тех, кто сам себя оплакать не в состоянии, ― хрипя и держась за повреждённую, покрытую синяками шею, ответила Полина, почти слово в слово процитировав слова Иды прежде чем снова зайтись в кашле.

Сэм смотрела на призрака, что бессвязно бормоча, продолжал смотреть на лёгкую дымку, поднимающуюся с поверхности кожи. На вид он явно был младше них, совсем ещё ребёнок. Умиравший в дали от семьи и друзей, в старом доме с земляным полом. Долгой и мучительной смертью, медленно задыхаясь, раскачиваясь на балке под потолком и проклинающий всё живое на этой планете лишь потому, что никто не пришёл помочь. От собственной боли сходящий с ума и бросающийся на каждого, кто не вовремя попался на глаза.

Умиравший в компании маньяка, пожелавшего на следующие долгие годы сделать его призрак своим идеальным рабом. Инструментом для совершения ещё большего количества грязных дел, о которые можно было бы не марать руки. Маньяка, которого в своё время так и не достал перст правосудия.

Взяв холодные ладони призрака в свои руки Сэм закрыла глаза и увидела жизнь, которую у мальчика отняли. Полную друзей даже в строгой закрытой школе с жёсткими армейскими порядками, в которую его отправили за плохое поведение и мелкое хулиганство, воровство персиков из соседнего сада. Члена большой и шумной семьи в которой он в свободное время на каникулах нянчатся с младшими детьми и помогал по хозяйству вечно работающим родителям. Обычную в общем-то жизнь со своими маленькими радостями и печалями.

Готесса склонилась над коротко остриженной головой призрака. Её слёзы, лившиеся из глаз, падали на его макушку, стекая по голове, оставляя мокрые дорожки на лбу. Попадая в глаза призрака и из них стекая по его щекам. Создавая впечатление что у него вновь есть возможность плакать. Тело духа начало медленно растворяться в воздухе, оставляя после себя красноватые искры, похожие на отвалившиеся от платья блёстки. Но вскоре не осталось даже их. Неприкаянная душа ушла в небытие, омытая слезами.

― Ты как? ― Сэм стёрла последние капли влаги с ресниц тыльной стороной ладони и подошла к Полине, помогая ей подняться.

― Могло быть хуже, ― наконец откашлявшись ответила Санчес. На шее остались видны следы от тонких детских пальцев. С её нежной кожи такое явно будет сходить очень долго. ― Это было эффектно.

В этот момент дверь комнаты бесцеремонно открыла миссис Мэнсон, едва не выкрикивая стандартное "что тут у вас происходит?". Сороки сорвались со своих мест повинуясь жесту Полины и начав бессистемно летать ��о комнате, роняя мелкие предметы с рабочего стола и книжных полок. Одна из птиц вцепилась лапками в идеально уложенные лаком волосы женщины, знатно начав их трепать, хлопая крыльями по лицу, изображая панику.

Девочки суетливо начали ловить птичек, попутно извиняясь перед визжащей хозяйкой дома. Когда последняя из сорок вылетела во всё ещё открытое окно от безупречной пластиковой укладки женщины ничего не осталось. По лицу крыльями птицы размалевались тени для век, коричневая тушь и яркая красная помада. Идеальное платье измялось, покрывшись птичьим пухом, а накрахмаленный воротничок сбился на бок. Миссис Менсон застыла в ужасе глядя на себя и лёгкий хаос в комнате дочери, который так удачно прикрыл следы недавней потасовки.

― Кажется у вас пропала серёжка, ― прикрывая повреждённую шею волосами и повыше натягивая узкий воротник топика, хрипло заметила Полина.

Женщина ощупала оба своих уха действительно не обнаружив одной из серёжек. Крупного блестящего украшения в виде золотой розочки с розовым камнем по центру. Её лицо почти мгновенно покрылось багровыми пятнами, губы сжались в плотную тонкую нитку, а челюсти сжались настолько плотно, что можно было увидеть как дрожат жалки острых скул.

― А-а-а-а! ― миссис Менсон заверещала так, что едва не начали трескаться стёкла от такой высокой тональности. ― Мерзкие птицы! Грязные летающие крысы! ― кричала она подлетев к раскрытому окну и высматривая на улице маленьких пернатых воришек. ― Ну, погодите у меня! Я найду на вас управу! Куда смотрят городские власти!? Чем занята администрация района!?

Резким движением захлопнув окно и задёрнув шторы, разъярённая женщина развернулась к девочкам, сверля каждую из них гневным взглядом. От расправы спасло только то, что Полина имела статус гостя в этом доме, а разбитый лоб позволял ей прикинуться пострадавшей во время этого маленького "несчастного случая".

― Не стоит так злиться, ― Полина картино потёрла лоб, демонстрируя рану. ― Это же просто птички. Они испугались больше нас.

― Это летающие крысы! Разносчики заразы! ― воспринимать взлохмаченную и потрёпанную миссис Менсон без смеха было очень тяжело. ― Сэм, немедленно принеси аптечку и обработай рану своей подруги. Не хватало ещё чтобы в округе пошли слухи что кто-то заболел после визита к нам. А вызову санэпидемстанцию. Пусть избавят нас от этих гадов и обработают дом! Они наверняка занесли сюда кучу своих паразитов!

Яростно стуча каблуками и продолжая выкрикивать проклятия в сторону уже давно улетевших сорок, миссис Менсон удалилась, едва не плача и стараясь стряхнуть с платья прилипшие к ткани пушинки и вытаскивая мелкие пёрышки из волос. Приводить себя в привычный идеализированно-пластиковый вид она теперь явно будет долго.

― Можно спросить? ― обратилась к Полине Сэм, уже совершенно не сдерживая улыбку. Её глаза высохли и единственным напоминанием о пролитых слезах были слегка опухшие веки. ― Твои птички могут где-нибудь хорошенько припрятать эту убогую серёжку и никогда её не возвращать?

***

Всё время до больницы семья провела в молчании. Изначально Джесс, как самой неготовой к случившимся резким и сложным переменам в их жизнях, предлагали остаться дома. Но девочка молчаливо собралась и села вместе со всеми в такси в самый последний момент. По пути, не проронив ни слова, она только и делала что листала что-то на смартфоне. Подобное болезненное погружение в ленту новостей определённо не могло закончится хорошо и это понимали все, включая не только саму Джесс, но и даже на удивление молчаливого таксиста, который их вёз.

― Мам, я тут в новостях прочитала... ― Джесс слегка замялась прежде чем продолжить. Захлопнув чехол-книжку она подняла глаза на Мэдди, что сидела на самом краю стула в приёмном покое, ожидая когда после перевязки вернётся Дэнни. ― Это правда. Всё что ты рассказала о папе сегодня.

Мэдди взглянула на дочь. Девочка была расстроена: влажные глаза, раскрасневшийся кончик носа и бровки домиком. До сегодняшнего дня она была нормальным человеком, жившим в относительно нормальной семье и сегодня узнала что один из её родителей преступник, вероятно ещё и не совсем психически здоровый. По крайней мере так подавался поступок Джека Фентона во всех новостях. Во время прошлогоднего Самайна мужчина успел прославиться тем, что выслеживал духов прямо на улицах города, обливая эктопенкой прохожих в маскарадных костюмах. Благо тогда никто не пострадал, кроме его репутации и нервов служителей закона которые из-за него явно работали в тот вечер сверхурочно из-за того что парочка особо впечатлительных религиозно настроенных граждан переняли линию поведения охотника и начали поливать подходящих к их домам ряженых "святой водой" и посыпать солью. В новостях говорили, что паре детишек, попавших под раздачу пришлось промывать глаза, но больше ничего серьёзного.

А теперь же...

― К сожалению, дорогая, ― вздохнула Мэдди, приобняв за плечи растерянную дочку. Её детей явно ждёт тяжёлое начало учебного года с подобными новостями, что будут появляться на фоне пока дело Джека не закроют.

― Ты ведь не только из-за этого с ним разводишься. Почему я не могу знать всего того что происходило? ― Джесс повысила голос сильнее чем следовало, привлекая внимание посторонних людей и пары больных, которые, судя по повязкам на головах, шум на данный момент переносили плохо. ― Это ведь из-за папы случилось что-то с его рукой, ― Мэдди только молча кивнула в ответ. ― Ты говорила что была что-то ещё, что с ним связано. Но почему я не могу об этом узнать?

― Дорогая, дело в том, что это сложно объяснить. Да и я бы сказала что это более приватный разговор, ― ответила она, намекая на что вокруг лишком уж много лишних ушей. ― Это касается твоего брата, в конце--концов, а ты знаешь, что он не любит делать всё, что касается его достоянием общественности.

― Даже соцсети не ведёт, ― Джес только угрюмо кивнула, вновь откидываясь на мягкую спинку стула. ― Но всё же, я ведь имею право знать.

В этом девочка тоже была права. Равно как и прав Дэнни, не желающий говорить обо всём что касается Железной Девы лишний раз. Решить эту этическую дилемму явно будет не просто, но возможно когда сама Мэдди более или менее переварит всё произошедшее, она с этим справиться проще. Ей бы хоть день спокойствия и размышлений для этого получить. Жаль только реальная жизнь настолько долгих передышек ей давать не собиралась.

― То что произошло на прошлый Хэллоуин. Сегодня ночью... Это что-то ведь явно было чем-то не очень хорошим, да? ― продолжала тихонько рассуждать Джесс, глядя на погашенный чёрный экран смартфона. ― Папина одержимость призраками. То что он принимает теперь за них даже людей...

― Хватит, милая, ― женщина накрыла своей ладонью руку дочери. ― Всё сейчас кажется слишком сложным. Не пытайся разложить произошедшее по полочкам сразу. Дай себе и брату время, уверена он сам тебе всё расскажет, когда будет для этого готов.

― А если он не захочет? ― порой казалось что Джесс и правда ведёт себя как ребёнок гораздо младше своих лет. С одной стороны в этом не было ничего плохого, но с другой в решении серьёзных вопросов подобные черты характера совершенно не помогали.

― В таком случае тебе придётся смирится с чужими желаниями, ― Мэдди слегка погладила дочку по волосам. Это скорее всего был не тот ответ, который она ожидала услышать, зато честный.

В приёмном покое наконец-то появился Дэнни со свежей белоснежной повязкой на ладони, которая выглядела куда менее тревожно и в разы аккуратнее чем та, что была ранее. В сопровождении Мастерса, который, как и утром сохранял привычную сдержанную дежурную улыбку на грани фальшивости. Казалось что иных эмоций от него будет не добиться, даже во время апокалипсиса. Может именно из-за этой врождённой хладнокровности и собранности Дэнни ему доверился быстрее чем собственным родителям?

― Всё не так плохо как вчера казалось, ― улыбнулся подросток, продемонстрировав забинтованную ладонь с улыбкой. Под его глазами всё ещё были видны тёмные круги, а бледные губы совершенно терялись на таком ��е бледном лице с огромными голубыми глазами.

― Надеюсь на это, ― Мэдди поднялась с места, чтобы приобнять сына, на удивление покладистого и не сопротивляющегося нежностям сегодня. ― Мне нужно будет задержаться здесь по делам. Можете пока с сестрой немного прогуляться или перекусить в кафе. Это лишь предложение, если хотите я закажу вам такси и вы отправитесь домой отдыхать. Вам не обязательно шататься сейчас по городу. Встретимся с вами дома и закажем чего-нибудь вкусного, идёт?

― Шататься не обязательно, но предложением мы воспользуемся, ― заключила Джесс, излишне бодро подскакивая со своего места и подхватив брата под локоть со стороны здоровой руки.

― Джесс...― мягко но настойчиво произнесла Мэдди, давая дочери понять, что она слишком навязчиво себя ведёт сейчас.

― Не делай такое лицо мам, я всё поняла, ― фыркнула Джесс в ответ на суровый взгляд матери, закатывая глаза.

Глядя на скрывшихся за стеклянной входной дверью детей и несколько страдальческий взгляд сына, Мэдди тяжело вздохнула. Большой удачей будет если после этой прогулки брат с сестрой не разругаются. Очередной скандал их семье явно не пойдёт на пользу, особенно сейчас, когда все они и так на нервах. Тревожную мысль о том, что отпускать их вот так не стоит прервал голос Мастерса, слегка коснувшегося её плеча.

― Девочка слишком инициативна? ― мужчина плавным жестом пригласил её следовать за ним, в глубину коридоров, к одному из служебных лифтов на котором не перевозили больных, без острой необходимости. Створки кабины открылись почти сразу.

― Пожалуй можно и так это назвать, ― вздохнула Мэдди, устало потерев шею.

Они поднимались на нужный этаж молча. Женщина то и дело бросала на Мастреса взгляд искоса, погруженная в мысли о том, по какой же причине этому человеку, казавшемуся лично ей фальшивым насквозь, можно было довериться. Дэнни всегда отличался излишней осторожностью в выборе круга общения. Предпочитал не называть друзьями малознакомых и не звать на праздники весь класс, вопреки школьным правилам которые подобное запрещали, из-за чего и получил в школе репутацию ужасного грубияна и аутсайдера. Но Мастерс. Чем же таким он отличался для скрытного паренька?

― И так, давно ты в курсе? ― спросила Мэдди, стоило закрыться за ними двери кабинета Мастерса.

― О чём конкретно речь? ― уточнил мужчина будто бы на всякий случай, предлагая гостье место за столом.

― О Дэнни, ― пояснила женщина. Колено травмированной из-за инцидента в горах Колорадо ноги слегка хрустнуло, когда она садилась. Сколько бы она не тренировалась и не занималась, перелом и долгое восстановление явно ещё какое-то время будут давать о себе знать. ― Он рассказал мне сегодня много интересных вещей, но что меня на самом деле интересует, так это то, по какой причине ТЫ узнал об этом раньше.

― Банальная случайность, ― Мастерс устроился в кресле напротив неё. ― Всего лишь стечение обстоятельств во время вашего визита, приуроченного ко встрече выпускников, не более, ― мужчина выглядел вполне искренне, но с его ограниченными в яркости эмоциями сложно было делать о подобном выводы наверняка. ― Полагаю, это сильно выбило тебя из колеи.

― Сильнее чем я думала, очевидно, ― Мэдди понимала, что мужчина вполне сознательно сейчас уходит от ответа, но настаивать на своём не стала. В случае с таким как Влад идти напролом было бы просто самоубийственной глупостью. ― За последние двенадцать часов произошло слишком многое для нас. И с учётом всего произошедшего я могу понять по какой причине Дэнни не захотел доверять в своё время мне или Джеку. Но ты... Даже если бы обо всех его особенностях ты узнал случайно, скрытный характер не позволил бы ему продолжать и развивать с тобой общение без повода. Что же в тебе такого особенного?

― Объяснение есть, но оно не из простых, ― Мастерс поправил очки с едва скрываемым разочарованным вздохом. ― Боюсь сейчас не самое подходящее время...

― Предлагая мне работать на тебя ты настаивал на том, чтобы Джек от исследований держался подальше, пусть и в очень тактичной форме, ― прервала Влада женщина. ― В документах несколько отдельных листов посвящено тому чтобы во всех подробностях разжевать что из себя представляет "неразглашение" и какие вещи по него подпадают. Подобной дотошности в этом вопросе даже наниматели из правительства не проявляют. Даже в деле которое сейчас маячит перед всеми нами как гигантский слон в тесной комнате и с которым Джек с его одержимостью и Дэнни со своими особенностями связан непосредственно ты темнил и уходил от вопросов так долго как только мог. Это не может не наводить на некоторые мысли, касательно того чем именно ты показался моему излишне скрытному сыну безопасным.

― Ты всё так же проницательна как и в колледже, ― Влад слегка улыбнулся и понять причину его на столько откровенного довольства Мэдди было искренне сложно. ― Мыслишь в верном направлении, та часть моей деятельности которую я не афиширую широкой общественности и правда очень близка к вашим исследованиям, пусть не пересекается с ними полностью по этическим соображениям. Но в какой-то степени она зачастую опасно близко подходит к политике и общественной деятельности, как бы сильно мне не хотелось этого избегать.

― Погоди, ты имеешь в виду...

― Прежде чем мы приступим к обсуждению дел и прежде чем полностью тебя посвящать в детали я бы хотел чтобы ты понимала с какими проблемами придётся сталкиваться, ― Мастерс сидел в кресле держа осанку совершенно прямой. Весь его вид в данный момент, как показалось женщине, излучал не столько опасность, сколько неотвратимость. ― Люди в массе своей существа пугливые, а в данный период времени ещё и чувствительны настолько что даже за банальную вежливость и сказанное не тому человеку "сегодня чудесный день" можно получить иск в суд. Сама понимаешь, в случае чего-то выходящего за рамки привычного не так может пойти очень многое, а у любого недопонимания могут быть весьма фатальные последствия. Что если таких как Джек Фентон станет больше одного? Если на волне общественной истерики начнётся новая охота на ведьм? Это понимает Дэнни и, я надеюсь, что и ты понимаешь. Если решишь погрузиться в работу, и если хочешь чтобы что-то вроде дела Джека не подняло ТАКОГО шума, то определённая степень несвободы для тебя будет связана именно в общении с прессой и любыми официальными заявлениям. В этом тебе придётся довериться мне, как бы неприятно для тебя это ни было.

Мастерс обрисовал ситуацию достаточно чётко лично для неё используя при этом нейтральные слова на случай, если она скажет "Нет" и захочет играть против него с этого момента. Джек и его действия для них всех в данный момент ― камень преткновения. Не нужно быть особым гением мысли и великим стратегом чтобы понять на что именно намекает Влад, проводя настолько очевидную аналогию с охотой не ведьм. Если Мэдди решит пойти против него, если решит что может играть по своим правилам, то рискует поднять шумиху и народные волнения в ходе которых её собственного сына, а может быть и не только его одного, бросят на костёр скорые на расправу суеверные люди. Дэнни уже не один год играл с ней в похожие игры, понимая, что при самом плохом раскладе окажется на столе для вскрытия и ориентировался именно на него. Предполагая самые плохие варианты развития событий он смог не просто продержаться так долго и не быть раскрытым против своей воли, но ещё забрался под крыло человека, чьё влияние достаточно велико чтобы обеспечить ему безопасность. Шестнадцатилетний подросток в отличие от своего отца оказался весьма сообразителен, чтобы понять как работают правила этой социальной игры.

А если речь зашла о её детях и Джеке, то и в вопросе его прокола мужчину тоже придётся слушаться? Говорить суду и прессе те версии которые он выдвинет? Даже если это будет откровенная ложь? От одной этой мысли у Мэдди скрутило желудок. Её не просто затягивали в очередной секретный проект, а в секретный проект, покинуть который можно будет только вперёд ногами.

― Что скажете, миссис Фентон? ― голос Мастерса был таким же спокойным как и в начале разговора. Дежурная улыбка не померкла, словно была приклеена к его лицу. В любой другой ситуации подобное умение держаться и хладнокровие восхитили бы Мэдди, но определённо не сейчас, когда ей предложили сделку с Дьяволом. ― Вы согласны с этими правилами?

― Полагаю если бы сейчас одна девочка не лежала в коме, сказать "Нет" было бы проще, ― Мэдди горько усмехнулась про себя.

― К сожалению, ― на короткое мгновение в синих глазах мужчины блеснула печаль. Проблеск искренности исчез настолько быстро, что можно было бы засомневаться, а был ли он вообще. ― В качестве небольшого утешения со своей стороны я могу предложить всю имеющеюся у меня честность. Это не так много, но большего у меня нет.

― Я согласна, ― в момент когда она протянула руку без перчатки для скрепления этого негласного договора. Когда горячая и сухая кожа Мастерса коснулась её пальцев, в его тёмно-синих глазах она увидела едва заметный алый огонёк.

[romanakamagician]

У нас тут история попавшая даже в российские новости:

Мужчина из села Новопавловка приревновал могильщика к своей сожительнице и пошёл разбираться. Не смог: ритуальщик вместе со своими друзьями убил и похоронил его, как требует профессия.

Это если коротко, чуть длиннее: ревнивец пошел разбираться вместе со своим другом к сопернику который работает могильщиком на кладбище, но по приходу вместе с могильщиком была еще пара друзей и они ревнивца вместе с другом убили... А дальше... вывезли тела в лес и закопали, благо инструменты и умения есть... Но свежие могилки вызвали вопросы у какого-то дедка который гулял в лесе... в общем все арестованы.

И вот я весь день не могу отделаться от мысли... блин... вы работаете на кладбище, тела так же там, зачем везти хранить их в лес, уж точно не помню какая именно мафия в США чуть ли 20 лет хранила тела убитых в могилах, в которое потом кого-то хоронили. Вырывали могилу, потом ее углубляли - зарывали тело, а сверху потом ставился гроб какого-нибудь старичка и все это зарывалось. Итак 20 лет.

А теперь мне вдруг стало даже страшно, что я сегодня весь день думал как я бы спрятал тела...

[goshminherz]

"Террористы в Крокусе (22.03.2024) вели огонь по людям уверенно, вальяжно, без суеты.

Попавшая в кадр группа из четырех боевиков в зрительном зале показала слаженность и навык. Один прицельным огнем убивал, другие держали под контролем свои сектора. Все они не в первый раз стреляют, у них отличная подготовка, высокая слаженность, отработанное взаимодействие.

На самом деле, эти четверо – это две пары. Все террористы работали по двое. Это армейская тактика. Так на задание ходят в спецназе. Так учат воевать в специальных учебных заведениях, где отрабатывают действия малыми группами в условиях высокой концентрации противника.

Очевидцы говорят о выстрелах и в вестибюле, и в зале, и где-то еще. Из чего следует, что групп было несколько. Они заранее знали маршрут, отлично ориентировались в здании, имели проработанные пути отхода.

Отличие от Норд-Оста – отсутствие заложников. Им не нужны переговоры. Они пришли убивать. И собой жертвовать террористы не собирались. Они выполнили задачу и ушли. Снаружи группами террористов управляли, держали в курсе обстановки, руководили отходом.

Американцы предупредили, что теракт будет. Назвали дату. Узнать о подготовке теракта можно только из одного источника – утечки ФСБ. Поскольку трудно предположить, что ЦРУ на территории России проводит оперативные мероприятия по выявлению русских террористов. Поэтому есть основания полагать, что ФСБ знало о теракте. Либо потому, что и вправду боролась с терроризмом. Либо потому, что сама готовила теракт.

Уверенное поведение террористов, их спокойствие и осмысленность действий схожи с отточенными действиями убийц Немцова. То преступление ФСБ организовало на очень высоком уровне. И это массовое убийство отметилось схожим почерком исполнения. И поведением, будто террористам гарантировали безопасный отход."

Сергей Асланян

[vasfasan]

киллиан возвращается

серёгино тело идёт к жене

всё вязко и медленно как в желе

все замолкают будто кошмар

серёга шагает, руки по швам

жена будто рыба, попавшая в сеть

дрожит и вращает белками глаз

ладно, тут не на чё больше смотреть

всё это мы видели тысячу раз

как обычно, никто почему-то не рад

ни один не поздравил серёгу, что он живой

[the-world-of-books23]

Часодеи

Серия книг белорусской писательницы Натальи Щербы, написанная в жанре подросткового фэнтези. Главной героиней серии является юная часовщица Василиса Огнева, попавшая в особый мир, жители которого умеют управлять временем.

Отзывы 10 из 10

[alwaysasadclown]

Я чувствую себя застывшей во времени. Как пчела попавшая в смолу. Всё вокруг меня движется и лишь я остаюсь на месте. Во мне нет эмоций. Во мне нет ничиго. Я не знаю как я пришла к этому состоянию и не знаю как выйти из него. Я не смотрю на свою жизнь со стороны, меня словно вообще нет в ней. Я как неведимка для самой себя, хожу, дышу, но не существую. Чтение, общение, мысли - ничиго не приносит радости. Никаких эмоций. Если бы я была местом, то это было бы выженное поле. Если бы я была чувством, то меня бы не существовало.

[casualbos-bir]

ТРАГЕДИЯ И СКАЗКА

Сергей Федулов

-

«Помните почти волшебную, сказочную победу сборной Дании на Евро 92. У этой сказки есть и другая сторона, но она не веселая, более того страшная, но божественная.

В 1992 году по политическим причинам сборная Югославии была отстранена от участия в турнире проходившем в Швеции.

Это событие типичный "Черный лебедь", привело к тому, что не попавшая на турнир и проводящая в отпуске на курортах сборная Дании, была приглашена заменить югославов.

По началу никто в Дании не поверил в эту новость, все думали розыгрыш. Потом не верил в это тренер датчан Рихард Меллер-Нильсон, позже когда уже стало ясно, что это не розыгрыш, стали собирать датских футболистов со всех курортов мира, дело это было очень сложное, хотя бы потому-что и футболисты думали, что это розыгрыш и вешали трубки.

С большим трудом тренеру удалось уговорить футболистов прибыть в расположении сборной. К примеру Михаэль Лаудруп не приехал, он, конфликтовал с тренером, и не хотел прерывать свой отдых, тем более все в мире понимали, что Дания едет на турнир в качестве статистов.

Это понимал и Меллер-Нильсон, поэтому он попросил футболистов не прерывать отдых, так как после трех игр каждый смог бы продолжить его. У команды не было ни плана тренировок, ни анализа соперников, вообще ничего не было. Идея была в том, что выйдем на поле, коснемся мяча, а там видно будет, что делать дальше.

Так же от чемпионата первоначально отказался Ким Вильфорт, причина ужасна, его маленькая дочь умирала в больнице для больных раком. Тренер и команда понимали в каком ужасающем положении находится отец Вильфорт. Ему было предложены любые условия, какие он сам выберет. Он отказался.

Но, больной девочке стало лучше, и она и вместе с женой Кима, попросила его поехать на чемпионат. Тренер Нильсон, разрешил Вильфорту после матча сразу возвращаться в Данию, благо все было очень близко.

Первый матч Дания играет вничью с англичанами, во втором проигрывает Швеции, ребенку становится плохо, и в перерыве жена просит Вильфорта срочно вернутся в Копенгаген. Вильфорт собирает чемодан, уезжает и просит товарищей его не ждать, он принял решение покинуть турнир. Все всё понимают, Ким уезжает.

Матч с Францией он смотрит уже в больнице вместе с дочерью. Дания открывает счет, Франция сравнивает, все шло к вылету, но в самом конце Эльструп забивает Франции победный гол.

Вильфорт видит, как вся больница, оглашается счастливыми криками, больные, несчастные люди, которым осталось жить почти ничего, люди стонающие и плачущие от страшных болей, лысые, худые, изнеможенные, и потерявшие блеск в глазах, вдруг оживают, и он видит вокруг счастливых людей. Он видит как во всех палатах ликуют, он видит свою счастливую дочь. Они забыли про свою смертельную болезнь, они счастливы, хотя бы на время матча, они забыли о своих мучениях. Вильфорт запирается в туалете и рыдает. Сердце Вильфорта разрывалось от радости и боли.

В полуфинале Данию ждет почти непобедимая Голландия, это главный претендент на победу. В составе Ван Бастен, Райкард, Куман, Гуллит, Бергкамп, Блинд, Франк де Бур, Ван Брекелен, они жаждут победы, им нет равных. Вильфорт после прозрения в больнице, и просьбы больных, просьбы дочери возвращается в сборную.

Он знает, он помнит, для кого Дания играет, для кого он должен забить, он помнит, что именно сделает смертельно больных людей хоть чуть-чуть счастливее. После основного времени 2-2.

Бьют пенальти, Бастен пробивает ужасно. К точке подходит уставший, исхудавший, весь на стрессах, в тяжелом психическом положении Ким Вильфорт.

Он смотрит в небо, смотрит в сторону Копенгагена, бьет и забивает. На глазах его слезы, ведь он знает, что дочь и все больные сейчас там в пропитанных смертью палатах, счастливы, и забыли все свои несчастья перед телевизором.

Дания в финале похожем на сказку написаную другим датчанином Г.Х. Андерсеном.

После матча он сразу уезжает в Данию, дочери стало совсем плохо. Семилетняя Лин умирала. Вильфорт отказывается играть в финале, но его родные и все больные клиники буквально выгоняют его из палаты и требуют вернутся и выиграть для них кубок Европы. Этого просит и дочь, когда находит в себе силы говорить.

Вы все помните финал с Германией, датчане рано открывают счет, потом их прессуют немцы, они уже были близки, что бы сравнять счет, но за 11 минут до конца матча Ким Вильфорт забивает свой самый важный мяч в жизни, и делает мечту всей нации реальностью.

Но он думал, только о тех, кто сейчас там, умирая от боли и безисходности в раковых палатах, празднуют успех. Он понимал, что футбол и победа вырывали людей из их мучительного ада. Он, нет, все они, вся команда, сделали это для них, для всех них, и для умирающей Лин.

Гол Кима в финале немцам считается одним из самых эмоциональных и трагических голов в истории футбола.

Летняя сказка сборной Дании войдет в "золотой фонд" истории футбола.

Лин Вильфорт умерла через несколько дней после финала. В последние часы жизни, она сказал, что гордится отцом. Ее мечта сбылась Дания выиграла, а папа был сильным. Он мечтала перед смертью увидеть летнюю сказку сборной Дании, и она ее увидела. Это была сказка написанная для нее, и для таких же как она. Они были счастливы тем летом.

Год спустя после чемпионата Европы у Кима и Мины Вильфорт родилась дочь Рикке.»

(С)

[lexie-squirrel]

Sherlock Holmes (1964 - 1965) (The Speckled Band/The Illustrious Client)

У сериала про Холмса шестидесятых интересная и непростая история. Первый эпизод, с “Пестрой лентой” вышел еще в 1964 году, но в составе антологии Detective. В 1965 году вышел полноценный сезон сериала “Шерлок Холмс”, правда, во втором сезоне сменили актера, играющего Холмса, и стали снимать на цветную пленку. Я предвкушал еще одну встречу с Холмсом Кушинга (ведь именно он стал вторым Холмсом этого сериала), но вот, что ждать от первого Холмса, Дугласа Уилмера, я не знал вообще. Я опасался, что он вызовет у меня либо раздражение, либо равнодушие - и поди угадай еще, что хуже. Первое впечатление от Дугласа Уилмера вышло не очень. Сначала первые десять с лишним минут в серии показывали исключительно сестер Стоунер, и даже, когда она оказалась на Бейкер-стрит, Холмса в лицо показали далеко не сразу. Мне до сих пор он, кажется, внешне не похожим на Холмса - у него слишком мягкое лицо, отсутствуют какие-то острые орлиные черты, а еще у него уши как у Чебурашки. Вот Уотсон подкупил меня сразу - вполне себе нормальный, серьезный и сострадательный Уотсон. А вот Холмс проявлялся в Уилмере проблесками, которые я жадно ловил... Также хотелось бы отметить Ройлотта - наконец-то показали, как на самом деле страдали от него падчерицы, правда, сгибание кочерги (и последующее разгибание Холмсом) меня не впечатлило. Также здорово, что в кой-то веки на территории дома Ройлотта показали настоящего гепарда, а то как-то обходились в основном чахлыми бабуинами. Сцену со змеей в спальне не то, чтобы слили, но я-то сравниваю с эталоном из палаты мер и весов - гранадовской версией, а та версия уделывает эту на раз-два. Однако в какой-то момент Холмс Уилмера начал все сильнее “щелкать” у меня в голове, как Холмс - наверное, момент, где он сидит на диване, подтянув одно колено, был один из первых, где я начал понимать, что как Холмс он довольно-таки неплох. Но я прекрасно знал, что после “Пестрой ленты”, меня сразу же ждет экранизация “Знатного клиента”, а избитому Холмсу сложно мне не понравиться. Кстати, это довольно-таки не шаблонный выбор для экранизации - вроде как этот рассказ экранизировали только здесь да в гранадовском сериале. А уж открывать им первый сезон сериала - backdoor pilot с “Пестрой лентой” не в счет - и вовсе нетипично. Хвалю. Началось все, как положено, с турецких бань и вот когда Холмс, вставая, закинул себе простынку через плечо аки Юлий Цезарь, вот тогда-то он у меня и щелкнул. Да и вообще этот Холмс способен и на улыбки, и на раздражение. А еще у него на лице иногда бывает такое непередаваемое выражение, что хочется любя назвать его “little shit”. Конечно, и в данном случае эта версия “Знатного клиента” проигрывает гранадовской (которой я не так давно восхищался), но получилось достойно. Барон Грюнер в отличии от гранадовской версии здесь вполне красавец и приятный мужчина, а еще здесь он скорее абьюзер и психологический насильник, чем извращенец. Как и положено социопату, он вызывает у меня самые приятные чувства и ничуть не бесит - это-то и пугает. Его невеста тут скорее запутавшаяся жертва, попавшая под его гипнотическое влияние, в ней нет той ледяной отстраненности, которая есть в рассказе и гранадовском сериале. Китти Уинтер на сто очков проигрывает гранадовской рыжей бестии - мне и по книге было сложно понять ее бывший классовый статус, но здесь она выглядит и говорит, будто она всегда была проституткой из самых низов, вряд ли бы Грюнер сделал бы такую падшую во всех смыслах женщину своей возлюбленной, он вроде как охотник до товара почище. Избиение Холмса и его схватка с бандитами хороши, но вот непохоже, чтобы они на самом деле нанесли ему хоть сколько-нибудь серьезный урон. Он очень скоро начал вполне бодро ходить по гостиной с забинтованным лбом, а его появление у Грюнера слили его здоровым видом и дирстокером вместо бледного привидения и кровавых бинтов на голове. Сорри, что я не могу не сравнивать с гранадой. Так что я, приняв и в общем-то полюбив Холмса Уилмера и тем более Уотсона Стока, с удовольствием продолжаю смотреть этот сериал. Эпизодов в нем, увы, немного, а некоторые серии были по традиции утеряны BBC. Кстати, каждый эпизод тут идет по пятьдесят минут, и это не совсем дословные экранизации, часто у них совсем свои реплики и свои сцены. Из-за малого количества, но объемных серий я решил не засорять блог и делать по одному посту на каждые две-три серии, а вот с Кушингом - у которого серий сохранилось еще меньше - буду делать пост на каждый эпизод.

[daulliriton]

Любое мирское ожидание, как попавшая в одежду моль, постепенно съедает человека.

Any worldly expectation, like a moth caught in clothes, gradually eats a person.

[kingsilk-comp]

Шелковое постельное бельё

Шелковое постельное белье относится к категории элитных. Оно не только становится неповторимым украшение для спальни, но и способно подарить по-настоящему комфортный и здоровый сон. Чтобы шелковое белье оправдывало ожидания, оно должно быть качественным и 100% натуральным.

Правильное постельное белье должно быть изготовлено из нитей, которые производят особые гусеницы – тутовые шелкопряды. Каждая ниточка имеет длину от 900 до 1200 м и является не круглой, а трехгранной. Благодаря этому шелковая ткань обладает удивительной светоотражающей способностью.

Необыкновенно красивый комплект постельного белья из жаккардового шелка и сатина

Правильное постельное белье

Технология производства шелка практически не изменилась с древних времен. Самый качественный шелк производят на его родине – в Китае. Шелковая ткань в зависимости от способа переплетения нитей подразделяется на атлас, поплин, жаккард и дюшес. Для постельного белья используется преимущественно атлас и поплин. Отличительная черта атласа — высокая плотность материи, что делает ее очень износоустойчивой, а также необычный внешний вид. Одна сторона атласа гладкая и блестящая, а вторая — матовая. Часто в магазинах вместо натурального шелкового белья продаются искусственные комплекты. Отличить их можно не только по внешнему виду, но и цене.

Достоинства

Преимущества шелка в качестве постельного белья сложно переоценить. 

Комплект постельного белья KINGSILK ELS-007

Во-первых, этот материал является гипоалергенным. Он совершенно не образует текстильной пыли, свойственной всем хлопковым тканям, поэтому не раздражает слизистые оболочки.

Более того, качественный шелк в некоторой степени обладает лечебными свойствами. Особенно полезен он для астматиков.

Шелковая ткань имеет очень высокую теплопроводность. Благодаря этому качеству летом под шелковым бельем не жарко, а зимой, наоборот, очень тепло.

Шелковое постельное белье долговечное. Это качество напрямую зависит от такого показателя как плотность. Оптимальное его значение — 19. Оно означает вес 1 кв.м ткани.

Уход за бельем

Чтобы шелковое белье как можно дольше сохраняло свою привлекательность, за ним необходимо правильно ухаживать. Практически для всех шелковых изделий рекомендуется ручная стирка при температуре не выше 30 градусов с использованием мягких моющих средств. Сушить комплекты следует на открытом воздухе, а гладить не очень горячим утюгом без использования пара, так как влага, попавшая ��а ткань после высыхания, способна оставить на ней пятна.

Качество изготовления

Все мы знаем, как важен для человека здоровый и полноценный сон. От того, как мы спим, зависит наше самочувствие, наше настроение и здоровье. Хороший сон восстанавливает силы и заряжает энергией на целый день!

"Кингсилк" - это постельные принадлежности с наполнителем из отборного натурального шелка. В качестве материала для изготовления одеял и подушек мы выбрали именно шелк, поскольку по своим целительным свойствам ему равных нет. Такие шелковые одеяла и подушки были, когда-то только у великих китайских императоров и считались в Поднебесной драгоценным подарком.

Наши клиенты рекомендуют нашу продукцию своим близким и знакомым, и мы считаем это нашим главным достижением. Раз вам нравится - значит, мы работаем не зря. Весь дизайн наших постельных комплектов, одеял и подушек, а также их пошив тщательно контролируется, а качество подтверждается сертификатами соответствия.

[sosdonbass]

Актриса Светличная, попавшая в больницу с инфарктом, недавно перестала ходить

[ris-n]

Шахматы

Синопсис: Доверие подростка завоевать так же просто, как и обыграть его в шахматы.

Язык: Русский.

Глава 1 (Носферату)

Глава 2 (Выражение доверия)

Глава 3 (Вкусы)

Глава 4 (Синдром (часть 1))

Глава 5 (Синдром (часть 2))

Глава 6 (Синдром (часть 3))

Глава 7 (Хэллоуин (часть 1))

Глава 8 (Хэллоуин (часть 2))

Глава 9 (Хэллоуин (часть 3))

Глава 10 (Тёмный попутчик)

Глава 11 (Особые структуры)

Дом встретил Дэнни тишиной. Похоже было что Джесс решила задержаться у какой-то из своих подруг или просто в школе, начиная подготовку к ежегодному экзамену, а родители всё ещё копались в строительном магазине. Почти у каждой стены вдоль снятого плинтуса лежали демонтированные провода и датчики. Система оповещения явно не работала и не будет работать в ближайшие пару дней.

Подросток налил себе стакан воды и, на всякий случай, обернулся прежде чем попробовать повторить то, чему научился сегодня. Он сосредоточился представляя себе форму того, что хотел получить и повторить то состояние в котором не терял контроль над Призраком. Спокойствие. Доверие. Целостность. В прозрачной жидкости из треугольных плоских кристаллов начала собираться геометрическая фигура, разворачиваясь в воде из крошечной точки. Куб вышел идеальным и даже не разросся до размеров стакана. А значит сегодняшний урок прошёл не зря. Дэнни без особого труда добавил к ледяному кубику новую объёмную фигуру в форме молнии. Может при следующем столкновении с каким-нибудь мелким бесом, сбежавшим из Зоны Духов ему удастся эту силу опробовать уже более осознанно, а не так как было до этого.

“Ты рискуешь потеряться в выдуманных личностях”.

Улыбка исчезла с лица подростка, стоило только вспомнить мрачн��е предупреждение Мастерса. Он привык думать о Призраке как об отдельной личности. О ком-то наподобие симбионта, который просто живёт внутри вместе с силой, а не как о части себя. Это было удобно и даже приятно в какой-то степени. Думать об этом как о друге, а не неведомой части себя, ведь собственное тело и так подкидывает ему проблем, которые не поддаются контролю. Вроде тех же прыщей.

Мысли о проблемах с кожей вновь заставили паренька вспомнить о шрамах на предплечье Влада и о том, что стало причиной их возникновения. Мужчина описал потустороннее акне довольно скупо и сухо, как будто специально не вдавался в подробности, которые так любят смаковать некоторые учителя и просветители на специальных уроках посвящённых вреду наркотиков, например. Но никакое красочное описание сопутствующих потреблению героина болезней не произвело на Дэнни такого же впечатления как серые шрамы, напоминающие мелкие кратеры. С утолщённой кожей по краям бывшей язвы и тонкой, как будто бы готовой любой момент порваться, в центре. Близость утончённого эпидермиса к кровеносным сосудам делал вид шрама ещё более жутким. Как будто бы эта язва была растением-паразитом, пустившим корни в вены и сосуды.

Дэнни выловил телекинезом из стакана кубики льда и закинул их в рот, небрежно отставив посуду в раковину. Быстрым шагом он направился на задний двор и прямо с крыльца плюхнулся в ближайший сугроб. Прохлада и мягкость снега успокаивали тревожные мысли подростка и нервы Призрака. “Перестать думать о нём как об отдельно организме будет сложно” ― подумал он, открывая глаза, чтобы посмотреть в серое, затянутое тучами небо, с которого падали крупные снежинки.

“В одном я уверен наверняка, тебя подобное обошло стороной и это не может не радовать” ― сказал ему тогда Влад.

“Откуда такая уверенность?” ― не мог не спросить он, нервно постукивая пальцем по краю термо-стакана. “Вы что анализы сделали?”

Ответ подростка почти не удивил. Стоило ожидать что попавшая в руки Мастерса эктоплазма, которую он помогал ему убирать с лица после “весёлой” первой прогулки в потустороннем мире, не лежало в кармане его пиджака без дела. Лёжа на снегу Дэнни глубоко вдохнул, закрывая глаза. Его порой нервировала хладнокровность вампира. Подобное добровольно-принудительно обследование было чем-то бестактным и грубым, но... Всегда было это чёртово “НО”. И в данном случае оно имело вид жутких шрамов от язв, которые видеть на собственном теле не хотелось настолько, что даже с подобным вмешательством можно было скрепя зубами смириться.

― Ну он хотя бы честно ответил, ― пробормотал Дэнни провожая взглядом очередную пушистую снежинку. ― Было бы хуже не знать.

Лёгкое гудение над головой слишком сильно выбивалось из череды привычных звуков спального района, заставив Дэнни резко сесть, потревожив стайку лёгких снежинок, что не таяли на его остуженном Призраком теле. В небе у края крыши дома Фентонов мелькнул небольшой дрон, сливающийся цветом с серым небом.

“―Дэниел, между нами говоря, я опасаюсь твоего легкомысленного отношения к собственным травмам и привычке игнорировать то, как из тебя выливается эктоплазма, ― Влад звучал на редкость обеспокоенно.

― Да-да, вдруг родителям, как и вам, захочется поизучать странную зелёную жижу.

― А ты не думал, что помимо меня и твоих родителей в этом мире есть кто-то ещё, кто заинтересован в изучении тех, кого принято называть Призраками?”

***

В это время суток улицы Парка Мира уже были довольно сильно загружены, так что путь до дома Дэниэла занял чуть больше времени, чем планировалось. Впечатлительный подросток, как показалось Мастерсу, плохо отреагировал не только на описание внешних симптомов призрачной болезни, но и на факт того, что он уже его самую малость проверил. Однако это была необходимая доза правды, без которой, увы, было не обойтись. Если уж чему-то он и научился в этой жизни, так это тому, что тотальная ложь в конечном итоге вызовет вопросы и перестанет быть даже минимально убедительной.

Мужчина откинулся на мягком сидении сразу после того как дом Фентонов скрылся из виду. Мальчишка серьёзно его вымотал необходимостью контролировать себя во время тренировки, чтобы случайно не начать вмораживать в лёд всё подряд. Даже с учётом того, что Дэнни не сопротивлялся воздействию на себя, его чрезвычайная устойчивость к контролю сознания заставила Влада потратить слишком много сил, которых после реабилитации и так был дефицит.

― Он весь в тебя, Мэдди, ― пробормотал Влад, прикрывая глаза. Он устало выдохнул, потирая виски, в попытке не дать начинающейся головной боли разыграться.

Приятный образ из прошлого согревал душу. Маделен была одной из тех немногих людей, которые вызывали у него в юности интерес. Её острый ум и живой характер казались той самой искрой, которые зажигали его собственное сердце. В её глазах привычный и уже надоевший мир отражался по новому. Обидно только что искрой этой она с ним делилась неохотно, предпочитая общество громкого и непомерно яркого “друга”. Влад слегка тряхнул головой отгоняя неприятные мысли, которые неизбежно следовали вслед за воспоминаниями.

После подростка в салоне машины всё ещё было довольно прохладно и хотелось поплотнее закутаться в тёплое пальто. Мальчик справлялся с собой лучше, но очевидно прохлада была для него попросту более комфортной, чем тепло. Бедолагу было в какой-то степени жаль, грядущее лето явно будет для него и его ледяных сил тяжёлым испытанием.

Влад устало зевнул, прикрывая клыкастый рот рукой. За тонированными стёклами автомобиля его бы всё равно никто не увидел, но неискоренимая привычка была сильнее. Показывать клыки считалось не просто невероятной грубостью, но и своеобразной угрозой, понять которую могут только другие вампиры.

У него было ещё очень много дел, спать и тем более взять себе выходной на остаток дня было нельзя, как бы сильно этого ни хотелось. И дело было не только во врождённой педантичности или ответственности, но и в назойливых людях в белой форме. Представители маленькой и относительно молодой правительственной организации, у которой совершенно нет перспектив, особенно если они продолжать работать так как работают. Потраченных на их содержание уплаченных налогов (честно уплаченной части по крайней мере), было искренне жаль. Но, увы и ах, они как монопольное производство ― развиваться в хоть сколь-нибудь перспективном направлении не будут без конкурентов. Тепличные растения, которые устроились слишком хорошо в жизни, с заботливым хозяином, который пытается уничтожить любую маломальскую угрозу.

― Так может стоить добавить суеты в их размеренное существование? ― Влад улыбнулся собственным мыслям. Дело было рискованным, но с другой стороны могло принести выгоду не только ему.

***

Ему снились глаза. Ядовито зелёные и ярко светящиеся в темноте. Словно два тлеющих уголька они прерывисто мерцали, рассматривая визитёра и не отвечая ни на одно его хриплое “Хэй”. Там ещё были зубы. Их он тоже видел хорошо. Острые клыки, чем-то похожие на акульи, заполняли почти весь рот и явно служили для дробящего укуса, а не элегантного вскрытия артерий. Существо молчало присматриваясь к нему почти испуганно и вызывало скорее сочувствие, чем страх.

Дикие звери кусаются только когда чувствуют опасность, а не бросаются на всех без разбора как обычно показывают в фильмах. Они осторожные, а вовсе не тупые. И то что он видел было чем-то похожим на дикого зверя, только гораздо умнее. Эту искру интеллекта можно было легко прочитать в его ярко горящих глазах.

Существо пряталось в тёмной чаще, отказываясь выходить на свет открытой поляны. Ему было страшно и любопытно одновременно. Оно передвигалось в тени, шурша опавшей листвой. Переступало с ноги на ногу то отступая в глубь леса, то подходя ближе, позволяя лучику лунного света выхватить из мрака его размытое бледное лицо в котором звериного было куда больше чем человеческого. Но при этом была не морда, а именно лицо.

Тук. Тук. Тук.

Зеленоглазое нечто встрепенулось и нырнуло в глубокую тень деревьев услышав звук не из их общего сна. Тёмный лес растворялся, приобретая более знакомые очертания комнаты. Длинные полосы света уличного фонаря, пробивающиеся через приоткрытые жалюзи, давали знакомым вещам новые силуэты и формы в этом полумраке. Одеяло на груди казалось тяжёлым камнем. Проснувшийся разум хотел больше кислорода, но всё ещё спящее тело не готово было ему это дать. Во рту чувствовался мерзкий привкус чего-то слишком сухого и словно покрытого мелкими волосками как шкурка персика.

Тук. Тук. Тук.

Нет, ему точно не показалос��. Разбудивший подростка звук был похож на ритмичные удары двух деревяшек друг о друга. А если прислушаться, то можно было услышать тихое шуршание пропускаемой сквозь пальцы шерстяной нити. С трудом повернув тяжёлую голову Дэнни увидел источник шума.

На полке где стоял террариум с термосом сидела Шарлотта, беспечно болтая ногами. За пояс белого платья был заткнут странный предмет похожий на короткий деревянный трезубец, на который была насажена груда рыхлой сероватой шерсти. А может быть это были собственные волосы Шарлотты, Дэнни не мог сказать наверняка. Девочка сучила в пальцах из пряжи тонкую нить, наматывая её на что-то вроде длинной юлы с зеленоватыми слегка фосфоресцирующими в полумраке символами. Именно тяжёлый конец этой штуки и издавал разбудивший его монотонный звук, ударяясь о столешницу под полкой.

Тук. Тук. Тук.

― Нет. Ты не могла выбраться, ― собственный голос звучал хрипло.

“Не могла”, ― в отблеске уличного фонаря была видна улыбка девочки. Она даже не смотрела на него, продолжая прясть. Сидела ровно, держа идеальную осанку.

― Тогда какого чёрта? ― Дэнни попытался сесть, но одеяло давило на грудь с какой-то невероятной силой. Всё что ему удалось, это слегка приподняться на подушках.

“Ты знал что во сне люди частенько съедают пауков или каких-нибудь других домашних букашек?” ― Шарлотта бросила на него короткий хитрый взгляд. ― “Вкусно было?”

― Это опять твоя иллюзия? ― он чувствовал растущий в груди холод, что вырывался из плотно сомкнутых зубов клубами холодного пара, оседавшего на одеяле. ― Ах ты мелкая...

“Следите за языком, молодой человек”, ― резким высокомерным тоном одёрнула его маленькая демоница, вновь сосредоточившись на работе. ― “Не забывай что я старше тебя более чем на три сотни лет, несмотря на то, как выгляжу”.

Дэнни окинул взглядом комнату. В ней всё было как обычно: мебель, плакаты, книги на полках и маленькие детские звёздочки на потолке, отклеить которые всё никак не доходили руки. Старенький пузатый телевизор с видеомагнитофоном, который он забрал себе скорее в порыве сентиментальности, чем из реальной необходимости. Всё было как обычно, кроме Шарлотты, сидящей там, где должен был быть террариум.

“Не волнуйся, это не на долго”, ― вздохнула она с сожалением. ― “Ты всех моих пауков перевариваешь так быстро, что нужно было серьёзно постараться, чтобы до тебя достучаться”.

― Зачем ты это сделала? ― Дэнни провёл языком по пересохшим губам почувствовал как смахнул с уголка рта нечто маленькое и пушистое. Предположительно бывшее лапкой паука.

“Ты же сам сказал днём, что хотел бы поговорить со мной”, ― пожала она плечами. ― “Вот я и здесь. Говори что хотел. Если, конечно, ещё есть что сказать”.

Веретено с руническим узором продолжало монотонно постукивать по столешнице. Информация в голове укладывалась с трудом. Хорошо что Шарлотта слышала и возможно даже слушала его. Плохо что он держал её в своей комнате понадеявшись на то, что она ничего не видит. Он слегка тряхнул головой отгоняя разные глупости, которые трёхсотлетнему демону, повидавшему поболее него, скорее всего были не так интересны, как кажется. И стоило сосредоточиться на более важных вещах чем собственная потревоженная скромность.

― Прошло более трёхсот лет с тех пор, как умер твой обидчик. Почему ты решила вернуться именно сейчас? Именно за отцом?

“Ох, как много вопросов”, ― Шарлотта продолжала прясть не останавливаясь. Виток за витком наматывая на веретено немного больше нитей. ― “Я уже говорила что мне нужны охотники и палачи Фентоны. Как минимум под два критерия из трёх твой папаша подходит. А если поразмыслить ещё немного, то и под все три. Его отец умеет думать, является куда большим параноиком и сознательно с охотой свою жизнь не связывал. Впрочем это не означает что за ним духи не таскаются”.

― Отлично, ещё один семейный скелет в шкафу, ― Дэнни устало вздохнул, покачав головой.

“Дорогуша, у твоей семьи в шкафу даже не склеп, а полноценное кладбище. И ты один из покойников на нём, нравится тебе это или нет”, ― Шарлотта звучала смешливо. Её почти издевательский тон начинал раздражать.

― Ты же была в голове у папы. Ты видела его больше чем нужно и должна знать, что он безобиден. Такой как он не тянет на палача, ― Дэнни старался сохранять спокойствие и не повышать голос. Кто знает, лежит ли он до сих пор в своей кровати или иллюзия Шарлотты сложнее чем кажется на первый взгляд.

“Он хуже чем ты о нём думаешь”, ― Шарлотта оставалась невозмутимой. ― “Идиот с оружием. Никогда не знаешь что ему ударит в голову. Даже Норны не в состоянии порой предсказать поведение такого дурака. Кроме того факта, что он сделает какую-нибудь глупость, опасную не столько для себя, сколько для окружающих. Но проблема в том, что он будет считать себя правым даже когда всё будет вопить об обратном. Он признает свою ошибку только когда его извинения уже ничего не дадут, а попытки всё исправить станут бесполезными. Ничто не заставит его подумать второй раз прежде чем действовать”.

Тук. Тук. Тук.

“А ещё он инфантилен даже больше чем я при жизни. Ничего не продумывает и не доводит до конца, во всём полагаясь на жену как на домашнего эльфа. Он легкомысленный романтик и мечтатель. Он ничтожество без своей жены, к которой прицепился как паразит и теперь тянет жилы. А я ведь её предупреждала что с таким связываться не стоит, но нет. Зачем слушать трёхсотлетнего духа который таких пиявок повидал немало? Теперь она сидит в тени своего эгоиста мужа и доделывает за него всё, чем ему надоедает заниматься, воспитывает детей, деньгами распоряжается разумно, не даёт вашему домику на части развалиться, а взамен ничего не получает. Даже права написать собственное имя на работе, большую часть которой делает. Твой отец ― паразит. А от паразитов избавляются, если, конечно, не страдают мазохизмом”.

Тук. Тук. Тук.

Дэнни неотрывно следил за движениями веретена. Сказать что-то поперёк слов Шарлотты, возразить ей очень хотелось. Да вот только аргументы всё никак не находились. Он продолжал слушать мерный стук веретена не решаясь поднять глаза. Мерзкая паучья лапка скрипнула на зубах.

“Знаешь же что я права”.

― Джек не опасен, ― всё что мог сказать Дэнни в ответ на монолог Шарлотты.

“О, наивная вера ребёнка в непогрешимость родителя. Это свойство живых невероятное и чем-то похоже на преданность собаки своему хозяину. Добрые невинные звери, что любить способны просто так даже самых последних тварей”.

― Он ещё не сделал ничего, чем заслужил бы смерть, ― голос звучал отстранённо, с лёгким потусторонним эхо. Дэнни видел как на одеяле появился зеленоватый отблеск глаз Призрака. ― Твоё вмешательство сделало его куда хуже чем он был. Разожгло его паранойю, но даже это ещё можно исправить. Можно привести к равновесию все те недостатки, которые ты назвала и сделать их незаметными.

“А что на счёт того что он уже сделал?” ― стук веретена стал тише. Реже. ― “Я была в его голове, как ты верно заметил. Видела его глазами то, что стоит в вашем подвале и как оно использовалось. За это многие бы посчитали его достойным если не смерти, то наказания”.

Дэнни прикрыл глаза. Холод успокаивал. Утром он наверняка проснётся в самом выстуженном помещении в доме, но сейчас его это мало волновало. По поверхности одеяла начали расти крошечные искрящиеся в полумраке снежинки. Они образовывали в воздухе и сыпались почти с самого потолка, медленно падая на кровать. Казалось подросток создал для себя гигантский снежный шар в котором можно спрятаться от всего плохого.

― Я на него обид не держу.

“Как благородно”, ― фыркнула Шарлотта.

― Все совершают ошибки. Это просто была одна из них.

Стук веретена прекратился окончательно. Паук растворился внутри него и Шарлотта исчезла. На её месте вновь появился термос окутанный паутиной в небольшом террариуме. Ничто кроме быстро тающего снега на поверхности одеяла не говорило о реальности случившегося между ними диалога. Дэнни подтянул к себе ноги, сжавшись в маленький комок на большой холодной кровати, и ещё долго сидел уткнувшись лицом в колени.

***

“Друг что с тобой?” ― это первое что он услышал от Такера, этим утром. Он и без окружающих знал, что выглядит хреново с опухшими от недосыпа веками и красными губами, которые он стёр до крови, пытаясь отмыть их от привкуса скормленного Шарлоттой паука. Ночь вышла даже тяжелее, чем если бы он просто гонялся за каким-нибудь мелким бесом, сбежавшим из портала родителей. Короткий разговор с Вебстер его вымотал во всех смыслах, но говорить об этом не хотелось, поэтому Дэнни лишь отмахнулся от расспросов, попытавшись перевести разговор в более приятное русло.

Странно, но Сэм они так и не встретили сегодня. Да, занятия в этот день у них пересекались редко, но не до такой же степени, чтобы даже у шкафчика нельзя было пересечься на перемене. Хотя бы ради того чтобы переброситься парой слов с Сидни, с которым готесса в своё время нашла общий язык. Школьный дух был сегодня в на редкость хорошем расположении, раз отражался в старом зеркале с обшарпанной рамой со свежей сигаретой в зубах. Дэнни молча достал из рюкзака освежитель воздуха и поставил в шкафчике. Пусть призрак обитает за стеклом большую часть времени ― это не спасало от запаха табака. Уже к обеду все учебники будут прокурены и только чудом этого периодически появляющегося смрада до сих пор не замечали учителя. “Да нет от него никакого запаха” ― уверял его Такер. Но чуткое обоняние призрака улавливало отчётливо различимый запах дыма, вперемешку с типографской краской.

― ...В общем он завис на середине матча, ― за обедом Такеру наконец-то хватило времени рассказать что же за вундервафлю он кодит в компьютерном классе. ― Не справился с подсчётом действий соперников, но ты бы видел, что он творил! Настоящая машина для идеальных прохождений. От настоящего игрока не отличишь! Только он немного молчаливый.

― Тебя и на этом сервере скоро забанят за твои махинации, ― усмехнулся Дэнни, потягивая слишком сладкую после утреннего горького кофе колу.

У друга была вредная привычка не просто жульничать в онлайн играх, а использовать их как площадку для своих экспериментов. Как самостоятельный игрок он был посредственностью, впрочем как и сам Дэнни. Одному не хватало скорости реакции, а второму банального умения реагировать на пиксели так же хорошо, как и на живые мишени в реальности.

― Не страшно, ― отмахнулся Такер, отрезав от котлеты кусок побольше. ― Всё что меня сейчас интересует, так это как с охлаждением разобраться. Вчера я подумал что у меня системник вот-вот задымиться.

― Может мы в сарае родителей пороемся и найдём что-нибудь полезное. Если они против не будут, может сможешь забрать какие-нибудь детали, ― воспоминания о ночном разговоре при свете дня переставали быть такими болезненно ярким. ― Правда там все уже не раз побывало в использовании.

К столику наконец-то подошла их подруга. И, что странно, не одна, а в компании какого-то парня в чёрном, со смазливой мордашкой, выкрашенными в пепельный блонд волосами и блестящей серёжкой в ухе. Странно что раньше Дэнни казалось его в школе не видел.

― Привет, ― как обычно бесцветно произнесла Сэм, усаживаясь напротив Дэнни. Она была скупа на эмоции только будучи ужасно уставшей, либо поссорившейся с утра пораньше с родителями. ― Это Грегор. Ученик по обмену.

― Приятно познакомиться! ― излишне энергично откликнулся парень.

Возможно дело было в том что Дэнни просто не любил новых людей, которые подходили к нему сами, но этот новичок ему не понравился. От него пахло чем-то прогорклым �� несвежим, как от завалявшегося в холодильнике яблока, которому тем не менее попытались придать свежий вид и скормить тому из домочадцев, кого было меньше жаль. В этом было что-то неуловимо знакомое, что он обычно видел в зеркале по утрам, и это раздражало только больше. Подруга вкратце объяснила что сопровождение новенького ― своеобразное поручение от Лэнсера.

Что же похоже учитель просто понял, кто стащил из кабинета биологии лягушек в конце прошлой четверти и решил вот таким изощрённым образом наказать. А с учётом того как странно девочка весь обед старалась отодвинуться подальше, этот новичок начал нравиться Призраку всё меньше. Слишком уж он навязчиво лип к его подруге.

***

Показания дрона заносились в базу, автоматически отмечая на карте города точки в которых была замечена минимальная активность похожая на проявления эктоплазматических сущностей. Уже к середине второго дня наблюдений было несколько зон с самой высокой активностью в городе, но, что самое обидное, лаборатория “Плазмиус генетик” в них не попадала. Хотя подобное казалось Кею невозможным ведь особняк богача в Висконсине на картах с подобным исследованием буквально светился как рождественское дерево в тёмной комнате без окон.

― Но есть кое-что интересное, ― заметил Оу, протягивая напарнику планшет с открытым документом. ― Наиболее частые проявления за последние сорок восем часов произошли в доме, по документам принадлежащего некой Маделен Фентон. А эта дама и её муж, можно сказать, косвенно связаны с нашей прошлой целью. На имя главы семейства оформлено множество патентов на приборы по исследованию эктоплазматических явлений, а его жена преуспела в изучении этих самых явления. Диссертации, исследования, её даже пригласили на множество значимых научных конференций в этом году. Руководство заинтересовалось на столько, что решило на какое-то время отойти от поисков “объекта” и дало нам поручение навестить этих людей.

***

― Так ты будешь участвовать в спектакле? ― спросила готесса после того как друг поделился с ней тем, что Уэстон решил этот год начать с небольшого кооператива с театралами и швейниками, предложив им поставить небольшую пьесу по легенде об Аиде и Персефоне к весне, которую Дэнни отредактировал за спиной Лэнсера.

― Тебе тоже наверняка стоит поучаствовать, ― вмешался Грегор. ― Вчера в книжной лавке ты показала что очень хорошо разбираешься в мифологии.

Грегор не отставал от Сэм даже на последней перемене перед факультативными занятиями и кружками по интересам, на которых можно было на конец-то заниматься в школе тем, что нравится. Его навязчивое стремление сделать незаметные комплименты, встать поближе или взять за руку начинало раздражать. Особенно активно он лез когда ей хотелось что-либо обсудить с Дэнни. Кажется друга тоже это начинало подбешивать. Судя по тёмным кругам под глазами спал он достаточно плохо чтобы позволить Призраку на ком-нибудь сорваться. А новичок который уже в третий раз его перебивает ― идеальная будущая жертва относительно мотивированной агрессии.

“Ты такая невозмутимая и серьёзная”.

“Ты такая загадочная”.

“Может быть прогуляемся после учёбы?”

Новенький вёл себя так же как какой-нибудь карикатурный “pick me boy” из любой соц-сети, которых в реальности просто не могло существовать. Симпатичный, заинтересованный только в том, что интересно тебе. На эту фальшь кажется даже Полина, забиравшая вещи для факультатива из шкафчика, обратила внимание, когда они проходили мимо.

― Во-первых, перебивать людей грубо, ― одёрнула Грегора Сэм, специально вставая между ним и Дэнни, от которого уже ощутимо тянуло холодом, а в голубых глазах начинали плясать едва-заметные зеленоватые искры. ― Во-вторых, я не состою в их клубе и поэтому не собираюсь лезть в работу Дэнни. Ну а в-третьих...

Коридор наполнился криками. Взвинченные и испуганные Птички: Элис, Софи и Катрин ― перебивая друг друга подбежали к Дэнни, зажимая его с трёх сторон и хватая за руки. Из их невнятного щебетания мало что можно было понять.

― ...Уэс там, в актовом зале...

― ...Ящик такой мерзкий...

― ...Ты же разбираешься...

Растерянный Фентон пытался слушать их всех сразу, но это явно ему не удалось. Подросток отчаянно краснел от неловкости и от того что его окружила стайка симпатичных девочек в коротких юбочках. Переводя взгляд с одной чирлидерши на другую он резко замахал руками пытаясь их успокоить.

― Тише-тише. По очереди и помедленнее, ― попросил он. ― Что-то случилось на репетиции?

― Пойдём! Только ты помочь сможешь! ― рыженькая чирлидерша с короткой стрижкой схватила его за руки и потянула в сторону актового зала, а блондинка с двумя хвостиками помогала ей, толкая паренька в спину.

― Прости, Сэм, ― брюнетка с толстой косой слегка поклонилась и сложила руки в извиняющемся жесте. ― Обещаю мы его вернём, ― быстро выпалила она отчаянно краснея и тут же убегая вслед за подругами.

― Кажется твой друг у девушек пользуется популярностью, ― заметил Грегор, неловко почесав шею.

― Я знаю, ― сдерживать гнев было слишком сложно. Особенно когда приходилось беспомощно наблюдать за тем как твоего друга уводят судя по всему в гарем. Тощего, покрытого веснушками и десятком шрамов, прячущего от окружающих историю браузера, но всё ещё друга который тебе и самой в какой-то степени нравится. Причём куда больше чем смазливый новичок.

― Может, если провести время втроём не выйдет, мы с тобой в кино сходим?

Он улыбался так, как будто знает её достаточно хорошо чтобы предложить что-то подобное когда она на столько очевидно не в настроении. Парень слишком очевидно к ней клеился, в надежде на то, что конкретно е�� было не интересно. Не с ним по крайней мере.

― Нет, ― коротко отрезала готесса, открывая шкафчик.

Ей хотелось только одного ― сложить лишние учебники на их законное место и отправиться домой, где она запрётся в комнате и будет до ночи слушать мрачное творчество любимой готик-рок группы иногда позволяя себе плакать во время эмоциональных партий вокалистки. Она планировала как можно дольше сидеть в своей чёрной комнате, пожертвовав ужином ради мыслей о тлене бытия и сверхъестественных существах с ярко-зелёными глазами.

Вместо того чтобы принять отказ парень прижал её к шкафчику, отрезав большую часть путей отхода собственным телом. Он был слишком близко. От запах какого-то “стереотипно-мужского” одеколона слегка защипало в носу и захотелось чихнуть. Так близко к ней имеют право подходить только лучшие друзья, но никак не парень, которого она знает пару дней. За учебниками, что готесса прижимала к груди, она почти незаметно потянулась ко внутреннему карману куртки за маленьким верным средством самообороны.

― Знаю, мы познакомились только вчера, но я бы хотел обменяться телефонами на случай если ты передумаешь, ― Грегор потянул ей небольшую бумажку с написанным от руки номером.

Сэм едва не застонала от раздражения и чувства усталости. Ну почему некоторые мальчишки просто не воспринимают слова “Нет”?

― Я как раз тебя искала, ― ручка с нежно-розовым маникюром схватила готессу под локоть как раз той руки, которой она сжимала небольшой раскладной ножик в кармане куртки. ― Ты что забыла, нам ведь уже нужно быть на факультативе.

Полина улыбалась как ни в чём не бывало. Соседка по шкафчику пахла сладкими цветами и шоколадом. Нитка с блестящими стразами в чёрных волосах отражала множество зайчиков всех цветов радуги, а новое платье слегка шуршало при каждом её движении. Сэм не успела не то что возмутиться, но даже что либо спросить, когда Полина с фирменной кокетливой улыбкой обратилась к Грегору.

― Ты ведь новенький да? ― спросила она, потихоньку отталкивая Сэм от парня. ― Прости, но боюсь что на сегодня у нас полно дел. Боюсь дальше придётся тебе обойтись без компании. Чао!

Девушка методично уводила готессу подальше от неудачливого ухажёра, покрепче сжимая её руку в своей, как будто бы опасаясь, что горячая и скорая на расправу Мэнсон выкинет что-нибудь лишнее. Петляя по коридорам девочки уходили всё дальше и дальше, Сэм поняла что идут они к запасному выходу, рядом со столовой. Обходной путь на случай если не хотелось сталкиваться с толпой учащихся у основного выхода.

― Что ты делаешь? ― этого вопроса Сэм не могла не задать, но вышло грубее чем она планировала.

― Помогаю тебе отвязаться от назойливого кавалера не прибегая к насилию, ― Полина ответила не раздумывая, слегка пожав плечом, мол, “а что такого?”

― Ты помогаешь мне?! Зачем? ― уже на подходе к запасному выходу Сэм высвободилась из цепкой хватки Полины.

― Девочки ведь должны помогать друг другу. Разве нет? Странно, кстати, что ты потянулась за этой штукой. Я думала ты против насилия. ― Полина звонко усмехнулась, указывая на чёрный раскладной ножик в руке готессы.

Капитан команды чирлидерш с любопытством склонила голову набок, разглядывая насупившуюся одноклассницу. Маленькие камушки в волосах всё больше казались частью её пышных локонов, а не обычным украшением. Алые губы накрашены без чётких контуров по последнему тренду, а под глазами лёгкими тенями была прорисована едва заметная тень, как у большинства корейский айдолов чтобы создать эффект “улыбающихся” глаз. Однако в исполнении Полины вся эта “милота” казалась коварной маской хитрой лисицы.

― Только по отношению к животным, ― мрачно буркнула девочка, сунув средство самообороны во внутренний карман куртки.

***

За кулисами актового зала, куда Птички притащили Дэнни не было ничего подозрительного, хоть и призрак выпустил изо рта небольшое облачко ледяного воздуха, показывая что нужно быть настороже. Хотя и не понятно было по какой причине. Вокруг только старые декорации, ряды вешалок с костюмами под пластиковыми пакетами, бутафорские мечи из пеноматериалов и одна голова дракона из папье-маше. Ни следов эктоплазмы, ни призраков (видимых по крайней мере).

― Так что у вас тут случилось? ― спросил Дэнни, продолжая оглядываться по сторонам.

Элис молча указала на небольшой деревянный ящик, рядом с головой мифической рептилии, пока Софи и Катрин прятались за её спиной. В старую на вид квадратную коробку вполне мог поместиться ненужный реквизит небольших размеров, но никак не кто-то вроде Уэстона, уже к своим шестнадцати годам вытянувшегося в росте почти до шести футов. В какой-то момент Дэнни даже подумал что Птички решили просто немного подшутить, но как же тогда новое ледяное облачко, сорвавшееся с губ, стоило только подростку подойти поближе к коробке и присесть на корточки рядом? Судя по надписи на крышке это была старая посылка из Англии, отправленная в прошлом веке.

― Этой коробке вчера сто лет исполнилось похоже, ― пробормотал Дэнни, протягивая руку к предмету.

― Осторожнее с этой штукой! ― пискнула Софи, высунувшись из-за плеча своей более смелой подруги.

― Да бросьте. Вы что всерьёз боитесь какой-то коробки? ― Дэнни почти смеялся, оборачиваясь на Птичек. Но при виде них, невероятно побледневших и медленно пятившихся назад, улыбка быстро сошла с лица.

В следующую секунду его протянутую к столетней коробке руку схватила мерзкая гигантская пасть, полная зеленоватой слизи но благо беззубая. Крышка маленького ящика оказалась ртом квадратной твари, что лишь казалась бесхозным пыльным предметом. Дэнни вскочил на ноги, попытавшись стряхнуть с себя эту странную штуку, но длинный мясистый язык существа быстро обвил его руку до самого локтя. Фентон пытался отпихнуть её и сорвать свободной рукой, но человеческих сил для этого было мало. Мерзкая тёплая склизкая штука, похожая на гигантскую улитку с раковиной-коробкой, довольно быстро начала засасывать парня внутрь себя, по змеиному натягиваясь на руку.

Дэнни, не задумываясь особо, превратился в Призрака, дав волю ледяным силам. Повинуясь скорее каком-то инстинкту, нежели целенаправленному желанию. Когда тебя жрёт коробка немного не до размышлений. Зелёный язык похожий на слизня быстро покрылся толстой коркой льда перестав затягивать Призрака в ящик. Парень вовремя взял себя в руки, усилием воли остановив заморозку.

― Уэс что, внутри этой штуки? ― уточнил Дэнни, высвобождая руку. Замороженные куски языка коробки-призрака падали на пол со стеклянным звоном почти сразу тая и испаряясь в тёплом воздухе.

― Да, ― с готовностью ответила Элис. Софи испуганно грызла ноготок на мизинце, а Катрин стиснула руку подруги так, что у неё казалось начали синеть кончики пальцев.

Попытка открыть крышку пасть навесу с первого раза оказалась провальной. Гнилое на вид дерево коробки, подточенное древесными паразитами оказалось на удивление крепким, а пасть мощной на столько, что удерживать её за склизкое подобие пустых дёсен оказалось не так то просто. Плоть монстра была похожа на желе, покрытое плотной тянущейся плёнкой и какой-то светящейся жижей, капающей на пол тягучими слюнями. Дэнни поставил коробку на пол, открыл крышку, придерживая самого беса коленом, и не давая крышке-пасти захлопнуться, уперевшись в неё ногой. Остаток языка с ещё замороженными кристаллами льда прикрывал вход в необъятных размеров глотку существа.

Запускать даже руку в перчатке в это тёплое зловонное нечто было также мерзко, как выгребать остатки отсыревшей и разваливающейся под пальцами пищи из раковины. Но работа есть работа. В глубине пасти Дэнни удалось нащупать руку Уэса. Вытаскивать его из слизкой ловушки оказалось не так-то просто, но дело пошло быстрее, когда удалось ухватить его за короткий рукав промокшей насквозь футболки.

Когда Уэстон оказался на воле Фантом, уже более сосредоточенно используя силу, запечатал прожорливый рот беса ледяной коркой. Ящик рычал, дрожал в его руках в попытке открыть пасть, но толстый слой льда ему не поддавался.

― Ты как? ― Дэнни, осторожно дотронулся до плеча баскетболиста с ног до головы покрытого малоприятной субстанцией, от которой разило полусгнившей пищей, прокисшей кашей и спортивной раздевалкой наполненной потными футболистами после сложного матча.

― Иу..., ― только и смог протянуть Уэс. Руки у бедолаги дрожали.

― Да уж, иу, ― Дэнни ободряюще улыбнулся, похлопав президента их маленького клуба по плечу. ― Ничего, это наверняка можно отмыть.

Чирлидерши рассыпались в благодарностях от которых начинали гореть кончики ушей. Должность невольного специалиста по чрезвычайным ситуациям имела свои плюсы в виде парочки милых поцелуев в щёку от симпатичных девочек. Проводив взглядом Уэса и Птичек, что помогали парню добраться до школьной душевой, Дэнни заметил на ноге Софи уже порядком подсохшие следы зеленоватой слюны призрачной коробки. Не удивительно что она больше всех боялась этой штуки и не удивительно, что в итоге в пасти монстра оказался Уэс, всегда готовый помочь девочкам по первому оклику. Пусть вампиры и сильнее средних людей их возраста, но всё же этого оказалось недостаточно чтобы самостоятельно справиться даже с мелким бесом.

Коробка дрожала и ворочалась в руках мальчика. Казалось что внутри ящика есть что-то ещё помимо неприлично длинного языка, что рвётся наружу, пытаясь пробить гнилые доски. Сложно было поверить в то что эта с виду ничем не примечательная штука оказалась вместительной на столько, что в неё влез немаленький баскетболист, да ещё и место для гигантского слизне образного языка осталось.

― Что ж, репетиция на сегодня явно откладывается, так что давай-ка я отнесу тебя в более подходящее место, ― обратился Фантом к ящику, невидимкой взмывая в воздух.

Родители скорее всего ��щё не успели установить датчики за сегодня, но всё же по пути к порталу стоило быть осторожным чтобы не наткнуться на ещё что-нибудь вроде дрона, который вчера пролетал над их районом. Эта подозрительная штука, принадлежащая неизвестно кому, немного встревожила маму, когда он рассказал о ней за ужином. А отец как обычно решил что это дело рук русских или китайских спецслужб.

Уже на подлёте к дому он заметил припаркованную на тротуаре незнакомую машину со странными номерами без указания штата. На пороге стояли двое людей в белых костюмах с которыми разговаривала мама и выглядела она страшно недовольной их визитом.

На всякий случай облетев улицу, Дэнни сделал петлю чтобы подлететь с чёрного хода сразу в лабораторию. Портал на удачу оказался открыт. Судя по количеству оборудования родители проводили какие-то тесты и собирали новые датчики когда их работу грубо прервали странные люди в белом. Удивительно что они вообще вышли открывать кому-то, бросив всё оборудование. Их из подвальной лаборатории обычно было ничем не вытащить когда они были заняты, а тут...

Дэнни осторожно опустился на пол рядом с порталом. Прошлый визит в зону духов всё ещё был страшным воспоминанием в его голове, поэтому он решил просто выкинуть покрытую льдом коробку в портал и не мотать ни себе, ни Призраку лишний раз нервы походом в зеленоватый Потусторонний мир. Возвращать себе человеческий вид или хотя бы видимость он не спешил. Внятно объяснить взрослым как он попал домой всё равно будет невозможно, а вот послушать о чём могут говорить с родителями подозрительные визитёры стоило.

Осторожно пролетев наверх сквозь потолок Дэнни как можно ближе подобрался к гостиной.

― ... экто вспышки в вашем доме возникают подозрительно часто и по чистоте похожи на те, что испускает это существо, ― говорил один из людей в белом, но подросток не мог понять кто именно. Обоих скрывала широкая фигура отца.

― Повторюсь, вас ни в чём не обвиняют, ― поспешил дополнить слова коллеги второй визитёр. ― Просто в качестве меры предосторожности мы бы хотели проследить за вашими исследованиями и понять, действительно ли “существо” с ними связано. Это всё исключительно ради вашей же безопасности. Наше сотрудничество может быть взаимно выгодным.

― А я вновь отвечу нет, ― резко отрезала мама, явно не давая отцу ничего сказать первым. ― Наше исследование в данный момент времени не может безболезненно принять новых наблюдателей. Да и работа с новыми организациями в планы не входила как минимум до следующего квартала. А теперь я прошу вас уйти. У нас ещё полно работы.

“Ты не думал, что помимо меня и твоих родителей в этом мире есть кто-то ещё, кто заинтересован в изучении тех, кого в нашем мире принято называть Призраками?” ― слова Влада невольно всплыли в памяти снова. Кажется именно сейчас Фантом понял кого мог иметь в виду Мастерс. Люди явно были настроены серьёзно и просто так от родителей не отстанут. А если предположить о каком “существе” они говорили, то дело определённо начинало пахнуть жареным. И не только для него лично.

***

Возвращаясь с небольшой поездки в родное УВД, Котова не ожидала увидеть на проходной свою дочку. Да ещё и с огромным синяком на лице из-за которого один из редуцированных глаз на виске закрылся, а тот что находился на месте левой брови почти не открывался, покрывшись сеточкой лопнувших капилляров. Благо основой глаз вроде бы был повреждён не сильно. Девочка с растрёпанными косичками и в грязном шерстяном школьном платье, надетом поверх дутых тёплых штанов, грустно сидела на лавочке вертя в пальцах первый анютин глазок, с которого уже почти опали все реснички. Иванов никак комментировать это не стал, лишь поспешно прошёл по электронному пропуску в отделение Спецбиотеха, пропуская Мухтара через турникет. Делал всё чтобы не мешать, в кои-то веки.

― И давно тут сидишь? ― спросила женщина, стягивая с головы шапку и расстёгивая верхнюю пуговицу кителя.

Вместо ответа девочка неопределённо пожала плечом и положила потрёпанный цветок между страниц одной из рабочих тетрадей, пачкая бумагу его слезами. Котова вздохнула. Опять все чернила поплывут, а сама девочка будет жаловаться, что не может ни слова из конспекта урока прочитать.

― С кем на этот раз подралась? ― женщина присела рядом с дочкой на скамейку. За последние полгода ей учителя уже один раз писали письма счастья, вклеивая их в дневник дочери, и причина всегда была одна и та же. Новая четверть не успела начаться, а уже опять всё по новой.

― С Шуркой, ― буркнула девочка потирая ушибленные глазки. ― Она меня опять аномалией обозвала, а после того как узнала что Никита меня на танцы позвал, ещё и компотом облила.

― И ты опять начала решать вопросы грубой силой, ― вздохнула Котова, заканчивая мысль за дочку. Жить становится сложнее когда получаешь небольшое поражение инфильтрацией даже взрослым. Что уж о детях говорить, особенно когда глазки арахнида у тебя с рождения. Не то чтобы всё было совсем плохо, но скверный характер дочери определённо делал некоторые ситуации хуже. ― Соня, я тебе уже говорила нельзя просто лезть с кулаками на всех кто тебе не нравится.

― Она первая начала! ― обиженно воскликнула девочка, подскочив на скамейке.

― А ты продолжила. Это делает тебя не лучше самой Шурки, ― спокойно продолжила Котова, внимательнее разглядывая синяк. Арахнидоподобные глаза дочери очень сильно редуцированы и видели плохо, но всё ещё были важными органами, повреждать который было так же опасно как и основные глаза. ― Возможно мне и правда стоит перевести тебя в другую школу, раз в нынешней к тебе плохо относятся, а учителя спускают это учащимся с рук.

Девочка притихла и опустила глаза в пол, разглядывая забрызганные грязью сапоги, и шмыгнула носом. Да, там где Соня учится сейчас у неё были и друзья, но если потасовки продолжаться в том же духе, то однажды она просто вернётся домой имея на один глаз меньше. “Это просто детские игры” ― обычно отмахивались от проблемы некоторые педагоги. Ясно было что того, кого они искренне считали “инфильтратом” им защищать совершенно не хотелось. Хотя возможно дело было даже не в дополнительных глазах, а банальном нежелании разнимать детей на переменах. Дело это неблагодарное.

Котова погладила девочку по тёмным волосам, поправила взлохмаченную чёлку и сбившийся белый воротничок. Было ещё одно, что женщина пока не применяла, предпочитая давать дочери возможность самой попытаться решить конфликт, ― поговорить с родителями зачинщицы всех этих потасовок. Раз уж учителя ничего не делают, то возможно сделают родители. Особенно если прийти к ним сразу после работы, не снимая форму.

― Таня, ― осторожно позвал её через турникет Иванов. ― Не хочу мешать, но там у нас “гость”. Работы пришёл подкинуть, ― так в ННИ говорили только об одном человеке ― госте из параллельной реальности, который в своё время стал для Котовой своеобразным пропуском на высокую должность.

После того как вспышки Инфильтрации стали чуть реже и менее разрушительными, по всему Союзу стали регистрировать небольшие прорехи в реальности. Хотя вполне вероятно что они открывались по всему миру, но это уже настолько незначительные детали, что о них особо не задумывались. Порталы в основном были безобидными аномалиями из которых никто опаснее биомеханоида до сих пор не появлялся. Но этот человек выделялся на фоне странствующих аномалий своей гуманоидностью. От обычного гражданина его не отличало практически ничего кроме гипертрофированных клыков и широких знаний в области электроники, генетики и экономики. Именно из-за последнего его и держали на виду. Кто бы не захотел воспользовался такой ��никальной возможностью получить полезную информацию от гостя из другого измерения? Его мысли и идеи очень сильно противоречили основной линии партии, но сотрудничество всё равно выходило на удивление выгодным. И именно Котова, будучи ещё молодым и неприметным сотрудником милиции поспособствовала началу столь продуктивной коммуникации с представителем другого мира.

Однако типом он был скользким, мягко говоря. Не делал ничего, чтобы не принесло лично ему хоть минимальной выгоды. Капиталист, что с него взять. А раз он пришёл добровольно, то скорее всего, это дополнительное взаимодействие будет в лучшем случае сложным для них. Котова поднялась со скамейки и, проведя дочку через турникет, вручила ей пять рублей (будь ты проклята инфляция), попросила её подождать в столовой и пообедать как следует. Дома они сегодня будут поздно.

***

В интернете было не очень много конкретики в отношении призрачных вещей. Парочка упоминаний в старых японских легендах, да и только. А может быть просто сосредоточиться на поиске у Дэнни никак не получалось после того как он стал свидетелем визита странных людей в белом. Кто знает.

Нервы шалили весь день, а во время ужина ещё и началась небольшая перепалка между родителями из-за которой он и Джесс соскочили с ужина как можно быстрее. Нет, мать и отец не кричали как обычно, никто из них так и не повысил голоса, но причина спора... Джек был не против кооперации с ребятами в белом, а вот Мэдди этого желания не разделяла.

Заперев за собой дверь комнаты подросток устало плюхнулся на кровать. После ночного комнатного снегопада этим утром всё одеяло было мокрым и заправлять постель на день он не стал, чтобы всё успело высохнуть. Вернувшись домой Дэнни первым делом выключил отопление в своей комнате. Призраку было ужасно душно и хотелось больше прохлады, чтобы было проще переваривать всю поступившую за день информацию.

Он то и дело поглядывал на террариум с Шарлоттой. Увы, но паукам нельзя быть в холоде долго, так что минимальное отопление в конечном итоге пришлось включить обратно. Просто для того чтобы на место мёртвых насекомых не приполз десяток новых.

Было уже довольно поздно и родители, и сестра скорее всего уже мирно спали пока он в свете лампы на прикроватной тумбе всё ещё бороздил просторы интернета. На подушке рядом с собой Дэнни заметил паука, похожего на одного из тех, которые жили рядом с термосом. Он сел на кровати и внимательно присмотрелся к террариуму. Там внутри суетился второй паук, выбравшийся из своей норы. Поведение было более чем нетипичным, ведь раньше они просто прятались отказываясь даже от еды.

“Неужели ты хочешь поговорить?” ― подумал Дэнни, подставляя ладонь пауку на подушке. Насекомое быстро залезло на руку парню, и поджал под себя лапки так чтобы казаться как можно меньше.

― Я просто спятил, ― пробормотал Дэнни вздыхая. То что он собирался сделать не одобрил бы Гринпис.

Собравшись духом подросток сунул в рот паука и как можно быстрее проглотил это маленький и ещё живой комок. Он чувствовал как в горле паук распрямил свои лапки и пополз вниз по пищеводу. Мерзкое чувство было чем-то схожим с прилипшей в глубине горла горькой таблеткой, но справившись с тошнотой Дэнни сосредоточился чтобы услышать Шарлотту.

Открыв глаза он увидел девочку, как и вчера сидящую на полке вместо террариума. Он молча прислонила палец к губам, прося подростка молчать, и указала пальцем на окно.

Подняться с кровати под действием сил демоницы было сложно. Словно ради каждого движения приходилось рвать невидимые нити, стягивающие тело в подобие кокона. Но оно того стоило. Подойдя к окну Дэнни заметил на раме снаружи небольшое устройство, слегка припорошенное свежим снегом, похожее на миниатюрный видеорегистратор. Открыв окно Дэнни снял с рамы небольшое устройство чтобы как следует рассмотреть. Очевидный окуляр маленькой камеры и небольшие отверстия в корпусе, скорее всего бывшие микрофоном: устройство для наблюдения, но явно не принадлежащее родителям. Сжав пальцы в кулак подросток уничтожил гаджет, получая определённое удовольствие от хруста корпуса в ладони. Проверив второе окно он так же снял и раздавил неприметный жучок.

“Эти штуки ведь как глаза, верно?” ― спросила Шарлотта, глядя на парня с высоты полки.

― Вроде того, ― кивнул подросток садясь на кровать. ― Глаза и уши. Зачем ты мне об этом рассказала?

Девочка немного помолчала глядя Дэнни прямо в глаза, прежде чем ответить:

“Я говорила, что моя цель это охотники и палачи Фентоны, ― она вновь начала медленно раскручивать веретено с зеленоватыми рунами. ― Те кто приходил и оставил эти штуки подходят по двум из трёх этих критериев, хоть и не являются Фентонами”.

Ночью подросток снова спал плохо, подскакивая из-за каждого шороха. Прислушивался к звукам с улицы и пару раз поднимался чтобы, чуть-чуть приподняв жалюзи, посмотреть наружу. Особого удивления не было когда он заметил уже знакомую белую машину со странными номерами, припарковавшуюся у дома напротив. Кем бы эти люди ни были потерю жучков они не могли не заметить и скорее всего планировали компенсировать, пялясь на окна его комнаты всю ночь.

В последний раз Дэнни подскочил на постели услышав шаги в коридоре. Часы показывали шесть утра, значит это была мама, как обычно проснувшаяся пораньше, чтобы приготовить завтрак. Он чувствовал себя разбитым, вылезая из под одеяла. Где-то в глубине черепа зарождалась мерзкая головная боль, но не это было сейчас проблемой. Мысль о том что эти странные люди следили не конкретно за ним, а вообще за всем домом с трудом пробивалась через зарождающуюся мигрень. Ещё не вылезая из пижамы и не утруждая себя поиском тапочек, подросток взял со стола остатки двух жучков с окон своей комнаты и спустился вниз, на кухню, где мама уже начала жарить блинчики.

― Доброе утро, солнышко, ― она улыбалась как обычно, делая вид что вчера они с отцом не разругались снова. ― Ты сегодня рано.

Подросток покосился на окно кухни и подошёл поближе, молча положив на столешницу рядом с плитой остатки жучков. Женщина некоторое время осматривала детали, а потом, молча отодвинув с плиты сковороду, спросила:

― Где ты это взял?

Он указал на окно. Так же молча как и Шарлотта вчера. Что-то говорить казалось лишним и бессмысленным. Каждое сказанное ими слово могло быть истолковано так как удобно тем кто их слушает и использовано против них чуть позже. Мама долго приглядывалась к окну, подойдя поближе и, видимо найдя то что искала, строгим тоном велела ему идти разбудить отца.

В школе он первым делом взяв под руку Такера и Сэм выдал им обоим сжатую информацию о произошедшем и короткую просьбу помочь: “Нужно найти ребят из клуба и предупредить о том что в городе помимо моих родителей есть ещё охотники. Ребята серьёзные и ищут какое-то существо, но я не знаю какое конкретно. Найдёте наших, скажите им быть осторожнее”. Молча кивнув друзья разошлись чтобы как можно быстрее в толпе учащихся найти членов “Мифологического клуба”. Сам же Денни в первую очередь направился в кабинет директрисы Ишиямы. Уж если кто и должен был быть в курсе в первую очередь, так это она, а уже потом следовало найти Уэстона.

***

Оу был в плохом настроении. Мальчишка Фентон, странный фрик, мало того что был очевидно слегка чокнутым, так ещё и нашёл жучки так быстро, что никакой полезной информации они выудить с их помощью не успели. А ведь со стороны этот подросток казался недалёким и замкнутым аутистом, который редко смотрит людям в глаза. Подобной наблюдательности не ожидаешь от кого-то кто разговаривает сам с собой и жрёт насекомых.

От воспоминаний о том, как этот маленький псих закинул в рот мёртвого паука, зачесалась шея. Он напоминал Агенту бывшего одноклассника: тихого и неприметного, которого все старательно игнорировали из-за того, что однажды кто-то заметил как он поедает голубей, этих пернатых летающих крыс, спрятавшись под школьной трибуной. От него веяло ненормальностью, чем-то чего не должно быть у обычных людей. Чем-то больным.

Вернувшись к анализу данных, которые успели собрать дроны и личным досье на всех членов семьи Фентонов, Оу пытался отодвинуть мысли о маленькой мерзости подальше, чтобы ��ни не мешали ему работать. Но полностью сосредоточиться на делах не вышло.

Оказалось что оба ребёнка Фентонов учились в Касперской школе, втором по активности эктоплазматических вспышек месте в городе. Было ли это обычным совпадением или же закономерностью ― неизвестно. Но школа определённо была тем местом, которое им нужно посетить и чем раньше, тем лучше.

***

Атмосфера в на уроках была мягко говоря нервной и дело даже не во внеплановой проверке, которую опять затеял мистер Лэнсер. Периодически поглядывая на дверь каби��ета, Дэнни лишь отсчитывал время до окончания уроков, желая поскорее уйти из школы. Вопрос “куда” он собирался уходить оставался открытым, но даже Призрачная Зона сейчас казалась относительно безопасным местом в сравнении с реальным миром.

Было бы спокойнее если бы он знал точно, какое “существо” ищут люди в белой форме. Даже если бы это оказался он сам. Всё лучше чем эта нервная неопределённость и мысли о том, что под удар может попасть кто-то из знакомых. Кто-то слабее него, у кого не хватит сил или способностей отбиться. Если за Викторию он не переживал, Болотница могла во многом ему самому дать фору, но вот Мэй или Уэстон с Птичками... Что они могут противопоставить охотникам, подозрительно похожим на правительственных агентов из кино?

Стоило только раздаться звонку, как Дэнни подорвался с места и, оставив на столе Лэнсера листок, выбежал из кабинета вместе с едва поспевающим за ним Такером.

― Ты успел кого-нибудь предупредить до начала уроков? ― Дэнни на ходу старался выудить из рюкзака помятую пачку сигарет, купленную этим утром по дороге в школу. Маленький подкуп для Пойндекстера, ради которого он скорее всего согласится сидеть в шкафчике и не отсвечивать лишний раз.

― Тори, Элис и Уэса, ― отчеканил Такер, нагнав друга. ― Что тебе сказала директриса?

― Ничего конкретного. Попросила сразу после уроков уйти и погулять где-нибудь часов до восьми прежде чем пойти домой, ― Дэнни пытался мысленно сформулировать просьбу для Сидни сидеть тихо так, чтобы вредный полтергейст не принял её как вызов. ― Не ходить по одиночке, не разговаривать с незнакомцами и так далее. Всё это мы и так знаем. Она думает что эти ребята в белом не “самозанятые” и не из частной фирмы, а это уже проблема.

― Правительство? ― уточнил Такер полушёпотом.

― Боюсь что так, ― Дэнни набрал пароль на замке своего шкафчика. ― И как на зло именно сейчас Мастерс не доступен.

Сидни при виде пачки сигарет быстро согласился на условия Фентона. Чего только не сделает зависимый от никотина покойник, ради того чтобы получить то, что при жизни было его единственной радостью. Протянув из зеркала чёрно-белую руку он жадно схватил слишком красочную на фоне его за зеркальной реальности пачку и растворился в отражении. Лишь бы он не нарушил своего обещания и действительно не высовывался, если кто-нибудь решит проверить личные вещи учащихся.

Однако в школе был тот, от кого отвязаться стало практически невозможно. Грегор снова прицепился к Сэм как пиявка и навязал свою компанию, чтобы погулять после школы. С одной стороны это было неплохо: обычный человек в компании делал их чуть менее подозрительными и асоциальными. Но с другой, в его компании было даже толком не обсудить ничего.

Пока самоназванный новый друг стоял в очереди за заказом вместе с Такером, Дэнни, поближе подсев к подруге шепнул:

― Чего эта пиявка к тебе так присосалась?

Сэм лишь тяжело вздохнула, старательно делая вид, что не замечает того, как на неё смотрит Грегор. Как улыбается, поправляя солнцезащитные очки. Вчера Полина на удивление точно дала ему определение, назвав одержимым. Популярная девочка в сортах поехавших парней явно разбиралась хорошо, рассказав о том, как однажды заметила в шкафчике одного из своих поклонников импровизированный алтарь в свою честь. Пусть в её исполнении это и звучало как забавная шутка, но где-то в глубине души вызвало страх. Кто знает что однажды придёт в голову подобному психу, если объект его обожания начнёт встречаться с кем-то, например.

― Понятия не имею, ― честно ответила девочка, ― Можешь посидеть рядом со мной, пока мы с этим парнем вместе? Он меня напрягает. Вчера за обедом за ноги меня лапал под столом. Не хочу чтобы он и сейчас сидел рядом.

Дэнни молча кивнул. На фоне слежки со стороны охотников прилипчивый извращенец в их компании не самая большая, но определённо неприятная проблема от которой стоило бы избавиться в ближайшее время. Подросток даже успел пожалеть что выбросил призрачную коробку в Портал. Напугать беззубым бесом этого чудика было бы сейчас не лишним. Определённо привлекло бы внимание парней в белом, но скорее всего не к нему.

― О чём болтаете? ― Грегор попытался подсесть к Сэм, потеснив Дэнни, но тот не сдвинулся с места и парню пришлось устроиться напротив.

― Да так, обсуждаем детали для паровой машины Такера, ― лож легко сорвалась с языка Фентона и её с такой же лёгкостью подхватил Фоули.

― В сарае твоих родителей нашлось что-нибудь полезное? ― спросил он, усаживаясь напротив и передав другу бургер и картошку с сырным соусом.

― Нет, если честно. Я ещё не всё барахло перебрал, но после того как наткнулся на светящуюся в темноте флешку с разбитым корпусом, начал думать, что присоединять все эти штуки к компьютеру неполезно, ― Дэнни педантично обернул бургер салфеткой чтобы не держать еду грязными руками.

― Да брось, я сейчас на любую полезную деталь соглашусь, даже если она будет радиоактивной, ― усмехнулся Фоули.

― Что ты опять задумал, киберпсих? ― Сэм быстренько схватила с подноса Грегора свой апельсиновый сок, стараясь не смотреть на новичка лишний раз.

― Да так, небольшого бота в компьютерном клубе тестируем, а у мой старенький системник его код нормально не тянет, ― Такер беззаботно пожал плечами, бросив быстрый взгляд на улицу и толкнув Дэнни по ноге под столом.

Окинув взглядом парковку за окном Дэнни заметил там уже знакомую машину с подозрительными номерами. Эти ребята как будто бы именно его преследовали. За тонированными стёклами было плохо видно водителя, а жаль. Хотелось бы знать в лицо тех, с кем имеешь дело.

― Такер, а ты не боишься, что после подключения деталей, бывших в использовании у родителей Дэнни, твой бот обзаведётся самосознанием и попытается мир захватить? ― Сэм старалась сохранять свой обычный саркастичный настрой. Шутила, старательно игнорируя извращенца напротив.

― Прямо как Халл девять тысяч? ― после слов Грегора смеяться стало как-то неловко. Парень в их маленькую компанию не вписывался от слова “Совсем”, но как будто бы был единственным, кто этого упорно не замечал, продолжая как ни в чём не бывало улыбаться и жевать вегетарианский сэндвич.

Когда вся еда была съедена, а все неловкие диалоги разбились о попытки Грегора впихнуть себя в их компанию, а продолжать сидеть в кафе молча было как минимум странно, заведение пришлось покинуть. На улице было относительно тепло и не очень снежно, так что решение немного пройтись к ближайшему парку напросилось само собой. Но, как и следовало ожидать, белая машина их просто так не оставила.

Периодически оборачиваясь Дэнни то и дело видел её, медленно продвигающейся по дороге или дожидающейся у обочины. Сомнений не осталось, следят именно за ним, либо как за потенциальным “существом”, либо как за одним из Фентонов с помощью которого можно будет надавить на родителей и добиться того самого “сотрудничества”, которое они так настойчиво предлагали им вчера. И тут ещё большой вопрос, какой из этих вариантов хуже.

В очередной раз обернувшись, подросток заметил как из машины вышли двое мужчин, обритых налысо. У него была возможность как следует их рассмотреть, пусть и недолгая. Мальчик совсем не смотрел под ноги и, споткнувшись обо что-то, полетел на тротуар, больно ударившись о кирпичную кладку подбородком. Выругавшись сквозь стиснутые зубы он подавил желание сплюнуть кровь из прикушенного языка.

― Дэнни! ― Сэм обеспокоенно подбежала к нему первой, помогая подняться. ― Ты как?

― Нормально, ― ответил он, с шипением стирая проступившую на подбородке кровь. ― Есть салфетка или что-то такое?

Готесса быстро выудила из кармана пальто фиолетовый платок с чёрным принтом пауков и паутины. Слишком красивый чтобы его пачкать, но лучше чем заливать кровью кирпичную кладку.

― Это ещё что? ― Такер с недоумением смотрел на предмет, из-за которого друг поцеловался с тротуаром.

Небольшой деревянный ящик, с виду хлипкий и изъеденный древесными паразитами. На крышке красовался английский адрес отправителя и уже более чем столетняя дата отправки. Похоже в Призрачной Зоне эта коробка оставаться не пожелала и вновь явилась чтобы подобным странным образом отомстить Призраку за отмороженный вчера язык. Изо рта Дэнни вырвалось облако ледяного воздуха, которое удалось спрятать за платком Сэм от посторонних глаз.

― Это что? ― Грегор полез вперёд, потянувшись к призрачной коробке прежде чем его успели остановить.

Прикосновение тёплых рук словно пробудило мелкого коробкообразного беса. Крышка ящика открылась демонстрируя непомерно длинный язык и пасть, в этот раз полную острых, похожих на гигантские щепки, зубов. Кем бы эта тварь не являлась, ��на явно эволюционировала со вчерашнего дня.

Грегор с криком выронил ящик из рук до того как острые зубы успели цапнуть его. Дэнни среагировал быстро, схватив незадачливого парня под руку и бросившись бежать в сторону парка вслед за друзьями. Стоило сказать непонятной коробке спасибо, она на какое-то время явно отвлечёт на себя парней в белом.

― Это ч-что, был пр-при-израк? ― заикаясь то ли от испуга, то ли от быстрого бега, спросил Грегор.

― Добро пожаловать в Парк Мира, ― раздражённо бросил Дэнни, грубым жестом стирая с шеи небольшую струйку сукровицы из разбитого подбородка.

***

― Вы сегодня опять опоздали, юная леди! ― выпалила вместо приветствия миссис Мэнсон, встречая дочку на пороге.

― Вовсе нет, ― Сэм, не обращая внимания на родительницу, прошагала в дом, не снимая пальто. После побега от демонической коробки Грегор ретировался и их компания наконец-то смогла себе позволить вздохнуть свободно и даже немного поиграть в снежки. ― Сейчас без пяти семь, а ты велела мне быть дома до восьми. Чисто в теории я могла гулять ещё час.

― Опять ты цепляешься за незначительные мелочи, ― закатила глаза женщина, следуя за дочерью на второй этаж.

― Час это “мелочь”? ― не удержалась от сарказма готесса.

― Сэм, ты прекрасно знаешь о собственном графике, ― женщина не отставала. ― Чем раньше ты возвращаешься домой, тем лучше. Чем меньше времени ты проводишь с этим своим так называемым “другом” Фентоном, тем лучше для тебя же.

― Может хоть раз ты не будешь критиковать моих друзей? ― сорвалась девочка, на пороге своей комнаты. ― Тебе Дэнни не нравятся только потому, что это не ты его выбрала. Тебе вообще не нравиться ничего что ты не можешь контролировать целиком и полностью, включая меня!

― Сэм...

― Хватит, мама. Просто... ― Сэм заикнулась, стараясь собраться с мыслями. ― Просто хватит. Я дрянная и неправильная дочка, которая тебя не слушает и дружит с такими же дрянными и неправильными людьми. Я поняла.

Закрыв за собой дверь на замок девочка поспешно натянула наушники и сделала музыку погромче. Пальцы дрожали от злости и обиды, когда она листала плейлист на стареньком побитом плеере, купленном на барахолке за те деньги, которые удалось заработать летом, расставляя товар в книжном. Он иногда уже начинал глючить, пуская по маленькому экранчику рябь, но заряд держал хорошо. А самое главное он был её. Её целиком и полностью и у родителей не было возможности упрекнуть её в том, что она забила своими “сатанинскими” песнями купленный на их деньги гаджет.

Забившись в любимый угол комнаты девочка стянула с себя пальто, небрежно кинув его на пол и погрузилась в громкую музыку, которую иначе как шумом домашние не называли.

Порой она завидовала друзьям. Даже Дэнни, чьих родителей уж точно нельзя было назвать идеальными, но они его хотя бы не контролировали так как её. Не следили за каждым шагом, не запрещали общаться с кем-либо. Она помнила времена когда только познакомилась с тихоней Фентоном в третьем классе. До этого она училась дома и её очень сильно удивило то, что мама мальчика не отобрала у него телефон сразу после того как они пришли к нему домой в компании Такера, чтобы немного поиграть и посмотреть мультики на старом кассетном плеере. Женщина даже не заглядывала к ним в комнату ни разу пока они весело проводили вместе время.

Да, у парня, как выяснилось позже, было много скелетов в семейном шкафу, но все же даже они не казались Сэм настолько страшными как этот удушающий контроль.

Она вздрогнула, когда в кармане вязаной жилетки завибрировал телефон, точно так же купленный на старательно отложенные с подработок деньги. Это было сообщение не от Дэнни и даже не от Такера, а от Полины, с которой она как-то слишком удачно разговорилась, после побега от назойливого Грегора. Чирлидерша прислала ей фото потрёпанной колоды таро со следами паутины и ненавязчивое предложение “погадать как-нибудь после школы”.

“Может не такая уж она и кукла, какой кажется”, ― улыбнулась про себя Сэм, раздумывая над ответом на такое интересное предложение.

***

― Лучше чем ничего, ― со вздохом констатировал Кей глядя на живую коробку, запертую в небольшой клетке.

Фентоны на удивление успешно зачистили все расставленные ими жучки, хоть им и пришлось потратить на это большую часть дня. И, несмотря на то что глава семейства не против был с ними сотрудничать, теперь то уж его жена ничего подобного не допустит. В Касперской школе также всё оказалось глухо. Любая активность прекратилась стоило им только внести эту точку на карте в список на посещение. Директриса отказалась сотрудничать, ссылаясь на отсутствие у них веских причин для поверок. Их можно было выдумать, но подобного шага делать не потребовалось. Один из учителей, лысоватый преподаватель литературы, согласился им помочь и не ставить в известность госпожу Ишияму. Однако даже это ничего не дало.

С кем бы они не имели дела, Существо явно действовало на опережение. Словно знало каждый их шаг наперёд. Они уже имели дело с гостями из другого измерения, но все эти зеленоватые кляксы, больше похожие на слаймов-переростков, не отличались ни интеллектом, ни силой. А эта штука...

Единственное размытое фото чёрно-белого существа с яркими зелёными глазами на лице без каких либо выдающихся черт висело на пробковой доске в самом центре. Его ни с чем и ни с кем так и не удалось связать, но сдаваться и уходить из Парка Мира с пустыми руками было бы непозволительной роскошью.

Призрачная коробка была единственным сложным эктоплазменным существом, что оказалось у них в руках. Хоть оно и близко не походило на “Объект”, Кей убеждал себя в том, что это лучше чем ничего.

― Кофе? ― обратился к нему напарник, протягивая одноразовый пластиковый стаканчик из ближайшей дешёвой забегаловки.

Напиток был мерзким и пережаренным. Слишком несладким и даже без молока, но Кей с жадностью сделал глоток бодрящего напитка. После целых суток на ногах он готов был залить в себя что угодно, лишь бы это помогло не заснуть.

― Мерзость, ― выдохнул Кей, вновь поворачиваясь к ловушке. ― Какого чёрта!

Клетка оказалась пустой. Древний ящик словно испарился стоило только отвести от него взгляд.

***

Вечером Дэнни не нашёл никаких новых подозрительных устройств ни на окнах снаружи, ни внутри своей комнаты. Да и пауки Шарлотты не показывались, как обычно прячась в своих норах. Но сны мальчика всё равно были тревожными. Он снова был на поляне у края тёмного леса. Снова пытался окликнуть существо с горящими зелёными глазами, скрывающиеся в густой тени деревьев. Но безрезультатно.

Одно радовало, проснувшись рано утром в выходной он чувствовал себя немного более отдохнувшим ��ем вчера. Лёжа на кровати он долго вглядывался в потолок, пока на прикроватной тумбе коротко не завибрировал телефон, оповещая о новом сообщении. Лениво потянувшись он сел и первым делом увидел на полу у кровати не домашние тапочки, а уже знакомую назойливую коробку.

“Похоже зря я переживал так на счёт этих ребят. Они даже коробку поймать не в состоянии” ― усмехнулся Дэнни, разглядывая ящик на котором прибавилась всего-то пара царапин, ― “Интересно по какой причине ты привязался именно ко мне?”

Он осторожно протянул к коробке руку, но вовремя одёрнул себя:

― Только, чур, не кусаться, ― обратился он к ящику строгим тоном, прежде чем осторожно дотронулся пальцами до крышки. Погладил, как обычно делают с животными в зоомагазине, прежде чем принять решение о покупке нового домашнего любимца.

Между щелей досок на крышке открылся большой карий глаз, заставив Дэнни резко отдёрнуть руку. Это существо и правда эволюционировало, причём довольно быстро. Из под туловища появились шесть деревянных ножек, чем-то напоминающих паучьи лапки. Сочленения деревянных лапок светились зеленоватым, как и длинный язык, который коробка вывалила наружу почти по-собачьи двоша.

― Знаешь, а ты почти милый когда не рычишь и не кусаешься, ― улыбнулся подросток, погладив призрачную коробку ещё раз над гигантским глазом и ушёл в гардеробную, переодеваться. Не очень удобно, но так ему лично было спокойнее. Тонкая деревянная дверь создавала хотя бы видимость того, что Шарлотта за ним не следит.

Когда Дэнни, уже готовый к новому дню, вновь появился в комнате, паукокоробка уже устроилась на его разобранной кровати, комкая одеяло лапами и пачкая слюной подушки. После этой штуки ему точно нужно будет постирать бельё и желательно несколько раз. Взяв телефон он наконец-то прочитал сообщение. Мастерс оставил ему короткое сообщение с просьбой не беспокоиться и подойти по очень странному адресу. И это весь ответ на его сообщения о людях в белой форме?!

С другой стороны, если так подумать, Влад в целом был человеком довольно хладнокровным. Это не раз доказали и их совместные тренировки, и те моменты когда он обращался к нему за медицинской помощью после серьёзной драки. Однако выполнение подобной размытой просьбы требовало от Дэнни такого уровня доверия, которого у него не было даже для родителей. Не долго думая он набрал уже знакомый номер, просто чтобы убедиться кое в чём.

― Доброе утро, Дэнниел, ― голос определённо принадлежал Мастерсру. Тон был спокойным и расслабленным, как обычно. Никакого подвоха. ― Не думал что ты просыпаешься так рано по выходным.

― Этого не было в планах, ― призрачная коробка начала грызть деревянными зубами любимую подушку так что перья полетели. ― У вас всё нормально? Странно было получить от вас просьбу встретиться, ― подросток прижал телефон к уху плечом и силой начал вырывать подушку из деревянных зубов маленького беса. Зверёк воспринял это как игру и начал лишь активнее драть зубами ткань. Добился Дэнни только того что в воздух взлетела охапка лёгких перьев, закружившись как белые хлопья в снежном шаре, а подушка была окончательно испорчена на радость монстру. Он разочарованно выдохнул. К стирке добавилась ещё и уборка комнаты.

― К тебе тот же вопрос, Дэнниэл, ― голос Влада звучал удивлённо. ― Ты что успел завести собаку?

― Не совсем, она сама завелась, ― Дэнни перехватил телефон поудобнее, глядя на прыгающего по кровати паукообразного деревянного монстра с повадками корги. ― Не возражаете если я приду в компании этой “собаки”? Мне нельзя оставлять его дома одного.

― Эм, нет,... Не возражаю, ― Мастерс, похоже, был более чем озадачен. Можно было дать себе маленькую медальку под названием “за то что поставил в тупик человека, которого невозможно было поставить в тупик”. ― Во сколько ты сможешь быть на месте?

― Если получится, выйду минут через пятнадцать и буду к девяти, ― Дэнни при помощи телекинеза собрал разбросанные по всей комнате перья и отправил их в мусорную корзину. Его счастье, что вчерашняя возня с жучками не оставила родителям достаточно времени для окончательной установки датчиков. И значило это то, что уборка станет быстрее и легче. ― Вам это будет удобно?

― Разумеется, ― по тону голоса было легко представить лёгкую сдержанную улыбку мужчины. ― Здесь проходят небольшие ремонтные работы, так что не пугайся. Думаю дорожные знаки станут для тебя хорошим ориентиром.

***

Они приехали к дому Фентонов как только получили сигнал с дрона о новой вспышке эктоплазматической активности. Дорога заняла меньше десяти минут, но когда они уже были на месте от потустороннего воздействия не осталось даже искры. Чёртово невезение их буквально преследовало. Сначала Фентоны, потом потеря любой активности в точках аномальных вспышек, а в завершении всего ― побег пойманного объекта.

Раненная рука сегодня ныла сильнее обычного. Похоже игнорирование смены повязки этим утром грозило ему небольшим воспалением, но Кей был готов с этим смириться ради мизерной возможности не завалить очередную миссию. И поэтому увидев знакомую старую коробку в руках мальчишки Фентона ни он, ни его напарник не раздумывали, прежде чем отправиться за ним, по улочкам спального района.

Осознавал ли паренёк что за штука находиться в его руках? Понимал ли что случиться, если оно решит проснуться и полакомиться его тощими конечностями?

Мальчика удалялся в глубину старого города, а после повернул в рабочий квартал, в котором находились самые старые и ветхие дома. В такой ранний час утром все улицы этого района были ещё пусты и одинокий подросток с коробкой смотрелся на них до странного неуместно. Если бы Кей всё ещё работал в полиции, то наверняка бы заподозрил в нём курьера какой-нибудь местной банды.

Однако странности на этом не закончились. Фентон долгое время стоял изучая какие-то дорожные знаки, а после свернул в переулок, огороженный предупредительными лентами. Очень нетипичные дорожные знаки. Только подойдя ближе Кей смог понять, что на одном из них есть странный знак, похожий на колбу и какая-то надпись на русском, или украинском, эти два языка он никогда не мог различить. А о прочих знаках и говорить не стоило. Зеленоватые слегка фосфоресцирующие иероглифы вообще небыли похожи ни на один существующий на планете алфавит.

― Какого чёрта? ― вопрос Оу был скорее риторическим.

Портативные датчики эктоплазматической активности издали короткий сигнал. В темноте переулка, в котором исчез пару мгновений назад подросток в красной куртке, находился источник вспышки. Оттуда доносилось эхо голосов, смех и, похоже, музыка из работающего радио. Достав оружие агенты осторожно двинулись в глубину кирпичного лабиринта, полного мусора и строительных отходов.

В тупике их ждали не только странные рабочие, но и какая-то неизвестная пространственная аномалия. Выглядело это как разбирая стена за которой вместо старой квартиры или другого конца улицы находилось бесконечное зеленоватое пространство полное лестниц, дверей, стен и таких же порталов ведущих в неизвестные пространства, различающиеся как по цветовой гамме, так и по погоде. Если из одной из ближайших прорех валили хлопья снега, то из соседней били яркие солнечные лучи.

Мальчишки не было видно, но вот прямо рядом с порталом сидели рабочие, потягивая пиво неизвестной марки из стеклянных бутылок и отложив в сторону инструменты из которых больше всего в глаза бросался молот, прислонённый к стене рядом с женщиной, единственной из трёх существ. От людей их отличала синеватая кожа и необычно заострённые уши. Одеты они были совершенно не по погоде: в одни только джинсовые полукомбинезоны с грубыми ботинками, что особенно пошло смотрелось на женщине, которая, наравне с мужчинами, не носила ни майки, ни рубашки. Её пышная грудь прикрыта была только верхней частью полукомбинезона и широкими бретелями.

Разговаривали они странно. Речь больше была похожа на шёпот и шорох опавших листьев, чем на что-то что способны повторить человеческие связки.

― Федеральная служба по надзору за аномальной активностью, ― Оу первым показал свой значок, привлекая внимание не особо впечатлённых существ. ― Бросьте всё что может служить оружием и поднимите руки так чтобы мы их видели.

Существа лишь засмеялись. Вернее, визуально это походило на смех, но звучало как свист нескольких сквозняков. Один из мужчин, бородатый и приземистый, указал на агентов пальцем и что-то сказал своим коллегам на шуршащем языке, от чего те засмеялись громче и свист сквозняков многократно усилился. Не похоже что их сильно испугало или хотя бы удивило появление людей с оружием и в форме.

Бластеры проходили испытание только на мелких зеленоватых бесформенных бесах. На их простые желеобразные тела оно действовало отлично, но у Кея не было уверенности в том, сработает ли оно хотя бы в половину так же эффективно на подобных более сложных и плотных существ. Видимо сегодня было самое время узнать ответ. Они с напарником сняли оружие с предохранителей и прицелились в синекожих, которые по прежнему выглядели спокойными и лишь улыбались глядя на них. Так обычно родители смотрят на детей, играющих в ковбоев.

― Mukhtar, fas! ― раздалась команда откуда-то сбоку, но вместо собаки на них бросился гигантский тарантул.

Короткий парализующий укус и слои паутины быстро покрывающие его с ног до головы были последним что видел Кей, прежде чем отключиться.

***

― Какой у вас забавный арахнид, ― заметила Котова, заполняя документы для отчёта о происшествии и поглядывая краем глаза на паукообразный ящик с единственным большим карим глазом на крышке. Существо энергично бегало от одного рабочего к другому, волоча по земле длинный язык истекающий зеленоватой густой слюной. ― Не видела таких раньше.

Технически это был их первый полноценный визит в другое измерение, жаль только он закончился так некрасиво: два оглушённых иностранца с оружием, которые, если верить документам при них, являлись представителями той самой силовой структуры, о которой говорил Мастерс. Подозрительным во всём этом было то как нервно и непрофессионально они отреагировали на банальную пространственную аномалию. Ладно жители этой самой аномалии, она сама в первый раз с ними встретилась и не имела ни малейшего представления о том, чего от них ждать. Но не до такой же степени чтобы сразу выхватывать оружие! “А руководство хотело сюда целый отряд направить”, ― подумала женщина, глянув на троих скучающих по ту сторону прорехи силовиков, решивших размять ноги рядом с машиной. Бронированный фургон тоже периодически переставлял свои лапы, повторяя движения сотрудников.

Котова ещё раз взглянула на документы, что предъявили иномирные коллеги. На изъято�� у них оружие с признаками инфильтрационных элементов, или того что здесь можно было считать аналогом аномальных проявлений. Но всё равно что-то не сходилось. Не столько с информацией, которую им предоставил их “Гость”, с банальной логикой.

― Странные они. Всё вроде сходится с вашими словами, товарищ Владислав. Но они какие-то..., ― Котова постучала ручкой по скуле, раздумывая над тем какое более корректное слово подойдёт для описания мужчин, завёрнутых в два кокона.

― Дилетанты? ― подсказал Мастрес, поправив тёплый шарф. ― Честно говоря я сам немного удивлён. Они так жаждали сотрудничества с исследователями нашей реальности. Так стремились получить объекты для своих исследований. А стоило столкнуться с простеньким порталом... ― Мастерс протянул Котовой разблокированный планшет одного из агентов, демонстрируя документы с обозначенными целями работы в городе.

― Это как-то слишком грубо, ― женщина изучала текст с определённой долей скепсиса. Может быть такую простенькую работу поручили новичкам? Ведь не может же мир полный инфильтратов по типу того же Мастерса, открывающихся то тут, то там порталов быть настолько плохо подготовленным.

― Но чётко и ёмко, согласись, Тань, ― Иванов угостил арахнида, слегка потрепав по загривку, когда Мухтар взял сух паёк передними лапами и начал методично подтачивать жвалами.

― Пока мы на работе для тебя я майор Котова, лейтенант, ― поправила его женщина. Больше вольностей он себе не позволит, в этом можно было не сомневаться. Но порой дружеские отношения с напарником были слишком дружескими в неподходящее время.

Голубоглазый подросток, что всё это время держался поближе к Мастерсу заинтересованно смотрел на арахнида и наконец-то решился подойти поближе к существу, которое скорее всего видел впервые.

― А кто это? ― тихо спросил он, указывая на Мухтара.

― Стандартный служебный арахнид, ― с готовность ответил Иванов, на своём обычном ломанном английском. Китайским он владел гораздо лучше. По крайней мере от произношения уши в трубочку не сворачивались.

― Классный... ― глаза мальчишки горели так же как в тот день когда её Соня притащила домой с улицы грязного и совсем недавно вылупившегося паукота, который из маленького дурачка слишком быстро вырос до толстой и наглой рыжей морды, вечно норовящей стащить со стола кусок докторской колбасы. ― Можно погладить? ― спросил ребёнок с надеждой.

― Дэнниэл, ― Мастерс хотел было одёрнуть ребёнка но его быстро успокоил лейтенант.

― Не переживайте, Мухтар хорошо выдрессирован. Не укусит без команды, ― мужчина присел на корточки рядом с доедающим угощение арахнидом и ласково погладил его, показывая ребёнку где можно животное трогать.

Паренёк осторожно протянул руку и пару раз прикоснулся к пауку, проверяя жёсткость хитиновых волосков. Наблюдая за тем как животное жмурит свои огромные глаза. От маленьких представителей своего вида арахниды ушли довольно далеко по строению.

Этот мир казался привычным, с явно меньшим количеством и масштабом аномалий, но полным знакомых вещей. Может быть проявления Инфильтрации просто ещё не успели его также сильно изменить как в их реальности? Возможно именно в этом кроется причина слабой подготовки местных служителей Фемиды?

― Я раньше хотел собаку, ― признался подросток, продолжая осторожно гладить Мухтара. ― А теперь хочу вот это.

― Твои родители будут не в восторге, ― усмехнулся Мастерс, подписывая протянутую Котовой копию документа и забирая себе экземпляр.

― Согласна, молодой человек. На сколько нам известно в вашей реальности арахнофобия, как форма ксенофобии, очень сильна, ― Котова закончила с бумажной работой, примерно прикидывая дальнейший план действий. Работы “Гость” им и правда подкинул не мало, но в перспективе коллег из этой реальности можно было склонить к сотрудничеству с НИИ. А если не склоняться, то не велика будет потеря. Относительно стабильная реальность буквально в шаговой доступности ― ещё более лакомый кусочек чем даже бескрайний космос. Руководству это определённо придётся по душе и к порталам они явно начнут присматриваться активнее.

Котова стянула шапку и взъерошила короткие волосы здесь на улице было намного теплее чем у них. Ей бы ещё погреться, поузнавать получше новый мир, разведать перспективы, так сказать, но сначала работа.

― Хватит там стоять без дела, ― крикнула она ребятам у бронированной машины. ― Пакуйте спящих красавцев. Я их на себе до отделения не потащу.

[unabashedwitchnut]

Проклятие Аннабель

В 2014 году на экраны кинотеатров вышел новый ужастик — фильм режиссера Джона Леонетти “Проклятие Аннабель” (Annabelle). Его сценарий был основан на реальных событиях, которые относятся к началу 1970-х годов. Эта история, хоть и отличающаяся от представленной в фильме, является не менее ужасающей. Тряпичная кукла, попавшая в качестве украшения в жилище двух молодых девушек, постепенно начала…

[goshminherz]

Нет двух Россий, "глубинно-скрепной" и доброй, есть одна-единственная Россия, лучшие качества которой под влиянием дьявольской хитрости превратились в олицетворение зла - путинизм. "Глубинно-скрепная" Россия — это и есть добрая Россия, пошедшая по ложному пути, попавшая в беду, погрязшая в преступлениях и теперь стоящая на краю пропасти. Для человека, родившегося в России, невозможно начисто отречься от "глубинно-скрепной", отягощенной исторической виной России, и заявить: "Я — добрая, благородная, справедливая Россия; смотрите, на мне белое пальто! А глубинно-скрепную я отдаю вам на позор и поругание".

[sergejbiohazardov]

Dances with Wolves. 1990. Быстрый обзор. Размазанный эпик. В 90-х наверное топ, но сегодня выглядит наивно. Тригимелодрама. Замашки на социальный контекст, тут же ушедший в сторону психологической составляющей персонажей и формы. Для своего времени фильм замечателен сломом стереотипных шаблонов о полярности показа переселенцев или индейцев. В этом фильме и те, и те - хорошие и плохие. Фильм 90-х, но кажется будто есть некие отсылки к хипарьским 70-м, главная героиня похожа на участницу Вудстока. Много наивных рассуждений главного героя и сюжетных моментов, отдающих лёгким высокомерным расизмом. Как бы показано, что разные культуры могут жить вместе, при известной доле ассимиляции или интеграции, но тема геноцида коренного населения не акцентирована. Сюжет. Молодой герой Кевина Костнера, уставший от войны герой северян, с утончённой внешностью, добровольно отправляется на дальнюю заставу, откуда удрал последний гарнизон. Там солдат погружается в дикий и уединённый мир американского Запада. Друзья у него только конь и волк. Из-за волка индейцы и дадут имя герою по названию фильма. Позднее Танцующий таки пересекается с индейцами, проживающими рядом. Те сначала относятся к нему с недоверием и враждебно, но потом принимают хорошего бледнолицего в племя. К тому же в племени живёт другая загорелая бледнолицая с гнездом волос на голове, попавшая туда ребёнком и недавно потерявшая мужа. Естественно бледнолицых тянет друг к другу и происходит мелодрама, разбавленная длинными повествовательным кадрами красивой американской природы и быта коренного народа. Но понятно, что в гарнизон приедут солдаты, что скорее всего не сулит ничего хорошего. Просмотр вызывает чувство лёгкой грусти и усиления. Костнер так же и режиссёр фильма, за что получил Оскар и Глобус. Всего фильм получил 7 Оскаров и 3 Глобуса, в том числе и как лучшая драма.